Глава 2. Кукольный домик

   

  Этот домик он строил старательно, прилежно, не спеша. Доска к доске, бережно их
  скрепляя медными гвоздями  между собой и нежно поглаживая неровные
  деревянные шероховатости. Он любовался, возводя крепкие сваи для особой
  прочности на озерном берегу. Восхищался прочному, дощатому настилу, с
  незатейливым природным узором и едва проступающими капельками смолы. Удивлялся,
  как складно и быстро рос его домик прямо на глазах, занимая своё законное место
  в глуши леса, на безлюдном берегу водной глади. Он наслаждался свой работой и
  не был обременён временем, всё это он создавал для своей безумно любимой
  дочери, мертвой дочери.
  Всё её  короткое детство, он мастерил ей разные деревянные игрушки, забавно
  украшая их тканями, соломой, ленточками. Видя её прелестные, детские глазки
  горящие огнём радости, он старался ещё больше, придумывая более замысловатые
  идеи для творчества и тут же воплощал их в жизнь. Так у них появился кукольный
  домик, вверх совершенства его мастерства, который стал любимой игрушкой
  девочки.
  За ним она проводило всё своё свободное время, рассаживая в нём кукол и беседуя
  с ними через маленькие открытые окошки.
  Дом был почти готов, оставалось только вдохнуть в него новую жизнь и немного
  подождать результатов этой кропотливой работы. С толстой книгой в руках, он
  присел на берегу озера и перелистывая страницу за страницей, всматривался в
  магические закорючки и рисунки на них, представляя такую долгожданную встречу с
  дочерью, томимый тягостным ожиданием. Здесь и застали его теплые, майские
  сумерки. Ветерок доносил сладкий аромат лесной земляники, побуждая его
  мечтательно вздыхать, подумывая о большой чашке крепкого чая настоянного на
  травах. А пролетая над озером, ветер бередил сгустки тумана поднимающегося
  вверх, легкими паутинками вытягивая их на поросший камышом берег.
  Сгорбленный мужичок со вздохом поднялся и побрёл в своё новое жилище, завершать
  начатый им ритуал.
  Красными оттенками окрасилось небо на горизонте, готовясь к смене светил и
  тихие звуки цикад наводнили весь прибрежный и такой спокойный берег.
  Долгое время он собирался с мыслями, выискивая по крупицам давно забытые знания
  ушедшие в лету, окунулся в таинственные рукописи дошедшие до нас с незапамятных
  времен. Их переводили и позволяли читать, так как уже ни кто не верил в те
  чудеса, что они предлагали. А люди, давным давно забывшие всю волшебную магию
  слова, полагались только на науку, ничего не замечая вокруг. Таинственная
  мудрость наших предков умерла, унося с собой и частички воспоминаний о чудесах
  и только где-то очень глубоко в людях сохранился тот самый огонёк познания, что
  вспыхивал в грандиозное пламя при подходящем моменте, затмевая всё вокруг и
  не оставляя никакого шанса отказаться от этого дара и опустить руки.
  Пламя вспыхнуло, когда он увидел ту самую, странную книгу на витрине
  антикварного магазина. На потрёпанной обложке был изображен дом с двумя
  ведущими в него дверьми. Образ человека входящего в один проём, ярко
  освещало полуденное солнце сверкающее на безупречно голубом небе, а лес
  находившийся совсем рядом, отбрасывал длинные тени своих ветвей на потемневшую
  крышу приземистого домика. Выходил же человек из другой двери, в совершенно
  отличающийся от предыдущего мир, где всё было гротескной копией реальности
  и полностью искажало привычное понимание пространства.
  Но что привлекло его внимание, это расположенные холмики с крестами по одну
  сторону жилища и смутные очертания людей по другую, там, где лес походил на
  огромные заросли с крючковатыми ветвями, застывшие в своём стремлении
  дотянуться до любой живой цели и тут же сцапать их. Здесь, густой сумрак едва
  освещала гигантская звезда на небосводе, бросая блики на отражающие поверхности
  и наполняя место мистической энергетикой.
  Он купил книгу повинуясь мольбе подсознания и долго боялся открыть её, давая
  себе время свыкнуться с появившейся идеей, такой поистине нереальной и даже
  пугающей. Но от этого ещё более желанной. У него появилась надежда воскресить,
  вернуть к жизни свою погибшую дочь, хотя в душе упорно проявляли себя нотки
  сомнения, громко призывающие к здравому смыслу.

  Следуя её инструкциям, он выстроил дом в уединенном месте, вдали от
  посторонних глаз и ненужного любопытства. Обеспечив надежную защиту и себе
  и своей возрождающейся дочери. Долго и кропотливо рисовал в выстроенном
  жилище магические знаки и пентаграммы, заполняя ореолами мистики абсолютно
  все стены и полы. Вскоре, покрытый обоями и коврами, дом ни чем не отличался
  от любых других, что было превосходной маскировкой.
  Он был доволен своей работой и в надвигающихся сумерках, медленно ступая
  по мягкому ковру через ряды комнат, приблизился к небольшому столику, на
  котором в ряд стояли памятные снимки в фоторамках. Постояв немного разглядывая
  их и вздохнув, он взял в руки одну из них.
  Старик задумчиво всматривался в изображение, закутываясь в тёплый плед и
  располагаясь поближе к камину в уютном кожаном кресле. С фото на него смотрела
  девчушка с озорными глазками, прижимавшая к себе книгу со сказками, а на заднем
  плане виднелся большой кукольный домик с распахнутыми окошками, приглашающим
  в гости к себе.
  Он задремал, когда услышал слабый скрип. На фоне ночной тишины, его
  источник был тут же определён и теперь глаза не отрываясь смотрели на
  входную дверь как завороженные. Ручка поворачивалась медленно вверх и вниз,
  будто кто-то стоявший за ней очень желал переступить порог избушки, но
  никак не решался хоть звуком выдать своё присутствие. Из-за закрытых по
  всему дому окон, слышался перелив цикад, в сопровождении неспешных, глухих
  шагов огибающих домик по кругу. Ручка двери уже не дергалась, давая старику
  время на передышку и теперь он наконец смог расслабиться сидя в своём кресле,
  протирая рукой внезапно вспотевшее лицо. Капельки пота блестевшие на лбу,
  скатывались на фотографию лежащую у него на коленях, поблескивая в свете
  догорающего камина.
  Но старик не смог решиться, встать и открыть дверь. Он понимал, что именно для
  этого  всё и было задумано, всего один шаг, последний и он вновь увидит свою
  дочь, сможет обнять её. Они навсегда останутся вместе до конца времен и уже ни
  что не сможет разлучить их вновь, никогда и не за что. Но ноги предательски
  отказывались двигаться, из ослабевших рук выскользнуло фото на дрожащие колени.
  Липкий пот выступал под убыстряющееся биение сердца, ознобом покрывая тело,
  игнорируя шерстяной, наброшенный на плечи плед.
  Стук в окошко тихий, почти неразличимый. Старик замер, затаив дыхание и
  сжимая руки до побледневших костяшек. Я должен, проносилось у него в голове,
  должен. Он попытался приподняться с кресла, неловкими движениями застревая
  в упавших с ног тапочках. Скрип старой кожаной обивки, последний всполох
  угасающего камина и дикий крик раздавшейся снаружи, отбросил его снова назад,
  со страшной силой вдавливая в глубокую спинку кресла. Тяжёлое и массивное,
  оно казалось завибрировало от того ужаса, который старик испытал в эти
  секунды.
  Вновь тишина наполнила дом, заставляя раздумьям проникнуть в мозг и наполнить
  его вялыми сомнениями. Может это просто сон и больше ничего. Он продолжал
  успокаивать себя, хотя прекрасно знал ответ на этот вопрос. Там, за
  стеной его дочь. Она желает войти и кем бы она не стала, всё равно навсегда
  останется для него любимой дочуркой, как и тогда, в прежние времена.
  Откинув напавшие на него страх и сомнения, он едва смог встать и опираясь на
  еле различимые в темноте предметы, приблизился к окну.
  Там была она, такая же маленькая, беззащитная, стояла протянув к нему руки и
  безмолвно как бы говоря: "Я здесь, я пришла, я вернулась".
  Сознание покинуло его, не дав совершить опасный, неосмысленный поступок.
  Уберегло его разум от порождений того, что обитало на тёмной стороне.
  Он лежал без движения и не видел, как из леса выходили твари гигантских
  размеров, жадно обнюхивая избушку и бросая быстрые взгляды через закрытые
  окна. Как существо, которое представляло собой его дочь, за считанные
  секунды превратилось в такую же тварь, увеличиваясь в размерах и устремляя
  в воздух куски дерна удлиняющимися, деформированными конечностями. Вой и крик
  наполнили пространство вокруг, так первородные создания заявляли о своём
  возвращении. 
  Весь следующий день он не находил себе места, упрекая себя за нерешительность
  и трусость. Он поставил на кон всё что у него есть, ради своей мечты. Пусть
  хоть и такой призрачной, но всё же. Он не имеет право отступать и должен
  закончить раз и навсегда этот ритуал, доведя всё до самого конца.
  Теперь его уже не радовало манящее к себе озеро, ароматы леса долетавшие
  до него не вызывали никакого восхищения, ничто не трогало его измученную душу.
  Поев без всякого аппетита и устроившись в комнате, где стоял тот самый
  двухэтажный кукольный домик его дочурки, он погрузился в перечитывание
  таинственной книги, подмечая сноски на полях, явно написанные от руки
  неизвестно кем.
  Лицо его менялось до неузнаваемости, по мере прочтения этого текста. Дочитав
  всё до конца, он сидел обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в
  сторону, тихо стонал от безысходности.
  Боже мой, что же я натворил, причитал старик, осознавая крах своих надежд и
  объятый ужасом за содеянное. Он понял, что открыл проход этим монстрам, что
  жили по ту сторону в ожидании возвращения из небытия. Он всё сделал неправильно
  и пришёл черёд поплатиться за это. Чёртов перевод, шептал он вслух, проклиная
  того кто это написал. Один неверный жест или рисунок и всё пропало.
  Он сидел уставившись невидящим взглядом на кукольный домик стоящий перед ним
  и судорожно пытался придумать выход из этой ситуации, подмечая на часах
  скорый приход вечерних сумерек и появление полуночных тварей.
  Немного подумав и взяв себя в руки, старичок сгорбившись над кукольным домиком
  с книгой в руках, начал вырисовывать на его деревянных стенках замысловатые
  и непонятные знаки.
  Он успел закончить вовремя, за окошком уже стемнело и дневные звуки природы
  уснули до следующего утра, погружая дом в ночную тишину. Последний штрих, его
  рука взметнулась быстрым движением прорисовывая линию разделяющую кукольный
  домик на два этажа. Большая, толстая линия разделила его на два равных
  пространства, навсегда запрещая тварям покидать их территорию.
  Успел, он устало сполз на пол, когда совсем рядом за окном послышались
  грузные шаги и торопливое клацанье голодных зубов.
  Внутри дома ему ничто не грозило. А выходить за дверь он и не собирался.
  Читая книгу, старик прекрасно себе представил внешний облик чудовищ и не горел
  желанием проверять это на практике.
  Осторожно ступая, он вышел из комнаты и направился в свою спальню.

  Утром, его недавно построенный дом изменился, исчезли некоторые комнаты,
  вместе с той, где находился кукольный домик. Два этажа, подумал старик
  поглаживая седые волосы, один этаж нам, а другой....