Иду... гл. 5 Созерцательная

гл.5 Созерцательная

    В то жаркое лето я отдыхал на побережье  у товарища. Домик был не большой, состоял он  из двух комнат, пристроенной кухоньки и навеса над крылечком, который гордо именовался террасой. Но зато стоял он на самом берегу моря, буквально в 30  метрах от прибоя. Так уж случилось – необходимо было побыть одному. Было душно и скучно. В качестве развлечения я выходил на террасу и наблюдал окружающий меня мир.

    Каждый вечер, лишь только солнце задумывало закончить рабочую смену,  на песчаный пляж моря приходила интересная молодая женщина с двумя детьми – погодками. Мальчик – рыжий сорванец, сей же час скидывал с себя рубашонку и шортики, на ходу сбрасывал легкие сандалики, которые подобно морским зверушкам зарывались и прятались в песок, потом бежал к морю и носился с гиканьем по прибою, напевая какую-то им самим сочиненную песню.
 
Мама ставила на песок метрах в десяти от прибоя раскладной стульчик, застилала его полотенцем и, накинув на плечи платок - не от холода, а скорее для уюта, присаживалась и смотрела на море, на заходящее солнце. Девочка – белокурый ангел, аккуратно подстелив другое полотенце, пристраивалась рядом на песке. Казалось, шум прибоя их зачаровывал. Изредка девочка подбегала к брату, если тот, увлекшись, забегал далеко в воду, и приводила его к матери для внушения. Что она ему говорила, слышно не было, только нравоучения через пять минут мальчишка забывал и снова бежал к воде,  и азартно бил своей маленькой ножкой по  набегающей волне. А та, будто, сердясь, пенилась и отползала, побежденная, назад в море, чтобы набрав силы вновь ринуться на берег и сразиться с маленьким нахалом. Чайки вились над морем, бросались вниз за мелькающей в волнах рыбкой, бродили по берегу, опасливо косясь на чудное орущее создание. Одна особенно любопытная птица попыталась выковырять из песка и утащить кожаную сандальку. Не справившись, она озабочено - вопросительно поглядела на мальчишку, а тот резвился, бегал и кричал и не замечал, как меняется все вокруг.

     Солнце коснулось нижним краем диска морской поверхности, и в тот же миг оранжевая солнечная дорожка стала яркой и желтой, а потом серебристой. И вот уже луч яркого серебристого света бьет прямо в небо, узкий, направленный, словно луч прожектора, яркий до такой степени, что слепит глаза, и уже не серебристый, а голубоватый, точно сварочная дуга. Он становится все мощнее, захватывает все большую поверхность, это уже не луч – но столб яркого слепящего света, вертикально уходящий в небеса и прорезающий внезапно наступившую темноту. Время остановилось. В гнетущей тишине в наэлектризованном воздухе засверкали молнии. Вели они себя странно: возникнув из темноты, как - будто из морской пены, устремлялись они вверх по спирали, притягиваясь к этому столбу света, и там, в высоте, терялись, то ли погаснув, то ли становясь единым целым с энергетическим монстром. Вода в основании столба  кипела – пенилась и разбрызгивалась мелкими  каплями.  Голубоватый серебристый туман (результат деятельности этих импровизированных гейзеров) двигался в сторону берега.

    Пораженная увиденным ,  женщина, беспокоясь о сыне, попыталась позвать его, подойти, но какие-то силы не давали возможности не только сдвинуться с места, но даже произнести слово. И только мысль – молитва: «Господи! Помоги!»
     В это время подкравшаяся коварная волна  сбила с ног ненавистного ей мальчишку, потащила его за собой в море. Она шипела и радовалась своей победе, поворачивала детское тельце в своих объятьях, пытаясь разглядеть добычу, а тот от неожиданности даже не вскрикнул, похоже даже не успел испугаться, только отчаянно отбивался неумелыми маленькими ручками.
- Ну, что же ты так неосторожно? Не знаешь разве, что море  не всегда доброе? – большие крепкие руки вызволили малыша из плена морской волны, вскинули вверх – Как дела, сын? Где девочки?

Крепкого сложения высокий мужчина лет 35 держал на руках обалдевшего мальчишку. По колено в морской воде, с растрепавшимися от бега волосами, он повернулся и, прижимая хрупкое тельце ребенка, пошел к берегу, который на самом деле находился всего-то в 10 - 12 метрах. Он шел, к ним – испуганным, взволнованным, к своим девочкам. Рыжий сорванец, только что изнемогавший от борьбы с волной, вырвался из объятий, шлепнулся в воду и восторженно заорал: «Па-а-па! При-и-еха-ал!» Он бежал к берегу, чтобы первому сообщить маме радостную весть, а с берега эхом вторил другой детский голос: «Па-а-па приехал!»

   Отец с сыном выбрались на берег под недовольное шипение обманутой волны. К ним устремилась женщина, схватила мальчишку, крепко наподдала под зад, плача,  что-то ему выговаривала, обнимала и прижимала к себе – «никому не отдам». Подбежавшая девочка уцепилась за мамину юбку и тоже вдруг разревелась. Так они стояли в ожидании пока к ним не подошел их защитник, их родной, их любимый… Обнял, закрыл от напастей, спрятал в своих объятиях.
 
   За всей этой суетой неожиданной и долгожданной встречи как-то незаметно стал восстанавливаться порядок в природе – поднявшийся было ветер стих, световой поток потерял свою яркость и растворялся, постепенно теряя свои очертания.  Лишь в вышине  зарницами остатки молний, да громыхнуло где-то вдали.  Небо прояснилось – появились первые звездочки. Остатки серебристого тумана дорожкой дотянулись до берега  и на ней оказались два силуэта: босоногая стройная девушка в коротенькой юбке и голубой футболке и молодой человек в классическом костюме и белой рубашке с галстуком. Ветер развевал их волосы – рыжие девичьи и короткие непричесанные мужские. Они стояли, взявшись за руки, и глядели туда, где только что бушевала стихия. Через пару минут видение растаяло, поглощенное  морем и наступающей ночью.

    Наверно это была обычная игра природы, объяснимая электромагнитными колебаниями и мистикой вечернего заката. Однако меня не покидало ощущение, что все это я уже когда-то видел и знал, что будет дальше.
А на берегу стояла другая пара и удивленно глядела на исчезающий мираж. Что это было? Это  их прошлое? Или настоящее? Как иголкой пронзило воспоминание о далекой  несостоявшейся встрече.
- Так вот какие у тебя глаза! – шепнул он, утопая в их серо голубой глубине, и еще крепче прижал к себе свою любовь, а она глубже зарылась в его объятия и улыбалась некстати вспомнившемуся анекдоту про слегка беременную девушку.
- Мам, пап, ну вы долго так стоять будете? Пойдем уже домой, мы же хотели устроить праздничный ужин.

       Вот она проза жизни - ужин. Дружная семейка медленно удалялась по берегу в сторону поселка. Мальчишка восседал на шее отца и от избытка чувств, что есть силы, колотил его босыми пятками по груди.  Девочка, держась за руку матери, что-то эмоционально ей объясняла.  Все у них хорошо, все нормально. Дай бог им счастья….

                ***
    Я и море, один на один: « Что ты мне хотел сказать, великий  Хранитель-океан?  Кто они - все эти люди? Что у них общего? Кто есть кто? Почему все так? Зачем ты мне все это показал, словно фильм-эпопею в сжатом варианте». Сколько вопросов…
Вечернее небо. Первые звезды в вышине зажгли огоньки. Громыхнуло вдали, потом - чуть ближе. Поднялся ветер, пробежал по пляжу,  засыпал сухим песком забытые детские сандалики, стер следы ушедших, будто ничего и не было. Море успокоилось, затихло в ожидании. Все-таки будет шторм... Будет жизнь!