Все не так, ребята!

(Фрагмент из романа «ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ»)

… «Фирмового» и ефрейтора в строю не было. Их пайку, кроме жидкого  первого, Леха слопал уже через силу. Его круглое лицо с картофелиной носа расплылось в блаженной ухмылке:

- А вам, салаги, - как медному котелку. Вешайтесь!

Перед ужином появилась пропавшая парочка. Причем ефрейтор на ужин не пошел, завалившись спать, а Леха с «фирмовым» возбужденно шушукались панибратски. На вечернюю прогулку не пошли. Помялись возле палатки, да и попадали на койки. «Командирам» было пофиг, а «новобранцам» надоела эта игра в армию. Вадим лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к мучившему его непонятному раздражению. Где то, - наверное, в казарме обслуги, звучал магнитофон, и Вадим уловил голос  кумира своей юности:

В церкви смрад и полумрак,
Дьяки курят ладан!
Нет, ребята, все не так!
Все не так, ребята!

И не церковь, ни кабак -
Ничего не свято!
Нет, ребята, все не так!
Все не так, ребята!

Вдоль дороги лес густой
С Бабами Ягами,
А в конце дороги той
Плаха с топорами ...

Хотелось домой, в круг своей компании. Вечерняя лавочка, упругие линии гитарных струн под пальцами и ускользающие в пелену сумерек зеленые глаза. И чтобы после августа – в школу. И школьный Новый Год! И пальцы взрослой девочки, вздрагивающие от нежных уколов его токов.

Задремал.

- Да тише ты! – и сдавленный смех. – Эй, у выхода! А ну глянь - шухера нет?

В «командирском» углу возились, поскрипывая койками. Ровный огонек зажигалки «фирмового» вдруг высветил причину шума: Леха старался плеснуть в бритвенный пластмассовый стаканчик из бутылки. «Солнцедар», - определил Вадим популярное пойло ханыг, валящее с ног сразу. «Так вот где пропадали ефрейтор с «фирмовым», - догадался он.

- Я сказал - проверить на шухер, что не ясно?! – уже громче просипел Леха. - Эй, салага, - кому говорю?!

Молчун возле выхода поднялся с койки и, слегка откинув полог, высунул голову в дырку: «Нету там никого».

- Леха, ты, все-таки, потише. – Ефрейтор передал стаканчик «фирмовому» и занюхал яблоком. – Не хочется вылететь с этого курорта опять на севера. У нас в батальоне десятка два было намылились смотаться на отдых в училища, а отпустили троих. Вот это конкурс я прошел, прикинь!

«Фирмовый» все время угодливо похихикивал, его явно давило бражной тошнотой, но крепился.

- А мне и в Германии курорт. – Леха протянул руку, заваливаясь на койку, и «фирмовый» с готовностью выстрелил сигарету с пачки, щелкнул зажигалкой и поднес красивый огонек.  Нос-бараболина вынырнул на секунду с темноты и исчез, как жуткое привидение. – Осталось восемь месяцев самой лафы. Вернусь, соберу марки с салаг - к ста дням до приказа надо уже быть в прикиде. Знаешь, какие шмотки я могу купить  у нас в Магдебурге. Не то, что в этой совдэпии. Эх, Магда, Магда, Магдебург - это вам не Петербург! – прогугнявил  Леха голосом подзаборного шансонье. – До Западной Германии полста километров - час ходу на  моей «шестьдесятчетверке». А надо будет, за двое суток до моря дойдем! – Вдруг пробудился в нем ген «освободителя-завоевателя».

В углу забулькало опять.

- А вас там часто пускают в увольнения? – Неожиданно Вадим услышал рядом голос Игоря.

- А нахрен мне эти увольнения с пастухом. Мы – в самовол, через забор. Гаштет, девочки-немочки. Воля! А ты – увольнение.

- И так все два года? – В вопросе Вадима Леха уже почувствовал провокацию.

- Э-э-э, Бут! Чтобы так жить, надо на первом году помаяться без копейки, да без прикорма. Да подраить писсуары зубной щеткой. Да через день - дневальным без сна. Дед, сука, бросит в морду грязное тряпье свое и попробуй не постирай. А если влажное утром, – в рыло!

- И ты стирал?

Вадим чувствовал в этом своем вопросе опасное приближение к грани, но это «и не церковь, ни кабак, ничего не свято» туманило рассудок, отпускало тормоза. Хотелось остановить этого «защитника Родины» в его бахвальстве, опустить до уровня, что заслуживает, и откуда лезет наверх в пьяной браваде. Койка в углу взвизгнула противно, и повисла пауза на секунду, наверное,  показавшаяся целой минутой всем, вдруг замершим в темноте.

- Тебе, салага, это еще предстоит, так что не умничай! – Голос Лехи в совершенной темноте звучал зловеще. – Или ты думаешь, в училище выдрочишь звездочки на погоны, заявишься в часть и будешь командовать? Ложили мы там на таких командиров! У меня сержант - командир моего танка, мне - рядовому, трусы стирает, прослужил полгода потому что! И свои сорок восемь марок, гнида, будет отдавать мне, пока не проводит «дедушку» на дембель! Понял?!

Повисла пауза. В углу взблеснул огонек, забулькало, и, уже, наверное, пустая бутылка звякнула о ножку койки. Эта темень, как в гробу, давила на Вадима. Хотелось встать и выбежать в прохладу ночи, от смрада дешевой бормотухи, тошнотного икания «фирмового», избавиться от опоясывающих пут подкрадывающегося неизвестного еще страха.

- А ты борзый, Бут! – Темнота оживала, Леху явно разбирало. - Чего молчишь? Не слышу, воин?!

Что-то громоздкое прошелестело в темноте над головой Вадима и мягко уткнулось в стенку палатки.

- Принеси сапог, салага. Я сказал!

Вадим не пошевелился. Казалось, темень гроба засыпают землей и через секунду уже не выбраться.

Второй сапог попал в лицо. Тяжелый,  нарощенный каблук пришелся прямо в лоб Вадиму. Казалось, вспыхнул свет, и сорвал крышку гроба. Вадим схватил сапог и резко швырнул в угол, где как раз чиркнула зажигалка. Второй сапог уже запустил, вложив в бросок весь давящий клубок из злости, ненависти, гадливости, презрения, замешанных на липком страхе от неизведанной еще в своей короткой жизни конфликтной ситуации.

- Твою мать! – Слышно было, как от неожиданности таки вырвало «фирмового».

- Ах ты, сука! – Леха рванулся через койки, по лежащим, но, перепутав в темноте, навалился на Игоря, тыча кулаками куда попало.

- Пошел на хрен! – Игорь взвыл и зацедил в челюсть танкиста, а Вадим, обхватив того за шею, пытался оттянуть назад.

Леха, давясь матерщиной, локтем двинул Вадима под дых. Вадим разжал руки, и сильный удар с разворота ногой в грудь отбросил его на опорный столб палатки.  Столб звонким выстрелом треснул, и палатка, как парашют, накрыла побоище. Уже слышался топот мчавшихся на ЧП дежурных, а под двигающейся тканью палатки еще продолжалась матерная возня.

«Командиров» увели. «Фирмового» заставили убрать блевотину и завтра после завтрака велели прийти в канцелярию за документами. А наиболее пострадавшему Вадиму сержант-медик прилепил пластырный крестик на лоб, где ссадина помалу наливалась в шишку. На этом инцидент был исчерпан. Отделение самостоятельно, без «командиров», водрузило, кое-как, шатер палатки на место, и темнота быстро успокоила разгулявшиеся страсти …

http://proza.ru/2019/07/07/822

Роман Владимира Брянцева «ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ» - на ресурсах электронных книг: Андронум, ЛитРес и др.