В плену у красоты...

Баба Яга в раздумье сидела в своей избушке. На столе перед ней лежали два молодильных яблока – наутро, после сытного ужина, они обнаружились в котомке проезжего Ивана–царевича.
 
Нужно было решить нелегкую задачу – предложить их по сходной цене местной царевне (нового-то жениха ей долго дожидаться теперь), или, все же, употребить самой? С одной стороны – неплохо скинуть пару сотен лет, с другой -  привыкла уж и еду ловить на два последних зуба, и костяная нога давно, как родная…

Покачав яблочко на ладони, подошла к зеркалу. Мутное стекло отразило что-то косматое и складчато-неопрятное. Старуха провела скрюченными пальцами по волосам и попыталась вспомнить, когда в последний раз причесывалась. Мысли забирались вглубь времен, но ответа не было. Зато припомнила, как она перед другим зеркалом вопрошала: «Свет мой, зеркальце…»
 
Видения давних времен закружили голову. В задумчивости, она поднесла яблоко к губам … и опомнилась, глядя на два крохотных огрызка. В зеркале маячило что-то розовенькое…  Ради такого дела протерев зеркало, увидела там румяную и пригожую девицу. Волосы, густые и черные, были все так же растрепаны, ветхая безрукавка и засаленная рубаха туго натянулись под напором крепкого молодого тела, опасно потрескивая в особо стратегических местах. 

Привычно покряхтывая и потирая поясницу, дева Яга поднялась и прошла в угол, где стоял огромный сундук. Сюда она тоже давненько не заглядывала.

Вчерашняя банька еще хранила тепло и в котле плескалась теплая вода. Чисто вымытая и приодетая в новую одежу (в сундуке нашелся и сарафан, и рубаха, расшитая красной ниткой), девица убралась в доме, напекла пирогов и, следуя предчувствию, затопила баньку. Отдыхая, присела к окну.

Вечернее солнце золотило листья березок, и тропинка обещала появление дорогого и желанного гостя.  И так славно мечталось…

Она, будто въявь, видела статного пригожего молодца, который принимает из ее рук ковш со студеной водой, а после целует в сахарные уста… За богато накрытым столом он поднимает чару за их счастливую жизнь, а она краснеет и стыдливо опускает глаза.

А вот уже и ребятишки делают первые неловкие шаги по светлым половицам их просторного дома…

В это время через глухую лесную чащу пробирался Василий – царевич, младший брат Ивана. От верных людей спослышал он, что в тех лесах, куда отправился старшой, проживает страшная баба Яга. И ни один молодец не уходит живым из ее избушки.
Прознав, какая страшная опасность грозит брату, тотчас оседлал верного Серка и бросился на помощь. 

Три дня и три ночи мчался он по следам Ивана-царевича, достиг, наконец, заповедного леса и мрачная чаща обступила со всех сторон. Полный недобрых предчувствий, Василий погонял усталого коня. Только бы успеть. А если случилось страшное – несдобровать злобной старухе. Не зря добрый меч привычно холодил левую ногу, а верный лук, притороченный к седлу, был готов отправить во врага меткую стрелу!

Мрачные косматые ели расступились и царевич выехал на поляну. Вот и избушка на курьих ногах, окруженная частоколом. Лошадиные черепа скалятся на высоких кольях, а возле колодца лежит знакомое седло.

Спешившись, Василий выхватил оружие и бросился вперед: «А ну, выходи, нечисть поганая! Мой меч – твоя голова с плеч!»

Дверь избушки распахнулась, и царевич замер, от неожиданности раскрыв рот. На пороге появилась девица-краса. Статная, румяная.  Белая вышитая рубаха, приоткрытая на высокой груди,  сарафан, перехваченный на тонкой талии красной опояской, черная трубчатая коса струится ниже…Ох, аж голова кругом пошла!.. С поклоном протягивает дева резной ковш:
- Испей, добрый молодец, водицы студеной, да гостем будь в моей избушке, чай притомился в дороге. Я и баньку истопила, и пирогов напекла.

Меч выпал из молодецкой руки и Василий-царевич, не слыша жалобного ржания верного Серка, прошел вослед за девицей Ягой в жарко натопленную баньку.  А после, обрядив гостя в чистую рубаху, пригласила в избу. А там уж и стол накрыт, да из-за печи выглядывает краешек перины, взбитой до пухового блаженства…

Не сводя глаз с красной девицы, не замечал добрый молодец ни рубахи братовой,  брошенной на пол для вытирания ног, не узнал и утиральника, расшитого материнскими руками.  А Яга потчевала богатыря разносолами объеденными, подливала в чарку мед пенный да зелено вино. И от взглядов жарких молодецких, опускала глаза долу, заливаясь румянцем…

… Ранним утром дева Яга распахнула окошко и присела, облокотившись о подоконник.  Сыто вздохнула и стала прикидывать, кому предложить два меча, да разную другую справу  богатырскую. Не продешевить бы. Вчерашних мыслей не осталось и следа.

Привычка брала свое…