Часть рассказа ОГенри Чарующий профиль. Пер. с анг

Я слышал рассказ о такой леди Калиф. Это не из серии “арабских ночей”, а скорее восходит к Золушкам совсем других эпох и стран. Они обновляют свои старенькие кухонные платья. Если вы не возражаете против смещённых дат и цифр (в конце концов сюда примешивается аромат Востока), мы приступаем.

Существовал в Нью-Йорке старый-престарый отель. Он был построен, как уверяют, во времена, когда ничего не было важнее 14 авеню. Исключите рельсовый путь на Бостон и владения Хаммерштайнов; (построен с помощью индейцев)

Старая гостиница вскоре будет разрушена. И когда её толстые стены обвалились, разбиваясь друг о друга, а кирпич пошёл трещать и скапливаться кучами внизу, толпы жителей будут собираться, оплакивая добрые старые времена.

И сейчас гражданская гордость сильна в Нью-Багдаде. И горестный плакальщик и горластый борец с иконоборцами окажутся перед лицом владельца, чьё наследство (по фонду предков) к 1873 сведётся к оставшимся от старого отеля убогим комнатам, правда с бесплатным завтраком.

В этом отеле всегда останавливалась миссис Мэгги Браун. Она была сухопарой женщиной дет шестидесяти, одевалась в чёрное, сильно побитое молью платье, носила саквояж, выделанный из шкуры библейского животного, которого Адам решил назвать аллигатором.

Она неизменно занимала номер с маленькой прихожей и спальней наверху по цене 2 доллара в день. И Так же неизменно, пока она находилась в гостинице, к ней стекались толпы мужчин с жёсткими лицами: они волновались, у всех у них было только по несколько секунд для визита, а потому, что Мэгги Браун, говорили, было одна из трёх самых богатых женщин в мире; и все эти импозантные мужчины были всего лишь известные в городе брокеры и бизнесмены, соискатели ничтожной платы за свои услуги в виде полдюжины миллиончиков, вырванных из допотопного саквояжа этой обтрёпанной леди.

Стенографистка-машинистка из Мансарду
Акрополь-отель (ну вот, я выдал название гостиницы!) была мисс Ида Бейтс. Она служила инспектором в Греческой школе. В её внешности не было ни малейшего упущения. Бывало некоторые старожилы, чтобы выразить уважение к женщине говорили: “Полюбить её - уже есть образование”. Да, бросать взгляды на её тёмные волосы было равносильно прохождению (усвоению) полного курса школы и её филиалов. Иногда мне она печатала, и поскольку всегда отказывалась брать деньги вперёд, она стала смотреть на меня как на друга, оказывавшего ей протекцию. У нее была ничему не подвластная доброта; солдат с белым околышем или торговец мехом в её присутствии никогда не смели перейти грань дозволенного в своих манерах.

Весь вооружённый состав города Акрополис, а также, начиная с владельца гостиницы вплоть до метрдотеля (последнему отказывали в близости вот уже шестнадцать лет немедленно встали бы на защиту мисс Бейтс.
В один прекрасный день, проходя мимо святая святых мисс Бейтс с её ремингтоном*, я увидел на её месте черноволосое создание, стукающее её пальцами по клавишам пишущей машинки.

Дивясь вариабельности современных афёр, я прошёл мимо отеля. На другой день я отправился в двухдневный отпуск.

*Ремингтон - пишущая машинка начала XX века

Давно

По возвращении, я, проходя через холл гостиницы, смягчив свой пыл auld lang syne* увидел, что мисс Бейтс как всегда на месте и, как всегда, неизменно добра и безукоризненна. Только пальто было брошено на пишущую машинку. Близился конец рабочего дня, но она пригласила меня войти и затем сесть в кресло клиента. И объясняла своё отсутствие, а затем возвращение в Акрополь-отель примерно следующими словами:
-Как ваши рассказы?
-По мере того как происходят. Довольно регулярно.
-Извините меня, хорошая машинистка важная вещь в появлении рассказа. Вам меня не хватало, не правда ли?
-Нет никого, кого я знал раньше, кто бы лучше вас знал, как набрасывать хомутик, расставлять точки с запятыми, справляться с гостями отеля, а также со шпильками для волос. Но вы отсутствовали тоже, я видел на вашем месте девицу с пакетом. Позавчера.

*старинная шотландская песня