А. Солженицын. Россия и Запад

«Ненависть к Солженицыну у многих, в том числе у писателей, идет от непонимания, от раздражения, от несвободы мышления, хотя сводить все к этому значило бы проблему искусственно упрощать. Солженицын — не просто писатель и не просто художник, он очень крупное явление в истории нашей страны, вообще в истории». Алексей Варламов, 2010

«Солженицын — фигура планетарного масштаба! Он меня по многим вопросам просветил, в частности открыл глаза на русскую историю. И я понял, что он — феноменальный историк. Я всегда говорил, что Солженицыну можно верить в любом случае». Станислав Говорухин, 2016

«Теперешняя атака на Солженицына, составной частью которой является ложь о тесном сотрудничестве писателя с ЦРУ, ложь о преувеличении им масштабов террора, ложь о его ненависти к своей стране – это не только и не столько попытка пересмотра места Солженицына в истории, сколько сознательная и просчитанная подготовка для морального оправдания будущего витка террора».  Алексей Герман-младший. 




Русские национальные особенности


1993   
Россия - совокупность многих наций, крупных средних и малых, с традиционной взаимной веротерпимостью, с русским языком - государственным и межнационального общения, и русской культурой высокого уровня и большого международного веса, воспринятой образованными слоями всех этих народов.

1993
Когда сравнивают Россию с Западом, вопрос почему-то всегда строится только в плоскости экономики и политики. Но национальный организм – сложный, живой и многообразный. В нём таятся традиции веков, миропонимания, народного характера, уклада жизни.

1995
Все национальные характеры меняются в зависимости от эпохи и от социальных обстоятельств Это относится и к европейским нациям, и к российским, и к русской. Так вот наш национальный характер существует и сам по себе, и во взаимодействии со средой, с этими пространствами, и с пережитыми историческими катаклизмами.

При таком огромном пространстве, при таких растянутых расстояниях, при таком многоверии (то есть многих религиях), многонациональности - государство не могло существовать без крепкой центральной системы.

Начиная от Петра, и потом весь имперский период, кроме конца XIX - начала XX века, и потом весь большевицкий период, - мы находились под сильнейший центральной властью, что сказывалось на многих чертах государственной жизни, самой истории и в нашем национальном характере. Стала проявляться безынициативность в большой степени… Всё это вместе создало сильное отличие русской истории от западной.

2006
При нынешнем физическом формирования русского народа – конечно есть перспектива замена русской культуры на пространстве России другими религиями и культурами ( в том числе и китайской). Это - горький для нас процесс, но он совершается.



Коммунизм и Россия


 1979
Ошибка очень распространенная - мировую болезнь коммунизма нередко смешивают с какой страной  он овладел первой, - с  Россией.

Читая полную переписку Маркса и Энгельса, можно было бы изумиться крайней беспринципности и бессовестности этих заговорщиков.

1980
Маркс и Энгельс не раз повторяли:  «став у кормила власти, мы вынуждены будем разыграть 1793 год».
И название и форма  «революционных трибуналов» и даже «чрезвычайных комиссий» заимствованы от якобинцев (не от Ивана IV из 16 века).

И Ленин никогда не скрывал своих исторических источников, не приписывал им происхождение из русских традиций. Он и постоянно цитировал, и клялся именами, и применял на деле Маркса и Энгельса.  Наследуя им, открыто и многократно восхищался  якобинским террором - и массовыми казнями. Он говорил: «террор обновляет страну».

1981
Прочный анализ современности и будущего может зиждеться только на понимании того, что коммунизм есть зло интернациональное, историческое и метафизическое, а не Московское.

1998
Что правительство США десятилетиями жаждало поражения и развала Советского Союза – это естественно. Но в нашей стране мало кому известен закон PL 86-90 американского Конгресса 1959 года… Закон четко определяет поработителем не мировой коммунизм,  а – Россию, русских. Сей закон откровенно направляет Америку не против коммунизма, а – против России! 

2007
Отождествление «советского» с «русским»… не изжито и сегодня - ни на западе, ни в странах бывшего соцлагеря, ни в бывших республиках СССР.  Старое поколение политиков в коммунистических странах оказалось не готово к покаянию, зато новое поколение политиков вполне готово предъявлять претензии и обвинения - и самой удобной для себя мишенью выбирают сегодняшнюю Москву. Как будто они героически освободили сами себя и вот живут новой жизнью, а Москва осталась коммунистической.



Запад против России


1978
Когда создавались современные западные государства, то провозглашался принцип: правительство должно служить человеку, а человек живёт на земле для того чтобы иметь свободу стремиться к счастью.   

В сегодняшнем западном обществе открылось неравновесие между свободой для добрых дел и свободой для худых. И государственный деятель, который хочет для своей страны провести крупные созидательные дела вынужден двигаться осмотрительными, даже робкими шагами.  По сути человек выдающийся, великий, с необычными неожиданными мерами, проявиться вообще не может - ему в самом начале подставит 10 подножек. Так под видом демократического ограничения торжествует посредственность.

Защита прав личности доведена до той крайности, что уже становится беззащитно само  общество от иных личностей.  Напротив, свобода разрушительная, свобода безответственная получила самые широкие просторы.

2000    
Сейчас во второй половине XX века начался грандиозный процесс, который ещё, может быть, мы до конца не оценили, - процесс перерождения гуманизма.  Гуманизм, когда он возникал, увлекся таким замечательным замыслом: заимствовать у христианства его лучшие идеи, доброту, сочувствие к угнетенным, но попробовать, чтобы это без Бога шло. И на какое-то время гуманизму это удалось.  Два столетия гуманизм шествовал как светлое явление, которое проводит светлые идеи, но без Бога. А в середине XX века гуманизм принял ещё контуры глобализма, обещательного глобализма.

Выяснилось, что экономика Третьего мира не поднимается, а опускается. Разрыв между Первым и Третьим миром увеличивается и будет увеличиваться. Для того, чтобы остановить простор для отравных действий передовой индустрии, надо заглушить индустрию Третьем мире. И её уже заглушили.

Нынешний глобализм уже выдвигает такой термин: не прогресс, а социал дарвинистский отбор. Происходит отбор успешливых, лучших, и этот отбор идёт уже десятилетия на наших глазах.
Таким образов гуманизм переродился в глобализм худшего вида.

1998
Общее взаимодействие мировой экономики таково, что отставшие - обречены отставать и дальше, они уже не смогут выправиться. Через десяток лет мы спустимся на уровень африканских стран. Да с нами уже так и обращаются.    

В экономической сфере мы безоглядно – и с опасной поспешностью – кинулись перенимать западные формы жизни. Но это и недостижимо: уклад чужой жизни невозможно скопировать, не перерождаясь болезненно: он должен органически вытекать из традиций страны. 

Иностранные инвестиции допустимы и могут быть полезны тогда, когда надежно защищено отечественное производство и строг закон о вывозе капиталов или полуфабрикатов. А втягивание наше в международный финансовый мир - втягивает нас, неокреплых, и в чужие финансовые кризисы, которые мы были минули. 

1999
Россия – экономически самодостаточна. И наша умолительная погоня за иностранными инвесторами – истекает из нашего допоследнего душевного упадка и отчаяния.

2000
Нам бы с Запада брать хорошее, а мы в потерянности нашего хаоса перехватывали многое плохое.

1998
По мере ослабления России до хаотического состояния - намерение цивилизованного Запада относительно нас все менее скрывается. 

2006
НАТО методически и настойчиво развивает свой военный аппарат - на восток Европы и в континентальной охват России с Юга.
Всё это не оставляет сомнений, что готовится полное окружение России а затем потеря её суверенитета.

2007
Запад, празднуя конец изнурительной Холодной войны и наблюдая полтора десятка лет горбачевско-ельцинскую анархию внутри и сдачу всех позиций вовне, - очень быстро привык к облегчительной мысли, что Россия теперь - почти страна третьего мира, и так будет всегда.