ВА-17 б. Гражданская казнь

НЕУДАЧНАЯ МЕСТЬ

Через три дня после циркового представления с казнью пиратов четырёхэтажное длинное здание тюрьмы Коврополиса наполнилось ранее незнакомыми звуками возбуждённых голосов и звяканья ключей. Мурза Ханбалык с трудом верил своему счастью и сидел на нарах, совершая благодарственную молитву Аллаху. И поэтому, когда дверь камеры раскрылась, впуская двух подполковников и двух казачьих сотников из комиссии по совобождению, то их встретила настороженная тишина, нарушаемая тихим бормотанием мурзы.

-Хватит бормотать, потом помолишься! -грубо крикнула из-за двери прапорщица-полукровка и мурза недовольно взглянул на вошедших.

Высокая дама-подполковник в чёрной черкеске и белой кубанке недовольно провозгласила.
-Согласно срочного приказа царицы все тюрьмы необходимо освободить от преступников и военнопленных для размещения предательниц из Петрограда и с Южного фронта республики. Всех пленных, чьи фамилии и звания я буду зачитывать, прошу немедленно вставать и строиться вдоль правой стены. И молчать, не гавкать на своём свинячьем языке. У меня старшую дочь вы украли, и я её найти не могу до сих пор, а поэтому я указ царицы о вашем освобождении исполняю через силу, без души. Но, если кто из вас вякнет или поднимет на меня взгляд, считайте, что это бунт, зарублю прямо здесь. Вы работорговцы-значит по-русски понимаете. Итак, начали!-и подполковник-валькирия чёрной казачьей стражи, неохотно достав из планшета список, начала его громко зачитывать, время от времени злобно ругаясь.

Но перекличка в их камере прошла всё-таки без происшествий и сокамерники мурзы один за другим потянулись к выходу. Мурза пошёл пятым из двенадцати сокамерников и, ощутив на себе требовательный взгляд прапорщицы, приостановился.
-Чего встал, старый урод! Давай двигайся-крикнула прапорщица, и, сунув ему за пазуху свёрток, пару раз врезала по спине нагайкой.
Мурза раболепно согнулся, и заспешил по коридору, ощущая на груди тяжесть трёх кинжалов и десятка золотых монет.

Пленников выпустили на улицу и, построив вдоль тюремной стены, приказали убираться из города на северо-запад, в сторону моря. Через день путешествия по полям и лесам они должны были дойти побережья к заливу Радуг, от которого когда то начиналась граница с с Дормастолом на острове генерала Врангеля. Оттуда их забирали представители султана на корабли дормастольского флота и в связи с утратой земель на острове увозили на сам Дормастол в сопровождении мощных неболётов Франкоросса.

Поздно вечером в доме Шатровых не спали. Рони сама, тайком от бабушки Дарьи, принесла и раздала сёстрам оружие и облачила в кольчужные доспехи и островерхие шлемы с высокими султанами чёрных перьев. Из-под шлемов и окольчуженных забрал на неё смотрели  тревожные глаза средних сестёр.

-Ничего, с конвоем договоритесь. Казачки мешать вам не будут. Тем более, что вы не убивать пиратов будете, а пороть и мазать дёгтем. Всё у вас получиться. А если будет шум из-за незаконной расправы с военнопленными, то я пойду к царице и возьму всё на себя. Скажу, что это я подбила вас отомстить-горячо шептала она сёстрам в уши, поправляя на них доспехи, а потом осторожно из спальни выглянула на остеклённую веранду. Меня царица  строго судить не будет.
-Идите в сад! Ваши подружки уже там! И больше ничего не берите, сабель, арканов и нагаек вам вполне хватит, чтобы подавить любое сопротивление пленников-шепнула она, выпуская амазонок из спальни.

Через три минуты осторожной перебежки между деревьями к самой ограде Переслава, Ксения, Ладомира встретились под  грушами и блинками-деревьями, чьи плоды напоминали свёрнутый блин и по вкусу напоминали банан, с  Полигорой и Светозарой. Девушки единодушно решили не  отпускать дормасов безнаказанно. Казачки Умила с Васёной взялись проследить за тюрьмой и за движением военнопленных за городом.
Оседлав и выведя коней из конюшни, пятеро амазонок ходкой рысью двинулись на окраину города и скоро встретили своих подруг-казачек, тоже в облачении амазонок следивших за колонной бывших пленников. На сотню человек пиратам был выделен конвой из пяти казачек, которые двигались во главе колонны и трепались между собой, изредка поглядывая назад.
Одна из молоденьких казачек чернобровая Алёна волновалась.
-Стеша, а вдруг они на нас на ночёвке нападут и убьют или изнасилуют?

Суровая плечистая корнет-валькирия Степанида Колорад пожала плечами.
-Да пусть изнасилуют напоследок. Всё равно мы победили и они теперь только дома до девок доберутся. И то белокожих давалок им теперь долго не видать. С пиратством покончено навсегда. На всех островах наши аэродромы.

Худенькая Алёна от возмущения выкатила глаза и натянула поводья, останавливая гнедого скакуна поперёк хода каурой кобылы своей начальницы.
-Стеша, ты сошла с ума? Ты что, хочешь под этими грязными пиратами повертеться?
Казачки покатились со смеху, а прапор-валькирия весело оскалившись, заржала.
-А чего такого? Разве тебе напоследок не хочется побаловать пленных мужиков? Когда теперь с дормасами покувыркаться придётся? Всех ведь выселяют. А те колонисты, что остануться головы побояться поднять на нас.

Алёна схватилась за саблю и развернув коня поперёк дороги, передёрнулась в лице.
-Не смей надо мной смеяться! Если ты сама хочешь, это не значит, что другие тоже, как ты, готовы в любую грязь лечь...
Но казачки перестали смеяться и принялись успокаивать свою молодую подругу.
-Алёнка, уймись! Ну, разыграли мы тебя, поржать захотелось. И, вообще, ты что на начальство оружие обнажила? С ума, что ли, сошла?

Стеша снисходительно похлопала подчиненную по плечу.
-Алён, остынь! Дорога скучная, ну я и решила тебя подначить. А пленных не бойся. Их даже без факелов видно, они вон еле плетутся. А главное, они до своего корабля будут паиньками. У них сейчас только одна мысль-поскорее убраться домой. Лучше не кипятись, а проехай вперёд и, пока совсем не стемнело, найди нам полянку с речушкой. Кони попьют и мы костерок разложим. Гуся зажарим. Вон, мне кажется, сразу за полем каштанеллы, кусты густые, а за ними речка или озерцо поблёскивают.

Через полчаса конвой добрался до озерца. Спустившись к подножию холма девушки расположились возле кустов и быстро разбили палатку. Корнет Колорад поскакала назад, чтобы отдать команду усталым пиратам на отдых и прихватила с собой два мешка с сухим пайком.
-Ну и люди-заметила она, вернувшись и спрыгивая с коня. Из-за еды передрались, и тогда их мурза забрал один мешок себе, а второй раздал остальным «по заслугам перед отечеством», то есть по количеству убитых врагов. А сам теперь с двадцатью нукерами обожирается вторым мешком.

Костёр уже горел и девчата равнодушно выслушали известие о неравенстве среди дормасов.
-Гады они все!-убеждённо заметила высокая Любослава Горлица и подбросила в костёр ещё веток, после чего пламя взметнулось вверх и сыпануло искрами, словно стараясь перещеголять небосвод, от края до края усыпанный звёздами.
-Дежурить будем по одному человеку по полтора часа. Зато замечательно все выспимся-приказала корнет-валькирия из числа орденоносцев последних боёв с дормасами, и девушки забрались в палатку, мечтая отоспаться за все дни четырёхмесячной войны.

В стане пиратов царило угрюмое молчание, прерываемое негромким зловещим шёпотом и руганью. Но вокруг старого мурзы Ханбалыка царило почтительное молчание. Его люди усердно работали челюстями, добивая остатки тройного сухпайка.

-Черкеш, ты замечательный пловец и твои люди тоже много плавали и на море чувствуют себя лучше, чем в речной долине. Мы подберём твою десятку через полчаса после посадки.Поэтому ничего не бойся. Изнасилуй и свяжи этих девок и на конях уходи к берегу. Мы будем всячески выражать им своё сочуствие, после того, как утром освободим их. Даже если они будут беситься, кроме избиений ничего они нам не сделают. Отдохни ещё два часа и отправляйся. И не забудьте мне тоненькую казачку в кусты подкинуть. Я с поразвлекаюсь напоследок. Только голову завяжите, а то ведь убивать придётся. А это нехорошо убивать мать своих будущих детей-заметил старец и нукеры подобострастно рассмеялись его мрачной шутке.



Отряд Переславы двигался в полной броне, чтобы нагнать на дормасов страху, а впереди бежали два поджарых русских сторожевых пса. Именно они насторожились первыми и стали глухо ворчать. За чередой огоньков дормасского лагеря на берегу озерца ярко горел большой костёр и оттуда действительно раздавались странные приглушённые выкрики и стоны. Псы глухо ворчали, стремясь убежать вперёд в сторону кустов.

-Отряд! Слушай мою команду! Рысью тихо вокруг стана пиратов за мной-и Переслава тронула коня ногами, посылая его вперёд, прямо через поле каштанеллы, шмыгая носом от медового запаха поломанных хрустящих растений. Они не стали спешиваться, а оставив казачек в тылу, выехали прямо к костру.

Перед ними открылась гнусная картина изнасилования девушек, которых с обвязанными одеждой головами, мычащих и вырывающихся со смехом пользовали довольные собой пираты в самых разнообразных позах. Внезапное появление амазонок вызвало тревожные крики и часть пиратов бросилась врассыпную, часть продолжала удерживать казачек под собой, а часть с трофейным оружием в руках попыталась обороняться, на ходу натягивая штаны и завязывая халаты.

Но пятеро амазонок были слишком возмущены грязной сценой, развернувшейся перед их глазами. Молодые стройные казачки всё ещё извивались голыми на одежде вокруг костра, а их, злорадно смеясь, насиловали здоровые пираты, ещё не успевшие осознать опасности от появления конных амазонок. Ксения вдруг рванула коня в сторону, раскроив голову пирату взмахом сабли и выгнала из кустов голого зловещего старика. Мурза Ханбалык позарился на хрупкую Алёну и грубо насиловал её в кустах, завязав одежду на голове, чтобы она не смогла его опознать.

Ксения накинула на него аркан и потащила за собой. Старый разбойник едва вскочил на ноги, схватившись за душившую его петлю аркана. Его люди погибали прямо на его глазах, и вскоре только он остался в живых, стоя на коленях возле костра. Казачки поднялись с земли и оделись, время от времени подбегая и избивая мурзу ногами, а затем сели на коней и поехали за остальными дормасами.
Скоро возле озера жарко пылал огромный костёр и два десятка огромных факелов. Толпа дормасов стояла на коленях чуть поодаль, а девушки на глазах мурзы разыскивали в толпе своих знакомцев по весеннему изнасилованию в бане. Их набралось ещё человек пятнадцать, помимо погибших. В основном это были нукеры или сподвижники мурзы. На его глазах они были раздеты догола и жестоко выпороты. Потом девчата отрубили каждому по пальцу правой руки, а под конец расправы отрубили мурзе голову, вымазав дёгтем, как и остальных насильников.

-Вот как замечательно поразвлекались!- засмеялась Ладогора, вытирая окровавленную саблю об одежду мурзы и неожиданно подняв вывалившийся из халата кинжал и золотые монеты.
-В Трибога мать! Их всех надо обыскивать. Возможно, в тюрьме предатель и снабжает их оружием и деньгами. Мы со Светланой поскачем в город и допросим прапорщицу. У меня есть подозрение, что она шпионка дормасов- и с этими словами девушка быстро вскочила на коня и, дождавшись подругу, поскакала в город по тёмной дороге.

Утром потрёпанный отряд пленников продолжил свой путь к гавани свободы, жестоко подгоняемый плётками казачек и амазонок. Спасительницы казачьей охраны превратились в добровольных помощниц и это обошлось пиратам в лишний десяток-другой  плетей каждому.



ЦЕРЕМОНИИ ГРАЖДАНСКОЙ КАЗНИ

Для подводников капитана Неверова приглашение на казнь изменниц и предательниц из Госсовета, промармии и инженерной стражи Франкоросса  было неожиданным.  Программы они не знали, но позвонивший  в центр переподготовки землян старпом Сотников, ставший постоянным советником царицы и её правой рукой в деле освобождения мужчин-рабов, посоветовал команде одеться в парадки. Подводники  строем выдвинулись на набережную арматорского Севастополя ровно в девять утра. На небе почти не было облаков, и моряки запарились даже в белых кителях, но Неверов категорически не разрешал расстёгиваться в строю.
Помимо жары и гуляющих по набережной франкоросок в открытых купальниках, но с обязательной бахромой, намёком обозначающей мини-юбки, смущающим обстоятельством было и то, что перевозили их на другой берег двухкилометрового залива морячки в майках и коротких белых юбках, что вызвало массу разговоров у подводников. Однако гребцы-морячки разбили подводников на четыре группы по шесть-семь человек и усадили на свои узкие гребные катера очень быстро и катера под мерную команду ать-два ретиво рванулись в шестнадцать вёсел по изумрудно-зеленой глади залива в сторону Коврополиса.
Высадили команду подводников через четверть часа морячки уже на набережной Коврополиса, где их ждала полк-валькирия Джоана Коренева в белом мундире, наконец-то украшенным бриллиантовым боевым орденом со скрещёнными мечами, как у Екатерины Столыпиной. Орден вручался за выдающиеся успехи в разгроме врага и сопутствующей личной храбрости военачальника. Джоана торопливо спрыгнула с белого коня и почти подбежала к Ярославу Неверову. Отдав честь касанием двумя пальцами треуголки с плюмажами, она торопливо заговорила.
-Господин адмирал! Царица и свита уже ждут вас. Поэтому нам придётся идти вдоль набережной быстрым шагом. Просьба не задерживаться и ничему не удивляться.
Подводники послушно заторопились вдоль набережной, но удивиться на ней явно было чему.Набережные Приморского парка по всему Коврополису с утра были полны народа по всему Днепру. Массовые гражданские казни давно были невидалью в имперской республике Франкоросс. Женщины в нарядных одеждах и только день назад, в последний день месяца-знойника, получившие свободу мужчины, впервые  собирались общими толпами, но во избежании недоразумений вдоль набережных стояли вереницы оцепления из спешенных казачек в красных черкесках и они же через каждые сто метров рассекали толпу поперёк.
-Вон понесли в клетке! Ты видишь Рони? Это прапорщица из нашей тюрьмы в Коврополисе!-оживлённо заверещали сёстры Вероники Шатровой, подталкивая её к самому оцеплению.


И мужчины и женщины расступались, завидев на груди молодой ротмистр-валькирии три золотых георгиевских креста. Предательниц-полукровок из Госсовета, Инженерной и Верховой стражи набралось с избытком, около тысячи  человек. Вместе с ними ехали в клетках мужчины-повстанцы, не пожелавшие сдаться даже после объявления амнистии и отмены мужского рабства. Их прошлое было очернено пиратством с головорезами адмирала Торпи. Некоторые из предателей, скорчившись, сидели на полу своих клеток на колёсах, влекомых четырьмя охранницами-веломобилистками, другие гордо стояли возле прутьев и ненавидящим взглядом вонзались в ликующее лицо толпы, некоторые в ярости кидались на прутья и плевались. Между ними и толпой гордо шагала шеренга барабанщиц в чёрной каппелевской форме с черепами и скрещёнными костями на рукаве. Внезапно из конной ватаги во главе колонны донеслись звуки команды, продублированные четырьмя горнистками. Колонна остановилась и охранницы в чёрных черкесках начали по одной извлекать преступниц из клеток, а потом дошла очередь и до преступников.


Глашатай-валькирия со свитком в руке подъезжала на коне к каждому преступнику и кратко зачитывала имя и фамилию, а также суть преступления. Предательницы с аэрозавода тоже были здесь. Стражницы ловко раздевали заключённых догола и привязав к ограде набережной стали наголо брить голову, подмышки и промежности.Затем заключённых ставили на четвереньки и окатывали водой. Снова пристегнув их к ограде спиной к толпе охранницы стали наносить удары плетьми, макая их в дёготь. Несильные удары не столько причиняли преступникам боль, сколько испещряли их тело густым узором из дёгтя. После этого с длинными кистями и ведёрками белой и чёрной краски за отдельную плату допускались желающие из толпы, которые могли нанести на теле преступников новые узоры.

Через час-другой народ стал расходиться и по набережной разбрелись небольшие стайки молодёжи, которые за деньги покупали возможность облить жертву из кружки краской или высыпать миску белых перьев. Многие с удовольствием покупали право несколько раз стукнуть предательниц большим надувным молотком по голове. Фигуры казнённых, облитые краской и усыпанные перьями, избитые колотушками, представляли жалкое зрелище. Большинство стояли на коленях или на четвереньках, не в силах держаться на ногах.

Ближе к вечеру толпы людей стали собираться снова и глашатай-валькирия проехала вдоль набережной в сопровождении трубачей и зачитала указ императрицы о помиловании осуждённых и об их отправке в Аль-Дормастол. Однако они рано радовались и с надеждой поднимали головы, услышав радостную весть. Две шестёрки лошадей подвезли к посольству Аль-Дормастола огромные чаны с навозом и заключённых отпускали только после того, как они ныряли в этот  чан и, отфыркиваясь, выныривали на другой стороне.

Свободные и осквернённые, они брели к воротам посольства, а потоки навоза и перьев шлёпались на плитку мостовых грязными ошмётками. Самое страшное заключалось в том, что дормастольское посольство долго не открывалось, не смотря на их жалобные крики. Огромные узорчатые литые ворота посольского особняка открылись только после захода арматорских светил.

Однако вспышки фотоаппаратов и светильники кинооператоров и телеоператоров смогли выхватить из темноты позор ополаскивания отщепенцев на цветочных клумбах из мощных пожарных шлангов.Тех, кто не пожелал принять позор купания в навозе, отмыли из шлангов казачки. Теперь этих людей ждала длительная ссылка на отдалённые острова под надзор верховой стражи…

Там и здесь заканчивалось строительство г-образных виселец. К литой ограде набережной цепями пристёгивали полуголых предательниц, причём так низко за шею, что они могли стоять только на коленях. Когда команда подводников подошла к трибунам со свитой царицы, началось зачтение указа, из которого земляне мало что поняли, усвоив только что казнить предательниц будут гуманно, без смертоубийства. К счастью секретарь царицы догадалась зачитать имена только именитых предательниц, на что под прилично разгорячившимся солнцем ушло более получаса.
После разноцветного салюта и весёлых фонтанов цветных дымов моряки услышали мелодии жестоких и траурных маршей. Полк-валькирия Коренева, старательно пересчитывая, раздала подводникам пачки мелких ассигнаций и они отправились развлекаться вдоль набережной, уговорившись встретится возле катеров.
Штурмана Прасолова привлекла казнь высокой смуглой госсоветчицы. Её раздели, оставив лишь набедренную повязку и выпороли у позорного столба шестью ударами кнута. После этого изменницу под крики толпы обрили наголо и вымазали краской. Желающие за мелкие деньги могли купить белые перья и кинуть их в преступницу. Затем палач, похоже из мужчин-горняков, долго собирал деньги со зрителей и привязав женщину за ногу, подвешивал к гусю виселицы.
Под крики толпы, подвешенная жертва проплывала над ограждением вниз головой и плюхалась в воду. Купив тяжёлые мячи в сетках и на длинной верёвке подводники покидали их в женщину, стараясь утопить. Но палач не дал зрителям полностью утопить казнённую и вытащил её из воды на отдых. А дав ей перевести дыхание, снова начал мазать её чёрной краской.
-Не интересно!-заявил боцман Широглазов. Мы всё равно её не знаем. А вот кабы на Земле так, очень многим знакомцам из зомби-ящика пришлось бы искупаться.
Но штурман указал на крупную дощечку на столбе.
-Вон написано! Третий госсоветник Мария Шульман. Обвиняется мятеже и госизмене с отправкой в храм Маконы на год.
-Ну, это не так страшно-заявил Фефелов. Местные девки говорят, что из храма Триглы уже не выбраться. А из храма Маконы может и вернётся, как повезёт.
Вдоль всей набережной возле стоящих на коленях женщин сгрудились небольшие толпы и поливали их краской, били резиновыми шарами по головам, окунали в воду, заставляли бороться друг с другом в грязи. Потом наказанных преступниц опять отмывали и, дав отдохнуть, через десять минут снова подвергали истязаниям.

Неожиданно к морякам подвалил нахальный турчонок, видимо из оставшихся дормастольских поселенцев.
-Если господа офицеры желают, я могу показать вам за хорошие деньги одно запрещённое зрелище.
Иншаков, Фефелов, Журихин и Шавырин соблазнились на это предложение и были препровождены в тёмный просторный шатёр, отдав почти все деньги. В нём стояли клетки с тремя обезмедами. Эти полуобезьяны –полумедведи считались на Арматоре не за животных, а за дикарей и, несомненно, обладали разумом значительно большим, чем земные шимпазе.
В шатре потушили свет и при свете факелов несколько казачек притащили мычащую с завязанным ртом молодую женщину. Её впихнули в клетку с обезмедами и те начали за ней охоту. Сдёрнув повязку с глаз, она бросилась к решёткам и торопливо вскарабкалась на самый потолок клетки. Обезмеды по очереди подпрыгивали и срывали с неё платье и нижнее бельё. Скоро женщина осталась в одном лифчике и обрывках платья. Она уже едва держалась под потолком и наконец её руки разжались не выдержав напряжения. Обезмеды подхватили её на лету. И через несколько секунд сгрудились над ней кучей.
Моряки с изумлением увидели огромные члены зверолюдей и их брачный обряд с танцами вокруг склонённой жертвы. Вскоре они поочереди овладели согнутой самым мощным самцом жертвой, а потом предоставили визжащую жертву в его распоряжение.
-Это не простое представление-пояснил татарчонок подводникам. Это месть на заказ. За очень большие деньги. Значит, эта Зульфия Гассам предала и погубила очень много казачек и поэтому они до храма Маконы решили отомстить ей лично. Отомстить с помощью зверомедов.
Притихшие подводники вышли из темноты и духоты шатра на залитую солнцем набережную и некоторое время шли молча. Наконец длинный Шавырин тяжело вздохнул.
-вы знаете, чего я больше всего хочу?
-Конечно!-весело заржал наглый Фефелов. Стать зверомедом в этой самой клетке.
-Дурак ты, и не лечишься!-обиделся Шавырин. Я домой на Землю хочу. Если они так с бывшими подругами поступают то, что будет с нами? Чуть промахнулся и, как Лёню Штокмана, на куски и акулам.
Грустная компания догнала основную группу подводников. А через несколько минут старшина Иншаков поинтересовался у капитана Неверова.
-А что-то ничего про нашего телеоператора Штокмана не слышно. Он умер или жив ещё?
Неверов почесал подбородок и, чуть отвернувшись, хмуро сказал.
-Зляться они, когда я о нём спрашиваю. Но говорят, пошёл на поправку в тюремном лазарете. Месяца через три будет суд и его, похоже отправят в храм Маконы.
-И чего он там будет делать с девками-убийцами без одной ноги и одной руки?-поинтересовался хохмач Фефелов.
-Значит, не вернётся  он оттуда никогда-сурово ответил капитан и внимательно осмотрев Фефелова добавил. Это весомый довод в пользу того, чтобы на этой планете к женщинам относится с осторожностью, чтобы не лишится конечностей и прочих важных жизненных органов. Особенно это касается тебя, Фефелов. Мне уже не раз Шатрова-старшая выговаривала о твоём грубом поведении с дормасками-переселенками. Смотри, Федя-доиграешься!
Немного в отдалении от них на набережной подводники заприметили ещё один чёрный шатёр и отправились туда всей кучей. Они уже почти дошли до него, как из переулка вышли пленные дормасы в цепях, широких штанах и чалмах, но обнажённые до пояса. Под присмотром нескольких чёрносотенных  казачек они несли на плечах носилки с мычащей обнажённой светловолосой женщиной, связанной по рукам и ногам и с широкими повязками на глазах и поперёк рта. Женщина опять извернулась, и глазастый матрос Журихин разглядел у неё на заднице татуировку из двух помидорок на веточке.
-Товарищ капитан! Чтоб мне сдохнуть-это Светлана Соболева!-закричал моряк в сильном волнении.
Но носилки с женщиной уже скрылись со стороны чёрного хода в шапито.
-Успокойся, Журихин! Чего ей здесь делать? Она от царицы не вылезает с утра до ночи. Правая рука по реформам равенства-успокоил матроса капитан Неверов, но сильно нахмурился.
-Нет! Все, кого здесь позорят на набережной за предательство, женщины смуглые и черноволосые, дормаски или полукровки турко-еврейского происхождения в большинстве. А на носилках пронесли светловолоску, и татуировка на её заднице больно знакомая. Два помидора. Если мы немедленно не поспешим, её отдадут зверомедам.
-А откуда ты знаешь про помидорки? Я думал, что её задницу я один изучаю, а тут у меня конкурент образовался?-закипятился Ярослав Неверов, покраснев и набычившись.
Но каплей Меркурий Воронин, оглядев Журихина, поверил ему.
-Он же был в команде, которая отбивала Соболеву у зверомедов на острове Спасения. Значит, видел. Пошли в темпе, иначе будет поздно.
И весь экипаж бросился внутрь шапито. И казачки и дормасы оказали подводникам мощное сопротивление. Однако за оружие казачки не хватались и через несколько минут моряки пробились на арену к клеткам со зверомедами. Пленные дормасы уже втаскивали в открытую дверь клетки носилки с извивающейся обнажённой женщиной.  Пришлось морякам оттеснить зевак и силой вырвать носилки из клетки, с трудом одолев упорство четверых могучих зверомедов.
Сдёрнув с обнажённой красотки повязку и кляп, Неверов чуть не сошёл с ума. Перед ним действительно заходилась в плаче его драгоценная Светлана. Скинув белый китель , капитан прикрыл наготу своей возлюбленной и принялся яростно развязывать верёвки на её руках и ногах. Под яростные вопли зверомедов и крики зевак подводники торопливо увели свою журналистку на катер. Туда же привели одну из захваченных казачек.
Высокая морячка-загребная на катере Неверова, с любопытством оглядела Светлану и стянула с себя белую миниюбку.
-Возьмите, сударыня! Мне и в трусах сойдёт. А то китель вас плохо прикрывает.  Явно маловато для путешествия в мужской компании.
Соболева благодарно кивнула морячке и торопливо натянула юбку. Не смотря на поспешность подводники решили дождаться Джоану Корневу. Но адъютант Юсуповой как то тихо исчезла, хотя со слов морячек всех трёх катеров она всё время крутилась неподалёку.
Наконец, Неверов решил больше не ждать Джоану и длинные узкие гребныекатера тронулись к противоположному берегу залива. Их курс то и дело пересекали ещё более скоростные скифы. Неожиданно одна из лодок чуть свернула и прошла едва не цепляясь вёслами мимо катера.
Пленная казачка сразу отреагировала на проход скифа. Она выпрыгнула из катера и рулевая скифа мгновенно схватила её за шиворот и втянула в лодку. Манёвр вызвал небольшую заминку, но скоро скиф нарастил скорость и рванул к только что оставленному подводниками берегу Коврополиса. Опытные морячки довольно быстро развернулись по команде капитана подводников, но скиф за минуту уже умчал на двести метров и быстро приближался к Приморской набережной.
-Бесполезно, господин адмирал!-заявила корнет-валькирия одного из катеров. Я узнала одну из загребных на скифе. Это похоже девчата из комендантской сотни Юсуповой. У неё служат только чемпионки. Нам их не догнать.
-тогда понятно почему исчезла адъютант Коренева. Это она сообщила о захвате казачки и получила приказ спасти пленницу. Двигаемся в Севастополь. Там и начнём следствие, но в нашем центре переподготовки-рассердился Неверов.
-надо будет сообщить о происшествии царице-тихо сказала Светлана. Я не верю, что это её козни. А вот главком Юсупова вполне могла превысить полномочия и отдать приказ о похищении.
Следствие проводили ускоренным методом, прямо в центре переподготовки . Фамилию псевдо-казачки и одной из загребных на скифе так никто из катерниц и не вспомнил. Ограничились составлением фоторобота.
К удивлению подводников и Светланы царица сама примчалась на разбирательство вместе с Сотниковым, который уже щеголял в мундире полного адмирала.
-Сергеич-не утерпел съязвить Неверов, пощупав новый погон у своего бывшего старпома, когда они остались на время одни. Нашу царицу вроде не Екатериной зовут, а званиями кидается прямо, как Великая. Неделю в постели и бац-генерал…
-но -но, Слава! Ты брось эти грязные исторические параллели. И вообще, поляна за мной, если стебаться не будете. А то я вас знаю. Завидуете-так завидуйте молча!-ухмыльнулся Сотников. А то я Свете тоже могу рассказать, как тебя Коренева лечила.
-ладно-ладно, проехали-испугался Ярослав Неверов и друзья отправились догонять свиту царицы.
Через полтора часа главком Юсупова, комфлота Шатрова-старшая и адъютант Коренева на вытяжку стояли перед Елизаветой Шестой в столовой центра переподготовки землян в окружении охраны царицы и её свиты.
-сударыни! По вполне понятным причинам я не буду проводить следствие по делу о похищении госсоветника Соболевой. Следы ведут к старшим офицерам северного флота, которые давно недолюбливают Светлану за самозванство и предательство. Но прошу понять и меня. Я ценю ваши заслуги. Но и Соболева рисковала за меня жизнью  на американской субмарине не ожидая никакой награды. Поэтому дело о похищении закрываем без последствий. За исключением одного. Мой двор и Госсовет из Севастополя отбывает в Коврополис. Вы заигрались в заговоры, мои дорогие, и утратили моё доверие. Очень надеюсь, что вам удасться его восстановить.  Если у вас какие либо предложения о сроках переезда правительства и Госсовета в Коврополис?
Главком Юсупова выступила вперёд и резко прокашлялась.
-Ваше Величество! Мы не будем оправдываться, хотя в сложившемся положении есть не только наша вина. Если вы разрешите я изложу претензии старших офицеров имперской республики и направлю вам. Прошу отнестись к нашим просьбам с пониманием. Нас крайне пугает ваше увлечение земными подводниками и их журналисткой. В особенности их идеями. Мы не против мужского равенства, но против скоропалительных и необдуманных решений в этих вопросах.
Царица взмахом руки перебила главкома Юсупову.
-Я поняла ваше главное требование, и полагаю что оно своевременно и полезно для республики. Поручаю вам набрать по двадцать человек от Парусной, Облачной, Верховой, Инженерной стражи и Промармии в общественный совет Франкоросса и столько же представителей от французской части республики и их парламента. С завтрашнего дня все законы Франкоросса будут проходить также и через Общественно-политический совет. Ваша задача выбрать двух председателей этого политсовета. Пока обойдёмся без мужчин. Но со следующего года готовьтесь к их участию с третью голосов в политсовете. И учтите, что вопрос общепланетарного поиска инопланетянок и разработка мероприятий поиска тоже ложится на политсовет.Надеюсь, я правильно поняла ваши пожелания?

-Ваше величество! Вы мудрее царя Соломона. Поэтому позвольте вам сделать подарок от меня, как губернатора Северного воеводства. Работный дом в Коврополисе один из самых новых в стране и очень большой. С отменой мужского рабства он будет пустовать. Поэтому разрешите предложить его в качестве резиденции правительства и Госсовета на временной основе-слегка поклонилась главком Маргарита Юсупова.

-замечательное решение, Маргарита! Мы принимаем этот подарок и немедленно туда переселяемся. Помнится, там очень большие подвалы. Значит и архив из Петрограда тоже можно будет перевести. Выдели мне аэрополк для этих целей. С возвратом неболётов частным владельцам под сокращение стражи можно на месяц-другой повременить. Придумайте для них какие-то льготы, чтобы не обижались-улыбнулась царица своей знаменитой ослепительно холодной улыбкой .

Обведя глазами зал, она подозвала к себе Екатерину Столыпину.
-Катя! Центр переподготовки землян тоже переселите в здание работного дома с учётом поселения всех землян, госсовета и правительства на казарменном положении на один-два месяца, пока не встанем на мирные рельсы. А теперь давайте все вместе пообедаем в этом просторном зале.  Полагаю часовой прогулки по набережной должно хватить вам и Шатровой, чтобы подготовить лёгкий обед?

Поскольку никто не возражал против вполне своевременного обеда, царица взяла под руку Светлану Соболеву и, подозвав Галину Ювенилову, направилась через садовые двери к набережной.