А, чо это он?

Леонид поерзал на стуле, переложил руки. Посмотрел исподлобья на Влада:
- Чо, это он? Выпендривается. Или на самом деле все знает?

Леня два дня как вернулся в эту лабораторию, из которой ушел старшим инженером – а сейчас – он уже начальник. Была такая практика в советские времена – при перемене места работы добавлять оклад. А то и должностное звание.
Сейчас Леня посматривал на Влада свысока: «Как-же, он уже начальник, а Влад – ведущий инженер и иногда – исполняющий обязанности – ИО. Леня был доволен собой – за пять лет после института , причем вечернего института, он прошел путь до начальника лаборатории «номерного КБ». Неважно, что и в институт он поступил по «армейскому лимиту» с всеми тройками, и экзамены сдавал за счет материных деревенских подарков. Конец семидесятых был временем скудным. Продуктов становилось меньше. Очереди длиннее. Мать постоянно присылала Ленчику то пяток килограммов сала то курочек копченых, то огурчиков соленых. Соседям по общежитию Леня нечего не давал. Старался даже и не говорить, что посылка пришла, хотя это становилось известно сразу. Все содержимое посылок Леня распределял среди преподавателей, которым тоже не очень сытно жилось. Причем, Леня придумал, чтобы эти пайки не выглядели как взятка, он преподносил, а то и продавал задешево в течении всего семестра. А на экзамене «препы» уже сами должны быои соображать. Несколько раз получалось, что экзамен или зачет приходил принимать кто-нибудь другой: по болезни или командировке – Леня тогда очень ругал себя за непредусмотрительность и зря растраченные продукты. Леня еще в армии освоил профессию сварщика. Устроился на работу на опытный завод при номерном КБ, ну и варил потихоньку. Серьезных заданий Лене не поручали, а так, что попроще: пару «железяк» внакладку – это можно.

Диплом Лене сделал цеховой технолог: мать по этому случаю прислала усиленный паек. С дипломом Леня пошел к директору опытного завода, тот позвонил главному инженеру Конструкторского Бюро и Леню приняли на работу в отдел ,который занимался разработкой оборудования для производства радиодеталей. Каждый отдел «сидел» на своей технологической операции, Леня как-раз попал в отдел сварочного оборудования. Оборудование было производительное, автоматизированное и методы сварки применчялись разные. Лене сразу дали оклад на десять рублей больше, чем обычно молодым специалистам давали – во-первых – свой, во-вторых – сварщик уже с опытом. Посадили вначале за «кульман» - чертежи разных деталек чертить. Да получалось все неловко и некрасиво – никаких чертежных правил Леня не знал – все студенческие работы соседи делали. Леню перевели в лабораторию – опытные образцы оборудования испытывать. Там дело пошло резвее: включил станок, приварил пару сотен выводов к деталькам – отдал в другую лабораторию прочность проверить, в журнал записал – и все. Так работа и шла – ни шатко, ни валко. Леня понял, что перспектив у него ноль и стал другое место работы подыскивать. Месяцев через несколько с помощью бывших сокурсников – долго упрашивать пришлось – никто не хотел свое лицо терять - негодного работника рекомендовать. Приняли, звание уже старшего инженера присвоили. Потом Леня еще прыжок сделал – вот уже и Ведущий.
А в этом КБ, в параллельной лаборатории новый «кадр» появился – Владиленом звать.

Этот парень был кокой-то «чокнутый» - и работа ему нравилась – интересно-же видеть как твои идеи в железе работают. Этот Владилен – Влад еще и знал, наверное, все – очень он хотел всегда до глубины вопроса докопаться. Леня понять не мог: чего это он за сто двадцать «для них» старается. Было Лене невдомек, что Влад не для «них» работает, а для себя. Поговорка даже была: «При социализме можно удовлетворять свое любопытство за государственный счет».
Как-то Лаборатория Сварки получила задание разработать сварочный механизм совершенно нового типа. Беда была в том, что появились радиодетали в корпусах из новых материалов, да и военные, новые уровни качества потребовали. Начальница Лаборатории – дама весьма напористая была, даже партийные взносы с коммунистов нескольких отделов собирала, в технических тонкостях разбиралась не очень. Если честно – совсем не разбиралась.
Ну, так эта дама пошла на поклон к соседям – вакуумщикам, просить Влада помочь: и метод сварки выбрать, и расчеты энергетические сделать, чтобы техническое задание на макет электрикам грамотно нарисовать. Да, и вообще – работа Научно-исследовательская, ну и отчет должен быть на уровне. Влад был парень безотказный – почему-бы товарищам не помочь, тем более что у него в то время нагрузка несколько уменьшилась. Влад со своими товарищами досрочно разработку новых экспериментальных устройств сделал. На завод в изготовление отдал и теперь ждал пару недель, пока сделают.

Леня в это время еще в должности старшего инженера пребывал и ему очень хотелось Владовы расчеты понять. Дело в том, что особо афишировать,что работу "чужаки" сделали не сотрудники лаборатории Сварки, было нехорошо. Влад и не возражал – у него и так уже слава была специалиста супер класса. Многие сотрудники были уверены, что когда Начальник на пенсию пойдет – а это уже скоро должно было произойти, безусловно, Влада начальником и назначат. Влад, правда, очень в этом сомневался: не коммунист и еврей, к тому-же.

Молодым – для справки: с конца сороковых и до середины восьмидесятых в Советском Союзе цвел полуприкрытый государственный антисемитизм. В ВУЗах были установлены квоты приема «лиц еврейской национальности», ограничения были определены и для предприятий различных категорий. В пору глупой наивной молодости Владилен предполагал, что его вполне «революционное» имя как-то скомпенсирует недостатки национальности перед начальниками отделов кадров. Лет до двадцати двух Влад надеялся, что и активная и вполне честная работа в комсомоле приоткроет ворота карьерной лестницы. Увы!...
При смене места работы Влад на комсомольский учет не встал.

Так вот, было решено при молчаливом Владовом согласии, всю теоретическую часть Научно-исследовательской работы за Леней записать. Записали. Потом, правда на Научно-Техническом Совете, когда надо было этот новый метод сварки обосновывать, Леня мялся, жался и потел. Вот тогда у него и возникла первая капля ненависти к Владу: «А, чо это он? Нарочно эти заумности понаписал, чтобы его, Леонида Петровича, исконного русского, от сохи, в лужу посадить. Не выйдет!»
Вот тогда на Совете Леня и ляпнул, что была другая, неправильная методика расчетов, которую Владилен навязывал, но он, Леонид, все проверил и сделал по - другому – правильно. Начальница его подскочила, Ленины словеса выправила, но в умах членов высокого Совета осталось, что Леонид Петрович вполне способен в технических вопросах разобраться и, даже с Владиленом Исаевичем поспорить.
Видимо, кто-то Леню укорил, или просто совпали обстоятельства, и Леня из ЦКБ уволился. Через год начальники обеих лабораторий на пенсию ушли и все ждали новых назначений. Тем временем, как обычно в случае болезни или отпуска, Влад Исполняющим Обязанности был определен. Ну, и исполнял, как обычно. С недоверием ждал вызова в партком для беседы.

Еще одна мечта у Влада вдруг проявилась: получил предложение подготовить докторскую, и без защиты кандидатской, справить. Случай это был неординарный – таких финтов ВАК (Высшая Аттестационная Комиссия) пропускала немного. А случилось так, что заместителем начальника Отдела Информации случился человек удивительный: после военных ранений и контузий он едва на костылях передвигался, но болячки преодолел и докторскую диссертацию защитил, несколько книг написал, и звание Заслуженного Деятеля науки и техники получил. Так этот Михаил Яковлевич сводный годовой отчет высокому начальству готовил и внимание на «молодого и раннего» обратил. У Влада тогда уже четыре книжечки было издано по специальным разным вопросам, и изобретений десятка полтора, и прочих статей-докладов пара десятков. Михаил Яковлевич, видать, очень хотел еще и свои, пока не опубликованные, идеи по автоматизации производственных процессов проявить и предложил он Владу совместную книгу написать. Предложил, что этот труд выстроил-бы полный алгоритм расчета, проектирования и эксплуатации оборудования для производства радиодеталей. Не по всем технологическим операциям, конечно, но наиболее сложным. Сложным по физико-техническим процессам. Влад за работу с энтузиазмом принялся, машинописные работы освоил и стучал дома по несколько часов. Михаил Яковлевич с работой ознакомился, доволен остался. Правда, несколько замечаний сделал – по делу, кА не без этого – соавтор все-таки. На следующей недели сговорились в Издательство подъехать, Договор заключать. При званиях и связях Михаила Яковлевича, это был-бы вопрос несложный.

Утром в понедельник позвонила дочка. Сказала, что папа и мама погибли при переезде через железнодорожные пути. Что случилось – не известно. Машинка у Михаила Яковлевича была с ручным управлением, водитель он был со стажем, педант, за машиной следил, но…

Влада идиотской улыбкой перекосило. Несколько дней и разговаривать не мог. Ладно, диссер, человек Михаил Яковлевич был чрезвычайный.

Вот тут Леня и проявился. В партийных верхах было решено обе лаборатории в одну соединить и Леню объединенным начальником назначить. Как это стало известно, месяц народ шушукался, Владу сочувствовал, даже трудовые планы сорвал.
А трудовая дисциплина строгая была: в специальный журнал задания записывались, а потом несколько разных вышестоящих начальников проверяли. Так тогда все без «прогрессивки» остались.

Влад в политесах искушен не был и пошел напрямую по начальникам. Тезис был таков: «Доверьте мне, товарищи начальники, самостоятельное подразделение по вакуумной тематике организовать, утвержденных сверху планов на десять лет хватит.
Ленчик тем временем аттестационную комиссию созвал с одним вопросом в повестке: «Целесообразно ли содержать специалиста столь высокого класса на таком бесперспективном направлении работ. Влад, когда это услышал, рот открыл от изумления и ничего сказать не мог во все время этого фарса. Потом ему сообщили, что перевесом в один голос его статус не изменили и, даже, персональную надбавку оставили. Через пару недель в лабораторию явился Главный инженер собственной персоной и сообщил, что принято решение о создании вакуумной лаборатории в составе другого отдела, который сходными вопросами занимается. Но… сотрудников переводить не будут – начинай с нуля, парень! Вот тут бы Владу и кипишь поднять, скандал устроить, но не умел он так. Правильные слова только через два дня стали приходить.

А Ленчик? Ленчик – ничего, так себе. Через год он очередную НИР (Научно-Техническая Работа) завалил и был в цеховые технологи переведен – бумажки переписывать. А больше ничего делать и не надобно – рабочие все со средним специальным, а то и с высшим образованием – и без бумажек знают, что и как делать надо – завод-то опытный.
Влад все-таки справился, развесил объявления по профильными ВУЗам, обзвонил друзей-приятелей-коллег... Через полгода и новый комплекс оборудования заработал, миллионный экономический эффект заводы подтвердили, звание «Изобретатель СССР» присвоили и кандидата всяческих технических наук по закрытой, секретной тематике присудили. И других технических идей в производство Влад
со-товарищи внедрили немало, но…

Вызывает как-то Начальник отдела и говорит:
- Вот ваш новый начальник лаборатории, ознакомьте его и делами, пожалуйста!
У Влада «Здрассте» на зубах навязло, споткнулся на повороте, пошел.
С новым начальником жизнь не заладилась: случилось так, что несколько работ, которые Владова команда еще за полгода-год зачинала, свершились и были приняты на производство. Так новый начальник заявил, что только с его приходом дело пошло!

Этот новый начальник слетел с очень высоких позиций потому, что его неблизкий родственник в Москве со своего кресла слетел. Так, по лестнице вниз и этого мужика спустили. Мужик этот в ступоре оказался, попал «как кур в ощип». На предыдущем высоком месте спал себе и спал. Периодически щеки надувая, чтобы перед партийным начальством нарисоваться. Был уверен, что московский родственник не даст пропасть. Одно имя московского партайгеноссе наводило трепет на каждого и всякого, кто газеты читал. 
А тут – производство. Хотя и на высокой науке построенное, но производство. Материалы дорогие и дефицитные, технологии заумные, военная приемка лютует – всем угоди. А для того, чтобы угодить, надобно серьезно в суть процессов влезть: и физику, и химию с электроникой почувствовать и теплотехникой не пренебречь, и прочее, прочее, прочее. Стал этот новый начальник душеспасительные беседы вести, разные специальные слова выуживать. А потом слова эти к месту и не месту в разговоре с начальством вставлять. В общем, еще тот «типус». На Ленчика по психологии похожий. Правда, пока ничего плохого Владу не делал, но и перед начальством хвалить-не хвалил.

А, когда Влад в отпуск на месяц ушел, велел картотеку научно-технической литературы и чертежи Владовых разработок выбросить. Картотеку ту Влад десять лет собирал, собственноручно карточки писал-раскладывал. Заодно и уникальные измерительные приборы, которые Влад также по всему Союзу собирал, некой сторонней организации передал.

Влад настроился на поиск нового места работы, хотя и жалко ему было и обидно, что начальство не захотело принять его идей по развитию и оборудования и технологий. А Владова команда в месяц экономический эффект своими разработками такой подтверждала, что весь отдел в сто пятьдесят человек за год делал.

Вдруг звонок телефонный раздался: с матерным словесным напором, в своей манере, звонил бывший Главный технолог Объединения. Сейчас он Заместителем по науке в большом новом научно-производственном Объединении работал. Предложил, почти потребовал: немедленно увольняться и идти к нему в замы, на первый случай.
- А, что делать?
- Опытный завод микроэлектроники строить будешь! Завод построишь – сделаю тебя Главным инженером. Наукой в отделе Главного технолога займешься. Это тебе интересно?
- Бегу, спасибо!
Завод Влад построил, запустил в эксплуатацию и ушел в свободное коммерческое плавание. Перестройка медленно перерастала в Перестрелку. Промышленность и науку, заодно, любители либеральной свободы уничтожили и на металлолом продали.
Жизнь пришлось опять начинать сначала. Уф!

06.04.2020