Dead as a doornail

 Как глупо. Умереть на богом забытой проселочной дороге под колесами грузовика. Как глупо. Я знал, я, конечно, знал, что судьба моя печальная и склонная к дурным шуткам, но чтобы настолько... Может, я еще и не умер? Должно же быть какое-то объяснение тому дерьмовому факту, что спустя пять дней я все еще не могу отойти от когда-то своего тела, ныне бездвижного и посиневшего, погребенного отчасти снегом. Скучно, жуть. Только зайцы изредка пробегают, да и тем до меня никакого дела. Так и сижу на своем несчастном теле, право, наврали, что душа после смерти куда-то там отлетает. О, заяц...
 
  Боги! Счастье есть! Человек! Живой! Идет сюда! Ну же, заметь, заметь меня! Да, мое несчастное тело уже почти полностью занесено снегом, но все же.
 
  Ох, он подошел. Он заметил. Ну что, что ты так рожу скривил? Да, труп. Мало, что ли, трупешников на проселочных дорогах зимой валяется? Эээй, чего это ты так хитрожопо смотришь? И лыбится, лыбится, вы только подумайте! Раскопал. Пинает. Я бы сейчас заорал, что больно, исключительно из принципа! Кощунство, бедный труп бьют! А я же тут, рядом. Ээээ, мужик, куда ты меня тащишь, мужик?!..
 
  Так как я все еще привязан к своему телу, к несчастью, мне пришлось последовать за этим странным мужиком. Ну как, последовать... это было похоже на то, как тащат на поводке мелких упрямых собачек, которым место в дамских сумочках.
 
  В итоге мужик притащил меня в какую-то промерзшую избу, слишком маленькую даже для одного, слишком заброшенную, чтобы поверить, что он, мужик-то, здесь живет. Забитые окна, слой пыли толщиной в локоть, ветер гуляет, кувшин разбитый валяется, на него мерно ложатся снежинки... Из всего интерьера - скамья, люк в полу, несчастный кувшин да полуразвалившаяся печь. А здесь уютно.
 
  Мужик суетился, что-то бормотал под нос. Не разобрать, как жаль. Ну, хоть место новое, и то хлеб. Мой "похититель" явно что-то искал. Не знаю, право, как можно в столь роскошных апартаментах что-то потерять...
 
  Обозлившись, мужик пнул кувшин. Бедный, бедный кувшин... Я уже проникся к нему сочувствием. Еще одно существо, что уже отжило свое, а покоя все не находит. Пока я размышлял о кувшине, мужик таки нашел, что искал. А как иначе объяснить, что в полу прямо под моим заледеневшим телом открылась дырища, куда я и провалился (хвала гравитации!) под довольным взглядом мужика. О да, прежде, чем провалиться следом за телом, я успел заметить, как это
 
  странное существо на меня смотрит! Столько радости в глазах я не видел даже в глазах своей благоверной, когда предлагал ей обвенчаться. Как там она теперь...
 
  Летели мы долго. Я и тело. А потом вдруг перестали. Увы, слишком темно, а я, став призраком, способности видеть в темноте не обрел. Так еще и осязать перестал. И обонять. В моем распоряжении сейчас остался только слух, и тот мне говорил, что вокруг тишина и только. А, нет. Где-то мышь скребется. В какой-то момент я почувствовал, что меня размазывает по реальности аки масло по хлебу. Это ад. Определенно. Мужик был послан мне из Ада, я все понял. Все же слышали-читали о прекрасной казни, когда руки-ноги привязывают к коням и пускают их галопом в противоположных направлениях, да? Это, наверное, было бы куда менее неприятно. Как будто каждую частицу меня, каждый квадратный сантиметр моего ныне странного существа привязали к коню, и всех пустили бежать, куда вздумается. Казалось, сознание вот-вот разобьется на множество мелких осколков, казалось, это продолжалось вечность, нет, даже дольше, в два, в три, в вечность же раз, а я все сохранял способность к чувству. Ужасно.
 
  Я перестал чувствовать. Вообще все. Не знаю, сколько прошло времени, да и прошло ли... Меня ослепил яркий свет. Ну все, парень, настрадался, можно и на небеса. Ура.
 
  ...Еще бы. Вокруг меня была какая-то неопределенная жижа, как такое колдовское зелье из фильмов про ведьм, жабье-зеленого цвета, да еще и кипящее. И прямо на моих же глазах в нем растаял обрубок чьей-то руки, может даже и моей... Стало тошно. Ментально, желудка-то у меня больше не было. И, суда по тому, как живехонько растаяла та рука, и не будет.
 
  Я осмотрелся. Мы в котле. В большом чугунном котле с растопленными бурлящими мертвецами. Неплохо, однако. Приключения. Всегда мечтал. Рядом с котлом стоял давнишний мужик, ныне в белом халате, мерзко улыбался так, с прищуром. Мужик поднял руку, как будто подавая кому-то знак. Может, так и было. Скорее всего. Ибо после над котлом возник откуда-то справа слив, с которого полилось в котел же раскаленное железо, а сам котел стал вращаться, видимо, с целью помешивания. Я живо почувствовал, что и сам как бы растягиваюсь по спирали, видимо, вслед за несчастным телом, частицы которого плавали где-то в этой дьявольской смеси.
 
  Железо течь перестало, смесь была размешана до однородности, я все еще осознавал. Хреново. Я совершенно перестал следить за происходящим, меня словно что-то разрывало на кусочки, собирало воедино, растягивало и тут же запирало в скорлупе от грецкого ореха... Почему-то я решил бороться за сохранность себя и, погруженный в это важное занятие, не заметил, как из мертвяче-железного сплава отлили да отковали гвозди. Когда я очнулся, кто-то держал в руках, как бы взвешивая, несколько крупных гвоздей, критически их осматривал.
 
  Почему-то я почувствовал, что связан с этими гвоздями. Что?! Эти гвозди из меня?! А человек тем временем закончил изучать гвоздеменя и задумчиво поднял взгляд куда-то в потолок, если таковой тут вообще был. "Англия, век четырнадцатый, пожалуй", - медленно, растягивая гласные, произнес неизвестный. Да какой четырнадцатый, я из двадцать первого, я русский, вона за грибами вышел да подох неудачно...
 
  Кто бы меня слышал. Никто не слышал. Тем более, в Англии четырнадцатого века. Мне упорно стучали по голове, забивая в дверной косяк, который все никак не хотел держаться так и там, как того хотел тот английский простак, что дверью, собственно, и был озабочен. Ну, стучали не мне, а гвоздям, а я рядом сидел. Страдал. Ибо тоже прилетало.
 
  К ночи несчастный англичанин таки закончил с дверью. Голову мне отпустило и я решил таки осмотреться, куда же меня в этой новой жизни забросило. Выяснил, что от злосчастной двери дальше трех метров уйти не могу. А за дверью, вот уж шутки судьбы, кхм, уборная. Такие роскошные гвозди, да на такое строение... Аж жалко стало, гвозди-то хорошие были.
 
  Уже заполночь меня настигло еще одно открытие. Уж в луне ли дело, в ночи ли, в людях ли... А меня видят. Девка эта, что ночью выползла, видать, всю деревню перебудила своим визгом.
 
  Так что, живу я хорошо. Весело. Видят меня только ночами. Слышат. Иногда беседуют, совета спрашивают. Люди здесь добрые, духов побаиваются, но и не воспринимают как что-то нереальное. А уж если проезжает кто мимо, или в гости заходят из соседних деревень, так на экскурсию ходят, посмотреть. Уж их заколдованное место теперь на всю округу известно. А я что, я мирный, детей не краду, девкам под юбки не заглядываю. Хотел бы, а толку-то.
   Хороша жизнь после смерти, эх, хороша...