Гримасы рыночной любви. Пропитые миллионы

Пропитые миллионы
Некоторое время я оставлял товар у родственников на пятом этаже. Это было не очень удобно, но других вариантов не было. Так продолжалось около года, пока мой дорогой племянничек Сергей не вернулся из тюремной «школы», но ума так и не набрался. Дед мечтал, что внук заменит его на рынке, но тот не спешил работать и для начала женился. Пару месяцев не слишком разборчивая невеста просидела у него на руках на рынке, а потом молодые отпраздновали свадьбу на деньги стариков. Всё это было бы хорошо, но с возвращением племянничка с мест не столь отдалённых у меня стал понемногу «таять» товар. Когда я начал возмущаться, меня попросту попросили на воздух. Надо было снова переезжать, но куда?
Один мой хороший знакомый порекомендовал оставлять товар в гараже его друга. Слава богу, что друг согласился  и определил чисто символическую плату в месяц. И вот я начал свой очередной переезд. На рынке торговала мать, так как Вика ни за какие коврижки не хотела мне помогать, говоря, что у неё высшее образование, и она, таким образом, не может унизиться до какой-то там торговли. Как будто у меня было начальное! Законы диктует время, и мы обязаны к ним приспосабливаться.
Как на грех, бывшая моя сотрудница попросила меня купить ей 200 долларов на рынке. Обменных пунктов тогда не было, банковское дело было развито слабо, зато на рынке при случае можно было купить «зелёные» по дешёвке. В условиях бешеной инфляции все спешили побыстрее избавиться от лишних купонов. Только так можно было сохранить заработанные средства. Сотрудница дала мне 36 миллионов, но два миллиона я потратил на товар и собирался их вскоре вернуть из будущей выручки. Миллионы представляли собой гору бумаги, таскать с собой их было очень неудобно, поэтому сумку с ними я оставил возле матери на рынке. Я знал, что мать, хотя и выпивает, на эрзац-деньги не польститься. К тому же, я сам часто ей давал необходимые суммы на насущные нужды. Как на грех, в этот день к матери подошли добровольная помощница – моя двоюродная сестра Таня и её ухажёр. Сестрица была достойной дочерью своего отца, т.е. такой же вспыльчивой, воровитой и любительницей выпить. Правда, дядька Иван, её отец, сумел в своё время бросить пить и курить в один день ради внука. Татьяне это явно не грозило. Сожитель Антон был на семь лет моложе Танюшки, толком ничем не занимался и тоже любил при случае хорошо выпить. Не могу себе простить, что я возле такой хорошей кампании оставил сумку с деньгами. Это всё равно, что собаке повесить на шею колбасу. Вернулся я примерно через полчаса, но «помощников» возле матери уже не было. И денег тоже! На мать я меньше всего грешил. Идти к сестричке Танечке и разбираться, где деньги, было бесполезно. Я прекрасно знал, что деньги у неё никогда не задерживаются. Сейчас идёт пир горой, и она будет есть землю и божиться, что деньги у меня не брала и вообще ничего знать не знает. У меня в памяти всплыл случай, как Танюшка мне однажды помогла торговать. Пока я обслуживал одного покупателя, я увидел боковым зрением, что она отпустила товар другому, в данном случае, женщине. Я потребовал деньги, но Таня заявила, что мне показалось, она ничего не продала. Я не очень-то ей поверил, но промолчал. Через несколько минут вернулась женщина, которой якобы Таня ничего не продала. Она заявила, что моя помощница её обсчитала и недодала товар. Я вернул пожилой покупательнице недостающий товар и дал правильно сдачи. Таня же клялась, что ничего ей не продавала и деньги не брала. Совесть рядом с ней даже не ночевала.
Обращаться в милицию я не хотел, зная, что это бесполезно. Первым делом начнут выяснять, откуда деньги, а потом уже делать вид, что ищут. И нет никакой гарантии, что найдут. У нищего пьяницы же дырявую суму не заберёшь, только нервы себе вытреплешь. Через несколько дней пришла моя бывшая сотрудница за долларами. Пришлось занять купоны у знакомых и объяснять, что доллары, мол, не успел ещё купить. Зато у Танечки с бой-фрэндом был двухнедельный запой.