Неслучившееся

Лето. Первые утренние лучи опасливо выглядывают из-за горизонта, где-то у набережной подали голос чайки.
  Она вышла на балкон своего номера, завороженно любовалась рассветом. На столике рядом лежал какой-то легкий и невероятно нежный любовный роман, которым она зачитывалась, но теперь отложила, чтобы насладится первыми теплыми, еще не обжигающими лучами. Ей все казалось, что должно что-то произойти, что-то сказочное, какое-то маленькое чудо. Нежное и непременно о любви. Как в том романе. На губах ее отчего-то играла радостная, счастливая улыбка.
  ***
  Он не мог уснуть этой ночью. Каждый раз, как он закрывал глаза, ему являлся образ, совершенно неясный, загадочный, манящий к себе в неизвестность. Он хотел уснуть, стать ближе к этим нечетким очертаниям, хотел коснуться этой мечты рукой, разглядеть во всех деталях... и не мог. Силуэт ускользал, что песок из рук. Сквозь шторы все упорнее и смелее прорывались уже не первые утренние лучи, и он смирился, что уснуть уже не удастся. Встал, распахнул шторы. Свет оказался столь ярким, что ему пришлось зажмуриться, привыкшие к полутьме глаза на мгновения ослепли. Лучи касались каждой маленькой детали гостиничного номера, достигали самых дальних углов, почти не оставляя тени. Зрение его еще не вполне привыкло к утреннему сиянию, казалось, среди лучей на него лукаво поглядывает все тот же загадочный образ. Несколько раз моргнул, несколько раз протер глаза, и вот перед ним лишь море и набережная, где уже раскладывали на лотках свой товар продавцы.
  - Право, ты сходишь с ума, - сказал он себе и, глубоко вздохнув, покинул номер.
  Он не ожидал встретить кого-то, кроме еще сонных лавочников, лениво потягивающихся и сплетничающих с такими же лавочниками. У них впереди длинный день. Было еще слишком рано, чтобы отдыхающие - и приезжие, и местные - выползали к морю. Что ж, тем загадочнее ему показалась молодая, даже наверняка юная девушка, что шла к морю и вдруг, поддаваясь какой-то совсем утренней рассеянности, споткнулась о неровную плитку, но устояла. Наверное, он был рассеян не меньше. Наверное, они оба были еще в полусне, на грани какой-то сказки, куда можно попасть, когда солнце только поднимается, когда его еще не вполне видно между домов и деревьев и только лишь по яркому свету, заливающему все вокруг и дарящему радость всем пробуждающимся, можно понять - новый день наступил.
  Они смотрели друг на друга не больше мгновения. О, как прекрасна она ему показалась! Каштановые волосы, беглый растерянный взгляд голубых глаз, светлая кожа, едва тронутая загаром, слегка покрасневший кончик носа и такие же розоватые плечи... Все, что он успел заметить в ней в это мгновение, пленило его.
  Он обернулся, но она уже скрылась. 'Видение, это мое ночное видение, - мысли мешались в его голове. - Должно быть, я все еще сплю'.
  - Мгновенье, ты прекрасно, - вырвалось у него.
  Он не решился искать своего ангела, тем более, тот был лишь сном. Но каким! Таких не бывает.
  ***
  Она его даже не заметила. В ее мире осталась лишь морская пена, печальный конец русалочьей жизни. Она пришла сюда встретить новый день, погреться в первых теплых лучах, услышать море и, быть может, оказаться героиней красивой сказки. Ведь остались же за морем прекрасные принцы? Стелющиеся по песку волны нежно щекотали ее щиколотки, тепло первых утренних лучей ласково обнимало за плечи, ее красивая сказка должна вот-вот начаться и все не начиналась. В предвкушении было что-то чарующее, одно оно делало девушку счастливой. И ничего больше в эти минуты ей не надо.
  ***
   С того дня он стал замечать ее довольно часто. То она зачитывается в парке, то спешит куда-то в сторону станции, боясь упустить поезд, то садится в экскурсионный автобус, то умиротворенно потягивает через трубочку молочный коктейль на открытой веранде недорогого кафе, рассматривая фотографии оттуда, куда спешила несколько часов назад. Он замечал ее так часто, что она ни разу не одарила его даже улыбкой.
  Он узнал, где она живет, узнал, где предпочитает обедать, когда любит прогуливаться и где останавливается вечером, чтобы полюбоваться морем и послушать его пение... Она стала его прекрасной богиней. Она даже не знала, что он существует.
  ***
  Она жила здесь уже неделю. Целую неделю! И ничего, никого!.. Ни крупицы того прекрасного, о чем ей мечталось, что случалось с молодыми девушками на курортах в ее любимых романах.
  Или все, что пишут - обман? Может, так не бывает? Все же... Она не знает никого, чья история была бы похожа на то, что пишут в этих книгах. Никакой красоты, никакого изящества не было в тех историях, что рассказывали ей подруги и случайные знакомые о своих мимолетных влюблённостях на берегу моря. Только грязь, только пошлость... В этом не было чувства, не было нежности и романтики, не было никакого трепета и света. Разве ж это были влюбленности?
  Но ведь... Раз кто-то написал, то кто-то видел, ведь так?
  ***
  В тот день она уже привычно любовалась закатом, стоя на пирсе. Мысли ее летали далеко, а вокруг суетились люди, кричали дети, мамаши безуспешно визжали на непоседливый малышей, парочки обнимались и целовались, не обращая никакого внимания на шум и гам вокруг. Руки кавалеров уверенно спускались ниже талии, девушки прижимались к своим летним дружкам, которых больше никогда и нигде не встретят, имени которых не вспомнят уже через неделю, если вообще удосужились его узнать... Ни следа той красивой сказки, что она мечтала тут встретить, лишь только шум и разврат, разврат и шум.
  Она перевела взгляд с очередной пары на море. Чернеющее небо рассекали розовые, рыжеватые, фиолетовые полосы, солнце уже опустилось за море, принося рассвет там, далеко-далеко, совсем другим людям, так же, наверное, мечтающим о сказке, предчувствующим невообразимое чудо в свое первое утро у моря...
  Это ее последний закат здесь. Завтра она улетает домой, у нее уже собраны почти чемоданы. Две недели она ждала свою сказку, две недели вглядывалась в лица проходящих мимо юношей, две недели мечтала, что кто-то подсядет к ней в кафе или остановится рядом с ней в парке, спросит, о чем та книга, что она читает... Две недели, за которые ничего не случилось.
  ***
  Он сидел на скамейке на том же пирсе, так же, как и раньше, любовался ею. Он не знал, что больше он не увидит ее здесь. Он понял, что ни за что бы не решился подойти к ней, заговорить. Она была... не такая. Не как все. Она была как будто чище, невиннее и светлее всех, кого он когда-либо знал и видел. Он боялся, что он окажется слишком земным, слишком простым для нее, такой спокойной, такой рассеянной, нежной, чарующей, такой... ангельской. Да, точно. Она - ангел. Ее присутствие здесь казалось лишним, неправильным, безумно чарующим и дающим надежду, что красота в этом мире все же осталась. А ангелы... на них можно только смотреть. Он не мог даже вообразить, что... Он не мог вообразить ничего. Он не видел никого рядом с ней, она должна была бы быть одинока, только лишь чтобы сохранить свое очарование. Он был готов бросать ей под ноги цветы, рассказывать самые прекрасные сказки, беречь от грязи и несправедливости мира... Был готов, но только лишь в мыслях.
  Он не мог вообразить рядом с ней себя. Того нежного романтика, о котором она больше всего мечтала.
  ***
  Уходя с пирса, она впервые поймала восторженный и очарованный взгляд юноши. И ответила на него нежной, смущенной улыбкой, щечки ее невольно налились краской. Его щеки тоже порозовели, он поспешил спрятать взгляд. И он уже не видел, как она ушла.
  Следующим утром он видел, как она с чемоданом садилась в такси.
  Она, что так мечтала о сказке. Он, так и не решившийся создать ее.