Сказал Андрей Битов

----------------------------------------------------
Андрей Битов оказался мужиком смурным, с тяжелым характером. Я ему, конечно с самого начала не очень нравился - раздражал своей провинциальной еврейской говорливостью, был нужен. Пусть с примитивным, но достаточным, чтобы объясниться в бытовых условиях, английским, на своих колесах, хорошо знал Нью-Йорк. Битов меня терпел и даже выказывал некоторую симпатию.
Он был маститый - живой классик, участник Метрополя, глава русского Пенклуба. При нем, с некоторых пор, всегда был ординарец. Там в Москве на этой роли у Битова был один умный, прижившийся в Москве, абхаз. Когда нас познакомили, он представился – Пуся. Я с трудом сдержался, а позже, когда мы выпили и, перекинувшись десятком фраз, понравились друг-другу, спросил:
- Ты понимаешь, что означает твое имя?
- Где, у вас в Америке? Мне все равно. Меня это почему-то не оскорбляет. Это моя кличка с детства, я не собираюсь от нее отказываться, - с царским достоинством ответил Пуся. Он передал меня Битову с рук на руки, и в Нью-Йорке битовским ординарцем стал уже я. Однажды - кредитором.
Когда Битову понадобились деньги, я без разговоров одолжил. Сумма была не маленькая, но и тени сомнения не возникло: "пять тысяч долларов классику русской литературы А.Г. Битову".
Битов просил на неделю, но прошло два месяца и я догадался, что он не собирается эти деньги возвращать, во всяком случае без напоминания. Я позвонил несколько раз, напоминал, настаивал и однажды А.Г. Битов выписал чек. Мы пользовались услугами одного и того же Сити Банка, посему о том, что чек не подтвержден деньгами я узнал на следующий же день. Банк забрал сумму с моего счета обратно и оштрафовал на тридцать долларов.
Сразу хочу сказать, Андрей Битов, человек честный, потому что свой долг, в конце-концов, вернул наличкой.
А из ординарцев я однажды удалился сам. Вот как это произошло.
Битов преподавал тогда в NYU и жил там же в университетском кампусе на втором этаже. На первом этаже был китайский ресторан.
В тот вечер Битовы ждали в гости какого-то местного влиятельного издателя, заказали чайниз и жена Битова - женщина-филолог сказала:
- Рабинович, сгоняй в ближайший гроссери за пивом. У тебя деньги есть, или тебе дать?
Я сгонял. Принес восемь батарей Будвайзера, поставил в холодильник, ушел и больше не возвращался.
К Андрею у меня тоже была претензия. Он прокинул меня с Бродским. Перед Кристмасом на каникулах Битов ждал Бродского в гости, ничего не сказал. Я воскликнул, после того, как он похвастался, что пару дней назад у него в гостях был Йося:
- Андрей, почему же ты мне ничего не сказал!
- Не обижайся, Рабинович, но ты бы нам мешал, - сказал Битов по дружески и совсем не обидно.
- Да какое мешал. Просто познакомил нас и я бы сразу же ушел. Мне хотелось пожать руку лауреату Нобелевской премии по литературе. Я бы потом всем рассказывал.
- Ты мне руку пожимал, Искандеру пожимал, Саше Соколову пожимал, Юзу Алешковскому пожимал, Жванецкому пожимал, когда жил в моей московской квартире, с Бэллочкой по телефону разговаривал. Должен уже сам, садиться и писать, - сказал Андрей Битов.