Книга первая
В ЛУЧАХ МЕЧТЫ
Предисловие
Уважаемые читатели! В этой книге пойдет рассказ о судьбе молодого человека, рожденного в Советском Союзе в конце шестидесятых, затем иммигрировавшего во второй половине девяностых в южноамериканскую страну Аргентину.
Сама идея написать эту книгу возникла у автора, когда ему в руки попался дневник, который долгие годы, начиная с детства, день за днем, вел герой этого романа. Этот молодой человек происходит из рядовой семьи, где родители были простые инженеры, и они не имели высокопоставленных или знаменитых родственников, не было, как принято говорить, нужных связей и больших возможностей.
Очень много написано книг — и снято еще больше фильмов ; про судьбы выдающихся деятелей политики, науки, искусства, исторических личностей. В данной же книге речь пойдет об обыкновенном человеке, одном из многих, который волею судьбы выбрал себе необычную дорогу. Как сложилась его судьба, сколько ему пришлось вынести и пережить ; расскажет эта книга. Она покажет, что жизнь любого человека может быть очень интересна, непредсказуема и удивительна. К тому же написана она очень простым, народным, легким языком.
Читателю самому предстоит разобраться, где правда, а где добавлен авторский вымысел. Роман написан в смешанном, биографическом и приключенческом стиле, кое-где добавлены остросюжетные моменты, впрочем, очень близкие к реальности. Речь пойдет о детстве героя, о том, как у него зародилась сама идея об отъезде, его первой школьной любви, мечтах и переживаниях, а также его сомнениях и метаниях в более зрелом возрасте. Служба в советском стройбате, ведение бизнеса в Москве в смутные девяностые, путешествия по Европе, особенности иммиграции в Аргентину и временами непростой ; на первом этапе, ; а порой даже опасной жизни в удивительной Южной Америке.
По ходу романа герой взрослеет, меняется и набирается жизненного опыта. Он встречается с разными людьми и разговаривает на всевозможные темы, размышляет и философствует о смысле и его предназначении в этом мире. Кто-то увидит себя в какие-то моменты своей жизни, кто-то узнает что-то новое и незнакомое, особенно молодежь, а кто-то это уже все знает, потому что через многое прошел сам.
Я надеюсь, что каждый читатель, взявший в руки эту книгу, найдет что-то интересное для себя и прекрасно проведет время за чтением этого романа. Роман состоит из двух книг: «В лучах мечты» и «Тернистый путь домой». Это книга первая. От души желаю приятного и увлекательного чтения. Это произведение было моим первым крупным литературным опытом.
От автора
Глава I
Отъезд
— Здравствуйте, проходите, пожалуйста, — улыбнулась профессионально поставленной улыбкой стюардесса «Аэрофлота» и, быстро посмотрев посадочный талон, деловито добавила: — Ваше место в середине салона, по левой стороне возле окна.
Вместе со всеми в салон прошел молодой человек, неся плащ, перекинутый через левую руку, а в другой руке он держал небольшую спортивную сумку серого цвета. Пассажиров было много. Кто с багажом, кто без, все проходили, громко разговаривали, сновали по салону и возле своих кресел. Возле его места крутился какой-то толстяк, пытаясь устроиться на свое сиденье. Артем ; так звали молодого человека ; не спеша снял пиджак и вместе с плащом и сумкой положил его в верхнее отделение ручной клади багажа.
Немного остановимся на внешнем облике этого молодого человека. На вид ему можно было дать 25–27лет, среднего роста, нормального телосложения, подтянутый, что давало понять не чуждость к спортивным занятиям. Овальное лицо с некрупным подбородком, курносым носом, на котором сидели очки в пластиковой оправе. По его внешности и манере поведения было видно, что он принадлежит к тем людям, которые выросли в интеллигентной семье и имеют некоторое образование.
— Разрешите, вы не возражаете, если я пройду к своему месту? — обратился он к толстяку, который все еще ерзал на узком кресле, пытаясь поудобней устроиться.
— Йа-йа, — услышал он в ответ, и толстяк, улыбаясь, с готовностью встал и что-то еще продолжал говорить, из чего Артем понял, что немец совсем не говорит по-русски и просто догадался, чего от него требуется.
«Общение в дороге будет непростым, да и вообще его не будет, а ведь лететь часов 17. А с другой стороны, нужно ли мне общение, думаю, что ответ нет», — подумал Артем, усаживаясь возле окна. Салон меж тем заполнялся людьми, была слышна речь на разных языках и царила суета. Из иллюминатора были видны огни взлетно-посадочной полосы и белые хлопья мокрого снега, падающие в ярком луче прожектора, ведь на календаре было уже 17 ноября. Машины технического обслуживания сновали туда-сюда между самолетами, выполняя различные работы.
Артем откинулся в кресле и попытался расслабиться, но не особенно получалось: в мыслях проносились события сегодняшнего вечера. Семейный ужин с родителями и женой, съемки на полароид для фотоальбома, фраза отца о том, что из всех присутствующих труднее всех ему, Артему, а для всех остальных все будет по-прежнему. Затем поездка в надвигающихся сумерках и первом снеге по Ленинградскому шоссе на «четверке» приятеля с прежней работы, который любезно согласился довезти его до Шереметьева-2. Обнимания, поцелуи напутствия родных, обещания жены как можно быстрее завершить все дела здесь и приехать затем к нему.
Далее была длинная очередь на таможенный и паспортный контроль, где возле него оказалось семейство из семи человек — четверо взрослых и трое детей школьного возраста, — которое перевозило кроме огромного количества багажа на пяти тележках еще и собаку непонятной породы с хохолком на голове, в золоченой клетке. Дама лет пятидесяти из этой группы, одетая во все пестрое, как цыганка, в бусах и перстнях, громко что-то обсуждала со своими спутниками, которые в основном слушали и кивали головами в знак одобрения. Потом всплыло лицо пограничника, который долго сравнивал фотографию в паспорте с оригиналом, видимо, сверяя нос, уши, расстояние между глаз и что-то еще, одному ему ведомое.
В киоске после прохождения контроля Артем купил журнал, который сейчас лежал рядом, и шоколад с орехами, потому что, очень любил сладкое. Несмотря на то, что внешне он был спокоен, на самом деле волновался, нет, не о самом перелете или дальней дороге. Он летал в своей жизни много-много раз и был заядлым путешественником, поэтому сама поездка его не беспокоила. Он посещал Италию, Францию, Венгрию, Чехию, Турцию, но никогда не уезжал насовсем. По крайней мере, он так думал, так как это была не рядовая туристическая поездка — это было не что иное, как иммиграция. Хотя он рассматривал это по-своему и определил это как пробу своих сил и возможностей для реализации давней мечты, которая зародилась еще в детстве, и ради которой он был готов на многое.
Артем очень хотел уехать и мечтал жить в какой-нибудь небольшой западной стране, желательно с теплым климатом, в уютном городишке, предпочтительно расположенном на морском или океанском побережье, где он мог бы полноценно работать и хорошо себя чувствовать. У него с рождения была бронхиальная астма, которой никак не подходил климат Москвы и Московской области. Нет, он не витал в облаках и не носил розовые очки. Он не мечтал о яхтах и особняках и не хотел стать миллионером. Артем был реалистом. Все, чего ему хотелось, это иметь небольшой собственный бизнес, который был бы ему по душе и давал бы средства к существованию.
Он опять взглянул в иллюминатор, и на фоне его душевного состояния всплыли воспоминания, как он, будучи двенадцатилетним подростком, вместе с родителями в самом начале восьмидесятых приезжал в выходные, на недавно купленном отцом новом автомобиле ИЖ-Комби, в Шереметьево-2. Они приезжали сюда, чтобы посидеть в кафе, выпить чай или кофе с пирожными, в этот только что построенный немцами терминал к московской Олимпиаде 1980 года, с удовольствием наслаждаясь атмосферой, царившей вокруг, так отличавшейся от обычной их повседневной жизни советского человека. Слушая, как объявляют рейсы, отправляющиеся или прилетающие из Парижа, Лондона, Дели, Нью-Йорка и других городов со всего мира, маленький Артем представлял себя на месте пассажира какого-нибудь рейса. Иногда можно было здесь увидеть какую-нибудь знаменитость, как, например, Елену Образцову, Муслима Магомаева или кого-то еще.
«Дамы и господа, — раздалось в динамике салона, — экипаж Ил-96 приветствует вас на борту нашего лайнера, мы совершаем рейс по маршруту Москва — Острова Зеленого Мыса — Буэнос-Айрес. Время в пути 16 часов 35 минут, во время полета вам будет предложено трехразовое питание и прохладительные напитки, просим всех занять свои места и пристегнуть ремни». После этого самолет начал медленно маневрировать по полю, пока не остановился в начале взлетной полосы.
Гул голосов в салоне затих, наступила тишина, двигатели лайнера натужно взревели, и появилась небольшая вибрация. После чего начался разгон, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Всех мягко вдавило в кресла, и затем самолет резко стал набирать высоту. Когда он наклонился, делая разворот, в иллюминаторе была видна полоска огней Ленинградского шоссе и вдалеке огни Москвы, свет которых окрасил в желтоватый оттенок все небо над городом.
Артем установил удобный наклон кресла, отстегнул ремень и, прикрыв глаза, подумал о том, что вот и наступил тот миг, о котором он мечтал, о котором, может быть, будут говорить будущие дети и внуки, хотя, может, этого и не будет или им будет все равно, кто его знает. Немец на соседнем кресле сидел в наушниках и, судя по доносившимся звукам, слушал классическую музыку.
— Что будете пить? — отвлекая Артема от мыслей, приветливо и почти ласково спросила стюардесса, неожиданно для него появившаяся в проеме между креслами.
— Минеральной воды два стаканчика, один с газом второй без.
Один стаканчик с газом он выпил сразу, второй оставил на столике на потом. Немец взял себе томатного соку.
За окном было темно, гул голосов в салоне заметно поубавился, немец, продолжавший слушать музыку, стал изучать какие-то документы, которые вынул из толстой папки. Артем тем временем занялся просмотром журнала, который он себе купил. Спать совсем не хотелось.
Глава II
Детство Артема. Часть первая
Светало. Тоненький солнечный лучик проник сквозь неплотно задернутую занавеску и осветил дальний угол комнаты, индийский ковер, висевший на стене, и полку с книгами. В противоположном углу стояла кровать, туда луч еще не проник.
— Артем, пора вставать. Просыпайся, соня, а то в школу опоздаешь, — раздался мамин голос из соседней комнаты, — уже без пятнадцати восемь.
Артем сладко потянулся, затем свернулся калачиком, укутавшись поглубже в теплое мягкое одеяло, вылезать из-под которого никак не хотелось.
— Так ты встаешь или нет?
Осознав, что вставать все-таки придется, он отозвался:
— Ща, мам, уже встаю.
Он сел в кровати и, посидев с минуту еще в полудреме, не торопясь встал и пошлепал босиком в ванную, которая находилась у кухни, откуда пахло приготовленной яичницей.
«Солнце красит ярким светом стены древнего Кремля, просыпайтесь, пионеры, вам вставать давно пора», — слышалось из радиоприемника, стоявшего на кухне. «Как актуально», — подумал Артем. Он умылся, быстро и шумно фыркая и сморкаясь, выскочил из ванной и метнулся к столу, где его ждал завтрак: кружка кефира, яичница, хлеб с маслом и вареньем. Проглотив все это без особого удовольствия, глянув на будильник, на котором было уже 8.15, спешно стал одеваться. Рубашку, школьную форму и босоножки он надел мгновенно, а вот с пионерским галстуком пришлось повозиться, но все равно подушечка на нем вышла неровно, да и концы получились разной длины. Схватив портфель и мешок со сменной обувью, щелкнул замком на входной двери и уже из холла крикнул:
— Ма, я ушел.
— Ключи взял?
— Да взял, — прокричал Артем уже на бегу.
Сбежав как метеор по лестнице, он выскочил во двор, благо школа находилась в тридцати метрах от его дома. Школьный двор был прямо под окном квартиры, в которой Артем жил с родителями. Преодолев данное расстояние секунд за 20, он влетел в двери школы, бросил мешок со сменкой в гардеробе, так как было тепло, а босоножки он надел заранее. Скача по лестнице — ступеньки через две — на третий этаж, он догнал Вовку из 5-го «Б», параллельного класса.
— Здорова, Вован, вроде успеваем, у тебя часы есть?
— Привет, есть, сейчас 27 минут девятого.
— Отлично, у вас сейчас что?
— Рисование.
— А у нас англи-и-ийский, — невесело протянул Артем.
Достигнув нужного кабинета на третьем этаже, Артем влился в галдящую, шумящую массу одноклассников, толпой входящих в двери.
— Глядите-ка, а вот и Репкин пожаловал. Ну надо же, успел, однако, репка-сурепка,— поддели девчонки из его дома.
Очень смешно, — отпарировал Артем и показал им язык.
Далее он, влекомый потоком, пробрался к своей второй парте и занял место у окна; он всегда здесь сидел.
— Привет, Колян, — сказал он подошедшему соседу по парте.
После 3-го класса все сидели с кем хотели, а не мальчик с девочкой, как было раньше, хотя это не поощрялось учителями. Сосед Колька Федосов был неулыбчивым пацаном с задумчивым лицом, ходил немного сгорбившись — хотя не был высокого роста — и обладал аналитическим складом ума, что отражалось на учебе. Он был отличником и очень злился, когда получал четверку, а для Артема, наоборот, это являлось хорошей оценкой. Учеба воспринималась им как неизбежная обязанность и тяжелая ноша, которую ему нужно было нести. Он прекрасно понимал, что она нужна, но всегда с огромным трудом заставлял себя учиться.
Это не касалось всех предметов. Например, на истории и географии он с интересом слушал преподавателей. А на таких предметах, как физика, математика или английский, он просто многого не понимал и не стремился понять; они давались ему крайне сложно. Про Артема сложилось мнение, особенно у учителей, что это хулиганистый мальчик, озорник, драчун и проказник, не вписывающийся в стандартные рамки примерного ученика. Когда где-то что-то происходило, то всегда в первую очередь думали на Артема. Когда в конце года подводили итоги, то намекали, глядя на него, что нужно кое-кому подтянуть много предметов, имея в виду его весьма среднюю успеваемость.
На самом деле вся причина была в том, что у него было очень много энергии — которая, кстати, сильно поубавилась с годами, — но направлена она была не на учебу. У него всегда была потребность ее выплеснуть, и он не мог долго сидеть на одном месте, тем более 40 минут, сколько длился урок. Эта энергия выражалась в потасовках на переменах, ломкой инвентаря и даже поджоге школы, неумышленном и случайном, закончившимся благополучно без последствий, но за ним закрепилось с тех пор прозвище Поджигатель. Неудивительно, что учителя Артема недолюбливали, а некоторые и совсем невзлюбили.
Ребенок-юла — так его с самого детства называли родственники. Он старался все время что-то схватить в руки или вдруг мог резко побежать, когда только научился ходить, что доставляло немало хлопот его маме. Бабушки не могли с ним долго находиться, они просто уставали от него, ведь его любимое занятие было делать все наоборот. В общем, там, где был маленький Артем, про спокойствие можно было забыть, и нужен был глаз да глаз за его проделками.
Лет в пять на даче под Истрой, пока дед ремонтировал крышу, забил все гвозди, приготовленные для кровли, в землю, чем очень рассердил деда, посчитавшего, что внук сделал это нарочно. Дед не переставал говорить родителям: «Смотрите, какой сын у вас растет, бандит будет». В следующий сезон на этой же даче он свалился с самодельного турника и сильно поцарапал себе голову, напугав родителей, войдя в летнюю кухню с ладонью, полной крови. Тогда он проходил две недели с забинтованной головой, а в довершение всего там же, на даче, соседская такса укусила его за живот, когда он ее дразнил. Из взрослых никто не мог понять, почему именно за живот, ведь таких укусов не бывает. И как так получилось? Благо собака была здорова, и уколов делать не пришлось.
Уже на другой даче, в другой раз Артем тоже с пользой проводил время. Бабушка Артема, мамина мама, купила в 1971 году дом в деревне Алексеенки, в ста километрах от Москвы, с большим участком. В деревне жили местные, и у каждого двора была своя живность. Артем пробовал с дерева оседлать сначала быка и покататься на нем, потом гонял соседских гусей и овец, причем овцы были на привязи и бегали по кругу. После, впрочем, вынужден был бежать сам в лес от разозленной хозяйки, бежавшей за ним с кнутом. Можно добавить, что кнут не был последним, и Артемка еще много-много натворил мелких проказ.
Когда он бывал с родителями на море, целыми часами не вылезал из воды, барахтался, бегал по пляжу, нырял, чем всегда волновал родителей. В общем, всем людям, каким-либо образом, связанным с его обучением или воспитанием, он доставлял немало хлопот.
Возвращаясь к учебе, оценки за четверть действительно не радовали, но совсем не потому, что он был балбесом. Как-то разговорившись с новой учительницей литературы, он сообщил ей, что его отец работает старшим инженером-конструктором на крупном заводе, а мама преподавателем экономики в МАИ. Учительница сильно этому удивилась; она думала, что Артем из неблагополучной семьи.
Объяснить такую ситуацию можно следующим образом: он почти не учился, он не мог долго вдумываться в то, что рассказывали на уроке, его хватало максимум минут на пятнадцать, все остальное пролетало мимо ушей. Выполнение домашних заданий протекало следующим образом: прочитав какой-либо параграф по предмету для него не особо интересному раза 3–4, он не мог повторить даже вкратце прочитанное. Для запоминания ему требовалось, сосредоточившись, прочитать хотя бы раз десять, на что у него, естественно, не хватало терпения. А раза 2–3 читать было все равно, что не читать. По этой причине иногда он вообще не открывал учебник, и вся эта учеба его тяготила в какой-то мере, до определенного момента.
В итоге он частенько получал за это двойку, но продолжал в том же духе. Нередко случалось, что двойку ставили после того, как он читал и готовился. Родители его ругали, а отец иногда применял даже ремень, но это не действовало результативно. Одноклассникам, судя по разговорам, достаточно было прочитать 1–2 раза что-либо, и все запоминалось. Нет, у него не была плохая память — у него была неважная усидчивость. Память, скорее всего, была избирательной, и он запоминал только то, что было для него действительно интересно.
Много лет спустя он занимался на индивидуальных занятиях французским языком и когда-то запнулся на секунду при пересказе многолистового текста. Учительница сказала: «Вспоминайте, вспоминайте, Артем, у вас прекрасная память». Также превосходно было у него со зрительной памятью. Раз, где-то что-то увидев мельком, он мог это вспомнить в нужный момент. Но сейчас он относился ко всей этой учебе по-детски, не совсем понимая, чего от него хотят, и не думая об этом. Зато все время проводил во дворе, читал дома сказки и даже писал собственные, ходил в спортивную конькобежную секцию на «Водном стадионе».
Кроме этого, больше всего на свете он любил путешествовать, естественно, с родителями. И этому было несколько причин. Случилось так, что, когда маленькому Артему не исполнился еще годик, он заболел воспалением легких. Врачи спасли его, но то ли при лечении была повреждена иммунная система организма, то ли сам организм был очень слабенький. Это дало целый букет заболеваний, таких, как бронхиальная астма и аллергия на весеннее цветение растений и особенно трав. Она продолжалась с мая по середину июля.
Мальчик плохо переносил сырую, холодную погоду, часто простужался, а в период цветения не мог надолго выезжать за город на природу, где у него случались приступы удушья. И вот именно поэтому — с наступлением весны — родители старались вывезти его на юг к морю, где цветение уже закончено, а воздух теплый, морской и полезный. Они старались оставлять его там на целое лето, благо у мамы, как у преподавателя, был отпуск 60 дней, а у папы — 30.
Артем ездил на юг каждую весну, начиная с 1973 года. Для него это был праздник души и тела. Он забывал про свои недуги и все эти месяцы прекрасно себя чувствовал и открывал все время что-то новое, так как они всегда были в разных местах. Весь учебный год — а особенно весной — Артем думал и мечтал о предстоящих каникулах, о поездках, о том, как опять мерно застучат колеса вагона поезда по рельсам — туду-туду, туду-туду. Мечтал, как прильнет, как обычно, к окну и будет с удовольствием смотреть, как замелькают дома, поля, леса, изменится пейзаж, и через двое суток он снова будет бултыхаться в теплом море.
Позапрошлым летом, например, он провел целый месяц с папой под Одессой, в местечке Коблево, в пансионате. Как обычно, не вылезал из моря и ловил рыбу с берега на самодельную удочку. Затем, когда папа уехал, приехала мама, и они поехали в Молдавию к родственникам в село Страшены, что недалеко от Кишинева, где и пробыли остальную часть лета. Озорной Тёма, играя во дворе сельского дома, где они жили у родственников, выпустил двух нутрий из клетки, и одна из них упала в выгребную яму туалета. Дядя Павлуша — так звали родственника — долго и с трудом ее оттуда доставал, ругаясь на чем свет стоит. Артема, естественно, наказали за этот поступок, запретив прогулки по двору на два дня.
Основным воспоминанием после Молдавии для него осталось совсем не происшествие с нутриями, а огромное количество разнообразного винограда, которого он там объелся, как думал, на всю жизнь. А также запомнилось посещение — опять же с помощью родственников — винных погребов с огромными многотонными бочками на винном заводе, где работала мамина троюродная сестра.
Вот такой был Артем Репкин, ученик 5 «А» класса средней общеобразовательной школы № 153 Ленинградского района г. Москвы, который в этот осенний день в данный момент играл в «Камень, ножницы, бумага» на щелбаны с Вовкой Савощуком, который сидел позади него, за третьей партой. Учительница немного задерживалась, и класс гудел как встревоженный улей. Двое самых задир и забияк за последней партой — Новоков и Отян, — соорудив из ручек трубки, стреляли исподтишка плотно сжеванными бумажными шариками по девчонкам.
— Сейчас я Нусковой в ногу попаду, — сообщил Андрюха своему соседу и стрельнул, наклонившись из-под стола, однако был замечен. Увесистый учебник английского со словами «получай зараза» опустился на его голову в тот самый момент, когда он вылезал оттуда.
— Ты что, с ума сошла? Больно, ведь я ничего не делал.
— Сейчас еще получишь за вранье.
— Да ладно, ладно уже, все, я больше не буду, — обиженно проговорил Новоков, почесывая макушку.
— Вот то-то же, посмей только, — произнесла грозно Карина и возвратилась на свое место.
В центре класса группа мальчиков и девочек обсуждали вчерашний фильм три мушкетера:
— А он его как хряснет шпагой, а тот кубарем со второго этажа.
— Не со второго, а с крыши.
— Девчонки, а какие красивые, нарядные платья, правда?
— Да ничего особенного.
— Я выиграл! У меня бумага, у тебя камень. Подставляй лоб, — сказал Артем и приготовился щелкнуть Савощука, который вместо лба подставил учебник. — Это нечестно, убирай книгу.
В этот момент дверь скрипнула и в класс вошла учительница английского Галина Евгеньевна, она же была и классным руководителем. Это была молодая женщина лет двадцати пяти, худенькая, с прямыми чертами лица и с очень прямой походкой. У нее были длинные светлые волосы, собранные на затылке в пучок. Своей манерой она напоминала даму из высшего общества. В руках у нее был квадратный аккуратный портфельчик, с которым она всегда ходила. Галина Евгеньевна пришла в школу видимо сразу после пединститута, и это был ее первый опыт как классного руководителя. Она хотела видеть во всем порядок, дисциплину и, конечно же, хорошую успеваемость ее подопечных.
Шум и гам мгновенно прекратился. Кто был у своих парт, встали, застыв в приветственной стойке. Кто был в пути к своим местам, быстро их достигли, и наступила полная тишина.
— Доброе утро, дети. Гуд монинг, садитесь. Как прошли выходные, как отдохнули? — спросила она класс, когда прошла и села за свой стол.
Послышались ответы с разных сторон:
— Хорошо!
— Отлично!
— Мало.
— Быстро пролетели.
— Прекрасно, — улыбнувшись, сказала Галина Евгеньевна, — пусть это будет еще одной темой, о которой вы мне расскажите на английском.
Восторгов у класса это не вызвало, по крайней мере, у большинства учеников, за исключением четырех – пяти отличников, которые были, что называется, в постоянной боевой готовности. В установившейся тишине послышался шелест перелистываемых страниц учебника.
— Не волнуйтесь, ребята, я буду помогать. Кстати, в субботу всем классом мы идем в кино, после второго урока.
— Ура!
— Классно!
— Здорово!
— Вот это да!
— А какой фильм?
— По-моему, «Лимонадный Джо».
— Вот здорово.
— Идем все без исключения, теперь перейдем к нашему уроку. Какое домашнее задание было, кто мне напомнит?
— «Лондон. Столица Великобритании», — ответила Лена Сорокина с первой парты.
— Правильно, очень интересная тема. Кто пойдет к доске отвечать?
Наступила мертвая тишина, желающих не было. Все сидели, с умным видом уткнувшись носом в учебники. Галина Евгеньевна видимо хотела начать новую рабочую неделю с приятного и поэтому сказала:
— Неужели нет желающих? Такая интересная тема. Но раз никто не хочет, мне придется вызвать самой. Пусть пойдет отвечать Лукомчук.
Сразу же послышались облегченные, еле слышные вздохи, покашливания и т. д. Все знали, что Коля Лукомчук прекрасно расскажет. Он был круглый отличник и любимец учителей. Коля вышел бодрым шагом к доске и начал рассказывать:
— Лондон является столицей Великобритании.
Артем слушал Лукомчука недолго, затем начал рисовать на последней странице тетради средневековый замок, одиноко стоящий на скале и соединяемый с горой через подъемный мост. Закончив рисовать, он обратился к своему соседу, показывая рисунок:
— Скажи, Колян, что, этот замок неприступен?
— Смотря для какого времени, — ответил Коля в своей привычной аналитической манере.
После чего Артем нарисовал кучу ракет, сыплющихся на замок, и снова показал соседу, сказав, что замку пришел конец. В это время Лукомчук уже завершил рассказ о Лондоне и отвечал на вопросы Галины Евгеньевны по этой же теме.
— Молодец, Коля, отлично. Садись, пятерка. Вот как надо знать урок, так, как это получается у Коли.
Затем была пауза и совершенно неожиданно, для Артема, Галина Евгеньевна сказала:
— Репкин, не хочешь рассказать по-английски, что ты делал в воскресенье?
Артем встал, пожал плечами, всем своим видом показывая, что рассказывать особо нечего, а вслух добавил:
— Галина Евгеньевна, да я ничего интересного не делал, поэтому и рассказывать, в общем-то, нечего.
— Хочешь сказать, что ничего не делал? Но что-то ты все-таки делал?
— Совершенно ничего. Отдыхал и гулял на улице во дворе. Это неинтересно, — оживившись, ответил Артем.
— Отлично, а теперь скажи это, правильно построив фразу на английском. Скажи, что это воскресенье ты провел дома с родителями и гулял во дворе. Можешь?
— Да, наверное.
— Давай попробуй.
Артем пытался что-то вспомнить и построить предложение, а также внимательно слушал, что ему подсказывал с места Колька Федосов.
— Ай, — начал он.
— Правильно, хорошо, дальше. Ребята, можете помочь Артему?
Артем с удовольствием закончил короткий рассказ, благо большую часть ему подсказал Колька и ребята со своих мест. В ходе этого рассказа он вспотел и сильно нервничал.
— Хорошо, вот мы и помогли общими усилиями Репкину рассказать, как прошел его выходной. Давай, Артем, сюда свой дневник.
Артем нехотя достал из портфеля дневник и передал его учительнице, где в графе «Оценка» появилась красная тройка.
— Заполняй, пожалуйста, Артем, полностью дневник, у тебя очень много пустых граф, и удели больше внимания своему английскому и выполнению домашних заданий, — отдавая дневник, проговорила Галина Евгеньевна
— Хорошо, Галина Евгеньевна. Конечно заполню. — А про себя в этот момент подумал: «Каким только образом уделяй не уделяй, все равно бесполезно».
Артем возвратился на свое место в принципе довольным, так как знал, что он на сегодня свое получил и его больше не вызовут.
— Теперь к доске пойдет Камешкова Вика, — продолжила Галина Евгеньевна.
Вика вышла и рассказала про Лондон великолепно.
— Очень хорошо, Вика, мне понравилось. А теперь ответь, пожалуйста, на вопросы по теме.
На вопросы — по всей видимости, простые — Вика, как ни старалась, ответить не смогла.
— Ну как же так, Вика? — удивленно и с сожалением в голосе проговорила Галина Евгеньевна. — Я тебе задаю вопросы по тексту, который ты отлично рассказала, а ты не можешь ответить ни на один. Выходит, ты просто вызубрила текст и все, но его не понимаешь, так не пойдет. Давай свой дневник, а на следующем уроке ответишь снова.
Получив двойку, Вика очень расстроилась и даже заплакала:
— Галина Евгеньевна, я ведь готовилась и учила. Как же так?
— Вика, нужно понимать, что ты учишь, а так не пойдет, подготовься к следующему уроку.
Вика медленно, утирая слезы, пошла к своей парте.
— Теперь, ребята, начинаем новую тему. Открываем тетради и пишем: «Вспомогательные и модальные глаголы».
Артем машинально записывал к себе в тетрадь все, что появлялось на доске, особо не вдумываясь в тему, лишь бы успеть все списать, пока учительница это не стерла и не перешла к другому. Прозвенел звонок: дзинь, дзинь, дзинь.
— Ребята, обязательно все запишите, это важно, а дома читать страницы 46,47,48 и делать упражнения с 1 по 5. И еще, всем сдать деньги на тетради, принести к следующему уроку. Козакова, подойди, пожалуйста, ко мне.
Учебники, тетради, подставки под книги, пеналы исчезали уже в портфелях и ранцах. Ребята, гомоня, быстро выбегали из класса. Артем тоже не стал задерживаться и вышел вместе со всеми. В классе остались несколько учеников, которые либо еще не успели собраться, либо что-то хотели уточнить у Галины Евгеньевны.
У выхода к Артему подошел Марузевич:
— Тёма, ты видел, что Музаеву отец привез из командировки? Алексей показывал.
— Откуда, из какой командировки, что привез?
— Из Франции, из Парижа.
— Вот это да-а-а,— протянул Артем. — Нет, не видел и вообще первый раз слышу.
— Пойдем, посмотрим, я тоже не видел.
Они устремились в холл, где возле окна уже образовалась небольшая группа ребят из их класса, а также несколько из параллельного. Все с интересом что-то разглядывали. Музаев стоял в центре и с торжествующим лицом что-то рассказывал.
— Покаж, Леха, че такое. Я еще не видел вообще, — произнес Артем, протиснувшись сквозь толпу и схватив Музаева за рукав.
— Дать не могу, вдруг случайно сломаешь. Только из моих рук, ладно?
— Ладно, показывай.
В руках Музаева была шариковая ручка с прозрачной серединой, заполненной жидкостью, внутри находилась фигурка водолаза, которая при повороте ручки на 180 градусов пыталась всплыть вверх.
Ребята обсуждали:
— Классная штука.
— А она пишет?
— Конечно пишет, это ведь шариковая ручка.
— Вот здорово, а можешь подарить?— с безнадегой в голосе спросил Агапонов.
— Нет, не могу, ты что, мне отец только одну такую привез, себе оставлю.
— Слушай, а чего он еще привез? Ведь не одну же ручку? — спросил Артем.
— Так, совсем немного, жвачку и несколько монет, франков и сантимов.
«У тебя жвачка есть?», «Дай!», «Дай», «Дай попробовать», — послышалось со всех сторон.
Музаев сунул руку в карман и вытащил штук шесть – семь подушечек жевательной резинки в пестрых фантиках. И сразу десяток рук протянулось к ним. Артем стоял рядом. Он вцепился первым, и две подушечки уже были крепко зажаты в его ладони.
— Да осторожно, вы мне пальцы сломаете. Че, с ума сошли, что ли? — промычал Музаев.
«А мне?», «А мне тоже», «Мне не досталось», «А еще есть?» — послышалось со всех сторон.
— Да ну вас, мне чуть все пальцы не оторвали. Не дам больше ничего, он мало привез.
— Да ладно, мы так больше не будем. Дай, не жмоться.
— Сказал, что нет больше, мало было.
— А ты обещал монеты показать. Монету можешь дать?— спросил Артем.
— Ладно, только, чур, не выхватывать из рук. Кто это сделает, тот козел.
— Согласны, хорошо, покажи.
Музаев достал из нагрудного кармана школьной формы несколько монет достоинством от одного франка до пяти сантимов.
— Ух ты, здорово, дай посмотреть, пожалуйста, вот эти.
Через две секунды Артем с интересом вертел в руках две монеты, достоинством в один франк и 20 сантимов, серебристого и золотого цвета соответственно.
— Леха, подари вот эти две, пожалуйста, — попросил Артем жалостливо.
— Ладно, бери,— великодушно и покровительственно сказал Музаев.
Монеты мгновенно исчезли во внутреннем кармане Артема. Тот был на седьмом небе от счастья, ведь и жвачка, и монеты были у него, это была огромная удача.
— Ладно, а мне еще привез кроссовки и джинсы, — похвалился Музаев.
«Да ты что, правда?», «Вот везет кому-то», «Ух ты», «Вот это да!» — послышались возгласы ребят со всех сторон.
— Слушай, а твой отец как турист был или по работе? — спросил Прутиков.
— По работе, был в командировке. Он в медицине работает, врач и кандидат наук.
— А мои родители едут в следующем месяце в Болгарию. Они туда часто ездят и мне тоже монет привезут, — добавил Прутиков.
— Леш, а фотографии он там сделал какие-нибудь? Дашь посмотреть?
— Там не разрешают снимать, фоток нет, только на словах.
— Совсем-совсем не разрешают?
— Насколько мне известно, да. И ходят везде только по несколько человек, одному ходить нельзя, такой порядок.
— Блин, везет же некоторым, — сказал Марузевич.
— Да ладно, везет. Вот у моего приятеля в 158 школе уехал его друган на три года в Марокко. Родители во Внешторге работают, послали в командировку.
— А у моей мамы,— вставил Артем,— лучшая институтская подруга уехала со всей семьей в Индию на 10 лет. Она приезжала недавно в отпуск и к нам заехала, привезла маме в подарок гранатовые бусы, индийскую посуду, ковер и перья павлина. Красивые обалденно, переливаются всеми цветами радуги.
Те, кто не принимали участия в разговоре, толклись за кругом «избранных» и с интересом слушали и наблюдали, вытянув шеи. Любая информация и уж тем более что-то материальное, ощутимое, привезенное из-за границы, из мира далекого и недосягаемого, было целым событием для всех.
— Леш, а ты кроссовки в школу будешь надевать или только на улице ходить?
— Конечно. Завтра, наверное, приду.
— Леш, а жвачки больше нет? — спросили с задних рядов
— Нет, ребят, все раздал. Ну мне же не вагон привезли.
«Дзинь, дзинь, дзинь», — прозвенел звонок, перемена закончилась. По расписанию сейчас была математика, еще один очередной нелюбимый предмет для Артема. Он с неохотой побрел в класс, его переполняли эмоции. Во-первых, потому, что в кармане были презенты, а во-вторых, его всегда восхищали события, каким-либо образом связанные с далекими, таинственными и невероятно богатыми различными вещичками, странами Запада или Востока. Привлекало то, что нельзя было пощупать и посмотреть, то, что можно было видеть только на карте мира или в передаче «Международная панорама». Все это было для него очень волнительно.
Артем невольно понимал, что это другой мир, непохожий на тот, в котором он жил. Читая детские сказки — чешские, французские, сказки народов мира, про Карлсона и многие другие, — он видел, что там все было по-другому. Это не было похоже на жизнь в великом и могучем СССР. Картинки в книгах, содержание самих сказок и архитектура домов на рисунках были иные. И это неизведанное его манило.
Весь урок Людмила Дмитриевна — так звали преподавателя математики — рассказывала новую тему и особенно подчеркивала, что по ней будет контрольная работа. Все сосредоточенно списывали к себе в тетради то, что появлялось на доске, а учительница после каждой законченной формулы спрашивала:
— Вот это понятно?
И если реакция ребят была не очень убедительной, то объясняла снова. Урок пролетел быстро, после него была большая перемена.
— Тёма, пойдешь с нами к «Союзу» за пробками, а если останется время, сыграем после этого? — спросил у него Савощук, как только они вышли в коридор.
Артем сразу же согласился, ему очень нравилась игра в пробки, а взять их, кроме как возле отеля «Союз», было негде, потому как пробки были непростые. Игра в пробки заключалась в следующем: ставили стопкой пробки от пивных бутылок, одна на другую, по количеству игроков тыльной стороной вверх. Делали это на асфальте и рисовали вокруг пробок квадрат примерно 30х30 сантиметров, затем играющие отходили метров на 5–6 и кидали плоские биты, которые заранее отливали из свинца, добытого из старых автомобильных аккумуляторов. Если кто-либо из игроков попадал битой в стопку пробок, то он забирал себе все пробки, которые были перевернуты вверх лицевой стороной. Те пробки, которые остались лежать вверх тыльной стороной, требовалось перевернуть. И происходило это следующим образом.
Играющий кончиком своей биты должен был за один раз перевернуть пробку и в этом случае забирал ее себе. Если это не происходило, то очередь переходила к следующему игроку, у которого бита при кидании в квадрат была ближе, чем у других. Он тоже пробовал перевернуть пробки, перевернутые забирал. Иногда пробки подскакивали очень высоко и все, замерев, наблюдали, какой стороной она приземлится. Задачей было перевернуть как можно больше пробок, забрать их и после добавить к своей коллекции.
На советские пробки не играли — они не были в цене, потому что не имели рисунков, — только на импортные, которые тоже в свою очередь ценились за редкость. Самой распространенной пробкой была пробка красного цвета с изображением старика с белой бородой и кружкой пива в руках, ее так и называли «Старикан». Далее по цене следовала пробка с надписью «Будвайзер», затем пробка с изображением птицы, которую называли «Фазан» и «Золотой фазан» они были серебряного цвета и золотого соответственно. И самой дорогой считалась пробка с изображением короны и трех лилий. Играли обычно 4 «Старикана» за 1 «Корону» или 2 «Фазана» за «Корону», или «Фазан» и 2 «Старикана» за «Корону» и так далее.
Вчетвером — Репкин, Шкундяев, Новоков, Савощук — выбежали из школы, прямо в школьной форме, без курток и устремились к отелю «Союз», который находился на расстоянии около 500 метров от школы. Это было очень современное здание белого цвета, необычной архитектуры. Боковые стеновые панели имели вид пчелиных сот, окна были узкие и продолговатые, на крыше здания была неоновая вывеска: «Отель Союз». Этот отель в преддверии Олимпиады-80 был построен югославами. Открыт он был совсем недавно, и местный ресторан сразу же завоевал бешеную популярность.
Добежав до отеля, ребята сразу же кинулись к мусорным бакам, которые находились с тыльной стороны отеля непосредственно за рестораном. Благо никакого забора вокруг отеля не было. Вооружившись палками, они стали ворошить в них мусор.
— Ура, ребят, я «Старикана» нашел,— воскликнул Шкундяев.
— «Старикана», «Старикана» и я тоже нашел, — сообщил Новоков.
— Ха, а я «Фазана», — сказал довольный Артем.
В самый разгар поиска Савощук, который пока ничего не нашел, сказал:
— Ребята, тикаем отсюда, вон охранник идет.
— Это не охранник, а служащий, — сказал Новоков.
— Какая разница, все равно бежим.
— Ребята, ребята, а ну живо уходите отсюда, нельзя делать этого, — пригрозил подошедший служащий. — Вас иностранцы из окон снимают, фотографируют, а потом у себя печатают и говорят, что советские пионеры от голоду рыщут по помойкам, представляете, чем это грозит.
— Да ладно, мы ведь только пробки от бутылок ищем, но если надо, так надо. Сейчас уйдем, минут через 5, можно? — сказал Новоков.
— Нет, сейчас же уходите, я все понимаю, но порядок есть порядок.
— Ладно, пошли, а то на урок опоздаем, — произнес Артем.
Они возвратились в школу с уловом: у Репкина был один «Старикан» и один «Золотой фазан», у Новокова два «Старикана», у Шкундяева и Савощука по одному «Старикану».
Следующим уроком было рисование, где Павел Иванович — так звали преподавателя — объяснил, как нужно рисовать вазу, которую он поставил на табуретку возле доски. Павлу Ивановичу было около пятидесяти пяти лет. Это был седоволосый мужчина, аккуратной внешности, небольшого роста и в очках. Он всегда ходил в костюме и с большим, черным, кожаным портфелем.
— Обратите особое внимание на тени, как падает на вазу свет из окна. Тени мы заштриховываем, а светлое оставляем. После урока все рисунки с фамилиями на каждом ко мне на стол.
Артем с удовольствием нарисовал вазу и довольно быстро, гораздо быстрее, чем сосед Коля Федосов. В итоге у него получилось довольно неплохо.
— Молодец, а я вот еще не закончил, тени не получаются, — сказал Коля.
Возле стола Павла Ивановича толпились ученики — три девочки и два мальчика, — они наперебой предлагали посмотреть их работы и оценить их. Артем взял свой рисунок и тоже подошел к учителю.
— Вот смотри, как нужно было, — объяснял тем временем преподаватель Сорокиной Лене. — Нужно было линии провести вот так, а тени сделать с правой стороны, а они у тебя слева.
Артем хотел протиснуться без очереди и положить свой рисунок перед Павлом Ивановичем, но долговязый Вовка Агапонов его не пустил. В результате чего возникла некоторая потасовка в виде таскания друг друга за воротники. В итоге Вовка оттеснил Артема в конец очереди, все это сопровождалось словесной перепалкой, на что уже обратил внимание и преподаватель.
— Вы что здесь устраиваете, ну-ка сейчас же прекратите безобразие, рисунки положите мне на стол, а сами займите свои места.
— Ты козел, понял? — сказал Агапонову Артем.
— От козла слышу, — отпарировал Вовка, когда они шли уже к своим партам.
Рисунок Артема Павел Иванович оценил на 5 с минусом, указав, что немного не соблюдены пропорции, а так рисунок отличный, но требуется внимательность и аккуратность. На перемене перепалка между Артемом и Вовкой продолжилась и чуть не переросла в драку, после того как Артем напомнил, как он разбил Вовке очки в третьем классе, но одноклассники их разняли. Они, оба недовольные, разошлись по разным углам холла. На уроке биологии Артем сел рядом с Маринкой Козаковой, поскольку помещение класса было маленькое, меньше остальных, а Колька Федотов ушел домой, его забрала мама. Марина сама предложила, когда он остановился в нерешительности, где сесть:
— Артем, садись со мной, если хочешь.
— Да, спасибо, Марина, — согласился он.
У Артема были непростые отношения с девочками, в первую очередь потому, что он очень стеснялся общаться с ними. Чтобы как-то скрыть свою стеснительность и чтобы его не заподозрили в проявлении интереса к какой-либо девочке — а это было для него страшней всего на свете, — он в ранних классах, с первого по третий, с ними дрался, таскал за волосы, толкал, щипал и грубил. И чем сильнее ему кто-то нравился, тем сильнее той девчонке доставалось, зато он был вне подозрений. Сейчас он уже не дрался, но в глаза смотреть не мог, стеснялся. Поэтому в разговорах с противоположным полом он старался смотреть в сторону или в пол, а сам разговор как можно быстрее закончить, по-другому он вести себя не мог. Девочки это принимали за неуважение к себе, а Артема считали странноватым.
Марина Козакова была девочка очень интересная, с крупными, красивыми чертами лица. А чем красивее была девочка, тем более скованным себя чувствовал Артем.
На уроке учительница Светлана Юрьевна рассказывала что-то молекулах и хромосомах, но Артем слушал вполуха и рисовал на последней странице тетради.
— Что рисуешь? — спросила Марина.
— Да так, чепуху всякую.
— Неужели неинтересна тема урока?
— Ты прямо как преподаватель, — отпарировал Артем, уткнувшись в тетрадь носом.
— Чего ты такой злючка? Я просто из любопытства спросила.
— Да неинтересны мне эти хромосомы. Если бы за них не спрашивали, я бы вообще учебник не открывал.
— Ну, зря ты так, все состоит из молекул, это интересно.
— Послушай, хватит уже одного обучения сегодня.
— Фи, как грубо, мы просто разговариваем.
— Нашла о чем говорить.
— Как ты провел лето, что делал?
— Вот это другое дело, — улыбнулся Артем и оживился. — Ездил на море в г. Ейск, там, кстати, себя по телеку видел. Помнишь, в прошлом году ходили в киностудию «Центрнаучфильм», смотрели мультфильмы про Винни-Пуха и еще Евгений Леонов приезжал, а нас там снимали потихоньку. И вот я смотрю телек, а там передача идет, и в этой передаче показывают наш класс и меня конкретно крупным планом, так как я больше всех смеялся, наверное.
— Брось сочинять, врунишка.
— Да я правду говорю, честное слово, клянусь.
— А я не верю.
— Зря ты так, я честно себя видел по телевизору, — обиделся Артем. — А ты в Москве была летом?
— Ага, Олимпиаду смотрели по телевизору, открытие и соревнования, а потом на даче были с родителями.
— А сами на соревнования не ходили смотреть?
— Нет, наоборот, сказали, чтобы по улицам меньше гулять. Повсюду много иностранцев и нужно быть осторожнее, не разговаривать ни с кем, ничего от них не брать, а то отравить могут. Тебе разве такого не говорил никто?
— Говорили, но я уезжаю на все лето и мне все равно.
— Да прошедшим летом столько событий.
— Это точно.
— Козакова, Репкин, надеюсь, вы по сегодняшней теме общаетесь? — прервал их общение голос Светланы Юрьевны.
— Да, конечно, — с готовностью ответил Артем.
— Внимательно запомните эту тему, иначе без нее следующую трудно будет понять, обязательно запишите все то, что на доске.
Разговор прекратился, и Артем застрочил в тетради, записывая все, что написала на доске Светлана Юрьевна. Следующим уроком была литература, которая длилась мучительно долго для Артема. Он был занят своими мыслями, о том, как будет играть после школы в пробки, и о том, как он поменяет коллекционные машинки «мейд ин Гонконг» на индейцев у Толика из 5-го «Б». У него было несколько машинок, в свое время выменянных на марки, и он хотел их поменять на фигурки индейцев для своей коллекции. И то и другое было достать очень сложно, почти невозможно, все эти игрушки привозились из-за границы и были очень редкими, поэтому Артем ими дорожил.
В конце урока учительница напомнила, что завтра с утра политинформация, чтобы не забыли к ней хорошо подготовиться. Для этого велась целая отдельная тетрадь, куда нужно было вклеивать статьи из газет. В течение недели нужно было зорко отслеживать все выступления членов Политбюро ЦК КПСС на очередном пленуме. Основные тезисы, постановления, рекомендации, планы развития вырезались из газет и аккуратно вклеивались в тетрадь. На уроке учащийся выходил к доске с тетрадью и зачитывал статьи, которые, по его мнению, были актуальными на данной неделе. После этого всем классом вместе с учительницей обсуждалось прочитанное. Это была возможность поднять средний балл по предмету, так как можно было обстоятельно подготовиться и получить хорошую оценку.
Савощук и Новоков ждали Артема у выхода из школы.
— Тёма, играть будешь?
— Конечно, пошли за школу.
— У тебя что есть? — спросил Савощук.
— Пара-тройка «Стариканов», «Фазан» и «Корона».
— У меня все «Стариканы», штук 7, — ответил Вовка Савощук.
— У меня есть «Корона», «Будвайзер» и «Стариканы», — сказал Новоков.
Они прошли в школьный двор, нарисовали мелом квадрат, в который Артем положил два «Старикана» и одного «Фазана». Савощук положил четыре «Старикана», а Андрюха Новоков одну «Корону». После чего отошли на несколько метров и начали играть, благо биты всегда таскали с собой в портфелях. Первым кидал биту Новоков. Все, кроме него, в эту секунду хотели, чтобы он не попал, но Андрюха попал точно в пробки. Они разлетелись и две из них перевернулись, это были два «Старикана». Новоков сразу же их забрал и ударил по своей «Короне», но она не перевернулась. Он удрученно вздохнул и отошел в сторону, подошла очередь Артема. Он кинул точно в середину квадрата. Вовка тоже кинул и попал на край квадрата.
— Есть, моя очередь, — сказал торжественно Артем и, естественно, нацелился на «Корону». Ударил по краю пробки сильно. Пробка завертелась в воздухе и, к его огромной радости, опустилась лицом вверх.
— Опля, есть моя! — радостно воскликнул Артем, забирая себе пробку.
— Блин, повезло же, — обиженно сказал Новоков, когда его пробка исчезла в кармане Артема.
После Артем еще два раза бил и оба удачно. Он возвратил себе «Фазана» и одного «Старикана». Четвертый раз пробка не захотела поворачиваться лицом, и очередь перешла к Савощуку. В течение игры к ним подошли еще пара ребят из параллельного — Генка и Вадим, — которые тоже поставили свои пробки. Игра пошла по нарастающей. В итоге часа через два Артем насчитывал уже двенадцать выигранных пробок: там были и «Короны», и «Фазаны», и «Стариканы», и «Будвайзер», и даже одна редкая с головой оленя. Он хорошо играл и любил это, ну и просто сегодня ему везло, включая жвачку и монеты.
После игры все разошлись с разными настроениями по домам. Артем пришел домой в восторге, на столе его ждала записка от мамы, в которой были указания, что покушать, что где стояло и что требовалось разогреть. На обед был вкусный суп с курицей и котлета с пюре, после этого он еще наелся хлеба со смородиновым вареньем. Варенья было много, его делала бабушка; все пространство под диваном было заставлено одно- и двухлитровыми банками, запас имелся на всю зиму. Все произрастало на участке под Можайском, тот самый дом в деревне и участок в 24 сотки, где было полно клубники, смородины, малины и много-много чего еще и где трудились несколько семей все лето, но это отдельная глава. Артем, покушав и взяв машинки, пошел в соседнюю четырнадцатиэтажку к Толику, меняться. Толик был дома и сразу открыл.
— А, это ты, Тёма. Заходи, родителей нет. Машинки принес?
— Да, принес.
— Разувайся обязательно, пошли в мою комнату.
Толик был пухленький, розовощекий малый, одного роста с Артемом. Жил на пятом этаже в трехкомнатной квартире-распашонке, где две комнаты выходили на одну сторону дома, а третья — на другую, это и была комната Толика. В ней стояла кровать, шкаф с прозрачными стеклянными дверцами и письменный стол, примерно такой же, какой стоял у Артема дома. За стеклом дверцы шкафа на полке стояли вожделенные индейцы из твердого каучука в приличном количестве и с антуражем в виде горной долины с ручьем, сделанным из папье-маше. Демонстрировалась часть какого-то сражения, и фигурки индейцев изображали разные сцены: кто бросал копье, кто топор, кто стрелял из лука, кто из ружья и т. д.
— Нравится?— спросил Толик, видя, как Артем уставился на содержимое шкафчика. — Мне родственник привез год назад из Англии, но я сейчас индейцев не коллекционирую и перешел на машинки. Хочешь, покажу?
— Давай.
Толстый Толик встал на четвереньки и пополз под диван, из-под которого он достал плоскую большую коробку, покрытую черной бархатистой тканью, после чего поставил с любовью ее на письменный стол и открыл со словами:
— Это моя коллекция автомобилей.
Внутри коробка делилась на отсеки — около двадцати, — и почти в каждом отсеке была машинка. Там были гоночные болиды, полицейские авто, грузовики с прицепами, даже мотоциклы, штук семь отделений были пустыми.
— Смотри, — сказал Толик, взяв одну машинку, — какие у нее рессоры. — И уронил с высоты пятнадцати сантиметров на стол. Машинка подпрыгнула несколько раз. Он еще пару раз проделал это с передней осью и задней, после чего наклонился и запустил машинку по паркетному полу — машинка с шумом промчалась.
— Дай я попробую, — попросил Артем.
— Пожалуйста, пробуй, только осторожно, не сломай.
Артем взял в руки машинку и прочитал с тыльной стороны гравировку: «Мейд ин Тайвань», после чего проверил рессоры и был впечатлен.
— Да, здорово. Посмотри мои, у них тоже хорошая амортизация. — Он выставил на стол свои три машинки и после этого спросил: — А можно я сам индейцев выберу?
— Да, выбирай, — сказал Толик, взяв у Артема машинки и увлеченно рассматривая их по очереди. Глаза при этом у него заблестели, видимо, он был доволен обменом.
Артем выбрал трех индейцев — таков был предварительный уговор — и выставил их на стол рядом с машинками. Сделка состоялась. Артем осматривал фигурки индейцев: они могли менять поворот головы, сгибать и разгибать руки и ноги, можно было вытащить и вставить лук со стрелами и ружье. Он тоже был доволен. Толик уже поставил машинки себе в коробку и добавил:
— Еще немного, и у меня будет полная коллекция.
— Отлично, а у меня теперь двенадцать индейцев, вот только пейзажа такого нет, как у тебя, но со временем будет.
— Да-а, — протянул Толик.
— Ну ладно, я пойду, спасибо. В школе увидимся.
— Пока, — сказал Толик, открывая дверь, — я еще уроки не делал.
— Я тоже пока еще не делал. — Артем попрощался и ушел.
Артем вернулся домой в отличном расположении духа: ему сегодня с самого утра везло, что бывало крайне редко. Он расставил индейцев на книжной полке — получилась маленькая армия. Потом он вспомнил, что мама просила купить хлеба, и помчался в булочную. Купил батон белого за 18 копеек, полбуханки бородинского и две булочки себе, по 3 копейки каждая, отстояв очередь в десять человек. После чего, придя домой, без особого удовольствия занялся уроками.
На уроки ушло часа два. За это время он порешал задачки по алгебре и выучил — хорошо, как ему казалось — стихотворение по литературе. Однако прекрасно выученное и рассказанное стихотворение дома не давало никакой гарантии такого же результата в классе перед учительницей и ребятами. Остальную часть вечера он провел играя с индейцами и читал чешские сказки Божены Немцовой, ожидая прихода родителей с работы. Затем рано, часов в девять вечера, сразу после «Спокойной ночи…», которую он не смотрел, но слушал вполуха по старой привычке, лег спать. Так прошел очередной день в жизни Артема Репкина.
Глава III
Родители
Невозможно отразить полный портрет Артема без рассказа о его родителях и семье. Родители Артема были люди интеллигентные и высокоморальные, души не чаяли в своем ребенке. Они создали вокруг него ауру доброты и тепла и воспитывали его по науке. У них дома было много книжек по правильному воспитанию детей с дошкольного возраста и выше. Но, конечно, все это было с учетом слабого здоровья Артема.
Мама прививала ему любовь к искусству, живописи, музыке и ходила с ним в Третьяковскую галерею, на выставки, на концерты классической музыки. Благодаря ее увлечению, огромное количество литературы по искусству и поэзии хранилось в так называемой стенке и книжных шкафах. Она была женщина серьезной, простой, открытой и прямолинейной, говорила всегда громко и уверенно, возможно, отчасти от рода занятий. Она преподавала в Московском авиационном институте экономику студентам, который сама в свое время окончила. Артем всегда чувствовал себя с мамой уверенно, где бы они ни были: на выставке, в гостях или на каникулах на отдыхе.
В свободное время она писала стихи, особенно любила это делать на какие-нибудь мероприятия, такие как юбилеи, торжества или значимые события. Она была локомотивом домашнего и семейного очага. Почти все, что делалось и происходило у них дома и в жизни, происходило по ее инициативе, будь то поездка в Среднюю Азию, в Самарканд, или покупка мебели в квартиру. Она была из простой семьи. Ее мама, бабушка Артема, работала в Институте Курчатова, отчим работал стеклодувом на стекольном производстве, а брат, окончивший пищевой институт, был инженером в одном из КБ. Раньше они все втроем жили в районе м. «Сокол», куда мамина мама переехала сразу после войны.
Папа Артема был человеком с разносторонними интересами и, несомненно, одаренным. Он был мягким, добродушным и веселым, но при этом очень вспыльчивым, мог сорваться и психануть по поводу и без повода. Он тоже, как и мама, окончил Московский авиационный институт, где они, кстати, и познакомились. Работал на закрытом заводе инженером-конструктором, как тогда говорили, на «почтовом ящике». До этого работал в конструкторском бюро им. Лавочкина, что находится в г. Химки, запускал спутники.
Он был от природы физически абсолютно здоровым человеком и никогда не болел. Как парадокс, при этом прочитал огромное количество книг по здоровому образу жизни и покупал новые каждую неделю. Особенно он любил покупать журнал «ЗОЖ» (Здоровый образ жизни). Дважды в неделю он ходил на занятия по каратэ, которые в те годы стали очень модны, и несколько раз брал с собой на тренировки Артема, чтобы тот смотрел и приобщался. Он купался весь сезон в прудах в Покровское-Стрешнево, аж до первого снега, прыгал в воду, ломая тонкий осенний лед.
Природа наградила его особыми талантами. Первый — это дар рассказчика. Когда он начинал что-то где-то (при соответствующей обстановке) рассказывать, то сразу собиралась толпа народу и все слушали, настолько интересно это было. А второй дар — и, наверное, основной — это искусство фокусов. Да, он был иллюзионистом-любителем. В студенческие годы он участвовал в самодеятельности и добился известности в узких кругах, но в профессиональные иллюзионисты не пошел. Главное в его выступлениях, оставив секреты, было делать трюк так свободно и легко, как будто бы это было естественное продолжение движений или жестов. За это он был уважаем даже великими мастерами, Арутюном Акопяном, например. Также пользовался почтением у древнего старца, последнего факира России, как он себя называл, Лонго. В тот момент Дмитрию Ивановичу было около восьмидесяти лет, и он с друзьями ездил на консультации к нему домой.
Вращаясь в этой сфере, он встречался со многими знаменитостями, как настоящими, так и будущими. Например, с Владимиром Высоцким, Николаем Губенко, который впоследствии стал министром культуры. Но в профессионалы, как уже было сказано выше, папа Артема не пошел, а по жизненной необходимости пошел работать на предприятие. Выступления же, он оставил для узкого круга, родственников и близких знакомых. И ни одно мероприятие не обходилось без его великолепного выступления, всегда заканчивающегося овациями и просьбой рассказать секреты проделанного фокуса, чего он никогда, как истинный иллюзионист, не делал. Таким был папа Артема, который воспитывал сына и прививал ему в первую очередь стремление к занятиям спортом. Тем самым пошел наперекор врачам, которые предписывали Артему практически постельный режим с прогулками на свежем воздухе и готовы были выписать ему постоянное освобождение от физкультуры.
С папой Артем освоил дыхательную гимнастику Стрельниковой и Бутейко, дыхание йогов и многое другое, что постепенно превратило его в полноценного человека, а занятия конькобежным спортом и боксом добавили физической крепости. Артем стал приобщаться к бегу, бегал трусцой. Сначала понемногу — по 300–500 метров, — потом километр, два, три. Постепенно, с годами, стал бегать по пять – десять километров и более, часто вместе с папой. «Ни дня без гимнастики» — вот что стало его жизненным кредо.
Это требовало большой силы воли, и она у Артема была. Еще у него было упрямство, и оно ему часто помогало, когда так не хотелось иногда делать гимнастику. Папа Артема всегда говорил, что «организм — это ленивое создание, стремящееся к горизонтальному положению, и его нужно все время подстегивать с помощью кнута». Артем это навсегда запомнил. Они вместе ходили на рыбалку — как летнюю, так и зимнюю, — катались на лыжах и ездили в походы в горы на Кавказ, в Кисловодск и Терскол, где лазили по горам и пещерам и катались на горных лыжах. И именно папа посоветовал сыну вести дневник своей жизни.
Такие были его родители, и так строилась жизнь маленького Тёмы. В семье было полное взаимопонимание и благополучие, поэтому неудивительно, что он больше времени проводил с родителями, чем с друзьями. Так сложились обстоятельства, и он был этим очень доволен, его все устраивало в этой жизни.
Глава IV
Первые дни в Аргентине
Звук работающих двигателей за бортом самолета слился в отдаленный, единый и еле слышный монотонный гул. Артем только что поужинал и с интересом смотрел в иллюминатор, несмотря на то, что время было позднее, судя по часам. Они пролетали над Центральной Европой. Небо было безоблачным, и с высоты в десять тысяч метров был виден город с мириадами огней, проспектами, улицами и переулками. Все они были хорошо освещены и казались сверху тоненькими, светящимися ниточками. Когда город закончился, ниточка дорожных огней повела к другому населенному пункту (которых было великое множество), а от него к другому и так далее, превращая все пространство под ними в светящуюся паутину, уходящую до горизонта. В Европе нет таких гигантских расстояний, как в России, и к тому же плотность населения является очень высокой, как и плотность населенных пунктов. Поэтому с высоты в данный момент все это представлялось великолепным зрелищем, которое сейчас он и наблюдал.
— Скажите, — обратился Артем к стюардессе проходящей мимо, — где мы сейчас пролетаем и что там внизу за город?
— Австрия, Вена,— коротко ответила она, для нее это было обычным рабочим моментом.
«Как здорово, — подумал Артем, — в Москве сейчас идет снег с дождем, а здесь нет даже облаков». Он еще долго любовался ночным пейзажем и через некоторое время даже различил великолепный фонтан, подсвеченный множеством огней, наверное, женевский, ведь от Вены до Женевы было недалеко. После сон-таки одолел его и он задремал. Время было около полуночи. Позже сквозь сон он услышал из динамика:
— Просьба всем пристегнуть ремни и выпрямить спинки кресел. Наш самолет совершит посадку на Острова Зеленого Мыса.
Он сладко потянулся, разминая затекшие мышцы, и посмотрел на часы: было два часа ночи. Они стали снижаться, самолет маневрировал и время от времени в салоне возникало чувство невесомости. Посадка прошла великолепно и по традиции в конце были овации пилоту. Им сообщили, что самолет совершит дозаправку, которая займет полтора часа, и все это время они проведут в здании аэропорта. Также сообщили, что температура воздуха 26 градусов.
«Обалдеть!», «Вот это да!», «И это ночью», — пронеслось по салону.
Артем вышел вместе со всеми и спустился по трапу в слабых мерцающих огнях аэропорта. Что сразу почувствовалось при выходе из салона самолета, так это горячий и сухой, как из калорифера, воздух. Настолько горячий, что, пока они дошли пешком до здания аэропорта, которое находилось в двухстах метрах, у него прошел насморк и он к тому же вспотел, несмотря на то, что был в одной рубашке. Сам аэропорт не выглядел внушительно, мягко говоря. Вокруг было бескрайнее поле, а вернее пустыня, в видимости слабых огней.
Здание аэровокзала было одноэтажным и небольшим, сарай с удобствами в пустыне, можно было и так сказать. Все служащие имели черный как смоль цвет кожи. Побродив по залу ожидания и не найдя ничего интересного, Артем вышел на улицу, насладиться теплом. Большинство народу осталось внутри с кондиционером, другие бесцельно слонялись по залу или сидели в креслах. Время тянулось бесконечно долго, наконец, объявили о посадке.
Взлет был легким. Многие пассажиры, взбодренные посадкой и взлетом, уже не спали до конца пути, а Артем все-таки опять задремал. Когда солнце заиграло в оконце иллюминатора, вдали, казалось, безбрежного океана появилась береговая линия континента Южной Америки. Погода снова была превосходной, облаков было мало и все хорошо и далеко просматривалось. По динамику пилот объявил:
— Сейчас пролетаем над Рио-де-Жанейро.
Внизу, в ослепительно голубой бухте, окруженной горами и скалами, раскинулся знаменитый великолепный город с белой полоской пляжа под названием Копакабана. На горе отчетливо была видна огромная статуя Христа с распростертыми как бы над городом руками. Все пассажиры прильнули к иллюминаторам, обсуждая увиденное, у всех воцарилось курортное настроение. Видно, аура Рио, этого города вечного праздника, передавалась на любом расстоянии. Некоторые даже зацокали языками. Еще целых полчаса многие не могли успокоиться и обсуждали различные темы, связанные с Рио, с Бразилией, отдыхом вообще, и другие.
— В аэропорт Буэнос-Айреса прибудем по расписанию, через три с половиной часа, — ответила стюардесса на вопрос одного из пассажиров.
Артем все время смотрел в иллюминатор как зачарованный. Вот и закончились прибрежные горы, начались бескрайние поля и плантации каких-то растений, реки, озера. Все это была Америка, которой он раньше не видел и о которой не знал в сущности ничего.
— Пересекаем реку Ла-Плата, — сообщил пилот по динамику.
Внизу появилась река, широкая, противоположного ее берега не было видно даже с самолета. Вода была непонятного цветового оттенка, но очень напоминала цвет какао с молоком. Прошло немного времени, и показался другой берег реки, а на нем огромный город, не было видно ни конца, ни края. Самолет уже достаточно снизился, и были видны и различимы уже отдельные здания, проспекты, улицы, стадионы, которых было немало. Чувство немого восторга охватило Артема: «Просто Вавилон какой-то, да что там Вавилон, он, верно, крупнее Москвы, по крайней мере, с первого взгляда». Еще до отъезда Артем прочитал литературу про Аргентину и узнал, что в Буэнос-Айресе и окрестностях проживает 18 миллионов человек или почти 50% всего населения Аргентины.
Лайнер произвел разворот, готовясь к посадке, и через некоторое время они уже тормозили по взлетно-посадочной полосе.
— Дамы и господа, наш самолет только что произвел посадку в аэропорту Эсейса, г. Буэнос-Айреса, температура за бортом плюс 19 градусов. Экипаж Ил-96 прощается с вами, всего вам самого хорошего, — сообщил пилот.
А в салоне уже царила суматоха и оживление. Доставались пиджаки, кофты, сумки, чемоданы и все стремились к выходу. Пройдя весь длительный этап паспортного контроля и ожидания багажа, Артем вышел, наконец, в зал прилета и внимательно стал всматриваться в таблички, его должны были встречать. Он, как и многие другие, прилетевшие этим рейсом, оформлялись через агентство, оказывающее помощь в иммиграции, в данном случае в Аргентину. Стоило это ему, вместе с консульскими сборами, 2500 долларов, плюс билет 800 долларов в один конец, который ему продали, когда он показал годовую визу. Агентство называлось «Виза-плюс».
Артем поискал глазами табличку и, не найдя ее, стал бродить по зданию аэропорта. Здание как здание, что-то сравнимое с Домодедово. Его больше интересовала атмосфера и обстановка. Он всматривался в аргентинцев, в невысоких, черноволосых и смуглых, вслушивался в их непонятный, крикливый говор со сменной интонацией. Месячные курсы испанского языка, на которые он ходил в Москве, не помогли ему понять, о чем между собой говорят местные. Вернувшись в зал прилета, он увидел, наконец, долгожданную табличку в руках долговязого парня в рубашке с короткими рукавами, в джинсах и стоптанных кроссовках. Возле него, как цыплята возле курицы, собрались прилетевшие этим рейсом, их было около двадцати человек. Парень им что-то объяснял. Подойдя ближе, Артем услышал:
— Все дело в том, что самолет, сказали, задерживается на один час, когда я позвонил, вот я и приехал на один час позже. Это только с аэрофлотовскими рейсами бывает, с остальными все нормально. Ладно, давайте все выйдем на улицу, посчитаемся и в отель.
Вышедших на улицу оказалось человек 30–35, почти всех возрастов, с тележками, полными багажа, у одних была даже клетка с канарейкой. Все это напоминало какое-то переселение народов или беженцев, что заставило Артема улыбнуться. Александр — так звали встречающего — зачитывал фамилии по списку, который у него был в руках. Закончив перекличку, он добавил, что поздравляет всех с прибытием в солнечную и гостеприимную Аргентину. На лицах присутствовавших читалась усталость и удовлетворение. После этого началась посадка в транспорт до отеля.
В итоге все разместились в одном большом микроавтобусе и четырех легковых автомобилях под названием «Ремиз». Александр объяснил, что «Ремиз» — это фирма, нанимающая частные транспортные средства вместе с водителем для работы по вызовам клиентов, где цены ниже, чем у такси, примерно в два раза. Вот они, микроавтобус «Мерседес» и легковушки: две «Рено-19», одна «Пежо» и одна «Форд». Артем, разглядывая соотечественников, заметил, что все приехали в основном семьями — или, по крайней мере, муж с женой — и только он приехал один.
Артем разместился в «Рено-19», где водителем был толстячок лет сорока с намечающейся лысиной, очень разговорчивый. Перед поездкой он что-то объяснял или доказывал Александру, делая кучу движений руками. В машину вместе с Артемом села супружеская пара в годах, с сыном лет тридцати. Весь багажник машины был забит под завязку и еле закрылся. Они тронулись как небольшой кортеж, последним ехал микроавтобус. Водитель сначала пытался разговаривать со своими пассажирами, видимо, задавая вопросы или что-то рассказывая, но потом оставил попытки, поняв, что они друг друга не понимают. В пути он только изредка показывал на что-то рукой и произносил слова, наверное, названия этих мест.
Артем открыл окно и с огромным интересом осматривал окрестности. Надо сказать, на что первое он обратил внимание, так это небо, ярко-голубое и без единого облачка. Он вспомнил московское — серо-стальное, холодное — и поежился при этом. Очень яркое солнце было в самом зените, растущие пальмы по краям дороги подчеркивали южные широты. Тем временем они миновали платный въезд на автостраду, где дорога расширялась до семи полос в каждую сторону, и оказались на автописте (автострада), которая вела в город.
Водитель был южного темперамента и сразу дал газу. Стрелка спидометра все время держалась в районе 160–180 километров в час, при этом на стыках виадуков в машине что-то стучало, похожее на амортизатор, так подумал Артем. Вначале были пустые пространства, поросшие кустарником, потом показались первые строения. Сначала одно- и двухэтажные, серого цвета, необычной архитектуры, немного напоминающие строения в курортных местечках Турции. Затем они пропали и за поворотом автострады открылся вид на огромное застроенное поле, не похожее на садовое товарищество где-нибудь на окраине Московской области. Там были не просто домики, а хибары, сложенные из досок и автомобильных покрышек, из всего, что возможно было достать, видимо на свалках. Крышей им где-то служили листы железа, но в большинстве случаев просто полиэтиленовая пленка.
Вдоль дороги в этом месте шел высокий забор, с мощными столбами, из мелкой железной сетки. Водитель что-то сказал, показывая на этот поселок, с позволения сказать, и продолжал говорить, говорить и разбавлял свои слова жестами вроде бросания чего-то. Как позже выяснилось, такие места называют здесь Виййя и огорожены они потому, что местные жители кидают камни в проезжающие мимо автомобили. Эта Виййя продолжалась около трех километров, потом снова начались какие-то пустоши и кустарники, затем появились одно- и двухэтажные строения. Они стояли кучками, по несколько зданий вместе, все были причудливой, иногда непропорциональной формы. По мере продвижения количество зданий и этажей росло.
— Буэнос-Айрес, — сказал водитель, показывая рукой по обе стороны от трассы.
Так они ехали еще минут пятнадцать, может, двадцать. Здания и сооружения росли в размерах. Сначала два, три этажа, затем пять, семь, десять, двадцать. Что было удивительно и непривычно глазу советского человека, они стояли вплотную один к другому; стена одного здания являлась стеной другого. Постепенно исчез хаотический порядок строений — то там, то здесь — и появилась форма равносторонних кварталов. Водитель свернул с автописты, сделав зигзаг, и они поехали уже значительно медленнее, тормозя каждые сто метров. Таков был размер кварталов, так называемая американская модель городской застройки. Они напоминали лист тетради в клетку, где линии — это улицы, пересечение линий — перекресток. Причем все улицы были односторонними. Для того чтобы двигаться в обратном направлении, нужно было обогнуть квартал и повернуть на соседнюю, параллельную улицу.
Минут через двадцать такой езды, проехав мимо серой громады стадиона, возле которого водитель произнес «Ла-Бока» и «Марадона», показывая туда рукой, они подъехали к отелю. Улица, на которой находился отель, требует особенного описания, как, впрочем, и все улицы в этом районе. Дело в том, что все входные двери во все здания и помещения, все входы с улицы были на высоте не менее полутора метров над уровнем дороги и к ним вели ступеньки типа крыльца, из бетона и камня. Сам асфальт был не плоский или слабовыпуклый, а был положен как бы горбылем, с наивысшей точкой посередине. Когда по такому покрытию ехал транспорт, то он ехал немного наклонно. По краям дороги были большие сливные колодцы.
Услужливо выставив весь багаж на тротуар, водитель энергично помахал рукой и уехал, сказав чао. Денег он не просил, видно, Александр ему заплатил вперед. Артём прочитал адрес: улица 20 сентября 332. Все приехавшие оказались перед домом темно-коричневого цвета, высотой в несколько этажей, узким, как и соседние строения. Коричневым дом, скорее всего, был не из-за покраски, а этот цвет он приобрел от времени и, возможно, сырости. На крыльце стояла в джинсах и майке девушка лет двадцати пяти. Она натужно улыбнулась и представилась:
— Меня зовут Лена, я жена Александра, поднимайтесь сюда.
Поднявшись по ступенькам, все четверо вошли в отель, через высокую, стеклянную дверь. После, пройдя по узкой крутой лестнице на второй этаж, оказались в холле, где стояли пару кресел и диван. Холл был очень маленький, не больше 10 квадратных метров. Они расположились и начали обсуждать отель. Он действительно был необычным для русского человека.
По левую сторону возвышалась стена из кирпича, покрашенного бежевой краской, как уже было сказано ранее; она, видимо, являлась стеной следующего строения. Прямо посередине был внутренний двор, вымощенный тротуарной плиткой, по правой стороне располагались двери и балконы, выходящие к нему. Двери были огромные, высотой, быть может, три или четыре метра. Количество дверей, доступных глазу, было около десяти. Это были номера жильцов.
Навесом над дверями служил балкон второго этажа, который располагался по такой же схеме, за ним был третий этаж, а за ним четвертый. Все это было похоже на многопалубный корабль. А над внутренним двором отеля крыши не было и просматривалось небо, как из колодца. Слева внизу стены был сделан сток для воды, наподобие тех, что они уже видели на улице, видимо на случай дождя. Во дворе сновали люди, висело и сохло на веревках белье, была слышна речь на русском языке. В воздухе витал аромат жареной картошки с луком. В этот момент вошла Лена, она принесла ключи и обратилась к спутникам Артема:
— Вам я даю 11-й номер. Это на первом этаже, вот эта дверь. — Она указала на дверь в углу дворика, ближайшую к ним.
— А тебе, Артем, 37-й номер. Это на четвертом этаже, крайний справа, у нас только этот номер на одного.
— Ну что же, придется тащить мою сумочку на четвертый этаж, — Артем похлопал, смеясь, свою здоровенную спортивную сумку, килограмм на тридцать, лежащую рядом, — ну да ладно, нет проблем.
После его спутники и он расстались, и каждый двинулся в свою комнату. Артем поднялся по крутым ступенькам, пройдя по узкому балкону, достиг желаемого номера. Это был последний этаж и последний номер. С него открывался вид на район и его окрестности, благо соседние постройки не были многоэтажными, за исключением одного пятнадцатиэтажного дома, наискосок через улицу. Он открыл железную дверь со стеклянными витражами из непрозрачного стекла и вошел.
Помещение было примерно два с половиной на три с половиной метра и высотой в два с половиной. В нем находились: встроенный шкаф, стол, стул, кровать, на потолке висел вентилятор-лампа, рядом с дверью была маленькая батарея из трех секций, и под потолком было маленькое окошечко, все другие удобства были общего пользования. Поставив тяжелую сумку в угол, сняв туфли, он прямо в одежде бухнулся на кровать и вскоре уснул. Артем утомился после перелета, сказывалась разница в часовых поясах, слишком много волнений и эмоций. Проснувшись, он долго лежал, смотря в потолок, и размышлял. Ни размеры комнаты, ни отсутствие удобств в номере его не удручали.
«Да, хибара еще та. И сам отель, и этот номер. Но это ничего, постепенно будем подниматься и улучшать жизненные условия. Самое главное выполнено — я здесь. А все со временем наладится», — думал он.
Артем встал и вышел на балкон. Уже вечерело. Лишь крыши домов ловили последние лучи заходящего солнца, а в глубинах улиц уже было темно. Он прислушался. Откуда-то снизу доносились приглушенные голоса, по шоссе, проходящему неподалеку, шуршали шинами проносящиеся автомобили. В глубине этого — или другого — квартала играла латинская музыка, в здании напротив, на балконе двое аргентинцев вели не спеша беседу и курили.
«Артем, — сказал он сам про себя, — вот оно свершилось все-таки! Не знаю, что и как будет потом, но в данный момент я, наверное, счастлив».
Его охватило какое-то странное ощущение. То, о чем он так долго мечтал в далеком детстве и представлял себе много раз в различных вариациях, то, что казалось таким сказочным, невероятным, далеким, нереальным, было рядом, вокруг, совсем буднично, без всяких прикрас. Он не мечтал именно об Аргентине — он просто мечтал о жизни за границей, неважно где. Вообще ему с детства нравилась Франция, и он знал ее историю чуть ли не лучше, чем историю России. Для этого он изучил французский язык, но во Францию попасть было трудно, и ему подвернулась возможность уехать в Аргентину.
Некоторое время он стоял ни о чем не думая, вдыхая полной грудью этот воздух, прохладный и немного влажный, как будто бы пил его и наслаждался им.
В этот момент на лестнице послышались шаги, и через некоторое время показалась фигура Александра.
— О, как хорошо, что ты уже встал, я не хотел тебя будить. Ну как, выспался? — сказал он, подходя.
— Да, но впереди еще вся ночь для отдыха.
— Я пришел рассказать план наших действий на завтра, ну и за встречу тоже получить. Тебе «Виза-плюс» говорила сумму?
— Да-да, конечно. — Артем вынул из кармана сто баксов и отдал их Александру. Расписки о получении, по старой русской привычке, он не попросил.
— Отлично,— промычал Александр, пряча купюру во внешний карман рубашки, и продолжил: — Значит, слушай, завтра в десять утра собираемся и идем все вместе в полицию становиться на учет. Затем с полученной справкой уже идем в Регистро Цивиль, чтобы начать процедуру по оформлению местного документа, он называется ДНИ, что означает «документ национальной идентификации». В общем, завтра в 10.00 будь готов, возьми все документы с собой и денег, баксов 50–70, должно хватить.
Потом Александр добавил:
— Основную группу я разместил в отеле рядом с Регистро Цивиль, а ты будешь со мной, так сказать, под крылом. Давай отдыхай, если что, я живу внизу, в первой комнате, жену мою ты уже видел. Да, чуть не забыл. Вот, держи ключ от входной двери. Ну, пока!
Он удалился, громко чавкая шлепанцами. А Артем в этот момент подумал о том, что Александр, скорее всего, не москвич и даже не из московской области, судя по выговору. Он посмотрел на ключ, который ему дали: тот был затасканный, даже зашлифованный, особенно в том месте, где за него брались пальцами, видимо от долгого или интенсивного использования. Ему захотелось выйти на улицу, прогуляться. Закрыв дверь, он быстро спустился вниз и оказался на крыльце, там он столкнулся с женой Александра, которая протирала тряпкой пол.
— Решил прогуляться? — спросила она.
— Да хочу зайти в магазин продуктов и вообще по району пройтись. Как-никак еще моя нога не ступала по городу.
— Смотри, там, в полуквартале, есть супермаркет. «Тошнотик» мы его называем, но все самое необходимое есть.
— Почему «тошнотик»? Какое-то нехорошее название для магазина продуктов, — поморщился Артем.
— Там скудный выбор и все залежалое, особенно фрукты и овощи. Их так же, как и хлеб, надо покупать в магазинах, которые рядом. Там дороже ненамного, но, несомненно, свежее и лучше. Хороший супермаркет «КОТО», но он находится в одном километре отсюда, вон в той стороне, за парком, Лесама называется, — при этом Лена махнула рукой в нужном направлении.
— Да я тут недалеко пройдусь. Спасибо за информацию, Лена.
— Ты деньги-то поменял?
— Поменял немного в аэропорту.
— Тут и доллары принимают, так что ничего страшного, ведь курс один к одному, правда, не везде. Ну ладно, если что понадобится, заходи.
— Да, конечно, разумеется, спасибо. Ладно, пойду.
Навязчивость, с которой Александр и его жена предлагали свои услуги, начала напрягать Артема. Он всегда был достаточно самостоятелен везде.
На улице уже зажигались фонари, поэтому Артем не стал долго бродить по району, а сразу направился к перекрестку, за которым блестели витрины магазинчиков и виднелась большая яркая вывеска: «Супермеркадо», что и означало «супермаркет». Супермаркетов в то время в России — даже в Москве — еще не было, это было в диковинку. Хотя Артем побывал в Чехии, Франции, Турции, и для него было привычно.
Супермаркет действительно был сельского типа, но то, о чем говорила Лена, жена Александра, было правдой: все необходимое там присутствовало. Артем решил купить по случаю приезда бутылку красного сухого вина — водку он не пил в принципе — и батончик сырокопченой колбаски. Затем, выйдя из супермаркета, во фруктовой лавке — тут же, рядом с выходом — он купил килограмм великолепных персиков и корзиночку клубники. С этим набором он и вернулся в номер. Там он наконец переоделся, разобрал, разложил вещи и сел за стол отмечать свое прибытие в Аргентину. Через час-полтора, выпив бутылку вина и съев почти все, что купил, кроме колбасы, он пошел, постоял на балконе, а после лег на кровать и заснул счастливым сном младенца.
Из-за разницы во времени Артем проснулся довольно рано. Полежал какое-то время с открытыми глазами, глянул на часы, которые он еще не перевел на местное: они показывали 11 часов в Москве, или 5 утра в Буэнос-Айресе. В маленькое окошечко под потолком еще не проник свет, значит, на улице было темно, а в отеле царила полная тишина.
— Как тут тихо. Наверное, все еще спят. И я полежу еще, торопиться некуда, — подумал он вслух.
Вдруг его внимание привлек какой-то шум. Артем прислушался: шум — или шорох — доносился из верхней полки встроенного шкафа, которая была пустая, так как он туда ничего не клал.
«Интересно, что бы это могло быть. Про южноамериканскую живность мне ничего неизвестно», — подумал он.
Звуки были странные, ни на что не похожие. Сначала будто что-то бежало, явственно слышался топот чьих-то лап, затем этот кто-то срывался и падал вниз, бум!
«Может быть, это мышь? Но зачем мыши так часто и быстро бегать, а главное, падать? Да и мышь тише бежит… Это что-то другое», — продолжил анализировать шум Артем.
Но ничего другое на ум не приходило. Так он лежал и гадал в течение десяти минут, затем, после очередного звонкого «бум», он встал с кровати, включил свет, подставил стул к шкафу и на всякий случай взял в руку увесистый кроссовок. Далее очень тихо и осторожно, держа лицо подальше, открыл одну дверцу верхней полки шкафа. Ничего не было видно, антресоль будто была пуста. Может, шум был не отсюда…Он открыл вторую дверцу тоже. Вдруг сверху что-то сорвалось, бухнулось вниз, на поверхность антресоли, и стремительно побежало в сторону открытой дверцы и света, прямо в направлении его лица. Это что-то не было мышью.
«Скорпион», — как молния, пронеслось в голове, а еще быстрее сработал защитный рефлекс и пара мощных, почти мгновенных ударов кроссовком заставило существо отскочить вглубь. Оно там затаилось. Это дало возможность разглядеть его.
Это насекомое, темно-коричневого цвета, размером более десяти сантиметров в длину и около двух в ширину, было гигантским тараканом, с огромными крыльями, которые свисали с его тела. «Ё-моё, ну и чудище, никогда такого не видел, не кусается ли он?» — и мурашки неприятно пробежали по спине Артема.
Насекомое сидело в углу, и достать его там было сложно, размахнуться было негде, очередной удар кроссовком не получился. Таракан опять быстро побежал к дверце и, достигнув края, оттолкнулся, расправив крылья, как воробей, спланировал прямо на плечо. Ужас охватил Артема — он бросил кроссовок, быстрыми движениями стряхнул насекомое. Таракан спланировал ниже, в основной шкаф, и исчез между висевшими там вещами, видно, всерьез намереваясь избежать приготовленной для него участи.
— Ах ты мразь, — уже в каком-то боевом азарте произнес Артем и стал перетряхивать одежду, висевшую там.
Вдруг с плаща искомое насекомое выскочило и быстро поползло по дверному косяку. Упавший кроссовок валялся далеко, рядом под рукой на столе оказалась пустая кастрюля от вчерашнего ужина. Один мощнейший удар завершил дело, кастрюля при этом получила небольшую вмятину. Таракан был размазан по косяку и разлетелся в разные стороны. Артему еще пришлось повозиться некоторое время, собирая и убирая то, что осталось от насекомого. После этого о спокойном отдыхе не могло быть и речи. Он пересмотрел и перевернул все вещи, осмотрел все щели и углы, проверяя, нет ли еще какого-нибудь сюрприза. И только убедившись, что кроме него в комнате больше никого нет, вышел на балкон, размышляя об аргентинской фауне.
Уже светало. Солнце появлялось из-за небольших облаков, но весь купол неба был кристально чист, ни единого облачка. Было свежо и даже прохладно. Постояв немного, он пошел принять душ, в маленькую комнатку метр на метр, в которой было на редкость чисто. После в халате залег в кровать и пролежал там до 9.30, думая об утреннем сюрпризе. А в 10.00 он уже стоял в холле отеля, где толпились вчерашние приезжие, их всего — вместе с Артемом — было шесть человек. Кроме семьи с взрослым сыном, была еще пожилая супружеская пара лет пятидесяти пяти. Они были хорошо одеты и аккуратно причесаны, как на праздник.
«Внешний вид и манера соответствующе одеваться — вот что всегда выдает русского, советского человека за границей, в отличие от одетых в неброское, можно сказать неопрятное, иностранцев. Точнее, теперь уже не иностранцев, а местных жителей», — так подумал Артем.
Александр пришел вовремя, затем все вместе пошли пешком. По дороге они зашли в другой отель, где разместилась остальная группа «переселенцев». Планировалось забрать последних и уже после совместно идти в полицию, как и было сказано. Пока стояли и ждали, когда они выйдут, обсуждали два отеля, чей все-таки лучше. Оказалось у них, наверное, по принципу на соседском участке трава всегда зеленее. Артем большой разницы не обнаружил, только что у них отель ближе к центру на один километр.
После чего, они большой толпой — или, лучше сказать, делегацией — двинулись дальше, вызывая улыбки жителей района. На удивление, в полиции их очень быстро приняли, даже любезно. Пока они сидели и ждали, им подготовили справки с указанием домашнего адреса, в данном случае отеля, где они проживали. Полицейские сотрудники весело болтали, улыбались и смеялись, когда ничего не понимавшие русские на них смотрели. В общем, отношение было доброжелательным, совсем не бюрократическим и уж тем более не предвзятым, что выглядело разительным контрастом с Россией. Александр уже в дороге, пока они шли из полиции в Регистро Цивиль, объяснил, что справки обычно приносят в отель по указанному адресу на следующий день, заодно проверяют наличие жильца, но так как его, Александра, знали уже давно, то им всем выдали справки в тот же день.
Регистро Цивиль — или правильнее сказать Регистро де лас Персонас — занимало двухэтажное здание под автопистой, которая вела в аэропорт. Еще издалека они увидели огромную очередь, которая кольцами стояла вокруг фонтана, находящегося неподалеку от входа, затем плавно втекала в ворота из железной кованой решетки и исчезала в стеклянных дверях, возле которых стояло несколько сотрудников охраны. Очередь была весьма разнородная: здесь были русские, украинцы, китайцы, перуанцы, боливийцы, негры и арабы. Александр сказал, что всем нужно оторвать номерок из устройства возле ворот и по нему будут впускать, чтобы не создавать внутри толчеи. У Артема оказался номерок с цифрой 377.
— Слушай, — обратился он к Александру, — а ты уверен, что сегодня пройдем? Может, на завтра перенесем?
— Да все в порядке, здесь быстро проходят, к обеду управимся. Там много служащих принимает, — ответил Александр.
Стоявшие в очереди вместе с Артемом обсуждали в основном уровень и качество отелей, где их разместили. Все абсолютно были едины в том, что такого не ожидали ни по качеству, ни по характеру строений.
— Послушайте, но это же просто ужас! Как они только так живут, это немыслимые условия для проживания, — возмущалась дама лет пятидесяти со второго отеля.
— А что вы хотели? Это же не стандартные отели, а отели фамильяр, типа пансионов эконом класса, — отвечала девушка из очереди.
— Нужно срочно куда-то перебираться, квартиру снимать, — говорил мужчина в костюме.
— Размечтались. Для того чтобы квартиру снять, два гаранта минимум нужны, — ответила полная женщина не из их группы.
— Какие гаранты, что это такое?
— Это те люди, которые могут за вас поручиться, что вы будите исправно платить. Они должны быть местные, и у них должен быть стабильный доход и имущество, в общем, уважаемые люди, — отвечала им все та же женщина.
— Да, это что-то новенькое, где же таких найти?
Также народ обсуждал и время получения местного ДНИ. Кто называл месяц, кто два, а кто и все три. Говорили, что, пока документа нет, работать нельзя и что как раз есть время, чтобы подучить язык и привыкнуть к местному колориту. Затрагивали также различные варианты устройства на работу, через агентства, знакомых, в основном официантами, рабочими, уборщиками. По поводу устройства на более серьезную работу говорили все те же люди из очереди, которые здесь находились уже больше года и продлевали сейчас свой ДНИ на второй год:
— Нужно подтверждать ваш диплом, господа, врача или инженера. А чтобы его подтвердить, сначала нужен диплом об окончании средней школы и, конечно, хорошее знание языка, — говорил дяденька с лысиной и в очках, небольшого росточка.
Вся эта информация впитывалась мгновенно, запоминалась, откладывалась в голове и записывалась в записные книжки вместе с контактами, если такие предоставлялись. Оказалось, что на гражданство можно было подать через два года, а не через три, как им говорили ранее. Через некоторое время Артем почувствовал, что голова начинает болеть от всего этого.
«Куча информации, абсолютно непонятно, насколько она близка к действительности. Даже если часть из всего услышанного правда, то это, конечно, все очень интересно, но, однако, совсем не просто. Выходит, на работу устроиться можно сразу после получения ДНИ, но на хорошую не получится, потому что требуется много документов, которые просто так не получить. Это трудно, что неудивительно. Впрочем, все как и везде», — подумал он.
Будучи по натуре волком-одиночкой, он активного участия в разговорах не принимал. Где-то поддакивал, где-то кивал или многозначительно хмыкал, но не высказывался по поводу того или другого. Ему казалось, он знал, зачем приехал, как будет дальше действовать и верил в свои силы. Он уже заранее составил примерный план, и его нужно было только скорректировать согласно обстоятельствам. Может, он был немного самонадеянным, но с улыбкой смотрел на то, как вновь приезжие облепляли стайками какого-нибудь «знающего», с целью получить что-то важное. Он рассуждал так: «Если тот, кто что-нибудь и знает действительно стоящее, то никогда не скажет, если он умный. А то, что говорилось на всеобщее слушанье, означало, что ничего реально нужного и полезного окружающие не получат, разве что только сплетни, домыслы или слухи».
Очередь действительно продвигалась быстро. Через стеклянную дверь по лестнице на второй этаж Артем попал в большой зал, где служащий, посмотрев его номер, показал ему на кассу, сказав при этом: «Каха». В кассе взяли тридцать баксов и жестом показали, куда пройти, чтобы сделать фотографию.
Комнатка для фотографий была малюсенькая, впрочем, какой ей и положено быть; она была просто отделена от общего зала тремя небольшими ширмами. Фотограф — истинный коренной житель Америки с грубыми чертами лица, как будто сошедший с картины «Сюжет из жизни ацтеков» — молча указал, куда сесть и куда смотреть, щелкнул снимок и через три минуты отдал Артему готовые фотографии. Такую же процедуру проделали все остальные. А после сдачи фотографий все расселись в общем зале и ждали, когда назовут их фамилию.
Через некоторое время одна из десяти девушек-служащих, сидящих за столами, произнесла фамилию Артема как Ре-па-кин. «Как китайца», — подумал он и подошел к ней. Та приветливо улыбнулась и спросила:
— Тебя зовут Артэм?
— Да, — ответил он.
— Русский из Москвы, ты приехал вчера?
— Да.
— Тебе нравится Аргентина? — она опять улыбнулась. Можно сказать, что она и не переставала улыбаться, и, похоже, это было искренне, а может, чисто профессионально.
— Пока не разобрался,— ответил он по-русски и пожал плечами.
Это вызвало веселый смех девушки и ее соседок за ближайшими столами.
— Вот, возьми документ, распишись здесь и иди вон туда. — Она указала пальчиком в направлении стойки.
Артем взял в руки небольшую книжицу, размером что-то типа пропуска в библиотеку, в полутвердой обложке, темно-бардового цвета и направился к стойке. Там находился служащий лет сорока пяти. С серьезным лицом он взял его за правое запястье, промокнул валиком с чернилами пальцы и затем поочередно отпечатал на листе бумаги. После дал Артему салфетки и по-русски сказал спасибо, получилось что-то вроде «эспасибо». За очередным по счету столом ему пришлось еще раз расписаться, там же сказали прийти за готовым документом 10 января.
Счастливый и довольный, он вышел из Регистро Цивиль, очереди уже не было, все прошли. Ему не терпелось пройтись, прогуляться по городу. Он заранее спросил Александра, как называется район и улица, где находился их отель, и не боялся потеряться. Он решил пройтись по пешеходной улице, которая называлась Флорида, а сама пешеходная зона — Пеатональ. Артем намеревался заодно купить карту города и страны, а также что-нибудь перекусить; он уже чувствовал в этом острую потребность. Это был его первый день пребывания в Буэнос-Айресе, и он с интересом смотрел по сторонам.
«Если сравнивать с Европой, то точно не с передовыми странами», — думал он, глядя на где-то неровно положенный асфальт или на выбитую кое-где тротуарную плитку. Чем-то это напоминало Италию, на окраине какого-нибудь провинциального города. Очень непривычен был характер застройки: кварталы и улицы, улицы и кварталы, ни одного двора или подворотни, столь привычных глазу. Дома стояли вплотную и если и имели двор, то только внутри собственного строения, с улицы невидимого. Цвет домов тоже разнился: розовые и зеленые, фиолетовые и красные, желтые и голубые, но больше серые или коричневые. На углах кварталов, на пересечении улиц стояли кучками черные полиэтиленовые пакеты с мусором: баков у них для этой цели не было предусмотрено.
По улице не спеша редкие прохожие шли по своим делам. Коммерции имели какие-то странные и непонятные названия типа «Автосервисио» или «Гомерия». Первый не был автосервисом, а второй был непонятно чем. Через некоторое время он понял, что это шиномонтаж. Все они были и по правой, и по левой стороне. Улица, по которой он шел, была прямая, шириной примерно метров десять, может двенадцать, и имела застройку домами в 5, 7, 10 этажей. Посмотрев вверх, можно было увидеть небо, узкой голубой полоской. Через стеклянную витрину одной из коммерций он увидел, как раскатывают тесто и, подняв голову вверх, прочитал название: «Пиццеро».
«Отлично, вот здесь я и покушаю», — подумал он и зашел внутрь.
В пиццерии было малолюдно, служащий за прилавком в белом поварском пиджаке, с какой-то надписью на нем, приветливо улыбнулся и спросил, что клиент желает.
Артем объяснил, насколько мог позволить его испанский, помогая себе жестами, что хочет две порции пиццы, и сел ждать за столик. Ему очень понравилось, что пиццу готовят при нем, на большом мраморном столе. Служащий «Пиццеро» — их там было двое — раскатал тесто, намазал на получившийся блин томатную пасту, сверху положил сыр и специи, после чего поставил в печь с помощью большой, плоской, деревянной лопаты. Может быть, и не печь, а большой духовой шкаф с тремя дверцами. Минут через двадцать он уже выходил из пиццерии сытый и довольный; пицца оказалась наисвежайшей и очень вкусной; в России он такой не ел. Пройдя еще немного по улице вперед, он вышел на пересечение с большим проспектом (как здесь называлось, авенида) и первое, что бросилось в глаза, — огромное количество такси черно-желтого цвета. Такси не спеша — может быть, 30 км/час — ехали по авениде в обоих направлениях. Стоило клиенту поднять руку, как он уже через несколько секунд оказывался в машине.
Артем потоптался возле газетного киоска, попросил продавца дать ему газету с объявлениями по работе и съему жилья, а также карту города и страны. Для этого ему потребовалось сказать всего несколько слов по-испански. Он их подготовил заранее, и ему дали то, что он хотел. Сразу же за авенидой начиналась пешеходная улица Пеатональ. Она напоминала Старый Арбат в Москве, только здания на ней были не старинные, а современные и многоэтажные. Некоторые были настоящими небоскребами, а все первые этажи были заняты коммерциями и галереями.
Продавцы-лоточники, такие привычные в России, отсутствовали, а единственные, кто торговали на улице, это негры с зонтиками, на которые была нанизана бижутерия. Также из бродячих продавцов были люди со странными высокими тележками, где на уровне груди стояла целая куча термосов. Они медленно брели вдоль торговых коммерций, их иногда окликали, и те что-то разливали из термосов в стаканчики.
Постояв возле витрины оружейного магазина, Артем в числе многочисленных видов оружия заметил знакомый калаш, причем довольно дорогой по сравнению с другим оружием. «Неужели все это в свободной продаже? или это макеты? Наверное, все-таки это настоящий оружейный магазин», — подумалось ему. Само оружие выглядело довольно правдоподобно, и покупатели, которые что-то смотрели — это было видно сквозь стеклянную витрину, — передергивали затвор и осматривали стволы. Внутрь Артем заходить не стал, обошелся внешним осмотром оружейной лавки. Все это было непривычно для него. В галерее подарков и сувениров его внимание привлекла карта Аргентины на огромном куске толстой кожи, со всеми городами и провинциями, выполненная методом тиснения; все это было раскрашено. Он шел по Пеатонале уже целый час, а конца и не видно было. Сама улица и коммерции на ней уходили вдаль.
«Наверное, на сегодня хватит, пора закругляться. Остальное посмотрим в другой день», — решил он. Обратно он возвращался тем же путем, поэтому это не вызвало проблем с ориентирами в незнакомом городе. Когда он был уже в районе Ла-Бока, где находился его отель, вспомнил, что тут должен быть недалеко хороший супермаркет «КОТО», за парком Лесама.
Парк располагался на горке, был небольшой и квадратный, занимал два квартала, а значит, имел около двухсот метров в длину и ширину, очень красивый и аккуратный. На углу парка, при самом входе, виднелся памятник основателю Буэнос-Айреса сеньору Мендосе, а в центре парка выделялось дерево с огромными корнями, часть которых росла по поверхности, а крона была такая огромная, что издалека казалось, что это целый перелесок.
По левой стороне парка Артем заметил православную церковь. Она экзотически смотрелась в непривычной архитектуре вокруг, ее золотые купола поблескивали на ярком солнце. Церковь была действующая, и двери были открыты. Заходить внутрь он не стал, а только полюбовался самим строением и прочитал табличку, в которой указывалось, что сия церковь была построена на средства великой княгини в 1898 году. С другой стороны парка располагался музей истории Аргентины, в который Артем пообещал себе обязательно зайти, в другой раз.
Супермаркет находился в ста метрах, сразу за парком, и назывался действительно «КОТО». Он был небольшой и полон народу. Все ходили не спеша по залу, набирая товары в тележки. Артем решил немного пообжиться и поэтому купил себе сковородку и небольшую кастрюльку, так как собирался сам готовить еду. Накупив разных продуктов, он перешел к мясному прилавку: его привлекло изобилие, цвет и выбор предлагаемой продукции. Он заранее прочитал, что Аргентина славится мясной промышленностью и поставляет мясо по всему миру, но и представления не имел, что настолько. Огромной длины прилавок — метров двадцать — был забит разнообразным мясом и, главное, недорогим: от 1 доллара за килограмм и 5 долларов отборное.
Выбрав себе понравившийся кусочек и докупив растительного масла и вина, наш герой вышел на улицу, потратив всего 20 баксов. Тащить шесть тяжелых и полных пакетов пришлось целый километр; жена Александра сказала правду. Подходя к отелю, он решил, что часто на такие походы рассчитывать не нужно. Взобравшись по ступенькам, он поставил сумки и, переводя дух, искал ключ в кармане, тем временем впервые прочитал название отеля. На табличке, покрытой толстым стеклом, было написано: «Отель „Кристина“, фамильяр», что означало в переводе «семейный».
Большую часть продуктов он поставил в общий холодильник на третьем этаже, который был забит битком. Артему пришлось постараться, чтобы все расставить и уместить. Съев пару сочных персиков, он решил обновить купленную сковородку и опробовать кухню, которая была на четвертом этаже, практически его отдельная, так как жильцов днем не было видно. Артем хоть и окончил техникум общественного питания в Москве, но готовить хорошо не умел — готовил, в основном полагаясь на интуицию. В этом не было ничего удивительного, так как он учился в техникуме на холодильном отделении и в механизмах разбирался лучше.
Решив приготовить мясо с овощами, он налил в сковороду немного воды, порезал туда помидоры, лук и чеснок, положил сверху плоский кусочек мяса и посолил. Когда выкипит вода, он собирался добавить оливкового масла и затем слегка обжарить само мясо. Именно так он и сделал и через полчаса уже сидел у себя, в своей комнатенке, наполненной ароматом свежеприготовленной еды, и ужинал. Мясо — а это говядина — действительно было нежнейшем, сочным, мягким и вкусным. Оно таяло само во рту. Он впервые в жизни такое попробовал. Все остальное, включая вино, было соответствующим.
После ужина Артем стал изучать карту Буэнос-Айреса и Аргентины. Город находился точно на 34-й параллели, что соответствовало положению Дамаска в Сирии, например, если сравнивать с Северным полушарием. Это говорило о весьма теплом климате. Располагался он в дельте реки Ла-Плата, больше похожей на океанский залив в месте впадения в Атлантический океан, так как ее ширина была около ста километров. Город состоял, собственно, из центральной части, по размерам сопоставим с Москвой, в пределах садового кольца, и назывался Капиталь Федераль. Остальная часть города, которая располагалась вокруг, называлась Гранд Буэнос-Айрес и была больше центральной во много раз.
Нумерация домов начиналась от центра Капиталь Федераль, от самой набережной, и заканчивалась на окраинах под номерами 10500 или 15900 и так далее. Было очень много стадионов и парков, недалеко от отеля находился железнодорожный вокзал «Конститусьон». Всего Артем насчитал три вокзала, а также один аэропорт в черте города Капиталь Федераль. Он располагался прямо возле набережной и назывался Хорхе Ньюбери.
В ходе изучения карты Артем решил, что он поочередно будет изучать каждый район, не спеша, пока ждет ДНИ, а все остальное время посвятит изучению испанского языка. Затем он занялся просмотром купленной газеты, чтобы найти объявления о работе и аренде жилья, а также узнать уровень оплаты труда. Слабое знание языка его не смущало. Он знал, как пишутся и произносятся эти слова.
После часового просмотра газеты он понял, что сдается полно жилья в отелях типа фамильяр от 120 долларов в месяц на одного человека, а работа оплачивается так: низкоквалифицированная от 300 долларов в месяц, а специалисты — от 800 долларов. За отдельную простенькую однокомнатную квартиру, расположенную не в центральной части, нужно было платить в месяц от 250 долларов, а хорошая однокомнатная квартира в центре стоила в разы дороже. В конце концов он устал от этого занятия. «Пора закругляться, уже глаза слипаются», — подумал Артем, отложил газету и вышел на балкон.
Уже стемнело. Было около 23.00 по местному времени, и дул теплый весенний ветерок. Постояв немного, он пошел принять душ, а после водной процедуры лег спать и тотчас уснул, так как устал за прошедший день, а на завтра у него были намечены планы.
Глава V
Детство Артема. Часть вторая
За окном падал большими, крупными и пушистыми хлопьями снег. Урок русского языка в 6-м «А» классе тянулся мучительно долго, учительница рассказывала какие-то правила. Артем иногда что-то записывал к себе в тетрадь, а так в основном слушал и, наконец, не выдержав, предложил Кольке-соседу:
— Колян, давай «таки» считать? Чувствую, сегодня рекорд будет, еще 20 минут до конца урока.
Учительница русского языка и литературы Тамара Николаевна была полная женщина, невысокого роста, лет пятидесяти. Она очень любила повторять после каждого предложения или фразы слово «так», особенно это было заметно и часто, когда кто-нибудь из учеников отвечал у доски. Артем это давно заметил и иногда считал про себя, и получалось временами до 70–80 раз за урок. Это совсем не означало, что Артем недолюбливал учительницу или насмехался над ней — он просто всегда обращал внимание на нечто необычное, нехарактерное, такое ему сразу же бросалось в глаза или резало слух.
— Давай, — хихикнул Колька. Как раз в тот момент Тамара Николаевна сказала «так» два раза подряд. При количестве 25 «таков» у них вспыхнул спор.
— Я тебе говорю, 27 было, — настаивал Артем, который очень чутко следил за каждым словом, — ты писал в то время, когда она говорила.
— Да ничего я не писал, 25, тебе говорю.
— Репкин, Федосов! Так, в чем дело? — громко спросила Тамара Николаевна.
Спор резко прекратился, и оба ученика сделали лица сосредоточенными и внимательно слушающими урок.
— Так, почему разговариваем на уроке? — продолжила Тамара Николаевна.
— Я у Коли ручку попросил, моя не пишет, — ответил Артем.
— Сейчас пишет?
— Да.
— Так, продолжаем урок, — сказала Тамара Николаевна.
— Вот тебе еще три, — шепотом сказал Артем, но Федосов был уже серьезен и не играл больше, на том считалочка прекратилась. Но Артем еще какое-то время продолжал считать один.
В этот момент дверь учебного класса отворилась и вошла завуч Евгения Васильевна — небольшого роста, полная женщина, — а с ней вместе девочка.
— Здравствуйте, ребята, садитесь, — ответила она на приветствие учеников. — Я займу у вас три минутки, — обратилась она к Тамаре Николаевне, последняя кивнула головой в знак согласия и понимания. — Ребята, я хочу вам представить новую ученицу, ее зовут Дана Богданова. Она из Болгарии, ее родители приехали к нам в Союз работать, и она будет учиться у вас в классе до конца учебного года. Дана понимает и говорит по-русски, но немного, надеюсь, вы ей поможете в освоении русского языка. Все, Тамара Николаевна, я закончила, можете продолжать урок. А вы, ребята, не обижайте новенькую, — добавила строго завуч, после чего не спеша, величественно удалилась.
В классе воцарилась полная тишина, только на задней парте кто-то цокнул языком. Все внимательно смотрели на новенькую. Девочка была их возраста, среднего роста, с правильными, чуть крупноватыми чертами лица, с черными, пышными, вьющимися до плеч волосами и большими карими газами. Одета она была, в отличие от ребят в классе, не в форму — на ней было светло серое платье, ослепительно белые гольфы, бирюзового цвета водолазка и вязаная кофточка под цвет платья. Она смотрелась очень контрастно на фоне всех, как белая птица в смешанной, черно-серой или темно-синей стае.
— Проходи, пожалуйста, Дана, садись, — сказала Тамара Николаевна и обратилась к классу: — Где есть свободное место, ребята?
— У меня свободное место, — вызвалась Лена Сорокина, с готовностью убирая со стула портфель.
Артем, не отрываясь, смотрел на новую ученицу. Она казалась ему необычной, уникальной и непохожей на остальных, даже смотрела она как-то по-особенному, ее взгляд был более открытым и мягким, что ли. С первого мгновения его почему-то потянуло к ней. Конечно, она была первая иностранка, которую он видел в своей жизни так близко, но дело было не только в этом. Ему захотелось пообщаться с ней, дотронуться до нее. Объяснить себе он это не мог. Девочка была милая и приветливая. Она успела всем, кто сидел рядом, улыбнуться и произнесла пару слов с небольшим акцентом.
Она сидела недалеко от Артема, всего через две парты, и он время от времени посматривал на нее со странным и непонятным чувством. Он больше не играл, не считал «таки», но и не был занят уроком. Дана ему понравилась. Чем? Он ответить на этот вопрос себе не мог. Он только почувствовал, что внутри него появилось такое волнительное, новое ощущение.
Как уже упоминалось ранее, у Артема в силу характера сложились непростые отношения с противоположным полом, и теперь он сидел, задумчиво поглядывая на Дану, и не знал, что ему делать, даже готов был расплакаться от бессилия, найти какой-то ответ или решение. Ему впервые самому захотелось подойти к девочке, поговорить, познакомиться, но как? Когда он представил себе, что все будут смотреть, шушукаться, пойдут разговоры типа «посмотрите-ка, наш драчун втюрился», косые взгляды, насмешки… нет, это немыслимо, неприемлемо. О том, чтобы задирать, толкать ее, даже не было и речи.
До конца урока Артем думал только об этом. Когда прозвенел звонок, выведший его из тяжких раздумий, он против обыкновения стремглав лететь к выходу некоторое время сидел неподвижно и затем стал не спеша собирать свой портфель, уже, когда класс заметно опустел. Только возле стола новенькой собралась группа из семи – восьми девочек, которые засыпали ее вопросами. Дана отвечала как могла и спрашивала их тоже со своей стороны.
Вопросы были простые, типа большая ли семья, давно ли она здесь, далеко ли живет, давно ли в Союзе, есть ли отличие в учебе у них и у нас. О том, чтобы сейчас Артему присоединиться к разговору, не могло быть и речи. Он встал и молча вышел в холл, смотря на Дану и думая обо всем этом. На перемене он был неразговорчив, задумчив и грустен. Даже когда ребята, Савощук и Шкундяев, предложили присоединиться к игре в фантики от жвачек, он отказался, хотя всегда с огромным удовольствием играл в нее, так же, как и в пробки.
Фантики, как и сами жевательные резинки, были редкостью и доставлялись в основном приезжающими из-за границы. В СССР жвачки не было. Сами фантики были очень разнообразными и имели разную стоимость по редкости. В эту игру обычно играли на ступеньках лестничного пролета. Фантик клали на ладонь, били по ступеньке, кидая его как катапультой. Целью было попасть, накрыть фантик соперника, и в случае попадания фантик забирался. Этой игрой была занята половина всех ребят в школе.
Два последующих урока пролетели также в грустных мыслях. Артем мало думал об учебе, а в перерывах так и не подошел к новенькой и не сделал попытки познакомиться, таким он уж был стеснительным и замкнутым мальчуганом. Последним уроком был труд, на котором девочки занимались вышиванием или кулинарией, а мальчики возились с железяками и деревяшками. На труде Артем наконец отвлекся от гнетущих мыслей и занялся любимым делом, так как ему одному разрешили заниматься не по теме урока. Он был занят постройкой макета корабля.
Учитель труда был очень увлеченный человек и однажды показал ребятам, как он делает макет старинного парусного корабля. Артему одному из всего класса это понравилось, и он проявил неподдельный интерес. Видно, Юрий Иванович это заметил и разрешил ему делать макет парусного судна «Санта-Мария» Христофора Колумба, тогда как остальные занимались по общей программе. Макет был большой, примерно 70 сантиметров в длину и столько же в высоту. Уже был сделан корпус, мачты, реи, смотровые мостики, оставались еще лестницы, канаты, паруса и покраска. Дело с помощью Юрия Ивановича продвигалось быстро.
— Ну вот, Артем уже может через два урока заняться покраской корабля, — сказал Юрий Иванович, обращаясь к ребятам, крутя в руках макет корабля и показывая его.
Ребята косились издали и, возможно, завидовали Артему, который весь урок клеил, шпаклевал, шлифовал и делал замеры, а им приходилось стоять у станка и вытачивать ножки для табуреток.
После школы, так и не решившись подойти к Дане, он поехал на тренировку. Взвалив на плечи тяжелую сумку, где лежали коньки, спортивная одежда, термос с чаем и бутерброды, побрел на троллейбусную остановку. Спортивная секция находилась недалеко от метро «Водный стадион», и пока он туда ехал в течение получаса, Дана все время не выходила у него из головы, хотя первые эмоции уже улеглись. Далее разговоры с товарищами в раздевалке его отвлекли от раздумий, а когда он вышел на лед, обутый в черные кожаные коньки с длинными ножами-лезвиями, подгоняемый тренером, то ледовая стихия его захватила полностью.
Ему нравилась скорость. Он старался как можно сильнее вжиматься в лед, отталкиваясь изо всей силы, и проходить повороты не заваливаясь и доставая рукой лед. Все вокруг мелькало, и он скользил по блестящей ровной поверхности и наслаждался этим, стараясь все делать так, как говорил тренер, и еще так, как он прочитал в книге, про Якова Мельникова. После разминки он долго вместе с группой нарезал круги по стадиону, находясь где-то в середине цепочки, а всего в группе было двенадцать человек. Погода была не слишком морозная; падал мелкий пушистый снежок; настроение у Артема постепенно пришло в нормальное состояние.
После тренировки он, усталый и довольный, приехал домой уже как ни в чем ни бывало. Родителям он рассказал, что в их класс пришла новая девочка-иностранка, но про свои эмоции и ощущения не стал рассказывать. На следующий день, заметив входившую в двери школы Дану — о чудо! она была одна, без свиты, окружающих ее девчонок, — Артем решился и поздоровался с ней.
— Привет, Дана, меня зовут Артем, — сказал он, улыбнувшись как можно естественней, и протянул ей руку, при этом сильно волновался, потому что никогда раньше этого в своей жизни не делал.
— Добрый дэнь, — ответила она и слегка сжала его руку в своих пальчиках, посмотрела на него внимательно своими карими и, как ему показалось, немного грустными глазами, также улыбнулась в ответ.
Артем смутился под взглядом этих необычных глаз, а рука дрогнула, ему стало не по себе, к тому же он не знал, как продолжать разговор. Он, глядя в сторону, быстро сказал:
— Ох, извини, Дана, мне надо кое-что перед уроком передать Пашке из 5-го «Б», я побегу. — И Артем убежал. Сердце его бешено колотилось, но не от бега, а от волнения. Знакомство, по его мнению, состоялось, и все прошло замечательно.
На уроках он несколько раз замечал взгляды Даны и очень смущался каждый раз, а сам посматривал на нее тайком, якобы глядя в другую сторону.
Дни побежали чередом, их общение было только в пределах привет – пока. На переменах Дана была окружена девочками из его и соседних классов, а после школы за ней приезжала машина — черная «Волга» — и забирала ее домой. Артем уже привык к ней, и у него всегда при ее появлении было хорошее настроение, а при встречных взглядах он улыбался непроизвольно, и Дана это замечала. Он относился к ней как, наверное, к произведению искусства, как к картине в Третьяковской галереи. Она всех восхищает, вызывает эмоции, но трогать ее нельзя. Следуя своему характеру скрытости, Артем стал писать записки, чего раньше никогда не делал, и это ему нравилось.
Записки были анонимные, без подписи, в которых он писал, что она очень красивая и привлекательная, а также что она ему очень нравится. Слово «любовь» он не использовал, но это было и так заметно в этих коротких посланиях. Эти записки Артем незаметно на переменах — или в конце уроков— подкладывал в портфель, учебник, тетрадь или пенал с ручками. После получения и прочтения этих записок Дана испытующе посматривала на ребят и на него тоже, но он всегда принимал самый невозмутимый и нейтральный вид. Это продолжалось долгое время. Вот только Артем все чаще стал замечать, что после прочтения очередной записки Дана смотрит строго в первую очередь в его сторону, и очень испугался, что будет разоблачен.
Он стал писать записки реже и более осторожно их подкладывать. Однако почему-то внутреннее чувство его подталкивало выражать на письме свои ощущения все чаще и чаще, хотя большая часть этих записок шла либо в письменный стол, либо в ведро. Все, что было известно о ней Артему, по информации от ребят и девочек, это то, что Дана в Союзе несколько месяцев, живет с родителями на ст. м. «Водный стадион», в квартире, которую предоставляет фирма, в которой работает ее семья. Ее отец сотрудник торгового представительства и занимается поставкой в Союз свежих и консервированных овощей и фруктов.
Когда подошел праздник 8 Марта, Артем решил сделать Дане подарок от себя лично. На сэкономленные на завтраках деньги он купил — правда, долго искал — игрушку: пушистую маленькую собачку серо-белого цвета с челкой, которая была сделана из кроличьего меха. По традиции девочек в этот день запускали в класс только после того, как мальчики разложат на столах подарки, которые одобрены были классным руководителем и куплены централизовано, но допускались частенько и личные подарки в дополнение к основным. Артем во всеобщей суете поставил на стол Даны подарок, однако его действие не осталось незамеченным.
— Ого, Репкин! Ты что, втюрился, что ли, в новенькую? — крикнул Андрей Оцып с пятой парты, который увидел этот момент.
Артем покраснел до корней волос и занервничал, однако ответил:
— Ничего ты не понимаешь, это дань уважения к девочке из братской нам страны. — После чего сел за свою парту. На том вопрос и был замят.
Девочки, как всегда шумно и с радостными возгласами, вошли в класс и устремились к своим партам. Дане собачка очень понравилась, и это было видно, так как она не выпускала ее из своих рук весь урок. Артем был счастлив, а также радовался, что остался неразоблаченным.
Через несколько дней он опять написал записку и подложил ее в учебник, там он изобразил что-то наподобие стихов, в которых сравнивал ее с розой в саду. Дана через некоторое время пришла, нашла записку, без удивления прочитала ее, лишь легкий румянец выдал ее эмоции, но в этот раз она не смотрела испытующе по сторонам — это было необычно. Артем занервничал и заерзал на стуле, но к концу урока уже забыл о ее такой реакции и был спокоен.
Прозвенел звонок, ребята с шумом собирались, громко разговаривали и выбегали из класса. Артему пришлось задержаться, по причине того, что он не успел записать домашнее задание. Когда он уже заканчивал писать, то боковым зрением увидел, как Дана подходит к его парте. В классе в этот момент оставалось несколько человек, которые были заняты своими делами и тоже уже уходили. Он оторвал глаза от своих записей и увидел, что Дана стоит прямо над ним и смотрит в его тетрадь.
«Ну вот и все, конец, разоблачен», — пронеслось в голове, и сердце быстро-быстро забилось от волнения.
— Артэм, — произнесла Дана, внимательно и строго на него посмотрев.
Он густо покраснел и — поскольку он сидел, а она стояла — смотрел на нее снизу вверх, но не в глаза, а на ее галстук.
— Это ты мне записки пишешь? — спросила Дана негромко и, как ему показалось, не сердито.
«Может, еще не все потеряно», — размышлял Артем, хотя сильно испугался, а вслух сказал:
— Какие записки? Я не понимаю, ты о чем?
— Вот эту, напримэр. — И она положила на стол, рядом с его открытой тетрадью его собственную записку.— Смотри, и почэрк твой.
Артему сделалось дурно. Он то краснел, то бледнел и не знал, что отвечать. Ему хотелось провалиться сквозь пол или испариться, в общем, исчезнуть. Казалось, что наступил для него конец света. Он молчал как рыба.
— И собачку тожэ ты мне подарил, да? — И, не дожидаясь ответа, она добавила: — Она мне очэнь понравилась, я ее в своей комнатэ поставила. Ну что ты все молчишь, Артэм?
Артем нашел в себе силы выдавить чуть слышно:
— Да, это я подарил.
— Я тебе нравлюсь, ты влюбился в мэня?
После этого вопроса Артем с трудом понимал, почему мир еще стоит, а не рухнул вместе с ним. Он собрался и, посмотрев впервые ей в глаза, впервые в своей жизни в глаза девчонке, сказал, ожидая в ответ что-то ужасное, вплоть до удара учебником по голове:
— Да, — выдавил он, кивнув головой.
— А почему я тэбе нравлюсь? — ее голос звучал нежно, но строго.
— Ты такая, такая необычная, уникальная, красивая. — Артем был рассеян и не знал, что должен говорить и отвечать, но он вдруг почувствовал в себе силы для продолжения этого непростого разговора, внимательно на нее посмотрев.
Ее большие карие глаза были открыты больше обычного и внимательно смотрели на него, а легкий румянец покрыл ее пухленькие щеки. Артем встал со стула; они стояли друг против друга очень близко; он не знал, что делать дальше и что говорить. Комок подступил к горлу, и он слышал биение своего сердца. Так они стояли некоторое время, пока Дана первая не нарушила молчание:
— Давай дружить. — И она протянула ему руку.
— Давай, — долго растягивая это слово, как в оцепенении, ответил Артем и неловко пожал ей руку, а она в ответ чмокнула его в щеку, чего он никак не ожидал и стал пунцовым.
— Ну ладно, я пойду, скоро перемена заканчивается, — сказала Дана.
— Хорошо, — ответил Артем. Он был в шоке и как под гипнозом.
В этот момент дверь скрипнула и вошла учительница русского языка и литературы:
— Так, что это вы тут делаете? Опять Репкин девочек обижаешь, да еще новенькую?
— Вовсе нет, Тамара Николаевна, я тут по домашке объяснял Дане. — Он замялся, но был рад, что учительница появилась вовремя, так как он чувствовал себя все более и более неловко.
Дана, взяв свой портфель, удалилась из класса, а он стал машинально и медленно собирать свой.
— Репкин, непривычно тебя видеть задерживающимся после занятий, — улыбнулась учительница.
— Так получилось, я домашнее задание записывал. Да я все уже, побежал. До свидания, Тамара Николаевна.
Он выскочил из класса и помчался вниз по лестнице. Добежав до первого этажа, он забился под лестницу, взобрался на стол, не выпуская портфеля, и только тогда перевел дух. Последние десять минут для него были минутами позора и сродни марафону. Он весь вспотел от волнения и переживания.
«Как теперь быть? Она все узнала! Что же теперь делать? Какой позор для меня! Теперь и другие узнают. Что будет дальше и, главное, как себя теперь вести с Даной?» — мысли лихорадочно крутились в голове. Он просидел так еще некоторое время, пока его внезапно не отвлек грубый голос:
— Э, ты че тут сидишь? у тебя сигарет нет, случайно?
Артем посмотрел, кто это пробасил. Оказалось, долговязый Игорь из 9-го«Б», у которого блестела красная повязка на рукаве, означавшая дежурного по школе.
— Че, оглох, что ли?— не получив ответа, пробасил вновь Игорь.
— Нет у меня сигарет, живот вот чего-то прихватило, — ответил наконец Артем.
— Живот прихватило, так скачи в медкабинет. Че тут сидеть.
— Да, я, наверное, пойду уже. — Артем медленно слез со стола и поплелся наверх; уже скоро начинался урок биологии.
Пока он поднимался, он решил, что надо будет себя вести как ни в чем не бывало, как будто ничего не произошло. Когда он достиг двери кабинета биологии, то прозвенел звонок и все уже входили. Артем быстро проскользнул на свое место, стараясь не отыскивать глазами Дану и ни на кого не смотря вообще. Урок начался, однако произошедшее так потрясло Артема, что тема урока совсем не усваивалась в его голове. Мысли были очень далеко от учебы. Он пытался разобраться во всем этом, и еще его тревожило и беспокоило, что думает о нем Дана.
«Наверное, если она не устроила скандал и не оттаскала меня за волосы, а предложила дружить, я ей нравлюсь тоже? А если она специально так сказала, чтобы меня обмануть и не обижать? А может, у них так принято, у иностранцев: в лицо одно говорят, а делают другое. Ладно, в конце концов, то, что произошло, не воротишь и пусть так все и идет», — сдался он наконец и стал вникать в то, о чем говорила учительница.
После урока — а биология была последней — он, стоя на лестнице уже одетый, перед входом в школу, смотрел, как Дана садится в черную «Волгу». Она помахала ему рукой, он в ответ тоже, однако покосился предварительно по сторонам. Машина уехала, а он смотрел ей вслед. Ему вдруг стало тоскливо ото всего этого, он подумал: «А что дальше и к чему все это может привести?» От предложения ребят сгонять за пробками к «Союзу» он отказался и пошел домой. На улице уже пели птицы, журчали ручьи и по-весеннему ярко светило солнце.
Весь день Артем просидел в квартире, не выходя, что бывало с ним крайне редко, и был один. Он размышлял, разговаривал сам с собою вслух и все более убеждался, что его отношение к Дане уже переросло в нечто большее, чем просто заигрывание. Может, это и есть любовь, о которой все поют по радио и по телеку — в этом разобраться было сложно, чувство явно было незнакомое. По своей замкнутости он не хотел доверяться никому, и даже когда поздно вечером пришли родители, он им ничего не сказал. В переживаниях его еще согревала мысль о том, что Дана, может быть, к нему тоже не равнодушна, хотя она иностранка и вообще живет в другом измерении. Ночью он плохо спал и все время ворочался с боку на бок.
С произошедшего события прошло пару недель; буря эмоций, захлестнувшая Артема, улеглась; они просто общались как хорошие знакомые, улыбались и он, и она, когда здоровались или прощались. Он подарил ей брелок для ключей в виде белки, а она ему открытку с видом Софии и надписью: «Артему от Даны». При всем этом Артем не забывал со своей стороны про конспирацию и старался все это делать незаметно ото всех. Но, видимо, шила в мешке не утаишь, и изменения все же стали бросаться в глаза со стороны, даже учителя говорили:
— Репкин, что с тобой произошло? Ты больше не дерешься на переменах, не обижаешь девочек, стал просто примерным учеником, только осталось поднять успеваемость.
При этих словах он скромно сидел, наклонив голову, уткнувшись взглядом в парту. Среди ребят тоже ползли противные для Артема слухи, которых он так боялся, но он твердо отнекивался и отшучивался. Однажды, после урока истории, который проходил на 4-м этаже, Артем, будучи дежурным по классу, задержался, чтобы поправить и расставить стулья и протереть доску. Все уже вышли, кроме Даны, которая долго собирала свой портфель.
— Давай я тебе помогу, Тёма, — сказала она деловито и подошла к нему, взяв в руки губку.
Артем оглянулся с чувством беспокойства — в классе никого кроме них не было. Дана стояла напротив него так близко, что чувствовалось ее дыхание. Она была восхитительная в розовой новенькой кофточке, поверх которой был повязан пионерский галстук. Они встретились глазами и несколько секунд смотрели, не отрываясь, друг на друга неподвижно. Неожиданно для себя, скорее повинуясь инстинкту или эмоциям, чем разуму, и не в силах сдержаться, Артем вдруг сделал шаг вперед и поцеловал Дану в уголок ее губ.
Губы были мягкими, теплыми и немного влажными. Артема в этот момент охватило странное чувство, и мелкая дрожь заструилась по всему его телу. Он отпрянул назад, ожидая неизвестной ему реакции Даны. А она стояла неподвижно, смотря на него широко раскрытыми, удивленными глазами, не сделала ни одного протестующего движения. Затем подошла близко-близко, обвила его шею своими руками и прильнула к нему, подарив глубокий и долгий поцелуй.
У Артема все потемнело в глазах и все закружилось как в водовороте. Он куда-то проваливался, стоя на месте, он ощущал ее губы, тело, ее запах, волосы. Он приобнял ее за талию, слегка касаясь. Так прошло несколько секунд, а может, минут. Затем Дана высвободилась из его объятий и с веселым смехом, схватив свой портфель, выбежала из класса, оставив растерянного Артема в оцепенении, одного у доски, которую он так и не успел вытереть. Артем в изнеможении опустился на стул, он вспотел и был потрясен, на своих губах он все еще ощущал вкус ее губ.
— Что это сейчас было? — спросил он сам себя вслух, и тут же, как молния, пронеслось: «Что, если это было все подстроено, и кто-нибудь наблюдал в это время, например, в замочную скважину или через неплотно закрытую дверь?»
Он метнулся к двери и широко ее распахнул, ожидая увидеть ликующую толпу — за дверью никого не было. Заглянул в лестничный пролет — никаких удаляющихся шагов, ничего.
Он медленно вернулся обратно в класс.
— Тёма, ты целовался первый раз в жизни! Это так необыкновенно, ничего подобного раньше не было, — сказал он сам себе вслух. — Дана умница, я бы сам ни в жизнь такой поцелуй не позволил бы, — продолжил он.
После этого случая он вдруг почувствовал, что внутренне изменился. С ним что-то произошло, он влюбился в Дану, наверное, это была любовь, так ему казалось. Артем все время думал о ней, кровь приливала к голове, а сердцебиение учащалось при ее появлении. Он хотел быть с ней не только в школе, во время уроков, но знал, что это вряд ли возможно.
Жизнь ему стала казаться какой-то иной, более яркой и интересной, что ли, а может, этому еще и способствовала весна с сочной зеленью листвы на деревьях и ярким солнцем. Артем написал еще одно уже большое стихотворение и, сложив лист блокнота треугольником, аккуратно вложил в ее тетрадь; стихотворение он подписал своим именем. И хотя он все также был скрытен и осторожен, ловил себя на мысли, что ему теперь все равно, знают об этом или нет, будут что-либо говорить или нет, будут ли шептаться за спиной и показывать пальцем или нет.
Артем и Дана теперь часто целовались, улучив удобный момент или уединившись в укромных местах. Артем был счастлив от всего происходящего в его жизни, тем более что приближались майские праздники, а это для Артема было одним из самых важных событий в году, наряду со встречей Нового года.
Май для Артема начинался всегда радостно. Сначала наступало 1 Мая — в этот день, особенно в раннем возрасте, он почти всегда с отцом ходил на демонстрацию, которая начиналась в районе ст. м. «Пушкинская». Там ото всех предприятий Москвы собирались так называемые делегаты, демонстранты, которые в дальнейшем организованными группами двигались по Тверской улице и дальше следовали через Красную площадь. Там можно было увидеть и посмотреть на членов правительства и генерального секретаря, если повезет, которые стояли у мавзолея.
Настроение у Артема, впрочем, как и у всех, было праздничное с самого утра, по радио играла бодрая музыка соответствующей темы. Все демонстранты заранее снабжались плакатами, транспарантами — обычно с лозунгами или с тезисами очередного пленума ЦК КПСС — и флажками. Флажком Артем очень любил махать, сидя па плечах отца, когда они проходили по Красной площади. Пока они проходили, в громкоговоритель раздавались лозунги, которые произносил диктор, и все потом повторяли за ним и кричали громкое ура, а после этого снова играла музыка. Народу на первомайской демонстрации было очень много, несколько сот тысяч, а может и миллион человек.
После возвращения домой Артем прятал красный флажок в шкафчик как очередной трофей и ждал до следующего года. А второй и наиболее значимый праздник был для маленького Артема День Победы. Потому что в этот день они с мамой и папой после завтрака и просмотра парада Победы на Красной площади всегда приезжали к дедушке, папиного папы.
В этот день там собирались все папины сестры и их семьи, родственников было очень много. Было праздничное, радостное настроение, и все искренне поздравляли деда, который прошел почти всю Великую Отечественную войну, участвовал в финской, имел много орденов и ранений.
Дед Артема был человек железный, так говорили все родные. Он родился в 1910 году в Рязанской области, в Кораблинском районе, в селе Пехлец, в крепкой крестьянской семье, где насчитывалось четырнадцать детей. После известных событий их причислили к кулацкой семье, так как на каждого члена семьи давали земельный надел. У них было очень много земли, которую они все обрабатывали и занимались выращиванием табака. Своих рабочих рук не хватало, чтобы обработать такие площади, и им приходилось нанимать людей со стороны.
После Октябрьской революции маленького Павлушу — так звали деда — отдали в кадетское военное училище, по специальности «артиллерист», которое он почти окончил. Во время раскулачивания и продразверстки произошел эпизод, из-за которого его исключили из училища. Комиссар во главе отряда собирал «излишки» по сельским домам, и когда пришли к ним, то мать деда, бабушка Дуня, которая тогда была беременна, встала у амбара и сказала, что не пустит туда, так как ей надо кормить четырнадцать детей. Тогда комиссар грубо ее оттолкнул, и она упала. Павел стоял неподалеку и видел это и со словами «подлец эдакий, ты что творишь!» ударил комиссара, и тот упал.
Раздувать конфликт комиссар не стал, так как Павел был при оружии, у него был табельный пистолет, а написал на него заявление. Деда забрали через пару дней и посадили, а из училища исключили. Дед, отбывая срок, написал письмо товарищу Ворошилову, и, к великому удивлению, это сработало и его выпустили, но целый год к тому времени он уже отсидел.
После этого Павел поступил в техникум, который окончил и отправился после этого в Москву к старшему брату Федору, который служил в военно-воздушных войсках и был в чине капитана. А семью, которая осталась жить в Рязанской области, раскулачили полностью, забрали все имущество, выселили из их большого и старинного кирпичного родового дома, и все разъехались кто куда, по просторам РСФСР. Старший брат помог Павлу адаптироваться в Москве и устроил его работать в Московский авиационный институт. Пока он там работал, женился, родился папа Артема, а вскоре, через пару дней, началась война.
Дед, как и многие, пошел добровольцем на фронт. Там учли его военное обучение, зачислили в артиллерийский полк и поставили на Волоколамское направление. Столько эпизодов, сколько с ним произошло на фронте, хватило бы на отдельную книгу, многие были просто невероятные, иначе их назвать и объяснить невозможно, но для примера можно привести всего один, зато какой.
Дед был тяжело ранен в 1944 году, в боях под Вильно (современный Вильнюс) и после этого комиссован по инвалидности, в чине капитана. После войны вернулся в МАИ, где стал работать в транспортном отделе. Потом знакомый ректор института, который к нему хорошо относился, устроил его начальником кремлевского гаража, где дед лично подавал автомобиль таким людям, как Маленков, и другим. Однако проработав там некоторое время, он понял, что не может работать в этой системе, так как от него требовали писать доносы на тему, куда товарищ такой-то ездил и что там делал. Поэтому дед уволился, вернулся снова в МАИ и там проработал начальником производственного цеха до самой пенсии.
Артем в этот раз играл с двоюродными братьями и сестрами, которые были младше его на несколько лет, в различные игры, в соседней комнате, пока взрослые сидели за столом и общались. Вообще это был день единения, возможность собраться всем родственникам вместе, которые жили в разных концах Москвы и собирались редко, но на этот праздник приезжали все, чувствуя себя частичкой древнего рода.
После застолья и разговоров, как правило, Артему и другим внукам можно было с гордостью прогуляться по улицам Москвы с дедом за руку. Дед при этом надевал свой пиджак с огромным количеством орденов и медалей, которые закрывали всю грудь, и все прохожие поздравляли дедушку, а некоторые просили сфотографироваться с ним. Артем этим очень гордился. В этот день деда все просили рассказать какую-нибудь историю или случай, который с ним был на фронте. Это получалось редко, так как дед не любил особо рассказывать и вспоминать то время.
В этом году дедушка получил новую квартиру в районе Строгино. Квартира была трехкомнатная и просторная. Все внуки, а также взрослые расположились в большой комнате: кто на диване, кто за столом, вместе с дедом, кто в креслах. В этот раз он поведал историю своего последнего ранения, а дело было так.
Красная армия теснила фашистов к Вильнюсу, и там шли очень ожесточенные бои. У деда под командованием было пять орудий; они постоянно стреляли и сами находились под ураганным огнем, но внезапно немцы пошли в наступление и пустили большое число танков, как раз на направление, где была дедушкина батарея. Командование приказало вывезти орудия из укрытия и бить прямой наводкой по танкам, что было и сделано.
Началась настоящая бойня, запылало несколько немецких танков, было уничтожено одно орудие из дедушкиной батареи, однако танки все лезли, но встретили серьезный и, главное, очень точный огонь. Уже было подбито около десяти – двенадцати танков, но атака не прекращалась. Дед очередной раз махнул рукой, крича: «Огонь!» — и вдруг резкая боль в плечо, потеря сознания. Очнулся он уже в госпитале.
Он был серьезно ранен, и хирурги хотели ампутировать руку, но главный врач, который производил осмотр, сказал на это: «Если всех так будете лечить, то кто же воевать будет», — и оставили руку нетронутой. Дед перенес несколько операций, в основном по удалению осколков, потому что ранение было очень сложное. Разрывная пуля вошла в левое плечо, прошла внутрь грудной клетки и взорвалась над сердцем. По счастливой случайности или божьему провидению, взрыв был направлен в спину, вследствие чего у деда вынесло лопатку, но другие жизненно важные органы не были задеты, зато осколков было очень много. Позже, когда пришли однополчане его проведать, то рассказали историю о том, как это произошло.
В тот день, когда его ранили, все бойцы поняли, что это не был осколок, а стрелял снайпер. Тогда послали группу солдат к ближайшей колокольне, что находилась в селе. Там и обнаружили немецкого снайпера, который был прикован цепью к ограде и стрелял по офицерскому составу. Его, естественно, обезвредили, но предварительно допросили. В процессе задали вопрос по самому выстрелу, как же он промазал и не попал в голову, так как он должен был стрелять только туда. Снайпер ответил, что в момент выстрела взрывом тряхнуло колокольню, и выстрел сорвался ниже. Вот благодаря такому стечению обстоятельств дедушка и находился сейчас вместе со всеми детьми и внуками.
Артем и остальные братья и сестры подбежали с криками: «Дедуля, дедуля, наш любимый дедуля», — который их всех обнял. Таким запомнился этот праздник Дня Победы маленькому Артему в этом году, и дедушку он запомнил именно таким, победителем, одним словом, и всегда с теплотой вспоминал эти дни и это время в своей жизни.
После возвращения в школу Артем рассказал Дане, как у него прошли майские праздники, показал и подарил фотографию, где он вместе с дедом. Дане понравилась фотография. Она со своей стороны рассказала, что у них тоже отмечают 9 Мая. Они возлагают венки к памятникам советским солдатам, которых очень много, и после отмечают у себя дома в кругу семьи, и у них тоже есть фронтовики.
Дни опять побежали чередой, и уже май между тем подходил к концу, а вместе с ним и учебный год. И тут Артем стал замечать, что Дана стала немного грустной, а может, ему это только показалось. Артем не придал этому особого значения, ничто не могло нарушить его хорошего настроения. К тому же на его вопрос, все ли нормально, Дана утвердительно сказала да.
И вот в один из дней в конце недели классный руководитель Галина Евгеньевна, после приветственных слов «гуд монинг, чилдрен», перейдя на родной язык, улыбаясь, сообщила:
— Ребята, наша ученица Дана Богданова уезжает. Она возвращается в свою страну, вместе с родителями к себе домой, в г. Софию. Надеюсь, вы все подружились с ней, ведь Дана будет рассказывать там о нас, и по ее рассказу болгарские школьники составят представление о СССР и о нас с вами. Тебе понравилось здесь, Дана?
Дана встала со своего места, повернулась к классу. Хотя она улыбалась, но улыбка была ненастоящая; Артем заметил, что улыбка была грустной, ей не было весело. Тем не менее вслух она сказала:
— Ребята, мне было очень приятно с вами со всеми общаться и дружить, — при этих словах она посмотрела на Артема, — и если честно, то уезжать очень-очень не хочется, хотя я и скучаю по родному краю. Но если бы была возможность, то я бы обязательно осталась, — после этих слов две крупные слезинки потекли у нее по щекам. В классе послышался гул одобрения и слова поддержки.
— Дана, не плачь, пожалуйста, ведь ты еще приедешь к нам когда-нибудь.
— Мы тебя все любим и будем ждать снова в гости.
— Сейчас, наверное, все родственники соскучились по тебе и ты по ним, ведь правда? — спросила Галина Евгеньевна.
Дана ответила кивком головы, вытирая слезы.
— Когда ты уезжаешь? — спросила Галина Евгеньевна.
— В понедельник утром.
— Ребята, видите, как Дане у нас понравилось! И в этом есть ваша заслуга, вот это и называется дружбой народов. Давайте Дану подбодрим.
«Дана, ты умница», «Держись», «Ты к нам еще приедешь», «Не забывай нас, Дана», «Приезжай еще», «Мы будем тебя вспоминать», «Нам будет тебя не хватать», «Без тебя будет скучно», — слышалось со всех сторон.
Для Артема все происходящее было как гром среди ясного неба. Как, как он мог позабыть про то, что могло произойти в любой момент, что она здесь временно и их дружба и чувства — все, все рушится в один момент, и ничего, ничего с этим сделать нельзя. Все произошло в тот самый момент, когда он менее всего это ожидал, когда все было так замечательно, а ведь он должен был думать о такой возможности, но не думал или не хотел думать об этом.
Его шею как будто стиснуло тисками, а в голове зашумело. Он сидел, смотрел на Дану, стоящую в трех метрах от него, и понимал, что больше никогда, никогда, быть может, ее не увидит. На глаза навернулись слезы, и он тихонько заплакал, но так как все смотрели на Дану, то никто этого не заметил.
Практически весь урок говорили про Болгарию, как там учатся, есть ли какая-то разница, отличия, а также о большой дружбе между странами и об истории Болгарии, а Дану спрашивали, как они там живут. Артем практически ничего не видел и не слышал; он смотрел то на карту Болгарии, то на Дану и молчал. Его мало интересовали в данный момент все эти темы.
На перемене Дана сама подошла к нему и, смахивая слезу с ресниц, протянула ему свою фотографию со словами:
— Прости, Артем, не могла сказать тебе раньше, сама переживаю, это тяжело. Вот, возьми, тут с надписью для тебя, — сказала она почти без акцента и правильно.
— Спасибо тебе огромное, Дана. Я очень, очень буду скучать по тебе. — Артем с трудом подбирал слова и сдерживал слезы, чтобы не разреветься перед ней, да и при всех, при этом он погладил ее по руке.
— Еще вот тут, если я больше не смогу приехать, наш адрес в Софии, пусть будет у тебя. — Она протянула ему листок бумажки.
Артем тут же оторвал кусочек от него и написал номер своего домашнего телефона и отдал ей со словами:
— Конечно, спасибо тебе огромное, я сохраню. А вот тоже держи, это наш московский телефон.
Когда она положила все это в портфель, он спросил:
— Даночка, мы сможем еще увидеться в выходные?
— К сожалению, нет, Тёма. Мы сегодня уезжаем в Ленинград, на экскурсию, там пробудем все выходные, а в понедельник с утра у нас самолет из Москвы в Софию.
Свидетелей этой сцены было предостаточно, так как Артем и Дана не стали скрывать ничего в этот момент. И после этого Артем был награжден целой кучей реплик, таких как:
— Поглядите-ка, наш тихоня втюрился.
— Смотрите, ну надо же, Репуля, вот дает.
— Кто бы мог подумать, в тихом омуте.
— На заграничную потянуло, мы его не устраиваем.
— Да ну вас всех, ничего вы не понимаете, — буркнул им в ответ Артем, проходя мимо.
После уроков, когда он уже свыкся с мыслью об отъезде Даны, они еще раз встретились на лестнице, уже без свидетелей. Артем обнял ее и поцеловал, потом, глядя близко-близко ей в глаза, набрался храбрости и сказал
— Не забывай меня, Дана, ладно? Ведь я тебя люблю.
— Я тебя тоже, — ответила она, поцеловав его, и они заключили друг друга в объятия. После некоторое время они держались за руки, смотря друг другу в глаза, полные слез, затем Дана сказала:
— Мне пора, прощай, Тёма, пиши мне на мой адрес в Софии. — Потом она разжала свою руку, посмотрев внимательно на него своими неземными, карими глазами, и побежала к ждущей ее машине.
Артем смотрел, как она садится в машину, в белых гольфах, бирюзовой блузке, бежевом платьице, с кремовым бантом на голове и оранжевым ранцем — такой он видел ее в последний раз, такой и запомнил. Она помахала ему рукой из открытого окна машины и махала до тех пор, пока машина не скрылась из вида. А Артем поплелся домой и весь день был сам не свой. Он был очень впечатлительным мальчиком, и это событие его настолько потрясло, что он проревел весь день навзрыд, а также на следующий день, не вставая с дивана, слезы текли ручьем.
Маме, сильно обеспокоившейся за сына, он рассказал все, добавив, что как жить дальше, не знает и не хочет и Дану больше никогда не увидит. Мама как могла успокаивала сына, говоря, что все наладится и все будет хорошо, и если он ее хочет увидеть или найти, то обязательно увидит. Мама рассказала ему, что у нее есть подруга в Болгарии, они познакомились на фестивале молодежи и студентов в 1958 г., и показала сыну письма от нее, сказала, что напишет ей письмо, а она может найти Дану. На что Артем думал примерно следующее.
Он бы обязательно разыскал Дану, если бы речь шла о любом городе Советского Союза, это было бы не так страшно, но заграница казалась другой планетой, и уезжающие туда были недосягаемы и навсегда потеряны. Скорее всего, он ее вряд ли увидит. В итоге проплакав два дня подряд, Артем сказал сам себе, стиснув зубы: «Вырасту, выучусь, обязательно уеду за границу, в Болгарию, и найду там Дану», — с этими мыслями он и уснул. Ночью ему снились удивительные сны, как он уезжает и приезжает в какие-то страны, пересекает границы, встречает там Дану. Они вместе гуляют и долго-долго беседуют вдвоем, где-то на набережной большой реки или моря, держась за руки и глядя друг другу в глаза.
Глава VI
Жизнь в Буэнос-Айресе
Погода в Буэнос-Айресе стояла отличная. Термометр в тени в десять часов утра показывал 22 градуса по Цельсию, ярко светило солнце. Артем встал, умылся, позавтракал. У него сегодня было в планах посетить центр, выйти к морю, как он это видел, в районе города, который на карте был обозначен как зона отдыха. Главная же задача в принципе у него была изучить местную специфику, понять, чем живут местные, где и как работают, чтобы заняться каким-то делом и зарабатывать в перспективе. Договорившись с женой Александра насчет уроков испанского – аргентинского — именно такого, из-за отличия в произношении, — всего два раза в неделю по 5 долларов за урок, он вышел на улицу.
Больше всего на него производила впечатление и радовала погода. После слякотной и холодной Москвы здесь тепло, солнечно, росли пальмы и незнакомые деревья. До центра было, по его расчетам, километров пять, и он решил их пройти пешком.
Он шел по улице бодро, уже не будучи замороченным вчерашними оформлениями документов, и с интересом глазел на все подряд, все подмечал и сравнивал. Первое, что он заметил, это то, что по улицам города среди автомобилей встречаются очень старые, проржавевшие насквозь и тарахтящие машины, которые в России называются «до первого поста». Их было немного, но они были заметны, то там, то здесь. И за рулем сидели обычные с виду водители, нормально одетые, которые, видимо, чувствовали себя вполне комфортно.
«И ничего, едут себе и едут по своим делам, никто их не тормозит и штрафы не выписывает. А у владельцев никаких комплексов нет по этому поводу», — подумал Артем. Потом пригляделся: да и полиции что дорожной, что городской не было нигде видно. Бросалось в глаза большое количество лоточников на велосипедах, так называемых коробейников на аргентинский манер. Переднее колесо велосипеда маленькое, над ним сооружена огромная корзина, выше руля. В этих корзинах у кого-то лежало мороженное и газировка, у других — орешки, сладости или кофе в термосах. Такие продавцы сновали по тротуарам и среди машин, особенно на перекрестках или просто по улицам, по коммерциям.
Все они спокойно работали, может, имели какое-то разрешение, а может, и нет, но никто их не прогонял с улиц. Это выглядело разительным контрастом по сравнению с серыми рядами лоточников у станций метро в Москве, например, а также блюстителями порядка и «братками», собирающими с них ежедневно дань. Здесь все выглядело иначе, и люди были доброжелательные, по крайней мере, безразличные и расслабленные.
— Добрый день, сеньор, не желаете мороженого? Есть разное, с начинкой и без. Какое вы любите? — Возле него затормозил парнишка, лет 18 с сияющей улыбкой до ушей, чисто латинского вида.
— Нет, спасибо, не хочу, — ответил Артем.
— Счастливо, удачного дня, — попрощался парнишка и поехал дальше.
Удивительно, но после короткого общения с ним стало как-то веселее. Его доброжелательность, явно не наигранная, передалась Артему, который вспомнил серьезные, подчас хмурые лица соотечественников. Здесь же он видел лица естественно доброжелательные, везде царила атмосфера спокойствия и свободного общения, очевидно, присущая Южной — а возможно, и обеим — Америке. И это было то, на что обращалось внимание вслед за отличием архитектурным и климатическим.
«Неужели это климат так влияет на людей, — подумалось ему, — хотя народы Северное Европы тоже доброжелательны, судя по рассказам, но поскольку сам я там не был, то на 100 процентов утверждать не стану», — опять думал Артем.
Он проходил по какому-то, видимо, старому и бедному району. На улице валялось много мусора, лениво лежали на некоторых углах собаки, не грея брюхо на солнце, а, наоборот, прячась от него в тени. Артем пересек красивый, аккуратный парк с большими газонами и детской каруселью в центре. Про себя он отметил, что нигде нет такой травы, от которой у него аллергия, это его обрадовало. Ведь сейчас здесь весна и все цветет, трава и деревья, а он всего-навсего один раз чихнул, и то, может, от чего-то другого. Это было для него очень важно.
На траве парка лежали и загорали ребята и взрослые; муниципальные рабочие на другой стороне парка косили траву своими визжащими машинками. Большинство людей, как он заметил, были белокожими и европейского вида, с чисто латинской, индейской внешностью попадались довольно редко. Он прошел мимо большого католического собора, взметнувшего высоко-высоко над землей свой шпиль. По окончании широкой авениды понемногу начинался центр, людей становилось больше. Они принимали форму потока, но не целенаправленного, а хаотичного, размеренно, не торопясь, тусовались туда-сюда. Народу в центре столько, что аж яблоку упасть было негде.
Артем через некоторое время утомился и зашел посидеть отдохнуть, а заодно и выпить сока в одно из многочисленных кафе. Он заказал стакан свежевыжатого апельсинового сока и, ожидая его, просматривал газету, которую бесплатно давали читать всем посетителям кафе. И вдруг услышал у себя за плечом:
— Извините, молодой человек, вы иностранец? из какой страны? не из России?
Артем отложил газету и повернул голову, посмотреть, кто это сказал. Возле него стоял старичок лет шестидесяти, с небольшой коротко подстриженной седой бородкой, одетый в легкий бежевый костюм из-под которого выглядывала водолазка.
— Да, а как вы догадались? — спросил в свою очередь Артем.
— По внешнему виду, конечно, и потом я тоже русский, моя фамилия Петров. Не возражаете, если я присяду? — он уже перешел на русский, но говорил более медленно и тихо, растягивая слова с еле уловимым акцентом. Это говорило о том, что это был его второй язык и не родной.
— Конечно, присаживайтесь. — При этом Артем сдвинул на край стола газету, так как в этот момент принесли сок.
— Вы знаете, — улыбаясь, продолжил старичок, — я сразу догадался, что вы русский, такой типаж у вас.
— Не знаю, не задумывался никогда об этом. Типаж как типаж, наверное, русский,— ответил Артем.
— Сейчас много русских и украинцев приезжают сюда. Меня зовут Эухенио, Евгений по-русски. А вас?
— Меня Артем.
— У нас отчества не приняты, оно и проще, вы давно здесь?
— Несколько дней как приехал.
— Да ну, вот это да! А как с языком? разговариваете, изучаете?
— Только изучаю, в Москве всего один месяц на курсы ходил, а здесь уроки беру два раза в неделю.
— Так вы из Москвы? — Эухенио как-то по-особенному произнес «из Москвы», видимо по-старославянски, — надолго или как турист?
— Вроде как насовсем, нужно оглядеться, осмотреться, что и как. Здесь все как-то по-другому, отличается от России.
— Аргентина хорошая, радушная страна, ведь почти все население состоит из эмигрантов, все когда-то приехали или сами, или их предки. Вот я, например, внук русского офицера, мой дед с женой и двумя детьми уехал из России в 1918 году.
— Да вы что! Я никогда в своей жизни не видел настоящего эмигранта первой волны, так мы их называем, вернее их потомка. А вы сами были в России?
— Нет, не довелось, к сожалению, поэтому я с удовольствием общаюсь с русскими людьми, которые недавно оттуда.
— А расскажите еще о себе, это так интересно, — попросил Артем.
— С удовольствием. Да, так вот. Мой дед служил офицером в царской армии, Белой армии, как у вас говорят. У меня есть его фотографии этих времен, вот с такими усами, — он сделал жест, который обычно используют, когда хотят показать большие усы, и продолжил: — Он уехал в Турцию на пароходе, затем оттуда в Сербию, там они жили долгое время, и мой отец встретил там мою мать, затем все переехали в Италию, где родился и я. Началась Вторая мировая война, и моего отца забрали в армию, на Восточный фронт, воевать на стороне немцев. После нескольких месяцев он вернулся весь израненный, а после войны начались гонения на тех, кто воевал за фашистский режим, и нашей семье пришлось эмигрировать в Аргентину, здесь мы живем с 1946 года.
Артем слушал весь этот рассказ и думал, как катаклизмы двадцатого века отразились на судьбе отдельно взятого человека или семьи. Что пришлось пережить и прочувствовать всем этим людям, которым довелось переезжать из страны в страну на протяжении более четверти века. А Евгений все рассказывал и рассказывал. Артем узнал, что живет он сам в северном пригороде Буэнос-Айреса, который называется Бажестер, там живет очень много русских эмигрантов. У него свой дом, жена и двое детей. Дочь работает врачом, а сын в адвокатской конторе. Дочь замужем и у нее тоже двое детей, а он сам сейчас на пенсии, долгое время проработал в муниципалитете служащим, где он получал небольшие деньги, но стабильные.
Он обратил внимание, что его дед, который прожил девяносто шесть лет, до конца своих дней не любил советскую власть, но радовался успехам Советского Союза. При этом он считал, что русский народ является заложником системы, где в первую очередь ставятся во главу угла интересы государства, а простому человеку отводится роль маленького винтика. Сам он лично восхищался и восхищается успехам Советского Союза — и затем России — в космической отрасли, научных открытиях, машиностроении. После перешел к теме дней сегодняшних и спросил, как в реальности обстоят дела в современной России.
Артем рассказал со своей стороны, что после перестройки, про которую знают заграницей, жизнь сильно изменилась, по сравнению с той, что была в Советском Союзе. Можно свободно изъявлять свои взгляды, исчезла однопартийная система, разрешено заниматься коммерцией, и появилась возможность свободного передвижения, благодаря чему он смог приехать сюда. С другой стороны, развал старого устоя протекает на фоне борьбы за сферы влияния различных преступных группировок, которые часто решают конфликты с помощью оружия. Много в последнее время экономических преступлений и все время что-то происходит и меняется. И ему, Артему, кажется, что после бурлящей и кипящей жизни в России здесь все очень тихо, мило, спокойно и надежно.
— О, это не совсем так, не стоит забывать, что здесь тоже не всегда было спокойно. Аргентина пережила военную диктатуру, да и преступность тут тоже присутствует и, к сожалению, немало. И хотя сейчас вроде все нормально, но есть тем не менее кризис в экономике. Его не так заметно, но он есть и достаточно серьезный, — сказал Евгений и продолжил: — Аргентина является одной из самых передовых и развитых стран в Южной Америке, а Буэнос-Айрес самый европейский город на этом континенте, построенный по образу известных столиц Европы. Население — большинство — чисто европейское, коренное же население более плотно проживает в северной части страны, ближе к Парагваю, Боливии и Чили. Страна очень многонациональная, кого здесь только не встретишь, и все мирно сосуществуют друг с другом на протяжении веков.
Они еще поговорили некоторое время, которое бежало незаметно, затем Евгений сказал, что должен откланяться, и что ему очень приятно было побеседовать. Они попрощались как старые знакомые, пожелав друг другу удачи и всего доброго. После этого разговора Артем почувствовал себя тоже частицей мировой истории как очередной волны эмиграции, ведь разговор затронул ту область, о которой он раньше вообще не задумывался. Когда, овеянный думами о былом и настоящем, вышел из кафе, было уже около трех часов по полудню и он решил продолжить начатый план, дойти все-таки до побережья.
Пройдя между двумя высотными зданиями, почти небоскребами, вышел на набережную, по которой дошел до местечка под названием Пуэрто-Мадеро, это место когда-то было грузовым портом. Оно представляло собой с одной стороны канал, шириной метров семьдесят, с причалами, а вдоль набережной тянулись здания высотой в два – три этажа, старинной постройки из красного кирпича. На первых этажах располагались многочисленные кафе и ресторанчики, а на втором и третьем этажах помещались отели и хостелы.
Несколько зданий еще не были отреставрированы, и были видны на втором ярусе тяжелые деревянные ворота из толстых досок, больше похожие на ставни, с массивными цепями, которые их когда-то открывали. Эти приспособления относились к порту, который здесь действовал в 18–19 веках, до того момента, пока не построили новый порт.
На одной из пристаней был пришвартован великолепный парусник, фрегат того времени, с тремя высокими мачтами, белыми парусами и несколькими пушками. Он носил на своем борту имя одного из президентов Аргентины. На табличке при входе на фрегат было написано: «Музей». Артем решил, что посетит этот музей на корабле обязательно, благо времени у него достаточно, а сейчас решил не отклоняться от задуманного маршрута и исследовать все по порядку.
Пройдя по мостику через канал и затем мимо отеля с гордым названием «Шератон», он добрался до поворота шоссе и таблички с надписью: «Национальный парк Буэнос-Айреса». Прямо перед ним были ворота, настежь открытые, а за ними начинались деревья и что-то похожее на кустарник. От ворот шли три дорожки, посыпанные гравием, которые расходились в разных направлениях. Артем выбрал крайнюю левую, которая, как ему казалось, вела кратчайшим путем к морю.
В парке было довольно много людей: кто гулял, кто бегал, кто ездил на велосипеде, другие запускали бумажного змея. Дорога вела через густые заросли плотной непонятной травы, нечто сродни между камышом, папоротником и тростником. С основной дороги влево и вправо вглубь уходили тропинки, а на обочине Артем прочитал надпись, которую он перевел что-то вроде: «Не заходи далеко. Осторожно! Ядовитые змеи». Ему стало как-то не по себе, и хотя он не собирался сворачивать на какую-нибудь тропинку, шел теперь внимательно, всматриваясь в траву, росшую близко к обочине, по обеим сторонам дороги. Вскоре он расслабился, глядя на беззаботно гуляющих, в том числе и по траве, горожан.
По дорожке он шел минут тридцать. Она изгибалась, закругляясь в сторону моря. Высокая трава закончилась, появились отдельные маленькие кустики и песчаные барханы, за ними открылся вид на воду. С первого взгляда Артем увидел, что тут не купаются. Люди загорали, играли в волейбол, даже в шахматы, но не купались. Вдоль берега был насыпан крупный гравий и бетонная крошка, видимо, для предотвращения размывания. Подойдя ближе, он увидел, что вода достаточно мутная. Артем зачерпнул в ладонь воды и понюхал, пробовать на вкус, естественно, не стал. Вода пахла тиной и еще чем-то, но разобрать было нельзя, в любом случае она не была чистой морской водой — скорее всего, речной. Хоть никто и не купался, зато рыбаков было много, и почти возле каждого лежало в садках по несколько рыбок разного размера, похожих на лещей или карпов. Рыболовы все как один использовали блесну, видимо, оттого, что возле берега было очень мелко.
«Да, вот тебе и море, придется подумать о бассейне, если вообще буду где-либо купаться здесь», — подумал Артем. Получается, что огромный город стоял все-таки на реке, а не на морском побережье, как он полагал прежде. И что тут никто не купается, по всей видимости, из-за качества речной воды, это для него было неприятным сюрпризом.
Сделав огромный круг по парку, километров в пять или шесть, он вышел к лагуне или, вернее, к прудам. Их было несколько, разных размеров, между ними были сделаны бетонные дамбы, на которых было очень много людей, у некоторых были бинокли, фотоаппараты, кинокамеры. На воде плавали сотни, тысячи красивых, больших, розовых птиц — это были фламинго. В лучах заходящего солнца — а уже вечерело — зрелище было впечатляющее.
Артем еще долго любовался фауной заповедника, где кроме фламинго были еще и ныряющие птицы, которых он сначала принял за водяных крыс, потому что они не летали, но все время ныряли, пытаясь поймать своими длинными клювами рыбок. Были животные, похожие на крыс или нутрий, с густой гладкой шерстью, а также не то рыбы, не то змеи, типа угрей. И много чего еще бегало, прыгало, летало и издавало странные звуки. И это был не зоопарк, а дикая живая природа, под открытым небом.
Стало темнеть, и Артем побрел, усталый и переполненный впечатлениями, в сторону отеля. Поскольку путь до отеля был не близкий, то он решил сесть на автобус, номер маршрута он узнал заранее еще в отеле. Проезд стоил полпесо, или полдоллара, а вход был только через переднюю дверь, но не через турникет, как сейчас в городском транспорте Москвы, а при входе стоял кассовый аппарат, куда кидали денежку до нужной остановки и брали билет под неусыпным оком водителя.
Автобус домчал его — именно домчал, так как носятся по городу они очень шустро и быстро — прямо до лестницы отеля, так были спланированы остановки. Первое, что он сделал, придя к себе, принял душ, так как в теплом влажном климате без этого просто невозможно существовать. После этого он проверил комнату на наличие крупных и мелких насекомых, точнее на их отсутствие, и уже готов был лечь спать, но его внимание опять привлек какой-то шум или гул, который шел откуда-то с улицы и издалека.
Артема это заинтересовало, и он вышел на балкон, постоял немного, прислушался: гул то утихал, то возобновлялся снова и каждый раз с разной силой. Ему потребовалось некоторое время и даже забраться на крышу отеля — благо это было легко, так как крыша была плоской, — чтобы понять, что этот шум не что иное, как крики болельщиков с неподалеку находящегося стадиона Бомбонера, клуба «Бока Хуниорс».
Над стадионом горели ярко прожектора, и гул криков болельщиков то затихал, то вспыхивал вновь. Только тут Артем вспомнил, что Аргентина великая футбольная страна и знаменитый аргентинец Марадона тоже отсюда, и он вроде как начинал свою карьеру именно здесь, на этом самом стадионе.
Мысли увели Артема в далекий 1986 год. Он вспомнил, как впервые приобщился к футбольной теме. До этого времени он вообще не интересовался футболом, не болел ни за одну футбольную команду или клуб, не играл в футбол с ребятами во дворе, т. е. футбол был сам по себе, а он сам по себе. Но в этот год он лежал на обследовании в 51-й городской больнице г. Москвы, по поводу своей аллергии, куда его перед армией направил участковый терапевт. Время обследования совпало со временем проведения чемпионата мира по футболу, который проходил в Мексике. Поскольку лежать было скучно, делать было нечего, он стал ходить в холл, где стоял телевизор, и где собирались пациенты, болельщики, поболеть за сборную Советского Союза.
Смотря почти все матчи, он по-настоящему проникся игрой. Ему нравились красивые комбинации, неожиданные рикошеты, блестящие удары по воротам как ближние, так и дальние, с подкруткой мяча и изменением его траектории в воздухе, в исполнении сборных разных стран и игроков. Ему очень понравилась игра сборной Франции с Мишелем Платини в матче с бразильцами и Аргентины против Англии и, конечно же, игра аргентинцев в финале против сборной ФРГ. С этого времени он стал следить за игрой в основном на международных чемпионатах, а также стал играть в футбол, если предоставлялась такая возможность, будь то во дворе дома или в деревне на отдыхе.
Он еще постоял на балконе, вслушиваясь, как проходит матч, всматриваясь в огни города, думая о разном, и потом ушел к себе.
ГлаваVII
Можайская дача
Еще темно было на улице, когда зазвенел будильник. Вставать ужасно не хотелось, но было надо. Артем сегодня ночевал у бабушки, квартира которой находилась на ст. метро «Сокол», и, не смотря на часы, он знал, что сейчас 4.45 утра, именно на этот час ставился будильник. Дядя Сережа, бабушкин сын и мамин брат, уже умывался в ванной.
— Ты встаешь? — крикнул он оттуда.
— Да, ты умывайся, а я сейчас чайник поставлю, — ответил Артем.
— Ты не забыл, что через полчаса мы должны выйти, чтобы успеть на первую ну или в крайнем случае на вторую электричку?
— Как это можно забыть.
Поставив чайник, Артем поспешил умыться, когда ванная освободилась, и после водной процедуры пришел на кухню, где дядя Сережа уже заварил чай себе и Артему.
— Принеси бутерброды с колбасой и сыром из холодильника, пожалуйста, — попросил он.
Проглотив нехитрый завтрак, они оделись потеплее и взвалили себе на плечи рюкзаки, приготовленные с вечера, в которых был сахарный песок, килограммов десять в каждом, батоны вареной колбасы, килограмма по три, куча мясных консервов, спички, соль, крупа гречневая и рисовая, тоже по несколько килограммов. В итоге каждый рюкзак весил не менее семнадцати килограммов. После чего они поспешили в метро, которое только отрылось, чтобы ехать на Белорусский вокзал. В день, когда нужно было ехать на дачу, Артем всегда приезжал на «Сокол», так как оттуда можно было успеть на первую электричку, а если он ехал с метро «Речной вокзал», где проживал с родителями, то он уже не успевал из-за того, что находился дальше.
Несмотря на ранний час, в вагоне метро было много дачников и неудивительно, ведь была суббота. Все были нагружены до предела, кто вез саженцы, кто рассаду, кто коробки, кто лопату или другой инвентарь. Стоит ли говорить, что кроме этого у каждого был рюкзак или пара сумок. Все ехали, навьюченные до предела, к своим законным загородным соткам.
Артем с дядей вбежали в вагон вместе со всеми, и им — о чудо — удалось сесть, так они доехали до станции «Белорусской».
— Тёма, я пойду за билетами, а ты сразу на платформу, как только электричка подойдет, если уже не стоит. Сразу вбегай и занимай места, иначе три часа стоять придется, а я потом с билетами позже подойду.
— А как я узнаю, куда электричка придет?
— Сейчас расписание глянем.
Расписание висело в зале, где продавали билеты, и там была очередь за ними, человек эдак в пятьдесят.
— Ну вот, видишь, пятая платформа, беги, занимай места.
— Хорошо, я пошел.
Народу на платформе было достаточно много, можно сказать, не протолкнуться, и, когда подошла электричка, все ринулись внутрь, как пираты на абордаж, пробивая себе путь локтями, сумками, рюкзаками или просто ругательствами. Артем после короткой борьбы влетел как пробка внутрь вагона, его подгонял висевший за плечами рюкзак и напор сзади идущих. Занял два места, на одно сел сам, а на другое поставил рюкзак и вовремя, потому что через одну минуту мест свободных в вагоне уже не было. Когда пришел дядя Сережа, многие уже стояли в проходе и ему, с рюкзаком, пришлось продираться между ними.
— Ну вот, молодец, теперь все в порядке, можно ехать, — сказал он, садясь.
Электричка тронулась точно по расписанию, и голос машиниста возвестил об этом:
— Осторожно, двери закрываются, следующая станция Беговая.
Народ в вагоне достал газеты, кроссворды, книги, в том числе по садоводству, кто-то достал игральные карты, другие негромко обсуждали какие-то дела или вели праздный разговор. Артем с дядей Сережей, просто подложив под голову куртку, устроились спать, так как ехать им было аж до Бородино, а это часа два с половиной, не меньше. Артем первый проснулся и сладко потянулся. Они уже проезжали возле станции Дорохово. Дядя Сережа еще спал. Вагон сильно поредел, но мест свободных не было, исчезли только стоящие в проходе фигуры. Когда они подъезжали к Можайску, он спросил дядю, который только что проснулся:
— А может, через Можайск, на автобусе?
— Нет, не пойдет, Артем, потому как в автобус не влезем, там народу еще больше будет, чем когда ты в электричку садился. Автобус раз в два часа ходит, а сегодня выходной, думай сам.
— Понятно. Значит, опять по Бородинскому полю пойдем, — согласился Артем.
Практически все пассажиры сошли на станции Можайск, и вагон опустел, осталось самых «стойких» человек пять, которые ехали до Бородино, можно даже было прилечь на сиденье, что Артем и сделал.
Бородино их встретило тишиной дальнего полустанка. Ни людей, ни суеты, лишь редкие пассажиры сходили здесь, это была конечная станция данной электрички. На путях стояло пару железнодорожных составов и их электричка. За забором деревенского участка, напротив станции, куры лениво клевали что-то на земле. Артем с дядей Сережей не торопясь сошли, попили воды из станционной колонки и двинулись в путь, а он был не близок.
Им требовалось дойти до Минского шоссе, до которого было километров пять, и потом еще по проселку километра три с половиной до деревни, итого около девяти километров. Этот путь Артем знал наизусть, в связи с тем, что последние лет пять – шесть только так и ездил, потому что он был наиболее оптимален, так как не зависел от транспорта, который то был, то нет, то на него не сядешь. Путь их проходил через Утицкий курган с монументом, затем по военной бетонке до села Артёмки и после Минского шоссе, через деревню Фомино, на деревню Алексеенки, где и был конечный пункт их назначения.
Там бабушка купила дом с участком в тридцать соток, на который они сейчас и ехали работать и везли из Москвы провизию, которая была в виде продуктового набора. Все это по той простой причине, что ближайший продуктовый магазин находился в деревне Артёмки, от них почти четыре километра. Вдобавок в нем продуктов было мало и толку от него не было, разве что хлеб купить, да и тот не всегда был, а если и был, то больше двух буханок не отпускали в одни руки.
По дороге они с дядей Сержей в который раз обсудили тему Бородинского сражения 1812 года, выявляя причины, кто из воюющих сторон что сделал не так, для того чтобы победить тут, и что, на его взгляд, должен был сделать. Артем был, естественно, на стороне французов, а дядя Сережа на стороне русских. В итоге победа обернулась ничьей, поскольку ополчение, вооруженное топорами, вилами и пушками, смогло остановить легкую конницу месье Понятовского как раз в районе Утицкого кургана.
Таким образом, в беседе на эту и разные другие темы, они за два часа добрались до деревни, которая стояла вдалеке от шоссе и дорог и была с трех сторон окружена лесом, а в низине протекала мелкая, извилистая речка Мжут, с четвертой же стороны было колхозное поле. В плане хорошей экологии лучшего места в Подмосковье придумать было сложно. Здесь и воздух был другой, от которого даже голова кружилась, и мошек, птичек и иной живности, в том числе и лесной, было предостаточно. В самой деревне домов двадцать было, может двадцать пять, небольшая деревенька. Бабушка с дедушкой и своей родной сестрой жили тут с мая по октябрь.
Бабушка Вера и бабушка Таня — они сами были родом из деревни, родились во Владимирской области в деревне Саулово, что недалеко от Суздаля, и все их детство и юность прошли там, поэтому они были очень хорошо знакомы с сельским хозяйством. Они приезжали сюда весной на грузовой машине, которую забивали до отказа коробками с пустыми стеклянными банками, мешками с сахаром, крупами, картошкой для посадки, иногда привозили цыплят и индюшек, а также местную валюту — бутылки с водкой или самогоном, для местных трактористов, техников, мастеров и прочих. Все это собиралось целую зиму к предстоящему сезону, копилось и затем отправлялось в первых числах мая на дачу. Артем любил это место, хоть в сезон — июнь – июль — ему было тяжело здесь из-за аллергии и астмы.
Они проживали в стандартном деревенском доме, где на передах была одна большая комната, метров 25, за ней шла кухня-столовая с русской печкой, вдоль крайней правой стены, и за домом находился сарай-хлев для скотины. Поскольку скотины у них не было, то сарай использовался как склад дров и инструмента, а когда были куры и индюшки, то и место для них. Больше всего Артем любил здесь три вещи. Отсутствие цивилизации — кроме радио и первой программы телевидения здесь ничего не было, — бабушкины пироги из русской печки, которую он сам любил топить, и парное молоко, свеженадоенное, которое бабушка покупала у местных селян, кто держал коров. Ему здесь нравилось и многое другое, но эти три составляющие были для него главными.
Дорога, которая через поле вела в деревню, была единственной, и когда шел дождь, то она становилась непроходимая для обычных машин, за исключением козла-уазика, поэтому часто пользовались услугами дяди Вани лесника, у которого была в хозяйстве лошадь с телегой. Для Артема это была экзотика, как из суматошной и вечно спешащей Москвы окунуться почти в другой век, всего в ста километрах от его квартиры. На лошади они с дедом и дядей Сережей ездили за дровами, возили некоторые вещи или ездили в Артёмки в магазин, за услугу платили дяде Ване бутылкой-другой водки.
Еще Артем любил ходить рыбачить. В соседнем селе Сивково, которое находилось в трех километрах, был пруд с карпами. Пруд был закрытым местом для ловли, но рядом была запруда в месте впадения речки и там тоже водились карпы, туда он ходил и всегда приносил рыбу. Его к этому приучил дед, который был заядлый рыбак со стажем. В общем, Артему это место было милее московской квартиры, и если бы не аллергия, то он бы сюда приезжал на все лето. С тех самых пор домик в деревне стал для него заветной мечтой, и он загадал его однажды заиметь, с той лишь поправкой, чтобы это была другая климатическая зона и другая трава, на которую у него нет аллергии.
Итак, у всех родственников как мужского, так и женского пола было расписание посещения дачи. Так, в прошлый выходной приезжали отец Артема и дядя Валера, сын бабушкиной сестры тети Тани, а в позапрошлый — дочь тети Тани с мужем и его другом. В этот раз очередь была дяди Сережи и Артема, которому шел четырнадцатый год, и он любил помогать на огороде.
Бабушкину фигуру, их встречающую, Артем заметил еще издалека, метров за двести. Она всегда всех встречала, так как точно знала, в котором часу кто должен приезжать. А также людские фигуры, бредущие по дороге в поле, были видны за километр. Официально все сюда приезжали на отдых, но отдых тут и не снился, так как работы было непочатый край.
— Здравствуйте, мои золотые! Здравствуйте, мои дорогие! — приветствовала их бабушка.
— Привет, мам, — поздоровался дядя Сережа.
— Привет, бабуля, как ты?
— Да все нормально, пока живы-здоровы, мои золотые. Пойдемте в дом, завтрак уже вас ждет. Как доехали, нормально?
— Да, как обычно, через Бородино, — ответил дядя Сережа.
Они прошли на участок сзади, так как дорога вела за деревней, а дом стоял на передах. В длину участок имел метров 80, а в ширину — 30 или 35.Все это пространство, за исключением того, что было под домом и сараем, было обработано. Не было ни одного сантиметра свободного, чтобы на нем ничего не росло или не было чем-то занято. Вдоль тропинок росли кусты красной и черной смородины, которых было штук тридцать, за ними были грядки с огурцами, клубникой, чесноком, луком, капустой, кабачками, картошкой, наконец, и, конечно, парники с помидорами. Справа от дома стояли ульи и росли яблони. Также росла облепиха, крыжовник, слива, рябина черноплодная, калина и много чего еще. Пройдя через весь участок и самодельный мостик через канавку, они вошли в дом, бабушка крикнула в открытое окно:
— Выходите встречать, рабсила приехала.
Дед Олег, в пиджаке, накинутом на майку, уже шел навстречу, тетя Таня была еще в комнате.
— Привет, внучок, рад тебя видеть, — сказал он.
— Я тоже, дед. Как ты?
— Нормально, как и полагается в мои годы, давай садись за стол. — И потом к дяде Сереже: — Садись, сынок, за стол, покушайте и отдохните с дороги.
— Привет, привет, — раздался голос тети Тани, — приехали долгожданные. — И она появилась на пороге комнаты. — Давайте я за вами поухаживаю, кто что будет? Есть картошка отварная, а есть рисовая каша, котлеты и пироги.
— Пусть сначала молочка с дороги выпьют, — сказала бабушка, — я сегодня с утра принесла парное, давайте-ка по стаканчику.
— Отлично, а можно сразу и пирог тоже, а, бабуль? — спросил Артем.
— Пироги после того, как поешь, чего аппетит перебивать.
— Согласен, давайте тогда молоко и рисовую кашу с котлетой, — согласился Артем.
— Ох, какая каша получилась. Немного перестояла в печке и с топленым молоком получилась, просто объедение, — сказала тетя Таня, накладывая половником кашу из чугунка, который достала из печи ухватом.
Артем почти залпом выпил молоко, которое обожал, и принялся за кашу, которая действительно была вкуснейшая, дома на плите такую точно не приготовить. После того как все съел, попросил добавки.
— Ай да молодец, как ешь, так и работаешь, вот это по-мужски, — сказала тетя Таня, давая добавку.
— Как ехали, через Бородино? — спросил дед.
— Да, так надежнее.
— Это правильно.
— Бабуль, а молоко все также у Замочкиных берешь?
— Да, пока у них, но они хотят в этом году корову продать, тогда у дяди Вани будем покупать.
— А что еще в деревне нового? — спросил Артем, которому все было интересно.
— Пруд большой выкопал себе дядя Саша Мамучкин, с помощью бульдозера. Там теперь можно купаться, рыбу туда запустил, мальков, а баба Шура завела овец, можно теперь у нее овечий сыр покупать. Дочь дяди Вани дом себе будет ставить, как дачу использовать. А так новостей никаких особо, в деревне одни пенсионеры остались, вся молодежь разъехалась в Москву в основном, кто учится, кто работает, — ответила бабушка.
После плотной трапезы пили чай с пирогами, как сладкими, так и с различной начинкой: с грибами, с рисом, с картошкой, с капустой и с куриным мясом. Артем хотел все попробовать, но уже знал, что тяжело будет работать, поэтому съел только три. Вообще у бабушек Артем постоянно объедался; он твердо знал, что накормят в любом случае до отвала, поэтому при предстоящей работе приходилось себя ограничивать.
— Бабуль, а почему из печи всегда пироги вкуснее, чем в плите?
— Потому что в печи жар другой, особый, на дровах, по-особому выпекаются. Кушай, мой золотой, знаю, что ты любишь, вот и напекла к твоему приезду.
— Спасибо, бабуля.
Дядя Сережа все съел и сказал:
— Надо пол часика полежать, отдохнуть после еды, а то клонит в горизонтальное положение, пойду в сарай.
— Конечно, сынок, пойди, отдохни, — сказала бабушка.
Артем после еды пошел проверить пчел. Он любил наблюдать, как пчелы садятся на леток и улетают с него, садятся с желтыми толстыми лапками, нагруженные пыльцой, а улетают пустые. Если внимательно было присмотреться, то была видна траектория полета пчел: они цепочкой в воздухе прочерчивали путь, например, в поле или к цветущей липе. После того как сходил к ульям, захотелось меда и он попросил у бабушки:
— А можно медку немного попробовать?
— Только прошлогодний, в этом году еще рано. Вот, держи баночку, полакомись.
Мед оказался засахаренный, твердый, но обалденно вкусный. Артем съел несколько деревянных ложек и получил удовольствие, после чего пошел в дом тоже полежать и почитать, как обычно, какую-нибудь книгу. На этот раз ему попалась книга Омара Хайяма «Рубаи», и он с интересом ее читал. Через час пришла бабушка и сказала ему:
— Пойдем, я тебе покажу, что нужно сделать.
— Окей, бабуль, пошли.
Они подошли к изгороди с соседями слева. Там выпало несколько штакетин из забора.
— Вот видишь, какая беда, — сказала бабушка, — в эти щели теперь лазят соседские куры на наш участок и подрывают кусты смородины и портят грядки, надо сделать. Спроси у деда, что и как нужно и какой инструмент, договорились?
— Конечно, не вопрос, сейчас займусь.
С забором он провозился часа два. Взял у сарая несколько жердей, зашкурил их, отрезал по размерам и прибил. Дядя Сережа в этот момент чинил прохудившийся водосток с крыши. После тетя Таня им показала, где будут грядки с горохом и тыквами, и они принялись копать, благо земля была уже окопанная с прошлого года, шла легко. Позже они сделали небольшой перерыв на чаепитие и работа закипела с новой силой. Бабушка договорилась с дядей Ваней — вообще-то Иваном Григорьевичем — по поводу дров. Он спилил в лесу сухостой, и нужно было его забрать, привезти на участок, для этого он давал лошадь. Все это обошлось в три бутылки, вместе с лошадью, а для дяди Вани чистая прибыль — лес расчистил и еще заработал.
Когда Артем с дядей Сережей все загрузили, получилась полная телега толстых бревен, метра по три – четыре в длину каждое, и они обратную дорогу шли пешком, чтобы не напрягать лишним весом лошадь. После этого они принялись их разгружать и затем распиливать на маленькие чурбачки, чтобы потом можно было их колоть топором. Пилили двуручной большой пилой вместе с дедом, на козлах, а дядя Сережа тем временем ремонтировал парник.
Так прошел первый день приезда, после чего все вместе вечером играли в карты, в обычного «Дурака». Чаще всех дураком оказывались дед, потом Артем и затем дядя Сережа, а бабушки почти никогда. Легли спать уже поздно, а утром дед Олег разбудил рано Артема и сказал:
— Пошли, внучок, я тебя кое-чему научу. Надевай сапоги резиновые и выходи.
Солнце только-только взошло, и трава была вся в росе. Они прошли за огород, и дед сказал:
— Я сейчас буду косить траву, а ты запоминай, как надо это правильно делать.— Он взял косу и принялся заправски косить, при этом он объяснял:— Спину держи прямой, а то устанет. Главное, пяточку у косы прижимай к земле всегда, иначе острие застрянет. Движения должны быть плавными, без рывков. Запомнил? Теперь пробуй.
Артем попробовал, но получалось неважно: коса все время застревала в земле и косила плохо.
— Не получа-а-ается, дед, — расстроено протянул Артем.
— Я тебе говорил, что пятку всегда прижимай к земле и обращай внимание только на нее, про траву не думай, пробуй и веди плавно. Вот видишь, получилось, тебе нужно ручку у косы немного поднять. Ты сильно наклоняешься, не твоя высота. Я пониже, мне нормально. Давай сделаю.
Дед поправил ручку, и косить действительно стало легче.
— Уже получается, да, дед?
— Конечно, молодец! Видишь, как трава ровно ложится, кстати, косить нужно только утром или вечером, когда трава вся в росе, иначе сухая трава косится трудно, давай покажу, как косу точить нужно.
Дед взял точильный брусок, нижний край ручки косы опер о сапог, а саму косу взял за верхнюю часть, ближе к острию на конце и принялся водить бруском с двух сторон, взад и вперед, быстро-быстро. Смотрелось красиво, и коса была заточена как надо. Теперь пробуй, есть разница?
— Есть, конечно, я даже не напрягаюсь, трава сама косится.
— Вот то-то же, теперь тебе надо все скосить до самой дороги, чтобы все поле чистое было. Трава потом высохнет, и мы с бабушками ее соберем и на компостную кучу отнесем, для удобрения, понимаешь?
— Да разве можно все это скосить, тут неделю трудиться на-а-адо, — с тоской в голосе протянул Артем.
— Глаза боятся, а руки делают. Давай, Артем, вперед, завтракать в полдесятого будем, после и отдохнешь.
Артем принялся косить. До завтрака скосил изрядно, даже сам удивился, наверное, одну четвертую всего пространства до дороги. Сам процесс ему понравился. Там, где была трава около метра высотой, теперь был газончик, и можно было пройти, не замочив ботинки даже во время дождя.
Завтрак как всегда был сытным, вместе с парным молоком и пирогами. Что-что, а кормили бабушки в деревне, как говорится, на убой, роту, наверное, можно было накормить.
После завтрака Артем снова косил, но до конца не докосил, много еще оставалось. Тетя Таня его забрала на другую работу: вместе с тележкой и лопатой они пошли собирать в поле «коровяки», чтобы все лучше росло, как объясняла бабушкина сестра. Артему этот вид занятий меньше всего нравился, но делать было нечего. Дядя Сережа все это время вместе с дедом строили сарай для хранения керосина, часам к трем дня осталось только положить крышу.
— В следующий раз доделаешь, давайте обедайте и вам пора уже собираться. Электричка из Бородино уходит в 18.15, вам в четыре надо выходить уже, — сказала бабушка.
Время оставалось только чтобы умыться после работы, переодеться и покушать, что они и успели сделать. В обратный путь с пустыми рюкзаками, что называется налегке, и выполненной миссией, после прощаний и напутствий, тронулись в сторону станции. Пока весна да лето, можно было себе это позволить, а когда подойдет сезон, то рюкзаки будут всегда полные. Туда с продуктами, обратно с урожаем, будь то картошка, кабачки, яблоки, варенье или грибы.
Артем знал, что, начиная с середины июля, пойдет сезон грибов и от них ждут полные корзины с подберезовиками, чернушками, лисичками или белыми грибами. Все это складывалось в огромные тазы, перебиралось, сортировалось, сушилось в печи, консервировалось и потом распределялось по семьям. Зато у каждой семьи по осени была полная чаша. Под каждой кроватью стояли банки с вареньем, медом, грибами, огурцами, помидорами, патиссонами, баклажанами. На балконах хранилась картошка, квашеная капуста, чеснок, кабачки и многое другое. На всю долгую русскую зиму всем необходимым были обеспечены. Это за летний труд сторица, так сказать.
Таким образом складывалось сельскохозяйственное трудовое обучение Артема, чему он совсем не противился.
Глава VIII
Жизнь в Буэнос-Айресе. Продолжение
Через пару дней в Буэнос-Айресе была сильная гроза. Дождь так сильно лупил по крыше, что Артем, несмотря на то, что было пять часов утра, вышел на балкон — то, что он увидел, его потрясло. Дождь шел такой сплошной стеной, что соседнее здание, находящееся в тридцати метрах, не было видно. Воздух был такой сырой, что запершило в горле при его вдыхании, а по полу балкона текли потоки воды. Артем поспешил юркнуть обратно в комнату и опять лег, вслушиваясь в звук дождя.
«Это и есть, наверное, знаменитый тропический ливень, в прямом смысле как из ведра. Хотя здесь не тропики»,— подумалось ему. После чего он опять заснул, звук его убаюкал.
Когда он проснулся, уже в 10 часов, то ярко светило солнце в маленькое окошечко и был виден краюшек абсолютно голубого неба, а от дождя даже не осталось и следа. Он встал, оделся и спустился вниз, собираясь сходить в магазин. Внизу он встретил жену Александра, она убирала пол на первом этаже, с помощью палки типа швабры с резиновой полоской на конце, чтобы смахивать воду.
— Привет, Лена, — сказал Артем.
— Привет. Куда собрался-то?
— Пойду в магазин за хлебом, может, еще чего возьму к чаю.
— Думаю, тебе лучше в отеле посидеть, — сказала она вполне серьезно и потом еще добавила: — Если, конечно, у тебя нет резиновой лодки или водолазного костюма.
— А при чем здесь костюм, шутишь, что ли?
— Вовсе нет, пойди посмотри, сам увидишь.
Артем открыл дверь, вышел на площадку и встал как вкопанный. Только сейчас он понял, почему в этом районе все двери, ворота и входы в здания расположены на высоте не менее полутора метров. Все улицы и переулки, не говоря о тротуарах, в обозримом пространстве превратились в реки, глубиной от метра до полутора, и вода плескалась у крайней ступеньки отельной лестницы, которых было около десяти. Из-за сильного дождя ливневые стоки не справлялись с возросшим потоком воды, и поэтому вода достигала такого уровня.
Никогда раньше Артему не доводилось видеть ничего подобного. Машины, припаркованные на тротуаре, стояли в воде по стекла. Немного вдалеке проезжал городской автобус, и его огромные колеса были полностью под водой; он ехал, благо выхлопная труба была выведена на крышу. Много людей толпилось у своих дверей, которые, по всей видимости, обсуждали эту проблему, но уныния или горя на их лицах не было, видно, что они привыкли уже давно к такому.
Справа от отеля появилась деревянная лодка, в которой несколько человек плыли, видно, по своим делам. Бродячие собаки жались на островках суши и на высоких подъездных площадках. Артем аж присвистнул от увиденного. Вслед за невиданным ливнем его ждало очередное удивление, ведь это не Венеция и не бунгало на Мальдивах.
Он вернулся к себе в комнату, а оттуда спустился к Лене, на урок испанского. Естественно, разговор начался с обсуждения увиденного. Лена объяснила, что сейчас сезон дождей и это обычное дело, а через 3 – 4 часа вода спадет и снова будет сухо. Она сказала, что такое не везде, а конкретно в районе Бока, так как он расположен в низком месте, в излучине реки, практически на одном с ней уровне.
Изучение языка проходило успешно. Артем быстро и легко усваивал все темы, чем удивлял Лену, для которой испанский был первым иностранным языком в ее жизни. Через несколько занятий он уже подумывал поменять педагога, жену Александра на настоящего преподавателя испанского, носителя языка Ольгу Ивановну, дочь русских эмигрантов, с похожей историей, как у случайного знакомого в кафе, Евгения. Она приходила иногда в отель, давать уроки всем, кто этого хотел, и брала за урок 3 доллара, меньше, чем жена Александра, естественно, создавая конкуренцию, поскольку качество преподавания было намного выше. Александр со временем ей запретил вести уроки в отеле, и пришлось ездить на занятия к ней домой в уже знакомый район Бажестер, где проживало много выходцев из России.
Вообще жизнь в отеле постепенно вырисовывалась и становилась Артему все понятнее. Александр образовал вокруг себя что-то наподобие клана, или группу единомышленников для поддержки. Кто в него входил: семья, которая жила на первом этаже, рядом с комнатой Александра, муж с женой лет сорока пяти и с двумя сыновьями семнадцати и девятнадцати лет, из которых никто и нигде не работал. Жили они в отеле уже месяцев семь и проедали деньги, привезенные из России после продажи квартиры.
Александр, что называется с барского плеча, иногда находил какую-нибудь разовую работенку для сыновей, типа покрасить что-либо. Жена семейства, крупная простая женщина, все дни напролет готовила, стирала, мыла Ее муж — наоборот, худенький, небольшого росточка мужичок — целыми днями проводил время за телевизором. Они приехали, кажется, из Киргизии, какого-то мелкого городка. Они держались за Александра как за спасителя и всегда были на его стороне.
Еще одна семья из пяти человек — муж с женой лет тридцати пяти – тридцати семи и три сына семи, десяти и четырнадцати лет — жила на втором этаже. Они были в Аргентине шесть месяцев, тоже нигде не работали, хотя супруг иногда куда-то ходил, видимо, на разовую работу. Дети все дни проводили в отеле, они приехали из Кургана.
Была еще пожилая супружеская пара. Пара старичков, как их определил Артем, непонятно, что делали. Жили в отеле в течение трех или четырех месяцев, брали уроки испанского у жены Александра и всегда были тоже на его стороне, а он, получая с них деньги, естественно, за них. Они жили, видимо, на свою пенсию, которую получали из России. Также там, на первом этаже, жила еще супружеская пара с ребенком лет пяти. Глава семейства был моряком, в свое время сошел на берег в Аргентине, да и остался, а потом к нему приехала жена с ребенком. Они жили в отеле полтора года и ждали документы, гражданство, а затем уже намеревались поехать с ними дальше, например, в Штаты. Он работал в порту грузчиком, жена иногда где-то что-то убирала. Видимо, на жизнь хватало.
Они дружили с Александром семьями, часто вечерами болтали вместе за телеком и пили пиво, которое Александр притаскивал из супермаркета большими сумками. Кстати, аргентинское пиво Артему понравилось, было очень вкусное, с насыщенным ароматом, делалось оно на основе природной горной воды с Анд. Самое лучшее для Артема было пиво марки «Кильмес», он только его и покупал. Это, конечно, сильно сказано, но литр в неделю или в десять дней, может быть, выходило.
Остальные постояльцы отеля были самые разноплановые, да и была здесь представлена почти вся территория бывшего Советского Союза. Семья из Харькова с мальчиком лет семи, кореец из Алма-Аты лет тридцати семи, жил один и особо ни с кем не разговаривал. Две молодые женщины из Череповца лет двадцати семи – двадцати девяти, семейная пара из Челябинска с сестрой жены. Одна женщина, лет тридцати, приехала из Владивостока с целью найти себе мужа в Аргентине и т. д.
Жильцы, или, если можно так сказать, обитатели отеля, иногда менялись. Раз в две – три недели обязательно кто-нибудь съезжал, а заселялся новый жилец. Все эти люди приехали в Аргентину по разным обстоятельствам. Кто-то бежал от разных неприятностей, в том числе этнических, кто-то пытался спасти своих сыновей от службы в армии, кто просто устал от безысходности там и приехал в поиске лучшей жизни или каких-то перемен. В общем, здесь были люди из Якутии, Магадана, Новосибирска, Минска, из Молдавии и Крыма. Из Москвы был только один Артем.
В отеле жили еще и аргентинцы, но не только. На четвертом этаже, на котором в последнем номере проживал Артем, жили еще по порядку от лестницы. Молодая парочка аргентинцев лет двадцати. Они практически не выходили из своего номера и все время кувыркались в постели, судя по звукам, доносившимся из их комнаты, тем более что двери были тонкие, металлические, с витражами из непрозрачного стекла и закрывались неплотно. За ними сразу жила семья из Боливии из трех человек, муж с женой и ребенком, девочкой лет десяти. Муж работал в овощной лавке и уходил с утра на работу, а жена сидела дома с ребенком, причем девочка в школу не ходила.
Непосредственно с номером Артема жил негр преклонных годов, наверное, ему было около пятидесяти пяти, но точно нельзя было сказать. Он был здоровенный бугай с круглым лицом, начинающей седеть шевелюрой и небольшой лысиной на самом затылке. Днем негра никто не видел в отеле; он появлялся под утро, а уходил поздно вечером, в промежутке, видимо, спал. Он был молчалив, ни с кем не здоровался и не разговаривал, иногда, впрочем, днем разговаривал вполголоса сам с собой, в общем, был странный недоброжелательный тип.
Артем однажды уловил несколько выражений, исходящих из его комнаты, через стену. Смысл их был в том, что негр не был рад, что он негр, имел какие-то проблемы на работе из-за этого, по всей видимости, к тому же он еще и был сильно выпившим, судя по тому, как он произносил и растягивал слова. После данного монолога послышался удар об пол и звон разбитого стекла, как видно, раздосадованный постоялец метнул бутылку в угол комнаты. Артем увидел его в то утро: он шел по коридору и ловил плечами стены. Жена Александра, чертыхаясь и кляня постояльца на чем свет стоит, долго убирала номер, коридор и балкон возле его комнаты.
Так все и жили в так называемом «русском отеле», как его окрестили местные жители. Однажды Артем невольно чуть не стал виновником разборки, а причиной всему были несовершенные системы водостоков, которые от рукомойников и раковин для мытья посуды и стирки с верхних этажей вели вниз, в канализационные люки, а также повлияла природная скрытность Артема. Но об этой системе Артем тогда ничего еще не знал. Все сливные трубы в местах стыков не были проварены или соединены каким-либо патрубком, а просто вставлялись одна в другую под углом, и между ними было пространство в три пальца шириной. Когда вода текла без напора, слабым потоком, то не было проблем; она перетекала из одной трубы в другую. Но когда поток усиливался, то все это устремлялось мимо трубы в эту щель и падало вниз. Придумать такое нарочно нужно было бы постараться, но незамысловатые аргентинские сантехники сделали так, даже не задумываясь.
Так, в один прекрасный солнечный денек Артем решил вымыть всю скопившуюся за неделю посуду, для чего он заткнул слив в раковине, свалил туда всю посуду, залил в нее моющей жидкости и воды. После мытья он вынул затычку, собрал посуду и преспокойненько пошел к себе в номер. Спустя минуты три или пять с первого этажа прибежали сыновья Крученых — это была их фамилия, — Артем в это время вышел и стоял на балконе.
— Слушай, — сказал старший, которого звали Стас, пристально с прищуром глядя на Артема, — ты не знаешь, кто сейчас на нас воду вылил, жирную? — последнее слово он произнес с особенным чувством отвращения.
— Нет, понятия не имею, я не видел, — простодушно и искренне ответил Артем.— А что, тут такое бывает?
— На нас вылили целое ведро грязной воды, всю одежду постиранную залили и стол, за которым в домино играли, что за сволочь? — взвизгнул младший.
— Кто бы это мог быть. Если не ты, то, может, ты видел кого-нибудь? — допытывался старший.
— Да нет, ребят, я только что вышел. А может, с третьего или второго этажа? — отвечал Артем, но у него стали закрадываться первые подозрения.
— Нет, я точно видел, как капала с четвертого, — добавил младший.
— Тогда не знаю. Когда я вышел, в коридоре никого не было, — ответил Артем.
— Слушай, я знаю, кто это сделал, — шепотом сказал Стас.
— Кто? — одновременно спросил Артем и младший брат.
Стас покосился глазами на соседнюю с номером Артема дверь и произнес:
— Негр! Это точно он, сволочь такая, только он может, пойдем с нами вниз.
Они спустились все вниз. Артем увидел внизу огромную лужу, валяющиеся на полу вещи, слетевшие под напором воды с бельевой веревки, и разбросанные костяшки домино, плавающие в жире, а также стол и стулья все мокрые и грязные. Сверху со стыка продолжала капать еще вода. Артем только сейчас понял, в чем дело и кто всему этому виной, но признаваться не стал, счел это глупым, к тому же он это сделал не нарочно и не знал, что такое вообще может быть.
— Вот это да, чья-то злая шутка или кто-то по незнанию, — тем не менее он сказал вслух, поглядев на это все.
Внизу собралось уже много народа и все обсуждали эту тему.
— Может, аргентинцы вылили, мы им всем не нравимся?
— Нет, скорее боливийцы.
— А ты, Артем, не видел никого, там, на четвертом?
— Нет, я только из номера вышел, когда ребята ваши прибежали.
— Все, точно, — орал Стас, — это негр, он нас всех ненавидит, сволочь, давно пора с ним разобраться, мне его рожа не нравится.
Собравшиеся одобрительно закачали головами.
— Точно негр. Он, может, сделал гадость и заперся у себя в номере.
— Пора с ним разобраться давно.
— Негр виноват, точно, давно его надо на место поставить, постоянно с ним стычки какие-то происходят.
В итоге толпа из семи человек — два брата, причем Стас прихватил скалку для раскатки теста, кореец, матрос, два молдаванина и Артем — поднялась наверх и стала ломиться к негру в номер. Дверь долго не открывалась, затем скрипнула задвижка, и на пороге появился хозяин номера в рваной майке и с бутылкой пива в руке. Увидев сию делегацию, намерения которой не вызывали сомнения, он попытался быстро закрыть дверь, но Стас просунул в щель ногу и ее сильно прищемило.
— Гад, — заорал Стас, — он мне ногу сейчас сломает, вышибайте дверь.
Все дружно налегли на дверь; негр ее держал как мог, но силы были неравны. Он отскочил вглубь комнаты и, схватив табурет, встал в оборонительную стойку, не понимая хорошо, что все-таки происходит. Все ломившиеся встали в дверях, возникла некоторая пауза.
— Подождите, давайте его спросим все-таки, — сказал матрос.
— Так он тебе и скажет, посмотри на его рожу, — возразил Стас.
— Ты воду лил на нас сверху? — спросил матрос.
Негр молчал, вращая глазами, которые стали злыми, и крепче сжимал ножку табурета, создавалось впечатление, что он сам сейчас бросится на вошедших, ведь он был здоровенный детина.
— Может, он не понимает тебя? — спросил кореец.
— Да все он понимает, на испанском свободно говорит, хоть и бразилец.
— Хорошо, вода, воду лил сверху?— повторил матрос.
— Что, какая вода, что вам нужно? — прохрипел негр.
— Ты нас всех водой грязной окатил сверху, — завизжал Стас.
— Ничего не понимаю, какая вода? Проваливайте отсюда, — заорал негр, который был в сильном подпитии.
— Врет, сволочь, сделал гадость, не признается никогда, — послышалось сзади.
Артему эта сцена вообще не нравилась, как бы он ни относился к негру. Он понимал, что тот, по всей видимости, спал и воду мог вылить только он, Артем, вряд ли кто-либо еще мыл посуду после него в такой короткий срок.
— Может, действительно не он? — спросил кореец.
— А кому еще в голову придет такую пакость сделать?
— Значит, ты не лил воду? — спросил еще раз матрос и сделал жест, как будто из кувшина воду на голову льют.
— Проваливайте отсюда, живо, — негр все более озлоблялся.
— Ладно, нечего тут делать, не он это. Пошли, извиниться, наверное, надо, — сказал молдаванин.
— Вот еще, да он это сделал, я в этом уверен, извиняться еще надо! Он же врет, сволочь, посмотри на рожу, — не унимался Стас.
— Ладно, пошли уже, — сказал матрос.
Они высыпались из маленькой каморки негра в коридор.
— Идите, идите отсюда, пошли вон, плохие люди, — ворчал негр им вслед, закрывая дверь.
В коридоре долго еще обсуждали эту тему и вину негра, который шел в отказ, стучались в номер к боливийцам и аргентинцам, но двери им никто не открыл. Так, кроме домыслов и догадок ни к чему не пришли и в конце концов разошлись, ругаясь, по комнатам. Артем в спор не встревал и свои соображения не высказывал, отговаривался, что сам он был в номере и ничего не видел. Но с тех пор он мыл посуду подстраховываясь, лил осторожно воду и спускал ее частями, ругая местных умелых сантехников. Таким образом, то спокойно, то вот с такими неожиданными, бурными событиями, протекала жизнь в отеле в районе Бока.
Артем, как обычно, жил замкнуто, в своем стиле, общался со всеми по необходимости, но дружбу не завязывал, а сосредоточился на изучении языка и питании, которое ему очень нравилось, учитывая очень хорошее качество местных продуктов, особенно мяса и спелых фруктов. Его питание свелось к определенному рациону. Он готовил мясо; оно получалось наполовину жареное, наполовину вареное, так как он его сначала варил, а потом обжаривал, и стоило оно очень не дорого. Затем он делал себе салат из зелени — она называлась лечуга — со свежими томатами. Крупно их нарезал и заправлял все это соком лимона, половину которого он целиком выжимал в салат, который получался кисленький и очень сочный. Также он употреблял по бокалу в день красного вина, которое также было дешевое и очень хорошего качества. Ну и, конечно же, сладкое, которое он обожал, конфеты или свежая выпечка, а на десерт фрукты, которых было в изобилии, естественно, все недорого.
Артем был в отеле единственный москвич, и он приехал сюда не из-за экономических соображений и не по этническим гонениям, да и жил он всю жизнь в идеальных условиях с самого детства. Для него, после московской отдельной квартиры, вся эта жизнь была в диковинку, каким-то экстримом, он наблюдал как бы со стороны за всем этим. Что-то его удивляло или восхищало, а что-то расстраивало и давало повод к размышлениям. Жильцы вроде бы жили дружно и коллективно, всегда охотно общались, но это была только видимость, особенно это стало отчетливо видно поле одного случая.
Когда у одной семейной пары ребенку стало плохо, было подозрение на аппендицит, и мать ребенка попросила жену Александра помочь, сходить в госпиталь «Архерич», который находился в пешей доступности от отеля, быть переводчиком при общении с врачами. Лена, видимо, пользуясь ситуацией, запросила за свои услуги «всего» 100 баксов, и в итоге матери пришлось обратиться к услугам другого жильца, который хорошо говорил на языке. И случаев, подобных этому, было достаточно.
Артем постепенно стал задумываться о вещах, о которых раньше не думал или не замечал. Например, о том, что он, русский, принадлежит к великой нации и из самой большой страны мира, и что все русские люди должны это чувствовать и жить единым целым народом. Ан нет, такого в реальности, к сожалению, не происходило, а происходило в точности до наоборот. Русские люди — по крайней мере, заграницей или вдали от дома, — в отличие от армян или евреев, а также других малых народов, которые жили и живут диаспорами и которые стараются помочь своим собратьям, наоборот, вели и ведут себя как в стае волков. Они стараются не только заработать на ближнем, но еще и поиметь его, если предоставлялся такой шанс.
Все старались жить обособленно, но не это беспокоило, а то, что поддержки, помощи или совета было не дождаться, у каждого были только свои интересы. Про грубость и хамство можно даже не говорить в такой ситуации, это было обычным делом. Получалось, что все, кто приехал, вместо того чтобы жить единым кланом или хотя бы помогать друг другу, не имея в виду материально, упаси бог, а просто словом или делом, напротив, стали чуть ли не врагами друг другу. А может быть, это не жизнь вдали от своей страны так влияет, а и в России тоже люди имеют такое общение, может, это просто в русском человеке так заложено издревле. Откуда иначе возникло такое изречение: моя хата с краю, я ничего не знаю. Или еще: когда пришли за соседом, то я промолчал.
Он вспоминал службу в армии, где уже с этим сталкивался. Все эти размышления расстраивали и огорчали Артема, но когда он выходил на улицу, то все эти тягостные раздумья оставались в стенах отеля, а за ними текла совсем другая жизнь.
Глава IХ
Служба в Советской Армии
— Внимание! Рота, подъем! — послышалось сквозь сон, и далее сквозь затухающие обрывки сна начался грохот и гул прыгающих со своих кроватей ребят, бросающихся к своей одежде. — Форма одежды номер два, — продолжал командир роты, капитан, стоящий на центряке.
Артем тоже вскочил и, как на автопилоте, натянул штаны, гимнастерку, намотав портянки, воткнул ноги в сапоги и, застегивая на ходу пуговицы, побежал в строй.
— Рота, стройся! Налево, бегом марш, — пробасил капитан.
Все побежали вниз по лестнице. Казарма была двухэтажной, и их рота располагалась на втором этаже. Внизу также было общее построение.
— По направлению к стадиону бегом марш, — скомандовал стоявший внизу прапорщик.
Все с топотом побежали по направлению к стадиону, который располагался примерно в пятистах метрах от казармы. Они обежали плац, обогнули здание библиотеки и побежали по аллеи с пирамидальными тополями. Впереди бежал капитан роты Калогулов, киргиз по национальности, человек исполинского роста и телосложения. Было довольно прохладно и темно, солнце еще не взошло, было около пяти утра. Топот, сопение и кашель слышались со всех сторон. В основном все бежали молча, изредка слышались недовольные бурчания, в основном от старослужащих.
— Опять ему не спится или снова кто-нибудь в самоволке пойман, а мы, как всегда, крайние.
— Не, все нормально, — отвечал какой-нибудь знающий, — никого в самоволке, это просто тренаж, не более. — Слышались облегченные вздохи.
Сделав кругов пять по стадиону, около трех километров, все построились для зарядки.
— Руки вытянули, ноги на ширине плеч, — слышался голос капитана, — махи ногами, двадцать раз, выше ноги. Раз, два, раз, два, веселей.
Такие забеги были большой редкостью в военно-строительном отряде и зачастую происходили в основном в случае, если отряд проштрафился из-за кого-то или в чем-то.
— Рота, стройся! в казарму бегом марш, — командовал Калогулов.
Впереди всех побежал прапор Сидоренко, а Калогулов пошел в штаб.
— Сейчас водные процедуры, вольно, — скомандовал Сидоренко по прибытии в казарму.
В умывальнике мест на всех не хватало и приходилось ждать. Кто-то из салабонов-новичков попытался протиснуться первым, но получил увесистый пинок и встал в сторонку, ждать, вместе с остальными. Умывались все с голым торсом, водичка была скорее прохладной, чем теплой. В итоге, переждав основной наплыв, удалось умыться, после умывания оставалось немного времени до построения на завтрак.
Завтрак в отряде протекал следующим образом. За столами сидели по шесть человек: три, как правило, старослужащих, отслуживших по полтора года, и три новичка из последнего призыва. Перед тем как приступить к еде, старики всегда спрашивали, сколько дней осталось до приказа, и это надо было знать, иначе можно было получить затрещину. После правильного ответа довольные старики отдавали салабону свою порцию масла.
Кормили, как правило, на завтрак так: ставили большой котелок с какой-нибудь кашей, в основном пшенной, и каждый с помощью половника накладывал себе в тарелку. Также стоял чайник с уже заваренным чаем и был хлеб с круглыми порциями масла, лежащими на тарелке, о которых уже шла речь выше. После завтрака опять было общее построение, после которого всех развозили на работу, на объекты. Так начиналось каждое утро в ВСО 0006 в феврале месяце, 1988 года в далеком узбекском городе Навои. Туда Артема перебросили с десятком других москвичей из учебки в городе Кзыл-Орда, куда он попал 12 декабря предыдущего года.
Артема в районном военкомате Ленинградского района г. Москвы определили к нестроевой службе по причине здоровья: аллергия, астма, плохое зрение, в общем, целый букет. Знакомый врач помог задержать призыв на полгода, чтобы его не послали служить на Север или Дальний Восток, куда и шел весь призыв, и где ему с его здоровьем пришлось бы туго. Поэтому его не призвали в мае, а призвали в декабре, дав предварительно от военкомата окончить курсы вождения на категорию С (грузовики).
Сам призыв проходил в кинотеатре «Варшава», что на ст. м. «Войковская». В этот день шел сильный снег; все новобранцы пришли с родителями. В зале по алфавитному порядку всех вызвали на сцену, набралось человек двадцать, после чего майор поздравил всех стоящих на сцене со службой и затем через боковую дверь всех посадили в автобус. Артема пришли провожать мама с папой и бабушка, мамина мама. Родственники выбежали — именно выбежали, так как все было сделано очень быстро — тоже через ту же боковую дверь, но автобус уже рванул с места, и Артем только успел рукой помахать всем, кто пришел его провожать.
Автобус их привез сначала в районный военкомат, где они быстро прошли медкомиссию, и после отвез их в центральный, где-то на востоке Москвы. Из центрального военкомата на следующий день в том же составе их посадили на самолет в Домодедово и отправили в г. Кзыл-Орда. В учебке сошлись несколько потоков призывников: из Москвы, Кемерово, Новосибирска и Гурьева, что в Казахстане.
Артем впервые оказался в такой ситуации. Он и раньше-то дальше пионер лагеря не ездил один, да и то единственный раз и проболел почти всю смену, лежа в лазарете. Так далеко от дома, в совершенно чуждой обстановке он чувствовал себя, мягко говоря, неуютно, да и дома он не бывал в больших компаниях и впервые оказался в большом, чужом ему коллективе, но твердо решил, если что, в обиду себя не давать. Дело осложнялось еще и тем, что он не знал, как в такой обстановке себя вести. Являясь чисто домашним мальчиком, он понятия не имел, что и как делать. Что считалось нормальным и правильным на гражданке, здесь было неприемлемым и не годилось, а посоветовать было некому.
В первый день в умывальнике к нему подошел казах и попросил, именно попросил, помочь постирать рубашку, вдвоем. Артем ему помог, и после вместе ее выкручивали. Затем к нему подошел сержант, русский парень, и сказал, что если еще раз он так сделает, то будет чмо. На что Артем пожал плечами и сказал, что, если нужно, он пойдет и побьет того казаха, но на том все и закончилось. С тех пор он стал задумываться над каждым своим действием.
Днем у них были теоретические занятия и физическая нагрузка, ночью все отдыхали, так как уставали за день. Пробежки были почти каждый день, а один раз пришлось бежать в противогазе, но в нем Артему тяжело было бежать, не хватало воздуха, потому как объем его легких был ниже нормы. Он его снял, за что получил наряд по кухне, чистил картофель. Вообще Артем был спокойным и тихим парнем на гражданке, никогда не ввязывался ни в какие разборки и дрался за всю жизнь несколько раз. Это несмотря на то — а может, именно из-за того, — что занимался боксом в последних классах школы в течение двух лет в секции ДЮСШ, что находится недалеко от той же станции метро «Войковская».
Почти в самом начале, после их прибытия в учебку, в казарме произошло целое побоище, каких Артем никогда не видел. Началось все с того, что двое парней из Новосибирска что-то не поделили с группой казахов из Гурьева. Слово за слово, и началась потасовка. Сержант, который хотел их разнять, получил стулом по голове и упал. Увидев это, другой сержант свистнул стариков из соседней казармы. Казахи, которых было человек тридцать пять, встали все за своих и с криками «бей их» бросились на всех, кто был не казах. Ребята, что были рядом с Артемом, схватили что могли: один намотал ремень с медной пряжкой на руку, другой схватил табурет, третий кирзовый сапог.
На Артема накинулся высокий казах с квадратным лицом со зверским выражением, размахнувшись на 180 градусов, он ударил со всей силы. Артем, сидя еще на кровати, тем не менее успел без труда увернуться от этого удара, чуть-чуть пригнув голову. Кулак казаха рассек пустоту и поймал на излете железную спинку кровати. Лицо его скривилось от боли, а Артем дал ему ногой в сапоге по коленке и правой приложил в районе уха, не попав в челюсть, но противник рухнул за кровать.
Тем временем драка набирала обороты. Дралась уже вся казарма, человек восемьдесят. Кто-то кинул в гущу дерущихся табурет, попав кому-то в голову, кто-то выломал перекладину из кровати и махал ею как палицей, кругом стоял крик, шум ломающейся мебели, стоны и все такое. Все это происходило в полутемноте, так как уже стемнело, а свет лампочек был тусклым.
На Артема еще налетел какой-то казах, было не разобрать. Несколько ударов просвистело мимо, Артем хорошо уклонялся. Тогда нападавший, чтобы удержать его на месте, вцепился в рубашку левой рукой, а правой начал лупить. После первого Артем увернулся и обрушил на нападавшего град ударов, даже по счету сбился, после чего рука на рубашке ослабла и тот упал под ноги дерущихся. В этот момент Артем сам получил сбоку сапогом в голень, а затем еще по голове сзади и отлетел в угол, вдогонку получив еще пару ударов, но сознание не потерял, прополз между тумбочкой и стеной и снова встал.
Драку затем удалось прекратить. Минут через двадцать комендантское отделение, в котором были почти все спортсмены, в полном составе прибежало вместе с дежурным по отряду и расчищали поле боя. После этой потасовки голова у Артема болела несколько дней, а тело все ныло. По словам сержантов, это было здесь обычное дело и периодически такие беспорядки возникали, когда шел новый призыв. Через пару недель всех, кто был в казарме, развезли кого куда. Артем попал в Навои, другие поехали в Бухару, третьи — в Ташкент и дальше.
В принципе ему повезло: климат был теплый, летом жаркий, теплая погода длилась с апреля по ноябрь, он как раз такую и любил, а зимой температура редко опускалась ниже двух – трех градусов мороза. Слово «повезло» здесь уместно, так как климат климатом, а некоторые призывники попали куда-то в горы, как говорили, на урановые разработки, что находились в 80–90 километрах от Навои.
Военно-строительный отряд располагался на окраине Навои и занимал территорию в пару квадратных километров, окруженную забором с колючей проволокой. Он был расположен между полковой частью и военным госпиталем. На территории располагались две казармы, штаб, здание комендантского отделения, магазин, столовая, клуб, библиотека и стадион. Большинство в ВСО 0006 работало на двух предприятиях: это «Навоиазот» и цемзавод, основополагающие предприятия города, работать на них тоже было небезопасно, тем более с его заболеваниями.
Первые два месяца Артем все-таки проработал на цемзаводе — впечатления не были приятными. Работали вместе с зэками через сетчатый забор, и цементная пыль висела в воздухе. Благо была зима, воздух был влажный и не так тяжело дышалось. Работал он там до тех пор, пока случай не позволил ему перейти в хозвзвод, что по обслуживанию самой воинской части на территории. На хоздворе собирались открыть новый продуктовый склад, а при нем холодильник, большую морозильную камеру, и нужно было собрать холодильную установку для ее работы. Зам по тылу, майор Федоркинов искал людей, кто мог бы это сделать. Оказалось, что во всем отряде это сделать мог только Артем, который окончил техникум общественного питания по специальности «холодильно-компрессорные машины и установки». Он собрал все за пару дней, и зам по тылу только вызвал сварщиков, так как сварки своей в отряде не было, которые заварили все стыки за час. Артем был тут же принят в хозвзвод, где и проработал до конца службы.
Состав отряда был многонациональный, 50% всего отряда были москвичами с майского призыва, всего на полгода раньше Артема. Остальные в процентном соотношении примерно так: казахи — 20%, сибиряки (Кемерово, Новосибирск, Тюмень и Якутск) — 10%, украинцы — 10%, остальные 10 % делили белорусы, молдаване, армяне, грузины, кабардинцы и чеченцы. Кабардинцы сразу же сошлись с чеченцами, которых было человек десять, все из Казахстана. Эта группа из двадцати человек держала в страхе весь отряд в количестве трехсот семидесяти человек. Если кто-то дерзил или поднимал голову, то его наказывали эти двадцать избранных.
Однажды отлупили одного здоровенного москвича, который кому-то из чеченцев не уступил дорогу, другой раз тоже не слабого сибиряка из Тюмени, за то, что побил одного из группы. И никто, что удивительно, не подумал о том, что русских — и не просто русских, а москвичей — в отряде было человек двести пятьдесят, и они могли стереть в порошок любую группировку. Но, видно, в том и дело, что взаимопомощь у русских, к сожалению, не в чести, в отличие от малых, но гордых народов Кавказа и не только. А может, это болезнь всех больших наций и народов, но как же тогда китайцы, ведь они друг другу помогают и живут общиной в любой стране мира. Если делать выводы, то получается, что сплачивает русских людей только большая внешняя угроза и железная рука власти. Это доказывает история, и никуда от этого не деться. А так, как ни крути, получается, основной лозунг в действии: моя хата с краю, я ничего не знаю. По правде говоря, очень все это обидно было и непонятно для Артема.
В общем, всю службу Артем держался особняком, ни к какой группе, или группировке, не примыкал, в блатные не лез, но и чмом тоже не был. Он был слишком рассудителен и не собирался все время подтверждать статус блатного постоянными стычками, тем более что это было не в его характере. Он также понимал, что два года не вечность, и они пройдут, поэтому отвечал крайне редко и в исключительных случаях. Там же он познакомился с парнем, который был призван из Москвы из его же района, только в мае, раньше него на полгода.
Парень отличался от многих своей манерой поведения: он был умен, вежлив и аккуратен. Что самое приятное было для Артема, это то, что, можно было сказать, нашел родственную душу. Этот парень в дальнейшем стал его единственным другом, с которым он разговаривал на все темы и не имел от него секретов. Уже на гражданке они вместе ходили попить пива и пообсуждать девчонок или какую-либо жизненную ситуацию. Когда Артем приезжал из Аргентины навестить родных, они всегда встречались, впрочем, и сейчас продолжают дружить.
Последние полгода Артем проработал хлеборезом, куда перешел тоже случайно. Предыдущий хлеборез — белорус, из местечка Городок — был дембель и искал себе замену, а Артем согласился, так как решил себя попробовать в новом качестве, а заодно и быть поближе к кухне. И не прогадал, стал уважаемым человеком в отряде, распределял хлеб, масло и сахар согласно установленным нормам личному составу, а также отдельно офицерам и блатным, без этого в данной системе никак.
В итоге два года прошли без особых неприятностей и травм. Какой-то особенной пользы от службы для себя он не извлек, как принято в народе говорить, прошел хорошую школу и пришел человеком из армии. Он не считал, что это была хорошая школа. Хотя там он увидел оборотную сторону медали и узнал, как работает вся эта система изнутри, и, возможно, не только в армии, но и в гражданской жизни. Например, начальник отряда управлял блатными, сержантами и авторитетами группировок. Да, такие были, и им ставил задачи, а те, в свою очередь, контролировали остальную массу. Так поддерживался порядок в отряде.
Также учитывался вопрос денег: те, кто постоянно получал переводы на имя какого-нибудь офицера, были на особом положении и особых условиях. Также он увидел, как кто-то, не представляющий из себя ничего существенного, присоединяясь к какой-нибудь группе, сразу же задирал нос, становясь приблатненным. Наверное, в этом нет ничего особенного. Людям посредственным как-то надо устраиваться в жизни, и если они сами ничего не могут, то в коллективе могут что-то сделать. Возможно, это мини-модель России и мира в целом, которые управляются с помощью силы и денег. Иначе говоря, власть, которая с помощью денег управляет силовыми структурами, средствами массовой информации, и единственный ее интерес — это порядок и стабильность, но это скорее другая тема и другая книга.
Глава Х
Люсия
Дни в Буэнос-Айресе бежали чередой, один за другим, декабрь перевалил за вторую половину. Артем учил язык, продолжал изучать город, приближалось католическое Рождество. На улицах, в основном вблизи католических храмов, появились сценки, сюжеты из библии о рождении младенца, ясли, подсвечиваемые в темное время суток. Это было великолепное зрелище и для него необычное.
Сам город и каждый дом украсились гирляндами, фонариками, украшениями в виде еловых веток с разноцветными ленточками и шишечками. Украшали не только двери и окна, но и придомовые территории. По улицам ходили Санта-Клаусы, одетые в красные шубы, с мешками и раздавали бесплатно детям конфеты. Но самым непривычным для Артема в это время года была погода. В декабре установилась жара, да в Аргентине всё наоборот, самый жаркий месяц это январь. Он это знал, но одно дело знать, другое дело — привыкнуть к этому.
Из общения с местными жителями — он уже умел немного это делать — Артем выяснил, что для католиков Рождество главный праздник в году, и они его отмечают грандиознее всех остальных, а, скажем, Новый год как обычный праздник, которых много. Его спрашивали, как отмечают Рождество в России, и, получив ответ «никак», недоуменно пожимали плечами, на что Артем объяснял, что при Советском Союзе такого не могло быть в принципе. Он объяснял, что вообще в России православие и в настоящее время отмечают свое рождество и свои праздники, но отмечают их в другое время.
Гуляя по улицам и общаясь запросто с незнакомыми людьми, он стал замечать, что местные девушки обращают на него внимание и постреливают глазками, чего в России он или не замечал вовсе, или это было кране редко. Он прекрасно понимал, что не был красавцем или мачо, никогда особо не кадрился к девушкам и в принципе считал, что это не его тема. А объяснял сам себе происходящее сейчас тем, что чисто белых людей было мало, видимо, они были в дефиците, если так можно выразиться. Да, были итальянцы, испанцы, но они были южане, и их с натягом можно было считать чисто белыми, как, например, скандинавов или англичан.
На родине у него не складывались отношения с противоположным полом, девчонки на него никогда не западали, а, наоборот, он пытался построить длительные отношения. Они всегда быстро заканчивались, но не по его вине, как он считал. Возможно, он не с теми девушками знакомился, а может, все-таки дело было в нем самом. В итоге он перестал пытаться познакомиться и завести отношения.
Со своей женой он познакомился по газете, куда ради прикола решил дать объявление. В итоге встретились, разговорились, нашли много общих тем и в итоге через несколько месяцев решили расписаться, но не на почве страстной любви, скорее из практических соображений, на почве того, что и он, и она хотели уехать за границу, а так было легче всего, в том числе и с документами тоже. Так что штамп в паспорте его не сильно беспокоил, тем более что при переезде и после получения местных документов они договорились идти каждый своим путем. Марина хотела уехать дальше, в Северную Америку, и там найти себе мужа, а Артема устраивала и Аргентина.
Итак, благодаря южноамериканской свободе общения, можно было запросто завязать непринужденный разговор со всеми, включая женский пол. Это было разительным для него отличием с Россией, где любая девушка каждую его попытку заговорить с ней или познакомиться встречала, как правило, в штыки, изображая занятость, неприступность, холодность, отсутствие времени. Конечно, у всех по-разному это происходит, но у Артема это происходило именно так.
Однажды в кафешке на набережной Пуэрто-Мадеро, куда Артем зашел выпить соку — именно соку, так как кофе он пил редко и заваривал его всегда сам, — к его столу подсели две девушки лет около двадцати. Может из-за того, что было много народу и было мало места, а может, и не по этой причине. Они предварительно спросили, свободно ли место, он одобрительно кивнул головой и ответил да. Уловив акцент в столь коротком слове, завязался разговор, насколько это возможно было с учетом ограниченного знания языка Артемом, в ходе которого они познакомились.
Брюнетку звали Бернарда, а светленькую Люсия. Бернарда имела светлый цвет кожи, но в прямых чертах ее лица угадывался потомок ацтеков. Люсия же, напротив, имела чисто европейскую внешность, и черты ее лица были более сглаженными, возможно, она происходила из семьи итальянцев или испанцев. Девушки добродушно смеялись, когда Артем неточно, не совсем правильно или с заметным акцентом произносил слова. Но разговор пошел более свободно, когда выяснилось, что Люсия говорит хорошо по-французски, что обрадовало Артема, который на этом языке разговаривал очень хорошо и, главное, правильно, не зря же он несколько лет его учил с индивидуальным преподавателем и потом еще на курсах.
Они сказали ему, что первый раз в своей жизни видят русского из бывшего Советского Союза, сказали, что он имеет внешность как у северных народов или немцев, так как у него голубые глаза и очень светлые волосы, что звучало на испанском как «рубио». Артем приукрасил действительность, как без этого, и рассказал, что приехал сюда работать по контракту, что он инженер-механик холодильного оборудования и пока находится в Буэнос-Айресе, но должен скоро перевестись в Мар-дель-Плату, что на побережье. Также рассказал, что ему здесь очень нравится, много отличий с его страной и что здесь очень красивые и темпераментные девушки. Девчонки, как оказалось, учились в юридическом университете. У Бернарды отец был доктором медицины, а у Люсии адвокатом в городском суде.
Мороженое давно было съедено, а сок выпит, но они все болтали и болтали, после чего решили все втроем прогуляться по городу, а заодно и показать интересные места и достопримечательности Артему. Девушки были очень свободными и темпераментными, много говорили и жестикулировали, как правило, при этом руками. Артему это нравилось, это было непривычно. Они посмеивались над его северной сдержанностью, медлительностью и не многословием, а он, шутя, иногда копировал их жесты, когда что-то говорил.
Бернарда имела спортивную фигуру, подтянутую грудь, она была изящна, но Артему больше нравилась Люсия. Она была чуть выше Бернарды, имела стройную фигуру, изящные округлые формы, не худая и не полная, прямой чуть вздернутый носик и светлые глаза. Люсия рассказала, что она этническая итальянка, ее прадед приехал сюда в начале 20 века. У нее есть родная сестра и брат, а также пятнадцать двоюродных братьев и сестер. Она учится здесь, в Буэнос-Айресе, а сама родом из Росарио, что в провинции, где живут ее родители.
Они гуляли до позднего вечера, дошли до района Бельграно и шикарной авениды Либертадор с фешенебельными зданиями современной архитектуры, там Артем еще никогда не гулял. Было воскресенье, торопиться было некуда, Артем проводил их до станции метро «Бельграно». По аргентинскому обычаю, при приветствии и прощании было принято целоваться в щечку, поэтому, когда они расставались, Бернарда первая поцеловала его, промурлыкав: «Пока, рубио». Потом Люсия, которая в поцелуе сместилась немного с щеки к уголку его губ, а Артем при этом приобнял ее за талию.
— Как нам увидеться еще раз? — спросил Артем, — можно телефон или адрес?
Люсия с удовольствием достала из сумочки блокнотик и написала быстро номер телефона.
— Вот, возьми, это городской номер, звони и не пропадай, рубио.
Стоит ли говорить, что в тот вечер Артем вернулся в отель в приподнятом настроении, которое было связано, естественно, с этим романтическим приключением, хотя вроде бы ничего особенного не произошло, но для него это было значимое событие.
«Какие они все-таки необычные, а может, это просто непривычно для меня, при моем-то «великом» опыте общения. И дело ведь не только в темпераменте, они говорят искренне то, что думают и что хотят, никакого притворства или кокетства, догадайся, мол, сам. Они удивительно простые, если можно их так охарактеризовать», — размышлял про себя Артем. Ему понравились обе девушки, каждая по-своему. Бернарда выглядела более сексуально, но все-таки Люсия ему понравилась больше. Чем? Трудно было себе объяснить. Ему захотелось как-нибудь еще с ней встретиться, в том, что он ей позвонит, не сомневался нисколько.
Возвратившись к себе, первое, что увидел Артем, открыв входную дверь отеля, это драку, в холле на первом этаже. Дрался моряк, в приличном подпитии, кореец из Алма-Аты и казах со второго. Стоял шум, были крики, мат и ругань. Три женщины и Александр пытались разнять дерущихся, но успеха не имели. Поскольку дерущиеся здорово были выпившие, то драка скорее напоминала свалку или кучу мала. Они таскали друг друга за одежду, пинали ногами воздух, катались по полу и лупили друг друга куда ни попадя. Поскольку Артем не знал причины потасовки, он решил не вмешиваться и пошел вверх по лестнице к себе в номер. Навстречу спускались бегом два брата, Стас и Игорь.
— Пойдем с нами, поможешь, — сказал, громко сопя, Стас.
— А что произошло-то? — решил уточнить Артем.
— Моряк здорово надрался и стал всех из республик бывшего Союза обвинять в развале СССР, что, мол, если бы не они, ничего бы этого не было, ну и материть их, на этой почве и понеслось. Сначала не выдержал кореец, а потом и казах подключился.
— Ладно, пойдем, — согласился Артем.
Минут через пять драку удалось прекратить и оттащить тяжело дышащих: моряка к нему в номер, а корейца и казаха к ним, при этом матерная ругань и оскорбления продолжали висеть в воздухе, пока не захлопнули двери в номерах. Но и через закрытые двери ругань и крики продолжались долгое время, пока не стихли в связи с тем, что участники драки заснули, по всей видимости. Аргентинцы и Боливийцы с верхних этажей наблюдали всю эту картину с самого начала и были очень напуганы происходящим. Когда Артем поднялся к себе, они сказали, что нужно было обязательно вызвать полицию.
— Не надо, — уверенно ответил Артем, — у нас это нормальное и обычное дело, вспылили и сорвались. Проспятся — забудут, одно слово, водка. — И пошел к себе спать. А соседи по этажу только покачали изумленно головами.
В последующие дни Артем опять углубился в изучение языка, для этого он и еще одна семья ездили к Ольге Ивановне в район Бажестер. Она давала уроки у себя на дому. Дом был частный, отдельный и небольшой, хоть и в два этажа, имел маленький дворик, как в Аргентине говорят, патио. Ольга Ивановна преподавала очень доходчиво и понятно, а главное, ставила правильное произношение. В перерывах она рассказывала о своей семье, об Аргентине, местных традициях, о провинциях и разных городках, как экскурсовод.
Ольга Ивановна была крупная женщина, лет пятидесяти пяти. Ее дочь работала бухгалтером в какой-то фирме, муж на печатной фабрике, а ее семья, дед и родители, сменили три страны после революции, пока не осели в Аргентине. От нее Артем узнал подробности про город Мар-дель-Плату, куда он собирался. Это оказался большой город-курорт на побережье, который насчитывает около 500 000 населения, там есть большой порт, океанариум и казино. В Аргентине очень развито сельское хозяйство, повсюду много частных фермеров. Она является одним из основных поставщиков во многие страны мира мяса, масла, сои, яблок, вина и многого другого.
В перерывах также пили мате. Ольга Ивановна показывала, как правильно его заваривать кипятком или пить холодным и объясняла, что почти все жители страны его пьют. Это не только традиция — он очень хорошо помогает переносить жаркую, влажную погоду. Мате — это мелко нарубленные, почти в порошок, растения, типа кустов или крупной травы, очень ароматные. Их, как правило, заваривают в стаканчиках типа калябаса (посуда из сухой тыквы) или в деревянных плошках, выточенных из цельного дерева, с поверхностью, инкрустированной железом или алюминием. Пьют его либо горячим, либо холодным, кому как нравится, и через трубочку, расширенную внизу и имеющую отверстия в виде сита. Как говорила Ольга Ивановна, это не очень гигиенично. Дело в том, что все присутствовавшие сосут одну и ту же трубочку, передавая один другому по кругу. Эта традиция пришла от предков, живших в Аргентине до ее колонизации европейцами.
В общем, кроме языка Артем узнавал много нового и он чувствовал, что вживался потихоньку в обстановку. После занятий он штудировал местные газеты на тему работы по специальности, либо искал варианты по кондиционированию воздуха, либо обслуживания крупных холодильников, но ничего найти не мог. Пару-тройку раз ездил на собеседования — сказали, что перезвонят, или просили зайти через три месяца. Пробовал ради эксперимента найти работу по уборке улиц, но там отказали, мотивируя это тем, что сейчас кризис и очень много желающих, а количество мест ограничено. Возможно, его бы и взяли в конце концов по специальности, но требовалось ждать неопределенное время, поэтому он решил от этого отказаться и следовать своему намеченному плану.
Уже перед самым Рождеством Артем решил-таки позвонить Люсии, так как она не выходила все это время у него из головы. Люсия, вопреки его волнениям и опасениям, очень была рада его звонку и после привычных «как дела?» и «чем занимаешься?» они договорились встретиться на следующий день, который приходился на выходной.
Они встретились днем. Артем пришел в назначенное время и даже на несколько минут раньше, но Люсия уже ждала его. Он ее узнал издалека, гадал, в чем она придет на свидание. Она была одета простенько: в обтягивающие джинсы нежно-голубого цвета и розовую блузку, с небольшой круглой сумочкой на плече. Она стояла в тени листвы большого платана, который раскинул свою крону метров на 30 в диаметре, покрывая всю площадь, в центе которой он был, в районе Реколета. Артем подошел к ней со словом «ола» (привет), поцеловал в щечку и подарил ей белую розу, купленную заранее. Когда он наклонился к ней, то почувствовал тонкий аромат духов — запах, к удивлению, ему понравился.
— Ола, рубио, — тихонько ответила она и немного задержалась для ответного чмоканья в щеку, глядя ему в глаза близко-близко.
Затем, нежно обвив его рукой вокруг шеи, прильнула к его губам. Артем ответил, обняв ее обеими руками за талию и склонив немного голову. Они слились в поцелуе, чем и занимались несколько минут.
— Я очень-очень рад тебя видеть, — сказал Артем, первым решив прерваться. — Куда пойдем, и что будем делать?
— Я тоже, я думала о тебе. Пойдем, посидим в баре или кафе. Спасибо за розу, она чудная. У нас редко вот так дарят цветы, в основном на помолвку или свадьбу.
— Это русская традиция, это не то и не другое, не беспокойся.
Она улыбнулась, и они еще раз поцеловались. В баррио (районе) Реколета, где они находились, в изобилии было кафе, баров и других питейных и съестных заведений, на любой вкус, так как это был исторический центр и излюбленное место горожан и туристов со всего мира. Здесь были и американцы, и немцы, и французы, и голландцы, кого тут только не было.
Они выбрали небольшую, уютную кафешку, вход в которую был имитирован под грот, внутри было около пятнадцати столиков и столько же на улице; они были сделаны из массива дерева, в старинном стиле. Артем вообще любил старинный стиль во всем. В центре зала был маленький пруд, и в него сверху десятками маленьких струек стекала как бы с потолка вода. Там было много посетителей, но места свободные нашлись. Люсия выбрала столик возле открытого окна. Артем заказал себе капучино с шоколадным пирожным, а Люсия фруктовое мороженое с кусочками настоящих фруктов.
— Любишь сладкое? — спросила Люсия.
— Обожаю.
— Смотри, я тоже сладкая?
— Значит, я тебя тоже обожаю, ты в моем вкусе. — Они весело засмеялись. — И еще я обожаю эти губы во фруктовом мороженом, — добавил Артем, и они снова чмокнулись.
— А мне очень нравятся твои голубые глаза и добрый взгляд, — улыбнулась Люсия. — Расскажи, как у вас в стране, там все такие голубоглазые?
— Конечно нет, у всех разные, но голубые не редкость, страна у нас северная. Кстати, сейчас зима и у нас, наверное, до минус тридцати, — Артем рассмеялся при этом.
— Тридцать градусов мороза, но это невероятно! Как это возможно? — воскликнула искренне Люсия.
— Еще как возможно, но к этому привыкаешь и это не всю зиму, а только иногда, но лично мне милей южное солнце, как здесь. И тепло, и хорошо.
— Я не представляю себя на таком морозе. Это, наверное, больно?
— Совсем нет. Знаешь, только пощипывает кожу лица или руки, там, где открыто, и то если ветер.
— У нас самый холодный день зимой около ноля, может минус один, а снег бывает раз в десять лет.
— О, у нас снега достаточно, катаемся на лыжах или коньках, играем в хоккей на льду. Но что мы все о зиме, ведь сейчас лето, давай лучше о нем.
— Ты такой, непохожий на наших парней. Они трещат без умолку и заливают так, что даже не разберешь, где правда, а где вымысел. Ты же, наоборот, серьезный, спокойный, молчаливый, рассудительный, и я просто тону в твоих глазах цвета нашего неба.
Они еще раз поцеловались, на этот раз дольше, чем обычно.
— Если так продолжим, то я кроме пирожного съем еще и твое мороженое, — пошутил Артем.
Она рассмеялась:
— Тогда я еще закажу одно, если тебе понравилось.
— Ты знаешь, когда вы с подругой сели к моему столику, там, в Пуэрто-Мадеро, ты мне сразу понравилась. Твоя подруга тоже интересная, но ты вне сравнения, ты просто красавица. Просто у кого глаза не голубые, этого не видят, — добавил Артем. Она снова рассмеялась.
Там, где знания испанского языка было недостаточно, Артем переходил на французский, и все получалось великолепно.
— А где ты живешь? — спросила Люсия.
— В отеле, в районе Бока.
— В районе Бока? — она поморщилась.
— А что?
— Не очень хороший район, неспокойный и очень бедный.
— Я не знаю еще так хорошо город, мне порекомендовали другие русские, которые там живут уже долго, но я в перспективе хочу снять отдельное жилье, квартиру.
— Вот это правильно, — воскликнула она, — это хорошо!
Чтобы избежать еще каких-либо подробностей своего обитания, которое явно было ниже уровнем, чем у его собеседницы, Артем задал ей вопрос:
— А ты была где-нибудь еще, кроме Аргентины?
— Да, знаешь, мы ездили с сестрой в позапрошлом году в Париж, а еще раньше была с родителями в США, в Нью-Йорке и Майами, а также ездили в Рим.
— Как здорово, я там не был, ни в Нью-Йорке, ни в Париже, хотя знаю французский. Я был, как турист, в Ницце, в Риме тоже, в Милане, в Турции, в Чехии (в Праге), в Венгрии (в Будапеште), в Австрии и Словакии, вот сейчас здесь и с тобой в Буэнос-Айресе.
— Ты много где был, Артем, — она впервые попробовала выговорить его имя, получилось немного неестественно, и он улыбнулся.
— Как будет по-русски грасиас?
— Будет так: спасибо.
— Как-как? — переспросила она, рассмеявшись, — эспасибо?
— Просто спасибо, без «э».
— Нет, я так не могу произнести, слишком сложно для меня, эспасибо.
— Хорошо, пусть будет эспасибо, так даже лучше и тебе идет.
— Ты лучше говоришь по-испански, чем я по-русски. — Они еще раз поцеловались.
Далее они еще поболтали о всякой ерунде, обменивались репликами и впечатлениями о том о сем. Когда стали расплачиваться и Артем уже намеревался заплатить за обоих, то, к великому его удивлению, Люсия опередила его и заплатила за себя сама.
«Видно, у них так принято», — подумал Артем, а вслух сказал:
— Я хотел сам заплатить за нас обоих.
— Нет проблем, у нас каждый платит сам за себя, а ты к тому же приезжий, и я знаю, как тебе нужны деньги.
«Вот это да», — подумал Артем, когда они уже выходили.
— А хочешь, пойдем в кино? Сейчас идет новый фильм «101 далматинец».
— Пойдем. Я не знаю, что это за фильм, но с тобой готов идти куда угодно.
По пути они остановились у большого стеклянного киоска и купили большой пакетик попкорна и орешков, хрумкали их в течение всего сеанса. Кино оказалось комедией, и они от души посмеялись.
— Хорошее кино, мне понравилось, а тебе? — спросила она, когда они уже были на улице.
— Хорошее, мне тоже понравилось.
— Тебе вообще какие фильмы нравятся? — поинтересовалась Люсия.
— Разные, смотря по настроению. Французские комедии, например, или исторические фильмы, а также советские фильмы, там есть много хорошего. Единственное, что в некоторых советских фильмах меня лично не устраивает, так это то, что они очень глубокие, требуют много раздумий и переживаний, а мне по душе легкое кино.
Они шли, обнявшись, по центральному проспекту. Уже смеркалось, в витринах магазинчиков зажигались огни и разноцветные гирлянды, переливаясь всеми цветами радуги, которые тянулись нитями огней от здания к зданию.
— Что делаешь на Рождество, как будешь отмечать? — спросил Артем.
— Это семейный праздник, поеду к родным, а ты?
— Я буду у себя, в отеле.
— Поехали сейчас ко мне, — предложила Люсия.
— Ты хочешь меня познакомить со своими родными? — спросил Артем и сделал удивленное лицо.
Люсия звонко рассмеялась:
— Нет, родители живут в Росарио, километров 200 отсюда, а я снимаю с подружкой апартаменто двухкомнатное; оно находится недалеко от того места, куда ты нас провожал, у станции метро «Бельграно».
— Хорошо, поехали, — согласился Артем.
Они спустились в метро и через три станции уже были на месте. Люсия жила недалеко от центра, в многоэтажке, на шестом этаже, куда они поднимались на лифте, не переставая целоваться. Она подзадоривала его, отклоняя голову назад, заставляя ловить ее губы. Когда они подошли к двери, она шепотом сказала:
— Не шуми, надо проверить, есть ли подружка дома.
Они тихонько зашли внутрь.
— Бернарда, Бернарда, — позвала Люсия, но ответа не последовало. — Видимо сегодня у своего парня ночует. Проходи, не разувайся, это гостиная.
Квартирка была небольшая, но уютная. Прямо была мини-кухонька, слева гостиная, и из нее вели две двери в разные комнаты. Артем сразу устроился на сером диване с мягкими подушками в качестве спинки и осмотрелся. В комнате, небольшой по размеру, кроме дивана, стоял столик из полированного дерева, два кресла, телевизор, музыкальный центр, на окнах были белые с рюшами занавески, и витал аромат какой-то косметики или дезодоранта.
— А хорошо здесь у тебя, уютно и мило, давно ты тут живешь?
— Пару лет. Хочешь что-нибудь выпить? пиво, виски или вино? — спросила Люсия.
— А водки нет? — улыбнувшись, спросил Артем.
— Нет, а ты хочешь?
— Да нет, я просто так спросил. Я не пью водку, хоть и русский. Я пью пиво, вино, в крайнем случае виски можно.
Она включила тихо музыку со словами: «Я сейчас», — и вышла на кухню.
Он откинул голову назад и расслабился, наслаждаясь музыкой и всем происходящим.
— А вот и я.— Люсия прикатила тележку на колесиках, на которой стояла бутылка виски, вазочка с конфетами, два стаканчика, один круглый и высокий, другой квадратный, пониже, с толстым стеклом у основания, бокалы были наполовину полные.
— Что там? — осведомился Артем.
— Виски, очень хорошее, тебе должно понравиться.
Люсия сделала глоток из круглого бокала и расположилась в углу диванчика, томно наклонив голову набок.
Артем сделал глоток и похвалил напиток:
— Действительно хороший, шотландский?
— Нет, тайваньский, — она рассмеялась, — но, как ты и сказал, хороший, впрочем, как и весь сегодняшний день.
— Согласен с тобой абсолютно. — Артем придвинулся к ней, обняв за талию правой рукой. В левой он продолжал держать бокал, нежно ее поцеловал и затем, сделав паузу, посмотрел ей в глаза и произнес: — Ты восхитительна.
— Артем, я тебя хочу и хочу прямо сейчас немедленно, — полушепотом сказала она. «Те кьеромучо, енсегида» — примерно так прозвучало это по-испански.
Поставив на столик свой бокал, она прильнула к нему, обвив руками шею, нежно и страстно целуя. Артему пришлось вытянуть руку, чтобы не разлить виски и осторожно его поставить рядом на столик. Он почувствовал ее язычок на своих губах и во рту; он сильно сжал ее в своих объятиях, целуя шею, плечи. Люсия взволновано задышала, и он чувствовал биение ее сердца. Он стал расстегивать ее блузку, благо там было всего три пуговицы.
— Нет, постой, все же не здесь. — Люсия немного подалась назад.
— Что случилось, дело во мне? — спросил Артем.
— Нет, просто пойдем в спальню. Вдруг Бернарда придет, а может, и не одна.
— Согласен.
Через несколько секунд они были уже в ее спальне. Люсия сама сняла блузку, джинсы и трусики, обнажив прекрасное тело, красивую грудь с большими розовыми сосками, запрыгнула в постель, поджидая Артема, который раздевался на секунду дольше, чем она.
— Я изнемогаю и уже вся горю, — прошептала она и набросилась на него, как только он прилег.
Они наконец-то занялись любовью. Он целовал ее губы, шею, грудь, живот и ласкал ее, она отвечала ему тем же. Слившись в любовном экстазе, он, казалось, был одновременно везде. Она стонала от каждого его движения и прикосновения, крепко сжимая его обеими руками, а в конце скрестила ноги у него за спиной, негромко крича, и у них все получилось одновременно. На этом все не закончилось, и какое-то время они еще целовались и кувыркались по постели, затем, усталые и изнеможенные, несколько минут лежали, не двигаясь, нужно было отдышаться.
— Я никогда бы не подумала, что ты такой страстный, по тебе не скажешь, и я приятно этим удивлена, — сообщила она воркующим голоском.
— А ты была как пантера или как тигрица. Я рад, что тебе понравилось, как и мне. Хотя я тебя такую и представлял, эмоциональную, темпераментную и страстную, настоящую итальянку, — говорил он, гладя и лаская ее.
— Может быть, отдохнем и продолжим, ты как? — она вопросительно посмотрела ему в глаза, поцеловав при этом.
— С удовольствием, вот только пойду приму душ, я весь мокрый. — Артем сел на край кровати.
— Вон там возьми полотенце в шкафу, а ванна сразу после гостиной слева, перед кухней.
После освежающего душа они еще долго продолжали кувыркаться в постели, показывая и делая все, на что были способны, пока, уставшие вконец и счастливые, не заснули вместе в обнимку; время было далеко за полночь. Это была первая ночь в Аргентине, когда Артем не ночевал в отеле.
Проснулись они поздно, солнце уже ярко светило. Артем открыл глаза, наблюдая, как Люсия сладко потягивается еще в полудреме. Потом она встала, набросив халатик с кружевным воротничком, и сообщила:
— Я пойду поставлю кофе. Сэндвичи будешь или мюсли?
— Я буду все, что будешь ты, принцесса.
— Ладно, я пойду. Быстренько поедим, и буду собираться, мне сегодня в Росарио ехать к родителям, на Рождество.
— Да-да, я и забыл. Конечно, пойду умоюсь, не волнуйся. — Артем заторопился, он не хотел никак ей мешать.
Допив кофе и съев мюсли, залитые молоком, Артем оделся и уже стоял в коридоре. Люсия поправила ему прическу на голове, которая смялась за ночь, и они еще раз поцеловались.
— Обязательно мне звони, — сказала она, а также, наклонившись к его уху, чтобы он чувствовал ее дыхание, сообщила: — Ты был просто супер.
— Ты тоже, моя пантера. Я сегодняшнюю ночь с тобой не забуду, буду тебе звонить, пока.
— Пока.
И после еще одного затяжного поцелуя он вышел в холл, зашел в лифт и через минуту уже был на улице.
Глава ХI
Рождество и Новый год в Буэнос-Айресе
Он шел по улице немного усталый и разморенный, но страшно довольный и счастливый. Был теплый день, мимо него проносились авто, спешащие куда-то. Везде царила предпраздничная суматоха, почти как в России 31 декабря. Люди сновали по магазинчикам, супермаркетам, покупая подарки, стояли в очередях за продуктами. Да, были очереди, чего раньше Артем никогда еще здесь не видел. Особым спросом пользовались молочные поросята, их брали целиком, чтобы, видимо, запечь на жаровне, она называлась парилья. Было как никогда красиво, почти на каждой двери висели рождественские веночки, гирлянды, икебаны.
Артем не пошел в отель, где ему, прямо скажем, не было особо приятно находиться, а решил побродить по городу, в том районе, где он еще не был. Весь день в костелах, которых было великое множество, шли рождественские службы. Людей было столько, что они не вмещались все внутри храмов, которые были достаточно просторные, и многие стояли на улице, слушали мессу через открытые двери. Артем решил приобщиться к празднику и после гуляния по городу зашел в супермаркет и купил полтушки индейки — поросенка он позволить себе не мог, — различные приправы и соусы, а также немного овощей, фрукты, небольшой тортик, а вино у него было. После чего направился в отель, где решил приготовить праздничный ужин, а вечером обязательно сходить на мессу. Как только он вошел, столкнулся нос к носу с женой Александра, которая шла к себе в комнату.
— Привет, гулять ходил? — спросила она без интереса.
— Купил кое-что из продуктов к празднику, — ответил Артем.
— А, какой это для нас праздник, мы к этому не привыкли, — Лена махнула рукой в сторону.
— Вы будете отмечать?
— Нет, мы не отмечаем, только местные отмечают.
— Не ассимилировались еще, верно?
— Да не до этого, дел много, ты заниматься языком будешь сегодня?
— Нет, сегодня не буду, перерыв сделаем.
— Ладно, — с видимым безразличием сказала Лена, но в голосе чувствовалась досада. Видимо до нее дошли слухи, что Артем ездит к Ольге Ивановне на занятия.
— Пока, увидимся, — произнес Артем и пошел к себе, готовить обед.
Индейку он готовил очень долго, в духовке на маленьком огне, чтобы лучше прожарилась, поливал соусом и растительным маслом, получилось в итоге очень вкусно. Параллельно обжарил овощи и сделал салат из свежей зелени, после чего устроил себе праздничный ужин, с тортиком и вином. Он все с удовольствием откушал — а после проведенной ночи аппетит у него был отменный, — как обычно, в гордом одиночестве, которое его совсем не тяготило. После решил, как и задумал, посетить рождественскую службу, а чтобы далеко на ночь глядя не ходить, пошел по своему району Бока.
Огромного размера католический обор находился в километре от отеля, ближе к району Конститусьон. В просторном зале не было ни одной свободной скамейки, все было занято и кроме этого люди еще стояли и в зале, и на улице. Все были одеты очень нарядно и хорошо, как и полагается на праздник, были тут в основном семьями: дети, молодежь, пожилые. Артем протиснулся внутрь, насколько смог, стоял, слушал и наблюдал за происходящим. Католический священник читал видимо святое писание, люди временами, после определенной фразы, крестились, в конце крещения целуя свои пальцы с наружной стороны, так у них было принято.
Артем обратил внимание, что внутри собор не был отделан, как в русских церквях. Не было ни золота, ни серебра, ни позолоты или драгоценных камней, этого, видимо, требовала католическая вера. Сам священник был одет в длинную рясу, или сутану, без особых украшений. Свод собора был высоченный, акустика отличная, и все слова, сказанные с алтаря, слышались прекрасно.
Служба длилась около часа, после чего все, шумно переговариваясь, долго расходились. Несмотря на поздний час, все улицы были полны народа, люди смеялись, кидали хлопушки, были веселы. Было около двенадцати часов, когда Артем подходил к отелю, и тут в небо взмыл буквально шквал петард, ракет, салютов, их были тысячи, даже стало светло в небе и на улицах, как днем. Со всех балконов, из всех окон, с крыш всех зданий и строений стреляли, запускали и взрывали. На перекрестках улиц взрывали «бомбы» — очень мощные петарды, — грохот стоял неимоверный. Артем ничего подобного раньше не видел, в России в то время это еще не происходило. Он зашел в отель, поднялся на балкон и с высоты наблюдал происходящее: весь город был залит заревом фейерверков. Все это продолжалось в течение часа-полтора, затем постепенно стихло.
На следующий день Артем с утра, часов в десять, как обычно, вышел пройтись, и какое же было его очередное по счету удивление, что на улице не было ни единого человека. Уличные собаки, которые все время лежали на перекрестке, куда-то попрятались, все торговые точки, магазины, лавки, все заведения были закрыты, город как будто вымер, все отдыхали после праздничной и бурной ночи. Видя такое дело, Артем вернулся в отель и стал читать газету, купленную накануне. К вечеру, часов с пяти, стали появляться первые горожане; они приветствовали друг друга со словами «фелиз Новедад», что означало «с Рождеством!». Таким образом Артем познакомился с одним из важнейших праздников, отмечающимся в католическом мире, ему понравилось.
После Рождества все шло как обычно, только в «русском» отеле жизнь била ключом. Артем имел хорошие приятельские отношения с семейной парой из Новочеркасска; они приехали чуть раньше него и сразу же поселились здесь. Семья из трех человек — муж, жена и ребенок, мальчик лет десяти — была очень интеллигентная. Он по образованию инженер, она — врач. Михаил, отец семейства, был очень рукастый парень, привез с собой бор-машинку и набор сверл, начиная от обычных и заканчивая алмазными. Достаточно быстро нашел себе работу, вытачивал фигурки из твердого дерева или камня и сдавал их в дорогие магазины подарков, а также делал по заказу ювелирных магазинов кулоны на фарфоровой основе. Каждую такую ручную работу он сдавал по 200 баксов и более за штуку.
Сына Миши и Наташи — так звали маму — постоянно задирали и обижали два брата того же возраста с нижнего этажа. Один раз Михаил не выдержал и после очередной детской потасовки сказал одному из братьев, что нехорошо так поступать, бросаться двоим на одного и бить так по животу, потому что это больно. После продемонстрировал это, хлопнув слегка ладонью старшего брата по животу. Тот, с криком, что его ударили, убежал вниз. Вскоре примчалась его мать — толстая, крупная женщина — и стала орать дурным голосом, что ее сына чуть не убили. Михаил не стал ничего отвечать, а ушел в свою комнату, вместе с сыном. Тогда мамаша примчалась туда, стала орать на Наталью, в итоге ссора переросла в борьбу. Она схватила Наталью за волосы, плюнула ей в лицо и поцарапала его ногтями. Ссору прекратили Александр с женой и соседи, но мамаша еще долго орала, что вызовет полицию.
Вскоре после этого эпизода эта семья вдруг исчезла, уехала в неизвестном направлении, видимо, из-за произошедшего инцидента. Артем поинтересовался у соседей — те сказали, что куда-то в район Бажестер, но адреса они не знают или не хотят говорить. Это немного расстроило Артема, так как они ему нравились как люди, и без Миши и Наташи было скучновато.
Неделя до Нового года пролетела быстро. Артем продолжал изучать язык, снова пробовал устроиться на работу, но ничего приемлемого для него не нашлось. Звонил Люсии, поздравил с Рождеством, предложил встретиться на Новый год. Она рассказала ему, как провела время у родственников и встретила праздник, но оказалось, что уезжала с родными на целую неделю на горный курорт, Сан-Карлос-де-Барилоче. Пригласила и его тоже, но он отказался, мотивируя это тем, что ему в первых числах января нужно получить местный документ ДНИ, а кроме того это еще и дорого для него, но вслух он это не сказал. Она пожелала ему удачного и скорейшего получения ДНИ и поздравила с наступающим, после чего они договорились встретиться уже в новом году и после телефонных поцелуев попрощались.
Празднование Нового года прошло в обычной русской традиции. На первом этаже, под открытым небом, накрыли большой стол и хотя всех туда не приглашали, но Артема пригласили. На столе стояли разные закуски, русский салат оливье, маринованные огурчики, на горячее Лена принесла тушеное мясо с луком. Из напитков пили водку, шампанское, сок. Матрос завел музыку у себя в номере — у него стоял большой музыкальный центр — и открыл настежь двери, из комнаты на весь отель доносилось: «Колечко, колечко, кольцо, давно это было, давно…».
Народу за столом было немного: Александр с женой, матрос с женой, семейная пара с первого, муж с женой. Еще присоединились недавно приехавшие, две семьи, всего пять человек, также был кореец, оба брата, Стас и Игорь, и два знакомых Александра, не из отеля. Первым поднялся Александр и произнес тост:
— Поздравляю вас всех с новым 1998 годом, всех, кто решился приехать сюда, в Аргентину, тех, кто принял это судьбоносное решение. Хочу пожелать всем присутствующим найти себя в этой удивительной и гостеприимной стране, справиться со всеми трудностями на первом этапе и, конечно, всем желаю хорошего здоровья в наступающем году. А также хочу напомнить, что, если что-то понадобится, можете обращаться ко мне по любому вопросу.
После тоста все дружно принялись есть, пить водку с шампанским и громко разговаривать. Артем посидел с часок-полтора за компанию, поддержал беседы и, поздравив всех с наступившим, поднялся к себе наверх, разделся и лег спать. Как мы уже говорили ранее, он не любил шумных компаний и не проводил в них долгое время. Через некоторое время услышал внизу крики, возню и бой посуды. Выйдя на балкон, взглянув вниз, он увидел и услышал следующее:
— Так ты что, подлец, меня дерьмом считаешь? — басил недавно приехавший постоялец с первого.
— Сам ты подлец, кто ты есть такой? — отвечал ему оппонент.
Первый схватил стакан и метнул его в собеседника, угодив в грудь, после чего оба, свалив стол со всей оставшейся на нем посудой, рухнули вниз, отчаянно нанося друг другу удары. Их пытались разнять женщины, братья Стас и Игорь, но удалось это нескоро. Они с залитыми кровью рубашками и разбитыми носами были отправлены в свои комнаты. Праздник заканчивался, кое-где по городу были слышны запуски петард, хлопушек, ракет и бенгальских огней, но значительно меньше и тише, чем под Рождество. Наступил новый 1998 год.
Сразу после празднования Нового года Артем сходил в Регистро Цивиль, узнать насчет ДНИ. Ему сказали, что еще не готово и попросили зайти через два дня. Так каждые два дня он и ходил с утра узнавать. От отеля до Регистро было километра два, пешком для него это было несложно. Поток вновь приезжающих в Аргентину и в отель не спадал — как минимум несколько человек в неделю, — и у всех были свои истории.
Все они приезжали в силу каких-либо обстоятельств, то на национальной почве, то из-за экономической ситуации, то из-за угрозы насилия. У приехавшей семьи из Челябинска не было даже багажа — они имели с собой только ручную кладь. Это был муж с женой и ребенком лет двенадцати. Они по приезде целый день отсыпались, затем, когда женщина вышла приготовить что-то на кухне, она разговорилась с Артемом и пригласила его к ним в комнату, угостить вином, купленным внизу в магазине, и пообщаться.
Артем был хорошим собеседником, так как умел внимательно слушать и никогда не перебивал, умел понять и поддержать разговор и тему. У них, видно, что называется, накипело, и требовалось рассказать все кому-то, излить душу. Они поведали, что чудом спаслись, их там, в России, чуть не убили, преследовали бандиты и грозились учинить расправу над сыном. Вот они быстро все продали, что у них было, срочно оформили документы и теперь, почти без денег, без знания языка, оказались здесь, но они не унывают и надеются устроиться, найти работу и начать новую жизнь.
Артем со своей стороны рассказал им, как и где искать жилье и работу, где найти хорошего преподавателя языка, рассказал, что здесь, в Буэнос-Айресе, есть «русский дом» в районе Бажестер, там живут очень много людей с бывшего Союза и помогут с советом при необходимости. Также он им поведал, кто и как тут зарабатывает, сказал, что нужно быть в отеле начеку, поскольку много обману, и что на Александра особо не рассчитывать, так как он охотно помогает только тем, у кого деньги есть. Рассказал также, что он, как только получит ДНИ, сразу же уезжает в Мар-дель-Плату, город на побережье и там будет пробовать делать какой-то бизнес. Попробовали обменяться контактами, но мобильные тогда были редкостью, а адреса никакого Артем дать не мог, в общем, посидели, поговорили, на том и расстались, пожелав удачи друг другу.
На следующий день, 14 января 1998 года, Артем получил-таки долгожданный документ, маленькую книжечку бардового цвета с его фотографией в полупрофиль на синем фоне, с отпечатком его большого пальца, который при получении попросили поставить. Он назывался документ национальной идентификации, внизу была надпись: «Для иностранцев». Служащий пожал ему руку при выдачи документа и пожелал много удачи в Аргентине. Весь день Артем находился в приподнятом настроении, был бодр и полон решимости действовать.
«Наконец-то я могу действовать свободно, без ограничений, устраиваться на работу, открывать коммерцию, снимать жилье. В общем, все, у меня есть все права, кроме избирать и быть избранным, что мне и нужно. Все отлично», — рассуждал Артем.
Перед его мысленным взором открывались новые радужные горизонты. Немного было грустно, что он уезжает из уже обжитого и почти родного Буэнос-Айреса, в том числе и от Люсии, которая ему так понравилась, но он сказал себе так: «Стоп, чувак, даже не думай, это все несерьезно, ты здесь иммигрант без роду и племени, а она скоро дипломированным специалистом будет. Плюс она из адвокатской небедной семьи. На что ты можешь надеяться? Нам было хорошо вместе, но будущего нет, это очевидно, и вообще это все гормоны, поэтому забудь ее».
Легко сказать, но трудно сделать. Люсия из памяти не выходила, и он все еще собирался ей как-нибудь позвонить. Однако он понимал, что должен строить свою жизнь, поэтому на следующий день рано утром Артем встал и собрал свою огромную спортивную сумку. Присев на дорожку, по русскому обычаю, посидел с минуту в комнате, где он прожил три месяца. За время его пребывания отель стал даже каким-то родным. Потом спустился вниз, повесил ключ от номера возле комнаты Александра, там, где были специальные гвоздики для этого, и поехал городским автобусом на вокзал Ретиро, откуда шли маршруты по всей Южной Америке.
Глава ХII
Артем бизнесмен. Принятие решения по отъезду
Когда Артем после службы в рядах советской армии прилетел из Самарканда,12 декабря 1989 года, был уже вечер и шел сильный снег. Аэропорт Домодедово был забит людьми, не протолкнуться. Его встречали родители, мама и папа. После обнимания и слез радости — отец сына не видел два года, а мама один, потому что приезжала его навещать — они сели в рейсовый автобус и поехали домой. Доро;гой мама рассказала, какие новости появились и что произошло, пока он отсутствовал. Некоторые были хорошие, некоторые печальные, в целом жизнь текла своим чередом.
Дома был накрыт стол в честь его приезда, и, несмотря на позднее время, они отпраздновали его возвращение домой, после чего он лег в постель и с непривычки долго не мог заснуть. Постель казалась слишком мягкой, а в комнате слишком тихо и никто не мешал спать. Он так отвык от всего этого, простого комфортного жилья, но со временем вошел в ритм. Папа ушел с завода, где он проработал четверть века, и устроился в малое предприятие, а мама работала преподавателем в школе-интернат, что был по другую сторону двора дома, где они жили, на Прибрежном проезде.
Артем, чтобы помочь семье и самому зарабатывать, недолго думая, чем заняться, почти сразу устроился на работу в местный портовый хладокомбинат, но не механиком по холодильным установкам, а водителем-экспедитором на грузовом автомобиле. Таким образом он решил получить опыт вождения, так как в армии ему ездить на автомобиле не пришлось, а до армии он был всего один месяц на практике на автокомбинате и ездил мало. При приеме на работу он, естественно, сказал, что ездил в армии все два года, то на грузовике, то на рафике. Поездив пару дней в качестве напарника, он получил свою первую машину — ЗИЛ-130, бортовой, цвета хаки. Машина выглядела и блестела как новенькая, но это была только видимость. Перед своим первым выездом Артем очень нервничал; начальник транспортного отдела Олег Николаевич с утра ему сказал:
— Иди, Артем, выписывай путевой лист и поезжай на пандус, грузись.
— Один? — переспросил Артем.
— Конечно один.
— Да я Москву еще не очень хорошо знаю, — промямлил Артем.
— Ничего, научишься. Раньше начнешь, быстрей выучишь. Все мы так начинали, я сам такой был, не бойся.
Первые несколько дней были для Артема сущим кошмаром. Мало того что Артем водить толком не умел и Москвы не знал, так еще и машина оказалась неисправна: у нее клинили тормоза. После отпускания тормоза и давления на педаль газа машина начинала прыгать. Плюс к этому пришлось возить мороженую рыбу в больших картонных коробках, в день по 7–12 адресам. Конечно, Москва не была в конце восьмидесятых так загружена транспортом, как сегодня, но все равно было очень непросто поначалу.
Постепенно Артем, день за днем, втянулся в эту работу и привык, ему было даже интересно. Он бывал в разных районах, где никогда раньше не был, общался с множеством людей. Товароведы в торговых точках, которые он посещал, его всегда ждали с нетерпением; каждый хотел, чтобы ему привезли товар в первую очередь. Его могли угостить чаем с кусочком торта или чем-то еще, а то и денежку дать за ранний привоз, немного, пару-тройку рублей, но все равно было приятно. Так работала советская торговая система.
Единственное, что для него оказалось некомфортным, это обстановка, хотя коллектив был хороший, люди профессионалы своего дела. Там работал даже парень, его звали Мируша, который с ним учился в школе, только годом старше. Его так звали потому, что фамилия была Мирушниченко. Дело было в том, что у водителей была привычка после смены распить бутылочку-другую и поболтать о том о сем, а так как Артем не пил, то ему там находиться было неудобно, и он всегда уходил вечером после работы домой, не задерживаясь. А коллектив думал, что Артем не свойский парень и их не уважает. Все вопросы с ремонтом автомобиля решались также за бутылку, да и уровень общения, несмотря на то, что были прекрасные мастера своего дела слесари и водители, оставлял желать лучшего.
В конце концов, после многочисленных ремонтов ЗИЛ встал как вкопанный на мосту через канал и его привезли на буксире в транспортный. При детальном осмотре на яме оказалось, что там разрушилось кольцо и заклинило поршень. Пришлось снимать двигатель и отправлять его на завод ЗИЛ, на капитальный ремонт, а Артему тем временем выдали каблучок ИЖ и направили в распоряжение отдела мелких доставок, а также заместителя генерального директора по снабжению.
Артем практически стал персональным водителем, доставлял с Очаковской продбазы деликатесы на Тверскую, в магазины «Океан» или икру в банках, в столовую Госплана или на Осенний бульвар, что в Крылатском, и так далее. А еще кроме этого он мог подхалтурить в свободное время, как говорили тогда водители, ударить по шляпам. Однако перспективы работы были не самые лучшие, и в целом его это не очень устраивало.
Со временем, через полгода, Артем сделал две вещи. Во-первых, он поступил на курсы в школу менеджеров, где-то в центре Москвы, по теме «Значение маркетинга в условиях рыночной экономики». Там преподавали учителя из МГИМО и «Высшей школы экономики». Курсы были двухмесячные, после чего выдали диплом на двух языках, русском и английском. Во-вторых, он пошел на индивидуальные курсы французского языка при Академии внешней торговли. Это для него был огромный прогресс, если учесть, как он в школе перебивался с двойки на тройку по английскому языку. Французский язык он хотел изучить, поскольку он ему очень нравился. Артем знал почти всю историю Франции и любил слушать песни Джо Дассена и Мирей Матьё, любил смотреть французские фильмы, исторические и комедии.
На курсы он ходил полгода, выучил язык очень хорошо, так как занимался каждый вечер по 3–5 часов, и никто его не заставлял, в отличие от школы, когда учиться он не хотел вообще. Он был уверен, что это ему пригодится, а также он услышал из рекламы, что Сергей Станкевич, депутат из Моссовета, будет набирать группу рабочей молодежи во Францию. Артем ездил к депутату в приемную и оставил там заявление, но ничего из этого, естественно, не вышло.
В перерывах Артем смотрел телевизор и видел, как выстраиваются огромные очереди к посольству США из желающих уехать, и при этом он думал примерно так: «Чего все эти ненормальные хотят уехать в Штаты, разве других стран в мире не существует, на одной свет клином сошелся, что ли?» После того как он понял полную бесперспективность работы на портовом хладокомбинате, он написал заявление по собственному и решил уйти в частный бизнес. Двое знакомых парней, на пару-тройку лет его постарше, открыли малое предприятие, торговый дом «Дизайн-проект», и пригласили его туда работать.
Для начала ему предложили проработать систему очистки котельных на теплоэлектростанциях — тема абсолютно новая и для него была интересная. Артем сходил в государственную библиотеку, прочитал соответствующую литературу, для того чтобы со специалистами разговаривать на понятном языке, и поехал общаться по предприятиям. В ходе общения выявился реальный спрос на услуги такого рода, но по решению руководства проект был заморожен из-за больших первоначальных вложений и окупаемости в долгосрочной перспективе.
Пока малое предприятие занималось обменом леса на машины с тольяттинского автозавода или цистерн с нефтью на торговое оборудование, для Артема открылась новая тема. После беседы с приятелем, который торговал в «Лужниках» сникерсами и марсами, Артем понял, что нужен не абстрактный, а реальный товар, и переговорил с руководством об открытии торгового отдела. Торговать решили мясоколбасной продукцией, так как у одного из сотрудников малого предприятия родственник работал на останкинском мясокомбинате, и можно было получить льготные условия сотрудничества. Артем сам прошелся по магазинам, собрал информацию и заказы, таким образом поняв, что товар в дефиците, что он нужен и пользуется спросом. Тогда желающих приобрести товар было очень много, а вот продукции, наоборот, не хватало.
После заключения договора с мясокомбинатом работа закипела. На нанятом в аренду грузовике с автокомбината он с напарником приезжал за продукцией рано утром, часов в пять, далее шла борьба за нужный ассортимент в требуемом количестве, товар доставался буквально с боем. За дополнительную оплату товароведу, который распределял его, удавалось получить почти все, что требовалось. После этого оставалось его развести по торговым точкам в Москве или Подмосковье. Самому Артему нравилось ездить в Истру и Голицыно. Торговые точки расплачивались в основном по безналичному расчету, но были и такие, которые платили наличкой.
Дело шло хорошо и стремительно развивалось. Через некоторое время на отдел Артема уже купили два УАЗа «таблетки», для более оперативной доставки продукции. Малое предприятие развивалось, и появилось уже несколько разных отделов, занимающихся торговлей одеждой и обувью, а также хлебобулочных изделий и конфет, все вроде бы предвещало радужную перспективу, а главное, платили во много раз выше того, что он зарабатывал водителем на портовом хладокомбинате.
Но однажды руководство решило сменить тему и заняться секонд-хендом, в основном мехами, дубленками и верхней зимней одеждой, для этого они взяли крупный кредит в банке. Приехал какой-то француз, были долгие переговоры, в итоге все остались довольны. Когда же через пару недель пришел груз, началось с того, что разгружать его пришлось ночью, так как простой фуры оплачивался в валюте. Было подготовлено помещение для складирования в бомбоубежище одной из московских школ, разгружать товар там было крайне неудобно.
В дальнейшем самое неприятное оказалось то, что товар пришел не такой, как ожидали, не того заявленного качества и сортировки. Не пришел люкс, а пришел оригинал, и не исключено, что его бесплатно собирали в Европе. Француз в итоге очень хорошо заработал на всей этой сделке, так как, естественно, работали по предоплате. Как итог всего этого — товар продаваться не стал, тут, конечно, сказалось и то, что не было никакого опыта работы с таким товаром прежде, его пытались продать даже по предприятиям и рынкам.
Через некоторое время, в связи с выплатами по кредиту, предприятие оказалось в долгах и его пришлось закрыть. Но в момент ведения разговоров о закрытии Артем зарегистрировал свое собственное индивидуальное частное предприятие и, опираясь на контакты, которые были у него наработаны, стал заниматься розничной торговлей самостоятельно. Поскольку он с секонд-хендом связан не был, у него дела шли хорошо и партнеры не заметили изменения в работе, изменилось только название фирмы. Кроме этого он начал активно осваивать лоточную торговлю, которую тогда только-только разрешил Борис Ельцин. Уловив момент путем пробных продаж разного продукта, что в дефиците был соленый крекер, который производили только две фабрики — одна в Туле, другая в Нижнем Новгороде, — он договорился о поставках продукции через посредников, поскольку напрямую работать с фабриками не получалось.
Работа началась с того, что он ставил каждый день пять торговых точек, лотков, в районе ст. метро «Улица 1905 года», с пятью продавцами и каждому давал 20–30 коробок печенья и весы — дело пошло. Он стал продавать пятитонный грузовик с колес в день, потому что стояла очередь во всех точках. У него впервые появились деньги, и, несмотря на то, что он платил и руководству рынка за хранение товара, и сотруднику местного отделения, и курирующей район крыше, еще немало оставалось.
Так он проработал все лето и к осени купил морской контейнер для складирования печенья и поставил его во дворе дома на Прибрежном проезде. Для перехода на зимний вариант купил палатку, прицеп на колесах «Тонар» и занялся еще и кондитерскими изделиями, конфетами и тортами. И в довершение всего он купил в декабре месяце первую в своей жизни машину — семилетнюю «Жигули-Шестерку», «шаху», цвета зеленый металлик, — чтобы возить «Тонар». Артем был очень доволен, как все развивалось, и этой покупке он радовался как ребенок. Все складывалось просто замечательно и предвещало только хорошее. Один приятель в разговоре с Артемом заметил, что его, Артема, наверное, скоро по телевизору будут показывать, в передаче про бизнес.
После Нового года торговля впервые забуксовала, но это не была проблема, это в принципе ожидалось. Проблема пришла как всегда неожиданно, с местного муниципалитета. Первые года свободной торговли закончились, Артем просто этого не знал. Наступил 1994 год. Руководство, видимо получив указания сверху, решило взвинтить цены за разрешение на лоточную торговлю в десять раз! Вместо 3000 рублей, которые платились, теперь полагалось платить 30000 рублей. Кроме этого, с того места, где стояла палатка, вообще запретили торговать. Артем пробовал, но все заканчивалось разборками в местном отделении милиции и штрафами. Затем, как грибы после дождя, зачастили инспекции, пожарная, санэпиднадзор, административно-техническая инспекция. Все они хотели денег, а работа торговой точки их не интересовала. Местная «крыша» требовала своевременной уплаты ежемесячно, а также местный участковый стал проявлять интерес к контейнеру, стоящему во дворе жилых домов: или плати, или убирай.
Артем, промучившись так до лета, а главное, посчитав, сколько ему остается после всех выплат, сделал вывод, что он работает на кого угодно, только не на себя, так как ему ничего не остается. Артем плюнул на все это, на всю эту гнилую систему, направленную лишь на то, чтобы задушить предпринимателя, выжать его как лимон, а что с ним дальше будет, никого не интересует, и решил все распродать, а дело закрыть. Сначала распродал товар, потом продал приятелю «Тонар», потом контейнер, а потом со временем и машину. И вернулся к тому, с чего начинал — к нулю. Из всего своего торгового опыта он сделал вывод, что ничего для себя в этой стране с таким подходом он не видит, и задумался всерьез о поездке за рубеж, где слышал, что условия для малого предпринимательства лучше и человечнее.
Из общения с разными людьми, вращающихся в разных сферах и уровнях, он понял, что для того, чтобы в России что-то сделать успешное, по тем временам нужно было иметь как минимум 100–200 тысяч долларов. А самое главное даже не в деньгах — требовалось обладать связями на высоком уровне среди влиятельных чиновников, а если у тебя этого нет, то даже не стоит и пытаться. Он был с этим полностью согласен, поэтому стал чаще читать газету «Иностранец» и просматривать там интересные статьи. Пока он этим занимался, решил съездить в туристическую, ознакомительную, а заодно и разведывательную для себя поездку по Европе. И тут вдруг проснулась голубая мечта его детства о поездке за границу, которая теперь, к великой радости, была доступна.
Он нашел один очень интересный тур, автобусный, на две недели. В него входило посещение шести стран, таких как Словакия, Чехия, Венгрия, Словения, Италия и Франция, а главное, было очень недорого. Начинался этот тур в Ужгороде, что на Украине, а до него поездом с Киевского вокзала Москвы. Все необходимые документы он собрал и сдал в турагентство, а в середине марта отправился в увлекательную поездку. Впечатлений получил массу, первое — от пересечения границы бывшего Советского Союза со Словакией. Распаханная трактором, широкая полоса, метров сто, по краям с двух сторон огражденная тремя рядами колючей проволоки, плюс пограничники с собаками, контролирующие ее по периметру, такое ощущение, как будто с зоны выезжаешь.
На пересечение границы ушло часа три, не меньше. Много было машин и людей, стояла очередь, очень долго каждого проверяли, все это было малоприятно. Они ехали на польском автобусе из Ужгорода. Группа подобралась хорошая, автобус был полный, человек 35–37, кто путешествовал по одному, кто парами или семьями. Их встретили тихие и спокойные, можно даже сказать, сонные городишки Европы, которые сгладили это впечатление.
Первым на пути был словацкий город Прешов, где они провели ночь. Артем провел неплохую ночь, так как спал со своей спутницей и соседкой по номеру Ксенией, с которой познакомился еще в поезде Москва — Ужгород. Они вечером распили бутылочку красного вина и затем хорошо провели ночью время. Потом была Братислава, Будапешт с экскурсиями по историческому центру, Словения — все это были ночные переезды. И наконец они въехали в Италию, которая встретила их ярким солнцем, голубым небом и соснами с плоской кроной, чисто итальянского типа.
В Италии они остановились сначала на Лигурийском побережье, недалеко от Сан-Ремо, в городе Пьетра-Лигуре, и оттуда совершили экскурсии в Ниццу и Монте-Карло, которые поразили своей роскошью, чистотой и высокими на все ценами. Стоит учитывать и тот факт, что они находились в прекраснейшем климатическом и географическом месте, несмотря на то, что был не высокий сезон, людей, туристов было очень много.
Уклад жизни и быта отличался от советского, так же, как и взаимоотношения между людьми. Французы были очень вежливы, корректны и любезны, но теплоты, как говорится, не чувствовалось. Они были замкнуты в себе и своей стране, и ясно было, что к не французам у них другое отношение. Заодно Артем проверил и свой французский. Оказалось, что, несмотря на то, что у него не было абсолютно никакой языковой практики, он свободно говорил и понимал то, что ему отвечали, в пределах того, что он знал и выучил, конечно.
Затем — через Геную, Пизу и другие города — они приехали в Рим, где у них должен был быть забронирован отель. Однако этого не произошло, так как в конце марта был праздник и все отели и хостелы были заполнены. Им пришлось остановиться в небольшом семейном отеле на побережье Средиземного моря, недалеко, впрочем, от Рима. Они посетили Ватикан с собором Святого Петра, с крыши которого открывался великолепный вид на город, видели римского папу, конечно же, знаменитый фонтан и многое другое. Погода была теплая, несмотря на март месяц, люди ходили в легких джемперах и даже в рубашках и майках.
После Рима Артем возвратился вместе с группой тем же путем в Москву, в первых числах апреля, где еще местами лежал снег и дул холодный ветер, весна еще не наступила. Италия ему очень понравилась, и Артем стал готовить следующую поездку, не откладывая. В газете «Иностранец» он прочел о том, что в городе Перуджа есть университет для иностранцев и там может учиться любой желающий, в любом возрасте, адрес и более подробную информацию об этом университете он нашел.
Он сделал индивидуальную визу через туристическое агентство и полетел туда в мае месяце. Ехал с конкретной целью: заплатить за учебу, проживание и, получив приглашение от университета, оформить годовую учебную визу уже в Москве. По его пониманию, все было достаточно просто и ясно. Он быстро нашел университет в г. Перуджа — это ему подсказал первый встречный, который прекрасно знал французский, — устроился в отеле, оплатил учебу и проживание и получил требуемое приглашение на месте. Он даже пробовал устроиться на работу, и его брали в качестве подсобного рабочего в ресторан. Общался он на французском, пока не знал итальянского, и с этим не было никаких проблем. Перуджа был очень красивый старинный город, находящийся в горах, в центре страны, построенный этрусками.
В приподнятом состоянии духа и полный радужных надежд, он вернулся в Москву и начал сбор необходимых документов на визу. Когда у него на руках были все необходимые бумаги, он обратился за получением официальной визы в консульство Италии, что недалеко от «Смоленки». И тут для него был первый серьезный удар: ему моментально отказали в получении визы, как только он подал документы в окошечко для оформления. Мотивировал консульский работник это тем, что никто еще не получал такой визы и никто никогда так не выезжал и поэтому ему тоже не дадут, видимо, чтобы не создавать прецедент. И сколько Артем ни пытался протолкнуть хотя бы немного это дело, сколько ни дежурил возле консульства и даже общался с заместителем консула по культуре, это не помогло. Так, идея, которая, казалось, была уже вот-вот осуществима, была обращена в пыль, а деньги, затраченные на ее реализацию, навсегда потеряны.
Целый месяц после этого стресса Артем сидел дома, ничего не делал и никуда не выходил. У него было достаточно времени все продумать и проанализировать, как действовать дальше. Он решил действовать наверняка. Поскольку на любой проект нужны средства, то решено было найти интересную работу, на которой он смог бы отложить необходимые ему на проект деньги. Он решил работать столько, сколько нужно, и тем временем искать варианты для переезда.
Артем нашел то, что искал. Он устроился в динамично развивающуюся фирму по продаже батареек, лампочек, аккумуляторов, фонариков и сопутствующих товаров. Фирма набирала сотрудников, так как планировала охват розничной торговой сети, а также требовались сотрудники для продолжающейся работы на Митинском радиорынке для оптовых продаж. Артем прекрасно справился с поставленной задачей и, прилично зарабатывая, был на очень хорошем счету у руководства фирмы. Что же касается вариантов, то в те времена их было немного, среди них были: Канада, Австралия, Новая Зеландия и Аргентина. Все остальные были недоступны или нереальны, так как требовалось наличие родственников или контракта на работу от серьезной организации. Чтобы получить такой контракт, нужно было быть либо светилом науки, либо специалистом в области ядерной физики, либо химии.
В Канаду, в ее французскую часть, попасть было интересно, но требовались определенные условия: работа по специальности не менее двух лет, свободное владение французским, плюс огромное количество документов, собираемых с помощью адвоката, а также минимум два года ждать собеседования и проверок. И все это еще не гарантировало, что можно было пройти это собеседование с положительным результатом. Австралия и Новая Зеландия были забракованы Артемом из-за примерно той же сложности оформления, плюс еще и английский язык, который он не любил с детства и учить его не собирался. Получалось, что проще и реальней всего было попасть в Аргентину, где требовалось всего 2500 долларов, минимум документов и всего два месяца ждать оформления и собеседования, ну и, конечно, курсы испанского языка, той же романской группы, что и французский.
Итак, проработав около двух лет на фирме «Союз-Баттери», Артем отложил, как ему казалось, необходимые средства на поездку — около 10 000 долларов. Кроме денежных успехов, в течение этого времени у него случился короткий, но бурный роман на работе, потом по его окончании Артем в расстроенных чувствах женился на другой, как уже говорилось, по объявлению в газете.
Жена Марина целиком его поддерживала и тоже готовилась к переезду, ей нужно было только продать квартиру и доделать кое-какие дела. Как уже было выше сказано, брак получался чисто коммерческий, чувств, друг к другу у них особо никаких не было. Однако они были вместе еще и потому, что оба были положительными персонами и просто хорошими людьми, никогда не обманывали друг друга и откровенно обсуждали любые темы.
Собеседование для него в посольстве Аргентины прошло удачно, но оно происходило при присутствии сотрудника оформляющей фирмы, наверное, другого и быть не могло. На этот раз Артем подготовился основательно. И вот осенью 1997 года для него настал долгожданный момент. Он купил билет на самолет и с благословения родителей начал осуществление своей давней мечты. Так, как он ее задумал, так, как он ее видел, и ничего другого он не желал в этот момент. Поэтому 17 ноября 1997года он оказался в аэропорту Шереметьево-2 и самолетом авиакомпании «Аэрофлот» взял курс на Буэнос-Айрес.
Глава ХIII
Мар-дель-Плата
Жизнь на вокзале не прекращается ни днем, ни ночью, поэтому, несмотря на ранний час, все бурлило и кипело. Пассажиры, таксисты, носильщики — все смешались в бурном потоке, что неудивительно: была середина января, самый разгар сезона отпусков. Огромные очереди ожидали на перронах прибытия экспрессов на дальние расстояния, которые назывались микро.
Артем вышел из городского автобуса, которые назывались колективо. Такси он брать не стал — автобус, останавливающийся прямо у его отеля, довез его точно до вокзала. Он заранее уже сюда приезжал и все узнал, как, когда и где можно купить билет, поэтому смело направился туда, где продавали билеты в его направлении. В кассах, которых было штук тридцать, стояло всего по два-три человека, поэтому через пять минут он был уже с билетом. Рейс был на 7.45, у него было еще полчаса. Купив шоколадку, Артем вышел на перрон и увидел вереницу автобусов, стоящих под углом к зданию вокзала. Так располагались перроны, их было великое множество, невозможно было подсчитать. Все автобусы были шикарные, одно- и двухэтажные, блестели на солнце и переливались всевозможными цветами.
Он с интересом читал названия на табличках, на одной значилось: «Росарио». Артем сразу вспомнил Люсию, и сердце тоскливо сжалось, но он усилием воли отогнал от себя эту тоску. На другой было написано: «Мендоза», на третьей: «Кордова». Все эти города были в Аргентине; он уже хорошо изучил карту страны и знал, где они находятся. А вот на следующих перронах он прочитал: «Сантьяго-де-Чили»; «Асунсьон», столица Парагвая; следующий «Монтевидео»; за ним «Рио-де-Жанейро»; потом «Лима», столица Перу, «Кито», Эквадор и так далее и далее. Артем обожал путешествовать, а тут открывалась такая хоть и теоретическая, но перспектива, что можно отсюда проехать по всей Южной Америке до самой Панамы, да что там Панама, до США. Конечно, ему было ясно, что это могут сделать только местные, со своими паспортами, а ему нужны визы. Но, несмотря на это, ликовал в душе, как все свободно и доступно, не для всех, конечно, кроме визы нужно еще и средства иметь.
Он легко нашел номер парковки своего микро, номер 17, там уже тусовались несколько человек, судя по виду, отпускников. Поставив сумку на бетонный пол перрона, он присел на скамеечку, тут же находящуюся, их было полно. Полчаса пролетело быстро, тем временем он съел свою шоколадку, на улице утреннюю прохладу сменяла уже привычная жара и духота, термометр в 7.30 утра показывал 27 градусов в тени. В это же самое время подошел автобус, и все потихоньку стали в него садиться.
Погрузив сумку в багажное отделение, Артем пробрался на свое место, которое было возле окна, чему он был очень рад. Рядом плюхнулся парень в ярко-красной майке, шортах и наушниках. Второй водитель — их полагалось двое на такой рейс — прошел по салону и раздал, если так можно выразиться, сухой паек — там была булочка, конфеты и песочное пирожное. В середине салона стоял аппарат с кофе, чаем и соками. Автобус был одноэтажный, но тем не менее пассажирские сиденья располагались на высоте не менее двух метров и был хороший вид сверху.
Они медленно, почти незаметно тронулись, и, как подумал Артем, лучшее его путешествие началось. Он был весь в предвкушении. Осторожно лавируя по привокзальной площади, выехали на автостраду, которая располагалась на втором ярусе, над дорогой, и проходила на высоте 25–30 метров над землей, на мощных колоннах. Благодаря такой конструкции открывался прекрасный панорамный вид на город и речное побережье. Но дорога не оправдала ожидания Артема в плане пейзажей, а он хотел полюбоваться страной, ведь путь в 400 километров не маленький.
Когда закончился город и его многочисленные пригороды, усеянные домами один на другом, начался однообразный и нудный пейзаж. Бескрайние поля и равнины по обе стороны дороги, кое-где с высокой травой, а где-то с выкошенной. Поверхность была ровная, как и дорога, до самого горизонта, вообще без деревьев, не говоря про леса или перелески. Вдоль всей дороги шел забор из проволоки, то ли подчеркивая границы автострады, то ли частных владений и пастбищ. Иногда появлялись стада бычков, коров или лошадей, пасущихся на бескрайних равнинах, еще реже появлялись населенные пункты. Эта картина продолжалась на протяжении более чем пятичасовой поездки. В мягком кресле было удобно, а кондиционер создавал приятную атмосферу, и Артем часа через два задремал. Проснулся он, только когда до Мар-дель-Платы оставалось километров 30.
Было около полудня, сосед — парень в красной майке — слева спал, несмотря на то, что из наушников слышалась музыка даже на расстоянии, но его это видимо не беспокоило. Они проехали по невзрачному пригороду и выехали на проспект Конститусьон, так Артем прочитал название. Мар-дель-Плата встречала одно- и двухэтажными белыми домиками с красными черепичными крышами, изредка попадались дома из красного кирпича и удивительной чистоты, после загрязненного мусором района Бока в Буэнос-Айресе. Народу на улице было мало, может, это просто был час сиесты, а может, это особенность Мар-дель-Платы. Автобус попетлял немного по узким улочкам и точно в назначенное время прибыл на вокзал, который не был, конечно, таким грандиозным, как в столице. Было нечто похожее на вокзал, например, во Владимире, не по облику, а именно по ощущению.
Первое, что ощутил Артем, сойдя с подножки автобуса, где он всю дорогу ехал с кондиционером, это жара, вернее, пекло, как будто он слишком близко подошел к пылающей печи. Термометра поблизости не было, но на солнце, наверное, было градусов 50. Поставив сумку в камеру хранения, Артем купил газету по аренде жилья и теперь требовалось найти тень, где-нибудь в парке неподалеку, поиском которого он и занялся. Пройдя квартала два, вышел на набережную к Атлантическому океану, или, как его здесь называют, Мар архентино, что означает Аргентинское море. Зрелище было великолепное. Артем стоял на набережной, которая проходила поверх скалистой горы, на которой располагалась центральная и самая старинная часть города, и смотрел на море. Огромные, но спокойные волны катились полосками в сторону берега, с океана дул сильный бриз и обдавал освежающей, живительной прохладой. Жара куда-то пропала, и стало комфортно.
«Мечты сбываются, — подумал Артем, — наконец-то я приехал туда, куда хотел. Я столько об этом мечтал и думал, и вот я здесь». И неважно, что он не мечтал раньше об Аргентине и Мар-дель-Плате, он в принципе мечтал жить и работать в таком месте.
Отдыхающих на пляже яблоку было негде упасть — сравнимо с Сочи в самый разгар сезона, — как гласила фраза в советское время, но, наверное, правильней — как в Мар-дель-Плате в сезон. Большинство отдыхающих были одеты в майки и шорты — именно шорты для купания, а не для прогулок, — и у каждого на голове была либо кепка, либо панама, видимо без нее на таком солнце было нельзя. Постояв минут десять, налюбовавшись видом, надышавшись полной грудью морского воздуха, Артем прошел вдоль высоток — этажей 25 или 30 — по одной из центральных улиц. Этот район вообще целиком и полностью состоял из очень высоких зданий.
Через минут пять, может семь, он достиг небольшого, уютного, круглого парка, где на лужайке, в тени большого дерева, занялся просмотром купленной газеты. Присмотрев один вариант и найдя его по карте совсем недалеко от парка, он сразу направился туда. Это был обычный отель фамильяр, такой же, как и в Буэнос-Айресе, и находился всего в трехстах метрах от парка.
Хозяин отеля, сам сидящий за стойкой, очень приветливо его встретил, но сказал, что мест уже, к сожалению, нет, сейчас разгар сезона и места стремительно заполняются, но он с удовольствием подскажет, где есть свободные. С этими словами он снял трубку телефона и после нескольких фраз широко улыбнулся, взял ручку и написал адрес: отель «Колумб», авенида Колумб 4221. Отдав эту бумагу Артему, он повторил:
— Там места точно есть, поезжайте смело.
Артем поблагодарил и вышел на улицу, затем он посмотрел адрес по карте и понял, что дойти пешком до этого отеля с его огромной и тяжелой спортивной сумкой по жаре невообразимо, идти нужно было километра два или три, поэтому решил поехать на такси. Вернувшись на вокзал, он забрал сумку из камеры хранения и взял такси, которых было великое множество. Через минут пятнадцать такси остановилось у входа в отель «Колумб», стоимость проезда составила около пяти долларов. Водитель такси пожелал ему удачи и уехал.
Фасад отеля был невелик, может, метров семь или восемь в ширину, посредине находилась стеклянная дверь, которая была открыта, а в высоту он был всего в один этаж. Когда Артем вошел в узкий коридор отеля, навстречу ему выбежал сам хозяин, небольшого росточка, очень суетливый и услужливый человек. Он тоже широко улыбался и сказал:
— Привет, я Густаво. Мне звонил мой приятель и сказал, что ты приедешь. Если хочешь, то оставь здесь свою сумку, я тебе покажу комнаты.
Отель был весь одноэтажным, с внутренним двориком, построенным по основному аргентинскому принципу: центральный двор во всю длину участка, а по обеим сторонам дворика комнаты с окнами, выходящими в этот самый дворик.
— Сейчас есть место (койка) в комнате на четверых человек, стоит три песо (доллара) в день, а также отдельная комната на одного, но дороже — за десять песо в день.
Поглядев обе комнаты, Артем клюнул на дешевизну и взял номер за три песо, потому что понимал, что это все ненадолго, тем более что комната на одного ему не понравилась: там не было туалета с ванной и нужно было идти через весь двор.
— Все в порядке? Значит, вселяемся, — весело подмигнул хозяин, — давай оформим документы.
Артем заплатил задаток за 5 дней, записал свои данные в журнал, который ему дал владелец отеля, и отправился в номер располагаться. В комнате как раз никого не было. Он спокойно переоделся, принял душ — благо он был в номере — и лег отдохнуть. Комната была невелика, может, восемь или девять метров квадратных. Там стояли две двухэтажные деревянные кровати, плюс своя ванная комната около пяти квадратных метров. Артем был доволен первыми впечатлениями и был уверен, что все идет правильно, так, как он и планировал.
К вечеру, часам к шести-семи, стал подтягиваться народ, постояльцы. Они все шумно, топая, проходили по дворику, который был выложен плиткой, при этом громко разговаривая. На отдыхающих обитатели этого отеля не походили, по ним явно было видно, что эти люди здесь работают в сезон на различных работах. Первым в комнату вошел небольшого роста парень, лет двадцати двух, смуглый, с черными кудрявыми волосами.
— Ола (привет), — сказал он, увидев Артема, — как тебя зовут? — И, дождавшись ответа, сказал: — А меня Хорхе. — И поднял вверх руку, чтобы хлопнуть друг друга в ладошку, это было типичное южноамериканское приветствие.
Хлопнув друг друга, они расселись на кровати, так как стульев в комнатке не было. Хорхе начал нахваливать Мар-дель-Плату, что тут очень клево, много развлекательных заведений, красивых девчонок и т. д. Половины слов Артем не понял, это были новые незнакомые слова, и говорил Хорхе очень быстро, в типичной аргентинской манере.
— А ты работаешь тут? — спросил Артем.
— Да, я работаю официантом, в пиццерии на пляже, с 10.00 до 10.00, а сегодня выходной, гулял и ездил к друзьям в Мирамар. А ты сюда приехал работать или как?
— Да, приехал сюда жить, а работу, надеюсь, найду со временем, — ответил Артем.
— Откуда ты?
— Из России.
— Ого, там, в России, очень плохо? — сочувственно спросил Хорхе.
Вот тут Артем задумался на несколько секунд, что ответить, до этого его никто об этом не спрашивал. Сказать, что в России хорошо, было бы непонятно собеседнику, тогда зачем он здесь; сказать, что плохо, не было бы правдой. Поэтому он ответил следующим образом:
— Я сейчас путешествую по стране, был в Буэнос-Айресе, теперь здесь, смотрю. Мне здесь очень нравится, хочу здесь остановиться, найти работу и жилье.
— В сезон нет проблем, дружище, а вот после город пустеет и найти работу значительно труднее. Ладно, я пойду приму душ, и надо собираться на танцы, не хочешь пойти со мной?
— Отличная идея, но, знаешь, я сегодня первый день, устал с дороги, лучше спать лягу пораньше.
— Ок! Дружище, отдыхай.
Пока Хорхе пошел в душ, Артем прилег и размышлял над темой, как отвечать на такой вопрос: хорошо в России или плохо? И получалось, что всего объяснить ребятам не удастся, не поймут, да и долго очень. Первое, конечно,— это климат и море, которые для него очень важны по здоровью; во-вторых, это полная свобода после тотальной закрытости Советского Союза. В-третьих, Аргентина — это совсем другой капиталистический мир, абсолютно не похожий на советский. Что же, в-четвертых, работы в России полно и платят, особенно в Москве хорошо, но получалось, что деньги в данном случае не главное, а для него главное свобода мелкого предпринимательства, а в России ее нет. Там постоянный, всеобщий контроль, со стороны надзирательных органов, милиции, чиновников всех уровней и еще бандитов. Там вымогание взяток, не говоря уже о хамстве и грубости в отношениях между гражданами, а он, как человек очень ранимый, это переносить не может. И как он все это мог объяснить аргентинцам, да они и половину бы не поняли из всего, поэтому он решил ограничиваться словами: в России сейчас после развала СССР непростая ситуация и здесь в данный момент лучше.
Пока Хорхе принимал душ, пришли еще двое — Луис и Маурисио, тоже смуглые и невысокие. Луис был худым, а Маурисио плотным, одному на вид можно было дать лет 20–22, другому около 30. Познакомились, разговорились, Артем повторил легенду о приезде и о ситуации в России. Луис и Маурисио работали: один в баре официантом, другой разносил мороженое на пляже. Оба были усталые, но довольные работой, веселые и все время улыбались. Луис сообщил, что, когда закончится здесь сезон, он с друзьями поедет в Сан-Пауло, в Бразилию и там будет работать в баре. Сказал, что там — он это особенно подчеркнул — очень много работы, гораздо больше, чем в Буэнос-Айресе.
Хорхе ушел на танцы, Маурисио уже заснул, а Луис и Артем всё разговаривали. Луис интересовался, как сложно найти в России работу, сколько зарабатывают и как живут русские люди, рассказывал, где он был и работал и сколько зарабатывал. Он работал в Чили и Парагвае, а также в Бразилии, в Бразилии оказалось лучше всего.
Было уже за полночь, когда вернулся с танцев Хорхе и долго, с энтузиазмом рассказывал про то, как он провел свою вечеринку, и про девчонок. Артем лег спать около двух часов ночи. Так прошел его первый день в городе на Атлантическом побережье.
На следующее утро Артем встал поздно, часов в десять, и соседей по койкам уже не было: они ушли на работу.
— Ола, — приветствовали его соседи, когда он выходил из комнаты во двор.
Все обитатели этого небольшого отеля уже были в курсе, что вчера вселился русо, который здесь был первый русский, возможно, за все время существования этого отеля. Артем пошел на кухню разогревать чайник. Кухня была маленькая, метров шесть квадратных, и там собралось много народу, человек 10–12.Они пришли попить мате, поболтать и посмотреть на новенького.
— Ола, — говорили постояльцы и поочередно подходили к Артему представлялись, при этом широко улыбались.
— Меня зовут Хосе, — с гордостью сказал пожилой мужчина, индейского типа, с прямым крупным носом и длинными седыми волосами, сзади завязанными бечевкой, — а тебя как?
— А р т е м, — медленно растягивая имя, произнес Артем.
— Артэм, что это за имя такое, Алехандро?
— Нет, не Алехандро, это другое, просто Артем.
— Алехандро, — задумчиво повторил старик.
— Нет, Алехандро — это другое имя, — сказал маленький, толстенький, с лицом как полная луна сосед Хосе.
— Да-да, Алехандро — это другое имя, — согласились другие присутствующие. Им всем было очень интересно пообщаться, интерес светился в их глазах и отражался на лицах.
«Такое впечатление, что я инопланетянин, с Марса прилетел, а не из России», — подумалось Артему, а вслух сказал:
— Алехандро — это Александр по-русски, а как будет Артем, я не знаю.
— Может быть, Ариэль или Алонсо, — послышались от всех предположения.
— Наверное, Артехо.
— Да, точно, Артехо.
— Здесь у вас жарко, — заметил Артем, а заодно сменил тему.
Его поняли и одобрительно закивали головами.
— Да, очень жарко, однако в Мар-дель-Плате хороший климат, даже при сильной жаре дышится и переносится легко, не так, как на севере страны.
— А как в России? Так же?
Артему стало весело — они что, в школе не учились, географию не проходили, ничего не знают, — и поэтому он ответил так:
— Нет, у нас суровый континентальный климат, летом 20–25 градусов, а зимой до 30 мороза, бывает и ниже.
— Тридцать градусов мороза??? — недоуменно восклицали поочередно все присутствующие, цокая языками и изображая ужас на лицах.
— Такая температура не всегда, иногда, а так минус 5 или 15 градусов зимой.
— У нас тут зимой такая погода, как у вас летом, — сказал Хосе и отпил с шумом из трубочки свое мате.
— Этот климат мне больше нравится и подходит, морозы мне тоже не по душе, так что планирую тут и остаться, — улыбнулся Артем.
— Да, здесь хорошо и тепло, намного теплее, чем у вас, — послышалось со всех сторон.
После Хосе вытряхнул в ведро свою деревянную кружку, из которой пил свой мате, и насыпал из пакета, который принес с собой в кармане, новую порцию травы. Потом он залил содержимое доверху кипятком и вставил туда трубочку, с ситечком на конце.
— Это наше мате, ты пьешь, тебе нравится? — спросил Хосе.
— Я пробовал, но это непривычно для меня, в России его не знают и не пьют, там пьют чай, кофе.
— Чай и кофе у нас тоже пьют, но все дело в том, что ты не пил настоящего мате. Настоящий мате в провинции Санта-Круз производят, у меня как раз оттуда. Мы его пьем в сильную жару, это хороший напиток, его изготавливают из отборных трав, срезая верхнюю часть. Аргентинский мате — лучший мате в мире, хочешь попробовать? — изрек Хосе, последняя его фраза прозвучала как реклама.
Артем решил попробовать, а заодно и сравнить с тем, что он пил у Ольги Ивановны дома.
— Ладно, давай, — согласился он и втянул в себя через трубочку жидкость, похожую на зеленый чай, только значительно насыщенней и более горькую. Вкус немного отличался от того, что он пил раньше, и был более терпким.
— Ну как? — Все с любопытством слушали, что скажет Артем. Как если бы его появление тут было идентичным появлению белого человека в стане индейцев во времена, когда Колумб еще не открыл Америку.
— Да, напиток особый, хороший, но к нему надо привыкнуть, мне больше нравится пить чай или кофе, а к мате нужно время, это забавная штука.
Все вместе искренне посмеялись, и Хосе продолжил пить свой мате, а вместе с ним и еще несколько человек. Чайник тем временем вскипел, и Артем налил себе в кружку воды, куда бросил пакетик черного чая.
— А что у вас кушают? — спросил курчавый, смуглый парень, представившийся как Мауро.
— Да самая обычная еда: супы, картошка, колбаса, мясо, птица, фрукты. Все как и здесь, только качество продуктов мне здесь больше нравится.
— Асадо ты у нас ел, на парилье приготовленное? — спросил добродушный толстячок, назвавшийся Хуаном.
— Да, мясо у вас отменное, но мы его не так делаем, мы его мелко строгаем и жарим с луком на сковороде.
Все удивленно выкатили глаза:
— Так и едите? и вкусно, съедобно?
— Еще как, очень вкусно, особенно с жареной картошкой. И еще мы делаем небольшие такие, кругленькие из мяса, как это по-вашему называется? — Артем показал ладошками движения, когда котлеты лепят.
— А, это альбондигас здесь называется, — догадалась одна из женщин, Кристина.
— А фрукты какие у нас, яблоки, — с гордостью сказал Хосе, — ты правильно сделал, что приехал сюда.
— Я надеюсь, — сказал Артем и подумал, что главное условие — это зарабатывать тут деньги на достойную жизнь.
Затем разговор зашел об Аргентине как о стране в целом, о политике, в том числе и международной, о прошлом противостоянии СССР и США, временах военного режима в Аргентине, множестве арестованных людей во время этого режима. И много чего еще они обсуждали, и никто никуда не торопился, хотя был рабочий день. Артем узнал, что в Аргентине сейчас сильный кризис, и он во многих отраслях ощущается, а вот раньше было намного лучше, но все равно люди в целом довольны. Аргентинцы гордятся тем, что они всегда и всех принимали с радушием, так как страна состоит в основном из иммигрантов и все население очень дружное и солидарное.
В итоге чаепитие заняло часа три или больше, после чего все разошлись, опять же не спеша, и каждый занялся своими делами. У Артема после этой беседы сложилось хорошее впечатление о людях, их взаимоотношениях, о стране в целом. Ему понравилось, как они относятся к иммигрантам и просто к чужеземцам, хотя их неосведомленность о России удивила. У него было прекрасное настроение, самочувствие, хорошее отношение к нему со стороны местных жителей, обстановка, все этому способствовало. Артем почувствовал себя как ребенок, который получил в подарок то, чего он давно желал и мечтал, и все будущее ему вырисовывалось очень перспективно, он был в этом уверен. Но это было на уровне эмоций, конечно, а разумом он понимал, что не все будет просто и гладко, но он был к этому готов и знал, что со всем справится.
Сегодня он решил погулять по городу и, конечно, сходить на побережье. Артем подумал, что имеет в сезон полное право просто устроить себе неделю отдыха в курортном городе, а заодно и прикинуть, чем можно будет здесь заниматься. Район, в котором он проживал в отеле «Колумб», или «Колон», как правильно звучало, находился в географическом центре города, в квартале, застроенном в основном одно-, двух- и трехэтажными домами и редкими зданиями в 6–9 и более этажей. До моря, или до набережной, было кварталов 30–35, или три с половиной километра. Вся Мар-дель-Плата была вытянута вдоль моря километров на 20–25, а в глубину на 9–12 километров. Это был крупный город, насчитывающий около шестисот тысяч населения. Здесь были проспекты, улицы, пешеходные зоны, велосипедные дорожки— все, что было положено.
По дороге он зашел в магазин и купил пляжный зонт, как потом выяснилось, цвета футбольного клуба «Бока Хуниорс» и небольшой раскладной шезлонг. На пляж он пришел около двух часов дня, народу было очень много и солнце палило сильно, но возле воды — о чудо! — было удивительно свежо. Артем выбрал себе местечко, уютно расположился и расслабился в тени своего зонта, попивая минералку, предался размышлениям, слегка прикрыв глаза.
«Вот и свершилось, сколько лет я мечтал об этом. Вот страна, вид на жительство, побережье, климат, прекрасное место, добродушное население, все, что я хотел, о чем мечтал, осталось-то в принципе найти себе занятие и жить, вот и все. Можно быть счастливым, не нужны ни дворцы, ни яхты, ни сумасшедшие деньги, ведь нужно, собственно, не так много. Неужели же я не заработаю здесь на скромную жизнь».
Хотя нет-нет да и проскакивали скептические мысли типа: а как все это сделать, а главное, какой доход это будет приносить и будет ли он достаточный.
Весьма разморившись в тени под зонтом — а жара была сильнейшая, — он решил искупаться, окунуться-таки в Атлантический океан, открыть новую страницу, а заодно и сравнить с морем, ведь в океане он никогда еще не плавал. Надо сказать, что на пляже в плавках был один Артем, все остальные, имелось в виду мужское население, были одеты в шорты-трусы, иногда до колен, видимо это было более практично, удобно и согласно местной моде. Войдя в воду, он ощутил более чем приятную прохладу. Артем полагал, что вода при такой жаре будет похожа на парное молоко, но это было не так — она обжигала своей прохладой.
Все купающиеся вокруг в основном прыгали возле берега через волны, плавали лишь немногие — это объяснялось тем, что на берег одна за ругой накатывались волны, они были пологие, но тем не менее имели 2–3 метра в высоту, поэтому плавание как таковое затруднялось, разве что на досках можно было получать удовольствие. И действительно, на пенопластовых досках плавало очень много народа, стараясь оседлать гребень волны. Плывя вдоль берега, ныряя между волн, Артем доплыл до волнореза, который состоял из огромных, с три человеческих роста, треугольных бетонных глыб, которые шли дугой от берега в море, метров на сто – сто пятьдесят. Он забрался наверх отдохнуть, волны били о камни, обдавая его солеными брызгами. Вода была абсолютно соленая, почти горькая, а брызги были даже холодными, а может, это было из-за сильного бриза.
Он посидел минут двадцать, потом, чувствуя, что начинает мерзнуть, это в такую-то жару, нырнул в воду и поплыл обратно. Несмотря на то, что он отсутствовал полчаса, ничего не пропало, хоть никаких ценностей он с собой и не брал. Обмакнувшись слегка полотенцем, расположился снова на шезлонге и опять расслабился, чувствуя себя довольным. Накупавшись и назагоравшись вдоволь, он, слегка разморенный, зашел в пиццерию перекусить: идти и готовить в отеле не хотелось, особенно после сегодняшнего вопросного штурма. Там он съел три порции обалденно вкусной пиццы и запил пивом «Кильмес». Вернувшись в отель, на пороге встретил хозяина.
— О, Артэм, уже с покупками, как отдыхается? — спросил тот, глядя на зонтик и шезлонг.
— Хорошо, спасибо. Я человек северный, и без зонта на пляже мне не высидеть.
— Очень-очень хорошо, а зонт этот цвета «Бока», знаешь это?
— Нет, а что значит «Бока»?
— «Бока» один из сильнейших футбольных клубов страны и вообще Южной Америки, это его цвета — желтый и синий, — есть еще «Ривер».
— А, это я знаю. «Бока Хуниорс», футбольный клуб.
— Ты с этим зонтом во время проведения матчей поосторожней будь.
— Ясно, спасибо, буду иметь в виду.
— Как море, понравилось?
— Да, здорово, но я думал, вода теплее будет.
— У нас море всегда прохладное, течение холодное, да и юг близко, Антарктида.
— Я об этом даже не задумывался таким образом. Ладно, пойду к себе в номер.
Расставив все в шкаф, Артем пошел на кухню приготовить чай. Там жена Хосе жарила мясо на решетке, дым стоял коромыслом: то ли дымоход не работал, то ли не был рассчитан на такое количество одновременно жарящегося мяса. Артем решил вскипятить воду и попить чай затем у себя в номере.
— Артэм, Ола! — приветствовала его Моника.
— Ола, Моника.
— Будешь что-нибудь готовить, свое национальное? Я сейчас уже заканчиваю, у меня почти готово.
— Нет, спасибо, я только воду поставлю, чай пить буду.
Стараясь не ввязываться в долгие разговоры — на сегодня хватит, он уже знал, насколько аргентинцы любят поболтать, медом не корми, — Артем юркнул к себе в коморку. Соседей по комнате еще не было, и он пил чай в гордом одиночестве и тишине. В комнате было прохладно и хорошо, без кондиционера, спасибо местной архитектуре. Отдохнув, он решил еще пойти прогуляться; он очень любил ходить пешком, и ему не терпелось везде побывать. Выйдя из отеля, он пересек авениду Колумб и пошел вдоль, по перпендикулярной улочке, уже вечерело, но еще было светло.
На улице и во дворах шла своя размеренная жизнь: кое-где играли в мяч дети, кто-то убирал тротуар перед своим домом, кто-то ехал на велосипеде, не спеша крутя педали, и иногда проносились мимо машины, визжа тормозами на перекрестках, на каждом квартале. Дома вдоль улицы были очень разные, попадались совсем лачуги или развалюхи, их и домами-то сложно было назвать, даже непонятно было, жил там кто-нибудь или нет. Были простые домики в один этаж, с красивыми небольшими палисадниками, а были также двух- и трехэтажные, которые выделялись издалека, с красивыми, кованными, резными воротами. Прохожие, которые попадались изредка навстречу, всегда здоровались и при этом улыбались — видимо для них это было нормально, — Артем отвечал им тем же.
Километра через полтора дорожка перетекла в другую, более широкую и благоустроенную. По обеим сторонам дороги дома стали уже совершенно другого плана, с большими, зелеными, подстриженными газонами на фасадах, а сами здания находились в глубине. Тут были дома, выложенные камнем или кирпичом в старинном стиле, с главными входами типа арок, с фонарями по периметру забора, за которым стояли, как правило, шикарные автомобили, спорткары, кабриолеты. Он понял, что попал в какой-то престижный баррио, или район.
С левой стороны дома закончились, и начался парк с вековыми деревьями, а по правой — строения продолжались. Людей или прохожих было крайне мало, можно сказать, что он один был на улице. На бордюре возле одного из таких домов сидел мужичок, с европейскими чертами лица, на вид лет 60–65, но подтянутый, спортивного вида, старичком его назвать нельзя было. Он был одет, как, впрочем, и многие, в шорты и майку, пил свое мате через трубочку и безразлично посматривал по сторонам, видимо ему нечем было заняться или все надоело и он скучал. Когда Артем поравнялся с ним, то хотел сам первым поздороваться, но хозяин дома его опередил и произнес:
— Буэнос тардес, — что означало «добрый вечер».
— Ола, буэнос тардес, — ответил Артем.
Услыхав акцент, аргентинец оживился, широко заулыбался и спросил:
— Ты откуда?
Артем уже было открыл рот сказать, кто он и откуда, но в последний момент передумал, во избежание большого количества вопросов и долгих бесед.
— Я из Словакии, — ответил Артем, — я словак.
— О, как здорово, — воскликнул собеседник, — отдыхаешь или работаешь?
— Отдыхаю, приехал в отпуск, — продолжал сочинять на ходу Артем.
— Добро пожаловать в Мар-дель-Плату, меня зовут Сесар, а тебя?
— Артем.
— Какое интересное имя, давно в Аргентине?
— Две недели, приехал на месяц.
— Тебе нравится здесь?
— Да, красивый город, есть отличие от европейских, но в принципе все похоже.
— Да, отличие, конечно, есть. Как там, в Словакии, ты из какого места? — с интонацией в голосе некоторой тоски спросил Сесар.
— Из Братиславы, — на всякий случай сказал Артем, благо он знал этот город и был там.
— Я поляк, — с гордостью сказал Сесар, — по отцу, родился здесь, приятно встретить почти земляка. — Он встал, ростом оказался выше Артема, наверное, метр восемьдесят пять. — Пойдем в дом, я тебе покажу, как мы живем. Ты был уже в наших домах?
— Да, уже приглашали.
— Ну и как тебе, есть разница?
— Есть небольшая: у вас климат более теплый и дома более открытые, много открытых террас, балконов. Это, наверное, не очень удобно, вы же меня совсем не знаете, — улыбаясь, ответил Артем.
— Пойдем, пойдем, я приглашаю, — настаивал Сесар, дружески похлопав Артема по плечу.
Они вошли в ворота, прошли по выложенной камнем дорожке, между красивым газоном и клумбой с розовыми цветами и через большие раздвигающиеся деревянные ворота, попали в гараж, который был сквозной и довольно просторный. Посреди стоял «Фольксваген-Гольф» белого цвета, и оставалось много свободного места, чтобы пройти. Задней стены в гараже не было — был вход во внутренний двор.
— Это гараж, — рассказывал Сесар, — он у меня на две машины, моей и жены, но с женой я уже давно не живу, мы в разводе.
Они прошли гараж и вошли во двор.
— Здесь гостевой домик, с ванной, на втором этаже, — рассказывал Сесар, показывая на правое строение.
Внутренний дворик был выложен плиткой, посередине росло дерево, похожее на эвкалипт. Они повернули во дворике налево и вошли в основной дом.
— Здесь спальня жены, сейчас тут живет моя сестра, еще одна ванная комната, дальше зала для занятий спортом, — Сесар несколько раз подергал руками, изображая, как обычно делают гимнастику, — дальше гостиная и библиотека. Ну как тебе, нравится? так живут в Европе? — Они вошли тем временем в просторную комнату.
— Да, просто великолепно. У нас далеко не все так живут, впрочем, как и здесь, думаю.
— Хочешь чего-нибудь, чай кофе, мате? Садись, сейчас телевизор посмотрим.
Артем сначала хотел отказаться, он не предполагал, что простое «здравствуйте» так затянется, но потом решил, что никуда не торопится, и согласился.
— Спасибо, — ответил он.
Сесар принес термос с носиком, видимо с кипятком, пачку чая и банку с кофе, а мате уже стояло на столе.
— Что будешь?
— Чай, спасибо.
— Не нравится наше мате? — смеясь, сказал Сесар.
— Не привык еще.
— Я работаю в центре, у меня свое дело, негосио (торговля), — так это звучало по-испански, — продаю отделочные материалы, электрофурнитуру. Хочешь, приходи днем, посмотришь, адрес Адольфо-Альсина 19. А ты чем занимаешься? — спросил Сесар, наливая кипяток в чашку с пакетиком чая.
— Я механик холодильного оборудования, — ответил Артем.
— Хорошо, как хорошо, — Сесар закивал головой. — Ты доволен работой в Словакии?
— Да, вполне.
— Здесь тоже много холодильников, особенно в районе порта, много торгового оборудования и кондиционеров, очень хорошая профессия.
— Сколько вы зарабатываете? — решил спросить, осмелев, Артем. — Если, конечно, это не секрет.
— Я зарабатываю нормально, раньше, конечно, лучше было. На то, что я зарабатываю, плачу за дом, машину, содержу магазин, и еще остается в общей сложности около 3000 долларов. Как это, немного, по-вашему?
— Нет, почему, это вполне нормально, даже, я бы сказал, хорошо. У нас немногие так зарабатывают. — Артем мысленно подсчитывал, какой оборот может давать торговля для такого заработка. — У вас только ваш магазин или есть еще какой-то доход?
— Есть еще пара домов, которые сдаю на сезон в Мирамаре, это в пятидесяти километрах от Мар-дель-Платы, небольшой курортный городок, если не знаешь.
— Как здорово, — воскликнул Артем и тут же добавил: — Какой у вас ароматный чай. — Ему захотелось сменить тему разговора, так как было неудобно и он не был готов к такой откровенности Сесара к первому встречному.
— Это индийский чай, собранный на Шри-Ланка.
— А я думал, местный.
— Нет, у нас свой есть тоже, но мате намного лучше.
Сесар тем временем переключал каналы на телеке, пока не попал на эротику и остановился на нем, красивые женские тела были во весь экран.
— Тебе нравится это?
— Да, посмотреть можно, под настроение, мне нравятся красивые девчонки. А сколько у вас всего каналов и по какому идут аргентинские фильмы?
— Всего 87 каналов, конкретно такого нет, просто есть канал, где одни фильмы. Вот, например. — И он переключил на другой, где шел какой-то сериал. — Это из последних, Наталья Орейро играет, знаешь ее?
— Пока нет, не знаю.
В этот момент вошла женщина, высокая, худенькая, лет 40–45, бросив на ходу: «Добрый вечер», — пошла к шкафчику, за кружкой. Артем почувствовал, что она не в восторге, что дома гости, а может, это было ее обычное поведение.
— Это моя сестра Кристина, — представил Сесар, — Кристина, это Артэм, он из Словакии.
— Очень приятно, — сказала она холодно и, посмотрев на термос, спросила:— Есть горячая вода?
— Да, конечно, наливай, — ответил Сесар.
Она налила себе в кружку и, не присоединившись к разговору, ушла к себе.
— Я, наверное, пойду, — сказал Артем, — уже поздно.
— О нет, пожалуйста, ты нам совсем не мешаешь, наоборот. Может, покушать хочешь?
— Нет, спасибо огромное, мне и вправду пора, еще до отеля добраться нужно, поздно все-таки. Очень рад знакомству и спасибо за чай.
— Хорошо. Если ты не против, я тебя провожу, а заодно покажу наши окрестности.
Сесар накинул на себя кофту, и они вышли на улицу.
— Наша местность называется баррио резиденсиаль. Это район без коммерций, только жилые дома, здесь только живут и отдыхают, на другой стороне парк, — рассказывал Сесар.
— Я заметил, и вправду очень красивое место.
— Ты в каком отеле остановился?
Тут Артем понял, что не может сказать правду, иначе все было бы нелогично, и поэтому ответил:
— В центре, на набережной, честно говоря, не запомнил название, только зрительно знаю где.
— Хочешь, возьмем такси?
— Нет, спасибо, я предпочитаю ходить много пешком, мне так лучше, на такси слишком быстро все проезжаешь, иногда не понимаешь, в каком ты городе или стране, отели везде одинаковые.
— Согласен абсолютно, — ответил, усмехнувшись, Сесар.
— Ты знаешь, здесь недалеко есть наш стадион, самое популярное место у нас в городе. Какой у нас футбол, если бы ты знал, какие тут проходят матчи. Его построили к чемпионату мира 1978 года, тебе надо его посмотреть обязательно.
— Да, я уже знаю, футбол у вас что надо, вы отлично играете, Марадона тому яркий пример.
— Да, но аргентинский футбол ярок не только Марадоной, у нас много талантливых ребят, а парня жалко, сел на дрогу.
— Что такое дрога?
— Дрога, дрога — это… смотри. — И Сесар показал, как будто что-то себе насыпал на руку и вдохнул это с шумом, носом.
— А, понятно, наркотики, слышал про эту историю.
Так, беседуя, они подошли к стадиону, который находился в километре, может полутора, от дома Сесара. Начало смеркаться, и стали зажигаться фонари. Огромный, открытый стадион показался сразу, как только они повернули. Он был весь в темноте, фонари на нем и около не светились.
— Здесь проходят все центральные матчи, а также спортивные праздники.
— Да, это грандиозно.
— Может, все-таки такси вызовем? Уже темно.
— Нет, спасибо, я прогуляюсь. В прогулках в темное время есть своя изюминка, люблю я это дело, — отказался Артем.
— Смотри, заходи ко мне в магазин, не забыл адрес? Адольфо-Альсина 19.
— Обязательно, если получится, то зайду.
— Ну ладно, удачи!
— Счастливо, чао.
Они обнялись на аргентинский манер и разошлись каждый в свою сторону.
Артем сделал большой крюк за парком, чтобы не проходить мимо дома Сесара и случайно на него не натолкнуться. Он шел и думал, а правильно ли он сделал, что не сказал правду, и о том, что все ли аргентинцы такие, как этот Сесар, или это случайность. А может, он голубой? Да вроде не похоже, ничем себя не проявлял. Или это все свободное и непринужденное аргентинское общение?
В отель «Колумб» он вернулся около одиннадцати часов вечера. Все соседи были на месте, двое уже были в кроватях, но не спали, только Хорхе еще был одет и заваривал мате. Чтобы не вдаваться в разговоры, Артем поздоровался — он уже устал от сегодняшнего общения — и, сославшись на усталость, после того как принял душ, сразу лег спать. Для человека, в общем-то, бывшего по жизни одиночкой, немногословного и скрытного, не привыкшего столь много общаться, это действительно было непросто, требовалось к этому привыкнуть. Тусовка соседей продолжалась еще долго. Они болтали, курили, играли в карты, весело и от души смеялись, все затихло часа в три ночи.
На следующее утро Артем решил сходить к стоматологу, по причине того, что когда он был еще в Буэнос-Айресе, то обломал кусочек зуба мудрости со спичечную головку, во время поедания грецких орехов. Зуб не болел, но требовалось его подлечить, так оставлять было нельзя, поэтому он решил сходить в местный госпиталь.
— Маурисио, где здесь находится госпиталь?
— Тебе нужен госпиталь, для чего?
— Хочу пойти полечить зуб.
— Есть недалеко, тут самый основной госпиталь «Интерзональ».
Артему послышалось «Интернациональ», и он переспросил:
— «Интернациональ», а где он?
— Не «Интернациональ», а «Интерзональ», — смеясь, ответил Маурисио, — кварталов 15–17 отсюда, можно пешком дойти. А что с зубом, болит?
— Да, — ответил Артем и показал на щеку в районе уха.
— А, то не зуб (дьенте), это называется муэла. — Маурисио показал на передний зуб и сказал: — Дьенте. — Потом показал на коренной и сказал: — Муэла.
— Хорошо, что объяснил, спасибо тебе. Теперь мне проще будет объяснить все это врачу.
— Туда надо идти с утра, часов в семь, не позже, иначе много людей, большая очередь. ДНИ есть?
— ДНИ, конечно, а что еще нужно?
— Больше ничего, только себя.
Это Артема рассмешило, а простота попасть на прием понравилась. По карте Артем посмотрел, как туда пройти, и решил это сделать на следующий день с утра, как и советовал Маурисио, а сегодняшний день опять провести на пляже, что он и сделал с успехом. А также на обратном пути зашел в магазин, торгующий инструментом и батарейками, и поговорил с продавцами, спросил, откуда они получают батарейки и по какой цене. Выяснилось, что все батарейки были произведены в США и ввозились через фирму, находящуюся в Буэнос-Айресе. Конечно, он понимал, что не сможет открыть торговлю, подобную этому магазину — требовалось приличная сумма денежных средств для этого, тысяч 150 баксов, — он просто собирал информацию из разных источников.
На следующее утро Артем встал в пять утра, позавтракал и к семи часам дошел до местного госпиталя. Огромное здание на фоне одноэтажных домиков он увидел издалека, этажей в 5 или 6, построенное квадратом, каждая сторона которого протянулась метров на 100, вверху крупными буквами была надпись: «Госпиталь „Интерзональ“». Из центрального входа торчала очередь, как в советское время за колбасой, посчитать было невозможно, но, наверное, человек триста.
«Однако а попаду ли я вообще на прием, — подумал Артем, — надо было, наверное, к пяти приходить».
Он подошел, спросил, кто крайний, и стал ждать, делать было нечего. В очереди стояли и стар и млад, матери с детьми, чуть ли не грудного возраста, и древние старики, кого тут только не было. Одно было Артему очевидно, глядя на всех этих людей, что это люди малого достатка, не те, кто ездит на новых машинах, живет в баррио ризеденсиаль или отдыхает на пляже. Они все спокойно стояли, не нервничая и не волнуясь, в отличие от Артема, которого волновала мысль, а пройдет он или нет сегодня. Очередь, как ни странно, быстро продвигалась, прошло всего около часа. Когда он попал внутрь, то увидел, что все расходятся по окнам, их было много, штук 12 или 15, поэтому так быстро и двигались. Через семь, может десять, минут Артем был уже у окна.
— Добрый день, — приветствовала его девушка с милой улыбкой в регистратуре, — вы в первый раз?
Тут Артем вспомнил, что у него нет никакой страховки, и внутренне напрягся, ожидая, что напрасно сюда пришел.
— Да, — ответил он.
— Сеньор иностранец, ДНИ есть?
— Конечно, — сказал он невозмутимо, протягивая свой ДНИ, хотя и нервничал.
— Давайте. Вы по какому вопросу?
— Зубы, к стоматологу.
Заполнив какой-то бланк, девушка, ничего больше не требуя от Артема, с улыбкой возвратила ему его ДНИ. И все заняло минуту-другую.
— Первый этаж, кабинет 11, прямо и налево, желаю удачи! — улыбнулась она.
Артем, радостный, что все идет так удачно, пройдя, куда было указано, очутился перед нужным ему кабинетом, там находилось всего три человека.
— Тут надо занимать очередь? — поинтересовался Артем.
— Нет, они сами вызывают, — ответил ему пожилой господин.
И действительно, через минуту вышел молодой парнишка лет девятнадцати, собрал талоны у всех и скрылся в дверях. А еще через десять минут он вышел снова и громко позвал, читая медленно по бумажке:
— Рэ-па-кин Ар-тэм.
— Это я, — отозвался Артем и через несколько секунд уже сидел в кресле.
Врач — тоже молодой специалист, лет 25 — в марлевой повязке, опустив ее, спросил, обращаясь к Артему:
— Откуда ты?
— Из России.
— Давно?
— Три месяца.
— Нравится Аргентина?
— Интересная страна.
— В России есть такие же госпитали?
— Есть, конечно, там много что есть.
— Что случилось, что болит? — Он натянул снова повязку и стал серьезным.
— Зуб, крайний верхний.
— Давай посмотрим. — Проделав несколько манипуляций, он сказал, как бы спросив:— Будем удалять?
— Я хотел его залечить, поставить пломбу, это возможно?
Врач стал очень серьезен, он как будто подбирал слова, чтобы его поняли правильно.
— Здесь у нас только экстренная помощь. Мы не лечим зубы, только удаляем, лечат в другом месте.
— А где?— не понял Артем, — здесь же госпиталь?
— Да, но мы не занимаемся лечением зубов, — улыбнулся доктор.
— А где же лечат? — Артем просто опешил.
Немного подумав, врач подошел к столу и взял толстую книгу типа «Золотые страницы», затем взял бумажку с ручкой и не счел за труд переписать несколько адресов, после чего с улыбкой протянул бумагу Артему, со словами:
— Здесь можно лечить, это хорошие врачи.
Артем взял бумажку с адресами, тепло поблагодарил и попрощался с доктором, для него это было крайней неожиданностью.
«Ну надо же! У них нет такого, как у нас в поликлинике, записался к специалисту и готово, а тут оказывают только срочную помощь. Интересно, а если не с зубами придется обратиться не дай бог, тоже так же»? — рассуждал про себя Артем, спускаясь по лестнице и просматривая список, который дал доктор. Все адреса были в центре, до которого было километров пять, и ему пришлось сесть на автобус, если он хотел успеть попасть на прием. Первый указанный адрес по списку он нашел быстро: это был высотный жилой дом, с номерами квартир и домофонами. На табличке напротив одного из номеров он прочитал: «Одонтолого, сеньор Аугусто Гонсалес». Артем позвонил в домофон, в ответ он услышал звонкий женский голос:
— Здравствуйте, кто вы и что хотели?
— Здравствуйте, я бы хотел получить консультацию и залечить зуб.
— Да, конечно, проходите, пожалуйста. — Электронный замок в двери тонко запищал и потом щелкнул.
Артем поднялся по лестнице на второй этаж, дверь уже была приоткрыта, и он зашел внутрь. Он находился в обычной, небольшой квартирке, состоящей видимо из двух, может трех, комнат, переоборудованных под стоматологический кабинет. К нему навстречу вышел человек, среднего роста, крупного телосложения, лет пятидесяти, у него были седые кучерявые волосы и крупный нос с горбинкой.
«Наверное, еврей, они в основном стоматологами работают. Это и лучше, потому как хорошие специалисты», — подумал про себя Артем.
— Здравствуйте, я доктор Аугусто. Проходите сюда, пожалуйста. Консультация платная, стоит 10 песо.
— Хорошо, спасибо. — Артем зашел в комнату, метров 6 квадратных, сел в кресло, которое стояло посередине, вокруг были все необходимые атрибуты.
Доктор внимательно все посмотрел и сообщил:
— Я нашел три пломбы, которые надо поставить, две из них на ваше усмотрение, а одну надо ставить срочно.
— Да, хорошо. И сколько будет стоить поставить пломбу?
— Сама пломба, анестезия, в общем, все будет стоить 50–60 долларов.
Артем, конечно, ожидал цифры достаточно высокой, но не такой. У него даже глаза округлились, поскольку он плохо скрывал свои эмоции в данный момент, и врач это почувствовал. В России, не так давно, он ходил к стоматологу в частной клинике, там было в разы дешевле. К такой цифре он не был готов, поэтому сказал:
— Хорошо, я подумаю, сейчас оплачу только консультацию, а пломбу, возможно, приду ставить в другой раз.
— Хорошо, как вам будет угодно, сеньор.
Доктор выписал квитанцию и заключение по результатам осмотра, взял деньги и отдал бумаги Артему.
Когда Артем вышел от врача на улицу, первая мысль была у него, как безумно дорого и какие же тут должны быть зарплаты для таких посещений. Он не может платить такие деньги за простую пломбу, нужно поискать еще. Посещение двух других адресов, которые он сделал сразу же, дали примерно такой же результат: в одном просили 60, а в другом 45–50 долларов. Здесь же, разговорившись с врачом, Артем узнал, что такие цены из-за того, что у него нет страховки, те, у кого есть страховки, делают это бесплатно либо за символическую плату. Страховки стоили 150, 200, 300, 500 долларов в месяц и более либо были социальные страховки от профсоюзов организаций. Выйдя от последнего, Артем с удовольствием подумал, что зуб у него не болит, а значит, ничего ставить вообще не нужно, но шок от цен на стоматологические услуги и страховки у него прошел еще не скоро.
Прогуливаясь вечером по набережной, он наслаждался мягким морским ветерком, видом на океан и горящими огоньками по побережью. Народ на улице и вне ее вел неторопливый, размеренный образ жизни, подобающий курортному городу. Все прибрежные кафе были полны, люди катались на велосипедах и роликах, благодушное настроение снова воцарилось, расстройство после посещения стоматологов прошло, но камень сомнения уже был брошен. Вернулся Артем в отель поздно, из всех только Маурисио был на месте, который брился в ванной комнате.
— Привет!
— Привет!
— Как, ходил сегодня к стоматологу?
— Да, был.
— Ну и как?
— Ты знаешь, там, в госпитале, только дергают зубы, но не лечат, а лечат в других местах, но там дорого очень.
— Ха, разумеется, лечить зубы очень дорого, поэтому, как у меня заболит, я сразу дергаю и все.
— И сколько ты уже надергал?
— Слава богу, пока немного, всего два.
— Теперь я понимаю, почему столько беззубых я встречаю на улице, — сказал с грустью Артем.
— Да, это так, к сожалению, но ничего не сделаешь. У кого нет страховки — все, привет.
— Ладно, буду ложиться спать, устал я сегодня, борясь со стоматологами.
— Ясно, а я, наоборот, сейчас ухожу, у меня свидание с моей девчонкой.
— О, такие дела не пропускают, давай-давай, — ответил Артем и подумал о Люсии, может быть, все же стоит ей позвонить.
— Чао.
— Чао, Маурисио.
Артем лег спать, но через некоторое время стали подтягиваться сокоечники: сначала пришел Луис, затем Хорхе, который включил громко радио. Артем еще не спал, но сделал вид, что его разбудили. После долгих препирательств Хорхе сделал звук радио тише. Но потом, после душа, они оба долго играли в карты, болтали и смеялись, уснули, как всегда, в три часа ночи. Неделя, отпущенная Артемом на отдых и развлечения, подходила к концу, и он решил сходить в местный океанариум, о котором все говорили и советовали сходить. Также он решил подыскать себе другое жилье, так как когда он начнет работать, то жить в таких условиях он не сможет: ночью нужен был полноценный отдых. Его удивляло, как аргентинцы, которые работают, живут в таких условиях и для них это нормально. Они высыпаются, и все у них хорошо.
Океанариум находился далеко, в самой южной части города. Нужно было ехать на автобусе, поэтому Артем пешком, как обычно, дошел до центра, а там сел на автобус, идущий до нужного ему места. Автобус ехал минут пятьдесят по городу. Мар-дель-Плата располагалась на трех холмах, и природные террасы очень красиво спускались к морю, ровными пластами, естественно, они все были плотно застроены. Автобус ехал то вверх, то вниз. Проехали очень красивый район, Артем даже спросил, как он называется, и ему ответили — Лос-Тронкос. Он решил сходить сюда как-нибудь обязательно. Этот район располагался на самом высоком месте в городе, можно сказать на горе, скорее это был холм. Дома там стояли свободно и все имели просторные сады или парки, да и домами-то назвать их было бы неправильно, пожалуй, это были мини-замки и дворцы. Некоторые из них были обыкновенные, а другие были выполнены в стиле замков, и видно было, что построены они очень давно, по крайней мере, несколько десятилетий назад, и их вид очень впечатлял.
Затем автобус проехал недалеко от пристани морского порта, где стояли несколько рыболовных судов и грузовых паромов, и даже в салоне автобуса почувствовался запах свежепойманной рыбы. Через пару-тройку километров автобус остановился на склоне, перед красивой площадью, по левую сторону которой находились большие чугунные ворота с надписью на голубом фоне: «Океанариум». На самой площади было много народа, как обычно бывает при каких-либо праздничных мероприятиях; артисты, одетые в костюмы зайцев, слонов, петухов, тюленей, зазывали детей фотографироваться с ними. Очень много было торговцев сувенирами; они предлагали кораблики, большие ракушки, акульи челюсти, муляжи различных рыб, картины и многое другое с надписью: «Мар-дель-Плата».
Входной билет в океанариум стоил 15 песо, очереди в кассу не было. Первое, что увидел Артем, когда вошел, был пруд, в котором плавали огромные, пузатые, разноцветные с золотым отливом карпы, и тут же продавался для них корм. Через пруд вел деревянный мостик, вообще все мостики в океанариуме были выполнены из дерева, но именно на этом мостике толпились посетители и бросали в воду еду для карпов. Толстые, жирные карпы — их было очень много — высовывали из воды чуть ли не половину туловища, открывали широко рот, разве что только не говорили, прося еду, при этом они толкались друг с другом за лучшее место, вызывая при этом восторг и смех у публики. Артем не удержался и тоже присоединился к кормлению, предварительно купив кулек с хлебными шариками. Карпы устроили возню и потасовку за лакомый кусочек, Артем с удовольствием за этим наблюдал.
Далее он по дорожке прошел к следующему бассейну, где из воды выскакивали какие-то экзотические рыбы, круглые, размером с кулак, потом был пруд с крабами, на них смотрели тоже с мостика. В следующем бассейне было пусто с первого взгляда и народу немного. Артем дошел до середины мостика, и ничего не было видно, потом он различил на мелководье маленьких, размером меньше метра, акул, темно-серого, почти черного цвета. Они были так близко, что их можно было коснуться рукой, и он нагнулся пониже, чтобы получше их рассмотреть, благо два акуленка грелись на солнышке, на мелководье, недалеко от берега и мостика.
Вдруг Артем боковым зрением увидел — или скорее почувствовал, — что слева что-то приближается. В следующий миг он увидел большой, треугольный, черный плавник, принадлежащий достаточно крупной акуле. Акула не спеша проплыла очень близко от него. Вода была достаточно прозрачная, чтобы ее хорошо рассмотреть: она была около трех метров в длину, с темно-серой спиной и более светлым низом, имела скругленную морду и высокий хвостовой плавник. Она пустила волну хвостом на мостик, на котором стоял Артем, у которого мурашки пробежали по спине. Он никогда не видел так близко акулы, может быть, этот вид акул без зубов и не опасен, но он этого не знал наверняка и поэтому поспешил дальше. После были морские слоны, черепахи и летающие рыбки.
— А сейчас, дорогие туристы, начнется водное представление. Начало в двенадцать часов, — объявили по громкоговорителю.
Ни секунды не сомневаясь, Артем тоже захотел посмотреть, хотя это дополнительно стоило 10 песо. Представление проходило в бассейне, размером примерно 30 на 60 метров, достаточно глубоком и с прозрачной морской водой. С одной стороны бассейна были расположены места для зрителей. В этот момент трое молодых людей выехали на водных мотоциклах из открывшихся ворот и сделали приветственный круг по бассейну под аплодисменты зрителей, затем из туннеля выплыли два больших белых дельфина или белые белуги, Артем особо в них не разбирался. Затем заиграла музыка, и все участники стали плавать в такт музыкальному ритму, а девушка — одна из участников была девушка — спрыгнула с мотоцикла, плавала держась за плавник и иногда плыла между двух дельфинов, держась за оба плавника. В завершение программы дельфины танцевали на хвостах — зрелище было великолепное. Рядом с Артемом сидели дети — они были просто в восторге и визжали от удовольствия.
Очень довольный тем, что сходил в океанариум, Артем решил на обратном пути сходить в порт, мимо которого они проезжали; автобус сделал остановку прямо напротив стоянки кораблей. Порт представлял собой квадратную пристань длиной метров двести и длиннющий волнозащитный мол, который далеко уходил в море. Он с интересом ходил по причалу и смотрел на маленькие и большие лодки и корабли, на которых работали люди, одетые в прорезиненные фартуки поверх обычной одежды и сапоги. Их лица были обветрены и обожжены солнцем. «Настоящие морские волки», — подумал Артем.
Все они таскали ящики, перекладывали какие-то снасти, доставали из трюма рыбу, крабов, креветок и других морских обитателей, те либо были в сетях и их перекладывали в ящики, либо уже в ящиках и тогда ящики выгружали на причал. По причалу сновали люди, которые осматривали товар, выбирая то, что им было нужно, торгуясь за цену. Возможно, это были владельцы рыбных магазинов или ресторанов или пиццерий, возможно, просто перепродавцы. Торговались они с рыбаками довольно долго, добавляя к разговору жестикуляцию, и в конце концов договаривались-таки о цене, после чего все погружалось в машину и происходил расчет.
Артем остановился возле небольшой десятиметровой лодки с мотором. Она была или очень старенькая, или сильно потрепанная работой, которая на нее возлагалась. Среди прочей рыбы он увидел два вида креветок, большие и мелкие, все светло-зеленого цвета, а были еще красного цвета, но только крупные. Заинтересовавшись, Артем решил спросить человека, который только что вышел:
— Скажите, пожалуйста, в чем разница у этих креветок, красные и зеленые?
Рыбак ответил просто и понятно:
— Эти свежие, — он показал на зеленые, — а эти вареные, готовые к употреблению, соленые, — он показал на красные. — Желаете, сеньор? Недорого, всего 12 долларов килограмм.
Артем смотрел не на креветки, а на лицо этого человека. Оно было сильно потрепано, даже, можно сказать, изъедено, то ли ветром, то ли какой-то болезнью, плюс к этому на правой щеке от уха вниз шел неровный шрам. Весь его вид напоминал пирата из книги «Остров сокровищ», и голос у него был глухой и басистый. Несмотря на суровый вид, рыбак был очень любезен.
— Турист или работаете? — спросил он.
— Приехал работать.
— Откуда? По акценту слышу, вы иностранец.
— Из России.
— Ого, далековато, у меня дед был русский.
— Правда, тоже рыбак?
— Нет, но имел отношение к рыбной ловле.
— А вы каждый день выходите рыбу ловить?
— Да, каждое утро в пять часов уже в море. Надо успеть к обеду, в это время все делают закупки для своего бизнеса.
— А сами не продаете?
— Мы продаем только здесь, в порту. Нам некогда, мы работаем, ловим рыбу. Сеньор, возьмите креветок, я вам по 10 песо за килограмм отдам, хорошие креветки, мясистые.
— Хорошо, — согласился Артем, — возьму полкилограмма.
Рыбак взял ковшик, отмерил полкило, даже больше.
— Вот, возьмите, очень вкусные, сегодняшний улов, будете довольны.
— А когда же успели сварить?
— Мы сразу некоторую часть варим, когда еще в море. Сейчас сезон, туристов много, пользуются спросом всегда.
— Спасибо, сеньор пескадор (рыбак).
— Вам спасибо, удачи!
Артем пошел на берег, поглядеть на волну и поесть креветок, отдыхать было все-таки приятно. Креветки действительно были вкуснейшие. Он так увлекся, что через двадцать минут от креветок остались только очистки. Получив истинное удовлетворение от трапезы и вообще от сегодняшнего дня, он решил пойти в конец мола, который вдавался в море метров на 500, а может, и больше, уходя дугой, он закрывал портовую гавань и часть пляжей от морских волн. Мол был мощным сооружением: с левой внутренней стороны шло шоссе, небольшое, чуть больше пешеходной дорожки, а ближе к воде были навалены бетонные блоки. На них то там, то сям стояли рыбаки с удочками, и возле каждого лежала какая-то рыбешка, в смысле у каждого был улов. А справой наружной стороны, со стороны моря, была мощная бетонная стена, сложенная из огромных квадратных то ли камней, то ли бетонных блоков, выглядевшая монолитно, как Китайская стена, и высотой она была с пятиэтажку, не меньше.
Пока Артем шел по шоссе, ему на голову периодически падали капли воды, то ли дождь, то ли брызги, но откуда им взяться, хотя небо было облачным, и он подумал, что идет дождь. Один рыбак, как раз напротив Артема, поймал здоровенного ската на блесну, и сразу собрались зеваки, которые наблюдали, как он его тащил. Борьба продолжалась долго, леска то ослаблялась, то натягивалась как струна, когда скат появлялся на поверхности, то напоминал гоночный скутер. Как только скат оказался на берегу и был вытащен на камни, то начал интенсивно махать своим зубчатым хвостом и извиваться. Пока он не утих, к нему никто не приближался. Затем все также с большой осторожностью отсекли ему хвост с помощью мачете. Скат действительно был огромен, имел больше метра в размахе крыльев, или, вернее, плавников. Парень, его поймавший, был очень доволен, а зрители принялись обсуждать рыбину.
Артем проследовал дальше, пока наконец не достиг крайней точки мола, которая заканчивалась горой из каменных глыб, на которой располагалась смотровая площадка, а еще выше на отдельном возвышении стояла статуя Христа с распростертыми руками, видимо такая же, как и в Рио-де-Жанейро, только поменьше, около 20 метров в высоту. Артем сразу забрался на стену, чтобы все видеть с наибольшей высоты, выше него была только статуя Христа.
Со стены открылся вид на два моря: одно спокойное, с внутренней стороны, где и тусовался весь народ, другое, с внешней, — бурное, с белыми барашками на гребнях могучих волн. Только сейчас Артем понял, что за дождь капал на него сверху. Стоя внизу с внутренней стороны, стена казалась могучим сооружением, а сверху на фоне океана она выглядела узкой полоской суши, уходящей по направлению к берегу. Огромные, пологие волны, может быть, высотой метров десять одна за одной накатывали на камни, наваленные с наружной стороны стены, проходили их и били с силой в стену, в результате чего поток воды устремлялся вверх, а брызги перелетали через стену, их-то Артем и принял за дождь. И это сейчас не было шторма, просто океан не был спокоен. Зрелище было величественное: все до горизонта было заполнено белыми бурунами, а где-то вдали судно типа сухогруза-баржи то появлялось, то исчезало среди волн, как малюсенькая лодчонка. Народ толпился на смотровой площадке и делал снимки происходящего. Артему снимать было не на что, да и незачем, поэтому он просто стоял, смотрел и наслаждался зрелищем.
После часа, проведенного на площадке мола, он пошел обратно, и когда уже мол заканчивался, то он свернул на другую дорожку, которая вела не на пристань, а к пляжам. Через несколько десятков метров он обнаружил лежку морских слонов или тюленей, их было великое множество. Тут были и маленькие, видно, детеныши, и большие с огромными клыками-бивнями. Они лежали на солнышке или неторопливо переползали, еще реже выясняли между собой отношения с помощью клыков, а над ними кружили чайки.
По дороге в отель — а возвращался он пешком — Артем зашел в несколько баров с целью посмотреть телефонные книги-справочники, они были только там, по крайней мере, он это знал. А искал он адреса и телефоны местных хладокомбинатов, куда намеревался устроиться при необходимости на работу. В отель он пришел поздно, соседи по койкам были уже там, и снова не обошлось без перепалки из-за их ночных посиделок. Артем их даже спросил: «А вы сами-то высыпаетесь»? — и в ответ получил утвердительное «да, конечно». Видимо они привыкли к такому образу жизни, и им было нормально.
На следующий день Артем окончательно решил, что надо будет переезжать, купил газету и все время посвятил поиску жилья. Он обошел три или четыре отеля, которые, кстати, находились гораздо ближе к центру, везде было примерно то же самое. Хозяева были доброжелательные и словоохотливые, один из хозяев отеля, после того как разговорились, сообщил, что обожает борщ, то ли русский, то ли украинский, для него это было неважно, но он хотел, чтобы его научили правильно готовить это блюдо. К сожалению, Артем в этом ему помочь не мог, потому что знал, как готовится борщ, только как потребитель.
Артем хотел посмотреть побольше вариантов, поэтому он ни на одном пока не остановился и продолжал искать. По одному из адресов числился семейный дом, или, как это звучало по-испански, каса де фамилия. Он пришел по адресу, позвонил в дверь, ее открыла женщина лет пятидесяти пяти, с очень приветливой улыбкой:
— Добрый день, сеньор, — поздоровалась она.
Артем посмотрел на эту женщину и отметил, как поразительно она похожа на его бабушку, мамину маму, к тому времени бабушки уже не было. Сходство действительно было потрясающее, начиная от внешности и заканчивая манерой поведения. Несколько мгновений он это оценивал и даже сравнивал, наконец он ответил:
— Добрый день, сеньора, у вас сдается комната на одного?
— Да, разумеется, проходите.
Артем вошел внутрь. Дом ничем снаружи не отличался от соседних; он был одноэтажный и, можно сказать, типовой. На передах стоял основной дом, где и жила сама сеньора, а сзади были пристроены комнаты, с левой и с правой стороны, а посередине был коридор, как бы дворик, но закрытый сверху прозрачной куполообразной крышей, чтобы не попадали внутрь осадки — и это сразу понравилось Артему.
— Это семейный дом, — рассказывала тем временем хозяйка, — я сама здесь живу, тут очень спокойно и тихо, есть кухня, холодильник, всем можно пользоваться.
«Как будто знает, что я ищу тишину и спокойствие», — подумал Артем.
Сеньора тем временем продолжала, пока они шли по коридору:
— Также есть место для стирки белья — пилета — оно расположено на крыше, там же можно сушить белье, есть бельевые веревки, а вот и комната. — Она открыла дверь.— Кровать, шкаф, тумбочка, стол, стулья. Есть кабельное телевиденье, можно поставить телевизор, единственное условие — не шуметь.
— Вы знаете, я и сам устал от этого и ищу тишины и спокойствия.
— У меня по-другому не бывает, я не пускаю абы кого сюда.
— Что касается цены, тут написано 200 песо в месяц? — уточнил Артем.
— Вы надолго?
— Думаю, что да.
— Январь, февраль по 200, начиная с марта — 150 песо.
— Хорошо, знаете, мне нравится, я согласен. У меня там, где я сейчас живу, оплачено до 23 января, начиная с этой даты, я готов заселиться. Нужно оставлять залог?
— Необязательно. Предварительно позвоните, вот телефон.— Она написала на отрывном блокнотике и передала его Артему.
— Спасибо вам, сеньора, и до свидания.
— До свидания, сеньор.
Артем бодро и весело вышел от нее. Он был доволен просмотром, ему все понравилось: и хозяйка, строгая и деловая, и тихий семейный отель, удобное расположение, гораздо ближе к центру. Единственное, что смутило, это цена, которая была в два раза дороже, чем он платил сейчас, но он же не навек туда поселится, да и зимой будет дешевле, поэтому его это не смущало. Он опять направился в центр, где было много баров с нужными телефонными книгами. Напротив парка, где он проходил, увидел большой бар и сразу туда вошел. У стойки он попросил телефонную книгу, которую ему сразу же дали.
— Конечно, пожалуйста, сеньор.
Найдя телефон очередного хладокомбината, он набрал номер и позвонил, здесь же, из автомата в баре. На той стороне трубки ответили:
— Добрый день, слушаю вас.
— Здравствуйте, я хочу узнать, не требуются ли вам специалисты механики по холодильным установкам? — задал он вопрос и стал слушать.
В трубке что-то ответили, но Артем не понял, что именно, и попросил повторить. Ему повторили, но он опять не понял, видимо были новые и непонятные ему слова. Рядом стоял коренастый парень латинского вида, смесь европейца и индейца, он, слыша разговор, сделал Артему жест, чтобы привлечь его внимание, и сказал, улыбаясь:
— Дай мне трубку, я сам с ним поговорю. Я понял, что ты хочешь, я тебе помогу перевести.
— Отлично, спасибо вам, сеньор. — Артем с удовольствием ему передал.
Поговорив минуту по телефону, парень повесил трубку и, повернувшись к Артему, рассказал, подбирая слова:
— У них сейчас работает только 50 процентов холодильника, в остальной части идет ремонт, когда будет все полностью функционировать, тогда, возможно, потребуются работники, сейчас ничего не нужно.
— Ага, ясно, спасибо тебе огромное. А то незнакомые слова, я сам ничего бы не понял, ты так мне помог.
— Нет проблем, — весело сказал индеец, похожий на коммандос по телосложению, и спросил: — Ты откуда?
— Из России.
— Из России? а откуда именно?
— Из Москвы, а ты был в России?
— Да, в Москве был не так давно.
— Не может быть, я здесь еще никого не встречал, кто был в Москве. Вообще про Россию так мало знают и меня здесь принимают за марсианина.
Парень рассмеялся:
— Ты здесь как, надолго или не знаешь?
— Вообще приехал сюда и жить, и работать.
— Что, совсем туго в Москве было?
— Да как сказать, я давно думал уехать из России, и вот я теперь здесь, обживаюсь.
— Ладно, — сказал индеец, — пойдем, прогуляемся, если хочешь. Я тут недалеко, кстати, живу, квартиру снимаю. Тебя как зовут?
— Артем.
— Артем, хорошо, — он выговорил с первого раза свободно, правильно и с нужным ударением, — а меня Диего. — И протянул руку, крепкую и мускулистую.
Они вышли тем временем из бара и направились в центр, на улицу Алем. Диего был весел и доволен, как если бы встретил старого знакомого, которого не видел много лет.
— Я знаю немного по-русски, слушай-ка. — И он стал выкрикивать слова, при этом жестикулировал руками, вообще он был очень подвижен и весел.
— Лысый мужик, — сказал он по-русски и указал рукой на впереди идущего, сверкавшего лысиной мужчину. — Таксист, собака, — продолжил Диего.
Это рассмешило Артема.
— Здорово у тебя получается, ты как долго в Москве-то был?
— Две недели, как турист. — Далее он указал на девушку, идущую навстречу, и сказал по-русски: — Красивая девушка.
— Согласен, что красивая, а кто тебя этим словам научил?
— Я много общался.
— А ты давно в Мар-дель-Плате живешь?
— Я снимаю тут квартиру, апартаменто, понимаешь? Всего две недели, ну пробуду еще дней 10 или 12 и уеду.
— Куда?
Диего приложил палец к губам, с опаской озираясь по сторонам, выглядело это очень смешно.
— Это неважно. — Затем подумал и добавил: — В Центральную Америку. Как тебе Мар-дель-Плата?
— Я пока только неделю тут, но очень нравится.
— Мар-дель-Плата красивый город и летом, и зимой тоже.
Артем подумал, что Диего ему может пригодиться, и поэтому спросил его:
— Слушай, а ты мне не поможешь, ну если не будешь занят, позвонить по холодильникам, как сегодня, а то я сам, видишь, как справляюсь хреново. Не все понимаю, что говорят, язык только учу.
— Конечно, о чем речь, приходи завтра и пойдем звонить. Вот, кстати, и пришли, я здесь живу. Хочешь, покажу свое жилище, мате попьем, ты пьешь мате?
— Нет, пока не привык.
— Тогда чай попьем, по доброй русской традиции, пошли.
Они находились в самом центре, возле высотного многоэтажного дома. Диего открыл ключом большую стеклянную дверь с блестящим медным замком, и они вошли в подъезд.
Диего жил на шестом этаже двенадцатиэтажного или пятнадцатиэтажного дома и снимал двухкомнатную квартиру с отдельной кухней. Квартирка состояла из двух комнат метров по двенадцать – четырнадцать каждая. Они были как распашонки, на две стороны дома: одна на улицу, другая во двор, крохотной кухни, на которой можно было только готовить, но не есть, и малюсенькой ванной комнаты, где с трудом можно было повернуться. У одной из комнат был балкон, с видом на проезжую часть и на соседний дом напротив, через дорогу, который вследствие узости улиц стоял почти рядом, метрах в десяти – двенадцати. Одну комнату Диего держал под склад, там в беспорядке валялись сумки, вещи и какая-то ерунда, включая матрасы, шторы, стулья и разное тряпье.
— Я сюда все свое барахло свалил, а тут еще и до меня много чего было, садись, я сейчас чай заварю. — Диего ушел на кухню.
На кухню, кроме двери, вело еще и оконце в стене, и, находясь в комнате, можно было видеть все, что там происходило, и слышать.
— Ты в казино Мар-дель-Платы был? — спросил Диего с кухни.
— Нет, я по таким заведениям не хожу.
— Зря, интересно и вход там бесплатный.
— Когда-нибудь, может, схожу.
— Не тяни, это очень интересно. Ты в Монте-Карло был?
— Был, но в казино не ходил.
— Так вот, у нас совсем не хуже. Тебе сахар класть?
— Нет, спасибо, не надо.
— Ладно, я принесу, сам положишь, если захочешь.
Через пару секунд Диего появился с чашкой чая в одной руке и сахарницей в другой.
— Слушай, почему ты все-таки решил в Аргентину приехать? Сейчас здесь не самое лучшее время.
— Очень мало стран, куда российскому гражданину можно уехать, поэтому и Аргентина, сюда можно было.
— Понимаю, а документы уже получил?
— Да, ДНИ, — с некоторой гордостью ответил Артем.
— Покажи-ка, да, кстати, на мой хочешь взглянуть?
Он вынул из кармана синий паспорт и подал его Артему.
— Видишь, нет никаких виз, они не нужны, — все слова Диего дополнял жестами.
Артем с некоторой завистью держал в руках этот документ.
— А мне еще три года в лучшем случае предстоит ждать до возможности подать на гражданство, — сказал он.
— А это твой ДНИ?
На Артемовском документе Диего привлекла только фотография, на которой Артем получился сурово и настороженно, он расхохотался:
— Какой же ты здесь, похож на военного.
— А ты не военный? — Артем намеренно задал этот вопрос, предполагая, что облик Диего и его поведение соответствовало военному.
— Раньше я имел отношение к военной службе, но сейчас уже давно нет, впрочем, это неважно. Вот, посмотри, фотка, на которой я в джунглях. — Он взял со стола фотографию, где был изображен в зарослях какой-то травы, в платке, завязанном сзади, с раскрашенным лицом и автоматом в руке. — Это было давно, — сказал он.
Артем промолчал, он подумал о том, чем занимается сейчас Диего, поскольку тот предпочитал об этом не распространяться, и это оставалось тайной.
— Слушай, я тебе расскажу, как в Москве попал в приключение, это интересно. Я сидел в одном из баров, на вашей центральной, как ее… Тверской авенида.
— Тверская улица.
— Да, точно. И ко мне подсели пара ребят, мы болтали наполовину на английском, наполовину на языке жестов, а когда я собрался уходить, они предложили проводить меня. В то время, когда мы выходили из бара, они на меня напали сзади и стали бить, видимо с целью ограбить.
Артем на секунду представил, кто бы мог на такое решиться, имея перед собой такого парня, как Диего, телосложением похожего на античного гладиатора.
— Но я их отделал, — похвастался с гордостью Диего, — однако к ним на помощь прибежали еще трое, они явно хотели меня обокрасть, но я не дался. Мы бились минут десять, пока не приехала милиция и всех нас забрали. Но когда увидели мой паспорт, сразу же принесли извинения и отпустили. Мне там порвали куртку и рубашку, надо было видеть мое лицо тогда, хорошо, что мне было в чего переодеться. Вообще было очень-очень интересно, несмотря на это, у вас все очень живо, остро, как на вулкане, — он показал руками, как будто что-то бурлит и продолжил: — У вас нескучно, мне понравилось, несмотря на то, что я был зимой и было холодно.
Стоит добавить, что Артем далеко не в совершенстве владел языком, но Диего добавлял к словам жесты, которые, например, изображали холод, снег, одобрение или радость — и все было понятно и смешно при этом.
— Слушай, это уникально, я не думал найти здесь человека, аргентинца, который был в Москве да еще недавно, — сказал Артем.
Диего выпятил гордо свою могучую грудь и стукнул пару раз по ней кулаком:
— Я много где был, люблю путешествовать.
— Как и я, — сказал Артем и добавил: — Ты хорошо здесь устроился, у тебя хорошая квартира и самый центр города.
— Хочешь, переезжай ко мне, я тебе вторую комнату сдам, пока я здесь сам живу, и денег брать не буду, серьезно, — Диего расплылся в улыбке.
Предложение было столь заманчиво, что Артем мысленно его воспринял с радостью, но, понимая, что бесплатный сыр только в мышеловке, да и Диего он в первый раз видел, деликатно ответил:
— Я подумаю, ведь у меня уже оплачено проживание.
— Тебе там нравится?
— Условия нормальные, знаешь, там живет много людей, все разные и мне интересно с ними общаться. Они рассказывают много интересного и полезного для меня.
— Как хочешь. Слушай, если ты не найдешь работу, что собираешься делать? Ведь сейчас у нас с работой туго, а зимой здесь еще труднее будет.
— Если не найду, то займусь собственным делом, буду торговать чем-нибудь.
— О, на это надо иметь деньги, они у тебя есть?
— Есть немного, держу в банке.
— «Немного» это сколько?
— Несколько тысяч долларов.
— Ха, да это копейки. У моего знакомого здесь, Анхела, пятьдесят тысяч, и он тоже хочет заняться торговлей, но говорит, что это большой риск.
— Торговля — это всегда риск, но, когда выхода нет, может помочь.
— Это все непросто, нужно хорошо знать тему, — сказал Диего как человек разбирающийся.
Артем подумал о том, каким образом такой парень, как Диего, может иметь такие разносторонние знания, интересно откуда. Вообще его уникальность удивляла: при такой горе мускулов был достаточно подвижен, образован и начитан. Вслух, однако, он сказал:
— Я уже занимался торговлей в России и мне даже интересно сравнить, как у вас здесь?
— Что делал?
— У меня был небольшой продуктовый магазинчик.
— И как дело шло?
— Сначала отлично, потом слабо, были и другие проблемы, в общем, я все закрыл и продал, перед поездкой сюда.
— Знаешь, тебе нужно было бы поехать в Коста-Рику, там намного лучше.
— Почему Коста-Рика? — удивился Артем.
— Там большое движение всего, янки много покупают и денег вкладывают, там бизнес прет, и еще Панама, там тоже здорово. Если бы я был на твоем месте, то сейчас же туда и поехал.
— Может, там и хорошо, но не забывай, что я не ты и паспорта у меня аргентинского нет, так что только здесь.
— Коста-Рика просто супер, — продолжал Диего, — я там был, мне понравилось, очень много американцев из штатов и куча денег, — на последнем слове он сделал особенное ударение.
— А что ты там делал?
— Путешествовал как турист.
Артем допил как раз чай и сказал:
— Ладно, Диего, мне пора уже. Спасибо тебе огромное, я очень рад нашей встрече. Поможешь мне со звонками по работе, не забыл?
— Конечно, о чем речь. Я все время здесь, даже если меня нет, то я скоро приду, так что в любое время жду, договорились?
— Хорошо, Диего, конечно, спасибо. Очень интересно с тобой поболтали, чао!
— Чао, Артем.
Они попрощались по аргентинскому обычаю — обнявшись и похлопав друг друга по спине.
Артем, возвращаясь домой, думал, что за человек Диего, открытый и простой, но в то же время его нельзя было прочитать, прямо как агент Джеймс Бонд какой-то, и стоит ли с ним иметь дальше дело, в Москве был, в Коста-Рике. Но с другой стороны, как удачно, что он его здесь встретил, и, главное, Диего согласен ему помочь со звонками. На следующий день, как всегда после бурной ночи соседей по койкам, Артем, не откладывая, решил добить тему с холодильниками и сделал с утра самостоятельно пару звонков, но то ли он мало понял, то ли не требовались работники, но результат был нулевой. Он часам к одиннадцати пошел к Диего, который был дома и приветствовал его словами:
— Привет, русито.
— Привет, Диего, я к тебе за помощью. Ты как?
— Проходи, я только что встал, сейчас мате попью. Ты чай будешь?
Артем понял, что отказываться неправильно, раз Диего сам будет завтракать, и согласился.
— Поздно лег. Вчера в казино ходил, немного поиграл, — сказал Диего с кухни.
— Выиграл чего или проиграл? — поинтересовался Артем.
— Сначала выиграл, потом проиграл, в общем, все в порядке.
— Я думаю, что это еще хорошо.
— Не-а, хорошо — это когда тысяч десять выиграешь или больше и не проиграешь ничего.
— А ты выигрывал такие суммы когда-нибудь?
— Случалось.
— Это просто повезло.
— Точно, от удачи зависит, но еще и от игры тоже.
После чае- и матепития они дошли до телефонного узла, который назывался «Телефоника Аргентина». Артем дал список из нескольких телефонов с адресами, и Диего позвонил по всем, а Артем стоял рядом и слушал. В одном месте пригласили на собеседование, на следующий день, на утро, а в другом сказали, что работники сейчас не требуются, но они хотят пообщаться со специалистом из России, этот адрес был недалеко от первого, в том же районе.
— Тебе везет, — сообщил Диего, — не всех вот так сразу приглашают на собеседование, люди очень много время тратят на поиск работы.
— Должно же когда-то везти, — пошутил Артем, который был очень доволен результатом.
— Вперед, Артем, и чтобы тебе сопутствовала удача и успех, — рассмеялся добродушно Диего, хлопая его по спине.
Артем горячо поблагодарил Диего за помощь, и они на сегодня распрощались, а дальше Артем поехал готовиться к завтрашней встрече. И утром следующего дня поехал на холодильник, или фригорифико, как он произносился по-испански. Он находился в южной части Мар-дель-Платы, в районе морского порта, где в принципе и были сосредоточены почти все холодильники и хладокомбинаты города. Найдя его без особых проблем, по указанному адресу, Артем подошел к охраннику на воротах.
— Добрый день, сеньор.
— Добрый день, — ответил ему лениво охранник, читавший газету.
— Я пришел по поводу работы, мы вчера договорились с сеньором Пабло Фернандесом.
— Одну минуту. — Охранник позвонил по телефону: — Тут к вам на собеседование, понятно, хорошо, пропускаю. Проходите, — он показал, куда и как следовать.
Артем, пройдя по внутреннему двору, поднялся по высокой, крутой, железной лестнице, чуть ли не на третий этаж, там он позвонил в домофон, после чего прошел в указанный ему девушкой кабинет и стал ждать. Он был очень доволен, что так все получается, что ему, наверное, везет. Через пару минут вошел парень лет сорока, чернявый, как, впрочем, и все здесь, типичный аргентинец, возможно, итальянских корней. Артем уже отличал тех, кто имел итальянские или испанские корни, от местной латинской расы.
— Добрый день, меня зовут Пабло. — Он протянул руку, поприветствовать Артема.
— Добрый день, я Артем.
— Какое сложное имя, Алехандро было бы легче, — Пабло рассмеялся, пожимая ему руку, — давно в Мар-дель-Плате?
— Две недели.
— Ты смотри, совсем чуть-чуть. Как тебе тут у нас, нравится?
— Да, очень.
— Документы в порядке, ДНИ есть?
— Да, конечно есть.
— Расскажи, как решился сюда приехать, ведь Россия очень далеко.
— Аргентина мне давно нравится, и я много читал о вашей стране, потом в России холодно, а у вас тут тепло, — сказал Артем первое, что пришло в голову.
— Да, действительно, у нас тепло почти круглый год. Почему не пробовал устроиться на работу в Буэнос-Айресе? Там гораздо больше выбор, у нас тут совсем мало работы.
— Друзья-аргентинцы посоветовали. Они тут работают, кто официантом, кто в пиццерии, и потом тут море, а в Буэнос-Айресе нет, — продолжал Артем.
— Ясно, моря точно там такого нет. В общем, у тебя есть опыт работы на холодильнике?
— Я работал пару лет в Москве, так что опыт есть. — Артем в данном случае говорил правду: он после техникума перед армией работал на плодоовощной базе несколько месяцев.
— У тебя есть образование?
— Да, я механик по холодильно-компрессорным машинам и установкам.
— Как здорово, — воскликнул Пабло, как будто для него это была неожиданность, — так значит, ты разбираешься в машинах?
— Да, разумеется.
Пабло, казалось, задумался на секунду, затем произнес:
— Знаешь что, у меня сейчас нет свободных вакансий по твоей специальности, поскольку у меня три ротационных машины и их обслуживает укомплектованная бригада из двух человек, посменно. Единственное, что в настоящий момент могу предложить, это работу чернорабочего — пеона — и то не раньше чем через месяц, так как я буду менять некоторых людей. Помолчав немного, он добавил:
— Ты мне понравился, я тебя возьму, но только через месяц или чуть позже, но не раньше. — Пабло поднялся и протянул руку, давая понять, что встреча закончена.
— Ну что же, если другого ничего нет, я приду обязательно, примерно через месяц, договорились, — ответил Артем, пожимая руку. Он был разочарован итогом беседы.
— До свидания.
— До свидания, сеньор Пабло.
Артем вышел не сильно расстроенным после встречи, в принципе он ожидал нечто подобное. Вроде как шанс есть, но не тот и не сейчас, близко морковка, а не укусишь. По дороге он рассуждал: «Если у него все занято, то зачем пригласил на собеседование? Потому только, что они все очень общительные, или он слукавил и я ему просто не подхожу? А почему его удивило, что я разбираюсь в холодильных установках? Может, он неправильно понял или Диего плохо объяснил, а он хотел мне предложить именно то, что предложил». В конце концов Артему надоело ломать голову; он плюнул на все это и зашагал бодро по второму адресу, где он договорился просто пообщаться без вакансий, исключительно ради информации. По его подсчетам, второй адрес находился в семи кварталах.
Едва подойдя к забору из чугунной решетки, он увидел за ним знакомые детали, запчасти и агрегаты холодильных установок: конденсаторы, вентиляторы, испарители и трубы, медные и стальные. Дверь в воротах была открыта, никого не было видно во дворе, и он зашел на территорию. Не найдя никого, Артем постучал в дверь дома, но ответа не дождался, тогда он обошел вокруг дома, громко спрашивая, есть кто-нибудь. Не найдя никого, опять подошел к двери и снова постучал. Наконец из глубины двора послышался шум открывающейся железной двери или ворот, и появился парень лет тридцати пяти в джинсах и рубашке, сугубо латинского вида, похожий на индейца, черный, кучерявый.
— Да, сеньор, кого-нибудь ищите, что вы хотели?
— Да, добрый день, я вчера звонил по поводу работы, я из России.
— А, добрый день, как хорошо, это я разговаривал с вами. Будем знакомы, меня зовут Хуан.
— А меня Артем, очень приятно.
— И мне тоже. Правда, очень интересно. Я слышал много о вашей стране, несколько раз видел в порту ваши корабли, но ни разу, к сожалению, не общался: русские моряки не говорят по-испански.
— Я тоже пока не все понимаю, учу язык в настоящий момент.
— Пойдем, пойдем в дом, — пригласил его пройти Хуан, хлопая Артема дружески по плечу, — но я должен сделать комплимент, ты уже хорошо говоришь. Сколько времени ты тут? Давай говорить на ты?
— Три месяца, давай.
— Три месяца, не может быть. Представляю, если бы я был в России три месяца, я бы вряд ли говорил по-русски также хорошо, как ты по-испански.
— Я только и делаю, что занимаюсь языком, изучаю.
— И как, язык не кажется сложным? У нас как пишется, так и произносится.
— Нет, не сложно. Надеюсь выучить хорошо со временем.
Они прошли в дом, это был даже не совсем дом, а мастерская на дому, видно было, что здесь не жили, а только работали, стояли даже несколько станков. Тем не менее Артем спросил:
— Это твой дом, ты здесь работаешь и живешь?
— Нет, это рабочий цех. Я здесь работаю вместе с одним помощником. Когда-то было время, тут работало шесть человек.
Хуан подошел к стеллажам, на которых лежали разные инструменты, детали и оборудование. Он что-то сказал, показывая на деталь, но Артем ничего не понял, о чем и сказал. Тогда Хуан, понимая, что у Артема маленький словарный запас, стал брать со стеллажа какую-нибудь вещь и спрашивал:
— Знаешь, что это? в России так же или по-другому?
Он взял в руки моток медной трубы:
— Это тебе знакомо?
— Конечно, мы с этим работаем. А чем вы его свариваете? — Артем, поскольку не знал, как это по-испански, показал движение как сваривают.
— Газ, всегда газ, — ответил Хуан и показал на небольшой компактный сварочный агрегат. — Вот лампа для обнаружения утечки, — продолжал он.
— А у нас кроме этого еще и бумагу специальную используют, — ответил Артем.
— Мы бумагой уже давно не пользуемся, — пожал плечами Хуан. — Садись за стол я тебе сейчас фотографии объектов покажу, на которых мы работаем и работали.
Хуан достал большой альбом и положил его перед Артемом, после чего продолжил:
— Вот здесь мы, я и пара помощников, ставили холодильную камеру на центральном рынке, это где фруктовый рынок, знаешь?
— Нет, пока не знаю, — улыбнулся Артем.
Хуан листал дальше:
— Вот здесь мы ремонтируем кондиционер в гипермаркете, а здесь холодильную камеру в ресторане «Дон Торкуато», слышал о таком?
— Тоже нет, известный?
— Очень.
Они довольно долго листали и смотрели альбом, где работал Хуан и где был, а был он не только в Аргентине, но в других странах Южной Америки, все по работе, конечно.
— Скажите, а как вообще обстоят дела с работой? можно мне реально что-то найти у вас или в другом месте?
— Видишь ли, дела в последнее время обстоят не так хорошо, и, кроме того, даже для меня работа не всегда есть, а платят за услуги все меньше и меньше, даже к помощи моего помощника я прибегаю довольно редко. Что касается в других местах, то надо искать в больших компаниях или холодильниках, но в Мар-дель-Плате таких мало, по большей части все находятся в Буэнос-Айресе.
Хуан задумался на минуту, и тут его глаза радостно заблестели, он воодушевился:
— Знаешь, по правде говоря, я сам искал работу и нашел, догадайся где, не в Аргентине вообще — в Канаде. Да, нашел по интернету, послал анкету, получил приглашение и подписал контракт с рабочей визой. Хочешь, я сейчас паспорт с визой покажу?
Он встал и достал из сумки, стоящей на стуле, паспорт в кожаной обложке и папку с документами и похвастался:
— Видишь, вот виза, а вот и контракт на один год, с возможным продлением.
Хуан с вдохновением и приливом бодрости и сил рассказывал про то, как ему повезло, что это огромная удача, чуть ли не лотерейный билет, и как он сейчас готовится к поездке.
— Через два месяца я должен быть уже в Монреале, вот так. Что скажешь?
— Да, здорово, поздравляю. — Артем никак не ожидал такого поворота событий.
— Ты пойми, у нас сейчас трудно, нужно искать разные варианты, я вот нашел.
— Я все понимаю, но мне надо как-то здесь обустраиваться, документы местные получать, гражданство, наконец, а потом уже смогу куда-то поехать, если нужно будет, — ответил Артем.
— В любом случае не отчаивайся, парень, действуй и да сопутствует удача во всех твоих делах.
— Спасибо на добром слове, ничего, что-нибудь найду, я к этому готов и привычен. Ладно, Хуан, приятно было познакомиться, я очень много интересного узнал в ходе нашей беседы. Желаю удачи в Канаде.
— И тебе спасибо.
— Чао, Хуан.
— Чао.
Выйдя от него, Артем рассуждал: «Если уж сами аргентинцы уезжают на заработки, то, видно, туго здесь приходится, действительно на кризис похоже, а может, это только из-за денег. Здесь он тысячу – полторы зарабатывает, а в Канаде три – четыре, если так, то резон есть. Объективно у всех разные условия жизни здесь. У кого хорошие, как у Сесара, — держатся, у кого похуже — ищет варианты. Ясно одно, что работу найти трудно, если вообще возможно, ладно, делать нечего, продолжим поиски. Неужели так действительно трудно найти работу по сравнению с Россией, где работы навалом? Хорошую, конечно, найти сложно, без связей не обойтись, но обычной низкооплачиваемой полно, а здесь и этого нет. В любом случае я найду чем заняться, здесь полно бродячих торговцев, кто мороженое продает, кто напитки». С такими мыслями Артем дошел до своего отеля — там был только Хорхе, который куда-то собирался по делам.
— Привет, чего не весел? — участливо спросил он Артема.
— Привет, работу ищу, пока ничего определенного нет, только обещания, да и не то, что ищу.
— Работу искать надо долго, а хорошую… у-у-у, — промычал он и махнул рукой, — особенно в последнее время, хотя знаешь, я завтра поговорю в баре, где я работаю, на пляже, может, им нужны люди. Приходи завтра к одиннадцати утра. Имеешь представление, где «Селюсаль» находится?
— Нет, «Селюсаль» что это?
— Это название фирмы крупного оптового поставщика соли в Аргентине, а находится этот рекламный щит справа от казино, там, под щитом, увидишь бар, весь из дерева, найдешь меня там, и мы сходим к хозяину.
— Спасибо тебе, Хорхе, за предложение, — искренне поблагодарил Артем, — обязательно завтра приду. А ты куда сейчас?
— К девчонке своей. У нее, кстати, подруга есть, хочешь, познакомлю? Девочка что надо, просто супер, — Хорхе цокнул языком.
— Хорхе, спасибо, но сейчас мне не до этого. Главное, с работой что-то решать надо.
— Ну, это ты зря, никогда не помешает. Это не связано никак с работой, это совсем другое дело, — при этом он подмигнул.
— Ладно, может, ты и прав, давай в другой раз как-нибудь, — предложил Артем, которого это развеселило немного.
— Ну как знаешь, будь здоров, чао!
— Чао.
Хорхе скрылся за дверью и протопал гулко по дворику.
На следующее утро Артем к положенному часу пришел к бару. Он его нашел сразу же, как только увидел огромный щит с надписью гигантскими буквами: «Селюсаль». Бар был сделан из оцилиндрованных бревен, в один этаж, с крышей типа камыша, перед входом имел большую крытую террасу. Как только он вошел, сразу же наткнулся на Хорхе, который разносил по столикам панчо (сосиски в тесте) и пиццу.
— О, как здорово, что ты пришел, — увидев Артема, воскликнул Хорхе, — подожди, пока я освобожусь, и мы вместе сходим к сеньору Санчесу.
Хорхе изящно и быстро разнес около десятка панчо по столикам и разные напитки типа пепси. Все это происходило на открытой веранде, было нестерпимо жарко, и люди, находясь в тени навеса, лениво потягивали прохладительные напитки.
— Пошли, — Хорхе хлопнул его по плечу, — заглянем к хозяину.
Сеньор Санчес — невысокий, толстенький, лысеющий человек лет пятидесяти — находился на улице. Он был занят размышлениями о том, где и как соорудить дополнительную веранду и навес, так как существующий не вмещал всех желающих в час пик: в этот сезон наплыв туристов был очень большой.
— Сеньор, вот мой друг, он из России, ищет работу. Можете ему что-нибудь предложить? — сразу, без долгого предисловия, обратился к нему Хорхе. — Он очень хороший парень.
— Действительно русский, вот это да. Давно здесь? — спросил сеньор Санчес.
— Да, я из России, здесь нахожусь три месяца с небольшим.
— Как зовут?
— Артем.
— Какое интересное имя.
— Для меня простое. Имена здесь и в России отличаются, сеньор.
— Для тебя да, — Санчес рассмеялся.
— Я вообще-то ищу работу по специальности, но очень сложно найти, так я согласен на любую.
Дон Санчес стал серьезен:
— Смотри, опыт официанта у тебя есть или барменом за барной стойкой работал?
— Если честно, то нет, — правдиво ответил Артем.
— Понятно. У меня в настоящий момент все занято, вот если бы ты пришел недели две тому назад, это другое дело, я бы тебя взял сразу, а теперь нужно будет подождать, пока я не расширюсь. Мне тогда нужны будут дополнительные люди, например, мыть посуду или убирать здесь. Есть у тебя время подождать неделю, дней десять? Или, если хочешь, я спрошу моего друга, он держит ресторан в районе порта, там, может, что-нибудь и получится, а его ответ я передам Хорхе, а он тебе. Ок?
— Хорошо, сеньор, спасибо вам огромное, — поблагодарил Артем.
— Он хороший человек, — сказал про хозяина Хорхе, когда он провожал Артема из бара, — если он сказал, что поговорит с другом, то обязательно так и сделает. Честно говоря, думал, что возьмет тебя сразу в связи с расширением, но, видишь, подождать надо будет или нам быстрее бегать придется, если что, — он рассмеялся и, помолчав немного, добавил: — Не расстраивайся, все будет нормально.
— Да я и не расстраиваюсь особо, найду работу — отлично, не найду — все равно будет чем заняться.
— Чем именно?
— Да так, есть планы кое-какие, — ответил уклончиво Артем.
— Какие планы?
— Я тут познакомился с кое-кем и, если получится, буду работать, торговать.
— Ну ты и быстр. Недавно приехал и уже зацепил нужное знакомство.
— Ладно, я пойду уже, до вечера, чао, Хорхе.
— Чао, побегу работать, увидимся в отеле.
Артем махнул ему рукой и пошел побродить по городу, а заодно зашел к Диего домой, благо было совсем рядом. Тот был очень кстати дома и сразу же отозвался, как только Артем позвонил в домофон:
— О, Артем, Ола! Заходи, поднимайся, друг.
Диего, как оказалось, был дома не один — с ним был его приятель, о котором он рассказывал, Анхел де Мария. В отличие от бурного и темпераментного Диего, его приятель был полной противоположностью. Нет, на немца или шведа похож не был, скорее на испанца, но имел очень светлую кожу и был крайне спокоен и медлителен как в движениях, так и при разговоре. Он имел продолговатое лицо, прямой ровный нос, большие темные глаза и длинные волосы, связанные сзади в виде хвоста.
— Ола, — поздоровался Артем, входя.
— Разреши представить тебе моего приятеля Анхела, — сказал Диего, вскочив с дивана, на котором сидел, как только Артем вошел, — Анхел, это Артем, Артем, это Анхел, — при этом Диего как всегда жестикулировал руками и был похож на клоуна.
Анхел встал и, протянув руку для приветствия, медленно с расстановкой произнес:
— Для меня большая честь видеть человека из Советского Союза.
— Вы знаете, Советского Союза больше не существует, есть Россия и СНГ, Союз Независимых Государств, это так теперь называется, — сказал Артем.
— Пусть только из России, тоже очень приятно, Россия занимает основную часть Советского Союза, ведь так?
— Это точно, вы абсолютно правы.
— Кофе, чай, что поставить? — спросил Диего.
— Чай, Диего, спасибо.
— В следующий раз принеси с собой чай, ты его почти весь выпил, — с улыбкой сказал Диего.
— Конечно, о чем речь, договорились. — Артему даже стало неудобно. Он прошел в комнату и сел на диван возле Анхела.
— Давно в Аргентине? — спросил Анхел.
— Три месяца.
— Нравится у нас?
— Да, здесь хорошо.
— Как ты сходил насчет работы? — поинтересовался Диего с чайником в руке.
— Ничего нет, сказали подождать месяц и только потом возьмут как чернорабочего, помощника.
— Да, с работой это сложно. Я тут сказал Анхелу, что ты хочешь открыть свое дело, да?
— Да, если ничего не найду, то чем-нибудь все равно займусь.
— Для своего дела нужны приличные деньги, Артем, они у тебя есть? — спросил Анхел задумчиво.
— Есть немного, около семи тысяч долларов, на то, что я хочу, хватит.
— Что ты имеешь в виду?
Артем подумал, что можно сказать правду, ведь ничего незаконного он делать не собирался, и ответил:
— Я тут видел на улице, прямо на набережной, торгуют всякими вещами, могу делать то же самое.
— Это торгуют без разрешения, и затем это очень мало дает, для нормального заработка нужно много вложить, — подчеркнул Анхел.
— Я знаю, куда нужно ехать, имея мало денег, — влез в беседу Диего.
— Куда? — почти одновременно спросили Анхел и Артем.
— Я Артему уже в прошлый раз говорил, Коста-Рика, — ответил Диего, очень смешно выкатив глаза.
— Почему? — спросил Анхел.
— Потому, что здесь одно песо — это один доллар, а там один доллар — это очень много местных денег и все очень дешево. В последнее время янки валят туда, покупают недвижимость и все такое.
— Коста-Рика — это очень далеко для меня и сложно из-за документов, я тебе уже говорил, Диего, — ответил Артем.
— Да, а здесь, чтобы открыть что-то серьезное, нужна крупная сумма. У меня, например, есть свободных пятьдесят тысяч долларов, и я пока не решаюсь открыть свой магазин, даже имея знакомого, который мне сдает свое помещение в аренду, недорого.
— Почему?
— В последнее время спрос абсолютно на все падает, растут гипермаркеты везде как грибы, и даже не знаешь, что ожидать, — отвечал Анхел.
— Наверное, это тенденция во всем мире: глобализация, конкуренция, большие пожирают маленьких.
— В общем, лоточная торговля на минимальную жизнь, скорее всего, при благоприятном исходе даст, но не более того, — высказал свою мысль Анхел.
— А мне пока больше ничего и не надо, буду потихоньку работать и ждать документы, гражданства, — махнул рукой Артем.
— Слушай, у меня есть велосипед, почти новый, очень хороший, десять скоростей, если хочешь, могу тебе его продать недорого, — предложил Анхел.
— Не, спасибо, Анхел. Зачем мне велосипед? Вроде пока ни к чему.
— Очень удобно в городе передвигаться, здесь нет большого транспортного движения и, главное, бесплатно, ни топлива, ни регистрации.
— Не знаю, пока мне не надо вроде, я подумаю, спасибо за предложение.
— Вы будете пить чай, кофе, мате? Все остынет, хватит болтать, — вмешался Диего, разливая кипяток по кружкам. — Послушай, Анхел, я думаю, надо помочь Артему открыть свое дело, ты же в курсе всего здесь в этой сфере.
— Не, не, спасибо за предложение, Диего, я сам все сделаю, — ответил Артем, который не хотел быть кому-то обязанным, а главное, зачем кого-то посвящать в свои дела.
— А что, Диего, я думаю, это правильно, и я предлагаю свою помощь, если потребуется, — рассуждал Анхел.
— Ребята, спасибо огромное за ваше предложение, я подумаю над этим и, когда будет необходимость, обращусь. А пока хочу сам во всем разобраться и попробовать сделать.
— Ладно, поговорим об этом позже, если захочешь, — сказал Анхел и потом продолжил: — Ты в море уже купался?
— Да, если честно, холодновато. На солнце жарко, а в воде прохладно, не так, как на обычном море, — ответил Артем.
— А ты где еще был, на каком море?
— Я был на Черном море, в России, на Средиземном, на Адриатическом, везде теплая вода.
— Черное море это что такое? — удивился Анхел.
— Черное море это в России, так море называется. Почему черное, не знаю, оно самое обычное, может, потому, что глубокое.
— Я был несколько раз на Средиземном море, там действительно хорошо, вода прозрачная и теплая. А тут у нас океан, как его ни назови, здесь своя специфика, течения, ветра, — сказал Анхел.
— Я предлагаю пойти прогуляться, здесь отличный парк есть неподалеку, — высказал мысль вслух Диего.
— Прекрасная идея, пошли? — спросил Артема Анхел.
После посиделок и разговоров все втроем вышли погулять в парк, который находился через три квартала от дома Диего.
В парке Диего много рассказывал о Коста-Рике, как там замечательно, дешево и круглый год тепло. На что Анхел улыбался и говорил, что нужно будет в следующем году съездить туда, отдохнуть, если там действительно так хорошо, как рассказывал Диего. Сам Анхел время от времени заводил разговор на тему бизнеса в Мар-дель-Плате и высказывал свое мнение о том, что можно сделать, имея семь тысяч долларов. Это могла быть продажа сосисок в тесте (панчо), парикмахерская, если сам умеешь стричь, можно приобрести инструмент и ремонтировать что-то в домах или на предприятиях, можно открыть даже газетный киоск. Также он предлагал свою помощь в открытии дела, напоминал о своем велосипеде, нахваливая его. Артем вежливо уклонялся от принятия каких-либо решений и говорил, что подумает над этим и будет иметь в виду, когда ему понадобится то или иное.
Нагулявшись по парку, насидевшись в тени вековых деревьев, все втроем вышли на набережную, где и распрощались, договорившись держать связь, и обращаться друг к другу, если что. Анхел оставил свой номер телефона Артему, а Диего напомнил, что через неделю уезжает. Пока Артем шел к отелю, он думал: «Может, Анхел и хороший, искренний человек, но я-то этого не знаю, а мне он кажется хитрым и себе на уме, все время хочет навязать мне свою помощь, оказать любезность, так сказать, плюс впарить свой старый велосипед. Очень шустрый малый, если буду еще с ним общаться, нужно быть осторожнее».
Таким образом, петляя по улочкам, Артем добрел до своего ночлега. В отеле, в комнате, несмотря на то, что было еще не поздно, находились уже Луис и Маурисио, которые о чем-то оживленно болтали. Они поздоровались с Артемом, после чего продолжили свой разговор:
— Ты пойми, — говорил Луис, — сезон (темпорада) заканчивается, еще неделя-другая и все, надо отсюда валить.
— Да, заканчивается, но я могу работать рабочим, на стройке, у меня есть завязки, я в прошлом году так и делал.
— Эта работа, — продолжал Луис, — то есть, то ее нет, а там есть всегда, там ее полно, устроиться на любую работу проще простого.
— Я не знаю, тут, по крайней мере, хоть все нестабильно, но известно и ясно, а там я даже языка толком не знаю.
— У меня там полно знакомых, они все прекрасно говорят по-нашему. Да ты знаешь, как там легко общаться, там абсолютно любой тебя поймет, и ты что хочешь объяснишь, языки похожие.
Артем умылся, вышел из ванной и прилег на кровать.
— О чем спорите, ребята? — спросил он.
— Да вот Луис собрался уезжать в Бразилию, в Сан-Пауло на всю зиму, хочет работать там, говорит, намного лучше.
— Ого, вот так свободно и разрешения на работу не надо? — спросил Артем.
— Нет, ничего не надо, мы свободно ездим туда-сюда, я там почти каждый год бываю, уже семь лет подряд, там не то что здесь, там работы, — Луис схватился за голову, — ты знаешь, сколько там жителей? Там в одном городе почти столько же, сколько во всей Аргентине.
— А сколько в Аргентине? — спросил Артем.
— Тридцать семь миллионов человек.
— Ого, это в Сан-Пауло столько живет? И что там делать собираешься?
— Я там в баре обычно работаю, иногда на стройке подрабатываю, платят немного, но зато всегда и работа тоже всегда есть. В Мар-дель-Плате вообще нет, в Буэнос-Айресе не устроиться, а потом там тепло круглый год, а здесь зимой холод ужасный.
— Правда так холодно зимой, это сколько градусов? — осведомился Артем.
— По-разному бывает, иногда до 0 опускается или даже мороз 2–3 градуса, и ветра очень сильные, — ответил Маурисио.
— А там 20 или 25 градусов зимой, а лето как здесь, даже теплее, — сказал Луис.
— Да, звучит заманчиво, мне интересно это все, но лично я ехать не могу, мне виза нужна, а мне ее не дадут, вы — другое дело.
— Почему? — поинтересовался Луис.
— У меня паспорт российский, а не аргентинский, я только туристическую путевку купить могу.
— Ты когда собираешься ехать? — спросил Луиса Маурисио.
— Послезавтра и поеду, — ответил тот.
— А ты как туда добираешься? Ведь это далеко, насколько я знаю, — спросил Артем, из чистого любопытства путешественника.
— Я еду до Мисьонес — это город и провинция на севере, — а там на рейсовом автобусе до Порту-Алегре, это уже Бразилия, потом оттуда в Сан-Пауло, там автобусов полно.
Артем мысленно представил себе этот маршрут, и ему тоже захотелось его проехать, это было очень интересно и заманчиво. Но понимая, что это из разряда нереальности, он грустно вздохнул и сказал:
— Жалко, что я не могу поехать с тобой, было бы здорово. Что же, удачи тебе в Сан-Пауло, Луис.
— Спасибо, — лениво произнес тот. — Как хочешь, Мауро, если надумаешь, поехали со мной вместе.
После Луис пошел в душ, а Маурисио на кухню, ставить чайник, и захватил с собой мате — видимо надолго. Артем тоже спустя минуту пошел на кухню заварить чай; он для этого купил себе маленький китайский чайничек и пил из него в основном зеленый чай. Маурисио был на кухне, сидел возле окна и потягивал через трубочку свое мате.
— Ну как продвигаются дела по поиску работы? — спросил он Артема.
— Честно говоря, никак пока, ничего нет, только разговаривал. Сегодня был у Хорхе в пиццерии, похоже, хозяин меня не взял, так как нет опыта работы, да и язык я плохо знаю.
— Это вполне возможно, они все хотят брать на работу только с большим опытом, чтобы не обучать и не терять деньги и время.
— Ничего, продолжу поиски, делать-то что-то нужно.
— Сейчас время очень жесткое, нет много работы, все, наоборот, стараются сократить сотрудников.
— Поживем, увидим. Думаю, все будет нормально.
— Ты, я смотрю, не очень расстраиваешься.
— Может, чего придумаю или знакомые посоветуют.
— Это точно, в основном работу через знакомых ищут.
— У тебя ничего для меня нет?
— Нет, Артем, я сам мороженое на пляже разношу. Как сезон закончится, на стройку пойду, есть у меня бригада одна, но там и для меня-то место с трудом найдется.
— Понятно, — сказал Артем, заваривая себе чай.
— Ты поищи на стройке, там язык особо не нужен, опыт минимальный, может быть, и платят нормально, а у нас зимой только в основном и строят, потому как летом нереально.
— Попробую, если ничего другого не останется, а пока, может, чем торговать в центре или на набережной буду в сезон.
— Чем, например?
— Да хоть напитками: спрайт, пепси, вода минеральная.
— Да, это можно, но, опять же, только в сезон. А что потом?
— Потом видно будет.
— Ну да конечно, — промычал Маурисио.
— Если у тебя что-то будет по работе, про меня не забудь, ладно? — в надежде закинул удочку Артем.
— Да, конечно.
— Ладно, пойду ложиться спать, если дадите.
— Да, тут уж ничего не сделаешь, извини, у каждого свой график, у всех свои дела, свой режим, привычки с детства. Может, для тебя это странно немного, но для нас нормально, привычные мы к этому.
— Понимаю, попробую и я, — ответил, улыбнувшись, Артем.
С утра Артем купил газету с объявлениями по работе, выбрал несколько его устраивающих и проехался по трем адресам. На первом месте был рабочий на стройку — оказалось, уже взяли; в другом месте официант, но без опыта работы отказались взять. В третьем требовался разносчик рекламных буклетов, но уже он опоздал, набор был прекращен, ему так прямо и сказали, что еще в девять утра взяли, так как выстроилась огромная очередь, человек тридцать. Тут Артем вспомнил, что он и раньше видел неоднократно огромные очереди, выстраивающиеся вдоль тротуаров, иногда до сотни метров в длину, и все стояли зачем-то. Оказывается, это был прием на работу.
«Ладно, — подумал Артем, — раз такое дело, можно, конечно, пытаться и так. Думаю, что в течение месяца-двух что-нибудь подыщу, но правильнее всего действовать в плане самозанятости. В конце концов, человек может выбрать, что ему ближе: работать на кого-то, если ничего больше не можешь, или самому работать на себя».
Артем даже разозлился, сколько времени даром потерял в поисках работы, а мог бы уже давно работать самостоятельно. После обеда он решился и отправился выбирать велосипед, сначала думал купить старый, может, даже у Анхела, но потом решил, что от состояния велосипеда многое зависит, и не стал мелочиться, поэтому остановился на новом. В магазине, который ему порекомендовали, были сотни велосипедов, и Артем провел там часа полтора, в выборе нужного ему велосипеда и в разговорах с продавцом. В конце концов он выбрал хороший, современный, 11-скоростной велик, с толстыми протекторами, передними и задними тормозами, с крыльями и багажником. Велик обошелся в 150 баксов. Он расплатился долларами и терпеливо ждал, пока хозяин — он же продавец — перепишет номера банкнот одну за другой.
— Извините, но у нас так положено. Если нет песо, мы должны переписывать номера купюр, из-за возможных подделок, — объяснил хозяин.
Закончив писать, он захлопнул тетрадь и, выйдя из-за прилавка, торжественно выкатил велосипед со словами:
— Спасибо, сеньор, за покупку, приходите, если что, гарантия два года действует.
— Спасибо вам, — ответил Артем и с радостью забрал велик.
Надо сказать, и Артем это отметил, что, несмотря на ассортимент велосипедов, в магазине кроме него за все это время покупателей не было. Или просто так совпало, или вообще такая ситуация, каждый покупатель очень редкий и на вес золота. Через минуту он уже рассекал воздух, мчась по авениде вниз, в сторону моря. Велосипед был отличный, спортивный, скоростной, педали крутились легко и свободно; он на радостях развил огромную скорость. Честно говоря, такой велосипед у него был первый раз в жизни, до этого был велосипед обычный в России, но этот был совсем другого плана. Пока ездил, заехал в магазин и купил цепь с замком, для паркования велика на улице. Накатавшись часа два по городу, проехав по набережной и по центру, он заехал к хозяйке семейного отеля, в который собирался переехать.
— Добрый день, — приветствовала она его, открыв дверь.
— Здравствуйте, сеньора Тереза, — ответил Артем, — у меня сегодня заканчивается оплата в отеле, и я хотел бы узнать, свободно ли у вас. По телефону не стал звонить, вот проезжал мимо.
— Проходи, — ответила Тереза, перейдя на ты, — сейчас есть две свободные комнаты, пошли, покажу, а ты уже сам выберешь. Как твои дела? — спросила она, оценив взглядом велосипед.
— Хорошо, спасибо.
— Уже работаешь?
— Нет, вот только собираюсь.
— Вот, есть эта комната свободная. Она поменьше, и я прошу за нее 190 песо, хорошенькая, рядом кухня.
Артем глянул, но подумал, что наличие кухни рядом не есть для него плюс, и спросил:
— А где другая?
Другая оказалась почти в конце коридора — дворика. Она находилась вдали от кухни и ванной с туалетом, была довольно большая, метров четырнадцать. Когда они зашли и на некоторое время хозяйка замолчала, в воздухе повисла звенящая тишина, ни звука, доносящегося откуда-либо, в том числе с улицы. В комнате было все необходимое: кровать, шкаф, стол со стулом, тумбочка, лампа общего света и настольная.
— Красота, мне нравится, я беру вот эту. Сколько вы говорили, 200 песо?
— Да, сеньор.
— Тогда я сегодня вечером приеду, но поздно. Как будете считать, начиная с сегодня?
— Начнем считать с завтрашнего дня, — ответила с улыбкой хозяйка.
— Хорошо, спасибо, тогда до вечера, сеньора.
— Чао, сеньор.
Вернувшись в отель «Колумб», Артем оставил велосипед на улице, чтобы не показывать его хозяевам и постояльцам, предварительно пристегнул его к дереву купленной цепочкой с замком. В его номере в это время никого не было. Он спокойно собрал сумку и даже взгрустнул, что уходит из такого общительного места, но, понимая, что спать здесь не дадут, решительно поставил сумку у двери. В этот момент возвратился Хорхе:
— Ола, Артэм.
— Ола, Хорхе.
— Что, перебираешься? уезжаешь? — спросил он, глянув на собранную сумку, стоящую в углу у двери.
— Да, Хорхе, нашел одно местечко.
— Дешевле?
— Получше немного, — улыбнувшись, ответил Артем, умолчав, что место дороже.
— Здесь, в городе?
— Да, не так далеко. Здесь как раз сегодня оплата закончилась, и вот переезжаю.
— Рад за тебя, я тоже тут до середины марта, потом сваливаю.
— Куда?
— В Буэнос-Айрес, здесь делать нечего зимой, городишко пустой. Слушай, если хозяин ответ даст по поводу работы, где тебя искать? Он вроде обещал, кто его знает, вдруг получится.
— Давай я тебе адрес напишу, это в пятнадцати кварталах. Если ответ будет положительный, заходи. — Артем взял ручку и записал на краешке газеты адрес и добавил: — А я и сам могу зайти через неделю-другую в пиццерию или сюда.
— Ок, друг, договорились. — Хорхе спрятал бумажку с адресом в нагрудный карман.
— Я, как видишь, остаюсь тут, буду обустраиваться, — сказал Артем.
— Хорошо, Артэм, увидимся, удачи тебе!
— И тебе тоже, Хорхе.
Они обнялись, похлопав друг друга по спине.
— Чао, передавай ребятам от меня привет. Я, может, еще загляну через некоторое время, хотя Луис уже уедет, наверное.
— Все понятно, чао, Артэм.
«Хорошие они все ребята», — думал Артем, водружая сумку на багажник велосипеда, который просел под тяжестью, и она свисала по обе стороны, а на перекладину он положил пляжный стул и прикрепил зонт. В таком виде медленно повел велосипед за руль пешком: ехать было немыслимо. Так он не спеша прошел все пятнадцать кварталов, которые отделяли отель «Колумб» от его нового жилища. Настроение у него было хорошее, условия жизни у него постепенно улучшались, так ему казалось. Хозяйка будто бы стояла за дверью, как только он позвонил, сразу же открыла:
— Проходи, Артем, я все приготовила, вымыла, все чисто и аккуратно, новая постель.
— Спасибо вам, сеньора Тереза.
Он оставил велосипед в коридоре, и они прошли в комнату. Действительно, все блистало чистотой: и пол, и лакированная мебель.
— Располагайся, вот, держи ключ от комнаты, а от входной двери не нужен, я всегда дома.
— Спасибо вам за все, я сейчас все свое разбирать буду.
— Велосипед можешь свободно ставить в коридоре, никто не возьмет, а можешь во дворе.
— Да, в коридоре, наверное, лучше, спасибо. Давайте я вам сейчас прямо оплачу проживание за месяц вперед.
— Очень хорошо, — ответила сеньора Тереза.
Артем достал из поясной сумки кошелек, извлек из него две купюры по 100 долларов и передал их хозяйке со словами:
— Ничего, если я вам заплачу долларами? У меня сейчас нет песо в достаточном количестве.
— Ничего страшного, конечно можно.
Артем долго разбирал сумку, не спеша, обстоятельно, распределяя вещи по комнате. После, никого не встретив ни в коридоре, ни в ванной комнате, где, кстати, было изумительно чисто, он принял душ, так, как если бы один жил в этом отеле. Артем был очень доволен этим и с удовольствием наконец расслабился в полной тишине и спокойствии.
Утро в отеле началось так же тихо, как и вечер, ни звуков, ни даже шорохов. Умывшись опять в гордом одиночестве, в коридоре он встретил хозяйку, которая была там не случайно: у нее в руках был поднос с пирожками.
— Артем, доброе утро! Не желаешь отведать, это я сама пеку, к чаю, кофе или мате. Что ты пьешь?
Артем никак не ожидал такого.
— Я пью чай, спасибо, очень любезно с вашей стороны, попробую с удовольствием. Сколько я вам должен за это? — осведомился он, так как был уверен, что все это стоит денег.
— Нет, что ты, ничего, это от чистого сердца. Ты один и далеко от дома, вот я и решила угостить, я люблю выпекать.
Артем не удержался и высказал свое ощущение:
— Спасибо, вы пирожки печете прямо как моя бабушка, она тоже любила выпекать и готовить.
Хозяйка ничего не ответила, с улыбкой оставила поднос и ушла, а Артем, вскипятив чайник, отведал домашних аргентинских пирогов. Они были двух видов — с яблоками и с творогом — и действительно оказались очень вкусными, и он их все съел. После завтрака он поехал на набережную, где, по его мнению, кипела жизнь, и это действительно было так. Медленно курсируя туда-сюда, он думал, чем конкретно заняться, и надумал. Принимая во внимание жаркую погоду, решил заняться продажей прохладительных напитков и мороженого.
Артем отправился в гипермаркет «МАКРО» и купил там термохолодильник, пластмассовый ящик, внутри имеющий толстый слой пенопласта и такую же крышку, а также пластиковый ящик для фруктов, после заехал в велосипедный магазин и купил багажник на переднее колесо велосипеда. В магазине инструментов он купил моток проволоки и плоскогубцы. Все это ему обошлось около 40 долларов, после чего остаток дня он мастерил во дворе отеля Терезы. Поставив багажник на переднее колесо, на него прикрепил поперек пластиковый ящик для фруктов, светло-зеленого цвета, а на задний багажник установил термохолодильник — получилось на редкость эстетично и даже красиво. Хозяйка отеля несколько раз проходила по двору, наблюдая, как идет процесс. Наконец, в очередной раз проходя мимо, она, видимо не выдержав от любопытства, спросила:
— Что это ты делаешь, Артем?
— Я делаю свою будущую работу.
— Будешь что-то продавать?
— Планирую.
— А что именно?
— Думаю газировку и мороженое.
— Хорошо, это хорошо. Артем, пусть тебе сопутствует удача.
— Спасибо вам, сеньора, надеюсь.
Когда работа была завершена, Артем с чувством глубокого удовлетворения поужинал и после отдыхал.
С утра пораньше он поехал в оптовый гипермаркет и купил там несколько банок кока-колы, спрайта, несколько банок пива, леденцы чупа-чупс и несколько сортов мороженного по три штуки, а также взял упаковку сухого льда, который там тоже продавался.
«Для начала достаточно», — проговорил он вслух, устанавливая все это на велосипед. Банки и мороженное положил в холодильник, остальное распределил в корзине спереди, где передний борт вырезал более чем на половину, чтобы лучше было видно издалека. В среднем каждая единица товара обошлась ему по 0,5 песо, а намеревался продавать все по 1 песо. Он купил около 30 банок и 15 пачек мороженого. По его расчетам, продав все, Артем планировал заработать 20–25 песо, что было бы для него неплохим результатом. Закончив все приготовления, он сказал сам себе вслух:
— Все, отдых закончился, Артем, теперь начинается работа, впервые заграницей. Открывается новая страница в моей жизни, пусть она будет удачной.
Он покатил к набережной, к южной ее части. Было уже около десяти утра, и народ вовсю тянулся к пляжу. Шли поодиночке, компаниями, неся с собой сумки, подстилки, зонты, сумки-термосы, как у него. Солнце палило вовсю, небо было без единого облачка и в тени было 28 градусов, день обещал быть жарким. Доехав до начала пляжа, Артем не спеша поехал вдоль него, время от времени покрикивая: «Гасьоса, гасьоса. Эладос, эладос», — что означало «газировка» и «мороженое». Кричал он не особенно громко, но так, чтобы его слышали окружающие. Народ, едва услыхав слова, произносимые с акцентом, с интересом поворачивали головы.
— Что продаешь парень? — спросил мужчина, прогуливавшийся с дамой.
— Вот смотрите, все перед вами: газировка, мороженое, все по 1 песо, — ответил Артем, показывая на переднюю корзину.
— Нет, спасибо, ничего не хочу. Мне интересно, откуда ты?
Артем, не желая выдавать себя сразу, запустил ту же легенду, что и при встрече с Сесаром:
— Я из Европы, из Словакии, — ответил он.
— Почему здесь? там что, очень плохо? — сочувственно спросил мужчина, покачав головой, и женщина тоже.
— Да, знаете, страна раскололась и не особо хорошо, работы нет или за нее мало платят.
— Ладно, много тебе удачи, парень, пока!
— Спасибо, пока вам, сеньор. — И Артем покатил дальше: — Газировка, мороженое, — выкрикивал он.
Доехав до конца южного пляжа — а это было примерно километра три, — он потихоньку продавал. У него купили две или три банки газировки и пару мороженого. Люди всегда охотно разговаривали с ним, интересовались, откуда он, но покупали редко. Он поехал дальше, в сторону центра, где была большая толчея, но много там тоже не продал, ловя на себе недовольные взгляды других бродячих торговцев и лоточников. После центра он поехал в зону порта, а дальше он, следуя пословице «волка ноги кормят», проехал по двум паркам и заехал на площадь перед дельфинарием, тем самым освоив все побережье. Надо сказать, что работа проходила очень спокойно: и народ был приветлив, и атмосфера была доброжелательная, никто ничего не сказал и не мешал работе, и это искренне радовало Артема.
Часов около семи вечера он подсчитал продажи — результаты не были утешительными. Почти за целый день работы он продал 17 банок газировки, шесть пачек мороженого и пару банок пива. Все это подсчитав, вычтя стоимость товара, получилось, он заработал чистыми 12,5 песо, то есть за 26 дней работы, при условии 4 выходных, выходило 300–330 песо. Если отсюда вычесть оплату за жилье (200), питание (100–150), а ведь, несомненно, еще будут затраты, выходило невесело. И Артем продолжил рассуждать вслух:
— А, наверное, сегодня еще не самый плохой день, а что будет зимой? А еще, кроме еды и жилья, есть другие нужды, надо что-то придумывать срочно, это дело так не пойдет. Пока буду так работать, но нужно подыскивать нечто другое.
Вернувшись в отель в этих раздумьях, он позвонил в дверь; хозяйка радостно его встретила с вопросом:
— Как дела, как работа?
— Сегодня в первый день заработал двенадцать песо, как вы считаете?
— Это нормально, сейчас трудные времена, любая работа и заработок хороши.
— Спасибо, пойду отдыхать.
В следующие дни работа шла аналогично. Артем втянулся, и она ему даже понравилась. Он вроде работал, но не перенапрягался, и потом общение с людьми в процессе продаж его не тяготило, а, наоборот, доставляло немало хороших эмоций. В самом деле, в курортном месте, в большом городе, в красивом он занимался своим маленьким делом и был доволен всем, кроме заработка. В один день он заработал 10 песо, в другой 8, в третий 12, его это уже не удивляло: он понимал, что это труд за очень маленькие деньги. Все было бы ничего, если бы этих денег хватало на жизнь, но их не хватало. Мало-помалу он наматывал 50 километров в день, мотаясь туда-сюда по набережной, по центру и по паркам.
Однажды, когда он отработал уже с неделю или больше, торговля шла на редкость удачно: было только 12 часов, а он уже заработал 15 песо. Стояла жара, и люди охотно покупали у него товар, а может, это происходило отчасти потому, что мало бродячих торговцев в этот день было на улице. Артем прислонил велосипед к парапету у набережной и сам на него взобрался, покрикивая: «Газировка и мороженое». В этот момент к нему подошли двое парней, лет по тридцать, одетые как двое из ларца: в синих шортах, белых майках и кепках. Они представились:
— Здравствуйте, сеньор, мы муниципальные инспекторы, что продаете?
— Здравствуйте, — ответил Артем, поняв, что попался. Он совсем забыл про такой исход, но отступать было поздно, и он продолжил: — Вот, все в корзине.
— Опля, и пиво тоже, — сказал один из парней, взяв банку из корзины.
— Да, и пиво тоже, — ответил нагло Артем, решив идти до конца, что бы ни было.
— Алкоголь продавать запрещено вот так, также, как и торговать на набережной, можно только или в зоне пляжа, — сказал парень, что взял банку, и показал рукой на пляж, где ходили обычно продавцы с корзинками, — либо там, наверху в парках и скверах, а здесь нельзя, сеньор, — подытожил он вышесказанное.
— Давно здесь, откуда вы? — дружелюбно спросил другой.
Артем решил не экспериментировать, подумал, что, как в Москве, сейчас заберут в полицию, будут проверять документы и все такое, поэтому он ответил:
— Три месяца, я из России.
— Хорошо, понятно. В общем так, здесь не торговать, там, — махнул рукой в сторону центра, — можно. И большой тебе удачи в работе, чао. — После чего они развернулись и пошли дальше по своим делам.
— Чао, — ответил удивленно и с радостью Артем, сообразив, что они не проверили ни его документы, ни документы на товар, ведь он мог находиться здесь, допустим, нелегально или торговать краденым товаром. Тут же он вспомнил, что ни разу за все время ни один полицейский нигде в Аргентине не проверял его документы.
«Как же они так живут, удивительно после России, — подуман он, — наверное, они занимаются каждый только своим делом, а документами занимается только миграционная служба. Может быть, так? Иначе как все это объяснить, ведь это такой разительный контраст с моей страной».
После этого Артем бодро оседлал велосипед и покатил в сторону порта. С одной стороны, он был очень доволен, что все так обошлось, с другой стороны, он понимал, что на набережной работа закончилась навсегда, а только там шла торговля более или менее хорошо. Нарываться второй раз он не хотел, а по паркам и скверам много не срубишь. И какой вывод из всего этого? Нужно делать что-то более серьезное, тем более впереди конец сезона. В зоне порта он заработал еще 10 песо, это был рекорд — 25 песо за рабочий день, а касса составила 50 песо. Он был очень доволен, о чем радостно рассказал хозяйке отеля, умолчав, однако, про встречу с инспекторами.
Он продолжил работу на следующий день как ни в чем не бывало, только старался избегать заезда на набережную, в районе центра. Задачей Артема уже как бы и не был заработок, а он свел свои поездки к максимальному общению с людьми, покупателями и другими торговцами, на тему, что здесь идет в принципе неплохо, потому что слово «хорошо» для лоточной торговли было неуместно. Проезжая мимо открытой двери одного магазинчика, крикнул продавцу, стоящему за прилавком:
— Желаете газировки или мороженого?
В итоге они разговорились:
— Слушай, парень, ты, наверное, из Европы? — спросил хозяин заведения.
— Точно, угадали, — ответил Артем.
— Ты русский?
А вот это было что-то новенькое для Артема, и он спросил в свою очередь:
— Да, а что, вы знаете уже русских и их акцент?
— Да, — закивал головой его собеседник, — тут есть один, держит ресторан в порту, зовут его, кажется, Никола или Николя, — он сделал ударение на последнем слоге.
— Наверное, Николай.
— Да, точно, именно так его и зовут.
— А где этот ресторан? Я немного знаю порт.
— Справа от дороги, слева будет порт, а ресторан через дорогу, с деревянной крышей, стоит отдельно, увидишь издалека.
— И давно он имеет ресторан?
— Наверное, уже год будет или больше, — отвечал собеседник.
— Интересная информация, спасибо, обязательно зайду.
— Здесь мало русских, но есть, — приветливо кивал головой хозяин магазинчика. — Тебя как зовут?
— Артем.
— Ха, еще одно трудное имя для нашего уха. У всех русских сложные имена, — он рассмеялся, — другое дело наши, меня зовут Рамон.
— Очень приятно, Рамон. Это потому, что вы привыкли к своим, а мы к своим именам, — оба рассмеялись.
— Ладно, сеньор, продолжу работать, хороших вам продаж, Чао!
— И тебе хороших продаж и много удачи, чао!
Так как путь его все равно пролегал через порт, Артем решил посетить русский ресторанчик. Крутя педали, он думал: «Почему аргентинцы считают, что есть потребность найти соотечественников? По-моему, как раз наоборот, желательно быстрей адаптироваться к местному языку, обычаям, а если общаться и думать по-русски, так и будешь все время чувствовать себя русским за границей, как Лена и Александр в Буэнос-Айресе».
День уже клонился к закату, в кармане было честно заработанных 11 песо, что было негусто, но неплохо, с учетом того, что он не работал на набережной и в центре. Общаться с соотечественниками особо не хотелось, не было необходимости, но было очень любопытно и интересно, поэтому Артем решил на сегодня закончить работу и подкатил к дверям ресторана.
Еще издалека он увидел большую треугольную крышу, покрытую камышом, тростником или чем-то похожим, и такую же веранду, примыкающую к ресторану. Вокруг ресторана была натянута рыбацкая сеть для дизайна и декорации, а рядом с основной надписью, переливающейся неоновым светом, была другая, написанная на полированной доске, которая не оставляла никаких сомнений. Там было написано по-русски: «Бар-ресторан».
«Точно, не ошибся торговец, и впрямь русский ресторан. Пойдем, посмотрим, что за Николай такой», — и Артем, привязав велосипед к заборчику возле натянутой сети, вошел внутрь. При входе его приветливо встретила официантка, черноволосая, смуглая и веселая — она была аргентинка, он это сразу понял, — она спросила:
— Что желаете, сеньор? Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
В ресторане в этот момент кроме него не было никого, и он выбрал столик возле окна и сел. Сам ресторанчик был невелик, в зале было около шести столиков и еще пять стояли на крытой веранде.
— Пива, пожалуйста, — сделал заказ Артем.
Официантка сходила к стойке и через минуту вернулась с кружкой пива.
— Сеньор русский? — спросила она, ставя пиво на стол.
— Русский. Я даже знаю, что хозяин этого заведения тоже русский, ведь так?
— Да-да, — с готовностью подтвердила она, кивая головой, — хотите я ему сейчас скажу?
— Передайте, пожалуйста, спасибо, — Артем улыбнулся ей в ответ.
Она юркнула за занавеску в дверном проеме. Артем пока попробовал пиво и посмотрел в окно: там начинало смеркаться и загорались огоньки на набережной и в порту. Через минуту в зал вышел мужчина, крепкого телосложения с приличным животиком, одетый в майку и шорты, а поверх всего был накинут фартук. Он бросил взгляд по залу, остановил его на Артеме и не спеша подошел.
— Здорово, — сказал он и протянул руку, — меня зовут Николай.
Артем поприветствовал его, ощутив крепкое рукопожатие.
— Отдыхаешь здесь или как? — спросил Николай, присаживаясь напротив него, за столик.
— Или как, — ответил Артем.
— Понятно, давно?
— Четыре месяца, — сказал Артем и продолжил с вопросом: — Первый раз вижу русского за границей, имеющего свой бизнес. Как получилось, если не секрет?
— Я не из России, я из Белоруссии, Футько моя фамилия. Я уже давно здесь, моряком был, плавал на траулере, зашли в порт, понравилось, сошел на берег и остался. Ресторан по случаю приобрел, недорого хозяин просил. Он потом из Аргентины уехал, кажется, в Штаты. — Он помолчал несколько секунд и добавил: — Десять тысяч зеленых, но я потом еще вложил сюда кое-что, на развитие.
— Ну и как, стоит того это дело, на жизнь хватает? — Артем сразу решил взять быка за рога, чего ходить вокруг да около.
— Хулиа, принеси мне тоже пива, пожалуйста, — обратился Николай к официантке по-испански.— Одну минуту, сеньор.
Через минуту на столе появился большой литровый бокал с пивом. Коля лениво отхлебнул его и продолжил со своим белорусским говорком:
— На самом деле бизнес устраивает, кормит и дает на жизнь, есть некоторые моменты, но я их решаю. Вот, например, хотел поставить русских официанток, так то ж гиблое дело. Надо прийти в 8.45, ресторан в 9.00 открывается — она приходит в 9.30 и мне говорит, что потом на 30 минут больше переработает. А мне оно надо? Я клиента потерял. Пришла семья с утра покушать, с ребенком, никого нет, развернулись и ушли. Вот взял двух аргентинок, работают посменно и никаких проблем, всегда все делают, улыбаются и всем довольны, в том числе и 300 песо, которые я им плачу, а наши все время ныли, что типа мало и нужно поднять оплату.
В этот момент в ресторан вошел мужичок в сильном подпитии, внешний его вид напоминал советского сантехника после смены, по всей видимости, он был тоже соотечественник. Официантка его вежливо спросила, что желает сеньор, но мужичок, ничего не ответив, протиснулся к столу, за которым сидели Артем и Николай, и обратился к последнему со словами:
— Колян, дай бутыль, очень прошу, — еле ворочая языком, сказал он.
— Тебе на сегодня будет уже, — ответил Коля.
— Коля, клянусь, сегодня в последний раз, — продолжал зажигать посетитель.
— Деньги есть?
— Есть. — Мужик полез в карман и вытянул оттуда мятые, скомканные почти в шарик 5 песо и положил их на стол.
— Хулиа, — сказал Николай, — принеси, пожалуйста, бокал с водкой и целую бутылку того же.
От всей этой сцены повеяло чем-то далеким и близким, как будто дело происходило не в Аргентине и Мар-дель-Плате, а где-нибудь в кафе в сельской глуши Московской области.
Мужик сел, успокоился и сосредоточился взглядом на середине стола.
— Ребята с корабля, — сказал Коля, — тут корабль в порту стоит, уже долго, на дальнейшее плавание нет средств у фирмы владельца, вот и ходят сюда. Я привадил, вижу, что зря.
Хулиа принесла фужер с водкой и бутылку, все это она поставила на стол, перед мужичком. Бутылка до боли была знакомая, как в московском продмаге.
— А водку-то где берешь? — спросил Артем.
— Поляки привозят, косят, под нашу делают, но чувствуется, что польского розлива, самогон.
Мужик выпил залпом рюмку, сунул бутылку в карман и, довольный, покачиваясь, направился к выходу.
— Ты мне еще 5 песо должен, ты не забыл? — спросил Коля.
— Коля, отдам, сам знаешь, какая ситуация сейчас у нас.
— У тебя такая ситуация уже полгода.
— Честное слово, отдам, мое слово закон, — сказал мужичок и исчез в дверном проеме.
— Все прямо как на родине, — улыбнулся Артем.
— Да, есть маленько. А ты как здесь, надолго? — Коля отхлебнул еще пива.
— Вообще хочется осмотреться немного, а потом хочу тоже открыть свое дело, бизнес какой-либо, кафе или еще что-нибудь.
Коля сразу оживился, сделал приличный глоток пива и отправил его в свой бочкообразный живот.
— А деньги у тебя есть?
— Кто же приезжает без денег, есть, но, правда, немного, — ответил Артем.
— Слушай, зачем тебе кафе? Знаешь, сколько стоит один кофе? Одно песо. Сколько человек должно пройти, чтобы 100 песо заработать, вот именно. Куда лучше ресторан: один человек поел — уже 20 или 30 песо, семья покушала — 60 или 100 песо, как не бывало. Вот где дело-то настоящее. Вот сколько у тебя, к примеру, денег?
— Не много, но не скажу, — ответил Артем.
— Ну и зря, я вот, например, могу тебе продать ресторан прямо как есть, за десять тысяч баксов. За сколько купил — за столько и отдам.
— Неужели, с чего бы вдруг?
— Если честно, надоело, скучно. Я уже пять лет здесь, женат был на аргентинке, потом разошлись, потом этот бизнес. В Белоруссии, на родине, давно не был.
— А я думал, бизнес не устраивает, не рентабельный. — Артем решил говорить то, что думает, прямо как аргентинец.
— Не-а, — протянул Коля и хлебнул еще пива, — с этим как раз все в порядке. Ты пойми, они сюда покушать ходят, с детьми, даже грудными заходят, не то что у нас: либо на праздники, либо нажраться. Вот сегодня, например, пришла компания из пятерых человек, покушали на 90 песо. Как тебе? А ведь еще с десяток человек пришло, вот и считай выручку.
— Да, заманчиво. Но ведь надо самому специалистом, поваром быть, разбираться в этом во всем, а я не повар. Ты, я вижу, сам готовишь.
— Да. Я не профессиональный повар, научился сам здесь готовить местные блюда, тут в основном рыба и мясо готовятся, ну и жареная картошка, салаты, это не сложно.
— Да, заманчиво. Я, пожалуй, подумаю.
— А что тут думать? Реальный бизнес, все налицо. Если деньги есть, выгодно вложишь.
— Наверное, у меня, по правде сказать, денег не хватит. По опыту знаю, если что-то приобретаешь для бизнеса, нужно как минимум еще такую же сумму иметь, а у меня нет.
— Да тут больше никаких вложений не требуется, все есть, на закупки продуктов сама касса дает.
— Я подумаю, осмотреться надо. Я здесь недавно, вот так сразу… неправильно это, даже если очень выгодно на первый взгляд, — ответил Артем и, допив свое пиво, добавил:— Ладно, приятно было побывать в почти родной обстановке и пообщаться, пожалуй, пойду.
— Ну, ладно. Ты заходи, если что надумаешь, или так просто, — безразличным тоном добавил Николай.
Они пожали друг другу руки и распрощались.
«Да, хитрый жук этот Николай, — думал Артем, — народу в ресторане никого. Наверное, дела идут хреново, вот и хочет сбагрить со своей шеи на чужую —это первое. Второе — у меня нет столько денег, чтобы его купить, а были бы, вряд ли я стал бы покупать ресторан, где годами тусуются пьяные матросы с кораблей, которые не плавают и распугивают возможных посетителей. А вдруг он правду говорит. По его рассказам, так касса 200–300 песо в день составляет, а значит, жить можно, вот что значит ресторан. Обидно, что я в ресторанном бизнесе не волоку абсолютно. В любом случае это не дело, не мое дело, хотя бы из-за денег, поэтому придется об этом забыть, к сожалению».
Путь Артема обратно лежал мимо того самого магазинчика, где продавец — он же хозяин — подсказал ему про русский ресторан. Рамон стоял на пороге и пил мате, магазин уже скоро закрывался. Увидев Артема, он приветливо помахал ему рукой, как старому знакомому.
— Русо, как здорово, что ты опять появился! Как только ты уехал, я вспомнил, что забыл тебе сказать. У нас здесь есть русский дом (каса руса), ты знаешь?
Артем притормозил рядом с дверью.
— Что за русский дом? Нет, первый раз слышу, честно говоря, случайно здесь возвращаюсь.
— Вот видишь, как здорово, — воскликнул Рамон, — я даже адрес тебе могу сказать. Это улицы Итусаинго и Бериссо, там каждый знает.
— Классно, спасибо тебе, Рамон, обязательно туда съезжу. Это очень интересно, не думал, что здесь такое есть.
— Ну как работа? — поинтересовался Рамон.
— Нормально, кое-что заработал.
— Это хорошо, в ресторан заезжал?
— Да, спасибо, пообщались с Николаем.
— Видишь, как хорошо, удачно получилось, что ты ко мне заехал.
— Это точно, много интересного узнал.
— Так всегда бывает, никогда не знаешь, что найдешь и где, — ответил философски Рамон.
— Ладно, поеду отдыхать, завтра опять работаю.
— Чао, русский.
— Чао, Рамон.
Артем покатил домой: «Опять русский дом. Интересно получается, куда ни приедешь, в любой город, везде русский дом есть. Или мир очень тесен, или русских очень много по всему миру разбросано. Как интересно, надо обязательно навестить его, может, что-то новое, нужное узнаю. Жалко, в Буэнос-Айресе когда был, не заехал, сравнил бы», — думал он.
На следующий день вместо работы он решил найти русский дом, разузнать, что это такое, и, возможно, что-то интересное узнать для себя, и покатил по указанному Рамоном ориентиру. По дороге Артем разговорился с человеком, продающим воздушную кукурузу, попкорн, прямо на улице и тут же на месте ее и готовящую.
Он стоял на углу авениды, которая выходила на набережную, недалеко от центра. Готовил он в стеклянном, закрытом кубе, который был прикреплен к автомобильному прицепу, сделанному из нержавейки, и блестел на солнце серебром. Внизу, за дверкой, под кубом находился газовый баллон, который был подсоединен к одной конфорке, на которой, собственно, все и готовилось, там же внизу находился аккумулятор, снабжающий электричеством по мере необходимости всю конструкцию. По периметру прицепа и стеклянного куба были расположены разноцветные фонарики в виде гирлянд, что очень красиво смотрелось в темное время суток. Артем и раньше видел такое, но решил поговорить с продавцом только сейчас. Парень, продающий кукурузу, был одет как повар: в белую куртку, пиджак, штаны и белый фартук, а на голове настоящий поварской колпак.
— О, я очень доволен своей работой. Клиентов много, дела идут хорошо, особенно в праздничные дни, даже не успеваю готовить, приходится делать про запас.
— А прицеп как сюда доставляешь? — спросил Артем.
— На машине конечно, вон она стоит, — он показал на новенькую «Фиат-Спазио», стоящую неподалеку.
Парень, представившийся как Родриго, был довольный и охотно разговаривал, пока они вели разговор. Человек семь или восемь купили по пакетику кукурузы минут за тридцать.
— Я хорошо зарабатываю, — продолжал парень, — пакетик кукурузы стоит 1 песо. Человек пятьдесят, может семьдесят, за день проходят, а про праздники и говорить нечего, по 150 или даже 200.Поэтому у меня всегда мешок кукурузных зерен в запасе есть в прицепе. Мешок стоит 15 песо, хватает при такой работе недели на две, а то и три, если нет праздников. Плюс сахар, масло растительное, ну и еще баллон с газом за 10 песо, которого на месяц хватает, и все остальное мое.
Артема это очень заинтересовало, и он спросил:
— И это только летом, а зимой тоже?
— Да, все выходные и праздники я здесь, на этом углу. Здесь мое место, мне нормально.
— И давно ты этим занимаешься?
— Уже пятнадцать лет будет в этом году, и знаешь что, когда проходят какие-нибудь мероприятия в городе, праздники, цепляю прицеп и еду туда и без 150, а то и 300, песо не возвращаюсь, удобно и практично.
— И сколько же стоит такая красота? — Артем указал на прицеп целиком.
— О, не дешево, пять тысяч долларов, — с гордостью сказал парень. — Быстро окупается, один сезон — и готово дело.
— Действительно интересно, а готовить сложно?
— Нет. Если хочешь, можешь за день научиться.
— Ладно, мне пора ехать, спасибо тебе, Родриго, за уделенное время.
— Не стоит, хочешь пакетик? — Родриго всучил ему пакетик попкорна. — Денег не надо, угощайся на здоровье.
— Спасибо тебе, желаю удачных продаж, чао!
Артем попробовал — ему не очень понравилась воздушная кукуруза, сладенькая, хрустящая и мягкая, на любителя, он не особо любил такое. Человек, продающий это, назывался почоклеро, готовое изделие — почоклосы, а сам прицеп почоклера — все это по-испански, конечно.
Артем уже по привычке — он часто это делал в последнее время — пустился в раздумья по пути: «Даже если допустить, что он в два, даже в три раз приукрасил действительность, то допустимо, что он продает на 30 песо в день, что дает 900 песо в месяц при полной занятости, за минусом расходов 100 песо, итого 800 еще остается, так это совсем неплохо. А главное преимущество — мобильность. Вдруг плохо продается — переехал в другое место, просто супер. Да и праздников у них, почти хотел сказать у нас, хватает, а это идет все в плюс. И научиться готовить такое, думаю, несложно. Вопрос денег. Конечно, пять тысяч это дорого, не малые деньги».
Артем решил все же проверить достоверность услышанного и поговорил по пути еще с двумя продавцами воздушной кукурузы. В целом картина не изменилась, во всех местах было примерно одно и то же. Разговор шел о том, что зимой, конечно, слабее, но спрос есть всегда и 15 или 30 песо в день можно сделать, а летом продажи взлетают и делаешь 50, 70, 100, а то и выше в день. Плюс праздники круглый год, это отдельная тема, поэтому очень выгодно.
«Если за лето можно заработать четыре – пять тысяч песо, то это практически окупает саму почоклеру, это супер выгодно. А зимой, например, можно только поддерживать торговлю. Получается, что это очень-очень интересно, почему тогда все не торгуют?»
Хотя сказать по правде, Артем только сейчас вспомнил, что эти почоклеры в центре на каждом углу и их по городу были десятки, если не сотни.
«А значит, что это действительно выгодно, если столько народу этим занимается. Да, еще, конечно, нужна машина, и это тоже расходы, но можно ведь, снять место в гараже или на стоянке, которые чуть ли не на каждом квартале, держать там почоклеру и возить ее на ближайший угол. Дело кажется действительно выгодным, особенно принимая во внимание, что сейчас я с трудом зарабатываю десять песо в день. Да, это реально, может быть, стоящий вариант, и его следует очень внимательно изучить», — решил Артем.
Здесь как раз был бизнес-проект, наиболее приемлемый с точки зрения Артема. Так как кафе или бар, магазин или киоск были бы стационарными, и если место окажется плохое, то дело может накрыться и все можно потерять. Да и, главное, стоило гораздо дороже, требовалось вложить много средств не только в товар, который неизвестно как потом будет продаваться, но еще и в дорогостоящее оборудование, мебель и так далее. И такой сомнительный бизнес стоил бы минимально около десяти, а то пятнадцати или двадцати тысяч, которых у Артема попросту не было. Естественно, речь шла о мини-заведениях, про большие и шикарные разговору не было. А у него оставалось чуть более семи тысяч долларов. С такими мыслями он и подъехал на угол указанных улиц и спросил у первого же прохожего, где ему найти русский дом, на что ему сразу указали, где это находится.
Дом как дом, ничуть не отличался от остальных домов на квартале. Был одноэтажным, кирпичным, окрашенным в белый цвет. Калитка, сделанная из железных прутков и обитая деревянным штакетником, была приоткрыта. Артем толкнул ее и вошел, не забыв предварительно привязать велосипед к ограде. Во дворе он увидел женщину, лет пятидесяти – пятидесяти пяти, светловолосую, славянского вида, она поливала цветы из шланга. Увидев Артема, она улыбнулась и поздоровалась:
— Ола, сеньор! Сеньор русо? — И затем, перейдя на русский, практически без акцента: — Здравствуйте, вы русский?
— Здравствуйте, да. Наверное, нетрудно догадаться по моей внешности, меня зовут Артем.
— Я Тамара Николаевна.
Артем поймал себя на мысли, как непривычно и странно звучит здесь отчество.
— Вы турист или нет? — спросила Тамара Николаевна.
— Не турист, приехал в Аргентину жить, сюда, в Мар-дель-Плату. По крайней мере, так надеюсь.
— Работаете или как?
— Да, я работаю и снимаю неплохое жилье, — ответил Артем, чтобы снять, возможно, некоторое напряжение по поводу того, что он не пришел сюда ничего просить, и продолжил:— А вы неплохо говорите по-русски, совсем без акцента, прямо как я. Как вам это удается?
— Ничего удивительного, я училась в Союзе и долгое время там работала. Пойдемте в дом, будете чай? — спросила она уже более расслабленным тоном.
Они вошли внутрь дома и прошли в гостиную. Она была около 40 или даже 50 метров квадратных, посредине стоял большой длинный деревянный стол, накрытый скатертью с кружевными краями, вдоль дальней стены было сделано что-то вроде сцены, там же был и занавес. На правой стене висел огромный портрет человека в военной форме с очень знакомыми чертами лица, но Артем не сразу догадался, кто это изображен, видимо сказалось «умение художника».
— Постойте, это, кажется, — начал Артем.
— Да-да, это Гагарин, — опередила его с ответом Тамара Николаевна.
— Точно, я так и подумал.
— Присаживайтесь, пожалуйста, я сейчас поставлю чайник.
Артем присел за стол, большой, из массивного дерева, типа дуба, наверное, очень дорогой в свое время. Вся обстановка говорила о том, что здесь давно не было ремонта: стулья и скамьи были сильно затерты, скатерть много раз стиранная, но в целом было чисто, аккуратно и уютно. Через некоторое время Тамара Николаевна принесла чайник и две чашки с блюдцами, все это стояло на подносе в стиле хохломы.
— Надеюсь, еще не привыкли пить мате?
— Честно говоря, ничего особенного я в нем не нахожу, типа зеленого чая, только более горький, и потом все пьют из одной трубки.
— Абсолютно с вами согласна, это не гигиенично. Я сама пью только со своей трубкой.
Она поставила все на стол и разлила чай по чашкам, после чего сходила на кухню и принесла корзиночку с печеньем и конфетами.
— Это у нас считается клубом. Здесь мы собираемся, смотрим фильмы, устраиваем спектакли, представления, читаем стихи, — рассказывала Тамара Николаевна, — народу приходит немного, человек 20 – 30 собирается, в основном все местные, во втором, третьем поколении, русские, украинцы, слушаем музыку, танцуем. Сейчас до следующих выходных никого не будет, а потом будет собрание в честь дня рождения главы нашего сообщества Романа Григорьевича. Он уже пожилой, ему 76 лет, но он еще очень бодрый старичок, хотя он, конечно, не совсем русский — он украинец. Вообще с Украины здесь гораздо больше народу.
— Скажите, — Артема очень интересовал этот вопрос, — как вы, местные, здесь живете, довольны ли вы уровнем жизни, устраивает ли он вас, есть ли работа, пенсия, какие-то дополнительные доходы?
— Видите ли, Артем, у нас у всех все по-разному. Я, например, получаю свою пенсию, она небольшая, еще я получаю пенсию за мужа, его уже нет, он старше меня был. Он работал чиновником, оставил мне свой дом, который я, впрочем, делю с его дочками от первого брака, но пенсия хорошая и мне хватает. Остальные кто как: кто сдает жилье, кто работает. Конечно, ситуация в стране неважная, прямо сказать, да и особо хорошо-то никогда здесь не было. Может, чуть лучше было, вы же понимаете, это третий мир все-таки, — ответила Тамара Николаевна, при этом покачивая головой.
— Вы знаете, а мне тут все нравится, если честно, за исключением, к сожалению, заработка пока. Но я надеюсь это исправить, а так тепло, климат хороший, океан рядом, люди добрые, общительные.
— Люди разные тут бывают, и которые живут, и которые приезжают. Думают, тут медом намазано и небо в алмазах. Вот я год назад приютила мать и сына, пожалела их, им негде было жить, и она не работала, сыну 10 лет было. Стали у меня жить, на работу она так и не устроилась, у меня просили еду, но я же не благотворительная организация, попросила их через 6 месяцев освободить помещение. Так они меня возненавидели после этого, ну разве это правильно?
Артем стал серьезным и нахмурился, он не уважал таких людей.
— Что касается моего мнения, то я считаю, что вы абсолютно правильно поступили, нельзя же так злоупотреблять гостеприимством и доверием, садиться в буквальном смысле на шею. Мне, например, было бы стыдно так себя вести. Я никогда ничего ни у кого не прошу, по-другому попросту не могу.
— Не все, видно, так считают.
— В общем, насколько я понял, вы тут со многим сталкиваетесь. Жизнь непростая, есть и хорошее, и плохое.
— Да как вам сказать, всякое бывало, не стоит также забывать про преступность. Тут постоянно в дома залазят, коммерции грабят, видите, сколько решеток в домах, на окнах, на дверях и даже на крышах.
— Я ни разу не сталкивался с этим и не слышал, а новости по телевизору я не смотрю. А вы знаете, что мне действительно необычно и непривычно, — здесь, так далеко, почти на другом краю земного шара, видеть русский дом, русскую – украинскую общину. Не ожидал и не думал про это вовсе, когда сюда собирался.
— Очень много русских и украинцев уехало из России, а потом из Советского Союза. Их разбросало по всему миру, они осели в разных уголках, странах, городах и селах, это неудивительно.
— Я уже слышал несколько историй и понимаю, что их намного больше, от потомков иммигрантов первой волны и последующей, когда люди сменили несколько стран, пока не осели здесь.
Артем допил свой чай, попробовал печенье и конфеты и подумал, что ему пора закругляться, так как конкретного дела у него нет, а отвлекать вот такими разговорами человека нехорошо, с его точки зрения.
— Тамара Николаевна, очень приятно было с вами пообщаться, отличный чай и угощение. Я хотел просто посмотреть, что это такое — русский дом, как вы живете здесь, за границей. Мне понравилось, это мне незнакомо и необычно. Спасибо вам за уделенное время, а на празднование юбилея прийти можно?
— Приходите конечно, мы всегда рады, не пожалеете, Артем.
— Тогда я, пожалуй, пойду. Всего вам доброго.
— До свидания.
Артем вышел за калитку, отвязал велосипед, еще раз попрощался, уточнил дату юбилея и пообещал прийти. После этого он еще раз проехал по району и посмотрел его. Район был очень тихий, без коммерций типа резиденсиаль, только небольшие и добротные домики, зеленые палисадники, даже попадались бассейны. Почти на каждом участке росли вековые деревья, в основном эвкалипты. Видно было, что район старый, ему много лет, и находился он, кстати, не так близко к морю, но и не очень далеко, где-то с километр, можно при желании дойти пешком. Он был доволен, что заехал сюда узнать все это. Это был первый русский дом, который он посетил в Аргентине. Раньше он даже представления не имел, что это такое, и только слышал, что один такой есть в Буэнос-Айресе, но не знал ничего о них.
«Вот как, значит, живут за границей русские, украинцы и их потомки, как вообще тесен мир. Вот так приезжаешь куда угодно, а там уже живут и живут давно русские люди. Одни уезжали из Российской империи, другие из СССР, теперь из России», — думал доро;гой Артем.
ГлаваХIV
Хорхе и Хосе
Весь вечер Артем провел в расчетах и раздумьях по поводу предстоящего бизнеса с воздушной кукурузой. Следующее утро Артем посвятил просмотру объявлений о продаже почоклеры. Объявлений было на редкость мало, из чего он извлек вывод, что это не такой уж и плохой бизнес, раз так мало продают. Цена на них колебалась от 2500 долларов до 6000, и было всего пять объявлений. Артем выбрал три из них и решил сразу же проехаться по всем трем адресам.
Первый адрес находился на окраине города, в непосредственной близости от Виййи, района лачуг, беспорядочной застройки из досок, коробок, листов железа, автомобильных покрышек, которое и жильем-то назвать нельзя было, точно такое же он видел с автострады в Буэнос-Айресе. Хозяин почоклеры имел малюсенький, ветхий, однокомнатный домишко и старый, видавший виды «Ситроен» 60-х годов выпуска. Сам аппарат, назовем его так, Артем увидел еще с дороги. Он стоял во дворе и имел, прямо скажем, не товарный вид: местами имелись вмятины, где-то из-под нержавейки виднелось ржавое железо несущего каркаса, так же выглядел и сам прицеп — за это хозяин, судя по объявлению, просил 2500 песо. Заходить и разговаривать Артем не стал: он сразу решил, что в таком виде покупать не стоит, аппарат требовал ремонта и доделки, а где и как ее ремонтировать и чем — непонятно, ему нужна была абсолютно рабочая вещь. Да и потом, в таком районе совершать сделку, куда с деньгами приехать просто небезопасно.
Второй продавец оказался маленьким, шустрым старичком, который жил в двадцати кварталах от того места, где Артем снимал жилье, по улице Генерал Бельграно. Его почоклера имела лучший вид, чем первая, но была крохотной, буквально один квадратный метр. Хозяин просил за нее 3500 долларов; он ее продавал без документов, просто как каррито. По словам владельца, он был уже стар и работа была для него тяжела, поэтому и продавал. По документам он сказал так:
— Я торгую почоклосами тридцать пять лет, и ни разу у меня не спрашивали документов на это каррито.
Услыхав новое слово, Артем спросил:
— Почему каррито? — при этом он улыбнулся.
Слово очень перекликалось с другим похожим русским словом, обозначающим несколько иное.
— Все почоклеры по-другому называются каррито, — ответил хозяин.
Артем поблагодарил и пообещал подумать, после чего поехал по третьему адресу, который находился в добротном районе. Район был расположен не близко к морю и был окраинным, за ним начинались поля, но сам район был приличный, видимо людей среднего класса и достатка, так подумал Артем. Все домики в этом районе были аккуратненькие и ухоженные, некоторые и с архитектурной изюминкой. Дверь ему открыл мужчина лет пятидесяти – пятидесяти трех, толстый и добродушный и, как показалось Артему, внешностью был похож на турка.
— Здравствуйте, у вас продается почоклера? — поздоровался и спросил Артем.
— Да-да, сегодня уже приходили смотреть, сказали, что покупают, но пока денег не принесли, — и он хитровато улыбнулся, — желаете посмотреть?
— Да, разумеется, спасибо.
Дядька провел Артема в гараж, находящийся на первом этаже его большого двухэтажного дома, который занимал почти всю территорию участка в 250 квадратных метров, это сказал сам хозяин, пока они шли. Как только они вошли в гараж, то, что Артем увидел, ему понравилось с первого взгляда. Каррито, будто только что сделанное, все сверкало и переливалось даже в скудном свете гаража, разноцветные лампочки были по всему периметру и сверкали даже не включенные. Артем осматривал его с восторженным взглядом, и это видимо заметил хозяин.
— Меня зовут Хорхе, — представился он и включил тумблер в прицепе. Все лампочки на ней засветились, замигали, как на новогодней елке. — А как тебя зовут?
— Я Артем.
— Здесь есть абсолютно все, — пояснял Хорхе, — баллон с газом, электродвигатель, аккумулятор, запасное колесо, вся необходимая посуда и чехол, наконец, новый, из светло-серого дерматина, сшитый по размеру почоклеры. Каррито готово к работе в любую секунду.
— Хорошая почоклера, мне нравится. А как насчет цены? Вы просите 4500 долларов, что скажите о 4000? — спросил Артем.
Хорхе ответил как заправский торгаш, не в первом поколении:
— Это очень хорошее каррито, я сам много лет на нем работал, вложил сюда много и денег, и души. Сейчас, к сожалению, работать на нем не могу, так как устроился на службу в муниципалитет и мне оно больше не нужно, занимает только место в гараже, поэтому я бы хотел за него получить 4100 долларов.
— Давайте 4050, и я его возьму, — сказал Артем.
Хорхе секунд пять размышлял и наконец сказал:
— Хорошо, согласен.
— А что по документам на нее?
— Я тебе дам тетрадь с разрешением муниципалитета на эту почоклеру, там все необходимое есть, такой у нас порядок.
— Отлично, тогда договорились, завтра я приду ее покупать.
— Отчего не сегодня? — Хорхе вопросительно поднял брови.
— Надо сходить в банк, снять деньги со счета, а сейчас уже поздно. Я же с деньгами не езжу по городу вот так просто.
— Хорошо, когда тебя ждать? А то ведь могут прийти те, кто были раньше тебя.
— Я приду около одиннадцати часов.
— Ладно, буду ждать.
— Еще меня очень интересует один вопрос. Я ведь не умею готовить, вы можете меня научить?
— Разумеется, это очень просто, научишься легко, за пару часов.
— Тогда до свидания, сеньор Хорхе.
— До свидания, до завтра.
Довольный — если не счастливый — тем, что нашел то, что искал, нужный ему аппарат, да еще какой красивый, таких он не видел даже в центре, Артем направился на пляж Пунта-Моготес искупаться, позагорать и расслабиться, сделать то, чего он уже недели две как не делал. И хотя солнце уже садилось и вечерело, было еще тепло и светло. Наплававшись и накупавшись вдоволь, он расположился возле перевернутой вверх дном лодки, к борту которой он, кстати, и прикрепил цепью свой велосипед.
Людей вокруг было много, и, как можно было заметить, эти отдыхающие отличались от отдыхающих на центральных пляжах. Все они были местные жители, которые, видимо, после рабочего дня пришли отдохнуть. Рядом с лодкой, по другую сторону, расположилась семья из трех человек: муж с женой и ребенок, мальчик, лет четырех – пяти. Муж был светловолосый, лет 35, худощавый и жилистый, у него было продолговатое лицо с выдающимися скулами и прямой нос. Жена, напротив, немного полноватая, как пышечка, лет 26, может 27. Прямо на берегу перед лодкой отец играл, или учил играть, с сыном в футбол. Он водил вокруг него мяч, а ребенок крутился на месте и пытался боднуть его ногой. Отца это забавляло, и он подбадривал чадо словами:
— Давай, сын, давай, теперь сюда, правильно. Теперь вот так, нет, вот так, давай, бей. Вот, уже получается, молодец.
В этот момент он глянул на Артема и, видя, что тот с интересом наблюдает за их игрой, обратился к нему, показывая на сына:
— Мелкий, но шустрый и с характером. Может, футболистом будет, ему это нравится.
— Почему бы и нет. В Аргентине быть футболистом это очень достойно и престижно.
— Ха, — сказал парень, — судя по акценту, ты не аргентинец. Откуда ты, русский? — при этом он широко улыбнулся.
— Да, я из России.
— Маешь гроши? — вдруг спросил он на украинский манер и потом добавил:— Меня зовут Хосе.
— Артем.
— Какое интересное имя.
— Обычное у нас на родине.
Хосе оказался очень жизнерадостным, подвижным и разговорчивым:
— Смотри, — обратился он к жене, — я нашел русского здесь, возле лодки, у нас на пляже, представляешь. Сын, иди сюда, оставь мяч. — После чего он взял его на руки.
Хосе с ребенком на руках и с женой подошли к Артему, сидящему на песке.
— Познакомься, моя жена, ее зовут Мага, Маргарита по-русски.
— Очень приятно. Раз вы знаете имя Маргарита, значит, вы должны иметь отношение к русским, так? — спросил Артем.
— Мы из иммигрантских семей, — сообщил Хосе. Вообще говорил в основном он, а Мага только кивала головой или соглашалась, говорила она мало. — Мага из семьи украинских иммигрантов, ее родня — отец и мать — живет в провинции Мисьонес, что на севере страны, самой жаркой ее части, и я тоже родом оттуда, тоже из семьи украинских иммигрантов. Мы немного знаем язык предков, да, Мага? — сказал Хосе.
— Да, — ответила по-русски Маргарита.
— Ее дед приехал в Аргентину после революции в России, а мой отец после войны в 1946 году, только оказались в разных городах.
— Добро пожаловать к нам, — сказала по-русски Мага.
— Говоришь по-русски, знаешь, она моя жинка, — сказал Хосе на русском, как обычно говорят иностранцы, которые умеют читать.
— Здорово получается, вы молодцы, — ответил Артем.
— Ты давно здесь?
— Три с половиной месяца.
— Совсем немного. Как тебе тут, нравится?
— Да, хороший, красивый город.
— Знаешь, приходи к нам в гости, мы живем далеко, но нас просто найти. Запомни адрес: на углу улиц Торрес-де-Вера и Арагон Я сейчас тебе нарисую, как нас там найти. — И Хосе принялся рисовать палкой, которую тут же нашел на песке, схему проезда к ним, третий дом от угла.
— А чем ты занимаешься, где работаешь? — спросил Артем.
— Я работаю как индивидуальный инженер-строитель, строю дома под ключ, с нулевого цикла. А ты работаешь или пока нет?
— Я по профессии механик холодильного оборудования, но здесь продаю напитки с велосипеда, работы пока не нашел другой.
— Это не серьезный заработок, нужно что-то другое делать.
— Я делаю, вот хочу купить почоклеру и работать на ней, в сезон, говорят, очень хорошо идет.
— Ты хочешь купить? а сколько она стоит?
— Около 4000 долларов.
— Ты знаешь, — задумался Хосе, — четыре тысячи — это очень большие деньги. Это, конечно, не мое дело, но, на мой взгляд, лучше купить участок, построить дом и его продать потом, я сам могу все сделать, я ведь строитель.
— Да, но на эти деньги не купишь землю и уж тем более жилье не построишь, нужно иметь гораздо большую сумму.
— Но купить землю можно в кредит, а на эти деньги построить дом.
— Знаешь, я в этой теме не особо разбираюсь. Я уж начну как-то зарабатывать с почоклерой, а потом видно будет, — ответил Артем, который явно не был готов к такому предложению.
На том и решили. В гости они его пригласили, сказали, что будут ждать. Артем согласился с удовольствием — семья и люди ему очень понравились — и решил к ним заехать. Их ребенок был хорошенький, маленький, пухленький, как говорят, щеки из-за спины видать, все время крутился вокруг, пока они разговаривали. В общем, они оставили самое положительное впечатление у него. А Хосе оставил впечатление хоть и хорошего человека, но хитреца, поскольку Артем счел его предложение о покупке земли в кредит и постройке дома с последующей его продажей авантюрным. Таким образом можно все деньги потерять, с одной стороны. А с другой стороны, Артем мало разбирался в тонкостях ведения бизнеса такого рода, и кто его знает, может, Хосе и был прав.
Адрес их Артем записал к себе в блокнотик, который всегда с собой возил. После разговора Хосе с женой и сынишкой укатили на скутере. Артем почувствовал, что начинает вживаться в эту среду. Ему нравилась обстановка, моральный и природный климат, люди.
В назначенный час на следующий день Артем с деньгами, в размере указанной в устном договоре суммы, был на месте. По дороге он еще раз все взвесил и продумал: «Другого готового бизнеса у меня сейчас нет; вариант Хосе я не рассматриваю, так как многого в нем не понимаю. То, что я искал, нашел. Продавец, судя по всему, состоятельный серьезный человек, похоже, надежный; почоклера отличная, я лучше не встречал, цена нормальная. Уж если люди такого уровня держат почоклеры, то это того стоит. Научить меня готовить — научит, это не проблема, да и человек приятный в общении, очень хитрый, конечно, но кто не хитрый. В общем надо брать и начинать работать, а там видно будет потом».
Артем позвонил в дверь, ее открыла женщина лет 45, с милой улыбкой.
— Артем, заходи, я жена Хорхе. Он сейчас в гараже, готовит почоклеру.
— Спасибо, я пойду посмотрю еще раз.
— Да, конечно, пойдем, я провожу тебя в гараж.
Когда они зашли, Хорхе натирал стенки каррито полиролью — они блестели даже в темном гараже.
— О, привет, Артем. Я все уже почти закончил, смотри, еще лучше смотрится, чем было.
— Я, как видно, опередил тех первых, которые хотели прийти, — смеясь, сказал Артем, — пойдемте оформлять сделку.
— Да, когда они придут, придется им сказать, что уже опоздали, — улыбнулся Хорхе и сказал:— Пойдем.
Они прошли в гостиную, где расположились за овальным, монументальным столом из дорогого дерева и с такими же стульями с резными ножками.
— Скажите, как мы будем оформлять покупку? пойдем куда-нибудь или как у вас обычно это происходит?
— Принесли деньги? — осведомился Хорхе.
— Да.
— Я могу написать билет купли-продажи (болето-комправента), у нас так многие делают, это абсолютно законно, и он является действительным документом, даже на недвижимость. — Хорхе показал книжку, похожую на чековую.
— У нас принято ходить к человеку, специально регистрирующему такие сделки, — сказал Артем, так как не знал, как по-испански звучит нотариус.
— Эскрибано ты имеешь в виду?
— Видимо, да.
— У эскрибано будет долго, и к тому же он возьмет на 200 долларов больше, поэтому быстрее и дешевле с болето, он имеет такую же ценность.
— Хорошо, я согласен. Уверен, что вы знаете, что делаете, раз у вас так принято оформлять покупку, — согласился Артем.
— 4050 долларов, как, договорились?
— Да, естественно.
— Давай свой документ. ДНИ у тебя есть?
— Конечно, вот держите. — Артем передал ему ДНИ.
— Очень хорошо.
Хорхе аккуратно, разборчивым почерком, не торопясь написал билет и протянул его Артему, однако, не выпуская из рук, спросил:
— Вот, читай. Ты понимаешь, что тут написано?
В билете купли-продажи было написано, мол, такого-то числа Хорхе Перес получил указанную сумму в качестве оплаты за почеклеру, покупателем является он (Артем) и подпись.
— Отлично, вот, держите. — Артем протянул ему четыре рулончика купюр и еще одну в 50 долларов, положил отдельно на стол. Это была особенность банков Аргентины, а может, и обеих Америк. Там выдают рулончиками по одной тысячи, перевязанные резинкой. И взял у Хорхе из рук болето-комправента.
Хорхе медленно, купюра за купюрой пересчитал сумму.
— Все точно, — наконец изрек он и сгреб деньги со стола, после чего его глаза стали масляными. Он видимо расслабился и решил немного разрядить обстановку: — Артем, ты откуда, из какой страны?
— Из России.
— Я так и думал. В порту есть русские корабли и моряки, вы похожи, а еще есть русский ресторан.
— Я знаю, я там был.
— Я сразу подумал о моряках, как только тебя увидел. — Хорхе встал и стал общаться с Артемом как со старым знакомым: — Пойдем, я покажу тебе дом, ты давно здесь?
— Четыре месяца.
— Не может быть, и уже так хорошо говоришь на кастеллано. Я бы в вашей стране так хорошо не говорил по-русски за четыре месяца.
— У нас, у русских, склонность к изучению языков, но если честно, то я все эти месяцы усиленно занимаюсь и кроме как на кастеллано не разговариваю.
— И как ты решил купить почоклеру, почему вдруг?
— Я долго думал и пробовал, чем можно заняться, искал работу в городе и в порту, но с работой сложно, торговал с велосипеда напитками и мороженым. Поговорил с продавцами, которые этим занимаются, и решил, что это дело стоит того, чтобы им заниматься.
— Правильно сделал, это занятие дает стабильный доход.
— Люди, у которых я узнавал, сказали, что можно зарабатывать до двух – трех тысяч в месяц
— Две – три тысячи в месяц, — повторил Хорхе и поморщился, — если бы это было возможно, кто бы тогда продавал почоклеры. Нет, такие деньги можно было зарабатывать раньше, сейчас нет. Но можно зарабатывать 30 – 50 песо в день, это реально.
— Если то, что вы говорите, правда, — это то, что мне нужно. Меня на данный момент это вполне устраивает.
— Ты когда-нибудь был в аргентинском доме?
— Был, но в таком большом, как у вас, никогда.
Они из гостиной прошли в кухню-столовую, с жаровней у задней стены и большим конусообразным дымоходом, идущим к высокому потолку.
— Здесь мы готовим и кушаем, — рассказывал Хорхе, — здесь есть плита, стол, холодильник, кондиционер, парилья, в общем, все необходимое. Здесь может собраться до двенадцати человек свободно, как видишь, пространства достаточно.
За кухней, с левой стороны, находился внутренний двор, вымощенный плиткой, в углу, в вольере за решеткой, торчала голова здоровенной овчарки, видимо злющей, так как при приближении Артема она издала рычащий звук.
— А ну, на место, Цезарь, — прикрикнул на нее Хорхе.
Собака ушла в угол и завиляла хвостом, но продолжала из угла внимательно следить за Артемом.
Они поднялись наверх.
— Здесь, над гаражом, две спальни, для моих дочерей, вот там дальше гостевая комната, а вот и наша комната-спальня с супругой, ну и две ванные комнаты по коридору направо.
— Должен согласиться, у вас очень хороший дом, просторный и расположение оптимальное, видимо грамотный архитектор был. А давно он у вас?
— От родителей. Пойдем вниз, хочешь чай, мате?
— Спасибо, от чая не откажусь.
Пока Хорхе кипятил воду в чайнике, он рассказывал про свою семью:
— У меня три дочери, одна из них приемная, ей 17 лет; мы ее взяли от родственников, которые трагически погибли. Другим моим дочерям 19 лет и 21.Одна учится, другая — работает. Жена моя, как и я, потомок турецких переселенцев; они в 19 веке приехали сначала в Буэнос-Айрес, а потом обосновались здесь. Мы всю жизнь здесь живем, родились здесь, здесь же и познакомились я и супруга, и дети наши тоже здесь родились.
— Вы знаете, очень интересна жизнь каждого человека, семьи, всегда узнаешь что-то новое и окунаешься в историю.
— Да, так и есть. У каждой семьи, у каждого рода своя история.
Чайник вскипел, и Артем налил себе в кружку. После первого глотка он продолжил интересующую его тему:
— Мне хотелось бы узнать, если это возможно, где лучше зимой работать с почоклерой? Дело в том, что сезон, насколько мне известно, заканчивается и нужно иметь рабочее место на зимний период. И потом, мне нужно будет найти для почоклеры стоянку, поэтому я бы вас хотел попросить подержать ее у себя пару дней, пока я не договорюсь с местом. И еще мне нужно научиться правильно и хорошо готовить эти почоклосы, меня эти вопросы живо интересуют.
— Готовить можешь попробовать прямо сейчас, пошли, — сказал Хорхе и добавил, улыбнувшись: — К твоей почоклере.
— Смотри и запоминай. — Хорхе показывал и говорил: — Включаешь газ, разогреваешь кастрюлю, так как пока холодная нельзя, подключаешь аккумулятор, дальше берешь стаканчик сухой кукурузы и сыпешь в кастрюлю, затем столовую ложку сахарного песка и льешь туда же растительное масло, немного. После ждешь и слушаешь, когда начнут лопаться зерна, включаешь тумблер, чтобы постоянно перемешивать содержимое кастрюли.
Когда Хорхе закончил говорить и показывать, из кастрюли полезли через край и стали сыпаться внутрь стеклянного пространства в виде куба почоклосы.
— Готово, держи, пробуй. Вкусно?
— Да, действительно вкусные, хотя я не любитель. А давайте я попробую, приготовлю?
Артем сам встал у руля, что называется, и засыпал стаканчик зерен в кастрюлю, затем повторил все, что он видел — единственное, что сахар и масло Хорхе залил сам, — и все получилось так же хорошо, как и в первый раз.
— Здорово, — Артем был в восторге, — за один раз практически научился, спасибо за обучение.
— Ладно, пойдем, подумаем, где тебе с ней лучше встать.
Они пришли в столовую — там уже была жена Хорхе. Она в белом переднике резала зеленый салат и помидоры, видимо к обеду.
— Салем, — обратился к ней Хорхе, — как ты полагаешь, где Артему лучше встать с почоклерой?
— Надо подумать, вопрос серьезный, — ответила Салем.
— Может, в центре, там, по-моему, хорошо? — спросил Артем.
— Нет, в центре зимой делать нечего, пусто, никого нет, — сказал Хорхе со знающим видом.
— Может быть, на Сан-Хуане? — подала идею Салем.
— Возможно, точно Сан-Хуан и, — Хорхе на несколько секунд задумался, — Бельграно, точно, там должно быть хорошо и к тому же это недалеко от тебя. Так?
— Вот это да, никогда бы не подумал, что может быть хорошим место в тридцати кварталах вглубь города, но если вы так считаете, тоя так и сделаю. Прямо сейчас поеду, посмотрю это место и сразу же буду искать там стоянку или гараж для почоклеры.
— Вот, держи еще тетрадь, — Хорхе передал ему тетрадь, — там вся информация от муниципалитета по этой почоклере, разрешения и все, что нужно, не потеряй ее, это важный документ.
— Ясно, спасибо, Хорхе. Ну я поехал, до завтра.
Салем и Хорхе вдвоем провожали его до дверей; они даже вышли на улицу и обнялись, как старые знакомые.
— Чао, Артем.
— Чао, Хорхе, Чао, Салем.
Глава ХV
Рикардо
Район вблизи Сан-Хуан и Бельграно Артем уже немного знал. Во-первых, в пяти – шести кварталах располагался его знакомый отель «Колумб», во-вторых, он снимал жилье по следующей параллельной улице, всего в девяти кварталах ближе к центру, в-третьих, в пятидесяти метрах от этого угла находился супермаркет «Толедо», в который Артем часто заходил.
Сейчас он впервые смотрел на этот район с точки зрения работы и вдруг обнаружил, что улица Сан-Хуан — улица сплошных коммерций и различного рода услуг, адвокатских, стоматологических, косметических и прочих. На этой улице не было практически жилых домов, а если они и были, то все первые этажи были коммерческими. Тут Артем только понял, как Хорхе был прав, ведь тут жизнь бурлила круглый год. Такого огромного количества магазинов он не видел ни на одной улице, тут и клиника была, и банк, и телефонные, и интернетовские услуги, в общем, все. А улица Бельграно была одной из самых загруженных маленьких улиц в этом микрорайоне; она вела прямо в микроцентр с самой окраины города.
Артем постоял некоторое время на углу, осмотрелся и обнаружил метрах в двадцати — в стене из зданий, немного в углублении, по адресу ул. Бельграно 4258 — зеленые, большие, деревянные ворота с надписью на них, от руки: «Эстасьонамьенто», что означало «стоянка». Звонка нигде не было видно, и поэтому он постучал — было все тихо. И он постучал еще раз сильнее, но тоже ни звука, никто не отвечал, такой же результат был и после нескольких ударов ногой. Видя, что никого нет на месте, Артем пошел искать другую стоянку поблизости. Метрах в двухстах, за углом, он обнаружил таковую. Там не требовалось стучать: стоянка располагалась под жилым многоэтажным домом, где между бетонных опор сделали стоянку, и она получилась крытая. Навстречу ему из будки вышел молодой парнишка.
— Здравствуйте, сеньор.
— Добрый день! Я ищу место, чтобы ставить почоклеру, возможно, только на ночь, так как днем я ее буду забирать.
— Да, конечно, пожалуйста, место есть.
— Сколько будет стоить место за месяц?
— Ну, это не дорого, это же не авто. Три песо в день, или 100 песо в месяц. Для вас это нормально, сеньор?
— Да, по-моему, недорого. Спасибо, я подумаю, до свидания.
— До свидания, сеньор.
«Место вполне достойное, хорошая крытая стоянка, — рассуждал Артем, — цена тоже нормальная, немного дороговато, но приемлемо. Единственный минус — это далековато. От желаемого перекрестка двести или двести пятьдесят метров таскать автомобильный прицеп это круто, он все же тяжелый. Надо еще раз наведаться на ту стоянку с зелеными воротами. Она идеальна по расположению: до перекрестка всего пятнадцать, может двадцать, метров, только вывез и встал практически рядом».
Дверь и ворота оказались закрытыми, как и в первый раз, — Артему снова пришлось стучать. Но на этот раз после серии стуков и ударов за ними послышался шум, затем шаги. Дверь в воротах открылась, и на пороге показался мужчина лет 45–50, спортивного телосложения, но с небольшим намечающимся брюшком, ростом он был чуть выше Артема. У него были взъерошенные волосы и немного выпученные глаза. По облику он был похож на европейца, скорее всего итальянца. Одет он был в синюю майку с короткими рукавами, шорты до колен и в шлепках-вьетнамках.
— Добрый день, сеньор, что желаете? — спросил он.
— Добрый день, я заходил уже, но было закрыто, а я ищу стоянку. Вы работаете или закрыты?
— Я ходил в магазин, — улыбнулся парень, — стоянку всегда закрываю на время моего отсутствия. Что вы желаете ставить?
— Я хочу ставить почоклеру, возможно, только на ночь, так как днем я на ней буду работать. У вас есть места?
— Да, конечно, заходи, — он перешел на ты. — У меня открытая стоянка, без навеса, — объяснял он, пока они шли по крытому въезду от ворот до самой стоянки, метров двенадцать.
Навес закончился, и они оказались на открытой площадке, размером где-то 20 на 35 метров, небольшая часть которой была забетонирована и выложена плиткой, на остальной же был зеленый, коротко подстриженный газон.
— Вот здесь, в углу, можешь ставить свою почоклеру.
— Да, действительно удобно, везде твердый подъезд. И сколько вы просите в месяц за стоянку?
— Она маленькая, почоклера? — уточнил парень.
— Да, небольшая, как легковой автомобильный прицеп.
— Тогда 20 песо.
— Ага, — промычал Артем, ему показалось, что он чего-то не понял, поэтому он переспросил:— Я хочу ее держать не один месяц, а долгое время, как полгода или год, может, дольше. И сколько мне нужно платить ежемесячно?
— Двадцать песо. В крайнем случае, если дорого, то пятнадцать.
Артем чуть не подпрыгнул на месте от радости, но сдержался и, внешне будучи спокойным, уточнил:
— Значит, 15 или 20 песо в месяц, я правильно понял?
— Да, конечно.
Артем улыбнулся, и это была улыбка глубокого удовлетворения:
— И когда можно ставить?
— Хоть сегодня.
— Отлично, скорее всего, завтра я ее привезу. А как с ключами от ворот?
— Я почти всегда здесь, но я дам обязательно ключ, сегодня пойду и сделаю.
— А много здесь ставят машин? Я бы хотел, чтобы это место было всегда за мной, поскольку я буду возить почоклеру вручную и по траве мне будет тяжело, а по твердому покрытию в самый раз, — спросил Артем, видя, что стоянка пуста в настоящий момент.
— Я только что открылся, и пока здесь ставит свой джип только один моряк, так что за место можешь не беспокоиться, оно твое, в этом углу, напротив моего окна, я сам здесь живу.
— Отлично, значит, договорились, тогда до завтра.
— До завтра. Кстати, как тебя зовут?
— Меня зовут Артем, а тебя?
— Интересное имя, необычное, а меня Рикардо.
— Очень приятно, Рикардо.
— Мне тоже очень приятно.
Артем вышел со стоянки в полном восторге, чуть не танцуя на ходу от невероятной, как он полагал, удачи. Найти место там, где именно требовалось, и так фантастически дешево — это было невероятно, видно, сама судьба благоволила ему. Сразу после этого он позвонил Хорхе, Толстому, как он его прозвал, и сказал ему, что нашел стоянку и нужно привезти почоклеру по такому-то адресу завтра, лучше с утра, так как он хочет потренироваться в приготовлении и еще успеть поработать в тот же день.
На другой день почоклера, сверкая своей нержавейкой на солнце, отполированная Хорхе, стояла на стоянке, на которую тот ее привез на своем стареньком, года 69-го выпуска, но мощном и большом «Форде» зеленого цвета. Все втроем — Артем, Хорхе и Рикардо — крутились возле нее.
— Какая красивая и компактная, — сказал Рикардо.
— Вот накидка к ней, чехол, я тоже тебе его даю. Все на месте: аккумулятор, газовый баллон, кастрюли, а также я тебе привез полмешка кукурузы, хватит при средней работе на три недели.
— Ой, спасибо, Хорхе, прошу еще тебя, сделай порцию почоклосов. Я хочу еще раз посмотреть и поучиться.
— Не вопрос. — Хорхе быстренько все сделал, и через пару минут из кастрюли, пшикая, стали вылезать готовые почоклосы, беленькие, воздушные и большие. А еще через тридцать секунд все втроем хрумкали воздушную кукурузу и нахваливали.
— Когда планируешь начать? — спросил Хорхе.
— Хотелось бы сегодня.
— Выкатываешь ее на угол, лучше по Бельграно, и вперед. Ты белый пиджак и колпак уже купил?
— Ой, надо же, нет еще, Хорхе. Я про пиджак забыл совсем, а ведь он нужен, да?
— Без пиджака нельзя и еще без головного убора тоже.
— А где их можно купить?
— В «Макро», там есть профессиональная одежда.
— Ясно, тогда сегодня старт откладывается. Я еду за пиджаком и головным убором и завтра с утра начинаю.
— Отлично, вперед, если что, звони.
— А если будет тяжело закатывать, я помогу, — сказал Рикардо.
На том и договорились, после чего Хорхе уехал, а наш герой помчался в гипермаркет за спецодеждой. Купив все необходимое, Артем стал похож на заправского повара. Он аккуратно сложил все в корзину на велосипеде и решил, что сегодня вечером дома, в отеле, обязательно устроит праздничный ужин по случаю начала своего бизнеса. Так он и сделал, сходя за всем необходимым в супермаркет «Толедо».
На следующее утро Артем приехал пораньше, и, перед тем как вывезти почоклеру на ближайший угол, он решил там же, на стоянке, еще раз попробовать приготовить порцию. Действуя по инструкции, он все сделал правильно, как и показывал Хорхе, однако какое было его удивление и разочарование, когда все почоклосы стали выпрыгивать подгорелые, темные и желтые. Он попробовал еще раз — тот же эффект, даже хуже, чем в первый.
— Что делаешь, Арти? — спросил Рикардо, который появился на пороге своей двери, видно было, что он только что проснулся и встал.
— Вот пытаюсь готовить, но что-то не очень получается, — с грустью и разочарованием ответил Артем.
Рикардо помял в руках одну.
— Да, это не то.
— Знаешь, пойду-ка я позвоню Хорхе, что-то я не так делаю, хотя все в точности повторяю, как он. Надо было полностью самому пробовать готовить при нем.
Скинув фартук, Артем пошел звонить на ближайший угол, там была «Телефоника», переговорный пункт, в котором было оборудовано пять или шесть кабин и можно было звонить куда угодно. Это были практически единственные места, откуда можно было позвонить, а телефонов-автоматов на улице не было. Войдя в такой ближайший пункт, он набрал Хорхе.
— Что случилось, Артем? — спросил Хорхе, как только они поздоровались.
— Хорхе, кукуруза не получается. Я все делаю как ты показывал, но ничего не выходит.
— Хорошо, я приеду через полчаса, будь на месте.
На обратной дороге на стоянку Артем подумал о том, что Хорхе поимел проблему, продав ему почоклеру, так как теперь все время будут вылезать какие-нибудь сюрпризы, а он будет доставать Хорхе вопросами и просьбами.
— Ну что, — встретил его Рикардо, — звонил?
— Звонил, через полчаса приедет и посмотрит.
— Ты раньше не готовил их? — с удивлением в голосе спросил Рикардо.
— Нет, никогда.
— Да-а, — промычал Рикардо.
— Но я быстро научусь, у меня другого выхода нет.
Хорхе приехал — выглядел он очень серьезно, — подошел к почоклере и, как только заглянул в кастрюлю, сказал всего два слова:
— Мало масла.
— И все? — удивленно спросил Артем.
— Да, мало масла, поэтому они подгорают и не успевают приготовиться, смотри.
Хорхе все включил, засыпал зерен, а затем не плеснул масла, как обычно, в кастрюлю, а налил в маленькую чашечку, которая была тут же в почоклере.
— Смотри и очень внимательно запоминай уровень, — сказал он и после этого налил в кастрюлю.
Масла в чашке было высотой миллиметров пять – шесть, не больше, но это была приличная порция, а Артем, когда пробовал готовить, ее не выдерживал, потому что не знал, сколько нужно лить.
Почоклосы получились отличные, все вышло просто превосходно, как и должно быть всегда.
— Спасибо огромное, Хорхе, а я никак не мог понять, в чем дело, ведь ты сам мерой не пользуешься.
— Я наливаю на глаз, мне этого достаточно. Давай делай, пробуй, тебе сначала нужно кружкой пользоваться.
— Ок! Сейчас сделаю. — И Артем принялся готовить.
— Ну вот, видишь, все получилось как надо. Теперь ты можешь выходить и работать.
— Еще один вопрос, Хорхе, извини, наверное, не последний. Если полиция спросит документы на торговлю, что я должен показать им?
— Полиция документы на торговлю никогда не спрашивает, это не их дело, — отчетливо и медленно проговорил Хорхе, — единственный, кто у тебя может спросить документы на торговлю, это муниципальный инспектор и то только после того, как покажет свои документы. Тогда ты покажешь ему вот это разрешение и тетрадь, которую я тебе дал, и все, понятно?
— Отлично, спасибо, я готов.
Все втроем — Рикардо тоже участвовал, ему видимо было любопытно — выкатили аппарат на угол двух улиц. Надо сказать, что было очень многолюдно, народ был везде, на улице, в коммерциях, которые были полны; непрерывным потоком медленно двигались автомобили.
— Вот тут и становись, надевай пиджак, головной убор и вперед, — сказал Хорхе.
— С богом, — ответил Артем и стал готовить.
— Я вечером заеду, узнаю, как дела, — сказал Хорхе и уехал.
Артем едва успел приготовить первую порцию, как возле него уже стоял ребенок, девочка лет десяти, у нее в руках был один песо.
— Дайте мне один пакетик, пожалуйста, сеньор, — попросила она.
Артем с удовольствием ей насыпал полный пакет еще горячей кукурузы, и она убежала очень довольная. Вторая покупка была сделана женщиной, потом мужчина с ребенком, потом семья из четырех человек, купили четыре пакетика, а потом Артем уже не считал и не обращал внимания. Торговля шла бойко. Артем только успевал готовить и фасовать, остальное время он продавал, отдохнуть времени не было. Только карман его белого пиджака тяжелел от железных монет в одно песо, и когда давали бумажные, он с удовольствием давал ими сдачу. Время пролетело быстро. Оглянуться не успел, как стало вечереть, было уже около восьми. Около этого времени приехал Хорхе вместе с женой, Артем как раз пересчитал первую свою выручку.
«Вот это да, не то что торговать с велосипеда за 10 песо в день, так жить можно», — подумал Артем, и настроение у него стало великолепное.
— Ну как дела, как первый день работы? — осведомился Хорхе. Его, видно, тоже интересовал этот вопрос, в какие руки он продал свою почоклеру.
— Выручка на сегодняшний момент 59 песо, как думаешь, Хорхе?
— Хорошо, очень хорошо. Видишь, какое это место, а ты хотел в центре, — Хорхе расплылся в улыбке.
— Молодец, так и продолжай, это хороший заработок, — сказала Салем.
— Да, я тоже так думаю, здесь совсем неплохо, спасибо за добрый совет.
Несмотря на позднее время, народ продолжал покупать, и Артему пришлось еще готовить. Он зажег лампочки на почоклере, и народ, как мотыльки на свет, слетался и покупал его воздушную кукурузу. Хорхе с женой постояли, посмотрели какое-то время, как идет работа, а потом пожелали удачи и уехали, а Артем работал в этот день до половины десятого и сделал выручку около 100 песо, из которых чистой прибыли было около 75–80 песо. Артем был очень доволен результатом, твердо верил и считал, что это начало серьезного бизнеса. Он все угадал, что было нужно в его ситуации, все правильно сделал — и вот он, результат. Теперь в его голове рисовались светлые картины будущего, съем отдельной квартиры, открытие со временем второго дела — магазинчика или кафе — и покупка машины для почоклеры.
Артем закончил уже поздно, когда закрылись почти все коммерции, и закатил аппарат на стоянку к Рикардо, закатил сам, решив проверить, сможет ли, так как там был небольшой подъем при заезде с проезжей части. У него получилось, но только под углом, постепенно закатывая одно колесо и потом другое, все-таки автомобильный прицеп был нелегкий. В отеле его встретила хозяйка, как всегда с улыбкой, и поинтересовалась, как идут его дела.
— Спасибо, все очень хорошо. Сегодня начал новую работу в качестве продавца воздушной кукурузы и сделал около 100 песо выручки, что является очень неплохим результатом.
— Я очень рада за тебя.
— Спасибо, сеньора Тереза. Пойду устрою праздничный ужин с бутылочкой винца, в честь начала настоящего бизнеса.
— Отлично, я сегодня испекла печенье и тебе принесу попробовать. Я рада, что твои дела идут в гору.
Он хорошо поужинал, поел вкусное печенье, которое принесла Тереза, выпил бокала два вина и прилег отдохнуть. Несмотря на позднее время и то, что он устал, спать не хотелось. Он подумал, что стоит позвонить завтра в Москву родным и сообщить, что у него произошли позитивные перемены. Он бы и сегодня позвонил, но в Москве было около четырех утра и это было слишком рано. Он размышлял о том, что, когда он вернет деньги, затраченные на покупку почоклеры, он откроет мини-маркет, там установит кофейный аппарат, поставит пару-тройку столиков и завезет кроме прочего товару свежую выпечку из хлебопекарни, с которой договорится, а на почоклеру поставит продавца. Все складывалось довольно удачно, несмотря на трудности начального периода.
Рано утром с почоклерой выходить не требовалось, поскольку это не был предмет первой необходимости и люди покупали воздушную кукурузу, между прочим, поэтому работа всегда начиналась, где-то в 10, 11 или даже в 12 часов. Можно было либо поспать допоздна, либо сделать необходимые дела, если таковые были, например, съездить за ингредиентами для приготовления кукурузы, вымыть почоклеру и так далее.
Это утро он посвятил звонку домой, поговорил с мамой и папой, сообщил им, что открыл малый бизнес, на который очень надеется, и результаты уже неплохие, можно надеяться на развитие. Родные в свою очередь поинтересовались, когда можно будет приезжать к нему. Артем их заверил, что, возможно, скоро, как только он все здесь подготовит, на том и договорились. После выкатил свой аппарат на угол, и пошло-поехало, работа закипела.
Второй рабочий день прошел как и первый: много было детей, да и взрослые тоже брали с удовольствием и не по одному пакету. Артем все время готовил и фасовал, и к вечеру у него в кармане уже звенело и шуршало около семидесяти песо, что за два дня составило 173 песо. Это было потрясающе для Артема, при том, что затрат пока не было никаких, так как он работал на сырье, что дал ему Хорхе. Он попробовал сегодня, кстати, готовить арахис в сахаре — гаррапиньядос, — и у него в принципе получилось, с единственной разницей, что у Хорхе они блестели, а у него нет. Поэтому в обеденный перерыв Артем сходил в ближайшую пиццерию, купил себе сандвич и заодно позвонил Хорхе по поводу мастер-класса по приготовлению орешков. Тот пригласил его к себе завтра наутро, со всеми ингредиентами и кастрюлей. Вечером, после работы, Рикардо, широко улыбаясь, помог вкатить ему аппарат в ворота, на стоянку.
— Ола, Арти, — приветствовал он Артема. — Как успехи?
— Хорошо, спасибо, Рикардо, очень хорошо. Хочешь кукурузы? Вот, возьми себе пакетик.
— Да, спасибо. Ох, какие вкусные! Слушай, ты действительно раньше никогда не готовил такого?
— Нет, честно, никогда, только здесь научился впервые.
— Арти, откуда ты, из какой страны?
— Из России.
— Ого, как далеко, — Рикардо даже присвистнул.
Пока шел их разговор, они закатили и поставили почоклеру на место, прямо рядом с дверью, которая вела в дом и была открыта.
— Арти, хочешь выпить со мной немного вина? Я приглашаю, заходи, — предложил Рикардо.
— Если приглашаешь, не откажусь, спасибо. — Артем зашел внутрь.
Он зашел в помещение, где жил Рикардо. Это была комната около 16 квадратных метров, с полом из керамической плитки, там стоял стол, несколько стульев, телевизор, газовая плита, холодильник, некоторая кухонная мебель.
— Я временно здесь живу, это кухня-столовая, там дальше находятся ванная и спальня, а по фасаду здания, на улице, расположены три помещения. Одно я сдаю, остальные пока пустые. Садись, Арти, — сказал Рикардо.
Он достал из холодильника пакет вина марки «Арису» и поставил на стол два бокала.
— Белое, сухое вино, очень хорошее и не дорогое, — объяснял Рикардо, разливая вино по бокалам.
Артем попробовал вино, и ему понравилось. Оно было легким, мягким, с небольшой кислинкой и как бы обволакивало гортань после каждого глотка.
— Действительно хорошее, — похвалил вино Артем.
— Наше, аргентинское, производят в Мендозе, там находятся лучшие виноградники в стране, — сказал Рикардо, — если хочешь, можем посмотреть телевизор. У тебя в отеле есть телевизор?
— Пока нет, но поставлю со временем, спасибо, посмотрю с удовольствием.— Артем поймал себя на мысли, что несколько месяцев уже не смотрел телевизор и не слушал радио.
— Сейчас будет программа с Сусанной Хименес.
— А кто такая Сусанна Хименес? — спросил Артем.
— Ты не знаешь, кто это? сколько времени ты в Аргентине? — удивленно спросил Рикардо.
— Пять месяцев.
— Ну ты даешь, это самая известная телеведущая в стране, раньше она была женой Хулио Иглесиаса, сейчас ведет свою собственную программу.
— Отлично, теперь буду знать, давай включай.
По телеку шли новости.
— Сейчас новости заканчиваются, и в 20.00 начнется программа, — пояснил Рикардо.
Артем, сидя за столом, расслабился, пара-тройка глотков вина его немного разморили, и по телу разлилось тепло. Он впервые за все время пребывания в Аргентине почувствовал наконец себя уверенно и стабильно, нервотрепка с неопределенностью закончилась. Он уже говорил довольно хорошо по-испански, мог объяснить все, что хотел, и почти все понимал, имел местный документ, хоть и временный, у него появился и пошел маленький бизнес, зависящий только от него самого, работаешь – зарабатываешь и наоборот. Этот бизнес на сегодняшний день давал ему средства на проживание, к тому же у него появились новые знакомые, с виду порядочные люди. Он постепенно вживался в эту среду, в эту атмосферу легкого общения и гостеприимности.
«Вот в настоящую минуту уже телевизор смотрю в уютной обстановке, все хорошо, если не отлично», — подумал Артем. По телевизору в новостях показывали парламент.
— Воры, все до единого воры, — показывая на депутатов, сказал Рикардо, — получают по десять – пятнадцать тысяч долларов в месяц, и им все нипочем.
Артем пожал плечами и ничего не ответил. Он был не в курсе этой темы и не хотел влезать в дискуссию.
— Ты один тут или с семьей? — спросил Рикардо.
— Пока один, собирается жена приехать, но позже, когда я тут обустроюсь, квартиру или дом сниму.
— Ты из России, это так далеко, другой край света. Как ты решился приехать и почему в Аргентину?
— Все дело в том, Рикардо, не так много стран, куда нам, русским, можно было поехать, а Аргентина одна из немногих, куда можно, и здесь открыта иммиграция. Я подал документы, все оформил за два месяца и приехал.
— Что, плохо там у вас совсем? — сочувственно спросил Рикардо.
— Да как сказать, экономика не работает, есть бандитизм, чиновники последние гроши готовы высосать, простому человеку очень трудно.
— Так здесь тоже самое, тут все это присутствует. Вот лет двадцать – тридцать назад, да, было совсем другое дело: люди хорошо зарабатывали и работы было полно. Ты не вовремя приехал, сейчас не так хорошо, как раньше.
— Время не выбирают. А ты один здесь живешь или с семьей?
— Мои родители живут тут неподалеку, в высотке за железнодорожным вокзалом, а жена в центре.
— А вы отдельно живете?
— Да, недавно открыли эту стоянку, и я пока тут вместо сторожа, а там видно будет, хотя, если честно, мне тут очень хорошо и нравится, тихо и спокойно.
— Да, очень здорово иметь свое собственное жилье, это очень важно.
— А в России у тебя было жилье?
— Да, двухкомнатная квартира, жил вместе с родителями, потом, когда женился, к жене переехал, у нее однокомнатная квартира.
— Когда жена приедет, что с квартирой будете делать?
— Продадим, наверное, хотя точно не решили еще, можно ведь и сдать ее на длительный срок. — Артем подумал, что и так сболтнул лишнего.
— Слушай, а как вы там зимой живете, ведь у вас холодно очень бывает?
— Нормально, привыкли, жилье теплое, а на улицу надо выйти — тепло одеваешься, и нет проблем. А у вас зимой морозы бывают?
— Нет, ну, может, раз в десять лет, а так зимой десять – пятнадцать градусов тепла днем. Ночью, правда, прохладней, иногда до нуля.
— У нас иногда летом такая погода бывает.
— Фу, у нас летом тридцать или сорок градусов, обычное дело.
— А у нас зимой иногда бывает тридцать или сорок мороза. Как говорится, плюнешь— и, пока это долетит до земли, в лед превращается.
— Не может быть, ужас, — Рикардо даже глаза вытаращил. — И как же вы там?
— Вот так и живем, но такие морозы большая редкость и они кратковременные. Как я уже сказал, мы все привычны к этому, хотя лично мне по душе и по здоровью больше тепло.
Рикардо покачал головой:
— А если вот так на улице работаешь, как ты сейчас, что делать?
— Одеваешься очень тепло, двигаешься много и изнутри согреваешься иногда. Знаешь чем? водка называется, слышал?
— Водка, о да, конечно, в порту есть русский корабль, там моряки частенько пьют водку и хорошо пьют, потом шатаясь ходят.
— А ты пробовал водку?
— Да, но мне не понравилось, лучше вино. — И Рикардо долил вина в пустые бокалы.
— Полностью с тобой согласен. Я сам водку не пью, предпочитаю вино, а все русские в основном водку, я не совсем русский в этом плане.
— Да, а как вы греетесь в домах при таком морозе?
— Если дом частный, то есть такая штука, — тут Артем показал руками, как дрова в печку кидают, — не знаю, как называется по-испански, у нас называется печь, которая дровами топится, или если есть газ, то газовый котел греет.
— Не проблема. Ты показывай, а я тебе буду говорить, как это называется, так ты быстрее язык выучишь. — И Рикардо сказал, как будет печь по-испански — эстуфа.
— Хорошо, спасибо. А в городских квартирах есть батареи отопления, оно у нас центральное, не частное, как у вас, индивидуально у каждого, а есть предприятие в каждом районе города, огромное, занимает площадь как ваши пятьдесят кварталов. Там нагревается вода, иногда до состояния пара, и насосами гонят воду по трубам, глубоко под землей, до каждого дома, а там уже по квартирам. Одно такое предприятие обеспечивает теплом такой город, как Мар-дель-Плата.
— А чем топят, газ?
— Газ, мазут, дизельное топливо, я точно не знаю.
— Ясно. О, смотри, передача начинается, это будет интересно.
Пышная блондинка лет сорока – сорока пяти, одетая в бежевый костюм, состоящий из пиджака, юбки и кофты, с длинными прямыми волосами под музыку и песенку «Сусанна Хименес, мы тебе звоним, хотим мы играть» выбежала на площадку студии, где ее уже ждали столик и зрители в зале.
«Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие, как мы давно не виделись, уже со вчерашнего вечера, — поздоровалась она звонким и бойким голоском, и вся студия зааплодировала и засмеялась — передача началась. — Сегодня у нас в передаче я вам представляю Морию Касан, она в этом году недавно отдыхала. Где бы вы думали? Только догадайтесь, да, она отдыхала в Пунта-дель-Эсте», — последнее название она просто прокричала, и вся студия одобрительно и восторженно зааплодировала, раздались восторженные возгласы.
— Рикардо, а в чем суть передачи? — спросил Артем.
— Сусанна приглашает к себе на передачу известных и знаменитых людей, с ними разговаривает о том о сем, и в это время телезрители звонят и задают разные вопросы, а первые три дозвонившиеся получают призы или деньги.
— Ясно, не очень замысловато.
— Зато просто и людям нравится.
Первые три телезрителя, дозвонившиеся до Сусанны, задали несколько банальных вопросов Мории и получили денежные призы в размере 1000, 500 и 300 песо, люди были просто в восторге и не могли поверить своей удаче.
— Они смогут зайти потом в любое отделение банка за ними, все очень просто, — пояснил Рикардо.
Мория была одета в красное длинное платье до пола, с глубоким декольте, подчеркивая свою красивую, большую грудь. Она присела за столик Сусанны и с удовольствием отвечала на вопросы, рассказывала об отдыхе и приключениях, много смеялась. От Пунты-дель-Эсте она была в полном восторге, рассказывала о пляже, косметических салонах, магазинах и покупках.
— Рикардо, а что такое это Пунта-дель-Эсте?
— О, это самое престижное место отдыха в Южной Америке, небоскребы, дворцы и яхты в гавани. В прошлом году принц Чарльз приезжал и играл в гольф. Там на все очень-очень дорогие цены.
— Понятно теперь, почему вся студия в полном восторге.
— Несколько дней назад Сусанна приглашала в студию одного русского, который приехал с цирком и здесь остался, ему понравилось. Говорят, что он стал любовником Сусанны.
— Вполне вероятно, обычная жизненная ситуация. А сколько ей лет?
— Ей недавно сорок девять исполнилось.
— Она неплохо выглядит, ей столько не дашь, в расцвете творческих сил.
— Да, она выглядит очень хорошо, — согласился Рикардо, — а ты знаешь, есть у нас еще телеведущая Мирта Легран, так ей восемьдесят и она прекрасно выглядит, гораздо моложе своих лет.
— Вот это да, телеведущая в таком возрасте?
— Да, у нас это нормально. А что, у вас не так?
— Да, у нас как пенсионный возраст, шестьдесят лет, сразу гонят с рейтинговых передач.
Они еще долго сидели, разговаривали, по большей части ни о чем, выпили литр вина, что был, и после, пожелав друг другу доброй ночи, распрощались. Артем пошел к себе в отель, по дороге он думал: «Вот так аргентинцы проводят вечера, попивая винцо, болтая ни о чем и смотря по телевизору простые, ненавязчивые передачи, наверное, что-то в этом есть. Вместо того чтобы, скажем, как у нас, решать каждый день какие-нибудь глобальные задачи, участвовать в дебатах и эмоциональных спорах, в том числе и за кухонным столом».
С утра Артем был уже у Хорхе, которого, по его мнению, он, наверное, уже замучил, думал, что Хорхе, скорее всего, сам не рад, что продал почоклеру именно ему.
— Че, Артем, как дела? — приветствовал его Хорхе.
— Хорошо, вот только орехи, вот какие. — И Артем показал ему, что получилось.
— Ясно, не додержал немного, проходи. Хочешь чай, кофе?
— Я бы выпил чай, спасибо, Хорхе. — Артем сел за стол в кухне, а Хорхе поставил разогревать кастрюлю.
Надо сказать, что кастрюля не была обычной — она была в виде казана с деревянной длинной ручкой и сделана из меди. Пока Артем пил чай, Хорхе насыпал орехи, положил сахару и лениво перемешивал, пока сахар не расплавился и не облепил орешки и затем высох — получились как орешки в сахаре.
— Артем, иди сюда и смотри, — позвал Хорхе.
Когда Артем подошел, Хорхе продолжил:
— Вот то, что получилось у тебя, похоже?
— Точно, один в один.
— Вот теперь смотри, мешаешь непрерывно дальше, сахар опять расплавляется по второму разу и, видишь, уже начинает блестеть, но ты продолжаешь мешать еще некоторое время — и готово дело. Вот и все, все очень просто.
— Просто, когда знаешь и умеешь, спасибо тебе огромное, Хорхе.
— Теперь ты тоже умеешь. Я тебе еще покажу, как делают фрукты в сахаре, смотри дальше.
Хорхе нанизал на деревянные маленькие шампурики чернослив, курагу, инжир, а на деревянную лопаточку, которую используют для мороженого, яблоко, выглядело оно как эскимо. Затем растворив в кастрюле сахар, по очереди макнул все это в него и, вытащив, положил на фольгу — получилось очень красиво и необычно.
— Теперь упаковываешь все это в целлофановые пакетики и продаешь по два песо, а яблоко по три.
— Здорово, я не думал, когда покупал почоклеру, что превращусь в настоящего повара-кондитера, это очень интересно.
— Ты уже знаешь все, что необходимо хорошему почоклеро, можешь идти и продолжать работать, удачи тебе.
— Спасибо, Хорхе, я очень доволен, что купил почоклеру именно у тебя.
— Ладно, счастливо, — попрощался Хорхе.
После этого Артем покатил к себе, окрыленный новыми кондитерскими познаниями. Около полудня, впрочем как обычно, он выкатил почоклеру и приступил к работе. Была среда, день выдался очень солнечным, на небе было ни облачка, работа закипела. Артем даже не думал о покупателях, его занимал сам процесс. Он, приготовив и расфасовав около тридцати пакетиков кукурузы, стал готовить орешки, а после стал готовить фрукты в сахаре, все получалось на удивление отлично. Сделал в итоге около десяти абрикосов и столько же черносливов и около пяти яблок. Народу нравится покупать то, что готовят прямо при них, они привыкли к такому, к тому же еще такого хорошего качества и вкусное. Поэтому вокруг Артема толпились и покупали, а временами даже стояла очередь. Дети тянули маленькие ручонки к почоклере и просили родителей купить им что-нибудь. Артем был к вечеру уставший и довольный, подсчитав кассу, он обнаружил в ней 90 песо.
«Супер, — размышлял Артем, — теперь надо думать о развитии бизнеса, нужно в дополнение что-то сделать. Может, еще одну купить и поставить продавца на ней работать?»
После работы Рикардо встретил его в воротах и громко сказал, почти прокричав:
— Ола, Арти! Как дела, хорошо? — И получив утвердительный ответ, помог закатить почоклеру на стоянку.
— Арти, вино пить будешь? — поинтересовался он.
— Да, с удовольствием.
— Вот и отлично, тогда сгоняй в супермаркет и купи один пакет вина, такой же, какой вчера пили. Вчера я угощал сегодня ты, идет?
— Идет, не вопрос, сейчас принесу, Рикардо. — Артему даже неудобно стало, потому что он злоупотребил гостеприимством.
Супермаркет «Толедо» находился в пятидесяти метрах от стоянки, и спустя некоторое время они уже сидели, расслабившись, перед телевизором, пили вино и вели неспешную беседу.
— Сегодня хорошо торговля шла, даже очередь иногда стояла, не успевал готовить даже в некоторые моменты, — сказал Артем.
— Тебе повезло, я рад за тебя.
— Смотри, Рикардо, как Сусанна сегодня одета, вся в пестром, как попугай. И совсем не в тон, в Европе так не носят.
— У нас своя мода, отличная от остального мира. Америка — это свой отдельный мир.
— Я это заметил, одеты многие, как хотят, не смотрят, что цвета или сама одежда не сочетаются, как брюки со шлепками, например.
— Главное, чтобы было удобно и практично.
— Рикардо, а ты где был, в каких местах, странах? У вас же безвизовый паспорт, вы свободно передвигаетесь по всему миру?
— Это так и есть, абсолютно свободно почти везде, хотя США в последнее время ввели визы для нас. А вообще я был в Чили, Бразилии, Штатах, Европе. Раньше моряком работал, машинистом на грузовом судне, а еще раньше был спортсменом.
— Это, наверное, здорово, романтика. Плаваешь по всему миру, узнаешь разные страны, посещаешь города, в порты заходишь.
— Ничего особенного, привыкаешь и не замечаешь всего этого, просто работаешь и все.
— Если я когда-нибудь смогу, то поеду в Бразилию, мне очень это интересно.
— В чем проблема-то? Идешь на автобусную станцию, покупаешь билет и едешь. Отсюда идут автобусы в Куритиба.
— Что такое Куритиба?
— Это курорт, немного поменьше, чем Мар-дель-Плата, зато море гораздо теплее, много аргентинцев предпочитают отдыхать именно там, еще и потому, что там намного дешевле.
— Сейчас, Рикардо, для меня это все бесполезно: мне нужна виза в паспорт, в отличие от всех вас.
— Ах да, я и забыл. Почему у вас, у русских, все так сложно? Хотя, насколько я помню, там пограничный город на трех границах есть, между Парагваем, Аргентиной и Бразилией, так там сама граница прозрачная. Даже документов никто не спрашивает, едешь куда хочешь.
— Неужели это правда? Верится с трудом. А что касается сложностей, так повелось со времен Советского Союза. Он очень закрытой страной был, и выехать вообще было невозможно куда-либо.
— Послушай, Арти, скажи, как так могло случиться, что сильнейшая страна в мире развалилась и сейчас янки всем заправляют?
— К сожалению, это так и есть. Тому способствовало много факторов, и все в один момент сошлись воедино. И то, что страна была слишком закрытая, а народ хотел свободы и не хотел жить по старому, и то, что вся система страны работала на оборонную промышленность, в ущерб интересам граждан, и то, что была однопартийная коммунистическая система, и много-много чего еще. На мой взгляд, страну можно было не разваливать, а понемножку, постепенно открывать вентили свободы и предпринимательства, но об этом можно отдельную книгу по развитию экономики и государства написать, это не простая тема. Но если бы этого не произошло, то я вряд ли был бы здесь, так как выезд из страны был закрыт.
— У вас там сейчас лихо? Есть продукты, люди голодают?
Артем улыбнулся:
— Нет, этого нет, но бедность есть, особенно на окраинах страны. Предприятия закрыты, многие не работают, старая система разрушена, а новая не создана, люди месяцами не получают зарплаты. Да и власти в стране особо не ощущается, хотя есть президент Борис Ельцин и парламент, и принимаются законы ежедневно, может, когда-то что-то и наладится.
— Кстати, насчет президента, говорят, он любит выпить. Он что, алкоголик?
— Нет, он не алкоголик, я считаю, что нормальный русский мужик, который может выпить, как и любой другой. Правда, я сам далек от всего этого, потому что не пью.
В этот момент в студии у Сусанны появился Хулио Иглесиас.
— Ого, — воскликнул Рикардо, — вот это люди на передаче.
— Она действительно была его женой? Я просто никогда об этом не слышал, — сказал Артем.
— Да, но довольно давно.
— Интересно, споет ли он в передаче или просто поговорят?
— Посмотрим, что будет.
Сусанна и Хулио обнялись и расцеловались, как старые знакомые, сказав друг другу кучу комплиментов. Затем присели на диванчик и стали вместе вспоминать различные эпизоды в жизни, шутить и смеяться, а вместе с ними и зрители в студии. Хулио Иглесиас был одет в шикарный белый костюм, который оттенял его смуглое лицо и смотрелся превосходно. Он вальяжно сидел, развалившись на диванчике.
— Я тебя попрошу, в конце нашего разговора спой что-нибудь, — попросила его телеведущая.
— Зачем же ждать конца разговора, я сейчас могу спеть, например вот это. — И он пропел несколько куплетов известной песни.
Вся студия разразилась шквалом аплодисментов. После песни беседа продолжилась почти как в домашней обстановке. Сусанна и Хулио что-то обсуждали и горячо спорили об этом. Рикардо и Артем некоторое время молча смотрели телепередачу и пили вино, потом Рикардо спросил:
— У вас там воюют сейчас, как в Югославии?
— Нет, войны в России нет, все более-менее спокойно, есть конфликты в бывших советских республиках.
— Скажи, Арти, а сколько ты зарабатывал в России, у тебя была работа?
— Работал я много где, но перед приездом сюда несколько лет работал в одной коммерческой, частной фирме по продаже батареек: «Дюрасел», «Варта», «Энерджайзер». Слышал такие марки?
— Конечно, здесь они тоже есть.
— Зарабатывал около семисот – восьмисот долларов в месяц.
Рикардо недоуменно пожал плечами и сделал вопросительный жест рукой в воздухе:
— Арти, скажи, зачем ты приехал сюда, ты что, убил кого-то?
— Нет, Рикардо, ты что, я никого не убивал, не беспокойся, просто иммигрировал в другую страну, в данном случае в Аргентину.
— Тогда зачем ты здесь? Ведь ты будешь зарабатывать намного меньше и жить хуже.
— Ну, посмотрим, намного меньше или нет, время покажет, а приехал я сюда для того, чтобы жить в таком курортном городе, как Мар-дель-Плата, на морском побережье, это моя мечта.
Рикардо видимо не совсем устроил такой ответ, потому что он сделал солидный глоток вина из своего бокала и продолжил смотреть передачу молча некоторое время, потом он сказал:
— Здесь сейчас очень сложная ситуация, нет работы, много проблем, много воровства, ограбления почти каждый день. Вот раньше — лет 30–40 назад — это было другое время, в том числе и здесь, в Мар-дель-Плате. Город строился, открылось казино, морской порт, все предприятия работали и платили исправно, люди получали достойную зарплату, а сейчас этого нет. Люди работают за один манго (один песо) и готовы на любую работу.
— Пока у меня все идет нормально, я считаю, а что будет потом, посмотрим. Если все обстоит так, как ты говоришь, буду думать, что делать дальше.
— А ты не пробовал поехать куда-либо еще?
— Пробовал в Канаду, но там два года нужно было ждать собеседования и неизвестно какой результат.
— Ты знаешь, может быть, следовало подождать, там намного-намного лучше, чем здесь.
— Может быть, ты и прав, Рикардо, я, наверное, не слишком терпелив. Сюда было уехать намного проще и быстрее, и вот я здесь. Что об этом говорить, лучше расскажи о себе, где ты еще бывал и чем занимался.
Рикардо вздохнул, отпил еще вина, смотря в телевизор, как будто что-то вспомнив, оживился и сказал:
— Я был в свое время на одном острове. Он делится на две части: одну — французскую, другую — голландскую. Он небольшой этот остров, и туда летают прямыми рейсами. Он находится — так, чтобы понятней было — недалеко от Доминиканской Республики, это Карибское море и называется Сен-Мартен, поистине райское местечко. Лето круглый год, место для отдыха миллионеров и просто богатых людей, там столько яхт, нигде так много не видел, включая Монте-Карло. Судя по тому, что ты говоришь, тебе бы понравилось.
— Здорово, а ты там отдыхал или работал?
— Работал, я там прожил несколько лет и имел салон татуировок, очень много было желающих сделать рисунки тату. И что интересно, одной из наиболее востребованных в последнее время была, знаешь какая? — И тут Рикардо назвал какое-то слово, которое Артем не понял, о чем и сказал. Тогда Рикардо что-то нарисовал на краешке лежащей газеты и дал посмотреть Артему — там был изображен серп и молот, как на советских монетах.
— Ты серьезно, это пользовалось спросом? — с огромным удивлением спросил Артем.
— Еще каким, особенно в начале 90-х.
— Так ты не так давно приехал оттуда?
— Я приехал сюда в 1996, купил эту стоянку, реконструировал помещения и обосновался здесь.
— Отчего не остался там?
— Ты знаешь, какая там жара круглый год! Я вечером, после того как домой возвращался откуда-нибудь, держал ноги в ванночке со льдом, аж шипели. Да и родился я здесь, в Мар-дель-Плате, дома лучше, все родное.
— А там торгуют чем-нибудь на пляже или типа почоклер что-то есть?
— Там автоматы везде стоят, с водой и мороженым, а на пляжах только негры торгуют украшениями и прочими безделушками.
Тут только Артем обратил внимание, что Рикардо имел пару татуировок на руках: одну на плече в виде пирамиды и другую на запястье в виде орла.
— Ты, значит, мастер по татуировкам?
— Да, как я уже говорил, желающих было много, от малышей до стариков. Делали татуировки где угодно: от ушей и носа до попы и половых органов.
— Тебе нравилась эта работа?
— Работа нормальная, только меры предосторожности соблюдать надо: инструмент в стерильности держать и в перчатках работать, сам понимаешь, кровь и все такое.
— Понятно, а ты долго там работал?
— Лет пять или около того, в общем, мне нравилось. Один раз видел бурю, тайфун, вот это было зрелище. Сначала шел ливень стеной, сильней, чем у нас здесь бывает, видимость была не дальше двух метров, затем ветер такой силы, что перевернул в аэропорту огромные аэробусы, вырывал деревья с корнями и автомобили швырял как щепки. Кстати, какие там авто! Почти все кабриолеты: «Эклипсе», «Феррари», «Порше», «Мазерати», «Астон Мартин». Я катался, мне понравилось. Один раз моя знакомая мне дала погонять на «Бугатти» — я так увлекся, что налетел на лежачего полицейского и разбил подвеску переднюю, помню, мы тогда сильно поссорились.
Артем с удовольствием слушал и все впитывал, рассказ был ему интересен, он мысленно все это себе представлял. Он уже не обращал внимания на передачу Сусанны, которая принимала в гости какое-то новое лицо, после Хулио Иглесиаса. Он о таких местах знал только по книжным рассказам, да и то связанных с каким-нибудь детективным сюжетом, а тут был рассказ от первого лица.
— Еще мне понравилось заниматься дайвингом, — продолжал Рикардо, — там очень прозрачная вода и много рыбы, крабов, кораллов.
— А акул видел?
— Доводилось встречаться, но они там некрупные, два — может три — метра и некоторые, как акулы-няньки, без зубов.
— Ничего себе, до трех метров некрупные! Укусит — мало не покажется.
— Один раз такая очень близко подплыла, и я сделал так, — Рикардо показал, расставив руки и ноги в разные стороны, — и она отстала, уплыла дальше.
— Ты в какой части был, в голландской или французской?
— Я был в голландской, там границы нет, весь остров един, отличие только в управлении и языке. На одной стороне больше говорят на голландском, а на другой на французском, но испанский понимают все.
— Здорово, я бы свободно мог там общаться, что на испанском, что на французском.
— Ты знаешь французский?
— Да, говорю на нем, изучал специально для поездки во Францию, но туда сложно очень было иммигрировать.
— Действительно, тебе там общаться было бы легко.
— Все, что ты рассказываешь, Рикардо, очень мне интересно, поскольку весь мир для нас, русских, был закрыт, и только теперь появилась возможность его посмотреть.
— У вас там был военный режим?
— Нет, военный не был, но режим был, он по-другому назывался — коммунистический. Одна партия всем управляла, и был мощнейший силовой аппарат и структуры контроля.
— Здесь тоже был военный режим. Мы знаем, что это такое, не понаслышке. У нас был Хорхе Видела, слышал? Людей забирали прямо на улице, ты знал это?
— Слышал, читал, но не изучал. Знаю, что любой режим — это плохо.
— Это был военный режим, при нем началась война с Англией, за Фолклендские (Мальвинские) острова. Сам президент США звонил Хорхе Видела и говорил: «Смотри, что делаешь, воюешь с одной из сильнейших мировых держав», — но Хорхе не послушал, и в итоге тысячи погибших и раненых. Война закончилась плачевно, острова не получили. Грустная страница истории.
— Да, я помню это, я тогда в школе учился, нам сообщили учителя и по радио, что между Англией и Аргентиной начались военные действия.
— Война скверное дело для обеих сторон и для кого бы то ни было вообще.
— Это точно, Рикардо, и мы, русские, как никто другой, знаем про это. Во Второй мировой войне у нас погибло тридцать миллионов человек, почти целое население такой страны, как Аргентина.
— Невероятно, тридцать миллионов человек! Это немыслимо! — протянул Рикардо. — И это правда?
— Думаю, что цифры еще больше, но говорят эту цифру. Посуди сам, у нас почти каждая семья потеряла кого-то, если кто-то не потерял, то в другой семье несколько не вернулись домой с фронта. При том, что население было около 200 миллионов человек. И мы хорошо знаем, что значит война, и никому этого не пожелаем, как люди, а политики это уже другая тема.
— Когда в 1962 году начался известный кризис между СССР и США, мы каждый день слушали новости и боялись, хотя нас успокаивало то, что мы находимся очень далеко, и если что начнется, то нас не заденет, но все равно было страшно. Очень хорошо, что все благополучно закончилось.
— Да, теперь другие времена.
— Передача уже закончилась, сейчас фильм какой-то будет. Будешь смотреть? — спросил Рикардо.
— Да нет, спасибо, Рикардо, уже и так засиделись сегодня. Заговорились, столько тем обсудили, вино, вон, все выпили опять. — Артем показал на пустой пакет.
— Ты в отеле живешь?
— Нет, в частном доме, каса фамильяр. Хозяйка очень хорошая персона, даже иногда угощает меня пирожками, которые сама выпекает, очень вкусные.
— У нас почти все готовят, это неудивительно. Если захочешь, приходи на обед, я отлично готовлю спагетти с сальсой или альбондигу (тефтели).
— Спасибо, как-нибудь попробую. Чао, Рикардо.
— Чао, Арти.
Так, Артем проработал всю первую неделю. По вечерам общался с Рикардо, в такой режим он втянулся, и он ему нравился. К выходным он подсчитал выручку, и оказалось у него около 400 песо, чему он был очень рад. Тут он вспомнил про два имеющихся приглашения. Сначала он предполагал заехать в русский дом, посмотреть, как там все это проходит, но в итоге не стал этого делать. Опять же по причине того, что не любил большие мероприятия, а отчасти потому, что был еще не устроен здесь и чувствовал бы себя там неловко среди местных, у которых все было в порядке. В итоге он решил заехать в гости к семье Хосе, которые его приглашали и с которыми он познакомился на пляже.
На велосипеде он через тридцать минут был уже на перекрестке улиц Вера и Арагон. Погода была чудная, было очень тепло, но пекла не было. Район, в котором жил Хосе, не был сильно застроен; то там, то здесь были свободные земельные участки, как стандартные (10х30 метров), так и большие(20х60 или 60х60 метров). Домики были большей частью одноэтажные, простенькие, с редким вкраплением двухэтажных строений. Все это утопало в тени могучих эвкалиптов и сосен, а также в зарослях дикого винограда, которого тут было очень много. По улице более, чем где-либо, лениво бродили собаки, не проявляя интерес или враждебность, ни к людям, ни к котам и кошкам, которые мирно сидели в тени, возле домов.
— Вот этот участок и дом, судя по описанию, а где же номер дома? — как бы вслух подумал Артем.
На полупустом участке, находящимся между других домов, было небольшое строение, сложенное из пеноблоков, с плоской крышей в один этаж. Передняя стена была застеклена процентов на семьдесят и имела такую же стеклянную дверь. Слева, у забора, находилась пилета (бетонная раковина большого размера) для мытья одежды или посуды и лежали какие-то строительные материалы под навесом. Там же стоял мопед, скутер Хосе, который Артем уже видел раньше на пляже. Теперь Артем точно был уверен, что приехал правильно по назначению. Между калиткой в сетчатом заборе и домом было расстояние метров двадцать, за домом, на участке, возвышался развесистый эвкалипт, а в верхнем правом углу он разглядел номер дома, который почти закрыл дикий виноград.
Артем некоторое время наблюдал, сидя на велосипеде, ему было интересно сначала все осмотреть, не выдавая себя. Через пару минут из дома выбежал ребенок — Артем сразу его узнал, «щеки из-за спины торчат» — и принялся бегать с левой стороны от дома, по двору. Затем он вытащил щенка, маленького, из будки и принялся его тискать и трепать за уши — щенок жалобно заскулил.
— Гильермо, прекрати, оставь его в покое, иди кушать, — раздался женский голос, видимо принадлежащий Маргарите.
Щенок был отпущен и лениво поплелся в будку, откуда был извлечен. Вся атмосфера была очень милая, и Артем решил наконец возвестить хозяев о своем приезде.
— Ола, есть кто дома? Хозяева, хозяева!
После решил войти на участок, ввиду того, что калитка была настежь открыта. Собака, лежащая в тени дерева, метрах в пяти от участка, вяло тявкнула и пошла за Артемом. На полпути к дому она его догнала, обнюхала и еще раз лениво тявкнула, на этот раз более громко. Артем дальше не пошел, решил переждать здесь и обратился к собаке:
— Ты что здесь, местная охрана, что ли?
Собака посмотрела на него с безразличием, но с места не трогалась и еще пару-тройку раз пролаяла. Из двери дома — той, что была сбоку, с левой стороны — вышел Хосе и, едва глянув, прокричал:
— Ола, русито! — И, обращаясь к собаке, сказал: — Грито, иди гуляй.
Собака послушно потрусила обратно, довольно виляя хвостом, на то же самое место, в тени под деревом, ею облюбованное.
— Привет, Хосе, вот решил к вам заехать в гости. Нашел легко, как ты и нарисовал, а я запомнил.
Хосе подошел, обнял его, как родного, похлопал по спине и спросил:
— Как дела, дорогой? Не заблудился, молодец, ведь мы далеко живем. Как находишь наш район, красивый, правда?
— Район действительно очень красивый и тихий, много вековых деревьев и много простора, строений не много.
— Пойдем домой, пойдем к нам, — похлопывая Артема по плечу, предложил Хосе и дальше громко сказал жене, находящейся внутри дома:— Мага, смотри, кто к нам пожаловал, сеньор русо.
— Ты уже был у кого-либо в доме здесь, в Мар-дель-Плате?
— Да, был, Хосе, у человека, у которого купил почоклеру.
— О, ты все-таки купил почоклеру, как и хотел, да?
— Да, купил, Хосе, и пока очень доволен, представляешь, по 70 песо в день зарабатываю в среднем.
— Хорошо, это хорошо, но если раздумаешь работать с почоклерой, приходи ко мне, будешь помогать.
— А что ты делаешь?
— Я строю дома, еще занимаюсь ремонтом. Ну ладно, пошли, пошли я тебе покажу дом, который я сам построил, правда, еще не до конца.
На пороге дома их встретила жена Хосе, держа за руку маленького Гильермо, она улыбнулась и поздоровалась. Мелкий стоял рядом, немного насупившись, глядя снизу вверх на Артема.
— Поздоровайся с дядей, — сказала Маргарита сыну.
— Ола, — промычал Гильермо.
— Ну вот, семью мою ты уже знаешь, проходи внутрь. Все, абсолютно все это я сделал своими руками, — подчеркнул с гордостью Хосе. — Вот здесь ванная комната.
Слева при входе была маленькая ванная, метра четыре квадратных, с душем, туалетом и рукомойником. Для нагрева воды висел электрический бойлер, комната была отделана плиткой — надо отдать должное Хосе, — очень качественно положенной.
— А вот это наша спальня. — Хосе провел его налево, за ванную и вглубь дома.
Спальня тоже была небольшая — метра три на три, — и там царил беспорядок, были накиданы какие-то вещи и инструменты.
— Это у нас так пока все строится, — объяснил Хосе.
Далее они прошли направо, в гостиную со стеклянной стеной и дверью, ту, что Артем видел с улицы. Гостиная была побольше — метров 20–25, — там стоял диван, большой стол, несколько стульев, телевизор и также было раскидано много вещей.
— Здесь, когда я построю основной дом, будет гараж и вместо окна будут ворота, — продолжал рассказывать Хосе.
— А где будет основной дом? — поинтересовался Артем.
— Пошли, я покажу.
Они вышли во двор, через ту же дверь, что и зашли, и Хосе показал на крайний правый край участка, рядом с высоким соседским кирпичным забором и домом.
— Видишь, где есть бетон, там будет фундамент, вся эта площадка будет домом. Я возведу стены, второй этаж будет обязательно, и вход будет в виде арки, выступ на первом этаже полукругом, — живописал Хосе, ходя по участку и показывая, где, что и как будет.
— Да, Гильермо, ты будешь в нем жить? — обратился Хосе к сыну, который подбежал к нему, и взял его на руки. Тот, в свою очередь, цапнул отца за нос своей крохотной ручонкой.
— Ах ты, проказник, — рассмеялся Хосе. — Артем, ты голоден? пошли с нами обедать? Пить мате, чай, пошли.
— Согласен, обедать так обедать.
Гильермо побежал в дом быстрее всех и скрылся в дверях.
— Маргарита накрыла в гостиной, мы там кушаем, у нас сегодня полента, тебе нравится полента?
— Я даже не знаю, что это такое.
— Это кукуруза, сильно протертая, почти в порошок, как мука, — с серьезным видом сказал Хосе.
— Понятно, это каша.
— Точно, каша, это по-русски, — вспомнил Хосе.
— Так, давайте-ка ваши тарелки, — деловито сказала Мага и взяла большой половник, предварительно положив на стол огромный каравай хлеба и поставив вазочку со сливочным маслом.
Артем взял немного на ложку желтой массы, по составу очень напоминающему манную кашу, и попробовал, медленно прожевывая. Оказалось достаточно вкусно, но непривычно. Он впервые в жизни ел кукурузную кашу, о которой читал в книгах в детстве, в основном речь шла о детских сказках.
«Прямо как в сказке», — подумал Артем.
Ребенок сидел на коленях у матери и ложку за ложкой уплетал кукурузную кашу из огромной тарелки, двигая своими пухлыми щеками, — было очень смешно и мило.
— Ну как тебе наша полента? — осведомился Хосе.
— Вкусно, никогда не ел ничего подобного.
— А главное, очень сытно и полезно. Что ты кушаешь без масла? Масла себе положи, добрый кусок, — «добрый» он сказал по-русски.
— Хорошо, сейчас положу. Да, ты прав, еще вкуснее стало.
— То-то, кушай на здоровье.
После обеда Хосе спросил:
— Ты был у нас в «Карфуре»? Это огромный гипермаркет, недалеко от нас.
— Нет, не был. Я был в другом, в «МАКРО», где покупаю кукурузу и всякие ингредиенты для работы на почоклере.
— Я тебе предлагаю съездить на моем мопеде, это недалеко. Быстро смотаемся, и заодно район наш посмотришь, хочешь?
— Хорошо, поехали.
— Через пару минут они уже рассекали на скутере по узким грунтовым улочкам, разгоняя лениво лежащих там собак. По пути они увидели почоклеру, стоящую во дворе одного из домов.
— Хочешь поинтересоваться, как идут его дела? — спросил Хосе.
— Можно, даже интересно.
Они притормозили возле ворот небольшого домика, окруженного невысоким забором из сетки, а в тени дерева стояла почоклера и машина, видавшая виды, которая ее, видимо, и возила.
— Хозяин, хозяин, — позвал Хосе.
На пороге появился мужчина лет шестидесяти.
— Ола, — поздоровался он, — чего вы хотите?
— Ола, — поздоровался Хосе, — мы увидели у вас почоклеру и хотели расспросить, как идут дела. Русский сеньор, — Хосе кивнул на Артема, — хочет купить себе такую же.
Артем промолчал, подумав, что так, может быть, даже лучше. Хосе видимо сказал правильно.
— О да, конечно, спрашивайте, что хотите. Я на ней работаю по праздникам, очень хорошее подспорье для меня, а живу на пенсию, и эта штука мне здорово помогает, без нее было бы сложно.
— А если это сделать основным заработком, жить можно? — спросил Хосе.
Хозяин задумался и оперся руками о свой забор.
— Можно жить хорошо только в сезон, да и то только в хорошем месте, а так тяжело, у меня другое дело, я же на пенсии.
— А сколько стоит ваша почоклера, — не унимался Хосе.
— Хотите купить?
— Просто интересуемся.
— Такая стоит две с половиной тысячи, — ответил хозяин и вопросительно посмотрел.
— Однако недешево, — сказал Хосе.
— Вообще могу отдать за две, но дешевле нет. А что, возьмете?
— Нет, спасибо, пока подумаем, я тут недалеко живу, почти соседи. Спасибо вам огромное.
— Не за что, до свидания.
— До свидания.
Они снова помчались мимо маленьких домиков, пока не выскочили на большое шоссе.
— Видишь, Артем, не так дорого, это не четыре тысячи. Твоя, наверное, лучше, но разница в два раза, понимаешь? — говорил доро;гой Хосе.
— Да, я сам вижу, но что сделано, то сделано уже.
— И по поводу работы на ней слышал? Он работает только по праздникам, и даже в сезон нужно очень хорошее место. Как подспорье — спору нет, но как основной заработок сомнительное мероприятие.
— Я это понимаю, но, пока сам на себе это не проверю, что-либо говорить бесполезно, я надеюсь на лучшее.
— Это правильно. О, уже подъезжаем.
По правую руку, вдалеке от шоссе, по которому они ехали, расположился гипермаркет, размерами в два, а то и больше футбольных поля.
— Это и есть «Карфур», — пояснил Хосе.
Артем к тому времени видел уже много гипермаркетов, но такого большого никогда, это было впервые.
— Откуда такое название, «Карфур»? — спросил Артем.
— Это сеть французских гипермаркетов по всему миру, один из них в Мар-дель-Плате.
— Ты собираешься что-нибудь покупать? — спросил Артем.
— Нет, сейчас вокруг объедем и возвратимся домой, хотел тебе экскурсию устроить. В России такие есть?
— Не то что таких, вообще никаких нет, по крайней мере, пока, в дальнейшем, может быть, появятся.
— Как же вы там живете?
— Вот так и живем, отдельно от остального мира.
Объехав вокруг «Карфура», на что ушло минут десять, Хосе вырулил обратно на шоссе.
— Ну как, впечатляет?
— Да, грандиозное сооружение.
— И, главное, цены тут на многие товары дешевле, чем в других местах. Слушай-ка, на побережье ты уже был, а в парке Камет был?
— Нет, а что это такое и стоит ли его посетить?
— Поехали, я тебе и его покажу, — разошелся Хосе и по дороге объяснял:— Парк Камет излюбленное место отдыха мардельплатовцев, особенно на длинные выходные и праздники. В субботу и воскресенье там всегда полно людей. Отдыхают, играют, жарят мясо, отсюда, кстати, недалеко.
Свернув налево, от дороги, ведущей к морю, они оказались на узенькой грунтовой дорожке, утопающей в тени сосен, елей и эвкалиптов, растущих на ее обочине. Минут через десять они доехали до развилки, где основная дорога уходила прямо, а другая поворачивала налево, огибая полукругом парк Камет. Парк представлял собой огромное поле с частыми и густыми перелесками, состоящими из гигантских эвкалиптов, диаметром, наверное, метра полтора и высотой с десятиэтажные дома. Все это поле представляло собой газончик с сочной зеленой травой, очень коротко подстриженной, и по периметру его проходил заборчик из жердей, грубо обструганных, нижней и верхней, — очевидно, для красоты, а не для того, чтобы кого-то не пускать, так как высота его была полметра. Вдоль дороги стояло огромное количество припаркованных авто, прямо на углу стояла карусель, на которой, визжа от восторга, крутились ребятишки. В этот выходной людей в парке было больше, чем на море, на пляже, а в воздухе витал запах жареного мяса. Народ гулял по дороге, по парку, лежали и загорали, читали книги, играли в разные игры.
— Ну как тебе наш парк? Ого, смотри, почоклера стоит, — сказал Хосе.
Действительно, недалеко от карусели стояла почоклера. Торговля шла бойко, толпились и дети, и взрослые, уходили каждый с пакетиком, а то и двумя – тремя.
— Да, видно, что продавцу скучать не приходится, — сказал с завистью Артем.
Прямо за каруселью находилось футбольное поле, на котором шел любительский матч, видно было, что все игроки из отдыхающих. Какой отдых в Аргентине без футбола? Играли не спеша, но красиво, подавая блестящие пасы и нанося точные удары, и это несмотря на то, что они были не профессионалы. Как всегда в аргентинской манере, перемещался мяч, а не игроки.
— Люди приходят сюда, чтобы укрыться от солнца, посидеть в тени деревьев, просто сменить обстановку, — пояснял Хосе, — пляж надоедает со временем. Еще как-нибудь свожу тебя, если захочешь, в Сьерра-де-лос-Падрес, это в горах, там есть озеро и очень красиво.
— Может быть, звучит очень заманчиво, — ответил Артем, глядя, как выстраивается очередь за почоклосами, такое он не видел даже в центре, — очень-очень интересно, Хосе. Мне здесь нравится, надо будет сюда приехать обязательно, отдохнуть и не только.
— Этот почоклеро сегодня 200 или 300 песо сделает, — сказал Хосе, широко улыбаясь.
— Не меньше, — мысленно прикидывая выручку, ответил Артем и продолжил:— А что тут в парке еще есть?
— Есть прокат лошадей, маленьких пони для детей и больших для взрослых, а также разные аттракционы.
— Вот бы здесь где-нибудь рядом участок с домиком иметь, — задумчиво произнес Артем, — а в парке что-то продавать можно было бы.
— Я здесь видел кое-где доски с объявлениями о продаже, недалеко, поедем прямо по дороге, посмотрим, — предложил Хосе.
Они снова поехали по грунтовой дорожке, почти в лесу. Действительно, метров через двести, прямо напротив парка висела табличка с надписью: «Се венде», что означало «продается». Они остановились прямо под табличкой, которая была закреплена на дереве.
— Ну как, нравится, интересно? — спросил Хосе.
— Да, здорово, а что тут еще написано, Хосе?
— Тут написано: «Продается земля, размер 25х30 метров, прямой хозяин», — объяснил Хосе. — Пойдем, посмотрим.
Хосе оставил скутер прямо на дороге, и они зашли на участок, который был просто в лесу и не огорожен. Рядом с участком стоял дом, остальные участки — что сзади, что справа — были пустыми, и просто везде были деревья, сосны, ели и эвкалипты. По фасаду этого участка росли три высокие, могучие, красивые сосны, а на самом участке еще пять – шесть больших деревьев. Несмотря на близость к парку, здесь царило спокойствие и было тихо. Они прошли по участку туда-сюда несколько раз, и, когда уже собрались выйти на улицу, со стороны соседского дома послышался резкий собачий лай, затем появилась и сама собака, которая продолжала лаять, но не приближалась к ним.
— О-ля-ля, — обратился Хосе к собаке, затем к Артему: — Видишь, тут и охрана уже есть.
На границе участка возникла фигура, видимо вышедшая из дома на лай собаки: это была женщина лет пятидесяти, смуглая, с черными короткими волосами, латинского вида.
— Ола, — поздоровался Хосе, — мы тут участок смотрим, не подскажите что-то более подробно, если знаете?
— Да, конечно, охотно, — закивала головой соседка, — действительно продается и не так дорого, всего четыре с половиной тысячи долларов. Есть, однако, одно обстоятельство: документы у хозяина вроде как не в порядке. Тут собрались одни уже покупать, а документы не все о собственности — они и отказались, и вот поэтому такая низкая цена.
— Кто же без документов купит? — спросил недоуменно Артем.
— Сеньор иностранец? — спросила женщина.
— Да, он русский, — ответил Хосе.
— Без документов можно тоже купить, у нас так делают. После нескольких лет проживания можно получить новые документы на свое имя, если это кого-то устраивает, то купят, — уточнила женщина.
— Да, участок, конечно, очень красивый, с вековыми деревьями,— сказал Хосе.
— Действительно очень красивый и ровный, и место здесь хорошее, — согласилась женщина.
— Спасибо вам большое за информацию, мы поедем уже.
— До свидания, сеньоры.
— До свидания.
— Хосе, а что, это правда, что можно через несколько лет получить документы о собственности, если они не все есть?
— Да, есть такой закон. Если пять лет живешь на земле, и нет ни от кого заявления, то можно на эту землю получить новые документы, на свое имя.
— А если есть, тогда что?
— Тогда решает суд.
— Да, интересно, необычно и непросто все это, а участок мне понравился.
— Ладно, Артем, поехали домой, а то Мага уже заждалась, наверно, думает, куда пропали.
Так оно и было. Как только возле дома раздался шум двигателя мопеда Хосе, Маргарита выскочила на порог и не то в шутку, не то всерьез затараторила:
— Хосе, ты где был? Уехал на 20 минут, а не было два часа. Куда вы пропали? где были? Я тут беспокоюсь. Небось, всю голову Артему заморочил. Ты его меньше слушай, болтун он невесть какой.
— Все хорошо, Мага. — Хосе поцеловал жену и рассказал ей, где они были и что делали.
— Ну как, понравилось тебе это? — спросила Маргарита.
— Да, очень. И парк Камет, и участок тоже очень хороший, но, правда, без документов. Нужно будет еще посмотреть другие участки в тех краях.
— Чай будете пить?
— Будем, — ответил Хосе, — накрывай на стол.
Мага поставила на стол к чаю свежеприготовленные тортики, которые сама испекла, с шоколадным кремом и взбитыми сливками, просто объеденные, и Артем с удовольствием съел сразу два.
— Очень вкусные тортики, я просто обязан похвалить хозяйку, — сказал он.
— Мага у меня умница и мастерица на все руки, в том числе отличный повар и кондитер, — ответил Хосе, целуя жену.
— У вас тут очень хорошо, уютно и семья у вас хорошая, дружная, — сказал Артем.
— Если хочешь, перебирайся к нам, мы тебе комнату сдадим, недорого. Вот сколько ты сейчас платишь?
— Двести песо в месяц, со следующего месяца хозяйка скидку сделает, будет сто пятьдесят.
— А мы тебе за сто сдадим.
— Спасибо, меня все пока устраивает, но я подумаю над вашим предложением, — ответил дипломатично Артем, прикинув, что ему ездить на работу отсюда очень далеко получится.
— Вот так и живет типичная аргентинская семья, а как у вас? — продолжил Хосе.
— Я сам из Москвы, огромный город, у нас как-то все по-другому. Больше населения, все кучнее, быстрее, все куда-то торопятся, лица у всех хмурые и напряженные, к сожалению. В основном все в многоквартирных домах живут, часто даже соседей из ближайшей квартиры по имени не знают. А у вас тут спокойно, живете почти на природе, при этом все удобства городские, люди очень приветливые, вроде все похоже, но огромная разница.
— У нас здесь курортный город, все сюда отдыхать приезжают, вот поэтому мы такие дружелюбные, — рассмеялся Хосе.
— А вы давно здесь живете?
— Четыре года с небольшим. Мы встретились и поженились в Мисьонесе, там наши родители проживают. Потом уже сюда решили перебраться, малыша здесь Мага родила, так что Гильермо уже мардельплатовец.
— Ваши семьи после революции в России сюда приехали?
— У Маргариты да, ее родители уже здесь, в Аргентине, родились; дед ее и бабка (Хосе сказал это по-русски) были с Черниговской области. Мой же отец приехал сюда в 1946, после войны, ему тогда 20 лет было, он был с Западной Украины. Когда война началась, моему отцу 15 было, всех детей в Германию угнали на работы и его тоже. Когда война закончилась, он приехал сюда и поселился там же, где и многие украинцы, в провинции Мисьонес, женился, а потом и я появился у них. Я, кстати, самый младший. У меня есть старший брат и сестра; она замужем за американцем и живет в Америке, скоро приедет в гости. Я, кстати, ей дом буду строить, уже заказ получил.
— Как интересно, я уже не первый раз об этом задумываюсь, как события, в которых наша страна принимала непосредственное участие, изменяли судьбы миллионов людей по всему миру.
— Слушай, хотел тебя спросить, а как по-русски звучит мое имя? — спросил Хосе.
Артем задумался, потом вспомнил и ответил:
— Я думаю, что Хосе — это Йозеф, по-русски Иосиф. Знаете, как Иосиф Сталин, в СССР был такой вождь.
— Еще бы, конечно, историю изучали, знаем. Значит, я Иосиф, хорошо звучит, как в Святом Писании.
— Непривычно, все это странно. Вот мы тут сидим, разговариваем и непосредственно являемся участниками мировой истории, сначала революция, потом война. Вот вы, например, познакомились только благодаря первым двум событиям, а я здесь очутился только благодаря третьему событию, распаду СССР.
— О, мы так далеко и глубоко не смотрим, — улыбнулась Маргарита, — просто живем и все, не задумываемся над такими вещами.
— Ну и правильно делаете, наверное, это только мы в России любим обсуждать, думать, анализировать, переживать и все такое, у нас это принято.
— Но если задуматься, — сказал Хосе, — сейчас, например, сколько миллионов людей получили у вас возможность уехать, куда они хотят. Сам мир изменился и стал однополярным. Раньше мир был расколот на два лагеря — СССР и США, — его делили, а теперь только США, хорошо это или плохо, время покажет.
— Да, это так, СССР развалился, и люди разлетелись кто куда, можно сейчас встретить русских где угодно. Большинство, конечно, в США уехали, но кто не смог, тот, как я например, здесь оказался.
— Кстати о Второй мировой войне, ты знаешь, что для Аргентины это были лучшие, тучные годы? Благодаря двум факторам Аргентина сильно поднялась до своего нынешнего уровня.
— К своему стыду, я не очень хорошо знаю историю Аргентины.
— Во время войны Аргентина занималась поставками продовольствия — в основном зерна и мяса — в Европу, а также до и после принимала иммигрантов оттуда же, причем некоторые приезжали с большими деньгами. Все это сильно подняло экономику, до этого очень слабенькую. Аргентина до войны была отсталой аграрной державой. И вот поэтому-то все последующие годы — вплоть до восьмидесятых годов — считаются годами процветания.
— Я этого не знал, Хосе, спасибо за информацию.
— Сейчас трудное время, экономика слабая, рабочих мест мало, платят небольшие деньги. Когда-нибудь это закончится и наступит опять подъем, но не сейчас и не скоро.
— Будем надеяться, чтобы так было и поскорее, — ответил Артем.
Чаепитие получилось долгим, начало уже смеркаться. Они перетрясли всевозможные темы и события, высказывали каждый свое мнение об этом и спорили. Наконец Мага сказала:
— Ладно, ребята, пойду укладывать малыша, а то он уже весь раззевался.
И действительно Гильермо сладко позевывал и посапывал, обнимая маму. Хосе наклонился, поцеловал его в щечку и сказал по-русски:
— Бай-бай, сын. — Маргарита унесла мелкого в спальню.
— Знаешь, Хосе, просто чудно провели время. Мне тоже пора, засиделись мы сегодня допоздна, даже неудобно, целый день у вас занял.
— Без проблем, парень, заходи, когда захочешь, в любое время, ты для нас дорогой гость.
— Это точно, — улыбнулся Артем, — судя по тому, сколько я сегодня съел у вас.
— Нет, это ты брось, — возмутился Хосе, — это ничто. Ты, друг, даже не думай об этом, а то обидишь.
— Огромное тебе спасибо, Хосе.
Артем попрощался с Маргаритой, после этого Хосе проводил его до калитки, собака лежала на прежнем месте.
— Смотри-ка, весь день здесь провела.
— Ей здесь нравится, любит лежать, — объяснил Хосе.
Артем оседлал свой велосипед и, пожав Хосе руку на аргентинский манер, как в армрестлинге, покатил по улицам города, мерцающими нитями фонарей, накрытыми вечерними сумерками. Он очередной раз узнал что-то новое и полезное и отлично провел день среди хороших людей.
На следующий день Артем работал в обычном режиме — продавал и готовил, готовил и продавал, — а в перерывах он размышлял о том, что, приехав сюда, он как бы начал все с чистого листа. Он впитывал как губка любую информацию и рад был новым знакомствам, и вроде уже надо привыкнуть и ничему не удивляться. Но жизнь в очередной раз преподнесла что-то новое и необычное. В понедельник вечером усталого после трудового дня Артема встретил на пороге таинственно улыбающийся Рикардо.
— Арти, заходи, выпьем вина, я угощаю.
— Спасибо, Рикардо, я только почоклеру вымою, стекла слишком грязные, все в масле, много готовил, — сказал усталым голосом Артем.
На мытье ушло минут двадцать, после чего Артем заглянул к Рикардо.
— Как работа? — лениво протянул тот, потягивая вино из бокала, через соломинку.
— Нормально.
— Нормально или хорошо?
— Какая разница?
— Садись, выпей. — Рикардо налил полный бокал красного вина.
— Ого, сегодня красное, обычно ты предпочитаешь белое, по какому случаю? — Артем сел за стол и сделал пару глотков — вино было хорошее.
— Белое дешевле, но сегодня можно и красное себе позволить.
— Чего вдруг?
— Слушай, что у тебя за кроссовки? — ответил вопросом на вопрос Рикардо. — Стоптанные и потертые.
— Нормальные кроссовки, те же самые, что и вчера были. Чем тебе не нравятся?
— Хочешь, я тебе новые куплю? Хорошие, «Адидас». Можешь как работать, так и совершать пробежки. Ты бегаешь, занимаешься спортом?
— Вообще занимаюсь, до приезда сюда каждый день занимался, но сейчас не до этого, нагрузки и так хватает. А в чем, собственно, дело, чего это вдруг такая щедрость? Я отказываться не буду, хочешь подарить — подари.
Рикардо отпил не торопясь вина и продолжил:
— Я вчера ходил в казино, ты играешь в казино?
— Я — никогда, по телевизору и в кино видел, а сам ни разу.
— У меня вчера была удача, и я выиграл десять тысяч долларов, ты представляешь? Я их выиграл, они у меня здесь, хочешь, покажу?
Артем даже не знал, что ответить, нет, он не хотел смотреть на деньги, зачем. Просто никогда такого не представлял и не ожидал, он ответил:
— Вот это да, я первый раз в жизни вижу воочию человека, выигравшего в казино, хотя деньги показывать необязательно, они твои. И что собираешься делать?
— Не знаю, куплю новую одежду. Хочешь, куплю тебе еще одну почоклеру?
— Нет, спасибо, мне и одной хватает, но предложение классное. А может, пиццерию откроем, на двоих?
— Интересная мысль, но на пиццерию нужно много больше. Хочешь сходить в казино? Я сегодня опять собираюсь.
— А что, можно, было бы очень интересно и здорово, вот только у меня нет денег для такого мероприятия.
— Я тебе куплю фишек, не проблема, новичкам везет, думаю, ты выиграешь.
— Тогда я согласен. И когда идем?
Рикардо посмотрел на часы.
— В 23.00, как раз передачу досмотрим и пойдем. Ты знаешь, — между тем продолжил он, — какое интересное место у нас казино в Мар-дель-Плате? И сколько всего там произошло. Люди выигрывали и проигрывали там целые состояния, было несколько попыток ограбления, но все неудачные. Там такая охрана, какой в центральном банке нет. Один раз, правда, при военном режиме туда пришли военные и все забрали силой, а в другой раз один парень, выигравший очень большую сумму, нанимал полицию для охраны, чтобы перевезти выигрыш в банк.
— Рикардо, ты что, думаешь тоже такую сумму выиграть?
— Ну, может, не такую, другую, кто его знает.
— Вообще, конечно, очень интересно, никогда об этом не думал. Когда я был во Франции в Монте-Карло, то стоял возле казино, но не стал заходить. Представляешь, сколько миллионеров и знаменитостей там играют. Что мне там было делать, на 10 долларов сыграть? — рассказал Артем.
— Здесь тоже, может, миллиардеров и нет, но богатых людей очень много, также как и тех, кто этим живет. Выиграет, скажем, 50–100 песо и на них живет день, а на следующий опять то же самое. Там такие деньги крутятся, ты даже представить себе не можешь. Ты был в районе Лос-Тронкос? видел, какие там дворцы и замки стоят?
— Да, видел, это и впрямь впечатляет.
— Тебе есть что надеть? брюки, ботинки или костюм? Так, в таком виде идти туда нельзя.
— Конечно есть, нужно съездить в отель, переодеться сейчас.
— Еще успеешь, сейчас только девять часов. Кстати, я как обещал, держи сто зеленых на кроссовки, сам купишь, какие понравятся. — Он вытащил из нагрудного кармана рубашки купюру в сто баксов и протянул ее Артему.
— Даже не знаю, как и благодарить, спасибо тебе, Рикардо. — В другой раз и в другой обстановке Артем бы не взял, но отказываться от денег в данный момент он не хотел и взял купюру себе, спрятав в карман джинсов.
— Как сегодня поработал?
— Пятьдесят пять песо, считаю, что хорошо.
— В любом случае на кроссовки сегодня ты заработал.
— Спасибо тебе, Рикардо, огромное.
— Не благодари, это подарок, помощь, ты же тут один, — Рикардо при этих словах развел руками в воздухе.
— О, смотри, новое лицо на передаче, — сказал Артем.
— Это кто-то из парламента, какой-то депутат, тут не на что смотреть. Они там у себя болтают, и здесь тоже болтовня будет. Какая разница, куда он ездил отдыхать, с такими деньгами везде можно, а этот в Штатах был, небось вся семья там живет, в гости к ним ездил, — ответил Рикардо.
— Мне больше нравится, когда актер какой-нибудь известный или певец на передаче выступает, интересно послушать, — ответил Артем.
— Мне тоже, — сказал Рикардо.
Артем допил вино, оставшееся в бокале, и сказал:
— Знаешь, хоть еще и рано, но нужно душ принять, переодеться, в общем, я, пожалуй, пойду. Когда буду готов, я сюда приду около половины одиннадцатого, пойдет?
— Хорошо, Арти, договорились, я тебя буду ждать.
Артем прыгнул на велосипед и через десять минут был уже у себя в отеле. Обменялся приветствием с хозяйкой, которой сообщил, что собирается сегодня вечером прогуляться, на что в ответ услышал пожелания хорошего вечера. Он перекусил — съел сандвич с сыром и ветчиной, — потом попил чаю с кексом, понимая, что может задержаться и прийти поздно, после этого сходил принял душ. Он надел костюмные брюки, бежевую рубашку и светлые кожаные туфли, что привез с собой из Москвы, и двинулся пешком в сторону стоянки Рикардо, который, тоже переодевшись, сидел перед телевизором и ждал Артема.
— О, Арти! Ты готов? А ну-ка повернись, очень элегантен, настоящий кабальеро. Ну что, пойдем?
— Да, пошли.
Они вышли, Рикардо закрыл ворота на замок.
— Сегодня уже никто ставить ничего не будет. Ну что, пошли или, вернее, поехали?
— Мы поедем?
— Конечно, на такси, не пешком же в костюмах чесать четыре километра, верно, Арти?
Они дошли до перекрестка, где на стоянке находилось несколько такси. Сев в первую машину, они промчались через вечерний город до набережной, где и находилось казино, сияющее огнями и сверкающей лестницей центрального входа. Такси притормозило прямо напротив его.
— Благодарю, дружище. Вот, возьми, сдачи не нужно, — сказал вальяжно Рикардо водителю, дав ему купюру.
— Благодарю, сеньор, — ответил тот.
Быстро поднявшись по лестнице, они вошли в вестибюль, прошли через турникет с охранниками и оказались возле касс с жетончиками. Внутри казино выглядело также величественно и помпезно, как и снаружи. Высокие потолки украшала лепнина в виде вензелей и разных фигурок, свисали огромные хрустальные люстры, мраморные, бело-серые полы блестели, и на них находились ковры и ковровые дорожки, стены украшали картины.
Рикардо купил довольно приличное количество фишек. Они поднялись еще на несколько ступенек и очутились в игровом зале с большим количеством столов, покрытых зеленым сукном, почти все они были заполнены играющими людьми, которые играли в карты; в зале была полная тишина. Среди играющих Артем не заметил молодежи, возраст игроков значился где-то от сорока пяти – пятидесяти и до семидесяти – семидесяти пяти, лица у всех были сосредоточены и серьезны.
— Арти, ты в карты играешь? — шепотом спросил Рикардо.
— Нет, я не умею.
— Ничего страшного, я подскажу, пошли вон к тому столику.
Они пошли к столику, где уже играло четыре человека.
— Пожалуйте, сеньоры, — приветствовал их крупье, когда они подошли, и показал на два свободных места.
— На, держи, — Рикардо сунул Артему в руку 10 фишек, — садись здесь, справа от меня.
— Играем? — спросил всех присутствующих крупье и, получив утвердительный ответ, стал раздавать всем карты из машинки.
— Что надо делать? — спросил Артем у Рикардо, когда получил две карты.
Рикардо глянул и сказал, что надо взять еще одну.
— Дайте мне еще одну карту, — попросил Артем.
Когда все набрали карты, стали открываться, вследствие чего одну фишку, которую Артем положил на стол, сгребли победителю, старичку лет семидесяти, лицо которого излучало удовлетворенность — все остальные проиграли, в том числе и Рикардо. Контингент играющих за этим столом был таков. Справа от Артема сидела старушка лет шестидесяти пяти, вокруг шеи которой был повязан платок в черно-белую крупную клетку; напротив сидели почти одинакового возраста и внешности двое мужчин лет шестидесяти, у обоих кучерявые волосы и носы с горбинкой, как назвал их про себя Артем, два брата, хотя они не были настолько похожи. На одном был темно-синий костюм, на другом — серый, по их бегающим глазам и движениям можно было предположить, что они завсегдатаи этого места. Скорее всего, они были владельцы какого-нибудь среднего бизнеса, а старушка и выигравший старичок, одетый в белую дорогую рубашку и черные брюки, явно были владельцами многочисленной недвижимости, возможно, недешевой, как их называют в Аргентине, сеньоры пропьетарио.
Получив опять карты, Артем обратился к Рикардо за советом.
— Ничего не бери, — сказал Рикардо и затем к играющим, так как они вопросительно смотрели: — Сеньор играет первый раз, требуется помощь.
Все одобрительно закивали головами и продолжили игру. Артем на этот раз тоже проиграл, а выиграл, как ни странно, и забрал все фишки Рикардо, удача опять ему улыбнулась.
— Поздравляю! Знаешь, я, пожалуй, в карты играть больше не буду, пойду поиграю в рулетку, попробую, поставлю там.
— Давай, хорошо, — Рикардо одобрительно закивал головой и, подозвав официанта, заказал себе бокал коньяку и пачку сигарет.
Артем тем временем пришел в зал рулеток. Зал тоже был огромный, народу было немного, но в отличие от зала с картами здесь царило оживление. Люди, собравшись вокруг рулеток — а их было несколько в зале, — подгоняли возгласами шарики, кружившиеся внутри: давай-давай, еще немного, вот, вот, ну. Когда шарик не доходил до нужной им лунки, оказывался не там, где хотелось, разочарованно вздыхали и играли вновь или уходили.
Посмотрев, как идет игра, Артем решил поставить на цифру 21, положил фишку туда. Шарик бешено закрутился, потом запнулся и остановился на цифре три — Артем проиграл. Неудача не огорчила Артема, и он прошел к другому столу с рулеткой, где играло человек шесть или семь, и поставил снова на цифру 21 и опять проиграл. Поставил еще раз — уже на цифру 15 — и тоже неудачно. «Ладно, у меня есть еще пять Рикардовских фишек, буду играть», — и он поставил на цифру 7.Шарик не попал в семерку, но, как ни странно, лег рядом на цифру 6, и это подогрело азарт у Артема. Он неожиданно решил поставить на последнюю цифру на круге. После многочисленных кругов шарик докатился до последней цифры и лег именно туда, это было невероятно, к великому его удивлению, Артем выиграл. Послышались одобрительные возгласы зрителей, а крупье пододвинул ему небольшую горку фишек, которую Артем с трепетом сгреб со стола к себе.
— Тебе повезло, сынок, — услышал он сзади голос какого-то старичка из зрителей.
— Да, точно повезло, никак не ожидал, — в восторге ответил Артем, пряча фишки в карман.
— Ты иностранец, откуда ты?
— Из Европы, — ответил Артем.
Старичок что-то промычал в ответ, но Артем уже ставил фишку — только одну, опять на последний номер — и с удивлением обнаружил, что еще трое поставили туда же. Шарик закрутился, закрутился, но лег совсем в другое место — все разочарованно вздохнули, весь выигрыш ушел в казино. «Пора заканчивать, пока все не спустил», — подумалось ему. Пересчитав фишки в кармане — а их было 20, — решил сходить к Рикардо, посмотреть, как у того идут дела.
Рикардо сидел весь в сигаретном дыму и был сосредоточен, увидев Артема, он слегка кивнул и вновь углубился в игру. Было заметно, что игра была не в его пользу. Артем постоял немного, посмотрел, как фишки от Рикардо перекачиваются к другим игрокам, и подумал, что пора сваливать, пока не втянулся в новую игру.
— Слушай, — сказал он ему в перерыве, — я, пожалуй, пойду. Ты еще долго здесь будешь?
— Не знаю, ты иди, если хочешь.
— Ладно, тогда до завтра. Чао, Рикардо.
Артем еще прогулялся по залам казино, затем подошел к обменному пункту— кассе— и поменял все фишки на песо. Получилось двести песо — он был этим очень доволен, если не сказать счастлив. Таково было его первое посещение казино. На ум ему пришла знаменитая фраза из старого советского фильма: «Это я удачно зашел».
Чтобы не возвращаться в два часа ночи по безлюдным улицам, Артем решил взять такси и через 15 минут был уже у себя. Утром следующего дня он не видел Рикардо — тот, видимо, спал после бессонной ночи, — и Артем поехал работать, но ему ужасно было интересно, чем все-таки закончилась игра. Работа, надо сказать, не приносила уже таких выручек, как было раньше, и касса в 30 или 40 песо была уже за радость. Покупать стали не меньше, но самих покупателей явно поубавилось, а это говорило о том, что большинство потенциальных покупателей приезжали в Мар-дель-Плату на сезон. Например, те, кто имел здесь свою недвижимость, будь то дом или квартира, кто приезжал к родственникам и теперь после отпуска или каникул возвратился к себе. Вечером Артем, закатив как всегда почоклеру на свое место, с интересом заглянул к Рикардо, благо дверь у которого всегда была открыта, если хозяин был дома. Он застал того за столом, мирно попивающего белое вино и смотревшего телевизор.
— Ола, Арти, — приветствовал его Рикардо, как только увидел.
— Привет, Рикардо. Как дела, как вчерашняя игра?
— А, — махнул тот рукой, — больше я ничего не выиграл.
— Ну, хоть что-то осталось, удалось отложить или сохранить?
— Не-а.
— Вообще ничего? все проиграл, ничего не оставил себе?
— Знаешь, Арти, ровным счетом я ничего не проиграл и не выиграл, я остался при своих, с чего и начинал. Выиграл 10 000, проиграл 10 000, значит, ничего не потерял, — подытожил Рикардо и отхлебнул невозмутимо вина. — Хочешь, садись, выпьем, посидим, телек посмотрим?
— Нет, спасибо огромное, Рикардо, я сегодня устал очень, пойду отдохну сегодня пораньше. А ты, я вижу, расстроен?
— Нет, отчего расстраиваться? У меня ничего не прибавилось и не убавилось, кстати, я себе новые кроссовки все же купил, хочешь, тебе свои старые отдам?
— Да зачем, Рикардо? Я себе сам куплю, ты же мне дал на них денег. К тому же у тебя размер совсем другой.
— Да, но лишние не будут, на двойной носок можно носить.
— Ладно, я подумаю, спасибо. Ну, я пойду, пока.
— Пока, Арти.
Едучи домой Артем думал, выиграй он эти деньги, вряд ли пошел бы снова в казино их проигрывать, а вложил бы их куда-нибудь повыгодней. Впрочем, получался замкнутый круг. Все дело в том, что так как он не был игрок, то он бы и не выиграл их никогда, а будь он игроком, то он, как Рикардо, пошел бы снова обязательно и наверняка также их проиграл. Все это было не так просто в действительности, как казалось с первого взгляда.
Дни летели один за другим, Артем работал и работал, но то, что он стал замечать раньше, сейчас уже и замечать не нужно было. Народу в городе еще более поубавилось, листва на деревьях пожухла, именно не пожелтела, а приобрела более темный оттенок, не такой сочный. Летняя темпорада закончилась полностью, наступил апрель, становилось заметно холоднее, приходилось надевать под низ кофту. И хотя днем воздух прогревался до 20–25 градусов, но утром и вечером было достаточно прохладно, с моря дул холодный ветер. Как следствие всего этого заработки сильно упали еще, и выручка в 15 песо в день считалась удачной.
Проживание в отеле тоже стало не очень комфортным: сказывалось отсутствие отопления, в том числе и в ванной комнате, хотя горячая вода была всегда, а вот раздеваться и мыться было прохладно. Давала о себе знать и особенность постройки местных зданий: их строили прямо на земле, без подвального, цокольного, помещения, что при температуре воздуха 7–15 градусов было похоже на проживание в подвале. Приходилось надевать по две – три кофты и спать накрывшись одеялом с головой, высунув наружу только нос. К тому же при всей любезности жильцов тусовка на кухне, в ванной, в коридоре порядком надоела. А также, что было особенно неприятно, ввиду отсутствия стиральной машины приходилось стирать одежду и мыть кастрюли от почоклеры на крыше, в пилете, где не было горячей воды. Очень часто дул холодный, пронизывающий ветер и руки мерзли, было все это неудобно, мягко говоря. Такая обстановка наводила на грустные мысли, и очень хотелось отдельное комфортное жилье с отоплением.
Артем объехал около десятка – полтора пансионов, и нигде не было отопления, везде картина была одинаковая, а отдельная квартира в многоэтажном доме стоила безумных для него 500 песо, ведь он решил жить только на заработанные деньги. У Артема вся выручка за месяц была меньше, чем плата за квартиру, от этого было тоскливо. В разговоре с Рикардо он однажды затронул эту тему и очень удивился, что тот тоже не имел отопления и что перед приемом душа разогревался, бегая по комнате или приседая. Для Артема это был какой-то бред, не укладывалось в голове, почему люди так живут и почему не проведут отопление.
В довершение ко всему этому однажды к Артему, который работал на углу улиц Сан-Хуан и Бельграно, подошел человек — смуглый, коренастый, по облику которого можно было сказать настоящий коренной южноамериканец. И вид у него, надо сказать, не блистал доброжелательностью.
— Привет, парень, — поздоровался он.
— Привет, — ответил Артем.
— Ты иностранец?
— Угу.
— Откуда ты?
— Из Европы.
— Ого, а здесь как оказался?
— Приехал.
— Работаешь?
— Ага.
— Ну и как работа?
— Честно говоря, не очень, летом хорошо было, а сейчас очень слабо.
— Да, зимой здесь всегда так. И как долго собираешься здесь работать?
— Даже не знаю, — простодушно ответил Артем.
— Я тоже почоклеро, — сказал мужичок, — работаю на набережной все лето, там лучше, чем здесь.
— Я знаю, но мне далеко возить почоклеру. У меня нет машины, и я вожу ее вручную, со стоянки.
— У тебя нет машины? — мужичок даже присвистнул. — А у меня есть, я утром привожу и вечером отвожу домой.
— А ты где живешь?
Он назвал какой-то район, о котором Артем даже не слышал, понял лишь, что очень далеко.
— Да, это далековато, — кивнул мужичок и добавил: — Я буду работать на набережной до мая месяца, затем приеду сюда, на этом перекрестке мое место, так что подыщи себе другое место.
— А, вот оно что, — вздохнул Артем.
— Да, я здесь уже 10 лет, каждую зиму торгую, можешь спросить в любой торговой точке.
— Да, мне говорили об этом. — Артем вспомнил, как ему пару раз сказали про другую почоклеру на этом перекрестке.
— Ну, вот и хорошо, договорились. Давай, парень, удачи.— И латиноамериканец удалился.
— Пока.
«Вот это сюрприз так сюрприз, — размышлял Артем, — чего теперь делать-то. Здесь стоянка, и вообще Хорхе рекомендовал именно это место. Но самое поганое то, что нет машины, как я таскать-то буду почоклеру, да и место уже прикормленное, все знают, что я тут стою. И что теперь, все это для кого-то делал? Нужно позвонить Хорхе, попросить совета».
— Нет никакой проблемы, — сообщил Хорхе, когда Артем ему позвонил и обрисовал суть вопроса, — давай завтра встретимся в муниципалитете, знаешь, где это? На улице Бельграно, только ближе к центру, захвати с собой тетрадь с разрешением.
На следующий день они встретились в муниципалитете. Хорхе пришел в светло-сером новом пиджаке, бежевых брюках и шляпе, таким Артем его еще не видел.
— Привет, Артем, как дела?
— Привет, неплохо, за исключением той проблемы, о которой я сообщил по телефону.
— Сейчас все устроим, пошли.
Хорхе направился к одной из прозрачных перегородок, которыми был разделен огромный зал, и некоторое время высматривал кого-то внутри, затем, видно, увидев, того, кого искал, вошел в дверь, находившуюся тут же, слева. Артем остался снаружи и наблюдал через стекло. Хорхе подошел к чиновнику в очках, сидевшему за столом, что-то писавшему, поздоровался и стал с ним разговаривать. Чиновник долго и внимательно слушал, затем достал толстую папку с полки и стал в ней что-то искать, затем, найдя искомый предмет, посмотрел на Хорхе и отрицательно покачал головой. После чего они вместе стали смотреть в документы и что-то обсуждать, как два полководца на поле битвы, после чего Хорхе ткнул в бумаги пальцем и видимо что-то спросил. Чиновник сделал утвердительный жест головой, но при этом поднял вверх указательный палец, что-то объясняя, Хорхе одобрительно закивал головой. После всего этого чиновник взял в руки тетрадь, которую Артем дал Хорхе, и что-то туда вписал, затем взял из сейфа печать и два раза ею проштамповал в тетради и с довольным видом вручил ее Хорхе, тот поблагодарил и вышел. Артем наблюдал с интересом за всем этим действием, по которому можно было сделать мини-спектакль, так колоритно это все получилось. Все действие заняло минут двадцать – двадцать пять. Хорхе вышел в коридор очень довольный.
— Смотри, Арти, на Сан-Хуан и Бельграно стоит одна почоклера и уже давно, но рядом можно поставить другую, главное, чтобы она не была ближе ста метров, поэтому нам разрешили другой перекресток. Перекресток Ривадавия и Сан-Хуан, это следующий, ты имеешь полное право там стоять, вот смотри, тут вписан адрес, — Хорхе развернул тетрадь, — и еще, очень важно, никому эту тетрадь не показывай, только муниципальному инспектору и только когда он покажет свои документы, плохих людей много, никому тетрадь в руки не давай.
— Спасибо, Хорхе, огромное тебе спасибо, выручил по-настоящему! А сколько платить нужно муниципалитету?
— Ничего не нужно, это бесплатно и сущие пустяки, иди и спокойно теперь работай.
На том они и распрощались, и Артем покатил счастливый на стоянку к Рикардо, однако доро;гой эйфория от быстрого решения проблемы сменилась беспокойством.
«Как смогут эффективно работать на столь малом расстоянии друг от друга две почоклеры, — подумалось ему, — и без того маленькая касса в 15 песо будет поделена на два, что в итоге даст 7 песо. И как на это прожить? Это немыслимо, что-то нужно делать, так нельзя будет работать».
Получив разрешение на новое, уже свое место, Артем сразу же, в первый рабочий день отогнал туда почоклеру— всего лишних 150–200 метров от стоянки Рикардо— и стал там работать. Возить прицеп на такое расстояние было совсем не весело. Выручки в течение апреля еще снизились, теперь и 10 песо в день считалось удачей, а дни становились холоднее, ветренее и дождливее. Артему пришлось купить себе кроме кроссовок, которые он все же приобрел— только не «Адидас», а «Рибок», — зимнюю куртку, естественно, не на деньги с заработков по продаже кукурузы, так как она обошлась ему в сто песо. Особенно тоскливо становилось в дождливые дни, которые сейчас были не редкостью. В эти дни торговля совсем стояла, клиентов на улице не было, а если и были, то им было точно не до кукурузы. Изредка по Сан-Хуану проносились спешащие куда-то автомобили. В такие дни грустные мысли посещали Артема все чаще.
«Зачем я здесь и зачем мне весь этот экстрим, для чего я заплатил три тысячи долларов агентству за оформление документов, отдал четыре тысячи пятьдесят долларов за эту почоклеру, чтобы мерзнуть здесь, под дождем, на холодном ветру за 4–5 песо в день? Заплатил за билет немалые деньги и сколько уже здесь прожил, наверное, десятка ушла. Я, скорее всего, мазохист или дурак, но не стоит об этом никому говорить, а то не поймут или сочтут за сумасшедшего. А может, я сумасшедший и есть? Бросить налаженную, комфортную жизнь и уехать. А ведь казалось сначала, все не так плохо, но приходит, к сожалению, разочарование и прозрение. Однако это не значит, что я хочу вернуться обратно в Россию, ведь нет же, назад пути нет, только вперед. Путь иммигранта тернист и извилист, нужно перетерпеть все это, ведь это не может продолжаться вечно».
В некоторые дни— с особо противной погодой — Артем вообще не выходил на работу, а просиживал в своей маленькой отдельной комнатке, где было холодно и сыро, а на потолке горела тусклым светом лампочка в сорок ватт. По поводу отопления он уже жаловался хозяйке, но без особой надежды, так как знал, что это бесполезно и с этим у всех проблема. Тем не менее однажды хозяйка принесла ему газовую эстуфу (печку), такой Артем раньше никогда не видел и тем более не пользовался. Это был железный ящик типа высокой тумбочки, с одной стороны которой была дверца, куда вставлялся газовый десятилитровый баллон, а с лицевой стороны была квадратная газовая горелка, довольно большая. Хозяйка ему показала, как ею пользоваться, и посоветовала держать окно открытое, когда он ее включит.
В тот же вечер намерзшийся за день Тёма решил ее опробовать и насладиться наконец долгожданным теплом. Он зажег ее: горелка работала почти бесшумно, только иногда потрескивала, когда расширялась при нагреве. Вскоре она раскалилась докрасна, и действительно через десять минут в комнате стало тепло. Единственное, что Артема раздражало, это открытая форточка, по его мнению, отапливалась не только комната, но и весь коридор, включая улицу, поэтому через некоторое время он решил форточку закрыть, а потом, когда ему будет жарко, он ее откроет, а горелку выключит. Сам же Артем разделся и юркнул под одеяло, и это сыграло с ним злую, чуть ли не трагическую шутку. Как на грех он сильно устал, да еще и соскучился по теплу — его разморило, стало клонить в сон, и он уснул. Проснулся он глубокой ночью — и слава богу, что проснулся, — у него сильно болела и кружилась голова, его тошнило.
«Странно, чего такого я мог съесть? — подумал он спросонья, и вдруг как молния сверкнула в голове: — Эстуфа!» — и он в жуткой панике вскочил с кровати.
Печка в полутемной комнате поблескивала желтоватыми языками пламени, и это выглядело неприятно, ядовито и зловеще, совсем не так, как вечером.
— Уже хорошо, что не погасло, нужно быстрей открыть окно, — сказал вслух Артем.
Артем, качаясь, неуверенным шагом, так как ломило все тело, как при высокой температуре, сначала открыл окно, затем дверь, до печки он не дотрагивался. После чего буквально дополз по коридору до ванной комнаты, где было свежо и прохладно. Из-за позднего часа в коридоре никого не было. Едва он вполз в ванную, его стошнило, а состояние было ужасное, и сердце бешено колотилось, наверное, пульс зашкаливал за 150.
Два часа Артем сидел в ванной, на корточках на полу, пил воду, его несколько раз еще тошнило, и только потом он почувствовал облегчение и вернулся под утро в свою комнату, первым делом выключив печку. Находясь в ванной, он плохо соображал, и только сейчас страшная мысль его посетила, что он мог сегодня вообще не проснуться и был на волосок от гибели, не проснись он в нужный момент. Видимо, сам организм или провидение его разбудило. Он никогда не пользовался такими вещами, но прекрасно понимал, что при сгорании печка выделяла угарный газ, которым он и надышался, закрыв единственное окно в комнате.
Печку он выставил в коридор, решив, что больше не будет ею никогда пользоваться, лучше уж будет мерзнуть. Остаток ночи он практически не спал, ворочался и чувствовал себя неважно. Утром Артем возвратил печку хозяйке со словами благодарности, не забыв рассказать об им полученном отравлении.
— Это интоксикация, — сказала хозяйка и продолжила долго рассказывать, как нужно осторожно пользоваться печкой и всегда при открытом окне.
Артем отвечал, что бессмысленно отапливать улицу и кто вообще придумал такую глупую штуку, тогда как нужно было позаботиться об отводе использованных газов. Сошлись на том, что такую печку Артему не нужно даже задаром, а не то что за деньги. Вернувшись в комнату, он с благодарностью вспомнил отопление в русском отеле в Буэнос-Айресе, где также газ нагревал батарею, но все выводилось через трубу в стене на улицу, а внутрь шло только тепло.
Выражаясь мягко, весь последующий день у него был упадок настроения. Он думал о том, что с ним происходит в последнее время, включая этот драматический эпизод, который из-за его глупости мог стать последним в его жизни. Артем решил, что начался какой-то бред или какой-то ужасный отрезок в его судьбе: ни работы, ни денег, ни условий и еще чудом, что он остался в живых, слава богу, что быстро оклемался. Но постепенно он пришел в себя, на улице светило солнышко, и день обещал быть хорошим, Артем решил пойти на работу. В коридоре он встретил соседа, аргентинца лет двадцати семи. Это был, как ни странно, высокий парень, с кучерявой шевелюрой, одетый в бесформенные брюки и майку с надписью: «Адидас».
— Привет, Арти, как дела?
— Привет, Маурисио, хорошо. — Артему потребовалось усилие, чтобы это произнести, так как хорошо и близко не было.
— Идешь на работу?
— Да, собираюсь, а ты чем занимаешься?
— Я работаю руками, делаю разные поделки и изделия, у меня есть кое-что с собой, хочешь, покажу?
— Да, покажи, мне интересно.
Через минуту Маурисио вернулся с парой вещиц, по одной в каждой руке — это были изделия из дерева и металла. Первое собой представляло деревянную матеру — это как раз тот стаканчик, из которого пьют мате, с резными стенками, по правде говоря, очень красиво. Вторым изделием была икебана из тонкой витой проволоки, с такими же цветами и листочками, весьма оригинальная по исполнению и красивая, Артему понравилось.
— Красиво, ты сам все это делаешь?
— Да, сам делаю и затем продаю либо на набережной, либо работаю по заказам как оформитель у частных заказчиков.
— И как, пользуется это спросом?
— На жизнь хватает, однако сезон тут закончился, и я буду перебираться в Рио.
— Да, конечно, ты можешь, ты же аргентинец. У вас с документами никаких проблем, сел и поехал, — в очередной раз вздохнул Артем.
— А ты не можешь?
— Я русский, у нас все сложно, визу надо получать. Я уже здесь обустраиваюсь, и работать тоже здесь придется, к сожалению.
— Ну ладно, тогда удачной работы, чао.
— Чао, Маурисио.
Артем на стоянку за почоклерой пошел пешком, на велосипеде ехать не захотел, да и голова еще не отошла после отравления и немного кружилась. В глубине души Артем завидовал этому Маурисио и остальным аргентинцам тоже, их легкости и свободе передвижения. Они, как мотыльки, как перелетные птицы, не знали ни границ, ни преград, могли поехать куда угодно и когда угодно, где было выгодней, туда и ехали. А ему это сделать было нельзя.
Он опять приволок почоклеру на новое свое место, чтобы не конфликтовать с коллегой, но сегодня она была чересчур тяжела. Он это прочувствовал, пока ее катил и аккумулятор, и мешок маиса, и мешок сахара, и газовый баллон, в общем, все, видимо сказывалось отравление. «Хорошая зарядка, как надоело это все», — подумал Артем, отдыхая после этого минут десять.
Работа шла вяло, несмотря на солнечный и теплый денек, покупателей почти совсем не было, к вечеру в кармане звенело всего восемь песо. Артем пошел купить себе сандвич на 1 песо, на 0,5 песо пакет молока и на 0,5 песо печенье к чаю, что он и сделал в двух шагах от своего рабочего места. После чего все, кроме печенья, съел, остальные деньги он отложил на квартплату. Приходилось ужиматься как только можно. Также в течение дня Артем сам съел целый пакетик кукурузы, хотя не особо ее любил, а вечером покатил к стоянке Рикардо. Владелец стоянки стоял в воротах и курил, лениво смотря на проходящих мимо людей.
— Привет, Арти, как дела?
— Нормально, поможешь закатить?
— Конечно, давай.
Они закатили почоклеру и докатили ее до места. Рядом с местом, куда обычно Артем ее ставил, стоял небольшой грузовичок «Ниссан», древней-древней модели, годов выпуска конца шестидесятых. Возле грузовичка копошились двое, мужичок лет 45–47 и парень лет 20. Они что-то укладывали и перекладывали в канистрах и коробках, лежащих в крытом кузове. Вообще машин на стоянке постепенно прибавлялось: тут уже стоял джип «Виллис», годов пятидесятых или сороковых, в прекрасном, кстати сказать, состоянии и джип «Сузуки-Самурай», открытый, двухдверный, владельцем которого был моряк торгового флота, как сказал Рикардо.
— Вот, познакомься, новые арендаторы, живут здесь, в этом районе, — сказал Рикардо Артему.
«Привет», «привет», — вежливо, поочередно поздоровались они.
— Привет, — ответил Артем, который не имел желания в последнее время влезать в затяжные беседы, они ему порядком уже надоели.
— Сеньор иностранец? — спросил старший.
— Да, из России.
— Ух ты, давно здесь?
— Давно, уже полгода.
Артем отметил, и это было необычно, что эти люди, одни из немногих, которые разговаривали на вы, а не на ты, как большинство.
— Знакомьтесь, это мой младший сын, — старший показал на молодого, — его зовут Дарио, а меня Роберто.
— Очень приятно, Артем.
— Как идет работа? — поинтересовался Роберто, а младший все время молчал.
— Нормально, как и полагается для этого времени года.
— Да, зимой всегда так, ничего не сделаешь, — сказал Роберто.
Ребята оказались очень вежливые и доброжелательные. Рикардо видимо решил пригласить их в дом тоже, поэтому сказал:
— Если желаете, приглашаю вас всех к себе, пропустим по бокальчику вина.
— Если только ненадолго, — сказал Роберто.
Артему было все равно, сидеть вдвоем с Рикардо или в компании, поэтому все зашли к владельцу стоянки в дом и расселись за столом на кухне.
— Как вам здесь, нравится у нас в Аргентине и Мар-дель-Плате? — осведомился Роберто, когда Рикардо разлил всем вина по бокалам.
Артем хоть и не склонен был к беседе, особенно сейчас, после ночного происшествия, однако из вежливости ответил:
— Очень необычно, у вас совсем другая жизнь, она вроде бы похожа, но совсем другая, только вот с заработком проблема. Здесь очень-очень плохо.
— Ты только представь, он один приехал за многие тысячи километров, бросив все, что там имел, — сказал Рикардо.
— Что-нибудь случилось ужасное? война, стихийные или техногенные бедствия? — с сожалением в голосе спросил Роберто.
— Нет, ничего этого у нас нет, но обстановка в стране неидеальна, после того как развалился Союз,— сказал Артем, а про себя подумал: «А я вот экспериментирую и видимо доэкспериментировался».
— Вы здесь один? а семья где, есть семья?
— Жена только и родители. Они в Москве остались, ждут, пока я тут обустроюсь, но, видно, это будет очень долгий процесс, если вообще будет когда-либо, — с грустью в голосе и сомнениями ответил Артем.
— Сейчас у нас очень плохое время, не то что раньше, торговля идет плохо, у людей нет работы и денег тоже, люди стараются мало тратить и экономят на всем, а цены все время растут, — сказал Роберто.
— Ты не против, если они будут с тобой на ты, а то неудобно как-то получается? — спросил Артема Рикардо и, получив утвердительный ответ, тоже добавил от себя: — Вот раньше, в семидесятых – восьмидесятых, было куда интересней и работы было много, и заработок хороший был. Ты помнишь, Роберто?
— Да, еще бы, даже ленивый имел работу и кусок хлеба с маслом, я помню эти времена хорошо, — ответил Роберто.
— А вы здесь недалеко живете? — Артем решил перевести тему разговора на менее раздражительную для него и более нейтральную. Эта тема, что все сейчас плохо, уже стояла у него поперек горла, а при сегодняшней ситуации слезы на глаза наворачивались.
— Да, здесь рядом, в трех кварталах, по улице Морено, у нас дом собственный и домик на задах участка, у меня жена и трое детей. А ты где обитаешь? — спросил Роберто.
— Я живу в частном доме, переоборудованном под отель, снимаю там комнату.
— И дорого?
— Сто пятьдесят в месяц сейчас плачу.
— Знаешь, что, — предложил Роберто, — если ты надумаешь, я тебе через несколько дней смогу предложить квартирку, тебе это интересно?
— И сколько вы хотите за нее денег?
— Столько же, сто пятьдесят, не больше. Не буду брать оплату ни за свет, ни за газ, если только обогреватели включать не будешь.
Артем уже не верил ни во что, а тут вдруг такое интересное предложение и совершенно неожиданно. И, главное, за такие же деньги, которые он платил за комнату. У него сразу поднялось настроение.
— Да, вполне возможно, меня это заинтересует. Сами знаете, в отеле совсем не так, как в отдельной квартире, а если при этом за те же деньги, то тем более.
— Вот именно. Мы сейчас заканчиваем там ремонт, и можешь прийти посмотреть через пару дней.
— Согласен, приду, посмотрю обязательно.
— А как ты возишь почоклеру? у тебя есть машина?
— Нет, машина мне не нужна, я торгую тут рядом, на углу.
— А, так это ты. Я много раз тут проезжаю и вижу здесь на углу почоклеру.
— А вы чем на жизнь зарабатываете, чем занимаетесь? — спросил Артем.
— Мы продаем моющий и дезинфицирующий раствор по клиентам, собираем заявки и развозим на этой машине.
— И как, успешно?
— Раньше лучше было, сейчас не очень, но все равно покупают, это дешевле, чем в супермаркете. Ладно, мы пойдем уже, а то поздно и моя сеньора будет ругаться, — сказал Роберто, как хороший семьянин, — всем до свидания. Пошли, Дарио.
Артем и Рикардо остались допивать вино вдвоем.
— Хорошие ребята, — сказал Рикардо.
— Да, и предложение о квартире очень интересное и, главное, своевременное. Я в принципе себе подыскиваю жилье уже довольно давно, но все очень дорого и для меня нереально.
— Может быть, хороший вариант, сходи, посмотри.
— Обязательно.
— Как работа?
— Плохо, всего на восемь песо наторговал, если так дальше пойдет, не знаю что и делать.
— Зима здесь всегда такая, а сейчас тем более, год от года меньше работы и заработки меньше. А ты где стоял? Я что-то на углу тебя не видел.
— Я стою уже на другом углу, через квартал, у меня там разрешение на торговлю, а здесь место у другого почоклеро.
— А, вот оно что! А я думал, куда подевался. Знаешь, думаю, что на Сан-Хуане у тебя заработки сейчас зимой маленькие будут, не сезон, а с конкуренцией и того не будет. Почему бы тебе не попробовать поторговать у госпиталя, здесь есть в одном квартале госпиталь, а еще лучше, — и Рикардо даже хлопнул себя ладонью по коленке, — у колехио (колледжа). Здесь в пяти кварталах есть большой колледж «Дон Боско», там можно что-то сделать, я думаю.
— Спасибо за совет, Рикардо, очень нужный, обязательно попробую. Здесь совсем не идет, очень тускло, даже не верится, что я здесь по 100 песо кассу делал.
— То сезон был, — проговорил Рикардо и отпил еще вина, — сейчас холода начнутся, ветра сильные, дожди часто будут.
— Это я уже понял. У меня в отеле холодно, отопления нет, что-то искать нужно, вот хорошо, что вариант подвернулся совершенно неожиданно.
— Здесь у нас нигде отопления нет, за исключением богатых домов и квартир в многоэтажных зданиях. Я здесь тоже мерзну, привык уже, — Рикардо говорил медленно и лениво, растягивая слова.
Он глотнул еще вина и, помолчав немного, продолжил:
— Сейчас бы на Сен-Мартен, вот где тепло и отопление не нужно, наоборот, кондиционер требуется круглый год.
Артему эта мысль понравилась, пришлась очень своевременно, как зерно, упавшее в благодатную почву. Он бы сейчас с удовольствием поехал туда, где тепло и где есть заработок.
— А что, Рикардо, может, махнем туда? Тебе там все знакомо, работать там можно и зарабатывать. Вот отогреемся-то.
— Да, там тепло и хорошо, — согласился мечтательно Рикардо.
— Так как? может, поедем?
— Может, и поедем, надо будет позвонить моему знакомому.
— Ты это серьезно говоришь?
— То, что надо позвонить? Вполне, а что?
— Ладно, пошутили, и хватит, — сказал сердито Артем. — Куда мне ехать с моим паспортом? Если только в Россию обратно. — Артему захотелось ругнуться, но он сдержался.
— Как знаешь.
— Я, наверное, уже пойду, Рикардо, поздно, давай до завтра, чао.
— Чао, Арти.
По привычке Артем еще пару дней поторговал на старом месте. В первый сделал 6 песо, а на второй день подошел к нему старый знакомый — его конкурент с другого перекрестка, — который видимо приехал работать раньше планируемого срока.
— Ты чего тут стоишь? — обратился он с наглым видом к Артему.
— Стою потому, что здесь у меня разрешение и это мое место, — ответил Артем.
— Никакое это не твое место, убирайся отсюда, — со злобой заявил парень.
— Это мое законное место, а твое на другом перекрестке, и никуда я отсюда не пойду! Вообще, о чем вопрос, я тут стою за пять или семь песо, мы об этом говорим? — ответил Артем.
— Я тебя застрелю, у меня пистолет, я его возьму сейчас и пущу тебе пулю в голову, — заявил парень с серьезным и угрожающим видом.
У Артема даже в ушах зашумело от такого развития событий, и он ответил:
— Если так, то приноси свой пистолет, а я позову муниципального инспектора и полицию, и мы с тобой пообщаемся по-другому. Если ты хотел меня напугать, то у тебя, к сожалению, не получилось, пошел вон отсюда.
— Ладно. — Парень пожал плечами и ушел со злобным видом, похоже, немного удивленный.
Артем остался на месте и думал весь остаток дня, появится ли с пистолетом его «коллега» или нет, и что ему в этом случае придется делать, но парень так и не появился. Заработав к вечеру 7 песо, Артем решил с эти местом завязать, в основном по причине заработка, а не из-за инцидента с конкурентом. Поэтому на следующий день отправился к госпиталю, который был ближе на 150 метров, всего-то требовалось протащить почоклеру один квартал.
Там он проработал несколько дней — выручки особо не увеличились, все те же 7 или 10 песо в день. Люди спешили по своим делам, туда и обратно, и воздушная кукуруза их особенно не интересовала. Больше, чем он, к своему великому удивлению, Артем узнал, зарабатывали независимые куидадорос де кочес, что в переводе означало «сторожа автомобилей», которые приезжали и парковались возле госпиталя. Эти люди ходили вдоль обочины и крутили в воздухе своей тряпкой— иногда желтого цвета, — приглашая желающих оставить авто возле них, и они за ним присмотрят, а при необходимости еще и пыль сотрут и подстрахуют при парковании и выезде. Сердобольные владельцы машин давали таким сторожам минимум одно песо, иногда два или три, и за день у таких сторожей набиралось по 10–15–30 песо, при нулевых вложениях.
Артем подружился с одним из них, это был молодой парень лет двадцати двух. Он приехал из провинции, жил у тетки и таким образом зарабатывал себе на жизнь, его звали Густаво. Он был веселый и добродушный малый, любил поболтать. Артем с удовольствием разговаривал с ним на всякие темы, большей частью ни о чем, но было весело и можно было скоротать время, так как клиентов все равно не было. Артема уже почти все знали в районе, и он знал многих. Все проходили и здоровались, и он с ними тоже. Все было бы неплохо, если бы остро не стоял вопрос заработка, нужно было на что-то жить. Артем старался экономить на всем, скудно питался, вспоминая времена, когда он мог себе позволить пойти в ресторан. Он и сейчас мог туда пойти, но не с тех денег, которые он зарабатывал, а отложенные деньги он не трогал.
В общем, через несколько дней работы у госпиталя он понял, что нужно искать другое место, и решил сходить посмотреть колледж как возможное место своей работы. А перед этим он намеревался заглянуть к Роберто, по поводу аренды квартирки. Артем в один из дней еще раз пересекся с ним на стоянке и узнал точный адрес его дома.
Роберто действительно жил в трех – четырех кварталах от стоянки Рикардо, в одноэтажном доме, с плоской крышей и единственным окном на улицу Морено 4728. Дом был третьим или вторым от угла, Артем очень быстро и легко его нашел.
— Привет, заходи, Артим, — запросто приветствовал его Роберто, похлопав дружески его по плечу. — Вот это наш дом, в котором мы живем, а рядом, справа, вход в пристройку, которую я и сдаю.
Роберто отворил дверь в пристройку и пригласил Артема зайти. За дверью находился узкий и длинный коридор, в конце которого виднелся внутренний двор, двери на задах не было. Потолок в коридоре был только частично, дальняя часть коридора была под открытым небом.
— Здесь, — тем временем объяснял Роберто, — был гараж, затем я пристроил кухню и санузел, а также еще домик на задах, который я тоже сдаю. Вход в него вон в ту дверь, там у меня снимает семейная пара, они оба учителя. А вот и сама квартирка.
Роберто отворил дверь, которая находилась в правой стене коридора, и Артем зашел внутрь.
— Тут, где мы стоим, находится столовая, направо — спальня, окно ведет на улицу. Налево от столовой кухня, за ней санузел с душем. — Роберто шастал по квартирке, показывая и жестикулируя руками. — Единственное, чего нет, это мебели, но я знаю, где можно приобрести ее недорого, если надо будет.
Артем внимательно осматривал все это. Он оказался в пенале шириной около двух метров, может чуть больше, и длиной метров восемь или девять. Это пространство было поделено на четыре помещения, в каждом из которых находилось, видимо, то, о чем говорил Роберто. Потолок был невысокий, около двух метров, как, видимо, и полагается в гараже, а на нем сияла тусклым светом единственная лампочка, с трудом доставляя свет в отдаленные уголки комнаты. Если бы такое жилье Артему показали в его первый день приезда в Аргентину, сказав при этом, что ему здесь суждено будет жить, то он, скорее всего, купил бы обратный билет, но сейчас он находился в другом положении, много чего повидал и мог сравнивать. Он устал от отелей, мелькающих лиц, хозяев, которые встречают и провожают, и хотел только своего угла и уединения, и поэтому он спросил:
— А сколько стоит приобрести мебель? Так как у меня ничего нет.
— Недорого, думаю, за 100 песо можно все приобрести: кровать, стол, стулья, холодильник и тумбочки.
— Залог у вас требуется вносить?
— Да, залог есть, но небольшой, всего 50 песо. Он нужен для того, чтобы контролировать расход электроэнергии и газа.
— А плита здесь есть?
— Есть конечно, проходи, смотри, двухкомфорочная, настольная и окно напротив, очень светло, готовить можно без проблем, центральный газ подведен из дома.
За кухней Артем зашел в ванную, и она ему понравилась, достаточно просторная и качественно сделанная, и, как рассказывал Роберто, постоянно горячая вода, которая поступает тоже из его дома. И главное, здесь он был один и никто ему не мешал, поэтому он подумал, что надо это жилье снимать, несмотря на то, что на нормальное жилье оно не тянуло.
— Знаешь, мне это подходит, я сниму вашу квартирку. Поэтому у меня вопрос: когда можно переезжать и когда платить? Мне нужно немного подкопить денег, на это потребуется некоторое время, может неделя, может больше.
— Не проблема, вселяйся свободно, когда хочешь, заплатишь, когда деньги будут, — подбодрил Роберто.
— Договорились, хорошо, Роберто. Я думаю, что завтра буду переезжать. Это возможно, с утра, например?
— Да, конечно, у нас всегда кто-то дома, но завтра я сам буду на месте.
Сразу после этой встречи Артем пошел к колледжу «Дон Боско», который располагался недалеко от дома Роберто, в той же стороне, всего в трех кварталах. Если смотреть находясь на стоянке Рикардо, то это было вправо от улицы Бельграно, буквально рядом.
Колледж его впечатлил; он располагался на целом квартале и находился на территории совместно с огромным католическим собором, похожим на монастырь, возможно, это и был монастырь, но в этом Артем не разбирался. В центре возвышался сам собор, справа от него был вход в здание, которое занимали классы для учащихся, где проводилось обучение, вход был высоким, похожим на вход в сам собор. Внутри периметра располагались многочисленные трехэтажные постройки, видимо, там тоже были учебные классы и жилье для священнослужителей и персонала. В этот момент из одной двери в другую вышли ученики младших классов и пара учителей, которые были одеты в католические одежды, похожие на монашеские одеяния, а ученики были все в белых рубашонках, как ангелочки. Соборный шпиль взлетал высоко в небо, а рядом росла раскидистая огромная сосна, видимо много повидавшая на своем веку.
Перед входом в колледж Артем увидел площадь, идеальное место для работы с почоклерой, но сначала он решил проверить место на наличие конкурентов, основываясь на печальном своем опыте. Для этого он посетил кафе, расположенное на углу, в непосредственной близости от колледжа. Зайдя в него, обратился к девушке за стойкой, которая оказалась хозяйкой, с вопросом:
— Добрый день, сеньора, не подскажите мне, не работает ли возле колледжа какая-нибудь почоклера, непосредственно здесь или поблизости?
— Нет, сеньор, — просто и четко ответила она, — никогда я здесь не видела никакой почоклеры. — И повторила: — Никогда. А вы хотите попробовать?
— Да, я сам почоклеро и ищу место для работы в зимний сезон.
— Пожалуйста, место абсолютно свободно.
— Спасибо вам огромное, сеньора, до свидания.
— Чао, сеньор, удачи.
«С одной стороны, отлично, что я здесь первый, — рассуждал Артем, — с другой стороны, наверное, здесь плохо продается. Иначе тут кто-нибудь уже был бы». С этими мыслями он возвратился в отель и стал готовиться к переезду, тем более что нужно было уже платить или съезжать. С хозяйкой он переговорил, что собирается завтра переселяться, и она отнеслась к этому абсолютно нормально. Она была рада, что он улучшает условия своей жизни и пожелала ему удачи. Вещей у Артема было немного; он быстро все разобрал, чтобы завтра сложить это в сумку и утром у него все сборы заняли только полчаса. С хозяйкой они расстались друзьями, после чего Артем уехал.
В квартирку он заселился, даже не приобретя мебель. У него был стул-шезлонг, на котором он намеревался переночевать пару ночей, пока не купит себе что-нибудь, настолько было велико его желание отдельного жилья. А уже на другой день Роберто помог на своем грузовичке купить, привезти и разгрузить всю необходимую Артему мебель, не взяв с него за это никаких денег. Артем купил все, что ему было нужно, а именно: двуспальную кровать с матрасом, два стула, обеденный стол, тумбочку, небольшой холодильник и кухонный шкафчик. Все вместе обошлось ему в девяносто песо, что действительно было недорого, а вдобавок ко всему Роберто ему еще принес черно-белый телевизор, маленький, переносной и отдал его Артему со словами:
— Это презент, бесплатно. Работает отлично, смотри на здоровье.
— Спасибо тебе, Роберто.
— Вот и хорошо.
Вопрос с жильем был решен окончательно, как считал Артем. Он теперь имел хоть и неотапливаемую, но свою отдельную квартиру, а холодный сезон когда-нибудь да закончится, и тут будет очень даже неплохо. Осталось лишь наладить упавшие заработки, и он отправился в ближайший день к колледжу. Когда впервые он покатил туда почоклеру, то понял главный недостаток: это было очень далеко и без машины весьма непросто. Колледж находился в пяти кварталах, с учетом выезда на дорогу попутного направления путь становился длиннее на два квартала и был целых семь в одну сторону и столько же обратно. Таскать на себе пусть мало, но гружёный автомобильный прицеп — особенно с учетом того, что дорога немного шла в гору — было трудно.
«Однако это будет нелегко, каждый день проделывать такой путь сюда и обратно. Главное — сюда, так как дорога идет в горку. Эх, была бы машина, а так я похож на тягловую лошадь, прямо как бурлак на Волге», — рассуждал Артем, отдыхая после того, как прикатил аппарат на место к колледжу.
Расположился там, где и хотел, предварительно спросив разрешения у проходившего мимо священника или учителя, ему сложно было разобраться в тонкостях одеяний. Получив утвердительный ответ, он, довольный, что все у него получается, подготовил оборудование и принялся за работу. Едва он сделал первую партию кукурузы, как началась перемена и дети — маленькие и старших классов — высыпали на улицу и площадь перед колледжем. И сразу же начались восклицания со всех сторон:
— Ух ты, смотри, почоклера появилась.
— И какая красивая.
— Как вкусно пахнет.
— Вот здорово!
Детвора обступила его со всех сторон, и самые бойкие стали просить дать им немного кукурузы, хотя бы горсточку, естественно, бесплатно.
Артем отсыпал им с верхом полные ладошки и с удовольствием наблюдал, как они их поедают — дети остались очень довольны. Несколько старшеклассников подошли и купили три пакетика. Услышав акцент, они поинтересовались, откуда он. Артем не хотел, чтобы о русском растрезвонили по всему колледжу, и поэтому включил резервный вариант про Восточную Европу и Словакию и что он говорит на нескольких языках. После чего его обступили около десяти учеников и наперебой стали спрашивать:
— Ты из какой страны, из Словении?
— Нет, я из Словакии.
— Говоришь на немецком?
— Нет, на французском, на родном и на испанском.
— Как ты здесь оказался? здесь сроду почоклеры не было.
— Теперь будет.
— Почоклеро, как тебя зовут?
— Арти, меня зовут Арти. — Артем решил сделать свое имя для произношения им более легким, понятным и простым.
— Давно в Аргентине?
— Давно, уже полгода.
— Достаточно хорошо говоришь.
— Да, я немного разговариваю.
— Тебе нравится наше мате?
— А асадо нравится?
— Да, очень.
— А Мар-дель-Плата нравится, красивый город?
— А как называется почоклосы у вас в стране?
— Попкорн.
«Как-как? попорно?», «Ха-ха, у них попорно называется», «Ха-ха», — прикалывались они.
— А где ты работал у себя в стране, тоже как почоклеро?
Артем уже не успевал отвечать, а вопросы сыпались и сыпались один за другим.
— Тебе нравится пицца «Мосарелла»?
— Как долго здесь будешь?
— Если будем каждый день у тебя покупать, скидку сделаешь?
— А пуфлито у тебя есть, привезешь?
Тут раздался звонок — перемена закончилась, и вся толпа учащихся потянулась на занятия.
— Ладно, до вечера, Арти.
— До вечера, Арти, чао.
— Увидимся.
Тут к нему подошли учителя и купили еще несколько пакетиков почоклосов. Когда все уже стихло, из проезжавшей мимо машины купили еще пару пакетиков, по всей видимости, для детей, которые находились в машине. У Артема еще несколько минут в ушах стоял шум и гам, учиненный толпой школьников, и за какие-то 15 минут у него в кармане звенело семь песо, а день еще только начинался. Снова хорошее настроение и бодрость духа вернулись к нему, на смену тягостному ожиданию, теперь все казалось по-другому. Он продолжил готовить кукурузу, а потом стал готовить орешки в сахаре — гаррапиньяду. В течение этого времени он продал еще три пакетика кукурузы и один пакетик с орешками проходившим мимо людям.
Ближе к вечеру занятия стали заканчиваться, сначала у младших классов. Часам к четырем подъехало много машин — родители встречали детей из школы, — также подъехал большой желтый автобус и несколько такого же цвета микроавтобусов, аккуратненьких, чистеньких, чтобы развезти детей по домам. Родители встречали детей у выхода и вели их к машинам, а в автобусах старшие собирали своих детей в группы.
— Мама, мама, купи мне почоклос, — послышался голос одной девочки, которая вытянула в сторону Артема одну свою ручонку, а второй тянула маму за руку.
— Хорошо, хорошо, пожалуйста, один пакетик, сеньор, — сказала ее мама.
— Вот, держите, спасибо, сеньора.
— Какой милый акцент, откуда ты?
— Из Восточной Европы.
— Как интересно, спасибо тебе. — И обращаясь к своему ребенку: — Вот, держи, Лара. — И они направились в сторону своей машины.
С нескольких сторон послышалось: «И мне!», «И мне тоже!», «Купи и мне, мама, папа», — всех родителей малыши тянули в сторону почоклеры.
Народ толпился возле него и покупал, родители хотели сделать приятное своим детям, Артем успевал только отпускать, даже яблоко в сахаре продал, а уж орешков и кукурузы — говорить нечего. Все наперебой, услыхав акцент, спрашивали, откуда он. Артем им отвечал, люди довольные уходили, атмосфера общения была очень теплой. Все поутихло через полчаса, когда все разъехались, а еще через полчаса закончились уроки у старшеклассников. Они гудящей, как улей, толпой вывалились на улицу и струйками потекли каждый в свою сторону. К Артему подошли несколько парней и пара девчонок.
— Привет, Арти, как дела?
— Отлично, спасибо, чего-нибудь желаете?
— Да, дай нам, пожалуйста, пару пакетиков.
— Пожалуйста.
— Как тебе тут, нравится?
— Да, очень, вы в каком классе учитесь?
— Уже девятый год.
— Значит, скоро заканчиваете школу?
— Да.
— Как учеба дается, трудно?
— Не, нормально, клево.
— Куда потом планируете, здесь остаетесь учиться или в Буэнос-Айрес?
— Здесь, в Мар-дель-Плате, — ответил долговязый парень, с вытянутым лицом и с черной кучерявой шевелюрой на голове, — у меня отец адвокат, пойду в юридический, после него здесь проще устроиться, а в Буэнос-Айресе тяжело и намного дороже.
— А у меня отец в муниципалитете работает, я пойду в университет управления, — сказал невысокий, пухленький, с круглым лицом парнишка.
— А мы еще не решили, — ответили девочки.
— А ты женат? — спросила одна из них.
— Да.
— И жена здесь, с тобой?
— Нет, она потом приедет позже.
— Так ты тут один?
— Пока да.
Долговязый парень решил сменить тему и спросил:
— А можно на почоклере с горки прокатиться?
— Нет, ребята, нельзя, она не для этого сделана, только для работы, для производства кукурузы.
— Жалко, я такой красивой почоклеры еще не видел, в центре много, но все какие-то невзрачные.
— Да, мне тоже понравилась, поэтому и купил.
— Дорогая, сколько стоит?
— Если хочешь купить, не продам, — отшутился Артем.
— Ты теперь каждый день будешь здесь?
— Я надеюсь, что каждый, смотрю, всем нравится и все довольны, если, конечно, дождя не будет.
— Это здорово, ладно, нам пора идти, — сказал пухленький.
— Как тебя зовут? — спросил Артем.
— Родриго.
— Чао, Родриго, чао, ребята, до завтра.
— О, вон мои старики подрулили, — сказал долговязый, — чао, ребята.
После них из колледжа вышли еще учителя, школьники и родители, задержавшиеся по какой-то причине, и они тоже купили по пакетику кукурузы и орешков. К шести часам вечера Артем насчитал в кармане 37 песо — это в данной ситуации было для него потрясающим успехом, он даже поверить не мог в это.
«Неужели я нашел свое место и решил свою проблему, на фиг мне теперь Бельграно и Сан-Хуан, здесь куда лучше, а главное, приятнее и спокойнее, конкурентов здесь нет. Вот только далековато своим ходом, это проблема, ну ладно, что-нибудь придумаю со временем».
Стало уже смеркаться, и Артем начал собираться. Обратный путь ему показался намного легче, несмотря на то, что он устал. Скорее всего, это было из-за того, что дорога шла под уклон, а может, отчасти от хорошего настроения и поднятого морального духа. Так или иначе, через двадцать минут он уже закатывал аппарат на стоянку к Рикардо. С порога Артем крикнул:
— Рикардо, если ты на месте, помоги закатить.
— Да, Арти, конечно, сейчас.
Рикардо был здоровее Артема, хоть и старше на 20 лет, поэтому вдвоем они буквально вметнули ее на стоянку.
— Как дела, Арти? ты где был, у колехио?
— Да, там.
— Ну и как успехи?
— Здорово, Рикардо, хороший результат, намного лучше, чем на Сан-Хуане.
— Вот видишь, я тебе говорил. У тебя все улучшается: квартира есть, заработок нашел. Давай, Арти, вперед.
— Спасибо за поддержку, Рикардо.
— Вина выпьешь?
— Выпью.
— Тогда сбегай в супермаркет «Толедо», купи, не могу же я тебя вечно угощать, тем более что есть повод.
— Согласен, сейчас схожу.
Через десять минут они, как всегда, расположились перед телевизором, смотря передачу Сусанны Хименес. Артем с удовольствием впервые за много дней позволил себе расслабиться после физической и эмоциональной работы.
— Арти, ты доволен своей работой? — спросил его Рикардо.
— Если говорить о дне сегодняшнем, то да, очень доволен. Как будет потом, не знаю, время покажет, посмотрим, а что?
— Помнишь, мы с тобой говорили про Сен-Мартен, остров в Карибском море?
— Да, конечно, такое не забывается, мне бы хотелось когда-нибудь туда съездить на отдых или на работу.
— Вот как раз на этой неделе я звонил своему другу, который там работает.
— Да ты что, Рикардо, серьезно?
— Конечно серьезно, — ответил тот, отхлебнув вина.
— А кто он, твой друг, чем занимается?
— Он управляющий на яхте одного очень богатого человека, он капитан судна.
— Вот это здорово, ну и как там дела, как погода? — Артем улыбнулся.
— О-о-о, погода супер, жара, тридцать градусов, все купаются в море, — ностальгически произнес Рикардо.
— Вот бы туда погреться съездить, ха-ха.
— Мы с ним познакомились, когда я тату ему делал, как сейчас помню, якорь и русалка сидит на якоре, отлично получилось, — продолжил Рикардо.
— А вы давно знакомы?
— Все пять лет, что я там был, мы общались, это мой приятель, очень хороший человек. И хозяина яхты я тоже знаю, состоятельный парень.
— Миллионер?
— Наверняка, возможно даже миллиардер, я его денег не считал. Он имеет виллу около 1500 метров и огромный участок земли на острове.
— А к нему нельзя устроиться в обслугу дома? уборка, стрижка газонов и прочее? — вполушутку – вполусерьез, улыбнувшись, спросил Артем.
— Арти, погоди, не торопись, я разговаривал с приятелем, рассказал про тебя. Сказал, что ты русский, и спросил насчет работы, мне тоскливо, что ты здесь за пару песо выламываешься.
— Ты это серьезно или разыгрываешь меня?
— Арти, я говорю вполне серьезно, слушай дальше. Он сказал, что ему нужен человек европейской внешности, чтобы убирать яхту, там негры в основном этим занимаются, хозяин хочет, чтобы работал белый человек, он сам американец. Оплата в любом случае несравнима со здешней, так что если надумаешь и место будет вакантно к этому времени, то милости прошу.
Артем поверить не мог, что они это обсуждают. Он не верил в чудеса, и сейчас ему показалось, что это все не наяву, так как это не могло быть явью, хотя выглядело вполне реально. Эта возможность уехать из холодной, безнадежной и безденежной Мар-дель-Платы в теплый уголок с приемлемым заработком. И это происходит в тот самый момент, когда он, что называется, на мели. Но он вспомнил про свой российский паспорт и сразу же остыл. Да, если бы он был аргентинец, то он бы так и сделал, но, увы, обстоятельства были против него, и он ответил:
— Классное предложение, Рикардо, поистине для меня фантастическое, но придется мне все же тут работать у колледжа, ведь с моим паспортом мне туда так просто не попасть.
— Смотри, Арти, с любым паспортом виза ставится по прибытии на срок до трех месяцев, имей это в виду.
— Да ты что, это тоже правда?
— Да, я специально это у него спросил, и он мне объяснил.
— Потрясающе! Ты знаешь, я подумаю над этим. А ты, кстати, поедешь, если что?
— Не знаю, мне-то чего там делать, здесь я у себя дома, сижу и ничего не делаю, а там работать надо будет, а работу достойную ох как сложно найти. С тату я тоже не хочу заниматься больше.
— Наверное, ты прав, Рикардо, для тебя это бессмысленно. — Дальше Артем, пытаясь сменить тему, которая его очень взволновала, спросил:— Лучше расскажи мне про Рио, ты ведь там был?
— О, Рио — это бесподобно во всех аспектах, огромный город, пляж из ослепительно-белого песка, море намного теплее, чем здесь. Я там жил в четырехзвездочном отеле, последний раз был там три года назад. Катались на катере с супругой, отдыхали, там красивые дома, горы вокруг с пышной растительностью. Ты знаешь, там, на горе, есть фигура Христа, так вот я туда пешком поднялся и оттуда весь город и залив как на ладони видно, это было великолепно.
— А ты хотел бы там жить?
— Нет, Арти, ни за что.
— Почему, Рикардо? — Артем не ожидал такого ответа, и он его удивил по-настоящему.
— Знаешь, Арти, там очень неспокойно, очень большой уровень преступности. У нас, слышал, в новостях говорят про высокий уровень преступлений в Аргентине, так вот, это ерунда по сравнению с Бразилией. Там на улицу с фотоаппаратом не выйдешь, а если с видеокамерой — о-о-о, прибьют не глядя, сразу же. Сумки воруют, только держись, автомобили грабят прямо на светофорах. Остановился на красный свет — большой привет, ночью вообще из отеля лучше не выходить.
— Да не может быть. А как же ты?
— Я выходил, знаешь как?
— Нет, расскажи.
— Я полностью раздевался, до плавок или шортов и резиновых тапочек и ходил, гулял ночью, если что, можно плавки снять и отдать, не жалко.
— Рикардо, брось заливать, это на юмор похоже.
— Это правда, а еще, если едешь куда-нибудь в глухую провинцию на автобусах общественного пользования, когда сходишь на станции, к тебе подходят несколько парней из местных банд и допытывают, к кому приехал, зачем и так далее, не очень приятно.
— Рикардо, ты страшные вещи рассказываешь, прямо как в детективе, неужели это правда?
— Какой детектив, ко мне лично подходили и допытывались, спрашивали, зачем я в их края пожаловал, еле отвязался, и еще деньги хотели отнять.
— Бред какой-то получается, это что же, в Бразилию лучше не ездить?
— Лучше со знакомым или родственником из местных, который это все знает, а еще хуже всего там это толпы голодных негров по пляжам бродят, конечно, на центральные они не забредают: там вооруженная полиция охраняет. Так вот им лучше не попадаться. Помню, поздно вечером возвращались — давно дело было, мы на соревнования ездили, — увидели толпу метров в пятидесяти от нас, а до отеля было метров пятьсот. Так мы так рванули, на соревнованиях так не бегали, менее чем за минуту уже в отеле были, а там вооруженная охрана с автоматическим оружием, вот как.
— Так ты спортсмен, что ли?
— Да, в юности занимался, на средние дистанции бегал.
— И сейчас бегаешь?
— Да, до парка Камет и обратно, почти каждое утро, 10 километров туда и столько же обратно. В пятьдесят лет неплохо, да?
— Ну, ты молодец, Рикардо.
— Смотри, Сусанна сегодня пригласила в передачу Уго Мужано, он возглавляет союз дальнобойщиков, хочет войти в большую политику, рвется к власти.
В телевизоре сидел крупный, полноватый мужчина, с толстой, как говорят, бычьей шеей, лицо с крупными чертами и стрижка под машинку. Сусанна задавала ему вопросы типа «насколько сложно быть во главе движения дальнобойщиков» или «в чем цель объединения водителей грузовиков» и так далее. Уго много и подробно отвечал, тараща глаза и ожесточенно жестикулируя руками, видно было, что поговорить он любит.
— Депутаты, политики или руководители разных организаций — это, по-моему, не очень интересно, куда интересней бизнесмены или актеры.
— Согласен, просто этот человек очень известная фигура у нас в Аргентине.
— А почему он так популярен?
— Все дело в том, что у нас, в Аргентине, очень велик спрос на автомобильные крупнотоннажные перевозки. Железнодорожная сеть мала и не может все охватить, поэтому все ложится на плечи автотранспорта. Работающих в этой сфере людей очень много, и они организовали союз, который уже давно возглавляет Мужано. И если, например, они организуют забастовку, это равносильно параличу всей страны, все встанет, это очень мощная сила и организация, понимаешь?
— Да, теперь понятно.
— Вот поэтому любой политик желает быть в хороших отношениях с этим союзом, ну и с Мужано, соответственно.
— Получается, у него власти больше, чем у некоторых политиков.
— Вот именно.
— Ладно, Рикардо, знаешь, я подумаю над тем, что ты мне сказал про Сен-Мартен, мне это очень интересно.
— Думай, но учти, что времени на раздумья немного, такое место не может быть долго свободно.
— Хорошо, пойду домой, хочу сегодня пораньше спать лечь, чтобы к колледжу приехать рано. Там не так, как на Сан-Хуане, в 12.00, там надо в 10.00 начинать.
— Чао, Арти, до завтра.
— До завтра, Рикардо.
На велосипеде он сейчас не ездил, не было нужды, так как от квартиры до стоянки было рукой подать. Артем шел по дороге, и мысли о райском острове не давали ему покоя. Если то, что говорит Рикардо, правда и есть реальная возможность сейчас поехать туда, тогда это то, о чем он мечтал: теплый климат и возможность работать и зарабатывать, причем круглый год. Он вроде бы уже получил то, о чем думал, о чем мечтал, но, как оказалось в действительности, все не так, как он это себе представлял.
В Мар-дель-Плате, оказывается, есть зима, как он об этом не подумал, нет, он подумал, но не придал этому значения. А почему? — Потому, что надеялся, что хорошие заработки сгладят эту мелочь, как зима в 10–15 градусов тепла. Но проблема в том, что и заработка тут нет зимой, на который он так рассчитывал. Здесь все почему-то в настоящий момент, несмотря на хорошие отношения между людьми и некоторую бытовую обустроенность, казалось тупиковым и бесперспективным. А именно этот тяжелый монотонный труд за маленькие деньги, на которые не только нельзя достойно жить, но и нормально питаться, не говоря уже про правильное и сбалансированное, иными словами, здоровое питание. Нет никакой возможности приподняться с колен, вырасти, что-то скопить и уж тем более перевезти сюда родных, куда и для чего.
Может быть, то, что предлагает Рикардо, если это правда, его шанс, судьба, не стоит это упускать, а нужно воспользоваться моментом, ведь он так давно хотел этого. Потребуется виза, да нет же, ставится на месте, по прибытии и к тому же это ведь на короткий срок. Но зачем ему что-то менять? Тут он вроде устроился минимально, но, значит, и там тоже сможет. А может, ему не стоит вообще про это думать, разве здесь совсем плохо, вот жилье нашел, новое место для работы открыл, наверное, оно будет кормить. В общем, он решил поступить так: сходить завтра в какое-нибудь туристическое агентство и собрать максимум информации и уже потом принимать какое-либо окончательное решение, что и как делать.
Так он и сделал. На следующее утро сгонял на велосипеде в центр, в крупное турагентство, которое располагалось на авениде Индепенденсия и Гасконь. Подойдя к девушке-оператору, сидящей за столом, он изложил цель своего прихода, которую он объяснил следующим образом:
— Добрый день. Я планирую съездить на отдых на Карибские острова и хотел бы посмотреть несколько и выбрать маршрут. Не могли бы вы предоставить мне информацию, какие-нибудь альбомы с видами нескольких островов, в том числе Сен-Мартен, и еще пару любых, в том же районе.
Через несколько минут он уже листал каталог, буклеты с видами на остров, рассматривал его расположение на карте, планы и фотографии города, отелей, вилл, набережной, пляжей и так далее. Остров располагался в верхней части группы островов, которые тянулись от Доминиканской Республики, под названием Антильские. Сам остров был гористый, поросший зеленью, деревьями, пальмами, соснами, кустарником, с пляжами из белого песка, на котором местами были огромные валуны с растущими на них деревьями и, конечно, голубое море с абсолютно прозрачной водой. Город, который располагался на острове, имел смешанный европейско-американский стиль: аккуратные улочки, домики, коммерции, в общем, на все было любо-дорого посмотреть.
— А сколько стоит туда поездка и нужно ли оплачивать отель? — поинтересовался Артем
— Если вы хотите, можете оплатить и отель, но это необязательно, там есть бунгало и кемпинги, вы можете там жить.
— А сколько стоит сам перелет?
— Рейс летит из Буэнос-Айреса до Каракаса — это Венесуэла, — затем пересадка и далее Сен-Мартен, стоимость около 850 долларов.
— Виза?
— Нет, сеньор, виза не требуется, ставится штамп на месте, по прибытии, в аэропорту.
— И можно в любое время улететь или нужно заранее бронировать билет?
— В любое время, сеньор, сейчас места есть.
— Спасибо вам, очень интересно! Можно я возьму некоторые буклеты, посоветуюсь дома?
— Да, конечно, вот, возьмите еще вот эти два, там много фотографий, есть описание и информация по островам.
— Спасибо вам, до свидания.
После посещения турагентства Артем как на крыльях долетел до стоянки Рикардо. Первая информация ему действительно очень понравилась, это был просто райский уголок, Рикардо говорил правду. Прибыв на стоянку, он пришел в себя, эмоции улеглись и Артем занялся делом, вымыл почоклеру, подготовил ее к работе и покатил к колледжу.
Прибыл как раз вовремя: началась перемена и сразу же закипела работа. Желающих купить было также много, как и вчера, и все были любезны, работать было приятно, а главное, в кармане прибавлялись желанные, так необходимые ему песо. Опять Артем много разговаривал с учениками о том о сем, делился опытом и спрашивал их об учебе, жизни здесь, чем они занимаются в свободное время. Когда перемена закончилась и были перерывы в работе, он просматривал буклеты, которые ему дали в турагентстве. Любовался пейзажами и читал про остров информацию, правда, какая была, туристическая, но ему все понравилось. К вечеру Артем имел 27 песо в кармане, был доволен и азарт к заманчивой поездке поубавился.
«Мне и здесь неплохо, — рассуждал он про себя, — буду здесь работать, и все постепенно наладится, а там дальше видно будет. Днем тут достаточно тепло, как сегодня, например, 22 градуса, а вечером и винцом согреться можно. В общем, все здорово, остаюсь здесь». После того как он поставил почоклеру на место, как всегда посидел с Рикардо; они попили вина, поболтали, поглядели телепередачу. Артем ему сообщил, что пока ничего не решил, и будет работать здесь, как и прежде, вроде работа у колледжа пошла, а там дальше посмотрит. На что Рикардо безразлично пожал плечами и сказал:
— Это твое дело, Арти, поступай как хочешь. Ты хозяин своих решений, если так решил — значит правильно.
На том эту тему и закрыли и продолжили смотреть телевизор, попивая вино и разговаривая. Артем, посмотрев на календарь, заметил, что сегодня 8 мая и завтра в России будет отмечаться День Победы, о чем и сообщил Рикардо:
— А знаешь, завтра в России национальный праздник все будут отмечать.
— Какой?
— Неужели ты не слышал? Это день победы во Второй мировой войне, он отмечается у нас 9 мая.
— Я что-то слышал об этом, а он только у вас отмечается, да?
— На всей территории бывшего СССР.
— Ты здесь тоже будешь отмечать?
— Ну, обычно бокал вина выпиваю в этот день за праздничным столом, правда, сейчас праздничного стола нет, но вино мы пьем почти каждый день, так что если завтра пропустим по бокальчику, то и отмечу таким образом.
— Отлично, — сказал Рикардо, — завтра с тебя красное вино.
— Хорошо, договорились.
Артем допоздна сидеть не стал и пошел к себе.
На следующий день — 9 мая, — работая у колледжа, Артем нет-нет да и вспоминал, как он проводил этот день раньше, особенно в детстве, и от этого ему было тоскливо. Со временем, когда дедушки уже не стало — а дед прожил, несмотря на многочисленные ранения, 84 года, — праздник для него поблек и потерял свою значимость. Это был просто праздник как праздник, парад Победы и праздничный стол.
В настоящий момент он сидел у колледжа, смотрел на окружающую его действительность и обстановку, и все это ему говорило, что он в абсолютно другом мире. Этот мир не знал жестокой войны, и здесь живет поколение пожилых людей, которые не были на войне. Они не прошли тяжкие испытания, которым подвергся советский народ и, в частности, его семья. Это было здорово для них, для простых людей, но было непривычно для него, для Артема, об этом он думал в те минуты, когда не было покупателей. Тихая спокойная жизнь в маленьком приморском городе на протяжении веков. Как все хитро устроено в этом мире: где-то бушуют ураганы или льется кровь, а где-то все спокойно и тихо, и все это происходит на одной планете Земля. Артема захлестнули философские рассуждения на эту тему, иногда на него находило такое, а сегодня уж точно.
К вечеру он собрал 25 песо и был доволен, считал это подарком к празднику. После того как поставил почоклеру на место, сходил в магазин и купил пакет красного вина и вернулся на стоянку.
— Рикардо, привет, я сегодня угощаю, держи, — и протянул ему пакет вина, — разливай по бокалам.
— В честь чего? — осведомился Рикардо.
— В честь праздника 9 Мая. Забыл? Я тебе вчера о нем говорил.
— Ах да, тогда с праздником тебя, Арти.
— Спасибо.
— Присаживайся, расскажи, как у вас отмечают этот праздник.
— Давай чокнемся, что ли. Не знаю, у вас принято это или нет? — спросил Артем.
— Да, давай.— Они чокнулись бокалами.
— Ну, с праздником! — сказал Артем и отпил вина, потом продолжил: — Да что рассказывать, у нас раньше проходил в этот день парады Победы с участием военной техники на центральной Красной площади в Москве, а после парада в каждой семье накрывали стол и отмечали. В последнее время от парада почти отказались и даже перевели в другое место — на Кутузовский проспект вроде бы — и техники стало мало, в основном пеший парад.
— Я слышал про военные парады, но ни разу не видел.
— Это впечатляющее зрелище, особенно когда был СССР. Сначала строем проходят батальоны, а потом военная техника от грузовика до межконтинентальных ракет на тягачах.
— Да-а, это должно быть интересно, — протянул Рикардо.
— Еще как, особенно это было трогательно для меня, пока был жив мой дед, который прошел всю войну. Он умер как раз после распада СССР в возрасте 84 лет. Крепкий человек был, я его очень уважаю и храню память о нем.
— Да, я тебя понимаю.
— В общем, праздник есть праздник, если честно, не очень хочу об этом говорить, лучше скажи, как у вас праздники отмечают.
— Обычно никаких парадов, просто выходной у всех в этот день и каждый проводит его как хочет: жарят асадо на природе или дома, играют в футбол или в другие игры. Я, например, все время здесь: и в праздники, и в будни.
— Но тебя это устраивает?
— Да, конечно, я счастлив. Я сижу здесь, смотрю, как всходит и заходит солнце или идет дождь и мне хорошо, больше ничего не нужно.
— Наверное, ты прав по-своему, в этом что-то есть, но у нас, у русских, не все так просто. Видимо, так повелось из глубины веков. Мы все время что-то хотим изменить, сделать что-нибудь, постоянно идет мыслительный и деятельный процесс.
— У вас, как я понял, все непросто, — рассмеялся Рикардо.
— Это точно, наверное, поэтому мы и летаем в космос.
— Знаешь, Арти, каждому свое. Мы в космос не летаем — мы живем как можем и, по-моему, неплохо.
Они еще долго говорили в этот вечер, и потом Артем пошел домой в свою «уютную» квартирку, как он ее называл.
Артем снова продолжил работу, дни потянулись одни за другими. Одни дни были более удачными, другие менее, но в целом, в среднем было нормально, только становилось более прохладно по утрам и вечерам. Не проходило и дня, чтобы Артем не думал про предложение Рикардо, но тем не менее у колледжа он собирал в среднем по 15–20 песо, что было в его ситуации совсем неплохо, и он был доволен. Совсем туго приходилось в выходные, когда колледж был закрыт, и он работал на Сан-Хуане, а там кассы были по 3–5 песо, что было бессмысленно для Артема. Он каждый день общался с хозяином квартиры, то на стоянке, то возле дома, Артем как раз недавно ему оплатил за месяц проживания. Роберто очень хорошо относился к своему постояльцу и все время спрашивал, не требуется ли ему что-нибудь. Однажды Артем решил вместо обычного «все хорошо» сказать, что его беспокоит на самом деле:
— В принципе все нормально, вот только очень жалко, что выходные пролетают бесполезно, ничего не зарабатываю, так как на Сан-Хуане пусто, людей нет.
— Да, Арти. Это действительно, зимой всегда так. Знаешь что, а почему бы тебе не съездить на выходные поработать в парк Камет? Там всегда много народу, особенно если стоит хорошая погода.
— Я знаю, Роберто, я там был, гулял, это отличная идея. Вот только я туда не доберусь, далеко очень, машина нужна, а ее у меня нет, не покачу же я туда почоклеру.
— Это точно, конечно, нужна машина. Я могу тебя туда отвезти утром, а вечером забрать, там уж ты точно заработаешь что-то.
— Да ты что, Роберто, правда? а сколько я за такую услугу тебе буду должен?
— Нисколько, это по доброй воле, о деньгах даже не говори.
— Если действительно так и будет, если это возможно, спасибо тебе огромное.
— Не благодари, не за что, я всегда рад тебе помочь, Арти.
Так они договорились и в ближайшие выходные — благо была хорошая погода — собрались и поехали. Почоклеру привязали цепью к бамперу грузовичка Роберто — получилось превосходно. Они приехали в восемь часов, но в парке было уже многолюдно, несмотря на ранний час. Там играли в футбол, занимались на парапланах, жарили асадо или просто загорали на солнышке, благо зимой это было можно себе позволить свободно, не боясь обгореть.
Артем расположился возле песочницы и детского городка. Погода была супер, градусов семнадцать, а потом еще потеплело и припекло солнышко. Народ вел себя очень активно, при виде почоклеры они оживились. И не успел Артем приготовить первую партию, возле него уже собралось несколько малышей, лет 6–7 и 9–10. «Дайте», «Дайте нам почоклосы», «Сколько стоит? Одно песо? Вот, возьмите», — наперебой загалдели они, протягивая деньги.
— Да, да, даю уже. — И Артем продал им четыре пакетика.
Малыши в восторге убежали, оживленно разговаривая между собой. Затем подошла старушка лет 70 — с прической как только что из парикмахерской, в новом пиджаке и юбке — и старичок, лысоватый, лет 75, с колючим взглядом, тоже прилично одетый.
— Дайте нам пакетик орешков и пакетик почоклосов, — попросил он.
Услыхав акцент, сразу же спросил, откуда он, и, узнав, прищелкнул языком:
— Ого.
Однако дальше в разговор не вступал, взял, что заказывал, и ушел под ручку со своей подругой или женой. Чуть позже подкатили на велосипедах футболисты, что играли неподалеку, взяли сразу 10 пакетиков кукурузы и 5 орешков, видимо на всю команду. И люди стали постепенно стекаться к почоклере. Артем был весь в работе, если не сказать в мыле, он и на Сан-Хуане в лучшие дни так не работал. Он трудился как заводной, не покладая рук, в душе не нарадуясь такой удачи. К полудню вообще выстроилась очередь, продукции не хватало, Артем не успевал готовить, орешки закончились, а времени их приготовить не было, так как почоклосов и тех не хватало.
Среди покупателей оказалось двое парней, с обветренными и загорелыми лицами, разговаривающие по-русски между собой, видимо моряки с корабля, а откуда же еще? Артему было забавно наблюдать, когда они переговаривались между собой, когда хотели купить, но не знали, как попросить и как называется кукуруза и орешки. Просто показали, что им надо, заплатили, сели на велосипеды и уехали. Артем ничего им не сказал, да и не было совсем времени на разговоры: очередь стояла, человек пятнадцать.
Артем себя корил мысленно за то, что не наготовил продукции впрок и поэтому продавал, что называется, с колес. Только к четырем часам людской поток стал спадать и он успел приготовить орешки и несколько яблок, которые тут же и продал. Артем такой работой был просто ошеломлен и не был готов к ней. Когда приехал Роберто в 18 часов забрать почоклеру, то в кармане у Артема находилось 170 песо. Это была не просто удача, а огромный успех.
— Как дела? — спросил Роберто.
— Отлично, просто великолепно, Роберто, я даже не ожидал, — ответил Артем, но сумму не назвал, по причине того, что она была равна его месячной аренде. Он подумал, что Роберто может повысить арендную плату при таких заработках или брать деньги за доставку.
— Вот видишь, нужно всегда принимать своевременно правильные решения, поехали домой, — ответил Роберто.
Всю обратную дорогу они разговаривали на разные темы; Роберто рассказывал о Мар-дель-Плате и окрестных поселках, где можно торговать, какие сильные туманы бывают тут в зимний период и о всякой ерунде. Артем большей частью слушал и говорил мало, тоже на отвлеченные темы.
На следующий день Артем съездил в гипермаркет и купил про запас маиса, орехов, сахара, масла, сухофруктов, яблок — в общем, всего, что было необходимо в его работе. Вечером он сходил в пиццерию и хорошо покушал, заказав себе целую «Мосареллу». Впервые за много дней он поел досыта и был счастлив. Настроение у него тоже изменилось: он теперь был уверен в том, что все наладилось и будет только улучшаться, самое плохое и трудное уже позади, ему так казалось или хотелось, чтобы это было именно так.
На следующей неделе погода постепенно начала серьезно портиться: сначала похолодало, ночью температура опустилась до 0 градусов. У Артема был термометр, который он приобрел специально для контроля. Затем утром с моря стал дуть неприятный пронизывающий ветер, и во второй половине дня пошел мелкий, противный, холодный дождь. Работа у колледжа была вялой, но к пяти вечера в кармане было 10 песо. Артем в этот день замерз и немного промок и ругался на погоду на чем свет стоит.
Вечером они с Рикардо долго сидели, выпили на двоих примерно 1,5 литра вина, болтали на тему погоды, работы, затронули опять тему Сен-Мартена, но особо на ней не останавливались. По окончании программы Сусанны Хименес смотрели фильм «Завоевание рая» с Жераром Депардье в главной роли Христофора Колумба. Кое-как Артем добрался до квартирки, бухнулся в кровать и сразу заснул, так как устал и неважно себя чувствовал. Наутро он проснулся со страшной головной болью, все тело ломило и было очень жарко. Немного полежав, попытавшись подвигаться и похлопав глазами, Артем понял, что заболел и что у него высокая температура. Впервые ему стало страшно, от того, что он один, далеко от дома, нет ни родных рядом, ни друзей, ни знакомых, некому даже воды подать и за лекарствами сходить, а за какими и что у него конкретно, он не знал. От таких мыслей лучше не становилось, он предполагал, что у него либо сильная простуда, либо грипп, так как горло не болело.
«Что я могу сделать, — думал он, — я даже с кровати встать не могу, чтобы к соседу сходить и заявить о себе. Лучшее, что я могу сейчас сделать, это лежать. Нужно хорошо закутаться, чтобы пропотеть, это должно помочь, организм справится. Что у меня, не знаю, но в данной ситуации сон лучшее лекарство». С этими мыслями он натянул на голову одеяло и сверху еще накинул куртку, закутался полностью в постель и прислушался к своему организму. Через некоторое время ему стало жарко и он стал потеть, пот тек ручейками.
«Это хорошо, очень хорошо, — говорил он себе, — пускай все выходит, будет легче. Эх, сейчас бы меду, но его нет, зато есть лимон, надо лимон целиком съесть, но до него нужно еще дойти». Так он пролежал около двух часов, потом с огромным трудом встал, поменял мокрую майку на теплую рубашку, добрался до тумбочки, где у него лежал как раз один-единственный лимон, и съел его целиком, вместе с кожурой, после чего лег обратно в кровать.
Артем провел в кровати весь день и всю ночь. Временами его бил сильный озноб, дрожь и становилось то холодно, то жарко. Утром следующего дня ему показалось, что чуть меньше болит голова, других улучшений состояния организма не наблюдалось, ему все также было жарко и крайне плохо, не говоря про моральное состояние. Солнце уже заглядывало в узкие оконные жалюзи, когда в окно постучали, и голос Роберто громко спросил:
— Арти, ты здесь? Отзовись!
— Да, Роберто, здесь, не могу выйти, заболел, — с трудом Артем проговорил эти слова.
— Подожди, один момент. Я сейчас зайду к тебе, можно?
— Да.
Через минуту Роберто, открыв дверь своим ключом, вошел в квартирку и стоял у кровати Артема.
— Арти, что случилось? Мне показалось странным, что я второй день тебя не вижу, зашел узнать, а вон оно что. У тебя что болит?
— Голова, жарко и знобит всего.
— Ты знаешь, что хозяин стоянки Рикардо тоже заболел? Я узнал сегодня утром, думаю, что у вас у обоих грипп. Так, вот что, я сейчас схожу принесу таблетки, у нас есть от гриппа, а потом придет моя жена и принесет тебе что-нибудь поесть, а ты лежи, не вставай и не волнуйся.
— Спасибо тебе, Роберто. — Артем с трудом повернул голову и с благодарностью посмотрел на него. «Прямо как родной», — подумал он про себя.
Через пару минут Роберто принес лекарство. Выпив пару таблеток, Артем сразу заснул. Сколько он спал, он не помнил, только разбудил его женский голос:
— Арти, ты что разоспался, ну-ка давай поднимайся, надо покушать.
Артем с трудом открыл глаза и посмотрел спросонья в узкие щелки век — это была жена Роберто. В руках она держала кастрюлю, закутанную в полотенце, а на тумбочке стояла тарелка с ложкой. Жена хозяина квартиры Габриэла была невысокая, как, впрочем, и многие аргентинцы, крепкого телосложения, крупный костяк, как обычно о таких говорят. Она была не худая и не толстая, представляла собой смесь испано-индейской расы; выдающиеся скулы и длинный прямой индейский нос не портили ее лица, на вид ей было лет сорок.
— Ну, больной, как себя чувствуешь, что болит? — сказала она ласково.
— Голова, жар и слабость сильная, — отвечал Артем, еле ворочая языком.
— Давай чуть-чуть покушаем, пока горячее, это кукурузная каша, очень вкусная, с маслом и молоком.
— Хорошо, спасибо, я попробую поесть.
— Конечно, надо поесть. Ты когда в последний раз ел?
— Вчера, лимон съел.
— Ну вот, тем более нужно обязательно поесть.
Артем, несмотря на слабость, съел всю тарелку каши, которая, надо отдать должное хозяйке, была очень вкусная.
— Ну а теперь выпей эту шипучку, — она подала стакан с водой, в который бросила шипучую таблетку, — и давай спать, а я вечером еще приду.
Артем выпил и вскоре уснул, а когда проснулся, то почувствовал, что жар спал и стало чуть-чуть лучше. Вечером пришел Роберто с женой и старшим сыном, который принес радиоприемник.
— Пусть будет, когда поправишься, будешь слушать. Вот тебе градусник, померяй температуру, — сказал Роберто.
После того как Артем померил и отдал ему термометр, Рикардо воскликнул:
— О, температура-то спадает, 38,2 — значит дела пошли на поправку, выздоравливаешь!
«Интересно, а какая же изначально была температура?» — подумал Артем.
— Мы тебе принесли бульончику куриного, и есть котлета с рисовой кашей. Хочешь, поешь сейчас, а хочешь, попозже, — сказала Габриэла.
— Спасибо вам огромное, я так вам благодарен, не знаю, что бы я один делал, — от души поблагодарил их Артем и даже прослезился.
— Не за что, успокойся, это само собой разумеется, простая человеческая взаимопомощь, — сказала Габриэла.
— Ну, ладно, поправляйся. Если что, стучи в окно, у нас окно открыто, мы услышим,— сказал Роберто.
— Хорошо, спасибо вам огромное.
На следующий день Артем чувствовал себя намного лучше; он уже вставал с постели и мог передвигаться по комнате.
«Странно, — думал он, — если это грипп, то очень быстро проходит, думал, неделю проваляюсь, а только три дня всего. Наверное, это местный грипп, не такой сильный, как у нас, но это и хорошо».
Через пару дней недуг полностью улетучился, как будто его и не было, осталась — только больше, чем обычно — слабость. А все благодаря заботе Роберто и его семьи. Все было бы вообще замечательно, если бы в квартирке было отопление, но оно отсутствовало, и термометр в комнате показывал 12 градусов, столько же, сколько и на улице. Погода была средненькая, было облачно, временами моросил дождь, работать было нельзя. Артем пошел на стоянку к Рикардо, проверить почоклеру и заодно осведомиться, как сам хозяин. Рикардо сидел на шезлонге возле входа в дом, внутри стоянки, был одет в свои любимые джинсы и теплый свитер и курил. Находясь сам под навесом, он ловил косые солнечные лучи, которые иногда проглядывали сквозь быстро бегущие по небу облака.
— Ола, Арти! Как дела, дорогой, выздоровел?
— Ола, Рикардо! Да, ты, я смотрю, тоже?
— Да, поправляюсь, что поделаешь, грипп не щадит никого.
— А, ерунда, разве это грипп? Вот у нас он намного сильнее и дольше болеешь, можно целую неделю в постели провести с высокой температурой, а тут только попугал и все. Правда, спасибо огромное Роберто и его семье, они сильно помогли мне. Я, если честно сказать, поначалу очень испугался.
— Они хорошие люди, я это сразу заметил. Ну ладно, все, не будем о болезнях, я себя превосходно чувствую. Как дела с работой? Смотрю, ты из-за непогоды не работаешь?
— Да, в общем, это так и есть. Я уже поправился и мог бы работать, но, увы, пока выжидаю, не может же такая погода быть все время.
— Не хочу тебя расстраивать, Арти, но на самом деле может, мы только в самом начале зимы. Вот когда наступит разгар в июне – в июле, тогда будет еще сложнее.
— При таком раскладе надо ехать на Сен-Мартен, там можно и отогреться, и поработать. Ладно, шучу, Рикардо, шучу, хотя в каждой шутке есть доля шутки, — рассмеялся Артем.
— Я тебе предложил, думай, здесь сейчас тускло.
— У меня есть кое-какая идея, поеду сегодня – завтра узнаю, переговорить нужно.
— Хочешь чай, мате? Согреемся немного, — предложил Рикардо.
— Давай. Если хочешь, я куплю пирожные в булочной?
— Превосходная идея, давай.
Вскоре они мирно попивали каждый свое: Артем — чай, а Рикардо — мате.
— Смотрю, у тебя прибавилось машин на стоянке?
— Да, этот «Форд-Фиеста» одного служащего из порта, он работает в таможне в чине капитана, а тот серебристый «Пежо» сеньора, который приехал к другу в гости.
— Это хорошо, постепенно обрастаешь клиентами, богатеешь, — Артем улыбнулся.
— Смотри, Арти, я на следующей неделе буду чистить резервуары с водой на крыше здания. Это работа, за которую хорошо платят. Если хочешь, возьму тебя с собой?
— С чего вдруг у тебя такая работа? ты сидя на стоянке нашел? — удивился Артем.
— Мой отец управляющий этого здания. Оно высотное, в двадцать этажей, и лично он распределяет заявки на работы. Предложил мне, а я согласился, я же ничем не занят.
— Я подумаю, это может быть интересно, а что там придется делать?
— На крыше есть два танка с водой, из одного воду слили и нужно почистить стенки и дно от наростов и грязи.
— И сколько платят за такую работу?
— 120 песо, на двоих можно разделить по 70 и 50.Как тебе 50 песо за день? Да за какой день, за два–три часа работы!
— Нормально, почему бы и нет?
— Ты где купил такие вкусные пирожные? у Эктора, здесь рядом, в булочной?
— Да, там очень свежие и вкусные.
— У него всегда свежие, у него других не бывает. Если остается, он их выбрасывает или раздает вечером.
— Интересно, значит, по вечерам можно бесплатно получить разную выпечку?
— Ха, если достанется, ведь очередь выстраивается из желающих и немалая и все с сумками.
— А-а-а, теперь я понимаю, почему по вечерам иногда в булочные очередь выстраивается, ведь у вас очередей не бывает. Оказывается, это за бесплатным хлебом.
— И не только. Кроме хлеба, пирожные, пироги и много чего еще. Арти, будем смотреть фильм? Смотри, сейчас начинается!
— А какой, как называется?
— «День независимости», фантастика вроде.
— Отлично, не видел такого еще, давай посмотрим.
И они стали смотреть фильм, как летающие тарелочки напали на США и их в конце концов победили отважные герои. Так они просидели до трех часов дня, после чего Артем сказал, что у него есть идея насчет работы, и ушел. А часа в четыре поехал на велосипеде к Хосе. К великой его радости, Хосе был дома и радушно его приветствовал, удивительно, что собака лежала на своем излюбленном месте. Казалось, ничего не изменилось с момента прошлого посещения.
— Артем, дорогой, заходи! Как дела?
— Нормально, болел гриппом несколько дней, выздоровел, сейчас все хорошо.
— Обедать будешь, голоден?
— Видимо я вовремя приехал. Не откажусь, спасибо, — усмехнулся Артем.
Жена Хосе тоже была дома, вместе с маленьким Гильермо, который все время крутился то возле матери, то возле Артема и дергал его за одежду.
— Смотри, он к тебе привык, уже как родного воспринимает, — улыбаясь, сказал Хосе.
— Я вижу, — ответил Артем и погладил мелкого по голове, последнему это понравилось.
— Мага, накрывай на стол. Представляешь, у нас сегодня рыбный суп из ската. Мы сегодня были в порту, и я увидел, как рыбина выпала из машины, когда перегружали, и никто не заметил, так я поднял, и мы принести его домой. Получился обалденно вкусный суп.
— Действительно приятно, может, и мне повезет, надо чаще в порт ездить.
— Садись за стол, рассказывай, что и как.
— В общем, я нашел хорошее место, недалеко от меня, у колледжа и там работаю сейчас, довольно успешно. Ездил, кстати, в парк Камет, спасибо за экскурсию, отработал там великолепно, если получится, каждые выходные туда буду ездить. Но вот только погода все портит, работать не дает. Еще у меня дома отопления нет, холодно, а в остальном нормально. Вот болел, выздоровел уже, спасибо семье хозяина, который жилье мне сдает, помогли. А у вас, я смотрю, тепло, печку топите, у нас такая буржуйка называется.
— Да, топим дровами, когда особенно холодно, — сказал Хосе.
— У нас маленький, ему тепло всегда нужно, — добавила Мага.
— Артем, не волнуйся, у меня есть, что тебе предложить. Сейчас сезон дождей и тебе нет смысла мокнуть за пару песо. У меня есть для тебя работа, мне нужен помощник. Я строю сейчас дом одному сеньору, буду там делать потолки. Давай приходи, есть работа, есть заработок, плачу 30 песо в день, пойдет?
— Очень пойдет, спасибо тебе, Хосе. Я, когда сюда ехал, очень на это надеялся, и неожиданно для меня получилось, прямо телепатия какая-то, спасибо.
— Вот видишь, как все удачно получилось. Ты вовремя приехал, Хосе, долго без работы сидел, а сейчас она есть. Давайте, ребята, вперед, за дело, — сказала, улыбаясь, Маргарита и продолжила: — Все, хватит разговаривать, давайте кушать. — И сняла крышку с большущей кастрюли.
— Мне и Артему рыбы обязательно положи, — сказал Хосе.
— А вы как, хвост отрезали, когда варили? — поинтересовался Артем.
— Да, разумеется, мы это знаем.
Вкус у «ухи», если так ее можно назвать, был вкуснейший, где-то между палтусом и осетром, плюс картошечка, лук, лапша. В общем, Артему очень понравилось — он уплетал за обе щеки, нахваливая и суп, и хозяйку, что его готовила. Хозяева тоже не отставали, огромную кастрюлю — литров на десять — съели, наверное, на две трети. Потом Мага принесла чай с тортиком, и они еще долго сидели и общались. В итоге договорились, что во вторник Артем должен приехать по указанному адресу и взять с собой сменную одежду и обувь, на что он, конечно, согласился.
Обратный путь Артем проделал под дождем, который разошелся и хлестал как из ведра, промочив насквозь куртку, но его это не волновало, теперь он был спокоен и уверен — на следующую неделю у него была гарантированная работа и заработок. Он ехал и думал. То, что предложил ему Рикардо, было запланировано на пятницу, а с Хосе была договоренность на вторник. Все было просто превосходно, и он мог, если все получится, заработать 100 песо минимум, а может и больше, за неделю.
Во вторник с утра, в назначенный час Артем был на месте, по указанному адресу, что было в 15 кварталах от его дома, то есть недалеко. Хосе был уже там; он открыл ему калитку и запустил внутрь. То, что строил Хосе, находилось внутри каменного мешка, с двух сторон — слева и сзади — были стены соседних строений, спереди был глухой забор в два с половиной метра высотой, а с четвёртой стороны стоял дом самого хозяина, который делал дополнительное жилье, по всей видимости, на сдачу к лету. Хосе как раз заканчивал опалубку под потолок. Он уже включил бетономешалку и, пока Артем переодевался внутри строения, насыпал туда гравия, песка и цемента.
— Смотри, Арти, — сказал он, когда Артем вышел переодетый,— твоя задача очень простая: ты кладешь смесь в пропорции три песка, два гравия и один цемент, затем сливаешь в ведро и подаешь мне наверх. Сегодня мы должны потолок весь залить, если будет дождь, еще лучше, так что здесь он не помеха, а наоборот. Давай приступать, время не ждет.
Работа закипела. Артем работал как на конвейере, даже круче, некогда было по сторонам посмотреть. Все чередовалось с огромной скоростью: сначала лопата, затем песок, гравий, цемент, ведро и лестница. И все опять заново, по кругу. Так они работали до двух часов, после чего утомленный Артем услышал радостное восклицание Хосе, что все закончено и осталось только выровнять поверхность правилом.
— Артем, залезай, посмотри, как я сделал, если хочешь.
— Конечно хочу, сейчас, лезу уже.
Когда он залез, то увидел ровную поверхность залитой площадки, будущую крышу строения общей площадью метров 20–25. Хосе правилом разравнивал поверхность.
— Ну вот, все готово. Когда застынет, положим мембрану. Пойдем вниз, я тебе покажу, где, что будет и что будем делать.
— Здесь в первой части будет кухня, за ней ванная комната, после нее спальня с окном, все вместе 21 квадратный метр. Нам предстоит заштукатурить все стены, вставить окна и двери и залить пол.
— Что значит «залить пол»?
— Видишь, сейчас пол — это куча песка. Его разровняем, зальем раствором, так же, как крышу сегодня, а сверху положим плитку, будет красиво. Это все ты делать не будешь, не волнуйся, я сам сделаю, ты поможешь делать раствор и штукатурить.
— Да я помочь не против, ты же знаешь, ты тем более мне за это платишь.
— Ха-ха, — рассмеялся Хосе, — ладно, на сегодня, наверное, все. Давай теперь перекусим. У меня здесь с собой термос и бутерброды, садись, будем обедать.
Они уселись на доски, сложенные вдоль одной из стен.
— Вот видишь, я тебе говорил тогда, что лучше не покупать почоклеру, а вложиться в строительство и потом продать, это куда выгодней, — сказал Хосе, съев первый бутерброд, с сыром и свиной отбивной.
— Да ладно, Хосе, как получилось, так и получилось. Я не жалею, работа интересная, и иногда можно хорошо заработать. Знаешь, как я в парке Камет отработал? Сто семьдесят песо сделал, а мог и больше. Я совсем не рассчитывал на такую погоду и такое падение покупательского спроса, думал, будет разница с сезоном, но не такая огромная, от 100 песо и практически до нуля.
— Что сделаешь, здесь в не сезон делать, в общем, нечего, все торговые точки, да я бы сказал, вообще все коммерции зимой просто перебиваются, пережидают, а летом работают в три смены. Тут сейчас — зимой — только госслужащие зарабатывают, адвокаты, все те, кто не связан с сезоном. Это особенность курортного города, никуда не денешься.
— Это специфика курортного города, где есть зима, как я раньше об этом не подумал, теперь прочувствовал это на себе, — задумчиво произнес Артем.
— Ты ешь, ешь, еще, кто много работает, должен много и хорошо кушать, — заботливо сказал Хосе, глядя, как Артем съел только два бутерброда.
— Спасибо, очень вкусно.
— Это моя жена готовила, она всегда очень вкусные сандвичи готовит.
— Хосе, а как долго мы здесь работать будем? за сколько времени закончим?
— Ты мне здесь на три дня нужен, оставшуюся часть я сам сделаю, тут немного, маленький домик.
— Это хорошо. Если такая погода продлится, мне только на руку, три дня подряд будет чем заняться.
— Ладно, сейчас чаю попьем и по домам, а завтра продолжим, приезжай в это же время.
— Договорено, Хосе.
Они попили чаю, и каждый разъехался в свою сторону: Хосе укатил на скутере, Артем на велосипеде. Он был доволен: у него в кармане было 30 песо и два дня впереди по столько же. Это было очень неплохо в данный момент для него. Вечером он уже не поехал к Рикардо на посиделки, а провел время дома, поужинав и посмотрев по черно-белому телевизору какой-то новый аргентинский сериал с Натальей Орейро в главной роли. На следующее утро он потеплее оделся, так как было свежо и накрапывал дождик, термометр за окном показывал пять градусов тепла. Артем оседлал велик и поехал на стройку к Хосе. Его встретил звук работающей бетономешалки, и, как только он переоделся, Хосе ему сказал:
— Сейчас будем делать потолок над кухней, давай подавай смесь.
И работа снова закипела, но объем был гораздо меньше, чем вчера, и еще Хосе пришлось повозиться с водопроводными трубами, прокладывая их к ванной и кухне, Артем в это время отдыхал. Закончили они это все довольно быстро, и Хосе затем показал ему, как нужно штукатурить стены, предоставив необходимый инструмент, а сам полез наверх выравнивать потолок, после чего пришел помогать ему. К вечеру они закончили штукатурить почти все стены, осталось немного на кухне, и моросящий дождь не был им помехой, так как работа была внутри. После чего Хосе долго ходил от стены к стене с уровнем и проверял стены на ровность, в результате он остался доволен работой и сказал:
— Сегодня на славу потрудились, Арти, много сделали. Ты молодец, давай попьем чаю и по домам, а завтра также я тебя жду.
Артем опять уехал с тридцатью песо в кармане при нулевых вложениях, кроме своего труда. На следующий день было все примерно то же самое: Артем работал со смесью, заливали теперь пол и штукатурил стены в кухне. К вечеру квартирка приобрела почти законченный вид и смотрелась неплохо. Все стены были отштукатурены и готовы к покраске; пол, только что залитый и разровненный, блестел даже в полутемном помещении. Вся сантехническая и электропроводка разведена, розетки были на местах, санузел был сделан и установлен.
— Все, — заявил Хосе, — основное мы сделали, осталось положить плитку на пол в комнате, в ванне и на кухне, вставить дверь и окна, покрасить стены.
— А снаружи что будешь делать? — поинтересовался Артем, которому заниматься строительством неожиданно для него самого очень понравилось.
— Стены сделаю с неровностями, чтобы потом можно было камнем обложить, но это после. Сейчас хозяину это не надо или денег нет, поэтому я только сделаю отмостку вокруг дома.
— Я тебе еще нужен буду?
— Пока нет, на этой стройке нет, осталось только сделать тонкую финишную работу, я ее сам сделаю. Спасибо тебе, Арти.
— Тебе спасибо, ты меня здорово выручил.
— Была работа, и мне нужен был помощник, ничего особенного. Если что-то у меня будет еще для тебя, я дам знать.
На том и распрощались, договорились, что или Артем подъедет через две недельки, или Хосе к нему, если раньше что-то появится. На следующий день у Артема ныло все тело, все мышцы, по-видимому, с непривычки, поскольку он физически так давно не работал. Помня про разговор с Рикардо, он пришел на стоянку пораньше — часам к девяти, — тот уже встал и смотрел телевизор.
— Привет, Рикардо, как дела?
— Привет, Арти, что скажешь?
— Вот хочу узнать, все в силе по поводу работы по очистке танков, про которую ты говорил?
— Нет, Арти, видишь, в чем дело, мне отец сообщил, что уже не надо, все сделали.
— Как, когда и кто? — искренне удивился Артем.
— Вчера вечером приходил отец и сказал, что правление дома не выделило сумму на очистку, в итоге почистили бесплатно два парня, которые имели задолженность по квартплате.
— Вот это да, вот как бывает, однако, а я надеялся на эту работу, — сказал разочарованно Артем.
— Я и сам рассчитывал на эту работу, деньги всем нужны, только видишь, как получается, вот и отдыхаю сегодня. А ты где пропадал, чего не работал, из-за дождя?
— Я работал, да еще как, все мышцы болят. У меня есть знакомый Хосе — он строитель, — позвал меня ему помочь, вот я все три дня мешал и таскал раствор и кирпичи, честно говоря, устал очень.
— По крайней мере, тебе заплатили, не зря работал?
— Конечно, Рикардо, по 30 песо за день, считаю, хорошо.
— Ого, да ты богаче меня! Чего пришел-то? Иди отдыхай или работать будешь?
— Да ну его, смотри, опять дождь моросит.
— Тогда чем думаешь заняться сегодня?
— Пойду в супермаркет, куплю чего-нибудь, приготовлю покушать.
— Я сейчас уйду по делам, если хочешь, вечером приходи, посидим, винца выпьем, как обычно.
— Хорошо, Рикардо, если надумаю, приду обязательно, до вечера.
В магазине Артем решил себя порадовать и купил зеленый салат, помидоры, пару лимонов, бутылочку красного вина и приличную порцию мяса для асадо — он давно такого себе не позволял, — а также небольшой тортик. «Надо иногда — а сейчас особенно, после болезни и удачно подвернувшейся работы — хорошо кушать», — решил он.
Во дворе его квартирки была маленькая жаровня под навесом — там Артем, насобирав сучья и использовав дровишки, какие были и валялись там, приготовил мясо. Небольшая морось, которая висела в воздухе, не помешала ему это приготовить. Он сделал салат из купленных овощей и прекрасно поужинал, смотря по телеку очередной сериал про жизнь аргентинских аристократов, сравнивал со своей и был просто в шоке.
Вечером он все-таки решил пойти к Рикардо. «Чего одному сидеть, и так ни с кем не общаюсь, хоть с аргентинкой познакомиться, что ли, интересней время проводить можно будет. Ну и что, что жена должна приехать скоро. Во-первых, она не захочет жить в таких условиях, если вообще приедет, а во-вторых, у нас у каждого свой путь: я сам по себе, а она сама», — рассуждал Артем.
Когда он пришел на стоянку, то застал Рикардо за приготовлением спагетти. Засучив рукава и замесив тесто, тот прокручивал его через тестомесилку, похожую на мясорубку, которая придавала спагетти нужную форму. Надо ли говорить о том, что приготовление еды занимает одно из наиважнейших мест в жизни аргентинцев и отнимает у них кучу сил и времени, однако они привычны к этому.
— Арти, ты как раз вовремя. Будь добр, поставь на огонь кастрюлю с водой, я сейчас это закончу и буду готовить сальсу, тебе нравится сальса?
— Я к ней равнодушен. Есть — хорошо, нет — тоже ничего. Спагетти можно есть и так просто, с маслом.
— Это потому, что ты не ел настоящую сальсу.
— Ну, если ты угостишь, я попробую и сравню.
— Нет проблем, с меня спагетти с сальсой, с тебя вино из «Толедо».
— Уже пошел, готовь сальсу.
Через некоторое время они уже, как всегда, сидели, ели спагетти с сальсой и пили вино перед телевизором. Рикардо был превосходным поваром — сальса была обалденно вкусной, однако макароны были как макароны, просто очень свежие и, конечно, отличались от готовых, магазинных.
В это время послышалось хлопанье двери и шаги по двору. И в дверях показалась женщина, лет сорока – сорока пяти, стройная, со светлыми длинными волосами, собранными сзади, одетая в джинсы и водолазку, на плече кокетливо свисала маленькая дамская сумочка. Большие глаза, прямой, чуть вздернутый нос — она была похожа на итальянку. Артему она напомнила внешностью итальянскую певицу Ромину Пауэр, что пела вместе с Аль Бано.
— Ола, — сказала она по-хозяйски, войдя в к ним.
— Ола, — поздоровался Артем, заметя, что она ведет себя не как человек, который здесь на стоянке что-то снимает, а Рикардо промолчал, ничего не ответил.
— О, как у вас тут мило, а ты, наверное, Арти? Мне о тебе Рикардо говорил, приятно познакомиться наконец.
— Это моя жена, — сказал Рикардо, — ее зовут Лильяна.
— Очень приятно, сеньора, познакомиться, добрый вечер, — Артем вежливо поздоровался и кивнул головой.
— Рикардо, ты почему мне сегодня не позвонил?
— Сегодня у нас было ежегодное собрание в парке Камет, я закрутился и не успел,— ответил Рикардо.
— Арти, ты не мог бы оставить нас вдвоем.
— Разумеется, сеньора. — Артем сразу же вышел и пошел осматривать почоклеру, к которой он долго не подходил и не занимался ею.
Лильяна закрыла дверь, но даже через закрытую дверь — а возможно, из-за приоткрытого окна в соседней комнате — до Артема долетали некоторые звуки перебранки. Сначала был просто разговор на повышенных тонах, затем Артем отчетливо услышал, как Лильяна сказала:
— Почему этот русский так часто у тебя сидит здесь? Вы едите вместе, ты его что кормишь?
— Погоди, Лильяна, не кипятись, этот парень здесь совершенно один, у него никого нет. Мы просто сидим и болтаем, смотрим телек, а ест каждый за свой счет, вот он сегодня вино купил. Он и сам нормально зарабатывает.
— Я не желаю, чтобы в моей собственности находились чужие люди, разве это непонятно?
— Какой же он чужой? Он здесь свою почоклеру держит, я его уже полгода знаю, хороший парень, работяга.
— Ох, Рикардо, смотри, мне это все не нравится.
— Да с чего ты взяла, что мы каждый день тут сидим? Его целую неделю не было, даже больше, он болел, потом на стройке работал.
— Ладно, ты не забыл, что обещал ремонт в ванной сделать у меня в эти выходные?
— Нет, конечно, я помню. Обещал — значит сделаю. Лильяна, не беспокойся.
— Вот и чудно, договорились, тогда я пошла, чао.
— Чао-чао, Лильяна.
Лильяна вышла, увидев Артема, который на корточках сидел возле открытой дверцы почоклеры и там копался, она кивнула головой и спросила:
— Как продвигается работа?
— Хорошо, сеньора, спасибо. Работа идет по-разному, но в целом я доволен.
— Удачи, Арти, счастливо.
— И вам счастливо, сеньора.
Лильяна прошла по двору и вышла за ворота, громко хлопнув дверью, оставив Артема наедине со своими мыслями. После такого развития событий Артем не решился пойти в дом заканчивать трапезу или еще чего-нибудь делать.
«Досиделись, допились и досмотрелись телевизор, видно, рано или поздно должны были закончиться эти посиделки, и поделом, нечего в гостях засиживаться каждый вечер, ты же не родственник, а простой арендатор, нужно знать свое место и не наглеть», — думал он.
В этот момент вышел Рикардо:
— Арти, ты где будешь доедать? А то спагетти остынет совсем.
Артем подошел к нему и сказал:
— Рикардо, мне показалось, что твоя сеньора была не совсем довольна тем, что здесь находятся посторонние. Ты знаешь, для меня нет никаких проблем, я поставил почоклеру и ушел, я не хочу сложностей.
— Нет никаких проблем, Арти, ты брось это, забудь, пойдем есть, а то действительно остынет.
— Ты уверен, что стоит это делать?
— Конечно, Арти, пошли, — Рикардо похлопал его по плечу.
Артем подумал, что сейчас можно спокойно закончить трапезу, но с визитами в будущем надо завязывать, и решил пойти вместе с Рикардо.
— Ладно, пошли, — сказал он.
— Женщины всегда такие, не стоит так реагировать, — говорил Рикардо, разливая вино по бокалам, — а Лильяна всегда была очень вспыльчивая, но быстро успокаивается и отходит, не обращай внимания.
— Все равно, Рикардо, мне неудобно, что из-за меня возникают проблемы такого рода, и к тому же я действительно нахожусь у тебя в гостях слишком часто, с этим надо завязывать.
— Забудь про это, моя забота. Как было, так и будет. К тому же вдвоем веселей, не так ли?
— Согласен, так-то оно так, но все-таки?
— Что бы Лильяна ни говорила, я здесь хозяин и сам решаю, как и кого здесь принимать.
— Тебе виднее.
— Вот видишь, ты познакомился с моей женой. Когда приедет твоя, ты тоже меня ей представишь, надеюсь.
— Разумеется, и надеюсь не в такой ситуации. Как холодно, интересно, сколько сейчас градусов, у тебя нет термометра?
— Нет, он без надобности. Если холодно, то холодно, если жарко, то жарко.
— А обогреватель у тебя есть?
— Вообще-то есть, но я его редко включаю, только когда совсем холодно.
— Бывает еще холоднее?
— Конечно бывает, я честно не пойму, как вы все-таки в России выживаете при таких морозах?
— Я же тебе уже говорил, Рикардо, ответ прост: холодно на улице, а в домах тепло, даже очень. А тут что на улице, что в доме — везде одинаково и это реальная проблема.
— Слава богу, что мы не в России, с ее холодами, и можем здесь согреваться вином, — рассмеялся Рикардо.
— Когда бывает очень холодно, я всегда думаю о теплых краях, где можно погреться на солнышке. Как отлично здесь было летом.
— Я, кажется, знаю, где сейчас тепло.
— И где же? Уж не на Сен-Мартене ли?
— Именно там.
— Ну да, конечно, там же тропики.
Артем мысленно на секунду перенесся туда, вспоминая фотографии и описание, полученные им в турагентстве. Ему сейчас подумалось, что, если бы он захотел, это могло бы стать реальностью. Здесь у него была перспектива с мая по декабрь перебиваться случайными небольшими заработками и продолжать мерзнуть.
— Знаешь, если бы я решил туда съездить, насколько это все реально в действительности? Потому как мы здесь говорим одно, а там окажется совсем другое.
— Арти, я тебе не говорил, поскольку ты эту тему не поднимал, ты вроде сделал выбор. Но на днях я разговаривал со своим другом Педро — у него все хорошо и предложение о работе пока в силе, если не одно, так другое, помощник механика ему тоже нужен.
— А сколько там платят вообще, сколько он лично платит, напомни мне?
— Самый минимум, что может предложить, это тысяча долларов, но я думаю, больше, как полторы тысячи в месяц, например. Меньше там никто не получает, там цены на все знаешь какие.
— Да, очень заманчивое предложение, но я пока ничего не решил еще, как, например, можно реально все это осуществить. Я вроде здесь обосновался, квартиру снял, почоклера здесь стоит, куда я все это дену, если, к примеру, уеду на несколько месяцев? — решил Артем прощупать почву.
— Нет никаких проблем, Арти. Я же не прошу у тебя денег вперед за стоянку, приедешь — отдашь, в зависимости, сколько будешь отсутствовать. С хозяином квартиры сложнее, но Роберто человек хороший, с ним тоже, думаю, можно будет договориться. Это не нерешаемые задачи, в первую очередь тебе нужно договориться с собой, хочешь ты этого или нет.
— Наверное, ты прав. А что я скажу родным? Они-то ничего не знают и не поймут меня, если здесь все нормально, то куда я поехал и зачем? Есть много вопросов, как видишь.
— Можешь им ничего не говорить, поедешь, предположим, на три – четыре месяца, на всю зиму, затем приедешь сюда снова. Они даже знать не будут.
— Я не привык обманывать, Рикардо, я всегда говорю только правду, хотя в последнее время, наверное, не всегда, — улыбнулся Артем.
— А ты и не обманывай никого, просто не говори, потом когда приедешь, тогда и скажешь, а можешь и не рассказывать, это твое личное дело и твоя жизнь.
— Знаешь, это действительно очень мне интересно. Все дело в том, Рикардо, что я как раз и мечтал о таком, чтобы тепло, море и работа были все вместе, и поэтому это слишком для меня сказочно, чтобы быть правдой. И я даже не уверен, что именно сейчас мне это вообще нужно, у меня есть сомнения.
— Насчет реальности я тебе уже говорил, это все железно, но ты должен сам это решить. Хочешь — поезжай, хочешь — оставайся. Здесь у тебя тоже варианты с заработками подворачиваются, и не всегда будет плохая погода, все наладится со временем.
— Я тоже так думаю и надеюсь, поэтому и выжидаю.
— Когда я там жил, — продолжал Рикардо, — мне там очень нравилось. Там такой уклад жизни, что даже когда ты работаешь, то работа не в тягость. Ко мне, например, записывались на тату, зарабатывал я там действительно неплохо, но не напрягался. Работа была в удовольствие, а после работы в бар или на дискотеку, или в казино. Эх, какие веселые были деньки.
— Слушай, если у тебя такая ностальгия, может, все-таки надумаешь поехать?
— Нет, Арти, сейчас нет. Я уже здесь обосновался, маловероятно, что я когда-нибудь туда поеду, но кто знает, посмотрим, как все сложится.
— Ладно, бог с ним с эти островом. Знаешь, я, наверное, куплю себе электрический обогреватель, намерзся я уже здесь.
— Очень дорого будет, Арти, не советую, лучше оденься потеплее, две – три кофты. Учти, что это все какие-нибудь три – четыре месяца в году, можно и потерпеть.
«Если бы ты знал, как меня достала эта фраза „потерпеть“», — подумал Артем, а вслух добавил:
— Ладно, потерпим еще немного, ничего другого не остается.
— Вот и правильно, давай сюда бокал, у тебя пустой уже.
В этот вечер они сидели допоздна, и Артем ушел около 12 часов вечера, весьма захмелевший.
Всю субботу лил дождь, и Артем провел этот день дома, не выходя, не работая, даже не ходил на стоянку к Рикардо. Зато к вечеру, когда небо развеялось и появилось солнце, он зашел к Роберто, узнать, не сможет ли он его завтра отвезти в парк Камет.
— Привет, Арти, как дела? — приветствовал его Роберто. — Заходи к нам.
— Спасибо, Роберто, я ненадолго. Зашел узнать, если завтра будет хорошая погода, не сможешь ли ты отвезти меня в парк Камет на работу, как в прошлый раз?
— Конечно, Арти, разумеется, отвезу, в котором часу нужно?
— Если можно, в девять утра.
— Можно, договорились, чай будешь пить?
— Нет, спасибо огромное, Роберто, я уже пил у себя. И еще раз хотел поблагодарить за то, что вы мне помогли, когда я болел. Это для меня очень важно.
— Не стоит благодарности, это простое человеческое общение, ты быстро поправился, молодец!
— Я старался. Ладно, пойду к себе, спасибо за телевизор и радио, очень кстати в такую погоду, когда не работаешь, есть чем заняться.
— Не благодари за это, иди, отдыхай, отдыхать тоже надо.
— Пока, Роберто.
— Чао, Арти.
Утром Роберто, как и договаривались, отвез его в парк Камет, благо день обещал быть хорошим. Ярко светило солнце, и дул теплый ветерок с севера, со стороны Бразилии. Артем расположился на прежнем месте, подготовил аппарат и стал готовить впрок. Народ потихоньку заполнял пространство парка: сначала пришли на игру футболисты, затем подтянулись велосипедисты, потом парапланеристы, затем пенсионеры, дети и остальные. Люди соскучились по хорошей погоде; дожди надоели, видно, не только Артему.
Работа потихоньку началась. Один за другим люди подходили и покупали почоклосы, а Артем еще сделал десяток сухофруктов в сахаре, пяток яблок и орешки, пакетиков тридцать. К половине одиннадцатого у него уже было около 70 песо в кармане и он был очень доволен. Через некоторое время к карусели, что находилась метрах в ста от песочницы, подкатила другая почоклера и, расположившись, стала там работать, торговать.
«Ого, что это, конкуренция или сейчас и отсюда попросят?» — подумал Артем. Но почоклера работала, и никто к Артему не подходил, видно, работал так же, как и Артем, без каких-либо прав на данное место. Его это устроило, даже несмотря на то, что выручка теперь разделилась на два. В итоге он забыл про конкурента и продолжил работать, так как народу становилось все больше и продукции требовалось еще и еще. Часа в четыре — после полудня — к нему в перерыве, когда не было клиентов, подошел мужичок, лет пятидесяти, с короткой стрижкой, в брюках и пиджаке.
— Добрый день, почоклеро, как идут дела? — поинтересовался с улыбкой он.
— Спасибо, вроде неплохо. Сегодня солнечный денек и людей много и хорошо покупают.
— Отлично, ты не местный, откуда ты?
— Из России.
— Далековато, как зовут?
— Артем.
— Очень приятно, меня зовут Родриго, я из администрации парка Камет. Ты не беспокойся, работай спокойно. Вот что мы думаем насчет работы почоклер в нашем парке. Хотим оставить одну-единственную почоклеру, и знаешь, на каких условиях? Ты и твой конкурент предложите каждый свою арендную ставку в месяц. Устроим между вами аукцион, кто больше предложит, тому и разрешим тут дальше работать, понятно такое предложение?
— Конечно понятно, все очень просто. А когда аукцион будет, в какие сроки?
— К следующему воскресенью, устраивает? Приезжай работать, если погода позволит, а нет, то тогда подходи к зданию администрации, спроси Родриго, заведующего. И мне скажешь, что надумал, хорошо?
— Отлично, договорились, спасибо вам, сеньор Родриго.
— Пока не за что, все зависит от тебя и твоего предложения, запомни это, парень.
— Ясно, хорошо.
— Ну, пока и до встречи, Артем.
— До свидания.
Артем задумался. Вроде все хорошо, никто не прогоняет, но что ему делать? Он никогда не участвовал в таких аукционах, а главное, какую сумму предложить, он даже понятия не имел. Очередной сюрприз и вряд ли приятный, нужно очень хорошо продумать сумму аренды.
Он пересчитал выручку — оказалось 135 песо, что было очень хорошо. Артем стал тут же прикидывать, умножая среднюю выручку — 150 песо — на четыре воскресенья, и получалось 600 песо, возможно, пару суббот по 100 песо. Итого 800, из которых 150 затраты, остается 650 песо, сколько из них можно предложить? Наверное, не больше 300, иначе невыгодно. В итоге он сошелся на цифре 250 песо в месяц и она ему показалась очень серьезной, учитывая, сколько он платил за стоянку и за свою квартиру. Когда приехал Роберто, Артем ему об этом рассказал и попросил совета, какую сумму можно было бы предложить администрации парка Камет. Роберто, как ни странно — хотя он был далек от темы почоклер и их дохода, — предложил 250 песо. Он так и сказал:
— Я полагаю, что стоит попробовать предложить 250 песо, это хорошая цена.
— Хорошо, Роберто, я, наверное, так и сделаю.
После они поехали, отвезли аппарат на стоянку, Артем его вымыл и пошел домой, не стал засиживаться у Рикардо. А в понедельник опять был дождь и собачий холод. Артем пошел часам к пяти к Рикардо, поболтать о том о сем, радуясь, кстати, своим успехам в освоении языка: он практически свободно уже говорил на кастеллано. Еще бы, он уже много месяцев не говорил ни на каком другом языке, только на испанском, что называется, изучал его методом полного погружения. Рикардо был как всегда на месте. Он только что приготовил котлеты и кушал их со спагетти, запивая своим любимым напитком — вином.
— О, Арти, заходи, как ты? Давно не был, кушать будешь?
— Я бы не отказался попробовать твоих котлет.
— Так садись и попробуй, давай я тебе положу. Сколько? две хватит?
— Конечно хватит, я же к тебе не есть пришел, а попробовать.
— Вот, держи, горяченькие. — Рикардо выложил на тарелку парочку.
Котлеты оказались очень вкусными, то ли продукты были очень свежие, то ли готовил Рикардо прекрасно. Может быть, и то и другое, но еда была действительно вкусная всегда.
— Ну что скажешь, нравится?
— Вкусно, Рикардо, действительно вкусно.
— Вот и кушай, потом за вином сгоняешь, перед передачей.
— Сгоняю, без проблем. Знаешь, я тут в воскресенье ездил в парк Камет работать.
— Ого, как ты туда добрался?
— Роберто меня отвез на своем грузовичке, бесплатно, он очень хороший человек.
— Согласен, он славный парень. Так ты работал там? и как работа?
— Отлично, Рикардо, даже лучше, чем здесь, на Сан-Хуане летом.
— Вот видишь, парк — это совсем другое место, туда люди приезжают отдохнуть и хорошо провести время, деньги потратить, а тут спешат по своим делам.
— Это так и есть. И вот знаешь, в чем дело, там местная администрация собирается устроить аукцион между почоклерами. Типа кто больше предложит, тот и останется работать. Что ты об этом думаешь?
— Это серьезная проблема, эти аукционы вещь неблагодарная, к тому же он будет закрытым, насколько я понял? — Рикардо поднял вверх брови.
— Да, от нас от каждого ждут предложение с ценой месячной аренды.
— Не знаю, что тебе сказать, сколько ты сделал там?
— Сто тридцать пять песо, а в прошлый сто семьдесят.
— Ты понимаешь, Арти, на самом деле ты никогда не узнаешь, какую цифру предложил тот другой. И потом они сами могут поставить кого-то своего, родственника например. Они заинтересованы и второго твоего оппонента тоже футбольнуть.
— Да, наверное, могут, я даже об этом как-то не подумал. Может, это все розыгрыш?
— Вполне возможно, я бы на твоем месте не особо на это рассчитывал, ерунда это все.
— Это обидно, там так хорошо работать можно.
— Они это тоже знают. Сам думай, много людей хотят там работать, не ты один.
— Я планирую предложить 250 песо в месяц, что скажешь?
— Не знаю, попробуй предложи 300, если, конечно, это тебя устроит.
— Наверное, я так и поступлю, будем надеяться на лучшее.
— Всегда надо надеяться на лучшее. Ты насчет Сен-Мартена надумал чего или нет?
— Я вот что думаю, Рикардо, здесь сейчас только заработок в парке Камет может помочь, так как у колледжа только на аренду квартиры и скудное питание заработаешь в лучшем случае, поэтому если там не получится, то я, наверное, поеду.
— Логично, по крайней мере, здесь до сезона ничего не светит точно.
Затем Артем сходил за вином, и они еще долго разговаривали, опять до полуночи, после чего разошлись. Во вторник светило солнышко, хоть было прохладно, градусов пять, но дождя не было. Артем покатил почоклеру к колледжу. Его там встретили с удовольствием.
— О, почоклеро вернулся, — услышал он радостный детский возглас, когда началась перемена.
— Как дела, почоклеро? почему долго не появлялся? Угости почоклосами, — раздавалось со всех сторон.
Старшеклассники подходили, покупали, задавали те же вопросы и, когда Артем отвечал им, соглашались, что зимой работать сложно из-за погоды.
— Да, когда проливной дождь и холод, какая работа, это понятно, — говорил один из них и продолжал: — Ну ты молодец, сейчас мало кто работает, нам тут тебя не хватает. Если дождя не будет, приезжай, мы твои постоянные клиенты.
— Спасибо вам, ребята, — отвечал им Артем с искренней благодарностью в душе.
Как всегда покупали родители, когда приехали за детьми на машинах, учителя, и к вечеру Артем наторговал на 21 песо, что было неплохо, и покатил на стоянку, где опять были допоздна посиделки с Рикардо. А потом ночью пошел дождь и не прекращался весь следующий день — на работу Артем, естественно, не поехал. Он долго лежал в постели, ворочался, под одеялом было тепло и вставать не хотелось. То, что идет дождь, Артем определял по капанию воды по водостоку с крыши, ему для этого не нужно даже было смотреть в окно.
Он лежал и думал о Сен-Мартене, что там сейчас тепло, сезон круглый год и работа вроде как есть, почему бы ему не поехать, все так просто и замечательно складывается. С другой стороны, как бы не оказалось как в Мар-дель-Плате: все с виду вроде хорошо, а как поживешь, открываются темные и неизвестные ранее стороны. Да, пейзажи красивые, но одними пейзажами сыт не будешь, это ведь не отдых, не развлечение, а работа, и как она пойдет, никто не даст гарантию. Здесь все в лучшем случае так и будет тянуться или будет хуже и придется залезть в заначку, дотянуть до сезона и там уже поработать на славу.
Он еще полежал и стал вставать, умылся, поставил на плитку кипятиться воду, сделал себе кофе с сандвичем, отрезал кусочек тортика и позавтракал. После этого стал просматривать снимки и каталоги.
— Да, место потрясающее, — рассуждал он вслух, сам с собою, — но что толку-то, если все это блеф и нет никакой работы, а если учесть то, что я собираюсь работать неофициально, то вообще это, мягко говоря, сомнительная затея.
Артем понимал, что у него романтичный и в известной мере авантюристический склад характера, и знал, что нужно десять раз все взвесить, прежде чем на такое решиться. Но он также вспомнил о том, как он здесь болел, а зима только начиналась, неизвестно, что еще до весны может случиться. А там тепло и там уж точно он болеть не будет, так как жару он переносит прекрасно, намного лучше, чем холод. В конце концов он надумал пока работать здесь, а в выходные сделать предложение по парку Камет, и если он пройдет, то точно остается, а если нет, то, скорее всего, уедет, в общем, положится на судьбу.
После всех этих рассуждений и мыслей он сел смотреть телевизор и смотрел его до обеда. Ему понравился — или он просто привык — сериал про Марию, с Натальей Орейро в главной роли. После сбегал в супермаркет купить продуктов и опять сел за телевизор, в перерывах смотря буклеты по острову. Так он и провел день, к Рикардо не пошел.
Вся неделя прошла как обычно. В четверг он тоже работал и неплохо, у колледжа, а в пятницу и субботу опять отдыхал из-за дождя. В воскресенье он на велосипеде — так как небо было пасмурное, и мог пойти дождь в любой момент — поехал в парк Камет, в администрацию с предложением. Он очень легко нашел и само здание, которым прежде не интересовался, и Родриго, который встретил его по-дружески:
— Ола, Артем, как дела? Ну, проходи, садись, рассказывай, что надумал, русский почоклеро.
— Добрый день, сеньор Родриго.
Они прошли в кабинет, небольшую комнату, уютно меблированную, с телевизором, компьютером. Родриго присел в кресло и указал на соседнее кресло Артему.
— Ну, слушаю. Мы уже имеем предложение от твоего конкурента и ждем с нетерпением твоего, что скажешь?
— Вы знаете, я не так давно работаю как почоклеро, и у меня не очень большой опыт, и по парку Камет в особенности. К тому же это первый в моей жизни такой аукцион, но то, что я посчитал, и то, что для меня возможно, по моим соображениям и расчетам, предложить — это 300 песо в месяц.
Родриго сложил губы бантиком и издал не то звук, не то свист, означающий разочарование, и далее он сказал:
— Это не то, твое предложение меньше. Твой коллега, к великому твоему сожалению, предложил ровно в два раза больше.
— Ясно, — сказал огорченно Артем и как бы в надежде спросил: — А я могу сейчас перебить его цену?
— Нет, не можешь, так мы не работаем, иначе это будет уже не по правилам. Извини, значит, только он один будет работать. Но это только на один год. В следующем году все будет сначала, так что не переживай и сильно не расстраивайся.
— Все понятно, видимо, у меня мало еще опыта, к следующему сезону я его наберусь и, надеюсь, сделаю более достойное предложение.
— Я тоже так думаю, у тебя все еще впереди
— До свидания, сеньор Родриго.
— До свидания, русский почоклеро.
Артем уехал грустный, но это не было для него неожиданностью. Он знал, что это не его игра, особо не верил в то, что может здесь выгореть. И, если честно, ему было очень любопытно, как тот другой почоклеро будет выплачивать 600 песо в месяц, ведь их еще нужно было заработать. Даже делая по 200 песо в выходной и по 100 в субботу. Зато теперь он был практически уверен в том, что он должен ехать работать на заветный остров.
«Ладно, здесь не получилось, это было прогнозируемо. Сейчас ничего не остается, как ехать на работу на Сен-Мартен. И если там не повезет, то хотя бы съезжу отдохну и погреюсь на солнышке. Родителей я посвящать в это не буду, зато жену предупредить и поставить в известность нужно, это будет правильно. В конце концов, чем я рискую, только затратами на поездку, и у меня будет возможность расширить горизонты, посмотреть мир, когда еще будет такая возможность?» — думал доро;гой Артем.
Когда он подъезжал к дому, он готов был уже купить билет. На пороге дома, под навесом, у своей двери сидел Роберто и не спеша потягивал мате из трубочки.
— Арти, привет! Как дела, дорогой?
— Нормально, как видишь, сегодня не работаю, опять из-за погоды. Ездил в парк Камет делать предложение, о котором мы говорили, помнишь?
— Да, конечно помню. Ну и как, есть успех?
— К сожалению, нет, не прошел. Коллега предложил сумму ровно в два раза больше, а именно 600 песо.
Роберто даже пить мате перестал.
— Сколько-сколько? Шестьсот песо — это немыслимая сумма. И он ее предложил? сколько же он думает там заработать?
— Не знаю, но, основываясь на моих продажах, я бы столько платить не смог бы. Может, он видит это как то по-другому.
— Ну и ладно, пусть работает и платит такие деньги, их еще заработать нужно, а если такая погода будет все время, он в трубу вылетит, — ответил Роберто.
— Возможно, что так и будет, но желать этого я ему не буду.
— Если только он несколько почоклер там не выставит, — предположил Роберто.
— Такое в принципе возможно, я не подумал об этом.
— Ладно, как идут дела на этой неделе?
— Слабо, погода плохая, три дня только работал из семи.
— Если ты беспокоишься об оплате, то не волнуйся, я подожду сколько нужно, я понимаю, что зимой у нас трудно. — Роберто видимо подумал о своем, поэтому так и сказал.
— Спасибо, Роберто, за понимание. — Артем решил закинуть удочку: — Скажи, если мне придется уехать на некоторое время, что будет с жильем? я его потеряю или его можно как-то зарезервировать?
— Ты на какое время хочешь уехать? на неделю, месяц или больше?
— Я думаю, может быть, месяца на три.
Роберто задумался.
— Смотри, Арти, есть варианты. Первый: ты оплачиваешь месяц вперед, потом, когда приезжаешь, оплачиваешь остальные два, ну, скажем, с 50-процентной скидкой. Второй вариант: оплачиваешь все полностью, но с рассрочкой, например полгода. Третий вариант: я с твоего согласия сдаю, если есть желающие. Когда ты приезжаешь, ты ничего нам не должен и если съемщик согласен переехать, то нет проблем. Если нет, могу койку у себя сдать, пока он не переедет, а может, к тому времени арендаторы с домика, что в глубине, съедут, кто знает. В любом случае я тебе помогу с поиском нового жилья, что скажешь?
— Думаю, Роберто, что все три варианты приемлемы. Если я надумаю ехать, то заранее тебе скажу. И еще, вещи можно будет у тебя оставить?
— Само собой, без проблем, а куда собираешься?
— Думаю, на работу в Буэнос-Айрес на зимний период.
— Это хорошо, очень хорошо, если реальное предложение о работе есть.
— Думаю, что реальное.
— И когда собираешься?
— Пока не решил еще, может, очень скоро, а может, и нет, как получится.
— А почоклеру оставишь на стоянке или вместе с ней поедешь?
— Нет, с ней точно не поеду. На стоянке оставлю у Рикардо, он не против этого, — улыбнулся Артем.
— Хорошо. А как вообще, как дела дома, как родные в России?
— Все нормально, все живы, здоровы, очень интересуются, как я тут.
— Не говорил им, что болел?
— Нет, Роберто, зачем расстраивать.
— И правильно, будут нервничать, не нужно.
— Я поэтому и не говорил, бессмысленно. Я-то уже выздоровел, благодаря вам.
— Опять ты за свое, все нормально, благодарности не нужно.
— Да-а, — протянул Артем, — теперь в парк Камет больше не поедешь.
— Это ничего, здесь у нас очень много разных праздников как городских, так и национальных и очень много людей на них приходят. Я тебя буду на них возить, туда много почоклер приезжают, там точно заработаешь.
— Спасибо тебе, Роберто.
— Опять же, не благодари, хочешь мате?
— Да не пью я мате, спасибо, в основном чай или кофе.
— А мы пьем, не скажу, что вкусно, просто дело привычки и обычая.
— А по мне, так зеленый чай лучше, меньше горчит.
— Зеленый чай мы тоже пьем. Ты заходи к нам как-нибудь, если не поедешь никуда. К тому же скоро чемпионат мира по футболу начинается, его лучше на большом цветном телевизоре смотреть.
— А где он проходить будет?
— Во Франции вроде, да, точно во Франции.
— Аргентина участвует?
— Разумеется, у нас очень сильная команда сейчас, надеюсь, выиграем чемпионат.
— Буду иметь в виду, Роберто, спасибо.
— Смотри, дождь прекратился. Если хочешь, могу отвезти тебя с почоклерой куда-нибудь в центр.
— Я даже не знаю, уже поздно, наверное, и дождь в любой момент может пойти, а главное, как бы конфликтов не было с другими почоклерами.
— Я думаю, что дождя сегодня не будет, — сказал Роберто, посмотрев не небо, — ветер с севера облака разгонит. На Гуэмесе есть хорошее место, очень много людей гуляет, это рядом с районом Лос-Тронкос, могу тебя туда отвезти. Про конфликты не надо думать, это обычный рабочий момент, перед тем как вставать, можно спросить, не стоит ли здесь кто-то.
— А что, ты, пожалуй, прав. Давай съездим, посмотрим, чего дню пропадать. Я сейчас переоденусь, когда сможем поехать?
— Минут через десять выходи.
— Договорились, сейчас буду.
Через полчаса они приехали на улицу Гуэмес. Как и говорил Роберто, это был район в самом историческом центре, изобиловавший узкими улочками, рядом с районом Лос-Тронкос и там было очень много маленьких и больших коммерций и много людей. Сам район, прилегающий к этой улице, был очень красивый, много ухоженных домиков с красивыми садиками и заборами.
— Ну что, нравится?
— Да, интересно, не был тут еще никогда.
— Извините, — обратился Роберто к продавщице газетного киоска, — здесь стоит какая-нибудь почоклера?
— Нет никого, вы насчет конкуренции? Можете вставать, здесь никого никогда нет, — ответила она.
Артем распаковал все и стал работать, а Роберто уехал. Работа шла ни шатко ни валко, люди покупали, но мало, в основном гуляли. Но к вечеру, когда Роберто приехал за ним, Артем наторговал на 25 песо.
— Ну, как дела в новом месте? — поинтересовался он.
— Ты знаешь, мне кажется, нормально, при том что я сегодня вообще не планировал работать. Все лучше, чем на Сан-Хуане.
Пока они ехали обратно, Артем подумал о том, что это не заработки и все-таки нужно ехать работать в другое место, это он решил практически окончательно. Когда он оказался дома, он первым делом залез в заначку и пересчитал, сколько там денег в наличии. Оказалось чуть больше двух тысяч баксов и 350 песо, которые он отложил в последнее время благодаря парку Камет и работе с Хосе. Он вполне мог себе позволить поездку, и он решил, что завтра поедет в турагентство еще раз на разведку.
В понедельник с утра Артем был на месте. Турагентство уже работало, клиентов не было видно, сотрудники скучали, сидя за компьютерами. Там Артем провел около часа, просматривая буклеты, отели, цены на экскурсии, маршруты, питание — его интересовало все, включая погоду.
— Какие месяцы считаются там самые жаркие и какие самые холодные? и какая температура в это время? — поинтересовался Артем.
— Температура в жаркие месяцы доходит до 40 градусов, а в холодные до 23–28.Там бывают сильные ливни, очень сильные, и раз в три – четыре года бывает сильный шторм, — сообщила ему сотрудница.
— Сколько сейчас стоит билет туда и обратно на месяц или три?
— Восемьсот семьдесят долларов.
— Виза по прибытии дается?
— Да, нам, аргентинцам, не нужна, а с вашим паспортом виза по прибытии, на месяц или три.
— Хорошо, а за сколько времени нужно покупать билет, нужно ли его резервировать, бронировать?
— Сейчас билеты есть почти на все направления, в том числе и туда. Скажем, отъезд через неделю, устраивает вас? Можете зарезервировать, за это платить не нужно.
— Да, пожалуй, зарезервирую, — подумал и согласился Артем.
Пока сотрудница заполняла бумаги, Артем думал: «Если я не поеду, то ничего не потеряю, а если решу выкупать билет, значит, такова судьба, и я поеду».
— Вы планируете лететь из Мар-дель-Платы или из Буэнос-Айреса? — уточнила сотрудница.
— Из Буэнос-Айреса.
— Хорошо, все готово, подпишите, пожалуйста.
В итоге Артем сделал резерв на ближайший вылет из Эсейсы, без бронирования отелей и дополнительных расходов. Он планировал там снять либо бунгало, либо остановиться в частном отеле, цены на них его устраивали. После турагентства он поехал домой, но по пути заехал позвонить жене. Ей он рассказал правду, как на самом деле обстоят тут дела, какие заработки и что он хочет сделать.
— Ты что, с ума сошел? Но дело твое, — услышал он в ответ в телефонной трубке.— Ты думаешь, что найдешь работу на маленьком острове, или ты думаешь, что там миллионеры ходят косяками и деньгами разбрасываются?
— Да ничего я не думаю, я еду конкретно по рекомендации моего знакомого, на существующую вакансию, ничего я там искать не собираюсь.
— Всем рекомендациям грош цена, как долго ты знаешь своего знакомого?
— Уже полгода, нормальный парень.
— В общем, смотри, я тебе свое мнение сказала, делай, что считаешь нужным. Не рискуй сильно. Хочешь, съезди, посмотри, как в туристическую поездку, но, мое мнение, только деньги потеряешь.
— Ладно, я сам еще окончательно не решил, поговорю со знакомым. И если удастся поговорить с человеком, который там живет и работает, тогда уже и решу наверняка. Родителям не рассказывай, им незачем.
— Хорошо, в любом случае будь осторожен и не забудь, что ты должен меня встретить в Буэнос-Айресе.
— Не волнуйся, все будет нормально.
После разговора Артем поехал обедать, а ближе к вечеру решил сходить на стоянку к Рикардо. Работать он не поехал: погода опять не позволяла. Он очень был рад, что удалось поработать в воскресенье. Но чем хуже была погода в Мар-дель-Плате, тем сильнее его тянуло на Сен-Мартен. После обеда он, посмотрев очередную серию «Просто Мария», опять сел просматривать буклеты, а часам к шести пошел к Рикардо, который, как всегда, смотрел телевизор за бокалом вина.
— Ола, Арти, как дела?
— Хорошо, как у тебя?
— У меня всегда хорошо, потому что я счастливый человек. Садись, вот твой бокал, наливай себе сам.
Артем налил, сделал глоток и сказал:
— Рикардо, как ты смотришь на то, если я тебе скажу, что поеду на Сен-Мартен, при условии, что все, что ты рассказываешь, правда?
— Ты меня обижаешь, Арти, я говорю серьезно, мне нет смысла тебя водить за нос. Для чего? Чтобы ты съездил, вернулся и со мной больше разговаривать не стал, какой мне резон? Если ты поедешь, правильно сделаешь, таково мое мнение.
— Я поеду, если ты мне дашь координаты и рекомендации к твоему другу.
— Если ты действительно решился и поедешь, то, конечно, дам, о чем разговор. Ты правда решил поехать?
— Да, я сегодня забронировал билет на рейс Буэнос-Айрес — Каракас — Сен-Мартен, что скажешь? — Артем улыбнулся.
— Да ну, — Рикардо удивленно поднял брови, — и на какое число?
— На пятое июня, из аэропорта Эсейса.
— Вот это да, ты решился! Честно говоря, не думал, что ты созреешь для этого, но дай мне тогда подумать, как лучше сделать. Надо позвонить еще раз Педро, перед тем как ты купишь билеты, и написать письмо, которое ты ему передашь.
— Думаю, ты абсолютно прав, только я хочу с ним тоже поговорить, можно будет?
— О чем речь, конечно! Давай тогда ты подходи, завтра с утра сходим, позвоним, сегодня уже поздно.
— Я приду, Рикардо, во сколько?
— Приходи к 10.30, тут переговорный пункт на углу, близко.
— Я знаю, приду.
— Работать не пойдешь?
— Ради такого дела я пропущу или позже пойду на работу.
— Согласен. Интересный ты парень, Арти, — задумчиво произнес Рикардо, — ты правильно поступаешь, поверь мне.
— Да, такой уж я. И если все верно, то заработаю денег и вернусь через три месяца, как раз к сезону, было бы великолепно.
— В общем, тогда до завтра, до половины одиннадцатого, буду ждать.
— Хорошо, Рикардо, приду вовремя, чао.
— Чао, Арти.
Артем отлично выспался у себя дома и на следующее утро к половине одиннадцатого уже стоял у Рикардо перед дверью; ему не терпелось самому пообщаться с приятелем хозяина стоянки. Он основательно решил поехать. Сидеть на улице без денег, мерзнуть и вследствие этого копить негатив к жизни ему не хотелось абсолютно. Он опять почувствовал прилив сил, бодрости и энергии. Рикардо вышел встретить его в своих любимых шортах и резиновых тапочках и выглядел заспанным.
— О, Арти! Как ты, уже пришел?
— Хорошо, что ты уже встал, я тебя не разбудил?
— Нет, я проснулся уже давно, просто лежал в постели. Заходи, я буду пить мате, а ты, если хочешь, чай.
Пока закипал чайник, Рикардо не спеша одевался. Натянул на себя синий свитер, влез в джинсы, сунул ноги в кроссовки, не завязывая шнурки, и после включил телевизор. Чайник начал посвистывать сначала тихо, потом все громче и громче, пока Рикардо его не выключил.
— Слушай, Арти, ты уже точно решил ехать или все-таки не знаешь? Потому как бессмысленно звонить и тратить деньги, если ты не поедешь.
— Абсолютно точно. Я уже говорил, что забронировал билет, и к тому же это для меня практически единственный шанс, ударно потрудиться там, пока здесь делать абсолютно нечего до декабря. И кроме этого, мне жутко интересно.
Рикардо налил себе кипятку в кружку и после этого Артему тоже.
— Думаю, что там чай пить не будешь, в основном минералку и то холодную, так как там всегда жарко.
— Это просто отлично, с удовольствием перейду на газировку.
— Не знаю, Арти, по мне, так от холода можно спастись теплой одеждой, а от жары — нет.
— Меня это не пугает, Рикардо, я два года служил в Средней Азии, там бывало до 45 градусов, и плавился асфальт на плацу под каблуками сапог, ничего, все нормально.
— Если честно, я тебе в чем-то даже завидую, что ты вот так запросто можешь взять и поехать, а я так не могу, не могу себе этого позволить, я уже тут как привязанный.
— Если бы мне там удалось хорошо устроиться, я бы там, может, даже и остался. Мне понятно, почему тебе сложно поехать вновь туда: здесь спокойней и все налажено, семья, родители.
— Это правда, мне нет смысла туда второй раз ехать. Я уже уехал оттуда и решил жить здесь и вряд ли куда-либо поеду уже.
— Слушай, а телефона у тебя нет здесь или где-либо, чтобы я смог оттуда тебе позвонить, если что?
— Нет, Арти, к сожалению, нет, да мне он и не нужен здесь, приедешь и расскажешь сам.
— Это точно, надеюсь, будет что рассказать.
Они посидели, попили чай, после Рикардо сказал:
— Ладно, пойдем уже, двенадцатый час у нас, а там вроде на два часа меньше.
Они вышли со стоянки и направились к ближайшему переговорному пункту на углу следующего квартала.
— Ола, Хорхито, — приветствовал хозяина переговорного пункта Рикардо.
— Ола, Рикардо, как дела? — поздоровался тот.
— Нам позвонить за границу нужно, вот с моим русским другом.
— Хорошо, проходите в пятую кабинку, пожалуйста.
Рикардо достал из кармана брюк маленькую записную книжку и набрал номер. После изрядного количества гудков в трубке что-то треснуло, и бодрый мужской голос ответил:
— Хало. — Артем сидел очень близко и слышал это.
— Ола, Педро, это Рикардо, как дела?
— Ола, Рикардито, отлично, рад тебя слышать, как у тебя?
— Хорошо, что делаешь?
— Собираюсь на работу, недавно встал, позавтракал. Я плавал в бассейне и вот думаю, кто так назойливо звонит.
— Ах вот как, извини, что выдернул тебя из воды.
— Брось, не извиняйся, все в порядке. Что-нибудь срочное?
— Педро, у меня к тебе короткий деловой разговор.
— Слушаю внимательно тебя.
— Помнишь, в последнем нашем разговоре я упоминал про русского парня, который у нас тут в Мар-дель-Плате работает, и ты сказал, что у тебя есть работа на яхте. Это место еще свободно?
— Да, Рикардо, отлично помню. Тут есть работа, не так много, конечно, но есть: и на вилле, и на яхте тоже. Мне нужен и уборщик, и помощник механика, и садовник. Я местных не хочу ставить: уж больно они ленивые и медлительные, ну ты знаешь. А что?
— Слушай, Педро, у нас сейчас не сезон, работы здесь нет совсем, и этот парень хотел бы приехать туда к вам на пару-тройку месяцев поработать. Что скажешь?
После пары секунд молчания в трубке опять раздался голос Педро:
— Да, думаю, можно будет устроить, пусть приезжает. Работы по дому хватает, да и яхта выходит в море часто в этом году, мистер Бароуз почти все время здесь. А когда он может приехать?
— Наверное, через неделю, может чуть больше, если понадобится.
— Хорошо, дай ему мой адрес, ты его знаешь, и телефон. Как приедет, пускай позвонит мне.
— Педро, этого парня зовут Арти, он сейчас здесь, со мной, можешь с ним поговорить?
— Да, конечно, давай его сюда.
— Даю ему трубку.
— Ола, ты Арти? — услышал Артем голос в трубке.
— Да, сеньор Педро, это я, очень приятно с вами познакомиться, мне Рикардо много о вас рассказывал.
— Не слушай его много, он любитель заливать. Надеюсь, ничего особенного про меня не рассказывал?
— Нет, не беспокойтесь.
— Ты русский?
— Да, я из России.
— Тут иногда приезжают отдыхать русские, я знавал нескольких, весьма богатые люди.
— Их сейчас везде можно встретить.
— Хочешь приехать к нам?
— Очень хочу, тут у нас зимой работы нет вообще. Я работаю как продавец воздушной кукурузы, но сейчас спрос очень маленький на это, поэтому я бы хотел у вас поработать.
— Что умеешь делать?
— По специальности я мастер по холодильным установкам, сейчас работаю как повар, а так вообще все умею делать: убирать, чистить, если нужно.
— Вот как, механик, значит, и поваром работаешь. Так ты тут у нас не пропадешь, действительно много чего умеешь.
— Если нужно в саду работать, тоже это умею. У нас за городом дом с участком был, я там многому научился.
— Здорово, когда планируешь приехать?
— Я думаю приехать числа пятого – шестого июня примерно.
— Ну, что же, приезжай. Если нужно будет, я тебя встречу. Извини, но мне надо уже идти. Рикардо еще раз привет и тебе чао, Арти.
— Чао, сеньор Педро, до встречи.
— Ну как поговорил? — спросил его Рикардо, когда Артем положил трубку.
— Если честно, то я не верил до последнего момента, что все это правда, думал, болтовня это, а получилось отлично.
— Почему болтовня? зачем меня обижаешь? Как есть все, так и говорю, Педро отличный парень. Пошли уже. — Они вышли на улицу.
— Извини, Рикардо, просто мне трудно было поверить, что это правда, поэтому так и говорю, волнуюсь я.
— Ладно, проехали. Значит, ты когда едешь, пятого числа?
— Да, на это число билеты, а обратный через месяц, но я там переделаю на три. А сегодня по такому случаю я еще с почоклерой поработаю, смотри, как погода разгулялась, и еще не поздно.
Погода действительно стояла хорошая, как назло к отъезду. Было около девятнадцати градусов тепла, и ярко светило солнце.
— Да, Арти, это хорошая мысль. Кстати, почоклеру на время своего отсутствия у меня оставишь на стоянке?
— Да, если ты не против, но, если можно, заплачу, когда приеду. Я же не знаю, на сколько времени еду туда.
— Хорошо, Арти, это не проблема, договорились.
Остаток дня Артем провел работая у колледжа, до шести вечера. День и впрямь выдался удачный: выручка составила 25 песо, и общения со школьниками было много, его уже приветствовали как старого знакомого и маленькие, и большие. Артему даже становилось грустно в моменты затишья, и он думал о том, что его здесь так принимают хорошо, искренне радуются, может быть, и не стоит куда-то ехать. Но он понимал, что тут тупиковая ситуация на данный момент и нужно предпринимать какие-то серьезные шаги и усилия, чтобы выйти из нее. Стояние на улице, в сущности, за гроши, годные только на проживание, это не то, что ему было нужно, не то, к чему он стремился, и поэтому нужно было ехать туда, где могли появиться какие-нибудь связи и возможности. Может быть, это и авантюра, но благородная авантюра, направленная на улучшение ситуации, как ему казалось, и поэтому таинственный остров его манил все сильнее.
После того как он поставил почоклеру, вечер опять провел у Рикардо, беседуя все на ту же островную тему, узнавая что-то новое и необходимое для себя. Наутро он пошел к хозяину квартирки Роберто по поводу своего отъезда.
— Ола, Роберто.
— Ола, Арти, рад тебя видеть. Что скажешь?
— Я решил ехать в Буэнос-Айрес, там есть работа по строительству, как раз на всю зиму, придется мне освободить квартиру. Как вот только с мебелью быть и техникой?
— Давай сделаем следующим образом, — начал Роберто, — ты на сколько хочешь ехать?
— Полагаю, месяца на три.
— Но можешь и задержаться?
— Кто его знает, как получится.
— Давай залог в 50 песо, оставляй мебель и технику. Когда приедешь, если я сдам квартиру, я тебе сдам койку у себя в доме за 50 песо в месяц, до тех пор, пока квартира не освободится. Все тут будет в целости и сохранности, можешь не волноваться. А если я не сдам ее, значит, приедешь сразу в квартиру. Я напишу тебе бумагу от руки, со списком, что ты мне оставляешь из вещей и мебели, а также на сумму залога в 100 песо, то, что ты уже внес и внесешь. Так пойдет?
— Отлично, Роберто, пойдет, спасибо тебе.
Артем оставил залог Роберто в качестве гарантии жилья по возвращении и отдал на ответственное хранение велосипед, мебель, холодильник, а также сумку с зимней одеждой, на что получил от последнего расписку. После поехал в турагентство выкупать билет. Людей в офисе оказалось немного. Кроме Артема, там была лишь одна пожилая супружеская пара, которая подбирала себе тур. Сотрудница, которая заполняла бланки для Артема, сразу его узнала и приветливо улыбнулась:
— Проходите, пожалуйста, сеньор Артем, все уже готово и ждет вас. — И, когда он сел за стол, протянула ему пакет с билетами. — Вот, распишитесь здесь и здесь, можете оплатить и забрать билет.
— Это все? больше ничего не требуется?
— Абсолютно все. Вот номер вашего рейса, число и время вылета из Эсейсы, это время прибытия в аэропорт Каракаса, там пересадка, вот номер местного рейса, у вас будет три часа перерыва между ними. А это время прибытия на Сен-Мартен. Желаю вам приятного путешествия и отдыха.
Артем заплатил нужную сумму наличными и, расписавшись, где требовалось, забрал билеты.
— Спасибо вам огромное, сеньорита, — искренне поблагодарил он сотрудницу турагентства и пошел, практически полетел — воодушевленный, в прекрасном настроении — на железнодорожный вокзал, брать билет на поезд.
Там он за 25 песо взял билет в мягком вагоне до Буэнос-Айреса на субботу, на утро, после чего пошел к себе, готовить в дорогу вещи, благо квартирка находилась недалеко от вокзала. Он решил взять в дорогу только самое необходимое, в это входило: предметы гигиены, сменное белье, легкие ботинки и сандалии, пара футболок, свитер, легкая куртка и кепка.
«Думаю, этого хватит. Все, что нужно будет еще, куплю там, потому как ехать надо налегке, я же не загорать еду, а работать. И еще раз, не стоит сомневаться в том, что я делаю, это может быть хороший шанс для меня. В конце концов, сколько можно метаться. Я попал наконец в открытый мир, и надо к нему привыкать и вживаться. Все ездят, и я тоже буду», — рассуждал он.
Уверенный в себе, он пошел к Рикардо, которого уже почти считал своим другом.
— Привет, Арти, когда едешь? — приветствовал его Рикардо.
— Привет, еду в субботу, с железнодорожного вокзала до Буэнос-Айреса, а там до Эсейсы и чао! Ты написал мне рекомендательное письмо для Педро, как обещал?
— Пока нет, это не проблема, сейчас напишу при тебе, садись. Вино будешь?
— Не откажусь, это дело нужно как следует отметить.
Рикардо налил полный бокал и пододвинул его Артему.
— Как здорово, что ты едешь! Я вспоминаю, как там жилось, это просто замечательно! Но в конце концов все когда-то надоедает, поэтому я здесь, пей!
После Рикардо сходил в комнату и принес оттуда тетрадь с ручкой, сел рядом, задумался на минуту и стал писать. Написав несколько предложений, он поставил число и подписался.
— Готово, Арти, запакуй в конверт и возьми с собой. — Он протянул его Артему.
Там было написано:
Привет Педро от старого друга Рикардо!
Это то, о чем мы говорили по телефону. К тебе приедет отличный русский парень, его зовут Артем, я его знаю почти год и могу за него поручиться, работящий и честный. Помоги ему, пожалуйста, с работой.
Привет супруге,
Рикардо
— Здорово, мне нравится, спасибо тебе.
— Не за что, Арти, я же твой друг. Передай лично Педро, он нормальный парень, надеюсь, сработаетесь. — Затем Рикардо написал еще что-то на другом листе и передал его Артему. — Это его адрес на Сен-Мартене, на окраине города, в хорошем, приличном районе.
— Как ты думаешь, мне надо будет там снять жилье или Педро предоставит мне как работнику?
— Сложно сказать, думаю, что тебе надо быть готовым снять что-то самому. Там есть районы, где живет вся обслуга, и там недорого, но посоветуйся сначала с Педро, он знает, где лучше. И еще, купи себе крем от загара, там он очень дорого стоит, а он тебе пригодится.
— А что еще взять посоветуешь?
— У тебя сандалии есть легкие, открытые?
— Да, есть.
— Возьми пару-другую, так как там это все очень дорого.
— Хорошо, завтра куплю еще пару. Я кепку от солнца беру и шорты для купания. Слушай, а купаться там безопасно, акул нет?
— Я тебе говорил уже, они есть, но не агрессивные и на людей не нападают, во всяком случае, у берега, далеко не заплывай. Если Педро возьмет тебя на яхту, считай, повезло: работа хорошая и оплата приличная. Если нет, то все равно что-то предложит.
— Интересно, когда я сюда ехал, не думал ни о каком острове или чего-то подобном, а вот как, оказывается, все повернулось.
— Никогда не знаешь наперед, что будет, такова жизнь, — пофилософствовал Рикардо. — Завтра чего планируешь делать?
— Может, завтра еще поработаю на почоклере. Надо поменьше оставить компонентов для готовки, чтобы не пропали, да и деньги лишними не будут.
— Логично.
— Кстати, Рикардо, если останется масло и сахар, бери и пользуйся, иначе пропадут за три месяца.
— Хорошо, занесешь тогда.
— Конечно, не вопрос.
Они поговорили еще немного, и Артем ушел к себе, а на следующее утро он поехал к колледжу, как и задумал. Погода, опять как назло к отъезду, стояла хорошая, ярко светило солнце, и было тепло, градусов 20, ветра не было.
«Вот если бы всю зиму такая погода стояла, я бы не заморачивался никакими поездками куда-то. Здесь уже все как родное стало, и поездка эта для меня сейчас сродни поездки из России в Аргентину. Уезжать даже грустновато как-то и волнительно», — рассуждал Артем.
Работа постепенно его отвлекла от мыслей, а дальше школьники со своими разговорами и малыши-первоклашки со своей непосредственностью. Артем готовил и продавал — часам к пяти он продал почти все, что хотел, чтобы поменьше оставлять. Осталось немного масла и полкило сахарного песка, маис же в мешке мог и полежать, с ним ничего не случится.
Касса составила 30 песо, что было отлично, но уже не имело значения. Старшеклассникам Артем сказал, что уедет на три месяца на родину и вернется к концу учебного сезона и к сезону отпусков, ему пожелали удачи и доброй дороги. После этого он хорошенько вымыл на стоянке свою почоклеру, накрыл ее тентом и поставил в самый угол, под окно спальни Рикардо, затем поехал в магазин, чтобы сделать некоторые покупки. Перекусил на обратном пути в «Макдоналдсе», стоящем на холме, на набережной, и отправился домой, зайдя ненадолго к своему другу.
— Все, Рикардо, я готов ехать, завтра с утра стартую, — после приветствия сказал Артем.
— Молодец, был в магазине?
— Да, вот купил пару сандалий и крем, как ты и советовал.
— Это правильно, вино будешь?
— Давай, только сегодня недолго посидим, надо приготовиться к поездке.
— Понимаю, — сказал Рикардо, наливая вино.
— Знаешь, как я и говорил, у меня масла растительного осталось полбутылки открытого и полкило сахара, давай я тебе отдам? У меня здесь все, в почоклере.
— Давай, приноси, лишним не будет, применение найду.
Артем сходил к прицепу и принес.
— Вот, возьми, Рикардо, иначе все равно испортится за три месяца.
Рикардо все поставил в кухонную тумбочку и поблагодарил. Они еще раз обсудили некоторые моменты и просто поболтали ни о чем, после Артем сказал:
— Я тебе оттуда позвоню. Скажи, куда можно.
Рикардо подумал, потом написал номер на листке бумаги и со словами:
— Это телефон Лильяны — жены, — ей передашь, если что нужно будет для меня.— Отдал ее Артему.
— Спасибо, Рикардо.
— Не за что, давай, удачи, дорогой. Доброго тебе пути и привет от меня передавай! — Рикардо отечески похлопал его по спине, они обнялись.
— Счастливо.
После этого Артем занялся у себя в квартирке приготовлениями и сборами, заодно сходил к Роберто и сообщил, что утром занесет ему ключи. Лег спать он не поздно и спал как ребенок, всеми мыслями он был уже на заветном острове. Утром, взвалив свою спортивную сумку на плечо, как и было договорено, он позвонил в дверь к Роберто. Тот открыл почти мгновенно.
— Привет, Арти, уезжаешь уже?
— Да, вот занес ключи, держи.
— Хорошо, не волнуйся, здесь все будет в порядке, за твоими вещами я присмотрю. Ну, что же, желаю удачи и буду ждать твоего возвращения.
— Спасибо тебе, Роберто, огромное, просто выручаешь меня в который раз.
— Не благодари, дело житейское. Если будешь задерживаться, вот мой номер телефона, позвони, если сможешь.
— Обязательно, ладно пойду, благо тут недалеко, я поездом еду.
— Это правильно, очень удобно, еще раз удачи, Арти.
Они тоже обнялись, и Артем бодро зашагал к станции. Отправление поезда было на 8.55, а идти надо было минут двадцать. Поезд уже стоял на перроне, пассажиров было немного, состав насчитывал всего три вагона — в это время года это было нормой. Артем быстро нашел свое место и вольготно расположился в мягком кресле зеленого цвета. Поезд тронулся строго по расписанию, а наш герой занялся просмотром буклетов Сен-Мартена.
Глава XVI
Сен-Мартен
Буэнос-Айрес встретил огромной толпой людей, спешащих по своим делам. Тишина, спокойствие и замедленный ритм Мар-дель-Платы вмиг улетучились, как только Артем вышел из вагона, все вокруг него бурлило. Вокзал «Конститусьон» напоминал улей, который впускал и выпускал рой пчел со своего летка: в одни двери плыл поток садящихся на электрички, в другие — прибывающие с них. Артем оставил сумку в камере хранения и пошел побродить по городу, в котором уже полгода не был; время у него было предостаточно, рейс был вечерний.
Первым делом он захотел взглянуть на русский отель, который находился не очень далеко, ведь район Бока находился по соседству с «Конститусьоном». Артем очень быстро до него дошел и отыскал — там ничего не изменилось с тех пор, время как бы замерло, даже простынь, которая закрывала окно вместо занавески в комнате Александра, была та же самая. Из дверей вышла девушка, не латинского вида, незнакомая Артему, по всей видимости, новенькая, и пошла в супермаркет напротив. Пройдя мимо отеля и не встретив никого знакомого — да он и не особо этого желал, — Артем вспомнил про первые денечки, проведенные здесь, как он искренне радовался своему приезду, какие были грандиозные планы на Мар-дель-Плату. Ничего вроде бы не изменилось, кроме того, что жизнь внесла свои суровые коррективы. И вот он снова здесь, на пути к новому, неизведанному.
Повздыхав по былому, поностальгировав, Артем подумал о Люсии, что, может быть, стоит ей позвонить, но отказался от этой идеи, так как Люсия может сейчас быть с каким-нибудь парнем и это будет крайне неудобно. Поэтому он отправился перекусить в недорогую пиццерию, недалеко от парка Лесама, а после этого поехал в центр, побродить по Флориде. Он отвлекся наконец от тяжелого каждодневного беспросветного труда в прямом смысле за кусок хлеба и снова почувствовал себя на короткое время туристом и отдыхающим.
В столице было теплее, чем в Мар-дель-Плате, по крайней мере, на несколько градусов и без ветра. «Почти как в Москве летом», — подумалось ему. Он купил себе мороженого, зашел в галерею, посидел на лавочке под огромным деревом в Реколете, где он целовался с Люсией. Ближе к вечеру Артем забрал сумку из камеры хранения и направился в Эсейсу на рейсовом автобусе, который шел туда целых полтора часа, объезжая все близлежащие районы, включая Виййи.
Он приехал заранее, за два с лишним часа до регистрации. Рейс был на 21.30, народу было много, но не так, как на «Конститусьоне», и уж тем более никто никуда не торопился. Он вспомнил, как прилетел сюда. Здание аэропорта расширили за это время, сделали большой стеклянный купол, стало заметно просторнее. Артем волновался немного из-за прохождения паспортного контроля, так как в агентстве могли и не знать насчет визы, нужна она или нет для него, сможет ли он вылететь, и главное, чтобы его впустили обратно, достаточно будет ли его ДНИ или потребуются еще документы, это нужно было узнать ему.
Пока он ожидал начала регистрации, купил газету «Ла Насьон» и с интересом читал новости, ведь, когда работал с почоклерой, он мало интересовался новостями, теперь же у него появилась возможность почитать, что происходит в Аргентине. «Уго Мужано рвется в сенаторы», — пестрили заголовки; «„Бока“ на Бомбонера разгромил „Ривер Плейт“, установив рекорд, не проиграв ни единой встречи на своем поле в течение 25 лет», последние покидали стадион понурив головы; «Две самые титулованные команды страны и Южной Америки провели сто пятидесятую встречу»; где-то бастовали водители грузовиков и фермеры, недовольные налогами, высыпав сотни тонн апельсин прямо на дороги в провинции Кордоба; в Мар-дель-Плате бастуют моряки и работники порта — в общем, жизнь кипела и била ключом. За чтением газеты время пролетело незаметно, и наконец объявили регистрацию на рейс. Артем против своей воли напрягся, когда служащий смотрел его документы, но тот посмотрел и вернул их ему, спросив:
— Едете отдыхать?
— Да, на отдых, я хотел бы узнать, смогу ли я возвратиться обратно, какие документы для этого нужны, у меня есть ДНИ. — И Артем продемонстрировал свой документ.
— Не требуется, — сказал парень, — у вас годичная виза, все в порядке, приятного отдыха. — И улыбнулся.
— Спасибо, всего доброго, — ответил Артем и прошел зону контроля.
Самолет был огромен, супераэробус бразильской авиакомпании. Рейс проходил по маршруту Буэнос-Айрес — Сан-Пауло — Каракас — Мехико. На этот раз место было не у окна, а возле прохода, но это ничего для Артема не значило. Он с удовольствием уселся, загрузив свою сумку наверх. Рядом с ним плюхнулся увесистый мулат.
— Пермито, — на ломаном кастеллано сказал он, что означало «разрешите», и Артем понял, что это бразилец. Он уже знал, как говорят бразильцы, Рикардо ему рассказывал.
— Конечно, пожалуйста, — ответил Артем.
— Я летим до Сяо-Пауло, — сказал пассажир.
— А я до Каракаса.
— О, Каракас, я там бываю, там живет брат моя жена.
Артем улыбнулся. Люди постепенно заполняли салон, вскоре все сидели на местах, самолет был полон, свободных кресел не было, все оживленно беседовали между собой на разные темы и состав был самый разный. Тут были мамы с грудными детьми, молодежь и пожилые люди, скажем так, далеко за семьдесят. Несмотря на свои внушительные размеры, самолет легко взлетел и быстро набрал высоту. Артем не особенно был настроен к разговорам, поэтому уткнулся в газету и читал, только когда уже подлетали к Сан-Пауло, решил сказать пару слов:
— Сан-Пауло, я слышал, очень большой город, здесь живет много людей.
— О, да, это так, — закивал головой сосед, — очень большой и очень красивый, много высотных и современных зданий, широкие проспекты и огромные парки. Очень много промышленности здесь, у нас говорят: пока Сяо-Пауло работает, вся страна может отдыхать спокойно. Есть, конечно, и неблагополучные районы, но где их нет? В Буэнос-Айресе тоже есть, ведь так?
— Да-да, — закивал головой теперь уже Артем.
— Если никогда не были, рекомендую посетить, это очень интересно. Я сам родился в Бразилиа, это столица, а живу и работаю здесь, в Сяо-Пауло, и мне нравится это город для жизни и для работы — большой промышленный, финансовый и культурный центр.
— Обязательно когда-нибудь приеду, где-то здесь сейчас мой приятель трудится.
— Вот моя визитка, тут телефон и адрес. Если понадобится совет или помощь, звоните, буду рад помочь, — завершил разговор бразилец.
На визитке было написано: «Дарио Силва Сантуш. Агентство новостей», указан адрес и телефон.
— Очень любезно с вашей стороны, сеньор Силва, — ответил Артем, задумавшись на секунду, соображая, где здесь имя, а где фамилия.
— Очень приятно, простите, сеньор?
— Артем, меня зовут Артем, — на испанский манер произнес Артем.
— Очень приятно познакомиться было, всего вам самого доброго. — После чего он взял свою куртку и портфель и вышел из салона.
В Сан-Пауло простояли около часа, наверное, была дозаправка, плюс подсели новые пассажиры. Несмотря на то, что они находились в центре Бразилии, в салон зашли в основном люди с белым цветом кожи, мулатов было мало. После снова был взлет и набор высоты; они взяли курс на Каракас, до которого было около пяти тысяч километров. Артем вскоре уснул, а проснулся он уже, когда в иллюминаторе играли солнечные лучи.
Облаков не было, и под крылом самолета прекрасно просматривалась земля. Артем, даже несмотря на то, что сидел не возле окна, заметил внизу серо-желтую ленточку, тянущуюся от горизонта и до горизонта, — это была река. Артем посмотрел на монитор, расположенный в спинке впередистоящего сидения, и понял, что они пролетают Амазонку. Многие пассажиры зашептались, показывая вниз пальцем, некоторые щелкали фотоаппаратом. Все восхищались пейзажем. Косые лучи солнца, недавно появившегося из-за горизонта, давали стальной отблеск водам Амазонки, стремящейся в направлении океана, утопающей в зеленой сельве. По поверхности реки плыли несколько точек, одни совсем маленькие, другие более крупные — это были лодки и корабли. А еще через некоторое время объявили о предстоящей посадке в аэропорту Каракаса.
Когда они снизились, отчетливо бросилось в глаза преобладание зеленого цвета в палитре красок. Абсолютно все дороги, здания, сооружения утопали в листве деревьев, зелени кустов, лугов или газонов, либо каких-то насаждений, ярко светило южное солнце. Самолет немного тряхнуло при соприкосновении с землей, после чего они уже через несколько минут подруливали к зданию аэровокзала. За бортом, как объявила стюардесса, было 30 градусов. Всем пожелали счастливого пути, а для тех, у кого пересадка на другие рейсы, сказали перейти в правое крыло вокзала. Артем достал свою сумку, которую благо не сдавал в багаж, и вышел.
Аэропорт Каракаса его не впечатлил, «средний аэропортишко» — так он его назвал. Пройдя внутрь через неавтоматические двери, он попал в зал размером с ангар, где находились ларьки, киоски и магазинчики. В зале ходило множество людей с чисто латинской внешностью, невысоких и смуглых. На ценниках указывалась цена в местных боливарах, в курс Артем вникать не стал. Он был ему неинтересен, так как что-либо покупать здесь он не собирался. На электронном табло он прочитал надпись, что его рейс за номером 17 на Сен-Мартен будет с третьего терминала. Также он обратил внимание на то, что много людей, одетых по пляжному, подтягивались ручейками к нужному ему терминалу. В основном это была молодежь, одетая в шорты, майки, на ногах шлепки и с рюкзаками, среди всех пассажиров было двое или трое одетых в брюки или костюмы.
Регистрацию на удивление прошли быстро. Служащий — невысокий, коренастый парень, с черными как смоль и коротко стриженными волосами — посмотрел документы, билеты и пожелал доброго пути. Самолет, выполняющий этот рейс, был небольшой, может мест на семьдесят, а может и меньше, заполнен тем не менее был до отказа. В салоне слышалась речь на всевозможных языках. Артем различил только английский, немецкий, французский и испанский, другие он не знал. Люди ехали в основном кампаниями, большинство студенты, были и семейные пары, пожилых пассажиров не было совсем.
— Пардон, месье, это место 29? — услышал Артем голос над своей головой, вопрос был задан на французском языке.
— Да, месье, пожалуйста, проходите, — ответил Артем тоже на французском.
— Как жарко на улице, а там будет еще круче, погреемся вдоволь, — сказал сосед, усевшись рядом и бросив небольшую сумку себе под ноги.
— Видимо да, я еду туда первый раз, я из Аргентины, лечу из Буэнос-Айреса, говорю на французском немного, — ответил Артем, чтобы парировать сразу возможные расспросы.
— Да ну, — удивился сосед, — я думал, что вы француз. Вы прекрасно говорите, без акцента и на вас майка из Ниццы.
— Да, это верно, я был в Ницце, там и купил эту майку, а насчет французского, мне даже учителя говорили, что акцент совсем незаметен. Но я давно не практиковался, и у меня маленький словарный запас, прошу меня извинить. И если вы, случайно, говорите на испанском, то лучше общаться на нем.
— Нет, испанским я, к сожалению, не владею, но я многое понимаю, потому что языки похожи.
— Едете отдыхать? — спросил Артем на французском.
— Да, я работаю во французском представительстве в Гвиане, здесь был по делам и еду на недельку на Сен-Мартен, а вы?
— Если честно, я еду работать, один знакомый предложил, у него есть вакансия на пару-тройку месяцев.
— Это хорошо, очень хорошо, — сказал сосед. — Когда есть работа, это прекрасно. Я сам работаю в фирме, занимающейся косметикой, я доволен своей работой, это очень важно. Меня, кстати, зовут Доминик.
— Меня Арти.
— Очень приятно.
— И мне тоже.
— Ок! Я немного послушаю музыку, с твоего позволения.
— Отлично, а я собираюсь почитать.
Они занялись каждый своим делом, а самолет тем временем взлетел и лег на курс, гул практически не был слышен, стюардессы разносили минералку. Почти сразу же после взлета земля закончилась, и открылся вид на бескрайний синий океан. Примерно через два часа полета они начали снижаться, пролетели над одним малюсеньким островком, затем над еще одним — уже побольше — и стали разворачиваться для посадки.
— Подлетаем уже, — сказал Доминик, взглянув в иллюминатор.
— Ты не в первый раз здесь?
— Второй, мне здесь очень понравилось, классное место для отдыха, девчонки здесь что надо.
— Это уже Сен-Мартен?
— Да, это он и есть.
— Мадам и месье, наш самолет совершит посадку в аэропорту Гран-Каз Эсперанс острова Сен-Мартен, — сообщил командир экипажа.
Артем глянул в иллюминатор. Ему открылся пейзаж невысоких гор или холмов, покрытых зеленью, полоска пляжей из белого песка, с растущими пальмами. Самолет зашел между двух невысоких холмов, и показалась взлетно-посадочная полоса. Странное чувство появилось у Артема. С одной стороны, вроде бы он оказался там, где и хотел, о чем мечтал. С другой, появилось сомнение: а что, если будет также, как с прилетом в Аргентину, чувство эйфории, а потом облом, что из всей этой затеи получится здесь? Но в конце концов эмоции от прибытия в это райское место взяли вверх и он отвлекся от гнетущих сомнений. Ведь он едет не на пустое место, а есть некоторые связи, и что-то наверняка получится. Самолет пролетел очень низко над пляжем, почти касаясь своим шасси забора, окружающего сам аэропорт, скользнул по полосе и затормозил. Вскоре все пассажиры носовой части уже спускались по трапу, поданному к самолету.
— Если что, думаю, увидимся. Остров малюсенький, все встречаются, — сказал на прощание Доминик
— Несомненно, счастливо, Доминик, и до встречи.
— До встречи, Арти.
Артем взвалил сумку и двинулся к выходу. Поток жаркого воздуха, как в сауне, пахнул в лицо. На улице стояла жара, и, если верить термометру, размещенному на здании аэропорта, было 36 градусов по Цельсию.
— Вот это здорово, это по мне, наконец-то отогреюсь. Прощай, зима!— подумал Артем, полной грудью вдыхая горячий воздух.
Пассажиры не торопясь двигались к зданию аэропорта, немного утомленные от перелета и разморенные от жары. Здание находилось метрах в семидесяти – восьмидесяти от самолета, представляло собой маленькое одноэтажное строение, достаточно современное, с большими окнами, или, вернее, стенами из матированного стекла. Возле него стояли несколько больших лайнеров и два – три маленьких, возможно частных, самолетика.
Чувство радости присутствовало не только у Артема. Все прилетевшие были веселы и шумно переговаривались, давая комментарии погоде и аэропорту, отпуская шуточки между собой. Служащие все были одеты в униформу белого цвета. Мужчины носили рубашки с коротким рукавом и брюки, а женщины — блузки, юбки до колен и гольфы, и те и другие носили на голове кепки с названием острова. Половина из них были мулатами, другие же европейцы и остальные с темным цветом кожи — а-ля кариббеан. Во время прохождения паспортного контроля служащие шутили, болтали между собой и с пассажирами, улыбались, смеялись, в целом обстановка была очень непринужденная, почти семейная.
— О, русский, на отдых приехали? — спросил Артема служащий, похожий на турка с бейджиком, на котором было написано: «Мухаммад», вопрос был задан на французском.
Артем улыбнулся широко в ответ и только собирался открыть рот, чтобы произнести «разумеется», но служащий уже возвратил ему паспорт со штампом, со словами «приятного отдыха, месье», и Артем вместо этого сказал мерси и прошел внутрь. В зале ожидания было немного прилетевших людей: кто-то встречал с табличками в руках, несколько человек стояли с багажом на тележках, никто никуда не торопился, здесь ощущался покой и расслабленность во всем. Артем решил присесть в кресло, которых было великое множество, и продумать, как и что он будет сейчас делать; кресло было пластмассовое, но удобное.
Он принялся рассуждать про себя: «Может, прямо сейчас и позвонить Педро или лучше устроиться и уже потом, чувствуя себя независимым, позвонить? А вдруг этого Педро вообще не существует, то есть он существует, но не на Сен-Мартене, что тогда? Вот это будет номер! Но зачем Рикардо ломал всю эту комедию, для чего? Нет, это вряд ли. Педро, скорее всего, существует, вот только поможет ли, этот вопрос остается открытым пока. Все-таки нужно устроиться, найти жилье и после уже ему позвонить, это будет правильно. Вот только как это сделать? Покупать газету, наверное, не стоит, пока разберешься в ней, лучше спросить, но кого. Нужен кто-то местный».
Артем окинул взглядом зал прибытия, осматривая внимательно торговцев в ларьках.
«Вон тот старичок европейского вида, похожий на немца или француза, а может, он голландец, торгующий газетами. Может, скажет, а может, и нет, а может, еще чего доброго стукнуть, что я ищу дешевое жилье, значит, не отдыхать приехал. Нет, этот не пойдет, кто еще… Вон та мадам, торгующая сувенирами, занята своими мыслями и вряд ли меня поймет и тем более поможет, идем дальше. Может, вон тот мулат, торгующий панамами и чем-то вроде узбекских тюбетеек, наверное национальных, может подсказать? По крайней мере, он должен знать, вон, как его шлепанцы истоптаны. На каком языке он разговаривает, интересно. Он не то араб, не то местный».
Артем встал, оставив сумку на сиденье, и направился к торговцу, который читал в это время журнал, насвистывая себе под нос какую-то мелодию.
— Добрый день, сеньор, — поздоровался Артем на испанском.
— Ола, как дела? — ответил тот, но было заметно, что это не его родной язык.
— Я хочу снять недорогое жилье. Может, вы, случайно, знаете, где такое здесь найти? — продолжил Артем.
— Ок! Я немного говорить на испанском, меня зовут Джереми. Мне понятно, что ты ищешь. Тут есть недорогие отели в районе Сан-Льюис и Агрема, там можно снять жилье или койку за 5-10 долларов за ночь, есть дешевле и дороже, нужно искать.
— Спасибо, Джереми, а как туда добраться?
— Такси, здесь, напротив.
— Такси дорого?
— Нет, здесь небольшие расстояния, за 5–7 долларов доедешь и 10–15 минут времени.
— Спасибо тебе огромное, Джереми.
— Не за что, удачи.
Артем, довольный, что все узнал так быстро, возвратился за сумкой, после чего вышел на улицу. Перед зданием аэропорта была площадка, на которой стояло множество такси. Он подошел к ближайшей машине. Водитель — загорелый парень европейского типа — предупредительно вышел из машины, чтобы взять сумку.
— Сэр, — начал он и дальше спросил что-то на английском, из чего Артем понял, что тот спрашивает, куда ехать, и, сев в машину, ответил на испанском:
— Район Сан-Льюис.
— Ок! — улыбнулся таксист, и они тронулись.
Доро;гой водитель был немногословен, сказал что-то про погоду и про большое количество туристов в этом году; говорил он на испанском, но с трудом и с большим акцентом. Выехав из аэровокзала, они поехали по прекрасному шоссе, идущему вдоль береговой линии, откуда открывался великолепный вид на море бирюзового цвета. В машине было комфортно, работал кондиционер. На видневшейся полоске пляжа было много-много разноцветных зонтов и навесов, даже в бадминтон играли под натянутой полупрозрачной сеткой.
Потом дорога ушла резко вправо и слева показался город, находящийся на холмах, который в этом месте оказался ниже них, так как дорога проходила по вершине холма. Что бросалось в глаза, это то, что в обозримом пространстве не было совсем многоэтажных зданий, строения имели от одного до двух, трёх этажей, все как один имели черепичные крыши и утопали в зелени деревьев или плюща. Свернув на кругу на право, они въехали на большую улицу, полную сверкающих витрин и рекламных щитов. Затем — где-то в центре, за пиццерией — они еще раз повернули направо и поехали в сторону нужного Артему квартала, как объяснил водитель. Артем, не имевший точного адреса, решился спросить про отель у водителя:
— Я ищу какой-либо недорогой отель.
— Я понимаю, о чем идет речь, у меня на примете есть несколько адресов. Нет проблем, парень, сначала заедем в Агрема, — ответил тот.
— Как идет работа, много ли клиентов? — спросил Артем.
— Меня устраивает, день ото дня отличается, бывает по-разному, но в целом хорошо, на жизнь хватает, а вы отдыхать или работать планируете?
— Я вообще к знакомым приехал, у них есть работа для меня на яхте.
— Это хорошая работа. Если тебя возьмут, это отлично и, как я знаю, платят там достойно и не берут абы кого. О, вот, кстати, приехали по первому адресу, здесь можно узнать, есть ли свободные места. Если хочешь, я уточню сам.
Здание, перед которым остановилось такси, было небольшое, в два этажа, годов 50-х постройки, с высокими окнами и большим парадным входом с фигурным навесом, с двумя колоннами по краям. В сам отель вела стеклянная дверь, метра три высотой. Таксист вышел из машины и исчез в дверях, через минуту он уже вышел, широко улыбаясь.
— Места есть, — сообщил он, — по цене договоритесь, стоимость от 8 долларов до 17 за ночь, если устраивает?
— Очень хорошо, меня устраивает, спасибо вам, сколько с меня?
— Семь долларов.
— Вот, держите и еще раз спасибо.
— Спасибо тебе, парень, счастливо и удачи.
Такси уехало, а Артем с минуту стоял на тротуаре, осматривая отель и окрестности. На табличке перед входом красовалась надпись на трех языках: «Сдаются номера». Улочка была небольшая, узенькая, витиеватая, уходила вверх, напомнила ему своим видом пейзаж итальянского Перуджа. Почти все дома аккуратненькие, чистенькие, малоэтажные.
Артем толкнул дверь и вошел внутрь. За ней оказался просторный холл с высоким потолком и мраморным полом, отполированный ботинками постояльцев за многие десятилетия. Слева находилась стойка, за которой сидел, видимо, хозяин, лысоватый мужчина европейского вида, лет пятидесяти пяти. Артем поздоровался с ним на испанском и на французском.
— Добрый день, слушаю вас, — ответил хозяин на французском.
— Только что сюда заходил водитель такси по поводу свободных мест, я ищу недорогую комнату на одного человека.
— На какой срок?
— Думаю, на неделю, может две.
— Хорошо, пойдем, покажу.
Они поднялись на второй этаж, пока поднимались, хозяин представился:
— Меня зовут Самюэль.
— Меня Артем.
Самюэль, звеня ключами, открыл первую дверь, что находилась напротив лестницы. Комната была метров пятнадцать, где стояло четыре кровати, две из них были заняты постояльцами, на них лежали какие-то вещи, а две другие были свободны.
— Вот тут находится душ. — Сэм пошел показывать. Дверь в ванную находилась в углу комнаты, возле окна и выхода на балкон.
Артем глянул ванную, которая его не впечатлила, но и не расстроила. Ванная как ванная, принять душ и сделать все необходимое было можно.
— Место здесь стоит шесть долларов в сутки, другие комнаты дороже, показывать?
— Давайте посмотрим, — ответил Артем, который хотел посмотреть отдельную комнату.
— Пойдем, — сказал Сэм.
Они поднялись еще на пол пролета, почти под крышу, где шел узкий коридор и из него вели двери на обе стороны, всего около 10 дверей. В самом конце коридора Сэм отворил одну и пригласил зайти. Комната оказалась малюсенькая — метров восемь, — там стояла кровать, тумбочка и узкий высокий шкаф, откидной стол и табуретка, окно было небольшое и выходило на крышу в виде фонаря, а на потолке висел вентилятор.
— Ванная находится там, в начале коридора, она общая, — сообщил Сэм, — эта комната стоит 11 долларов в сутки, ключи от комнаты у вас на руках. Если хотите, можем еще посмотреть другие.
— Если я заплачу за пять или семь дней, это возможно? — спросил Артем, который чувствовал себя усталым физически и эмоционально, понимая, что вряд ли сейчас чего-то найдет лучше.
— Да хоть за день, платите и вселяйтесь. Ну что, выбрали?
— Я выбираю эту и плачу за пять дней, для начала.
— Отлично, вот, держите ключи. Пойдемте вниз, я вас запишу в тетрадь.
— Вы русский? — спросил Сэм, открыв паспорт.
— Да, я рожден в СССР, теперь живу в Аргентине, у меня там вид на жительство.
— Сюда к нам работать, отдыхать?
— Приятель пригласил, — уклончиво ответил Артем.
— Это хорошо, здесь впервые?
— Да, это мой первый визит.
— Что же, милости просим, — сказал Сэм, захлопнул тетрадь и пересчитал деньги, которые Артем ему дал.
Закинув сумку в номер и полежав на кровати минут десять, Артем не вытерпел и решил выйти осмотреться и заодно, если получится, позвонить Педро. Улочка и городок казались милые, жизнь курортная и расслабленная, но чувство беспокойства все же его терзало. «Как оно все получится, как сложится… Ведь денег-то мало. Что будет с работой, поможет ли Педро? Но, с другой стороны, нужно верить в лучшее, а не в худшее, чего заранее зря себе трепать нервы», — рассуждал он.
День подбирался к полудню, и становилось очень жарко. Если бы Артем не любил жару, можно было бы сказать, невыносимо. Имея уже аргентинский опыт, он выбрал теневую сторону и наслаждался теплом, ему было комфортно в полной мере. Улица была не центральная, не торговая, магазинчиков было мало, попадались цеха, какие-то мастерские, в том числе автомобильные, продажа стройматериалов и инструмента. Людей на улице было мало, и почти все они были темнокожими, но не как негроидного плана, а, наверное, местной карибской расы, судя по структуре лиц. Изредка попадался кто-то с белым цветом кожи, хотя за загаром это было сложно понять. Он двинулся к центру Мариго.
Вскоре ему попался телефон-автомат, расположенный на пересечении улиц. Поскольку мелочи у Артема не было, а карточки тем более, он понял, что ему нужен переговорный пункт. Зайдя в ближайший магазин, он поинтересовался насчет одного и другого, где ему объяснили, что карточки можно купить только в центре в киосках, и указали, как пройти к переговорному пункту, до которого было около километра. Наконец, когда он добрел до телефонного пункта, Артем изрядно подустал и подумал, что нужно было бы сначала отлежаться с дороги, прежде чем делать дальние вылазки в город. Поэтому, когда он уселся в кресло в кабинке, он не спешил звонить Педро, а расслабился и делал вид, что листает записную книжку, наслаждаясь прохладой.
Спустя несколько минут он набрал номер. К телефону долго никто не подходил, затем женский голос ответил, что Педро нет дома, а будет он после семи вечера, дальше последовал вопрос, не нужно ли что-то передать. Артему ужасно хотелось ответить, что это он — Артем — приехал и он здесь, но не стал этого делать, а решил переговорить с Педро лично, поблагодарил, уточнил домашний адрес и сказал, что перезвонит. Несмотря на то, что поговорить сразу не удалось, он почувствовал уверенность, так как Педро оказался реальным человеком, который именно здесь проживает, и нужно только его застать. Расплатившись в кассе долларами, радуясь, что не нужно ничего менять, он отправился в отель, чтобы хорошенько отдохнуть и быть готовым к вечеру.
Когда он проснулся, обнаружил, поглядев на часы, что уже начало седьмого и надо вставать. Для начала он решил принять душ. Достал все необходимое и вышел в коридор. Идя по коридору, он обратил внимание — раньше просто не заметил — на интересную архитектуру. Стены в коридоре не поднимались до крыши — они заканчивались раньше, и дальше шли колонны, высотой около полуметра, и на них уже крепилась сама крыша, в комнатах такого не было. Видимо, это было сделано для свободного потока воздуха и для охлаждения; это, очевидно, была особенность, связанная с жарким климатом, как он подумал.
Ванная оказалась удовлетворительной, он ожидал хуже. Сама ванная была древняя, но в хорошем состоянии, с медным краном, которому тоже был не один десяток лет, но свежий ремонт скрашивал эти нюансы. Горячей водой пользоваться не пришлось: из крана с холодной водой текла очень теплая вода, и этого оказалось довольно для мытья. Довольный и бодрый после душа, Артем спустился вниз, узнать, нет ли телефона в отеле, так как опять проделывать дневной маршрут не хотелось. Оказалось, что телефона-автомата нет, но можно было воспользоваться телефоном за стойкой хозяина.
— Если звонок местный, то никаких проблем, звони, только недолго, — сказал Сэм.
Артем, довольный вдвойне, что не надо идти далеко, да еще не надо платить, набрал номер Педро, через пару гудков в трубке ответили:
— Хелло.
— Добрый день, это Педро? — уточнил Артем.
— Да, это я, кто говорит?
— Это Артем из Мар-дель-Платы, от Рикардо. Я сегодня приехал на Сен-Мартен и звоню из отеля, где поселился, как вы поживаете?
— Привет, Артем, все отлично. Ты все-таки приехал, молодец. Ты где? уже устроился?
— Да, я в отеле.
— Нормально?
— Да, спасибо, хорошо.
— Знаешь, раз ты здесь, давай сегодня встретимся, я сейчас вечером свободен. Ты ориентируешься в городе?
— Нет еще, но это не проблема, говори, как и куда, я приеду.
— Нет, давай сделаем так, я за тобой заеду, говори адрес.
— Один момент, Педро, я сейчас узнаю.— Артем обратился к Самюэлю с этим вопросом, тот сказал адрес, и Артем его повторил.
— Я знаю, где это, заеду за тобой через полчаса, договорились?
— Да, буду ждать.
Артем поблагодарил Сэма и пошел к себе в комнату, а через двадцать минут уже стоял на пороге отеля. Он надел майку с надписью Мар-дель-Плата, для узнаваемости. Через пять минут возле него затормозил «Форд-Рейнджер», за рулем сидел парень лет сорока пяти – сорока семи, спортивного телосложения, в майке с длинными рукавами и шортах ниже колен. Коротко стриженные, черные, вьющиеся волосы, прямой нос — говорили о его испанском происхождении, а массивный, волевой подбородок об уверенности и деловитости.
— Артем? — спросил он из машины через открытое стекло и, получив утвердительный ответ, вышел и поднял две руки вверх, в знак приветствия. Они хлопнулись в ладоши, после чего пожали друг другу руки.
— Отлично, что приехал, я даже и не думал, что ты решишься. Чего сразу не позвонил по прилете?
— Я не хотел беспокоить, а что касается самой идеи приезда, как сказал, так и сделал. Когда я что-то решаю, обязательно делаю, такой уж я.
— Садись, у меня есть идея. Сейчас поедем в бар «Луазо», отличное место, там побеседуем, ты не против?
— Нет, конечно.
— Тогда поехали.
Артем запрыгнул, Педро нажал на газ, и Артема вдавило в мягкое, удобное сиденье.
— Как добрался, нормально?
— Очень хорошо, удобно, всего одна пересадка в Каракасе.
— Как тебе первые впечатления?
— Здорово, никогда не был в где-либо похожем месте.
— А если с Мар-дель-Платой сравнить?
— Это другое, там огромный город, много народу и море там холоднее. Там океан, хоть и называется морем, и сезон всего три месяца.
— Это точно, поэтому сюда люди приезжают отдыхать круглый год, это его и делает элитным курортом.
— Мне нравится, хотя очень много темнокожих на улицах, непривычно.
— Это местное население, его здесь две трети и плюс еще приезжие со всего Карибского бассейна. И, конечно, не надо думать, что здесь рай. Рикардо, конечно, тебе живописал про это, ведь так?
— Да, говорил, что тут «райское место», дословно.
— Болтун он хороший, хоть и славный парень. Здесь много промышляющих контрабандой, наркотиками, отмывание денег и все такое, приезжают кладоискатели со всего света. Работа есть, но мест рабочих мало, по причине того, что территория крохотная, отбор очень строгий, не каждого берут.
— Что-что, кладоискатели здесь? тут сокровища есть?
— Это Карибы, здесь самое известное пиратское место в мире в прошлом и немного в настоящем.
— Прямо как в книге, я читал в свое время «Остров сокровищ».
— Думаю, про эти места написано.
— А вы давно здесь? — сказал Артем, чтобы сменить тему.
— Пятнадцать лет, давай говорить на ты, так проще будет, хорошо?
— Хорошо, Педро.
— А так тут классное место для отдыха, есть казино, яхт-клуб, где яхту можно на прокат взять, дайвинг, полно всяких аттракционов, клубов, баров, казино и так далее.
— В Мар-дель-Плате есть кое-что, но это не то, что здесь.
— Если бы там это все было, тогда это называлось бы Сен-Мартен, ха-ха-ха, — засмеялся Педро.
— Точно.
— Как там Рикардо поживает? Несколько лет его не видел. Все бегает по утрам?
— Так и есть, бегает до парка Камет и обратно, это километров двадцать. Еще он открыл автостоянку, ее сдает и живет там же, там мы и познакомились. Я у него держу свою почоклеру — аппарат для приготовления воздушной кукурузы.
— Я знаю, я был в Мар-дель-Плате лет семь назад, вместе с Рикардо приезжал. Целые две недели мы тогда гудели, между пляжем и казино. На пляж в Пинамар ездили, там вода чище, Рикардо на своем мотоцикле меня возил.
— У Рикардо есть мотоцикл? Он мне не говорил про это.
— «Харлей», раритетный. Был в то время, сейчас не знаю, может, продал.
— Может быть. Меня Рикардо тоже в казино водил, я первый раз в жизни играл. Поиграл один раз и больше не ходил, выиграл двести долларов тогда.
— Узнаю Рикардо, у него большая страсть к азартным играм, к казино, в частности. У нас тогда тоже большой куш сорвался, могли миллион выиграть, но немного не повезло, но хорошо, что ничего лишнего не проиграли, ушли без долгов.
— Мне тоже так показалось, что Рикардо азартный человек, хотя у него же есть стоянка и дом, их же он не проиграл?
— Это не его дом и стоянка, а его жены. У его родителей своя квартира, а у него ничего нет, вероятно, и мотоцикл тоже продал.
— Вот это да, я не знал таких подробностей, теперь мне многое становится понятным. — Артем вспомнил приход жены Рикардо на стоянку и их скандал из-за него.
— Ладно, не будем про это, Рикардо классный парень, с ним было всегда весело тут. Вот видишь, какую татуировку он мне сделал? — Педро задрал рукав на майке, на правом плече. — Его работа.
— Да, он мне рассказывал об этом.
— Он отличный мастер своего дела. Ты бы видел, какая очередь к нему стояла. И стар и млад, и девчонки, которые делали тату везде, где можно, а после мы с Рикардо и этими же девчонками отрывались по вечерам в баре.
Они проехали по набережной, с которой прекрасно был виден закат солнца над морем. Кое-где уж зажигались фонари. Педро остановил машину возле местечка под названием «Луазо», этот бар находился прямо на трассе. Несмотря на близость дороги, это было тихое местечко, просторное, с открытой террасой, с видом на море и порт Мариго. По периметру бара горело множество фонариков, выполненных в виде колец, сужающихся кверху, а также на его открытой части, на воде. Часть столиков располагалась на островках небольшого пруда, с деревянными мостиками-переходами между ними, было очень красиво. Народу было немного в зале, под крышей из тростника сидело несколько человек, на террасе и пруду никого не было.
— Еще рано, — сказал Педро, — позже здесь будет не протолкнуться, пойдем, выпьем чего-нибудь.
Они присели за столик на террасе, возле перил, за которыми был виден пляж, где еще купались и играли отдыхающие.
— Ты что будешь? — спросил Педро.
— Я бы выпил сока, апельсинового сока, — ответил Артем, который не хотел сейчас ничего спиртного.
— Хвалю, отличный выбор. Я тоже возьму себе сок, манговый, — сказал Педро.
Через пару минут официантка принесла два бокала сока — по пол-литра каждый — и поставила на стол.
— Что-нибудь еще желаете? — спросила она.
— Пока нет, спасибо, — ответил Педро, разговор шел на английском.
— Они тут на каких языках говорят? — поинтересовался Артем.
— Тут все мультиязычные, говорят и понимают, кроме английского и испанского, французский и голландский.
— Да, это здорово.
— Это из-за туристов. Тут в основном эти четыре языка используются, если приедет, скажем, китаец, будет разговаривать на английском.
— Тут хорошее место, удобное, пляж рядом.
— Сейчас жара уже спала, можно вот так свободно сидеть без навеса и разговаривать, — сказал Педро.
— Я здесь буду в основном соки пить. Там, в Мар-дель-Плате, мы с Рикардо каждый вечер по винцу ударяли, но там холодно, а здесь в жару хорошо только соки.
— Я тоже алкоголь пью очень редко и в основном вино, я так же, как и Рикардо, бегаю и хожу в тренажерный зал, надо себя поддерживать и быть в хорошей форме всегда.
— Я тоже себя поддерживаю в форме, Педро, когда есть возможность. Бегаю и делаю гимнастику с детских лет.
— Вот это похвально, молодец, мало кто этим занимается в твоем возрасте. Тебе сколько лет сейчас?
— Двадцать девять.
— Прекрасный возраст, ты молод, и уже жизненный опыт есть.
— Да, точно, Педро, вот, возьми письмо от Рикардо, какой-никакой привет от него. Он написал несколько строчек, держи. — Артем протянул ему конверт.
— Давай-ка глянем, что мне тут этот шельмец нацарапал. Ага, узнаю его почерк. — Педро улыбался, читая короткую записку.
— Все ясно, — прочитав, сказал Педро, — давай-ка расскажи мне о себе. Где учился, чем занимался, где работал? А потом я расскажу, чем и как мы здесь живем на острове, ладно?
— Надеюсь, мой рассказ тебя не утомит, я постараюсь быть краток. Окончил среднюю школу, восемь классов, потом учился, окончил техникум по специальности «механик холодильно-компрессорных машин и установок». После служил в армии два года, когда пришел, СССР развалился, появились новые возможности, занялся бизнесом, торговлей, имел маленький магазинчик. В прошлом году приехал в Аргентину, подучил язык, переехал в Мар-дель-Плату, купил почоклеру, научился готовить на ней, так и работаю пока. Остальное ты знаешь, сейчас в Мар-дель-Плате не сезон, делать там нечего и жить не на что, вот и приехал на заработки сюда.
— Да, все достаточно понятно. Смотри, я сейчас расскажу о себе. Я работаю капо (капитаном) на яхте одного состоятельного господина уже двенадцать лет, работа меня очень устраивает. Я заправляю всеми делами на судне, готовлю его, если требуется куда-то плыть, занимаюсь поручениями хозяина, я его правая рука в регионе. Он здесь сам бывает раза три – четыре в год, когда на недельку, а когда и на пару месяцев. Он занимается недвижимостью в курортных местах, больше ничего о нем рассказать не могу, сам понимаешь.
— Да, разумеется, Педро, мне и не нужно это.
— Да, так вот, я работаю давно и всех и все здесь знаю. Владелец яхты — у него здесь свой дом — мне доверяет. Что касается работы на яхте, то некоторое время назад была вакансия уборщика. Пока яхта стоит на причале, я взял на эту должность местного: оплата минимальная и меня устраивает. Я все-таки до конца не верил, что ты сюда приедешь, однако то, что ты механик и разбираешься в холодильниках и кондиционерах, это здорово, мне нужен такой человек, который мог бы за всем этим следить, когда мы в рейсе.
— Конечно, я могу это делать, а еще я могу и уборкой заниматься, когда ничего по механике не требуется.
— Ха, два в одном, интересно, я подумаю и над этим.
— Меня сейчас любая работа устроит. На самом деле, я почти все, что у меня было, на билет сюда потратил.
— Ну, работу-то мы тебе какую-нибудь здесь найдем, не волнуйся, чего-то придумаем, здесь все возможно, хоть и не эльдорадо. Есть работа в доме хозяина яхты, но это все требует согласования с ним. А знаешь, я тебя возьму все же на яхту, ты мне понравился — серьезный, ответственный и дело знаешь. Но опять же повторю, что любое решение требует согласования с владельцем, на это нужно время, недельку или больше. А пока, знаешь, я могу тебя порекомендовать моему приятелю. Он держит сеть пиццерий, у него наверняка найдется работенка на это время, чтобы ты без дела пока не сидел, тебе же жить на что-то нужно.
— Если ты это сделаешь, Педро, даже и не знаю, как тебя благодарить, спасибо за помощь. Я готов к любой работе, что будет, тем и займусь. Я легко обучаюсь.
— Не благодари, мы можем съездить к нему прямо сейчас, допивай сок, не торопись.
— Сейчас? а не поздно уже? Сок холодный, кстати, поэтому пью так медленно, а то в жару можно горло простудить.
— Пей-пей, не торопись. Сейчас самый разгар работы начинается. После дневной жары вечером народ выходит прогуляться; он как раз приходит в офис в это время, а днем отдыхает.
— Теперь понятно, тогда поедем к нему.
— Нравится тебе здесь, в баре?
— Хорошее место.
— Пользуется популярностью как у местных, так и у туристов. Здесь дискотеки проходят, музыка, танцы, ну ты сам понимаешь. Девчонки здесь что надо, вон какая прошла, попка, бедра, грудь, все в порядке.
— Да, вижу, а тут дорого прийти посидеть, отдохнуть?
— Нет, для меня нет, в 15–20 долларов можно уложиться, как тебе такая сумма?
— В принципе ничего, но сейчас для меня дороговато.
— Ладно, понятно. Допил? Поехали.
Они плюхнулись в машину и помчались опять вдоль набережной в другую сторону, в свете фонарей и под кронами пальм. Минут чрез десять остановились возле сверкающей неоновой вывески: «Пицца Карибиан». За исключением крыши и внутренних перегородок помещений все строение было из прозрачного стекла, включая пекарню для приготовления пиццы. Войдя внутрь, Педро, поигрывая ключами от авто, осведомился у первого же официанта, на месте ли сеньор Марко, на что получил утвердительный ответ:
— Да, месье, он у себя в кабинете.
Они прошли через зал, где было не очень много народу, хотя у стойки толпились официанты и разносчики, доставщики пиццы. Одни отдавали заявки, получали продукцию и относили ее к столикам — здесь или на пляж, — вторые клали в специальные котомки и доставляли ее клиентам по адресам. Аромат свежеприготовленной пиццы витал повсюду. За завесой из бамбуковых палочек они попали в коридор, из которого вела дверь в кабинет управляющего и хозяина, дверь была открыта настежь.
За столом в кабинете сидел полноватый мужчина лет пятидесяти, с крупным носом и большими, широко посаженными глазами, его круглое лицо напоминало луну в полнолуние. Он сидел, немного развалившись в кресле, и разговаривал на итальянском языке с кем-то по телефону, жестикулируя руками в воздухе и кивая или крутя время от времени головой, одобрительно или протестуя против чего-то. Увидев вошедших Педро и Артема, он сделал приветственный жест рукой и указал на диван, стоящий у стены. Через пару минут он закончил разговор и повернулся в кресле — так как сидел во время разговора вполоборота к пришедшим, — широко улыбаясь.
— Привет, Марко, как поживаешь? — начал Педро.
— Все отлично, Педро, разве может быть иначе? — Марко встал, обогнул стол и поприветствовал Педро. Они обнялись и дружески похлопали друг друга. — Как сам?
— Все как всегда хорошо, Марко, у меня к тебе дело, или, вернее, просьба. Вот этому парню — его зовут Артем, он из Аргентины — нужна какая-нибудь работа на время. Потом — в течение недели или двух — я его возьму к себе на яхту, он будет у меня работать. Я знаю, у тебя всегда работы много, можешь помочь?
— Привет, парень, — Марко протянул руку Артему и продолжил: — Судя по твоему бледному виду, ты у нас на острове недавно, так? — он улыбнулся. — Иначе я бы наблюдал сейчас твою загорелую физиономию.
— Вы абсолютно правы, я только сегодня приехал.
— Я как раз знаю хорошо испанский, жил и работал несколько лет в Испании, давайте-ка присядем. Может, выпьем чего-нибудь, а, Педро?
— Только не сегодня, я сейчас за рулем.
— А я только что пил сок, спасибо.
Когда все расселись, Марко спросил, обращаясь к Артему:
— Что бы ты хотел найти, какую работу, что ты умеешь? Есть варианты разносить пиццу, мойщик посуды на кухне, еще есть потребность в уборке помещений здесь, в пиццерии, и на улице.
Артем быстро прикинул, что при работе с людьми может возникнуть языковая проблема и к тому же он не знает совсем города, и это тоже проблема для разносчика, поэтому он ответил:
— Я вполне могу мыть посуду, бокалы и подавать все это в зал.
— Отлично, очевидно, ты уже сталкивался с этим, раз знаешь, что и как. Я могу тебя взять на эту работу, у меня сейчас один из официантов занимается этим на полставки, а ему надо своим делом заниматься. Вот как мы сделаем, приходи-ка ты завтра к одиннадцати часам сюда. Я тебя с ребятами познакомлю и покажу, что и как, работы у нас много, без дела сидеть не будешь.
— Марко, спасибо огромное, я знал, что на тебя можно рассчитывать, — поблагодарил Педро.
— Никаких проблем, Педро, все, что в моей компетенции, ты знаешь, я сделаю легко. Может, поесть хотите? Сейчас что-нибудь принесут.
— Спасибо, Марко, надо ехать, как-нибудь в другой раз.
— Заходи, дорогой, всегда рад тебя видеть.
— Пошли, Артем.
— Ну, смотри, как все отлично получилось, — сказал Педро, когда они сели в машину.
— Действительно, я сам не верю, что так все удачно произошло, в Мар-дель-Плате вряд ли бы вышло вот так сразу.
— Здесь не Мар-дель-Плата, здесь свой микромир, привыкай.
— Постараюсь.
— А насчет работы у меня не беспокойся, я подумаю, куда тебя лучше устроить, и все улажу с владельцем в течение недели или двух и тебе сообщу.
— Да я после такого и не беспокоюсь, спасибо тебе, Педро, честно говоря, не ожидал такого приема.
— Ладно, ну что, куда тебя отвезти, в отель?
— Лучше в центр, я хочу посмотреть город.
— Тоже хорошее решение, у нас весь центр находится в двух кварталах от набережной, это фактически одна улица. Она пешеходная, и от нее идут уже более мелкие улочки, ты не заблудишься. Адрес свой помнишь?
— Да, конечно.
— От центра до твоего отеля минут двадцать пять пешком, это так, для информации.
Они тронулись и не спеша поехали вдоль набережной — это была основная дорога в городе. Уже наступило темное время суток, и везде горели фонари, огни в окнах и витринах.
— Педро, а тут рыбу можно ловить?
Педро рассмеялся:
— Конечно можно, только не на пляже, для этого есть специальные места, молы. Ты рыбу любишь ловить?
— Я ловил рыбу в основном речную, в таких местах не доводилось и мне очень интересно. В свободное время я бы попробовал, посидел с удочкой.
— Еще наловишься, здесь полно всякой рыбы, есть омары, креветки, крабы. Местные выезжают на лодках к барьерному рифу и там ловят с помощью удочек, сетей и острог, чуть ли не руками, так как там мелко, как-нибудь тебе покажу.
— Было бы очень хорошо, мне нравится это занятие.
— Понимаю, я сам иногда ловлю рыбу с яхты, когда мы в рейсе и есть свободное время.
— Когда появится возможность, половим рыбу вместе, если ты не против.
— Нет, я не против, обязательно половим. О, уже приехали, вот тут самый центр. Ну ладно, Арти, давай до встречи, я тебе скоро сообщу, чего и как.
— Спасибо, Педро, до встречи.
— Чао, Арти.
Педро нажал на газ, и «Рейнджер» исчез в потоке сверкающих огоньков других автомобилей на дороге. Артем пошел пройтись по улице, сверкающей от огней витрин, фонарей и гирлянд, натянутых с одного здания на другое. На всем протяжении было светло как днем, народу было не протолкнуться. Бутики чередовались с кафе и питейными заведениями, ресторанчиками, киосками. Было очень тепло, но свежо, со стороны моря дул приятный ветерок и проникал в самые дальние уголки этого людского «Вавилона». Люди были разморенные теплом и непринужденной обстановкой, не спеша выходили из коммерций или входили в них, сидели в кафе или пиццериях, тут же, на улице, под открытым небом. У Артема было такое чувство, что он заглянул на вечеринку к друзьям, которых уже лет двадцать знал. Многие запросто здоровались друг с другом и с ним тоже, на что он отвечал тем же.
Артем шел и рассуждал: «Как удивительно все удачно складывается и получается, я и не ожидал такого. Конечно, завтра посмотрим, говорил ли серьезно Марко. Но все они — и Педро и Марко — чужие мне, как и я им, и ничем мне не обязаны, могли бы послать куда подальше или просто не разговаривать. Почему они это делают? Может, просто помогают землякам? Хотя какой я им земляк, подумаешь, из Аргентины приехал. Или, может, это просто обычная человеческая взаимопомощь? Мол, мне хорошо, помогу нуждающемуся». Артем вспомнил армию, где каждый москвич был сам за себя, все 150 человек были каждый сам по себе, никакой помощи не жди. Также всплыл русский отель в Буэнос-Айресе и все остальное. «Почему у нас этого нет, у русских? Откуда такая разобщенность, подозрительность, неприязнь, холодность? Если и помочь другому человеку, то за деньги, или, по крайней мере, безразличность, равнодушие к другим людям. Ладно, чего это я о грустном… Давай-ка о настоящем, по-моему, все совсем не плохо».
Артем посматривал на витрины коммерций, которые ломились от предлагаемого ассортимента, но не заходил и ничего не покупал, ему ничего не было нужно, к тому же он сюда приехал не тратить деньги, а зарабатывать. Спустя некоторое время он свернул в сторону, на другую улицу, которая уже не была пешеходной, желая дойти по ней до набережной. Мимо него с криками и шумом пронесся кабриолет типа «Порше», до отказа забитый молодежью, для кого сидячих мест не хватило, стояли в полный рост. Они что-то кричали и посвистывали, не ему, а просто от переполняемых их эмоций. На следующем перекрестке стоял еще один кабриолет, уже с полицейскими, которые о чем-то мирно переговаривались по рации. По всей вероятности, они были на дежурстве. Все было без происшествий, и торопиться им не требовалось.
Дойдя до набережной, на которой горели сотни фонарей и гирлянд, Артем попал словно в световой поток и только можно было угадывать, что там, в темноте, плещется море, которого не было видно, хоть и ярко светила луна. Был чудный вечер, отличное настроение от последних событий, и Артем все же зашел в ближайший паб, выпить-таки кружечку холодненького пива. Когда он лениво попивал свое пиво, к нему подсела девушка, темненькая креолка, большие глаза, стройная талия, короткая юбка, красивая грудь — выглядела она очень соблазнительно. Немного расплющенный носик ее не портил, а, наоборот, делал ее еще более сексуальней, на вид ей было 25–26 лет.
— Я не помешаю? — спросила она на французском.
Артему она понравилась, но он был не в том положении и настроении, чтобы что-то хотеть.
— Абсолютно, место свободно. Работаешь или отдыхаешь? — спросил Артем.
— А тебя бы как больше устроило? — спросила она в ответ.
— Даже и не знаю, — ответил он, улыбнувшись.
— Уже нет, сейчас просто отдыхаю. — Она подозвала официанта и заказала себе мартини со льдом.
— Я сегодня только приехал, я первый раз здесь.
— Откуда ты?
— Из Аргентины, приехал работать месяца на три.
— А, ты у нас испаноговорящий, значит?
— Точно, а ты знаешь испанский?
— Конечно знаю, но мой родной язык французский. Тебя как зовут?
— Арти.
— Меня Камилла.
— Ты местная или приезжая, как и я?
— Я тут живу уже долго, квартиру снимаю, я родилась в Марселе, сюда приехала и осталась.
— Если мне здесь очень понравится, я, может, тоже останусь, — пошутил Артем.
— Что же, здесь очень неплохо, если хорошо устроишься.
— Я очень надеюсь на это.
— Чем собираешься заняться этим вечером?
Артем улыбнулся, ему приятно было продолжать беседу в непринужденной обстановке, которая говорила о том, что и ночь можно провести весьма недурно. Однако он помнил о том, что завтра, возможно, первый рабочий день и нужно хорошо отдохнуть и выспаться.
— Откровенно говоря, у меня сегодня в первый день было очень много дел. Я собираюсь сегодня пораньше лечь спать, нужно отдохнуть, поэтому извини, Камилла, если тебя это расстроит. Как-нибудь в другой раз, я сюда еще приду.
— Очень жаль, надеюсь, еще встретимся как-нибудь здесь, — разочарованно и томно улыбнулась она.
Артем допил к этому времени свой бокал пива и, поставив его в сторону, попрощался, кивнув головой Камилле:
— Чао, красотка.
— Бай-бай, — ответила она.
Артем, выйдя из паба, осведомился, в какой стороне находится его улица, и быстрым шагом пошел в отель, путь у него занял минут двадцать. Придя к себе в номер, он сразу бухнулся в кровать, очень довольный сегодняшним днем и вечером. Утром Артем встал рано, побрился, принял душ, после чего вышел в соседний магазинчик купить чего-нибудь к завтраку. Погода стояла чудная, было не особенно жарко, воздух свеж и буквально прозрачен, дышалось легко и свободно, облаков на небе было очень мало, и был легкий ветерок. Артем купил себе пару йогуртов, творожок, булочку с изюмом и бутылку минералки, после такого нехитрого завтрака он направился в пиццерию дона Марко.
Он вышел загодя, чтобы не торопясь дойти и изучить маршрут на будущую работу. В итоге он пришел в половине одиннадцатого и некоторое время гулял неподалеку, наблюдая, как курьеры и разносчики выходят с сумками из дверей и приезжают фургончики, поставщики продуктов. Когда было без пяти минут, он зашел внутрь и постучал в знакомую дверь.
— Входите, — услышал он голос из кабинета.
Артем вошел: Марко разговаривал по телефону в той же самой позе, в которой они с Педро его вчера застали.
— Привет, — поздоровался Марко, не прекращая телефонный разговор, который происходил на английском, — садись.
Артем присел на диван и стал ждать. Когда Марко закончил разговор, он встал и подошел к Артему:
— Ну что, парень, готов работать?
— Конечно.
— Тогда пошли, у меня сейчас людей не хватает, ты появился вовремя, тебе повезло.
— Везение дело редкое.
— Это точно, пошли. Пока Педро не заберет тебя к себе, будешь работать у меня, и работы тебе хватит, уж поверь мне.
Они вышли из кабинета, прошли по коридору, наполненному запахом готовой пиццы и разных приправ, спустились в цокольный этаж, где находились различные цеха, холодильные камеры, мойка, склад и подсобные помещения.
— Будешь работать шесть дней в неделю, один выходной, ты не против такого графика? — спросил Марко тоном, не предусматривающим отказа.
— Нет-нет, меня все устраивает, сеньор Марко.
— Вот и отлично. Рабочее время с 11.00 до 23.00, с плавающим обеденным перерывом минут на 40 и с бесплатным питанием. Оплата тридцать долларов в день, это нормально, плачу раз в неделю.
— Очень хорошо, сеньор Марко, спасибо.
— Бернардо, — позвал Марко парня в белом фартуке и колпаке, который давал поварам какие-то указания в цеху по резке овощей. Бернардо подошел.
— Слушаю, дон Марко.
— Бернардо, знакомься, это Арти, он будет работать на мойке вместо Сантьяго, он приехал из Аргентины. — Затем обратившись к Артему: — Бернардо старший по кухне, он тебе покажет место работы, что и как нужно делать, и познакомит с ребятами. Он прекрасно говорит по-испански, вы друг друга поймете.
— Добрый день, Бернардо.
— Здравствуй, Арти, очень приятно.
— Ладно, я вас оставляю. Покажи ему все и объясни, Бернардо, я думаю, вы во всем разберетесь, — сказал, уходя, Марко.
— Как дела, Арти? Недавно приехал? Ты, я вижу, еще не загорел.
— Точно, вчера только приехал.
— И уже на работу устроился. Шустрый ты, однако, парень.
— Мне знакомый помог, Педро зовут.
— Ясно, пойдем, я тебе все покажу и расскажу.
Они прошли прямо на мойку, где Бернардо быстро и доходчиво объяснил, что нужно делать, дополняя слова выразительными жестами и движениями, показывая весь процесс работы.
— Вечером, к 11 часам, ты всю чистую и высушенную посуду ставишь в этот лифт и отправляешь его наверх и свободен до следующего дня, — завершил свой инструктаж Бернардо.
— Все понятно, когда можно приступать к работе?
— Прямо сейчас и можешь приступать, вон там есть шкафчик, там найдешь фартук и всю необходимую одежду и средства для мытья.
— Отлично, я готов начать.
— Если будут вопросы, подходи, не стесняйся, я или на кухне, или на складе, иногда уезжаю ненадолго. К ребятам можешь обращаться, они все говорят по-испански, а также по-французски и по-английски, ну давай, удачи тебе!
Артем достал из шкафчика фартук, перчатки, сапоги, оделся, и работа закипела полным ходом. Посуды было много, видно, накопилось. Он только успевал загружать посудомоечную машину, после чего отправлял все в сушилку, а отдельно мыл стаканы, бокалы и многое другое. День пролетел очень быстро, Артем и не заметил, как уже часы показывали 22.30.В этот момент вошел Бернардо.
— Ну, как дела, Арти? Судя по тому, что никто ко мне не обращался, перебоев не было, все прошло успешно?
— Да, Бернардо, все отлично. Только вот это протереть осталось и все будет готово.
— Молодец, справился великолепно, с ребятами успел пообщаться?
— Если честно, некогда было, все заняты, только так, взглядами встречались.
— Ладно, заканчивай, у тебя на это минуть пять уйдет, и можешь идти домой, на сегодня все.
— Спасибо, Бернардо.
— Не за что, отдохни хорошенько, а завтра к 11.00 приходи и не опаздывай.
— Обязательно.
Артем, счастливый и усталый, вышел из пиццерии, есть не хотелось: он достаточно плотно покушал в обед. Гулять было уже поздно, и он сразу направился в отель. Народ в городе как раз только выходил на вечерние и ночные гуляния.
«Тут, на курорте, особенно остро ощущаешь разницу между туристами и работниками, между отдыхающими и обслуживающим персоналом, их можно различить за километр. Завтра нужно будет позвонить Педро и сказать ему, что все в порядке и еще раз поблагодарить его», — подумал Артем, идя по улице.
На небе ярко светила луна, и было тепло как в бане, но ему это нравилось. С заходом солнца городок гудел как улей, начиналась бурная ночная жизнь, людей становилось намного больше, чем днем. Видимо по причине того, что днем все были или на пляже, или прятались в тени где-либо, а возможно, были на прогулках по морю или экскурсиях. В это же время были открыты все заведения, все лавочки и магазинчики и все это работало, и гуляния продолжались до утра, часов до четырех или пяти. Артем не спеша дошел до своего отеля и лег спать.
Утро в городке начиналось, наоборот, очень тихо, спокойно, все гуляющие спали, служилый люд неторопливо двигался к месту своей работы, в основном на велосипедах, реже на скутерах или пешком, как Артем. Очень редко проезжала машина, как правило, это было такси. Тишина стояла такая, что за десять кварталов был слышен шум морского прибоя, шум набегающих волн. Артем очень хорошо выспался, поднялся около восьми часов, был бодр, свеж и в отличном настроении отправился на новую работу. По пути он зашел в супермаркет и купил себе на завтрак пакетик апельсинового сока, так как больше ничего не хотелось есть. Несмотря на ранний час, солнце уже прилично припекало, ему очень захотелось искупаться, ведь время позволяло, и тем более что он уже был тут третий день, а так ни разу и не дотронулся до воды.
Артем вышел на пляж, недалеко от пиццерии, где работал, чтобы потом спокойно успеть во время. На пляже было все также тихо и спокойно, как в городе. На всем видимом пространстве было несколько человек: женщина лет сорока пяти, спортивного телосложения, делала пробежку босиком по кромке воды, еще двое мужчин, один из которых лежал на шезлонге, другой делал гимнастику в тени пальмы. Море было очень спокойное, почти как вода в блюдце, на столе и прозрачное, ветерок еле заметный.
Артем скинул сандалии, которые были одеты на босую ногу, и быстро разделся, благо были только шорты и майка. Когда он ступил на песок, который был уже горячим, он ощутил, какой он нежный, мягкий и очень мелкий. Зайдя в воду по щиколотку, он огляделся и насладился видом. Залив имел форму растянутой подковы — немного неровной, — и по всей длине простирался пляж с белым-белым песком, чередуясь с пальмовыми перелесками. В некоторых местах в пляж врезались строения, различные питейные и съестные коммерции из легких конструкций. Также на всем протяжении пляжа в огромном количестве стояли шезлонги и зонтики в сложенном виде, вдали виднелось несколько многоэтажек. Само море имело чудесный бирюзовый цвет и кристально-прозрачную воду, такую он видел раньше только на картинках и фотографиях, но в жизни было куда красивее. По дну ползали какие-то рачки или креветки и плавали стайки рыбок.
Пройдя несколько метров вглубь, он понял, что тут очень мелко, и только пройдя метров пятнадцать, почувствовал снижение дна. Наконец он плюхнулся в эту бирюзово-лазурную лагуну и ощутил истинное наслаждение, погружаясь с головой и выныривая на поверхность, он фыркал от удовольствия. Вода была примерно одной температуры с воздухом, и это было прекрасно и необычно. Под водой Артем, открыв глаза, без маски прекрасно видел, правда, глаза немножко щипало, он ощутил насколько вода соленая, даже соленее, чем в Мар-дель-Плате.
Вынырнув на поверхность и выплюнув воду, попавшую через нос, он подумал: «Как же хорошо, как же здорово, что я все-таки решился и приехал сюда, сейчас мерз бы с почоклерой или смотрел на дождь из окна моей уютной каморки». Артем лег на спину, на поверхность воды и вытянулся, и вода его держала. Он мог пролежать так хоть целый день, вода его выталкивала на поверхность полностью, а не только лицо. «Это все из-за концентрации соли», — подумал он и, побарахтавшись еще немного, поплыл к берегу, нужно было уже идти на работу. Выйдя на пляж, он не стал даже вытираться. Во-первых, не было полотенца, а во-вторых, не было необходимости, все сохло прямо на глазах.
— Хелло, — поприветствовала его девушка, пробегая мимо, которая делала пробежку по пляжу.
— Хелло, — ответил ей Артем и улыбнулся.
Когда он пришел в пиццерию, на часах было десять сорок пять. Он успел вовремя, первым увидел Бернардо, принимающего машину с продуктами.
— А, Арти, привет! Смотрю, пораньше приходишь?
— Привет, Бернардо, не терпится поработать.
— Похвально, можешь приступать, там тебя после ночи ждет гора посуды.
— Отлично, пойду заниматься ею. — Артем спустился вниз.
По пути ему встретился парнишка, который занимался выпечкой, лет двадцати – двадцати трех, высокий и худенький, в колпаке и фартуке.
— Привет, — поздоровался Артем.
— Чао, — ответил парень.
— Почему? — удивился Артем, полагая, что «чао» — это «пока».
— Нет, — улыбнулся пекарь, — это приветствие на итальянском. Ты говоришь на испанском?
— А, теперь все ясно. Да, я говорю на испанском, я приехал из Аргентины.
— Меня зовут Пауло, можно просто Пабло.
— А меня Арти.
— Отлично, ты новенький?
— Да, работаю там, на мойке посуды.
— Ясно, как-нибудь поболтаем. — И они разошлись каждый по своим местам.
Артем обнаружил, что в мойке грязной посуды, бокалов намного больше, чем вчера, к этому добавились еще и подносы. «Видно, ночка прошла бурно», — подумал он и, надев фартук, взялся за работу. В обеденное время, на которое было отведено сорок – сорок пять минут, он принял душ и перекусил с Пауло и Самиресом прямо в цехе по приготовлению теста и томатной пасты. Пауло приехал из Калабрии, это на юге Италии и самая бедная ее область. Самирес был истинный латиноамериканец. Он был родом из Венесуэлы, его мать работала горничной в отеле, он вырос без отца. Все они по разным причинам очутились здесь и остались работать. Сделав себе огромные сандвичи из целого батона — с ветчиной, салями, сыром и томатами, — все втроем сидели на подоконнике, ели и разговаривали.
— Ты надолго приехал? — спросил Пауло.
— Я думаю, месяца на три, а там как получится.
— А как решил именно сюда приехать из Аргентины, ведь это очень далеко? — продолжал расспрашивать Пауло.
— Не дальше, чем Италия. Друг посоветовал, он здесь жил долгое время, имел салон тату.
— Я здесь уже три года, приехал тоже вместе с приятелем, который здесь был раньше, мне нравится. Работа по приготовлению теста мне по душе, и платят хорошо, я доволен.
— А сколько платят? — поинтересовался Артем, зная, что это нормальный и уместный вопрос.
— Пятьдесят зеленых в день. Я, Самирес и еще двое ребят снимаем квартиру на окраине, всего за 400 долларов, на четверых это недорого, получается еще и откладывать.
— А я, между прочим, начинал так же, как и ты, на мойке, теперь работаю на доставке. У меня скутер, и я получаю сорок долларов в день, но у меня много чаевых остается от клиентов, поэтому доволен. Я думаю, еще несколько лет так поработать, а потом вернусь к себе, возможно, куплю грузовик и устроюсь в компанию по доставке «Кока-Колы», я слышал, что эти ребята хорошо зарабатывают, — рассказал Самирес.
— Я, когда накоплю деньжат, планирую открыть свою собственную пиццерию. Поеду в Бразилию, там дешевле это сделать, чем на родине, — сказал Пауло.
— А я приехал работать на яхте одного господина, но сейчас нужно уладить некоторые вопросы, и я пока здесь временно, не знаю точно насколько. Друг сеньора Марко сюда устроил на пару недель.
— А, вот оно что. Да, работа на яхте классная и платят хорошо. Когда туда попадешь, почувствуешь разницу, — сказал Пауло.
— Но пока я здесь, и меня все устраивает. Работа нормальная, платить пообещали тридцать долларов в день, для меня сейчас это очень хорошо.
— Это правильно, любая работа это в принципе хорошо, — сказал Самирес.
— В любом случае, насколько я понял, мы все здесь на заработках и временно, так получается. Когда вернусь к себе в Аргентину, открою магазин продуктов и хозяйственных товаров, мини-маркет сделаю, — сказал Артем.
— Именно так и есть, здесь сделать что-либо сложно. Огромная конкуренция, ограниченное пространство и очень все дорого, — подытожил Пауло.
В итоге все сошлись на том, что их занятие здесь временное и не имеющее перспективы роста или карьеры. Так, например, хозяина пиццерии в свое время заменит сын Марко и так далее, в каждой коммерции.
После обеда все занялись своей работой. Артем вернулся к своим тарелкам, перемыл горы бокалов, подносов и кастрюль и, аккуратно высушив, отправил их наверх. Второй рабочий день пролетел так же быстро и незаметно, как и первый. Бернардо, зашедший глянуть, как дела, остался доволен работой Артема.
— Раньше твоего предшественника приходилось все время подгонять и заставлять работать, а ты сам все делаешь, молодец, — похвалил он.
— Я приехал сюда работать и зарабатывать, если бы я захотел ничего не делать, то остался бы в Аргентине, — ответил Артем.
— Я тебя отлично понимаю. На сегодня все, можешь идти, завтра приходи, как и обычно.
Артем довольный вышел на улицу. Сразу в отель идти не хотелось, хотя он устал. Купив бутылочку «Будвайзера», Артем сел на лавочке, которых было великое множество, отдохнуть и расслабиться. «Утро было замечательное, второй рабочий день прошел отлично, вечер должен быть не хуже», — подумал Артем. Фонари освещали лавочки и пешеходную дорожку, там, где была вода, было темно, слышался только тихий шелест волн. Все припляжные заведения были полны народу. В пиццерию, откуда он только что вышел, подкатывали и подкатывали машины и мотоциклы, привозя шумные компании или просто парочки. Народ приехал покушать после пляжного отдыха и весело провести время. Ночь была очень теплой, впрочем, как и всегда.
«Вот я и мойщик посуды, а что, неплохо. Мне хорошо платят и в моей ситуации жаловаться не на что, я живу на вечном курорте. Вот сижу тут и пью пиво, отдыхаю, торопиться некуда, хорошо, одним словом. Как же я был прав, когда принял решение приехать сюда», — опять подумал Артем.
— Чего тут делаешь, Арти? — услышал он справа от себя знакомый голос.
Повернув голову, он увидел Пауло, который тоже закончил смену и направлялся, видимо, домой.
— Отдыхаю, сегодня было много работы, а в отель сразу идти не хочется, из одних стен сразу в другие.
— Это точно, согласен, — Пауло сел рядом, — смотри, сколько народу сегодня.
— Да, полно, и все отдыхают по-настоящему, в отличие от нас.
— Ерунда, мы тоже хорошо отдыхаем. Мы по воскресеньям собираемся на мысе, если хочешь, присоединяйся к нам, оторвемся классно.
— Кто это «мы»? — поинтересовался Артем.
— Я, Самирес, Антонио и Руди, мы все вместе снимаем квартиру, помнишь, я тебе говорил? Мы там всегда собираемся по выходным, там отличное место, если есть подружка, приходи с ней.
— Пока нет, не обзавелся еще, я всего три дня здесь, некогда. А как насчет расходов, сколько нужно будет денег на это?
— Да, — согласился Пауло, — со временем туго, всего один выходной. А что до денег, то расходов немного. Воды, пива возьмем вдоволь, пару-тройку пицц прихватим — и готово дело. Нам по будням некогда, а в выходной мы можем себе позволить оторваться. Приходи, подружку мы тебе найдем.
— Спасибо за предложение, я подумаю.
— Ладно, Арти, я пойду. Мне раньше, чем тебе, на работу нужно приходить, пока.
— Пока, Пауло.
Посидев еще минут пятнадцать, Артем тоже пошел к себе в отель. Пройдя по улице, сверкающей фонарями, набитой отдыхающими, он пришел, сразу лег в постель и уснул, так как за день сильно устал. Дни пролетали быстро, один за другим, Артем прекрасно вписался в коллектив, ребята все относились к нему хорошо, работал усердно, чем снискал одобрение управляющего и хозяина. Однажды сам дон Марко заглянул вечером на мойку и остался очень доволен.
— Арти, молодец. Если вдруг Педро по каким-либо причинам тебя не возьмет, можешь работать у меня сколько пожелаешь.
— Спасибо, я вам очень благодарен, сеньор Марко, — ответил Артем.
В конце недели Артем получил зарплату, в размере, как и было обещано, 210 долларов, чему он несказанно был рад. После этого он решил позвонить Педро и узнать, как дела, но на самом деле его и эта работа уже устраивала. Он мог спокойно платить за жилье, нормально питаться, и еще получалось откладывать. Дойдя вечером после работы до телефона, Артем набрал номер Педро, который очень быстро снял трубку, уже после второго гудка.
— Ола, Арти, как дела, дорогой?
— Все хорошо, работаю, сеньор Марко доволен. Я хотел узнать, получается что-то по работе на яхте?
— Да, я знаю, он мне звонил и рассказал про тебя. По вопросу, конечно, я понял. Я все уладил, переговорил с хозяином, он согласен. Под мою ответственность, я тебя возьму, где-то через десять дней. Скоро, возможно в следующий четверг, мы планируем выход в море. Человек, который сейчас работает, он может только когда судно в порту, поэтому ты его сменишь. Ты можешь приступать к своим обязанностям уже в среду, когда приедешь, я тебя подробно познакомлю, что ты будешь делать.
— Отлично, Педро, спасибо. А как насчет оплаты?
— Точно больше, чем в пиццерии, я тебе буду платить 50 зеленых в день. Как? устраивает, парень?
— Конечно, Педро, блин, спасибо огромное. Я готов приступить к работе, когда скажешь: во вторник, в среду или четверг.
— Скажи заранее Марко, до которого числа ты работаешь, чтобы он подыскал тебе замену, но мы с тобой еще встретимся до этого, я к тебе заеду или в отель, или на работу.
— Хорошо, Педро, договорились и спасибо.
— Пока, Арти.
— Пока, Педро.
Артем был в восторге. На самом деле он не верил до конца, что Педро его возьмет, к тому же там уже работал человек, а тут вдруг такая удача. Для него все складывалось так, как он мечтал: теплая страна, требуемый климат для здоровья, работа, хорошее окружение. Артем почувствовал некоторую эйфорию и уверенность в будущем, при этом он себя отлично чувствовал и готов был к великим свершениям. В связи с таким развитием событий Артем не прочь был развеяться в выходной и принять приглашение от Пауло и коллег. Тем более что он не отдыхал уже довольно давно. Работа занимала у ребят практически все время, оставляя промежуток только на сон, и поэтому, когда наступал законный выходной, те, на чью смену он приходился, старались отдохнуть на всю катушку.
Артем на следующее утро, перед работой позвонил жене и ей рассказал о переменах, упрекая ее в том, что она была не права и все складывается удачно. На что слышал в ответ нелестные слова о своем авантюризме, житейской близорукости и пожелание поскорее там закругляться и возвращаться в Аргентину и помочь ей с переездом туда.
— Ты не торопись, дай мне сначала заработать тут что-то, а после я тебе дам знать, когда приезжать. Если же ты ждать не хочешь, то можешь приехать самостоятельно, я тебе для этого не нужен, воспользуешься услугами Александра и компании, о которых я тебе говорил.
— Я все-таки надеюсь, что у тебя хватит ума не втягиваться там ни в какие проекты и не потерять вид на жительство в Аргентине, такой ценой доставшийся.
— Я вовсе не собираюсь ничего терять и через пару-тройку месяцев планирую приехать обратно с деньгами. И вот еще чего, родителям ничего не говори о Сен-Мартене, пусть не волнуются. У меня все нормально, я по-прежнему в Мар-дель-Плате.
— Ладно, не расскажу, звони мне раз в месяц хотя бы, чтобы я была в курсе того, что происходит.
— Договорились. Пока.
На том разговор и закончился. Немного раздраженный после этого, Артем отправился на работу. Он всегда был нервозен после разговоров с женой, так она на него действовала. Он был уверен в том, что поступает абсолютно правильно, и видел, что Марина там, в Москве, ничего не понимает, как обстоят дела в действительности. По приходе на работу он встретил в коридоре Пауло.
— Привет, как дела? — поздоровался Пауло.
— Привет, все нормально.
— Завтра пойдешь с нами?
— Ты насчет отдыха на мысе, про который говорил? — осведомился Артем.
— Да, именно об этом, что решил?
— Я бы хотел пойти, ты мне скажи, что для этого нужно?
— Ничего особенного, знаешь, вечером после работы соберемся недалеко от входа в пиццерию и поболтаем об этом, договорились?
— Договорились.
По окончании рабочего дня Артем закончил мыть посуду, которой было больше, чем обычно, в связи с тем, что завтра у него был выходной, и вышел немного позднее. Пауло, Антонио и Самирес сидели на скамейке, метрах в тридцати от пиццерии и разговаривали, поджидая Артема.
— Закончил трудовые будни на сегодня и на завтра? — спросил его Пауло.
— Да, все, завтра я свободен, даже не верится.
— Слушай, мы завтра собираемся в десять часов, Самирес может заехать за тобой в отель, чтобы ты не заблудился. Как тебе такое предложение? — спросил Пауло.
— Лучше не придумаешь, очень удобно. Что-то брать с собой нужно?
— Захвати с собой пять или лучше десять литров минеральной воды, два баллона, на целый день едем, должно хватить, — сказал Антонио, который работал в цеху по нарезке овощей.
— Договорились, что-нибудь еще взять?
— Ничего больше, я возьму четыре пиццы, гамбургеры, хот-доги, а пиво привезет Руди, еще что-то девочки принесут с собой, всего хватит, — сказал Пауло.
— А кто такой Руди?
— Наш компаньон по квартире, четвертый.
— Ясно, договорились. До завтра, ребята.
Глава XVII
Изабель
На следующее утро — ровно в девять тридцать — под своим окном Артем услышал крякающий сигнал скутера Самиреса, которому сказал заранее адрес отеля. Артем собрался и был уже готов. Он надел шорты, шлепанцы, кепку, взял две бутыли с водой и вышел на улицу.
— Арти, привет! Как спал, дружище, отдохнул?
— Привет, отлично выспался.
— Тогда поедем снова отдыхать, садись сзади.
— Из одного отдыха в другой, поехали, — сказал, усевшись, Артем, придерживая по баллону в каждой руке
— Ты одну бутыль поставь в корзину и держись за сиденье.
Артем так и сделал, и Самирес дал по газам — скутер с жужжащим звуком помчался вперед. Они проехали по окраине весь город и выехали на так называемое межпляжное шоссе, которое шло по всему побережью. Оно утопало в тени деревьев и разросшихся кустов.
— Далеко ехать? — поинтересовался Артем.
— Нет, минут пять осталось, тут недалеко. Место люкс, сам увидишь.
На обочине дороги — то там, то здесь — попадались припаркованные авто, видимо приехавших таких же отдыхающих. Среди прочих стояли пара «Феррари», один «Бентли» и «Астон-Мартин». Видимо, среди владельцев таких машин было немало людей, желающих отдохнуть, что называется, дикарем. И действительно, минут через пять – семь Самирес свернул с дороги и по ухабистой местности поехал в сторону моря, которое находилось в отдалении, за кустами. Пригнувшись, они прошмыгнули между двумя кустарниками и поехали по пальмовому лесу, где за густыми кронами проглядывало солнце. Из этого леса они выехали прямо к пляжу, все из того же белоснежного песка. Сам пляж располагался в маленькой бухточке, на выдающемся в море мысе, закрытый с одной стороны скалой, метров пятьдесят в высоту, а с другой пальмовым лесом, спускающимся к самой воде, — пейзаж был очень красивый.
Все ребята были уже там. Они сидели кружком, в тени пальмы и какого-то дерева с листьями, похожими на каштан, только в три раза крупнее, вместе с девчонками и оживленно болтали. Неподалеку стоял неновый джип «Мицубиси» сине-желтого цвета, а рядом «Шевроле-Импала», годов семидесятых выпуска, в отличном состоянии. Самирес подрулил прямо к кружку и резко затормозил возле девушки-мулатки — с овальным лицом, пухлыми губами, пышной, густой, черной как смоль шевелюрой, — чем вызвал ее фальшивое негодование:
— Чокнутый Самирес, ты меня задавишь, напугал до ужаса, — произнесла она скорее в шутку, чем в серьез.
— Не бойся, Лаура, ты говоришь просто невероятные вещи. Знакомьтесь, девушки, это Арти, он из Аргентины, наш коллега, работаем вместе.
— Привет, я Лаура, как ты уже слышал, — представилась мулатка и протянула руку Артему. Она сидела на коврике с пестрым орнаментом, подогнув в сторону колени. На ней были шортики — обрезанные очень коротко джинсы — и белая короткая майка до пупка.
— Очень приятно, Артем, — поздоровался Артем с целью упрощения произношения своего имени.
— Привет, я Мари, — поздоровалась еще одна брюнетка, с длинными прямыми волосами, связанными сзади в хвост, с пышной грудью, которая явно не влезала в желтое бикини, которое было на ней надето.
— Я Арнелла, — произнесла девушка-блондинка, в открытом оранжевом купальнике, сидевшая в обнимку с Пауло. — Для аргентинца ты говоришь с акцентом, откуда ты? У меня родители из Буэнос-Айреса, испанский мой родной язык.
— Да, это верно, я в Аргентине всего год живу, а приехал из Словакии, из Восточной Европы.
— И уже здесь, ну ты прямо путешественник, меня зовут Софи, — представилась еще одна девушка, одетая в розовый сарафан и белоснежную кепку с длинным козырьком на голове. Она сидела на корточках рядом с Антонио. — Ну и как там, в Восточной Европе?
— Здесь намного лучше, тут тепло и море, — ответил Артем, желая предотвратить дальнейшие расспросы про Восточную Европу и далеких краях, вспоминать про которые в данную минуту он не хотел.
— А меня зовут Изабель, — произнесла девушка с бирюзовыми глазами цвета моря, чуть вздернутым маленьким носиком и пухлыми губами, сидящая с краю. Она протянула Артему руку. Темно-каштановые волосы ниспадали челкой на лоб, на ней был мини-купальник и шортики зеленого цвета.
— Очень приятно, — поздоровался Артем.
— Арти, — сказал Пауло, — мы все со своими девчонками, только Изабель без парня, вы не против быть парой на сегодня? — обратился он одновременно к Артему и Изабель.
— Я буду счастлив составить компанию, — ответил Артем, с интересом посмотрев на Изабель, которая ему понравилась, и она улыбнулась.
— И я тоже совсем не против, голубоглазый блондинчик, — ответила Изабель.
— А я Руди, будем знакомы, — представился парень, который что-то рассказывал в момент приезда Самиреса и Артема.
— Вот и отлично, — сказал Пауло, — теперь все в порядке, знакомство состоялось, чем займемся дальше?
— Пускай Руди расскажет, чем все закончилось, нам интересно, — предложила Мари.
— Да, давай, Руди, рассказывай, — поддержали остальные.
Артем сел рядом с Изабель на пальмовый корень и взял из корзинки бутылку с соком.
— Ты будешь? — спросил он Изабель.
— Да, буду, ты что взял? — спросила она.
— Манговый.
— Тогда я тоже.
— Как приятно, что ты говоришь по-испански, — сказал Артем.
— Тут, на Карибах, все более или менее говорят по-испански, это испаноязычный регион. А я тем более, так как моя бабушка испанка, а я сама из Бельгии.
— А, так ты и по-французски разговариваешь?
—Уи, разговариваю. И на английском тоже. Все европейцы два – три языка знают как минимум.
— Это здорово, я тоже на французском языке говорю, это мой первый иностранный язык был, затем испанский.
— Вот как, а какой родной?
— Славянский, — ответил правду Артем.
— Так вот, — продолжал тем временем Руди, — я просыпаюсь и никак не могу вспомнить и понять, где я. Помню только, что был на вечеринке, пили напитки, травку курили. Кругом темно, я руками повел вокруг себя, четыре стены, мне страшно стало, может, я в колодец куда-то провалился или что похуже. Постучал по одной стене — камень, по второй и третей — тоже камень. Я как закричу — ау, ау, — в ответ тишина. Я серьезно тогда испугался и как закричу во весь голос: на помощь!. Тут вдруг свет зажигается, и дверь открылась, а там ребята и меня спрашивают: «Ты чего орешь как резаный, мы тебя ищем, ищем, а ты просто-напросто в кладовку залез». Оказывается, я залез в кладовку и там уснул и проспал до следующего вечера, а ребята меня по всему дому искали. Был парень и пропал куда-то, вот хохма-то была.
— Да, действительно, ну ты и учудил, — сказала Мари, все тоже с этим согласились.
Артем и Изабель тоже от души посмеялись над этой историей с вечеринки, где так можно было обкуриться, что забыть, где находишься.
— Ты бывала на таких мероприятиях? — спросил Артем.
— Бывала, конечно, но голову никогда не теряла, — ответила Изабель.
— Скажи, а здесь что ты делаешь, на солнце греешься?
— В данный момент греюсь, — Изабель улыбнулась, — я приехала сюда с другом, после колледжа, он тут имел бизнес и мне работу нашел, пристроил. Мы несколько лет жили вместе, а три месяца тому назад мы расстались. Он уехал к себе в Америку, в Лос-Анджелес, а я осталась, хочу доработать до конца контракта и потом домой в Бельгию.
— И сколько еще планируешь здесь быть?
— Я здесь три года, а буду еще работать шесть месяцев, до Нового года, а ты давно здесь?
— Нет, всего неделю, планирую месяца три пробыть тут, — ответил Артем.— А ты девчонок давно знаешь?
— Я знаю только Арнеллу, уже полгода, она меня и пригласила, с остальными здесь познакомилась. Она сказала, что найдет мне парня, и это оказался ты.
— Надеюсь, я не обманул твои ожидания, красотка?
— Мне кажется, что нет. — И она засмеялась, обнажив свои белоснежные зубы.— Твои голубые глаза на меня тоже произвели впечатление.
— Мои голубые глаза на моей родине не такая уж и редкость, поверь.
— А на Карибах редкость, и мне поверь тоже.
— Ладно, скажи, тебе здесь нравится?
— А тебе? — переспросила Изабель.
— Мне очень нравится, я в таком месте впервые в жизни, и мне все интересно и в диковинку.
— Я уже привыкла, здесь хорошо, это правда.
— Ребята, хватит болтать, есть предложение искупаться, айда в море, — воскликнул Пауло.
— Точно, пошли купаться, — воскликнули остальные.
— Купаемся голышом, как обычно, и мальчики, и девочки, — сказала Софи и ловко выскользнула из своего розового сарафана, надетого на голое тело, обнажив безукоризненную фигуру с красивой грудью, бедрами и попкой.
Все без колебания последовали ее примеру и вскоре, шумно взбивая кучу брызг, ринулись купаться в прозрачно-бирюзовую, соленую воду залива. Антонио, догнав Софи, схватил ее за ноги, и оба скрылись под водой. Все парни оказались рядом со своими девчонками. Пауло и Арнелла решили поплавать вдали от берега и не спеша удалялись от остальных. Артем, нырнув с разбегу в воду, почувствовал тысячи пузырьков, струящихся по всему телу, созданные ударом при нырянии, и ощутил невероятное удовольствие. «Если есть рай, то он, наверное, такой», — подумалось в этот момент ему. В несколько гребков он догнал Изабель и слегка дернул ее за лодыжку.
— А! — воскликнула она.
— Вот я тебя и догнал.
— Это несложно, я плохо плаваю, в основном барахтаюсь.
— Хочешь, поплаваем вместе, я тебя научу немного.
— Научишь? Не поздно ли? Ну ладно, поучи меня, — сладким голоском проворковала Изабель.
— Ложись на меня сзади, обхвати за шею, только не крепко, а то задушишь, смотри, как я гребу, и потом повторишь, это просто, давай.
Изабель заплыла ему за спину и, обвив его руками за шею, прижалась к нему. Он почувствовал ее тело, упругую грудь и нежные руки с бархатной кожей у себя вокруг шеи.
— Ну что, готова? Здесь мелко, так что не волнуйся. — И Артем поплыл, доставая ногами дна, широко отталкиваясь руками в разные стороны.
— Попробуй отталкиваться одной рукой, второй держись, когда освоишь, делай обеими руками, я тебя отпущу.
Через несколько метров, когда достигли глубины, они оба погрузились под воду.
— Ты чересчур сверху давишь, так ничего не получится, давай по-другому, — сказал Артем, поддерживая одной рукой Изабель под низ живота.
— А мне очень приятно было на тебе плыть.
— И мне тоже, ощущение сказочное, но так ничему не научишься. Поплыли на мелководье, там ляжешь на мою руку и будешь учиться отталкиваться от воды.
— У меня другое предложение. Я плохая ученица, не хочу плавать, хочу целоваться, иди ко мне.
Артем подплыл к ней — они стояли по плечи в воде, — он обнял ее за талию и прижался к ней, поцеловав в пухлые, слегка приоткрытые губы, и они погрузились в бездну блаженства, ощущая тела друг друга, и ее мокрые, каштановые волосы лежали у него на плече.
— Тебе понравилось? — спросил он ее через минуту, немного откинув голову назад.
— Очень, давай продолжим.
— Может быть, продолжим что-то более серьезное, как занятие любовью здесь или на берегу.
— Не-а, — Изабель мило покачала своей прелестной головкой, — тут вода очень соленая, а на берегу грязно. Лучше это делать у меня или в отеле, или у тебя, как ты хочешь, но не здесь.
— Давай у тебя, если ты не против.
— Я не против.
— Ребята, держите мяч, — крикнул с берега Руди, бросив его в воду, — давайте играть в волейбол на воде.
— Суперпредложение, мы согласны, — сказал Пауло.
Плескаясь и брызгаясь, они принялись играть в волейбол, подбадривая друг друга шутками и криками, смеясь и наслаждаясь происходящим. Через полчаса, уставшие и разморенные, под уже прилично палившим солнцем, все выползли из воды и устроились в тени пальмы, кто на полотенцах, а кто на подстилках из тростника.
— Арти, ты можешь намазать мне спину и плечи кремом от загара, а то точно обгорю? — попросила Изабель.
— С удовольствием, только спину и плечи, попу не надо?
— И ее тоже.
— Ты ей не предлагал сексом заняться? — спросил Самирес.
— Предлагал, она не хочет на пляже, — говорил Артем, натирая спину Изабель кремом от загара.
— Вот такие у нас девчонки, на природе ни в какую, все как одна, — сказал Пауло.
— И не надо здесь вовсе этим заниматься, и так классно, где еще можно вот так свободно отдыхать, общаться, играть без одежды, это же так прекрасно, — сказала Софи.
— Это точно, нудистских пляжей здесь официально нет, только такие, как мы, дикари, — сказал Пауло.
— А я раньше никогда на таких пляжах и не был, для меня это что-то новое, но мне нравится, — сказал Артем.
— Когда-то надо было тебе попробовать, а здесь самое место.
— В этом есть какая-то первобытность и это здорово, — сказал Артем.
— Может, перекусим, я уже проголодался, — сказал Руди.
— Давайте, в самый раз, я тоже есть хочу, — сказала Мари.
— А что у нас есть?
— У нас гамбургеры, хот-доги, чипсы, пицца, кто что хочет? — сказала Лаура, доставая из сумки пакеты с едой.
— Чур, мне вот этот кусочек, там больше креветок, — попросила Изабель, когда Руди разрезал первую пиццу.
— А мне вот тот, там больше соуса, — сказала Арнелла.
— Давайте, ребята, поухаживайте за нами, дай мне вот тот кусочек, — попросила Софи.
— А я буду только гамбургер, достань мне двойной, — сказал Пауло.
— Ага, наелись пиццы на работе, воротит уже от нее, да? — спросила Изабель.
— Почему? Отличной пиццы никогда не бывает много, — возразил Самирес.
— Разве не суперпицца? — сказал Руди, показывая кусок, в котором начинки было в три раза больше основы из коржа.
— Я согласен с Самиресом, — сказал Артем, — мне пицца очень нравится, несмотря на то, что почти каждый день ее ем.
Все загудело вокруг импровизированного стола, как встревоженный пчелиный рой, слышалось только чавканье, клацанье зубов, и изредка что-то просили передать.
— Как вкусно, — сказала Арнелла, причмокивая от удовольствия языком.
— Да ты просто проголодалась на природе, вот аппетит и разыгрался, — ответил Самирес.
— Эту пиццу я сам готовил, конечно, вкусно, — сказал Пауло.
— Ты мой дорогой. — И Арнелла поцеловала Пауло при этих словах.
— Ребята, как вам моя новая грудь? — поинтересовалась Софи, повернув свою грудь немного вправо, а затем влево.
— А что, у тебя всегда была красивая грудь, — сказал Руди.
— И вправду, — поддакнул Самирес.
— Антонио знает секрет, но молчит, — ответила Софи.
— Вроде больше стала, — сказал Пауло.
— Это правда, я ее увеличила, и она стала более упругой и чуть больше, — объяснила Софи.
— А зачем? И так хорошо было, — сказал Руди.
— Мне и Антонио так больше нравится, и зрителям тоже, — ответила Софи.
— Каким зрителям? — спросил Артем, не совсем поняв.
— Софи работает в стрип-клубе, у маяка, — объяснил Антонио.
— А, вот в чем дело, теперь все ясно, я не знал, — сказал Артем.
— У тебя соски теперь больше стали, — обратила внимание Арнелла.
— Так еще более сексуально, — ответила Софи. — Да, Антонио?
— Конечно, милая.
— Все хватит о наших прелестях говорить, а то сейчас перейдем к обсуждению ваших мужских достоинств.
— А что, неплохая идея, — рассмеялся Руди.
— Все, хватит, искупались, нацеловались, покушали, обсудили груди, лично я загорать пойду, идешь со мной? — спросила Мари Руди.
— Конечно, пойдем на песочек, любимая.
— Пауло, пошли, натрешь мне спину кремом. — Арнелла достала из сумки крем, и они с Пауло удалились на пляж.
— Лаура, может, в бадминтон поиграем? Я ракетки и волан взял, — спросил Самирес.
— Нет, я устала после еды и хочу спать, лучше я прилягу, а ты меня прикрой полотенцем или ложись вместе со мной, полежим вместе.
— Тоже неплохо. Ты ложись, а я схожу, искупнусь и потом присоединюсь, спокойного отдыха, — ответил Самирес, накрывая Лауру и целуя в щечку, после чего пошлепал в сторону воды.
— Ну а чего ты хочешь, пойдем искупаемся или тут полежим? — спросил Артем Изабель.
— Останемся лучше здесь в тени и полежим, вон Лаура как устроилась.
— Отлично, только целоваться я больше не буду, а то я при этом сильно возбуждаюсь, давай просто полежим, отдохнем, — ответил Артем.
— Давай, — Изабель тихонько захихикала, — расскажи о себе, что ли.
— Да, собственно, что рассказывать. Приехал я в Аргентину из Словакии, примерно год назад. У меня в Мар-дель-Плате — это город на Атлантическом побережье — небольшой бизнес по продаже воздушной кукурузы. Там есть приятель, который раньше жил и работал здесь — он держал салон тату, — он-то мне и посоветовал съездить и поработать здесь, пока там несезон и холодно делать особо нечего. И вот я здесь, сейчас работаю в пиццерии вместе с ребятами, но это временно, меня его знакомый берет на свою яхту работать — где-то через две недели, — ради этого я и приехал сюда.
— Вот как, возьмешь меня на яхту, покататься?
— Возьму, конечно, если разрешат, сама понимаешь, это от меня не зависит. А ты чем тут занимаешься, если не секрет, конечно?
— Не секрет. Я здесь работаю в офисе международной компании, которая занимается научными исследованиями морской флоры и фауны. Работа не сложная, но скучная. Здесь в офисе всего семь человек работает, в основном с аппаратурой занимаются.
— Ясно, лично я в офисе не могу работать, мне простор нужен, очень люблю путешествовать, и в душе я, наверное, большой романтик.
— Это чувствуется, ты отличаешься от других ребят.
— Что, правда? и чем же?
— Не могу объяснить, просто чувствую и все.
— Никогда об этом не думал, всегда считал себя обыкновенным, просто живу и все. Тут, на мысе, кстати, превосходно, мне нравится очень, это мое мнение, а ты что думаешь?
— Тут и вправду хорошо, я так славно давно не отдыхала, одной совсем не то.
— Я тебе честно скажу, что я так в первый раз в жизни отдыхаю, в такой обстановке и с такой красивой девушкой, с такой идеальной фигурой, как у тебя.
— Правда? Ладно, я и сама знаю, но все равно спасибо за комплимент.
— Спасибо за что, что ты красивая? В твоем случае это правда, а не комплимент.
— В твоем роду случайно аристократов не было?
— Какой странный вопрос, с чего бы. Насколько я знаю, нет, но может, были по материнской линии. Я деда своего вообще не знал, он в войну погиб, когда маме всего один год был.
— Ты разговариваешь очень корректно, мягко, с уважением к собеседнику, стараясь не задеть его и не обидеть.
— Интересное мнение, ты мне дала сейчас повод для размышлений, буду теперь думать на досуге. Может, пойдем искупаемся? Належимся еще потом.
— Ладно, пошли.
В воде они застали Арнеллу с Пауло, которые накалились на солнышке и теперь перешли к водным процедурам. Они плавали, бултыхались и осыпали друг друга тучей брызг.
— Ребята, присоединяйтесь к нам, — сказал Пауло.
Артем и Изабель с удовольствием к ним присоединились. Артем вместе с Пауло сделали девчонкам трамплин для прыжков. И теперь они раскачивали их под водой на руках и после подбрасывали вверх — всем было весело и интересно. Так они плескались довольно долго, а потом к ним еще присоединились Мари и Руди. День уже клонился к вечеру, и ребята, и девчонки, усталые, лежали в тени, а кое-кто уже и посапывал, накрыв голову шляпой.
— Софи, толкни Антонио в бок, а то скоро храпеть начнет, — предложил Пауло, видя, как колышется платок, накинутый на голову Антонио.
— Да пусть поспит, видно, уморился за день, ночью будет бодр и хорош.
— А, вот как, ну если так, пусть спит, — сказал Пауло.
— Я пойду еще искупаюсь, пожалуй, — сказал Самирес, — кто со мной?
— Я тоже пойду, Изабель, ты идешь? — сказал Артем.
— Да, я искупаюсь.
Вызвались еще Руди с Мари и Софи. Все, накупавшись вдоволь, выйдя на берег, стали потихоньку одеваться. Антонио уже проснулся и сидел, глядя, как одеваются девчонки.
— Эротично выглядите, смотреть на вас одно удовольствие, — сказал он.
— Я согласен с Антонио, сегодня был великолепный день, — сказал Артем.
— И ночь будет еще лучше, я надеюсь, — ответила Изабель, натягивая майку.
— Я могу только догадываться об этом, — ответил Артем.
— Ладно, эротоманы, давайте разберемся, кто, куда и с кем едет, — предложил Пауло, который, уже полностью одетый, садился в Шевроле.
— Я и Арнелла едем домой к ней, могу взять на борт еще двоих – троих, кто поедет?
— Я с Лаурой на скутере, — сказал Самирес, прижимая к себе свою подругу.
— Я, Антонио и Мари с Руди на моей тачке, — сказала Софи.
— Пауло, возьмете нас с Изабель? — спросил Артем, видя, что только они остались не пристроенными.
— Конечно, о чем разговор, садитесь.
— Поедем ко мне, Арти, думаю, тебе понравится, — сказала Изабель.
— Поехали, — ответил Артем.
— Ну все, разобрались, погрузились, ничего не забыли? — спросила Софи, чей и был «Мицубиси».
— Все в порядке, все разобрались, — ответил Пауло.
— Тогда поехали, — сказал Руди и завел свой скутер.
Они выехали в виде небольшого кортежа с пляжа, уже когда начало смеркаться, и стали зажигаться фонари, вся береговая линия превратилась в сплошной поток огней. Пауло с Арнеллой о чем-то болтали вполголоса между собой, а Артем удобно устроился на широком заднем сиденье вместе с Изабель, которая прильнула к нему и тихонько сидела, положив голову ему на плечо, а он ее обнял за талию.
— Ребята, я сначала вас закину, а потом мы к себе поедем, это единственный вариант, — сказал Пауло.
— Нас все устраивает, да, Иза?
— Конечно.
Минут через десять они приехали в район, не очень изобиловавший фонарями, и остановились возле одноэтажного домика с каменным невысоким забором. Дом стоял в тени огромного дерева и под тусклым светом фонаря казался в легкой синеватой дымке или тумане.
— А вот и моя квартирка на улице Бельведер, — сказала Изабель, очнувшись от сладкой дремоты, — спасибо тебе, Пауло.
— Пока, милая, желаю вам приятной ночи, — сказала Арнелла и чмокнула в щечку подругу.
— Пока, Арти, до завтра. Не опоздай, смотри, на работу, — попрощался Пауло.
— Пока, дружище, все будет нормально, доброй вам ночи.
— Пойдем, Арти, — сказала Изабель.
Они вошли через калитку, прошли по выложенной камнем дорожке и малюсенькому дворику и вскоре оказались в доме. Изабель включила свет. Они стояли в крохотном холле, а сам дом состоял из двух комнат. Одной из них была гостиная — около двадцати метров, — прямо была кухня и столовая одновременно. Вторая комната — видимо спальня — еще более малюсенькая, между ними находилась ванная комната. Из гостиной во внутренний двор вело окно, большое, во всю стену со стеклянной дверью.
— За окном днем превосходный вид на море, — пояснила Изабель, заметя, что Артем остановил свой взгляд на нем, и, пройдя к холодильнику, спросила: — Будешь что-нибудь пить?
— Я бы не отказался от вина, но можно и пиво, если есть.
— Есть и то и другое, вино только белое, устроит?
— Тогда вино, белое отлично.
Изабель достала большую литровую бутыль с вином и поставила ее на стол, куда и пригласила жестом Артема сесть. Артем сел на мягкий стульчик, которых было несколько. Затем она достала с полки два фужера и открывалку для вина, все это подала Артему и удалилась в ванную со словами:
— Открывай вино и разливай, я пойду быстренько приму душ и вернусь.
— Я как раз собирался это сделать и от душа я бы тоже не отказался, после морской воды все тело соленой коркой покрыто.
— Можешь принять после меня.
— Договорились.
— Если хочешь, включи музыку, на тумбочке стоит музыкальный центр, там диски уже загружены.
— Хорошо, Изабель.
Артем глотнул вина, посидел немного, посмотрел на большую люстру, висящую почти над ним, потом на картину, висящую на стене напротив, с фантастическим пейзажем, после чего встал, подошел к тумбочке и включил музыку. На диске стоял джаз; саксофон наполнил комнату звуками, нарушив звенящую тишину.
«Как хорошо, что я решился приехать сюда. Мне определенно улыбнулась удача, включая сегодняшний день и вечер, да и ночь тоже. Я никогда так раньше не отдыхал», — опять подумал Артем, затем сел снова за стол и глотнул еще винца. Изабель как раз вышла из ванной, на ней был длинный — почти до пола — халат розового цвета.
— Можешь мыться, полотенце возьмешь красное, гель на полочке. — Она подошла, наклонилась, обняла его сидящего и поцеловала. — Я тебя жду.
Артем, приняв освежающий душ, вышел бодрым и отдохнувшим, одеваться он не стал, обернул только вокруг себя большое полотенце. Ванная хоть и была небольшой, но комфортной.
— А у тебя здесь уютно и мило, вот, значит, как ты тут живешь, — сказал Артем и сел на стульчик рядом с ней.
— Да, здесь хорошо. Я сама все обставила, многое купила. Квартирка была пустая, без мебели. Все в моем вкусе, тебе нравится?
— Очень, мне все здесь нравится, но больше всего мне нравишься ты.
Она поцеловала его, прижавшись к нему:
— Ты меня сегодня чертовски завел, я давно так не проводила время с парнями и не возбуждалась. Сразу в спальню пойдем или еще посидим немного, поговорим?
— Ты меня тоже возбудила и еще как, мне разрядка нужна немедленно, я весь день только об этом и думал.
— Тогда пошли уже. — Она встала и потянула Артема за собой.
— Иди ко мне, — прошептала в спальне Изабель, скинув халатик и накинувшись на него, когда они оказались в ее круглой двуспальной кровати.
— Ты не представляешь, как я измучался за целый день, видя тебя обнаженной и не делая ничего.
— Вот теперь ты можешь все это наверстать, я вся в твоей власти.
Артем, отбросив в сторону полотенце, прижался к ней и обнял. Они слились в едином клубке любви, эмоций и чувств их переполнявших. Покрывая друг друга поцелуями, они катались по кровати, меняя положения, то она, то он были наверху. Потом она сползла вниз, и ее волосы закрыли Артему весь низ живота. Он ловил ртом воздух и возбужденно дышал. Затем вихрь любовных утех их захватил полностью, и только кровать была свидетелем того, что они делали. Изабель была то кроткой как ягненок, то набрасывалась как тигрица и была ненасытна. Через час такой любви они лежали усталые, но счастливые и довольные, и сил хватало только на разговор вполголоса.
— Я никогда еще так в жизни не проводил время, как сегодня. Все прошло просто великолепно, это даже трудно описать словами, — сказал Артем, как бы вслух подводя итоги сегодняшних событий.
— Я тоже очень довольна, еще вчера я и не мечтала о таком.
— Я готов такие дни и вечера проводить регулярно, если ты не против, конечно?
— Возможно, потом видно будет. Я человек настроения и ничего тебе не обещаю. — Она снова поцеловала его при этом.
— Иза, буду надеяться, что ты всегда будешь в тонусе и нужном настроении.
— Может быть, буду, мне действительно сегодня было хорошо.
Поболтав таким образом еще некоторое время, они, не разжимая объятия, заснули. Первая тихонько засопела Изабель, а потом и Артем, полюбовавшись на нее сонную.
Наутро мощный поток солнечных лучей, пробивающихся даже через закрытые жалюзи и занавески, их разбудил. Артем глянул на часы: они показывали семь. Он потянулся и посмотрел на Изабель, которая сладко позевывала, лежа на спине.
— Ну что, милый, продолжим? — промурлыкала она, лаская его.
— С удовольствием, Иза.
Она взобралась на него сверху, и они опять закружились в любовном вихре. Изабель изгибалась при каждом движении и стонала, приводя Артема в восторг.
— Сегодня даже лучше, чем вчера, — сказала она, свалившись с него на бок, — мне даже больше понравилось.
— С утра, после сна всегда лучше, — ответил он.
Полежав немного, Артем предложил:
— Пойду приму душ и приготовлю кофе. У тебя есть кофе, ты будешь пить?
— Да, есть, буду. Там, в кухонном шкафчике, слева вверху стоит банка с молотым кофе, — ответила она, потягиваясь всем своим телом, вытянув в стороны руки.
Артем принял душ, затем сходил в кухню, нашел банку с кофе и поставил чайник на плиту, после чего подошел к стеклянной двери балкона, полюбоваться видом на море.
— У тебя здесь потрясающий вид на море, ты вчера была права, — Артем произнес это громко, чтобы Изабель слышала.
— Да, вид отличный. Ладно, пора вставать, скоро на работу идти.
— Ты во сколько работать начинаешь?
— В десять часов, а ты?
— Я в одиннадцать, время позавтракать спокойно и собраться у нас предостаточно, сейчас кофе будет готов. Мне тебе принести в постель или здесь будешь, звезда моя?
— Сейчас к тебе приду, я хочу еще чего-нибудь поесть.
— Ясно, как скажешь, я у тебя хозяйничать не могу, сама понимаешь.
Через пару минут, когда аромат свежезаваренного кофе наполнил квартирку, Изабель показалась из спальни в своем розовом халатике.
— Я, пожалуй, сначала выпью кофе и поем, а потом уже пойду в душ.
Она достала из холодильника йогурт, а из шкафчика мюсли и все это смешала в тарелке.
— Будешь? — спросила она. — И еще можно сделать бутерброды.
— Я бы выпил йогурта тоже, бутерброды не хочу.
Они сидели за столом, не торопясь кушали, попивая горячий кофе. Артем еще хрустел печеньем, которое Изабель тоже поставила на стол.
— У тебя два выходных дня или один? — спросил Артем.
— Два.
— У меня всего один.
— Я знаю, в пиццерии больше не дают, работы там много.
— Ты как до работы добираешься, где офис находится?
— В центре, езжу на автобусе. Здесь остановка напротив дома, а там напротив офиса, очень удобно.
— А что насчет следующих выходных? Может, проведем его так же или просто вдвоем?
— Пока не знаю, вот мой номер телефона домашнего, позвони на неделе, там решим.
— Ясно, в котором часу удобно звонить?
— Я после шести вечера почти всегда дома.
— Если бы я не работал до позднего вечера, можно было бы в городе встретиться, но, увы, только по выходным. Или, — Артем улыбнулся и обнял Изабель, целуя, — могу проводить ночи у тебя, как ты на это смотришь?
— Ты с ума сошел, я же не буду высыпаться. И потом слишком часто это перебор. Все, хватит об этом.
— Как скажешь, красавица.
— Надо допивать кофе и собираться уже.
Они попили, поели, оделись и минут через десять вышли вдвоем на улицу. Погода была такая, что не стоит даже описания, солнце светило вовсю. Они прошли под ручку до автобусной остановки, которая находилась метрах в пятидесяти от дома. Изабель была одета в белую юбочку до колен и фиолетовую блузку с небольшим декольте.
— Ты прекрасна в офисной одежде.
— Брось, это просто одежда, она не офисная, а удобная.
— Вот как, пусть так, но она тебе очень идет.
Маленький автобус подошел очень быстро и, пыхтя мотором, открыл свои двери, они зашли. Людей во всем автобусе было мало, человек восемь и все местные, туристов в нем не было, судя по их лицам. Изабель и Артем присели на первое сиденье у окна. Поскольку у Артема не было карточки, Изабель заплатила за двоих.
— С меня причитается. Давай я тебе куплю мороженое сейчас, когда сойдем, хочешь мороженое?
— Сейчас не хочу, но все равно спасибо, купишь в другой раз.
— Слушай, а у меня идея. Хочешь, на танцы сходим на неделе, после работы? Ты знаешь какой-нибудь клуб хороший ночной?
— Маньяк, давай же отдохнем сначала и друг от друга тоже.
— А, вот оно как. Ты знаешь, а я с тобой согласен и тоже так считаю, так что не жди звонка от меня в ближайший день. — Артем засмеялся и чмокнул нахохлившуюся Изабель в щечку.
— Мне пора выходить, — минут через пять сказала Изабель.
— А где это мы сейчас?
— Мы в центре, если хочешь доехать до своей пиццерии, то тебе нужно сойти через четыре остановки, на пятой.
— Спасибо, Изабель, я понял. До встречи! — Артем вытянул губы для поцелуя, и Изабель его чмокнула.
— Счастливо, Арти, до встречи. — Она выпорхнула из двери и махнула ему ручкой.
Довольный и счастливый, Артем вышел на пятой остановке и сразу сориентировался, что он находится близко от своей работы. Через десять минут он уже входил через центральный вход.
— Как тебе выходной? — спросил его, как он только появился на кухне, Пауло. — О, ты даже не переодевался с уикенда? Ночь была бурной, надеюсь?
— Еще какой, чуть кровать не сломали, хорошо, крепкая оказалась. Изабель была очень страстной.
— Согласен. Хорошая девчонка, красивая.
Тут появился Антонио:
— Арти, как дела, дорогой, как ночь прошла?
— Привет, я уже все рассказал Пауло, все прошло великолепно, как у тебя?
— У меня все просто супер, не выспался ни фига, выходной нужен теперь.
— Мне все понравилось, просто фантастика, нужно повторить в ближайшее воскресенье, — сказал Артем.
— Все, ребята, хватит болтать, давайте за работу. Хорошо отдохнули, теперь хорошо поработайте, — прервал беседу вошедший Бернардо, — после работы наговоритесь еще.
Работа закипела. Отдыхающих в воскресенье было море и работы было, что называется, выше крыши. Артем разгреб завалы только часам к четырем, после чего приступил к текущей мойке. Пару дней пролетели просто незаметно, работали все допоздна, даже перерабатывая, говорить после работы уже не хотелось, каждый возвращался к себе на ночлег. В среду после работы Артем решил позвонить Изабель. Она уже лежала в постели и, как сказала, читала книгу.
— Я по тебе уже скучаю, — сказал Артем.
— Я по тебе тоже, если хочешь, приезжай сейчас.
— Сегодня не могу, устал очень, работы много, в другой раз, ты не обижайся.
— Я не обижаюсь. Все понятно, ладно, звони.
После разговора Артем пошел к себе в отель, думая, что работа, которую он так желал, идет вразрез с его личной жизнью. Он вспомнил Люсию, и ему впервые с нахождения на острове стало грустно и тоскливо. Он отчетливо понял, что обе девушки ему нравятся, возможно, он просто был очень любвеобилен или многолюб.
«Все работаешь, работаешь, на личную жизнь времени и сил не остается. Интересно, что и к Люсии, и к Изабель у меня есть чувства, каждая мне нравится по-своему. Что это? почему так?», — подумал про себя Артем.
Потом он вспомнил Дану, и ему стало еще грустнее.
«Что же это у меня судьба такая, все время разлучаться с теми, кого любишь, или не любишь, но привязан, в общем, чувства какие-то есть. Как это все объяснить… Мне уже тридцать лет, а семьи еще нет, постоянной девушки тоже, и неясно при таком образе жизни, когда будет и будет ли вообще».
Артем свернул на второстепенную дорожку, пропустил стайку велосипедистов и снова пустился в грустные размышления. «Может неважно, где ты находишься и что ты делаешь, а главное, это иметь рядом дорогого и близкого тебе человека, еще лучше, когда есть взаимная любовь, конечно. А так даже непонятно, зачем и для чего я живу. Нет, все, хватит распускать нюни, надо собраться и взять себя в руки. Мне нужно работать, все остальное будет в свое время».
С такими мыслями и размышлениями вслух он пришел к себе в отель. На следующий день он позвонил Педро, который сказал, что заедет в пятницу за ним после работы и заодно поговорит с Марко. Это подняло настроение у Артема, и вечером он снова позвонил Изабель. На этот раз работы было не так много, и он был не такой усталый и горел желанием ее увидеть.
— Я только что приняла душ и легла, но если ты быстро приедешь, то я не против и тебя жду, — услышал он в телефонной трубке.
Артем стремглав помчался на автобусную остановку и через двадцать минут был уже на месте. Они снова провели очень бурную ночь, полную любви, а утром вдвоем опять поехали на работу. Он был очень рад, что все получилось, и чувствовал себя опять счастливым. Вечером он встречался с Педро, поэтому все шло как нельзя лучше.
— Ты знаешь, я сегодня встречаюсь с человеком по поводу моей будущей работы на яхте и, очевидно, у меня изменится рабочий график, пока не знаю, в какую сторону.
— Что же, это хорошо. Когда определишься со временем, дай знать. Я думаю, что у тебя будет больше свободного времени, если, конечно, вы не уйдете в море надолго.
— Я надеюсь, что ненадолго, иначе в плавании буду скучать по тебе.
— Все вы так говорите, а как уедете, так и все забыли.
— Я не такой, как все.
— Ладно, мне скоро выходить.
— Пока, Иза, до встречи.
— Пока, Арти.
Артем с утра сходил к дону Марко и сказал, что собирается перейти на работу на яхту и что вечером, может быть, приедет Педро. А сам Артем проработал весь день очень усердно. Он был в тонусе: сказалась ночная стимуляция и плюс ожидаемые положительные изменения в работе. Вечером — часов в десять — приехал, как и обещал, Педро. Он сразу прошел наверх, к Марко.
— Привет, мой старый друг, заходи, заходи. Выпьешь чего-нибудь? — приветствовал его Марко.
— Привет, Марко, как дела? Нет, спасибо, не буду, хочу сохранить ясность ума.
— Отлично, я предвижу цель твоего визита. Хочешь забрать к себе моего мойщика посуды?
— Хочу, он мне нужен на корабле.
— Не хочется, по правде, его отдавать, уж больно работник хороший, все выполняет и ничего указывать не нужно, — улыбаясь, сообщил Марко.
— Вот поэтому и забираю, мне такой человек ох как нужен.
— Ладно, так и быть, только как другу, когда хочешь забрать?
— В среду он мне уже будет нужен.
— Хорошо, значит, у меня четыре дня на поиск нового человека, ладно, договорились. Во вторник он работает последний день и свободен.
— Спасибо тебе огромное за услугу, Марко, ты хороший друг.
— Друг другим быть не может, иначе он не друг, а кто-то другой, — пошутил Марко. — Слушай, Педро, а когда мы с тобой рыбачить пойдем? Моя яхта совсем застоялась в порту.
— Сейчас сильно занят, давай к концу следующего месяца, может, посвободней буду. Извини, сейчас не могу даже себе это позволить.
— Понимаю, ладно, тогда когда сможешь. Я как раз новое удилище купил, хотел бы его опробовать на крупную рыбу. В общем, ближе к концу месяца созвонимся.
— Договорились, Марко, я пойду, мне еще с Арти поговорить нужно, передавай привет жене.
— Хорошо, а ты своей. Пока, Педро.
— Пока, Марко.
Педро спустился вниз и разыскал Артема.
— Арти, привет. Вот где ты обитаешь, парень, как ты тут, справляешься? То-то Марко тебя отдавать не хотел. Я с ним обо всем договорился, он тебя отпускает, во вторник работаешь последний день. Знаешь, приходи к нам в яхт-клуб в воскресенье, у тебя же выходной будет?
— Да, точно, выходной.
— Вот и приходи, тебе все покажу и расскажу. Приходи вот по этому адресу, вот тебе визитка, там найдешь яхту под названием «Альбатрос», спросишь у охранника, как пройти ко мне, и тебя пропустят. Я тебя познакомлю с командой и твоей работой, договорились?
— Да, договорились, спасибо тебе огромное, Педро.
— Не благодари, я уже тебе говорил. Давай приходи в воскресенье с утра. До встречи, Арти.
— До встречи на яхте, Педро.
Всю субботу Артем с усердием работал, а вечером получил оплату за прошедшую неделю — еще 210 долларов, — при этом Бернардо, который выдавал деньги, сказал ему:
— Во вторник вечером я тебе заплачу еще за оставшиеся два дня. Жалко мне, что ты от нас уходишь, ты мне нравишься, если что возвращайся, я тебя с удовольствием возьму обратно.
— Хорошо, Бернардо, спасибо тебе, я буду это иметь в виду.
После работы вышел из пиццерии, посидел на скамейке, подождал приятелей. Когда вместе вышли Пауло, Антонио и Самирес, он помахал им рукой и позвал. Когда они подошли, Артем сказал:
— Ребята, я во вторник работаю последний день, после чего иду работать на яхту.
— Молодец, поздравляю, — сказал Пауло.
— Да, это здорово, там, несомненно, интересней работа будет, — сказал Самирес.
— А главное, больше денег, — добавил Антонио.
— Я завтра с утра пойду на яхту знакомиться, так что выходной на мысе у меня не получится, в другой раз как-нибудь.
— Ничего страшного, ты же не уезжаешь? — не то спросил, не то утвердительно сказал Антонио.
— Нет, я здесь остаюсь, если, конечно, в море надолго не уйдем.
— В любом случае не пропадай, звони, заходи к нам сюда или вот по этому адресу, мы там живем, — сказал Пауло и написал ручкой на клочке салфетки адрес.
— На яхту в гости пригласи или покатай, — сказал в шутку Самирес.
— Ребята, я с удовольствием, но, сами понимаете, я там голоса не имею, я там только работник, хоть и управляющий мой знакомый.
— Да мы все понимаем, Самирес шутит, — сказал Антонио.
— Если будет возможность, конечно, приглашу, по крайней мере, посмотреть. Если я тут недалеко буду по каким-либо делам, то обязательно зайду.
— Может, по пивку? пойдем посидим куда-нибудь? — спросил Антонио.
— Я хочу сегодня пораньше лечь, чтобы завтра не опаздывать, а так, конечно, пошел бы с вами, — ответил Артем.
— Не проблема, брат, давай, увидимся в понедельник, пока, — сказал Пауло.
— Да, до встречи, — сказали Антонио и Самирес, почти одновременно.
— Пока, ребята, увидимся, — ответил Артем.
После этого разговора Артем сходил позвонить Изабель. Она на этот раз не легла еще спать и смотрела телевизор. После приветствия и любовного воркования он ей сообщил:
— Я завтра, в воскресенье иду оформляться на яхту, поэтому с выходным на пляже не получится, если будет возможно, можем встретиться позже в городе или пойти куда-нибудь.
— У меня нет никаких планов на выходные, когда сможешь, позвони или заезжай, я буду дома.
— Обязательно. Целую, пока, Иза.
— Пока, целую, Арти.
В воскресенье утром Артем встал рано, сделал гимнастику, которую долго не делал, принял душ и позавтракал йогуртом с кексом, после чего оделся, как обычно в шорты и майку, и вышел. До порта было не близко, но и не далеко, и он решил дойти до него пешком, заодно посмотрев районы, где он еще не бывал. И таким образом, прогуливаясь не спеша, к десяти часам Артем уже вышел к порту. Так как он решил сократить путь, то пошел не по набережной, а через город.
Порт показался внизу, среди двух холмов, между которыми была узкая полоска берега, соединяющего остров с полуостровом, и по левой стороне находился порт. Там, где начинался полуостров, берег закруглялся, и тем самым образовывался залив, продолжением которого был длинный мол, высокий, с множеством пирсов с внутренней стороны, и такие же пирсы были со стороны основной земли. Таким образом, получался почти круглый залив, с узким проходом для судов. С высоты дороги, по которой шел Артем, вдалеке, в районе порта возвышались три или четыре пяти- и шестиэтажные здания, построенные в виде дворцов в старинном стиле, по всей видимости, отели; они выделялись на общем пейзаже. И, конечно, множество мачт вдоль молов и пирсов, которые, как лес, стояли на морской глади. Почти все они были белыми и контрастировали с голубовато-синей водой залива, было очень красиво.
Артем спустился вниз, пройдя еще кварталов семь, вышел на набережную, а еще спустя три минуты он прочитал надпись на табличке: «Яхт-клуб Сен-Мартен» и увидел большие ворота, которые были открыты, туда он и зашел. Слева от него находилось, по всей видимости, административное двухэтажное здание, тоже по типу небольшого дворца с центральным входом, украшенным колоннами, которое стояло параллельно пирсу, вдоль набережной. На пирсе стояло много лодок, яхт, катеров, вдали виднелись даже два корабля, типа океанских лайнеров, с огромными трубами на верхней палубе. Сам берег в этом месте не был таким пологим, как на центральном пляже, и поэтому вода имела более темный цвет, тут было значительно глубже, как и полагалось для порта. Среди судов очень много было вычурных, экзотических, похожих больше на космические корабли, чем на яхты, были и простые, и угловатые, и обычные, привычные глазу.
Найдя пирс за номером семь, Артем свернул на него и, увидев какого-то парня, копающегося в моторе на своей лодке, спросил у него, как ему найти яхту «Альбатрос». Парень ему что-то ответил, чего Артем не разобрал, так как тот оказался голландцем, но понял по его жесту, что он двигается в правильном направлении, и продолжил путь. Пройдя почти весь пирс до конца, Артем увидел искомую надпись на борту одной из яхт: «Альбатрос». На самом конце пирс расширялся, образовывая площадку, и суда стояли уже с трех сторон, с двух, как обычно, и еще с торца. Там стояло немало достойных яхт, но «Альбатрос» выделялась даже среди них. Это было судно, наверное, с тремя палубами: на первой шли только иллюминаторы по борту, а две другие — полноценные отдельные палубы.
В длину яхта была, наверное, метров пятьдесят или шестьдесят, со стреловидным носом и скошенной капитанской рубкой на второй палубе. Само судно было ослепительно белым, видимо стальное, покрытое белой эмалью, а палубы выделялись — стальным цветом одна и черным цветом другая, — также верх второй палубы был отделан темным деревом, а все иллюминаторы имели затемненные стекла. Над крайней палубой был натянут тент от солнца, — серый с рисунком, полупрозрачный, — и видимо там был бассейн.
«Как красиво и величественно, — подумал Артем, разглядывая корабль, — никогда не мог я и мечтать даже взойти на борт такого судна». Он заметил человека на палубе, который тащил наверх по лестнице какую-то коробку, и спросил его:
— Добрый день, не подскажите, где здесь вход на яхту?
— Там впереди, пройдешь и увидишь, перекинут мостик на корму.
Артем так и сделал и через минуту уже зашел на борт. В кресле, под зонтиком сидел парень атлетического телосложения, который листал журнал.
— Добрый день, где я могу найти сеньора Педро? — спросил вежливо Артем у этого парня.
— А, ты, наверное, новенький? Сеньор Педро мне говорил о твоем приходе. Я Сэм, секьюрити.
— Я Артем.
Сэм протянул ему руку для знакомства, и Артем ему тоже.
— Смотри, Педро найдешь там, — он указал на дверь, находящуюся внизу небольшой лестницы, — войдешь в нее, дальше прямо, направо и первая дверь налево.
— Отлично, спасибо.
Артем так и сделал, и вскоре уже довольный Педро его обнимал и дружески похлопывал по плечу.
— Привет, Арти, заходи, легко нашел?
— Да, привет, Педро. Нашел быстро, яхта заметная, видно издалека, такую запросто найдешь.
— Нравится наша яхта?
— Просто великолепно, такое даже не ожидал увидеть.
— Пойдем, познакомлю тебя с кое-кем из команды, все расскажу и введу тебя в курс дела.
Они спустились вниз, на самую нижнюю палубу или даже еще ниже, так Артему показалось.
— Здесь находится машинное отделение и подсобные помещения. Здесь работает один человек — механик, — он отвечает за бесперебойную работу оборудования. Еще есть оборудование для вентиляции и кондиционирования, оно находится наверху, я его тебе тоже покажу. Здесь же тебе нужно будет убирать все пока и чистить каждый день, пошли наверх. О, а вот и Густаво.
Они встретили на лестнице небольшого, коренастого парня, одетого в шорты, футболку и кроссовки на босу ногу.
— Густаво, знакомься, это Артем, он русский из Аргентины, будет работать у нас вместо Жака. Артем, это Густаво, мой старший помощник.
— Очень приятно, — поздоровался Артем.
— Артим, добро пожаловать к нам, — пробасил Густаво.
— Густаво родом из Испании, он баск. Пойдем, Арти, я показываю ему яхту.
— Это дельно, — сказал Густаво, спускаясь вниз.
Они прошли на среднюю палубу.
— Здесь у нас, кроме кают членов экипажа, находятся склад, мойка для белья, тренажерный зал, зал для игры в бильярд и подсобные помещения, хозяйственный инвентарь. Вот твоя рабочая подсобка, здесь есть все необходимое, включая одежду и инструмент, более подробно тебе Густаво объяснит потом в процессе, пошли дальше.
Они поднялись по лестнице на несколько ступеней и оказались в коридоре, на полу которого лежала дорожка из ковролина. По обеим сторонам коридора располагались двери, которые вели в разные помещения.
— Тут располагается камбуз - кухня, столовая для персонала, каюта отдыха, а вот тут, — они вышли на открытое пространство и спустились немного вниз, — находится климатическое оборудование, думаю, оно тебе знакомо.
— Да, вижу, — ответил Артем, который увидел большие вентиляторы, огороженные сеткой, и теплообменники.
— За подробностями опять же к Густаво, пойдем дальше, наверх.
На третьей палубе находилась каюта хозяина яхты и его спутницы, каюта Педро, каюты для гостей, кают-компания, зал для вечеринок, капитанская рубка, бассейн на открытой части. Здесь все было оборудовано со вкусом, начиная с больших окон с закругленными краями и затемненными стеклами и заканчивая дверными ручками. Двери, мебель — все было выполнено из дорогого дерева с инкрустацией и отделано стальными вставками. В основном преобладал серо-стальной цвет. Все светильники были сделаны таким образом, чтобы их не было видно, но при этом они давали хорошее освещение.
— Ключи, кстати, от всех комнат и помещений в комнате охраны, на второй палубе, когда понадобятся, возьмешь. Пойдем, покажу, где рубка находится, и где я сам работаю.
Артем посмотрел рубку, потрогал рычаги, покрутил румпель, аппаратуру и полюбовался видом из окна.
— Нравится? Это мое рабочее место, в плавании я большую часть времени провожу здесь, отсюда есть связь со всем экипажем и с большей частью кают, — с гордостью сказал Педро.
— Да, это, наверное, здорово, быть капитаном такого корабля, — задумчиво сказал Артем.
— На самом деле об этом не думаешь, думаешь об ответственности, возложенной на тебя, и о работе, — сообщил Педро. — А вот и моя каюта, рядом с рубкой и каютой владельца яхты, его зовут мистер Бароуз, он американец, не знаю, говорил ли тебе Рикардо?
— Да, говорил, я в курсе.
— Гальюны, кстати, есть во всех каютах экипажа и в конце коридора на верхней палубе.
— А что это такое? — переспросил Артем.
— Это уборная, — объяснил Педро.
Они спустились на вторую палубу и прошли в самое начало. Педро сел в пластиковое кресло — с мягкой подушкой — возле перил и пригласил сесть Артема.
— В общем, твоя работа вначале заключается в следующем. С утра — часов в восемь, пока в порту, в плавании в шесть — начинаешь уборку яхты, с верхней палубы, где-то на это уйдет час – полтора. После приступаешь ко второй палубе, там, где требуется, пользуешься пылесосом, он в технической комнате, спросишь у Густаво, на это уйдет тоже часа – полтора. Потом приступаешь к мытью машинного отделения, моешь, протираешь пыль, тоже около часа, там работы много. Затем обед, обедаешь здесь же, в столовой, за обед в месяц мы вычитаем сто долларов. После обеда моешь палубы снаружи и чистишь перила, лестницы. Когда Майкл введет тебя в курс дела, ты будешь заниматься кондиционерами и холодильными установками на корабле, ты видел, где они находятся.
— Да, видел, понимаю, — ответил Артем.
— Дальше… твоя каюта, я ее тебе сейчас покажу. Ты можешь жить на яхте, если хочешь, а можешь в отеле, на берегу, но пока мы стоим на пирсе. Во время плавания только каюта. На яхте проживание бесплатно, а на берегу, в отеле, сам понимаешь, поэтому на твое усмотрение. Теперь по оплате, я тебе буду платить 50 долларов в день, при 30-дневной занятости. Есть плавающие выходные, во время плавания выходных нет, но свободное время есть. В основном это время час после обеда и потом после шести – семи вечера, иногда и после пяти уже, если закончишь раньше. Когда будешь заниматься холодильными установками, я повышу зарплату до 80 долларов в день, вот такие условия работы, устраивают?
— Да, конечно, Педро, условия хорошие, меня устраивают. Когда я могу начинать, в среду?
— Да, приходи в среду и можешь, кстати, переезжать сюда совсем, пойдем я тебе покажу твою каюту.
Они спустились на первую палубу и прошли по длинному коридору до второй лестницы на следующий уровень. Направо вела узкая алюминиевая дверца, Педро ее открыл, и они зашли.
— Вот твоя каюта, она небольшая, но удобная, и здесь есть все необходимое, — рассказывал Педро.— Тут есть кровать, стол, шкафчик, туалетная комната (гальюн), душ. Также микроволновка, телевизор, холодильник, радио, окно. Здесь достаточно светло.
Комната действительно была небольшая, но комфортная. На правой стене находилась откидывающаяся кровать, как в вагонном купе, напротив был столик с прикрученными к полу ножками, а над ним висел телевизор. С левой стороны от столика находилась раздвижная дверца, которая вела в ванную, а у входа стоял металлический шкафчик и холодильник, микроволновка стояла на отдельной полке с высокими бортами. Вся комната была метров пять или шесть квадратных, в верхней части находился иллюминатор, достаточно большой, при необходимости через него свободно мог пролезть человек. На потолке висел вентилятор.
— И я сюда могу в среду уже переехать? — уточнил Артем.
— Да, разумеется, это твоя каюта.
— Мне нравится.
— Пойдем, я тебя познакомлю с Майклом, он наш механик. Он будет рад иметь помощника, работы у него временами очень много.
Они вышли и поднялись обратно наверх. Механик Майкл оказался белокурым парнем лет тридцати пяти, крупного телосложения, со светло-зелеными глазами. «Вылитый европеец», — подумал Артем.
— Майкл, это Артем, наш новый сотрудник, он пока будет заниматься поддержанием чистоты на судне, а потом, когда ты введешь его в курс дела, будет тебе помогать с кондиционерами, он холодильщик.
— Привет, Арти, — поздоровался Майкл, — я сам ирландец, а ты откуда будешь? — спросил он на сносном испанском, понять его было можно.
— Я русский, приехал из Аргентины, я там живу сейчас.
— Вот это да! И ты разбираешься в холодильных установках?
— Да, я оканчивал учебное заведение по этой специальности и работал, правда, недолго, — сказал правду Артем.
Ирландец даже расплылся в улыбке:
— Ты шаришь в этой теме, здорово, это то, что мне нужно.
— Да, я разбираюсь, надеюсь, я вам пригожусь.
— Давай, парень, добро пожаловать к нам.
— Вижу, вы нашли общий язык, можете пообщаться между собой, а я пойду, мне нужно в рубку. Как закончите, поднимайся ко мне, Арти.
— Хорошо, Педро.
Майкл повел Артема по средней палубе, показывая, где, что находится и как работает.
— Здесь все в основном контролирует электроника, ничего делать не нужно, но это когда мы на причале. Когда выходим в море, тут все по-другому. Установки работают подчас на пределе и могут выйти из строя. Я меняю агрегат или узел целиком, не разбирая его; они есть в запасе, отобрал на основе опыта. Иногда летит что-то малое — ремень или подшипник — и требуется помощь, так как мне одному тяжело. Иногда, если объем работ большой, Густаво помогает, но это не дело, с тобой, надеюсь, легче будет. У меня еще двигатели, компрессоры и куча всего, а я один, сам подумай.
— Я помогу, без проблем, все, что касается охлаждения и слесарных работ. У вас есть сварочное оборудования для заправки фреоном? — спросил Артем.
— Есть все необходимое: инструменты, запчасти и агрегаты. Когда придет время и что-то будет нужно, тебе все покажу и предоставлю.
— Хорошо, Майкл, спасибо, рад познакомиться. Я приступаю к работе в среду, так что до среды, сейчас пойду к Педро.
— Педро отличный парень. Он и друг, и начальник.
— Я вижу. Хорошо, увидимся. Пока, Майкл.
— Пока… как тебя, запамятовал, зовут?
— Арти.
— Пока, Арти.
Артем пошел в рубку к Педро уточнить время, когда можно переехать с вещами. Он уже прикинул, что жить на яхте гораздо выгодней, так как не платишь за жилье, а также, если срочно придется отплывать, можно потерять деньги, уже заплаченные за жилье. Педро был в рубке и делал какие-то записи в журнал, хотя имел и компьютер на столе тоже.
— А, Арти, ну что, пообщались?
— Да, отлично пообщались. Я думаю, что смогу ему и вам в целом помочь, для меня это не просто работа, мне это интересно.
— Это хорошо, ты быстро освоишься. — И, видя, что Артем о чем-то размышляет, спросил: — Ты доволен? получаешь то, что хотел, или тебя что-то не устраивает?
— Абсолютно все устраивает. Я, когда задумал приехать, и мечтать не мог, что все так получится. Я хочу уточнить, когда я смогу переехать с вещами, в котором часу лучше это сделать?
— А тебе когда удобно?
— Думаю, после работы, поздно вечером, после двадцати трех часов, возможно?
— Конечно, можно в любое время суток, хоть ночью. Охрана круглосуточная, тебя пропустят, я предупрежу. Да, ты уже познакомился с Сэмом?
— Да.
— Есть еще Роберт, ты с ним позже познакомишься. И еще, хотел тебе сказать, если что-то будет нужно или потребуется совет или подсказка, не стесняйся, спрашивай по любому вопросу, понял?
— Да, ясно, спасибо, Педро.
— Мы обычно плаваем по Карибским островам, реже до Бразилии или Венесуэлы, очень редко в Европу, всего выходим в море несколько раз за год. Владелец яхты приезжает часто внезапно, характер у него импульсивный, мне звонит уже в полете сюда, поэтому все всегда должно быть в готовности, рабочем состоянии и чистоте.
— Я все понял, все будет в полном порядке.
— Будешь кофе или что-нибудь?
— Нет, спасибо, Педро, не хочу.
— Тогда иди, отдыхай, у тебя сегодня выходной же?
— Да.
— А вечером во вторник приходи, в среду уже начнешь работать.
— Договорились, Педро.
— Пока, Арти.
— Пока, Педро.
Артем пробыл на яхте больше двух часов, вышел оттуда, весь сияя от счастья и вдохновленный, полетел к Изабель. Было около часу дня, и Изабель готовилась пообедать. Она тушила капусту с филе индейки в пароварке и слушала музыку, которую включила очень громко, из-за этого Артем звонил в дверь не один раз, пока она не услышала.
— Арти, привет, милый, заходи.
Они поцеловались прямо у дверей, затем Артем зашел и, сев на диван, принял таинственный вид.
— Ты чего? собираешься меня чем-то удивить, надеюсь, хорошим?
— Я сегодня был на корабле, меня берут на работу со среды. Яхта потрясающая, я таких в жизни не видел, настоящий круизный лайнер, будут платить вначале 50, а потом 80 баксов в день, представляешь? И еще, я перебираюсь жить на яхту, там отличная каюта, условия лучше, чем в отеле, и платить не надо. Как тебе такая новость?
— Поздравляю, молодец, рада за тебя.
— Время свободное тоже будет, как ты и предсказывала, его будет больше, чем на нынешней работе.
— Отлично, а что по поводу плавания, много и часто в рейсы ходить будете?
— Я не знаю, капитан сказал, что несколько раз в год, но сам не знает точно, когда и на сколько. Все зависит от владельца, а он тип, я так понял, непредсказуемый, импульсивный, может внезапно появиться, и придется отплывать на следующий день. Короче говоря, яхта все время наготове должна стоять.
— Ясно. Ребята сегодня опять на мысе собрались, я не пошла, чего там я одна делать буду.
— Я тоже не пошел, зато теперь мы вместе.
— Кушать будешь чего-нибудь?
— А что есть?
— Есть тушеная капуста с индейкой и яйцом и колбаса салями.
— Буду, — ответил Артем.
Они покушали, запивая все вином, после чего пили чай и кофе и долго разговаривали на разные темы, а потом вышли на улицу прогуляться по берегу, по дорожке. Гуляющих было немного и то в основном велосипедисты, пара женщин с детьми и несколько семейных — а может, и не семейных — пар, как Артем с Изабель. Они шли, обнявшись, молча некоторое время, любуясь пейзажем.
— Ты живешь в красивом месте, даже с учетом того, что этот остров сам по себе красив. С другой стороны, такая красавица, как ты, не может жить в другом месте, ведь так?
Изабель улыбнулась:
— Мне здесь просто нравится, здесь неплохо. — И, подумав немного о чем-то, сказала: — Я не сразу сюда переехала, я искала жилье довольно долго.
— Неужели трудно найти здесь жилье?
— Хорошее жилье трудно.
— Может, по мороженому, как ты на это смотришь? — спросил Артем.
— Давай, я буду вишневое.
Артем купил себе с миндальными орехами, а Изабель с вишней, как она и хотела, и продолжили свой путь.
— Прогулка отличная, но мне уже хочется домой, а тебе?
— Возможно, — она при этом посмотрела ему в глаза.
— Я хочу побыстрее увидеть тебя обнаженной и в постели.
Она склонила набок головку и спросила:
— Тебе нравится заниматься сексом со мной?
— Что за вопрос, я просто в восторге, ты меня заводишь, ты моя тигрица. Надеюсь, ты тоже довольна?
— Да, мне очень нравится, но не хотел бы ты добавить, скажем, разнообразия в занятие любовью?
— Да, наверное, можно, все, что пожелаешь. А что ты предлагаешь?
— Как ты относишься к БДСМ?
— Ты, может быть, удивишься, но я даже не знаю, что это такое, — рассмеялся Артем.
— Ты правда не знаешь, что это? — она удивленно подняла брови и посмотрела ему в глаза.
— Нет, а что? Представь себе, что я темный в этом, просвети меня.
— Тогда не знаю, понравится ли тебе это, может, лучше не стоит?
— Да что не стоит? Ты скажи, а я подумаю.
— Хорошо, ты и фильм «История О» не смотрел?
— Нет, я не знаю такого фильма.
— Понятно, это французский фильм. БДСМ — это, в общем… это когда один партнер бьет плеткой другого, например, довольно больно. В этом весь смысл, тут и связанные руки, наручники, привязывание к кровати и ошейники, понимаешь?
— А-а-а, — протянул Артем и внимательно посмотрел на Изабель, у которой даже глаза заблестели по-другому при этих словах, — вот о чем речь, я что-то слышал об этом, но никогда не сталкивался.
— Ты хотел бы попробовать?
— Попробовать что конкретно? ты предлагаешь меня привязать к кровати? — осторожно уточнил Артем.
— Нет, для начала ты мог бы меня отхлестать плеткой, наказать, за что-нибудь, сделаешь?
Артем еще раз внимательно посмотрел на Изабель и подумал: «В тихом омуте черти водятся, это как раз тот случай», — а вслух сказал:
— Поскольку секс с тобой очень мне нравится, я готов для тебя на любые эксперименты и это тоже с удовольствием попробую, посмотрим, что это такое и смогу ли я.
— У меня фильмы всякие есть по этой теме, можем посмотреть, там очень много всего интересного.
— Давай, согласен, когда начнем?
— Прямо сейчас и пойдем, у нас уйма времени для этого. — Они снова поцеловались.
Придя через двадцать минут домой, они прямо в прихожей принялись целоваться и срывать одежду друг с друга. Потом Изабель высвободилась из его объятий со словами:
— Подожди, давай, если хочешь, я фильм какой-нибудь поставлю?
— У меня предложение лучше: давай мне плетку, я тебя накажу, и займемся сексом, а потом фильмы смотреть будем, идет?
— Хорошо, тогда подожди, иди в спальню, раздевайся и жди немного, я все принесу.
Артем так и сделал, разделся и лежал, ждал. Минут через пять пришла Изабель, абсолютно голая, в руках она держала черную кожаную плетку, веревку, наручники и кожаный ошейник тоже черного цвета, с поводком. Артем с интересом смотрел на все эти штучки, которые он видел впервые в жизни.
— Вот, смотри, я сейчас лягу, а ты свяжи меня следующим образом. Привяжи мои запястья рук к ногам, к щиколоткам и надень на меня этот ошейник. Когда я буду в такой беззащитной позе и вся открытая и доступная, накажи меня, отхлестай плеткой.
Когда все было готово и исполнено, Изабель оказалась в такой позе, что ее голова была внизу на кровати, тело было поднято, она стояла на коленках с высоко поднятой попой, руки к ногам были прикованы наручниками, а поводок ошейника был привязан к кровати. Она принялась стонать:
— О-о-о, я не могу уже, накажи же меня скорее.
— Сейчас, — сказал Артем и, взяв плетку пару раз, слегка хлестнул ее по попе.
— ООО, — простонала она, — еще и прошу, сильнее.
— Наверное, сегодня ты была очень плохая девочка, — сымпровизировал Артем и хлестнул еще раз пять уже прилично и спросил: — Ну как?
Изабель сильно стонала и просила еще и еще, что Артем и делал и в процессе начинал ловить себя на мысли, что возбуждается всем этим занятием, и оно начинало ему нравится.
— Все, давай уже, я вся горю, — простонала Изабель.
Они занялись любовью, постепенно, по мере освобождаясь от веревок, ошейников, наручников и прочей амуниции. Через полчаса, измученные и усталые, они лежали обнявшись.
— Тебе было хорошо? — спросил Артем, поглаживая ее плечо.
— Просто фантастично, я давно такого не испытывала, а тебе? Ведь для тебя это все впервые?
— Ты знаешь, мне чем-то это понравилось, я реально возбудился от этого, не пойму, от чего больше, но это впечатляет.
— Я уверена, тебе понравится, ты войдешь во вкус. Я пойду в душ, потом сварю кофе и поставлю фильм на эту тему, посмотрим вдвоем. — И она удалилась, весело напевая какую-то песенку.
— Хорошо, я пока полежу, отдохну, — сказал правду Артем, так как он устал больше, чем обычно, как будто разгрузил машину с тяжелыми мешками.
«Интересно, как она переменилась. Она сейчас выглядит более счастливой, чем в прошлые разы после секса. Неужели на нее это так действует? Вопрос: а как это действует на меня? Пожалуй, меня это тоже возбудило, а что именно: связанная Изабель, удары плеткой или то, что она так сильно возбудилась, что это передалось мне, и я тоже? Не скажу, что мне нравится причинять боль плеткой, но видя, как это нравится партнерше, меня это реально возбуждает и поди тут разберись, — размышлял лежа Артем. — Ясно одно, что Изабель не такая простая, она не традиционная. А устраивает ли это меня? Видимо пока, в данной ситуации да, в дальнейшем — не знаю».
— Милый, иди пить кофе, перекусим и будем смотреть телевизор, — услышал он бодрый голос Изабель.
«Откуда у женщин столько энергии после занятий любовью», — подумал Артем, вставая с кровати.
— Иду уже, Иза, — ответил он.
Быстро приняв душ и накинув один из халатов Изабель, Артем сел на диван вместе с ней, пить кофе.
— Я поставлю сейчас фильм одного из клубов, здесь, кстати, на Сен-Мартене, есть такой клуб.
— Если честно, я не любитель ходить по таким клубам, лучше этим заниматься наедине, — на всякий случай сказал Артем, внутренне содрогнувшись, что всем этим придется заниматься на людях.
— Я тоже, и поэтому мне нужен партнер, который бы понимал и чувствовал меня.
— Конечно, — Артем закивал головой, — давай попробуем, для меня это новое, и я хочу, чтобы ты это учитывала и относилась с пониманием тоже.
— Но тебе понравилось сегодня?
— Да.
— Ну вот видишь.
— Но я не уверен, что хочу тебе причинять боль. Секс — это одно, а делать больно это другое.
— Я от этого тащусь, ты сам видел. Тут все дело не в причинении боли, а в том, что я безумно возбуждаюсь, когда чувствую себя абсолютно беспомощной, беззащитной и доступной.
— Ну да, это меня и завело очень сильно, то, как ты реагируешь на все.
— Это как раз то, что нужно, давай же смотреть.
Артем уткнулся в телеэкран, где мужчины и женщины, голые и одетые в кожаное нижнее белье, с плетками, кляпами во рту, связанными руками или привязанные в различных позах к чему-то, наказывали друг друга каким-либо орудием, причиняя видимо боль, естественно, с согласия партнера. Их подвешивали, растягивали во всяких позах, и, конечно, при этом они занимались сексом.
— Ты знаешь, — сказал Артем, посмотрев фильм, — мне не особенно это по душе, видимо это не мое, но с тобой это другое дело. Я полагаю, что плетка — это максимум возможного, а если что-то более серьезное, я, пожалуй, пас. Что ты про это думаешь?
— Дурачок, — засмеялась Изабель, — я и не призываю тебя мне прокалывать кожу или соски, а также что-то в этом роде, это всего лишь секс с элементами БДСМ, вот и все. Я сама против радикальных наказаний или пыток, это нужно для более полного, сильного и чувствительного оргазма.
— Ну, тогда другое дело. — Артем даже вздохнул свободнее, он-то уже стал подумывать о том, чтобы свидания с Изабель сделать реже.
— Хочешь кушать, я могу приготовить сырный салат? — спросила Изабель.
— Хочу, я опять голоден.
После еды они еще посмотрели телевизор — уже просто фильм, Артем выбрал «Идентификация Борна» — и легли спать, уже без секса, просто как супруги, которые уже много лет прожили вместе, ведь на следующий день всем нужно было идти на работу.
Когда в автобусе Артем ехал на работу, он думал, что все время открывает для себя что-то новое, и он не раз уже это замечал в последнее время. Видимо, жизнь так устроена и пословица права: век живи, век учись. Он не хотел этим сказать, что отношения с Изабель его теперь не устраивали, но они вышли на какой-то другой уровень. И Артем пока не мог ответить, готов ли он к этому сейчас, нужны ли они ему в таком виде. Также он думал о том, что хорошо, что он не переселился пока жить к Изабель из отеля, так как раньше такая мысль приходила ему в голову и казалась удачной. «Наверное, нужно больше времени на то, чтобы узнать поближе друг друга, а потом уже принимать какое-либо решение», — на такой мысли он и остановился.
— А яхтсмены пожаловали, — приветствовал его Бернардо, когда он вошел в цех, — давай, работы очень много.
— Привет, Бернардо, сейчас все будет сделано, не беспокойся, — ответил Артем и принялся трудиться.
Понедельник и вторник пролетели очень быстро. Во время обеденного перерыва Артем болтал с ребятами о своей будущей работе и о всякой ерунде. Наконец получив вечером вторника причитающиеся ему 60 долларов, Артем попрощался со всеми, в том числе и с доном Марко, тепло поблагодарил его и пошел к себе в отель, собирать сумку для переезда.
— Господин Сэм, я сегодня планирую съезжать, — сообщил Артем сидящему за стойкой хозяину отеля. — Я нашел новую работу, и там же предоставляют жилье.
— Поздравляю, это очень удобно и практично, — сказал с улыбкой Сэм.
— Спасибо вам за гостеприимство, у вас мне было хорошо, — немного слукавив, сказал Артем.
— Если тебе у меня понравилось, мне это приятно, — ответил Сэм.
Артем, оказавшись в номере, сходил принял душ, вернулся и минут десять полежал, отдохнул на кровати. Потом быстро покидал в сумку все вещи, еще раз осмотрел комнату, чтобы ничего не забыть, и вышел из отеля.
Глава XVIII
Морская одиссея
Пройдя по ночной улице квартала два до стоянки такси, он сел в одну из машин, которая его довезла до яхт-клуба, а еще через пятнадцать минут Артем уже разговаривал с охранником.
— Привет, парень, — поздоровался Сэм, — я в курсе, что ты должен приехать, заходи.
— Я бы хотел заселиться в свою каюту. По крайней мере, мы так договаривались с Педро.
— Знаю, знаю, пошли со мной.
Они пришли в комнату охраны, и Сэм достал из настенного шкафчика ключ и передал его Артему.
— Вот, держи, помнишь, где находится каюта, или тебя проводить?
— Лучше проводить, не хочется бродить по яхте ночью.
Они прошли по коридору в самый конец, до следующей лестницы, и Сэм показал Артему его каюту.
— Спасибо, со второго раза я уже запомнил, где она находится.
— Давай отдыхай, спокойной ночи, — пожелал Сэм и удалился.
Артем, оказавшись один в своей каюте, сначала присел на кровать, затем прилег и мечтательно подумал о том, что сейчас начинается какой-то очередной, новый, незнакомый этап в его жизни. Никогда раньше он не плавал, если не считать прогулки на пароходике «Москва», продолжительностью в один час, что ходил с Речного Вокзала до Бухты Радости. У него получилось практически все, о чем он мог мечтать: жаркий, полезный ему для здоровья климат, теплая обстановка, интересная работа с достойным заработком в 1500 долларов в месяц, без затрат на проживание.
«Если буду скромно питаться вне яхты, то смогу скопить немного деньжат, как и планировал. После чего смогу вернуться в Аргентину к сезону и помочь Марине с переездом туда. А может, здесь так и остаться, я же знаю, как работают контролирующие органы. Они заинтересованы только в правопорядке и не проверяют документы и вид на жительство у тех, кто ничего не нарушает и спокойно работает, да еще так уединенно, как здесь на яхте», — Артем поморщился при этой мысли. Его не впечатляло остаться здесь нелегалом, он был законопослушный гражданин и не хотел нарушать закон, пусть даже закон о пребывании. «Да еще Педро неизвестно как отреагирует и, главное, зачем ему эти проблемы с нелегальным сотрудником, если я останусь. Лучше вернуться с деньгами в Аргентину и тогда смогу открыть магазин или кафе. Надо будет Марине завтра позвонить и сказать свои соображения на эту тему, чтобы не беспокоилась по поводу своего скорого приезда».
Артем пошел в ванную, умылся, разделся и лег спать, довольный изменениями в жизни и работе. На следующее утро, встав рано, он сразу же пошел в подсобное помещение, переоделся и взял необходимый уборочный инвентарь. После этого сходил к Сэму — охраннику, — который дал ему ключи от кают на верхней палубе, пожелав при этом удачи, и приступил к работе.
Начал он с капитанской рубки, отпер ее ключом и зашел. Поскольку яхта стояла на причале, то движения с утра не было никакого, все было тихо и сонно. Для начала он протер стекла, затем все поверхности, ручки, штурвал и приборы, после чего вымыл пол два раза и, оставшись довольным своей работой, закрыл рубку, ключ положил в карман. На выходе он столкнулся с Густаво:
— Привет, Артим, уже трудишься? Сейчас только семь часов.
— Да, уже вымыл капитанскую рубку.
— Молодец, тебе, наверное, понадобится пылесос. Пойдем, я покажу, где его взять, как пользоваться. Знаешь пылесос моющий?
— Разберусь, Густаво.
Из склада Густаво выделил ему пылесос со словами:
— Ну, вот теперь ты экипирован полностью. Будут вопросы по любому поводу, обращайся и не стесняйся.
— Договорились, спасибо.
— Вот и молодец, не забудь, примерно в два часа у нас обед в нашей столовой.
— Вот это я точно не позабуду, — Артем улыбнулся.
— Хорошо, что мы стоим в порту, у тебя есть время потренироваться. Когда в море, нужно быть готовым 24 часа в сутки, а то гости, вечеринки ну и так далее.
— Густаво, а мы больше времени будем проводить на суше или на море?
— Не знаю, всегда по-разному, все зависит от желания владельца. Кстати, если закончишь сегодня все в 16 часов, то возьму тебя на рыбалку, если хочешь, пока мы в порту, я тут знаю хорошее местечко. Мне Педро говорил, что ты любишь рыбу ловить.
— Да, это правда, было бы неплохо, но я сначала должен все закончить, посмотрим, успею ли к четырем.
— Ладно, давай работай.
Артем принялся за работу с большим усердием, так как у него неожиданно появился дополнительный стимул: рыбалку он любил. Через некоторое время он занялся уборкой каюты хозяина яхты. Это была двухуровневая каюта, метров 30 нижний этаж и столько же верхний, наверх вела круглая, металлическая лестница, с мраморными перилами и ступеньками.
Нижняя комната была сделана в старинном стиле, с мебелью эпохи французских королей, стены были отделаны красным деревом, на одной висела пара картин, по левой стороне находилось большое, в рост человека зеркало, в резной инкрустированной рамке, а на потолке висели две люстры в виде нескольких обручей, с хрустальными подвесками.
Второй этаж, наоборот, был сделан в стиле модерн. Стены были окрашены в серый, с металлическим оттенком цвет. Одна стена была с бело-серыми вставками из дерева, типа домино, огромный телевизор, занимающий треть стены, и мягкая кожаная мебель цвета слоновой кости, а потолочные светильники были спрятаны в волнообразный зигзаг на потолке. Все выглядело очень стильно, а на отдельную и закрытую палубу вела стеклянная дверь и большое окно во всю стену. На полу был паркет с рисунком, выложенным в виде шестиконечной звезды, а посередине этой звезды находилась большая двуспальная кровать, во встроенной мебели находился бар-холодильник.
Ванная комната, наоборот, была аскетична: только душевая кабина — но суперсовременная, с множеством функций — и обычный набор сантехники, который и полагался. Балкон был отделан крупным бамбуком, покрытым лаком, над ним был навес не то из пластика, не то из тканого материала.
Выглядело это шикарно. Никогда Артем не видел ничего подобного, а ведь это был всего лишь корабль для отдыха и развлечений, как он думал. Стараясь ничего не передвигать, Артем все пропылесосил и сделал влажную уборку, протер все, что только можно было, и запер снова каюту на ключ. После чего приступил к уборке соседней каюты, спутницы хозяина. Ее каюта была тоже просторной, но в один уровень. Все было отделано деревом, выкрашенным в белый цвет специальной краской, которая подчеркивает структуру, и сверху покрыто лаком. Стояла красивая мягкая мебель черного цвета, небольшое канапе и огромный диван, а также было большое зеркало во всю стену. Был свой выход на закрытую палубу, ванная комната с большой ванной, отдельно была душевая кабина, биде, раковиной метра на полтора и зеркальной стеной. Размер ванной комнаты был метров десять – двенадцать, не меньше.
Артем завершил там уборку и приступил к другим помещениям на этой палубе. Когда порядок был везде наведен, он приступил к следующему уровню, так незаметно подошло и время обеда. Поскольку уборка кухни тоже входила в его обязанность, то он подошел к коку, который в данный момент нарезал зеленый салат, и уточнил, когда можно будет сделать уборку. Кок был полненький, небольшого роста парень, светловолосый, лет тридцати.
— Привет, парень, меня зовут Винс. Ты новенький? — поздоровался кок.
— Привет, да, меня зовут Артем, можно Арти.
— Добро пожаловать к нам на борт.
— Я хотел бы узнать, когда мне у вас уборку делать?
— Уборка это не проблема. Пока я готовлю здесь, убирать бесполезно, поэтому я убираю все сам, тебе останется только полы вымыть — и готово дело. Но это только вечером, после пяти часов. Ты, кстати, есть хочешь? Сейчас уже обед скоро.
— Да, можно и пообедать, я проголодался.
— Значит, хорошо поработал, что будешь? Есть свежий салат из морепродуктов, пицца, жареная рыба с картошкой, спагетти с тефтелями.
— Я бы поел салат и рыбу с картошкой, — подумав, сказал Артем.
— Иди в столовую, я сейчас принесу, — сказал, широко улыбаясь, Винс.
Артем поставил инвентарь в сторонку, вымыл руки и прошел в каюту-столовую, которую еще пока не убирал. Каюта была небольшая, в ней могли одновременно разместиться не более шести – восьми человек. В углу на полу стоял высокий аппарат с кофе и чаем. Через пять минут Винс принес поднос, на котором стояли: салат в вазе, плоская тарелка с большим куском какой-то рыбы и отварным картофелем, стакан сока и корзиночка с хлебом.
— Ну, кушай, парень, на здоровье. Если что-то нужно, я на камбузе.
— Где? — не понял Артем.
— На кухне, по-сухопутному, — улыбнулся Винс.
— Ясно, спасибо, — поблагодарил Артем и принялся с удовольствием есть.
После вкусного и сытного обеда Артем зашел поблагодарить еще раз Винса, который теперь занимался нарезкой овощей в данный момент.
— Винс, обед был просто супер, очень вкусно, еще раз спасибо.
— Да ты что, парень, это разве еда? Это так, разминка, пока мы на пирсе. Я люблю вкусно и разнообразно готовить, но это требуется, только когда приезжает хозяин и когда мы в море. А пока мы здесь, своим коллективом, это скромное, экономное питание, вот что это.
— Я за такое питание, меня устраивает вполне, я не гурман.
— Это значит, что ты не пробовал настоящей кухни, — сказал Винс. — Я француз, и у нас кухня это большая и ценнейшая часть жизни.
— Ясно, попробую с удовольствием как-нибудь. А что это за имя — Винс?
— Винс это сокращенно Винсент. Ты из Аргентины, верно?
— Да.
— Я слышал, там у вас тоже вкусно и хорошо готовят, что скажешь?
— Я сам из России родом, там мне не доводилось вкусно и разнообразно питаться, наверное, не повезло. Когда я переехал в Аргентину, то почувствовал разницу. В каждой стране свой колорит и своя кухня, в Аргентине это пицца, спагетти и мясо, жареное на огне.
— Когда босс устраивает здесь вечеринки, огромной популярностью пользуется моя стряпня и мне приходится крутиться как белка в колесе, вот когда я по-настоящему счастлив. Я сделаю тебе как-нибудь кармашки со сморчками, фаршированные спаржей или анчоусами, попробуешь, скажешь.
— Договорились, спасибо, Винс.
— Если захочешь кофе или чай, прошу, пожалуйста, в любое время. Или здесь, или, когда меня нет, в столовой. Видел, там аппарат стоит?
— Да, хорошо, Винс.
Артем постоял немного на палубе, полюбовался видом порта и залива, проплывающих не спеша мимо судов и снова принялся за работу. Он теперь познакомился почти со всеми членами экипажа и чувствовал себя в команде, хотя немного побаивался встречи с владельцем яхты и его, по рассказам, импульсивного характера. К четырем вечера все было вымыто, вычищено и надраено и Артем пошел к себе в каюту, принять душ и передохнуть. Около половины пятого к нему постучался Густаво:
— Арти, ты готов?
— Да-да, Густаво, — Артем вскочил с койки и открыл дверь, — я готов, конечно, а что нужно с собой брать?
— Ничего, я уже взял, вижу, что ты все сделал. Если готов, пошли, мы ненадолго, часа на два – три, как пойдет.
Они поднялись на палубу, затем спустились по спущенной с правого борта лестницы к катеру, который Густаво предварительно опустил на воду, тот самый, один из двух катеров, стоящих на яхте. Прекрасный катер из белого пластика со стреловидным носом был достаточно просторным, имел метров шесть в длину, лестницу в трюм и ограждающие бортики по периметру, носовой и кормовой релинги. Над трехсторонним ветровым стеклом был натянут тент. На полу, возле кормы стояли ящики с какими-то кормами, и за рядами кресел лежали несколько навороченных спиннингов.
— Поедем к восточному рифу, там отличное место, а для тебя еще и как экскурсия будет.
— Здорово.
— Ты сегодня хорошо поработал, я видел, молодец. Я тебе ничего не говорил специально, но ты сам справился со всем. Если ты и вправду любишь рыбалку, это тебе награда.
— Не знаю, как и благодарить, просто изумительно.
— Просто поехали, — пробасил Густаво.
Они тронулись, сначала медленно, маневрируя между судов, а как вышли в открытое море, Густаво нажал на газ и катер помчался, рассекая водную гладь, оставляя далеко на поверхности после себя пенный след. Вода постепенно сменила свой бирюзовый цвет на ярко-синий.
— Риф находится вон там, в пяти километрах отсюда, — Густаво показал рукой в направлении скал, виднеющихся вдалеке, справа по борту.
— Ты вообще когда-нибудь плавал на катере?
— Я плавал только по реке, это участь всех, кто не живет возле моря или океана.
— Ясно, ты сухопутный до мозга костей.
— Именно. Но так сложилась моя судьба, что я полюбил море.
— Тогда ты удачно попал и твоя работа этому поспособствует. Ты к нам надолго?
— Я бы хотел надолго, но, вы же сами понимаете, у меня нет вида на жительство здесь, и поэтому вряд ли я смогу задержаться дольше трех месяцев.
— Ты знаешь, Арти, это не мое дело, но тут живут ребята по многу лет, без всякого вида жительство, главное — не нарушать закон. Если ты честно трудишься, то никому нет никакого дела до тебя.
— Я это знаю, но я законопослушный.
— Ладно, думай сам, вот уже скоро подплываем.
Они обогнули скалы с восточной стороны и минут через десять бросили якорь в небольшой бухте.
— Здесь, с внутренней стороны, меньше ветра, и течение здесь замедляется, вода очень спокойная, волн нет, отличное место и прикормленное, — пояснил свои действия Густаво.
— А кого здесь обычно ловят, какую рыбу, кого мы планируем ловить? — спросил Артем.
— Если повезет, то тунца, килограмм на пятьдесят, или окуня, немного поменьше. Тут много скатов и другой рыбины, есть и акулы.
Густаво закрепил катер, кинув один якорь с носа, другой с кормы, и принялся налаживать удилища и готовить наживку.
— Я могу помочь, но я не знаком с этой наживкой, не знаю, как ее правильно насаживать, — сказал Артем.
Наживкой служила какая-то рыба, нарезанная мелкими кусками, лежащая в ледяной крошке.
— Смотри, на каждый крючок насаживаешь один, два или три куска, сколько поместится, это их любимое лакомство.
— Ясно, сделаю, а для кого?
— Для тунца.
Через минут пять, закинув все пять удочек, они удобно расположились на креслах-лежанках и стали ждать.
— Знаешь, когда кончик удилища дернется, значит, клюнула? — спросил, уточняя, Густаво у Артема.
— Конечно знаю.
Время тянулось долго, вокруг была тишина, слышались только крики чаек над водой и плеск воды о борт катера. Изредка пролетали, крича, какие-то птицы и из воды подпрыгивали, делая пируэты в воздухе, неизвестные рыбки. У Густаво клюнуло первого, и он вытащил окуня, килограмма на полтора.
— Неплохое начало, — сказал Густаво, отцепив рыбку и кинув ее в металлический садок, висящий за бортом.
— Отличная рыбина, — сказал Артем, — для нас, сухопутных, это отличный улов.
— Для тех, кто привык здесь ловить, ничего особенного.
Они продолжили рыбалку и поймали еще с пяток рыбин чуть меньшего или большего размера, тут были и окуни, и мерлуза, и бычок.
— На суп точно хватит, — прикинул Густаво, — а для жарки маловато.
— Ничего, мы же продолжаем ловить?
— Продолжаем, — ответил Густаво, закинув очередной раз спиннинг.
Наконец удилище сильно прогнулось, затем резко выпрямилось и опять прогнулось еще больше. Густаво вскочил, схватил удочку и стал крутить и отпускать катушку с леской. Удочка изгибалась, распрямлялась, и Густаво приходилось прилагать огромные усилия, чтобы она не выскочила из рук.
— Что-то есть, клянусь, крупная рыба, возьми подсочек, пригодится, — сказал Густаво, указав на большую сетку с длинной металлической ручкой.
Артем взял и с интересом и азартом стал всматриваться в воду. Вдруг метрах в тридцати от лодки появился треугольный плавник.
— Черт возьми, — выругался Густаво, — это акула.
— Вот это да, я еще никогда такого не видел, — сказал Артем.
— Вроде не очень крупная, это хорошо, иначе проблем было бы не избежать, — говорил Густаво, борясь с акулой.
Действительно, для акулы она была небольшой, но все же это была очень крупная рыбина. Ужение ее длилось минут двадцать, Густаво то подтягивал ее близко к лодке, то отпускал, когда акула начинала с огромной силой бить хвостом по воде, делая вокруг себя буруны. Наконец она оказалась у самого борта, несколько раз перевернулась вокруг своей оси и затихла на мгновение.
— Подцепи ее подсачеком за хвост, — сказал Густаво, держа натянутую леску спиннинга так, чтобы акула лежала на спине.
Артем так и сделал. Ему удалось подцепить акулий хвост, и затем оба с трудом затащили ее в лодку. Акула стала подпрыгивать и открывала и закрывала пасть, издавая звуки, похожие на клацанье челюстей.
— Близко не подходи, пусть заснет сначала, — сказал Густаво и продолжил: — Эх, вынуть бы крючок да отпустить, все равно есть ее нельзя, но пока она не заснет, лучше не экспериментировать.
Акула была небольшая — метра полтора – два в длину, — однако пасть у нее была побольше, чем у собаки, к тому же снабженная двумя рядами острейших зубов, с пилообразными краями.
— Что будем с ней делать?
— А знаешь, давай все же ее отвезем нашему коку, может, он найдет что состряпать из нее, — подумав, сказал Густаво.
— Давай, никогда не пробовал акулу.
— Обычно ее не едят, так как питается она частенько падалью и в мясе содержится много токсинов, но отдельные ее части можно. Ладно, давай собираться, рыбалка на сегодня закончена, сматываем снасти и надо оставшийся корм выбросить в море, пусть полакомятся остальные рыбы, заодно и прикормим, я всегда так делаю.
Акула еще некоторое время потрепыхалась и затихла. Они все свернули, и Густаво взял курс на порт. Когда они были уже на яхте, Артем помог пятидесятикилограммовую акулу затащить в промышленный холодильник, огромный, в который могли свободно зайти люди. Туда же они положили и другую рыбу.
— Сейчас я ее выпотрошу, иначе нельзя, оставлю тут, завтра Винс что-нибудь приготовит из нее, — сказал Густаво, когда они закончили.
— А нужно выпотрошить? — удивился Артем.
— Да, иначе вкус у мяса будет крайне горький и аммиаком пахнуть тоже.
— Ясно. Ладно, было очень интересно, спасибо, Густаво, что взял с собой.
— Все в порядке, Арти, если тебе нравится, можем два – три раза в неделю рыбачить, это интересно, как ты и сказал, и еще это бесплатная еда для команды. Я еще ловушки на крабов ставлю, так у нас всегда что-то есть вкусненькое на корабле.
— Пойду попью чаю, — сказал Артем и пошел в столовую.
— Давай, до завтра.
Артем в столовой налил себе горячего зеленого чаю и взял корзинку с бисквитиками с полки, которая была для всеобщего пользования. Часы на стене показывали 20.30, и Артем подумал, что сегодня звонить Марине уже поздно, и решил это сделать завтра с утра. Допив чай, Артем не пошел сразу в каюту, а решил побродить по яхте.
Он поднялся на самый верх и долго любовался видом вечернего порта, пока его не привлекли восклицания и реплики, доносившиеся из комнаты охраны. Артем решил зайти и посмотреть, что там происходит. Сэм — а это была его смена — смотрел футбол.
— Арти, заходи, что скажешь?
— Иду к себе, завтра рано вставать, а ты телевизор смотришь?
— Да, футбол, Кубок мира. Представляешь, хорваты сделали немцев, они отлично играют. Вратарь немцев даже психанул после очередного гола, кинул со злостью мяч в свои ворота.
— Как думаешь, кто выиграет кубок?
— Практически уверен, что Бразилия, они в игре и уже скоро финал.
— Посмотрим. Ладно, Сэм, пойду, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Арти.
Артем пошел к себе, посмотрел, попереключал телек недолго и лег спать. Завтра рано с утра — до работы — он решил сходить позвонить жене Марине. Едва рассвело, он был уже на ногах, оделся, попил чаю в столовой и вышел, предварительно уточнив у Сэма, где находится ближайший переговорный пункт. В порту как раз был такой. По дороге туда Артем немного пробежался, вспомнил то время, когда он бегал каждый день, и теперь ему пришла мысль возобновить добрую традицию. В Москве был уже час дня, и Марина быстро ответила на звонок.
— Привет, как у тебя дела? — спросила она.
— Ты знаешь, я не хочу хвастаться, но, по-моему, отлично. Я устроился на работу, которую хотел и ради которой приехал. Я работаю на яхте, если бы ты видела какая, с оплатой 1400 долларов в месяц. Поэтому я планирую проработать здесь минимум три месяца, а может и больше, что у тебя, какие новости?
— Ты уверен, что тебе их заплатят? Ну, во-первых, не забывай, что когда ты станешь нелегалом, то может все обернуться плачевно. Во-вторых, ты же не хочешь потерять аргентинский вид на жительство. В-третьих, ты планируешь мне помочь с переездом или ты думаешь только о себе?
— Ты как всегда сгущаешь краски, послушать тебя, так жизнь это только сплошные проблемы. Я осознаю риск и не собираюсь оставаться нелегалом и тем более потерять аргентинский ВНЖ, но что касается твоего приезда, то либо приезжай через три месяца, не раньше, либо приезжай когда хочешь, но воспользуйся услугами «Визы-плюс», я тебе говорил уже про это.
— Это исключено, я не буду кормить никакую «Визу-плюс» и разных Александров с женами. Я лучше подожду, пока ты приедешь, или ты не приедешь, и тогда я приеду самостоятельно, без посторонней помощи.
— Пойми, здесь есть все, чего я хотел, и здесь мне лучше, чем в Аргентине, если бы не эти документальные оформления, то я бы тут так и оставался. Честно говоря, иногда обидно до слез, почему нам, русским, так сложно и тяжело передвигаться везде по миру и жить где хочется, а не где возможно.
— Есть определенный порядок, и ты это знаешь, так что спустись с небес на землю и мысли земными категориями.
— Я это и делаю, как ты видишь, это просто размышления о грустном. Конечно, я планирую через три месяца вернуться. Как с продажей квартиры?
— Идет помаленьку, есть уже покупатели, оговариваем нюансы. Когда продам, то мне здесь сидеть бессмысленно и надо ехать сразу туда, понимаешь?
— Я тебе уже все объяснил, решай сама по срокам.
— Понятно, я решу сама, но с твоей помощью было бы дешевле и быстрее.
— Ладно, выйдем на связь через две – три недели, как родители?
— Передают привет, спрашивают, что нового.
— Передай им, что все в полном порядке, дело идет и что вскоре все наладится. Когда я вернусь, им обязательно сам позвоню.
— Хорошо, пока.
Как всегда после разговоров с женой, у Артема было чувство раздражения: характер у Марины был непростой и у него тоже. Он всегда после этого спрашивал себя, что его вообще связывает с этой женщиной, кроме идеи отъезда из России. Когда он дошел до яхты, уже успокоился и сразу же приступил к работе. Когда убирал на второй палубе, перекинулся парой слов с Винсом, о том, как они вчера ловили рыбу и поймали акулу. Кок ответил, что придумает, что с этим уловом сделать и все будет очень съедобно.
Все сделав как вчера — даже лучше, так как со второго раза было легче и понятнее, — Артем пошел пообедать. Винс сварил отличный суп из акульих плавников — наваристый и вкусный — и плюс к этому пожарил акульи стейки, предварительно вымоченные в уксусе и в молоке, как он сам объяснил. И суп, и стейки Артему пришлись по вкусу, да и вообще карибский рацион ему подходил и нравился: было очень много морепродуктов, которые он обожал. После обеда он познакомился с Робертом, вторым охранником, который не был атлетом, как Сэм. Он был худощав и жилист, но его серьезный и строгий взгляд говорил о том, что он очень много знает и умеет. Он тоже поприветствовал его на корабле и пожелал много удачи.
— Арти, пойдем, поможешь мне затащить ящики в машинное отделение, — позвал его Майкл, который появился на палубе с коробкой в руках.
— Давай, — согласился Артем, — а где они?
— Там внизу, на пристани, их четыре штуки.
Артем сходил, принес пару ящиков и спросил Майкла, что в них.
— Инструменты, спецодежда, детали, — ответил Майкл.
— Тебе другая помощь не нужна, по холодильной технике, например?
— Пока нет, но ты не волнуйся, еще поможешь, скоро проверку оборудования буду производить, твоя помощь понадобится.
— Хорошо, предупреди заранее.
— Договорились.
Артем завершил работу как обычно. Густаво его похвалил за пунктуальность и трудолюбие; он был доволен новым сотрудником так же, как и в свое время Бернардо.
— Ты молодец, трудишься ты упорно и делаешь свою работу хорошо, я рад, что ты работаешь с нами. Где Педро тебя отыскал?
— По правде говоря, он меня не искал, я сам его нашел, через одного общего знакомого. Он здесь работал и жил в течение пяти лет, он-то и познакомил меня с Педро.
— В пятницу снова поеду на рыбалку, поедешь со мной?
— Обязательно, Густаво.
Так Артем втянулся в работу, и его жизнь приобрела размеренный порядок. Теперь каждое утро он вставал в шесть утра, делал пробежку — километров на пять, — гимнастику, после этого возвращался на корабль, завтракал и в восемь часов приступал к своим обязанностям и работал, что называется, с настроением, напевал себе под нос песенку, то из советского репертуара, то из французского.
Наступила пятница, и Артем после трудового дня поплыл на катере на рыбалку вместе с Густаво. На этот раз ему повезло: он поймал большущего тунца килограмм на тридцать. Артем был просто счастлив, это была самая большая рыбина, которую ему довелось поймать до этого времени. Густаво ему помог его втащить на катер.
— С первой удачной ловлей тебя, — поздравил он его.
У Густаво был фотоаппарат, и он запечатлел этот момент со словами:
— Добавлю в общую коллекцию в яхтенный фотоальбом.
После этого в субботу они ели тунца и нахваливали, какой нежный и вкусный он был. Винс разделал его и превосходно запек с овощами, отдельно каждый кусок. Вся команда, в том числе и Педро, были рады такому улову их нового сотрудника, а вечером Педро заплатил Артему за четыре дня, которые он отработал, и похвалил его, сказав:
— Я в тебе не ошибся, хороших людей и работников видно сразу. Я тебе не сказал насчет выходных. Пока мы на берегу, в воскресенье, если ты хочешь, можешь иметь выходной, завтра можешь отдохнуть, сходить на берег, развлечься.
— Я понял, даже и не рассчитывал на это, Педро, спасибо. — Артем расписался в журнале за выдачу денег и пошел отдыхать к себе в каюту.
Поскольку у него неожиданно выдался выходной, то он намеревался его провести с Изабель и, может быть, даже показать ей яхту, на которой работает. Его немного смущали ее наклонности к мазохизму, но она ему нравилась, и все эти штучки не портили их отношения. Это даже было чем-то интересно, разнообразно и необычно, то, что он раньше с этим не встречался и не привык. Да, его это смущало, однако ей это очень нравилось, и поэтому для него было определяющим. При этом на Артема эти ролевые игры тоже действовали возбуждающе, как оказалось, и он был совсем не против продолжать в этом же духе. Он полагал, что если вдруг он столкнется с чем-то неприемлемым для него, тогда уже и будет думать.
Артем позвонил ей с утра, и они договорились встретиться у нее. У них в этот день было все: и привязывание к кровати, и наказание плеткой, и наручники. Чем разнообразнее были наказания, тем более покорная становилась Изабель, возбуждаясь все сильнее и сильнее, после чего все остальное у них происходило как извержение вулкана и являлось апогеем их любовных утех.
В середине дня утомившийся Артем посмотрел по телеку финальный матч по футболу между сборной Франции и Бразилии, в котором восходящая звезда Зидан забил головой решающие голы бразильцам и французы впервые в истории стали чемпионами мира 1998 года. Игра получилась зрелищная, и Артем получил настоящее удовольствие, а после матча он видел, как бразильские игроки плакали от горя, идя по полю, из-за того, что золотой кубок ушел у них из рук.
— Не знала, что ты так увлекаешься футболом, — сказала Изабель, которая принимала участие в просмотре, но была к нему равнодушна.
Она сидела на диване в халатике, едва запахнутом, поджав на бок колени и обняв Артема. Артем же, напротив, эмоционально реагировал на острые моменты и даже кричал.
— Я на самом деле не фанат футбола, но, живя в Аргентине, великой футбольной стране, я проникся этим видом спорта и стал немного разбираться в этой игре, по крайней мере, на международном уровне, на клубном я не силен.
— Все с тобой ясно, только настоящий фанат может так смотреть матч.
— Изабель, это финальный матч чемпионата мира, как его можно смотреть спокойно?
— Ладно, не кипятись, я шучу. Может, пойдем погуляем?
Они вместе приняли душ, в нем долго целовались и ласкали друг друга, а после довольные и утомленные вышли наконец прогуляться в город.
— Я тебе хотел показать яхту, на которой работаю. Если хочешь, можем съездить, например, на такси, — сказал Артем.
— Я сегодня получила уже массу впечатлений и устала от эмоций, давай в следующий раз, — ответила Изабель.
— Да, ты, пожалуй, права, на сегодня просто погуляем.
Они гуляли до самого вечернего заката, посидели в кафе, после чего Артем поехал к себе на корабль, а Изабель к себе. На ночь Артем не захотел оставаться, так как не хотел нарушать сложившийся режим.
Рабочая неделя началась как обычно, все завертелось: зарядка, завтрак, работа, дни побежали один за другим. Артем трудился добросовестно, изредка прерываясь, чтобы перекинуться парой фраз с Педро или кем-то из членов команды, и продолжал работу. Так продолжалось до четверга. В этот день Педро пришел на яхту раньше, чем обычно — около шести утра — и сообщил, что сегодня прилетает мистер Бароуз и все должно быть готово к его прибытию.
— Очень может быть, нам предстоит отправиться в море на неделю-другую, прошу сделать необходимые приготовления и запасы, если таковые требуются.
Потом Педро ушел вместе с Майклом и Густаво и они долго что-то обсуждали, расположившись на палубе, под тентом. Густаво после переговоров подошел к Артему и напомнил:
— Все должно быть не просто чисто, а должно блестеть, поэтому возьми что необходимо и натри все перила, дверные ручки и деревянные поверхности, в общем, все. Если что-то не будешь успевать, зови меня, я помогу, нам нужно быть готовыми к 14.00.
— Я все понял, сделаю, — ответил Артем.
В этот день Артем действительно много работал, чистил, надраивал, Густаво ему помогал. И к двум часам яхта блестела и сверкала на солнце там, где это требовалось. Педро результатом остался доволен, но сообщил, что господин Бароуз приедет не на яхту, а на свою виллу и, может быть, сегодня появится вечером, а может и завтра, но предупредил, что всем нужно быть готовыми в любой момент. И действительно, в течение дня хозяин яхты не появился, однако к себе на виллу прибыл, об этом сообщил Педро, которому он звонил. Артем сначала проверил все закоулки, чтобы убедиться, не забыли ли что-то сделать, а потом сел за телек в своей каюте и смотрел сериалы один за другим и уже перед сном посмотрел какой-то боевик со Стивеном Сигалом в главной роли, после него лег спать.
С раннего утра Педро попросил Артема вместо своего привычного занятия помочь Винсу, съездить с ним на рынок и закупить достаточное количество необходимых продуктов, и Артем поехал. Побродив по рынку, который находился тут же, рядом с портом, Винсент и Артем купили по паре ящиков манго, авокадо, апельсинов, ананасов, клубники и бананов. Отнесли все это в минивен Винса и вернулись опять. По второму заходу они приобрели муки, сыра, яиц, томатов и много-много другой всячины — машина Винса просела до рессор.
— Кто знает, чего захочет господин Бароуз, и хоть я знаю его вкус и любимые блюда, нужно всегда иметь большой ассортимент в запасе, — говорил кок, покупая тот или иной продукт.
Привезя все это на яхту, потом долго сортировали: что в морозилку, что холодильник обычный, что в большой, а что вниз на склад. Клубнику, например, накрыли специальной пленкой; Винс посыпал каждый ящик сверху мелкими кусочками льда, которые собирался менять каждые два часа.
— А почему не поставить просто в холодильник? — поинтересовался Артем.
— Иначе ягода потеряет свой вкус, высохнет и будет холодная. Нужна прохлада и достаточная влажность, — пояснил Винс.
Как только они закончили, приехал мистер Бароуз. К пристани подкатила желтая «Ламборгини» и из нее вылез мужчина неопределенного возраста, на вид ему можно было дать пятьдесят – пятьдесят пять лет. Достаточно высокого роста, худощавый, одетый в обычные джинсы и свободно свисающую просторную рубашку, сверкающую своей белизной. Он был абсолютно белым человеком, имел черные с проседью волосы и короткую стрижку. Черты лица у него не были крупные: небольшой заостренный нос с чуть заметной горбинкой, глаза серого цвета, посаженные близко к переносице и немного на выкате, овальный подбородок. Если его встретить случайно, скажем на улице, вряд ли можно было бы заподозрить в нем миллиардера. Бросив машину на пристани, он буквально взбежал по трапу на борт:
— Как дела, как поживает мой борт номер один? — прокричал он Педро еще по пути.
— Как всегда в ожидании твоего появления, — приветствовал его Педро.
— Отлично, отлично, Педро, рад снова тебя видеть, — приветствовал его Бароуз.
— Собрать команду для приветствия, Стив?
— Не стоит, пусть занимаются своими делами, я ненадолго. Завтра планирую выйти в море, часов в десять.
— Позволь спросить, на какой срок поездка.
— Сплаваем на мой любимый остров, заглянем в пару портов Монтрё и Перейра и вернемся. Да, еще я покатаюсь на водных мотоциклах и параплане.
— Все сделаем, Стив.
— Отлично, Педро, тогда до завтра.
— До завтра, Стив.
Бароуз уехал. Артем наблюдал все это со второй палубы; разговора он не слышал, но все видел. Миллиардер оставил у него двоякое впечатление, но ему было все равно, он был всего лишь скромный работник.
В девять часов с минутами следующего утра мистер Бароуз был уже на яхте, его привез шофер на «Крайслере» темно-бардового цвета. Он был не один — с ним была девушка, лет тридцати – тридцати двух, мулатка с идеальной фигурой, но, глядя на ее лицо, кроме красоты, можно было прочесть и незаурядный ум, и обаяние, таких редко встретишь. Они поднялись на яхту, Роберт и Сэм их проводили до кают, и после того, как на борт были подняты шесть больших чемоданов, трап убрали. Бароуз о чем-то долго разговаривал на палубе с Педро и затем последний ушел к себе в рубку, а мистер Бароуз к себе в каюту.
Для Артема это был первый такой выход в море, до этого момента он ни разу в море не ходил, не считая прогулки на лодке или катере. Педро с утра Артему провел инструктаж, касающийся нового распорядка дня, когда нужно было делать уборку кают хозяина и его спутницы. Каюты можно было убирать в тот момент, когда хозяева там не находились, например загорали на верхней палубе, купались или находились вообще вне яхты. Все остальное можно было убирать по расписанию.
Наконец концы, держащие яхту на пристани, были убраны, и под неслышный шум моторов судно развернулось, и они направились к выходу из залива. Первое в жизни Артема морское плавание началось. Артем расположился с разрешения Педро на второй палубе и наблюдал, как они проходят зону порта, мимо других лодок и кораблей, стоящих на якоре. Вскоре обогнув центральный мол, яхта вышла в открытое море. Волнения не было никакого; они шли ровно, как если бы стояли на месте. Мистер Бароуз сам встал у штурвала и управлял, видимо получая удовольствие от того, что эта махина слушалась каждого его малейшего движения, Педро стоял рядом и наблюдал.
Постепенно скорость увеличилась, они взяли курс на северо-запад. Островов и рифов в этом регионе великое множество, и они возникали то там, то сям, то спереди, то слева, то справа по борту. Сен-Мартен постепенно таял на горизонте. Артем почувствовал на мгновение себя туристом, но потом опомнился, что он на службе, и приступил к своим обязанностям, ему было не до красот.
Он убрал все палубы и каюты, все помещения за исключением кают мистера Бароуза и его спутницы, которые то были на месте, то выходили ненадолго. Артем даже ходил спросить Педро, когда убирать их покои, на что Педро сказал не беспокоиться, мол, они сами скажут, когда будет нужно. Артем уже пообедал и успел два раза попить чай, после чего отдыхал и ждал сигнала, стоя на нижней палубе в конце яхты.
День уже перевалил давно за вторую половину, когда они приблизились к небольшому скалистому островку, скорее ряду скал, покрытых густой зеленой растительностью. Яхта стала заходить в лагуну, которая оказалась на удивление ровной, как круг или кольцо, с прорезью для захода судов. Она была невелика, около ста пятидесяти, может двести, метров в диаметре. У самой воды был песок, на котором росли пальмы, пляжа как такового не было — был песчаный берег, заросший зелеными кустами, вьюнами, лианами и разными растениями. В глубине острова возвышалась скала — метров триста в высоту, — два ее склона были пологими, а один почти отвесный.
— Этот островок необитаем, он очень маленький, — пояснил Густаво, оказавшийся рядом, и продолжил: — Мистер Бароуз любит это место за уединение. Здесь можно искупаться, половить рыбу, покататься или полетать. Тут могут быть только такие же, как мы, на лодках сюда не плавают, до ближайшего порта девяносто километров. Натуральная, дикая природа, такая была, наверное, при Колумбе. Здесь никаких жителей нет.
— Не могу поверить, что в наше время такие земли есть, — сказал Артем, и ему вспомнились книги про пиратов.
— Тут много таких островов, — продолжил Густаво.
Яхта остановилась где-то посередине залива, может чуть дальше, около пятидесяти метров до берега и бросила якорь.
— Здесь мелко, ближе нельзя, — все так же объяснял Густаво.
Мистер Бароуз со своей спутницей спустились для водных прогулок, для чего они сели на водный мотоцикл и помчались по воде, пуская позади себя фонтан. Нарезав несколько кругов и петель, они причалили на нем к берегу.
— Ау, — Артем услышал голос Педро, — Арти, можешь делать уборку их кают.
— Понял, Педро, уже иду.
Артем занялся работой, благо ее было немного, в основном убрал ванную комнату и пропылесосил. Тем временем Педро послал катер на берег, который привез отдыхающим навес-палатку с противомоскитной сеткой, шезлонги, столик и холодильник. Пара уютно расположилась на берегу и отдыхала. Когда стало темнеть, зажгли внутри палатки свечи и пили коктейли. Стояла полная тишина, слышался только звон цикад со стороны берега. Члены команды занимались кто чем: Винс, что-то кулинарил, Густаво расположился на открытой палубе на лежаке и слушал музыку в наушниках, Педро ловил рыбу прямо с борта яхты, Майкл играл на компе, Сэм и Роберт смотрели телевизор. Артем, насладившись видом девственной природы, попив чая, пошел к себе тоже смотреть телевизор. Удивительно, так далеко от цивилизации, но программы показывали хорошо, и он посмотрел пару фильмов.
Уже очень поздно лодка привезла на яхту мистера Бароуза и мисс Миранду — так звали его спутницу, — а также весь их туристический набор, и Артем помог ребятам все поднять на борт. Когда хозяин яхты и его спутница потушили свет, это послужило сигналом для всей команды, которая тоже легла спать. Артем с раннего утра был занят уборкой, когда он закончил, владелец яхты и его спутница еще не появлялись из своих кают. Движения на яхте никакого не было, все было похоже на сонное царство, и Артем занялся кормлением рыб в море. Он прошел в самый конец яхты, на корму, где палуба была очень низко и вода была ближе всего, стал бросать в воду хлебные крошки, наблюдая, как мальки и более крупные рыбки их лопали. Появился Педро, который не спеша прогуливался по яхте, осматривая, все ли в порядке.
— Как дела, Арти? Я видел, ты все сделал, молодец. Чем занимаешься?
— Кормлю рыб.
— Хочешь, я тебе дам удочку, будешь ловить?
— Нет, спасибо, чего-то не хочется сейчас, а не знаешь, сколько времени мы тут еще пробудем?
— Полагаю, пару дней, обычно так бывает.
— Слушай, а я мог бы сплавать на остров, прогуляться по земле необитаемой?
— В принципе можно, ты этого хочешь?
— Было бы очень интересно, если, конечно, позволяет обстановка и время.
— Конечно позволяет. Мистер Бароуз — он нормальный парень, и время у тебя есть. Ты когда хочешь?
— Можно сейчас, все равно делать нечего.
— Можно, только не больше двух часов, мало ли что.
— Нужна лодка, маленькая, пластиковая. «Тузик» дашь?
— Зачем тебе лодка? Тут до берега 50 метров, доплывешь, — рассмеялся Педро. — Я шучу, бери, конечно, вон там, под навесом.
— Спасибо.
— Только далеко не забредай и в заросли густые не лезь, там змеи могут быть, и еще нож, что ли, возьми, у тебя есть?
— Нет, а зачем?
— На всякий случай.
— Там водятся опасные дикие звери, что ли? — насторожился Артем.
— Там никого не должно быть, это так, страховка, я тебе принесу сейчас, у меня есть хороший.
Артем подумал было уже отказаться от путешествия на остров, но потом азарт взял вверх, и он стал готовить лодку. Через минут пять Педро принес ему нож в кожаном чехле на ремне, большой — сантиметров тридцать — и широкий.
— Хороший нож, можно и ветку срезать, лиану или для иных целей, — сказал он, передавая его Артему.
— Хорошо, буду иметь в виду. Я ненадолго, поброжу, искупаюсь и вернусь.
— Давай, не заблудись, смотри, далеко от берега не удаляйся. Я бы с тобой сам полазил, но не могу, дела есть.
— Все будет в порядке, Педро.
С собой на остров Артем взял еще и фотоаппарат: он намеревался поснимать виды дикой природы, сделать несколько снимков. Причалив к берегу, он оставил лодку, легко затащив ее на песок, под большим раскидистым кустом. Артем оглянулся в поисках маршрута, так как тропинок и дорожек здесь не было. Его внимание привлек скалистый утес, возвышающийся примерно в двухстах метрах от того места, где он стоял.
«Наверное, интересно было бы сделать снимки, с этого утеса получилась бы отличная панорама на остров и залив. Нужно только на него взобраться, если это возможно, конечно. Интересно, если бы я был пиратом и причалил бы вот так, куда бы я пошел», — рассуждал Артем.
Артем двинулся в сторону наиболее пологого склона этой скалы. Сначала он шел вдоль берега, затем потребовалось свернуть вглубь леса. Лес, состоящий из широколиственных деревьев, пальм, каких-то папоротников, кустов и просто зарослей, переплетенных вьюнами, был наполнен звуками. Щебет птиц, жужжание насекомых, крики каких-то животных — все слилось в один постоянный шум, неслышно было даже собственных шагов.
«Ничего себе, наверное, так было и миллион лет тому назад, не говоря уже про время пиратов. А безопасно ли здесь вообще, не зря ли я затеял все это? — подумал Артем, продираясь сквозь заросли и поглядывая по сторонам. — Где вообще Москва, где Россия, где цивилизация, существуют ли они? Находясь здесь, в это трудно поверить, — продолжал мыслительный процесс Артем. Огромная бабочка пропорхнула перед ним. — Будь я энтомолог, я бы был в восторге», — опять подумал он. Справа от него, в двух метрах на ветке неизвестного дерева сидела большая птица с красным клювом, похожая на попугая. Она издала крик, похожий на «ки-ки», и перелетела на другую ветку. Артем попытался ее снять, но было уже поздно: птица скрылась в зелени.
Продравшись метров сто через заросли, он вышел на небольшую поляну среди леса и кустов, на ней местами лежали большие каменные глыбы или валуны, некоторые были в рост человека и даже больше, за этой поляной начинался подъем на скалу. Возле одного из валунов стояло какое-то животное, ему неизвестное, похожее на кабанчика, но с мордочкой как у кролика. «Не опасное ли оно», — подумал Артем, но животное при его приближении убежало, и он опять не успел сделать снимки.
Растительность кругом была такой сочной и зеленой, какой она может быть только в тропиках. Впереди протекал ручеек, наверное, метр в ширину. Он струился между небольших камней, вода была абсолютно прозрачная, перейти его можно было, даже не замочив ноги. Артем прыгнул с одного камня на другой и без труда преодолел это препятствие. За ручьем начиналась скала, нужно было подняться всего на каких-нибудь 150–200 метров по пологому склону, на котором растений было мало, больше камней. Посмотрев направо от себя, он вдруг метрах в пятнадцати увидел змею и чуть не подпрыгнул от страха. На камнях, видимо греясь на солнышке, лежал огромный удав, несколько метров длиной. Артем так решил, что это был удав, так как ядовитая змея не могла быть такой огромной, но наверняка он этого не знал и поэтому на всякий случай нащупал рукой нож. Змея тем временем очень медленно переползла в тень кустарника и там залегла. Фигура человека, наверное, ей была неинтересна, а может, она была просто сыта.
— Вот и правильно, умница, — сказал шепотом вслух Артем и подумал, что стоит, наверное, вернуться к лодке.
Но вершина была уже рядом, и не хотелось останавливаться на полпути. Обойдя змею как можно дальше, чтобы ее не беспокоить, он поднялся на вершину скалы. Как и предполагал Артем, отсюда открывался отличный вид на остров и особенно бухту. Внизу стояла их яхта, как бы в блюдце, вокруг бирюзовая вода, а посредине белая яхта, по краям этого блюдца стояли холмы и скалы, покрытые джунглями. В километре от него находилась еще скала, видимо самое высокое место на острове. Она взмывала треугольником вверх метров на пятьсот – семьсот. Вокруг острова, насколько хватало глаз, было синее море, без каких-либо признаков суши. Артем сделал множество снимков и сел на камень в тени куста; он почувствовал себя Робинзоном или пиратом.
«Вот так идут столетия, тысячелетия, а здесь все не меняется. Первозданная природа застыла здесь, и пройдут еще сотни лет, нас не будет, а эта стихия будет все так же выглядеть. Интересно, смог бы я здесь выжить, как Робинзон, имея знания цивилизации, опыт, насколько это вообще возможно и под силу ли это мне», — подумалось ему. Одиночество его совсем не пугало: он привык жить один. Он сейчас подумал о практичной, житейской стороне.
Затем он перевел взгляд на яхту: там шло какое-то движение и приготовления. От яхты отчалила лодка, везя за собой на тросе пловца в жилете и с рюкзаком на плечах, по всей видимости, это был мистер Бароуз, это мог быть только он. Когда лодка набрала скорость, он взмыл вверх на парашюте-крыле и достаточно высоко. Он находился почти на одном уровне с Артемом, сидящем на высоте около двухсот метров. Он парил вслед за лодкой, которая делала круги по заливу, то опускаясь ниже, то взмывая вверх. Артем сделал несколько снимков этого парапланирования и стал собираться обратно. Время уже поджимало, и нужно было делать уборку кают, к тому же хотелось пить и принять прохладный душ. Дойдя до ручья, он облился и сделал несколько глотков — вода оказалась хорошей на вкус, питьевой.
На обратный путь у него ушло меньше времени, чем на подъем, и вскоре он уже подходил к своей лодке. В его лодке сидели пару мартышек или макак — он не особенно в них разбирался — и что-то там делили, видимо еду, отчаянно крича и махая ручонками. Артем шикнул на них, и они разбежались по соседним деревьям, недовольно крича, но внимательно продолжили за ним наблюдать издалека. А через несколько минут он уже подгребал на веслах к яхте. Мистер Бароуз все еще наслаждался полетами. Педро, увидев подплывающего Артема, сказал:
— Ты загулял, брат, давай-ка за работу, пока каюты свободны.
— Я такие отличные снимки сделал, — похвалился Артем.
— Хорошо, потом покажешь.
Артем принялся за работу и за час все закончил. Все было чисто и вымыто, и он опять был свободен. Он ни на минуту не забывал, что он здесь работает, и такие экскурсии не могли выбить его из рабочего ритма. Он пошел в каюту-столовую, пообедал, после попил чаю и пошел к себе в каюту. Мистер Бароуз и Миранда отдыхали и загорали на самом верху и купались в бассейне. Настоящее мастерство обслуги заключается в том, чтобы быть всегда в нужный момент на месте, но при этом чтобы никто тебя не замечал. Артем это уяснил, поэтому с хозяином не пересекался. Позже он узнал, что Педро сказал мистеру Бароузу, что посылал нового сотрудника на остров, чтобы тот мог его посмотреть, так как впервые здесь, и тот нормально на это отреагировал. День прошел как обычно. Вечером хозяин и некоторые члены команды играли в бильярд, а Миранда слушала у себя музыку, Артем смотрел телек и вспоминал поездку на остров, это его окрыляло.
На следующий день мистер Бароуз вышел с утра на палубу раньше обычного и, искупавшись в бассейне, удалился вместе с Педро в каюту для снаряжений. Через некоторое время они оттуда вышли, за спиной у каждого был акваланг, в руках они несли маски и ласты, и еще у Бароуза было гарпунное ружье. Они не спеша прошли на заднюю площадку, сели на край борта кормы, надели ласты, затем маски, после чего погрузились в воду. Очевидно, что сегодня была рыбалка в виде подводной охоты. Артем в это время мыл нижнюю палубу, и все это происходило у него на глазах. Аквалангисты плавали около часа, то всплывая на поверхность, то снова ныряя. В конце концов они возвратились и взобрались на борт.
— Арти, на, возьми, — позвал Педро и протянул большую сетку из нержавеющей проволоки, полную рыбы различного размера.
— Ух ты, — воскликнул Артем, который находился в этот момент на палубе, — вот это да, вот это улов.
— Отнеси Винсу, он знает, что с этим делать.
— Привет, парень, — поздоровался мистер Бароуз, только что снявший маску, — говоришь по-английски?
— Нет, мистер Роудс, только на испанском языке.
— А на русском?
— Ну и на русском тоже, — улыбнулся Артем.
— Молодец, ты уже освоился тут?
— Освоился, спасибо, все отлично, мистер Бароуз.
— Педро тобой доволен, я тоже, можешь работать спокойно, вижу, ты хороший парень.
— Спасибо, мистер Бароуз.
Артем отнес сетку с рыбой коку на камбуз, тот аж всплеснул руками:
— Вот это да, ай да мистер Бароуз, заправский морской охотник. Ладно, давай ее сюда, сделаю из этого завтрак, думаю, еще обед и ужин получится.
Действительно, на обед Артем ел прекрасное рыбное жаркое, фаршированное овощами. Причем рыба была целая, а внутри вместо костей овощное рагу — было просто объеденье. После обеда яхта снялась с якоря и, выйдя их бухты, взяла курс на один из островов, там, по слухам, у Бароуза на завтра была запланирована деловая встреча. Поэтому прийти в порт должны были вовремя. Остров постепенно удалялся и потом совсем пропал за горизонтом, вокруг было только море, и блики солнца играли на мелкой морской волне. Они шли остаток дня и всю ночь. Густаво сменил Педро в 12 часов ночи, остальная команда отдыхала, отдыхал и Артем, переполненный впечатлениями. Ему снились сны, полные приключений, пираты, зарытые сокровища и морские баталии.
Около четырех утра яхта прибыла к мысу Роко Бланко и они стали заходить в порт. Солнце еще не взошло, но над морем уже виднелась светлая полоска. Они пришвартовались к пирсу среди нескольких рыболовецких судов и пары катеров. Артем видел все это из своего иллюминатора, так как был очень любопытен в таких делах, после этого он снова лег спать, Педро сказал ему с вечера, что уборку можно начинать завтра позже на пару часов.
Мистер Бароуз часов в восемь утра уехал на деловую встречу, которая у него была запланирована, а Артем приступил к своей работе именно с каюты владельца. После этого, убирая палубу, он рассматривал местный порт, который был маленький и ничем не примечательный. Всего на пристанях было около тридцати судов, большинство из которых рыбацкие лодки различного размера и все в основном деревянные. Пейзаж украшал сам мыс, который тремя холмами, поочередно понижающимися, спускался от материковой части к заливу. По периметру порта и вглубь стояли домики местных жителей, некоторые из них имели даже два этажа, в целом картина была не шикарная.
«Интересно, что такой человек, как мистер Бароуз, забыл в этой дыре. Если бы встреча не была важная, он бы сюда не приехал», — думал Артем.
— Что это за место? — спросил он Густаво, которого увидел часов в десять утра.
— Это пуэрто-риканская территория, — ответил коротко тот.
Артем продолжил уборку на палубе и затем у бассейна, там он менял полотенца, протирал лежаки, столики, бортики и пылесосил пол от песка. Когда он уже заканчивал уборку и собирался уходить, то появилась сеньорита Миранда, которая собиралась искупаться. Скинув с себя халат и оставшись только в трусиках, она плюхнулась в бассейн и стала плавать. Артем, думая, что его просто не заметили, решил тихонько скрыться, чтобы не мешать, поэтому он собрал рабочий инструмент и, стараясь не шуметь, пошел к выходу.
— Эй! Парень, — услышал он за спиной.
Артем обернулся. Миранда, подплыв к бортику, продолжила что-то говорить на английском.
— Извините, мисс, я не говорю на английском, — ответил Артем на английском, это было то немногое, что он знал.
— Испанский?
— Да, мисс.
— Будь добр, сходи к Винсу, пусть приготовит апельсиново-банановый коктейль, и принеси мне его сюда, пожалуйста.
— Хорошо, мисс.
Она рассмеялась звонким голоском и поплыла дальше, а Артем пошел к коку за заказом.
Винс мгновенно сделал коктейль, взбив все ингредиенты в блендере, и Артем отнес его Миранде.
«Хоть я и не официант, но можно сделать это просто из вежливости», — подумал он.
Миранда уже вылезла из воды и лежала, загорала на лежаке, все так же с обнаженной грудью. Увидев Артема с коктейлем, она поманила его пальчиком и сказала:
— Принес? Спасибо, давай сюда.
— Пожалуйста. — Артем подал бокал с напитком ей в руки и спросил: — Простите, мисс, вашу комнату можно убрать сейчас?
— Да, конечно, я здесь буду еще долго, спасибо. Как тебя зовут?
— Артем.
— Красивое имя, откуда ты?
— Из Аргентины.
— О, это так далеко.
— В современном мире не так уж далеко.
— Все равно не близко, как здесь оказался?
— Друг порекомендовал.
— Все ясно, смешной ты какой.
— Разрешите идти, мисс?
— Да, иди, и спасибо тебе еще раз за коктейль.
Артем ушел работать, думая о том, какие они тут свободные, непринужденные, без каких-либо стереотипов и комплексов, при этом вежливые и с персоналом в том числе. После того как он закончил работать, отпросился у Педро прогуляться по территории порта. Порт не представлял ничего интересного не только для Артема, но и для любого путешественника. Большое количество деревянных не то судов, не то лодок, малых и еще меньше. Домики, растрескавшийся асфальт, полуголые дети, играющие с мячом посреди улицы — ничего особенного, кроме шикарных природных пейзажей, он не увидел.
Он посидел на парапете лестницы, ведущей с холма, поел мороженого, подумал о том, что ему нет никакого дела до того, куда ездит владелец яхты и что делает здесь, лично его волнует только чистота на яхте и заработок. Он за это получает денежку, которую копит на открытие магазина в Мар-дель-Плате, и это его очень устраивало.
Никуда не торопясь, он вернулся на яхту и стал смотреть телевизор, так как заняться больше было нечем. Мистер Бароуз возвратился на яхту около пяти вечера и сразу же отдал указание сниматься с якоря и возвращаться на Сен-Мартен. Взяв курс на восток, они поплыли полным ходом, рассекая голубую водную гладь Карибского моря. После ужина Артем сделал уборку в столовой и лег спать. Лежа в постели, он долго ворочался, думая о том, что как дружно живет коллектив на яхте, почти как семья. Его никто не воспринимал как уборщика, он был одним из них, член команды, и его работа не отличалась от работы других, и поэтому работать было легко и радостно.
Ближе к полуночи началось сильное волнение и яхту прилично трясло. Это продолжалось несколько часов, было немного жутковато от мысли, что они могут потерпеть крушение. Потом шторм стих, и Артем наконец уснул.
С первыми лучами солнца море было уже полностью спокойно, от бури не осталось и следа, они шли на полной скорости. День в плавании и работе идет немного быстрее. Артем вымыл, вычистил все, что требовалось, и пошел на палубу смотреть на море, к которому уже привык, и ему это не надоедало. А еще через несколько часов они уже подходили к Сен-Мартену и, лавируя осторожно между отдыхающими, катающимися на лодках, скутерах и водных лыжах, бросили якорь на знакомом пирсе. Было около шести вечера, и на календаре, кажется, была среда.
Мистер Бароуз и сеньорита Миранда поблагодарили команду, которая в полном составе собралась проводить их на первой палубе, за отличную работу, после чего сели в бардовый «Крайслер», ждавший их на пирсе, и уехали сразу в аэропорт «Принцесса Джулиана». Педро всем сообщил, что у них есть минимум три дня отдыха, так как в порту они простоят не меньше недели, а может и больше, поэтому есть возможность полноценно отдохнуть и сделать необходимые приготовления.
— Мистер Бароуз пробудет неделю в Нью-Йорке, после этого позвонит и сообщит, что планирует делать дальше. Таким образом, в ближайшие дни у всех отдых, так он сам распорядился.
— Спасибо, Педро, — поблагодарил Артем.
— Меня не стоит благодарить, нужно сказать спасибо мистеру Бароузу. И зайди ко мне за зарплатой, так как я в субботу тебе не заплатил.
Артем был всем доволен. Он получил зарплату за одиннадцать дней, плюс то, что накопленная сумма составляла уже более тысячи двухсот долларов. Он намеревался отлично провести и использовать свободное время. Вся команда была довольна, у каждого имелся свой план на эти внеочередные выходные.
Артем пошел в магазин одежды и купил себе пару футболок, кроссовки и шорты до колен. После шопинга он решил зайти к ребятам в пиццерию, как-никак больше двух недель не виделись, а заодно и похвастаться, как же без этого. Как только он зашел в пиццерию, сразу же встретил Пауло, который разговаривал с барменом, обсуждая какой-то рабочий момент. Пауло ему кивнул и, как только разговор закончил, направился к Артему, и они обнялись.
— Как ты, брат? как поживаешь? как дела? — спросил, широко улыбаясь, Пауло.
— Отлично, Пауло, я доволен. Ходили в море, мне понравилось. Что у вас нового, как ребята?
— Антонио уехал вчера в Ресифи, это Бразилия, ему там предложили работу, представляешь. У него там родственники открыли бар, это тоже курортный город и очень крупный. Софи в расстройстве, ни с кем разговаривать не хочет.
— Вот это новость, я думал, он здесь надолго.
— Как видишь, нет.
— Что касается меня, мы плавали на какие-то острова, заходили в порт, попали в шторм, меня даже укачало, в общем, интересно прошло время.
— Здорово, ты молодец, платят как обещали?
— Да, платят сейчас 50, а будет 80, и еще работа хорошая, команда отличная.
— Слушай, сейчас нет особо времени потрещать. Заходи вечером сегодня или завтра, после работы, поговорим, может и в выходные, на пляж сходим?
— А что, если буду свободен, почему бы и нет, нам, правда, всего три дня дали, ну ладно, не буду тебя отвлекать от работы, зайду позже, а то влетит от Бернардо.
— Рад был тебя видеть, до встречи, Арти.
— До встречи, Пауло.
Артем вышел из пиццерии и пошел позвонить Изабель, у него не получилось перед плаванием. Время уже было позднее, и Изабель находилась дома, поэтому сразу взяла трубку.
— Арти, где ты пропал? Как удачно ты позвонил, я сейчас дома, меня вчера не было, была вечеринка на работе, а после пошли танцевать в клуб до самого утра, хочешь приехать?
— Я по тебе соскучился, мы неожиданно быстро вышли в море, не успел тебе позвонить, а с корабля звонить не разрешают никому.
— Я тебя поняла, приезжай, милый.
— Да, Изабель, сейчас приеду.
По пути Артем зашел в супермаркет и купил кекс, банку с молотым кофе, несколько пирогов со шпинатом и ветчиной с сыром, а также большой пакет с мюсли, которые любит Изабель и ему тоже нравятся, он ест их с удовольствием на завтрак. С таким набором он и приехал к ней. Она его встретила в халатике, накинутом на голое тело.
— Приветик, зая, я по тебе скучала, уплыл и все. — Они поцеловались, и поцелуй длился несколько минут, после этого она спросила, глядя на пакет из магазина: — Что это у тебя?
— Вот решил что-то принести к столу, а то, мне помнится, в последние пару раз ты меня кормила за свой счет. Покушаем, попьем кофе, чай.
— Отлично, давай сюда, мы прямо как пара, которая давно живет вместе. — Она выставила все содержимое на кухонный стол.
Они еще раз поцеловались.
— Как прошло плавание?
— Отлично, кроме хорошей работы и общения с хорошими людьми, я еще и полон впечатлений.
— Поставить кофе или ты будешь сейчас чай?
— Я бы покушал пирогов, которых принес, а то последний раз ел в обед и попью, пожалуй, чаю, кофе надоел.
Она поставила воду на плитку, включила тихонько музыку и присела на диван.
— Ну, рассказывай, где были, что делал?
— Хозяин яхты человек не особо приятный, я его немного побаивался, но он нормально ко мне отнесся и сказал, что доволен моей работой. Команда, кстати, отличная, работается легко — это очень важно, — и еще за хорошую работу нас всех отпустили на три дня в отпуск.
— Так ты три дня будешь свободен? — обрадовалась Изабель.
— Да, если ты этому рада, то я могу все эти дни провести с тобой, если, конечно, тебя это устраивает, — осторожно сказал Артем, предполагая, что у нее могут быть другие планы.
— Все здорово, все просто отлично, вот только жаль, что я не в отпуске.
— Возьми отпуск, и мы устроим рай на двоих, — предложил Артем.
Изабель задумалась.
— Ты шутишь или всерьез?
— Я хочу провести все три дня с тобой, какие шутки. Но я понимаю, что, конечно, работа очень важна для тебя.
— Отпуск я брать не планировала, все не так просто, ладно, думаю, нам и вечеров хватит, не так ли?
— Конечно хватит, если будем их использовать на все сто процентов, — рассмеялся Артем.
— Давай кушать, — сказала Изабель и стала ставить на стол посуду и приборы, а мюсли поставила в шкафчик. И еще она достала рыбный салат из холодильника.
Они славно поели пирогов с салатом и кекс с чаем. Артему достались пироги с ветчиной и сыром, а со шпинатом взяла Изабель. После трапезы они сели вдвоем на диван и расслабились. Изабель предложила миндальный ликерчик, который Артему очень понравился; он имел сладковатый приятный вкус. Они выпили по маленькой рюмочке.
— Ну, рассказывай, что еще интересного? — напомнила ему Изабель о том, что он еще ничего не рассказал.
— Во время плавания на острова заходили разные, в том числе были на необитаемом острове. Представляешь, стоит остров в океане, в наши дни и там никого нет, никто не живет.
— Да, романтично. И что там делали?
— Хозяин яхты отдыхал, парил в воздухе на параплане или на парашюте, ловил рыбу под водой с помощью гарпунного ружья и акваланга, купался, а мы работали. Правда, я отпросился на пару часов и на остров сплавал, его посмотрел, почувствовал себя пиратом или Робинзоном, знаешь, кто такой Робинзон?
— Знаю, конечно, читала, кто же не читал. А не хочешь спросить, чем я занималась?
— Интересно, чем же? Работала, ходила на вечеринки, ставлю пари, что ты была плохой девочкой, — сказал Артем специально, думая о ее увлечении.
— А-а-а, — протянула она эротично, — ты угадал, наверное, тебе нужно меня наказать за это.
— Я в этом не сомневаюсь. Вопрос: насколько ты себя вела плохо?
— Просто отвратительно, я была очень плохой девочкой, особенно на вечеринке, я даже целовалась с несколькими парнями.
— О-о-о, тогда придется тебя очень сильно наказать за это, а где же плетка и остальное? — теперь уже Артем говорил на полном серьезе.
— Они там, в спальне, дожидаются тебя, — произнесла шепотом Изабель.
Он поднял ее на руки, отнес в спальню и аккуратно положил на постель, после чего они принялись страстно целоваться. Через пару минут он связал ее, как она просила, таким образом, что она не могла даже двинуть рукой или ногой, после этого Артем ее отхлестал так, что вся попа была красной, и Изабель сильно стонала и просила то прекратить, то бить еще, сильнее и сильнее. Как итог после всего этого, когда они наконец слились в единое целое, то получили быстрый и глубокий оргазм, причем Изабель успела его получить аж несколько раз. Счастливая и довольная, она лежала, прильнув к Артему, и сладко мурлыкала:
— Я в абсолютном восторге, у меня все получилось великолепно, как никогда, и все тело болит. Ты просто супер, я соскучилась по тебе. Может, это так расставания действуют?
— Я тоже соскучился и начинаю замечать, что мне этот способ занятия сексом начинает действительно нравиться, — сказал Артем, как бы рассуждая вслух.
— Если это так, то я очень этому рада, мы ведь так и будем продолжать, милый? — она приподнялась на локти и посмотрела любовно ему в глаза.
— Конечно, почему бы и нет.
Время было еще непозднее, и они, провалявшись в постели, пошли снова пить чай, а потом смотрели телевизор. Изабель поставила ему французский фильм «История О», 1972 года, о котором раньше упоминала. Артем насладился хорошей музыкой, красивыми женщинами и откровенными эротическими сценами, кино было хорошо сделано, без пошлой порнографии.
— Что ты скажешь, как тебе это? — спросила она.
— В целом фильм хороший, но вот сцена, когда ей ставят клеймо раскаленным железом, это, на мой взгляд, уже чересчур.
— Да, на меня эта сцена тоже действует, думаю, смогла бы и я так.
— Ты этого хочешь? — Артем даже повернулся к Изабель вполоборота.
— Я не уверена, но это так возбуждает. Носить на себе клеймо возлюбленного это больше чем эротично, это налагает определенные обязательства.
— Это желание стать чьей-то рабыней, я правильно понимаю?
— Да, но она этого сама хотела, хотела принадлежать только одному мужчине во всем мире, на всю жизнь.
— Я думаю, в жизни все не так просто, все сложнее. А вдруг он ее бросит или разлюбит, что она тогда будет делать, если, например, без него жить не может, какой у нее выход? Это навевает нехорошие мысли, понимаешь? У них еще нет финансовых проблем, они аристократы и они богаты, они могут себе позволить такой образ жизни, а большинство простых людей не могут, — высказал свое мнение Артем.
— Да, есть определенные моменты, я тебя понимаю.
Проговорив еще очень долго на эту тему, легли спать поздно, пришлось ставить будильник, чтобы Изабель не опоздала на работу. Утром Артем, хорошо потрудившийся на неделе и в постели, крепко спал, не слышал даже звонка. Он проснулся только от поцелуя Изабель, которая уже встала, позавтракала и собралась уходить на работу.
— Доброе утро, милый, как спалось? — ласково спросила она.
— Отлично, до последней секунды видел какой-то сон, ты уже уходишь? Подожди, я тоже должен уходить, я сейчас быстро соберусь.
— У тебя есть какие-то неотложные и срочные дела в городе?
— Вообще-то нет ничего.
— Вот поэтому я тебя и не разбудила, можешь продолжать спать, если хочешь. Твой завтрак ждет на столе, а я пойду.
— Ты оставишь меня одного в своей квартире? — переспросил Артем.
— Да, ты же не вынесешь все отсюда, правда? — она звонко рассмеялась.
— Нет, конечно, Иза, мне просто некомфортно у тебя хозяйничать.
— Да уж похозяйничай, блин, я приду часов в пять. До вечера, милый.
— Хорошо, я буду тебя ждать. Я бы, может, прогулялся, но у меня нет ключа.
— Ключ на тумбочке в прихожей, все, пока.
— Пока, Иза.
Она ушла, а Артем еще долго лежал. Он уже не спал, но вставать не хотелось. Затем он все же встал и задумал пробежаться, сделать гимнастику, чем и занялся. Поскольку был уже день, было жарко и нещадно палило солнце, термометр показывал 33 градуса в тени, но Артем все же пробежался по аллее в тени пальм и так же в тени сделал гимнастику — он чувствовал себя превосходно. После этого поплавал в море, недалеко от дома Изабель, возвратился обратно, принял душ и позавтракал. Кроме сандвичей и салата, что оставила ему Изабель, он насыпал себе мюсли и залил их молоком из холодильника. С удовольствием все съев и выпив чашечку чая для разнообразия, он почувствовал себя на вершине блаженства и счастья. У него было все, о чем он мог мечтать.
Он посидел, полистал журналы, лежащие тут же, на маленьком столике, и стал думать, чем заняться. Ему пришла мысль сходить в компьютерный клуб и поиграть там, не сидеть же целый день дома. Пройдя кварталов восемь, он набрел на один из таких клубов. Это был зал около тридцати метров, в котором стояли штук пятнадцать столов с компами, этим бизнесом, как правило, занимались китайцы. Час игры стоил 0,5 доллара, и Артем, заплатив сразу за два часа, стал играть в игру, которая ему нравилась. Это была стратегия, и она называлась «Эпоха Империй». Он строил замки, защищал свои земли, развивал цивилизацию и нападал на неприятеля. Игра его очень захватывала, и он был очень увлечен ею, поэтому два часа не хватило, и он остался на третий час.
Выйдя из клуба и посмотрев на часы, он понял, что скоро должна прийти Изабель, и пошел обратно. В целом день у него прошел отлично, а имея такую возлюбленную, о лучшем он и думать не мог. Изабель пришла вовремя, как и обещала. Он помог ей раздеться, оба пошли принять душ, там Артем ей сделал расслабляющий массаж, после этого они за ужином обменялись впечатлениями о прошедшем дне. Стоит ли говорить о том, что у Артема день был более насыщенным и интересным. Ночь у них прошла как всегда на вершине блаженства, потом оба, усталые и довольные, заснули в обнимку.
Так у Артема прошли все выходные, и в субботу вечером он вернулся на яхту, предупредив Изабель, что они могут уйти в море на этот раз надолго, на сколько, он даже предположить не мог. Педро был на яхте, несмотря на вечер.
— Арти, привет, парень, как отдохнул, как дела?
— Классно, Педро, спасибо за выходные, я их провел с подружкой.
— С подружкой это хорошо, ты времени даром не теряешь, молодец. По поводу наших дел здесь, у нас планируется плавание через три – четыре дня, так что нужно все подготовить к этому времени, поэтому с утра приступай к работе.
— Понятно, не вопрос, завтра заступаю на смену.
— Остальные уже в курсе, если что поможешь, Винсу, как в прошлый раз, хорошо?
— О чем речь, Педро, конечно. А ты как отдохнул?
— С семьей, дома, тоже хорошо.
Артем пошел к себе в каюту, намереваясь хорошо выспаться и завтра быть готовым к своей работе. Работы было много: за три дня нанесло много пыли и мелкого песка, приходилось мыть по нескольку раз и еще пылесосить. Но в итоге Артем со всем справился, и к вечеру воскресенья все сверкало и блестело. Педро это видел и похвалил его за упорство и трудолюбие, на что Артем ответил:
— Педро, я по-другому не умею работать, если что-то я не доделаю или сделаю плохо, то мне не будет покоя, поэтому либо хорошо, либо никак.
— Лучшего ответа я и не ожидал, так и продолжай, Арти.
В понедельник с утра у Артема опять начался стандартный режим дня. С утра пробежка и гимнастика, к которой он добавил еще и дыхательную, насыщающую организм кислородом, ну а после этого душ, завтрак и работа. Вечером после смены он решил сходить к ребятам в пиццерию, пообщаться. Пришел около десяти вечера, к концу рабочего дня. Первым его увидел Самирес, который только что вернулся с доставки.
— Арти, привет, дружище, как ты? Пауло говорил, что ты заскочишь, вот ты и заскочил. — Они обнялись.
— Да, вот выдалась свободная минутка, решил вас навестить, парни.
— Я сейчас Пауло скажу, подожди, мы скоро заканчиваем и выходим. А хочешь, пока зайди, съешь чего-нибудь.
— Это хорошая мысль, я, пожалуй, съем пару порций пиццы, она обалденно вкусная здесь.
Самирес спустился вниз, а Артем прошел на открытую террасу и, поздоровавшись со знакомой официанткой, заказал себе два куска пиццы «Наполитано», которая ему нравилась. Минут через сорок ребята закончили работу и вышли. Артем к тому времени уже все съел и поджидал их на лавочке, той же самой, на которой сидели перед воскресным выходным на мысе.
— Арти, привет, все нормально? — поздоровался Пауло.
— Все отлично, как у вас?
— Как обычно, мы все здесь же работаем, на одном месте, это ты у нас передвигаешься по миру на корабле, — пошутил Пауло.
— Такая уж у меня новая работа, ребята.
— Давайте пойдем посидим куда-нибудь, — предложил Самирес.
— Хорошая идея, не на лавочке же разговаривать, — согласился Пауло.
— Куда пойдем? — спросил Артем.
— Я знаю неплохое местечко, там огромный выбор отличного пива и недорого — сказал Самирес.
— А давайте я Руди позвоню, если он уже закончил свои доставки, может к нам присоединиться, — предложил Пауло.
— А как ты позвонишь? у тебя телефон, что ли, есть? — спросил Артем.
— Есть мобильный телефон, вот приобрел, правда, не новый, но отлично работает, — сказал Пауло и достал из кармана большущий телефон-раскладушку, сантиметров двадцать пять в длину и около десяти в ширину.
— Нечего себе, а говоришь ничего нового, сидим тут у себя, покажи-ка, — сказал Артем, который видел такие новые телефоны в витринах магазинов, но еще не мог себе позволить из-за дороговизны.
— Он недавно купил, неделю назад, теперь всем кому можно звонит, — сообщил Самирес.
Артем подержал в руках довольно увесистый телефон, открыл крышку, которая закрывала клавиатуру, и понажимал кнопки.
— Хорошая вещь, сколько заплатил? — спросил он.
— Сто зеленых, зато теперь всегда со связью, правда, звоню в основном на стационарные номера, мобильные мало у кого есть. Но у Руди есть, так как у него рабочий, фирма ему предоставила для работы, сейчас наберу.
Пауло набрал номер Руди. Во время набора клавиши издавали пищащий звук. Руди сразу ответил и сообщил, что с удовольствием подъедет через полчаса, он знает, где находится этот бар. Минут через пятнадцать все уже сидели в небольшом, но комфортном баре, который находился в цокольном помещении двухэтажного здания в центре и был сделан в виде множества сводов из кирпичей в стиле старинных подвалов, а стены были отделаны под каменные глыбы с шероховатой поверхностью, как в пещере.
— А здесь уютненько, никогда здесь не был, даже не знал, что он тут есть, — сказал Артем.
— Откуда тебе знать, ты же все время на яхте плаваешь, — пошутил Пауло.
— Это отличное заведение, тут большой выбор и недорого, — сообщил Самирес.
Они сели за столик прямо у входа. Над столиком висел фонарь в стиле девятнадцатого века, который горел на масле, с кованой основой и толстыми стеклами.
— Что закажем? — спросил Пауло.
— Может, местного закажем?
— Не стоит, слишком много пены, давайте лучше классику, типа «Хайнекен».
— Давайте, я согласен, — сказал Артем.
— «Хайнекен» так «Хайнекен».
Тут вошел Руди:
— А вот и я, парни. Привет, Арти, давно не виделись, как ты?
— Отлично, Руди, рад тебя видеть, мы как раз заказ делаем на «Хайнекен», ты что будешь?
— Я тоже его буду.
Руди присел за стол, и все продолжили беседу.
— Ну, Арти, расскажи, где был и как работа, — спросил Пауло, когда им принесли четыре больших, литровых кружки пива.
— Плавали на какие-то острова, по Карибскому морю.
— Какие? — спросил Руди.
— Если честно, то я названия не запомнил, мне они без надобности. Были на каком-то крохотном острове, представляете, необитаемом, в несколько портов заходили, тоже на островах, а работа хорошая. Вымыл все к четырем часам или к пяти — и свободен, сидишь у себя телек смотришь или на палубе стоишь, на море любуешься.
— Необитаемый остров это круто, да? — воскликнул Руди.
— Не знаю, думаю, там так в баре не посидишь, как мы сейчас, — сказал Пауло, и все засмеялись и согласились.
— А как платят, как обещали? — спросил Самирес.
— Да, по пятьдесят зеленых в день, но плюс к этому за жилье платить не нужно. Правда, 100 зеленых в месяц вычитают за обеды, но, по-моему, это нормально.
— Да, очень выгодно, ты даже лучше устроен, чем мы, хотя тут совсем недавно, молодец, — сказал Пауло.
— Да ладно вам, лучше расскажите, что у вас новенького? — спросил Артем.
— Да что у нас может быть новенького, работаем с раннего утра и до позднего вечера, платят все так же, вот только Антонио выбился из команды.
— Зарплату не повысили?
— С какой стати повысят, все как всегда, — ответил Самирес.
— Слушай, а девчонки есть на борту, в команде? — спросил Руди.
— Нет, девчонок нет, только парни, всего в команде семь человек, включая меня. На корабле единственная девушка это подружка владельца яхты, она ничего штучка, красотка.
— Надо думать, у миллиардера других и быть не может, — сказал Самирес.
— Без девчонок плавать ску-у-учно, — протянул Руди.
— При чем тут «скучно плавать», старик? Это же работа, а не тусовка на круизном лайнере, мы там персонал, — ответил Артем.
— Арти прав, какие девчонки на борту, они все здесь, — сказал Самирес.
— Как у вас с вашими подругами?
— У меня все тип-топ с Арнеллой, при каждой встречи море страсти, — сказал Пауло.
— У меня с Лаурой тоже, иногда ругаемся, даже деремся, но быстро миримся, — сказал Самирес.
— А у нас с Мари все отлично, мы и не ругаемся даже никогда, в основном одна любовь.
— А у тебя с Изабель как? поди, во время плавания она тебя позабыла? — спросил Самирес.
— Может, это странно, но нет. Наоборот, очень бурные отношения, только вот у нее пристрастия к мазохизму, любит наручники и все такое.
— Да, это так, она такая, я тоже слышал от Арнеллы, — сказал Пауло.
— Ну и как тебе это, не мешает? — спросил Самирес.
— Очень даже помогает, я даже и не думал раньше, что это так может стимулировать любовный процесс.
— Да уж, каждому свое, кому что больше нравится, — сказал Руди.
— Ладно, предлагаю тост за компанию, за нас, за встречу, — предложил Пауло.
— Хороший тост, за это выпьем, — подхватил Руди.
Все дружно отхлебнули несколько глотков из кружек и продолжили разговор.
— А что Антонио? у него правда собственное дело? — спросил Артем.
— У его родной сестры муж открыл бар-ресторан в Ресифи — большой курортный город в Бразилии — и его позвал, как родственника, будет помогать. И потом он же не с пустыми руками поехал, десятку вложит, у них долевое участие, конечно ему там лучше, — ответил Пауло.
— Семейный бизнес это хорошо, парни, — сказал Самирес.
— Да, это точно, не выгонят, если не дурак, конечно, и сам на себя работаешь, стараешься, чтобы лучше все было, — продолжил Руди.
— Я думаю, что мы все надеемся открыть когда-нибудь свой бизнес, — подытожил Пауло, и все с ним согласились.
— Мне кажется, что не каждый человек способен открыть свой собственный бизнес: на это нужен особый склад характера, и нужно иметь организаторские способности, — немного помолчав, сказал Артем.
— Может быть, ты и прав, но вот возьмем меня, я работаю на приготовлении теста для пиццы, и мне нравится это занятие, я его хорошо знаю. Если я открою пиццерию, то смогу так же работать, а так как я знаю, как правильно приготовить соус для пиццы и весь процесс, то смогу делать вкусный продукт, мне потребуется один помощник и все, для начала, — сказал Пауло.
— Ты может быть, а вот я, например, хорошо знаю свое дело и его выполняю на отлично, но вот нанять кого-то на работу к себе, чтобы он на меня работал, вот тут я не уверен, — высказался Руди.
— Ну что же, каждому свое, кто что может, тот это и делает, — добавил Самирес.
— Я согласен с Руди, я сам хорошо работаю, но вот управлять другими людьми, чтобы они правильно выполняли свои обязанности, работая на меня, тоже не знаю. Надо уметь быть жестким и власть любить, а мне кажется, я не такой, — сказал Артем.
— Чего-то мы засиделись, уже два часа сидим, а завтра на работу, нужно закругляться, — сказал Пауло.
— Точно, пора уже, — посмотрев на часы, согласился Самирес.
Они разошлись каждый в свою сторону, обнявшись на прощание, пожелав удачи друг другу и скорейшей встречи. Артем вернулся на яхту поздно и лег сразу спать. На яхте был только охранник Сэм, который приветствовал его кивком головы; он смотрел телевизор, а краем глаза на камеры наблюдения.
Во вторник с утра Артем поехал с Винсом на рынок, на этот раз они закупили много морепродуктов, в том числе крабов, мясных консервов, яиц, свежих овощей и зелени — все это было загружено на яхту. Далее Артем работал как всегда, особый упор делал на металлических блестящих поверхностях, чтобы они блестели. Вечером появился Педро, пообщался с Майклом и Густаво, затем поднялся к себе в рубку. После совещания Майкл подошел к Артему и сказал, что с утра нужно помочь проверить все холодильные установки на судне. Таким образом, в работе и проверках прошло два дня, а в четверг Педро сообщил, что в субботу приезжает мистер Бароуз и они отплывают.
— Педро, я вижу, что грузим всего больше обычного, куда-то далеко плывем, если не секрет? — спросил из-за любопытства Артем.
— Секрета нет никакого, на Гаити в Порт-о-Пренс, а потом в Санто-Доминго, Доминиканская республика, может, еще куда-нибудь, возможно, в Мексику, Стив сказал, что плавание может затянуться.
— Надеюсь, не в кругосветное плавание? — улыбнулся Артем.
— Ха-ха, нет, мистер Бароуз слишком любит комфорт, чтобы на такое пойти, кругосветка это на любителя, — рассмеялся Педро, потом помолчал и добавил: — Знаешь, Арти, раз уж ты включился в помощь механику, то, начиная с этого выхода в море, я буду тебе платить, как и обещал, 80 долларов в день, думаю, ты этого заслуживаешь.
— Спасибо, Педро, надеюсь, я не обману твоего доверия, — сказал обрадованный Артем.
С утра Артем сходил в переговорный пункт и позвонил жене Марине в Москву и рассказал ей про прошедшую поездку и свои впечатления, про реальные заработки, а также, что в субботу отправляется в новое плавание, которое может затянуться, и что у него все нормально, даже отлично, как он и не предполагал. Марина сообщила, что вот-вот продаст квартиру и ждать больше не сможет, поэтому приедет в Аргентину в любом случае не позже чем через месяц, и если его к тому времени не будет, то она сама или через Александра устроится, но его помощь будет позже нужна все равно, на том и договорились. После этого Артем позвонил Изабель, сказал, что хочет очень встретиться — у него есть еще пара ночей, — и поехал этим же вечером ночевать к ней. В предчувствии, что уедет надолго, Артем был очень страстен этой ночью, даже Изабель, возбужденная любовной игрой, а также наручниками и плеткой, почувствовала это.
— Арти, милый, ты сегодня невозможно страстен, это все из-за предстоящего расставания? — спросила она.
— Не знаю, но я тебя сегодня так сильно хочу, как никогда раньше, — ответил Артем.
— О, если бы ты такой был со мной всегда, я бы, наверное, даже на клеймо согласилась, как из фильма, — проворковала Изабель.
— Думаю, не стоит клеймо, я и так согласен быть таким всегда, Иза.
Отдышавшись немного, они опять погрузились в пучину страсти и кувыркались до самого утра. После чего, приняв душ и позавтракав, уже в дверях, при прощании долго целовались, и Артему даже не хотелось уходить.
— Эту ночку я никогда не забуду, Арти, мой дорогой.
— Я тоже, Иза, это было незабываемо. Когда я вернусь, продолжим в том же духе. Чтобы ты знала, мне даже ехать не хочется, и у меня мысли не о работе, а о тебе.
— Приезжай, я буду ждать тебя и думать о нашей встрече. Желаю тебе удачи и скорейшего возвращения, — шепотом проворковала ему на ушко Изабель.
Будучи уже во дворе, они послали друг другу множество воздушных поцелуев, затем Артем ушел, так как нужно было возвращаться на яхту, стоило ли говорить о том, что он не выспался в эту ночь.
Артем возвратился на яхту усталый, работал вяло. Пятница прошла как обычно: он полностью был занят своими обязанностями и еще помогал Майклу проверять оборудование. В субботу с утра приехал мистер Бароуз, приезд которого все ожидали. На этот раз он приехал один, из багажа был единственный чемодан, который на яхту занес его шофер. Стив поблагодарил его, и он уехал.
— Ну, как сказали бы в старые добрые времена, поднимай паруса, Педро, мы отправляемся, все готово? — не то спросил, не то сказал мистер Бароуз.
— Абсолютно, сейчас отчаливаем, — ответил Педро, отдал указания Густаво по концам и поднялся к себе в рубку.
Машины заработали, и очередное плавание началось. Артем никогда не мечтал стать моряком, а сейчас ему все это нравилось, и качка, которая возникала временами, на него никак не действовала, он чувствовал себя великолепно. Также определяющим для него был тот факт, что в море не было никакой травы, а значит, не могло быть вообще аллергии. Правда, аллергия особенно не чувствовалась и на острове, но все-таки возле особо пышных цветочных кустов глаза почесывались, и Артем иногда чихал, а в море он про это забывал напрочь.
Они как обычно прошли медленно портовую зону и, выйдя в открытое море, пошли полным ходом. Артем в этот день особенно не перетруждался, в основном смахивал пыль специальным веничком, так как мытье не требовалось, все и так блестело. Мистер Бароуз ловил сначала рыбу с борта на блесну, а потом, поймав пару небольших рыб, пошел играть с Густаво в бильярд. Артем как раз заканчивал протирать пыль в кают-компании напротив, и мистер Бароуз подозвал его:
— Эй, парень, тебя, кажется, Арти зовут?
— Да, сэр.
— Не зови меня сэр, зови меня просто Стив.
— Хорошо, мистер Стив.
— Вот, уже лучше. Ты хорошо работаешь, Педро тобой доволен, хочешь сыграть с нами в бильярд?
— Простите, мистер Стив, но я не умею в нее играть, я пробовал, но по шару не всегда попадаю, — честно ответил Артем.
— Никогда не поздно научиться, — сказал Бароуз.
— Спасибо, но у меня не очень хорошо получается, и я не хочу вам портить игру своей учебой.
— Ладно, а чем ты занимаешься в свободное время? — спросил Бароуз.
— Книги читаю, играю в компьютерные игры, телек смотрю, спортом занимаюсь.
— Ого, спортом, каким?
— Бег, гимнастика, так, любительский вариант.
— Как насчет спиртного?
— Я не пью, разве иногда вино или пиво, по случаю.
— Я так и думал, молодец. Ты у нас из Аргентины приехал, так?
— Точно так, мистер Стив.
— Но ты русский, из России?
— Да, я родился в СССР, теперь я здесь.
— Как, однако, судьба тебя сюда забросила, лихо, да?
— Сейчас русских, советских, по всему миру огромное количество, страна та, какая была, когда лопнула, всех разметало, кого куда, — ответил Артем.
— Это точно, особенно в Америке русских много, я сам лично знаю нескольких. Кто мог подумать, что так все получится, но ты доволен этими изменениями?
— Да, я доволен вполне, и меня все устраивает, спасибо вам, что взяли меня на работу.
— Не благодари, все нормально, нам нужны хорошие и умные работники. В общем, не хочешь играть, тогда можешь на сегодня отдыхать, ты и так все уже сделал.
— Хорошо, Стив.
— Вот правильно уже.
Бароуз и Густаво продолжили играть, позже к ним еще присоединился Сэм, а Артем пошел на палубу наслаждаться видом моря и островов вдалеке, мимо которых они проплывали. К вечеру следующего дня они прибыли в Порт-о-Пренс, главный город и порт Гаити. Еще до захода в порт начались морские пробки: кораблей, лодок и различных судов, рыбацких шхун было великое множество, кто плыл в порт, кто обратно, кто просто плавал.
— Ну, вот вам и Гаити, добро пожаловать, — сказал Педро, входя в зону порта, когда они проходили длиннющий мол, волнорез.
Они направились к специальному причалу, выделенному для частных яхт и судов. Место было очень красивое, утопающий в зелени и окружении холмов залив, изрезанный небольшими бухтами. На якоре внутри залива стояло по меньшей мере семь или восемь больших танкеров, траулеров и грузовых судов. На пристанях стояли рыбацкие шхуны, яхты, моторные лодки, вдалеке виднелись огромные портовые краны. Яхты на пирсе, куда они причалили, были всех цветов радуги, но большинство было белых и черных. Вдоль берега стояло несколько трех- и четырехэтажных отелей белого цвета с красной черепичной крышей, в окружении пальм выглядело очень солидно. Сам же пирс был обшарпанный, потертый и не видавший давно ремонта, блеск и роскошь соседствовали с нищетой и запустением, это почувствовалось уже в самом начале. Большинство людей было негроидного плана, чернокожими. Артем все это наблюдал, стоя на палубе. Место оставляло двоякое впечатление.
Мистер Бароуз, как только они причалили, сразу уехал в город. Вся команда оставалась на корабле. Артем отпросился только погулять по пристани. Порт действительно был крупный, но в запущенном состоянии, там, где морская волна била в бетонную стену пристани, образовался огромный слой ила, который никто не счищал. Асфальт был весь в трещинах и местами пучился, видимо от корней растений и деревьев. По берегу ездили не спеша рыбаки на велосипедах и мопедах, с удочками и снастями, либо возвращавшиеся с рыбалки, либо едущие на нее. Артем побродил, погулял по территории, дальше не пошел, посмотрел, как с лодок грузят в машины свежепойманную рыбу и крабов, и возвратился на яхту.
— Ну как впечатление? — поинтересовался Густаво.
— Не особо, ничего примечательного, у нас на Сен-Мартене лучше намного, — ответил искренне Артем.
— Я тут уже был, поэтому знаю все. Здесь очень бедно живут, средняя зарплата несколько долларов в день, сам посуди, — сказал Густаво.
— Невероятно, тут, должно быть, все очень дешево.
— Так и есть, рыба, фрукты, вообще все.
— Понятно, чего-то меня больше не тянет на берег и тем более в город, — ответил Артем и пошел к себе в каюту.
На следующее утро к яхте подъехал грузовик, фургон, и из него стали выгружать какие-то коробки и ящики большого размера, только два человека могли такое поднять.
— Арти, пойдем, поможешь, это к нам в трюм надо загрузить, — попросил его Густаво, зашедший к нему в каюту.
— С удовольствием, а что грузим, если не секрет?
— Какие-то антикварные вещи, мебель, что-то в этом роде, насколько я знаю, Стив так распорядился.
— Ясно.
Артем вместе с Майклом притащил около пяти таких ящиков, каждый весил не меньше пятидесяти – шестидесяти килограмм, а может и больше, остальные пять принесли Сэм и Густаво. Все поставили в трюм и там свободно это разместили, и еще оставалось полно места.
— Хорошая яхта, просторная, — пошутил Артем.
— Это точно, яхта у нас большая, — согласился Майкл.
— Ладно, я пойду, продолжу работу, — сказал Артем.
— Я тоже, — ответил Майкл.
«Какой антиквариат можно грузить здесь, на Гаити? Хотя я в этом не сильно разбираюсь, наверное, есть что-то», — подумал Артем.
Так, они простояли до вечера, а утром Педро сказал, что они отплывают в Доминиканскую Республику, в Санто-Доминго. Артем был рад, так как торчать в Порт-о-Пренсе ему почему-то не хотелось. Выяснилось, что мистер Бароуз на яхту не приехал, а улетел самолетом в Мюнхен и оттуда, скорее всего, прибудет в Санто-Доминго на яхту. Артем по-доброму позавидовал такой свободе передвижения, как финансовой, так и физической. «Когда есть неограниченные средства и нормальный паспорт, нет никаких преград для путешествий», — подумал он, а о том, чем занимался мистер Бароуз, он не думал, его это не касалось.
Плавание заняло почти весь день. К вечеру они подходили к Санто-Доминго — это был большой город, — и они какое-то время шли вдоль скалистого побережья, застроенного различными промышленными сооружениями, зданиями, старинными крепостями и домами городских жителей. На первой линии были лишь одноэтажные или двухэтажные строения. Так они дошли до устья реки, где и начинался сам порт, который имел очень внушительные размеры и большое количество грузовых судов на причалах, вся его площадь была заставлена морскими контейнерами. Они прошли основной мол и стали швартоваться к берегу.
— Ну вот мы и прибыли, даже раньше положенного, на место, — сказал Педро Артему, который в это время производил уборку возле его рубки, — будем стоять в порту до его распоряжения.
— А сколько стоять будем, Педро? — поинтересовался Артем.
— Не знаю, но несколько дней наверняка, а что, хочешь сходить в город?
— Да, хотелось бы, на Гаити не было такого желания, здесь вроде ничего, цивильно.
— Если честно, то тоже не особо, но пройтись прогуляться можно, если хочешь, сходи, — разрешил Педро. Помолчав немного, он добавил: — Город тебе не знакомый, денег с собой много не бери и держи кошелек подальше, далеко не заходи с центральных улиц и будь осторожен.
— Ясно, спасибо за совет, тут как в Бразилии, верно?
— Ну не так, как в Бразилии, но криминал есть, и с этим надо считаться, есть повышенное внимание к иностранцам, ты меня понимаешь?
— Еще как, я же русский, я с этим делом знаком.
— Ну, тогда все в порядке, надеюсь.
— Спасибо, Педро.
Часа в четыре, все сделав, Артем, надев футболку, джинсы и кепку, чтобы не походить на туриста, сошел на берег и пошел не спеша по пристани. Среди прочих прохожих так же не спеша шатались девицы легкого поведения и, дойдя до какого-нибудь корабля, кричали с берега:
— Эй, парни, не желаете развлечься? Доминиканская Республика вся здесь, — при этом они хлопали себя по бедрам или попе.
Но развлечься, видно, мало кто хотел, и они шли дальше, от корабля к кораблю, отвечая на шуточки, которые отпускали либо с судов, либо прохожие с той же пристани. Всем было весело, и все улыбались.
Артем тоже улыбнулся и пошел дальше, у него тоже не было ни малейшего желания воспользоваться услугами местных жриц любви. Площадь, которую занимал порт, была огромная, и Артем гулял по ней около часа, пока не вышел непосредственно в город. На улицах было полно велосипедистов, которые ехали по тротуарам, шныряли среди медленно едущих машин; коробейники, медленно бредущие, предлагающие товар то в коммерции, то прохожим, были то там, то сям. Дома, улицы и мостовые были довольно неухоженные, чувствовалось, что люди здесь, мягко говоря, живут не богато. Преобладающее население было темнокожее, а всех остальных — белых людей или латиноамериканцев — было намного меньше.
Чтобы не походить на туриста, Артем надвинул кепку пониже и, засунув руки в карманы штанов, прибавил ходу. В таком режиме он дошел до центра, так ему показалось, потому что улицы стали более опрятными, появились кафе и пиццерии, а также магазины одежды и ювелирные. Кафе были полны людей, и везде, как и во многих местах, Артем замечал то безмятежное спокойствие, которое царило во взглядах людей, в их действиях, вне зависимости от их благосостояния и социального статуса. На небольшой площади сидел видимо бездомный и, улыбаясь, играл какую-то мелодию на консервных банках, несмотря ни на что, он был в положительном тонусе. Может, тут и было неспокойно в плане криминала, но это ни в чем не проявлялось. Или все к этому привыкли, или это было редкостью, так решил Артем и зашел в одну из кафешек.
Там он заказал себе кофе капучино, к которому привык, и сел за столик. В кафе, куда он зашел, слышалась речь на английском, немецком, французском, испанском и других языках, там было полно туристов. В кафе зашел бродячий торговец, в руках он держал какую-то бижутерию, сделанную из ракушек, довольно красивую, и пристал к первому попавшемуся столику, где сидели двое мужчин с дамой.
— Я продаю дешево, я продаю очень дешево, господа, купите, купите бусы. Я дешево продаю, очень дешево продаю, купите, купите, купите. — И он стал совать свой товар в руки туристов, не переставая его нахваливать.
Туристы — по всей видимости, это были они, — чтобы отвязаться от назойливого продавца, дали ему какую-то монетку и взяли у него бусы, и продавец тотчас же исчез, как будто его и не было. Было даже весело смотреть на эту сценку, и Артем едва сдержал улыбку.
— Парень, к тебе можно, тут свободно? — услышал он над собой голос и посмотрел влево и вверх. Вопрос был задан на испанском, и парень лет двадцати пяти, который его задал, был по виду латиноамериканец.
— Да, пожалуйста, здесь свободно, садись, — ответил Артем.
— Говоришь с акцентом, откуда ты?
Артем сначала хотел сказать, что он из России, но передумал из-за долгих возможных расспросов собеседника, который наверняка никогда не видел здесь русских, поэтому он сказал, что из Словакии.
— Словакия, это где такое? — удивленно поднял брови незнакомец.
— Это Восточная Европа, — ответил Артем.
— А, теперь понятно, — воскликнул парень и протянул руку для знакомства, — я Карлос.
— Меня зовут Арти.
— Что делаешь тут, парень, отдыхаешь как турист или работаешь?
— Работаю, тут, на корабле, сегодня пришли.
— О, у нас тут кораблей столько же, сколько жителей, — пошутил Карлос.
— Я заметил, очень много сухогрузов, рыболовецких судов.
— И пассажирских судов тоже полно, сюда кто только не заходит, здесь со всего мира можно встретить, а ты откуда прибыл?
— Из Сен-Мартена прибыли.
— Слышал, слышал про это место, так ты первый раз здесь?
— Да, и первый день.
— Слушай, я знаю классный бар неподалеку, там много девчонок, если хочешь, пойдем, отлично проведем время, я тебя уверяю, не пожалеешь.
Артем подумал, что можно согласиться, предложение было заманчивое, тем более что сам он один вряд ли пойдет, но, вспомнив совет Педро, ответил:
— Ты знаешь, я бы с радостью, но сегодня много дел на корабле, завтра отплываем, так что извини, не могу, но спасибо за предложение.
— Жаль, было бы здорово, — сказал Карлос.
— Может, в другой раз получится, где он хоть находится?
— Тут, в пяти кварталах, близко.
— Буду иметь в виду, спасибо.
Карлос допил быстро свой кофе и попрощался:
— Ну, Арти, я пошел, счастливо, приятно было познакомиться. — После чего они пожали друг другу руки, и он вышел.
«Хорошие или плохие намерения были у этого парня, я так и не узнаю, и лучше про это не думать, а просто быть осторожным в незнакомом городе», — подумал Артем.
Выйдя из кафе, он прошелся по набережной с массивными бетонными скамейками, расположенными в тени пальм, и пошел обратно в сторону порта. Уже темнело, а он не хотел бродить по вечернему и ночному Санто-Доминго.
— Ну как прогулялся? — спросил его Майкл, которого он встретил сразу, как взошел на борт.
— Неплохо, интересный городишко, много туристов, все недорого, но бедный очень.
— Согласен, для туризма отлично, но жить тут я бы не хотел, — ответил Майкл.
Артем пошел к себе в каюту, включил телек и остаток вечера смотрел телевизор, сначала сериал, а потом фильм, лег спать поздно. Утром как всегда приступил к работе. Мистер Бароуз пока не приезжал, зато в обед приехал грузовик и привез опять какие-то ящики.
— Арти, давай поможешь, опять, как в Порт-о-Пренс, нужно разгрузить все в трюм, — сказал Педро.
Артем вместе с Майклом затащил три ящика, остальные принесли Густаво и Винсент, они были такие же тяжелые, как и в первый раз.
— Опять антиквариат? — спросил Артем.
— Видимо, да, мы тут не в первый раз грузимся такими вещами, — ответил Майкл.
— И куда это повезем?
— Не знаю, обычно везем все на Сен-Мартен, но иногда в Акапулько.
— Ого, а это где?
— В Мексике.
— Не близко, наверное.
— Да, это пару дней пути, не меньше. Но в любом случае не дальше Карибского бассейна.
— Я бы с удовольствием в Мексику съездил, — вслух сказал свое желание Артем.
— Ребята, спасибо! Завтра еще привезут десяток ящиков, так что имейте в виду, что помощь ваша опять понадобится, — сказал Педро, спустившийся в трюм, чтобы все посмотреть и поблагодарить команду.
— Педро, а можно я сегодня в город еще схожу? Я видел там старинную крепость с пушками, хочу посмотреть, я люблю такое, — спросил Артем.
— Конечно, сходи, это в самом центре, я там был, это старый форт. Там можно побродить, много туристов его посещают, — ответил Педро.
Часа в три, все завершив и пообедав — Винс приготовил отличное жаркое из мидий, креветок и гребешков, — Артем пошел опять в город. На этот раз он пошел по набережной и свернул в сторону центра, только через километра два, как раз, по его мнению, в этом направлении и должен был быть форт. По пути ему попался собор — как он перевел его название, что-то вроде «первооткрывателям Америки» — и пара площадей со скульптурами местных деятелей прошлого. На одной из площадей он постоял и послушал местных музыкантов, которые что-то пели под гитару. Наконец он по узким улочкам добрел до форта и стал лазить по стенам и брустверам. Это было когда-то грозное военное сооружение, призванное охранять город, теперь оно было в полуразрушенном, заросшем травой и кустарником состоянии, но все еще имело облик крепости. На одной из стен стояли пушки того времени, восемнадцатого или семнадцатого века. Со стен крепости открывался красивый вид на море и город.
Артем постоял на возвышении, подумал о том, что когда-то сюда приплывали старинные каравеллы, галеоны, во времена боевых действий палили пушки и царил свой особый уклад жизни. Теперь все кануло в историю, и везде чувствовался вечный покой, который хранили гранитные глыбы, из которых был сделан форт. Овеянный мыслями о прошлом, в романтическом настроении он двинулся в обратный путь в порт, но уже другой дорогой, через исторический центр, который был полон народу, тоже в основном туристами. Когда он свернул на боковую маленькую дорожку с авениды Независимости, мимо него, прямо в двух метрах, пробежало два парня, один худой и высокий, другой пониже и коренастый. Крепыш прижимал левую руку к куртке, типа ветровки, а в руках у высокого Артем увидел пистолет, темная ручка с блестящей металлической частью. Парни пробежали вперед метров тридцать и повернули за угол.
«Ну, надо же, неужели пистолет… выглядит как настоящий. Или мне показалось…» — подумал Артем, когда парни пробегали мимо. Через секунд двадцать мимо Артема промчалась полицейская машина с сиреной и повернула туда же, куда и парни. Артем понял, что это были не игрушки, и парни, скорее всего, ограбили или пытались ограбить что-то и сейчас видимо скрывались от преследования полиции. Скорее из любопытства, чем исходя из здравого смысла, Артем дошел до угла, за которым скрылись парни, и стал наблюдать. Полицейская машина стояла под углом к тротуару, и трое полицейских с оружием руках осторожно подходили к стеклянным дверям какого-то магазина. В это время стали собираться зеваки, такие же, как и Артем. Когда первый полицейский открыл дверь, раздались четыре выстрела, в результате чего стеклянная дверь коммерции рухнула, осыпав полицейского осколками.
«Ничего себе, вот это да, никогда я еще такого не видел, интересно, чем все закончится», — подумал Артем, подойдя поближе и находясь от происходившего метрах в тридцати. Полицейские в момент выстрелов сперва отпрянули в стороны от входа, но через пару секунд ринулись все втроем внутрь, и там началась целая канонада выстрелов, Артем сбился со счета. Потом где-то через минуту все прекратилось, и в это время подъехала еще пара полицейских машин. Оттуда выскочило около восьми человек, и они тоже забежали внутрь.
Толпа зевак уже тусовалась возле разбитой двери коммерции, туда же подошел и Артем. То, что он смог разглядеть за спинами полицейских и зевак, это то, что двое грабителей лежали на полу, убитых или раненых, он этого не знал. Один полицейский держался за правую руку, из которой лилась кровь, его лицо искривилось от боли, и ему ее перевязывали. Другой — тоже в крови — возился с одним из налетчиков, что лежал на полу. Третьего он не разглядел. Посмотрев на все это, он поспешил возвратиться к своему маршруту. В этот момент подъехала скорая помощь, и оттуда вылезли несколько санитаров, дальнейшее Артем уже не видел. Возвратившись на яхту, он с эмоциями рассказал о случившемся Педро и всей остальной команде.
— Тут такое каждый день происходит, по нескольку раз, я тебя предупреждал, — сказал Педро.
— Хорошо, еще заложников не взяли, иногда берут и все затягивается на часы. В прошлый раз, помню, был похожий случай, так снайпер снял одного налетчика, который захватил девушку в заложники, даже по телеку показывали, — сказал Густаво.
— Здесь это часто бывает, все, к сожалению уже привыкли, — сказал Майкл.
— Я первый раз в жизни такое видел, — сказал Артем.
— Тебе повезло, потому как мы уже многократно наблюдали такое здесь и еще в Венесуэле, — сказал Густаво.
— И еще тебе повезло, что тебя в заложники не взяли, раз они мимо тебя пробежали, — добавил Педро.
Взбудораженный событием, свидетелем которого он стал, Артем долго не мог заснуть в эту ночь и ворочался в постели. Утро следующего дня и рабочий процесс притупили эмоции по данному происшествию. Днем опять грузили в трюм ящики, как и обещал Педро, их привезли десять штук, трюм почти был заставлен под завязку. Так прошло еще пару дней, в которые Артем на берег не сходил и все время проводил на яхте. Нет, он не боялся пойти в город из-за случившегося, просто не было желания и необходимости. Кофе он мог попить и в яхтенной столовой, а о городе уже имел представление. Он смотрел телевизор и лежал, читал журналы, которых на яхте было в достатке. Нужно было еще позвонить Марине в Москву, сообщить ей, что он в плавании и у него все в порядке, но он это отложил на потом. Они стояли в порту Санто-Доминго уже почти неделю, а мистер Бароуз все не приезжал. Вечером в каюту Артема постучал Педро, вид у него был озабоченный:
— Арти, есть к тебе разговор, у тебя паспорт с собой? — спросил он.
— Конечно, у меня все вещи с собой всегда, он нужен сейчас?
— Да, бери его, и пойдем, поговорим, в кают-компанию.
Артем заподозрил и почувствовал напряжение, но не мог понять причину происходящего, однако пульс у него участился, и он занервничал. Он всегда нервничал, когда предчувствовал нехорошее. Когда они поднялись наверх, Педро налил себе сока и спросил Артема:
— Тебе налить?
— Да, спасибо, Педро.
— Садись, поговорим.
Они присели на диван, как друзья, но Артем чувствовал, что что-то не так.
— Дай свой паспорт посмотреть, — попросил Педро, отпив значительное количество сока из своего стакана.
Медленно полистав его, он сказал:
— Я так и думал.
— Что-нибудь не так? — спросил встревоженный Артем.
— Смотри, какая штука получается, есть проблема. Вернее, сейчас проблемы нет, все в порядке, но она возникнет, — сказал Педро, с тоской посмотрел в окно и продолжил: — Здесь, в Карибском море и окрестных островах и странах, всем наплевать на нелегалов, их здесь столько, что невозможно отследить, а границ еще больше и если везде проверять, то и людей не хватит, ты меня понимаешь?
— Конечно, Педро, так в чем же дело?
— Дело в том, что мистер Бароуз не приедет, но он позвонил и дал указание плыть в Соединенные Штаты, мы должны сейчас отплывать в Майами, а это совсем другое дело.
— Ясно, т. е. мне нужна американская виза для пересечения границы, я правильно понимаю?
— Именно, а ее у тебя нет. Там морская полиция всегда проверяет документы у всех судов, это отчасти связано с большим потоком кубинских нелегалов. Мы в Штаты никогда не ходили, это в первый раз за мою службу, плавали, в крайнем случае, в Мексику.
— Да, это проблема, я визу в США не получу.
— А когда проверят на въезде документы, ты окажешься нелегалом. Проблемы возникнут и у меня, и у мистера Бароуза, понимаешь?
— Все ясно как божий день, а что же делать-то?
— Я к этому был не готов, моя оплошность, как я и говорил, мы в Штаты никогда раньше не плавали. Я думаю, что тебе надо возвратиться на Сен-Мартен, а мне придется срочно искать на этот рейс служащего вместо тебя. Ты уж извини. По возвращении я тебя могу устроить к себе обратно на яхту или на виллу мистера Бароуза, как пожелаешь. Ты прекрасный сотрудник, и мне такие нужны, но сейчас, извини, не могу взять тебя в рейс.
Артем немного успокоился за время разговора, он думал, что все обстоит еще хуже, поэтому сказал:
— Ну что ты, Педро, это я должен просить у тебя извинения, ты и так много сделал для меня, я готов возвратиться на Сен-Мартен, только как это сделать? Полететь самолетом я туда не могу, я не выезжал официально, если только так же, на корабле.
Педро на минуту задумался, потом сказал:
— Сделаем так, я поищу в судоходной компании корабли, идущие на Сен-Мартен, но у меня мало времени. Если я ничего не найду, то я тебя поселю в местный отель, готов оплатить его стоимость наполовину, ты там поживешь и продолжишь поиски сам, если ничего не найдешь, на обратном пути я тебя заберу. Не думаю, что мы очень долго пробудем в Майами.
— Отличный вариант, я согласен, спасибо, Педро, ведь ты не обязан это делать для меня.
— Нет, я должен так сделать, моя ошибка в этом есть и моя ответственность тоже.
— Что мне сейчас делать?
— Продолжай работать, как и работал, я завтра постараюсь все устроить и дам тебе знать ближе к вечеру. Сколько времени тебе нужно на сборы?
— Чтобы собрать вещи? Полчаса, думаю, хватит.
— Вот и отлично, а мне еще нужно будет найти завтра человека, тебе на замену, иначе мне самому придется мыть палубы. Обращусь, пожалуй, в агентство, у них есть база сотрудников, — задумчиво произнес Педро.
— Пойду, пожалуй, к себе, нужно переварить эту неожиданную информацию, — сказал Артем бодрым голосом, хотя чувствовал он себя в этот момент потерянным и подавленным, это было как гром посреди ясного неба для него.
После того как он возвратился к себе в каюту, он долго сидел на диване и соображал: «То, что могло случиться в любой момент, вот оно и случилось. Другое дело, что я к этому морально не готов. И что теперь делать? Послушать Педро, так все просто. Если не на яхте, так на вилле Бароуза или у Педро буду работать, а как же легальность? Я там через месяц тоже буду числиться нелегалом, разве меня это устроит? Нет, а что в принципе случилось? Ничего, я здесь временно, на заработках, ну и что, поработал меньше, чем планировалось, только и всего. Могу прямо сейчас, возвратившись на Сен-Мартен, взять билет до Буэнос-Айреса. А хочу ли я уезжать прямо сейчас? Можно ведь еще поработать, хотя какая сейчас работа, сейчас конкретная проблема и ее надо решать». Так он рассуждал довольно долго и постепенно себя убедил, что ничего страшного не произошло. «Только по финансовой стороне провал получается, придется еще и за отель платить, если Педро ничего не найдет завтра». С такими мыслями он и заснул.
Весь следующий день работа не клеилась, впервые Артем работал без энтузиазма, оно и понятно, работал только для галочки, так как Педро должен был ему заплатить за последнюю неделю. Часа в три пришел Педро, пригласил Артема в рубку и рассказал следующее:
— Я не смог сегодня, к сожалению, найти корабль, у которого в маршруте числился бы Сен-Мартен, в судоходстве в курсе, я тебе дам телефон человека, будешь ему звонить каждый день, узнавать. И я нашел для тебя отель, он однозвездочный, но приличный, стоимость 7 долларов в день, 3,5 я плачу, 3,5 с тебя. Договорился на длительный срок, так как, сколько пробудем в Майами, не знаю. Я взял также телефон отеля и буду звонить, если появится информация для тебя. И завтра с утра придет человек вместо тебя. Это все, что я смог сегодня сделать, так что можешь собирать вещи. Я вызову такси, и тебя отвезут в отель, он называется «Ренессанс». И не обижайся на меня, пожалуйста.
— Да ты что, Педро, я опять обязан тебя поблагодарить, ты столько уже сделал для меня. Спасибо тебе огромное.
— Не за что, это все, что я могу на данный момент. Когда возвратимся домой на Сен-Мартен, решим все остальное. Договорились? Я не хочу, чтобы ты зуб на меня имел.
— О чем речь, никаких обид, Педро. Хорошо, я пошел собираться, если не всех увижу из команды, попрощайся за меня, ладно?
— Хорошо, Арти, насчет этого не волнуйся.
Артем пошел в каюту собирать свои вещи, собирал на редкость долго. Попрощался с Винсом и Густаво, Майкла не было на месте, потом сходил к Педро, получил свою зарплату за прошедшую неделю и на проживание здесь. Они тепло обнялись, а через двадцать минут приехало такси, которое его доставило до отеля «Ренессанс». Он ехал по городу в машине в подавленном настроении, смотрел без интереса и энтузиазма на красочную картинку за окном и размышлял. Все мысли его были о том, что он не представлял себе никогда, что может вот так, в такой неопределенной и подвешенной ситуации оказаться здесь, на краю света в Доминиканской Республике, в Санто-Доминго.
Конец первой книги.
Продолжение следует
Роман. Дорога под солнцем. Часть первая В лучах ме
© Copyright: Алексей Ребезов, 2020
Свидетельство о публикации №220040601412
Свидетельство о публикации №220040601412
Рецензии