Зарисовки из карантина

5.30 утра. Хозяин квартиры пробуждается от резкого неприятного запаха и громкого мяуканья, сигнализирующего о необходимости поменять содержимое кошачьего лотка. Громко зевая и плохо соображая со сна, человек по имени Виктор, нехотя выходит в коридор и начинает возиться с кошачьим туалетом. После того, как неприятная работа закончена, Виктор идёт в ванную и с удовольствием принимает водные процедуры, а в это время кошак по имени Моисей,  зачинает истошный ор, сопряжённый с беготнёй по квартире и залезанием на косяки и занавески. Так Моня требует у хозяина еду. Умывшись, Виктор выходит из ванной и чинно следует по коридору в кухню. Кот срывается со шторы и падает на пол, как сочный плод с ветки яблони, и стремглав несётся в кухню. Виктор стоит и задумчиво смотрит в холодильник, что-то соображая, а кот, тем временем, начинает тереться о его ноги,  издавая громкое урчание. Это выводит Виктора из состояния задумчивости и он берёт банку рыбных консервов и пакетик кошачьего корма. Кот, видя желанное лакомство в руках хозяина, валится на спину и кажет своё оголодавшее пузо. Мужчина отрывает верх пакетика с надписью "Лосось в желе" и высыпает вонючее содержимое в кошачью миску со словами: "Давай-ка, жри начисто, мохнорылый, чтоб не стухло!"  После этих слов кот набрасывается на еду, так, как будто не ел сто лет, и громко урча и, почти не прожёвывая, глотает комочки пищи, а затем тщательно вылизывает миску так, что она оказывается на середине кухни. В это время хозяин Мони ковыряет открывалкой консервную банку. После того, как жестянка оказывается вскрытой, Виктор отгибает крышку, ставит её на стол и идёт к серванту, где в хлебнице лежит полбуханки вчерашнего сельского и хранятся остатки "Купеческой". Виктор берёт их и тоже ставит на стол. Потом он садится, открывает ящик стола и достаёт оттуда вилку и маленький гранёную рюмку и аккуратно наливает в неё прозрачную жидкость. Кот Моисей в это время садится рядом с хозяином на соседнюю табуретку и шумно вдыхает носом запах, льющийся по кухне из консервной банки со стола. Нет, он, Моня, конечно сыт, но от лакомства в жестяной банке не отказался бы. "Куда зыришь, мохнорылый?!" - вопрошает строго хозяин и заключает: "Ты уже своё брюхо порадовал!" Кот шевелит ушами пытаясь понять, чем недоволен хозяин. А Виктор снова задумчиво смотрит на кота и произносит: "Моня, выпьешь со мной, дружище?" Кот, заслышав ласковые интонации в голосе хозяина, и думая, что ему сейчас перепадёт из жестяной баночки, довольно мяукает. "Алкаш!" - вырывается у Виктора и он встаёт и снова идёт к серванту. Оттуда мужчина достаёт блюдце и настой валерианы. В блюдце он наливает чистой воды, отворачивает крышку пузырька и начинает капать в туда темную и пахучую жидкость. Резкий запах вырывается из флакона и глаза кота начинают шалеть. Моисей ловит желанный запах, вопросительно мяукает и валится на пол, начиная выгибается в дугу. В это время Виктор берёт в одну руку рюмку с водкой, а в другую блюдце с валерианкой и чокается, говоря: "Ну, брат Моисей, будем здоровы!" Затем он одним махом осушает рюмку и ставит на пол блюдце с едва пожелтевшей водичкой, где уже  орёт ошалевший кошак. В мгновение ока Моня бросается к блюдцу, начиная неистово лакать угощение, а в это время Виктор запускает вилку в банку и вытаскивает на ломоть сельского бычок в томате.
Так началось утро сто тридцать пятого дня холостятской самоизоляции.