Обида

     Две недели назад Нину выписали из больницы после  серьезной операции на желудке. За несколько дней до отъезда в клинику она позвонила Леночке  с просьбой приехать ненадолго или хотя бы прислать немного денег. Ответ был суров: "Наличных сейчас нет. Приеду, как смогу."  Было обидно, но вполне ожидаемо - доверительных отношений между матерью и дочерью  давно не было. После смерти отца (а прошло уже семь лет) Леночка приезжала всего один раз. Она "делала" карьеру, и, видимо, было не до матери.
    
     Нина лежала на диване у окна и видела через не очень чистые стекла одно и то же: краешек неба с серыми кучевыми облаками, освещенными неярким солнцем конца августа, и верхушку клена. Его посадила Леночка лет двадцать назад. Через некоторое время  под ним начала вылезать поросль, да настолько густая, что Егор два-три раза в лето выкашивал ее, иначе она забила бы яблони, груши, абрикосы и ягодные кустарники, росшие в саду. Несколько раз отец собирался спилить дерево, но Леночка не давала: это была память о бабушке. А потом Леночка уехала учиться в город и осталась там. Егор скоропостижно умер. Нина осталась одна и не справлялась с усадьбой. Кленовая поросль превратилась в деревья, некоторые из которых уже догоняли родителя. Яблони и груши оказались в плену у обнаглевших соседей и постепенно вырождались, не получая достаточно свободы, света и влаги.
      
      Воспоминания одно за другим словно нанизывались на какой-то невидимый стержень. А что ей еще оставалось? Только вспоминать. Это было хорошее время, хотя и трудное. Они с Егором всю жизнь вкалывали: она медсестрой в районной поликлинике, он  электриком в РЭС. В домашнем хозяйстве держали корову,  поросят, быков, птицу разную. Дом большой построили, машину купили, сад прекрасный  заложили. В палисаднике с мая до морозов розы цвели. Многие  с завистью смотрели на их усадьбу. А для кого старались? Для доченьки, для Леночки. Приданое начали копить, когда она еще в девятом классе училась. Думали о будущем.  Но Леночка по-своему все решила. Единственное, в чем послушалась родителей,- в определении профессии, поступила на экономический. Ее ждали дома, даже вакансию экономиста в районном сельхозуправлении по знакомству попридержали, но Леночка не вернулась.
    
     Нина вздохнула. Слезы сами собой покатились по щекам. Душевная боль была сильнее физической, ее нельзя было унять таблеткой пенталгина. Плакала Нина,
конечно, не от того, что Леночка осталась в городе, а от того, что не было в их отношениях  былого тепла. "Не приехала, не поддержала. Разве я оставила бы ее наедине с бедой? -думала мать, все также следя взглядом за облаками.- Они такие же далекие и холодные, как моя дочь."
     Измученная грустными мыслями, Нина задремала. Очнулась она от стука. Кто- то  что-то уронил.
     -Кто там?- тихо спросила Нина, силясь подняться.
     -Это я, мам,-услышала она из кухни голос дочери.    
     Наваждение?
     Нет, это было не наваждение. Раздвинув занавески на двери, в спальню впорхнула Леночка.  Подойдя к дивану, она наклонилась к матери,обняла и поцеловала.
     -Здравствуй, мам.
     -Что ж тебя так долго не было, доченька?
     -Дела, мам, дела.

             /Продолжение следует/