Винтаж 3

До работы доктор Аркадий добирался на электричке, от дома до платформы шел пешком через парк, это был его ежедневный привычный маршрут. Однажды ранним утром он наткнулся на закрытые на замок ворота парка. Это его изумило. На воротах висело объявление: «Проход воспрещен до особого распоряжения». Он опаздывал на электричку, другой дороги к станции не было. 

Впереди шла худенькая девушка. На поводке она вела маленькую собачку. Поводок выскользнул из ее руки. Собачка, не обращая внимания на закрытые ворота, легко проскользнула под ними и продолжила прогулку уже в парке.  Девушка стала звать собаку, но ее призывы оставались тщетны, забор был жестяной, сплошной, каких-либо отверстий в нем не наблюдалось. На глазах изумленного Аркадия хозяйка собачки легла на пыльную землю и проползла под воротами в парк. Должно быть, хозяйка и собачка воссоединились и продолжили утреннюю прогулку вместе.

Подобные действия для Аркадия были неприемлемы, он пошел искать лаз. Вскоре жестяные щиты закончились и начались бетонные плиты, некоторые из них покосились за давностью, но еще не завалились, образуя лаз. Аркадий воспользовался им. Забравшись на бетонную плиту, он спрыгнул прямиком в кучу хвороста, составленную из сухих веток акации. Сукно старого пальто уцелело, зато ладоням Аркадия не повезло, раздвигая колючки он расцарапал руки до крови. Отряхнув сухую листву с  подола пальто Аркадий припустил бегом по безлюдному парку до станции.

Аркадий вошел в вагон электрички. Малочисленные пассажиры сидели на скамьях в разброс и слушали последние новости о разгуле коронавируса в мире. На лицах пассажиров были надеты маски белого, светло-голубого и черного цвета. 
С разных сторон вагона из сотовых телефонов неслись экзальтированные голоса радиоведущих, вещающих последние новости о пандемии коронавируса. Вдруг, из какого-то телефона вырвалась песня на итальянском языке: - Amada Mia, Amore Mio...

- Батюшки! Да это же венецианский карнавал, - подумал Аркадий.

На работе в ординаторской разговор сразу же зашел о коронавирусе. Одна врачиха стала проявлять крайнюю степень беспокойства, как бы ни стать жертвой мора. Прочие доктора, относившиеся к известиям  о пандемии скептически, помалкивали, не желая противоречить нарастающей панике. А расходившуюся врачиху всячески пытались успокоить.

Каждые пол часа секретарь заходила в ординаторскую и приносила все новые и новые приказы, составленные на основе циркуляров, исходящих из департамента, врачи расписывались в приказах. В профилактории был введен масочный режим. Всем были розданы маски. Венецианский карнавал охватил коллектив профилактория.

Аркадий ощутил приближение всеобщей паники в коллективе.
- Надо противодействовать, - решил он и двинулся в народ, надев маску, не так, как все прочие, не на нос и рот, а как кипу, на макушку. В таком виде он появился в отделение фито и ароматерапии. Полдюжины медсестер в масках, отпустив процедуры, сидели в коридоре и беседовали о вирусе.
- Здравствуйте, - бодро поприветствовал их Аркадий.
- Здравствуйте, - хором ответили сотрудницы.
Аркадий попытался перевести разговор в ежедневное русло, но со всех сторон слышалось лишь слово: коронавирус.

Никто из медицинских сестер не  обратил  внимания на то, что маска Аркадия одета необычно.
Разочарованный Аркадий двинулся по коридору в свое родное отделение спелеотерапии.  И тут десяток медсестер и санитарочек в масках сгрудились вокруг медсестринского поста и беседовали о вирусе. Аркадий Вениаминович и с ними попытался завести разговор на  отвлеченные темы. Не единая душа не поразилась местонахождению медицинской маски на макушке Аркадия. Лишь кто-то произнес бегло:
- Что-то вы слишком высоко надели маску.
И все.

- Я так это дело не оставлю. Необходимо остановить панику, - подумал Аркадий.
Потрясенный полнейшим отсутствием впечатления на проведенный им перфоманс в народе, Аркадий решительным шагом отправился в административный блок, дошел до кабинета главного врача, взялся за ручку и хотел было уже зайти в кабинет №1, но руку он как-то опустил, другой рукой снял с макушки маску, засунул её в карман и поплелся в ординаторскую.

На станцию Аркадий брел медленно, на лице его была надета маска, портфель он держал рукой в синей медицинской перчатке. В вагоне электрички в город он ехал один. Сидя у окна Аркадий размышлял о всемирной панике, принявшей характер пандемии.

В том, что вирусы были, есть и будут, Аркадий не сомневался. Его прадед, отец деда, еще до революции работал фельдшером и в 1918 году лечил больных с "испанкой". Тогда по городу ходили слухи, что сами врачи заражают народ страшной болезнью.

Дедушка Аркадия еще в 1930 заведовал заразным бараком, а в начале 1950-х работал на кафедре вирусологии в научно-исследовательском институте в столице.  Научный институт закрыли по обвинению руководства в "вирховианстве" и неприятии открытий Лепешинской. Над дедушкой Аркадия стали сгущаться тучи. Он остерегался обвинений в изобретении тайного вируса, способного заразить товарищей Шверника и Товстуху и перебрался в провинцию, где устроился работать на кафедру.

Теперь и Аркадий Вениаминович столкнулся с нагнетанием обстановки вокруг коронавируса.

Свободное время по вечерам Аркадий проводил в кабинете своей квартиры, заставленном книгами от пола до потолка. Иногда он звонил давней приятельнице Инге - старшему лаборанту кафедры медицинского института и просил озвучить цифры заболевших и умерших в Америке, Германии, Италии, Испании и Франции по карте. Инга делила цифры одну на другую на калькуляторе, прикидывая процент. Поначалу, ничего устрашающего не выходило.

Теперь каждый разговор Аркадия с Ингой по телефону начинался с вопроса:
- Инга, вы в маске? Что делаете? Чай пьете с песочком? - спрашивал Аркадий.
Инга отвечала:
- Что вы такое говорите, Аркадий Вениаминович! Как можно пить чай в маске?!

Инга вспомнила, как на третьем курсе института, на экзамене по психологии ей достался билет с вопросом о массовидных явлениях психики. То, что творилось с людьми сейчас, являлось прекрасным примером этого явления.

Обстановка ужесточилась, Аркадию выдали справку для перемещения по городу.

С целью снизить скорость распространения коронавируса очередная рабочая неделя была объявлена нерабочей. А со следующего понедельника Ингу перевели на удаленную работу. Она отвечала за размещение лекций и различных заданий на портале дистанционного обучения.

В понедельник утром звонки на телефон Инги стали поступать каждые двенадцать минут, потом каждые десять, а затем каждую минуту. Слушатели уточняли, как будет проходить дистанционное обучение, где и на какой платформе? К двум часам дня звонки стихли. Часть информации, необходимой для размещения на сайте, находилось в кафедральном компьютере. Инга поняла, что надо пойти и скопировать материал на флэшку.

Пропуска для перемещения по городу у  Инги еще не было, данные для пропусков были собраны дистанционно, справки отданы на подпись. В справке был указан адрес места жительства, адрес места работы и время передвижения от дома до места работы и обратно.

Инга выходила в эти дни лишь в магазин, расположенный на первом этаже ее дома. На улице она заметила полицейских в масках. При виде полицейских Инга быстро-быстро юркнула в арку.

Инга пыталась узнать по телефону готова ли справка, ответ был такой: справка на подписи. Справку о перемещении по городу еще надо было как-то получить, дойдя до места работы без справки. Все же служебная необходимость вывела Ингу из дома. Маска у нее оставалась только одна, на самый  крайний случай. Да и Аркадий вносил сомнения в то, что маской можно защититься от вируса.

Перед выходом на улицу Инга стала примерять палантин, намотав его на голову, как Питер О’Тул в фильме «Лоуренс Аравийский». Ей даже немного стало смешно. Выход на работу показался чем-то вроде похода за линию фронта. Мало того, что полицейские патрули ходили по городу, так еще поговаривали о казачьих патрулях.

В мыслях Инги вспыли рассказы ее бабушки о пребывании в городе в 1919 году отрядов атамана Шкуро, когда девицы и дамы с Большой Дворянской предпочитали сидеть по домам и  не высовываться. Старшая сестра бабушки шла по Большой Дворянской, возле гостиницы "Бристоль" казак попытался сорвать с пальца ее руки кольцо, кольцо не снималось, ей чудом удалось убежать. В сентябре 1919 улицы города тоже опустели, обыватели притаились. В 1919 же в городе свирепствовала холера. Больных свозили в бараки, устроенные в Новостроищенской слободе, рядом находилось Новостроищенское кладбище, там и хоронили умерших. По городу поползли слухи. Обыватели поговаривали, что в холерных бараках лежат живые и мертвые рядом, а то и того хлеще, что на Новостроищенском хоронят живых. В начале 1970-х на месте кладбища разбили парк; горожане стали называть бывшее кладбище парком Живых и мертвых.

Инга размотала палантин с ориентальным узором и вышла на улицу с открытым лицом и в перчатках на флисе, несмотря на то, что на улице было довольно тепло.

По пустым улицам Инга дошла до медицинского института, ее никто не остановил. Ворота института оказались закрыты на замок. Ингу взяла оторопь, она пошла вдоль высокой институтской ограды в поисках прохода, наконец, заметила открытую калитку и вошла в нее. Охранник, при входе в институт, измерил Инге температуру бесконтактным датчиком. Инга поднялась на кафедру, открыла ключом дверь и огорчилась: кафедральные цветы в плошках опустили листья, им не хватило воды и кислорода; за время долгих выходных цветы задохнулись в замкнутом помещении. Инга почувствовала грусть. Она села за стол,  включила компьютер, открыла нужные папки и одновременно страничку любимой радиостанции онлайн, из колонок понеслось знакомое слово «вирус». Инга левой кнопкой мыши отключила информационный поток, нашла веселую песенку 1977 года ансамбля El Passador, только теперь в исполнении Удо Вендерса:
- Amada Mia, Amore Mio...
Музыка заполнила комнату. Работа заспорилась. Инга быстро скопировала на флэшку необходимые документы, выключила компьютер, закрыла помещение кафедры до лучших времен и направилась в деканат за заветной справкой. Домой она уже возвращалась на законных основаниях, в сумочке лежал документ о перемещении по городу.

Прогулки Инги и Аркадия по старому парку прекратились две недели назад, теперь у каждого из них в справке о передвижении по городу указаны лишь дом и работа, маршруты их не пересекаются...