Доброта небес! И снова Весна в аду

       Проснулась Полина и наблюдала, как Вика расставляет на столе чашки, тарелочки с нарезанным сыром и колбасой.  Мажет хлеб маслом. Потом девушка вышла из комнаты и вернулась с чайником. Заварила чай в драгоценном фарфоровом чайнике из «Китайской» коллекции.    
       - Полина Ивановна, вы проснулись, я же слышу. Вставайте, чай готов. И сейчас каша поспеет.
       - Встаю, Виктория.
       Спустив ноги с кровати, Полина поняла, что Вика это самое приятное зрелище, которое ей преподнесло утро.
       Вернувшись в комнату, Полина застыла в дверях, на столе среди чашек и тарелок, стоял неописуемой прелести букет.
       - Какой красивый. – Выдохнула она.
       Вика просияла.
       - Вам, правда, нравится?
       - Как такое может не понравится?
       - Полина Ивановна, вы не поверите, но его мне подарила старушка возле магазина. Я хотела купить, а она отдала просто так.
       - Странно, ведь торговля цветочками, ягодками и овощами со своей дачи это тот небольшой приварок к пенсии, который старухам помогает выживать и не скатится в нищету. Очень странно!
       - Полина Ивановна, но ведь вы ничего не зная обо мне, позвали меня жить к себе?
       - Какая же невероятная сила и обаяние в тебе, если люди делают то, что хочешь ты?
       Вика вдруг заплакала, по её щекам текли слезы, скатываясь на губы, она слизывала их языком.
       - Что с тобой? – встревожено спросила, подойдя к девушке, Полина.
       - Простите, нервы.
       Они сели за стол, Вика разлила чай, наложила полную тарелку геркулесовой каши  и пододвинула её  Полине.
       Та встала, подошла к буфету, достала небольшой графинчик с зеленой жидкостью и вылила в чай две десертных ложки напитка.
       - Что это? - поинтересовалась девушка.
       - Ликер «Бенедиктин».
       - А зачем же вы пили в туалете «Солнцедар»?
       - Когда у меня запой, мне все равно, что пить, хоть тормозную жидкость.
       - Понятно. А этот «Бенедиктин», он крепкий?
       - Боишься, что у меня запой начнется?
       Вика обескуражено промолчала.
       - Не начнется! – Сказала Полина. –  Запои мои ты просчитаешь, но не предотвратишь! Я с утра стану мрачной, задумчивой…
       Но следующие чувства не вязались с её словами.
       Она почувствовала, что рядом с этой девушкой ей так хорошо, как давно не было ни с кем.  Она заботится о старухе, так как заботилась бы любящая внучка о своей бабушке. Сколько бы было сейчас Ольге, Лялечке?  Девочка родилась в шестидесятом, в самом расцвете весны – 31 апреля. 18 лет1
       - Вика, ты когда родилась?
       - 21 марта 1960 года. – Отрапортовала Вика.
       - А моя внучка в том же году, только на сорок дней позже тебя. Ты вон какая выросла – красавица, умница…
       Вика вспомнила, как Алла-Ева предупреждала, что в жизни Полины произошла жуткая трагедия, и не стала  ничего спрашивать.
       А Полина, глядя на совершенный в своей красоте букет, стала рассказывать.
       - Вернулась я из лагеря в 56, когда массово стали отпускать безвинный народ.
       - А правда, что донос на вас написала Альбина?
       - Правда.
       - И вы так спокойно живете с ней одной квартире?
       - Вика… Вика… Я простила. Если всегда ненавидеть – то и жизнь не нужна. Есть Бог, он сам с ней разберется. Мы ведь с ней дружили. Ближе нас не было никого!
       - Какой вы хороший человек!
       - Обычный я человек.
       - Но я вас перебила.
       - А потом мой Коля стал каким-то другим ко мне. Я не понимала, что происходит. А потом узнала – Альбина его очаровала, в койку затащила. И понеслось… У меня ребенок был – мальчик. И уже  в школу ходил. Во второй класс. Услышал там от жестоких приятелей. «А твой отец, живет с соседкой». Представляешь – Николай был летчик, мечта каждого мальчишки! Как мальчик гордился своим отцом! 
     Мы для ребенка продолжали жить в этой квартире, как муж и жена. Хотя таких отношений уже не было…
     Мальчик пришел из школы избитый, он за эти «лживые» слова стал биться с тремя парнями старше его. 
     - Мама, скажи что это не правда!
     Я промолчала. Как объяснить восьмилетнему ребенку, что его отец попал под подол к страшной бабе.
     Он не по детски взглянул на меня и все понял.
     В тот же вечер, когда я уложила спать Диму, сидела и долго думала. А когда под утро, крадучись Николай вернулся от этой дамы. – Полина кивнула в сторону двери, -  я вышла из комнаты и все ему рассказала.
     Как и все последние месяцы, он был пьян.  Ответил, что сам разберется с теми мальчишками.
     Я стала смеяться, я заливалась истерическим  смехом.
     - Ты, ты – летчик, герой, пойдешь пацанятам бить морды, за то, что они сказали твоему сыну правду?
     Иди к Альбине – вы оба с гнилой душой!
     - К Альбине? –   В этот раз захохотал он. – В её комнату с бумажной перегородкой, за которой её мамаша как сова ночью не спит, прислушивается к каждому шороху.
     - Какое решение тогда?
       - Она перейдет жить сюда. У тебя пять комнат!
       - Три! Две как ты видишь опечатаны.
       - Ну, эти людишки не вернуться уже.
       - Скажи мне сейчас, скажи, ты никогда не окажешься там, где они находятся?  - Закричала я, как раненая птица.
       - Все там будем, - серьезно сказал он, - я видел расстрелы. И буду пить, и буду гулять, потому что все катится в тартарары.
       - Сына не жалко?
       - Мужчина любит ребенка, пока любит мать этого ребенка! – Вот такие страшные слова услышал наш сын. Он проснулся  и стоял в дверях. Мальчишечка – тоненький, голубоглазый… Нет, я все же выпью «Бенедиктина», - сказала Полина. И уставилась на Вику. У той по лицу текли такие слезищи, что старая дама пересилила муку воспоминаний.
       - Вика, прекрати! – Прикрикнула она на девушку.
       Та поднялась, пошла к буфету и принесла графинчик ликера. Налила Полине большую рюмку, добытую в том же буфете.
        Старая женщина опрокинула её в рот и сказала.
        - Больше графин не убирай!
       - Полина Ив…
       - Не убирай! – уже сердитым тоном произнесла Полина.
       В этот момент в дверь заскреблись.
        - Заходи уж!
        Сияя рыжей шевелюрой, вошла Алла. Кинула быстрый взгляд на стол и весело произнесла.
        - По какому случаю пьянка прямо с утра?
        - Сегодня день осеннего равноденствия.  – Отозвалась Вика.
        - Солидный повод. Я присоединюсь?
        - А что у тебя там есть? – поинтересовалась Полина.
       - Все что угодно для души!
       - Водка есть?
       - Да!
       - Тащи…
       - Поли… - пискнула Вика.
       - Заткнулась резко, - сказала Полина и посмотрела на Вику жестким взглядом.
       Алла направилась к двери, Вика подхватила остывший чайник и двинулась следом за ней. В коридоре она  догнала Аллу и открыла было рот, но та приложила палец к губам. И глазами указала на Альбинину комнату.
       Зашли к Алле. Тут пахло сигаретами.
       - Странно, мне показалось, что ты не куришь…
       - Ко мне приходил мужчина, я вчера охотилась! – Отозвалась Алла.
       - На кого? - Опешила Вика.
       Алла зыркнула на неё, и Вика поежилась. Взгляд был холодный, цепкий, и какой-то оценивающий, что ли?
       - Ты что-то хотела сказать?
       - Не спаивай Полину!
       - А ты быстро освоилась! Вчера только заявилась, а уже учишь нас жить. – С веселым недоумением произнесла Алла. – Поздно! Полина напьется.  Алкоголизм, он разный бывает. Она может не пить месяцами, но если ей попала рюмка в рот, то все – конец! Запой самый запойный. Замечу, что  я пришла, когда Полина уже выпила.
       - Она рассказывала, как Альбина мужа у неё увела.
       - Ха, это только начало пути роз!
       - Какого пути?
       - Той улицы в Иерусалиме, по которой Христос нес свой крест. 
       Вика, обычно сообразительная, не могла понять Аллу.  Та постоянно менялась, как легкие облака бегущие по небу в лунную ночь.
        - Алла, я попала в какой-то вертеп?
        - Ты хоть знаешь, что такое вертеп?
        - Ну это, так сказать, гнездо разврата, - смутившись ответила Вика.
        - Кто тебе это сказал?
        - Мой отчим, когда пьяный ругался, все время кричал, что это не квартира, а вертеп.
        Алла достала водку из холодильника, спрятанного в комод.
       - Выпьешь?
       - Нет.
       - А я дерну!
       - Давай.  Так что же такое вертеп?
       Алла махнула сразу грамм сто водки.
       - Вертеп – это место, куда положили новорожденного Иисуса Христа. Он родился в хлеву.
       - Понятно. Но давай все же водку разбавим…
       - Не поможет. Полина еще из ума не выжила.
       Вика вздохнула. Бежать ей надо отсюда. У нее столько своих проблем! Но…  Ни денег, ни работы, ни крыши над головой.
       Алла с Полиной наклюкались так, что обе вырубились прямо за столом. Вика оделась и пошла на дежурство в Полинин туалет. Полина должна была подменить напарницу.

       Сменщица – баба лет шестидесяти, подозрительно оглядела её. 
       - А Полина где?
       - Она приболела.
       - Ясно! – баба щелкнула себя двумя пальцами под подбородком. – Алка почему не пришла? Я тебя не знаю, как оставлю ключи, тут материальные ценности…
       - Тогда давайте просто закроем его?
       - Ты расписание видела – с 7-00 до 23 часов! А сейчас только 19!
       - И что делать?
       - Полина знала ведь, что мне в поликлинику! Я убирать не стала, чтобы   врачу амбозию…
       - Амброзию. – Автоматом поправила её Вика.
       - Меня не колышет!  Говном от меня не должно нести.
       - Я вымою. - Кротко сказала Вика. Баба взглянула на крупные мужские часы и распорядилась наполеоновским тоном.
       - Ладно, мужиков не пускай пить на троих. Проституток Мосотсос тоже. Или… - Она с  сомнением оглядела девушку, стоит ли выдавать профессиональные секреты?  - В общем с б**дей по трояку с носа! А алкашей в хвост и в гриву. Навар пополам.