Итальянские откровения. Накануне отъезда. Отъезд

 
 В середине января, за два дня до моего отъезда привезли solevatore (подъёмник).Это оснащенная пультом управления металлическая конструкция  двухметровой высоты. Передвигалась она на колесах и оказалась удобной в обращении. При помощи пульта можно регулировать перемещение человека вниз-вверх, вправо-влево. Для работы ещё прилагалась  тканевая очень крепкая подстилка с крючками по бокам, крепящимися к подъёмнику.

 Прошло больше месяца после того, как я впервые заговорила с супругами о подъёмнике и показала им фото его, присланное подругой. Однако для Джанни в то время это были лишние хлопоты. Если Любка справлялась с весом Луизы, значит и любая должна была бы справляться. Только нужно было найти свой метод, считал сын Луизы. К моим словам не прислушались. Потом  как-то я попросила приходящего к Луизе мед брата помочь мне пересадить старушку. Подняв Луизу, он сразу сказал, что здесь нужен подъёмник. Его слова я передала Джанни. Теперь я была не одна:  меня поддержал Роберто. Я не выдумывала причину, чтобы облегчить себе работу.
 
 Следующим звеном цепочки стали постоянные наши со старушкой падения, когда я ее пересаживала с одного места на другое. Приходилось тогда искать помощников на улице. В конце концов Джанни и Мартине стало стыдно, что я их "позорю", упрашивая посторонних людей помочь мне. Они начали делать это сами. И только, попробовав вдвоём переместить Луизу,  наконец, поняли, как это тяжело и согласились заказать подъёмник.

 Для получения подъёмника Джанни позвонил другу-медику, подготовившему нужные документы в санитарную службу, и уже через два дня после этого подъёмник был в доме. Ни за доставку, ни за эксплуатацию его денег не потребовалось.

 

 Привез подъёмник молодой парень из Шри-Ланки. Занеся в дом конструкцию, он потребовал хозяина, сына. Джанни ждал рабочего, но незадолго до его приезда вышел. Шриланкиец был зол на его отсутствие и собрался было уходить. На мою просьбу немного подождать он презрительно глянул на меня и сказал, что ему некогда. Так презрительно на меня ещё никто никогда не смотрел. Я попросила объяснить работу с подъёмником мне (это входило в его обязанности), но он, продолжая отвечать  неохотно, ответил, что будет объяснять только хозяину. Через короткое время пришел  недовольный двумя моими ему звонками Джанни и стал снимать на телефонную камеру все манипуляции парня с подъёмником. "Я всё равно ничего не пойму. Придет с работы жена, разберётся", - были его слова.

 В дополнение к подъёмнику была привезена и очень удобная коляска.За неё тоже не надо было платить. Первую  несколько лет  тому назад мы получили из каритаса. Она была не слишком приспособлена для столетней Луизы, к тому же нуждалась в постоянном ремонте. На этой же коляске можно было и спину опустить, и ноги поднять. Кресло-коляска  внимание Джанни привлекла и после ухода шриланкийца он, как ребенок, долго крутил ее, пробуя то опускать, то поднимать в ней спинку и ножные подставки. Действительно, коляска казалась удобной, но сможет ли Луиза привыкнуть к ней? У старого креслица были свои преимущества: мягкие и широкие подлокотники. У новой коляски они оказались уже и жестче. Как оказалось, мои сомнения оправдались. К коляске, на которой Луиза теперь  просиживала целые дни, старушка привыкала с большим трудом, а подъёмником Ирина стала пользоваться только через дней десять после моего отъезда.


 Сегодня домой! Утром Луиза на меня и не смотрит. Со дня приезда Иры она почти не обращает на меня внимания, общаясь только с новой баданткой. Я подсказываю Ирине, как лучше и правильнее делать то или иное. Спрашиваю Луизу, всё ли так; спала ли. Но мой доброжелательный тон не действует на нее; она продолжает злиться на меня.

 Луиза приказывает убрать в зале, потому что она умирает, и надо, чтобы там было чисто, иначе, когда придут прощаться с ее телом, осудят за грязь. Бедная-бедная Луиза и мы вместе с ней!

 Ходим с Ирой на цыпочках, стараемся ей во всём угодить. Но все наши усилия зряшные: у старушки злой непроницаемый взгляд, приказной тон. Такой я ее прежде не знала.

 После обеда в ожидании, когда за мной приедут, я ушла в спальную и прилегла на кровать Луизы. У меня впереди сутки в дороге. Ира лежит в комнате рядом. Она постоянно хочет есть и спать - признак хронической усталости. Луиза сидит на новом кресле в гостиной и не перестает бурчать. Старушка недовольна тем, что мы оставили ее одну. Джанни навещал ее сегодня уже два раза. Он, как и мать, побаивается, сможет ли Ира справляться с работой. Попросил ту на его глазах измерить у матери уровень сахара в крови; посмотрел, что и как ест за обедом мать.

 Я встаю, прохожу по коридору к входной двери и выхожу на террасу. Внезапно к калитке дома подъезжает машина Тито. Из нее выходит Марина и протягивает мне пакет. В нем котлеты, сок, мандарины. Трогательно до слез. Обнимаемся; машина уезжает. С Олей попрощалась вчера. У той глаза были грустные-грустные.

 Так же неожиданно приехали и за мной. Я обняла Луизу и сказала, что оставляю ее в добрых руках. Она не ответила. Жаль. Я проработала с ней много лет, и мы всегда ладили, а прощание оказалось холодным.


 Ехали быстро и спокойно. Останавливались только по необходимости и ненадолго. В бусе девять человек, включая водителей. Задняя часть машины забита посылками и нашими сумками. Ребята зарабатывают не только перевозкой людей, но и товаром, отправляемым женщинами домой.

 Проехали Италию, Словению, Венгрию. Утром доезжаем до границы с Украиной. Дорога сузилась. Часто видны знаки "Уступи дорогу" с нарисованными оленями. За окнами туман; на деревьях иней. Как знакома мне эта дорога! Всегда испытываю, проезжая мимо этих мест, покой и радость. Как хорошо возвращаться домой!

 Все чаще встречаются знаки с надписью "Zahoni" ("контроль"). А вот и конец транспортной очереди перед границей. Этим утром очередь не велика.

 Остановились. Водители собирают наши паспорта. Открывается дверь буса. Молоденькая красивая, знающая себе цену венгерочка смотрит на фотографию в паспорте, называет имя и сравнивает лицо с фотографией. Ребята водители открывают багажное отделение. Разгрузили половину посылок. Подходит венгр-пограничник. Осматривает багажное отделение и заставляет выгрузить все посылки. Их штук пятьдесят. Может, больше. Разные: большие, маленькие, в коробках, сумках, мешках; обвернутые скотчем. Продукты, вещи, посылаемые родным.

 Пока стояли, разговорились. Кто-то вспомнил, как в нулевых за две тысячи евро людей через границу перевозили в дровах. При этом предупреждали, мол, если что, я вас не знаю - вы меня не знаете. Эти же слова говорил Ире Джанни: "Если поедешь куда-то и тебя остановят, не называй, ни адрес наш, ни наши фамилии. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь." Ведь, сейчас женщины из Украины приезжают в Италию на работу на три месяца, по биометрическому паспорту. Работают по-черному, часто без знания языка. Только бы хоть что-то заработать!

 Как только проехали через мост и оказались на родной стороне, началась дорога в швах... . И снова проверка паспортов, лиц. Снова молодое красивое лицо девушки, только очень уставшее и без выражения уверенности в своей красоте. И снова заставляют разгружать посылки.

 Наконец, едем по Украине. Через некоторое время водитель Юра останавливает бус возле одной из закусочных, которых так много в Закарпатье. Мы зашли, и Юра стал каждую из нас спрашивать, кто что хочет есть. Он сделал заказ, и сам за всех расплатился. Шофера из соседних бусов поступали так же. А ведь раньше мы ребят-шоферов подкармливали.

 Когда ещё заходили в столовую, я обратила внимание, что из другого буса  вывели под руки еле передвигающуюся  очень бледную женщину, лет семидесяти. Оказывается, она заболела на работе в семье, и ее оттуда выпроводили.

 Приехав домой, я долго стояла под душем, смывая всю свою немощь, всю злость на меня Луизы, всю фальшь Джанни. Потом послала сообщение его двойняшкам с извинением, что не имела возможности проститься с ними. С сообщением выслала фильм с дорогой через Карпаты. Девочки хорошие, чистые. Мне приятно было с ними общаться. Написала сообщение и самому Джанни, что добралась "sana e salva" ("здоровой и в сохранности"-ит. фразеологизм), передав привет Луизе. Я бы не послала ему сообщение, если бы он сам не попросил его прислать. Сделал он это не потому что ему было интересно, как я добралась, а потому, что так принято. Прежде всего надо соблюдать хорошие манеры, а что за ними кроется - это уже другой вопрос.