Песнь птицы Сирин. Глава 7

Михаилу снилась светлая березовая рощица, и ползущая по дороге скрипучая, запряженная понурой лошаденкой подвода. Бредущий подле мужичок в лаптях, и кургузой шапчонке жевал яблоко.

Выйдя из леса на широкий луг, он зашвырнул подальше огрызок и зевнул.

– Как у нашего Егора… – Затянул, было, мужичок, но осёкся, увидев одинокий дуб.

На его толстых ветвях покачивались висельники. Лицо с рубахой одного из них были черны от запекшейся крови, вытекшей из глубокой рубленой раны на голове, но не тронувшей обвившую шею веревку. Похоже, беднягу вешали уже мертвым. Устроившиеся на макушках покойников вороны деловито выклевывали им глаза. Стянув с головы шапку, мужичок пугливо перекрестился. Михаил не сомневался, что это то самое дерево, в дупле которого он устроился на ночлег, хотя о месте стоянки напоминало лишь поблескивающее за страшным дубом озеро.

Проснувшись от ужаса, он первым делом увидел светящую прямо в глаза Луну.

– Занавеска упала?! – Подумалось Михаилу. – Следовало лучше закрепить её, вот к чему спешка приводит!

Кто-то, приблизившись к дуплу, заглянул внутрь.

– Не может быть?! – Опешил Михаил. – Взял, да и встал в полный рост, когда я подтягивался, что бы сюда залезть!

Незваный гость обмотал голову тряпьё, длинная рубаха с широкими рукавами,  болталась как нём, как на вешалке. Казалось, что к дуплу подняли пугало на палке, но кому понадобилось так глупо шутить? Шагнув внутрь, «чучело» ступило на изрезанные черными трещинами доски, потянувшись к шее, дрожащими пальцами развязало и стянуло с головы платок, превратившись в девушку с двумя, разделенными пробором, косами. Её волосы зловеще поблескивали в мертвенном лунном свете, и боявшийся пошевелиться Михаил, не сомневался, что странная гостья была огненно-рыжей. Не замечая его, она, отложила в сторону похожий на обычную веревку пояс, и принялась  за ворот. 

– Думал, что сегодня перевыполнил план по голым бабам! – Едва не вырвалось у Михаила, когда рубаха упала на доски. – Для чего она сюда явилась? А разделась зачем? Жаль, что из-за тени не видно лица…

Пока девушка, распускала косы, он, облизав пересохшие губы, осмотрелся. Дупло, вдруг, стало прямоугольным, точно дверной проём. Сияющая Луна оказалась, не растущей, а полной. Голова девушки едва не касалась низкого потолка. Слева от Михаила, возле бревенчатой стены, валялась не пойми откуда взявшаяся груда камней. А в тени, по правую руку, замерла зловещая и тихая, как старое кладбище, угольно-черная мгла.

Бросив под ноги, что-то снятое с шеи, девушка встала на колени.

– Надумала, Маринка?! Возьмёшь моё колдовство? – Прохрипел из темного угла старческий голос.

– Надумала… – Тихо ответила та.

– На море Океяне, на острове Буяне… – С каждым словом все тише и тише, быстро зашептал старик, – лежит Алатырь-камень...

Он стал, и вовсе, не слышим, а один из сваленных возле стены камней зашевелился, и начал расти, как надувная детская игрушка. Волдырями тяжелых ожогов, на нём вздулись бугры,  уродливыми отростками потянулись лапки, блеснули во тьме глаза. Камень обратился жабой, высотой с кавказскую овчарку. Вырвавшееся из распахнутой пасти чудовища пламя, озарило обнаженную девушку. Её грудь оказалась хорошо развитой, а тело болезненно худым. Похоже, буйной растительности на лобке не касались ни расческа, ни ножницы. Вздернутый носик придавал смазливому личику пикантность, и Маринку можно было считать симпатичной, если бы не хищный разлёт бровей и горящие злобой глаза.

– Полезай в ей рот! – Приказал, и тут же зашёлся глубоким грудным кашлем колдун.

– Боязно!

– Полезай, полезай!

– Чё я полезу-то?!

– Вперед!

– Тебе надо, ты и лезь!

Каким-то неестественным казалось это препирательство, словно старик с девчонкой разыгрывали странный спектакль. А огонь в пасти жабы с каждой секундой полыхал всё ярче и ярче, так, что Михаилу пришлось зажмуриться. От того он не узнал, побывала или нет Маринка в пасти чудовища, но после паузы колдун слабеющим голосом произнёс:

– Спасибо, Микитка, за службу! Полезай в этот гребень! Служи новой хозяйке так же, как служил и мне!

Открыв глаза, Михаил не увидел ни пламени, ни жабы. По-прежнему, светила полная Луна, обнаженная Маринка стояла на коленях, а вышедший их мрака колдун трясущимися руками вставлял в её волосы гребень. Едва он закончил своё дело, как сильнейший приступ кашля заставил его согнуться, а девушка, обернувшись к дверному проёму, и тот полыхнул янтарным светом.

– Вот так и не стало человека… – заговорил голосом Песка старик, – и чего ради?

Сквозь щель между деревом и одеялом в дупло протискивались солнечные лучи. Уносились ввысь колонами готического собора толстые дубовые жилы.

– И, ведь, молодой такой, что обидно!  – Продолжал рассказ Песок.
 
После скверной ночи голова Михаила трещала, как стиснутый лапами дотошного покупателя арбуз, и эти слова отозвались в ней частым пронзительным эхом.

– К счастью, ошибся! – Подумалось ему. – Не сгинули мои попутчики!

После проведенной в дупле ночи казалось, что и тело превратилось в дерево. Затекшие конечности повиновались с трудом, и, вращая головку заводного механизма часов, Михаил словно слышал, как скрипят пальцы. Он поднялся на колени, и долго переступая с ноги на ногу, складывал домашний плед. Потом вынул из дерева шило, и удерживаемое им одеяло упало. Представшая перед Михаилом картина казалась вполне идеалистичной. От задорно потрескивающего костерка, по лесу расползался дымок. Андрей, Кирюша и, закончивший свою историю, Песок сидели вокруг ямы. Проглядывающее сквозь деревья лазурное небо обещало погожий день.

– Их трое, как и висельников на дереве… – С ужасом, подумалось Михаилу.

От ночных воспоминаний его замутило. День только начинался, а чувствовал он себя выжатым до капли. Только когда Михаил взялся за нож, и, почувствовав в ладони деревянную рукоять, что-то древнее и хорошо забытое всколыхнулось в нём, заставив стать бодрей.

– А мы тебя едва не потеряли, Седой! – Приветствовал его Песок, чья ночная печаль сгинула без следа. – Малой одеяло на дупле заметил! Хорош, там птенцов высиживать! В путь пора!

Убрав в рюкзак одеяло и коробку с инструментами, Михаил спрыгнул на землю. Его познабливало, то ли от недосыпа, то ли от утренней сырости.

– Не до разносолов сейчас. Подходящую стоянку найдём, там и похарчуемся. Пей и отчаливаем!

Песок протянул Михаилу дымящуюся чашку. А тот и сам хотел поскорей убраться от старого дуба. Перед глазами стояли лица повешенных, а ведь их могли закопать прямо здесь, где сейчас пылал костёр.

– Целую упаковку печенюшек отыскали. Угощайся! – Кирюшин голос звенел тысячами больших и малых колокольчиков.

Взяв протянутое печенье, Михаил обмакнул его в чай. Жаркое густое варево, приятно растеклось внутри.  Он, вдруг, почувствовал себя ожидающим решительной битвы воином, чего никогда раньше не случалось.

– Остатки в термос выльем, и по морям, по волнам! – Заглянул в котелок хозяйственный Песок.

Почти все вещи компании лежали в лодке, потому и сборов как таковых не было.

– Знать бы, куда плыть! – Вздохнул, выйдя на берег, Андрей.

– Чаща там, и странные пустоши тоже, – кивнул в сторону русалочьего луга Михаил.

Все устроились на тех же лавках, что и вчера. Взявшись за весло, Песок оттолкнулся от берега.

– Кто были те трое несчастных? – Провожая взглядом дуб, размышлял Михаил. – Судя по зверским рожам, разбойниками. Сдается мне, не они единственные покачались на его ветвях. Сколько человек распрощались с жизнью на этом дубе? Что за странный обряд мне удалось увидать?!

– Вот и на глубину вышли! – Отложив весло, произнёс Песок. – Найдем подходящее место, пристанем. А после поменяемся! Нечего вам балдеть, пока я на руле сижу!

Заурчал мотор, а Михаил, как завороженный, смотрел и смотрел, на удаляющийся дуб, и опомнился, только когда лодка поравнялась с русалочьим лугом. Со страхом наблюдал он за местом ночных игр. Ни сломанной веточки, ни помятой травинки. Что если и русалки приснились ему, как висельники, или голая девчушка?

За лугом по берегу вновь потянулись заросли. Андрей заклевал носом. Уставший от вынужденного безделья Михаил решил полистать его книгу, но тут сидящий на носу Кирюша оживился.

– Что это там впереди? На горке?

За оборвавшимся лесом, показался высокий холм с крохотной избушкой на вершине. Словно приглашая пристать, от его подножия уходили мостки.

В этот раз, Кирюша не сплоховал. Ловко запрыгнув на скрипучие доски, он поймал брошенную Песком веревку и пришвартовал судно.

– Им лет сто не иначе! – Воскликнул паренёк. – На одном честном слове держаться!

– Вылазте по одному! – Велел Песок.

Ступив на мостки, Андрей понял, что Кирюша сильно им польстил. Ссохшееся дерево, напоминало бумагу, и он, каким-то чудом, достиг берега, не обвалив мостки. Михаил двигался как самолёт, быстро и широко раскинув руки.

Ступив на землю последним, Песок задержал внимание на кустах.

– Атас! – Настороженно произнёс он. – Недавно здесь кто-то был, но не долго… Три ветки сломаны! Да и на склоне примята трава…

– Так пойдём, глянем, – предложил Михаил.

Подъём в крутую гору оказался не из лёгких.

– Как можно жить в такой конуре?! – Глядя на избушку, брезгливо поморщился Андрей, и чуть не скатился вниз, поскользнувшись на траве.

– И трубы печной не видно. Может сараюшка перед нами? – Поинтересовался Кирюша.

– Ну, ты, валет! – Ответил Песок. – Баня это!

– Чего она страшная такая? Вот у нас в Светозарово…

– Иди-ка ты! – Оборвал его Толик.
 
Достигнув первым вершины, он заглянул в приоткрытую дверь и осторожно шагнул в предбанник.

– Ну-ка посвети, Седой! Да! Да! Сюда!

Под холодным лучом фонаря запестрели мелкие обрывки тряпья.

– Одежду разорвали! Скверно! – Покачал головой Песок. – Крови нет, хоть это радует!

Пригнувшись, Михаил зашёл в парную. В полной кадке блеснула вода, но больше никаких следов гостей он не заметил.

– Не здесь ли я был этой ночью?! – Глядя на груду камней, насторожился он.

– Там… Там… Квадроцикл! – Закричал снаружи Кирюша.
 
– Браво! – Получил СМС от Бронеславы Андрей.

Торопясь к выходу, он больно ударился головой о притолоку и, увидев яркую вспышку, понял смысл выражения  «посыпались искры из глаз». Пока Андрей тёр ушиб, его более удачливые компаньоны, бурно жестикулируя, что-то обсуждали на вершине холма. За его склоном  по другую от реки сторону буйствовали кусты и молодые деревья, дальше темнел лес.

– Гляжу, там что-то сияет! – Тараторил Кирюша. – Присмотрелся и…

– Молодец! Молодец! – Оборвал его Песок. – Ходу!

Только спускаясь с холма, Андрей заметил прижавшийся к Васькиному бору дом с застывшим возле крыльца квадроциклом.

– Yes! Yes! Мы сделали это! – Радостно завопил он.

– Не говори гоп… – Оборвал его Михаил.

Причин для беспокойства хватало. По дороге нашлись новые обрывки одежды, никто не вышел навстречу путешественникам, настораживала давящая на уши тишина, и, вообще, чем-то жутким веяло от этого покинутого десятки, а то и сотни лет назад места.
Примятая трава привела путешественников прямо к дому.

– Девчонки! Эй, девчонки! – Крикнул Андрей. – Вот и мы! Помощь пришла!

Ответом ему было молчание.

– Сюда приехали, поднялись в гору, внутрь зашли, и всё! – Хорошенько присмотревшись, заключил Песок. – Больше никаких следов. Хотя нет! Ещё кто-то вокруг дома шастал, в окна заглядывал!

– Пустой номер, с такими наплывами на стекле! – Заметил Рагулин. – Где их только заказывали!

– Или пытался заглянуть, – продолжал Толик, – тот человечек был мелковат, не здоровенный дядька в сапогах!

– Подросток или ребёнок? – Насторожился Михаил.

Ему, вдруг, вспомнилась увиденная во сне девчонка. Но в чём может быть связь? Кирюша тихо молился, опустив глаза и сложив у груди руки.

– Считаю целесообразным, внутрь войти! – Важно заметил Андрей.

– Это сделаю я, как самый лёгкий! – Прочитав молитву, решительно заявил Кирюша.

– Стой, битый ты парень! – Распахивая дверь, остановил его Песок. – Сначала внутрь поглянь!

– Комната, как комната! – Присмотревшись, ответил паренёк. – Только всё старое какое-то… Посредине стол, вдоль стен лавки…

Он осторожно переступил порог.

– На столе те же изорванные тряпки … В Красном углу вместо икон чушки деревянные! Старообрядцы тут жили не иначе?!

Песок уже собирался поторопить Кирюшу, но тот вдруг заголосил.

– Кто-то сильно кашлянул!

Толик решительно ворвался в дом.

– Там, под лавкой, где валяется странная ткань! – Указал ему паренёк.

– Глянем!

Судя по скрипу половиц, Толик опустился на колени.

– А, что это за сумка странная?! – Воскликнул Кирюша.

– Забей! Лучше посвети!
 
Андрей не без труда остановил, пытавшегося войти в дом Михаила.

– Вылезай! – Велел кому-то Песок. – Мы – помочь пришли! Смотри какая, вырывается!
 
– Отойди! Тут лаской надо! – Осадил его Кирюша, и продолжил тихим голосом. – Вот он я, видишь?! Ничего дурного не сделаю!

Его голос совсем затих, зато из дома донеслась возня.

– Да, что там происходит?! – Занервничал Михаил.

Словно отвечая ему, пороге появились сначала Песок, а следом за ним Кирюша. Паренёк вел завёрнутую в чехол от квадроцикла, чумазую Каю, а та, запустив пальцы в его золотые кудри, повторяла: «Солнце! Солнышко!» 

Сделав несколько шагов, она села на траву и зашлась в приступе кашля.

– А, Бронеслава? Бронеслава-то где? – Недоуменно спросил Андрей.

Услышав имя подруги, спасённая девушка испуганно сжалась, закрыв голову руками.

– Лучше термос да одежду притащи! – Рявкнул на Рагулина Песок.

– В доме больше никого нет! – Добавил Кирюша.

Михаил уже спешил к покачивающейся у мостков лодке. Скоро возле дома потрескивал костёр, а Кая пила горячий чай. Каждый поделился с ней теплой одеждой, и девушка напоминала мальчишку-беспризорника. Но всякие вопросы о Бронеславе приводили её в ужас, и только Кирюша ласками да уговорами, мог привести Каю в чувство.

– Лихо у тебя получается! – Заметил Михаил.

– Не было у тебя младших сестер! – Ответил паренёк.

– Сдаётся мне, вальтанулась дрючка! – С сочувствием заметил Песок.

– И что теперь делать? – Заволновался Андрей. – Как нам о… Про другую девушку узнать? Куда она могла подеваться?!

– Мы всего-то хотели срезать, – опустив глаза, вдруг четко заговорила Кая, – и поехали по лесу…

Она рассказала о лесной дороге, черепах вокруг поваленного дерева, растопленной бане и неизвестно кем разорванной одежде…

*  *  *

Не разбирая дороги, рискуя, споткнувшись, скатиться кубарем с горы, Кая с Брониславой неслись к квадроциклу, казавшемуся во тьме севшим на чужую планету космическим кораблём. Никто не подстерегал их за порогом бани, не преследовал по пути, но разодравший их одежду мог притаиться за любым кустом или деревом.

Возле дома Боронислава одёрнула запрыгнувшую на сиденье квадроцикла Каю.

– Ты куда собралась?!

– Ни секунды здесь не останусь!

– По темноте, где и днём не пробраться?! Может, ты забыла, что мы голые?!

Укрывшись за квадроциклом, Бронеслава увлекла следом подругу. Рядом грохнуло и затрещало, машина вздрогнула, как в испуге, электрическая вспышка озарила брошенный дом и кусты под его окнами.

– Никого! Но, чувство такое, что за нами следят! Таинственный шутник играет с нами?

– Холодно! – До боли закусила указательный палец Кая.

– Да, уж! Этим не согреться! – Вздохнула Бронеслава.

В одной руке она сжимала пестрые обрывки одежды, в другой – мобильный телефон.

– Все наши шмотки в другой машине! Должно же здесь хоть, что-то быть! – Решительно потянувшись к сетке за сиденьем, она вытащила сумку с чехлом. – Угадала! Завернёмся на пару! Все лучше, чем ничего!

После жаркой бани, пропахшая бензином и маслом ткань казалась злейшим врагом.

– Я не газонокосилка, и не мотоциклет! – Возмутилась Кая.

– Простудимся! Эти олухи не захватили с собой даже гаечного ключа!

Приближающаяся гроза вновь, напомнила о себе раскатистой канонадой.

– Ночуем в доме, – решительно заявила Бронислава.

Кая собиралась было возразить, но хлынувший дождь положил конец спору.

– Страшно, но альтернативы нет! – Облизала она пересохшие губы, и её лицо исказила страдальческая гримаса. – Только отчего защитит эта скорлупка?!

– Кого ты боишься больше?! Дома, или порвавшего наши шмотки шутника?

Накрывшись чехлом, подруги засеменили к крыльцу. Как не странно, в доме путешественницы почувствовали себя спокойнее. Под босыми ногами приветливо скрипели половицы. Часто вспыхивающие молнии, то и дело выхватывали из мрака печь с высоким овальным отверстием, поддерживающие низкий потолок столбы, широкий стол...

– Как в фильме ужасов! – Вздохнула Кая. – Компания приезжает в заброшенный дом и...

– Да ну тебя! Ляжем на эту лавку?

– Но, она такая короткая?! – Возмутилась Кая.

– В старину люди были меньше ростом…

– Может, устроимся на печи?!

– Она же не топленная – замерзнем!

Снаружи не стихали громовые раскаты, по крыше барабанил дождь.

– Хоть мы с тобой и подруги, но в обнимку с голой тёткой я не лягу! – Твёрдо заявила Кая.

– Аналогично… – согласилась Бронислава, – Но у нас проблема. Чехол-то всего один. Постой! Я, кажется, придумала! Устроимся «валетом»! Когда лежат рядом, а ноги одного, возле головы другого…

– Какая гадость!

– Раньше так спали и ничего! Не нравится – своё придумай…

Лавка оказалась не только короткой, но и узкой. Во всяком случае, для двух девушек, но за неимением других вариантов, пришлось довольствоваться этим.

– Эта печь… – после очередной вспышки молнии, заговорила Кая, – напомнила мне сказку про Емелю…

– А моя мама перегнала в цифру свои старые пластинки. Так одна сказочка просто приводила меня в ужас. Там сиротку послали к Бабе-Яге, и старуха дала ей череп со святящимися глазницами. И…

– Кто-то ходит вокруг дома! – Испуганно запищала Кая. – Я слышала шаги!

– Нет, трусиха! Это сильный ветер раскачивает ветки! Расслабься! Мне почему-то кажется, в доме нам ничего не грозит!

Монотонная дробь по крыше и усталость сделали своё дело, подруги уснули. Никто их не потревожил, а утром, едва проснувшись Кая, направилась к двери.

– Здесь теплей, чем в доме. И квадроцикл на месте. – Подставляя лицо жаркому солнцу, произнесла она. – Ты чем там занимаешься?!

– Пытаюсь создать, некое подобие одежды! – Вздохнула Бронеслава в ответ.

– Забей на неё! Я вот давно мечтала понудеть, когда ещё такой шанс представится?!

– Не сочти меня занудой, но нам стоит выбраться отсюда. И желательно сегодня. Потому, что завтра понедельник, и с утра меня ждут на работе. Вот и готово! Зацени!

– Быстро же ты управилась! – Потирая голые плечи, Кая отошла от распахнутой двери.

– Не мудрено, при столь ничтожном объёме работ!

Действительно, тряпья хватило лишь на жалкое подобие набедренной повязки.

– Сексуальней, просто не куда… – сочувственно вздохнула Кая.

– Да уж… – примеряя своё творенье, злобно прошипела Бронеслава. – Грудь не прикрыта, а, сколько осталось никчёмных лоскутков! Постарался, чёртов Фредди Крюгер!

– Давай лучше поищем, что пожрать…

– Придумала!

Бронеслава принялась привязывать к самодельному пояску коротенькие обрывки.

– Креативненько! – Одобрила Кая. – Почти, как на бразильском карнавале!

– Нравится?! Я похожа на Шакиру?

Бронеслава энергично закачала бёдрами. Кая захотела захлопать в такт, но отчего-то не стала. Зато её подруга всё больше и больше входила в раж. Вскочив на стол, она принялась исполнять танец живота. В Бронеславу, словно вселился бес, и она лихо отплясывала, едва не касаясь головою потолка.

Стоя спиной к открытой двери, Кая поёжилась. Что-то настораживало её в этом танце.

– Заканчивай! – С серьезным видом велела она.

– У меня плохо получается?

– Честно говоря, не очень…

– Возможно… – Ответила Бронислава, не останавливая танца. – Я не обучалась этому искусству! Впрочем…

Она спустилась на лавку, затем на пол.

– Что это на меня нашло? Надо причесаться!

После бани, её волосы распушились и пошли мелкими кудряшками.

– Обидно, что заколку в бане оставила! Я теперь туда ни ногой! Но не беда, у меня есть это…

Бронеслава взяла найденный в озере гребень, сорвала обмотавшую его веревочку, но едва коснулась волос, как…

– Верни!

*  *  *

– Это видела?! Видела?!  – Надрывно крича, показывала кому-то средние пальцы Кая.

– Не вашу ли подружку она изображает? – Насторожился Песок.

Стараясь не смотреть на девушку, Кирюша протянул ей галету.

– Да, что вернуть-то? И кому? – Не понял Андрей.

– Боюсь, ответ ты получишь не скоро… – Покачал головою Михаил.

– Вот, что! – Обратился он к Песку. – Садись-ка в лодку, да отвези девчонку на «большую землю»!

– Ишь, раскомандовался! Тоже мне, барин! – Возмутился тот.

– Помощь приведешь! Глядишь, по тряпью собака след возьмёт! Ну не могла Бронеслава далеко уйти!

– Продуктивная идея! – Поддержал Андрей.

– Знаешь, где окажется герла после этого рассказа?!

– Да ты послушай её кашель! Боюсь, она уже заработала бронхит!

Песок молча топтался с недовольной миной на лице.

– Не пойму тебя! – Продолжал Михаил. – Чего за нами увязался, раз не хочешь помочь?! Одну девчонку уже спасли. Ещё немного и вторую выручим! Не хочешь – я сам поплыву! Об одном прошу – движок заправь под завязку!

– Дело говорит! – Поддержал Кирюша.

Андрей молча сдвинул брови.

– Ладно! – Нехотя ответил Песок. – Пошли на пристань.

К счастью, мотор не успел остыть и подготовка к плаванию много времени не заняла.

– Здесь просто всё… – Наставлял оставшегося на берегу Михаила Песок. 

– Ручку влево, ручку вправо, вот и вся премудрость, – перебил Андрей.

– Это называется румпель! Так рукоятку повернёшь – обороты добавишь, а так – задний ход! Красная кнопка – движок заглушить, но это на крайняк! А, для запуска шнур дернуть надо! Въехал?

– Имел дела с техникой и посложней! – Кивнул Михаил.

– Лады! С твоего позволения, всё оставшееся барахлишко с собой на берег прихвачу. Вам без надобности, зато осадка выше будет.

– Валяй!

Вещей в лодке набралось мало – меньше рюкзака, и Песок ловко прошёл со своею ношей по мосткам.

–  Ну, теперь, веди свою красавицу! – Ухмыльнулся он. – Только бы дерево выдержало вас двоих.

– Пошли! – Обратился к Кае Михаил. – Мы уплывём далеко, далеко от этого страшного места! Оденут тебя, накормят…

Но с каждым его словом, левушка глубже и глубже запускала пальцы в Кирюшины кудри. Попытка Песка разлучить их силой, только усугубила ситуацию.

– Решение данной проблемы, определенно лежит в иной плоскости… – заключил Андрей.

– Поплыву я, что ещё остаётся?! – Улыбнулся Кирюша.

– Справишься? – Засомневался Михаил.

– Сидеть на лавке, да держать руль, работа не из мудреных… – успокоил Песок.

– И не страшно тебе? – Спросил Андрей.

– Чего бояться-то?! – Наивно ответил паренёк.

– Разве только нечисти?! – Забеспокоился Михаил, но поспешил отогнать тревожные мысли. – Сейчас не ночь, да и какой вред от голых девок?

– А если снова буря? – Не унимался Андрей.

– С чего бы? Да и в одну воронку снаряд дважды не падает!

– А на мель не сядешь?

– Не сядет, если от этого берега дальше держаться будет! – Прервал расспросы Песок.

Достав из рюкзака успевшую поотрепаться карту, Михаил ткнул в неё пальцем.

– Тебе сюда надо! Здесь деревня и здесь, сообразишь! Наверняка, там мобильный ловить начнёт! Со спасателями свяжешься!

Он собирался добавить про русалок, но передумал. Слишком невероятной показалась ему эта история.

Поначалу, Кая боялась ступить на мостки, но Кирюша своими уговорами сделал невозможное, и та, радостно кивая, направилась к лодке. Посадка прошла успешно, отвязав веревку, паренёк оттолкнулся от мостков и взялся за шнур запуска.

– Дёргай резче… – крикнул ему с берега Песок.

Мотор заурчал с четвёртого раза. Устроившись на лавке, Кирюша повёл лодку прочь от берега. Она с завидной покорностью слушалась его команд.

– А ему хватило компетенций! – Заметил Андрей.

– Про чеку забыли… – Насторожено вздохнул Песок.

– Ты о чём?! – Встревожился Михаил.

– Та хреновина на красном витом шнуре. Она заглушит движок, если рулевой… ну скажем, угодит за борт…

– Ты же ею никогда не пользовался?

– Все так поступают! Но пацан, как никак, новичок…

– Эй! Хорош по сторонам глазеть! – Крикнул новоиспеченному матросу Песок. – Вперёд! Вперёд смотри! И, подальше держись от берега!

Это Кирюша и сам понимал. Перспектива оказаться на мели в этом безлюдном месте его совсем не привлекала, да и вид покачивающихся водорослей наводил на него страх, но помня вчерашний шторм, на глубину он тоже не торопился уходить.
Исчезли из виду баня на горе, и махающие вслед товарищи. Кирюша уже представлял встречу с крепкими и мужественными людьми в форме. Как те внимательно его выслушивают, а после устремляются за пропавшей девушкой. Стоило радоваться, но, отчего то, тревога не отпускала.

– Какой чудный лужок! – Кивнул в сторону берега Кирюша. – А, там мы ночевали!

Хотелось поскорей убраться отсюда, но покорно тарахтящий мотор, не мог толкать лодку быстрей. Кая, вдруг, заулыбалась. Не иначе, после проведенных в старом, темном доме дней, простор и свежий воздух пошли ей на пользу.

– Бросишь этот бетонные джунгли, в Светозарово приедешь … – продолжал Кирюша, – Вот где благодать, там все добрые… Духовника найдешь! Наш батюшка очень хороший!

Кого он пытался успокоить этими речами, Каю или себя?

– Солнце-то как высоко! Полдень, не иначе… – Заметив прямо по ходу лодки заросшую травой кочку, паренёк, вдруг, осёкся.

Она торчала над водной гладью, как волосатая бородавка на гладкой, чистой коже, и Кирюша недоумевал, почему, не заметил её раньше?! Что если сюда заплыл, облепленный водорослями мяч?!

Отклонив руль, чтобы обойти препятствие, паренёк увидел, смотрящие на него   наполненные злобой глаза. На его пути встала не кочка, а голова с позеленевшими волосами. Ничего не понимающая Кая, растерянно мотала головой, а из воды показался  горбатый нос, большущий полный кривых зубов рот. Перепуганный Кирюша попытался было прочесть молитву, но рот словно забила вязкая патока. Вместо того, чтобы отвернуть подальше от чудовища, он попытался схватить весло, но оно упёрлось в лавку.  Тварь выскочила из воды, и, обернувшись на всплеск, Кая увидела большие отвислые груди, раздутый, покрытый бородавками живот. Вцепившись когтями в сидящего на корме Кирюшу, чудовище увлекло его в воду. Не прошло и секунды, как от золотоволосого паренька остались только поднимающиеся из воды пузыри.

Ударившая в борт лодки волна вернула её на прежний курс, и увлекаемая тарахтящим мотором она продолжила путь по озеру под крики сидящей на носу девушки.