Труп

        Писателю Ивану Сергеевичу щи холодные принесли. В столовой спецпансионата. Закрытого типа. И он умер. От расстройства. С ложкой во рту…
        Печалька…
        А не принесли бы, так и жил бы дальше.
         В морге, собственно, это и подтвердили:
     — Жил бы ещё. Лет пятьдесят точно. А, может, и больше, если б раньше не убили, конечно. Благодарные читатели, — посмеялись и зашили обратно труп Ивана Сергеевича. После проверки его бренных останков на возможный криминал. Прости господи.
     Потом поминали.
Родственники. Они же: друзья, соратники Ивана Сергеевича. По перу. Вспоминали. Как не хватало самого необходимого. В тех, первых спецпансионатах. Как приходилось непросто. Без релакса, белковых коктейлей, массажа…
       Но, в то же время, щи — всегда горячими были. Без вопросов. Обжигающими. С пылу-жару. И с запахом мяса. Настоящего. А не то, что сегодня. Печалька…
      Кто-то из известных писателей даже потребовал весь персонал кухни выпороть. Без затей. Помолясь. Раз из комсомола уже не выгнать. Отомстить за уважаемого писателя Ивана Сергеевича. Старого солдата. И наказать примерно:
      — Построить и пороть! Показательно! Под музыку Александрова! Чтоб в следующий раз не забывали щи греть, — это Андрей Сергеевич, родственник одного из главных писателей страны предложил. Дескать, народ — тёмный. Массы. Не дворяне, чай. Их ещё учить да учить. Ремнём желательно. В назидание.
       А ему вдруг напомнили, что Ивану Сергеевичу сорок всего и было. Молодая поросль, дескать. Какой, в задницу, старый солдат. Больше бери. Надежда Родины…
      А после разошлись все по номерам. Вспоминая, и, устремив взгляд в будущее. В перспективу. В развитие здравоохранения с питанием. Диетическим. Горячим и полезным. В своём лечебно-оздоровительном заведении. И те кому за восемьдесят было, и те, кому за тридцать пять. Ведь никто из них не хотел трупом оказаться. В одночасье. Как Иван Сергеевич. Писатель из пансионата. Закрытого типа…