38. Дрейфуют не только льдины!

 
   Взлетели красиво! Оп…, и колёса лайнера плавно оторвались от земли.
Двигатели ревели на полную мощь, но без излишнего надрыва. Самолёт на пике взлёта накренился чуть на борт, но в скором времени, взяв курс на Екатеринбург, выровнял своё положение. На крыльях погасли мощные прожектора, остались лишь одни моргающие габариты, один красный, другой зелёный. Ну, и пусть себе моргают, значит так и положено.
   Поужинав вкусно и сытно из волшебной коробочки «Уральских Авиа», напившись горячего чая, я устроился удобно в своём кресле, насколько это было возможно, и, вот чудо, сосчитав до десяти, быстро уснул.
   Около 03 часов ночи, по-нашему, т.е. по уральскому, запищал звуковой зуммер и засветился над головой маленький экранчик «Пристегнуть ремень».
Отлично!
Машинально заглянув в иллюминатор, я не сильно-то и возрадовался, надо признаться, за окном непроглядный сплошной туман! Вот это да! Вот это новости!
Хм, значит не отлично, это, дай бог, только на …
На удовлетворительно!
   Пошёл резкий перепад атмосферного давления, сиденье подо мною провалилось куда-то вниз и мгновенно заложило уши. Значит, точно снижаемся!
   Бортпроводницы на последнем уже дыхании, но всё же, с улыбочкой и довольно шустро пробежались по рядам, собирая пледы и проверяя ремни, спинки, столики. Снижаемся, снижаемся, это хорошо.
Пусть будет хотя бы на… хорошо!
   Где-то сзади и сбоку загудели, загрохотали открывающиеся закрылки, долгое время, находясь в полном бездействии, в ничегонеделание, теперь они ворчливо поскрипывали, медленно, но верно раскрывались.
Шум двигателей-трудяг немного стих, как бы даже совсем исчез, всё  верно, снижаемся же, зачем лишний раз газовать и понапрасну жечь керосин, а затем при торможении колодки стирать. Хм, грамотно «рулят» пилоты.
   Вот только, ёлы-палы, густой туман не становился меньше, белым бело вокруг. Непорядок это, издевательство сплошное над честными людьми! Мне стало что-то не хорошо на душе, всё зачесалась, хотелось теребить одежду, мять и больно сжимать складки куртки пальцами рук. «Хм, не надо паниковать, всё хорошо, всё нормально, расслабься… детка!», успокаивал я себя.
   Оглянулся по сторонам, чтобы посмотреть на других пассажиров. Кто-то беспечно продолжает спать, а может просто притворяется, кто-то уткнулся в свой телефон неразлучный, завис в нём, похоже, от самого Иркутска, а кто-то просто устало болтает и беззаботно улыбается. «Надо о снижении думать, о густом тумане, а они веселятся, хихикают, вот люди, вот,… двоечники!»
   Промелькнула шальная мысль в голове, зачем я оставил 10 тыс. рублей, зачем их обратно домой везу? Нужно было прокутить в дорогом ресторане Владивостока, испробовать крабового мяса, лобстера, натрескаться красной икры до отвала, испить марочного вина, а напоследок, на выходе уже,… заказать тамошним  музыкантам торжественно и всерьёз исполнить «Боже, царя храни...!». От присутствующих же  востребовать - слушать композицию стоя, не увиливать!
«Хм, придет же в голову», я заулыбался, отчётливо представив описанную мною картину.  Почему именно «Боже, царя храни…!», а почему не «Славянский марш», например?
   Прислонившись горячим лбом к холодному стеклу иллюминатора, я почувствовал в раз небольшое облегчение. Голова нагрелась выше нормы от тревожных мыслей, от разных глупостей. Пусть остынет.   
Сомов спит или делает вид, что дремлет. Конечно, наелся бесплатно орехов, вытянув ноги, отжал у своего худого соседа в очках половину кресла, что ещё делать остаётся, как не наслаждаться полётом. Разбудить бы его, да вот проблема, далеко сидит, не дотянуться. Жалко!
   Так бы вдвоём, о посадке самолёта в густой туман думали, нервы щекотали друг другу, всё веселее.
Снижаемся, ещё снижаемся,… заметно пошли на снижение!
   Внизу, сквозь редеющий лохматый туман, показались еле-еле различимые огни взлётной полосы. Густая пелена из белого пара, как многослойное воздушное одеяло, накрывшее землю с утра, осталось над нами сверху, и появилась большая надежда на благополучное приземление. Ура! Ура! Ура!
   Мы мягко коснулись посадочной дорожки ночного аэродрома, и какое-то время, слегка трясясь, катились по ней, тихо ликуя и празднуя счастливое завершение многочасового полёта. Шум запоздалой звуковой волны от мощных двигателей раскатистым гулом и эхом накрыл нас с головой и стал постепенно затихать.
   «Что-то я деньгами раскидался,… закутить, погулять, а за ипотеку кто станет платить, а месяц до получки на что существовать? Красной икры, видите ли, захотелось, с крабовым мясом, да с оркестром, может тебе ещё что-нибудь захочется, детка? Хм, придёт же такое в голову,… в четыре утра».
   Я медленно повернулся назад, чтоб осмотреться вокруг. Надеюсь, никто не заметил, как я,… ну, в общем, слегка переволновался. С кем не бывает!
   Кажется без последствий и конфуза. Все, уставшие и помятые слегка, готовятся к  выходу, собирают личные вещи, эти же двое, неугомонные, продолжают смеяться, хм,… вроде бы и не двоечники они даже, так себе, весёлые хорошисты.
Сомову скажу, что всю посадку беспробудно спал. Беспокойные и заботливые стюардессы разбудили меня, когда стали повторно ряды обходить.
Зато,…ох, хох,.. хо…, скажу, приятно потягиваясь,… неплохо выспался!