про весну

       Весна всегда приходит нежданно-негаданно. Глядь ... а тут и там уже чирикают разные пташки, по подворотням целуются младшие школьники и заметно длиннее стали дни. Например, обеденный перерыв в день рождения Саныча подзатянулся минимум на полчаса. И те же полчаса за окном на все лады орут коты. То по очереди, то дуэтом.

       Саныч покрутил кистью и разогнал остатки чая по стенкам кружки.

       - Всё время надо бежать ... Нельзя останавливаться … - сказал он вполголоса, заинтересованно изучая получившийся чаеворот. Не исключено, что именно так античный грек Архимед смотрел на утекающую из ванны воду. Перед тем, как истошно заорать - "Эврика!!!"

       Если откровенно, ни к селу, ни к городу сказал.

       Разговор шёл про современных греков и совсем в другом направлении. Прямо в противоположном. Нарезая на дольки исконно греческий лимон, Лёха непроизвольно задал тему для обсуждения. По его экспертным наблюдениям за жизнью выходило, что греки никогда никуда не спешат. И может быть поэтому у них всё есть. Но страна при этом бедная. А сами греки богатые. И это парадокс. В системе координат экономических теорий.

       - И финны такие же, - географически развил мысль Лёха. - Но со страной у них всё в порядке.

       По всему выходило, что торопиться не нужно независимо от климата.

       Сам парадокс от этого уточнения, понятно, никуда не исчез. Только слегка углубился и расширился. Именно в этот  момент  Саныч  непроизвольно и озвучил то, что было у всех на языке ...  Кому-то нужно, чтобы мы вечно бежали и вечно опаздывали. Вот только кому?

       Впрочем, на бегу размышлять об этом особо и некогда. И главная мысль всего одна - надо успеть. Бежать быстрее. Прибежать раньше. Зачем раньше ... Куда ... Неизвестно. Цели забега существуют только в нашем воображении. Время никто не засекает. Финишную черту не проводит. Победителей тоже ... на самом деле нет. Смешно же считать победителем того, кто всю жизнь бежал, чтобы обогнать других. И вот обогнал. Выдохся. Лежит. А те обмороки, которых обгонял, всё ещё плетутся по жизни. Всё также шаркая ногами.

       Но, тем не менее, все бегут. Почти все. Сказано же, выживает сильнейший. Значит, самый быстрый. Или сильный. Хотя ... А кто это сказал? А он сам где сейчас? Выжил? Странно ...

       Огромное число истин о том, как нам жить, высказали люди, которых больше нет. Причём нельзя даже однозначно утверждать, что сами они были хотя бы счастливы. Тем более правы.

       Впрочем ... Истины-то, наверняка, всякие разные высказывались, а вот используются в обиходе те, которые …

       - Кстати ... Мужики ... -  тоже не совсем кстати сказал Палыч. - У тёщи тут очередная партия продукции подоспела. Творог, сметанка домашняя. Масло спахтала. Яйца свежие есть. Надо кому?

       Когда вдоволь пожил в столицах  и помотался по планете, хлебнул суровой службы и беспредельного бизнеса, укушался  трепанга и упился тэжа, тебя неумолимо тянет вернуться к истокам. Или стать ближе к природе. Или поменять жену. У Палыча так всё и случилось. Причём одновременно.

       Теперь он в свободное и выходное время, вдумчиво и размеренно, разводит разнообразных домашних скотов и полезную растительность в обширном хозяйстве. В часе езды от города. Если уж быть совсем точным, то Палыч осуществляет общее руководство, тёща заведует производством, а всё прочее, подчиняясь неумолимым законам природы, само собой растёт и размножается. И даёт небольшой, но стабильный приход наличных в семью.

       За окном раздалось совсем уже неприличное, угрожающе-страстное, с высокими переливами, стенание. Почти архимедовское. По-крайней мере звучало, как "... эээ ... вриии ... кааа ...". В вольном переводе с кошачьего.

       Саныч поставил кружку на стол, повернул ручку и распахнул окно настеж. Мы дружно выглянули наружу.

       За окном у нас внутренний двор. Обычный,  даже типичный, узкий питерский двор. Помимо окон нашего офиса в него выходят окна жилого дома. Поэтому мы многое знаем про жильцов дома напротив. А они про нас. Не исключаю даже, что отдельные квартиры там принадлежат, через подставных лиц, разумеется, коварным и пронырливым вражеским разведкам. И какой-нибудь, торчащий у форточки агент с синим носом  в несвежих семейных трусах, под видом "Беломора" держит в зубах сверхчувствительный лазерный микрофон. Представляете сколько важных рабочих вопросов можно обсудить на перекуре. А уж личностные характеристики сотрудников и ... тьфу-тьфу-тьфу ... разных там руководителей могут предстать во всех нюансах.

       Во внутреннем дворе бывают не только свои, но и пришлые. Наши сердобольные дамы подкармливают всех. У нас же на глазах происходят и жизненные перипетии обитателей - от свадеб до котят. А у них на глазах наши, кстати. Мы друг к другу давно привыкли и обычно не обращаем внимания, зная уже, как облупленных. Например, мы знаем, что они любят орать по весне. А они знают, что мы любим петь. В любое время года.
  
       Уже пару лет за внутренним двором и его хвостатым контингентом присматривает бывалого вида серьёзный чёрный котяра. Папаша всех местных недорослей. Иногда мы пересекаемся с ним на встречных маршрутах и по его презрительному взгляду можно понять, что нас здесь терпят только за благотворительные харчи. Для его гарема и потомства.

       Сейчас же хозяин двора сидел около канализационного люка и, не отрывая грозного взора от очередного забредшего серо-полосатого весеннего странника, видимо, продолжал повествование о том, кто здесь кто. Пришлый соискатель дворовых активов хоть и выглядел чуть крупнее, но стоял не шелохнувшись и чутко внимал доводам оппонента, изредка излагая в ответ свои.У обоих даже усы искрили от напряжения.

       Мы тоже замерли в предчувствии заключительной сцены назревающего трагического акта естественного отбора.

       Если верить атеистам и атавистам, и коты и люди произошли от простейших одноклеточных. Постепенно. И у каждого, говорят,  если чуть поскрести, можно найти признаки амёбы или инфузории.

       Пожалуй, что так. У многих даже и скрести не надо. Вся спираль генетического кода частенько висит прямо под носом. Именно они и говорят, будто бежать надо ещё быстрее. Чтобы сопли по ветру, говорят. А то отстанем. Но вот же в чём загвоздка ... Если верить в их же версию эволюции, людей вообще не должно быть. Люди бегают медленнее практически всех зверей в лесу, не говоря уже про котов во дворе. Может всё же не в беге дело ...

       Стукнула боковая железная дверь. Стайка наших умниц и красавиц, щебеча наперебой, вышла во двор  подышать атмосферой через "айкосы" и "стики".

       У пришлого бойца чуть дрогнул хвост. Видимо, рудиментами своей девятой кошачьей жизни он  ощутил в мрачной бездне узких зрачков противника возникший психологический перевес. Чёрный тут же закрепил эффект, выдав причудливый пассаж опять же с переливами примерно на три октавы. Мы в изумлении переглянулись. Ничего себе! Похоже было, что этот парень только что объявил двору и миру ещё и о своих правах на наших девчат.

       Девушки при этом разом смолкли и остановились, как вкопанные, затаив дыхание и вытаращив заметно округлившиеся от неожиданности глазищи на кошаков.

       Тщательно стараясь не делать резких движений, серо-полосатый невероятно замедленно чуть приподнял левую переднюю лапу и запредельно аккуратно передвинул её буквально на миллиметр назад. Затем, по-прежнему не отводя от чёрного аборигена сосредоточенного взгляда, также поступил с правой и, поочерёдно, с задними лапами. Раз-два-три-четыре! Этот манёвр с долгими промежуточными паузами он повторял ещё минут пять, пока не отступил примерно на метр. На этом рубеже он замер на минуту и, видимо, окончательно ощутив, что его всё же отпускают без драки, опустил голову, не спеша повернулся и с достоинством, но, тем не менее, слегка ускоряясь по мере увеличения дистанции направился в сторону щели под выездными воротами.

       Напряжение спало. Мы все, наконец, облегчённо выдохнули.

       Не проявляя никаких эмоций, победитель чуть покрутил шеей, потянулся, выгибая спину и спокойно начал вылизывать что-то под хвостом.

       - Ну красавчик наш!!! Мужик! - Не скрывая явного восхищения увиденным, протянула Оксана, затягиваясь и тут же выпуская дым. - Отдаться мало! - Все девчонки сразу согласно закивали и что-то дружно загалдели.

       Мы с ироничными улыбками переглянулись. Да! Всё же женщины ценят доблесть и отвагу! Во всех обличьях.

       Саныч прикрыл окно и поставил его на проветривание. Голоса во дворе стали чуть слышны. Мы вернулись к столу и чаю.

       - Так нужно кому чего? - повторил свой вопрос Палыч. Все замолкли и немного призадумались, одновременно прихлёбывая остывший чай и переваривая увиденное и вопрос. 

       В дверь коротко постучали. И тут же порывом весеннего ветра в комнату влетела жизнерадостная раскрасневшаяся Ирка с полной папкой документов.

       - Ой, извините! Приятного аппетита! Видели представление?!  Это же просто вау что!!! - возбуждённо закричала она прямо с порога.

       - Чайку?! Пирожка?! - гостеприимно предложил Саныч.

       - Не, не, не! - Ирка замахала обеими руками. — Я только пообедала! Я вам документы оставлю, потом загляну!

       - Ир, а тебе случайно творог свежий не нужен? Масло? Яйца ещё есть? - Заодно спросил Палыч. На всякий случай.

       - Не, мне не надо!  Спасибо!  - Ирка замотала головой. - Я у наших сейчас ещё поинтересуюсь?! Ага?!

       Фигуристый вихрь весёлой энергии вылетел за дверь.

       Через несколько секунд со двора сквозь щель оконного проветривания до нас донёсся её звенящий радостный голос.

       - Девчонки! У Палыча есть яйца! Никому не надо?!

       По планете, никуда не торопясь, шла весна. 

       Вновь весна.