Глава 2. Родители

       Мои родители в бытность учились в Алма - Ате и от роду шести месяцев меня привезли в Павлодар с уверениями, что я вполне самостоятельна: не плачу, сама умею есть, извещаю о насущных физиологических потребностях и хлопот со мной не будет, моя красавица мама упорхнула в столицу. Так что фактически мне мать - бабушка.
         Периодически родители забирали меня в Алма - Ату.Но для меня это было неволей. В Павлодаре я была свободна как птица: вначале в пространстве дома, затем - двора, потом - улицы, что даже однажды я чуть не утонула в сугробе в процессе освоения новых территорий....
         Днем, сидя в одинночестве взаперти, я подбегала к радио, услышав женский хор и рыдала в радио, зовя сестру: "Жапа, Жапа, мени алып кетши!" ( Жапа - от имени Сапар, которое я наверно не могла выговорить, так и осталось за ней ее именем). Я прижималась к черной, пласмассовой, вибрирующей от звука решетке радио, за которой просвечивалась позолоченная сетка и звуки, доносившиеся из - за нее были единственной моей надеждой....
          Еще помню мрак коридора (ведь я была совсем мала и не могла включить свет), всхлипывания Жапы за дверью, узкую полоску света на полу, с перемежающимися фрагментами тени и шорох фольги протискиваемого шоколада....
          В один из таких беспросветных дней я стояла на стуле, глядя на улицу и тут мой взгляд упал на пологую узкую дощечку по всей стене на границе 1 и 2 го этажа. Светило солнце в оранжевую стенку дома и коричневая поперечная планочка казалось на растоянии протянутой ноги а с нею и возможность обретения свободы.... И я не могла ею не воспользоваться. Но мне не хватило сил, роста и я перевалившись через подоконник, не достала ногами деревянную планку и кулем упала под куст под окном.
Наверно ангелы были рядом.... И я отряхнувшись, пошла искать Жапу. Никто на меня не обращал внимания и ничьего мне внимания не было нужно. Я долго ходила по городу, высматривая знакомое здание института Жапы и когда почти стемнело, я увидела в светящемся салоне проходящего трамвая долговязовую фигуру отца, едущего с работы. Он стоял в темных очках, держась за поручни, в своей неизменно витиеватой, идеальной прическе, где волос к волосу и смотрел на улицу. И я  отпрянула в ужасе, что он мог заметить меня. И уже почти ночью,  я усталая села на лавочку на остановке и какая - то бабушкас двумя богатырями-сыновьями спросила
меня очень ласково:"Кайда бара жатырсын, кызым?". Я конечно сказала, что ищу Жапу и сказала она учится в институте, где рядом есть кинотеатр Казахстан. Бабушка говорила мне:"Жур менимен бирге шай ишесин, койныма жатасын". Но я была непреклонна. А ее сыновья  куда - то звонили без конца из телефонной будки, которая со звяканием глотала бесконечные монеты. И все таки они нашли ориентиры Жапы. Меня привела в общежитие живописная делегация: старенькая бабушка и два ее сына великана уже глубокой ночью, меня маленькую, коротко стриженную капкарашку с неумолимым характером.... Потом меня Жапа прятала в комнате и просила не выглядывать в окно. И однажды, стоя далеко от окна, но взобравшись на стул, я видела маму разговаривающуюю в сквере с Жапой. И я ощущала лишь страх при виде своей матери....
         Наверно в те дни у Жапы была сессия, и не хватало денег, но и просить ни у кого было нельзя для сохранения тайны и мы полетели на самолете с пересадкой. И нам не хватило буквально 15 копеек на следующий рейс. Помню застывшую как изваяние гордую в своем праве авиакассиршу, молча плачущую Жапу на чемодане и меня маленького, не по-детски все понимающего, упрямого интроверта.... Подошел парень, спросил в чем дело, и дал эти злосчастные 15 копеек. Моей Жапе, дочери, сказочно богатых родителей, которые обеспечивали чужие семьи и привечали весь городок.... Все закончилось благополучно. Ко всеобщему ликованию, доставив меня в Павлодар, она тем же днем улетела обратно.
          Я помню рассеянный свет дня, пронизывающий шторы, мебель, как спящие великаны, и ковры, искрящиеся весельем и разноцветьем, мягкие руки бабушки, обнимающие меня, счастливое и смеющееся лицо двоюродного брата Алтая, подбрасывающего меня в воздух и замирание моего сердца от страха перемежающегося с радостным ликованием....
Позже мать опять забрала меня и уже отдала в детский сад, посчитав наверно. что так будет надежней. И тогда я заболела от тоски по бабушке и чуть не умерла. Врачи не нашли во мне болезней, но я не могла уже вставать. ТОгда мать вынужденно вызвала павлодарских и отдала меня снова. Потом она опять забрала меня и отдала в первый класс в интернат. Но я не слышала учителя, а бесконечно тосковала, как плененная птица, глядя в окно. Я помню озадаченное лицо учительницы, хмурую мать.... Ей пришлось обратно отдать меня в Павлодар. Потом она привозила меня в 4 классе. Но мы уже были окончательно чужие. И она вернула меня на этот раз навсегда.
         В Павлодаре я была одна из лучших в спорте и учебе, учавствовала в олимпиадах разного уровня одновременно в нескольких видах: академических и спортивных. Двери нашего дома всегда были открыты и не собирался дастархан. К нам целый день шли люди на кумыс и забирали с собой, если была нужда. Порою, мы несли сами, если кто то сильно болел. Помню себя, висящей животом на вершине высоко забора с Неразбитой  банкой кумыса в руке и беснующуюся собаку внизу. Мы часто звали гостей, созывая их столько, что приходилось убирать столы и стелить дастархан на полу и в три большие комнаты были настолько полны гостями, что разливающий чай с самоваром сидел чуть ли не на пороге. А моей обязанностью было бегать по домам со списком в руках и витиеватым речитативом зазывать гостей а вечером одиноко охлаждать сорпу в огромной чашке в коридоре.
          С матерью же мы так и остались навеки чужими друг другу. И когда за два года скончались тетя и за нею, не вынеся утраты и ее родители, я вынужденно 16 лет отправилась к матери. Но затаившийся страх и неприятие остались в душе навсегда. Может она не заслужила этого. Да и я ни словом не упрекнула ее в лицо. Но трудно приказать своему сердцу.... Самые  обыкновенные вопросы:"Кимнин баласысын?" и "Аке - шешен барма?" до сих пор вызывают у меня замешательство. Потому что формально у меня есть родители, а фактически никогда не было, за исключением разве что первых неполных шести месяцев моей жизни.  Формально я их дочь, а на деле чужее чужих. Как здесь честно ответить?