Подъёмник

               Работал я на заводе Резиновых технических изделий, начальником зарядной станции, при электорцехе.. Заряжали мы весь транспорт, а ремонтировали только тот , где  в подразделении не было ремонтной службы. И каждый наш слесарь-аккумуляторщик отвечал за определённую единицу оборудования.

              Встал как-то  электро-подъёмник, грузоподъёмностью в одну тонну. И ни туда и ни сюда — не реагирует ни на какие рычаги. А отвечал за его техническое состояние Санька Меркулов, длинный, как жердь, детина, всегда чумазый и не бритый, в грязной солдатской робе. Пил безбожно, но вверенную технику знал «на зубок». А жил он с семьёй в «Нахаловке», занимал неплановый домик, на крутом берегу Оби.

               Потыкался он с подъёмником, потыркался. Не идёт машина, хоть ты лопни.  Бросил он с ним заниматься, сказал — пускай отстоится, да и его (Санькины) мозги на место встанут. Я не возражал. Подъёмник сбытовский, а на сбыте и без него транспортных единиц хватало.  Да тут, заболел Санька — правый бок схватило. Одни «знатоки» грешили на аппендицит, другие —  на прободную язву. Врачи разрезали правую сторону живота, и увидели там раковую опухоль, да в таком запущенном состоянии, что пришлось вновь зашивать, не приняв никаких мер.

               Да и какие меры, если современная медицина перед раком бессильна? Выписали его из больницы и отправили домой, умирать.. Изменился наш Санька сильно. Лицо пожелтело. Выкуривал по две пачки папирос в день. Ел плохо.

               Посетили мы его — несколько человек с зарядной станции. И первый Санькин вопрос:
- Как там мой подъёмник. Ещё не бегает?..
- Какой там подъёмник? — ответил ему возмущённо Серёга  Рожков. — о здоровье думать надо. А ты даже не ешь ничего. И с питьём завязывай. Никто, кроме тебя, с этим подъёмником не справится. Выздоровеешь и сам отремонтируешь.
- Так меня скоропостижно выписали и даже никакой операции не сделали…
- Потому и выписали, что лечить у тебя нечего. Ешь жидкую пищу. На толчке отсидишься, и всё пройдёт…

               Санька успокоился, а через три дня скончался. Проводили мы его достойно. Подъёмник отремонтировали другие «спецы». А ещё через несколько дней на берегу, ночью, произошёл обвал, и его дом, вместе со всеми родственниками, завалило глиной, вперемешку с песком. Спастись никто не успел.