Наши солдаты

Из книги генерала фон Войнича "Наши солдаты" (1915)

Жандармы в Боснии и Герцеговине
В донесениях подразделений, дислоцированных на южном театре военных действий, мы часто встречаем  захватывающие, несмотря на краткость, изображения отважных деяний наших жандармов для Боснии и Герцеговины. Парой строк, часто даже слов, сообщается о блестящих подвигах чинов этого корпуса, который теперь вполне оправдал свою репутацию элитных частей. Солдатское прошлое пограничных войск, конечно,  сделало их особенно пригодными для требований критической ситуации. В тяжёлой охранной службе, которая требовала высшей эффективности и хладнокровия, они ещё в мирные годы стократно испытаны в опасности, научились смело противостоять трудным ситуациям, будучи предоставленными себе. Эта серьёзная, правильная школа для воли и силы ведёт к идеальному совершенствованию каждого в отдельности и позволяет, естественно, ожидать чего-то из ряда вон. Война исполнила то, что ожидалось в мирное время, и это будет прекраснейшая страница золотой книги армии, в которой записаны славные деяния храбрых наших жандармов Боснии и Герцеговины, как показывают примеры ниже:
Титулярный патрульефюрер Михаэль Милан, будучи проводником пехотного разведывательного отряда, попал в сербскую засаду. Отряд вынужден был отойти на левый берег реки, оставив тяжело раненого резервиста. Но Милан не пошёл с ними; он хладнокровно держался у раненого, устоял совсем один под сильным ружейным огнём врага и наконец сумел доставить раненого в безопасное место.
Другой, титулярный вахмистр Йозо Мегъюровац, командир отряда, состоявшего из 65 жандармов и бойцов шуцкора, храброй атакой с фланга и тыла рассеял вражескую банду численностью в 100 человек. Потом им удалось храбро заставить отступить превосходящие отряды сербов при попытке перейти Дрину со значительными потерями для врага.
Не меньше отличились командиры двух отрядов шуцкора числом вместе около 30 человек Ибро Доловац и Наильбег Тврткович. Этот отрядик получил приказ охранять переправу через Дрину и смело отразил несколько попыток переправы превосходящих сербских отрядов, не обращая внимания на чрезвычайно сильный ружейно-пулемётный и артиллерийский огонь противника. Только когда был отстрелян последний патрон, смельчаки вернулись на свою станцию.
Командуя жандармским патрулём насчитывавшем всего 4 человека, титулярный вахмистр Милета Почуча вступил в тяжёлый бой и действенно пришёл на помощь сильно теснимый черногорцами флангу. Его смелое, энергичное появление было почти решающим для успеха.
Титулярный патрульефюрер Йохан Михелич как командир жандармского патруля числом в 18 человек, который вёл бой с насчитывавшим 60 чел. отрядом черногорцев, блестящим контрударом, проведённым всего четырьмя бойцами, сорвал задуманную примерно двадцатью черногорцами атаку с тыла. Уже после первых вражеских выстрелов пали три его человека и он с помощью оставшегося еще жандарма обратил в бегство противника, который оставил двух убитых и пятерых раненых. В сентябре Михелич был назначен в головной отряд батальона ландштурма и неустрашимо разведал позицию вражеского пулемёта, о которой он своевременно доложил командиру батальона у великой пользе наших войск. В этом поиске он был тяжело ранен. – С 50 бойцами титулярный вахмистр Йозеф Скрепль отбросил многократно превосходящий отряд черногорцев внезапной атакой, которую он произвёл с неодолимой яростью. Противник оставил на поле боя 17 убитых. – Поистине презирающим смерть бойцом показал себя титулярный патрульефюрер Антон Выроубал. В ходе одной схватки он был тяжело ранен в левое бедро, но несмотря на большую кровопотерю сражался на передовой до конца боя. При этом у него был раздроблен приклад винтовки. В итоге храбрец получил еще две пули.
Все названные выше были награждены за отважное поведение серебряной медалью за храбрость 1-го кл.
Такую же прекрасную награду получили титулярный вахмистр Миле Сертич и титулярный патрульефюрер Томо Прша за храбрость и презрение к смерти, которые они показали в бою против превосходящего черногорского отряда при выдвижении к селению. Оба жандарма смело обогнали пехотинцев, увлекли их за собой и в итоге, перейдя реку вброд, ворвались в село, где они прогнали еще теснившегося в переулках противника, освободив таким образом дорогу для роты.
Титулярный патрульефюрер Йохан Шумаровски тоже получил большую серебряную, т.к. он храбро держался в одном бою против сильно превосходящего противника, несмотря на четыре пулевых ранения, и, не обращая внимания на раны, произвёл по врагу около 40 выстрелов, вслед за чем он последним отошёл назад только после смены позиции нашей линии огня.
Титулярный вахмистр Петер Багнюк при охране бродов через Дрину 11 дней подряд отражал затеваемую переправу черногорцев с постоянным успехом и показал в многочисленных столкновениях с врагом столь залихватское поведение, что его товарищи воодушевлённо последовали за ним. При вступлении наших в занятое противником село он храбро сражался в передних рядах, а при надлежащем обыске объекта и зачистке села имел очень большие заслуги. Он тоже получил серебряную медаль за храбрость 1-го кл.
То же самое и титулярный вахмистр Юре Новачич, который всего с 14 чел. жандармского поста прикрывал отступление взвода пограничников после боя против большого вражеского превосходства (ок. 500 чел.) и со своими бойцами так долго храбро держался, пока взвод не отошёл на 4 км. Только после этого самоотверженный унтер-офицер, непрерывно ведя бой, начал отход.
Можно было бы описать ещё много подобных деяний этих великолепных, осознающих долг и гордящихся этим мужчин. И они зарекомендовали себя не только как решительные, самоотверженные воители. Они показали себя почти незаменимыми и как проводники и доставщики важных донесений.

Тоже регата
На маленьком дунайском острове, Темеш-Сигет он зовётся, стояла часть пехотного полка № 61 и пионеры из 7-го батальона. Им уже весьма надоела пальба через реку и они охотно осмотрели бы сербских комитаджей с близи. Хотели провести маленький осмотр, чем действительно занимаются господа на том берегу; но ведь как минимум нужно знать, куда стрелять, если знаком с местностью по своему воззрению. 2 августа в полк действительно пришёл приказ пересечь Дунай и разведать там сербские позиции. Но днём, пожалуй, братцы не хотят ничего знать о приготовленном им дружеском визите, так что «туристы» вооружаются для вечера, нетерпеливо трогают и чистят винтовки и загодя упиваются предстоящими подвигами. Наконец настала ночь – безлунная тёмная ночь, очень дружеская, весьма пригласительная для вылазки. Вот слова команд вполголоса: «Сбор! Направо! Марш!» и тихо, тихо идут вниз к берегу, где фельдфебель Роберт Петровски со своими храбрыми пионерами принимает взволнованных воинов и несмотря на темноту с удивительной быстротой размещает их по малочисленным лодкам. Затем он сам прыгает в последнюю, пионеры толкают длинными шестами песок и «лодочка, плыви». Тихо, с величайшей осторожностью бьют вёсла по воде, умные уроки, которые фельдфебель дал своим людям, были не напрасны. Невидимо, неслышно достигает лодка за лодкой вражеского берега, быстро выпрыгивают храбрые пехотинцы. Если кто и плеснёт, что за беда. И пионеры быстро возвращаются на остров, чтобы взять новую партию бойцов. Семь раз они пересекают Дунай, пока наконец последний чин 61-го успешно высаживается на сербский берег и исчезает в тьме ночи. Пионеры печально остаются у воды. Они так и вернутся домой без боя и без славы? Их это вовсе не устраивает и не в духе их смелого фельдфебеля. Он рыщет по берегу взад и вперёд, насколько неверный свет звёзд позволяет рассматривать местность, и вдруг находит то, что искал. Ведь ниже по течению неподалёку пришвартованы два больших сербских буксира, как насчёт того, чтобы увести их с собой и отвлечь внимание и пули сербов от наших войск на себя?
Сказано, сделано. Скоро оба неуклюжих буксира окружены лодками и жадные до трофеев пионеры взбираются на них, швартовы, которые держали их у берега, обрублены, уже поднимается якорь первого судна. Но другое завязло в грунте и все усилия освободить его тщетны. «Чтоб вас чёрт побрал!». Звон якорной цепи вырвал сербов из их сладкой дрёмы, тут и там становится оживлённо, и к несчастью как раз еще восходит луна; стало быть, слезай с проклятых буксиров и по лодкам!
Быстро две из них привязаны канатами к судну и аккурат когда первые выстрелы гремят с высоты, его нос величаво поворачивается к потоку. Было давно уже пора, ведь теперь выстрел следует за выстрелом, вокруг маленькой флотилии вскипает вода, ах, как взлетают вёсла, когда дело идёт о жизни и смерти! Еще чуть-чуть и вот уже первая лодка скрежещет по песку, готовые помочь руки ловят концы, вскоре все лодки вместе с трофейным судном благополучно пришвартованы. А когда загружен уголь, «малая серебряная» достаётся фельдфебелю и довольных пионеров радует то, что теперь они могут топить свою «гуляшную пушку» сербским углём.

Либо – либо
Пехотинец Франц Штёкель из 73-го полка участвовал как стрелок в ночной атаке и его подразделение уже было в прямом контакте с врагом, как убойный огонь пулемёта скосил некоторых и сорвал полный успех великолепно проводимой атаки. При необходимой теперь передислокации пехотинец Штёкель искал примыкания к другим товарищам и встретил двух обер-егерей, с которыми отошёл на исходную позицию. Русские стали заносчивы, поскольку штурм не опрокинул их и попытались наступать с подкреплениями против наших позиций, но они просчитались. Храбрый пехотинец Штёкель, который хотя и был ранен, но не думал податься на перевязочный пункт, навалил перед собой целую кучу ручных гранат и жаждал возможности отомстить за братьев по оружию. Когда русские штурмовали с громким рёвом «ура!», в их ряды великолепным броском отправлялась одна граната за другой и убийственно рвущиеся снаряды сеяли ужасающее опустошение. Ни один не подошёл близко к нашей позиции и можно было подумать, что врагам довольно потерь. Но русский командир, который находился далеко в тылу в хорошем укрытии, был другого мнения. Он велел поставить пулемёты за отступающими, подтянул новые подкрепления и дал приказ на новую атаку. Русские снова наступали и стало опасно. Храбрый пехотинец Штёкель видел это. Сейчас надо было вмешаться, ни одна граната не должна быть брошена напрасно. Он выскочил, велел подавать себе одну за другой и без укрытия метал их в гонимых вперёд московитов. Тщетно уговаривали его оба обер-егеря, что он должен и о своей безопасности думать, ведь стрелки из русских укрытий явно метили в него и пули свистели очень близко. Но смельчак сказал: «Это всё равно, либо окоп будет наш, либо я сгину!». К счастью, он оказался правым в своём уповании, русских отогнали назад с ужасными для них потерями, окоп остался в наших руках, а безрассудно смелый пехотинец Франц Штёкель, чья личная заслуга в спасении угрожаемой позиции была по свидетельствам всех начальников, получил золотую медаль за храбрость.

Великий день штабс-фельдфебеля
Из храбрых солдат 15-го пехотного полка ландвера иные уже отличились смелостью с тех пор как зов властителя достиг австро-венгерского вермахта. И как один из храбрейших показал себя во всех боях, которые вели отважные пятнадчики, штабс-фельдфебель Антон Либигер. Немало русских были убиты и пленены его взводом и всегда Либигер был на своём месте там, где нужно было решить трудную задачу, которая требовала задействования всех людей. Но свой великий день штабс-фельдфебель отметил, когда его полк атаковал русских северней Ласки. Неудержимо продвигался руководимый им взвод на врага, взял штурмом русский окоп, и вскоре 12 русских в отчаяние подняли руки и были быстро уведены назад, чтобы умножить большое количество пленных, уже захваченных в горячих схватках дня. Конечно, сопротивление противника еще не сломлено. Он стреляет из расположенных дальше сзади окопов по маленькой железной ватаге, которой не мешают выполнить долг чести ни свист пуль, ни трескотня пулемётов, ни рёв пушек. Но превосходство было слишком велико и скоро из взвода штабс-фельдфебеля осталось всего 12 чел. Все другие лежали убитыми или тяжело ранеными на поле славы. Но не смотря на это маленькое воинство не прекратило атаку и с неослабевающим духом атаковало, не взирая на ужасающее превосходство врага. Наконец в живых остались только штабс-фельдфебель и два солдата и в один ужасный момент эта троица героев была окружена русскими и взята в плен. Но тут как раз вовремя солдаты 15-го полка двинулись на врага, которому пришлось в дикой суматохе боя обороняться от внезапного приступа. В этой путанице железному унтер-офицеру удалось освободиться и быстрее, чем описуемо, он снова встал во главе своих однополчан, приказал им штурмовать с криком «ура!» и тем было сломлено последнее сопротивление русских, которые были вынуждены с большими потерями очистить позицию. А штабс-фельдфебелю с сердцем из чистой стали была прикреплена к геройской груди заслуженная награда – золотая медаль за храбрость, прекраснейшее воспоминание о его великом дне у Ласки.

Польза и смелость
В бою 27 октября 1914 г. один-единственный дом, который стоял между нашей линией и врагом, особенно мешал нашей атаке, т.к. с одной стороны он давал русским хорошее укрытие для их пулемётов, а с другой преграждал нашей пехоте поле обстрела. Артиллерии, чтобы снести его, под рукой не было. Штурм, поскольку пришлось бы вести его по чистому полю, требовал ужасных потерь. Тут два пехотинца, запасные резервисты 98-го пехотного полка, Карл Шульдес и Венцель Хюблер, вызвались поджечь его. Ползя на животе, они подобрались к нему, как только настали сумерки, очень, очень медленно, чтобы не выдать врагу своё намерение. Оружие они оставили, взяв с собой только горючий материал и спички. После длительного осторожного подползания они достигли дома, мигом заложили воспламенитель, одна, две минуты и дерево становится сплошь факелом до самой кровли. Тут оба смельчака слышат тихое хныкание и стоны, в доме раненые, которые попросту сгорят. Без колебаний они быстро врываются в дом, находят там двух раненых, которых своевременно выносят. Храбрый поступок совершён и приносит обоим серебряные медали за храбрость 1-го класса.

Санта-Барбара и пять её последователей
13-я резервная пушечная батарея, приданная 35-й пехотной бригаде ландштурма, подвигом своих фенрихов Петера Фриммеля фон Трайзенау, Теодора Зедоха, фейерверкеров Франца Бёрёнди, Франца Баумгартнера и цугсфюрера Франца Лиски завоевала себе славную страницу в истории. Это было под Бродами. Батарея стояла в 600 шагах от вражеской стрелковой цепи и должна была действовать против Грабича. Но противник взял её под такой фланкирующий огонь, что пришлось думать об отводе номеров расчётов во избежание тяжёлых потерь. Однако с огромным геройством названные пятеро добровольно остались при орудиях и хладнокровно обслуживали их в одиночку. Непрерывная стрельба не только нанесла врагу большие потери, но и дезориентировала его насчёт того факта, что он сам хорошо пристрелялся. Там, где столь ощутимо разразилась адская стальная гроза, не могло быть никого живого. И всё же – постижимо ли? – вновь и вновь приходил железный ответ. Это было жуткое эхо, текла кровь русских. Так враг счёл, что его огонь безрезультатен, и поэтому перенёс его дальше в тыл. Это спасло батарею. Огонь врага стал неэффективен, а нам стало возможно снова подтянуть обслугу к пушкам. За это деяние выдающейся смелости фенрих Фриммель фон Трайзенау был награждён золотой медалью за храбрость, остальные, кто продержался вместе с ним, - серебряными медалями 1-го класса.

Рейд фенриха
Удаль – и в тот миг, когда заурядный мещанин теряет голову, это добродетель наших смелых фенрихов. Угрожающие ситуации они махом оборачивают в выгодные и особенно в обоих названных здесь случаях быстрота, с которой это произошло, не лишена некоторого комизма, конечно, мало льстивого для врага.
Сравнимо с героем Самсоном, который с ослиной челюстью побил тысячу филимистян, выручил себя фенрих резерва Альфред Форстер, который во время ночного патруля неожиданно попал в набитый русскими окоп. Хотя фенрих не был один, вся его защита состояла из пяти человек – ефрейтора и четверых пехотинцев, все из 99-го полка, и Самсон в своё время сражался не против оснащённых штыками винтовок. Фенрих Форстер не сомневается ни секунды и как дьявол атакует превосходящие силы врага. Русские, ошарашенные внезапным яростным ударом, сочли себя атакуемыми как минимум ротой; 26 человек подняли руки, остальные убежали; пленные, конечно, угрюмо смотрели, когда заметили, что их эскорт составлял меньше чем четверть от их количества. Но тем светлее было лицо фенриха, когда серебряная медаль 1-го класса увенчала его смелую вылазку.
Подобный пример самой отчаянной решимости, нашедший такую же награду, подал фенрих резерва Генрих Йохан Вальтер из полка горной артиллерии № 3. Налёт, произведённый более чем в десять раз превосходившими силами русских, весьма угрожала его батарее. Фенрих Вальтер, который тоже располагал всего пятью пехотинцами, яростно бросился на врага. Он схватил карабин, бросался в самую гущу рукопашных и сражался там против русских, исполненный такого отважного презрения к смерти, наперегонки со своими пятью бойцами, что не только спас свою батарею, но сверх того взял сорок пленных.
Рейды фенрихов ни в чём не уступают тому легендарному налёту швабов времён Барбароссы.

Барабанщик
Всё больше отступали русские от галицийской границы на север, преследуемые нашими храбрыми войсками. Так они подошли к русско-польскому городку Петрикау, который приказали взять штурмом. Русские прекрасно окопались в окраинных домах и нашим вменялась трудная задача идти по открытой местности против невидимого врага, чьи ружья и пушки грозили атакующим смертью и пагубой. Тут теперь было делом высшей важности выгнать русских из их надёжных укрытий, чтобы взять в штыки. Ротный барабанщик пехотного полка № 83 Франц Шари решился на великую жертву. С настоящим презрением к смерти он пробежал отрезок, отделяющий позицию его роты от первых домов Петрикау, и прибыл туда целым. Потом он осторожно пополз к достающей почти до самой земли соломенной крыше и поджёг её спичкой. Вторая быстро последовала судьбе первой и вскоре из многих домов языками взвилось пламя. Жуткое смущение охватило русских. Они выскочили из домов и забыли стрелять по приближавшимся нашим. Они использовали момент и с неодолимой силой рванулись вперед, не понеся значительных потерь. Ужас пожара парализовал силу русских и многие из них сдались. Одна рота смелого барабанщика сумела взять в плен 227 русских солдат и 2 офицеров. Так храбрый поступок одного человека в тот день облегчил успех австро-венгерских войск, которые победно вошли в Петрикау. Франц Шари вскоре мог украсить себя золотой медалью за храбрость.

Егерский дух
Блестяще держался обер-егерь 24-го егерского батальона Игнац Собжак. Во время ожесточённой схватки поступило вдруг донесение, что русские прорвались в одном месте. По приказу штаба бригады был выслан патруль, который должен был установить связь с соседней группой. Обер-егерь получил команду над этим патрулём и ему удалось установить соединение и обнаружить, что на дороге находится вражеский отряд. Не теряя времени и вопреки скромной силе своего патруля, который насчитывал всего четыре человека, обер-егерь решительно пошёл вперёд, прогнал в геройской борьбе состоявший из 20 человек отряд противника и тем сделал возможным вновь занять уже покинутый окоп. Обер-егерь Собжак получил золотую медаль за храбрость.
Патрульефюреру полевого егерского батальона № 1 Йозефу Борде, который много раз отличался как дельный дозорный, часто обязано было предотвращение потери военного имущества. Но во время удара он показал себя и как добровольный самаритянин, когда он несколько сотен шагов под сильнейшим огнём тащил к нашей стрелковой цепи тяжело раненого лейтенанта, хотя до того два егеря погибли при такой попытке. За этим прекрасным смелым поступком последовало другое доказательство неустрашимости, при смене батальоном позиции [читай отступлении] он хладнокровно и спокойно отнёс оставленные боеприпасы на новую позицию. Он тоже был отмечен золотой медалью за храбрость.

Правильный ответ
Один из полков, который в этой войне завоевал много чести, это 59-й пехотный, храбрые зальцбуржцы. С первого дня всегда в самой гуще боя, всегда смелы и напористы, они обновили старую славу своих твёрдых как гора отцов и когда-нибудь появится внушительный том, который вспомнит все их геройские подвиги в этой кампании [он и впрямь появился]. Здесь лишь одни пример из необозримой массы того, как каждый пехотинец высоко держал честь своего полка. Пехотинец Руперт Брукер в бою под Потучиным, когда он со штыком преследовал бегущих русских, смело продвинулся вперёд слишком далеко, он забыл место и время, видел только, как русские бегут и хотел гнать их дальше, лучше всего в бесконечность, далеко за Москву и Петербург. Тут он вдруг видит себя окружённым. Целая группа вражеских солдат вокруг него и русский офицер, с револьвером в руке, требует сдаться. Его ответ ясен: выстрел из винтовки. Но этого достаточно, русский офицер падает замертво; второго, который хочет заставить взять себя в руки испуганных солдат, он закалывает штыком и использует возникшую панику, чтобы проворно улепетнуть. Решительное поведение этого храброго пятидевята было вознаграждено золотой медалью за храбрость.

Прерванный обед
Капрал 15-го пехотного полка ландштурма Эдуард Кунат был отправлен во главе разведывательного дозора из нескольких человек в Дамброву. По пути они встретили крестьян и опросили их. Они были благосклонны и предупредили их о том, что всё село занято казаками. Но капрал Кунат уже знаком с казаками и знает, что их легко застать врасплох, если умело продвигаться, особенно в населённых пунктах, где есть вино и водка. Он подбирается со своими и его обострённый войной инстинкт ведёт его верно: перед трактиром стоят шесть казачьих лошадей под охраной единственного человека, который тоже, вероятно, мечтает о хороших вещах, которыми другие наслаждаются внутри. Капрал Кунат быстро разрабатывает «план похода» для своих людей. Лошадей придётся застрелить, чтобы казаки не сбежали, равно как охранника. Но для успеха необходимо одно: ловкость, каждый выстрел должен бить в цель. Они прицеливаются, капрал Кунат тихо командует – гремит залп и тут же второй, четыре лошади лежат, между ними охранник. Теперь испуганные казаки выбегают, но первый падает уже в дверном проёме, второй у окна, которое он любопытно открыл и, когда из других домов спешат на помощь казаки, уже поздно, ведь превосходство рассеяно и храбрые чины ландштурма быстро выгоняют их из села. Капрал Кунат получает золотую медаль за храбрость, оба его смелых напарника в этой успешной вылазке, драгуны резерва Алоиз Таймер и Метод Штибора из 12-го драгунского полка, - серебряные медаль 2-го класса.

Укол в осиное гнездо
В одном селе враг до того хорошо окопался и укрылся, что все попытки наших патрулей разведать его силу и тип охранения проваливались. Противник был бдителен и мог вовремя заметить любое приближение наших лазутчиков и постоянно мешал их продвижению. «Но всё же один раз должно получиться», сказал себе вахмистр 12-го гусарского полка Йохан Игнац, отобрал для своего замысла несколько добровольцев и осторожно прокрался вперёд до южного выезда из деревни. Едва оказавшись близ врага, его патруль был сильно обстрелян. Но смелый вахмистр держался со своими людьми, ответил метким огнём и пробил себе тем самым вход в населённый пункт. Враг прекратил сопротивление и отошёл. Осторожно следуя за ним на короткой дистанции, патруль дошёл до центра деревни, когда снова был вынужден стрелять. Но в этот раз всё серьёзней. Игнац стоял перед лицом многократно превосходящего врага и были тяжело ранены уже три человека из его патруля. Грозил плен, если бы вождь благоразумно не повелел вовремя отойти. Вахмистр приказал медленно прекратить огонь, раненых отослали в тыл, и только когда все опасности миновали, последним покинул село, захватив с собой еще тело павшего в прошлой вылазке гусара. Но из-за чрезвычайно высокой нагрузки усталый не сумел сделать этого, а должен был оставить труп на окраине деревни. Серебряная медаль за храбрость 1-го класса была наградой за это деяние и за ценные сведения о враге, которые он принёс командирам.

Присутствие духа
Настоящий солдат не сдаётся и в критической ситуации; даже в отчаянном положении дерзкие, смелые действия могут принести ему спасение. Цугсфюрер 58-го пехотного полка Дмитро Мельник, человек, который с начала похода постоянно отмечался своей хладнокровной храбростью, во время одного штурма его полка наткнулся на вражеский пулемётный отряд. Одно убийственное оружие с близкого расстояния засыпало его отряд столь жутким градом пуль, что полное уничтожение наших казалось неминуемым. Никто не знал выхода из ситуации, только цугсфюрер Мельник, не терявший присутствия духа и перед лицом верной смерти, в ярости подскочил к одному из  пулемётов, взял рукой рукоятку и попытался выдернуть затвор. Благодаря минутному замешательству, охватившему расчёт при внезапном налёте, цугсфюреру действительно удалось выполнить свой лихой замысел и вывести пулемёт из строя. Между тем его люди тоже не оставались праздными. Они быстро напали на обслугу пулемётов и разоружили её. Мельник тогда кинулся к стоящему поблизости русскому полковнику, повалил его наземь ударом приклада и взял в плен.
Золотая медаль за храбрость теперь украшает грудь отважного солдата.

Смертельный бросок
Цугсфюрер 37-го пехотного полка Стефан Аршанов был во время атаки на Айнзидль приставлен ординарцем к командиру батальона. Это, поскольку он находился очень близко от стрелковой цепи, не мешало ему участвовать в действиях стрелков и побуждать их самым энергичным образом. Его инициативное ободрение людей имело в царившей тогда ситуации большое значение. Сильный вражеский огонь вызвал ощутимые потери в наших рядах и почти все командиры взводов были либо убиты, либо ранены. В этом положении смелый цугсфюрер далеко перерос нормальную боеспособность человека. Он не только побуждал людей держаться, но еще и работал с презирающим смерть самопожертвованием над эвакуацией находившихся поблизости от него раненых, не беспокоясь о ружейном огне, который бушевал вокруг него. Когда ситуация достигла критического пункта, батальонный адъютант получил приказ продвинуться вдоль линии влево, но уже через 50 метров упал, будучи тяжело ранен. Едва цугсфюрер заметил это, как поспешил туда, схватил офицера и около трёх часов тащил его с неслыханным трудом и при постоянной угрозе жизни через сильно обстреливаемый вражеской артиллерией участок, доставив в надёжное место. Храброе и стойкое поведение Аршанова было вознаграждено серебряной медалью за храбрость 1-го класса.

Воля побеждает всё
Смертельно усталым возвращается из дозора ефрейтор 26-го пехотного полка ландвера Йохан Пуцникль. Его ноги намозолены из-за долгой ходьбы по чащобе, весь день он, отдельно от части, не съел ни крошки, рука на спусковом крючке ружья, от одного укрытия к другому пробираясь. Теперь он радуется пище и сну. Но тут он слышит вызов добровольцев, которые хотят отвести только что прибывшие телеги с соломой на линию огня. Там наши отважные пехотинцы лежат на голой мокрой земле и с тоской ожидают мягкого тёплого ложа. Внезапно усталость с ефрейтора Пуцникля как рукой сняло, он выходит вперёд и просит дозволить ему сопроводить повозки на передовую. Всю ночь он на работе, проезжает на телегах до светового поля вражеского прожектора, хотя тут же трещат выстрелы. Лишь рано утром после 24 часов тяжелейших усилий он возвращается в полк, где наконец может получить заслуженный отдых. Серебряная медаль 2-го класса награждает его выдающуюся жертвенность.

Быстрая добыча
В Восточных Бескидах русские пытались напасть на позицию, которую обороняла 13-я полевая рота пехотного полка № 27 да так смело, что атакующие в полном расстройстве хлынули назад. Наши храбрые штирийцы не смогли противиться искушению устроить маленький забег и устремились следом, чтобы поймать как можно больше и показать им изнутри позиции, которые они не смогли захватить оружием. Враг нигде не удерживался и эта охота была почти безопасна, они видели перед собой только спины русских и едва ли сопротивление – тут вдруг на правом фланге появился новый отряд, в 20 метрах, и разворачивает пулемёт. Дьявольский огнепрыскатель был уже готов, в следующий миг он выкосил бы наших, но прежде чем вставлена патронная лента, в последнюю секунду один из наших, капрал Август Штульпфаррер распознаёт опасность. Молниеносно парирует он огневой налёт атакой. С единственным солдатом, пехотинцем Гроссэггером, он бросается на обслугу пулемёта, которая в ужасе разбегается, завидев двух берсерков, атакующих с винтовками наперевес, и оставляет оружие. Теперь капрал Штульпфаррер очень рад тому, чего так боялся две минуты назад, а именно что пулемёт вполне готов к стрельбе. Он даёт огонька вслед русским до тех пор, пока они видны. Затем он со своим товарищем тащит захваченное оружие в штаб, где его радостно принимают и храброму капралу обменивают на медаль за храбрость.

Воронки как укрытия
Русские опять превосходно окопались и перед их опутанными колючей проволокой, хорошо оборудованными укрытиями было чистое поле. Но наши хотели выбить их оттуда. Стало быть, огонь стрелкового оружия! Что снова шутка для тирольцев на этой стороне, этих снайперов, которые на фронте как дома на стрельбище каждой пулей бьют в яблочко; но нигде не был возможен укрытый отстрел. Тут примерно в двадцати шагах от русских укрытий один обнаруживает несколько воронок, которые сделали наши батареи первыми залпами, снаряды которых слегка не долетели. А австрийские гранаты это не болванки, куда они попадают, появляются воронки глубиной в человеческий рост, где спокойно могут разместиться несколько человек. Артиллерия неосознанно и ненароком позаботилась о местах для стрелков, вместо лопаты на сей раз работали гранаты. Дело только за добровольцами; у нас их легко получить. Командиру нужно лишь обернуться и сказать «Несколько смелых парней вперёд!», и уже молнией бегут четверо, патрульефюрер Йохан Визнер, унтер-егерь Игнац Шварц, егеря Винценц Мизек и Джузеппе Деллаго, все из тирольского полка императорских егерей № 2, чтобы прошмыгнуть в воронки. Русские начинают палить по ним как бешеные, но четыре храбреца уже исчезли в земле, лишь иногда взметнётся из ямы блестящий ствол, щёлкнет выстрел, на той стороне свалится один и тут же убойное ружьё вновь невидимо. Так продолжается некоторое время, русские, несмотря на свои окопы и пулемёты с колючей проволокой, начинают чувствовать себя неуютно и этот миг используется всей ротой для успешной атаки. Все получили серебряные медали за храбрость 2-го класса.

Самоотверженный солдат
В одном бою цнаймского пехотного полка № 99 весьма досадным образом обращал на себя внимание один вражеский пулемёт, который хорошо пристрелялся к нашей линии огня. Потери наших угрожающе росли и при всём желании никто не мог обнаружить этот умело замаскированный пулемёт. Цугсфюрер Франц Хорак, приданный пулемётному отделению полка в качестве командира расчёта решился поэтому на акт настоящего самопожертвования. Он смело выпрыгнул из окопа и, не обращая внимания на огонь врага, стал во весь рост, прямо как мишень, перед укрытием, ожидая, когда вражеский пулемёт откроет по нему огонь. И верно - тотчас  раздался предательский, злобный треск, по которому Хорак теперь мог приблизительно выявить позицию русского пулемёта и направить своё оружие в правильное место.
При другой возможности Хорак со своим пулемётом пришёл на передовую аккурат в тот миг, когда русские начали общую атаку на наши позиции. Нельзя было терять ни секунды, чтобы пулемёт еще успел содействовать. Под густейшим градом пуль геройский цугсфюрер вспрыгнул на бруствер, вырыл там лопатой широкое окно, сразу же бросил туда свой «убиватель» и открыл, как раз вовремя, бешеный огонь по русским, которые уже начали штыковую атаку. Его меткий огонь рвал целые дыры в рядах атакующего врага и остановил их поток. Так угрожающая атака на этом участке была отбита благодаря быстрой решимости храброго начальника пулемёта.
Цугсфюрер Хорак получил серебряную медаль за храбрость первого класса.

Отважный патрульефюрер
После форсирования Савы у Ярака и. и к. егерский батальон № 23 был выслан в авангард. Т.к. отогнанные и рассеянные сербы по опыту имели обыкновение прятаться в высокой кукурузе, командир сначала велел развернуть многочисленные патрули. Прямо на берегу Савы маленький отряд наткнулся на семерых сербов, укрытых камышом, которые не хотели сдаваться. Трое из них были тут же уничтожены, остальные бросили оружие в реку и прыгнули следом, но все нашли смерть в волнах.
Другой егерский патруль осторожно пробирался чрез высокие стебли кукурузы и всюду выискивал врага. Поле было столь густым, что начальник дозора патрульефюрер Стефан Яцко, всегда был в опасности потерять из виду своих солдат. В одном месте он действительно больше не мог видеть своих людей, но вдруг услышал по правую руку шум и возню, и, на румынском, вскрик раненого. Он поспешил, насколько позволял густо посаженный маис, в сторону шума и заметил раненого егеря, лежащего на земле, и окружённого четырьмя комитаджами. Яцко молнией решил, как спасти товарища. Ему нельзя было стрелять, т.к. это угрожало жизни раненого. Оставался только штык. Он подбежал прямо к врагам и заколол двоих, прежде чем они поняли, что к жертве явился спаситель. Яцко отпрыгнул назад и вскинул винтовку – третий серб упал. Четвёртый с ужасом видел, что натворил один этот человек, и бросился прочь со всех ног, чтобы избежать ярости смельчака. Раненый егерь, который был обязан жизнью только решительности своего товарища, теперь мог быть беспрепятственно доставлен в надёжное место и скоро вернулся на фронт. Яцко был отмечен награждением серебряной медалью за храбрость 1-го класса.

Всегда только вперёд
То, как кадет-аспирант 32-го пехотного полка ландвера Юлиан Пилевски получил золотую, звучало бы как басня, если бы не было засвидетельствовано. Внезапно он со своими 30 солдатами и цугсфюрером Петером Кашлугой оказался лицо к лицу перед далеко превосходящим русским отрядом. Он понимает, что сейчас любое промедление смерти подобно; лишь быстрота остаётся козырем! Прежде чем враг опомнился, он атакует. Русских охватывает панический ужас. Бог весть, какие силы внушило им возбуждённая фантазия. Словом, конец этой проведённой храбрыми тридцать вторыми неслыханно смелой атаки – взятие в плен трёх русских офицеров, среди них капитан, и 116 рядовых. В этой сказочной атаке добросовестно помогал уже названный цугсфюрер Петер Кашлуга. Он бежал следом за своим кадетом и воодушевлённо увлёк солдат своим геройским презрением к смерти. Ему наградой стала большая серебряная.

На полевом телефоне
Капрал полевого пушечного полка № 6 Леопольд Вандль работал на промежуточной станции батарейного телефона. Вдруг разговор прервался и как раз в тот момент, когда с передовой на батарею должны были поступить важные сведения. Капрал Вандль тут же решает лично провести осмотр и идёт на лежащую примерно в 200 шагах от вражеской позиции концевую станцию, где он находит тяжело раненым солдата, передававшего донесения. Он перевязывает его, потом перенимает его службу и больше двух часов хладнокровно передаёт по телефону под сильнейшим огнём сообщения о ситуации. В перерывах разговора он роет для раненого укрытие от беспрестанно рвущихся снарядов, тем самым защищает товарища и к тому же несёт службу. Когда вечером темнота делает невозможным дальнейшие донесения, он сам относит раненого на перевязочный пункт и спасает этим ему жизнь. Самоотверженное поведение превосходного капрала получает признательность путём большой серебряной медали за храбрость.

До последнего вздоха
Поступком воистину героической верности долгу до смерти гусар резерва Йохан Перец гусарского полка № 5 обеспечил себе почётное место в истории своего полка. Старший офицер отправил гусара с необходимым письменным приказом к находящемуся на линии огня командиру пехотного полка. Линия пехоты как и узкое пространство позади неё враг держал под сильным ружейным и артиллерийским огнём. Перец, не взирая на свистящие вокруг пули, поехал кратчайшим путём через простреливаемый район, чтобы доставить бумагу. Он уже приблизился к стрелковой цепи примерно на 60 шагов, как всадник и конь рухнули наземь, сражённые несколькими пулями. Но командир полка, к которому был отправлен конный связной, видел беду героя и отправил к нему ординарца, чтобы помочь и спасти. Было слишком поздно. Когда пехотинец приблизился к раненому, гусар из последних сил поднялся с земли, высоко поднял правую руку с письменным приказом и крикнул, даже в агонии памятуя о выполнении задачи: «Эзредеш уурнак!» («Господину полковнику!»). Затем он упал.
Память гусара Переца, который верностью до смерти подал блестящий пример солдатского выполнения долга, почтили награждением серебряной медали за храбрость 2-го класса.

Искуситель
И впрямь удивительно, какими способностями обладают наши храбрые солдаты на фронте, которые созревают только к правильному моменту. Однажды во время вечернего боя русские окружили и взяли в плен маленького ротного горниста полевого егерского батальона № 29 по имени Йохан Кубей. Они привели его в свой окоп и там он просидел под охраной всю ночь и следующий день. Но отважный музыкант, который говорил на ломаном русском, не был праздным; он ухитрился представить прислушивающимся врагам, у которых едва было чего поесть и еще меньше выпить, жизнь в нашем окопе как настоящую страна изобилия. Результат этого искусства убеждать был фантастическим, ведь на следующий вечер наши заметили, как русские вдруг начали махать белым флажком, в знак того, что хотят сдаться. Наши выразили согласие и вот из окопа выскочило некоторое количество русских и, бросив оружие, побежали к нам со всех ног. Впереди всех бежал «устроитель» - наш ротный горнист Кубей. Они, задыхаясь, достигли окопа егерей – натиск, который они могли позволить. Хотя с других позиций русских по беглецам остервенело стреляли, было уже слишком темно, чтобы попасть. Наш красноречивый музыкант получил за 60 пленных, которых он привёл, серебряную медаль за храбрость 1-го класса.

Голыми руками
Денщик Ахаммер из полка земельных стрелков № I получил при крещении редкое имя Фиделис, по-немецки «верный», и действительно, в нём имя нашло правильного носителя. Он душой и телом был привязан к своим начальникам и своему полку. Когда в одном бою он видит, как гибнут обер-лейтенант и лейтенант из его роты, его охватывает священный гнев. «Кто настоящий австриец, за мной!», кричит он и бросается на врага с неописуемым порывом. Он хочет отомстить за своих офицеров, за благородную ценную кровь, и так дик, так страстен в своём чувстве, что забывает взять оружие. С пустыми руками он бежит к врагу, но молотит его кулаками как железом, хватает одного русского за глотку и его беспримерная ярость смущает врага. Возле него, за ним наши идут вперёд, враг отброшен, несмотря на десятикратное превосходство. Смелый Фиделис Ахаммер своими железными руками взял несколько пленных и привёл бы еще больше, если бы не болезненная рана в бедре. Хотя он не хотел на перевязочный пункт, он не мог теперь гнаться за русскими, а поблизости не осталось никого, с кем он мог бы сразиться. Тогда он, хромая, отвёл свои трофеи в штаб полка и получил там самую горячую признательность за своё неслыханное деяние. Золотая медаль за храбрость не заставила себя ждать.

Не запугаешь
Пулемёты постоянно самая разыскиваемая цель; где звук возвещающей погибель трескотни выделяется из грохота ружейного огня, туда тотчас же направляется град пуль и снарядов. Посреди бури вражеских гранат капрал Йохан Мунтян из 31-го трансильванского пехотного полка спокойно и уверенно обстреливал свои цели. Тут снаряд ударил прямо возле него, силой взрыва высоко подбросил его вместе с пулемётом и засыпал его и обслугу комьями земли. Мунтян откопался, хладнокровно установил уцелевший пулемёт и продолжил стрелять в одиночку, т.к. оба номера расчёта были ранены. Храбрый капрал, который и при других возможностях отличился особой смелостью, получил серебряную медаль за храбрость 2-го класса.

Врачеватель душ
Памятна также история фенриха резерва Леопольда Линки из 22-го полевого пушечного полка.
Фенрих стоял при своей батарее, когда враг её обнаружил и взял под страшный огонь. Вокруг позиции били снаряды, взрывались, завывая, разносили укрытие и, казалось, создавали огненное кольцо вокруг орудий, которое становилось всё уже и уже. Батарея некоторое время безостановочно отвечал огнём; как ловкий фехтовальщик орудия отскакивали назад при каждом ударе, но всё более метко стреляла та сторона и уже начали резко звякать ружейные пули о помятые щиты. Фенрих Линка понял, что сейчас надо искать новое укрытие, иначе все погибнет, и выкрикнул своим необходимые приказы. Но беспрестанно молотящая бомбардировка ввела солдат в странное оцепенение. Они стояли, сидели скорчившись, лежали с истрёпанными нервами, убеждённые, что теперь любое спасение тщетно, и ожидали в фаталистической покорности неминуемый конец. Но фенрих стоял среди них, и с превосходным отказом от командирского права ясными, спокойными, но решительными словами вливал каждому надежду и веру в сердце и так под самым тяжёлым огнём как мудрый врач вырвал эти усталые, готовые к смерти души из летаргии. Успех наградил мужественного увещевателя. Ему удалось вырвать своих людей из опасного равнодушия и заставить спешно произвести перемещение, которое тоже полностью сладилось. Серебряная медаль за храбрость 2-го класса была дарована смельчаку, который ухитрился воздействием своей личности убедить подчинённых в необходимости выполнения долга, даже в кажущемся безвыходным положении.

Замечательный цугсфюрер
В ночном бою у Щитников русским, задействовав подавляющее превосходство, удалось принудить  пехотный полк № 71, который оборонял село, к его очищению. Враг сильно напирал и приблизился к отдельным отрядам на 20 шагов. В этот момент наивысшей опасности совмещённая с хладнокровной рассудительностью отвага цугсфюрера Адама Свабика дала возможность отступающим войскам вновь успешно собраться. Он подпустил русских в темноте на невероятно близкую дистанцию в пять шагов, скомандовал залп и с винтовкой наперевес бросился во главе своего взвода на многократно превосходящего противника. Он был так ошеломлён внезапным ударом, что частью отступил, частью сложил оружие, так что Свабик мог вернуться в полк с многочисленными пленными.
Когда в другой день семьдесят первые предпринимал смену позиции, цугсфюрер Свабик опять со своим полувзводом два часа стойко сдерживал русских, так что они не смогли помешать переброске полка. Сильно обстреливаемый врагом, он после выполнения задачи столь умело вёл свой отряд к воинской части, что не потерял при этом ни одного солдата. Замечательный цугсфюрер, гордость роты, получил золотую медаль за храбрость.

Цыганская отвага
Цыгане бесподданны. Но за великое отечество все сражаются с глубокой смелой самоотверженностью. Примером был пехотинец Александер Димитров из пехотного полка № 6; бедняк и отец семейства, он всё же вызывался добровольцем всякий раз, когда дело заходило об особо трудном патруле или доставке ночного донесения. Его охотничьи инстинкты, особенности кочевника пришлись весьма кстати и он часто мог подползти к вражеским позициям до предела слышимости, откуда он приносил ценные сведения. Индейская тактика часто впутывала его в самые неблагоприятные условия, но он хитростью выпутывался из всех затруднений. Однажды он провёл штыковую атаку на двух русских и взял обоих в плен. В рукопашной он был неодолимым противником, не боявшимся никакого превосходства. Но в одном из таких боёв случайная пуля нашла дорогу к его сильному сердцу. Еще до своей смерти он был награждён серебряной медалью за храбрость 1-го класса.

Как вводят противника в заблуждение
При смене нашими позиций на берегу Сана капралу 36-го пехотного полка Венцелю Шестаку с четырьмя бойцами поручили беспокоить врага на ручье Лег у Адамовки и по возможности долго задержать. Его задачей вместе с тем было отгонять продвигающиеся патрули и вынудить врага к расчленению больших сил. Но русские навели там временный мост и наступали тремя сотнями человек, т.е. имели почти стократное превосходство. Они были уже в 60 шагах, кроме того пулемёты простреливали из тыла всё предполье, любое сопротивление казалось бессмыслицей. Храбрый капрал Шестак был иного мнения. Он сказал себе: пять австрийцев могут остановить пять дюжин русских, если только они умелы. К счастью стоял туман, так что их малочисленность не могла быть обнаружена и он решился на бой. Он расставляет своих людей в промежутках, велит им быстро стрелять и при каждом выстреле они храбро во все лёгкие кричат «ура», то один, то другой. Русские думают, что против них крупные силы. Они отходят, начинают ружейный огонь и обстоятельно готовятся к мощной атаке. Но так долго пятеро не ждут – они полчаса сдерживали стократно превосходящие силы и тем самым сделали все, что в человеческих силах - задорно смеясь, без единой царапины они возвращаются к своему отряду, где капрал Шестак тут же принимает командование взводом вместо раненого командира и с новыми силами идёт на врага. Капрал Венцель Шестак получает большую серебряную медаль за храбрость и часто – до тяжёлого ранения – показывал, что достоин её.

Ловля русских
Русские очистили свои позиции и отступили. Наши получили сведения, что в предполье задержалась полурота и пытается прикрыть отход. Фенрих Ладислав Моор из 11-го полка гонведа получил приказ обнаружить со своим взводом эту полуроту и, если возможно, взять её в плен. Фенрих Моор тут же выступил со своими 25 солдатами. С семью из них он шёл впереди всех, чтобы высматривать русских, прячущихся где-то на местности. Сперва усилия казались напрасными, не видно ни следа врага. Но вдруг отрядик наших был в близкого расстояния бешено обстрелян. Фенрих Моор подошёл не обнаруженный на десять шагов к правому флангу врага; правда, самого врага он тоже не обнаружил. Внезапным огнём, который встретил наших, почти половина была ранена; но фенрих Моор с четырьмя оставшимися при нём гонведами не думал об отходе. Более того, на огонь ответили самым энергичным образом и он так испугал русских, что через пару минут они по требованию фенриха сложили оружие. Пятеро наших таким образом пленили одного офицера и 37 солдат; около 20 убитых лежало в окопе.
Фенрих получил за этот великолепный подвиг серебряную медаль за храбрость 1-го класса, годичный доброволец-цугсфюрер Йохан Ходь, капрал Стефан Страка, ефрейтор Карл Ковач и четыре пехотинца были награждены серебряными медалями за храбрость 2-го класса.

Бой с самолётом
Отправленный во главе патруля с шестью конниками к вокзалу, капрал Симон Галыга из уланского полка № 8 увидел над собой русский аэроплан. Он быстро собирает находящуюся на вокзале караул ландштурма, велит своим уланам спешиться и с этим мелким отрядом открывает огонь по вражескому самолёту. Выстрелы, кажется, имеют успех, поскольку по беспокойному, неустойчивому полёту можно заключить, что аппарат намеревается приземлиться. Цугсфюрер [?] приказал своим людям сесть на лошадей и галопом организовать преследование. 4 км гнались всадники за средством, пока то наконец приземлилось. Два русских офицера были экипажем. Старший, генерал, встретил спешащего к нему капрала с пистолетом в руке. Но когда он увидел, что Галыга идёт к нему с заряженным карабином, он бросил оружие и сдался. Младший офицер просил у стоящих вокруг крестьян спичку, очевидно имея умысел поджечь аппарат. Но Галыга это заметил и запретил местным приближаться. Он взял обоих офицеров в плен, велел впрячь в аэроплан четвёртку приведённых из ближайшей мызы лошадей и отвёл всё в направлении близлежащей деревни. По дороге туда ему встретился эскадрон седьмого драгунского, которому он передал  пленных офицеров и самолёт. Такое деяние принесло ему большую серебряную.

Трудное конвоирование пленных
Где-то в середине декабря 1914 г. гусар Йохан Иллеш из 5-го гусарского полка был отправлен в тыл для конвоирования пленных. При быстро наступающей в это время темноте он не смог отыскать свой полк. После ночи тщетных поисков он обнаружил на рассвете наш патруль, подъехал к нему и доложил командиру, который взял его с собой. И скоро он смог там показать, что храбрый гусар всюду на своём месте. Вместе с одним-единственным товарищем он взял 14 пленных и при этом захватил полностью загруженный русский обозную повозку. Как раз когда наши собирались доставить трофеи в надёжное место, внезапно показались 8 или 9 конных казаков, которые напали на патруль. Работу быстро поделили. Тогда как нижние чины укрывали подручных лошадей, Иллеш со своим товарищем Ковачем, т.е. два гусара, кроме того им мешала толпа пленных, открыл столь меткий и убойный огонь по вражеским конникам, что они как шелуха разлетелись во все стороны. Только когда эта опасность была устранена, трофеи спокойно спасли, а пленных полностью отконвоировали в эскадрон. Гусар Иллеш получил серебряную медаль за храбрость 2-го класса.

Встреча в тумане
Фельдфебель Рудольф Манн из пехотного полка № 1 вёл свой взвод в густом тумане по сербской территории. Вдруг он видит напротив себя фигуры, и думает, что это наши, но выкрики на сербском быстро надоумили его, с кем он имеет дело. Враг превосходит числом, бой был бы провальным: тут он мгновенно успокаивается и кричит сербам: «Руки вверх!». Сербы не знают, не скрыты ли туманом большие подразделения наших, нерешительны, они медлят и соображают. Второй раз, более грозно, кричит фельдфебель требование, оно звучит как приказ. Теперь несколько сербов бросают оружие, потом еще несколько, заражённые дурным примером. Всё уже кажется выигранным для нас, тут спешит сербский обер-лейтенант и ругает своих людей. Вмиг ружья подняты, в следующее мгновение наши силезцы были бы уничтожены, но фельдфебель Манн прикончил смутьяна из револьвера и вновь обескуражил сербов. Теперь они видят, что с таким солдатом шутки плохи, и 94 человека сдаются. Фельдфебель Манн получает большую серебряную медаль за храбрость.

Как паромщик
Патрульефюрер (титулярный вахмистр) жандармского корпуса для Боснии и Герцеговины Адам Кляйн однажды получил задачу переправить несколько пришвартованных на том берегу Дрины плотов. Он переплыл реку на лодке и, несмотря на сильный вражеский огонь, начал свою работу. Он сперва натянул трос через Дрину и с помощью этого импровизированного парома успешно доставил на нашу сторону два плота. Едва он пристал к этому берегу, как заметил, что на том находятся отдельные наши люди, которые оказались в большой опасности быть пленёнными сербами. Еще два раза переправился презирающий смерть вахмистр и в общем вернул с того берега 47 солдат, которые иначе неминуемо попали бы в руки врага. Когда Кляйн спас последних людей и уже начал грести в лодке, он, грозя смертью, заставил двух сербов, которые тем временам продвинулись до уреза воды, перерубить для него натянутый канат на берегу. Вахмистр Кляйн получил золотую медаль за храбрость.

Солдатская тоска по родине
История побега канонира Петера Брытрюха, полевой пушечный полк № 32, может иллюстрировать, как мало успеха имели русские в распространении русофильского движения и в ряды служащих в нашей армии русинских солдат, и как мало соблазны и сравнительно хорошее обращение производили действие на попавших в плен русинов.
Октябрьской ночью дивизион канонира Петера Брытрюха близ Старого Самбора был внезапно атакован казаками и одновременно обстрелян артиллерией. Брытрюх, раненый двумя шрапнельными пулями в ногу, пытался спастись,  но во тьме ночи заблудился и скоро был среди казаков, которые взяли в плен его и 12 человек. Казаки говорили, что лучше всего провести краткий процесс и расстрелять всех. Брытрюх, который говорил по-русски, что они все такие же солдаты как русские и расстреливать пленных - против закона войны. Казаки отвели транспорт в Старый Самбор, где канонира тотчас был допрошен русским офицером. Он обещал Брытрюху 200 гульденов и разрешение вернуться на родину, если он скажет правду об ожидаемых действиях австрийцев. Но храбрый русин давал на обычные вопросы о численности войск лишь уклончивые ответы. Офицер по окончании допроса заявил, что весной русские и без того будут в Вене. Потом пленных заперли в доме и строго охраняли. За 14 дней, которые канонир провёл там, ему вытащили из ноги две пули. С ним обращались сносно. Затем они прибыли в Стрый, где пленные должны были помогать на сооружении укреплений. Эта работа длилась три недели. После этого они должны были перешить прогон Стрый – Лемберг на русскую колею и проводить работы на главном вокзале Лемберга. Пленные спали там на голой земле. Охрана не была чрезмерно сильной. Хотя солдат с работ и на работу водил русский эскорт, но оставался спокоен, когда Брытрюх иногда отходил на некоторое время, поскольку со всеми другими происходящими из Галиции пленными в Лемберге тоже обращались хорошо. Брытрюх постоянно пел и плясал перед конвоирами, те мало давали ему работы, чтобы он и вечером был достаточно свеж и мог их развлекать.
Небрежный порядок службы охраны дал созреть в нём решению предпринять побег при ближайшей удобной возможности. Она скоро представилась. Канонир на обратном пути ушёл тайком из отряда и бежал всю ночь изо всех сил. На следующий день он прибыл в Миколаев. Там ему удалось добыть гражданское платье. Местный житель указал ему дорогу, на которой он не подвергался опасности быть остановленным русскими. До Стрыя всё шло гладко, дальше путь стал опасным. Брытрюх часто встречал отряды русских и находился в постоянной опасности. К счастью его лишь однажды строго допросили. У него спросили, почему он, молодой парень, не служит в армии. Канонир отговорился тем, что у него сломаны ноги и его отпустили. Наконец он достиг деревни, где стояли наши ополченцы, которые отвели его в ближайшую войсковую часть, где его с радостью встретили как одного из наших.
Храброе поведение канонира, верного данной присяге, который не обратил внимание на выгоды, предоставленные ему русскими, и использовал первую же возможность, чтобы вернуться под знамёна, есть сияющий символ верности всего его народа.

В шестьдесят два года
Великолепным свидетельством патриотического духа, внутренней силы воли нашего населения и готовности помочь на этой войне является унтер-офицер-счетовод резерва Карл Гюберт из 14-го пехотного полка. Ему 62 года, он давно свободен ото всякой воинской повинности, но он чувствует внутренний порыв, когда слышит, что отечество в опасности, и в дни мобилизации записывается добровольцем, настоятельно желая быть использованным не в тылу, а на передовых. И делом он доказывает, что его преклонные годы всего лишь цифры. Неоднократно он лично доставляет продовольствие на линию огня, а когда из-за попадания вражеской гранаты вспыхнул склад, он отважно бросился в горящее здание и, рискую жизнью, спас весь убойный скот, 38 голов. Моральный пример, который подал пожилой доброволец Гюберт своим присутствием и своими заслугами в полку, чрезвычайно эффективен и большая серебряная медаль за храбрость – заслуженная награда его трудовому патриотизму.

Храбрые всадники из 11-го уланского полка
Цугсфюрер Малек во время одного боя был отправлен в ближайшее село, чтобы установить, занято ли оно врагом. «Теперь, - думал Малек, - чтобы констатировать, ничего иного не остаётся, как въехать верхом в деревню». И вот он отъехал на рысях. Он пытался, насколько было возможно, двигаться вперёд под прикрытием откоса, но в итоге он должен был выехать близ деревни на дорогу и направиться прямым путём к первым бедным хатам. Но едва он был замечен, как его обстреляли. Сейчас он знал наверняка – в деревне не будет дружеского приёма; и он бы развернул лошадь и мог бы вернуться, скача во весь опор, ведь его задача решена. Но нашему улану этого было мало; он хотел еще узнать, вся ли деревня занята врагом и насколько он силён. Поэтому он хладнокровно решил сделаться мишенью, чтобы сделать выводы по количеству пуль. Он пришпорил коня и поскакал через деревню. Свистело справа и слева от него – испуганные русские взялись за оружие, но Малек умчался прочь, не дав им время на размышления. Он ехал галопом по протяжённому селу и т.к. дома в этих русинских деревнях стояли очень редко, ему повезло пролететь невредимым. Но в конце деревни его ждал сюрприз. Ибо там стояла пехота и как раз трудилась над окопами. И только сейчас Малек понял, насколько важным для полка был его патруль. Он натянул поводья и быстрым рывком развернул коня – его намётанный глаз заметил достаточно. Вновь он ошарашил расквартированных в домиках русских, поскольку они не думали о возвращении удальца. Как чёрт промчался Малек по деревне и вновь ни один выстрел не сразил его. Весь в поту, покрытый пылью и задыхаясь, он прибыл в полк. Он дал столь точные сведения о позиции русской пехоты, что наша артиллерия тотчас пристрелялась и парой прямых попаданий разорила всё гнездо. «Такой ординарец мне понадобится», решил командир и ходатайствовал о награждении цугсфюрера серебряной медалью за храбрость 2-го класса.
Едва ли менее отчаянным был вахмистр Прайсс, которого с шестью конниками отослали для прикрытия фланга. Патруль скоро заметил выдвижение вражеских артиллерии и пехоты, так что Прайсс отправил штабу кавалерийской дивизии важное донесение. Когда он хотел продолжить свою разведку, то заметил, как казачья сотня собирается отрезать подручных лошадей нашего спешившегося для перестрелки эскадрона. Вахмистр велел своим всадникам спешиться и открыл по казакам такой убойный беглый огонь, что они отказались от своего намерения и бежали.
Эта по своей инициативе проведённая атака принесла и ему серебряную медаль за храбрость 2-го класса.
Вахмистр Йохан Туречек заслужил такую же награду тем, что при вражеском налёте своим храбрым и решительным поведением спас двенадцать кавалеристов и привёл их в наш лагерь.

Спасение знамени
Храбрый полк гонведа № 11 никогда не знал страха и робости. Он выстоял самые жестокие сечи, особенно в упорных ночных атаках русские близко подходили к его позициям, но никогда их дух не падал ни на миг. Лишь один раз громко забились их сердца в тревоге и волнении, единственный раз: посреди битвы их знамя, храбро реющее впереди, вдруг упало. Однолетний доброволец Сехейи имел честь носить его, но его поразила пуля и знамя не летело вперёд. Со всех сторон бушевали шрапнели и пули, но гонведы хотели и должны были вернуть знамя, это была единственная их забота. Фельдфебель Франц Шашки и капрал Михаэль Пашко вызвались искать святыню, они сформировали патруль, покинули укрытие и обыскивали поле боя, пока не нашли её, окроплённую кровью знаменосца. Спешно они принесли её к полку, который с радостью приветствовал священный символ. Оба верных долгу унтер-офицера были одарены серебряной медалью за храбрость 1-го класса.

Ландштурм впереди
Капрал Алоиз Кляйн из пехотного полка ландштурма № 1 всегда был готов добровольно пойти в самый трудный дозор, что достаточный стимул для солдат. Так, он всего с четырьмя бойцами ворвался в передовую позицию русских, слабость гарнизона которой он установил. Он наткнулся на восемь русских и двух взял в плен. Остальные – полевой караул – встревожили врага, который открыл сильный огонь. Однако капрал не отпустил своих пленных и доставил их наряду с ценными сведениями в штаб полка. В другой раз капрал с помощью ефрейтора Выгледала перетащил раненого цугсфюрера Фалька через Ниду и тем самым спас от пленения. Кляйн получил за свои заслуги серебряную медаль за храбрость 1-го класса.
Цугсфюрер титулярный фельдфебель [т.е. в соответствующем ранге] Йохан Файчэггер, цугсфюрер Йозеф Браун, ефрейтор Йозеф Гундольф и пехотинец титулярный ефрейтор Йозеф Даборер, все четверо из пехотного полка ландштурма № 2, вызвались добровольцами в опасный боевой дозор, чтобы собрать сведения о русских позициях на западной околице Грабе. Им нужно было двигаться по совершенно открытой местности, которую кроме того, предательски ярко освещал лунный свет. Несмотря на это они умело подкрались вплотную к вражеским окопам, были замечены и сильно обстреляны, однако уже получили ценные исходные данные о позиции и силе врага, которые привели к решающим действиям. Все четверо были награждены серебряными медалями за храбрость 2-го класса.
Пехотинец Готфрид Веран из пехотного полка ландштурма № 2 вызывался добровольцем, когда был нужен бесстрашный и умелый разведчик. Его роте первой приказали выдвинуться против врага в углу Нида – Висла и занять важные пункты. Веран шёл один во главе по долине близ усадьбы Бивяры и без приказа пошёл на рекогносцировку холма. Как только он показался наверху, его сильно обстреляли, однако он спокойно шёл дальше, обнаружил важный укреплённый опорный пункт врага и доставил точное донесение о русских позициях в предполье. Так серебряная медаль за храбрость 2-го класса стала его.
Пехотинца Филиппа Визингера, пехотный полка ландштурма № 2, никогда не останавливал самый сильный вражеский огонь, он доставлял приказы на передовую. Хотя всю дорогу вкруг него били пули, он еще вынес с поля боя раненого лейтенанта Гериота в ближайшую деревню Котова Воля. За это он тоже получил серебряную медаль за храбрость 2-го класса.
Пехотинцы Винценц Юттнер и Йозеф Бранд, оба из пехотного полка ландштурма № 15, добровольно вызвались на трудное задание – разведать лес у Раваловице. Едва они прошли 50 шагов среди деревьев, как наткнулись на вражеский дозор, тут же его атаковали и захватили девять пленных, которые потом дали точные сведения о русском гарнизоне леса. Оба Пехотинца получили серебряные медали за храбрость 2-го класса.
Пехотинец Франц Фельбер, пехотный полка ландштурма № 2, получил за свою верность товарищам такую же награду. Это произошло так: один конный связной должен был доставить важное донесение в связи с обстрелом временного моста южнее Корчина. В аллее западней Клонно он попал под сильный артиллерийский огонь и был ранен в грудь. Несмотря на это храбрец ехал до амбара, где стояло несколько пехотинцев, и передал там, оседая, письменный приказ. Пехотинец Фельбер взял бумагу и под мощным огнём отнёс её в убежище командира. Там он получил задачу вернуться только тогда, когда вражеский огонь утихнет. Однако он попросил разрешения вернуться сразу и поспешил под градом пуль на помощь тяжело раненому всаднику.

Труп капитана
В лесу у Попелян [южнее Лемберга] идёт бой. Снаряды ломают старые деревья; шрапнели срезают сучья, тут и там уже алчно с треском разгорается огонь. Командир роты капитан Гартнер из 36-го пехотного полка ландвера [Коломыя] упрямо сдерживает превосходящего противника. В итоге он вынужден к отступлению, которое для него вдвойне тяжело и ответственно, т.к. ему доверены казённые деньги, которые нужно спасти от врага. Капитан уже рассовал всю сумму по карманам блузы, поскольку русские напирают всё ближе и сильнее; тут его настигла судьба. Пуля поражает его; он кричит своим, чтобы спасли его тело, затем испускает дух. В конвульсиях он еще поднимает кулак к нагрудному карману, скрывающему ценное имущество. Безумный огонь врага срывает любую попытку подобраться к нему. Наконец два пехотинца отваживаются, но едва они достигают трупа, как оба, смертельно раненые, падают. Остатки роты собираются для отхода, ведь положение становится всё опасней. Уже кажется, что им придётся оставить своего мёртвого командира в руках врага. Тут штабс-фельдфебель Эдмунд Погрибняк еще раз отваживается на казалось бы невозможное: спасти тело капитана. Под жутким градом пуль он идёт назад к месту гибели. Предупреждающе лежат на его пути окровавленные трупы двух смелых пехотинцев. Они не пугают его; он стремится вперёд, достигает своего мёртвого командира и поднимает его. Затем он возвращается с ним назад. Вокруг него жужжат рои пуль, но ни одна не попадает. Большая серебряная [медаль за храбрость] была его наградой.