Дочка священника глава 52

Погода продолжала капризничать. Она могла меняться несколько раз за день, но тем не менее, весна брала верх. Лишь только за окнами блеснул утренний свет, как во дворе начались разборки. Исполинский кот бабушки Ани по прозвищу Телевизор, пытался поставить на место соседского кота Блохастика. Блохастик повадился хозяйничать в нашем дворе и обижать подобранного мной котёнка, если тот выходил на улицу немного проветриться. Коты орали протяжные песни, иногда сцеплялись в поединке и, как правило, Телевизор прогонял непрошенного гостья, хотя и ненадолго.
Хильда появилась в гостиной с хмурым видом. Лицо её отдавало зеленоватым оттенком, глаза были красного цвета, как у белого кролика, добавляла колорита рассечённая губа. Она, покачиваясь прошла к умывальнику, наспех обрызгала лицо и с угрюмым видом села за стол.
— Что с губой то? – спросил я, выставляя на стол завтрак. — Вчера ничего внятного от тебя добиться так и не удалось.
— Ауксе, — буркнула Хильда. — Ни с того, ни с сего, как залепила мне. Я северное сияние даже увидела.
— Вот как? И что оказалось причиной?
— Не знаю. Ей в психушку пора, больше с ней не поеду в школу!
— Не поверю, чтоб Ауксе просто так избила тебя.
— Тем не менее. Я лишь сказала ей, чтоб не читала мне морали. Будут свои дети, вот пускай их и грузит, а я сама разберусь, как мне жить, и что делать.
— Ага. Разобралась уже, как вижу… Понравилось?
Хильда нагнула голову и надувшись, словно сыч ответила:
— Нет. Всю ночь тошнило. Как только люди пьют всю ту гадость.
— А ты думала, они мёд глотают?.. А по поводу Ауксе… Она никогда не сможет иметь детей.
— Может это и к лучшему. Куда ей детей. Ей бы в Гестапо служить с такими замашками, — Хильда немного помолчала, затем спросила тихим голосом: — А почему она детей не может иметь?
— Последствие аварии. Ещё у неё пол лица пластики, и ходить она может благодаря чуду.
— А… Вот, почему она слегка прихрамывает. И этот шрам через глаз.
— Также, как и ты никого не слушалась, хотела жить, как ей нравится. А Бог взял, да и смирил. В общем, не будем о ней, это не наше дело.
— Я не знала, — проговорила Хильда и в голосе слышалось сокрушение.
— С тобой то мы, что делать станем? Так дальше нельзя. Начался пост, у меня много работы будет. А ты не поддерживаешь, не помогаешь, а лишь доставляешь хлопоты. Вроде, взрослая уже, а поступаешь, как дитё неразумное.
— Прости, — почти шёпотом проговорила Хильда. — Сама не знаю, что на меня нашло. Хотелось стать для них своей, хотелось подружиться, понять, как они живут. Вышло всё как-то…
— Разве так стают своим? По мне, нужно жить так и поступать, чтоб им хотелось подражать тебе; они желали бы общаться с тобой, понимая, какой ты интересный, хороший человек. С преподобным, преподобный будешь, а с мужем строптивым, развратишься.
Хильда лишь тяжело вздохнула.
— Ладно, собирайся, а то в школу опоздаешь, — сказал я.
Хильда нехотя погрызла бутерброд, запила его чаем и натягивая свитер, спросила:
— А ты чем сегодня займёшься?
— Пойду причащу Лилю, Татьяна Филипповна просила. Затем схожу к помещицкой усадьбе, Якову Моисеевичу, краеведу нужно кое-что помочь. Ну а вечером на «канон Андрея Критского».
— К помещицкой усадьбе, — с задумчивым видом проговорила Хильда. — Послушай, а можно я с тобой?
Я не смог удержать улыбку, сказав:
— Гляжу, тебе там понравилось?
— Руслан рассказывал, мол там музей существовал, всё такое. Интересно, же.
— Добро. Вернёшься со школы, пойдём вместе.
Машина Ауксе уже стояла у дороги, когда Хильда вышла из дома. Она думала, что Ауксе обязательно извинится перед ней, и чтоб загладить вину, предложит, после уроков, отправиться в Рассветное, в кафе к Шоколадке. А Хильда, естественно, покапризничает и не согласится, изображая обиженную барышню. Вот пусть эта противная Ауксе побегает тогда за ней. Но, увы. Ауксе не то что не просила прощения, она даже не поздоровалась, и не удостоила её взгляда. Обида просто распирала. Возмущение переполняло душу и хотелось выкрикнуть: «остановите машину, я пойду пешком». Но, Хильда лишь нахмурилась, отвернувшись к окну.
— Что с тобой? – поинтересовалась Маринка. — У тебя такой вид, будто…
— Это не твоё дело! – буркнула Хильда, сложив на груди руки.
— А с губой то что? – не отставала Маринка.
— Ударилась, когда споткнулась о порог.
— Ой, ужас какой. Ты будь, всё же осторожней, так не долго и шею свернуть.
— Постараюсь, — с явным раздражением произнесла Хильда и решила, что больше не станет ни с кем разговаривать.
До самой школы, её больше никто, ни о чём не спрашивал.
В классе ребята разбившись на несколько групп, обсуждали события выходных дней. Стояло только Хильде с Маринкой войти в кабинет, как Ларка Мелихова, прильнув к своим подружкам, быстренько что-то затараторила, а те прыснули ехидными смешками. Хильда почувствовала неприятный холодок, пробежавший по телу. Она и так недолюбливала Мелихову за её надменность, насмешливость и высокомерие. Тут же хотелось подойти к ней и со всей силы зарядить по её смазливой физиономии. Валерка, как обычно, сидевший молча за учебником, с немалым любопытством осмотрел Хильду, но ничего не сказал. Хотя, она меньше всего сейчас желала что-то кому-то объяснять.
— Привет, — словно ниоткуда, у парты выросла Маричка. — куда ты вчера так быстро пропала? Пропустила самый разгар веселья. Ребята принесли целую гору мороженного и ледяных фруктов.
Говоря это, Маричка с неким презреньем косилась на Валерку и Маринку. Она, равно как и вчера, пребывала в толстом слое макияжа, и что самое гадкое, по мнению Хильды, ей это очень шло.
— А Хильдочке не до того было, — визгливо хихикала Ларка Мелихова. — Хильдочка, как раз в то время, в обнимку с толчком вызывала Ихтиандра.
Её подружки, в очередной раз, разразились насмешками.
— Не обращай внимания, — слегка стукнула Хильду по плечу Маричка. — А хочешь, садись вместе со мной за парту. Там тебя никто не посмеет донимать. И вообще, ты ж помнишь, мы теперь подруги.
Говоря это, Маричка играла лукавой, неискренней улыбкой, незаметно подмигнув Ларке Мелиховой. Хильда замерла в раздумьях.
— Ну, чего застыла? – вернул её в действительность Валерка. — Давай, вперёд! Тебе лучше дружить с правильными друзьями. Куда нам до них.
— Вот и ладно! – выпалила неожиданно Хильда, схватив со стула положенный рюкзак. — Подумаешь, какие мы важные!
— Иди-иди, — не переставал подначивать Валерка, лицо которого вмиг побледнело, а глаза заискрились обидой. — Там тебя научат правильным вещам. Поймёшь, наконец, кто твои настоящие друзья.
Хильда больше ничего не стала говорить. В обнимку с Маричкой, она отправилась к её парте, бросив туда свои вещи.