Спешите сделать Богу подарок!

Галина Храбрая

 «СПЕШИТЕ СДЕЛАТЬ БОГУ ПОДАРОК!

 Не вспомню, как ни старайся, имя, того молодого мусульманина, с которым мне
 довелось встретиться в Крыму, но никогда не позабуду псориаза, проступившего
 по всему его жилистому телу.

 Пятна характерного свойства, образовавшиеся в меньшей степени на всём его теле,
 а в большей степени на голове, и в частности на его руках вперемешку с некоей
 недолюбленностью во взоре, исходившей, скорее всего от раннего детства составили
 картину мало лицеприятную.

 По тому, как незаметно почёсывал он свои «коржи», отводя глаза в сторону,
 я поняла негласную причину его диагноза. Она была медикаментозного характера.
 Мальчик, очевидно, в своё время увлекался всякими, возбуждающими его юное
 воображение, таблеточками. Но он был добродушен. От природы. Это, по всей
 видимости, в свою очередь послужило ему некой визитной карточкой и превлекало
 к нему наш и без того простой русский народ.

 Особенно, это чувствовалось в его поведение, в том, как он относился ко всем
 людям, ещё в скрытой вежливости его к отдыхающим и трепете к местной татарской
 обслуге, которая трудилась семейным подрядом.

 Так как, история моя берёт своё начало на Южном Побережье Чёрного моря,
 пуская духовные корни в Крымском Судаке – городе, в который вернулись целое
 десятилетие назад татары и раскинули в нём свои торгово-финансовые сети,
 а также развели массовую деятельность, сопряжённую с ненавязчивым внедрением
 мягко-посадочной мусульманской этнической культуры, за которую моему приятелю,
 было явно не стыдно, то мне стоит здесь немного рассказать о том, что порции
 осетрины в татарских кафешках, были громадными, а шашлык, тот, вообще, можно
 было, везти на ВДНХ в Москву.

 Овощи, фрукты, сладкий сочный салатный перец и всяческая зелень, в том числе
 всевозможные специи и приправы, лук, чеснок, чай и всё такое прочее – говорило
 само за себя, а именно: видите, мы приехали к вам сюда и теперь нам всем будет
 «Жить Здорово»!

 Тогда как, в утверждённых самим сатаной, меню, бытующее со всей важностью
 во всех приморских государственных ресторанах, местные, отечественного пошиба
 и производства торгаши, воровали с той же дьявольской проницательностью,
 то есть, нещадно.

 Оттого, видимо, в порционном тощем шашлыке, приготовленном из вымученной сизой,
 возможно, даже баранины, которую изощрённо морили сызмальства голодом, а потом
 ещё и насиловали, для пущей пикантности и остроты вкуса, шуба, ловко сделанная
 из нашинкованного крымского лука, была намощена горой размером, ну, скажем, 
 с хороший бисквитный торт! Короче, «жрать» его было невозможно, и даже выпивка
 не могла спасти каверзы этого злого казуса!

 Но я, полулёжа на восточных коврах, объевшись запечённой на углях осетриной
 и свежепосоленной чёрной икрой в татарских полудомашних кафешках, жаждала только
 одного! Нет, не зелёного чая в роскошной узорчатой пиале, и не Массандровского
 десертного вина, которое у меня стоит на первом месте после Крещенской воды
 и молотого свежесвареного кофе под кодовым названием «Ирландский ликёр»,
 а жареных в кипящем масле ч е б у р е к о в!

 Вот, чем воистину насытиться я была не в силах, ибо сие кушанье приготовлено
 было настолько мастерски, что «с первой рюмки» утрачивалось сразу же всяческое
 чувство меры.

 Примерно, так же готовят мои хохлы свои отменные вареники! Тут поневоле я
 вспомнила малую родину моей мамы, где украинские девчата, та замужние жiнки,
 собирались гуртом, дуже стараясь, и могли своими варениками угодить даже
 капризному турецкому султану! Я не говорю про их тягучие, как мёд, пiсни!

 Со мной на отдыхе в тот год была Женька – главная героиня моего авторского
 видеофильма, снятого по моей поэме об Иисусе Христе, она-то и подцепила этого
 мусульманского парня на пляже в то время, когда я писала стихи в домике на горе,
 скрываясь от палящего июньского зноя.

 Женька таскала мне на гору спелую черешню, пока я уплетала её, чмокая и плюясь
 косточками в стаканчик из-под «пепси-колы», она с восторгом читала вслух мои
 свежие поэтические наброски, из которых могла бы в дальнейшем получиться новая
 роскошная поэма.

 Дорога с пляжа к нашим предгорным домикам турбазы «Генуя» проходила через
 миниатюрный татарский рыночек, где она покупала мне всегда спелую черешню.

 Вот и на этот раз, Женька ворвалась ко мне в мою половину, как только может
 ворваться стройная двадцатилетняя девушка прелестной наружности, встретившая
 на своём пути мужчину, грамотно сделавшего ей достойный комплимент.

 И без того всегда жизнерадостная, по природной сути своей родословной, Женька
 сияла и светилась вся в полуденной дымке Крымского солнцепёка. Это вовсе была
 теперь не та Женька, которую знали все Одинцовские ребята, а Юная Жрица Любви:

 — Евгеша! Что с тобой, дитя? Ты что влюбилась к несчастью?
 — Ха! Стала бы я влюбляться! Тут нет таких!

 — Тогда, скажи на милость, отчего ты вся светишься, как сворованное сороками
 алмазное кольцо, спрятанное в пыльном чердаке, куда едва проникает свет
 дневного светила, а ночное и вовсе ему не конкурент?
 — Я встретила на пляже мусульманского парня, это он сказал мне, какая я
 красивая! Похоже, он в меня влюбился!
 
 — Дозволь мне добавить: у тебя с ним сегодня ночью состоится свидание,
 или романтический ужин с протяжённостью до завтрака?
 — А, вот, и нет! Не на ту напал!

 — Это меняет дело! И мне определённо нравится твой боевой настрой!
 Он что же будет из местных?
 — Нет, он будет из Москвы! А тут он отдыхает, вернее, ждёт на отдых свою
 нервную, по его словам, жену Риту. Та, вот-вот подъедет. Не сегодня, так
 завтра. Доделает серьёзные дела и рванёт к нему в Судак на всё лето с хорошим
 кушем в руках. Нам будет весело втроём! Теперь же всё его время уходит
 на междугородние переговоры с ней, после чего он, каждый раз материт её
 про себя, как только может!

 — Да, надо же, а я подумала отчего-то, что втроём вам будет, как-то балаганно…
 мягко сказать…
 — Как мужчина, он не привлекает меня, а говорить комплементы он мастак.
 Меня это заводит! И потом, мы играем с ним в нарды! Плавать я всё равно
 не умею и ему тоже мочить тело нельзя!

 — Даже так…
 — «Женщина любит ушами»! И потом, у него по всему телу, какие-то странные
 красные пятна, как у младенцев диатез, он только и годен, что для комплиментов…

 — Аргумент! Причём весомый! Тогда я за тебя спокойна. Но если бы я влюбилась,
 к примеру, меня бы ничто не остановило! Ни какие пятна! Ни красные, ни зелёные,
 ни серо буро малиновые! И ещё, от нелюбимого парня или мужика, прямо говоря
 комплименты для меня, прозвучали бы, как оскорбления, я бы не приняла их!
 — Галочка! Ты родилась «графиней»! А я простая подмосковная девчонка, у которой
 родители постоянно занимаются бизнесом, им до меня нет никакого дела, у них
 только и забота, чтобы повыгоднее сбыть новый парфюмерный товар, иначе они
 прогорят! Это я слышу от них, как только помню себя, поэтому, я не слышала
 и не видела ничего хорошего в своей жизни, кроме сытной еды, конечно, всяких
 там деликатесов, и прочего дефицита в виде модного шмотья.
 
 — Ясно! «Бедная Настя»! Поэтому сальности этого нерусского парня тебе очень даже
 к лицу! Русский юноша не способен тебя осчастливить своими изысканными речами,
 сплошь пересыпанными пряным матерком, с постоянными сплёвываниями дешёвого
 табака с языка, при помощи которого он ловко счищает налипшие на нижнюю
 губу крошечки! Ты не в состояние усмотреть всю ласку и нежность, глубоко
 затаившуюся между его слов. Оттого суррогат иноземца принимаешь за истину!
 Чему я вас только учила?Не пойму…
 — Галочка! Прошу тебя не заводись! Я принимаю эти сальности, чтобы не подохнуть
 тут от эмоционально-чувственной голодухи! Я просто уверена, что я на разы лучше
 его столичной жены! Вот приедет – сравним! Это меня и позабавит и, возможно,
 даже, как-то утешит! И вообще! Я требую компенсации за несостоявшееся отрочество
 и почти загубленную юность! Слава БОГУ, детства своего я почти не помню…

 — Ты же танцевала духовный балет у меня в спектакле! Твоя героиня шла в Иудею
 с целью найти там проповедующего Мессию и Христа Спаса! Стремление к Нагорной
 Проповеди теперь у тебя в крови! Какие увеселения ты ждёшь? Ты БОГА трогала,
 вот, этими руками, можно сказать! Я на все сто процентов уверена, что тебе нет
 равных в этакой удаче, в сравнение с другими, такими же, как ты девчатами,
 живущими в нашем времени и в нашей стране! Ты просто счастливица! Причём,
 абсолютная! Вспомни, как глядела на тебя вся киносъёмочная группа и работники –
 сторожилы всей киностудии! А они повидали на своём веку о-го-го! Их вряд ли,
 чем удивишь! Душа твоя воспроизвела всё это реально вне всяческих установок
 и законов бытующих времён!
 — За это, Галочка, ты наша любимая и драгоценная, мы все буквально носим тебя
 на руках и готовы кормить и поить тебя до самой старости твоих преклонных лет,
 благосклонных и благословенных! Кстати, насчёт еды! Вечером мы на ужин в турбазу
 не идём, потому что мы приглашены в чайхану на горячие чебуреки, которые будут
 стряпать прямо при нас! То есть, лепить и жарить перед самым нашим носом!

 — Вечером? Так вечером же я плаваю всегда!
 — Я предупредила! Тебя станут ждать! Наплаваешься и с пустым животом –
 прямо к столу!

 — О б а л де т ь!!!
 — Ты только не сердись, но я о тебе всё рассказала моему новому другу,
 и он жаждет с тобой познакомиться!

 — Какая незадача! Боюсь, я разочарую его!
 — Что ты! Он, как только выслушал мою историю, вернее, нашу, так сразу же
 позвонил своей Рите в Москву, назвал твою фамилию, оказалось, она давно
 наслышана о тебе от своей родной тётки, которая также в свою очередь лично
 знакома с твоей мамой! Вы с ней из одного села, представляешь, только ты жила
 у магазина на полпути к церкви, а та живёт прямо у платформы, за минуту хотьбы
 до станции электропоездов!

 — Нет. Я не помню её и не знаю там почти никого. Из села я уехала слишком рано…
 — Зато люди помнят тебя и знают! Там же осталась твоя мать! Знай, ты не должна
 сторониться народа!

 — Звучит слишком высокопарно, для того, чтобы благородно и вежливо взять
 и отказаться сейчас от приглашения на чебуреки!
 — Кто же от такого отказывается? Там с самого утра все на взводе!
 Привезли свежее мясо, клубнику, сметану и помидоры с кинзой! Всё, как ты любишь!
 Поправишь здоровье и будешь у нас, как новенькая! Да! Чуть не забыла!
 Я заказала козье молоко! Мы будем пить по утрам парное молоко с тобой!

 — Он завалит меня вопросами и не даст мне толком поесть!
 — Вопросами завалит тебя его Рита, но она приедет только через три дня,
 ты успеешь…

 Но каверзная, неугомонная как оса, маленькая острожалая Рита прилетела
 на следующее утро, так что поесть мне удалось в тихой обстановке только
 один раз! К обеду, едва проснувшись, она со своим мусульманским мужем –
 Женькиным протеже, постучалась в наш домик.

 Я отворила дверь и увидела перед собой огромную хрустальную вазу с наполненной
 до отказа отборной клубникой, утопающий в сметане из-за которой не было видно
 этой малявки:

 — Здравствуйте, Галина, вот, пришла с вами познакомиться! Знаю, что вы любите
 клубнику! Её лучше употреблять вместе со сметаной, так она лучше усваивается!
 Берите прямо всю вазу, только есть ягоды надо натощак, а вечером мы вазу эту
 у вас заберём! Она хозяйская!
 — Спасибо! Всё очень кстати! Я ничего ещё во рту не держала со вчерашней ночи!
 Проходите!

 — Нет. Мы торопимся на пляж! Вы завтракайте и приходите туда, мы сделали заказ
 на роскошный обед, ждём вас с нетерпением в чайхане!
 — Хорошо! Я буду!

 Женька пошла с ними, можно сказать, прямо в обнимку, а я осталась по обыкновению
 немного поработать и так увлеклась, что не заметила, как время подошло к ужину…

 Оделась быстро и пошла на пляж. Наплавалась вдоволь. Вышла на берег обтереться,
 как вижу, на меня смотрят три пары глаз: Женька, Рита и её «поджаренный» муж,
 который, кажется, сильно подгорел и едва не обуглился на солнцепёке.

 Рита выглядела с виду меньше подростка. Отсутствие груди или малейшей её
 принадлежности никак не украсило бы её, и не придало бы ей ничего, кроме
 отвратительности, и любой намётки на женственность, ибо от солидности, там
 осталось пустое место. И непонятно вовсе, что было отвратительнее?  Красные
 лушпенья, время от времени отлетавшие от её молчаливого муженька, который нужен
 был ей, примерно, как собаке пятая нога, или её недоразвитость всех зримых
 очевидных телесных форм: молодая женщина с виду походила на недоструганного
 Буратино. Это было «оно». И ежели прибавить даже к ней недостающие формы
 из «женского гардероба», то всё равно положение её недоструганности манёвренно
 бы её не спасло! Тут папа с мамой, чего-то явно не доделали! Но Рита ни коем
 образом не расстраивалась. Она брала интеллектом, то есть глоткой, что в нашем
 понятие было одно и то же.

 Всё в ней было недоделано: и руки, и ноги и туловище, но, особенно глаза!
 Она тыркала ими во все стороны и втыкала, словно иголки свои зрачки во всех
 проходящих мимо неё по случаю людей, тогда как Женька мягко накладывала свой
 взор на окружающих! Масляный взгляд её огромных голубых очей на абсолютно
 круглом, как волейбольный мяч, белом, незагорающем личике, обрамлённый чёрными
 прямыми волосами, уложенными в модную стрижку удлинённого фигурного каре,
 потрясало своей живостью и красотой.

 Наглядевшись на это вдоволь, я-таки отважилась вкусно поесть! Я ела и ела,
 молча, а Рита всё тараторила и тараторила, тогда, как Женька постоянно принимала
 всяческие реверансы, исходящие в полушёпоте от своего пляжного дружка…
 она, похоже, тоже «ела»!

 Рита словно взбесилась! Она не замечала ни моря, ни солнца, ни южного неба!
 Ей до всего этого не было никакого дела. Она пытала меня калёным железом
 своих вопросов, которые строчила, как из пулемёта. Вот гренадёр!
 Ничем её не заткнёшь!

 И тут только я поняла, как была истощена! Если бы ни Рита, то я не поняла бы
 этого, а так, она спасла меня, потому что выдержать её натиск, можно было только
 будучи сильно оголодавшей, истощённой, доведённой до предела творческой
 личностью, женщиной и человеком, отдающим всю себя без остатка другим.
 А вы, как думали? Только так, и никак иначе!

 Самой написать поэму, самой выработать план духовного балета, подобрать актёров
 и найти подходящую музыку, придумать и пошить костюмы, отрепетировать по ночам
 всё это в холодном ДК, а по весне отвезти труппу, состоящую из необученного
 ранее ничему дворового молодняка, прямо на киностудию… уф, даже вспотела!

 Так вот! Дитя уличной богемы Женька во главе с её наставницей в виде меня
 вскоре покинули Судак к великому нашему счастью. Супруги остались у моря,
 но они, как только вернулись в Москву, достали нас по полной, вначале Женьку,
 потом и до меня к осени добрались.

 Не отставали они от нас, покуда не напросились приехать ко мне в гости
 и посмотреть видеоматериал, отснятого в мае фильма:

 — Рита! Приезжай одна! Твой муж мусульманин! И он ничего не поймёт в нашем
 сюжете! Это будет отчасти глумление… не стоит этого делать!
 — Нет. Ты не поняла меня, Галина! Именно он жаждет посмотреть твой авторский
 фильм, ибо хорошо знает, что один только внешний вид «нашего бога» исцеляет
 людей! Пусти нас! Мы привезём тебе настоящий астраханский арбуз, хорошего
 красного вина, помидоров и парного мяса! Всё будет свежее прямо с рынка…
 — Ладно, но мне вся эта затея не совсем по душе.

 Они явились оба разряженные по последнему пику моды, намытые, надушенные
 и напомаженные в сопровождение Женьки и сразу же подсели к телеэкрану.

 Видеоматериал длился часов пять, и они выдержали всё без перерывов на обед
 и перекуров. Я не поверила своим глазам, настолько они были увлечены действием,
 происходившем на экране. И забыла даже про то, что меня на обеденном столе
 в кухне ждут огромный арбуз и розовый «Мускатель», ещё сыр, виноград, отбивные,
 буженина и курица-гриль… Оцепенение моё снял голос Женькиного дружка:

 — Этот Иисус ваш очень сильный Пророк, «наши» Его признают!
 — Христос не Пророк, Он Сын Божий! Так и передай «своим», и чем скорее
 ты это сделаешь, тем быстрее выздоровеешь!

 Они даже толком не поели. Уехали. У них было, какое-то спешное «ночное дело»,
 вернее, подготовка к нему. Потом я узнала, что они промышляли разбоем, 
 и Рита была основная «абитуриентка» этого института зла…

 Вот, для чего нужна была ему «русская жена», тем более, с такой неброской
 внешностью, будто стёртой с лица! Она пролезет в любую щель, или мимо пройдёт
 незамеченной!

 Но, как я и предполагала, в нём боролось два зверя, потому что человек в нём,
 так и не обозначился, судя по его деятельности! С одной стороны ему, крайне
 нужна была Рита, а с другой, он увидел женщину с горящими не от таблеток глазами,
 а от порыва быть бескорыстной…

 Рита почуяла в нём явную перемену и стала его завоёвывать, примерно, как
 декабристка, только она попала не по тому адресу и шла навстречу своей погибели.

 Как-то она позвонила мне на городской телефон и рассказала, что встречалась
 с муллой, что хочет принять ислам. Я была в шоке. Мне нечего было ей возразить,
 ибо я сразу же поняла всю суть её поступка. Она жаждала восхищения с его
 стороны, но его не последовало, и она бесилась! Только эти «горделивые ребята»
 не из тех, кого можно обуздать принятием их мусульманства. Он прекрасно знал,
 кто такая Рита, главное, для чего она ему была нужна…

 Потом спустя год мне позвонил он сам и спросил, смонтировала ли я фильм
 и сколько за него получила денег?

 ПОЭМА «Иисус и Звезда» ПО КОТОРОЙ БЫЛ СНЯТ ВИДЕОФИЛЬМ:
  http://www.stihi.ru/2012/01/11/4391

 — Нисколько!
 — Галина, ты должна вернуть все свои затраты на этот фильм,
 и получить от него немалую прибыль!

 — Нет! Это мой подарок БОГУ к Вознесению Христа – Его Сына Единородного!
 Дорогой подарок Вседержителю от простой русской женщины-писателя
 из подмосковного села и Одинцовской молодёжи с Пролетарской улицы – вполне
 оформившихся двадцатилеток со счастливыми и не очень успешными судьбами!
 Это то, чему я научила их, а они в свою очередь научат своих детей – прожить
 так, чтобы научиться хотя бы раз сделать БОГУ подарок, а не ждать от Него!
 Господь Милостив, Он Сам даст то, что нужно человеку, вернее, он дал нам жизнь
 и свободу выбора, ты же не станешь этого отрицать?

 — Какой подарок БОГУ, Галина, ты это о чём?
 — Я назначила съёмку фильма на 23 мая в Православный Праздник
 «Вознесения Господня», чтобы порадовать Господа БОГА и утешить Богородицу,
 также Апостолов – Его учеников поддержать, ведь они скорбят, и скорбеть
 будут до нескончания века! Слышал, наверно, такое философское высказывание:
 «время течёт»? Так, вот! Оно течёт, но куда? Задумайся! «Ничто на земле
 не проходит бесследно», а к великому надо прилепиться! Вот, мы и сняли этот
 фильм! Он стал нашим духовным клеем! Мы приклеили свои души к этим глубоким
 векам, нас теперь от них не оторвать никакими силами! Аминь.