15-я Воздушная армия. Июль 1942 - март 1943 года

Для начала, напомню – в июле 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) ВС СССР в ходе начавшегося генерального немецкого наступления была вынуждена, на базе войск левого крыла Брянского фронта, сформировать новый фронт – Воронежский. В его состав вошли и все авиационные силы Брянского фронта – 2-я воздушная армия. Таким образом, войска целого фронта остались без авиационной поддержки. Чтобы исправить столь опасное положение, советским командованием было принято решение сформировать 15-ю воздушную армию (ВА), которая была призвана содействовать войскам Брянского фронта.
Имеющиеся в моем распоряжении документы не позволяют подробно описать период формирования штаба 15-й воздушной армии как хорошо организованный процесс. Скорее всего, в этот период на советско-германском фронте вообще сложно было найти штабы, которые бы спокойно работали по заранее утвержденным планам. Вероятно, в первые дни июля в Ставке ВГК все еще рассматривали возможность прорыва частей вермахта к Москве через Елец и Тулу. Не случайно для формирования новой воздушной армии в Елец прибыл заместитель командующего ВВС КА генерал-лейтенант Г.А. Ворожейкин. Однако положение на фронте стремительно менялось, и елецкое направление очень скоро стало второстепенным. В результате, в течение всего июля авиационные потребности Брянского фронта обеспечивали части и соединения 1-й истребительной авиационной армии (ИАА), которые в начале месяца были экстренно переброшены под Елец. Можно предположить, что по плану командования в 15-ю ВА должны были войти вновь сформированные авиационные дивизии, но в итоге все резервы Ставки были направлены на сталинградское направление, а в состав воздушной армии вошли дивизии 1-й ИАА уже получившие, ценой значительных потерь, богатый боевой опыт.
Интересно, что формирование штаба 15-й ВА проходило на базе расформированного штаба ВВС 59-й армии Волховского фронта, под руководством которого вели боевые действия всего два легкобомбардировочных полка. Сложно создать полноценное управление армии на базе управления дивизии, поэтому в подборе офицеров штаба «с бору по сосенке» принял активное участие и отдел кадров ВВС КА.
22 июля в должность командующего формируемой 15-й воздушной армии вступил Герой Советского Союза генерал-майор И.Г. Пятыхин. С 27 по 31 июля в состав воздушной армии из 1-й ИАА были переданы: 225-я шад, 284-я бад и 286-я иад. Вопреки мнению Г.А. Чечельницкого, который, в книге об истории 15-й ВА пишет о перебазировании в эти дни указанных выше авиадивизий, можно констатировать, что дислокация практически всех частей осталась неизменной, лишь авиаполки 286-й иад перебрались с ефремовского аэроузла на, освободившиеся от истребителей 287-й иад, елецкие аэродромы.
В состав 225-й штурмовой авиадивизии (командир – подполковник А.Ф. Обухов) входили три полка: 614-й шап (майор В.Н. Верещинский, аэродром Лобаново), 810-й шап (майор А.М. Кудряшов, Бабарыкино) и 893-й шап (полковник Г.П. Турыкин, Присады, в 25 км северо-западнее Ефремова). 27 июля в частях дивизии оставалось всего 8 исправных штурмовиков Ил-2, еще 13 неисправных предстояло отремонтировать. Немного улучшилось состояние парка штурмовиков лишь 6 августа, когда на аэродром Лобаново приземлились 19 Ил-2 вновь сформированного 825-го шап (командир – майор Г.П. Зайцев), который вошел в состав 225-й шад.
284-я авиадивизия (полковник Ф.С. Пушкарев) состояла из четырех бомбардировочных полков на самолетах Пе-2: 32-го (капитан Н.П. Щенников, аэродром Соколовка, в 23 км западнее Данкова), 279-го (капитан И.С. Цыганов, Соколовка), 507-го (майор В.И. Пинаев, Лебедянь) и 778-го (майор Г.И. Борцев, Данков). На момент передачи дивизии в состав 15-й ВА в ее полках оставалось всего 36 бомбардировщиков Пе-2, из них 14 – неисправных.
286-я иад (подполковник И.И. Иванов) в конце июля 1942 года включала в себя: 171-й иап (МиГ-3, подполковник С.И. Орляхин), 233-й иап (МиГ-3, подполковник Г.М. Пятаков) и 721-й иап (ЛаГГ-3, майор Б.Г. Крюков). В трех авиаполках сосредоточились самолеты оставшиеся после месяца воздушных боев от трех авиадивизий 1-й ИАА – 22 исправных и 14 неисправных истребителей.
В начале августа в состав 286-й авиадивизии вошли переформированные авиаполки: 50-й иап (ЛаГГ-3, майор А.М. Макаров), 265-й иап (Як-1, подполковник И.Ф. Осадчий) и 896-й иап (Як-1, майор В.М. Семенко). Таким образом, боевой состав истребительной дивизии увеличился на 60 самолетов.
Ночная бомбардировочная авиация в составе воздушной армии была представлена тремя самостоятельными ночными бомбардировочными авиаполками (нбап), вооруженными самолетами У-2 и подчиненными непосредственно командующему армией: 638-м (командир – майор Н.С. Гольцев, аэродром Парамоново), 640-м (майор Я.В. Полищук, Измалково) и 701-м (майор Г.Д. Изосимов, Пружинки). На 27 июля в составе 15-й ВА насчитывалось 53 ночных бомбардировщика У-2, из них 12 – неисправных. Кроме того для обеспечения связи в распоряжении штаба воздушной армии находилось 10 самолетов У-2 385-й отдельной авиационной эскадрильи связи (оаэс).
Необходимо отметить, что кроме описанных выше авиационных частей на Брянском фронте воевали три отдельных смешанных авиаполка (осап), подчинявшихся командующим общевойсковых армий. В составе 3-й армии действовал 876-й (командир – майор И.Ф. Филькин, аэродром Орлик), 13-й армии – 877-й (майор Н.М. Косевич, Ровенка) и 48-й армии – 879-й осап (майор Г.П. Покоевой, Зыбино). Смешанными эти части назывались потому, что по штату в них входили по одной эскадрильи ночных бомбардировщиков и истребителей, но в рассматриваемый период на вооружении авиаполков состояли только самолеты У-2.

****
15-я воздушная армия начала свою боевую работу 30 июля 1942 года. В этот день 14 одиночных боевых вылетов на разведку совершили экипажи бомбардировщиков 32-го, 507-го и 778-го бап. Метеоусловия препятствовали ведению разведки, и пять экипажей вернулись, не выполнив задание. Журнал боевых действий 15-й ВА упоминает еще о 11 боевых вылетах на сопровождение бомбардировщиков, но в боевых донесениях 284-й бад утверждается, что бомбардировщики в этот день действовали без истребительного прикрытия.
31 июля активность авиаторов значительно выросла. Бомбардировщики 32-го, 507-го и 778-го бап выполняли разведку и наносили бомбовые удары в районе сел Березовка и Киреевка (ныне Тербунского района). «Пешки» сбросили на врага 74 бомбы ФАБ-100 и 11 ФАБ-50 и уничтожили 3 танка и 7 автомашин. Всего бомбардировщики совершили 19 самолето-вылетов. С боевого задания не вернулся экипаж старшего сержанта Т. Косымаалиева (штурман лейтенант А.И. Сизов, стрелок сержант И.И. Пискарев).
Штурмовики 225-й шад в этот день произвели 5 самолето-вылетов на штурмовку войск противника в районе Березовки. Отчитались в уничтожении 2 танков, 5 автомашин и 4 подвод. При возвращении три поврежденных Ил-2 совершили вынужденные посадки в районе Липецка. Летчики не пострадали.
Истребители 286-й иад совершили 22 самолето-вылета на сопровождение бомбардировщиков и истребителей, в ходе которых сбили один Ме-109.

Август 1942-го

Начало августа характеризовалось невысокой активностью авиации 15-й ВА. В основном это были ежедневные вылеты бомбардировщиков Пе-2 и истребителей на разведку, кроме того, каждую ночь не давали уснуть немцам У-2 640-го и 701-го нбап. А эти дни в полосе Брянского фронта произошло лишь несколько заметных событий, связанных с действиями частей 15-й ВА.
Так, 3 августа шестерка Ил-2 810-го шап под прикрытием истребителей штурмовала станцию Кшень. Штурмовики израсходовали: 12 ФАБ-100, 4 ФАБ-50, 20 АО-25, 82 РС-82 и 1350 снарядов ШВАК, и доложили об уничтожении 1 паровоза, 6 платформ и одном прямом попадании в железнодорожное полотно. Над станцией штурмовиков атаковали три Ме-109. С боевого задания не вернулись два Ил-2: лейтенанта И.А. Бунтова и сержанта Г.В. Прокофьева, а также МиГ-3 командира эскадрильи 171-го иап капитана В.П. Летникова.
5 августа в районе села Верейка произошел воздушный бой шестерки «Харрикейнов» (принадлежащих либо 171-му, либо 233-му авиаполку) с шестеркой Ме-109. В результате один самолет противника был сбит. На свой аэродром не вернулся самолет старшины Щербакова.
В ночь на 7 августа 10 экипажей ночных бомбардировщиков 701-го нбап продемонстрировали внушительную работоспособность. Они совершили 45 самолето-вылетов, т. е. каждый экипаж выполнил за ночь 4 – 5 вылетов, сбросив на головы врага более 4,5 тонн бомб. Обычно же летчики У-2 выполняли 2 – 3 вылета за ночь.
Боевая работа ночных бомбардировщиков производилась с аэродромов подскока, расположенных на расстоянии 15 – 30 км от линии фронта, на которые самолеты с основных аэродромов вылетали с наступлением темноты. Экипаж выходил на цель, планируя с приглушенным мотором, и отыскивал ее, используя САБы с замедлением 5 – 10 секунд (для высоты 1000 метров). Возвращение самолетов на свои аэродромы после бомбометания осуществлялось по приводным огням зенитных прожекторов.
10 августа в период 19.10 – 21.15 семь самолетов Ил-2 893-го шап под прикрытием 15-ти ЛаГГ-3 нанесли удар по аэродрому Курск-восточный, на котором в этот момент находилось 60 бомбардировщиков Ю-88 и 40 истребителей Ме-109. Было уничтожено около 20 самолетов Ю-88, еще 20 – повреждено. Попытка двух Ме-109 атаковать штурмовиков была пресечена нашими истребителями.
В районе цели штурмовики были встречены сильным зенитным огнем. С боевого задания не вернулось два штурмовика. Летчики старший лейтенант А.С. Подоляков и младший лейтенант Г.М. Маркин пропали без вести. Один самолет был подбит зенитным огнем и произвел вынужденную посадку в районе села Хмелевая.
В этот день 47 истребителей 286-й иад произвели 92 самолето-вылета.
В начале августа 1942 года Ставка ВГК спланировала наступательную операцию Воронежского фронта с целью уничтожения воронежского плацдарма и освобождения от захватчиков Воронежской области. В этой операции участвовала 38-я армия Брянского фронта, которой была поставлена следующая задача: «В период с 10 по 17 августа 1942 года во взаимодействии с частями Воронежского фронта уничтожать Землянскую группировку противника и к исходу 17.8. 42 года выйти на рубеж: Малая Верейка, Землянск; Перлевка, Русская Гвоздевка. Главный удар нанести в направлении Хрущево, Малая Верейка, Землянск; вспомогательные – в направлении Фомино-Негачевка, Каверье, Перлевка» .
15-я воздушная армия содействовала наступлению войск 38-й армии. Для этого были привлечены все наличные силы: 28 бомбардировщиков Пе-2, 35 штурмовиков Ил-2, 78 истребителей и 26 самолетов У-2 640-го и 701-го нбап.
В течение трех ночей, с 9 по 12 августа ночные бомбардировщики У-2 «изнуряли живую силу» и уничтожали огневые средства противника в районе сел: Голосновка, Ильиновка, Спасское, Высочнино, Лебяжье. Было произведено 136 самолето-вылетов. Израсходовано: 357 ФАБ-50, 202 АО-25, 41 САБ. Результатом бомбардировок стали многочисленные пожары и несколько крупных взрывов.
12 августа было произведено 339 самолето-вылетов и нанесены бомбардировочные и штурмовые удары по узлам сопротивления противника. Израсходовано: 10 ФАБ-250, 246 ФАБ-100, 291 бомба малого калибра, 235 РС, 4800 снарядов и 12400 патронов. В результате уничтожено: 10 танков, 19 орудий полевой артиллерии, 20 повозок и до роты пехоты. Успешные действия авиации помогли наступлению частей 38-й армии и способствовали освобождению населенных пунктов: Большая Верейка, Чуриково, Верейские Выселки, Малая Верейка.
Авиация противника активно прикрывала свои войска и оказывала серьезное противодействие нашей авиации. В этот день было проведено 18 воздушных боев и сбито 20 самолетов противника (из них 18 – Ме-109). Наши потери составили: три Ил-2 и 18 истребителей. Погибли и пропали без вести 13 летчиков, 10 из них – истребители: капитан С.В. Иванов, старшие лейтенанты В.П. Чигорин, А.Н. Елюшкин, Н.Н. Малый, младший лейтенант А.Т. Паренов и сержанты А.И. Исаев, В.А. Ведищев, И.Н. Добрынин, Е.Д. Гетманов, А.Г. Мазий.
Погибли: командир 810-го шап майор А.М. Кудряшов и командир звена того же авиаполка младший лейтенант Ф.Н. Хоменко. Пропал без вести летчик 825-го шап лейтенант А.С. Николаенко.
Командиром 810-го шап стал майор Ф.И. Усачев.
В ночь на 13 августа ночные бомбардировщики У-2 наносили удары по войскам противника в районе села Большая Трещевка. Было произведено 13 самолето-вылетов. Израсходовано: 9 ФАБ-50, 16 АО-25, 59 САБ. Возникли пожары.
13 августа противник продолжал оказывать упорное сопротивление в районе Голосновки. Авиация противника произвела 7 бомбардировочных налетов группами по 9 – 10 самолетов. Части 38-й армии были вынуждены отойти на рубеж реки Сухая Верейка.
15-я ВА наносила бомбардировочные и штурмовые удары в районах сел Ильиновка и Спасское. Произведено 153 самолето-вылета. Израсходовано: 150 ФАБ-100, 128 бомб мелкого калибра, 306 РС, 30 снарядов, 8200 патронов. Уничтожено: 20 танков, 15 вагонов, 1 паровоз, около 100 человек пехоты, взорван склад боеприпасов. В 9 воздушных боях сбито 10 самолетов противника (5 Ме-109, 3 Ю-88, 2 ХШ-126) и подбито три Ю-88. Потеряно 7 истребителей. Погибли и пропали без вести: подполковник И.Ф. Осадчий (командир 265-го иап), старший лейтенант К.А. Громов, сержанты А.Г. Севастьянов, Д.Д. Атубенян, Г.В. Зубков, Н.С. Федоров и Ю.И. Северьянов.
265-й авиаполк возглавил помощник командира полка майор С.Т. Свириденков.
14 августа противник оставил населенные пункты Рубцово и Скляево, но упорным сопротивлением сдерживал наступление частей 38-й армии в районе сел Голосновка и Ивановка. Авиация противника группами в 5 – 6 самолетов Ю-88 под прикрытием истребителей бомбардировала наши боевые порядки в районах: Рубцово, Скляево, Гнездилово.
15-я ВА произвела 273 самолето-вылета. Израсходовано: 293 ФАБ-100, 583 бомбы мелкого калибра, 183 РС, 2660 снарядов, 1520 патронов. Уничтожено: 20 танков, 85 автомашин, 8 полевых орудий, 4 миномета, около 350 человек пехоты. В 9 воздушных боях сбито 10 самолетов противника (7 Ме-109, 2 Ю-88, 1 ФВ) и подбито два самолета (Ме-109 и Хе-111). Потеряны: один Пе-2 32-го бап и пять истребителей. Пропали без вести: младший лейтенант В.П. Галан, старший сержант Ф.И. Куликов, старшина А.А. Болдырев (трое – экипаж Пе-2) и истребители сержанты Б.Н. Шатров и В.М. Козлов.
15 августа противник добился успеха в районе села Рубцово. Авиация противника нанесла по войскам 38-й армии 4 бомбовых удара.
Воздушная армия произвела 203 самолето-вылета. Израсходовано: 269 ФАБ-100, 124 ФАБ-50, более тысячи бомб мелкого калибра, 104 РС, 2354 снаряда, 895 патронов. Уничтожено: 16 танков, 100 автомашин, 20 подвод с грузом, около 250 человек пехоты, взорван склад боеприпасов. Сбит один Ме-109. Своих потерь не было.
16 августа противник контратаковал наши части, потеснив их в районе населенных пунктов Каверья и Липовка.
15-я ВА выполнила 121 самолето-вылет. Израсходовано: 83 ФАБ-100, 32 ФАБ-50, более 350 бомб малого калибра, 70 РС, 1780 снарядов, 1190 патронов. Уничтожено: 3 танка, 15 автомашин, около 50 человек пехоты. В 8 воздушных боях сбито 9 самолетов противника (7 Ме-109, Ю-88 и ХШ-126), подбито – 2 (Ме-109 и Хе-111). Потеряно: два Ил-2 и пять истребителей. Погибли и пропали без вести летчики-штурмовики: капитан В.Ф. Максименко и младший лейтенант Н.П. Костенко, а также истребители: старший лейтенант К.А. Длужицкий, сержанты Г.И. Подколзин, А.К. Бомко и В.С. Гаврилов.
Эти дни в памяти Героя Советского Союза И.А. Вишнякова, бывшего в 1942 году командиром звена 171-го иап, оставили яркие воспоминания. В своих мемуарах события 16 августа он описал так:
«Однажды командиру нашего полка приказали снарядить для прикрытия пехоты пятерку истребителей.
- Кого намерены взять с собой? - спросил у меня Стоянов.
- Как всегда, Александрюка и Нестеренко, - ответил я.
- Подколзина и Васько, - добавил комэск.
Эти двое не раз летали ведомыми с Алексеем Нестеренко. Особенно дружен командир звена был с Георгием Подколзиным – молодым, скромным летчиком. Чуть сутуловатый, молчаливый, он казался замкнутым. На самом деле было не так. Это война оставила на его лице отпечаток угрюмости. Мать Подколзина находилась на территории, оккупированной врагом, и он очень тревожился за ее судьбу.
На боевые задания Георгий всегда ходил с Нестеренко. Не разлучались они и на земле. Их всюду можно было видеть вместе – на самолетной стоянке, в столовой, в землянке. По четкой слаженности в действиях мы и в воздухе сразу узнавали эту пару.
Васько по внешности был полной противоположностью Подколзина, невысокого роста, жизнерадостный, непосредственный, энергичный. В кабину самолета он садился так быстро, словно ласточка в свое гнездо. Устроится и улыбается, будто предстоит не боевой вылет, а безмятежная прогулка по пятому океану. К делу относился вдумчиво, дрался с врагом решительно и расчетливо, проявлял инициативу...
Вот этих-то ребят я и повел с подъелецкого аэродрома Телегино в заданный район…
По правую сторону Дона, северо-западнее Воронежа, шел бой: мельтешили огненные залпы артиллерийских орудий, медленно ползли танки, вскидывались на поле сражения султаны земли и дыма; горели посевы, рушились дома, гибли сады, умирали солдаты. Видно было, что ни та, ни другая сторона не одолевали друг друга, хотя и несли большие потери. Это и называлось на языке официальных сообщений «На фронте ничего существенного не произошло».
Пока не было воздушного противника, мы имели возможность осмотреться, оценить обстановку. Но вот на горизонте появилась группа немецких самолетов...
- Атакуем на встречных курсах! - передал я приказ летчикам.
В смешанной группе насчитывалось девять «юнкерсов» и шесть «мессершмиттов». При тройном преимуществе врага от нас требовалась особая осторожность, тем более что атака не носила внезапного характера, и мы не имели превосходства в высоте. Выскочив вперед, как хищные акулы за поживой, Ме-109 попытались сорвать наш удар. Но каждый из нас отлично знал свой маневр. Взаимодействуя и прикрывая друг друга, наша пятерка отбивала атаки истребителей и настойчиво пробивалась к бомбовозам. Когда цели распределены, даже в трудной обстановке не нарушается согласованность. Нестеренко, Подколзин и я дрались с «мессерами», а Васько и Александрюк били по «юнкерсам».
Два бомбардировщика загорелись. Их экипажам стало теперь не до бомбометания. Потеряв уверенность в себе, они торопливо сбросили груз на свои войска и со снижением потянули на запад. Два «мессера» тоже вышли из боя, чтобы сопровождать горящих «юнкерсов». Теперь их осталось четыре, превосходство двойное. Это уже легче!...
Через некоторое время повернули на запад и остальные семь «юнкерсов». Но прорваться к ним мы не смогли, поскольку их надежно защищали «мессершмитты».
Памятуя о том, что нашей главной задачей является прикрытие своих наземных войск, мы не стали преследовать врага. Ведь могла появиться другая группа бомбардировщиков. Так оно и случилось. С юго-запада к линии фронта шли два звена «юнкерсов» в сопровождении четырех Ме-109. Набирать высоту для удара сверху было уже поздно. Решил вести группу в лобовую атаку.
- Сомкнуть строй! - подал я команду.
Это требовалось сделать для достижения большей плотности огня. Когда расстояние между нами и вражескими самолетами стало предельно коротким, даже опасным, мы нажали на гашетки пулеметов. Нервы у гитлеровцев не выдержали, они резко свернули с боевого курса: одно звено – вправо, второе – влево. Когда мы развернулись для повторной атаки, заметили, что сзади к нам подходят «мессершмитты». Ну что ж, бой так бой! И в небе закрутилась гигантская карусель.
Немецкие летчики оказались довольно опытными, однако и среди нас не было зеленых юнцов. Погонявшись друг за другом, мы разошлись в разные стороны. Встретимся еще, померимся силами!
Возвращаясь в Телегино, я думал о том, что мы, пятеро советских летчиков, не смогли бы противостоять многократно превосходившему нас противнику без сплоченности, взаимной выручки, четкого взаимодействия. Каждый из нас был щитом для друга и мечом для врага. Анализировал я и тактику немецких истребителей. Активность они проявляли тогда, когда кто-нибудь из нас допускал ошибку, и нарушалась слаженность в наших действиях. Хорошо, что мы быстро устраняли всякие шероховатости, в противном случае результаты этих двух схваток оказались бы иными.
На подходе к Ельцу, а точнее километрах в тридцати – двадцати пяти южнее города, мы обнаружили вражеский самолет Хш-126. Он шел встречным курсом на высоте около 1300 метров…
Летчик, пилотировавший Хш-126, перевел машину в набор высоты. Я понял его маневр: хочет добраться до облаков, скрыться и уйти от нас. До нижней кромки ему оставалось уже не более шестисот метров. Тогда я приказал звену Нестеренко отрезать противнику путь…
Звено успешно справилось с поставленной задачей – заградительным огнем отсекло немецкому самолету путь к облакам. А мы с Александрюком, настигнув «хеншеля» над населенным пунктом Долгоруково, заставили его развернуться на 180 градусов и следовать на наш аэродром. Мы зажали его в огненные клещи, не позволяли развернуться ни влево, ни вправо.
Словно щука в сети, метался Хш-126, пытаясь вырваться из плена, однако всякий раз перед носом у него появлялась огненная трасса. Так мы вели его около пятнадцати километров, пока окончательно не прижали к земле. Убрав газ, вражеский летчик посадил машину на зеленое поле, прилегающее к оврагу. Мы видели сверху, как экипаж разведчика покинул машину и кинулся в укрытие. Короткими пулеметными очередями заставили бегущих залечь. А к ним уже спешили местные жители с граблями и вилами, мчался по дороге грузовик с красноармейцами. Участь экипажа Хш-126 была решена: война для него кончилась под Ельцом.
Не знаю, чем объяснить, но Георгий Подколзин решил уничтожить вражеский самолет. Он круто бросил свою машину вниз, но, видимо, не рассчитал и на выходе из пике зацепил левой плоскостью за крыло «хеншеля». Это произошло так неожиданно и быстро, что мою команду по радио о прекращении атаки Георгий уже не услышал...
Нелепая случайная смерть Подколзина опечалила полк. Землю, где жила в оккупации мать Георгия, мы освобождали уже без него...
В целях предотвращения таких неоправданных потерь командование части организовало на специальной площадке, неподалеку от аэродрома, тренировку летчиков в стрельбе по наземным целям. Руководитель полетов по радио своевременно напоминал истребителям, какой должен быть угол пикирования, в какой момент начинать вывод машины из пике. Тренировки закончили после того, как все без исключения летчики хорошо научились стрелять по наземным целям».

****
17 августа наступление войск Воронежского и Брянского фронтов было остановлено приказом Ставки. 38-я же армия перешла к обороне еще 15 августа «ввиду явного неуспеха наступательной операции».
Части 15-й ВА с 12 по 16 августа совершили 1240 самолето-вылетов, из них:
- истребители – 679;
- бомбардировщики – 202;
- штурмовики – 129;
- ночные бомбардировщики – 230.
Было израсходовано: 10 ФАБ-250, 1155 ФАБ-100, 21 ФАБ-50, 898 САБ, 3454 бомб мелких калибров, 700 РС, 16968 снарядов и 8954 патронов.
Уничтожено: 80 танков, 225 автомашин, более 20 орудий, 35 повозок с грузом, 1 паровоз и 11 вагонов, два склада, около 1000 человек пехоты.
Произведено 47 воздушных боев, в результате которых сбито 47 самолетов противника (35 Ме-109, 6 Ю-88, 2 Хе-111, 2 ХШ-126, 2 ФВ), подбито – 6 (2 Ме-109, 2 Ю-88, 2 Хе-111).
Наши потери составили 20 самолетов сбитыми, из них: один Пе-2, один МиГ-3, 7 ЛаГГ-3 и 11 Як-1. Еще 21 самолет числился «не вернувшимся с боевого задания», из них: пять Ил-2 и по восемь Як-1 и ЛаГГ-3.
Все Ил-2 были потеряны от огня зенитной артиллерии в районе целей.
Погибли в боях: 8 летчиков, один штурман и один стрелок-радист. Не вернулись с боевого задания 22 летчика.
Основной урон понес 50-й иап, летчики которого «в воздушных боях недостаточно ориентировались в обстановке, слабо знали тактические приемы и методы противника».
18 августа истребители 286-й иад провели воздушные бои в районе сел Медвежье и Долгоруково и отчитались о сбитии трех «мессеров». В то же время не вернулись с боевых заданий пять «ЛаГГов» и три летчика: старшина В.Г. Баклицкий из 721-го иап, лейтенант Е.Г. Попов и сержант А.Н. Харитонов, оба из 50-го иап.
19 августа 50-й авиаполк передал три оставшихся «ЛаГГа» 721-му иап и был выведен в резерв; позже – был направлен на переформирование и переучивание.
В период с 19 по 24 августа в полосе Брянского фронта активно работали лишь ночные бомбардировщики У-2. Они обрабатывали передовые позиции и ближние тылы противника каждую ночь. К действиям 640-го и 701-го «ночных» авиаполков присоединился и 879-й осап. Бомбардировщики Пе-2 регулярно выполняли дальние разведывательные полеты одиночными самолетами. Истребители и штурмовики готовились к предстоящим боям на земле.
25 августа части 15-й ВА начали авиационную операцию, целью которой было: «внезапными бомбардировочными и штурмовыми ударами уничтожить материальную часть самолетов противника, базирующихся на аэродромах: Брянск, Курск, Старый Оскол, Оптуха, Орел, на которых в общей сложности находилось до 170 самолетов Ю-88 и до 65 самолетов Ме-109».
Заблаговременно на аэродромы подскока Чернава и Рябинки были перебазированы 20 штурмовиков, пять из них были оснащены выливными приборами ВАП-250 с гранулированным фосфором и зажигательной смесью С-4. Прикрытие «Илов» с тех же аэродромов осуществляли 16 истребителей Як-1.
25 августа в 18.30 – 19.00 был нанесен первый удар по аэродрому Курск-восточный группами в составе 9 самолетов Пе-2, прикрываемых пятеркой ЛаГГ-3 и 9 самолетов Ил-2, прикрываемых восьмеркой Як-1. Группы бомбардировщиков и штурмовиков действовали с интервалом в 5 минут. В результате внезапного удара, ПВО аэродрома не оказала противодействия. Огонь был открыт в то время, когда самолеты уже уходили от цели. В результате налета уничтожено около 20 самолетов, взорван склад горючего, подожжены ангары и здания военного городка, взорван паровоз, подавлен огонь двух зенитных батарей.
Одновременно был нанесен удар по аэродрому Старый Оскол-южный группой в составе 7 самолетов Ил-2, прикрываемых семеркой Як-1. В результате внезапного удара уничтожено около 15 самолетов противника. Отмечено 11 очагов пожара. Истребители прикрытия вели воздушный бой с парой «мессеров», один из которых был сбит.
По приказу командира 284-й бад полковника Пушкарева 8 самолетов Пе-2 в сопровождении 7 истребителей, планируемых для удара по аэродрому Старый Оскол, атаковали аэродром Касторное, где наша ударная группа была встречена 14 Ме-109. В результате воздушного боя было сбито три «мессера».
Наши бомбардировщики понесли тяжелейшие потери. В районе Касторного было сбито четыре Пе-2, еще четыре бомбардировщика – не вернулись с боевого задания. Все 8 экипажей (24 человека) 279-го бап до сих пор числятся «пропавшими без вести».
Зенитным огнем над аэродромом Курск был сбит Ил-2 пилота 893-го шап лейтенанта Н.М. Сокова. Еще один штурмовик был подбит, но произвел посадку на своем аэродроме. Не вернулся с боевого задания Як-1 заместителя командира эскадрильи 265-го иап лейтенанта Е.Ф. Павловича.
В ночь на 26 августа бомбардировка аэродромов Курск и Старый Оскол продолжилась ночными бомбардировщиками У-2. Было произведено 36 самолето-вылетов. Экипажами отмечено 20 очагов пожара и 7 взрывов. С боевого вылета не вернулись два У-2. Пропал без вести экипаж в составе: пилота сержанта В.М. Сосулина и стрелка-бомбардира сержанта П.И. Вдовина.
27 августа штурмовики 225-й авиадивизии нанесли удары по аэродромам противника: Орел-юго-западный, Орел-северо-западный и Оптуха.
По аэродрому Орел-юго-западный действовали 5 экипажей 810-го шап с бомбами и 3 экипажа 825-го шап с гранулированным фосфором и смесью С-4. Ведущий – командир звена 810-го шап лейтенант Г.С. Рогачев. Атака производилась в 18.50 – 19.00 звеньями с высоты 400 – 150 метров. Штурмовиков прикрывала шестерка «Яков» и три «ЛаГГа».
По наблюдениям экипажей на аэродроме находилось около 40 – 45 самолетов, рассредоточенных по окраине летного поля. Было уничтожено 15 самолетов. Подожжены два ангара.
Из боевого вылета не вернулся командир звена 825-го шап старший лейтенант И.М. Бителев.
Атака аэродрома Оптуха выполнялась в 18.55 – 19.00 шестью экипажами 614-го шап бомбами с высоты 500 – 100 метров. Ведущий – командир эскадрильи старший лейтенант С.И. Черноус. Их прикрывала девятка Як-1.
В это время на аэродроме было около 20 самолетов, рассредоточенных и замаскированных. Было уничтожено: 7 бомбардировщиков Ю-88 и 5 истребителей Ме-109, три бензозаправщика, 10 автомашин, около 200 солдат и офицеров, отмечено 7 очагов пожара.
Был сбит самолет младшего лейтенанта Ф.Ф. Савиных. В полк он вернулся лишь спустя две недели, 10 сентября.
По аэродрому Орел-гражданский (северо-западный) действовали 6 экипажей 893-го шап, под командованием командира звена лейтенанта А.В. Шагинова. Ударную группу сопровождали семь истребителей МиГ-3.
На аэродроме находилось до 20 самолетов, не замаскированных, стоящих в шахматном порядке. Все самолеты группы сбросили бомбы по цели, но из-за сильного дыма и огня, результатов своих действий они не наблюдали.
С боевого задания не вернулись четыре летчика 893-го шап: лейтенант А.В. Шагинов, младший лейтенант И.В. Иванцов, сержанты Н.Я. Баранов и В.Х. Долженко.
Интересно, что лейтенант Шагинов вернулся в свой полк спустя месяц и продолжал успешно воевать. В июле 1943 года он вновь был сбит и попал в плен, но бежал и вернулся в полк в декабре 1943 года. До конца войны помощник командира 118-го гвардейского шап (так с сентября 1943 года стал называться 614-й шап) гвардии майор А.В. Шагинов совершил 80 боевых вылетов и был награжден: тремя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского и орденом Красной Звезды.
Всего 27 августа в ходе нанесения ударов по трем аэродромам было потеряно: восемь Ил-2, два Як-1 и один МиГ-3. Не вернулись с выполнения боевого задания пять летчиков-штурмовиков и один истребитель – командир эскадрильи 171-го иап старший лейтенант А.И. Стоянов.
Кроме того, из разведывательного вылета не вернулся Пе-2 778-го бап. Экипаж в составе – лейтенантов Д.А. Фелижанко и И.И. Клименко, старшего сержанта В.П. Урахчинского – пропал без вести.
Участвовавший в нанесении удара по аэродрому Орел-гражданский, командир звена 171-го иап И.А. Вишняков вспоминал:
«26 августа подполковник Орляхин вызвал старшего лейтенанта Стоянова и меня в штаб.
- Вот что, комэски, мне сообщили в дивизии, - сказал он, - что сегодня к вечеру на аэродроме Орел-гражданский приземлятся около семидесяти вражеских самолетов разных типов. Есть предположение, что они некоторое время задержатся там. Этим обстоятельством и хочет воспользоваться командир соединения... Комдив приказал мне создать группу из четырех самолетов для сопровождения «ильюшиных». «Илы» и «миги» должны перелететь в район Мценска и уже оттуда нанести удар по аэродрому Орел-гражданский... Смотрите, каким маршрутом полетите, - сказал командир и прочертил на карте линию от Ельца до одного из населенных пунктов, расположенного километрах в двадцати пяти юго-восточнее Мценска. Слева от этой черты проходила линия фронта. Она тянулась от древнего города Новосиль вверх по реке Зуша.
Подполковник Орляхин предостерег нас:
- Будьте осторожны, не забывайте, что численное превосходство в орловском небе пока на стороне противника. Он может перехватить вашу группу, тогда волей-неволей придется принимать бой. В самом же районе Орла – возле вокзала, в городе, на аэродроме – имеются мощные зенитные средства. Так что не забывайте о противозенитном маневре.
Подполковник очень подробно проинструктировал нас, сказал, что шестерку «ильюшиных» поведет капитан Шагинов, а истребителей возглавит Стоянов.
- С вами, конечно, полетят Константин Соболев и Виктор Александрюк? - спросил Орляхин…
- Что ж, в добрый путь! - напутствовал подполковник.
Выйдя из штаба, мы пригласили Соболева с Александрюком и продолжили беседу о предстоящем вылете. Больше всего нас занимали вопросы взаимодействия с «Ильюшиными» и тактика воздушного боя. Были четко определены обязанности каждого члена истребительной группы…
Перелетев под Мценск, мы дозаправили машины и стали ждать назначенного часа…
К нам подошел лидер группы штурмовиков. Вместе мы уточнили пути подхода к линии фронта, порядок действия над целью и обратный маршрут…
Штурмовики, возглавляемые капитаном Шагиновым, шли левым пеленгом, парами на высоте сто пятьдесят метров, мы – чуть левее, с небольшим превышением. Ведомым у старшего лейтенанта Стоянова был Константин Соболев, а Виктор Александрюк – у меня. Столь низкая высота полета давала нам надежду на достижение внезапности при подходе к цели, ибо станции обнаружения противника не могли нас засечь под столь малым углом относительно горизонта.
Отладив боевой порядок и выверив курс на цель, мы уже подходили к линии фронта, как неожиданное обстоятельство огорчило летчиков нашей группы: лейтенант Соболев доложил, что на его самолете началась тряска двигателя…
Стоянов ответил:
- Измените режим его работы.
Толковый ответ. Бывает, увеличишь или уменьшишь обороты – и мотор выправляется, гудит ровнее, работает без перебоев и судорожной тряски...
- Трясет и на малых, и на больших, - сказал Соболев…
Надежды на то, что вибрация двигателя прекратится, больше не было, и Стоянов принял единственно правильное решение:
- Соболев, возвращайтесь домой!..
- Есть, домой, - медленно, вяло произнес Соболев и с левым разворотом отошел от группы.
Нас осталось трое…
До аэродрома, где базировались «юнкерсы», оставалось не более пятидесяти километров. Небольшой, но трудный путь: впереди линия боевого соприкосновения войск, возможны встреча с вражескими истребителями, обстрел зенитной артиллерии. Однако думалось о другом – о способе выполнения налета: первый заход на цель предполагалось сделать с ходу, второй – после разворота на 180°. Вероятнее всего, к этому времени летчиков уже не будет на самолетных стоянках: уйдут ужинать и отдыхать. Значит, бомбардировщики, заправленные горючим, нагруженные боеприпасами, останутся неподвижными – прицеливайся и бей по ним из всех видов оружия. Заманчивая перспектива!
Вопреки предположениям линию фронта, проходившую, как я уже говорил, юго-восточнее Мценска, по реке Зуша, мы пересекли без особых осложнений. С земли, затянутой темно-синей вуалью сумерек, всплескивались залпы зенитных орудий, хищно тянулись ядовито-красные трассы пулеметных очередей, похожие на гигантские плети, чтобы смахнуть нас с неба и обезопасить гитлеровские войска от удара с воздуха. Да, противник боялся бомбардировки или штурмовки, поэтому вел довольно плотный заградительный огонь. Но слишком малая высота, на которой мы летели, не позволяла ему вести прицельный огонь по нашим самолетам. К тому же мы предусмотрительно рассредоточились в строю.
Как только мы пересекли линию фронта, зенитчики прекратили стрельбу...
С земли, конечно, уже не видно было солнца, да и мы проводили взглядом его рыжую макушку, нырнувшую за горизонт. Теперь ориентировались только по Оке и железной дороге, что пролегали справа от нас. Со станций и полустанков нет-нет да и постреливали в нашу сторону. Наверное, действовали по принципу: если не причиним вреда, то постращаем.
Над территорией, занятой противником, полет продолжался минут пятнадцать, но эти четверть часа показались нам очень долгими. Летели молча, на всем маршруте не обмолвились ни словом: такого строгого соблюдения радиодисциплины требовала обстановка. Сомнений в том, что неприятельские посты ВНОС сообщили о нас в свой вышестоящий штаб, не было и не могло быть, поскольку нашу группу не только заметили, но и обстреляли. Но противник не знал наших замыслов. Мы могли идти на станцию Залегощь или Благодатное, на Моховое или Хомутово, на Змиевку или Кромы. В этом заключалось наше преимущество: кто знает, когда и где ринутся в атаку «летающие батареи».
Тишину, царившую в наушниках шлемофонов, нарушил голос лидера штурмовиков:
- Вижу цель!
Капитан шел первым. Естественно, что он раньше других заметил объект штурмовки. Я тоже видел аэродром и самолеты, стоявшие в три ряда.
- Набираем высоту, - распорядился Шагинов.
Беру ручку управления на себя. Стрелка высотомера ползет по шкале вправо: 300... 500... 700 метров. Высота нужна «илам» для того, чтобы сверху ринуться на цель под углом до 30 градусов, прицельно сбросить бомбы, затем ударить реактивными снарядами и успеть вывести тяжелые машины из пикирования.
Продолжая набирать высоту, капитан Шагинов чуть довернул свою группу влево от аэродрома. Я понял его маневр: удар планируется вдоль рядов «юнкерсов», так эффективнее.
- «Маленькие», - обратился к нам, истребителям, ведущий штурмовиков, - прикройте.
Подойдя к рубежу ввода самолетов в атаку, он скомандовал своим летчикам:
- За мной!
Чуть сгорбленный, словно спружинившийся для броска на свою жертву, страшный по своей силе «ил» клюнул носом и безудержно устремился вниз, где стояло около семи десятков вражеских бомбардировщиков. За командирской машиной пошли вторая, третья, четвертая, пятая и шестая... Есть от чего прийти в ужас! Я не хотел бы оказаться перед лицом этой «черной смерти».
Мне удалось наблюдать лишь начало штурмовки, когда взорвались первые эрэсы и бомбы и над стойбищем пузатых «юнкерсов» взметнулся огненный вихрь…
Штурмовики еще не закончили атаку, когда заговорила зенитная артиллерия. И как заговорила! Казалось, внизу заклокотал вулкан – таким плотным был огонь зенитных орудий и пулеметов, расположенных вокруг аэродрома Орел-гражданский. Кроме того, чуть в стороне и выше появилась туча немецких истребителей Ме-109. Вероятно, их подняли с соседнего аэродрома, где базировалась фронтовая авиация противника. В общем, обстановка для нас складывалась тяжелая: снизу огонь и сверху огонь, а в середине мы.
Однако, несмотря ни на что, штурмовики бесстрашно продолжали работать в этом клокочущем аду; выходя из пикирования с левым разворотом, сразу же готовились к повторной атаке. Обеспечивая их действия, Стоянов, Александрюк и я оказались на самой окраине Орла, где зенитный огонь становился еще более плотным. Это было настоящее буйство смерти. «Спокойнее, - мысленно говорю себе, - спокойнее, мы еще не до конца выполнили свой долг». А в уши врываются твердые как сталь слова:
- «Горбатые», делаем второй заход.
Это говорит Шагинов - железный капитан. А вот он уже приказывает нам, тройке «мигарей»:
- Прикройте!
А как прикрыть? Разорваться, что ли? На нас обрушилась туча «мессеров», двадцать против троих!
- Огонь, ребята! - скомандовал Саша Стоянов и выпустил по своре «худых» (Ме-109 – авт.) два реактивных снаряда. Александрюк и я повторили залпы. И – о чудо! «Мессершмитты» шарахнулись в стороны. Как они боятся эрэсов!...
Наша смешанная группа представляла собой воздушный бастион, воины которого дрались исключительно слаженно.
Был момент, когда вражеские летчики изменили тактику. Они разбились на две группы. Первая пыталась сковать боем действия «мигов», вторая – прорваться к «илам» и ударить по ним, чтобы прекратить уничтожение «юнкерсов». Логически фашисты, имевшие численное преимущество, должны были взять верх в этой схватке, но они все-таки не победили... Штурмовикам удалось до конца довести и очередную атаку. Пословица «Кручусь как белка в колесе» вполне подходила к каждому из нас троих, прикрывавших «илы».
«Горбатые», выполнив задание, потянули домой. В целях сохранения плотного боевого порядка штурмовикам следовало бы разворачиваться влево, и тогда им при нашей поддержке никакой черт не был бы страшен. Но ведущий повернул вправо, разрыв между самолетами увеличился настолько, что нарушилось огневое взаимодействие. Конечно, правым разворотом скорее уйдешь из смертельного круговорота. Видимо, только этим и объяснялось решение капитана. Он хотел сделать как лучше, а вышло...
Вышло вот что. Заметив разорванный строй штурмовиков, «мессершмитты» бросились на них словно акулы, рассчитывая перебить по одному…
Перестроившись в какое-то чертово колесо, огненно-свинцовые зубья которого должны крушить все, что попадается на пути, «мессершмитты» кинулись на «ильюшиных». Но вражеские летчики, кажется, забыли про нашу взаимовыручку... Сообразив, что таким способом нас не одолеть, противник разделился на две группы. Одна продолжала наскоки на «ильюшиных», другая осаждала нашу тройку. Кидаться из стороны в сторону для того, чтобы увернуться от прицельных очередей, защищать друг друга, и отбивать атаки на штурмовиков было очень тяжело и изнурительно. Тут уж не до рассуждений об опасности, успевай только поворачиваться.
Вот так, оттягивая врага на северо-восток от Орла, мы и вертелись в этой гигантской воздушной карусели. Крутились до тех пор, пока расстояние до «илов» обеспечивало визуальную видимость. А когда штурмовиков не стало видно, я понял, что ошибка, допущенная их ведущим, не останется без неприятных последствий.
Итак, «ильюшины» ушли в сторону Мценска по одному. Тем самым они сняли с нас ответственность за их безопасность. Мне не верилось, что железный капитан сделал это умышленно. Возможно, он оценил обстановку, решил оторваться от нас, чтобы облегчить наше положение. Все-таки против трех «мигов» осталось не двадцать, а десять «мессеров». Что же касается «илов», то они были способны вести воздушный бой самостоятельно, без всякого прикрытия.
Трое против десяти!.. Бьемся насмерть. По лицу струится горячий пот. От больших перегрузок тело наливается свинцовой тяжестью. Порой кажется, что глаза вот-вот вылезут из орбит или лопнут барабанные перепонки. Темные кадры сменяются зелеными, желтыми, красными. Самые страшные из них – красные – разрывы зенитных снарядов.
- Держитесь, ребятки! – снова подбадривает меня и Александрюка наш командир Стоянов.
Мы держимся. Более того – кто-то из нас завалил «худого». Их осталось девять – по три на каждого. Но и наши машины здорово посечены вражеским свинцом. Сражаясь то на вертикалях, то на горизонталях, выбиваем «мессеров» друг у друга из-под хвоста. А сами тянем от Оки к Зуше – ближе к своим.
Крутится огненное колесо воздушного боя, мелькают в сумрачном небе выхлопы моторов. Вот уже фашистов осталось восемь. Виктор Александрюк кричит:
- Еще один загремел!
- Молоде... – слышится в ответ голос Стоянова. Он почему-то не договорил этого слова. Что с ним случилось?
Осмотревшись, я увидел двух горящих истребителей, несущихся навстречу друг другу. Никто не хотел уступать – ни Стоянов, ни вражеский летчик. Через несколько мгновений огненные шары, столкнувшись в воздухе, озарили, казалось, полнеба.
- Прощай, командир! – послышался скорбный голос Александрюка.
- Прощай, Саша, - повторил я, провожая взглядом огромный факел, перед которым расступилась обнимавшая землю тьма...
Мы остались вдвоем, продолжали бой с семью «мессершмиттами». Вскоре Виктор доложил, что вражеский зенитный снаряд разворотил хвостовое оперение его машины, и она плохо слушается рулей. Ответив, что надо держаться до последней возможности, я ощутил, как мой «миг» вздрогнул, словно натолкнувшись на какое-то препятствие. И тотчас же радио донесло до меня крепкое словцо Александрюка. Он, оказывается, отогнал от меня назойливого «мессершмитта». Не знаю, как это удалось ему сделать на покалеченной машине.
- Спасибо, друг! – поблагодарил я Виктора.
Бой затихал. Атаки противника становились все реже и, наконец, совсем прекратились. Развернувшись, семерка «мессеров» ушла в сторону Орла. Не знаю, что вынудило ее прекратить схватку с двумя «мигами». Может быть, опасались сгущавшейся темноты... Или считали бесполезным продолжение поединка с бесстрашными советскими летчиками.
- Ну и черт с ними! – выругался Александрюк.
- Дотянешь? – спросил я его.
- Постараюсь.
Он подошел ко мне так близко, что я без напряжения осмотрел обшивку его машины. На ней буквально не было живого места. Каким чудом она держалась в воздухе? Искалеченный «миг», разорванное огнем небо, погибший Друг...
Спустя некоторое время в полку стало известно, что 27 августа наша группа уничтожила на аэродроме Орел-гражданский 10 вражеских бомбардировщиков и повредила семь, а в воздушном бою сбила 5 истребителей. Таким образом, мы вывели из строя целый авиационный полк. Капитан Шагинов и два других экипажа произвели вынужденную посадку, взорвали свои машины и ушли в лес. Впоследствии партизаны помогли им возвратиться в боевой строй…
Отремонтировав «миги», мы возвратились на аэродром южнее Ельца. Оттуда продолжали боевые действия до глубокой осени».
****
В ночь на 28 августа ночными бомбардировщиками У-2 произведено 20 самолето-вылетов для нанесения ударов по аэродрому Орел-юго-западный и 14 – по аэродрому Орел-северо-западный. Экипажи отметили 4 пожара. Потерь с нашей стороны не было.
Днем 28 августа 225-я шад и 286-я иад боевых вылетов не производили. Самолеты 284-й бад совершили 6 разведывательных полетов.
В ночь на 29 августа У-2 повторили налет на аэродромы Орла. Всего 640-й и 701-й нбап произвели 32 самолето-вылета. Экипажи отметили два взрыва.
28 августа, для нанесения удара по аэродрому Брянск, на аэродроме подскока Орлик должны были быть сосредоточены 9 самолетов Ил-2: 6 – 893-го шап и 3 – 825-го. Однако два из трех штурмовиков 825-го авиаполка при перелете с основного аэродрома, не найдя аэродрома подскока, совершили вынужденные посадки, а летчик, все же совершивший посадку на аэродроме Орлик, был отстранен от выполнения боевой задачи из-за своей «неподготовленности». Главным виновником, вполне обосновано, был признан командир 825-го шап майор Зайцев, назначивший для выполнения задания трех неопытных летчиков. Самолеты 825-го шап были подготовлены для действий с гранулированным фосфором и смесью С-4, но в выполнении боевой задачи они участия не приняли.
29 августа в период 5.50 – 6.00 шесть экипажей 893-го шап, под руководством старшего лейтенанта И.Я. Фурмана, нанесли штурмовой удар по аэродрому Брянск. Действия штурмовиков должны были прикрывать 15 Як-1, но фактически прикрывали – три, остальные – не дойдя до цели, по неизвестной мне причине, с маршрута вернулись на свой аэродром. Благо, что встреч с истребителями противника не состоялось
На вражеском аэродроме было уничтожено 10 самолетов, повреждено 15 самолетов, подожжен один ангар, взорван один склад горючего, подавлено 9 зенитных точек. Все экипажи вернулись на свой аэродром.
В ходе ударов по аэродромам в период с 25 по 29 августа было:
- израсходовано: 18 ЗАБ-100, 89 ЗАБ-1, 3 ФАБ-100, 38 ФАБ-82, 53 ФАБ-70, 53 ФАБ-50, 487 АО-25, 40 АО-10, 206 АО-8, 1110 РС-82, 3190 снарядов ВЯ, 2510 снарядов ШВАК, 15570 патронов ШКАС, 762 кг гранулированного фосфора и 160 кг горючей смеси С-4;
- уничтожено на земле: 72 самолета Ю-88 и 5 самолетов Ме-109;
- сбито в воздушных боях 7 Ме-109 и один Хе-111.
В ходе операции было потеряно:
- сбитыми: 4 Пе-2, один Ил-2, 3 Як-1, 3 У-2 и один МиГ-3;
- не вернувшимися с боевого задания: 8 Ил-2 и 4 Пе-2.
Впервые при действиях по аэродромам противника был получен опыт применения штурмовиками Ил-2 гранулированного фосфора и горючей смеси С-4. В отчете 15-й ВА отмечалось: «Наблюдением отмечено, что полное выливание фосфора из приборов ВАП-250 происходило за 5 – 6 сек. Воспламенение его происходило в 1,5 – 2 метрах за стабилизатором самолета. Ширина поражаемой полосы при последовательном открытии ВАП с высоты 40 – 50 метров достигала 50 – 60 метров. Вся местность накрытая полосой горящего фосфора завалакивается густым белым дымом, закрывающим объекты наблюдения.
Набор высоты с подвешенными ВАПами происходит медленнее, чем с бомбами. Горизонтальная приборная скорость с полным наддувом не превышала 300 км/час, а крейсерская – 280 км/час. Значительно ухудшалась маневренность самолета. Расход горючего увеличивается. Так 25 августа самолет с ВАП-250, пробывший в воздухе полтора часа, сел на аэродроме с пустыми бензобаками.
Заправка ВАП занимает значительное время. У места заправки ВАП образуется белый дым, что демаскирует расположение аэродрома».
Анализируя боевую работу авиационных частей в августе 1942 года, командование воздушной армии отметило следующие недостатки:
«1. Имели место случаи потери ориентировки днем и ночью с посадкой вне своих аэродромов.
2. Полностью не отработаны вопросы взаимодействия истребителей с бомбардировщиками и штурмовиками. Случалось, бомбардировщики после бомбометания уходили от цели на больших скоростях, что приводило к растяжению строя. Истребители лишались возможности прикрытия всего строя, что приводило к потерям бомбардировщиков.
3. Частями несвоевременно представлялись разведдонесения. Донесения, зачастую, не конкретны, отсутствуют ориентировки по месту и времени.
4. Отсутствие моторов и запасных частей к ним негативно отражается на численности боеготовых самолетов.
5. Отсутствие радиостанций на Як-1 усложняло управление истребителей в воздушных боях».
Еще одну серьезную проблему, с которой в этот период столкнулись авиаторы 15-й ВА, описывает на страницах своих мемуаров С.Н. Иконников – инженер по вооружению 721-го иап. Он вспоминал:
«Полк получил пополнение – заводские летчики перегнали на фронтовой аэродром двадцать истребителей ЛаГГ-3. В соответствии с боевым распоряжением уже на следующий день после получения самолетов, полк должен был произвести три боевых вылета на прикрытие своих войск. И тут выяснилось, что на девятнадцати самолетах отказали пушки ШВАК. При разборке пушек обнаружилось, что причина отказа одна – утыкание стреляной гильзы... (Я – авт.) решил рискнуть, пойти на крайнюю меру – вопреки всем инструкциям подпиловкой несколько расширить окно ствольной коробки…
Каждая подпиловка требовала снятия пушки, ее разборки, сборки и проверки стрельбой. Ко времени вылета удалось отладить пушки на одиннадцати самолётах…
Обстановка заставила идти на риск, другого выхода не было. Такое объяснение признано было (командованием – авт.) обоснованным, а действия – правильными.
Подпиловка ствольной коробки уменьшала живучесть оружия. Но в сложившейся в то время на Воронежском фронте воздушной обстановке, когда господствовала вражеская авиация, срок службы наших истребителей не превышал десяти боевых вылетов. В этих условиях снижение ресурса пушек по настрелу никакого значения не имело. Самолет утрачивался существенно раньше, чем могло выйти из строя его оружие».
Интересно, что пушки этой заводской партии были установлены на самолеты (и не только ЛаГГ-3), которые поступили и во многие другие авиационные части, однако далеко не все инженеры авиаполков смогли найти правильное решение этой проблемы.

****
Всего за 24 летных дня августа части и соединения 15-й ВА произвели:
- 225-я шад – 184 самолето-вылета;
- 284-я бад – 575 самолето-вылетов;
- 286-я иад – 1275 самолето-вылетов;
- ночные бомбардировщики и связь (У-2; 640-й, 701-й, 879-й нбап и 23 оаэс) – 1559 самолето-вылетов.
Итого 3593 самолето-вылетов, из них: на разведку – 679, на бомбардировку 1670, на штурмовку – 174, на прикрытие войск – 413, на сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков – 395, на прикрытие аэродромов и ж/д станций – 155, на перехват самолетов противника – 31, для связи – 16.
На 27 июля 1942 года в частях 15-й ВА числилось 100 исправных и 54 неисправных самолетов, из них (исправных / неисправных):
- 284-й бад – 22 / 14;
- 225-й шад – 8 / 13;
- 286-й иад – 22 / 14;
- ночные бомбардировщики и связь – 50 / 13.
Потери за месяц составили 82 самолета, из них:
- 284-я бад – 7 сбито, 6 не вернулось с заданий, 2 аварии;
- 225-я шад – 1 сбит, 5 не вернулось с заданий, 2 аварии;
- 286-я иад – 25 сбито, 24 не вернулось с заданий, 2 аварии;
- 701-й нбап – 3 сбито, 3 аварии;
- 640-й нбап – 1 не вернулся с задания, 1 авария.
Потери личного состава – 104 человека (72 летчика, 20 штурманов, 12 стрелков-радистов), из них:
- 284-я бад – погибли: 6 летчиков, 6 штурманов, 6 стрелков-радистов
не вернулось с задания: 6 летчиков, 5 штурманов, 6 стрелков-радистов;
- 225-я шад – погибло 2, не вернулось 17 летчиков;
- 286-я иад – погибло 8, не вернулось 24 летчика;
- 701-й нбап – не вернулось 8 летчиков и 8 штурманов;
- 640-й нбап – не вернулись 1 летчик и 1 штурман.
Бросается в глаза значительное несоответствие итоговых данных потерь 701-го авиаполка с данными списков безвозвратных потерь 15-й ВА за август 1942 года. Если в итогах за месяц числится 16 летчиков и стрелков-бомбардиров 701-го нбап не вернувшихся из боевых вылетов, то в списках указано лишь четыре человека. Возможно, в один из документов вкралась ошибка.
В период с 1 по 15 августа части воздушной армии получили с заводов: 11 бомбардировщиков, 60 штурмовиков, 77 истребителей. В 284-й бад и 286-й иад было восстановлено 155 самолетов.
На 1 сентября 1942 года в частях 15-й ВА числилось 116 исправных и 78 неисправных самолетов, из них (исправных / неисправных):
- 284-й бад – 17 / 15;
- 225-й шад – 37 / 17;
- 286-й иад – 30 / 23;
- ночные бомбардировщики и связь – 32 / 23.
В 15-й ВА насчитывалось 394 человека летного состава, из них:
- 284-я бад – 40 летчиков, 39 штурманов и 54 стрелка-радиста;
- 225-я шад – 62 летчика;
- 286-я иад – 83 летчика;
- ночные бомбардировщики и связь – 58 летчиков и 58 штурманов.

Сентябрь 1942-го

В первой декаде сентября авиаторы 15-й ВА снизили свою боевую активность. Лишь одиночные «пешки» 284-й бад ежедневно летали на воздушную разведку с попутным бомбометанием. Пары истребителей-охотников 286-й иад иногда успешно атаковали автоколонны и железнодорожные составы, кроме того истребители привлекались к прикрытию перевозки сухопутных войск на станции Ефремов и разъезде Буреломы. Только ночные бомбардировщики каждую ночь беспокоили немцев, сбрасывая на их головы внушительное количество авиабомб. В иные ночи «работяги» У-2 совершали до пяти вылетов на один самолет, а суммарное количество боевых вылетов доходило до 60 за ночь.
К сожалению, первые дни сентября не обошлись без потерь. 4 сентября пропал без вести летчик 265-го иап старший сержант И.Е. Кательников, а 5 сентября не вернулся из боевого вылета бомбардировщик Пе-2 778-го бап, экипаж политрука И.С. Шипулича пропал без вести. В тот же день пропал без вести экипаж командира звена 640-го нбап старшины И.Ф. Определякина. 9 сентября не вернулся с боевого задания летчик 171-го иап лейтенант А.В. Абрамов.
Штурмовики в этот период не выполняли боевых вылетов и это «затишье» было использовано инженерно-техническим составом 225-й шад чтобы модернизировать свои боевые машины.
Вопрос о необходимости оборудования самолета Ил-2 стрелковой установкой для обороны «хвоста» и введения в состав экипажа стрелка возник практически с начала боевого применения штурмовика, но в обстановке первого года войны разработать и внедрить в серийное производство новую модификацию штурмовика не удалось. Однако реалии воздушных боев заставили вносить в конструкцию Ил-2 изменения в условиях полевых аэродромов, руками полковых умельцев.
В сентябре 1942 года в 225-й штурмовой авиадивизии впервые были применены в боевых условиях самолеты Ил-2 с кабиной стрелка, в которой устанавливался пулемет ШКАС на примитивной шкворневой установке. Доработки были выполнены силами технического состава сразу нескольких полков. В задней части кабины стрелка устанавливалась броня, изготовленная из бронеспинки самолета ЛаГГ-3. При стрельбе в ходе воздушного боя стрелок стоял, и установленная задняя броня защищала его только до пояса. Изменение конструкции привело к сдвигу центровки самолета назад с 28% на 31,7% и уменьшению бомбовой нагрузки на 100 – 200 кг. В отсутствии утвержденных штатных должностей стрелков-радистов, в качестве стрелков в боевые вылеты отправлялись техники и механики.
Впервые двухместные штурмовики были применены в ходе нанесения 12 сентября удара по аэродрому Курск-восточный. 7 экипажей 614-го шап под прикрытием 8 истребителей Як-1 и шестерки ЛаГГ-3 286-й иад штурмовали аэродром Курск в 5.30 утра. Было израсходовано: 12 ФАБ-100, 48 АО-25, 36 АО-10, 34 РС, 900 ВЯ, 3265 ШКАС. В ходе операции уничтожено 5 и повреждено 10 самолетов, взорван склад с боеприпасами, подавлен огонь 4 зенитных точек. С нашей стороны обошлось без потерь.
Итоги боевого применения двухместных «Илов» командир 225-й дивизии подполковник А.Ф. Обухов оценивал так: «Задняя установка себя в боевых условиях оправдала. Истребители противника после того, как определили наличие пулеметной установки, даже при нападении на одиночные самолеты, стали более осторожны. Раньше истребитель противника, напав на одиночный самолет, делал несколько атак, пока не перебивал управление или не поджигал. После установки пулемета, увидев огонь стрелка, немецкий летчик делает только одну атаку с увеличенной дистанции и уходит с разворотом вниз или вверх, никогда не проскакивает вперед, атакуемого самолета».
Замечу, что штурмовики Ил-2, оборудованные кабиной стрелка в заводских условиях, первые боевые вылеты выполнили в рамках войсковых испытаний лишь в конце октября 1942 года, а массовое поступление новых штурмовиков на фронт началось в начале 1943 года.

****
В сентябре 1942 года перед войсками Воронежского фронта была поставлена задача: провести наступательную операцию с целью ликвидации плацдарма противника на восточном берегу реки Дон, окружения и уничтожения группировки противника в городе Воронеж.
Для усиления Воронежского фронта 2 сентября в его состав была передана 38-я армия Брянского фронта. Во временное оперативное подчинение Воронежского фронта поступила также 15-я ВА. Она должна была содействовать наступлению 38-й и 60-й армий. К операции было привлечено следующее количество боеготовых самолетов: 12 Пе-2 284-й бад, 21 Ил-2 225-й шад, 24 истребителя 286-й иад. Ночные бомбардировщики воздушной армии продолжали свою боевую работу в полосе Брянского фронта.
14 сентября группа штурмовиков (10 самолетов от 893-го шап, 8 – от 614-го шап и 3 – от 825-го шап) перебазировалась на оперативный аэродром Воронец.
15 сентября началась боевая работа частей 15-й ВА по поддержке наступления войск Воронежского фронта. В течение дня авиаторы наносили удары по живой силе и технике противника в населенных пунктах: Губарево, Семилуки, Подклетное, Рабочий поселок. Всего за день было произведено 136 самолето-вылетов. В 10 воздушных боях было сбито два Ме-109 и два Хе-111.
В период 16 – 26 сентября наши сухопутные части вели наступательные бои, в результате которых овладели населенными пунктами:
- 38-я армия – Рубцово, Скляево 4-е и 5-е, Ольховатка;
- 60-я армия – Панская Гвоздевка, Благовещенка, Губарево, северная окраина Подклетное, северная окраина Воронежа.
В начальный период наступления (15 – 19 сентября) авиация противника активно прикрывала действия своих наземных частей, кроме того группы в 10 – 12 самолетов Ю-87 и Ю-88 бомбардировали наступающие боевые порядки наших войск и переправы через реку Воронеж. Летчики-штурмовики заметили, что «активность истребителей противника отмечалась только первые два дня… К концу операции истребители противника действовали только одиночными самолетам, не вступая в бой с группами наших штурмовиков, а подкарауливая отставших или зазевавшихся одиночек. Атаковали уже после выполнения боевой задачи, часто над расположением наших войск. Вероятно, истребители вылетали по требованию наземных войск, опаздывали и не могли помешать штурмовикам в выполнении боевой задачи. Отмечен случай, когда четверка Ме-109Ф, патрулировавшая в районе цели, находясь на 1000 метров выше группы штурмовиков, выполнявших боевое задание, не атаковала, предвидя неблагоприятный для них исход боя».
После 20 сентября авиация противника резко снизила свою боевую активность.
В период с 16 по 20 сентября части 15-й ВА произвели 213 самолето-вылетов. Удары наносились в районе села Подклетное и по переправам восточнее Семилук. В воздушных боях наши авиаторы сбили 3 Ме-109.
В период с 20 по 26 сентября наша авиация наносила удары по узлам сопротивления противника в населенных пунктах: Губарево, Сивирцево-Каверья, Гудовка, Благовещенка, Терновое; было произведено 178 самолето-вылетов. Встреч с воздушным противником не зафиксировано.
Всего за операцию произведено 576 самолето-вылетов, из них: бомбардировщики – 132, штурмовики – 149, истребители – 246.
Израсходовано: 575 ФАБ-100, 16 ФАБ-50, 713 АО-25, 14 АО-20, 16 АО-15, 176 АО-10, 284 АО-8, 25 АО-2,5, 100 ЗАБ-2,5, 220 ЗАБ-1, 937 РС-82, 1720 кг гранулированного фосфора, 312 кг смеси С-4, 6325 снарядов ВЯ, 20297 снарядов ШВАК, 3447 патронов БС, 47040 патронов ШКАС.
Уничтожено: 38 танков, 124 автомашины, 70 орудий полевой артиллерии, 26 орудий зенитной артиллерии, 72 пулемета, 49 подвод с грузами, 3 автобуса, 2 мотоцикла, 3750 солдат и офицеров. Разрушено: переправа через Дон у Семилук, 5 ДЗОТов, 4 блиндажа, 3 дома. Подожжено 67 домов. В 14 воздушных боях сбито 7 самолетов противника.
В ходе операции был потерян 21 человек, из них:
- в 284-й бад погибли: капитан В.М. Гоманов (778-й бап), сержанты В.М. Голубь, Е.Г. Машбергер и П.П. Прокофьев (507-й бап); не вернулся с боевого задания лейтенант С.Д. Соловьев (507-й бап);
- в 225-й шад погибли летчики сержанты М.Т. Мальцев (825-й шап) и М.Д. Ветров (893-й шап); не вернулся с выполнения боевой задачи летчик 825-го шап лейтенант А.И. Андрианов; убиты два стрелка 614-го шап: ст. техник л-т А.Н. Зорин, техник л-т К.П. Белоус; кроме того, ранены три летчика: старший лейтенант С.И. Черноус и сержант И.Г. Анисимов (614-й шап), старший лейтенант И.Я. Фурман (893-й шап) и стрелок 893-го шап старшина А.П. Яковлев;
- в 286-й иад погибли: лейтенанты В.И. Кайдалов (896-й иап) и И.М. Побережный (265-й иап), сержанты И.В. Буршин (896-й иап) и К.М. Матосов (896-й иап); не вернулись с боевого задания: старшие лейтенанты В.А. Смолкин (265-й иап) и Г. М. Бобровский (896-й иап), сержанты: И.С. Дубинин (171-й иап), Е.П. Гордиенко, И.М. Заколодяжный и М.Ф. Фролов (896-й иап), В.Ф. Панин (265-й иап).
Потеряно 23 самолета, из них:
- 284-я бад – два сбито зенитным огнем, один – не вернулся с боевого задания;
- 225-я шад – сбиты зенитным огнем в районе цели 2 самолета: повреждены и отремонтированы своими силами 5 самолетов, еще 6 поврежденных штурмовиков были отправлены в ремонтные мастерские;
- 286-я иад – 5 самолетов не вернулось с боевых заданий, 2 – потеряно в авариях.
Командир 225-й шад подполковник А.Ф. Обухов, изучив опыт применения штурмовиков в операции Воронежского фронта, сделал следующие любопытные выводы:
«Принимая участие в Воронежской операции, выявилась необходимость пересмотреть всю схему взаимодействия штурмовой авиации с наземными войсками на поле боя. Нельзя ограничиваться кратковременными налетами наших самолетов, производящих короткие удары в 1 – 2 захода с временными интервалами час и более. Нужно бить не по всему переднему краю, а строго по очагам сопротивления, а для этого нужна самая тесная связь с наступающей пехотой.
Вся слабость в проведении подобных операций сводится к плохому знанию обстановки на поле боя: что делает пехота, какие ее ближайшие задачи. Все это обычно является загадкой, которую летчику приходится решать самому непосредственно в воздухе.
Разве будет толк, если летчик, действующий над полем боя 22 сентября, будет знать положение наших войск на 19 сентября. Порой это приводит к нежелательным последствиям.
17 сентября, после штурмовки рощи восточнее села Подклетное, поступило сообщение: «Ваши самолеты бомбардировали наши войска». После расследования всех обстоятельств, было установлено следующее: за час до налета штурмовиков наша пехота ворвалась в рощу, но штурмовиков никто об этом не предупредил. Наземные войска же очень умело обозначают установленными сигналами свои вторые эшелоны, но никак не передний край. Особенно, при выдвижении вперед и поэтому разобраться с положением своих войск с воздуха в пылу боя очень трудно.
Командование дивизии лишено непосредственного общения со штабами наземных войск, и пока любое сообщение пройдет через штаб фронта, штаб Воздушной армии и попадет в дивизию, оно теряет свое значение, ибо это обычно происходит к исходу дня, да и то не всегда.
Командование авиадивизии и штаб при таких условиях боевой работы лишены всякой возможности проявлять инициативу и правильно нацеливать вылетающие группы самолетов, потому что, как правило, не знают положения дел на фронте.
При разработке операций с наземными войсками необходимо привлекать командование авиадивизий и их штабы с таким расчетом, чтобы они могли принимать участие в руководстве боевыми действиями на поле боя, а не были бы простыми передатчиками распоряжений штаба Воздушной армии полкам – куда и сколько послать самолетов.
При планировании операции необходимо создавать резерв, например, 1/3 – 1/4 всех сил, принимающих участие в операции, для того, чтобы иметь возможность маневрировать и пополнять выбывающие по тем или иным причинам самолеты.
15 сентября первый удар наносился всеми имеющимися самолетами. Второй был запланирован опять всем количеством, хотя и с небольшим интервалом по времени. Получилось, что часть самолетов не вернулась после первого вылета, часть была повреждена и требовала времени на подготовку, и второй удар был нанесен группой самолетов, составляющих только 55 – 60% от количества, участвовавших в первом вылете.
Планирование по времени должно осуществляться с учетом всех необходимых, для подготовки к следующему вылету, работ. Иначе, как бы красиво не был составлен график, не имея достаточного времени, второй вылет будет сорван.
Так, 15 сентября группа, наносившая удар в 7.15 должна была вторично нанести удар в 8.40. Учитывая время на возвращение, посадку, взлет и следование к цели, на подготовку матчасти и летного состава оставалось 18 минут! Конечно, такое планирование приносит только вред».
В целом, в ходе сентябрьской наступательной операции войскам Воронежского фронта не удалось серьезно потеснить противника; поставленные задачи выполнены не были. Некоторым оправданием новых значительных потерь наших войск может служить лишь отвлечение сил вермахта от более важных участков советско-германского фронта. Авиаторы 15-й ВА также не могли похвастаться грандиозными победами. Выдающихся подвигов не было, но была коллективная каждодневная боевая работа.
Представляют интерес, пожалуй, лишь два эпизода, ставших известными нам благодаря наградным документам. Так, в наградном листе командира эскадрильи 614-го шап старшего лейтенанта С.И. Черноус описан боевой вылет 17 сентября 1942 года, когда Семен Ильич Черноус повел группу из шести самолетов на штурмовку войск противника в районе Воронежа. В результате атаки пилотами были уничтожены 11 танков и около сотни вражеских солдат. Возвращаясь с боевого задания, в районе села Рамонь шестерка штурмовиков встретила четыре Ме-109. Командир эскадрильи смело бросился на врага. Приняв огонь на себя, экипаж Черноуса дал возможность молодым летчикам встать в круг.
Ободренные примером комэска, летчики дали отпор неприятелю. В коротком бою молодой пилот сержант И.Г. Анисимов сбил самолет противника. Затем, будучи раненым, посадил подбитый штурмовик на колеса в расположении своих войск. Воздушными стрелками других самолетов группы был подбит второй «мессер».
Однако в воздушном бою немецким летчикам удалось нанести серьезные повреждения командирской машине. Прямым попаданием снаряда в кабину был убит воздушный стрелок техник-лейтенант К.П. Белоус. Самолет получил повреждения крыла, фюзеляжа и хвостового оперения, перебито управление руля поворота, пробиты покрышки колес. Пилот был ранен в плечо и кисть левой руки. Истекая кровью, он сумел привести плохо управляемый самолет и посадить его на аэродроме Воронец.
Второй еще более яркий и почти невероятный случай произошел с молодым летчиком 893-го шап старшим сержантом Василием Ивановичем Цибизовым. Он прибыл на фронт летом 1942 года и совершил к описанному моменту 16 боевых вылетов. 22 сентября летчик Цибизов, выполняя боевое задание по штурмовке скопления войск противника в деревне Сиверцево-Каверья в составе звена, был подбит зенитным огнем и произвел посадку на своей территории недалеко от линии фронта, у деревни Медовка (Воронежской области). Летчик под артиллерийским огнем противника нашел автомашину и отбуксировал самолет в безопасное место. При осмотре самолета он обнаружил повреждение дюритового соединения, и с помощью красноармейцев исправил его. Из-за непрекращающегося минометного обстрела улететь долго не удавалось. Цибизов четыре дня находился в стрелковом полку. За это время он хорошо изучил расположение огневых точек противника и принял решение перед возвращением на свой аэродром помочь нашей пехоте. 27 сентября Цибизов взлетел и, имея на самолете 4 РС-82 и полный боекомплект снарядов и патронов, нанес удар по минометным и артиллерийским позициям противника. В ходе атаки он повредил два шестиствольных миномета и три орудия. Когда все боеприпасы были израсходованы, он еще дважды заходил на цели «холостым пикированием», наводя страх на немцев. В результате смелых действий Цибизова стрелковый батальон продвинулся вперед и овладел выгодной позицией. Летчик благополучно вернулся на свой аэродром.
Спустя год, 2 сентября 1943 года, уже командир эскадрильи гвардии лейтенант В.И. Цибизов не вернулся с боевого задания.
****
В ходе операции у наших бомбардировщиков наибольшее распространение получил строй «клин» из пяти самолетов. Их сопровождение осуществлялось 2 – 3 группами истребителей: непосредственного прикрытия (4 – 6 истребителей), ударной (6 – 8 истребителей) и одной – двумя парами истребителей-охотников.
При отсутствии противодействия истребителей противника прикрытие осуществлялось одной ударной группой в составе 8 – 10 истребителей и одной – двумя парами истребителей-охотников, задачей которых являлось уничтожение одиночных самолетов противника, оторвавшихся от общей группы в воздушном бою.
Прикрытие наземных войск и железнодорожных станций производилось патрулированием либо дежурством на земле с вызовом к объектам прикрытия при появлении самолетов противника.
В частях воздушной армии (бомбардировочных, штурмовых и истребительных) получило распространение использование «свободных охотников». Для этого выделялись лучшие экипажи изъявившие желание; их задачей являлось уничтожение живой силы и технических средств наземных войск противника.
Были выявлены следующие недостатки:
«1. Отдельные экипажи бомбардировщиков и штурмовиков продолжают действовать по целям с одного захода, что снижает эффективность бомбометания;
2. Не изжиты случаи оставления истребителями прикрываемых групп бомбардировщиков и штурмовиков;
3. Требуется устанавливать на все истребители передатчики (при норме 1 на 5 самолетов), так как при потере самолета с передатчиком полностью теряется управление оставшимися истребителями».
Всего за 26 летных дней сентября части 15-й ВА произвели 2875 самолето-вылетов, из них:
- 225-я шад – 153 самолето-вылета;
- 284-я бад – 269 самолето-вылетов;
- 286-я иад – 395 самолето-вылетов;
- ночные бомбардировщики и связь (У-2) – 2058 (876-й осап – 866, 877-й осап – 207, 879-й осап – 509, 640-й нбап – 170, 701-й нбап – 277, 23-я оаэс – 29) самолето-вылетов.
В конце сентября в состав 15-й ВА вошли 877-й и 879-й отдельные смешанные авиаполки (осап), ранее подчинявшиеся командующим общевойсковых армий.
Анализ статистических данных позволяет сделать интересные выводы. Вклад скромных «рабочих войны» из авиаполков, летавших на У-2, в боевую работу воздушной армии трудно переоценить. Кроме внушительного налета (более 2000 самолето-вылетов), значительно превышавшем суммарный боевой налет бомбардировочной, штурмовой и истребительной авиации (817 самолето-вылетов), «работяги» У-2 не отставали от старших собратьев и по количеству бомб сброшенных на головы врага. Так, наиболее результативные полки: 876-й осап и 640-й нбап сбросили за сентябрь, соответственно, 118 и 54 тонны бомб. Для сравнения, за тот же период: 284-я бад (на двухмоторных Пе-2) применила около 112 тонн бомб, еще более 80 тонн бомб обрушили на противника штурмовики 225-й шад.
Всего же самолетами 15-й ВА в сентябре было уничтожено: 57 танков, 250 автомашин, 56 подвод, 70 орудий полевой артиллерии, 27 зенитных орудий, 6 складов с боеприпасами, 2 склада ГСМ, 8 паровозов и 50 вагонов, более 4000 солдат и офицеров. Сбито в воздушных боях 15 самолетов противника, 5 уничтожено на земле.
Потеряно 27 самолетов, из них:
- 284-я бад – 2 сбито ЗА, 2 сбито ИА, 1 катастрофа;
- 225-я шад – 2 сбито ЗА, 1 не вернулся, 1 авария;
- 286-я иад – 7 сбито ИА, 5 не вернулось, 1 авария;
- 701-й нбап – 1 авария;
- 640-й нбап – 1 не вернулся, 1 авария;
- 877-й осап – 1 катастрофа;
- 876-й осап – 1 не вернулся.
Погибли и пропали без вести 25 человек, из них:
- 284-я бад – погибли 3 летчика, 1 штурман, 1 стрелок-радист;
- 286-я иад – погибло 5 летчиков, 5 – не вернулось;
- 225-я шад – погибли 2 летчика и 2 стрелка, 1 летчик не вернулся;
- 640-й нбап – 1 летчик и 1 штурман не вернулись;
- 876-й осап – 1 летчик и 1 штурман не вернулись;
- 877-й осап – погиб 1 летчик.
За месяц в части 15-й ВА поступило: 12 самолетов Пе-2 – из 9-го ЗАП (г. Казань), один Ил-2 – с завода; 2 Ил-2, 2 У-2 и один истребитель – из мастерских.
Отремонтировано силами технического состава полков и ПАРМ-1 79 самолетов, из них: 63 истребителя, 5 бомбардировщиков Пе-2, 4 штурмовика, 7 самолетов У-2.
На 1 октября в частях 15-й ВА было 163 исправных и 73 неисправных самолетов, из них (исправных / неисправных):
- 225-я шад – 34 / 12;
- 284-я бад – 24 / 15;
- 286-я иад – 19 / 31;
- ночные бомбардировщики и связь – 86 / 15.
265-й иап в конце сентября предал самолеты 896-му иап и был выведен на тыловой аэродром Сосновка 17-го УТАП (в 35 км юго-западнее Моршанска) для переформирования, а затем был переброшен на Закавказский фронт в 4-ю ВА.

Октябрь 1942-го

Армии Брянского фронта в течение всего октября активных наступательных операций не проводили, ограничиваясь местными боями с целью улучшения своих оборонительных позиций. Соответственно, не проводили крупных операций и воздушные силы фронта. В течение месяца двухмоторные бомбардировщики регулярно выполняли разведывательные полеты в оперативной глубине обороны противника. Частные армейские операции поддерживали ночные бомбардировщики У-2. Штурмовики и истребители 15-й ВА отметились лишь в нанесении нескольких авиационных ударов по войскам противника. Самой крупной воздушной операцией частей 15-й ВА в октябре стала штурмовка аэродрома Курск-восточный.
Разведчики Пе-2 неоднократно доставляли фотоснимки аэродрома Курск-восточный, дешифрирование которых показывало, что на аэродроме базируется около 70 – 80 двухмоторных самолетов. 2 октября на основе этих разведданных командующий 15-й ВА поставил командирам 225-й шад и 286-й иад задачу: уничтожить самолеты противника на аэродроме Курск-восточный. Для этого были привлечены 14 самолетов Ил-2 и 12 истребителей.
Подготовка удара осуществлялась следующим образом:
- для обеспечения взаимодействия штурмовиков с истребителями и увеличения радиуса их действия, истребители были перебазированы на аэродром подскока Хухлово;
- взлет и посадка штурмовиков и истребителей на аэродроме подскока прикрывались пятью истребителями, выделенными для этой цели;
- специально выделенными разведчиками Пе-2 в течение нескольких дней велась фоторазведка аэродрома Курск-восточный, которая устанавливала по периодам дня наибольшее скопление самолетов на аэродроме;
- аэродром противника был разбит на участки, которые были распределены для удара между экипажами;
- выбор маршрута полета к цели и обратно производился с учетом обеспечения внезапности; группы штурмовиков и истребителей совершали подход к цели на бреющем полете, маскируясь складками местности.
2 октября на аэродроме Хухлово были сконцентрированы штурмовики 614-го шап (10 самолетов), 810-го шап (3 самолета) и 893-го шап (3 самолета), а также 12 истребителей Як-1 286-й иад. Восемь штурмовиков были оснащены приборами ВАП-250 (по два на самолет), снаряженные гранулированным фосфором и смесью С-4.
В день операции за час до атаки в район аэродрома Курск был направлен разведчик Пе-2, который по радиосвязи сообщил, что на аэродроме находится более 60 самолетов разных типов.
Удар наносился 3 октября в 15.10 двумя группами одним заходом рассредоточенным строем с индивидуальным прицеливанием каждым летчиком-штурмовиком. Первая группа из 8 самолетов, оснащенных приборами ВАП-250 с гранулированным фосфором, произвела атаку высоты 25 – 30 метров. Вторая группа из 6 самолетов с бомбами действовала с высоты 400 – 500 метров через 1 – 2 минуты после первой группы. Бомбардированием и пулеметно-пушечным огнем она завершила удар, не дав возможности ликвидировать возникшие пожары.
Штурмовиков сопровождали 9 истребителей Як-1, три истребителя вследствие неисправностей, не выполнив задания, вернулись на свой аэродром.
Аэродром Курск-восточный имел развитую систему ПВО. Зенитная артиллерия противника встретила штурмовиков мощным огнем, а над аэродромом в это время находилась патрулирующая пятерка Ме-109. Истребители сопровождения вступили в бой и сбили три «мессера».
Израсходовано: 1152 кг гранулированного фосфора, 336 кг горючей смеси, две ФАБ-100, 21 АО-25, 307 АО-10, 224 АО-2,5, 68 РС-82, 1490 снарядов ВЯ, 6000 патронов ШКАС.
Было уничтожено и повреждено около 40 вражеских самолетов. Результаты подтверждены аэрофотосъемкой. Фотографирование аэродрома Курск-восточный производилось в 15.20 и 17.00.
Над целью зенитным огнем были сбиты два экипажа 614-го шап: пилот сержант В.А. Шидловский, стрелок младший сержант Ф.Г. Асауляк, пилот сержант Л.Г. Фисечко, стрелок старший сержант Ф.Я. Стрельчук. В воздушном бою сбит один Як-1.
На обратном пути в районе Мармыжи произошел еще один воздушный бой, в результате которого был сбит один Ме-109.
Один Ил-2 810-го шап (летчик старший сержант В.С. Шаромов) на обратном пути при перелете линии фронта был подбит и произвел вынужденную посадку.
Следующий удар штурмовиков 225-й шад был нанесен по противнику только 29 октября. В этот день четверка Ил-2 штурмовала скопление войск противника в районе Орла. «Илы» выполняли полет двумя группами на высоте 650 – 700 метров. Их сопровождало звено самолетов Як-1 и Як-7 896-го иап (летчики: А.И. Усевич, А.Е. Отлесный, В.П. Комов), которое шло справа с превышением над штурмовиками 200 – 250 метров. Пара Як-1 (летчики: И.С. Захаров и В.Г. Михайленко) шла слева с превышением 200 – 250 метров.
Лейтенант Отлесный в ходе сопровождения первым заметил приближающуюся группу Ме-109. Выйдя вперед, он подал условный сигнал для атаки и с набором высоты стал разворачиваться влево для атаки Ме-109, заходивших парами для атаки звена Усевича. Одна пара готовилась атаковать снизу, две пары Ме-109 – слева, еще одна пара – сверху сзади. Як-7 Усевича после резкого разворота влево пошел в лобовую атаку на пару Ме-109 и открыл огонь. Один «мессер» проскочил, а второй оказался перед самолетом Усевича и был сбит. Старший лейтенант Усевич продолжал вести воздушный бой на виражах с четверкой Ме-109, оттягивая их на восток. Два «мессера», отказавшись от боя, ушли, а два оставшихся продолжали преследование Усевича. Наш летчик в лобовой атаке сбил еще один Ме-109, который упал западнее Новосиля. Оставшийся «мессер» ушел на запад.
Когда Отлесный вышел вперед, его сверху сзади атаковала пара Ме-109. Ему на помощь пришел Захаров и отсек атаку противника. Ведя совместный бой, они сбили один Ме-109, еще один – подбили. Во время воздушного боя Захаров и Отлесный наблюдали как три Ме-109 атаковали Як-1 капитана Михайленко, который дымя со снижением, шел на восток. Летчик Комов подвергся атаке пяти Ме-109. В результате боя на виражах, Комов сбил один Ме-109, после чего ушел в облака. Выйдя из облаков, Комов встретил пять Ме-109 и, опасаясь быть сбитым, вторично ушел в облачность.
Заместитель командира эскадрильи 896-го иап капитан В.Г. Михайленко пропал без вести.
Командование воздушной армии сделало вывод: «Воздушный бой показал недостаточную подготовку летного состава противника, который имея численное преимущество, не только не смог сковать наших истребителей, но и понес значительные потери – было сбито четыре Ме-109. Истребители противника боя на вертикалях не вели, атаковали только на виражах».

****
В октябре штурмовики и истребители 15-й ВА продолжили активно использовать тактику «свободной охоты». Летчикам в таких боевых вылетах предоставлялась возможность проявить инициативу и самостоятельно выбрать маршрут полета над территорией занятой противником. «Охотниками» становились наиболее подготовленные летчики, имеющие хорошую штурманскую подготовку. 14 боевых вылетов на «свободную охоту» произвели штурмовики и 18 – истребители.
Основными задачами «охотников» являлось:
- уничтожение паровозов и железнодорожных эшелонов на перегонах и на станциях;
- уничтожение одиночных бомбардировщиков и истребителей в полете и при посадке их на аэродромах;
- уничтожение живой силы и техники на дорогах и в пунктах сосредоточения.
3 октября на «свободную охоту» штурмовиками 893-го шап было выполнено 4 самолето-вылета, еще 2 вылета – 825-м шап. 6 октября по 2 вылета совершили летчики 893-го и 810-го шап.
13 октября на «свободную охоту» вылетели два экипажа 893-го шап: летчик старший лейтенант В.Л. Чубук, стрелок воентехник 2 ранга М.Ф. Романенко и летчик старший сержант В.И. Цибизов, стрелок старший сержант М.З. Баклаков.
В районе Петровка (в 20 км юго-восточнее Мценска) штурмовики были атакованы четверкой «мессеров». Бомбы были сброшены по переднему краю обороны противника. Истребители противника выполнили около 10 атак. Они открывали огонь с дистанции около 800 метров и выходили из атаки на расстоянии около 400 метров от «Илов». Ближе истребители не подходили, опасаясь огня наших стрелков. Штурмовики умело маневрировали, активно применяя маневр – переход ведомого справа налево и по вертикали, что способствовало успешному отражению атак истребителей. Облачность штурмовики не использовали, боясь потерять друг друга, из-за отсутствия навыка полетов в облаках.
Самолет Цибизова в этом бою получил повреждения, а пилот был ранен в левую руку. При посадке правая стойка шасси не выпустилась и, в результате, была помята левая консоль крыла и погнут винт.
По результатам полетов на «свободную охоту» командованием 15-й ВА были сделаны следующие выводы:
«1. Необходимо практиковать боевое применение «охотников» по коммуникациям противника, используя неблагоприятные метеоусловия, которые дают возможность обеспечить внезапность налетов;
2. Боевые задачи «охотникам» ставить с увязкой с разведданными и указывать наиболее предпочтительные цели;
3. Полеты «охотников» необходимо осуществлять еждневно, в различное время дня и по различным маршрутам, что обеспечит внезапность и не даст возможности противнику применять засады для перехвата «охотников». Пролет линии фронта производить в различных местах;
4. Основной тактической единицей «охотников» считать пару, которая может вполне успешно защищаться при нападении истребителей противника. Однако нужно избегать вступления в воздушный бой, так как цель «охотников» - уничтожение обнаруженных наземных целей противника при свободном полете над территорией противника».

****
В октябре снижение боевой активности было использовано командованием 15-й ВА для организации обучения личного состава. Наземная подготовка с летно-техническим составом проводилась по дисциплинам: штурманская подготовка, бомбометание, воздушно-стрелковая подготовка, тактическая подготовка, эксплуатация самолетов и вооружения, политическая подготовка. Всего было проведено 2857 часов учебных занятий. В учебных полетах экипажи провели в воздухе около 710 часов.
В 286-й иад были проведены учения по наведению истребителей на самолеты противника с использованием радиосредств.
Самым масштабным учебным мероприятием стало учение с демонстрацией действий штурмовиков с зажигательными веществами и дымовыми завесами, которое было проведено 17 октября.
К участию в учении были привлечены 4 экипажа 825-го шап и 3 экипажа 614-го шап.
На полигоне были продемонстрированы:
«- огнеметание звеном У-2 с приборами БАС-1 со смесью С-4 с высоты 250 метров;
- огнеметание одним самолетом Ил-2 с двумя приборами ВАП-250 с гранулированным фосфором с высоты 150 метров;
- дымопуск с двух самолетов Ил-2 с приборами УХАП-250, при одновременном применении приборов с высоты 50 метров и при последовательном открытии двух приборов с высоты 30 метров;
- штурмовую атаку цели звеном Ил-2 со стрельбой из пушек, пулеметов, с пуском РС и бомбометанием со взрывателями замедленного действия с высоты 250 метров;
- один экипаж произвел бомбометание с высоты 300 метров бомбами со взрывателями мгновенного действия».
Учение позволило сделать следующие полезные выводы:
«1. Несмотря на то, что времени на подготовку было вполне достаточно, отмечен целый ряд крупных недостатков, которые явились результатом невнимательности и безответственности.
Так, при выруливании с места стоянки у капитана Костерова поочередно открылись ВАП-250. Гранулированный фосфор и смесь С-4 вылились, и только чудом самолет не сгорел;
У капитана А.Н. Смирнова на взлете также открылся ВАП-250 и гранулированным фосфором была создана дымовая завеса, затруднившая посадку самолетов.
Расследование причин непроизвольного открытия ВАП-250 выявило следующее: техник-лейтенант П.Я. Жилин в 825-ом шап предложил смонтировать механический сбрасыватель для открытия ВАП-250 в случае отказа электросистемы. Не проверив тщательно пригодность данного предложения, им оборудовали самолеты принимавшие участие в учениях. Проводка без боуденовской оболочки, установленная от ВАП до кабины летчика, имела большое натяжение, и при определенном перемещении самолета прибор ВАП открывался без вмешательства летчика.
2. У летного состава недостаточно отработана техника пилотирования, хотя для учений были выделены наиболее подготовленные экипажи.
3. При атаке цели растягиваются, доводя расстояние между самолетами до 5 км, затрудняя действие истребителей прикрытия.
4. Исключительно низкой оказалась точность бомбометания. Ни один экипаж не поразил цели, хотя действовали в спокойной обстановке при благоприятных условиях. Результаты стрельбы из пулеметов, пушек и РС положительные. Цели были поражены.
5. При огнеметании из приборов БАС-1 с высоты 250 метров много ампул не разбиваются и не загораются. Необходимо выполнять огнеметание с высот порядка 500 – 600 метров.
6. Дымопуск с последовательным открытием приборов дал отличный результат. Полоса дымовой завесы была более 1 км в длину и стелилась до самой земли. Дымопуск с одновременным открытием приборов показал худший результат. Дымовая завеса была длинной около 200 – 300 метров и до земли не доходила.
7. Огнеметание с ВАП-250 гранулированным фосфором с высоты 150 метров продемонстрировало отрицательный результат. Фосфор, не долетая до земли, сгорал в воздухе. Оптимальная высота его применения 30 метров и ниже».

****
За 20 летных дней октября части и соединения 15-й ВА произвели:
- 225-я шад – 42 самолето-вылета;
- 284-я бад – 88 самолето-вылета;
- 286-я иад – 55 самолето-вылета;
- ночные бомбардировщики (638-й, 640-й, 701-й нбап, 876-й, 877-й, 879-й осап) за 22 летные ночи произвели 713 (877-й – 214, 640-й – 165, 879-й – 152) самолето-вылетов;
- 15-я драэ – 76 самолето-вылетов.
Таким образом, было произведено 974 самолето-вылета, из них: на разведку – 202, штурмовку – 34, бомбардирование – 466, прикрытие войск, станций и аэродромов – 48, сопровождение – 14, полеты «охотников» - 67, перехват – 11, связь – 132.
Израсходовано: 655 ФАБ-100, 101 ФАБ-70, 127 ФАБ-50, 360 ФАБ-25, 99 АФ-82, 179 АФ-70, 20 АФ-32, более 3000 бомб мелкого калибра, 250 РС-82, 1760 снарядов ВЯ, 4169 ШВАК, 2812 патронов БС, 37934 ШКАС, 1060 кг фосфора, 336 кг смеси КС-4, 1902 ампул КС.
Уничтожено: более 400 солдат и офицеров, 2 склада с боеприпасами, 66 автомашин, 5 паровозов, 37 вагонов, 2 полевых орудия, 5 зенитных орудий. Сбито в воздушных боях 8 самолетов противника, на земле уничтожено около 40.
В составе 15-й ВА действовали:
- 225-я шад – 614-й, 810-й, 825-й, 893-й шап;
- 284-я бад – 32-й, 507-й, 778-й бап;
- 286-я иад – 171-й, 721-й, 832-й, 896-й иап;
- 638-й, 640-й, 701-й, 988-й нбап, 876-й, 877-й, 879-й осап, 385-я оаэс, 23-е озс, 15-я драэ.
279-й бап, после передачи самолетов частям дивизии, был выведен на доукомплектование и переподготовку в 17-й УТАП.
За месяц было потеряно 15 самолетов, из них:
- 284-я бад – 3 не вернулось, 1 катастрофа;
- 225-я шад – 3 сбито ЗА, 1 не вернулся, 1 катастрофа;
- 286-я иад – 1 сбит ИА, 1 не вернулся;
- 877-й и 879-й осап, 988-й нбап, 15-я драэ – по одному в авариях.
Потеряно 26 человек, из них:
- 284-я бад – погибли: 4 летчика, 4 штурмана, 4 стрелка-радиста;
- 225-я шад – погибли 3 летчика и 2 стрелка, не вернулись 1 летчик и 1 стрелок;
- 286-я иад – не вернулся 1 летчик;
- 15-я драэ – погибли 1 летчик, 2 штурмана, 1 стрелок-радист.
За октябрь в части 15-й ВА поступило 18 самолетов Ил-2 с заводов и один – из мастерских. Кроме того, для укомплектования 279-го бап с заводов было получено 15 бомбардировщиков СБ.
Отремонтировано 43 самолета, из них 35 – в 286-й иад.
Из-за отсутствия запасных частей остались не отремонтированными: 21 самолет – из-за отсутствия моторов для замены, 2 МиГ-3 – из-за отсутствия обтекателей водорадиаторов, 3 – из-за отсутствия маслобаков, 4 – из-за отсутствия винтов, 1 – из-за отсутствия водорадиатора.
На 1 ноября в 15-й ВА числилось 216 исправных и 49 неисправных самолетов, из них (исправных /неисправных):
- 284-я бад – 23 / 10;
- 225-я шад – 49 / 12;
- 286-я иад – 16 / 9;
- 279-й оап – 15 / -;
- 15 драэ – 2 / 2 (Пе-2);
- ночные бомбардировщики и связь – 111 / 16.

Ноябрь 1942-го

В ноябре 1942 года в полосе Брянского фронта продолжались «бои местного значения» и поэтому в боевой работе частей 15-й ВА можно выделить лишь две самостоятельные операции – штурмовые удары по аэродрому Курск-восточный и по крупному складу горючего фронтового значения в районе поселка имени Фокина (ныне в Фокинский район города Брянска).
3 ноября был нанесен удар по аэродрому Курск-восточный.
Для этого на аэродромы подскока Рябинки и Воронец были перебазированы 27 самолетов 225-й шад (9 – 614-го шап, 6 – 810-го шап, 3 – 825-го шап и 9 – 893-го шап). Десять истребителей прикрытия 286-й иад перелетели на аэродром Хухлово.
Подготовкой экипажей на аэродроме Воронец руководил командир 225-й шад подполковник А.Ф. Обухов, на аэродроме Рябинки – начальник штаба дивизии полковник Ф.М. Богданов.
С летным составом были тщательно проработаны маршрут полета и действия в районе цели. Каждому экипажу был назначен для атаки определенный сектор аэродрома противника.
Наблюдение за аэродромом Курск-восточный обеспечивалось двумя самолетами-разведчиками Пе-2 284-й бад.
Погода на маршруте и в районе цели: облачность 10 баллов, высота 400 – 600 метров, временами моросящий дождь, видимость 2 – 4 км. Сложные метеоусловия, с одной стороны, усложняли полет и выход самолетов к цели, с другой стороны, обеспечивали внезапность удара.
Один самолет 825-го шап из-за неисправности на боевое задание не вылетел.
Полет к цели производился в строю кильватерной колонны девяток с дистанцией в один километр. Девятки в строю клин звеньев. Прикрытие штурмовиков производилось двумя группами: первая – 5 Як-1 за первой девяткой, вторая – 5 ЛаГГ-3 в хвосте группы.
Подход штурмовиков к аэродрому осуществлялся на бреющем полете с набором высоты 700 – 800 метров над целью. Подавление зенитной артиллерии в районе аэродрома осуществлялось специально выделенной четверкой Ил-2 из первой девятки.
Атака аэродрома Курск началась в 14.14 и выполнялась одним заходом с севера тремя девятками с интервалом 600 – 1000 метров с высоты 50 – 400 метров. Девятка Ил-2 810-го шап ведомая капитаном Б.К. Чернявским задержалась с вылетом на 8 минут и отстала от основной группы; атаку цели производила самостоятельно. Зенитный огонь в районе аэродрома Курск был интенсивным. Истребителей противника не было.
На земле было уничтожено около 35 самолетов противника, кроме того уничтожено: 23 автомашины, 17 подвод, склад боеприпасов, около 100 солдат и офицеров.
Израсходовано: 54 ФАБ-100, 8 ФАБ-50, 138 АО-25, 158 АО-10, 24 АО-15, 160 РС-82, 2540 снарядов ВЯ, 1670 ШВАК, 17010 патронов ШКАС,
Боевых потерь не было, но многие самолеты имели пулевые пробоины от огня зенитных средств.
Группа капитана Чернявского, после выполнения задания, в облачности потеряла ориентировку и после израсходования горючего поодиночке произвела вынужденные посадки в районе села Измалково. Позже все самолеты вернулись на свой аэродром.

****
В районе поселка имени Фокина немцы создали крупную базу горючего фронтового значения. Разведкой было установлено наличие бензохранилищ, штабелей бочек с горючим, развернутой сети подъездных путей, железнодорожной ветки. Количество топлива, которое хранилось там, оценивалось в 20 – 25 тысяч тонн.
7 ноября штурмовики 15-й ВА нанесли удар по этой базе ГСМ.
Для выполнения поставленной задачи на аэродромах подскока Выползово и Орлик было сосредоточено 25 штурмовиков Ил-2 (9 – 893-го шап, 7 – 614-го шап, 6 – 825-го шап и 3 – 810-го шап. Кроме того, на аэродром Выползово перебазировались десять истребителей 286-й иад
Перед вылетом на боевое задание весь личный состав, принимающий участие в операции, командующий генерал-майор И.Г. Пятыхин поздравил с 25-й годовщиной Великой Октябрьской революции. Были вручены ордена и медали.
Погода на маршруте: облачность 10 баллов, высота 200 – 300 метров, временами снег, видимость 2 – 3 км. В районе цели: облачность 3 балла, высота 600 – 700 метров, видимость 5 – 7 км.
В 13.17 в воздух поднялись: 21 штурмовик Ил-2 и 8 истребителей Як-1.
Сводную колонну трех групп возглавил командир 225-й шад подполковник А.Ф. Обухов. Первая группа состояла из 8 самолетов 893-го шап, вторая – шестерка Ил-2 810-го и 825-го авиаполков, замыкала колонну семерка 614-го шап.
Группы шли по маршруту кильватерной колонной с расстоянием между ними 600 – 700 метров, в строю клин звеньев.
В 14.00, выйдя на цель, по команде ведущего колонна перестроилась в боевой порядок: первая группа – по центру цели, вторая – западная сторона, третья – восточная. Одновременный удар был нанесен в период 14.00 – 14.10 с севера двумя заходами с высоты 100 – 500 метров и уходом от цели левым разворотом с переходом на бреющий полет.
По докладам экипажей уничтожено 2 подземных склада и около 10 железнодорожных цистерн. Экипажи наблюдали около 30 очагов пожаров.
Израсходовано: 53 ФАБ-100, 40 ЗАБ-50, 15 ЗАБ-10, 1048 ЗАБ-1, 122 РС-82, 1610 снарядов ВЯ, 2990 ШВАК, 10920 патронов ШКАС.
Удар был нанесен внезапно. Несмотря на интенсивный огонь зенитных средств, все самолеты вернулись на аэродромы. Большинство самолетов имели пулевые и осколочные пробоины. Прямым попаданием зенитного снаряда в голову был убит стрелок 893-го шап сержант П.А. Братковский.
****
В ноябре в 15-й ВА произошли значительные организационно-штатные преобразования.
22 ноября в соответствии с постановлением ГКО СССР № 2502 от 11.11.42 г. и директивы зам НКО № 341090 от 16.11.42 г. был расформирован 893-й шап. Летно-технический состав 1-й эскадрильи и 10 самолетов Ил-2 были переданы в 614-й шап, личный состав 2-й эскадрильи и 11 самолетов – в 810-й шап.
23 ноября в состав 225-й авиадивизии из 286-й иад был передан 832-й иап, в составе 11 летчиков, трех исправных самолетов «Харрикейн» и одного – неисправного.
К 25 ноября 284-я бад была реорганизована из бомбардировочной в ночную ближнебомбардировочную дивизию. В ее состав вошли 638-й, 640-й, 701-й нбап на самолетах У-2 и 279-й бап на самолетах СБ. Управление 284-й бад, базировавшееся в Лебедяни, перебралось в Лобаново.
507-й бап был расформирован. Его самолеты переданы в 778-й и 32-й бап. 32-й бап был переформирован в разведывательный авиаполк.
15-я дальняя разведывательная авиационная эскадрилья была расформирована и вошла в состав 32-го орап.
27 ноября 810-й шап перебазировался с аэродрома Ефремов на аэродром Присады, 832-й иап – с аэродрома Бабарыкино на аэродром Ефремов, 896-й иап – с аэродрома Круглики на аэродром Чернава, 721-й иап – с аэродрома Круглики на аэродром Телегино.
Части и подразделения 15-й ВА в этот период базировались в следующих населенных пунктах:
- 225-я шад:
- штаб – г. Ефремов;
- 614-й шап – аэродром Степной Хутор (в 15 км севернее Ефремова);
- 810-й шап – аэродром Присады (в 25 км северо-западнее Ефремова);
- 825-й шап – аэродром Круглики (в 8 км южнее Ефремова);
- 832-й шап – аэродром Ефремов;
- 286-я иад:
- штаб – с. Лобаново;
- 171-й иап – аэродром Елец (северный);
- 721-й иап – аэродром Телегино;
- 896-й иап – аэродром Чернава;
- 284-я нбад:
- штаб – с. Лобаново;
- 279-й бап – аэродром Лебедянь;
- 638-й нбап – аэродром Прудки (Парамоново, в 50 км западнее Ефремова);
- 640-й нбап – аэродром Измалково
- 701-й нбап – аэродром Студенец (в 60 км северо-западнее Ефремова).
- 778-й бап – аэродром Данков;
- 32-й орап – аэродром Баловнево (в 7 км юго-западнее Данкова).
****
В ноябре частями 15-й ВА за 17 летных дней и 18 летных ночей было произведено 1006 самолето-вылетов, из них:
- 225-я шад – 70 самолето-вылетов;
- 284-я нбад – 318 самолето-вылетов;
- 286-я иад – 117 самолето-вылетов;
- 876-й осад – 188 самолето-вылетов;
- 877-й осап – 156 самолето-вылетов;
- 879-й осап – 52 самолето-вылетов;
- 778-й бап – 13 самолето-вылетов;
- 32-й рап – 92 самолето-вылетов.
Израсходовано: 790 ФАБ-100, 179 АФ-70, 73 ФАБ-50, 40 ЗАБ-50, 102 АФ-32, 1328 АО-25, 2 АО-20, 312 АО-15, 359 АО-10, 20 АО-8, 533 АО-2,5, 1372 ЗАБ-1, 655 САБ-3, 150 ЗАБ-2,5, 437 ампул КС, 378 РС-82, 4550 снарядов ВЯ, 7330 снарядов ШВАК, 1110 патронов БС, 38869 патронов ШКАС.
Уничтожено: 35 самолетов противника на земле, 2 склада ГСМ, 2 склада боеприпасов, 31 точка зенитной артиллерии, 2 паровоза, 149 вагонов, 88 автомашин, 55 подвод, около 40 солдат и офицеров.
Истребителями-охотниками произведено 16 самолето-вылетов, в ходе которых уничтожено и повреждено: 23 автомашины, 20 подвод и около 100 человек живой силы.
Штурмовики-охотники выполнили 23 самолето-вылета, в ходе которых уничтожили и повредили: 2 паровоза, 107 вагонов, склад боеприпасов, 13 подвод, 9 автомашин, более 120 солдат и офицеров.
Потеряно 9 самолетов, из них:
- 225-я шад – 1 не вернулся, 1 авария;
- 284-я бад – 1 сбит ЗА, 3 аварии;
- 778-й обап – 2 не вернулись;
- 876-й осап – 1 не вернулся.
Потеряно 11 человек, из них:
- 225-я шад – 1 стрелок погиб, 1 летчик и 1 стрелок – не вернулись;
- 778-й обап – не вернулись 2 летчики, 2 штурмана, 2 стрелка-радиста;
- 876-й осап – погибли 1 летчик и 1 штурман.
Получено: 26 Ил-2 – с заводов, 7 У-2 – из мастерских. Восстановлено 49 самолетов, из них: 286-я иад – 37, 32-й орап – 9, 225-я шад – 2, 877-й осап – 1.
На 1 декабря в частях 15-й ВА числилось 281 исправный и 57 неисправных самолетов, из них (исправных / неисправных):
- 284-я нбад – 17 / 3 СБ, 71 /7 У-2;
- 225-я шад – 68 / 9 Ил-2, 3 / 1 «Харрикейн»;
- 286-я иад – 16 / 24;
- 778-й обап – 16 / 1;
- 32-й орап – 12 / 4;
- ночные бомбардировщики и связь (876-й, 877-й, 879-й осап и 385-я оаэс) – 51 / 5;
- 17-й утап – 27 / 3.
В ноябре в частях воздушной армии было проведено 1876 часов занятий по плану учебно-боевой подготовки. Выполнено 792 часа учебных полетов.

Декабрь 1942-го

1 декабря в 13.50 из штаба 15-й ВА в штаб 225-й авиадивизии поступило распоряжение о нанесении штурмового удара по аэродрому Курск-восточный. В 14.00 соответствующий приказ был передан в 614-й шап. Участвовать в операции должны были экипажи, находящиеся в 40-минутной готовности, но сбор летного состава и подготовка самолетов заняли около часа. Вылет 9 экипажей 614-го шап с аэродрома Степной Хутор состоялся в 15.00. Прикрытие истребителей не предусматривалось. Ведущий группы – командир эскадрильи старший лейтенант В.Л. Чубук.
Атака аэродрома производилась одним заходом. Огонь открывали с дистанции 800 – 1000 метров, затем штурмовики «выскакивали» на высоту 400 – 450 метров, производили бомбометание и уходили от цели бреющим полетом.
В районе цели штурмовики были обстреляны зенитным огнем. Встреч с истребителями противника не было.
В момент атаки на аэродроме экипажи наблюдали около 20 двухмоторных самолетов. По докладам экипажей уничтожено 10 самолетов, повреждено – 5.
Один Ил-2 (летчик сержант Н.Е. Тесленко, стрелок сержант С.П. Зайцев) был сбит зенитным огнем.
На обратном маршруте после перелета линии фронта ведущий группы потерял ориентировку. Потратив 15 минут на поиск знакомых ориентиров, ведущий распустил группу. Летчики группы ориентировки не вели и не смогли самостоятельно выйти на аэродромы. В результате, все самолеты группы, после выработки горючего, благополучно произвели вынужденные посадки в районе Ельца, кроме ведущего, на самолете которого не выпустилось шасси, что стало причиной повреждения при посадке маслорадиатора и винта.
В декабре летчики 225-й шад выполнили 51 самолето-вылет на «свободную охоту», в ходе которых уничтожено и повреждено: 13 паровозов, 276 вагонов, 3 танка, 52 автомашины, 75 подвод, более 1000 солдат и офицеров.
Израсходовано: 142 ФАБ-100, 42 АО-25, 75 АО-15, 32 АО-10, 231 РС-82, 2670 снарядов ВЯ, 4900 снарядов ШВАК, 19400 патронов ШКАС.
9 декабря не вернулся с выполнения задания в районе Орла экипаж 810-го шап в составе: летчика старшего сержанта И.В. Башарина и стрелка старшего сержанта Н.И. Лянного.
27 декабря с целью ввода в строй и втягивания в боевую работу молодого летного состава в 225-й дивизии было выполнено 20 самолето-вылетов на штурмовку переднего края обороны противника парами штурмовиков, где ведущим был опытный летчик, а ведомым – «молодой».
В этом «учебном» вылете штурмовики уничтожили: склад ГСМ, железнодорожный эшелон, 5 танков, 26 автомашин, 7 минометов, 2 зенитных орудия и около 200 солдат и офицеров.
Израсходовано: 58 ФАБ-100, 16 АО-25, 95 РС-82, 1700 снарядов ВЯ, 1230 снарядов ШВАК, 7990 патронов ШКАС.
В этот день два экипажа 810-го шап (ведущий – старший сержант Б.А. Прозоров, ведомый – сержант Г.П. Золотоверхов), возвращавшиеся после выполнения боевого задания в районе Мценск – Залегощь, и шедшие на высоте 250 – 300 метров, были атакованы парой Ме-109 сзади снизу с высоты 50 метров. Истребители противника, используя «мертвое» пространство, не простреливаемое стрелком, сделали три захода по ведомому штурмовику, стреляя с дистанции 500 метров по маслорадиатору и плоскостям. Во время третьей атаки огнем стрелка ведущего самолета младшего сержанта И.И. Бабкина один «мессер» был поврежден, с дымящим мотором «отвалил» и ушел на свою территорию. Второй истребитель противника, прекратив преследование, последовал за ним.
Ведомый штурмовик в результате воздушного боя получил повреждения мотора, маслорадиатора и плоскостей. Был легко ранен осколками разорвавшегося снаряда стрелок.
Командование 225-й шад, проанализировав этот воздушный бой, рекомендовало летчикам-штурмовикам: после атаки цели уходить бреющим полетом, прикрываясь снизу землей и изменить строй, обеспечивая взаимную поддержку огнем стрелков.
В декабре командование 225-й шад применила рокировку – поменяв местами командиров 810-го и 825-го авиаполков. Майор Ф.И. Усачев вступил в должность командира 825-го шап, а майор Г.П. Зайцев возглавил 810-й шап.
****
Интересные воспоминания об этом периоде оставил в своих мемуарах Герой Советского Союза И.А. Вишняков. Он рассказал об освоении на елецком аэродроме нового советского истребителя Ла-5 и его противника – немецкого истребителя Ме-109, об учебных боях в небе над Ельцом:
«- На одном из аэродромов, - сказал он (командир 171-го иап подполковник С.И. Орляхин – авт.), - находится вполне исправный «Мессершмитт-109». Нам разрешили перегнать его сюда. В самое ближайшее время, как только установится хорошая погода, надо сделать это, товарищ Вишняков. На двух машинах быстрее ознакомим людей с особенностями немецкого истребителя, что сыграет положительную роль в предстоящих воздушных боях с противником.
Спустя несколько дней я выполнил задание: на аэродроме появился Ме-109Ф. Стоянка являлась теперь своеобразным учебным классом под открытым небом: Антипов (механик самолета – авт.) и я использовали каждую свободную минуту для того, чтобы объяснить летчикам и техникам устройство машины, ее достоинства и недостатки, наиболее уязвимые места. Вопросов всегда задавалось много, и мы с Антиповым едва успевали отвечать на них.
Неделей раньше, чем я привел на аэродром «мессершмитт», штурман нашей части А.Г. Шевцов вместе с группой летчиков пригнал новые самолеты конструкции Лавочкина - подарок трудящихся Горьковской области. На фюзеляже Ла-5 было красиво написано: «Валерий Чкалов».
Я сравнил летно-тактические данные «мессершмитта» и «лавочкина». Немецкая машина во многом уступала нашей: в скорости, скороподъемности, во времени, затрачиваемом на выполнение виража...
Для окончательного вывода мне оставалось вылететь на «лавочкине». С ходу это сделать не удалось: старший инженер полка Н.И. Кириллов заставил всех летчиков как следует изучить новый самолет, мотор и сдать зачеты. Лишь после этого передал нас заместителю командира полка по летной подготовке. После вывозных и зачетных полетов нас допустили к самостоятельным вылетам. На все это ушло около десяти дней. Вот тогда-то я окончательно убедился в преимуществе нашего истребителя над немецким, особенно на вертикальном маневре.
Для участия в учебных воздушных боях пригласили А.Г. Шевцова, меня и еще нескольких летчиков, воевавших на самолетах МиГ-3, Як-1 и «Аэрокобра». Напомню, кстати, что на Елецком аэродроме базировались кроме нашей части и другие полки. Трижды мы с Шевцовым сходились в воздушных поединках, чтобы проверить, на что способны Ме-109Ф и Ла-5, и всякий раз превосходство оставалось на стороне нашего истребителя. Те, кто наблюдал с земли за нашими схватками, воочию убедились, что ни Шевцов, ни я не жалели сил. От перегрузок у меня ломило кости и темнело в глазах, в три ручья лил пот - уж больно хотелось зайти в хвост машины соперника и «сбить» Ла-5, зафиксировать этот момент на пленку с помощью фотокинопулемета. Точно такое желание было и у Александра Григорьевича Шевцова. Он не хотел уступить мне в упорстве, в тактических приемах, в стремительности и неожиданности атак. На виражах, если я пользовался регулируемым стабилизатором, то есть делал радиус виража меньше, мне еще кое-как удавалось уйти от «лавочкина», а на вертикалях - на боевом развороте и горке - Ла-5 свободно уходил от «мессершмитта», набирал высоту метров на 150-200 больше.
Всякий раз после приземления к нам подходили летчики и восхищенно говорили, глядя на шевцовский истребитель:
- Ну и тянет на вертикалях!
- Что и говорить, вертикали горячие!
- Да, будем драться с противником не на горизонталях, а на вертикалях.
Костя Соболев «дрался» со мной на самолете МиГ-3. Эта машина на низких и средних высотах уступала «мессу», ибо она была рассчитана для воздушного боя на больших высотах. Там «миг» считался королем воздуха. Что же касается Як-1 и «Аэрокобры», то на горизонталях они имели значительные преимущества перед «мессершмиттом», а на вертикалях сравнительно небольшое превосходство.
Испытав в учебных боях с Ме-109Ф все наши самолеты, мы обобщили этот опыт, сделали его достоянием всех однополчан и летчиков соседних полков. Большое дело - знать сильные и слабые стороны врага. Особое внимание обратили на то, чтобы пилоты «лавочкиных» навязывали атаки не на горизонтальных маневрах, а на вертикальных».

****
В конце 1942 года командование армий и фронтов уже знало о предстоящих в 1943 году крупных наступательных операциях и в штабах приступили к их подготовке.
В декабре в 15-ю ВА прибыл офицер Генерального штаба майор И.Ф. Грибовский. Он всесторонне изучил состояние авиационных частей и соединений и составил отчет, в котором глубоко проанализировал недостатки боевой подготовки частей и порекомендовал пути их устранения. Обращаясь к Начальнику группы офицеров Генштаба Брянского фронта и к Командующему 15-й ВА, он 22 декабря 1942 года сообщал:
«За истекшие дни изучил дислокацию и готовность аэродромной сети 15 ВА.
1.Все виды авиации 15 ВА от линии фонта базируются далеко. Такое далекое базирование еще раз говорит о том, что многие руководители авиационных соединений до сего времени не поняли, что обстановка в воздухе в связи с наступлением наших войск в зимний период, резко изменилась.
а) Изменилось соотношение сил в нашу пользу.
б) Противник перешел от активных действий в воздухе к пассивным действиям.
Совсем прекратил действие самолетов-охотников, которые вели закупорку наших аэродромов, пристраивались в хвост нашим группам, идущим с боевого задания, и расстреливали их при посадке и своими действиями мешали нам на путях подвоза. Противник почти прекратил действия по нашим аэродромам, по ж/д узлам, перегонам и промышленным центрам.
Наши многие руководители авиационных соединений не понимают, что в этой обстановке необходимо не медля брать инициативу в свои руки и переходить к активным действиям в воздухе. Одним из активных действий в воздухе является приближение наших боевых полков к своим войскам и к войскам противника. У наших наземных войск даже ходит поговорка, что самолет МиГ, называется МиГ потому, что он, прикрывая свои войска, появляется над ними на один миг.
Короткое время прикрытия и нахождения над полем боя зависит от далекого базирования наших самолетов от линии фронта.
2. Истребители: базирование этого вида авиации в 15 ВА выглядит так: 896 иап, Чернава – 35 км от линии фронта, 721 иап, Телегино – 70 км от линии фронта, 171 иап, Елец – 60 км от линии фронта. Весь узел 286 иад расположен на самом левом фланге Брянского фронта, а правая сторона его остается оголенной от самолетов истребительного типа, такое расположение затрудняет борьбу с авиацией противника, прикрытие своих войск на правом фланге, затрудняет наведение и вызов истребителей наземными войсками.
Это положение еще раз подтверждает, что теперь необходимо перейти к смешанной авиадивизии. 2 – 3 полка штурмовиков или бомбардировщиков и 2 полка истребителей.
3. Базирование ночных бомбардировщиков выглядит так: полки У-2 701 нбап, Студенец – 35 км от линии фронта, 638 нбап, Парамоново – 35 км от линии фронта, 640 нбап, Измалково – 55 км от линии фронта, 279 нбсап (на с-тах СБ), более 130 км, но он не может служить показателем т. к. летный состав готовится к ночным действия и в полку готовых экипажей только три.
4. Узел штурмовой дивизии расположен также далеко от линии фронта: 614 шап, Степной хутор – 85 км от линии фронта, 825 шап, Круглики – 80 км от линии фонта, 810 шап, Лобаново – 85 км от линии фронта, 832 иап, Ефремов – 75 км от линии фонта.
5. 32 рап (Пе-2), Баловнево от линии фронта базируется в 145 км.
6. 778 бап, Лебедянь базируется в 150 км от линии фонта.
Выводы: Все вида авиации базируются далеко. Необходимо приблизить все виды авиации к линии фронта, незаметно для противника делать переброски по одному полку в 3 – 5 дней. Держать в постоянной готовности несколько аэродромов в непосредственной близости от линии фонта (в 10 – 20 км) на что использовать силы наземных войск под руководством аэродромного отдела 15 ВА.
7. Существующая аэродромная сеть в зимних условиях для эксплуатации на колесах подготовлена удовлетворительно. По сей день плохо укомплектованы техническими средствами аэродромно-технические команды. Тракторами на 60 %, автомашинами на 50 %, грейдерами на 35 %, санями на 25 %, шоферами на 15 %, трактористами на 50 %.
Количество горючего отпущено на подготовку только 13 аэродромов. Такое недостаточное снабжение техническими средствами и горючим, сильно затрудняет держать в постоянной готовности 30 аэродромов для 22 полков.
Из подготовки аэродромной сети и самое слабое место это подготовка передовых аэродромов в зоне от 15 до 30 км от линии фронта. Необходимо выбирать и готовить аэродромы в этой зоне и осваивать существующие аэродромы на правом фланге фронта, в районе Верховье и в районе Ливны. Аэродромный отдел имеет три передовые команды, которые смогут подготовить 6 аэродромов в течение 4-х дней, но эти команды часто используются не по назначению. Уже теперь необходимо выбрасывать эти команды, готовить аэродромы передовой зоны и тренировать их. Аэродромные зоны от 15 до 30 км могут служить подскоком для авиации всех видов, ближайшие из них могут быть использованы для засад истребителей. И при некомплекте истребительных самолетов в Армии, засады могут во многих случаях заменить патрулирование в воздухе и сэкономить силы и средства.
8. Если начнется продвижение наших войск, тыл 15 ВА отстанет только по одному недостатку автотранспорта. РАБы 15 ВА располагают двумя неполноценными автобатальонами, и далеко не укомплектован хозяйственный транспорт БАО.
Необходимо создать и иметь в руках Начальника тыла оперативный транспорт один – два автобатальона, чтобы перебросить грузы в необходимое место. Начальнику устройства тыла необходимо постоянно получать информацию о существующих наезженных дорогах в полосе фронта.
9. Материальная часть самолетов в удовлетворительном состоянии, по-прежнему остается слабое место большой некомплект самолетов истребителей. Истребительная дивизия самолетным парком не пополняется. Все полки по этой причине не боеспособны.
896 иап имеет 5 исправных, 2 неисправных самолета, 721 иап – 3 исправных, 3 неисправных, 171 иап – 7 исправных, 10 неисправных. Самолеты МиГ-3, вследствие многих случаев ремонта, многих перечисток их моторов и плохого ухода и эксплуатации не полноценны.
Весь личный состав не любит этот самолет, даже руководящий состав полков носит такое же настроение. Это до некоторой степени тормозит ремонт самолетов истребителей и сильно удлиняет сроки. Главная же причина длительного и плохого ремонта заключается в отсутствии запчастей к самолету и мотору.
10. Пришедшая материальная часть самолетов Ил-2 с заводов имеет массу мелких дефектов. Частые случаи аварий моторов АМ-38 по причине порыва шатуна №3, частые сдачи этого мотора по причине отказа привода магнето, в связи с тем, что краник разжижения масла Ил-2 поставлен недоброкачественно. Он разжиживает масло в процессе полета заполняя бак до полного, масло теряем вязкость и ослепляет летчика забрызгиванием козырька. Такое состояние матчасти сильно увеличивает аварийность в Армии.
11. Полки совершенно не укомплектованы учебными самолетами УИл-2, Ут-2, Як-7. Это сильно тормозит подготовку молодого летного состава, исключает контроль летчиков после перерыва в технике пилотирования. Отсутствие самолетов У-2 исключает живое руководство командного состава полками. За короткое время разбито масса самолетов У-2. Главной причиной аварийности на У-2 остаётся преступно-халатное отношение личного состава к этому самолету, низкая требовательность руководящего состава и пренебрежение метеоусловий. В настоящее время в Армии недостает до штата 47 самолетов У-2 и 10 Ут-2, последние крайне необходимы для истребительных полков для тренировки летчиков высшему пилотажу».
****
За 11 летных дней и 14 летных ночей декабря 1942 года авиаторы 15-й ВА произвели 930 самолето-вылетов, из них:
- 225-й шад – 84 самолето-вылетов;
- 284-й бад – 409 самолето-вылетов;
- 286-й иад – 36 самолето-вылетов;
- 877-м сап – 161 самолето-вылетов;
- 879-м сап – 153 самолето-вылетов;
- 778-м бап – 35 самолето-вылетов;
- 32-м рап – 52 самолето-вылетов.
На бомбардирование войск противника было произведено 506, полеты «охотников» – 219, разведка – 100, штурмовка – 34, перехват – 30, прикрытие наземных войск – 13, связь – 28 самолето-вылетов. Кроме того, было выполнено 948 часов учебных полетов.
Было потеряно 16 самолетов, из них:
- 225-я шад – 2 не вернулось, 1 катастрофа, 2 аварии;
- 284-я нбад – 1 не вернулся, 2 катастрофы, 5 аварий;
- 286-я иад – 1 авария; 32-й орап – 2 аварии.
Потеряно 11 человек, из них:
- 225-я шад – 1 летчик погиб, не вернулось 2 летчика и 2 стрелка;
- 284-я нбад – погибли 1 летчик 1 штурман и 1 стрелок, не вернулись 3 летчика, 1 штурман и 2 стрелка.
С 24 декабря в состав 286-й иад вошел 900-й иап (командир – майор А.Ф. Хотинский, Як-1 и Як-7, аэродром Бабарыкино).
В составе 15-й ВА на 1 января 1943 года числилось 268 исправных и 60 неисправных самолетов, из них (исправных / неисправных):
- 225-я шад – 71 / 17 Ил-2, 3 / 1 Харрикейн, 1 / - Як-1;
- 284 нбад – 65 / 14 У-2, 12 / 6 СБ;
- 286 иад – 31 / 9;
- 778 бап (15 / 5), 32 орап (17 / 3 Пе-2, 1 / - Пе-3), 876 осап (9 / - У-2, 4 / 1 И-16), 877 осап (10 / - У-2, - / 1 И-15бис), 879 осап (10 / - И-153, 9 / - У-2), 385 оаэс 10 / 3).

****
За 25 первых дней января 1943 года в полосе Брянского фронта выдалось всего 10 дней с летной погодой. За этот период летчики ночных бомбардировочных полков 15-й ВА совершили 265 боевых вылетов, нанося удары по железнодорожным станциям: Курск, Орел, Мценск, Касторное, Оптуха, Ворошилово. Остальные авиационные части воздушной армии добавили еще 99 самолето-вылетов. Основную часть этих вылетов составляли боевые вылеты штурмовиков, в которых для обучения приемам боевого применения в парах «Илов» ведущим шел опытный летчик, а ведомым – «молодой». К сожалению, такие «учебные» полеты сопровождались потерями. Так, 5 января из боевого вылета не вернулась пара штурмовиков, пропали без вести экипажи командира эскадрильи 810-го шап капитана Я.Д. Шуляк и пилота того же авиаполка сержанта Н.К. Киселева.
16 января при выполнении боевого вылета на дальнюю разведку по какому-то трагическому недоразумению был сбит своими истребителями самолет Пе-2 32-го орап. Экипаж в составе сержантов – Ф.С. Родионова, М.С. Захарова и В.И. Олиференко – погиб.
19 января в ходе перебазирования 721-го иап с аэродрома Телегино на аэродром Хухлово произошла катастрофа. При посадке разбился истребитель ЛаГГ-3 и погиб его пилот сержант В.С. Фурник. Он был похоронен в селе Гниловоды, а в 2007 году – перезахоронен в братской могиле села Быково Измалковского района Липецкой области.

Воронежско-Касторненская операция

Не давая опомниться немцам, еще до окончательного разгрома сталинградской группировки вермахта, Ставка ВГК спланировала проведение серии наступательных операций на всем протяжении советско-германского фронта. Одной из самых успешных из них стала Воронежско-Касторненская операция. Ее проведению предшествовал разгром силами Воронежского фронта более 15 дивизий противника в районе Острогожска и Россоши. Практически без оперативной паузы был спланирован новый удар Красной армии в районе Воронежа и Касторного. Целью операции было окружение и разгром немецкой группировки в воронежском выступе, овладение железнодорожной магистралью Елец – Касторное – Валуйки и создание условий для развертывания наступления в направлении Курска и Харькова.
Главная задача была поставлена перед 13-й армией Брянского фронта и 40-й армией Воронежского фронта. Им предстояло встречными ударами на Касторное отсечь 2-ю немецкую армию и образовать внешний фронт окружения. 38-я армия Воронежского фронта должна была нанести удар из района Тербуны на Нижнюю Ведугу. 60-я армия Воронежского фронта должна была выступить из района Яблочное на Нижнюю Ведугу.
Авиационная поддержка наступательной операции была возложена на 2-ю и 15-ю воздушные армии. Боевой состав этих авиационных объединений был явно недостаточным для проведения серьезных воздушных операций – необходимо было их усиление. Для этого в состав 2-й ВА дополнительно была передана 291-я штурмовая авиадивизия, а 15-ю ВА, кроме штурмовой – 299-й авиадивизии, пополнили целым авиационным корпусом – 3-м бак.
3-й бомбардировочный авиационный корпус резерва Ставки ВГК был сформирован на основании приказа НКО СССР № 00217 от 10 ноября 1942 года. Комплектование и боевое слаживание частей и соединений корпуса проходило в период с 24 октября 1942 года по 15 января 1943 года в Ярославле и Рыбинске. Командиром 3-го бак был назначен генерал-майор А.З. Каравацкий. В состав корпуса вошли две авиадивизии: 241-я (командир – полковник Б.К. Токарев) и 301-я (Герой Советского Союза полковник И.С. Полбин – с февраля 1943 года).
В 241-ю дивизию вошли: 24-й, 128-й и 779-й авиаполки, которыми командовали соответственно подполковники А.И. Соколов, Герой Советского Союза М.М. Воронков и А.В. Храмченков.
301-я бад состояла из: 34-го (подполковник В.А. Новиков), 54-го (подполковник М.А. Кривцов) и 527-го (майор М.П. Дедов-Дзядушинский) авиаполков.
Все полки состояли из двух эскадрилий и имели на вооружении самолеты Пе-2.
По приказу Командующего ВВС КА от 14 января в состав 15-й ВА вошли 3-й бак и 299-я шад. В период с 18 по 26 января 1943 года все части и соединения 3-го бак перебазировались на новые места дислокации. Штаб корпуса расположился в Лебедяни. Там же разместился штаб 301-й бад. Ее полки расположились на аэродромах Лебедянского аэроузла. С аэродрома Староселье (близ Рыбинска) на аэродромы Данковского аэроузла перебазировались части 241-й бад.
В тот же период на аэродромы Елецкого аэроузла (аэродромы: Телегино, Быково, Рябинки) передислоцировались полки 299-й шад.
Эта штурмовая авиадивизия была сформирована в соответствии с директивой Ставки ВГК № 341006 от 8 ноября 1942 года. 299-я шад (командир – полковник И.В. Крупский) формировалась на Раненбургском аэроузле (аэродромы: Митягино, Буховое и Дубовое) в составе: 41-го (подполковник В.А. Корпусов), 218-го (майор В.П. Храмченко) и 874-го шап (майор Г.М. Карбинский).
С 10 ноября 1942 года по 10 января 1943 года дивизия укомплектовывалась личным составом и материальной частью, одновременно производила учебно-тренировочные полеты по вводу в строй молодых летчиков и боевому применению, сколачивала управление дивизии и штабы полков.
За это время летчики дивизии перегнали с заводов Куйбышева и Москвы 111 самолетов Ил-2. Было введено в строй 39 молодых летчиков.
К началу наступления (25.01.43 г.) в частях 15-й ВА числилось 377 исправных и 132 неисправных самолетов, из них (исправных / неисправных; базирование):
- 3-й бак – 113 / 12; Данков, Лебедянь;
- 225-я шад – 62 / 25; Ефремов, Присады, Лобаново, Круглики;
- 299-я шад – 57 / 34; Елец Телегино, Воронец;
- 284-я нбад – 72 / 19; Измалково, Грунин Воргол, Прудки;
- 286-я иад – 53 / 24; Чернава, Кунач, Хухлово, Ровенки;
-778-й бап – 9 / 9; Данков;
- 32-й рап – 11 / 9; Степной Хутор.
В тоже время данные разведки сообщали о том, что в полосе Брянского фронта базируется лишь около 45 бомбардировщиков, около 50 истребителей и 25 разведчиков противника. Таким образом, даже не принимая во внимание ночные бомбардировщики, 15-я ВА по численности превосходила авиацию противника почти в три раза. Равенство сил сложилось лишь в истребительной авиации. Такой дисбаланс мог негативно отразиться на количестве боевых потерь в ходе операции. Ситуацию пришлось выправлять экстренными мерами уже в условиях боев.
 
****
Воронежско-Касторненская операция началась 24 января 1943 года с наступления войск 40-й армии Воронежского фронта. 25 января перешла в наступление и полностью освободила город Воронеж 60-я армия Воронежского фронта.
Наступление 38-й армии Воронежского фронта и 13-й армии Брянского фронта началось 26 января. Впрочем, части 15-й ВА начали боевые действия по плану фронтовой операции значительно раньше.
Вопросы взаимодействия авиации с войсками 13-й армии были заблаговременно разработаны и спланированы совместно со штабом армии, это дало возможность учесть требования наземного командования и возможности авиации. Для улучшения руководства боевыми действиями авиационных частей пункт управления воздушной армии расположился в Чернаве, совместно со штабом Брянского фронта и 13-й армии. На ВПУ находился командующий ВА с оперативной группой.
Разведчиками 15-й ВА была сфотографирована вся полоса обороны противника на участке прорыва. Аэрофотопланшет был размножен и передан командирам пехотных, артиллерийских и авиационных частей, что дало им возможность детально изучить характер оборонительных сооружений и систему огня противника на участке боевых действий. Разведка велась днем и ночью на глубину 100 – 150 км от переднего края обороны.
В ночь с 24 на 25 января части 284-й нбад одиночными самолетами У-2 подвергли бомбардировке железнодорожные станции Малый Щигорчик и Черемисиново.
16 самолетов в ходе боевого вылета израсходовали: 12 ФАБ-100, 14 АФ-82, 4 ЗАБ-50, 17 АФ-32. Экипажи отчитались о нескольких очагах пожара. Были прямые попадания в железнодорожное полотно и в станцию Черемисиново. Не вернулись с боевого задания три самолета У-2, позже их экипажи вернулись в части.
25 января одиночными самолетами Пе-2 без истребительного прикрытия велась разведка коммуникаций, аэродромов, железнодорожных и автомобильных перевозок на орловском и курском направлениях.
В ночь с 25 на 26 января были подвергнуты бомбардировке железнодорожные станции: Касторное, Лачиново, Мармыжи, Головинка, Пилатовка, Еропкино. 34 самолета У-2 и 6 самолетов СБ произвели 65 самолето-вылетов. Уничтожено 7 вагонов на станциях Еропкино и Головинка, повреждено железнодорожное полотно на станциях Мармыжи и Касторное, возникли пожары на станциях Куракино и Касторное.
Израсходовано: 62 ФАБ-100, 43 АФ-82, 42 ФАБ-50, 44 АФ-32, 9 ЗАБ-50, 31 АО-10, 8 САБ-3.
26 января части 15-й ВА, содействуя наступлению частей 13-й армии, группами по 6 – 8 самолетов, штурмовыми и бомбардировочными ударами уничтожали войска противника в населенных пунктах: Большая Ивановка, Алешки, Александровка, Большая Вершина, Ломигоры, на участке между реками Кшень и Олым; бомбардировали железнодорожный узел Касторное. Группы истребителей патрулируя над полем боя, прикрывали наступающие войска и препятствовали боевой работе разведывательной и бомбардировочной авиации противника.
94 Ил-2, 41 Пе-2 и 26 истребителей произвели 202 самолето-вылета.
Уничтожено и повреждено: 5 складов с боеприпасами и горючим, 3 танка, 92 автомашины, 21 вагон, 24 подводы, 10 пулеметных точек, 4 батареи полевой артиллерии, 6 зенитных орудий, убито до роты солдат.
Израсходовано: 20 ФАБ-250, 460 ФАБ-100, 160 АО-25, 34 АО-15, 84 ЗАБ-50, 389 РС-82, 3190 снарядов ВЯ, 164000 снарядов ШВАК, 650 патронов БС, 55150 патронов ШКАС.
В этот день группа 1-й эскадрильи 810-го шап из пяти штурмовиков, под командованием командира эскадрильи капитана Н.С. Шевцова, уничтожала войска противника в районе Мишино.
Шесть самолетов 2-й эскадрильи того же полка (ведущий капитан Б.К. Чернявский) атаковали противника на высоте 219,3. Второй вылет они произвели в район Касторного.
Пять Ил-2 3-й эскадрильи 810-го шап (ведущий – лейтенант Л.П. Дятленко) уничтожали противника в районе Волово. Во втором вылете та же группа нанесла удар по отступающей пехоте в районе Ломигор.
Авиация противника активности не проявляла. За день зафиксировано всего 18 самолето-пролетов. Нашими истребителями сбит разведчик ФВ-189.
Все соединения и части работали с недостаточно высоким напряжением. Так, вместо запланированных 3 – 4 вылетов, на каждый исправный самолет было произведено:
- штурмовиками – по одному вылету;
- истребители – менее одного вылета;
- бомбардировщики – один вылет на три исправных самолета;
- ночные бомбардировщики – менее одного вылета.
Был зафиксирован случай удара штурмовиков по своим войскам. Пострадали части 132-й стрелковой дивизии, атаковавшие противника на 25 минут раньше намеченного срока и захватившие укрепления противника, по которым и нанесли удар «Илы».
От зенитного огня противника были потеряны: один Пе-2, три Ил-2, три Як-7 и один У-2. Погиб экипаж 527-го бап (летчик сержант Г.А. Матвеев, штурман сержант М.И. Поперечный и стрелок сержант М.А. Ищенко) и летчик 900-го иап сержант М.Т. Батулев.
27 января авиация 15-й ВА продолжала оказывать содействие наступлению частей 13-й армии; уничтожала живую силу и огневые точки противника в населенных пунктах: Набережное, Лачиново, Советский; наносила удары по железнодорожным станциям: Касторное, Расховец, Мармыжи, Куракино, Поныри, Золотухино. 132 самолета произвели 191 самолето-вылет.
Уничтожено и повреждено: склад боеприпасов 2 паровоза, 2 танка, 70 автомашин, 50 подвод, убито около 300 солдат и офицеров.
Израсходовано: 18 ФАБ-250, 260 ФАБ-100, 37 АО-25, 10 АО-15, 48 АО-10, 25 РС-82, 907 снарядов ВЯ, 2300 снарядов ШВАК, 3200 патронов БС, 6050 патронов ШКАС.
Сбито: два Ю-88, два ФВ-189 и по одному Ю-87, Ме-109 и Ме-110.
С утра 27 января активность авиации противника на поле боя резко повысилась. Истребители перебрасывались с других участков фронта, и их численность была доведена до 200 самолетов. Группы бомбардировщиков от 3 до 8 двухмоторных бомбардировщиков (Ю-88, Хе-111) под прикрытием 2 – 4 истребителей наносили удары по боевым порядкам наших войск. Зафиксировано 106 самолето-пролетов.
В этот день три бомбардировщика Пе-2 24-го кбап были сбиты истребителями противника в районе Касторного. Погибло два экипажа: старших сержантов Г.С. Джебладзе и Е.Ф. Зоза.
В течение ночи 28 января одиночные самолеты СБ и У-2 подвергали бомбардировке железнодорожные станции: Мармыжи, Еропкино, Куракино, Долгое, Курск. 37 У-2 и 4 СБ произвели 123 самолето-вылета.
Экипажами отмечались прямые попадания в железнодорожное полотно и подвижной состав на станциях Мармыжи и Куракино. Уничтожен один паровоз и 10 вагонов.
Днем штурмовики и бомбардировщики наносили удары по скоплениям войск противника в населенных пунктах: Нижнее Ольшаное, Студеное, Рогатик; по железнодорожным составам на перегонах: Орел – Курск, Курск – Касторное.
Истребители прикрывали боевые порядки наступающих частей.
50 Пе-2, 66 Ил-2 и 38 истребителей произвели 192 самолето-вылета.
Уничтожено и повреждено: 5 паровозов, 25 вагонов, 30 автомашин, 40 подвод, 2 минометных батареи, 5 полевых орудий и убито около батальона солдат и офицеров. На станции Курск возник сильный пожар. Сбито: два Ю-88, два Ме-109 и один ФВ-189.
Израсходовано: 18 ФАБ-250, 382 ФАБ-100, 150 АФ-82, 31 ФАБ-50, 33 АФ-32, 30 АО-25, 120 АО-15, 50 АО-10, 32 АО-8, 8 АО-2,5, 7 ЗАБ-50, 49 САБ-3, 4 БАС-3, 162 РС-82, 2576 снарядов ВЯ, 6443 снарядов ШВАК, 1500 патронов БС, 19100 патронов ШКАС.
Потерь удалось избежать.
Авиация противника оказывала противодействие нашей авиации и бомбардировала боевые порядки наших войск. Отмечено 135 самолето-пролетов.
Эффективность бомбо-штурмовых ударов нашей авиации в эти дни высоко оценивали те, кто в ходе наступления оказался в местах, где поработали наши штурмовики. Так, командир 265-го батальона аэродромного обеспечения (бао) майор Блинов в рапорте сообщал командиру 299-й шад:
«27 и 28 января 1943 г. группа Ил-2 штурмовала колонны отходящего противника по дорогам на участке Касторное – Егорьевское, в оврагах западнее ст. Касторное и около восточной окраины д. Вознесенка. В результате налетов по всем дорогам от пунктов Касторное, Набережное, вдоль линии железной дороги, везде я видел и фотографировал сплошное кладбище разбитых автомашин, танков, подвод с грузами, уничтоженных нашей авиацией и брошенных немцами из-за пробок, созданных на дорогах штурмовиками».
В период с 28 по 31 января ночные бомбардировщики 15-й ВА наносили удары по железнодорожным станциям: Куракино, Головинка, Щигры, Черемисиново, Курск, Колпна, Ворошилово; по скоплениям войск противника в населенных пунктах: Михайловка, Кшень, Архангельское, Колпна; по механизированным колоннам на дороге Лачиново – Мармыжи.
В ночь на 29 января одиночными самолетами СБ и У-2 были нанесены удары по аэродромам Орел-военный и Кшень; в ночь на 30 января – Орел-гражданский; в ночь на 31 января – Курск-восточный. Экипажами отмечались пожары и взрывы на аэродромах.
29 января четверка одноместных Ил-2 41-го шап, выполняя задачу по прикрытию наших войск в районе: Муравьевка, Гатище, Волово, Черемисиново, вступила в бой с превосходящей группой истребителей противника. Отставший от группы лейтенант А.С. Кальчик был атакован двумя ФВ-190. Приняв бой, Кальчик сбил оба истребителя противника. Два вражеских летчика были пленены нашими войсками. Свидетелями воздушного боя стали генерал-майор И.Г. Пятыхин и генерал-лейтенант Д.Ф. Кондратюк (заместитель командующего ВВС КА). Александр Степанович Кальчик за этот выдающийся бой был награжден орденом Красного знамени. Несмотря на то, что это был первый боевой вылет летчика, Александра Степановича нельзя было назвать «молодым» пилотом – до войны он работал в ГВФ. К сожалению, 6 мая 1943 года заместитель командира эскадрильи лейтенант А.С. Кальчик не вернулся из боевого вылета.
29 января 225-я шад нанесла удары по аэродромам Курск-восточный и Орел-военный, где по данным авиаразведки находилось около 100 самолетов.
Первая группа из 7 штурмовиков 614-го шап (ведущий капитан С.С. Андреюк) штурмовала аэродром Курск-восточный и уничтожила на аэродроме 5 и повредила 10 самолетов.
После атаки группа, не успев собраться, была атакована восьмеркой истребителей Ме-109. В результате воздушного боя не вернулись три экипажа.
Истребители противника применили новую тактику атаки штурмовиков. Раньше истребители, опасаясь огня стрелка, атаковали снизу сзади. Когда штурмовики стали использовать бреющий полет противник изменил метод атак. Истребители стали заходить в атаку сбоку сверху под углом 90 градусов и вести огонь по стрелку и летчику. В этом случае летчик беспомощен, а стрелок не может развернуть пулемет на 90 градусов.
29 января 16 самолетов 810-го шап, под руководством командира полка майора Г.П. Зайцева, должны были нанести удар по аэродрому Орел-военный. В налете участвовали три группы штурмовиков: первая (ведущий старший лейтенант И.А. Понамаренко) – отвлекающая, вторая и третья (ведущие майор Г.П. Зайцев и старшина В.С. Шаромов) – ударные.
При выруливании на старт выявились неисправности трех штурмовиков, в том числе и самолета командира полка майора Зайцева. Командир вылетел на другом самолете. Группа старшины Шаромова с вылетом задержалась и, отстав от двух первых групп, возвратилась, не выполнив задания. Группа майора Зайцева на маршруте, в районе села Долгое, встретила группу из 12 истребителей Ме-109. Майор Зайцев, организовав из штурмовиков оборонительный круг, принял бой с истребителями противника. В это время группа Понамаренко, возвращавшаяся с задания, проходила мимо и видела разгоравшийся воздушный бой, но не пришла на помощь своим товарищам. В первой атаке истребитель противника поджег штурмовик сержанта Б.А. Прозорова, попаданием в зарядный ящик пушки. Прозоров вышел из строя и пристроился к группе Понамаренко, которая благополучно произвела посадку на своем аэродроме. Остальные четыре штурмовика группы майора Зайцева из боевого вылета не вернулись.
В этот же день пятерка Ил-2 810-го шап, под руководством старшины В.С. Шаромова, получила задачу штурмовать колонны войск противника, отступающие по дороге Мармыжи – Расховец. При подходе к пункту Советский, ведущий по радио принял сигнал станции наведении: «Атакуйте войска противника в Мелихово». Получая команды с земли, штурмовики вышли на населенный пункт Мелихово, где противник оказывал упорное сопротивление нашим войскам. Группа выполнила несколько заходов и уничтожила: 6 танков, 3 бронемашины, 4 полевых орудия, 5 автомашин, 12 подвод, около 90 солдат и офицеров. Похоже, это был первый удачный случай использования авианаводчика в 225-й шад.
Еще один воздушный бой, характеризующий активизацию действий истребителей противника, состоялся в этот день с участием бомбардировщиков 24-го кбап.
Шестерка бомбардировщиков, под руководством командира эскадрильи 24-го кбап капитана К.Т. Клейменова, вылетела без истребительного прикрытия на бомбардировку железнодорожной станции Охочевка. В районе Ливен они были атакованы тремя истребителями Ме-109. Капитан Клейменов принял решение развернуть группу и выйти на аэродром Чернава, где базировались наши истребители. Однако с аэродрома Чернава истребители не взлетели, а к трем «мессерам» присоединилась еще пара Ме-109. Бомбардировщикам пришлось отбивать непрекращающиеся атаки до села Сергиевское 1-е (в 30 км юго-западнее Данкова). Все шесть Пе-2 произвели благополучную посадку на аэродроме Данков.
В период с 28 по 31 января бомбардировщики и штурмовики под прикрытием истребителей уничтожали отходящие колонны войск противника в населенных пунктах: Долгое, Мармыжи, Советский, Черемисиново, Еропкино, Верхняя Сосна, Легостаево, Верхняя Ольховатка.
За четыре дня 320 самолетов произвели 593 самолето-вылета.
Уничтожено и повреждено: 20 танков, 3 бронемашины, 115 автомашин, 85 подвод, убито около двух батальонов солдат и офицеров.
Израсходовано: 4 ФАБ-250, 285 ФАБ-100, 221 АФ-82, 31 ФАБ-50, 104 АФ-32, 393 АО-25, 84 АО-15, 65 АО-10, 16 АО-8, 220 АО-2,5, 28 ЗАБ-50, 90 САБ-3, 11 БАС-3, 53 ЗАБ-2,5, 40 ЗАБ-1, 320 РС-82, 7385 снарядов ВЯ, 4900 снарядов ШВАК, 1900 патронов БС, 29670 патронов ШКАС.
28 января бомбардировщики противника производили налеты группами по 20 – 25 самолетов. Начиная с 30 января, активность авиации противника резко упала. В этот день зафиксировано только 12 самолето-вылетов.
Сбито: четыре Ме-109, три Ю-88, два ФВ-190, один ФВ-189. На аэродромах Курск и Орел уничтожено около 25 самолетов противника.
За период с 28 по 31 января не возвратились с боевого задания: 18 Ил-2, 8 Пе-2, 1 СБ, 4 У-2.
28 января пропали без вести три экипажа 874-го шап (лейтенанта А.П. Голубкова, сержантов В.В. Шумкова и Ф.С. Панова).
29 января потери личного состава оказались катастрофическими (всего 43 человека):
- восемь экипажей 527-й бап (лейтенантов А.С. Колчева, Н.Е. Кубыхина и П.Д. Фролова, старшины М.В. Нефедова, сержантов И.А. Иванова, В.Н. Паукова, И.Н. Пурикова и Ю.А. Сокова);
- четыре экипажа 810-й шап (командира полка майора Г.П. Зайцева, командира эскадрильи капитана Н.С. Шевцова, старшины П.Ф. Калмыкова и сержанта Б.А. Хомякова);
- три экипажа 614-й шап (командира эскадрильи старшего лейтенанта С.И. Черноус, младшего лейтенанта Ф.Ф. Савиных и старшего сержанта С.Д. Коробейникова);
- три летчика 41-го шап (замполит полка майор Н.А. Столбунов, младший лейтенант И.С. Горбенко и старшина Л.А. Васюта);
- два летчика 218-го шап (сержанты В.К. Карамышев и Н.Г. Рубцов);
- экипаж 825-го шап (старшего лейтенанта М.П. Гришина).
30 января были потеряны: экипаж 778-го бап (старшего сержанта Г.С. Любимовского), экипаж 640-го нбап (старшины П.И. Камаева) и летчик 41-го шап (младший лейтенант А.Г. Бабаев).
31 января пропали без вести: два экипажа 701-го нбап (командира эскадрильи старшего лейтенанта М.З. Кружнова и сержанта В.П. Молева), экипаж 279-го нбап (сержанта И.А. Васюренко) и экипаж 638-го нбап (старшины Н.П. Кошечкина).
В этот день на аэродроме Бабарыкино произошла катастрофа самолета Пе-2 778-го бап. Погибли летчик сержант П.П. Лытов и штурман сержант А.Е. Чижиков.
Возвращаясь к факту потери в одном боевом вылете восьми экипажей 527-го бап, необходимо обратиться к мемуарам А.З. Каравацкого, где он писал:
«29 января восемь экипажей не вернулись с боевого задания. Эти потери заметно нарушили мое душевное равновесие. «Что же делать?» — размышлял я. — Ведь нарушается приказ о запрете посылать в бой экипажи бомбардировщиков без прикрытия истребителей». После этих раздумий связался со штабом ВВС Красной Армии, доложил обо всем как есть. Ответ пришел незамедлительно. В нем было четко сформулировано: категорически запретить нарушение ранее отданного приказа!
Дни тянулись однообразно. Полетов не было. В штабе ВВС фронта никак не могли скоординировать действия бомбардировочной и истребительной авиации. А мне эта задача представлялась проще простой. Стоило лишь ввести в состав бомбардировочного корпуса полк истребителей, по крайней мере, подчинить его оперативно, и задача решена...»

*****
За шесть дней участия частей 15-й ВА в Воронежско-Касторненской операции было произведено 1303 самолето-вылета, из них:
- бомбардировщиками – 192;
- ночными бомбардировщиками – 394;
- штурмовиками – 372;
- истребителями – 345.
Было уничтожено и повреждено: 6 складов с боеприпасами и горючим, 25 танков, 3 бронемашины, 8 паровозов, 57 вагонов, 317 автомашин, 200 подвод, 4 батареи полевой артиллерии, 6 зенитных орудий, убито около 11 рот солдат и офицеров.
Израсходовано: 42 ФАБ-250, 1067 ФАБ-100, 263 АФ-82, 73 ФАБ-50, 148 АФ-32, 590 АО-25, 128 АО-15, 144 АО-10, 16 АО-8, 225 АО-2,5, 121 ЗАБ-50, 98 САБ-3, 11 БАС-3, 53 ЗАБ-2,5, 40 ЗАБ-1, 734 РС-82, 10292 снарядов ВЯ, 21610 снарядов ШВАК, 10750 патронов БС, 90870 патронов ШКАС.
Сбито 23 самолета противника. На аэродромах Курск и Орел уничтожено около 25 самолетов противника
Потеряно: 21 Ил-2, 11 Пе-2, 1 СБ, 3 Як-7, 5 У-2, всего – 41 самолет.
Погибло и пропало без вести 73 человека.

Февраль – март 1943-го

С начала февраля войска Воронежского фронта, 6-я армия Юго-западного и 13-я армия Брянского фронта начали очередную наступательную операцию – Харьковскую. 13-я армия должна была наступать на Золотухино – Фатеж – Дмитриев – Севск.
После окончания Сталинградской битвы высвобождались войска, которые можно было перебросить на наиболее важные участки советско-германского фронта. Так, директивой Ставки ВГК № 46056 от 15 февраля 1943 года был образован Центральный фронт. При этом управление Донского фронта переименовывалось в управление Центрального фронта и передислоцировалось в район Ельца. Началась активная переброска войск из-под Сталинграда в район Ельца и Ливен. К 24 февраля части и соединения нового фронта заняли позиции в полосе обороны между Брянским и Воронежским фронтами и получили приказ о начале наступления. Интересно, что авиации в этот период у Центрального фронта не было. 16-я ВА перебазировала свои основные силы и смогла начать боевые действия лишь к середине марта.
Наступление Брянского, Центрального и Воронежского фронтов продолжались до начала марта. В результате линия фронта выгнулась на запад знаменитой Курской дугой. Однако возможности наших войск к этому времени практически были исчерпаны, резервов не было, тылы растянулись и вот-вот этим должны были воспользоваться немцы. Ставка ВГК приняла решение перейти к обороне.
Во второй половине февраля – начале марта войска Брянского фронта активно действовали на болховском направлении, во многом повторяя свои действия весны 1942 года, а в марте 1943 года в истории Брянского фронта произошли события, логического объяснения которым у меня нет. Приведу лишь факты.
Директивой Ставки ВГК № 30071 от 11 марта 1943 года было приказано сформировать Резервный фронт, а управление Брянского фронта переименовать в управление Резервного фронта и передислоцироваться его из села Нижняя Любовша в Ефремов. 3-я 13-я и 48-я армии были переданы в состав Центрального фронта, а 61-я – Западного. 15-й воздушная армия передала все подчиненные ей части и соединения в 16-ю ВА.
Директивой Ставки ВГК № 30077 от 19 марта 1943 года было приказано создать Курский фронт, а управление Резервного фронта переименовать в управление Курского фронта и передислоцироваться его из Ефремова в село Беседино (в 20 км восточнее Курска). В состав фронта вошли 38-я и 60-я армии, переданные из Воронежского фронта, и 15-я ВА, все части которой уже вели боевые действия в составе 16-й ВА.
Директивой Ставки ВГК № 30081 от 24 марта 1943 года было приказано образовать Орловский фронт, а управление Курского фронта преобразовать в управление Орловского фронта и передислоцироваться из села Беседино в Ефремов. В состав фронта вернулись 3-я и 61-я армии. Управление 15-я ВА не потревожили.
И наконец, Директивой Ставки ВГК № 30085 от 28 марта 1943 года было приказано Орловский фронт переименовать в Брянский. Управление фронтом к этому моменту уже переехало в Плавск.
Круг замкнулся. Потрясения закончились. Каким-то чудом, этими «организационно-штатными преобразованиями» не воспользовалось немецкое командование и вновь, как в 1941-м и 1942-м годах не «организовало» нам катастрофы.

****
Вероятно, одной из причин посещения в феврале 1943 года истребительных частей 15-й ВА инспекцией Главного управления боевой подготовки (ГУ БП) ВВС КА стал памятный «тревожный звонок» генерала А.З. Каравацкого. О работе этой комиссии рассказал в своих мемуарах Герой Советского Союза Александр Федорович Семенов, в 1943 году служивший инспектором ГУ БП ВВС. Он пишет:
«В первой половине февраля 1943 года группа офицеров Управления боевой подготовки работала в 286-й истребительной авиационной дивизии, входившей в состав 15-й воздушной армии. Нам, то есть подполковнику Н.С. Дрозду, майорам М.И. Правдину, А.П. Силантьеву, П.С. Кирсанову и мне, было известно, что эта дивизия несет слишком большие потери в воздушных боях. Следовало разобраться в причинах и помочь командованию быстрее устранить их.
Знакомимся с 896-м полком. С августа 1942 года он - на фронте. Вооружен истребителями Як-1. Среди летчиков немало умелых воздушных бойцов. И тем не менее полк сбил лишь двадцать один самолет противника, а своих потерял восемнадцать. Итоги далеко не блестящие! В чем же дело?
Мы несколько раз слетали с летчиками этого полка на боевые задания, проверили их в учебных полетах, побеседовали с каждым. И вот что выявилось.
В воздушных боях летчики действуют пассивно, разобщенно, радиосвязью зачастую не пользуются, огонь по противнику открывают с больших дистанций, мало маневрируют, особенно в вертикальной плоскости. Пара истребителей как тактическая и огневая единица применяется плохо, взаимодействие между ведущим и ведомым должным образом не налажено. Состав пар не закреплен. Некоторые командиры все еще придерживаются довоенных взглядов на применение истребителей в бою, не учитывают всех возможностей новых самолетов.
В полку редко практиковались учебно-тренировочные полеты для отработки тактики воздушного боя, стрельбы по воздушным и наземным целям. Мало проводилось занятий и по изучению авиации противника, особенностей ее боевых действий. На это мы указали командованию полка и предложили ему свою помощь.
За две недели пребывания в частях 286-й истребительной авиационной дивизии нам удалось провести ряд занятий и учебно-тренировочных полетов. При этом основное внимание уделялось управлению истребителями в бою, радиосвязи между самолетами в воздухе, а также с наземными командными пунктами и пунктами наведения, воздушному бою истребителей с бомбардировщиками противника, сопровождению своей бомбардировочной и штурмовой авиации, прикрытию наземных войск.
Летчики, в особенности командиры, проявили к нашим занятиям и учебным полетам большой интерес. А о полезности проделанной нами работы красноречиво говорят результаты последующих боев. За сравнительно небольшой промежуток времени - с 27 января по 12 февраля 1943 года - 896-й полк уничтожил в воздухе семнадцать немецких самолетов, сам же потерял одну машину, причем летчик благополучно выбросился с парашютом. Разница по сравнению с прежними итогами, как видим, огромная.
Разумеется, после нас командованию 286-й истребительной авиадивизии предстояло продолжить начатое дело. Мы позаботились и об этом. Вернувшись из командировки, разработали и доложили руководству Управления боевой подготовки ряд дополнительных мероприятий, которые следовало бы провести в данном соединении. Генерал Кондратюк одобрил наши предложения и в письменной форме направил их командиру 286-й иад с требованием доложить об исполнении».
****
С 1 по 10 февраля 299-я шад содействовала прорыву 48-й армией обороны противника на участке: Пруды, Митяево, Дросково, продвижению на рубеж: Залегощь, Волово, Вязовое, Верхняя Сосна, Поныри и занятию нашими войсками Курска.
2 февраля в состав 286-й иад прибыл 165-й иап (командир подполковник Н.В. Семенов), а 7 февраля дивизия пополнилась 297-м авиаполком (майор Н.И. Ольховский). Оба полка были вооружены истребителями Ла-5.
2 и 5 февраля на аэродроме у села Ровенка (ныне Измалковского района) произошли две катастрофы самолетов 900-го иап. Погибли, соответственно, сержант Н.М. Сосевич и старшина А.А. Воронцов.
4 февраля группа из четырех Ил-2 218-го шап, ведомая штурманом полка майором П.Г. Плоховым, совершила удачный налет на железнодорожную станцию Курск. В результате налета было сожжено 12 эшелонов с боеприпасами и грузами, что подтвердили немецкие военнопленные. Группа без потерь вернулась на свой аэродром.
Ночью 4 февраля над аэродромом Грунин Воргол истребителями противника был сбит бомбардировщик СБ 279-го бап. Погибли: командир эскадрильи батальонный комиссар М.Н. Парфирьев и летчик сержант А.С. Полубояров.
На аэродроме Измалково разбился У-2 640-го нбап. Погиб заместитель командира эскадрильи лейтенант С.Г. Смольков.
5 февраля группа из пяти экипажей 810-го шап под руководством старшего лейтенанта И.А. Понамаренко (ведомые: старшина А.К. Козлов, старшие сержанты Б.А. Прозоров и Добрынин, сержант В.Ф. Соколов) должна была нанести удар в районе села Смирные. Во время атаки штурмовик сержанта Прозорова был сбит. Экипаж на парашютах приземлился в расположении наших войск. Вернувшийся в полк экипаж рассказал, что штурмовики вместо села Смирные бомбили село Ивановка (в 5 км северо-западнее), которое уже было занято нашими войсками. Оказалось, что самолет Прозорова был сбит из противотанкового ружья.
6 февраля девять Ил-2 218-го шап (ведущий – майор Н.К. Лысенко) в районе села Саломатовка на высоте 500 метров была атакована девятью Ме-109. Майор Лысенко быстро построил оборонительный круг и вступил в бой с истребителями противника. В результате 23-х минутного воздушного боя стрелок майора Лысенко сержант И.Я. Крапивко меткой очередью сбил один Ме-109. Группа без потерь вернулась на свой аэродром.
Майор Николай Калистратович Лысенко за боевое мастерство и героизм, проявленные в ходе Воронежско-Касторненской операции был награжден орденом Ленина, а в октябре 1944 года он удостоен звания Героя Советского Союза.
В период 20 – 23 февраля 225-я шад во взаимодействии с 286-й иад обеспечивала прорыв обороны противника войсками 3-й армии на участке Городище – Верхнее Ущерово (восточнее Болхова).
18 февраля, когда наши части, сломив сопротивление противника, подходили к железнодорожной станции Змиевка, авиация противника, сосредоточенная на аэродроме Орел-военный, нанесла массированные удары, произведя за день 163 самолето-вылета.
20 февраля 810-й шап уничтожал огневые точки и живую силу: одной группой (ведущий – старшина В.И. Козловский) – в районе села Шашкино, второй (ведущий – лейтенант Г.С. Рогачев) – в районе села Кунцевка. Повторный удар был нанесен по артиллерийским батареям восточнее Вороново. Сопровождение штурмовиков осуществляли 4 Як-1 900-го иап и 4 Як-1 896-й иап с аэродрома Лобаново.
Было произведено 20 самолето-вылетов. Израсходовано: 26 ФАБ-100, 2 АФ-82, 2 АО-25, 75 РС-82, 160 ВЯ, 1970 ШВАК, 5550 ШКАС. Уничтожено: 4 полевых орудия, 9 зенитных пулеметов, 6 огневых точек, 4 дзота, 10 минометов, 14 автомашин, 12 подвод.
При возвращении сержант Соколов попал в плохие метеоусловия и произвел вынужденную посадку на аэродроме Лебедянь. Самолет потерпел аварию, экипаж не пострадал. Экипаж старшего сержанта Г.П. Золотоверхова (стрелок младший сержант И.Н. Михайлов) пропал без вести.
23 февраля противник совершил 132 самолето-вылета, в ходе которых нанес удары по наступающим в Болховском направлении частям 3-й и 61-й армий.
23 февраля пять экипажей 810-го шап (ведущий – лейтенант Л.П. Дятленко) наносили удар по противнику в районе деревни Фетищево (ныне не существует, близ села Чегодаево). Истребителей прикрытия не было, хотя это предполагалось. При подходе к цели штурмовиков атаковали три Ме-109. Замыкающий самолет старшего сержанта Прозорова атаковали сзади сверху с дистанции 400 – 500 метров на высоте 600 метров. На самолете была повреждена система водяного охлаждения двигателя, а лобовое стекло было залито антифризом. Несмотря на это, летчик вышел на цель и сбросил бомбы. После этого развернул самолет и на бреющем полете пошел на свою территорию. На обратном пути его вновь атаковал Ме-109, но воздушному стрелку младшему сержанту М.Ф. Мелихову удалось отбить атаку. Из-за потери антифриза и угрозы аварийной остановки двигателя, Прозорову пришлось произвести вынужденную посадку в районе села Меркулово. При посадке у самолета оторвалось хвостовое оперение, был поврежден фюзеляж в районе кабины воздушного стрелка, и отломилась левая плоскость. Прозоров разбил голову и ушиб руку, а Мелихов ушиб ногу.
В августе 1943 года младший лейтенант Б.А. Прозоров за 30 боевых вылетов был награжден орденом Красного знамени, а в ноябре 1943 года он не вернулся с боевого задания.
6 марта на аэродроме у деревни Старое Ракитино Лебедянского района произошла катастрофа самолета Пе-2 34-го кбап. Погибли: летчик старший сержант С.В. Кочкожаров, штурман старший сержант Г.А. Андреев и стрелок старший сержант И.З. Воропаев. Братская могила авиаторов расположена на деревенском кладбище.
9 марта пять экипажей 825-го шап (ведущий – майор И.А. Прокопов) под прикрытием шестерки Як-1 896-го иап (ведущий – лейтенант А.Е. Отлесный) вылетели на штурмовку аэродрома Орел-юго-западный. Вся группа штурмовиков с боевого задания не вернулась. Истребители вернулись, сбив в воздушном бою шесть истребителей противника.
13 марта на аэродром Ефремов на санитарном самолете был доставлен раненый майор Прокопов, который рассказал, что  истребители сопровождения до линии фронта шли на дистанции 600 – 800 метров, затем поднялись на высоту 1500 – 2000 метров и отошли на 5 – 7 км в сторону от штурмовиков. Северо-восточнее села Становой Колодезь у реки Оптуха группа на высоте 200 метров была атакована пятеркой Ме-109. В это время истребители сопровождения вели бой с другой группой. В первой атаке майор Прокопов был ранен в голову и спину осколками снаряда. Поврежденный самолет потерял управление и перешел в пикирование. Майор Прокопов, пользуясь «газом», выровнял самолет, развернулся и пошел на свою территорию. Вынужденную посадку произвел на фюзеляж в 8 км южнее села Залегощь. После выхода из боя майор Прокопов своих ведомых не видел.
Пропали без вести летчики сержанты: Е.Е. Екимов, В.И. Ивлев, М.А. Кузнецов, А.В. Помазкин и стрелки сержанты: П.В. Обоищев, М.З. Полунин, А.И. Радюшкин, И.Ф. Роде.
9 марта группа из пяти экипажей 810-го шап – ведущий капитан С.И. Ермолаев, ведомые: И.А. Понамаренко, М.Е. Соколов, А.К. Козлов, Добрынин – произвела под прикрытием шестерки Як-1 налет на аэродром Орел-юго-западный. Удар был нанесен в 9.30 с высоты 100 – 400 метров, двумя заходами, в строю пар в левом пеленге. На аэродроме находилось около 60 самолетов, рассредоточенных по северо-западной окраине аэродрома. По докладам экипажей на земле уничтожено 15 самолетов, еще 15 – было повреждено. Удар был нанесен внезапно, и противодействия со стороны истребителей противника не было. Штурмовики вернулись на аэродром Лобаново без потерь.
9 марта три бомбардировщика Пе-2 были потеряны 3-м бак. Истребителями противника сбит самолет командира звена 54-го кбап лейтенанта Г.И. Буковского (штурман старший лейтенант С.И. Никитин, стрелок сержант Г.Г. Скрыльников. Экипаж погиб. Не вернулся из боевого вылета экипаж 779-го бап в составе: летчика старшего сержанта Ф.С. Свичкаря, штурмана старшего сержанта П.Г. Коломейчука и стрелка сержанта А.Р. Дуды. На аэродроме Данков произошла катастрофа бомбардировщика 128-го бап, в которой погибли: летчик сержант В.Ф. Остроухов и штурман сержант Н.А. Сащиков. Они были похоронены на городском кладбище Данкова.
11 марта пятерка штурмовиков 810-го шап – ведущий старшина В.И. Козловский, ведомые: сержанты А.Д. Соляников, П.М. Гарин, В.Ф. Лазарев, Ф.М. Корнеев – произвела штурмовку пехоты противника в лесу в районе Красное-Сергиевское. После возвращения с боевого задания ведущий группы доложил, что было уничтожено незначительное количество живой силы противника. Однако через два часа от наземных войск пришла благодарность группе Козловского, разгромившей батальон пехоты противника, который готовился к атаке. В результате наши части заняли село Красное-Сергиевское.
По разному сложились судьбы летчиков, участвовавших в этом боевом вылете. Сержант П.М. Гарин не вернулся из этого вылета. Позже погибли В.Ф. Лазарев (13.03.43 г.) и Ф.М. Корнеев (13.07.43 г.). В августе 1944 года В.И. Козловский и А.Д. Соляников были удостоены звания Героя Советского Союза. В.И. Козловский прошел всю войну, а А.Д. Соляников в сентябре 1944 года был сбит, попал в концлагерь и был освобожден в марте 1945 года.
13 марта 225-я шад должна была нанести удар по аэродрому Орел-военный. Для выполнения задачи на аэродром подскока Зыбино было перебазировано по 9 экипажей 614-го и 810-го шап. Ведущим всей группы был назначен капитан С.И. Ермолаев.
В 11.45 18 Ил-2 и 22 истребителя взлетели для нанесения удара. Через 15 минут после вылета группы аэродром Зыбино был внезапно закрыт туманом. После пролета линии фронта группа встретилась со сплошной стеной тумана и повернула назад.
Ведущий девятки 614-го шап капитан А.Н. Смирнов благополучно привел свою группу на аэродром Присады.
Группа 810-го шап, попав в тяжелые метеоусловия, рассеялась. В результате, только В.И. Козловский вернулся на свой аэродром. С.И. Ермолаев и В.Ф. Соколов произвели вынужденную посадку на аэродроме Елец. Понамаренко, Добрынин, Козлов, Корнеев и М.Е. Соколов при посадке разбили самолеты. В.Ф. Лазарев и его воздушный стрелок В.Б. Морозов при посадке взорвались на своих бомбах. В результате вынужденных посадок в тумане разбито 6 самолетов, при этом погибли: 1 летчик и 4 стрелка, ранено: 4 летчика и 1 стрелок.
По итогам боевой работы штурмовиков 225-й шад в первые месяцы 1943 года командир дивизии полковник А.Ф. Обухов, обобщив опыт, сделал нелицеприятные, но весьма полезные выводы:
«Ведение воздушного боя с истребителями противника недостаточно освоено экипажами. Из 14 воздушных боев (в январе – авт.) только в трех случаях наш летный состав вставал в круг, прикрывая друг друга. Во всех остальных случаях штурмовики боя не принимали, а порой при встрече с истребителями противника старались уйти на бреющем полете, ограничиваясь ведением огня стрелком…
В январе дивизия впервые применила на штурмовике фотоаппарат. Фотографирование производилось с высот 400 – 600 метров. Летный состав, не имея достаточного опыта … делал снимки, которые трудно было привязать к местности. Были и снимки, где цель оставалась в стороне…
Конечный результат всех атак может фотографировать только специально выделенный экипаж с высот 800 – 1000 метров, но без прикрытия истребителей этого сделать нельзя…
Если иметь два фотоаппарата: один – у ведущего, другой – у замыкающего, тогда будет возможность сфотографировать объект и до и после атаки…
Отмечена слабая подготовка воздушных стрелков, отсутствие эффективности их стрельбы… Открывают огонь с больших дистанций, не прицельно, длинными очередями, за 1 – 2 атаки истребителей, расходуя весь боекомплект, оставаясь в дальнейшем беспомощными…
Не отработано взаимодействие стрелка и летчика. Летчик в воздушном бою не обращает внимания на стрелка, не помогает маневром вести огонь последнему, в результате, сам теряет уверенность в помощи стрелка, пытаясь, порой, вести бой в одиночку, не используя помощь пулемета стрелка; о работе стрелка узнает только на земле…
Сравнительно большие потери от истребителей противника объясняются слабой организацией взаимодействия с истребителями сопровождения. Последние – идя на высоте 1500 – 2000 метров, не наблюдают за штурмовиками в завязавшемся воздушном бою. Ведут воздушный бой самостоятельно, увлекаясь им, а истребители противника, пользуясь этим, безнаказанно атакуют штурмовиков. Тактические приемы взаимодействия штурмовиков с истребителями сопровождения в воздушном бою, несмотря на имеющийся горький опыт, продолжают оставаться не отработанными».
****

На 1 февраля в составе 15-й ВА числилось 405 исправных и 139 неисправных самолетов, из них (исправных / неисправных):
- 3-й бак – 95 / 16 Пе-2;
- 284-я нбад – 17 / - СБ, 52 / 28 У-2;
- 225-я шад – 51 / 26 Ил-2, 4 / - Харрикейна, 1 / 4 Яка;
- 299-я шад – 49 / 36 Ил-2;
- 286-я иад – 54 / 14 истребителей;
- 778-й обап – 14 / 6 Пе-2;
- 32-й рап – 15 / 3 Пе-2, 1 / - Пе-3;
- 385-я оаэс – 10 / 3 У-2;
- 876 осап – 9 / 1 У-2, 4 / 1 И-16, 1 / - Як-1;
- 877 осап – 10 / 1 У-2, 1 / - И-15бис;
- 879 осап – 9 / - У-2, 8 /- И-153.
В течение февраля части 15-й ВА произвели 2639 самолето-вылетов, из них: бомбардирование – 634, штурмовка – 565, прикрытие наземных войск – 201, разведка – 239, прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков – 240, прикрытие станций и аэродромов – 64, перехват самолетов противника – 17, полеты «охотников» - 16, связь – 593, транспортировка боеприпасов – 79.
Было проведено 62 воздушных боя, сбито 27 самолетов противника, еще 2 – подбито.
Уничтожено: 20 самолетов на земле, 12 различных складов, 19 танков, 69 полевых орудий, 49 зенитных орудий, 50 минометных точек, 16 пулеметных точек, 521 автомашина, 405 подвод, 1 паровоз, 93 вагона, 51 ДЗОТ, 6 блиндажей, 105 домов, убито около 5000 солдат и офицеров.
Сброшено 437 тысяч листовок.
В течение 13 дней марта произведено 1295 самолето-вылетов, из них: штурмовка – 436, бомбардирование – 301,действия по аэродромам противника – 127, прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков – 117, разведка – 20, связь – 294. Общий налет 1426 часов.
Проведено 5 воздушных боев, сбито 23 самолета, подбито – 2.
Уничтожено: 30 самолетов на земле, 9 различных складов, 4 танка, 41 полевое орудие, 10 зенитных орудий, 27 минометных точек, 147 автомашин, 80 подвод, 4 ДЗОТа, 7 блиндажей, 121 дом, убито около 3000 солдат и офицеров.
Потери самолетов (февраль / март):
- 3-й бак – сбито в воздушных боях 0 / 3, не вернулось 0 / 1;
- 225-я шад – сбито ЗА 6 / 3, сбито в воздушных боях 11 / 0, не вернулось 0 / 5, катастроф 0 / 3, аварий 4 / 2;
- 299-я шад – сбито ЗА 2 / 3, сбито в воздушных боях 11 / 0, не вернулось 3 / 5, катастроф 0 / 1, аварий 2 / 5;
- 284-я нбад – катастроф 1 / 0;
- 286-я иад – сбито ЗА 2 / 0, сбито в воздушных боях 8 / 0, не вернулось 8 / 3, катастроф 3 / 4, аварий 0 /7;
- 32-й орап – сбито ЗА 1 / 0.
Итого: боевые потери 52 / 23, небоевые – 10 / 22.
Потери личного состава (февраль / март):
- 3-й бак – погибло: летчиков 0 / 2, штурманов 0 / 2, стрелков 0 / 2;
- 225-я шад – погибло: летчиков 5 / 7, стрелков 7 / 5;
- 299-я шад – погибло: летчиков 2 / 8, стрелков 6 / 0, не вернулось летчиков 5 / 0;
- 284-я нбад – погибло стрелков 1 / 0;
- 286-я иад – погибло: летчиков 16 / 7;
- 32-й орап – погибло: летчиков 1 / 0, штурманов 1 / 0, стрелков 1 / 0.
Итого: 45 / 33 человека.
На 13 марта в составе 15-й ВА числилось 334 исправных и 173 неисправных самолетов, из них (исправных / неисправных):
- 3-й бак – 103 / 13 Пе-2;
- 284-я нбад – 17 / 1 СБ, 49 / 26 У-2;
- 225-я шад – 32 / 19 Ил-2, 2 / 2 Харрикейна, 5 / 1 Як;
- 299-я шад – 27 / 59 Ил-2;
- 286-я иад – 66 / 37 истребителей;
- 778-й обап – 14 / 4 Пе-2;
- 32-й рап – 9 / 8 Пе-2;
- 385-я оаэс – 10 / 3 У-2.
****
Начиная с 14 марта, 15-я ВА вступила в полосу потрясений, которые практически на два с половиной месяца лишили ее боеспособности.
Как уже было сказано выше, 11 марта 1943 года Брянский фронт был ликвидирован, общевойсковые армии, входящие в его состав, были переданы в состав других фронтов, а штаб Брянского фронта стал формировать новый – Резервный фронт.
15-я ВА в период с 14 по 17 марта передала практически все свои соединения – 3-й бак, 299-ю шад, 286-ю иад и 284-ю нбад – в состав 16-й ВА, где они сразу продолжили боевую работу.
225-я шад 14 марта передала 299-й шад 39 самолетов Ил-2 и 19 летчиков, а к 20 марта штаб дивизии и все авиаполки передислоцировались в Лебедянь на переформирование.
876-й, 877-й и 879-й осап еще в начале марта были выведены из состава 15-й ВА и на их базе были сформированы отдельные эскадрильи связи, соответственно, 3-й, 13-й и 48-й общевойсковых армий.
Вероятно, в составе Резервного фронта планировалось укомплектовать 15-ю ВА новыми частями и соединениями, но директивы Ставки ВГК опережали мысль.
19 марта штаб 15-й ВА перебазировался из села Сойминово в село Богово (Ефремов), но в это время Ставка уже включила управление 15-й ВА (без частей и соединений) в состав нового действующего Курского фронта
21 – 23 марта – новое перебазирование 15-й ВА – из Богово в Курск.
24 марта Курский фронт становится Орловским.
26 – 28 марта перебазирование из Курска в село Сорочинка (в 8 км юго-восточнее Плавска).
28 марта Орловский фронт становится Брянским.
Наконец, 28 марта в 15-й ВА стали появляться боевые части – из 16-й ВА передавалась 284-я иад с одним 171-м иап и отдельные авиаполки: 638-й, 640-й, 701-й нбап и 32-й орап. Замечу, переименование 284-й нбад в истребительную дивизию и передача ее в состав 15-й ВА с одним 171-м авиаполком на изрядно «поношенных» МиГ-3, свидетельствует о лихорадочном формировании «новой» воздушной армии, которая еще две недели назад была полноценной.
В течение апреля и мая ударную авиацию 15-й ВА продолжали представлять только самолеты У-2 и И-153 284-й авиадивизии, которая 18 апреля вновь стала ночной бомбардировочной и в ее состав вернулись: 638-й, 640-й, 701-й нбап.
20 апреля была сформирована 315-я иад. 171-й иап убыл на переформирование, а взамен прибыл 50-м иап на истребителях Ла-5, затем 431-й иап – на Як-7.
225-я шад числилась в составе 15-й ВА с 28 марта формально, т. к. в течение апреля – мая ее «мощь» заключалась в 9 штурмовиках 810-го шап, полученных с завода 20 марта.
Только 18 апреля в 832-й иап 225-й шад прибыли 11 Як-1, 2 мая – еще 11 Як-1 и 7 мая – 8 Як-1. 17 мая в состав дивизии вошел 783-й шап в составе 34 Ил-2 и 34 летчиков. 23 мая из 1-й ЗАБ в 614-й шап прибыли 27 Ил-2 и 17 летчиков, а 810-й шап пополнился 28 Ил-2 и 21 летчиком.
12 – 20 апреля 225-я дивизия с полками перебазировалась на аэроузел Плавск, а с 7 по 16 мая на аэроузел Покровское. Однако до конца мая из-за неготовности аэродромов самолеты оставались на аэродроме Лебедянь.
Фактически, достичь приемлемого уровня боеспособности 15-й ВА удалось только в июне, в преддверии Курской битвы.
 


Рецензии