Вспомнилось из гельминтологии

 ***  Рассказ из сборника С.Е.Золотухин «Что было то было…»
Документальные истории из жизни врача.  ***

За пятнадцать лет лабораторно-клинической работы в лаборатории патофизиологии и медико-ветеринарной фирме нам с сотрудниками приходилось наблюдать в микроскопе много непонятных объектов. Все, что мы видели, приходилось фотографировать, а потом идентифицировать. Успехи в такой деятельности меня как врача, естественно, радовали. Однако   были и промахи. Они приводили к ухудшению отношений с больными или хозяевами животных, вели к проверкам различных комиссий и всевозможным материальным затратам. Для устранения таких ошибок приходилось много работать с литературой, атласами, заниматься усовершенствованием диагностики, отбором эффективных препаратов и схем безопасной терапии людей и животных. В начале 00-х годов мною самостоятельно и в соавторстве с коллективом отдела патофизиологии было написано около десятка статей по паразитологии, одна популярная брошюра, подготовлены разделы для двух кандидатских диссертаций сотрудников. Со временем с пациентами и клиентами были налажены хорошие взаимоотношения, а проколы в работе сошли практически к нулю. Несмотря на конфронтацию с санитарной службой наша популярность постоянно росла.

Однажды днем в лабораторию заехал молодой человек. Наши глазастые доктора обратили внимание, что приехал он на крутом джипе.  Визитер представился Валентином и попросил меня поехать с ним домой, объяснив, что его отцу, находящемуся в коме, срочно нужна консультация паразитолога. 

- Вы знаете, что в медуниверситете и санслужбе города есть специалисты по паразитологии более высокого уровня, у них и  полномочия шире, - пытался я отбояриться от неожиданного предложения. - Мои возможности в этой сфере весьма ограничены, а взгляды на патологию могут сильно отличаться от мнения корифеев.

- Моя матушка о вас много слышала хорошего, она лично знает Надежду Семенову, считает, что все болезни имеют паразитарную природу, - отвечал Валентин. – Когда папа перенес тяжелый инсульт и от него, не видя перспективы, все медики отказались, она сама начала его лечить. Вы знаете моего отца?

Валентин назвал фамилию. Действительно, в городе его знали многие. Он до болезни работал на высокой должности в угольной промышленности. Я вспомнил, что в средине 90-х годов он утверждал одну их хозтем, которую выполнял наш институт. Я тогда с нашим директором был у него на приеме. Сейчас в разговоре с сыном большого чиновника меня смутило, что «все отказались». Непонятно, как и чем лечила больного мать Валентина. Но в конечном итоге я согласился и мы поехали.

В конце 80-х годов в зарубежной и переводной отечественной литературе появилось много работ, которые содержали данные о высокой зараженности людей различными паразитами – вирусами, микробами, грибами, простейшими одноклеточными животными и, конечно, гельминтами. Считалось, что эти паразиты являлись причиной всех существующих болезней. В немалой степени распространению этой точки зрения способствовала скрытость официальной статистики паразитозов в стране, недостаточная диагностическая точность имевшихся в то время лабораторных методов, отсутствие эффективных и малотоксичных антипаразитарных лекарств и внедрение в практику различных частных медицинских организаций приборов биорезонансной диагностики и лечения. Я был в числе сторонников паразитарной теории, хотя и сомневался в диагностической значимости биорезонансных методов, а в лечение паразитозов электрическими импульсами вообще не верил. Я также был противником взглядов Т. Свищевой, которая уверяла своих читателей, что причиной всех болезней является трихомонада, Хильды Кларк, видевшей причину болезней в плоском гельминте  фасциолопсисе, имел критическое мнение и относительно других адептов паразитарной теории медицины.

В тоже время считал, что для успешного лечения многих болезней, особенно хронических, необходим учет наличия в организме явных и скрытых возбудителей инфекций и инвазий с последующей санацией выявленных очагов и очистки организма от паразитов.

- Почему вы не ладите с паразитологами из числа кафедральных сотрудников? – спросил меня Валентин, когда мы только отъехали от лаборатории.

- Да не совсем это так, - ответил я ему. – В последней нашей брошюре доцент кафедры медицинской биологии, паразитологии и генетики Виктор Николаевич Мухин написал введение, мы с ним сотрудничаем. Я уважаю заведующего кафедрой профессора Алексея Васильевича Самсонова. В 1997 году, когда нашу научную тематику, связанную со скрытой инфекцией и инвазией у детей с заболеваниями опорно-двигательного аппарата, закрывали, я обратился к нему за поддержкой и он написал положительный отзыв на нашу работу…

Перед глазами вдруг промелькнула наша встреча с профессором. Я тогда с собой для иллюстрации разговора принес большой пакет цветных фотографий разных микроскопических объектов, которые были обнаружены в мазках крови у людей и животных.

- Это ваши данные или из Интернета? – сразу спросил Алексей Васильевич.

- Собственные, - ответил я.

- А почему наши коллеги ничего подобного не замечают в препаратах крови? – снова задал вопрос профессор, разглядывая фотографии.

- Мы, во-первых, кровь на исследование берем не капиллярную, а из крупной периферической вены. Во-вторых, мазки окрашиваем концентратом краски Романовского. В-третьих, для просмотра окрашенных препаратов используем яркий поток галогеновой лампы. 

- А откуда в нашем регионе эти филяревидные личинки, -  задал следующий вопрос Алексей Васильевич, показывая пальцем на изгибающегося гельминта, окруженного клетками крови.

- Это личинка дирофилярии, выделенная из крови собаки.

- А это что за чулки?

- Это кутикулы, внешние оболочки личинок круглых гельминтов. Эти оболочки личинки сбрасывают, когда попадают в ткани и там растут. Со временем кутикулы оказываются в крови…

Разговор о гельминтах затянулся надолго. Мы говорили о круглых, о плоских червях, о тех, которые попадают в кровоток, и тех, которые не попадают, но оставляют свои маркеры на клетках крови. Алексей Васильевич рассказал, как к нему из санстанций обращались врачи с жалобами на альтернативную диагностику, которую я проводил. Они требовали закрытие нашей фирмы. Теперь ему стало многое понятным. По ходу разговора, он даже позвонил тем врачам и заступился за меня. Потом он пошел в комнату, где стояла пишущая машинка, и отпечатал отзыв на тему нашей НИР. Между прочим, расставаясь, он сказал, что ни с кем до этого не получал такого удовольствия от разговора по гельминтологии как со мной.

Наконец мы въехали в ворота большого жилого комплекса. На пороге дома стояло много женщин, одетых в темные платья с платками на головах. Меня встретила пожилая хозяйка дома, мы прошли в помещение. В спальне, где находился больной, да собственно и во всех других комнатах, было темно. Окна закрыты шторами. Воздух был спертым. Свет исходил только от свечей, стоявших в разных местах. Больной лежал неподвижно и еле дышал. Сидевшие у кровати женщины читали молитвы. Хозяйка подвела меня к больному и показала на темные спиралевидные образования, которые на несколько сантиметров выступали из его носовых ходов. Она сказала, что несколько раз эти образования уже приходилось вынимать, но они снова появляются. Еще она акцентировала внимание, что с начала болезни ей пришлось несколько раз давать мужу народные средства и аптечные препараты от глистов.

- Не могли бы вы взять на анализ этих паразитов и сообщить нам о способе их эффективного изгнания? – спросила    жена больного.

- Дайте пинцет и блюдце, - попросил я женщину.

Мне дали инструмент. Я вытащил из носа два темно-коричневых образования. Одну спираль раздавил пинцетом. Добавил несколько капель воды и растер.

- Из носа выходит сукровица, она, засыхая, приобретает коричневый цвет и плотную консистенцию, - сказал я. -  Это не глисты и применять противоглистные средства не надо, тем более что все эти средства еще и токсичны.

Хозяйка была ошарашена моим ответом, поскольку скорее всего хотела услышать совсем другое. На ее лице я прочел неудовольствие. Возможно, мне надо было поддержать  ее предрассудки, но было уже поздно что-то менять. Сын отвез меня назад в лабораторию. Всю обратную дорогу мы ехали молча. От денег я отказался.

Переступив порог лаборатории, Алла Буфистова, научный сотрудник, спросила, как прошла консультация, я рассказал.

- Не переживай, что у пациента не оказалось глистов в носу, - произнесла заговорщицким тоном она. – Вот тебе глист из глаза!

Сказав это, Алла вытащила из ящика, в котором мы хранили разные пузырьки с экспонатами, новый пенициллиновый флакон с нитевидной структурой телесного цвета и длиной около трех сантиметров.

- Помнишь, на прошлой неделе к нам заходила школьница с папой? – спросила Алла. - У нее была аллергия, и мы сказали отцу, что нельзя исключить у ребенка гельминтоз. Папа еще возмущался, что такого у его дочери не может быть.  На следующий день у девочки сильно зачесался правый глаз. Ей показалось, что там имеется какое-то странное шевеление. Она подошла к зеркалу и увидела в глазу движущуюся личинку. Родители были в шоке, но ребенка отвезли в глазную клинику. Там вытащили личинку. Вся семья теперь принимает противоглистные препараты и нас они благодарят. А личинку час назад принес отец девочки, оставил нам на память. 

- За добро добром и платят, - сказал я.

- Нет худа без добра, - ответила Алла.

И мы дружно засмеялись.