Товарищ хирург Глава 26

Детское, казалось, уже позабытое желание, неуверенной рукой постучалось в сердце. Вообще-то Платон не собирался этого делать, но вдруг в одночасье понял, что не сможет пройти мимо храма. Возможно, именно его заброшенность притянула теперь Платона. Раньше он бы не решился, какая-то сила словно препятствовала ему, крепкой ладонью упираясь в грудь, но сейчас, когда храм был оставлен и поруган предательством своих прихожан и рассыпавшейся общины, Платон чувствовал себя более уверенно. Словно бы невидимый страж, ранее преграждавший ему путь, более не существовал.

Чего он искал здесь? Нюра говорила о покаянии, - но когда Платон заглядывал внутрь себя, он видел, что его от покаяния отделяет такая монолитная глухая плита, лежащая поверх его души,  - которую поднять он уже не сможет. Он опускал руки и начинал огрызаться на то невидимое, что стало источником этой тяжести на его душе, - на свою совесть, на догматы церкви, на сами небеса. Платон внутренне щерился, вставал на дыбы, похожий на дикое животное, - ему и впрямь все труднее удавалось оставаться человеком.

Платон встал с задранной головой, бросая вызов небесам, и ждал сам не зная чего: может быть, того, что в следующее мгновение сойдёт огонь божественного возмездия и испепелит его до тла. Разве не так должны жариться в аду грешники? Но ничего не происходило: небо обыденно и хладнокровно серело, ветер все так же резал слух своими залихватскими посвистами. Только храмовая дверь тихонько отворилась, и по ступенькам начал спускаться священник в чёрной рясе и маленькой чёрной шапочке на голове.

Если он настоящий божий человек, - решил Платон, - то должен почувствовать, что перед ним - великий грешник. Непонятно почему, но Платон был уверен, что за этим непременно должно что-то последовать: какие-то обличения, высказываемые гневным голосом, или же презрительное молчание. Какая-нибудь анафема! Проклятья. Платон ждал, делая медленные шаги навстречу батюшке и стараясь не буравить того глазами, хотя ему это удавалось с трудом.

Каково же было его удивление, разочарование, и даже отчаяние, когда, поравнявшись с ним, священник открыл рот и кротко сказал:

- Здравствуйте.

После чего спокойно продолжил свой путь. Платон лихорадочно прокручивал в голове, что сейчас крикнуть ему в спину:

- Хаха, разве вы не почувствовали, кто я?

- Не почувствовали, как смердит? А я этот запах от себя чувствую постоянно и никак не могу отмыться!

- Какой же вы после этого батюшка!? Тьфу!

Захлёбываясь в своём внутреннем диалоге без ответов, Платон насмешливым взглядом смотрел вслед удаляющейся чёрной фигуре. Может быть, батюшка почувствовал что-то, на ходу обернулся и мягко сказал:

- Идите в храм! Там открыто.

Ни черта он не понял, этот батюшка! Нечего было и надеяться! Платон тихо и таинственно рассмеялся, вышел за околицу и повернул в обратный путь. Глупая, на первый взгляд, вышла прогулочка. Но то, что ему нужно было увидеть, он увидел.


Продолжить чтение http://proza.ru/2020/04/11/2229