Компаньоны

Автор: Сергей Стасенко

— Шеф, у нас возникла проблема.
В дверях кабинета стояла Света. Сорокалетняя секретарь. Стеклянная дверь распахнута. Света нарочито строго одевается вот уже весь срок пребывания в агентстве. Как раз со дня открытия. А агентство не простое. Вы можете называть его банально «Секс по телефону», но Семен Семенович Вассерштейн, который как раз восседает сейчас перед Светланой на большом кожаном стуле, ласково зовет свое детище «Блудливый помощник». Так и написано на его двери. Да, в офисе все двери стеклянные. Собственно, офис небольшой. Большая комната — кол-центр, кабинет Семен Семеновича, предбанник, где сидят несменная Светочка (она именно так любит себя называть и требует этого от вновь пришедших девочек на работу) и Давид Иванович. Партнер Семена Семеновича.
Что сказать? После закрытия журнала «Чебурашка», которым кстати и заведовал наш Семен Семенович, для него наступили непростые времена. «Чебурашку» в основном читали зрелые люди, с уже сложившимися принципами. Это такой себе симбиоз большевистской «Правды» и «Огонька». Правда на капиталистический манер. После распада Союза Семен Семенович уволился и решил просвещать народ самостоятельно. Как ему удавалось построить пресловутый симбиоз «Правды» и «Огонька», одному Богу известно, но, в общем, удалось. «Чебурашка» был популярен и печатался не только в столице, но и в пригородах. Тираж по обыкновению составлял от трех до пяти тысяч в месяц и приносил Семен Семеновичу солидный доход. Волноваться не приходилось.
Семен Семенович, проработав в штате одной из советский газет журналистом, возненавидел слово «штат». Он был необыкновенным обыкновенным журналистом. Обыкновение Семена Семеновича заключалось в том, что он все двадцать лет писал статьи на самые банальные темы, начиная опусами о величине надоев в Черкасской губернии и заканчивая о глубоких философских рассуждениях творчества раннего Достоевского. Его статьи не читали, причем эта нечитаемость доходила до того, что вскоре он сам перестал их читать. К своему несчастью, этим приходилось заниматься редактору. А вот главный редактор газеты, госпожа Виолетта, была на редкость некрасива и в этом заключался огромнейший успех… Успех Семена Семеновича, разумеется.
Несмотря на свою своеобразную внешность Виолетта (да-да, именно так, никаких отчеств) была замужем за высокопоставленным партийным чиновником. Но мужчиной в семье была она, поэтому и позволяла себе эта дама намного больше, нежели муж. А «намного больше» и был наш многоуважаемый Семен Семенович, который оценил хватку и напористость Виолетты по отношению к себе на очередном дне рождении одной из старейшин упомянутой газеты. В этом и заключается необычность Семена Семеновича.
Пара неинтересного человека и напористой женщины состоялась и держалась, между прочим, все двадцать лет. Супруга Семена Семеновича конечно же знала об изменах мужа, да и супруг Виолетты тоже об этом догадывался. Но первая этого не замечала, так как крепкий брак с уже повзрослевшими детьми стал привычен, а любовников и у нее хватало. А второй права голоса не имел, так как несмотря на партийную выучку, был человеком слабовольным.
Но наступили новые времена. Семен Семенович по прежнему ненавидел слово «штат». Почему? Он не знал. После распада газеты его прочный брак тоже распался, как, впрочем, и союз неинтересного человека с напористой женщиной. Все было бы плохо, если бы не единственный друг Семена Семеновича Давид Иванович. У Давида были деньги, у Семена Семеновича теперь свобода (не надо домой идти и на работу бежать). Вот они и сошлись, организовав «Чебурашку». Нелюбовь к штату Семена Семеновича вылилась в его отсутствие. Конечно, не считая партнера и секретаря. Статьи заказывали по фрилансу, естественно поначалу не зная этого слова, и выплачивали не очень большие гонорары. Хватка Давида Ивановича помогала собирать бюджеты разных газетных и журнальных рекламодателей, а дотошность Семена Семеновича — их удерживать всеми правдами и неправдами. Последнее, разумеется, происходило чаще.
Статьи шли океанами. «Чебурашка» вещал и об экономической политике всех постсоветских правительств, и о все тех же горячо любимых надоях, и о личной жизни Аллы Пугачевой, и об исследованиях в области строительства ядерного щита (а точнее — его выживания). Позднее это стало никому неинтересным и все та же пара неинтересного человека и человека с хваткой, правда теперь хватку олицетворял в тандеме Семена Семеновича мужчина, стали думать, чего им предпринять. А предприняли известную вещь. Стали писать о том, что интересно публике. Массовая истерия, направленная на изучение бухгалтерского учета, разных практик ведения бизнеса, технологиям продаж, захлестнувшая бывшие советские республики, вызвала сумасшедший интерес ко вновь воспрянувшей «Чебурашке». Поначалу писали и Семен Семенович, и Давид Иванович, причем писали совершенно не зная темы, потом писали новые внештатники, так как на первых порах Семену Семеновичу верили рекламодатели. Но после шквала жалоб в редакцию относительно некомпетентности «экономических» обозревателей «Чебурашки», Давид Иванович запретил касаться пера Семену Семеновичу и заставил того найти толковых фрилансеров. Дело закрутилось с новым оборотом. Давид Иванович все так же находил рекламодателей. Семен Семенович радовался жизни, а секретарь Светочка носила чаи, кофеи, и… отчеты в налоговую.
Десятые года нового века подходили к концу. Спрос на «Чебурашку» неуемно падал. Появились мощные конкуренты. Развитие инфобизнеса. Давид Иванович и Семен Семенович на этот раз не успели вскочить в последний вагон. «Чебурашка» пал. Рекламодатели убежали несмотря на тиски Давида Ивановича, пытавшегося зацепиться зубами за каждого. Зубы пожелтели и остались без добычи.
Как-то Семен Семенович и Давид Иванович по обыкновению скучали в стрип-клубе. Разведенные пожилые холостяки еще не успели потерять интерес к женщинам. Скорее наоборот. Обрели новые крылья. Но крутящиеся аппетитные попы стриптизерш вызывали только уныние в сердцах горе-партнеров. После второй бутылки виски друзья попытались встать. Упали. Их поднимали. Сначала знакомая стриптизерша. Потом охранники. В итоге удалось это сделать всем вместе и стриптизерша Анхелика (в миру Люда) ненароком шепнула про себя слова:
— Фух. Слава Богу, дедов подняли.
Давид Иванович протрезвел в миг и обернулся на Люду-Анхелику.
— Повтори, что сказала.
— Ой! Давидик, прости. Не думала, что ты услышишь. Прости, прости, прости!
— Нет, нет, нет. Плевать. Повтори еще раз.
— Ой… Да ничего такого. Обрадовалась, что вас подняли. Не обижайтесь на счет «дедов».
— Елки-палки, повтори тем же голосом.
— Каким?
— Низким.
Анхелика удивленно вскинула брови, но послушно повторила. Постоянный клиент, как-никак.
— Вот оно! Сеня, отлипни от стула! — Семен Семенович успел уже сесть на пол и прилип щекой к кожаному стулу. — Вставай, говорю, Сеня!
Семен Семенович наконец попытался подняться. С третьего раза получилось.
— Ну чего ты еще придумал?
— Нам нужны голоса.
— Я и так голос своей жены бывшей…
— Нет, речь не о твоих кошмарах. Нам нужен «Секс по телефону»!
— Давидушка, так мы в стрип-клубе… Зачем?..
— Эх, Сеня, совсем набросался. Поехали домой. Протрезвеешь, расскажу. Люда, разберись со счетом и быстро.
На утро Давид Иванович был у Семена Семеновича уже в восемь утра. Трезвый, как стеклышко. Как ему это удавалось? Он изложил идею о сексе по телефону. Семен Семенович долго отнекивался, не желал связываться в сложные отношения с налоговыми, бандитами, да и дело это похабное… Но после того, как Давид Иванович назвал предположительные суммы заработка (он каким-то чудом обзвонил ночью всех своих знакомых, занимающиеся бизнесом) Семен Семенович забыл о своих религиозных убеждениях и стал слушать.
В принципе, слушает он до сих пор. «Блудливый помощник» процветает вот уже пять лет. Конечно, были трудности. Взлеты и падения. Но за этот срок двум партнерам пока не приходилось придумывать чего-то нового.
И вот теперь назойливая Светочка радостно смотрела на Семена Семеновича.
— Шеф, вы меня слышите? У нас проблема.
— Светочка, я не глухой. Что вы там еще придумали?
— Ну на прошлой неделе я вам говорила, что девочке поболели. Из десяти осталось двое. А сегодня и эти две не вышли. Коллапс.
— Как не вышли? — Семен Семенович наконец очнулся, перестав листать журнал.
— Вот так. Вы всё отмахивались. Давид Иванович весь в бегах. А это ситуация. Кому теперь клиентам отвечать? Некому. У вас, извините, голос далеко не женский. Я под это не подстроюсь, ну а Давид Иванович с его хрипотцой разве что на «Эксклюзив» вместо Карины посадить можно.
— Да на «Эксклюзиве» звонков-то раз-два и обчелся.
— Вот и я об этом.
— А как же сейчас?
— Ну как… Снимаем за соединение, как мы любим делать, потом минута на линии и ответ «Свободных девушек на данный момент нет».
— Елки-палки. Это трагедия. А сколько звонков было?
— К пятидесяти приближаемся.
— Боже, это конец…
— Что за конец? — на пороге стоял довольный Давид Иванович. — Сеня, хнычешь? Рассказывай, что стряслось? Опять дома смеситель починить не можешь? Жмет мастера вызвать, еврейская твоя душа?
— Давидик, дело не в этом. У нас катастрофа…
— Ба! Или твоя новая пассия тебя бросила?
— Какая пассия…
— Семенчик, я с тобой до гроба. Не боись. Как говорила моя матушка дорогая, вернее говорит, все никак не привыкну, что этой старой ведьме девяносто семь, а она все на балконе сидит и вещает…
— Давидушка, прекрати! Светочка, объясни ему.
— Давид Иванович, — Светочка радостно повернулась, — у нас проблема!
— Такое впечатление, что вы радуетесь не проблеме, а полету Гагарина в космос. Сколько раз объяснять, Светочка, наши проблемы автоматически превращаются в ваши. Неужели…
— Черт подери, Давид, выслушай ее!
Семен Семенович вскипел.
— Давид Иванович, — Света продолжила, — у нас заболели все девочки. Какой-то новый грипп. Никого на работе нет. Кол-центр держит людей на линии.
— Ну и пусть себе держит. Не в первый раз.
— Как это, Дава?! — Семен Семенович вскочил и стал нервно ходить по комнате. — У нас же постоянные клиенты. Потеряем. Надо что-то делать.
— Ну раньше же не потеряли, а…
— А. Черт, Дава, кризис на дворе. Будут звонить другим. Мы за счет постоянных держимся.
— Сенечка, сколько раз ты мне это уже говорил? И чего? Не умерли ведь.
— Я умываю руки. Светочка!
— Да-да.
— Где мои запасы коньяка? — Семен Семенович заметался по кабинету.
— Та все там же. Вы по привычке их в туалетном бочке прячете.
— Все-таки, Сеня, семейная жизнь тебя в страх-то какой вогнала, — продолжал гнать свою линию Давид Иванович. — Уже сколько не женат, а все заначки делаешь.
— Ушел. Делайте что хотите.
Семен Семенович немедленно выскочил из кабинета. Улыбающийся Давид Иванович приуныл.
— Ну, я так не играю. В это раз быстро.
Светочка терпеливо стояла на своих коротких каблучках и внимала начальника.
— А все же это проблема… Надо решать. Так, Светлана…
Светочка прокашлялась.
— Ладно, Светочка. Давайте вызванивать всех. Будем молить выходить на работу.
— Давид Иванович, я вот решила первый раз в жизни проявить инициативу и обзвонила каждую.
— И чего?
— Да все как одна отвечают таким голосом, вроде они мешок красного перца съели. У нас таких гурманов для секса по телефону не найдется.
— Мдааа…
— Кстати, Давид Иванович, вы им на той неделе зарплату платили?
— Верно.
— Подозреваю, что они и дернули отдохнуть, а сейчас нам лапшу вешают дружно.
— Черт. Вот, что значит работать со студентками. Неужто все?
— Все, как одна.
В комнату зашла молодая особа в фартуке. Волосы строго заколоты в пучок. Довольно высокая девушка неуклюже держала ведро. Из него то и дело проливалась вода. Видимо девушка не рассчитала и налила воды слишком много. Очередное ее покачивание и почерневшая жижа выплеснулась ей на туфли. К удивлению, туфли были на невысоком каблуке. Девушка шморгнула. Веснушчатое лицо еще больше покраснело. Она громко поставила ведро на пол, от чего новый всплеск, и вторая туфля приобрела цвет ее соседки.
— Ой, плостите, павалуста.
— Света, почему в кол-центре посторонние? — Давид Иванович насупился.
— Да это не посторонние. Вы, очевидно, Маша?
— Да, я Мафа, — блестящие брекеты на зубах Маши не давали четко выговаривать буквы.
Впрочем, как и манера говорить девушки.
— Давид Иванович, Маша наша новая уборщица. Галина Степановна умчалась к детям на Майами.
— Сколько она получала? — Давид Иванович вскинул брови.
— Ой, я вас умоляю, что она там получала? Вроде вы не знаете. Смекалистая барышня была.
— Правду говорит моя матушка, сидя в инвалидном кресле в Одессе: «Давик, никогда не плати людям много. Они все будут воровать. За те деньги, что ты им платишь, я б уже давно яхту купила в Монте-Карло».
— Давид Иванович, на меня не смотрите. Я кристально честна, — Света обиженно.
— То-то и оно. Так, Маша, а чего вы на каблуках?
— Так это же. Пелвое впечатление.
— Ммм… Откровенно плюсов они вам не прибавляют. Так вот что. Переоденьте балетки… Надеюсь, взяли?
— Нет.
— Вы, что? Первый раз убираетесь где-либо? — Света была недовольна.
— Так это… Я же студентка. Это моя пелвая лабота.
— О Господи… Светочка, расскажите девушке, как метелкой мести. А я пойду… Помозгую, чего делать с нашими тунеядками.
В этот момент Маша обиженно фыркнула, но ничего не сказала. Вздохнула. Давид Иванович замер.
— А ну-ка повтори.
Маша ступила назад. Испуганно уставилась на Давида Ивановича. Светочка закатила глаза и тихо себе:
— Опять старый черт что-то унюхал. Ну каков слух, а?
Маша пролепетала:
— Боже, боже… Я вслух. Ой, не гоните меня. Это слушайно. У меня ледкая болезнь. Меня матуфка уже ко всем влачам водила. Говолю ни в попад и не то. Клянусь, я молчать дальше буду.
— Да нет же! Черт. Вздохни также, как только что!
— Нюхач. Я ж говорила, что услышал, — снова себе Светочка.
— Как? — Маша недоумевала.
— Елки зеленые, ну только что ты вздохнула. Типа обиделась про себя. А потом вздохнула. Повтори быстро!
Девушка еще больше напугалась. Отошла к двери. Но послушно вздохнула.
— Это оно, Света, оно! То есть — она! Мы спасены. Иди готовь ее в кол-центр. Она поработает на смене!
— Вы спятили! У нее ж дефект речи.
— Это не дефе… — Маша успела встрять.
— Плевать!
— Она страшная!
— Позвольте… — Маша снова обиделась вслух, но реплику по привычке договорить не успела.
— Кто ее увидит?!
— Техники не знает!
— Научишь.
— А фто, собштвенно, вы пледлагаете? Шексом по телефону с вашими извлащенцами заняться? — у Маши откуда ни возьмись взялось чувство собственного достоинства.
— Пять тысяч в день зарплата.
— Я согласна! — Машин дефект внезапно испарился.
Глаза горели. Она подбежала к Давиду Ивановичу.
— Ни черта себе. За пять тысяч я как хочешь говорить буду. Чего мне не предлагаете?
— Света, ваш голос любого мужика спугнет. Да, какого мужика? Кота! Я вас знаю, как облупленную. Гоните ее в кол-центр. Быстро научите системе. Да там учиться нечему.
Давид выскочил из кабинета.
— Сеня! Се-е-е-ня! Мы спасены. Выходи из уборной.
Послышалось невнятное мычание.
— Ну что, дорогуша? Пошли со мной.
— Бижу.
Маша встрепенулась. Бросила швабру, помчалась за шустрой секретаршей. В просторном кол-центре Светлана усадила девушку, протянула наушники, Маша недоуменно поглядела на них и стеснительно одела. Вверх ногами.
— О-о-о… Судя по всему, день у меня будет веселый. Переверни, — Светочка закатила глаза.
— Фто?
— Наушники, говорю, переверни, — Света выдернула из рук напуганной девушки наушники и одела на голову. — С компьютером хоть можешь обращаться?
— Ну-у-у-у…
— Шутишь?
— Могу. Могу! У папы на лаботе компьютел… Включать могу…
— Какая ж ты лажа… Нет, ну без компьютера…
— Девочки, ну что там? Надо звонки принимать, — в кол-центр влетел взволнованный Давид Иванович.
— Давид Иванович, эта красавица-то и компом пользоваться не может. Откуда ж ты взялась?
— От папы с мамой, — девушка.
— Бедненькие они…
— Так, это не важно все! — Давид Иванович.
— Как так не важно, босс? — Света нависла над шефом. — Кнопки, кто ей нажимать будет? Мышкой водить?
— Хм… Вот ты и будешь.
— Я?!!
— Да. Ты. А что? Она в наушниках воркочет, а ты сбоку кнопки жмешь.
— Какого лешего вы здесь придумали? — в комнату ввалился пьяный Семен Семенович.
— Сеня, иди назад в туалет.
— А че-его-о это? Я та-акой же хозяин, как и ты-ы.
— Сядь в углу, хозяин. Пока.
Семен Семенович еще что-то мямлил.
— Света, садись с ней и работай. Быстро.
— Бесплатно не буду. Сами понимаете. Какие времена…
— Твою дивизию. Тысяча от ее выручки.
— Нет, ровно половина. Это будет справедливо.
— Доход она приносит.
— А я — ее руки.
Шепелявая девушка глядела то на секретаршу, то на хозяина.
— Тысяча!
— Две с половиной или уволюсь! Я не нанималась тут калек учить, — Света стояла на своем.
— Пожвольте, не хулиганьте. Я не калека, — отстаивала свои права Маша.
— Цить! — Света и Давид Иванович хором.
— Полторы — последняя цифра, — Давид протянул руку.
— Плюс лишняя неделя отпуска летом, — Света не торопилась жать руку.
— Черт с тобой.
Рукопожатие. Света молниеносно схватила стул, села рядом с девушкой.
— Слушай меня. У нас море постоянных клиентов. Теперь они звонят каждую минуту. Контингент разный. От ворующих деньги родителей подростков до дядек, которые только и могут… по телефону. Глянь сюда… Да не на меня, на стенку смотри. Здесь пять возможных скриптов начала разговора. Главное импровизация. Первый скрипт — для новичков. Позвонил первый раз. Денег мало. Хочет быстрее. Этого нужно помурыжить. Максимум снимешь блузку.
— Как? Нужно раждеваться?
— Елки-палки, Давид Иванович, — Света обернулась к шефу, — я начинаю сомневаться по полторушке. Я…
— Света, ты хоть один звонок с ней сделай. Продолжай.
— Не-ет, я категорически против. Что-о это за вакханалия? — Семен Семенович встрепенулся. — Мы не можем неподготовленного сотрудника…
— Ты что ли говорить будешь с Арменом, Сеня? Братков пришлет на нас за произвол.
— Но она…
— Она наш эксклюзив! Пятеро трубку бросят, шестой повиснет на линии на весь день. Отобьем недельные затраты. Света, давай!
— Так, горе луковое, дальше… — Света учила секретаршу. — Прочитай эти четыре скрипта. Второй, третий и четвертый для постоянных клиентов. Разница в тембре. Некоторых нужно расслабить, других возбудить, третьих по шерстке погладить. Пятый скрипт — для извращенцев. С этим потом. Так… я захожу в программу. Да одень же ты наушники.
— Я так не слышу. Или вас, или то, фто в ушах плоисходит.
— Цить! Звонок на линии. Соберись! Включи всю свою фантазию.
Света кликнула мышкой и в наушниках заскрипел противный голос кавказца.
— Алё, дарагуша, приветик там. Это Арменчик, ара, слушай, кито там щас? Карина, Юля, кито?
Света испуганно обернулась на Давида Ивановича. Тот пригрозил ей кулаком.
— Не смей разъединять! — шепотом.
— Армен придушит…
— Молчать! Пусть говорит.
Света дала сигнал девушке импровизировать. Та набрала побольше воздуха в грудь.
— …Але, гаварить будэшь, нэт?
— Здлавствуй, я шяксуальная Мафа.
Света вспыхнула рядом. Давид Иванович подскочил и закрыл ей рот рукой.
— Кито такой?
— Я мечта всего твоего гиганта. Я шея в твоих шнах! — шепелявила Маша.
Света стала давиться, держась за живот. Давид Иванович что есть сил сдавливал ей рот, шепча что-то в ухо.
— Какой такой шея? — кавказец на том конце провода слегка был в шоке.
— Не шея, а шея. Как мне тебя налывать? Буйвол? Дикий муфтанг?
— Аха-ха-ха! — кавказец разразился громким хохотом. — Ара, брат, Гургэн, Вагит, сюда… — непонятные слова на грузинском, смех. — Алё, Маф, Маф. Ты здэсь?
— Я тут, мой мощный тигл.
— А-а-а, нэ магу. Ара, брат, силушай, там Давид и Сэня новэнькую взяли. Ану поздаровайся с братьями, алё?
— О, ваш будет много, как элотично. Я ваша лабыня юбви. Мафа.
На том конце провода смеялись уже хором.
— Тыхо, тыхо. Але, Маф. А скажи Арменчику, что на моей рабыне одето?
— На мне элотичная блузка. И колотенькая юбка. И я сижу лядом со шваблой, — Маша сверкнула глазами и поглядела на смеющеюся секретаршу.
Та перестала ржать и зло глядела на девушку. Маша продолжала:
— Мой ненафытный котик, фто мне для тебя жделать?
— Ой, нэ могу… Вагит, Гургэн, каки на этом тэлэфоне громкоговорытель включыть?
На том конце послышалась возня.
— Ара, брат, нэ лупи об стол. Это тэлэфон «айгюль»!
— Брат, нэ «айгюль». «Айхлыст».
— Ара, нэ можэт так тэлэфон звать.
— Как нэ может?
Маша встряла в разговор:
— Кофик, это «айфон».
— Вот-вот, маладэц! «Айфон», правыльно.
Соединение оборвалось. В помещении все выдохнули. Даже Семен Семенович протрезвел. Через некоторое время на линии появился новый звонок.
— Маша, давай бери, — Давид Иванович беспокоился.
— Маф, Маф, это твой Арменчик звонит — закричал радостный кавказец. — Тут сорвалось. Другой «айгюль» взял. Силушай, такой жэнщин… Ты красывый, ара?
Снова гогот.
— Арменчик, такая класивая, что мухи дохнут от класоты, — Давид Иванович пнул в бок находчивую уборщицу.
— Эротичнее давай, — шепотом ей, пригрозив кулаком.
На том конце кто-то перехватил трубку.
— Алё, это Вагитик. Силушай, Мафик, мы тут угогатываемся уже полчаса с тибя. Ты красава вообще. Там Давидику и Сэне прывэты давай. Мы тэпэр… плохое настроение сразу к тибэ званыть будэм, ара…
Снова оборвалась связь.
В кол-центре дружно вздохнули.
— Это был номер… — Семен Семенович явно трезвый. — Давид, это же находка. Новая идея!
— А я тебе, что говорил, пердун ты престарелый! — Давид Иванович хлопнул Семена Семеновича по плечу.
— Великолепно, это лучше торговли людьми.
— Ка-ак? — Светочка раскраснелась.
— Он шутит, Света. Так, вот что. Сеня, дуй за комп. Будешь статистику отсматривать. Нам надо сегодня все звонки принять. Это будет бомба.
— Стой, сначала нужно придумать новое название.
— Какое название? А вдруг она брэкеты снимет? Тебе, когда их снимать?
— За такие деньжищи я до глоба их не сниму, — вскричала Маша.
— Видал, Сеня, что Франклин боготворящий с людьми творит, — приговаривал Давид Иванович, теребя перед носом девушки стодолларовую купюру.
— Ну вы, граждане. Я требую увеличения жалованья. А то тут, понимаешь, на плечи хрупкой… — беспокоилась Света.
— Света, я тебя умоляю, все будет. Помогай… О, новый звонок. Вперед!

***
На следующий день Давид Иванович после трехчасового сна и пересчета выручки, которую он успел снять из сотовой компании, вернулся в офис. Застал чудную картину. В кол-центре после бессонной ночи Света и Маша притащили кожаный диван. Поставили его посредине комнаты и увалились спать. Рука Светы мирно покоилась на носу у Маши. Шепелявую уборщицу, судя по всему, это ничуть не беспокоило.
Давид Иванович улыбнулся. Подкрался к девушкам и положил одной и второй под руки пачки денег. Другую сунул себе в рот и на фоне спящих быстро сделал селфи. После пошел к себе в кабинет, параллельно загружая фотографии в Instagram.
— О, Сеня, здоров будь!
Спящий в кресле Семен Семенович, с широко запрокинутой головой, встрепенулся так, что со стола с грохотом рухнула бутылка виски.
— На вискарик перешел, хитрый лис? Никак, зарабатывать больше стал?
— А то! Выручку забрал?
— Вот, у меня.
Семен Семенович жадно уставился на компаньона.
— СКОЛЬ-КО?
Давид Иванович прищурился, присел в кресло, забросил ноги на стол Семена Семеновича.
— Давидик, ну не томи душу старого еврея.
— Эх, Сеня, как говорила… Черт, все никак не привыкну к этой цифре — девяносто семь. КАК ГОВОРИТ моя старая матушка, а толк в разговорах, Сеня, карга знает…
— СКОЛЬКО???
— Цить, старина. Так вот про матушку… — Семен Семенович в отчаянии уронил голову на стол, накрыл руками. — «Ты, — говорит мать, — Давик, не боись. Сколько бы тебе этих бумажек в карман при жизни не пришло, все равно в гробовую щелочку не напихаешь».
Семен Семенович встрепенулся.
— Ну в щелочку не напихаю, а на гроб дубовый накоплю.
— Ты мне скажи лучше, как вот эту фотку подписать? — Давид Иванович показывал фото на «айфоне» компаньону. — «Бабло побеждает зло» или «Не светом е…».
— СКОЛЬКО??? — Семен Семенович вскочил.
— Да семьдесят пять!
— Сколько?
— Семьдесят пять тысяч. Оглох?
Семен Семенович заметался по комнате.
— Ох ё… Ох ё… — он стал заикаться.
Давид Иванович благодушно хлопнул его по спине.
— Ох, ёёёёё-жик. Давидушка, так это… если… две недели…
— Нам бы неделю продержаться, Сеня.
— Точно, — Семен Семенович ринулся к двери, хлопнул. — Тебе Мздоимец из налоговой не звонил?
— Тихо! Накаркаешь. Надо же, до чего у человека фамилия соответствует должности, — переживал Давид Иванович.
— Да и имя Игнат…
Дверь распахнулась и ворвалась заспанная Света без одного каблука, теряя по дороги купюры из пачки.
— Начальники, полундра!
— Чего?
— Крахаборов… Нет… Взяточкин… А черт, как же его? — не могла сконцентрироваться Света.
— Мздоимец? — компаньоны хором.
— Да! Этот звонит. Сейчас с Машей говорит.
— Обрывай, немедленно! — Давид Иванович ринулся в кол-центр.
Там, лежа на диване, забросив ногу на ногу, Маша лениво ворковала с налоговиком.
— …А пофом, Игнатенок, я белу твой калман… И зафыпаю туда золофые слитки… Да-да, такие маленькие. Конефно… Для больших тебе экскаватол нужен… Кстати, какого лазмела твой экскаватол?
Компаньоны с секретаршей замерли. Давид Иванович в ухо:
— Сеня, готовь пистолет с двумя патронами.
— С одним. Я лучше сяду. А ты сразу в рай. Точно, — Семен Семенович был бледен.
— Почему?
— Да ты даже с апостолами договоришься.
— Тихо.
Маша почесала затылок, поковырялась в ухе, продолжила:
— А потом, мой кололь вылучки и сболов, я беру твой стластный шланг…
Связь оборвалась.
— Черт, Сеня, надо его перенабрать и скидку сделать.
— Та не переживайте, боссы, вон уже опять висит, — Света достала пилочку из кармана и принялась методично пилить ногти.
— Бери! — компаньоны снова хором.
— Я слуфаю, мой агнец стласти, куда плопал?
Коммерсанты еще некоторое время слушали потом связь снова оборвалась. Светлана сняла параллельный наушник.
— Шефы, все нормально, ваш Налапов доволен.
— Мздоимец он, Света, Мздоимец.
— Да хоть Позолотиручкин. Что-то вы мало мне дали. Мы за день восемьсот пятьдесят звонков приняли…
— Света, тихо! Сеня, смотри на экран. Это ж, кажись, пожарник звонит.
— Ё-ё-ё-ё-ёлки зеленые. Маша бери. Он любит огонь и воду.
— А я думала тлаву и солнце. Белу уже, — Маша за два дня работы научившись язвить, продолжила в трубку. — Здлавствуй, мой шланг!
Давид Иванович, Семен Семенович и Светочка одновременно вскинули кулаки перед обнаглевшей уборщицей. Но по улыбке Маши стало ясно, что звонившему пожарнику это по душе.
— О, мой ненасытный огнеболец, я сейчас начинаю стягивать с себя пожалную фолму… Да, как лаз на четыле лазмела больше…
— Знал бы ты, огнеборец, на кого похожа твоя пожарница… — зло процедила Светочка.
Видя, что все неплохо, компаньоны вышли из кол-центра. Их догоняла Светочка.
— Давид Иванович, ну хоть вы мне объясните, в чем ее успех? Почему убогим так Бог помогает?
— Ах, Светочка, никакой не Бог. Просто народ соскучился за чем-то эксцентричным. Ну сама посуди. У кого еще в этой стране сидит телефонистка с дефектом речи, да и еще на «Сексе по телефону» в придачу? Это ж почти, как слепой водитель или глухонемой диктор на радио. Пипл хавает! Нравится!
Компаньоны быстро удалялись в кабинет Семена Семеновича, но Светлана не отставала:
— Шефы, может и мне пару зубов выбить, я тогда на вторую линию сяду. Звонков больше!
— Светлана, ты нам с зубами нужна. Тем более, что ты весь мужской род ненавидишь. Почувствуют. А наша дурочка справляется из-за своей глупости и непосредственности. Ну скажи, на милость? Тебе придет в голову зама мэра назвать отрешенным проказником или начальником твоих сисек?
— Но…
— Марш работать, — Давид Иванович из шутливого старого еврея превратился в грозного босса, на лбу выступили две жилы, под носом легкая испарина.
Когда с Давидом Ивановичем приключалось такое, знай — дело запахло большими деньгами и… опасностью. Дверь захлопнулась перед носом Светланы. Жалюзи стеклянных дверей опустились.
— Так-с, Сеня, скоро архаровцы с массой проверок нагрянут. Нужно готовиться.
— Да я уже по срочному загранпаспорт сделал себе.
— Шустряк. И это за день-то. Я не об этом. Нам нужно срубить так, чтоб хватило минимум на лет пять.
— Жадность фраера сгубит. Мы же как бы и ничего не нарушаем, — Семен Семенович опять считал выручку.
— Прицепятся к чему угодно. Устав не тот, не тот вид деятельности. А поток налички увидят, все решится с маски-шоу за один день. Собирай вещи, друг мой ясный, я уже позвонил сотовикам. Они нам портативный кол-центр делают. Без привязки к месту. Девок берем и едем куда-нибудь в деревню. С барышнями надо хорошо поделиться, а то сдадут. И быстро, — Давид Иванович стал собираться.
— Само собой, Давидик, я…
— Сеня, без истерик. Я ж не твоя бывшая Юля. Уймись. Прорвемся.

***
В кирпичном деревенском доме пахло всем — едой, французскими духами, виски... Всё валялось повсюду. По комнате с диким криком пробежал петух, кукарекая. Маша зажала пальцем микрофон наушника:
— Уймите это шкотину. Тут сын мэла вашего на пловоде уже втолой час. Пусть не олет.
По комнате заметалась Светочка.
— Да я эту гадину сама поймать не могу.
— Тсссс!
Компания «Блудливый помощник» расположилась в деревенском доме подальше от завистливых глаз. Как-никак, трехдневная выручка в несколько десятков тысяч долларов моментально заинтересовала вездесущие органы правопорядка. Но находчивые компаньоны вовремя ретировались, прихватив с собой основной актив в виде шепелявой уборщицы, громадную коробку — портативный кол-центр с несколькими ноутбуками — и честно заработанные на «Веселом сексе» (компаньоны уже так называли свой внезапный проект) деньги.
Третий день никто из нашей компании и не думал мыться. Света уже скручивала из банкнот тоненькие зубочистки. У Маши стали прорастать нотки здоровой речи. Семен Семенович перестал пить. Хотя, как перестал? Теперь виски он добавлял практически во всю еду. Усталость. Стало казаться, что компаньоны уже заработали все, что можно было выжать из этой случайной затеи, однако жадность брала вверх. Вместе с компаньонами эту привычку переняли и дамы.
— Да, Валела, я уже стала такой голячей, как газовая плита в клематолии…
Новым перлам «Веселого секса» компаньоны и Света прекратили удивляться. Акцент лишь на деньги.
Но всему приходит конец. Ворота, ведущие на участок дома, распахнулись. Ворвались вооруженные люди. Семен Семенович и Давид Иванович не удивились. Пузатый прокурор, значительно идущий, грозно провозгласил:
— Вассерштейн и Зильберман?
Компаньоны согласились.
— Вы задержаны по подозрению в мошенничестве.
Семен Семенович и Давид Иванович загадочно улыбались. На них надели наручники. Девушки плакали, но компаньоны почему-то им подмигнули.
Суд прошел довольно скоро. Евреи признали вину. А была ли она? Но определенная заинтересованность судей и скорое признание помогло остаться в неволе ненадолго. Свету и Машу отпустили. Не без награды, разумеется. Вскоре после суда девушки подружились и уехали в Таиланд. Судя по всему, надолго.
Семен Семенович и Давид Иванович не любили сидеть без дела. А в тюрьме этим и занимаешься все время. Популярность не обошла друзей. Ими заинтересовались ищейки сенсаций.
И вот один журналист с ничего не говорящим именем и фамилией Иван Правдивый добился встречи с собственниками «Блудливого помощника».
— Скажите, пожалуйста, а как возникла идея создать ваш «Веселый секс»? — молодой журналист сразу взял быка за рога, даже не поздоровавшись.
— Может вы представитесь? — Семен Семенович по привычке сидел рядом с Давидом Ивановичем.
— Иван Правдивый! А что вы чувствовали, когда обманывали людей?
— Ликование, — в этот раз компаньоны ответили хором и рассмеялись.
Журналист недоумевал, следующий вопрос задать не успел. К компаньонам бежал заключенный.
— Унылый, слышь, малява тебе!
— Кирпич, — отозвался Семен Семенович, — Сколько раз говорить — не Унылый я.
— Та ладно тебе. Все тебя так зовут.
— Что там? — Давид Иванович тоже отключился от журналиста.
— Начальник тюряги знать хочет про этот ваш «Зоновский вестник».
— Уже идем, — компаньоны быстро встали и зашагали за заключенным, не прощаясь с журналистом.
— Стойте! Вы что? И в тюрьме умудрились придумать бизнес? Семен! Давид! Я хочу знать все. О вас выйдет первая полоса на «Форбс». Ручаюсь!
Друзья обернулись и дружно подмигнули Правдивому.
— Уже вышла!