Снежана. Глава 19. Путь мысли. или встреча с чудищ

– Увлекаешься математикой?
– Я? Нет. Нет, нет, математику, как таково и не очень-то люблю. Наука точная и сложная, одна неверная цифра, и уравнение другое, и полетело в пространство искажение. Мне больше нравиться изучать психологию.
В дальнейшем хотелось изучать квантовую физику, возможно химию. Медицина тоже интересна. Я не знаю, отчего мне пришло такое.  О, а сейчас ряды цифр пошли у меня перед глазами. Это что?  Снежана рассмеялась и продолжила. – Перед тем, как залезть на кресло я пошутила с Тимошей, мол, посижу на троне, может, поумнею. Это, что иллюзия?  Столько цифр, аж сердцу как-то, не понятно, как назвать, в мозгу щекотно, прыгает и скачет. Снежана вновь рассмеялась.  
–  Нет, это не иллюзия,  в этом здании нет иллюзий. Это глубинная память вскрывается. Ты знала это. В тебе много чего изначального сокрытого. Потребуется, будешь вспоминать. Именно в тот момент, когда знания тебе будут нужными. Раскрывается твой потенциал.

– Удивительное явление. Может мне придёт, как зло обезвредить?
– Оно пришло тебе, ты его озвучила и в разных формах. Осталось за действием. Действие тоже проявится, ты даже не заметишь, как всё случится.
На последнюю фразу Снежана не обратила внимания, так как её отвлекла лягушка.
В это время, как будто из ниоткуда появилась лягушка.
Она появилась напротив Снежаны.
И почувствовала её взгляд, лягушка внизу, а Снежана чувствовала она, как она посмотрела ей в глаза, затем припрыгала к её ноге.   
Лягушек Снежана не то, чтобы не любила, просто как-то, всегда при виде лягушек, у неё возникало содрогание. Отвращение из-за облика их. И всегда мысленно говорила.
«Я люблю тебя, но пожалуйста, будь в стороне от меня» и вот сейчас возле её ноги лягушка.
И откуда она взялась?
Да ещё такая большая, и   легла на ногу передними лапами.
Но, что-то удивительное произошло со Снежаной. Она не вздрогнула, не оттолкнула её и не пошло в ней отвращение, а наоборот, какое-то умиление пошло. И уже после, как наступило умиление, внутри её зазвучало «принятие». Принятие, а затем любовь и помощь. Принятие, любовь и помощь!
– Ой, какая прелесть!
Произнесла она и сама себе же удивилась. Она нагнулась и погладила её. Лягушка уркнула, и вытянула передние лапки. Снежана взяла её в руки и увидела, как её лапки перетянуты очень прочной и тонкой толи нитью, толи волосом какого-то животного.
– Бедняжка, намучилась, сейчас я тебе помогу. –
И стала разматывать, , эти нитки или волос, а они не очень-то поддавались и не рвалось, но всё же, сумела убрать с лапок, приговаривая. –
И где такое ты собрала, где прыгала, скакала, что так запуталась?
Святогор молча, наблюдал. Закончив, Снежана отпустила лягушку, сказав. Беги, прыгай дальше.
Лягушка издала звук, не совсем похож на кваканье или урканье, как бы в знак благодарности. Снежана улыбнулась, услышав в мыслях своих
«благодарю девица»         
Святогор посмотрел ей в глаза, взгляд его был теплым и ласковым, словно родительский, в его глазах, как и у Тимоши, светилось солнце чистой небесной голубизны. Он улыбнулся и произнёс.

– В следующем мире, куда вы попадёте, будет много иллюзий и обмана, будь девонька внимательней, не попадись. А сейчас отдохни. Верю, у вас всё получится. С такой-то берегиней, Радим, мальчик тебе ничего не страшно.
– Какой берегиней? – Переспросила его Снежана. – Я девушка, а не мальчик
Но трон был пуст. Снежана подошла, потрогала его, нет, точно пуст. Удивляться или нет, не успела подумать, появился Тимофей.
Путник, наконец-то появился. Отчего так долго? И Рамаг исчез.
– Он со мной был. Летали в соседний хрон, незнакомка моя. –
Улыбнулся он.
– Без меня? – Удивлённо спросила она.
– У тебя прекрасный собеседник был. Ты с пользой провела время и восстановилась и познания пришли. И, как тебе Святогор?

– Ой, Тимочка, такое величие!
Такое величие! Это же, благородство! –
Снежана от восторга даже задохнулась, подняв руки, развела ими. Перед её глазами предстал Святогор.
Он стоял на холме, по колено в траве и смотрел на поле, простирающее до горизонта, колосящаяся нива.
Она замолчала, на лице девушки последовательно отразилась целая гамма чувств: вопрос, удивление, улыбка, понимание, интерес.  Лишь подумала.
«Это прошлое или будущее?»
Потом подумаю и продолжила с восторгом. 
– Тимочка, это же такое величие, величие бога, и в то же время так всё запросто, как будто папа родной. Здорово!
Это же… – и она вновь замолкла, увидев перед глазами прозрачный до дна ручей, опушка леса, сосны, мостик через ручей. Как будто бы её дом родной там в том мире, где жила. – «А это где? Здесь или там дома?» – Подумала она, но вслух произнесла. –
Здорово! А ты нашёл, что искал? – Подошла, обняла его.
– Нашёл, но надо туда ещё добраться. Идём моя незнакомка. Вижу, впечатлил тебя Святогор.
Вновь по ковровой дорожке вышли из здания, дверь тихо за ними закрылась, и щёлкнул замок.
– Удивительное место, такое ощущение, что всё здесь родное. – Произнесла Снежана. – Мы куда сейчас?

И у неё возникло перед глазами что-то неясное и абстрактное. Словно буйство красок, белой и темной всеобразных их оттенков. Затем проявилось, как бы смещение тьмы и света, смещение форм, словно играло пространство. –
Инфравлияние что ли?  – подумала она.
– Сейчас минуточку, ты, что-либо ощущаешь?
– Как бы лёгкость, такое парение.
– Непосредственность. – Засмеялся Тимофей. – Ты в разговоре со Святогором не заметила на себе костюм.
Снежана оглядела себя, увидела вместо привычных джинсов и свитера, поверх их серебристо-голубой костюм, как и у Тимофея.
– Ой, когда это произошло? Не видела.
– В тронном зале и произошло, когда ты занималась лягушкой. 
– А, она случайно не царевна? – Засмеялась Снежана.
– В точку угадала.
– Да, ладно, путник, я же посмеялась, пошутила.
– А я нет, она действительно царевна в их семействе.
– Урааа!!! Я попала в то место, где сказки имеют быть былью. Только короны не заметила на ней. – Хохотала она. – Ой, а здесь можно громко разговаривать и смеяться? Что-то я разошлась, сама себя не узнаю.
И что со мной происходит? Это от того, что со Святогором пообщалась?

– Возможно. – Улыбнулся Тимофей. – Возможно, родные энергии так подействовали. – При этих словах перед её глазами засияло солнце, и она ощутила такую благость, что непроизвольно произнесла.
– Благой век – Крита юга.
Тимофей улыбнулся и продолжил.
– А смеяться и разговаривать здесь можно. Это наше родное место. А вот куда мы сейчас полетим, там следи за мыслями. Там иллюзорный мир. Вот здесь предстоит пройти путь мысли. Ты смелая, незнакомка моя, смелая и сильная. – И Тимофей, обхватив её, вновь прижал к себе, да так словно расставались навсегда.
– Меня Святогор предупредил про иллюзорный мир.
– А короны в действительности здесь не афишируются. Это они в нашем мире афишируются. Эго и власть, как будто действительно они, цари и короли, выше всех остальных людей.
– Может, я сама полечу? Буду держаться за руку.
– Нет, тяжёлый барьер хрона. – Произнёс Тимофей, и продолжил. – Рамаг.
Прошёл какой-то миг, и они оказались совершенно в другом месте. Полёт за Рамагом и в объятиях Тимофея, да костюм теперь защитный, Снежана ничего не почувствовала никакого трения и сопротивления. Местность была не приятная. Тёмные скалы.

«Пространство сумрачное». Подумала Снежана, и сумерки стали ещё сильнее сгущаться. «Солнышко», мелькнула мысль, и разъяснилось, небо стало серо-голубым и где-то высоко просвечивались лучи солнца.
– Так, незнакомка моя, Снеженька милая, побудь вот здесь. Он поставил её в углублении между скал, и продолжил. – Не выходи отсюда, пока я не вернусь. Вернусь, произнесу заветное слово.
 – Какое?
 – Ты его знаешь, назову, узнаешь, а пока стой и думай о красивом. И прошу тебя, не выходи не под каким предлогом. Рамаг за мной.
И они исчезли, оставив Снежану одну. Она осталась не довольной.
«Вот ещё, опять оставил. – Подумала она и, увидев, как сгущаться стали тучи, улыбнулась, произнесла вслух.
– Что это я?
 И сразу это отразилось и полетело по пространству её голосом.
– Что это я, что это я, что это я, я, я, я-я-я-я. – Неслось.
– Ой! – Уже мысленно. – О чём же думать? А не думать не получается, как будто кто-то вызывает мысли.
В мыслях, возникла конница, отчего неслись античные бои. Произвелась пустыня, битва. Много людей пеших с копьями, и на лошадях. Как фильм воспроизводился.

– Ну, их! Пошли вон. – Строго помыслила Снежана.
И античность ушла, но произвелось другое.
Русская земля, 20 век, но вновь битва. По степи неслась конница. Огромные полки русской кавалерии летели, в буквальном смысле, друг другу навстречу.  Пространство перекосилось, слышался стук копыт, ржание лошадей и виделся натуральный бой. Клич ура, как издалека слышался с обеих сторон.
Русские?
Точно русские. Война что ли гражданская?
И для чего воспроизводилась эта битва?
Еще в детстве, себя не осознала, зачем и почему? Когда смотрела фильмы,
она переносилась туда, в натуральную битву. Старалась помочь лошадям. Так ей было жалко животных. Людей ей не особо было жалко. Люди сами придумали войны, сами решились убивать и убивают.
А животные?
Эти сильные гордые статные изящные скакуны, верные своим седокам, старались вытащить их из боя, защитить. Видела, как кони уворачивались всячески, сливаясь с седоком, Часто после фильма она говорила,
«Неправду показали, там не так было.

Да, откуда им знать, как было, и какой был Александр Македонский, или Невский, даже герои гражданской войны искажены. Совсем они не такие, как показывают в фильме». Правды совсем мало. И от такого знания ей было не по себе. Над ней смеялись, говорили.
«Слишком уж ты грамотейка, от стола два вершка, а тоже себе на уме». Позже отец перестал пускать её на фильмы, приводя ей довод.
«Ты и так знаешь всё, а через фильм можешь затеряться».
И в этот раз, смотрела, как неслась кавалерия, и не заметила, как вышла из убежища, куда поместил её Тимофей.
Лошадь упала возле её убежища. Снежане стало жалко животное. Голова была рядом с ногами Снежаны. Она увидела во взгляде лошади, боль и страдания, и как слеза скатилась из глаза её. Снежана нагнулась и погладила по голове, приговаривая.
– Милая, тебе с любовью дарю обезболивающее, твоей душе. Сейчас всё закончится, и ты уйдёшь в свой мир.
– Конечно, закончится. – Ответило ей.
Кто? Лошадь ответила?

Снежана не успела осознать, увидела, как лошадь превращается в уродца и этот схватил её за руку и потащил из убежища в самую середину сумрачного пространства.
– Как же так? – Подумала она. –
Жалостью взяли меня? Ведь говорил мне Тимоша, быть в скалах, а я вышла на край. От нетерпения, когда же он вернётся? Или любопытство моё вытащило меня? Зое говорила, что любопытство погубит её, а сама попалась. Она ушла в себя, страха не было,  воспроизвела образ Тимофея, и держала его образ, произнесла.
– Тимочка, путник мой, люблю тебя. Я с тобой, моя сила для тебя.
И вдруг появился попугай.
Откуда он взялся? Не осознавая, отчего и почему, вдруг в мыслях её прозвучали слова песенки.
«Только в клетках говорят попугаи, а в лесу они язык забывают».
А, где здесь лес? Здесь скалы. – Произнесла она.
Скалы стояли высокие, и вдруг стали рассыпаться и оказалась равнина, заполненная лесом. Иллюзии менялись одна за другой.

Стоп! Остановись мысль! Приказала она сама себе.
Предупреждал же Святогор «не ведись на обман» надо вернуться в ту мысль с чего всё началось. Тимоша вернётся, а меня нет. Образ Тимоши был виден ясно. Он улыбался ей.
Почему он оставил меня в скалах одну? А сам с Рамагом улетел. Отчего не взял с собой? Что-то здесь завуалировано? Что сокрыто? Наверное, так надо. А для чего? Я могла быть с ним там, куда улетел. Что-то здесь не так. Для чего? Для чего? Для чего оставил меня одну? Для чего я здесь одна?
Она осмотрелась, оказалось, она стояла одна на пяточке, словно ровно срезанная скала, и пространство не большое, везде скалы и заканчивалась эта ровная площадка обрывом или пропастью, близко не стала подходить, оттуда несло как смрадом. Она прошептала.
Я сильная, я справлюсь! Лишь бы у Тимоши всё получилось. Он найдёт тот нейтрализатор, найдёт. – Перед глазами вырисовывался боевой меч, затем гиперболоид, плазменный луч. Так, так, путь мысли, Тимоша сказал путь мысли и ещё он произнёс как с печалью, а я не обратила внимания. 

«Ты смелая, незнакомка моя, смелая и сильная» да, да так он сказал, значит всё, что происходит со мной…. А, что происходит? Пока ещё ничего не происходит. Я должна что-то произвести? Произвести деяние, как сказал Святогор. Какое? Ведь я должна знать этот нейтрализатор. –
Перед глазами появились ряды цифр. Побежали строкой.
Стоп! – Опомнилась Снежана. –
Нельзя думать об этом. Не буду думать об этом. Мои мысли здесь слышат, их читают. Боженька Единый, что было в моих мыслях, не дай прочесть чужим, передай это Тимофею. Они ему очень нужны. И проявила образ Тимофея, передавая ему цифры, полыхающие в огне.  Затем потушила огонь с цифрами, хотела забежать в убежище, которое ей создал Тимофей, получила удар в плечо.

Словно холодный разряд электричества проколол плечо. Вновь усилила образ Тимофея и послала ему свою энергию, и повернулась.
Что это было? – Спросила сама себя.
Она чувствовала удар. Удар в плечо, и так сильно, что, как будто, получила в самое сердце. – Больно, но терпимо, всё же, костюм на мне. – Подумала она. 
Боль потекла до шеи, взвилась в затылок, растеклась по позвоночнику парализующим холодом по всему телу, что дрожь пробилась.

Раздался чей-то грохочуще-гулкий голос везде и снаружи, и внутри. Как показалось, в костях всего тела, позвоночника, в черепе произвелась вспышка, молния и ярким светом залилось на мгновение.   И всё прошло. Осталась только слабость в коленях и затихающий звон в голове. 
Что это?
Это от удара?
Или защитная реакция? – Спросила сама себя.
Она оглянулась и вовремя, надвигался страшный монстр. Человек не человек, но что-то такое раздутое объёмное и, как показалось с множеством рук. Такая объёмная туша, на пружинистых, словно железных ногах

Ой, что это! Монстр? Голем? –
Но мысли ушли к Тимофею. Его образ вновь усилила. –
Тимочка успей только, успей достать нейтрализатор, сказал «минутку», а прошло сколько? Да нет, и прошло мало времени. Просто, это же очевидно, у страха глаза велики.  А во мне есть страх? Нет. – Утвердила она.
Нет!
И распрямив плечи, выпрямилась, подняла голову, и показалось ей, что она сама подросла. Сбросив с себя боль и отупение, что произвёл тот уродец.
Интересно чем это? Электрошокером? Не заметила ничего у него, электрошумовкой? Видела у папы такое, грозное оружие, но меня бы свалило.  Так костюм же на мне.   Благодарю Святогор, благодарю с любовью. А кто мне его надел? Или лягушонка, вся запутанная в волосёнках? Какая разница мне помогли, и благодарю за это. В груди пошло расширение.

«Улыбнись ему, Снеженька, услышала она в мыслях Тимофея. Улыбнись, как улыбаешься мне. Направь на него сияние своих глаз с улыбкой.
– Фу, как такому улыбаться? – Подумала она.
– Снеженька скорее. Представь, что это я к тебе спешу, родная, улыбнись. Снежана закрыла глаза, чтобы не видеть это чудовище, хоть миг какой-то, но не получалось. И вдруг перед глазами увидела Тимофея. И в мыслях произвелась песня голосом Тимоши, пропетая им ещё во второй день, как встретились с ним.
Песнь души Русича, которая словами с нежностью и любовью, поселилась в её сердце. Как и его сияющие глаза.
«Я любить научился, как только увидел тебя. И в глазах твоих ясных увидел любовь».
– Путник, мой путник, ты здесь. Мой любимый.
Радостно улыбнулась Снежана и открыла глаза свои, сияющие счастьем. Но вместо Тимофея увидела вновь это чудовище, как бы получеловек полузверь.

Она и ничего не успела подумать, и даже улыбка не успела слететь с её лица, как неожиданно это чудовище получило уже сам удар. Хотя ударом такое не назовёшь. Просто получил порцию любви счастья и радости из её глаз, хоть и адресованное это всё не ему. Облучила, озарила его её улыбка, а открыла глаза, сияние глаз завершили дело. Оно лопнуло словно воздушный шарик, даже звук такой же был. Лопнуло это чудище, но оказывается не до конца. Снежана с удивлением смотрела на то, что происходило.– Ааа, как в фантастическом фильме. Боженька единый, это, что на самом деле? Или, как это назвать?
Продолжение следует.....
Таисия-Лиция.