Витькина семейная жизнь

                Витькина семейная жизнь была не  такой уж и солнечной. Ларису больше привлекала прозябание в Венгрии,  с её европейскими модами.  А Витьку возмущал День буржуазной республики, когда на улицы города, Дьёра, где он служил, выходила вся антисоветская «нечисть», пытаясь диктовать свои условия.

                – Этот день у них, как у нас «Седьмое Ноября», — рассказывал он. — И когда мы закладывали в какой-то из памятников письмо комсомольцам двухтысячного года, нам задавали прямой вопрос: вы что же, до двухтысячного года собираетесь у нас небо коптить?..
Вот и вся соцсистема. И на чем она только держится? Скорее, на силе русского духа и русского оружия, позволяющее диктовать свои условия. Я не мог с ним не согласиться.

                Лариса,  приехав с Витькой в отпуск, в Барнаул, щеголяла по Ленинскому проспекту в сапогах-чулках, на толстой платформе, а на мужа смотрела, с фырканьем, как на снабженца, обязанного для неё что-то делать. А Витька считая себя простолюдином, постоянно демонстрирующим своё «Я». То он варенья ложкой из банки наестся, то скомканную бумагу в форточку выбросит. А тёща мягко возмущалась:

                - Ну, Витя! Разве так можно? Никто же так не делает.  Полнейшее бескультурье…
- А что он такого свершил? — оправдывал Витьку тесть, —  Подумаешь, варенья человек захотел. Пусть ест, сколько влезет. А клочок-то бумаги, ещё никому на голову не прилетел. А и прилетел, так не проломил…

                Мы с молодой женой, Леной были у него в гостях. И с порога натолкнулись на Ларисину недовольную мину, словно мы, своим визитом, ей в чём-то помешали.
- Витька! К тебе! — крикнула она, без предупреждения в телефонную трубку. Видимо знала, что муж её у матери. А слово «к тебе» прозвучало из её уст, как «к ноге». По ступенькам пробарабанили бегущие шаги друга.
- Да, Лариса! Что-то нужно?..
- Посмотри. К тебе Пушков пришёл, похоже, с женой. А я спать пошла. И ты со мной, только не задерживайся…

                - Спать, так спать. Сейчас составлю тебе компанию. Вы уж, Пушковы, не обижайтесь. После обеда у нас всегда сонтренаж. А я у матери был. Чай с облепиховым варением пили. Так вкусно! Ладно, я пошёл, а то Лариса обидится…
Нам с Леной оставалось только уйти.

                На Ленинском мы встретили Серёгу, Ларисиного брата.
- А где вы были? — спросил он, с интересом рассматривая Лену.
- От Вас идём. И не посидели ни сколько — Лариса-то с Витькой спать удосужились…
- С ними всё ясно. Красивая у тебя жена, но Витьке она подошла бы больше. А Сергею в самый раз была бы Лариса!..
- Что ты буровишь, «молодой-ранний»…
- Да так, ничего. Просто высказал своё мнение. Уж я-то обоих супругов хорошо изучил. Да и тебя, «Шков» знаю неплохо…

                Раньше, ещё до Витькиной женитьбы, мы общались с Серёгой. Мне нравился его аналитический склад ума, лёгкая усмешка и лукавинка в глазах. Он курил сигары, и угощал меня. А я чиркал спичкой, давая ему прикурить. Потом мы долго беседовали о жизни, у  открытой форточки.

                И после женитьбы я часто бывал у молодой четы. Мы играли с Витькой и его тестем в «подкидного», и проигравший выпивал рюмку марочного вина. А Лариса ходила из комнаты в комнату, с недовольной физиономией, пытаясь мешать играющим. Обычно проигрывал я. И, взмолившись, что проигрываю не нарочно, под дикий Витькин хохот, слегка подогретый, я уходил домой.

                А перед визитом к Гущиным, заходил к тёте Маше. Там мы пили чай с коньяком, оставшимся со свадьбы. Я выслушивал плеяду её недовольств Витькиной жизнью:
- Совсем о матери забыл. Всё на них тянется. Я конечно его понимаю. Не может же он жить на две семьи. Но пару строк, ко Дню моего рождения, мог бы и написать. Пей чай, Володя, да коньяк добавляй. Он у нас дармовой.

                Тесть любил сам готовить, но чтобы ему никто не мешал своим подглядыванием.
Ему хорошо удавались пироги с разными начинками. А под них обязательно была бутылочка водочки. Он разливал её по рюмкам. Женщины отказывались, а мы Витькой принимали самое непосредственное участие в трапезе. Витька приглашал мня к себе на следующий день, но я отказывался, ссылаясь на свидание с Леной ( мы готовились к свадьбе).
- Неудобный ты стал, Шков. Раньше, бывало,  всегда рядом был, а теперь не дозовёшься.
- Ты запомни, что Пушков не собачка, и пятки лизать никому не будет!..
               
                Весной в семье Каревых, произошло пополнение —  в городе Дьёре родился сын, Максим. Я пришёл к Марии Фёдоровне — поздравить её с внуком.
- Да уж и не знаю, радоваться мне или огорчаться. Имя мне не особо нравится. Лучше назвали бы малыша Емелей. Разницы — то никакой бы не было…
- Максим — неплохое имя. Мы тоже придумали своему будущему малышу такое же, если мальчик родится…
- Это ваше дело, — дёрнулась Мария Фёдоровна. Больше я у неё не был. Да и Витька с Ларисой снова уехали в Венгрию. Витька там служил.

06.04.20г.