С. И. Вашков. Самобытное творчество Древней Руси

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ВАШКОВ (1879 - 1914)


САМОБЫТНОЕ ТВОРЧЕСТВО ДРЕВНЕЙ РУСИ
(Очерк)

Самобытно ли русское искусство? Имеет ли оно определенную физиономию? Вот вопросы, на которые затруднится ответить большинство русского общества. В продолжение почти двух столетий в русском обществе замечается какое-то отчуждение от родного и тяготение к иностранным стилям (преимущественно западным), чуждым нам по духу и принципам.
Больше: мы как бы отреклись от творчества наших дедов, стараясь забыть его в своих готических столовых, гостиных Людовика XV, кабинетах «Ренессанс», залах «Empire» и даже комнатах в стиле «Декаданс», с его чудовищными формами, ничего не говорящими ни уму, ни сердцу.
Тогда как забытое нами родное искусство, доведенное нашими дедами до цветущего состояния в XVI веке, полное самобытного творчества, с его грациозными и легкими формами гражданских построек и религиозной серьезностью в церковном зодчестве и утвари, ярко отражает богатство русской натуры.
Игнорирование русскими своего национального искусства является исключительным примером во всеобщей истории искусств.
Не говоря уже про культурные народы, - племена, стоящие на более низкой ступени развития, как, например, наши восточные инородцы: хивинцы, бухарцы и пр., заботливо оберегают и считают обязанностью развивать свой национальный стиль.
Здесь необходимо вспомнить, с какою любовью относились наши предки к предметам родной старины. Они дорожили ими, передавая их из рода в род, сознавая, что это их национальная гордость, их достояние.
Нам  известно, что предки наши не иначе строили храмы, как «украшая их по старо-заветным образцам». Из этих слов не следует заключать, что предки наши были чужды новых форм в искусстве, - они просто хотели сохранить религиозную выразительность, облеченную в красивую форму. Все древнерусские храмы были воплощением какого-нибудь известного религиозного символа. Для примера возьмем сгоревшую в прошлом году церковь Св. Николы на Столпах, в Армянском переулке. Весь этот храм (построенный в XVII  веке) как в общей форме, так и в деталях служит выразителем религиозных идей, что бесспорно имело огромное значение для более благоговейного настроения молящихся.
Он построен в форме корабля, каким церковь именуется в таинственном ее значении. Двенадцать столбов (кувшинообразных колонн), поддерживающих крытую галерею, аллегорически изображают 12 апостолов, на которых зиждется духовная церковь. Семь глав, украшающих купола, выражают семь таинств, совершаемых в храме, и семь даров Св. Духа, запечатлевающих эти тайнодействия. В отделке этого храма выразилась глубокая русская самобытность. Снаружи он был выбелен и по архитектурным линиям украшен майоликовыми изразцами или кафелями, что производило стройное цельное впечатление. Глаза не разбегались по ненужным украшениям, а, напротив, стремились  к одному главному - иконе Св. Николая Чудотворца, вделанной в стену храма.
Такое единство искусства, которое наши предки считали главным и в зодчестве, и в живописи, забытое их легкомысленными потомками, вновь возрождается в западном искусстве. Отсюда видно, как глубоко понимали древне-русские строители и живописцы искусство и как последующие поколения не умели воспользоваться тем богатым материалом, который им достался в наследство. Первый, кто обратил более серьезное внимание на наше древнее искусство, был французский историк и стилизатор Виоле-ле-Дюк, написавший довольно большой труд «Русское искусство», только недавно переведенный на русский язык. Виоле-ле-Дюк сделал только первый шаг к «богатому неисчерпаемому источнику» древне-русского искусства. За ним последовали: Гримм, Рихтер; но, чуждые нам по духу и натуре, они не могли глубоко исследовать и проникнуть в тайники народного творчества и потому не принесли существенной пользы.
Мы же, русские люди, безучастно смотрели на научные изыскания иностранцев в сокровищницах родного искусства и знакомились с ними по работам тех же иностранцев.
Поэтому неудивительно, что многие ученые, в том числе покойный вице-президент Императорской академии художеств князь Гагарин, занимаясь исключительно византийским искусством , совершенно отрицает самобытность русского стиля, говоря, что все попытки древних мастеров сделать искусство самостоятельным выразились в варварских формах построек XVI века (эпохи расцвета русского искусства). В данном случае князь Гагарин опирался на то, что историческое развитие России с XIII века находилось под давлением татарского ига, которое отражалось главным образом на духовной жизни народа. Отсюда, конечно, и искусство - главный выразитель этой духовной жизни - должно было подчиниться варварскому влиянию. Но этот, по-видимому, правильный взгляд разбивается сам собою, если мы поглубже заглянем в жизнь Древней Руси.
Постоянные войны с татарами заставляли русских замыкаться самих в себя, соединяться в одно целое, свято охраняя не только родные обычаи и обряды, но и произведения искусства. Такая отчужденность русской культуры служит веским доказательством самостоятельности и самобытности русского национального творчества.
Это нам будет особенно ясно, когда мы поближе ознакомимся с образцами русского древнего искусства.
Правда, получив религию от Византии, русские принуждены были принять и те формы церковных предметов, которые были приняты Востоком. В Византии, например, храмы строились: кубические, в виде древней базилики, в форме креста; и русские вначале придерживались тех же форм.
Но русская натура не могла долго держаться пассивной роли в искусстве, - она смело стремилась вперед, перерабатывая на свой лад чуждые для нее формы. Храмы по-прежнему остались выразителями религиозных идей, но получили чисто русскую субъективность.
В настоящее время русское искусство все более и более завоевывает себе внимание, как со стороны русских, так и иностранцев после всемирной выставки в Париже и международной в Гласго. Сознавая необходимость ознакомления общества с родным искусством, встреченным так радушно на Западе и забытым у нас, мы решили дать ряд очерков с иллюстрациями, рисующих картину каждой эпохи и периода развития народного творчества.
*
Доисторический период

Первыми элементами для образования русского искусства послужило искусство народов, происхождение которых теряется в глубокой древности.
Каждый народ, каждое племя, сменявшее одно другое на русской территории, прибавляли новые звенья к слагавшемуся искусству, отражая в нем свой духовный образец.
Если же мы заглянем в жизнь народов, населявших Россию в самую отдаленную эпоху доисторического периода, - в эпоху, когда человек не имел представления ни о комфорте, ни об удобствах домашней жизни, то и в это время заметим его предрасположение к художественному творчеству, найдем первые зачатки искусства.
Живя в естественных пещерах по берегам рек и озер, не имея для своей защиты от таких страшных соседей, как дикий олень, медведь, мастодонт и т.п., ничего кроме примитивных орудий в виде каменных молотков, топоров и кинжалов, он и тут выказал стремление к искусству, придавая своим изделиям более или менее художественные формы.
Следя далее за интеллектуальным развитием человека, легко заметить, что, по мере того, как поднимался уровень его развития, росло и представление о прекрасном.
Так, в переходный период от каменного века к неолитическому, когда человек уже имеет представление о некоторых явлениях природы, узнает способы употребления огня и приготовления глиняной посуды, когда у него появляется более сложная мозговая работа, укрепляется память, - в это время появляется и более сложный рисунок на всех изделиях, выходящих из рук человека, да и сама форма изделий становится разнообразнее.
По всем пережиткам доисторического человека, находимым археологами при раскопках в России, с уверенностью можно сказать, что она пережила весь цикл периодов человеческой культуры, хотя и не в совершенной последовательности. Так, пока одна область переживала еще каменный век, одновременно в другой был бронзовый, а в третьей, сразу после неолитического, наступал железный. По некоторым памятникам каменного и бронзового веков можно заключить, что ранее всего в России начал заселяться юг, а потом уже и северные области. Но кто были первые поселенцы на нашей родине, к какой расе они принадлежали, решить трудно, так как изделия этой эпохи у большинства народов мало чем различались между собой. В предметах, относящихся к бронзовому периоду, еще заметна некоторая разница в характере форм и их украшений. В это время человек уже имеет религиозные воззрения, которые, отражаясь в искусстве, характеризуют быт и тип народа, к которому они относятся. Так, предметы, находимые в северных курганах финских племен, разнятся от предметов скифских на юге.
Первый период на нашей территории в доисторическую эпоху, о котором мы имеем более подробные сведения, были скифы или сколоты. Они принадлежат к арийской расе и, как большинство народов, вышли из Азии за несколько столетий до нашей эры, вытеснили прежних обитателей южной России киммериян и поселились на обильных пастбищах берегов Днепра и Буга. Они разделились на несколько племен, различающихся по образу жизни и роду занятий. Одни из них кочевали по обширным степям Южной России, занимаясь скотоводством; другие занялись земледелием, и третьи, так называемые «царские», все время проводили в войнах с соседями и со своими родичами, считая последних своими рабами. Скифы, по описанию современников, были дикий, воинственный народ, имевший необыкновенно суровые нравы и обычаи, вынесенные из Азии. Их религия и кастовое деление племен свидетельствуют о тесной связи с Индией. Главным богом у них был Папай - бог неба; за ним идет Апи - богиня земли, и, наконец, самый суровый Арей - бог войны, которому иногда приносили в жертву людей, в большинстве случаев одного из полоненных. Своим богам они не строили ни храмов, не отводили особых мест для молитв, а приносили жертву, смотря по месту своего пребывания. У них даже не было жрецов, а их обязанности исполнял один из вождей. Только позднее, войдя в общение с соседними финнами, у скифов появились свои волхвы и гадатели.
Домашний быт скифов был очень прост. Они жили в шалашах, состоявших из двух-трех сходившихся вверху шестов, обтянутых войлоком. Большую часть своего времени они проводили  в войне или на охоте, а все домашние работы поручали пленным рабам, с которыми обращались очень сурово.
В это время культура скифов стояла не на высокой степени, и только с VI и V века до Р.Х., когда по побережью Черного моря и устью Днепра, по Кавказскому побережью, берегам Армении возникают греческие колонии, культура скифов значительно повышается. Из этих колоний наиболее важны:
Ольвия (счастливая) основана в 644 г. до Р.Х. при слиянии Буга с Днепром.
Херсонес Таврический основан за 500 лет до Р.Х. на берегу Черного моря.
Пантикапея основана в 511 году до Р.Х. на берегу Босфора Киммерийского, между Черным и Азовским морями, переименованная в X в. по Р.Х. в Корчев (нынешняя Керчь).
Фанагория на Таманском полуострове.
Тамотархан (Тмутаракань) в 18 верстах от Керченского пролива.
Все эти колонии имели высокую древне-греческую культуру; они служили торговым рынком для обмена товаров греческой митрополии со скифами и другими кочевыми народами. Имея постоянное общение с этими колониями, скифы невольно подчинялись их влиянию и мало-помалу переняли их культуру.
Искусство колонистов имело большое влияние на развитие вкуса у скифов. Теперь при раскопках скифских курганов встречается множество предметов греческой работы; на некоторых из них есть изображения скифов, отлично характеризующие их быт. По этим изображениям можно иметь представление об одежде скифов, которая напоминает собою одежду славян, тип которой сохранился, мало изменившись, до настоящего времени. В курганах более позднего времени встречаются предметы самостоятельной работы скифов, но с заметным влиянием Греции. Обратное явление замечается и в позднейших произведениях греческих колонистов; очевидно, жизнь этих народов слилась в общей культуре. Явление это подтверждается появлением нового племени - каллипидов (смесь греков со скифами).
К этому же времени относятся памятники, находимые в пределах Южной России, так называемые «каменные бабы». Это - грубые изваяния, представляющие из себя скульптурные изображения мужчин и женщин, которые ставились над могильным курганом и служили как бы портретом усопшего. По техническим совершенствам отделки их можно разделить на три группы, или вида. Первый вид относится к более раннему периоду человеческих созданий. Памятники этого времени отличаются от позднейших тем, что на них изображение человеческой фигуры сделано только до пояса, а остальная часть, служащая постаментом, оканчивается грубо обтесанным камнем. На памятниках же второй и третьей групп фигуры изображены во весь рост и различаются между собой тщательностью отделки.
«Каменные бабы» относятся к работе народов тюрко-татарского племени и служат следами пребывания этих народов в Южной России; они также имели влияние на искусство скифов. Каждый народ, имевший общение с скифскими племенами, мало-помалу обогащал их искусство, внося в него новые, своеобразные формы. Рассматривая теперь изделия художественной промышленности той отдаленной эпохи, невольно изумляешься богатству и разнообразию фантазии, создавшей эти предметы. Посмотрите на эти обломки ожерелий, браслет, конских уборов, вглядитесь в гармонию красок каменных и стеклянных бус, и вы поймёте ту поэзию, ту высоту художественного творчества, где простота соединилась с грацией.
Правда, что большинство предметов скифских и финских племен уступают в технике исполнения произведениям греческих колоний, но зато разнообразностью форм, свободою замысла, они нередко их превосходят.
Произведения искусств народов, населявших Россию в доисторическое время, послужили первыми ступенями для сформирования искусства славяно-руссов, пришедших к нам из Азии за 1200 лет до Р.Х. вслед за сарматами, сменившими скифов (народ, родственный скифам и почти ничем от него не отличавшийся), и, по свидетельству летописи, поселившимися по берегам Дуная: «Словяне издревле жили по Дунаеве, идее же есть Угорьска и Болгарска земля». Это был первый оседлый народ на нашей родине. Поселившись в России, они разделились на несколько племен, носивших название или по занимаемой ими местности, или по имени своих вождей. «Се бо токмо Словенск язык в Руси: поляне, деревляне, нооугородьци, полочане, дреговичи, север, бужане, зане седоша по Бугу после же волыняне. А се суть инии языца иже дань дают Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемис, моръва, пермь, печера, ямь, литва, замитола, корс, норова, лоб».
Из вышеприведенных слов летописца видно, что славяне заняли лишь свободные места среди других народов, населявших уже в то время Россию, покорили прежних обитателей - финнов и тюрко-татарские племена и обложили их данью. В это время самым большим из финских племен было так называемое Биармия, сыгравшее очень видную роль в сформировании искусства руссов. Оно занимало северо-восточную часть России и вело обширную торговлю с востоком.
В то же время по берегам нижней Волги находилось царство Хозарское. Хозары вели обширную торговлю с востоком и севером; их сторона служила торговым центром для обмена товаров народов, населявших Россию, с арабами, персами и другими торговыми народами Азии. Главным городом у них был Итиль, расположенный при устье Волги.
К народам, переносящим к нам культуру Рима и Индии, следует отнести волжских болгар, живших по среднему течению Волги, способствовавших развитию промышленности руссов и вместе с тем их искусству. Имея за собою более высокую культуру, славяне-руссы быстро заняли господствующее место среди обитателей Древней России. Большинство обитателей мало-помалу принимали оседлость славян и слились в одно целое, приближаясь к одному общему типу руссов. Правда, некоторые из племен, не желая подчиниться славянской колонизации, ушли на север - вглубь дремучих лесов, сохраняя бродячий образ жизни. Но таких было меньшинство. О слиянии руссов с различными племенами можно судить главным образом по их религии. Каждый народ, каждое племя, входя в колею славянской жизни, вносило свои религиозные воззрения. По этой причине языческие верования руссов изобилуют богами и обрядами всевозможных характеров.
В их веровании мы встречаем и Сварога, бога неба, напоминающего собою санскритского Варуну, и Хорса, бога солнца, заимствованного у персов, Перуна и других. Кроме того, в числе своих богов, начиная от самых мрачных, наприм.: Кащей, Мрена, богиня смерти, Баба-Яга и кончая богами светлого характера, как Мать-сыра земля, Волос, Стрибог и т.п., находится целый ряд богов чисто поэтического свойства, как, наприм: Яр, бог весны и любви, Русалка (роса), Лель, богиня весенней любви.
Религия руссов сыграла важную роль в образовании национального искусства. Она сообщила ему ту фантастичность, которою так богато народное творчество. Языческое верование заставляло руссов определять места для молитв, которые обыкновенно выбирались по берегам рек, озер или в глухой чаще леса, смотря по характеру божества. Такие места носили названия мольбищ и требищ, а в некоторых случая руссы сооружали капища, представлявшие из себя большие навесы на высоких столбах или подпорах.
Что же касается жилищ самих руссов, то они обыкновенно состояли из целого ряда горизонтально положенных бревен, так что получался сруб, который перекрывали крышею на один или да ската; крыши делались или из теса, или из соломы. Пол был земляной, на котором на груде камней разводили огонь, что называлось огнищем или очагом, а для выхода дыма прорубали «волоковое окно» около ската крыши, которое в холодное время закрывалось. Наружная дверь делалась очень низкою, и внизу ее прибивался порог. Такое жилище обыкновенно окружалось тыном (заостренными кверху бревнами) или плетнем. Большая часть строений украшалась грубою резьбой, окрашенной красками, которая заключала в себе изображения различных мифологических животных и птиц, например: коня, петуха, лебедя, совы и т.д., или же украшения эти носили чисто фантастический характер.
Эти строения начинают историю русского зодчества, это - первые попытки самостоятельного творчества в области техники и искусства. Несколько таких жилищ, поставленных одно подле другого, составляли весь (селение). Селения ограждались частоколом или земляным валом, отчего большие из них стали получать название города. В таких городах жил отдельный «род» или «ветвь», что впоследствии стало называться «погостом». Несколько таких ветвей составляли «волость», потому что в центре этих погостов находились лица, пользующиеся властью; они назывались «князьями». Для улаживания раздоров между родами собирались князья, власть которых была ограничена «вечем» - общественным собранием, собиравшимся для решения исключительно важных дел.
Весь общественный строй древних славяно-руссов говорит об их стремлении к свободе, что, конечно, не могло не отразиться на их искусстве. С этого времени оно постепенно отпадает от посторонних влияний, становясь все более и более самостоятельным. Подобно реке, получившей начало от мелких ручейков и став большою и судоходной, оно смело стремится вперед к беспредельному океану человеческого творчества.

(«Московский Листок». 1903. № 83. С. 10 - 16).


*

ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ХРИСТИАНСКОГО ИСКУССТВА В РОССИИ
I.
Киевский период

В начале железного века народы, населявшие Россию, не имели того сплоченного единства, которое мы видим в последующее время. В этот уже переходный период от язычества к христианству под именем Руси следует подразумевать несколько элементов различных народностей, объединенных одною общею идеей народного самоуправления, выразившейся в стремлении к удельно-вечевому строю общественной жизни, и тем представляющих одну политическую единицу. Такой порядок народного самоуправления не мог заглушать национальной самобытности ни одной своей части, входящей в состав Руси. Отсюда и искусство, воспринимая в себя отражение общей народной  идеи, стремилось к свободному творчеству, несколько видоизменяясь в своих формах зависимо от религиозных воззрений и других причин, свойственных каждому обособленному племени. Это заметно как в формах предметов, так в стилизации и орнаментации на художественных произведениях племен севера и юга. Несмотря на это различие форм в искусстве, во всех произведениях народов, входящих в состав Древней Руси, дух народного творчества остается объединенным одною идеей - свободой.
По памятникам, сохранившимся от начала железного века, можно заключить, что искусство народов того времени сделало значительные успехи как в техническом, так и художественном отношениях при обработке металлов и дерева. Очень любопытны предметы, найденные при раскопках намогильных курганов, принадлежавших племени мери, жившего в Новгородских областях. Из найденных предметов наибольший интерес представляют бронзовые  фибулы художественного рисунка и исполнения: пряжка большая, две малых пряжки, бронзовые запястья, два привеска в виде уточек, сережка с двумя вставленными в нее камешками, три шейных гривны. Все перечисленные предметы находятся в Новгородском музее. Также интересны предметы, относящиеся к этой же эпохе, находящиеся в городском музее Нижнего Новгорода и Московском Историческом. Замечательно, что в числе находимых предметов того времени почти не встречаются изделия из драгоценных металлов, в особенности золота.
В начале X века в жизни Руси замечется внешняя связь составных ее элементов. В это время на севере призываются князья, все племена собираются в одно целое - Русь. В это же время проявляются первые зачатки единодержавия, но они вскоре подавляются народным стремлением к удельно-вечевому строю. Возникает Новгород - главный двигатель народной свободы, и вся Русь под его влиянием укрепляется на удельно-вечевых началах вплоть до принятия христианства.
Принимая христианство от Византии, Русь невольно должна была перенять ее культуру и народные обычаи, что, конечно, не могло не отразиться на всем быте русского народа и не изменить его с положительными и отрицательными последствиями.
Безусловно, принятие христианства имело громадное значение на возвышение нравственных понятий руссов, хотя еще задолго до этого события нравственные убеждения славян были гораздо выше многих западных их соседей. Так, у славян не было рабства в смысле этого слова, женщина стояла выше, чем у германцев; не было деспотического произвола над личностью, так как власть не сосредоточивалась в одном лице, а все управление, как известно, находилось в руках «веча» - народного собрания. Но с принятием византийской культуры в русское общество постепенно начали проникать византийские взгляды и обычаи. Сами князья, в свою очередь, стали, стремясь к усилению власти, враждовать друг с другом. Отсюда пошли произвол и распри.
До византийского влияния, если и были князья, то они пользовались очень ограниченной властью и имели значение, как выборные народа для решения общих вопросов. Они разделялись на старших и младших, управляли отдельными городами и находились постоянно между собою в братском общении.
В начале князья также очень просто обращались и со своими подданными; каждый обиженный шел искать правды лично к князю и мог надеяться на правое решение своего дела, так как не было различия между бедным и богатым, знатным и изгоем. Но с византийской культурой взгляды общества сильно изменяются, и постепенно начинается духовное отдаление верховного владыки от народа. Причиной этому послужил также византийский судебник «Номоканон»; под его влиянием в дела народного управления начинает проникать власть духовных лиц (проверка весов, мер и т.д.). Епископу стал подведомствен суд в делах семейных и делах благотворительных. Это посредничество повлекло за собой еще больший разлад между князьями и народом. В это время духовного разлада классов замечается и разлад в русском искусстве. Византия в эпоху крещения Руси была самой культурной и цивилизованной страной мира; произведения ее искусства в то время считались самыми утонченными и модными среди всех других существующих искусств, - так что даже самое название «византийское» стало нарицательным и служило синонимом изящества, красоты и грации. Но этим понятием были заражены у нас лишь высшие классы, другие же остались к нему равнодушными, не найдя в искусстве Византии отклика своим стремлениям в художественном творчестве.
Да оно и понятно: само искусство Византии не имеет в себе полного единства. В нем хотели соединить чуждые два элемента: холодное искусство классической Греции и родственное нам искусство древней Индии, полное фантастичных форм и гармоний красок.
Наши князья, не желая казаться отсталыми, заботились с принятием христианства о насаждении византийского искусства у себя на родине, стараясь буквально придерживаться греческих образцов, и, строя храмы, позволяли себе отступать лишь в богатстве и пышности их отделки. По свидетельству летописи, строя церкви, русские князья не боялись никаких затрат, желая лишь: «Украсить ю дивно паче всех иных церквей». Поэтому все постройки, относящиеся к тому времени, носят на себе отпечаток византийского зодчества. Исключение составляют лишь постройки наших северных областей, которые и в то время проявили уже свою самостоятельность. Киев первый принял христианство и все формы византийского искусства; в нем все каменные постройки времен Владимира Святого и несколько позже построены в византийском стиле и отличаются от своих прототипов лишь более стройной пропорцией в фасаде, тогда как план остается почти неизмененным. Так церкви, построенные св. Владимиром: «Успение Пресвятой Богородицы» в Киеве, так называемая «Десятинная» (потому что она содержалась на десятую часть великокняжеского дохода) и Спаса в Берестове, недалеко от Киева, в местечке, служившем любимою резиденцией великого князя, имеют тип византийских кубических и крестовых храмов, представляющих из себя в плане: первые - прямоугольник, приближающийся к квадрату, в который помещен равноконечный крест, а вторые имеют в плане крест, но не заключенный в прямоугольник.
Эти храмы первоначально были устроены из дерева, но потом, пострадав от различных бедствий: от пожаров, разрушений и разграбления неприятеля, были заменены каменными. Но и каменные постройки в целости не сохранились до нашего времени. Так, от поименованных выше двух церквей остались лишь следы стен и фундаментов, по которым можно делать приблизительное заключение о всем архитектурном типе постройки. Так, от «десятинной» церкви, построенной в начале XI века князем Владимиров I, сохранилась лишь незначительная часть восточных стен. Церковь эта была построена в форме византийских кубического типа; она служила домовой церковью князя и соединялась с его дворцом. Она имела притворы и галереи с хорами для царской семьи. О прежнем богатстве этой церкви прямым образом свидетельствуют предметы, найденные при ее обновлении. Так, найдены ступени жертвенника, состоящие из мрамора, яшмы и цветных стекол; кроме того - обломки пилястр, мраморных плит, мозаичных украшений. Церковь эта с 1224 г. после своего разрушения во время татарского погрома до XVII столетия была в полном запустении.   

II.
Киевский период

Другим памятником византийского зодчества в Киеве является церковь Спаса в Берестове, построенная по типу крестовых храмов. В настоящее время она совершенно изменена различными исправлениями и поновлениями, сделанными как в XVII столетии Петром Могилою, так и другими лицами в более позднее время. Ранее, как можно предполагать по сохранившимся  ее каменным остаткам, она был о пяти главах, но позднее они заменены одним куполом греческой формы. Постройка каменных храмов времен св. Владимира если и  не исключительно принадлежит работе греческих мастеров (принимая во внимание некоторые отступления от византийских образцов), но что греки в этих постройках принимали близкое участие, - это можно сказать положительно. На это указывает самый прием постройки; большинство храмов того времени построены из известкового камня, причем для цоколя брался тот же камень, или же его заменяли гранитом. Иногда известняк употреблялся исключительно для облицовки наружных стен, тогда как остальные их части делались из кирпича. Своды каменных сооружений исключительно выводили из одного кирпича, а для усиления резонанса в храме в сводах оставляли пустые пространства наподобие печных горшков, которые назывались голосниками. Нередко в каменных постройках встречается мешанная кладка стен, т.е. брали для наружной части стены известковый камень, а для внутренних - кирпич, оставляя между кирпичом и камнем некоторое расстояние, а образовавшееся таким образом пространство заполняли битым кирпичом, осколками булыжника, гранита, и всю эту смесь заливали особого рода цементом. Такой способ постройки безусловно к нам занесен греками.
Наиболее ярким выразителем византийского искусства на Руси в XI веке является храм Св. Софии, Премудрости Божией, построенный в 1037 г. Ярославом I в подражание знаменитой константинопольской Софии. Как самый храм, так и посвящение его являются прямым доказательством того, что русские князья, строя у себя храмы по византийским образцам, исключительно заботились о буквальном подражании не только их искусству, но и обычаям. Этим объясняются причины предпочтения произведений византийского искусства перед русскими в ту эпоху.
Храм Св. Софии в Киеве почти тождествен константинопольскому того же имени. Он представляет из себя тип кубических церквей в более сложном виде. Этот храм, вместо обычного деления церквей подобного типа в плане и фасаде на три части или наоса, имеет таких делений пять, причем средняя часть значительно шире боковых. По числу своих делений он имеет пять алтарных апсидов, которые в фасаде, начиная со среднего, самого высокого, постепенно понижаются. Апсиды эти покрыты куполами, форма которых напоминает опрокинутую вверх дном тарелку. В подвальном этаже этого храма находятся гробницы древних киевских князей и митрополитов. Толщина стен - около двух аршин, - выложенных из известняка и кирпича, говорит о капитальности и прочности сооружения. Внутренность храма, судя по остаткам, была необыкновенно великолепна, отличалась богатством и роскошью, приводя современников в изумление. Начиная с самых капитальных частей храма и кончая мельчайшими деталями, все блистало роскошью, нося следы византийской моды того времени. Пол состоял из плит белого мрамора и темно-малинового гранита, украшенных различными рисунками, состоящими из византийских плетушков, стилизованных растений и животных и рисунков чисто геометрического характера. Середина храма представляет из себя квадрат, в углах которого поднимаются высокие восьмигранные столбы, украшенные мрамором; они поддерживают арки, на которых покоится главный свод храма. На этих столбах находятся изображения святых и ангелов. Все стены заполнены картинами религиозного содержания, исполненными мозаикой и al-fresco; из них наиболее замечательна «Нерушимая Стена», мозаичное изображение Божией Матери на золотом фоне; так же очень любопытна мозаика, представляющая Благовещение: с одной стороны этой мозаики представлена Богоматерь с клубком красных ниток в руке, а по другую сторону Ее изображен архангел в византийской одежде, отличающейся простотой. Несколько ниже этой мозаики помещены четыре фигуры архангелов, но уже в очень богатых одеждах.
Наибольший интерес из мозаик представляет картина: «Таинство Евхаристии», помещенная над горним местом. В ней Христос изображен в двух фигурах; она строго симметрична и посредине ее изображена сень, с обеих сторон которой помещены по шести фигур апостолов.
Из фресок лучше всего сохранилось изображение св. Георгия на горнем месте в приделе святого того же имени.
В эпоху величия Киева Киево-Софийский собор был самый богатый как по своей внутренней отделке, так и по церковным предметам, представлявшим вклады великих князей и других почитателей этой святыни. Из предметов, свидетельствующих о прежней роскоши храма св. Софии, по настоящее время уцелела мраморная гробница Ярослава Мудрого, обильно украшенная орнаментом различного характера.
Любопытной достопримечательностью Киево-Софийского храма служат две угловые башни на западной стороне церкви. Исследование этих башен, в свою очередь, породило массу толков среди историков и художников-археологов. Дело в том, что в этих башнях сделаны лестницы, ведущие на хоры храма, стены которых украшены фресками чисто гражданского содержания. Так, на некоторых из них изображены игры, княжеская охота, сцены из жизни как князей, так и народа, а также различные животные и растения фантастического характера. Надо думать, что некогда Софийский храм соединялся с дворцом князя, и эти лестницы суть принадлежность дворца, не сохранившегося до нашего времени. Это мнение несколько подтверждают и чешуйчатые крыши шатрообразной формы, которая, как известно, не употреблялась в то время в церковном зодчестве.
Другим памятником гражданской архитектуры, дошедшим до нас, хотя и в очень жалком состоянии, от времен Владимира Святого, являются «Золотые Ворота» в Киеве. Хотя по сохранившимся обломкам трудно судить о целом, составлявшем некогда славу и гордость русского народа, но об этом памятнике необходимо упомянуть, так как он имеет бытовое значение в жизни народа Древней Руси. Во всех столичных городах Древней Руси мы встречаемся с подобными сооружениями, служившими триумфальными арками для различного рода торжеств и праздников. Дополнением к вышеупомянутым каменным памятникам той эпохи в Киеве как церковного, так и гражданского зодчества, могут служить Михайловский-Златоверхий монастырь и Кирилловский, но описание их будет излишне, так как они подходят под общую рубрику церквей двух византийских типов. Различием служит большая или меньшая пышность в украшении храма, тогда как концепция остается общей. Так, например: Михайловский-Золотоверхий монастырь, почти ничем, не отличаясь от Киево-Софийского собора, разнится лишь в деталях фресок, в которых видно исполнение русских мастеров.
Необыкновенная роскошь наших храмов приводила в изумление всех иностранцев и даже византийцев.
Но как ни хорошо, как ни прекрасно было византийское искусство, оно все же не могло вытеснить и заглушить своим блеском и пышностью слабое, еще не вполне сформировавшееся, но уже народившееся русское самобытное искусство. Первое время, не находя себе приюта ни в величественных храмах византийской архитектуры с их холодной торжественностью, ни в пышных палатах князей, оно ютилось и развивалось в деревянных избах и клетях, на коньках высоких теремов, по подзорам дверей и окон, изредка проникая вовнутрь, но, тем не менее, все росло и крепло, превращаясь из маленького худенького стебелька в пышное растение.

(«Московский Листок». 1903. № 89. С. 7, 10, 11, 13; № 90. С. 3 - 5.).



РУССКАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В ЭПОХУ X - XI ВВ.

III.
Киевский период

Одним из главных последствий принятия христианства на Руси было изменение ее жизненного строя. Особенно ярко отразилось это на домашнем быту наших князей и всего высшего класса. Это обстоятельство сильно выразилось как в архитектуре, так и художественной промышленности того времени.
С принятием христианства начинается непрерывное сношение Руси с Византией - законодательницей мод того времени. Сначала эти сношения были исключительно на религиозной почве и отчасти политического характера, но мало-помалу захватили всю общественную жизнь руссов.
В Византии в то время господствовала роскошь. Все искусства были подав-лены стремлением общества к пышности и богатствам. Ни одно искусство не могло охранить себя от пагубного ее влияния и не имело успеха, если не отвечало этой моде. Вкусы византийцев искали повсюду и во всем одно богатство и роскошь. Как ни были хороши фрески, им предпочитали мозаику. Скульптурные произведения из камня уступали место ценному мрамору независимо от качества исполнения. Одноцветные ткани заменились парчой и бархатом, почти сплошь затканным золотом и серебром. Головные уборы и другие подобные предметы роскоши обильно украшались самоцветами и искусственными камнями.
Такое же направление с принятием христианства приняло и наше искусство.
Домашний быт князей, будучи очень простым до крещения, под влиянием Византии в очень короткое время значительно видоизменяется и становится сложнее. Князья не довольствуются дружинниками, как товарищами и советниками, а постепенно обращают их в свою постоянную свиту. Решать тяжбы и принимать просьбы и жалобы своих подданных князья не выходят, как прежде, на городскую площадь или свой княжеский двор, a прием челобитных и суд совершаются в одной из хоромин княжеского терема с церемониями, соответствующими случаю. В виду такого осложнения дворцового этикета, князь не может жить в прежних клетях и избах, а строит целый дворец с хоромами и теремами, с несколькими крыльцами для всякого рода торжественных выходов, приемов и церемоний.
Княжеские дворцы обыкновенно строились из крупного отборного леса или дерева и представляли из себя несколько изб и клетей с теремами и вышками, соединенных в одно целое различными «сенями» и «переходами». Некоторые из этих клетей и изб, смотря по своему назначению, надстраивались одним или двумя этажами - теремами. Отсюда и все подобные сооружения получают названия теремов.
Русские зодчие, строя подобные сооружения, имеют за собой большую заслугу, так как, отвечая на вкусы и требования византийской пышности, в своих произведениях сумели не только сохранить, но еще более развить национальный дух искусства. Византийские обычаи требуют различных церемоний при княжеском дворе, например: торжественный выход к народу, прием послов и т.д. Для исполнения этих церемоний русские зодчие пристраивают несколько крылец, но так, что они не только не кажутся лишними, но как бы отвечают общей концепции постройки. Существует мнение и, как ни странно, даже среди лиц, не чуждых искусства, что русские зодчие, строя терема к хоромы, не придерживались какого-либо заранее обдуманного проекта, а пристраивали одну постройку за другою, смотря по надобности. Но это нелепое мнение бесследно рассеивается при первом же внимательном взгляде на одну из построек древнерусского зодчества. Исключительно одно только обстоятельство может навести на такое ошибочное заключение - это то, что все наши древние деревянные постройки состоят, как было сказано выше, из отдельных клетей и изб, соединенных между собою. Но это обстоятельство объясняется лишь желанием зодчих Древней Руси доставить как можно больше удобств для житья в названных постройках. Это же обстоятельство еще более затрудняло решение задачи архитектора связать несколько отдельных частей в одну целую архитектурную массу. Теперь остается сказать, как справлялись древние русские зодчие с этою задачей. Все деревянные постройки Древней Руси свидетельствуют о том, что многие из зодчих, кроме того, были еще гениальными художниками. Большинство их произведений в своих архитектурных частях имеет объединяющую линию, дающую красивое художественное пятно. Этой особенностью могут гордиться очень немногие искусства всего мира. Посмотрите на силуэт какой бы то ни было древнерусской постройки, и вы убедитесь, что красоту этих пятен объяснять случайностью будет, по меньшей мере, наивностью. Правда, в большинстве русских построек отсутствует симметрия, но в ее отсутствии ясно видно сознательное стремление художника к цельному декоративному пятну. Если в проекте художнику требуется поместить крупное пятно, например - двухэтажный терем или что другое, то он, желая сохранить равновесие всей композиции, никогда не станет отвечать пятном одинаковой формы с первым, а, сообразно объединяющей линии всего проекта, заменит его несколькими меньшими пятнами, напр., вышками, главами и др., смотря по надобности, но своим общим силуэтом напоминающими требуемое пятно. Такой прием при решении художественных задач делает композицию оригинальною, свободной для полного выражения фантазии автора и исключает какое-либо однообразие форм в искусстве.
К одной из главных особенностей русских старинных построек следует отнести устройство крыш и крылец. Крыши делались нескольких родов, смотря по характеру помещения, которое они перекрывали. Они были двух, трех и нескольких скатов, шатрами, в виде куполов и самых разнообразных и причудливых форм. Они покрывались тесом или деревянной черепицей, нередко раскрашенной красками. Крыльца украшались резьбой и рублеными колонками; особенное же внимание строитель обращал на устройство главного из них, так называемого «красного», служившего для торжественных случаев. Внутренняя отделка теремов и хором была проста, но очень своеобразна. Все стены «покоев» облицовывались гладко выструганными досками, пришитыми к стене в горизонтальном направлении, или же под острым углом, причем острие угла направлялось кверху - к потолку. Потолок состоял из ряда толстых балок, перекрытых досками. Эти балки составляли главное украшение всего помещения. Они сплошь покрывались резьбою, иногда расписанною красками, в которой художник старался охарактеризовать назначение хоромины. Так, в покое, называемом гридницею, предназначенном исключительно для торжественных случаев, резьба выражала собой княжеские величие и достоинство.
Здесь обыкновенно изображались: львы, орлы, фантастическое животное в виде единорога, конские головы и фигуры, воинские доспехи и другие предметы, могущие служить символами, относящимися к этому случаю. В позднейшее время, когда деревянные хоромы стали заменять каменными палатами, резьбу заменила живопись, в которой к символическому элементу примешивался религиозный. Иногда в больших покоях, имея в виду требуемую длину балок, для большей устойчивости ставили рубленые колонны самой фантастической формы, украшенные местами раскрашенною резьбой. В большинстве случаев капители этих колонн заполнялись стилизованными изображениями животных и растений и в редких - геометрическою орнаментовкой. Вообще следует заметить, что в эту эпоху в русском искусстве преобладает в орнаментах стилизация природы. Из рисунков, прилагаемых к нашему очерку, в этом легко убедиться и понять легкость и красоту стилизации русских мастеров IX и X веков. Очень интересна резьба, представляющая стилизацию какого-то маленького зверка. В ней, несмотря на юмор и простоту исполнения, прекрасно передано движение. Не менее интересна резьба голубков, особенно летящего. Также заслуживает большого внимания орнаментация стилизованных веток винограда. В этой резьбе автор выказал массу вкуса и искренность в передаче натура. Он очень умело распорядился в распорядился в распределении пятен просвета резьбы. Эти кусочки резьбы прекрасно свидетельствуют, на какой высоте было русское резное дело в X по Р.Х.

 («Московский Листок». 1903. № 93. С. 7, 10 - 13).


РУССКАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И ПАЛЕОГРАФИЯ В ЭПОХУ X - XI ВВ.
IV.
Киевский период

Внутри княжеские хоромы «убирались» или «наряжались». Наряд хором составляли дорогие ковры, парча и прочие ткани, которыми увешивались стены, потолки и устилался пол хором. Самые большие и лучшие ковры подвешивались к потолку и в таком случае назывались «подволоками»; меньшие же развешивались по стенам; на них помещались оружие и другие предметы княжеского вооружения. На полу по стенам расставлялись лавки и табуретки для сидения, заменявшие собою стулья; только одному князю, по византийскому обычаю, ставилось кресло или трон. Лавки и табуретки покрывались тканями. По стенам расставлялись поставцы, сундуки и шкапики. Последние, в большинстве случаев, подвешивались. На них размещались самые дорогие предметы домашней утвари: серебряные кубки, ковши, братины, стопы, кружки и блюда. Часть таких предметов ставилась на большой стол, стоящий в переднем углу, на котором, кроме названных вещей, помещался подсвечник для восковых свечей. По углам покоев ставились светцы со вставленною лучиной. Полы делались из гладко выструганных досок-половиц и устилались коврами или тканями. Дневной свет проникал в терем и хоромы через небольшие окна, прорубленные  стенах в очень ограниченном количестве. В окна вставлялись рамы. От X века таких рам не сохранилось, и мы строим предположения о них по рамам, дошедшим до нас от XII века. Они представляют из себя толстые доски, в некоторых местах прорубленные небольшими отверстиями в виде крестов, квадратиков, ромбиков и других геометрических фигур, расположенных в орнаментном порядке. В холодное время эти пролеты затягивались бычачьим пузырем, расписанным травным орнаментом. Позднее бычачий пузырь заменялся слюдой, а потом уже стеклом.
По своему назначению каждый княжеский покой имел особое название: гридница, спальня или ложница. После крещения княжеские терема по византийскому обычаю стали строиться вблизи церквей и соединялись с ними крытыми переходами. В таком виде был построен дворец св. Владимира в Берестове, близь Киева.
В России в XI веке делались только одноцветные ткани, из которых шилась одежда низших классов. Князья же и богатые люди носили одежду византийского типа из заграничных тканей, шедших в то время к нам в большом количестве из Византии, Персии и ганзейских городов. Самыми модными материями считались: алтабас, изуфрь, тафта, камка, аксамит и турский бархат. Об одежде князей и простолюдинов X - XI вв. мы можем составить себе довольно ясное представление по дошедшим до нас изображениям в заставках и миниатюрах рукописей того времени. Очень ясное представление о костюмах XI века дает нам заглавный лист «Изборника Святославова 1073 года». На этом листе изображено все семейство князя во главе с ним и княгиней. На князе надет кафтан из голубовато-зеленой материи, сшитый в стан, т.е. в талию, опускающийся ниже колен, отороченный у подола широкою каймой красноватого цвета. Такая же кайма огибает круглый ворот кафтана. Рукава узкие и оканчиваются длинными золотыми поручами. Поверх кафтана на плечи князя накинут плащ или коржа, одинакового цвета с кафтаном, отороченный золотой каймой и застегнутый у правого плеча золоченою с красным камнем фабулой. На голове - низенькая с круглым верхом шапка желтого цвета с голубыми наушниками, загнутыми кверху, и опушенная мехом. На ногах высокие сапоги под цвет кафтана с острыми носами. Одежда сыновей очень немногим отличается от одежды самого князя, - на них нет плащей и дно шапок значительно выше. На княгине - длинное платье красновато-оранжевого цвета в талию, подпоясанное золотым поясом, с длинными рукавами, расширяющимися к кистям рук. Из-под них видны узкие рукава такого же цвета, оканчивающиеся золотыми поручами. У шеи широкий воротник, заходящий на плечи, унизанный жемчугом. Подол платья обегает белая кайма. Башмаки золотистого цвета с закругленными носами. С головы княгини спускается покрывало, завязанное у подбородка; поверх надета шапка, точно такая же, как у ее сыновей.
Из «Изборника» же Святослава мы почерпываем сведения о костюмах простолюдинов того времени. Костюм стрельца состоял из рубахи с поручами у рукавов и круглым отложным воротником и панталон, заправленных в высокие сапоги. На девице надето длинное широкое платье с широкими рукавами, не доходящими до локтей и начинающимися как бы от пелерины, накинутой на ее плечи. На голове надет красный кокошник самой простой формы, наподобие широкой ленты, поставленной ребром.
В начале эпохи X - XI вв. художественная промышленность России заметно падает в смысле своего самостоятельного развития, подпадая под сильное влияние иностранцев, в особенности Византии. Но в конце этой эпохи оно снова возрождается. В это время самые дорогие предметы домашней утвари и роскоши заказывались и покупались нашими предками в Византии. Своим мастерам они не доверяли и отдавали им работы, не требующие большого художественного напряжения. Но это было лишь одно предубеждение; в этом мнении нас укрепляет достоинство исполнения предметов, находимых при раскопках и по всем признакам принадлежащих к русской самостоятельной работе. В то время у нас были самыми распространенными способами украшения и обработки металлов так называемые: скань, филигрань и финифть. Скань и филигрань представляют из себя подражание уборке металла драгоценными камнями и жемчугами. Для этой цели делались металлические нитки, в большинстве случаев медные, иногда серебряные и редко - золотые, скручивались вместе и в таком виде прикреплялись к металлическому предмету по линиям желаемого орнамента. Финифтью называется украшение орнамента разноцветной эмалью; это и был самый распространенный и вместе с тем самый дорогой из способов украшения. Хотя еще задолго до крещения у нас было известно употребление эмали или финифти, но всегда отдавалось предпочтение византийской; так, Мстислав, князь Новгородский, в 1103 г., желая украсить оклад Евангелия финифтями, посылал его для этой цели в Царьград.
Оружие X - XI вв. составляли: лук, стрелы, клинообразные щиты, кольчуги, шлемы, мечи, копья и ножи. Все эти предметы украшались, смотря по тому, кому для служения они приготовлялись. Княжеское вооружение было, конечно, самым богатым по своей отделке. Нередко воинские доспехи и конские уборы отделывались украшениями из чистого серебра и усыпались самоцветами. Скульптурные работы из камня в это время мало подвинулись вперед, но сохранили полную независимость в характере и способах исполнения; как на пример таких работ, следует указать на каменный крест с барельефными изображениями, находящийся ныне в Московском Историческом музее.
Таким образом, делая подсчет русской художественной промышленности в эпоху X - XI вв., легко заметить, что, несмотря на самые неблагоприятные обстоятельства для ее развития, она сумела сохранить свой национальный облик и все же ступала вперед, хотя и медленными шагами, на пути художественного развития.

*

Родной палеографией, как и искусством, русские люди совершенно не интересовались до тех пор, пока любознательный немецкий ученый Баузе первый не обратил на нее своего внимания и не собрал доступные ему древне-русские рукописи в целую библиотеку. К сожалению, это случилось довольно поздно, а именно в начале прошлого столетия, в 1802 г., так что многие ценные рукописи были уже утрачены невежественными людьми, в руках которых они находились, или же были испорчены и даже уничтожены, смотря по содержанию, раскольниками, единственною группой русских людей, интересовавшихся родною палеографией, хотя исключительно в религиозных целях. Библиотека русских рукописей, собранная Баузе, к несчастью, сгорела в 1812 г., и до нас дошел лишь ее каталог, но и он оказал большую услугу лицам, интересующимся русскою палеографией. Из исторических свидетельств, которых мы имеем очень немного, видно, что на Руси, еще задолго до крещения, существовала письменность, но какая: идеографическая (фигурная) или же фонетическая (буквенная), на это есть несколько более или менее подробных указаний. Из слов арабских путешественников того времени: Мессудна (956 г.), Идменейгима и Тихмора (976 - 1018 гг.), видно, что славяно-руссы в эпоху язычества, путем врезыванья в камень, глину и дерево, изображали свои письмена на надгробных памятниках, на столбах храмов и т.п. предметах. Наиболее ценный материал по этому вопросу дает «Сказание монаха Храбро» - литературное произведение IX - X вв. Из этого сочинения видно, что славяно-руссы в эпоху язычества не имели представления о фонетическом письме, а довольствовались вырезыванием черточек на твердых предметах, по которым гадали и которыми пользовались, как цифрами для счета. Принятие христианства дало сильный толчок распространению грамотности, а с нею и письменности среди обитателей Древней Руси. С этого времени у нас появляется фонетическое письмо: кириллица и глаголица.
Глаголический алфавит или глаголица значительно древнее другой славяно-русской азбуки - кириллицы - и отличается от нее большей своеобразностью. Прототипом глаголицы, как можно предполагать, было древне-греческое письмо, но значительно измененное введением различного рода значков, приставленных к некоторым буквам алфавита с заметным желанием составителя этой азбуки дать совершенно-новый и отдельный вид славянскому письму. В рукописях этого письма заметно также отступление, как в размещении текстов, так и в особенностях их заглавий. В глаголице заглавие никогда не писалось буквами большей величины, чем буквы текста.
Другой древне-славянский алфавит - кириллица - имеет большое сходство с греческим литургическим письмом одного с ним времени. Отличие составляет нововведение буквенных знаков, необходимых для выражения звуков, присущих исключительно славянскому языку. В рукописях XI, XII, XIII веков, кроме глаголицы и кириллицы, попадается азбука, состоящая из смешения двух первых алфавитов.
Главное место из этих азбук в наших древних рукописях заняла кириллица, которою большинство из них и написаны. Почти с самого своего появления она постепенно начала видоизменяться, принимая в себя все более и более разного рода нововведения, как грамматического, так и каллиграфического характера. Несмотря на то, что в эпоху появления у нас кириллицы в Византии уже вошло в употребление скорописное связное письмо - наши рукописи по-прежнему сохраняли раздельно-уставное.
Вообще следует заметить, что все наши древние книги написаны с большим старанием, тщательностью и нередко большим вкусом. Большинство из них написано на отличном, несшивном пергаменте или мехе, с красиво и правильно размеренными по сторонам полями - «берегами», как они назывались в то время. Для большей правильности строчек острием ножа проводились легкие нарезы линеек, под которыми размещались сами строки. Смотря по формату пергамента, книги писались в один или два столбца. Начало периодов текста отмечалось заглавными буквами, искусно разрисованными киноварью, золотом и другими красками. В начале статьи и глав исполнялась заставка, состоящая в большинстве случаев из прямоугольника, покрытого «росписным узором» или же миниатюрным изображением святых, смотря по содержанию текста. Буквы текста писались заостренной наискосок палочкой, называемой пером или тростью, причем каждая буква была написана в несколько приемов и состояла из тонких и толстых штрихов; закруглений и средних утолщений не было. Листы пергамента сшивались и переплетались в деревянные доски, которые украшали, смотря по достатку владельца книги. Так, иногда переплеты книг затягивались кожей, парчой и различными тканями, или же обивались пластинками из металла. На некоторых окладах делались финифтевые украшения и вставлялись самоцветы.
Все памятники русской палеографии X и XI вв. в большинстве случаев представляют из себя копии с греческих подлинников и только в небольших отступлениях, сделанных умышленно переписчиками, заметны первые шаги к самостоятельному развитию. Лучшим образцом русских рукописей киевского периода служит Изборник 1073 года, написанный для великого князя Святослава Ярославича, представляющий из себя славянский перевод с греческого подлинника IX века. Он заключает в себе богословские толкования некоторых мест Священного Писания. В этом памятнике древне-русской палеографии очень интересны заставки, исполненные - некоторые разными краска, другие же одноцветными чернилами. Особенный интерес из них представляет заглавный лист, на котором изображено все семейство великого князя Ярослава. Другие заставки являются копиями с греческих и состоят из византийских орнаментов, заключенных в фигуры, силуэтом напоминающие византийские храмы. В центре их помещены изображения святых, а по сторонам размещены изображения птиц. Преобладающими красками в этих заставках являются ярко-зеленая, сурик, киноварь, синяя, а также бронза.
Другие памятники русской палеографии того времени в своем художественно-палеографическом значении мало чем отличаются друг от друга. В некоторых из них мы видим уклонение от обычной формы заставок прямоугольника к форме, напоминающей букву П; как на пример такого уклонения можно указать на заставку в рукописном Евангелии преосвященного Порфирия 1061 г.
Со времен Святослава в русском обществе все более и более возрастает вкус к литературным произведениям; на это довольно ясно указывает летопись Нестора под 1037 годом: «И бе Ярослав любя церковные уставы и книгом прилежа и почитая е часто в нощи и в дне; и собра писце многы и прекладаше от Грек на Словеньское писмо, и списьша книгы многы».
К этому же времени относятся и другие памятники нашей древней письменности: Остромирово и Туровское Евангелия. Они, так же, как и Изборник Святослава, написаны кириллицей и украшены заставками.
Место, где писалось заглавие, покрывалось легким тоном желтой или красной краски.
В рукописях XI века довольно ясно начали определяться грамматические правила русского языка. С этого же времени начинают появляться вкладные листы в книгах с изображениями святых и даже картин преимущественно религиозно-нравственного содержания. Эти картины известны под общим названием миниатюр.
Образованные и просвещенные русские князья своей любознательностью к науке и литературе сумели повлиять в этом направлении на своих подданных и развить в них стремление к просвещению. Под их покровительством к нам постепенно начала проникать византийская образованность в лице ее лучших представителей: Иоанна Златоуста, Василия Великого и других выдающихся лиц того времени. Их высокая образованность, светлый ум и глубоко нравственные убеждения оказали большое содействие духовному развитию русского народа.
Под их влиянием у нас начала создаваться своя собственная духовно-нравственная литература, которая подготовила и дала место первой русской истории - летописи, а та, в свою очередь, положила начало историческим сочинениям, так что в начале XIII столетия появились собственные поэтические произведения.
Духовное развитие народа, появление собственной литературы, конечно, должны были отразиться главным образом на народном творчестве, что мы и видим в последующих периодах развития русского национального искусства. С окончанием киевского периода искусство в России вступает на путь национального развития.

(«Московский Листок». 1903. № 95. С. 10, 12 - 15).


ИСКУССТВО ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ XII - XIV ВЕКОВ
V.
Архитектура

Искусство христианской Руси, в конце киевского периода понемногу делая слабые, но уже заметные шаги к самостоятельности, и послужило зерном, из которого впоследствии выросло и окрепло русское нациоцальное искусство; первым ростком последнего является искусство Владимиpo-Суздальской области. Тут уже оно не держится пассивной роли в своих произведениях, не копирует иностранные образцы, а далеко превосходит  их, являясь цельным, оригинальным продуктом национальной фантазии русского народа. Первое свидетельство о Суздальской области мы имеем из летописи Никона под 992 годом (6500 г.): «Ходи Володимер в Суздальскую землю и тамо крести всех. Бе же с Володимером два епископа Фотея патриарха и заложи тамо град и церковь в нем постави древину Пречистыя Богоматери». Но историю своего развития Суздальская область начинает несколько позднее, а именно с княжения Юрия Долгорукого. Получив эту область себе в удел, Юрий в очень короткое время, благодаря ее географическому положению и политическим причинам, затруднявшим в то время развитие нашего юга, сумел поставить ее на ряду с Киевом и Новгородом. В княжение Андрея Боголюбского, сына Юрия, Суздальская область своим процветанием значительно опережает Киев и Новгород и становится большим торговым рынком Северной Руси. В это время начинается эпоха самостоятельности русского искусства. Любя родину и будучи по природе очень набожным, Андрей Боголюбский построил много церквей и, не боясь затрат, украшал их с большой пышностью и роскошью.
Владимиро-Суздальская область создала совершенно новый оригинальный тип церковных построек. Все церкви этой области - небольших размеров, с тремя алтарными выступами. В плане они несколько напоминают киевские церкви кубического типа с троечастным делением, но только апсиды этих храмов размерами близко подходят друг к другу, так что средний из них немного более боковых. В фасаде троекратное деление храма подчеркивается длинными во всю вышину храма узкими колонками с капителями и базами. Главную особенность этих храмов составляет широкий пояс из аркатур, в центре которых помещены скульптурные изваяния святых с стилизованными растениями и животными у подножья. Колонки аркатуры опираются на кронштейны из скульптурных изображений фантастических животных, а вверху над их капителями помещены орнаменты из растений. Над этим поясом в каждом делении храма сделаны узкие длинные окна, окруженные скульптурными изваяниями животных, птиц и растений. Круглый барабан главы имеет восемь узких окон и оканчивается шлемообразной главой, увенчанной узорным крестом, составляющим одну из особенностей Суздальского церковного зодчества. В трех сторонах храма сделаны двери с своеобразными порталами. Такое украшение церквей дает им совершенно новый, живописный вид, лучшим образчиком которого является Дмитровский собор во Владимире на Клязьме. Он построен Великим Князем Всеволодом по случаю рождения его сына в 1192 г. во имя св. Дмитрия Солунского. Он относится к типу только что описанных суздальских церквей и построен русскими мастерами, которые, по свидетельству летописей, в это время уже отлично справлялись с своими задачами. Летопись под 1194 годом говорит, что епископ Ростовский Иоанн для возобновления Суздальской соборной церкви нашел во Владимире искусных мастеров, умевших лить олово, крыть крыши и белить стены известью. Дмитровский собор во время своего основания служил дворцовым храмом и соединялся крытою галлереей в своей северной части с княжеским теремом. Его фасад украшал также аркатурный пояс с фантастическими животными и растениями, окружавшими фигуры святых, и символизировал преддверие рая, выражая премудрость Божию и славословие Творцу от всея твари, через посредство святых. Порталы его трех входов состоят из арочных уступов, заполненных орнаментами из фантастических голов с листьями, выходящими из их ртов, и византийскими плетушками и опираются на колонки, по углам баз которых помещены фантастические лапы. Все скульптурные украшения изваяны из белого камня, из которого построен и весь храм. Глава его покрыта медными листами, и наверху ее водружен резной медный четырехконечный крест, оканчивающийся с трех сторон кругами. В конце креста было вделано медное изображение голубя, повертывающегося от ветра в разные стороны. Внутри - стены храма сплошь расписаны фресками византийского характера, но исполненными русскими мастерами. Размещение святых картин такое же, как и в других церквах: в куполе Пантократор (Господь-Вседержитель) с благословляющею десницей и раскрытым Евангелием в другой руке; на западной и восточной сторонах - Страшный суд, а в среднем апсиде над нагорним местом - Тайная вечеря.
Другой памятник, современный Дмитровскому собору, представляет Успенский собор во Bладимире, но от позднейших исправлений он совершенно утратил свой первоначальный вид.
К такому же типу относятся: церковь Покрова на Нерли, близь Боголюбова, Боголюбов монастырь и церкви Спасо-Преображения во Владимире и свв. Бориса и Глеба в Кидекше.
Все они, исключая небольшие изменения в деталях, в общем напоминают собор св. Дмитрия. Представителем второго типа суздальских церквей может служить церковь св. Георгия в Юрьеве-Польском. Это очень интересный и своеобразный памятник русского церковного зодчества, - в нем еще ярче выражены следы самобытности русского искусства, как в архитектурной массе, так и ее деталях. В плане она напоминает первый тип церквей Владимиро-Суздальской архитектуры, несколько усложненной пристройками папертей с трех сторон, отчего в фасаде получается совершенно новый вид постройки. Паперти, крытые полукруглыми сводами, составляют с церковью одну цельную архитектуру. Фасад ее также имеет отличия от фасада Дмитровского собора; он еще богаче, еще больше изобилует скульптурами, доходящими до аркатурного пояса, помещенного у самых капителей колонн, делящих фасад на три части. Барабан главы увенчан шлемообразным куполом с узорным медным крестом.

VI.

Большого внимания также заслуживает Боголюбов монастырь, построенный Андреем Боголюбским в 1156 году. Об основании этой церкви существует предание, что когда Андрей Боголюбский ехал на княжение в Ростов через Суздаль, то, во время одной из стоянок в Суздали, лошади не могли свезти саней с иконой Богоматери. Это происшествие набожный князь счел за повеление свыше остаться на этом месте и решил поселиться здесь. В ту же ночь ему явилась Богоматерь и подтвердила это повеление. В память этого  события Андрей Боголюбский велел написать икону Божией Матери в том виде, как она ему явилась. Эта икона известна теперь всей России. Боголюбский монастырь находится верстах в десяти от Владимира и во время своего основания был любимою резиденцией князя. Это самый любопытный и единственный памятник русской гражданской архитектуры XII в. Он интересен как своими художественными достоинствами, так и историческим прошлым. Он непосредственно соединялся с княжеским дворцом и был дворцовой церковью князя. В настоящее время от него сохранились часть башни, выложенной из белого камня, и часть крытой галлереи, служившей переходом из дворца в церковь. Эту четырехгранную башню обегает аркатурный пояс, на который опираются полукруглыя арки. В углублении одной из арок очень интересно окно совершенно нового типа, ранее не встречавшаяся ни в одном памятнике Владимиро-Суздальского зодчества. Оно имеет большой полукруглый пролет, разделенный двумя низкими колонками на три части. На другой стене башни в полукруглой впадине видны следы замурованной двери. Из этой башни в позднейшее время сделали колокольню, надстроив основание из белого камня кирпичом. Но как самый материал, так и тип новой постройки не отвечает прежнему. Эта башня - свидетельница одной из мрачных страниц русской истории. В ней, по преданию, был убит Андрей Боголюбский, причтенный отцами церкви за свою мученическую кончину и кроткую жизнь к лику святых. Это был один из русских князей, который ревностно и свято охранял религию и интересы своей родины. В его княжение Владимир и вся Суздальская область украсилась множеством прекрасных построек и надежными укреплениями для защиты от врагов. Из летописей видно, что Андрей Боголюбский значительно расширил укрепления Владимира, разделив его земляными валами на три части: Печерний (средний), Китай-город (западный) и Земляной (восточный). Для проезда он устроил пять ворот, имевших каждые свое название.
Из них дошли до нас только одни, и то в измененном виде, так называемые «Золоые». Эти ворота играли видную роль в жизни владимирцев того времени.
Ни одно празднество, ни одно торжество, как светское, так и духовное не обходилось без участия этих ворот. В княжение Андрея Боголюбского многие церкви обогатились драгоценной утварью вкладов этого князя. О благолепии церквей, построенных на средства Андрея Боголюбского, мы встречаем очень подробные указания в современных ему летописях. Почти все постройки делались из белого камня, привозимого из волжской Болгарии, имевшего в то время большую ценность. Внутренние стены некоторых церквей, как, например, Владимирского Успенского собора, обкладывались кованым золотом, а наружные нередко мрамором. Вся утварь, оклады икон блистали золотом, серебром, драгоценными каменьями и жемчугом, входившим у нас в то время в большое употребление. Не только мелкие церковные предметы, но даже большие, как, например, подсвечники и паникадила, делались из серебра и золота; на это есть указание летописца, описывающего Успенский собор, в котором, по его словам, было четыре золотых и двадцать серебряных паникадил.
К памятникам Владимиро-Суздальского периода следует также отнести памятники Нижегородской области. Нижний-Новгород был основан великим князем Юрием Всеволодовичем в 1212 году, и в память основания города им была воздвигнута церковь во имя Архангела Михаила. Сперва она была деревянная, и вследствие непрочности этого материала несколько раз подвергалась различным перестройкам и изменениям. Теперь она - каменная, и последняя перестройка ее относится к началу XVII столетия. Другой образчик нижегородской архитектуры - Спасо-Преображенский собор - построен в 1225 г. князем Георгием Всеволодовичем. Но и он был совершенно перестроен через 25 лет со дня своего основания по типу владимирского Успенского собора. Пять глав этого собора покрыты в настоящее время куполами очень странной формы, напоминающей луковичные купола, несколько придавленные сверху. В нем три алтарных выступа, что и подчеркивается на западном фасаде троечастным делением. С северной и южной сторон он имеет по пяти таких делений. Снаружи он очень прост и лишен всяких скульптурных украшений, которыми так богаты фасады владимиро-суздальских церквей.
Архитектурные памятники Владимиро-Суздальского периода представляют большой интерес не только по своему историческому прошлому и богатству своих деталей, но они интересны, как первая ступень той высоты, на которую поднималось и впоследствии стало русское искусство. Во всех памятниках этого периода видны самостоятельная работа в области искусства и техники и ее значительные успехи в этом направлении. В зодчих этого периода русского искусства мы встречаем талантливых лиц, пренебрегающих копиями и создающих новые формы. Их произведения служат выразителями духовных идей русского народа и представляют одну из лучших страниц родного искусства.

(«Московский Листок». 1903. № 97. С. 12, 15, 16; № 100. С. 6, 8).


СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ (РИСУНКОВ И ФОТОГРАФИЙ) К СТАТЬЯМ С.И. ВАШКОВА В ГАЗЕТЕ «МОСКОВСКИЙ ЛИСТОК» 1903 ГОДА:


№ 83. С. 10 - 12.
1. Изделия из камня и черепок глиняной вазы, памятники каменного века. Московская губерния.
2. Каменный век. Историч. Музей. Рисун. с натуры.
3. Каменный век. Вологод. губ. Исторический Музей. Рисунки с натуры.
4. [«Каменные бабы»]. Екатеринославская губ. и область войска Донского. Исторический Музей. Рисун. с натуры.
5. «Каменные бабы» II группы. Екатериносл. губ. Бахмут. уезда. Исторический Музей. Рисунки с натуры.
6. «Каменные бабы» III группы (более совершенный вид). В Историческом Музее. Рисун. с натуры.
7. Керамические изделия бронзового века. Ярослав. губ. Историч. Музей. Рисун. с натуры.
8. Бронзовые и железные изделия до-христианской эпохи.
9. Развалины древних болгар на берегу Волги.

№ 89. С. 14 - 15.
Киево-Софийский собор по рисунку 1651 года.
План Киево-Софийского собора.
Мозаика Киево-Софийского собора: «Нерушимая стена».
Гробница Ярослава Мудрого в Софийском соборе, в Киеве.
«Золотые ворота» в Киеве. (Фото).
Памятники бронзового века. - Конские уборы, головные украшения и т.п., найденные в Московской, Ярославской, Тамбовской и Новгородской губерниях и по долине Волги. (Рисунки с натуры).
Языческий истукан, Подольской губернии, найден в реке Збруче. (Рис. С натуры).
Памятники скифо-эллинского искусства. (Рисунки с натуры с предметов, находящихся в Историческом музее, в Москве).
Памятники бронзового века. - Конские уборы, головные украшения и т.п., найденные в Московской, Ярославской, Тамбовской и Новгородской губерниях и по долине Волги. (Рисунки с натуры). [Продолжение].

№ 93. С. 10 - 11.
Мозаика в соборе Св. Софии, в Киеве.
Шитье X века. Омофор, шитый шелками и золотом.
Русские каменные изваяния X века. Рисунок с натуры.
Серебряный церковный сосуд XII века, с гравированным изображением эмблемы Христа, вокруг которой помещена надпись: Иисус Христос, Ника (побеждай). Хранится в музее Императора Александра III, в Петербурге.
Три древних железных копия, из них первое слева - с серебряною насечкой. Находятся в музее Императора Александра III в Петербурге.
Русская резьба по дереву X века. Рисунки с натуры.
Металлические изделия X века по Р. X.: княжеские бармы, кресты, копие и перстень. Рисунки с натуры.

№ 95. С. 12 - 13.
Заставка «Изборника Святослава» 1073 г. [№ 1].
Заставка «Изборника Святослава» 1073 г. [№ 2].
Заставка «Изборника Святослава» 1073 г. [№ 3].
Русская палеография XI в. Заставка «Изборника Святослава» 1073 г.
Русская палеография XI в. Заглавный лист «Изборника Святослава» 1073 г.
Заставка древней рукописи. Рисун. с натуры.
Рукописное Евангелие XI в. Русская палеография XI в. Рукопись 1100 г.

№ 97. С. 10 - 11.
Успенский собор во Владимире-на-Клязьме.
Часть пояса на южной стене Дмитровского собора во Владимире.
План Дмитровского собора во Владимире.
Дмитровский собор во Владимире-на-Клязьме, XII в.
Часть западной двери Дмитровского собора во Владимире.
Сохранившаяся часть каменных палат кн. Андрея Боголюбского в Боголюбском монастыре.
Церковь Спаса во Владимире. (Рисун. с натуры).
Внутренний вид палаты кн. Андрея Боголюбского, в которой он был убит. (Рисун. с натуры).

№ 100. С. 6.
Капитель над аркой в Дмитровском соборе во Владимире.
Железные изделия X века. Маленькое паникадило. Рис. с натуры.
Изображение святого на поясе Дмитровского собора. Рис. с натуры.
Капитель колонны X века. Рисунок с натуры.
Скульптурные украшения фасада Дмитровского собора во Владимире-на-Клязьме.