Апокал. Рёв 31

Иллюстрированный вариант книги "Критика чистого чувства" смотрите и читайте:
- на авторском сайте Анатолия Бочкарёва   "Ревущаябочка.рф"
https://bo4ka-rev.ru

- на авторском канале А.А.Бочкарёва - в Яндекс Дзен -  "Ревущаябочка".
Статьи и нарративы из книг автора. С использованием документальных фото, картинок и анимации.
Источник изображений: https://images.yandex.ru



                *    *    *


ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО ИНАЯ ВЕРСИЯ почему нацистскую Перестройку России не прихлопнули раньше 45-го года.
Нацистский жених, оказывается, не просто ещё подумывал о повторном сватовстве к восточно-европейской красавице, а уже и сватался.

По утверждению Генри Пикера весной 1943 года Сталин предложил Гитлеру заключить сепаратный мир и восстановить между собой демаркационную линию, какая была до 22 июня 1941 года. Вполне может быть, что это была и инициатива третьего рейха. Во всяком случае уверяется, что такой факт всё же имелся.

ПЕРЕГОВОРЫ ВРОДЕ БЫ велись в Швеции. Особенно настойчиво склонял Гитлера к миру теперь как будто сам, уже прозревший и всё до конца просчитавший Мартин Борман. Ревнивый же Риббентроп из чувства противоречия словно опять совершил кунштюк-мортале (загогулину) и теперь предпринимал своеобразную ИНФОРМАЦИОННУЮ БЛОКАДУ ФЮРЕРА с целью помешать тому договориться с большевиками.

В результате, якобы, Гитлер и упустил свой последний шанс, а Сталин счёл, что в силах сам, то есть с помощью русского народа, Черчилля и Рузвельта, справиться с гитлеровским "новым порядком" и вермахтом. 
(Исп. по вст. ст. Фрадкина  И.М. к кн. Пикера Г. Застольные разговоры Гитлера... сс. 10-11).



ЕСЛИ ЭТО ТАК, то описанное поведение Риббентропа ну уж никак не попадает в уже известное о нём. Кроме того, рейхсминистр иностранных дел ведь мог рассчитывать и на большую личную признательность Сталина за второй военно-политический союз.

ЕСЛИ ЗА ЗАСЛУГИ при заключении первого пакта в 1939 году Сталин за счёт территорий, отходящих к России, не глядя отчеркнул Риббентропу в подарок большую площадь под охотничьи угодья (а заодно и Герингу), то уж теперь-то рейхсминистра несомненно мог ожидать поистине царский подарок.  (Там   же.  с. 21).

Ещё и поэтому ну совсем не верится, чтобы Риббентроп мог блокировать такое дело, за которое постоянно сам ратовал и на которое всегда подбивал фюрера. 
Так что утверждению Геббельса, разумеется, всё-таки доверять можно больше: о возможности переговоров речь на самом деле зашла только в сентябре 1943 года, но не ранее.

ГЕББЕЛЬС ВООБЩЕ ВЫГЛЯДИТ по части свидетельств предпочтительнее в ряду всех других нацистских мемуаристов, и за счёт своей преданности вождю и идее (это у него одно и тоже, в отличие от Отто Штрассера),
и за счёт своей несравненно большей образованности и культуры, и человеческой близости к фюреру, какой не было ни у одного из тех, кто оставил мемуары, 
и наконец из-за его документальной добросовестности, почти научной, скрупулёзной дотошности в факто-описании (он продолжал рассматривать себя учёным -  всё-таки доктор философии, притом немецкий доктор, не советский, а настоящий).

ЭТОТ последовательный «русофил» в верхушке рейха вполне мог сам стать ПОДЛИННЫМ ПАРЛАМЕНТЁРОМ МИРА в столкновении обезумевших «жизненных пространств». Но он выбрал смерть. Свою и своего пространства.



РЕЙХСМИНИСТР ПРОПАГАНДЫ И ОБРАЗОВАНИЯ Йозеф Пауль Геббельс всегда считал себя земным хранителем фюрера, чувствовал себя ответственным за него, когда и как тот выступает, в какой он форме ходит, даже чем питается.
Геббельс часто проявлял свою всегдашнюю настроенность вообще против войны. Будучи антисемитом сам, он даже пытался отговорить Гитлера от уничтожения евреев и объявления всемирной антисионистской войны.

БОЛЬШЕ ВСЕГО он не желал войны с Россией. Военные, особенно пруссаки, вызывали у него отвращение, смешанное со страхом. Он ненавидел генералов, стал одним из главных участников подавления антигитлеровского путча генералов 20 июля 1944 года. И всегда он очень боялся, что Гитлер сменит коричневый партийный китель на защитное армейское обмундирование -  ведь тогда придётся ему стать глашатаем вермахта, а не партии.
Что было выше его сил и рано или поздно привело бы к катастрофе.
Как оно впоследствии и вышло. Хотя и без смены окраса фюрера.


ВООБЩЕ цвет по мнению доктора Геббельса и в самом деле играет в истории решающую роль. Фетишизм вещь -  чрезвычайно глубокая и необыкновенно историчная. Случайно такие явления, как смена цвета кителя у вождя великой нации -  конечно же не происходят.

По глубине расположения к русским Геббельс вероятно может считаться САМЫМ НАСТОЯЩИМ РУССКИМ ЛОББИСТОМ в нацистском стане. В отличие от других национал-социалистических вершителей русских судеб рейхсминистр пропаганды с самого начала и всегда чрезвычайно благоволил к русским национальным частям, регулярно встречался с командованием Русской Освободительной Армии.

ОДНАКО в силу своей "специальности" ничем, кроме материальной и организационной помощи в создании пропагандистских служб, помочь армии русских коллаборационистов не мог.
В 1944 году великий пропагандист третьего рейха лично поздравлял солдат и офицеров РОА с принятием РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПРИСЯГИ. При этом, в отличие от Гиммлера, попытавшемуся цинично разыграть эту карту в своих целях, Геббельс вполне серьёзно принимал идею воссоздания великой национальной России, притом уже тогда, в войну, а не когда-нибудь потом.  (Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение...  с. 128).
И безуспешно пытался вбить её в голову Гитлера.



ХОТЯ ВЛАСОВ проявил себя действительно талантливым генералом (командарм-20 был отмечен Ставкой сталинского  ВГК в числе лучших восьми генералов Красной Армии по итогам Битвы под Москвой),
а Русскую Освободительную Армию даже к началу 1945 года могли составить около миллиона отборных русских солдат и офицеров, всё ещё воюющих с большевиками, но разбросанных по разным частям и соединениям, 
(Там же. с. 234…;  Геббельс Й. Дневники 1945 года. Последние записи... с. 57).

немцы так и не собрались с духом собрать всех их вместе и пустить эту силу там, где она была бы максимально действенна -  в России.  Может и не при помощи одних только телефонных распоряжений, при более благоприятных для него обстоятельствах, но А.А.Власов всё-таки мог освободить Россию, хотя бы в 1943 году. И Геббельс лучше всех это понимал и поддерживал русского военачальника.


ТОЛЬКО КОГДА большевистские армии вышли к Одеру под Кюстриным, немцам, спасая Берлин, пришлось бросить часть соединений РОА в бой (дивизию Буняченко), в место прорыва 1-го Белорусского фронта, на Кюстринский плацдарм. И не пожалели о том. Никто из солдат и офицеров той дивизии в плен не сдавался, все сражались просто с невероятным мужеством, хотя не далёкая Россия им уже светила, а нескончаемая Голгофа.  Дневник Геббельса в это время пестрит замечаниями типа: "Войска Власова сражались превосходно". 
(Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение... с. 232).

В  ЧЕТВЕРГ 1 марта 1945 года доктор философии, министр пропаганды германского рейха Йозеф Пауль Геббельс записал в своём дневнике:
"В полдень у меня была обстоятельная беседа с генералом Власовым. Генерал Власов в высшей степени интеллигентный и энергичный русский военачальник; он произвёл на меня очень глубокое впечатление. ...Он считает, что Россия может быть спасена только в том случае, если будет освобождена от большевистской идеологии и усвоит идеологию вроде той, которую имеет немецкий народ в виде национал-социализма. Он характеризует Сталина как человека чрезвычайно хитрого, настоящего иезуита, ни одному слову которого нельзя верить. У большевизма в русском народе до начала войны было сравнительно мало сознательных и фанатичных приверженцев. Однако Сталину удалось при нашем продвижении по советской территории сделать войну против нас священным патриотическим делом, что имело решающее значение". 
(Геббельс Й. Дневники 1945 года. Последние записи... с. 57).

Геббельс признал правоту Власова, что по сути немцы своей жестокостью и пощёчиной национальной гордости великороссов дали Сталину единственный шанс, которого тот уже не упустил.



ПРОТИВ АНТИРУСИЗМА в разной форме протестовали не только Геббельс и некоторые "восточники" в ведомствах Розенберга и Риббентропа. Зачастую также становились против насаждавшейся на Востоке политики высшие руководители вермахта (а также управлений военной разведки (абвера) и авиации, достоверно -  фельдмаршал Фёдор фон Бок, адмирал Вильгельм Канарис, генерал-полковник люфтваффе Г.Рюдель ). 
(Назаров М.В. Миссия русской эмиграции... с. 303).

Когда новый европейский владыка России Альфред Розенберг перечеркнул предложенные ему ДЕВЯТЬ ЭСКИЗОВ эмблемы Русской Освободительной Армии с бело-сине-красным  флагом, А.А.Власов согласился: "Я бы так и оставил: русский флаг, перечёркнутый немцами, потому что они его боятся".  (Там же. с. 311).

К тому времени уже всем по обе стороны линии фронта становилось ясно, что только жестокость и упрямый антирусизм большинства нацистских лидеров, допущенных до реальных дел в России, спасает большевиков. 
Русское население и армия заколебались было в первые месяцы войны -  а  вдруг, мол, и вправду освобождение пришло, но по радостному признанию Сталина "сами  фашисты быстро их вылечили".  (Там же. с. 301).



НЕБЫВАЛОЕ ОСКОРБЛЕНИЕ национальных чувств русского народа пересилило его ненависть к большевизму и позволило тому обуздать наконец национальную идею и выставить её в качестве основной, сопротивляющейся "порабощению" силы.  (Там же).

Многие  «рядовые нацисты» сами видели это, но ничего не могли поделать, потому что высшее руководство рейха, замкнувшись в своём сборном синклите, лишь забавлялось играми в командные и перестроечные блицкриги на военных и сельскохозяйственных полях России, на рыночных да производственных площадях её экономики, на поприще умыкнутой ими русской культуры.

РУССКАЯ ТЕМА по-прежнему оставалась центральным, «детекторным» вопросом прохождения каждым нацистом партийной непрекращающейся  чистки.
На русском оселке национал-социалистические начальники словно проверяли друг друга на допинг-контроле. ТОЛЬКО им они и пряли всяк свою концепцию. 

(Как впоследствии "российские" "демократы" только на нацистской наковальне ковали свою доктрину суверенной вертикали и мерили только по нацизму всех-всех своих врагов —
навешивая всем подряд по "пять баллов по шкале Гитлера" -  и только нацизмом одним, "красно-коричневостью" всех сопротивляющихся им русских штемпелевали и погоняли.
Как теперь ещё и украинцев.)

И лишь нацистский преступник Геббельс, да отчасти преступник Риббентроп (тот просто используя авторитет творца пакта 1939 года) могли в открытую сочувствовать повергаемому противнику. И не спекулировать.
А потому и ЗА ЭТО ИХ К РОССИИ НА ШАГ НЕ ПОДПУСТИЛИ.
Но может потому они и русофильствовали, что их к России не пускали?..
Ещё ведь неизвестно, что произошло бы, окажись они реально при русском деле! ЧТО БЫ ОНИ ТОГДА ЗАПЕЛИ!



В ЦЕЛОМ совершенно определённо выясняется, что ОТЛИЧИТЕЛЬНОЙ СТОРОНОЙ коричневых прагматиков можно считать несколько более трезвый, более взвешенный подход к проблемам и перспективам вооружённой борьбы с большевистской Россией и уж конечно же -  будущего предпринимаемых русских реформ. 

Разумеется, такие «прагматические» деятели и в самом деле не имели (и не могли иметь!) реальных рычагов влияния на положение дел в России - в военной, в экономической, в культурной областях. Не только в силу своего приязненного отношения к ней, а прежде всего -  «по должности».
В любом случае их позиция давала им известные преимущества.

ТАК, В СИЛУ подобной отстранённости, им легче было позволять себе проявлять и милость к побеждённым, да перестраиваемым, и критиковать тех, кто уже вовсю заработался с русскими, чего-то там добился или уже успел провалить. 
К тому же вновь следует отметить, что аналогичная позиция у некоторых из них отмечалась и гораздо ранее -  и до войны с Россией, и даже до собственного, нацистского прихода к власти в Германии, в пору создания различных национальных Обществ, в исходном пункте самих исходов -  Коричневых  Пролегомен.
Поэтому такой позиции, конечно, никак нельзя отказать в последовательности.

ОРТОДОКСЫ И ПРАГМАТИКИ НАЦИЗМА ещё в тридцатые годы сделали русский вопрос основным полем своей фракционной борьбы и в Коричневом  Интернационале и затем уже в правительстве рейха;  и на ежегодных партийных съездах в Нюрнберге. И суть уже не заключалась собственно в самой России.

Русский вопрос действительно сделался критерием "нацистичности", партийной зрелости, рангового положения. Скажи, как ты относишься к большевистской России и перспективам её переустройства —  к возможности выиграть у неё хотя бы в покер -
и  можно  будет  сказать  какой  ты  национал-социалист.



ЛОМАТЬ КОПЬЯ об Россию всегда было выгодно, а уж теперь и подавно. Во все века она считалась на Западе идеальным СПАРРИНГОМ, прекрасным, убойным поводом для выяснения любых отношений и сведения любых счетов.
Так обстояло и во времена третьего рейха. Прежде всего в нём самом.
Надо было Герингу подкузьмить Бормана, он живо шёл к фюреру, навязывался на разговор с глазу на глаз или даже на совещаниях в ставке, в открытую, начинал орать о «прорусской измене», о «большевистских глазах» в центре партии и т.д. 

Нужно было гестапо или конкретно Мюллеру или Гиммлеру сладить по хорошему с теми же Герингом или Розенбергом -  именно на русско-перестроечной почве находилось слишком много такого, отчего ни один не чувствовал себя до самого конца спокойным. (Уж на России-то и вправду любого подловить можно!)

СВАРА НА ПОЛУПОКОЙНОЙ КРАСАВИЦЕ РУССКОЙ ИДЕЕ, разгоравшаяся по мере завязывания в непроходимый узел фронта на Востоке и пробуксовки национал-социалистических германских реформ в России, бесконечные апелляции к фюреру -  верховному арбитру - 
сильно напоминают такую же суету и нынешних «пост-перестроечных инфантов» в России, теребящих за рукав всё видящего, всё знающего, да вот опять невзначай притомившегося от ручного управления уже невменяемой страной -  папеньку суверенного президента. Якобы уже прагматика.

Конечно, не следует полагать, что лишь индивидуальное отношение каждого реформаторского «папика» к России имело решающее значение для судеб той войны и той Перестройки.
В створе рассмотрения ДВУХ КОРИЧНЕВЫХ ИПОСТАСЕЙ «НОВОГО ПОРЯДКА», двух основных течений в развитии русской Перестройки, двух способов её осуществления,
первыми методологически отчётливо реализованных как раз гитлеровцами - именно эта демаркационная линия остаётся главной:

МЕЖДУ ОРТОДОКСАМИ И ПРАГМАТИКАМИ -  как у немецких  нацистов, так и у их суверенных потомков, то есть, всех тех, кого они надёжно разбудили.
Всех, кто теперь в России безуспешно пытается реанимировать Русскую национальную идею.
Чего только ни пробуют!