На гриновский слёт

Писателю Александру Грину исполнилось бы 111, а «Гринландии» – 11 (это был 1991-й год). И тогда гринландцам пришла в голову фантастическая идея: почему бы не совершить паломничество в Феодосию и Старый Крым? Говорят, там ещё в 60-е годы XX века были мощные слёты гриновских отрядов. С оказией отправили письмо в феодосийский дом пионеров.
– Приезжайте на день рождения Грина, к 23 августа! Ждём! Примем! – был ответ.
Собираемся.
– Счастливая нумерология: девятнадцать и девятнадцать! – вещает наш уфолог, скрипач Ваня Шпартюк.
– Да, но второе-то девятнадцать – девяносто один?
– Все равно… Счастливый год…
Все девять собравшихся гринладцев целый месяц не просто жили в предвкушении предстоящей «счастливой» поездки, но и по очереди стояли в Белом доме за подписью значимого лица, чтоб нам выдали сгущёнку, ящик тушёнки и пакетики «супов-киселей». (Уж такие дефицитно-голодные были эти непростые 90-е годы – годы перестройки. Может, потому и пошли танки штурмовать Белый дом, только уже в Москве…) Мы, наконец-то получили этот славный паёк, загрузились в поезд, предварительно дав телеграмму в дворец пионеров Феодосии:
– Приезжаем семнадцатого августа! Встречайте… И номер поезда.
Почему-то наша конечная называлась не Феодосия, а Айвазовская. Почему-то никто не встречал. Быстро, по-южному, темнело. Обошли ближайшие базы, кемпинги – никто не дозволял ставить палатки нам, диким туристам.
– Ладно, – решительно сказала я, – идём под лоно церкви!
И, действительно, посреди центральной площади стояла церковь, вокруг – газон, а ещё вокруг с бешеной скоростью разворачивались автомобили.
– Вот ещё, позориться-то! – Ваня и Толик Буланов страшно стеснялись спать принародно. Но, едва притулившись к железной ограде церкви, тут же, сидя, и заснули. Старшие, поставив палатку, перенесли их сонных. А мы с Тимой Коломийцевым улеглись на надувных матрацах. Я с тоской глядела на небо с беспардонным количеством звезд, которые иногда падали на счастье, которое нам не очень-то улыбалось. Вдруг какие-то шорохи и звуки:
– Тима что ли скребет ногтями по матрацу?
Но смотрю на лицо спящего Тимофея! Нет, с таким безмятежным и умиротворенным лицом по матрацам не скребут. К рассвету «шкрябание» становится невыносимым. Встаю, осматриваю всё вокруг. Оказывается, именно под моим матрацем лежит коробка из-под печенья. На ней написано: «С днем рождения!». А в коробке – ёжик! Все просыпаются, поздравляют, смеются. Я – тоже. Ну, ясно – инициатор таких шуточек Саня Федотов.
Мы выпускаем на волю пленника. Всходит солнце и освещает высокую гору.
– Придется, наверное, во-он на той горе поселиться! – сказала я, предугадывая будущее.
– А что, неплохо бы!
С делегацией старших на автобусе добираемся до Дворца пионеров в Феодосии. Находим инициатора нашего приезда…
– Вы только не волнуйтесь… Наш дом недавно чуть не сгорел, но двор цел – там и поставите палатки.
– Да вы что! – возразила директор-погорелец. У нас вон последний флигель остался… Может, вот такие и поджигают…
Я оглядела своих: после мытарств дорожных видок у всех весьма взъерошенный.
– Ничего, ничего! – заплескала руками инициатор нашего приезда. – Пошли, ребятки. Видите вон ту гору? (И она указала именно на ту, которую я накаркала нам в качестве жилища.) – Так вот, почти у вершины живет одна наша девочка, будете спускаться с двенадцати до трех дня за пресной водой – у нас ее по часам дают. Спаси, Господи, что художник Айвазовский сто лет назад городу подарил источник!
Лезем в гору метров тысячу вверх. Дома кончаются, начинается раскалённый песок!
– Ай, – орут мальчишки и надевают на босые ноги кроссовки.
– Да, – с гордостью говорит инициатор, – у нас тут в песке можно яйцо всмятку испечь…
И так как яйца мы печь в песке не собирались, то поднялись ещё повыше метров на пятьсот.
– До свидания… Спускайтесь к нам во Дворец.
До слета гриновских отрядов еще почти неделя. Мы обжили быстро нашу гору: спуститься к морю – час, подняться – полтора. Когда уходили надолго вниз все, то снимали палатки и расталкивали снаряжение под кривыми соснами с огромными шишками или в кустах кизила. Заслали разведку во Дворец пионеров, чтоб разузнали, как надо готовиться к концерту в Старом Крыму в день рождения А.Грина.
– Какой ужас! – доложили «разведчики» Олеся Глыбовская и Саня Зыкова. – Они включают оперу Богословского «Алые паруса» и делают вид, что поют…
– Вот это актёрство! – балагурит Саня. – Главное, столько гитар не надо было через всю страну тащить!
Жить на горе, просыпаться с восходом солнца и видеть белопарусные яхты и могучие корабли, качающиеся на рейде далеко внизу, – захватывающее зрелище! А вечером гулять по набережной от дома Грина до музея Айвазовского, купаться в море, где вода, как парное молоко… Мы были беспечно счастливы.
Однажды спускаемся к морю. У всех прогуливающихся озабоченные лица, все в наушниках, слушают что-то по транзисторам. Приезжаем на слет в Старый Крым. Спрашиваем:
– Что это все так сосредоточенно слушают?
– Так Пуго застрелился! А президент Горбачёв заперт здесь неподалеку, в Крыму…
Ого! Мы оказались в центре крупных политических событий XX века… Был конец августа. Конец социалистической эпохи. Наши родственники дома чуть с ума не сошли от нашего молчания, пока мы наслаждались великим сидением на горе и оторванностью от всего мира!
Мы окажемся любимчиками на том дне рождения Грина в Старом Крыму, хотя там выступали певцы из Одесского оперного, Ленинградской консерватории, поэты и художники изо всех краев необъятного тогда Советского Союза. Наши песни к феерии Грина «Алые паруса» пленили всех. А романтическая почетная вахта, которую в течение ночи по очереди несла команда каждого города возле водруженного на горе алого паруса – ритуал, запоминающийся на всю жизнь…

Двадцать лет спустя
Кто мы? Чего мы, те девять, взволнованных когда-то гриновской романтикой, достигли двадцать лет спустя?
Олеся Глыбовская – кандидат филологических наук. В позапрошлом году в Санкт-Петербурге в издательстве «Амфора» вышла её оригинальная энциклопедия «Мой кошачий словарь…»
Ваня Шпартюк практикует в нетрадиционной медицине… Играет ли он на скрипке знаменитую мелодию из фильма о Шерлоке Холмсе; как тогда на открытии праздника у огромного «пионерского» костра, не знаю…
Имя Толика Буланова занесено на сайт «Барды России»…
Оля Кощеева воспитывает дочку Оленьку, получила, кроме институтского, музыкальное образование по классу гитары, все 20 лет спустя оправдывая почётный титул «Ассоль Феодосии 1991 года».
А в скольких концертах в Златоусте, особенно в выставочно-досуговом центре, вы можете услышать Сашу Зыкову!
Сережа Кощеев, кандидат технических наук, долгое время работал во Франции…
Тима Коломийцев (Смирнов), окончив ВГИК (Московский Институт Кинематографии), снимается в многочисленных сериалах…
Саня Федотов один воспитывает троих чудесных сыновей…
А я, как и двадцать лет назад, писала и пишу всё такое же романтическое для «Гринландии», чтоб в наше, еще более жестокое время хоть сказка или песня радовала людские сердца…