Медицинские аспекты одного семейного торжества

 ***  Рассказ из сборника С.Е.Золотухин «Что было то было…»
Документальные истории из жизни врача.  ***

Мои знакомые, Николай и Лариса, решили отметить  двадцатипятилетие совместной супружеской жизни и  пригласили меня на торжество. Сколько лет я знал юбиляров, точно не скажу, но лет пятнадцать, не меньше. За  годы знакомства у нас сложились хорошие дружеские отношения. Решили без лишней помпы просто посидеть  в уютном кафе после работы и душевно  поболтать о пережитом.

Николай заехал за мной на работу вовремя, как договаривались, но Лариса еще трудилась. Мы вдвоем приехали в кафе. Из приглашенных, как я сразу понял, я был единственным. Мы заняли столик в глубине полупустого кафе, сделали заказ. Потом Николай поехал за супругой. Я пообещал, что скучать не буду и налил себе   пива.

Как только Николай уехал, в зале появилась компания молодых людей, включающая шесть мужчин и восемь  женщин. Мужчины быстренько соединили два стола и  группа расселась невдалеке от меня. Видно было, что у них какое-то событие, поскольку один мужчина предложил за это выпить.

- Меня, надеюсь, представлять не надо, я Надя Петрова, - сказала поднявшаяся из-за стола женщина, - замужем, сын ходит в девятый класс. Работаю участковым терапевтом в той больнице, в которой когда-то у нас была ординатура. Работа ничего, но сильно устаю. В день бывает и по двадцать вызовов на дом. Особенно много в период эпидемии гриппа. Больные не уважают, хамят, вызывают по пустякам…Вчера пришла на вызов к дедушке. Он вручил мне баночку мочи, сказал, чтобы я отнесла ее в лабораторию, поскольку все равно по пути, а то он плохо себя чувствует… Раз было закрыли на кухне, требовали: «Или выписывай больничный, или останешься здесь навечно»… Извините, не к месту говорю, я после работы…

- Надя не бери все близко к сердцу. Когда я первое время на «скорой» работал, и не такое было.

- Сережа, ты мужчина, тебе легче, - ответила Надежда.

- Вот, Надя,  – продолжил разговор Сергей, -  был у нас случай, когда недовольный пациент позвонил в диспетчерскую после нашего отъезда, сказал, что врачи в стельку пьяные. Всю нашу бригаду отправили для сдачи анализов на содержание алкоголя в крови. Ничего не нашли, но нервы помотали. И мы еще на два часа выпали из графика. Нам потом предложили написать заявление в милицию о клевете …
- Ладно плакаться. У каждого врача есть своя коллекция эпизодов, когда больные выкидывали фортели, - включилась в разговор блондинка с длинными волосами.

- Света, расскажи сама что-нибудь, - попросил кто-то после тоста за врачей.

- Был случай, - начала говорить Светлана. – Я весь 2000  год эротические журналы по почте получала… за отказ принять глубокие чувства от одного любвеобильного пациента. Я ему сказала, что мне еще по возрасту рано.

На лицах собеседников появились улыбки.

- А давайте я вам расскажу, как у нас бывает в коммерческой медицине…

- А когда это ты Игорек стал в ней работать? – послышался вопрос от сокурсников.

- Когда надо, - продолжил говорить Игорь. - Не мешайте. Послушайте. Мы сейчас живем, хочу напомнить вам, при капитализме. При этом строе медицина уже не наука и не искусство, как утверждали наши профессора. Медицина – это уже сфера обслуживания! С этим нам надо всем смириться. Что к врачу сегодня больные приходят за помощью или советом? Нет, идут «получать обслуживание», причем не просто обслуживание, а обслуживание по стандарту, и они этот стандарт знают, а что они не знают, им подскажут адвокаты если что…

- Игорь, мы, что превратились в официантов, а больницы и поликлиники стали похожими на банно-прачечный комбинат или бордель?

-   Все идет к этому, господа! – продолжил развивать свою мысль Игорь. – Возьмите, к примеру, свою зарплату. Она, что больше, чем у  бармена из этого кабака? Думаю, что нет. Она даже не на много выше прожиточного минимума. А уважение? Надюха и Серега нам уже сказали, как их уважают. Толян, - обратился Игорь к рядом сидевшему товарищу, - ты анестезиолог на скольких ставках? Ты давно с семьей отдыхал в Майами?

- Игорь, не гони беса, - попытался возразить Анатолий. – Я людям жизни спасаю. Конечно, приходится иногда забывать о своем личном в интересах больного…

- Игорь прав, - встала на защиту Игоря Светлана. – Когда человек испытывает неудовлетворенность в своих основных потребностях, как пища, жилье и прочее, у него другие, более высокие потребности, атрофируются. Толик семью кормит. Ему кандидатская не нужна. Да и кому вообще эта наука нужна? Есть ли у нас на факультете те, которые  в науку пошли?

- Никого нет. Зато в бизнес ушли многие. Давайте за alma-mater выпьем.

- Легко!

- Игорь, так что там, в коммерческой медицине?

- В коммерческой медицине порядок. Там врачей нет, там есть, как говорит наш шеф, менеджеры в белых халатах. У менеджеров оклад небольшой, как везде в государственной больнице, но все остальное проценты, для мотивации. С приема больного мы получаем 20%. За направление к другому специалисту – 5%. За анализы в лаборатории – еще 5% от общей стоимости выполненных анализов. В итоге за месяц набегает не меньше 30 тысяч гривен.

 У нас имеются не лучшие врачи филиала, а лучшие продавцы-ударники! Их на пятиминутках всем в пример ставят. Но есть и отстающие специалисты, которые не выполняют свой ежемесячный план. Их наказывают. Первый раз, когда не выполнят план – получат минимальный оклад. Второй раз не выполнят – досвидос!

- Игорь, а если к вам приходит больной с банальной грыжей? – спросил Сергей. – Тут же одного осмотра достаточно для решения вопроса о тактике.

- Правильно достаточно. Но не у нас. Мы все равно направляем больного на УЗИ органов брюшной полости и в лабораторию, а вдруг еще что-нибудь обнаружим. Потом звоним в вашу хирургическую клинику,  договариваемся, чтоб приняли. У пациента в заключении правильный диагноз и для плановой операции готовы все анализы. И больной знает, куда надо ехать, где его ждут. И все довольны.

- А вы выдаете на руки заключения с не существующими диагнозами? – поинтересовалась еще одна женщина, сидящая ко мне спиной.

- Упаси Бог, Марина! – ответил Игорь. – Достаточно других методов честного отъема денег у граждан. Надо всего лишь подогреть существующие у них страхи за свое здоровье, и они будут готовы к любым консультациям и обследованиям. Да это, может, плохо для них, но хорошо для нашей клиники и для нас, менеджеров, а в итоге - правильный диагноз и адекватная схема лечения. Все как в Европе!
- У нас тоже в государственной больнице теперь большинство услуг стали платными, - вступил в разговор новый мужской персонаж. – Врачи вовсю пользуются рецептурной подработкой… Это когда представитель фирмы, которая выпускает препарат, указывает заработок: процент от стоимости препарата, а врач назначает этот препарат больному. Главное, как по Гиппократу: не навредить.

- Ребята! Вы этим подрываете свой авторитет, авторитет врача, не находите? – воскликнула Надежда.

- Почему подрываем? Меня, - ответил Игорь, - даже угрызения совести не мучают. Я делаю все правильно.  Это Надежда переживает, что на прием пациента ей не хватит отведенных главврачом десяти минут, что не успеет она о чем-то расспросить больного или записать в его карточке. Я даже не переживаю, что нахожусь на вторых ролях по сравнению с узкопрофильным специалистом. У нас с ним  одна цель – здоровье и благополучие богатого пациента. И богатые меньше скандалят и не жалуются!

 - А как же помощь бедным? – снова свой вопрос задала Надежда.

- Выпьем за то, чтоб бедные не болели, а богатые, чтоб не выздоравливали! – предложил кто-то тост.

Пока группа выпивала, появились юбиляры.

- Прошу прощения за задержку, - сказала Лариса. – Противная работа.

- У меня есть предложение, - ответил я после положенных слов приветствия. – Давайте пересядем подальше от этой компании моих коллег. Они нам не дадут тихо поговорить, сильно шумят.

Мы перешли в другой дальний угол кафе. Там было тихо и по-прежнему уютно. Нам было о чем поговорить с Николаем и Ларисой. Так получилось, что супруги были моими давними пациентами. Я за ними наблюдал и периодически лечил, правда, не только их одних, но и их детей, и даже когда-то их собак. Собак не стало. Дети, став самостоятельными, разъехались и где-то трудились после вузов на просторах страны.

 Кстати, у меня со всеми пациентами никогда не возникало недопонимания и противоречий. Меня учили, что цель медицины – это помощь человеку, и я помогал. А для этого необязателен евроремонт в помещении и супердиагностическая аппаратура. Пусть это все останется в современных диагностических центрах и ведущих клиниках. Для большинства случаев диагностики и лечения больных  нужен внимательный опрос, осмотр и стандартное лабораторное или другое специальное оборудование, какое было когда-то у нас, когда мы организовали научно-медицинскую фирму «Исцелитель». Аппаратура не заменит клинического мышления хорошего специалиста и его доброжелательности. Администрация любого учреждения тоже не заменит хорошего специалиста. Она должна помогать в организации работы этих специалистов с пациентами, а не мешать им, материально и морально стимулировать интерес к своей профессии и духовному развитию.  В нашей фирме я был и администратором, и одним из врачей, и я это все понимал.

Тогда, в бытность «Исцелителя», для качественного обследования и лечения больных мы пошли на отказ от рекламы нашей деятельности в средствах массовой информации. Нам было достаточно той рекламы, которая исходила из уст вылеченных пациентов, передававшим своим знакомым наш адрес. Зато мы избавились от очередей и от случайных людей, а значит, избавились от условий, в которых появляются ошибки в медицинской деятельности и жалобы. Правда, мы еще  потом учились отсеивать другую категорию пациентов, которые не собирались лечиться даже при наличии у них выявленных проблем со здоровьем. Их мы стали отправлять для «более точной диагностики» в диагностический центр или крупные клиники города. Тем же, кто оставался, мы объясняли, что с ними случилось, давали распечатку выявленных болезней, схему этапного лечения, учили как оценивать в баллах величину симптомов своего состояния в динамике лечения, что делать в случае вероятных побочных эффектов лекарств, когда следует приходить на контроль, а когда прекращать лечение. Препараты назначали, спрашивая о материальной возможности их приобретения. Всегда оставляли телефоны фирмы и врачей для экстренной связи. Кстати, по личным телефонам не было  ни разу необоснованных звонков от пациентов, или звонков в ночное время.

Да, пациенты оплачивали наш труд по прейскуранту, мы его не скрывали, но цены то были для многих людей доступными. И зарплаты у наших врачей были достойными. И даже налоги государству платили, хотя, не скрою, в этом вопросе хитрили.

  Многим пациентам нравился наш подход к работе, со многими из них у нас сохранялись хорошие отношения и поныне. И тому пример Николай и Лариса.

- Давайте выпьем за вашу серебряную  свадьбу, - предложил я тост. – Мы выпили с Ларисой вино, Николай, находясь «за рулем», поддержал нас газировкой. – Так о чем вы хотели меня спросить?

Конечно, супруги подготовили для меня массу вопросов, которые касались здоровья своих престарелых родителей, профилактики собственного здоровья, детей, соседей… Мне было легко отвечать им, я медицину любил, много читал и составлял конспекты прочитанного. Может быть, в чем-то другом я ограничивал свой кругозор, но только не в этой главной области моих интересов, где для меня воедино сливались и наука, и искусство. Я всегда врача в судьбе любого человека по значимости считал вторым после Бога, а его помощницу - медицинскую сестру  называл не иначе, как сестрой милосердия, а не каким-то там средним медперсоналом. Так считал и считаю и соответственно к этому отношусь. И мне уже не измениться.

Когда мы покидали кафе, то встретились с курившими на выходе коллегами. Игорь кому-то доказывал, что будущее медицины за страховой медициной, что «этот дядька», который только что мимо них прошел, преподавал у них патфизо…

Прошло более десяти лет…Что-нибудь в медицине изменилось?