Войска НКВД в обороне Кавказа

Несмотря на сталинский приказ "Ни шагу назад!", части Красной Армии отступали на Кубани и на Северном Кавказе на протяжении всего августа так же поспешно, как в самые тяжёлые дни 1941 года. К 20 августа "группа армий А" под командованием генерала фон Клейста захватила огромную территорию. Немцы имели подавляющее превосходство в танках и авиации.

Дороги были забиты тысячами беженцев, пытавшихся вместе со своим скотом укрыться в горах или штурмовавших поезда на всех железнодорожных станциях, однако наступление немецко-фашистских войск развивалось так быстро, что эвакуироваться удалось очень небольшой части гражданского населения.

Немецкие авторы после войны, описывая кавказскую компанию, сходились в том, что советские органы предприняли тот разумный шаг, который только и оставался для них в создавшихся условиях, а именно: не дав быстро продвигавшимся немецким войскам загнать себя в ловушку, они отошли в горы, обеспечивавшие относительную безопасность.

Немцы планировали занять весь Кавказ, начав с его прикаспийской стороны; «объектом № 1» этого наступления должны были стать Грозный и Баку. Гитлер давно заглядывался на кавказскую нефть и считал, что перерезав волжский путь снабжения и захватив три кавказских нефтяных центра (Майкоп, Грозный и Баку), он в очень короткий срок может полностью вывести из строя экономику Советского Союза.

Командующий Закавказским фронтом генерал И. В. Тюленев после войны писал, что, если бы немцы сосредоточили свои основные силы на востоке, вместо того чтобы пытаться одновременно наступать на многих направлениях, они могли бы пробиться к Грозному и даже к Баку. Тюленев прямо говорит, что часть вторгшихся на Кавказ немецких войск держалась в резерве для операции на Среднем Востоке и "для соединения с генералом Роммелем ("лиса пустыни"), действовавшим в то время в Египте!"

Премьер-Министр Англии Черчилль очень беспокоился по поводу наступления немцев на Кавказе и предложил Сталину крупные силы англо-американской авиации для "обороны Кавказа". Сталин не отверг этого предложения сразу, но когда немцы начали уходить с Кавказа, он начал говорить по-другому: не нуждается в помощи Англии и Америки, и что Кавказ охраняют отборные советские дивизии.

Советское командование, видимо, считало угрозу прорыва немецких войск к Грозному весьма реальной. В течение всего августа и сентября 90 тыс. человек, мобилизованных из гражданского населения, день и ночь работали на строительстве укреплений, орудийных окопов, противотанковых рвов и т. д. в Грозном, Махачкале, у "Дербентских ворот" на Каспийском побережье, а также в самом Баку.

В течение всего августа немецкое наступление было, несомненно, очень эффективным, а в сентябре немцы добились дальнейшего успеха на северо-западе, захватив весь Таманский полуостров и военно-морскую базу в Новороссийске. Отчаянные попытки немцев пробиться дальше на юг, к Туапсе, оказались безуспешными. По словам генерала Тюленева, удалось "наглухо закрыть подступы к горам Кавказа, для танков и пехоты врага".

В начале ноября немцы сделали последнюю попытку прорваться к Грозному и Тбилиси другим путём, обойдя советские войска в Моздоке с юга. 2 ноября они захватили столицу Кабардино-Балкарии - Нальчик и двинулись дальше, на столицу Северной Осетии - Владикавказ, на северном конце Военно-грузинской дороги, и на Грозный с юго-запада. Всего в нескольких милях к западу от Владикавказа удалось остановить наступающие немецкие войска. Немцы перешли к обороне, как у Моздока, так и у Нальчика.

Тема применения войск НКВД в битве на Кавказ у многих на слуху, в своих публикациях я несколько раз уже писал об этом, однако системное изложение связанных с этими событий найти трудно. Поэтому сегодня в этом коротком очерке я решил обобщить имеющуюся в открытом доступе информацию, чтобы у наших читателей сложилось об этом более-менее системное представление.

Прежде всего, нужно сказать, что необходимость применения внутренних войск НКВД не по их прямому назначению (на них была возложена обязанность охраны тыла Красной Армии) была вызвана острым дефицитом боеспособных частей, армейских резервов, которые были бы способны оборонять Кавказ. По этой же причине в Закавказье срочно начали формировать национальные дивизии, но это отдельная тема для отдельной статьи, и скоро она будет готова. В общем и целом доля местного населения в действующих войсках Закавказского фронта составляла более 50 %, что для Великой Отечественной войны явление уникальное.

В августе 42-го года в результате наступления вермахта на Кавказ возникла прямая угроза прорыва противника в Закавказье. В этих условиях прибывший в Тбилиси, где располагался штаб Закавказского фронта,  нарком НКВД, член Государственного комитета обороны Лаврентий Берия принял решение взять на себя оборону кавказский перевалов и подходов к ним. Оперативно такое решение объяснялось тем, что армейские части Тюленева были сосредоточены по Черноморскому побережью и вели бои с немцами на Новороссийском направлении, а Кавказские горы на северо-востоке оставались неприкрыты. Ситуация осложнялась тем, что в ходе немецкого наступления Кавказ мог быть отрезан от Европейской части СССР и ее резервов, пополнения Закавказскому фронту поступали в основном из Средней Азии.

В изданном к 30-летию Победы многотомнике «История второй мировой войны 1939-1945»  перечисляются некоторые дивизии войск НКВД, пограничные полки, принимавшие участие в битве за Кавказ. Однако в этом солидном научном труде нет ни слова о Л.П.Берии, генерале И.И. Пияшеве и других командирах войск НКВД, а роль генерала И.И. Масленникова сильно принижена.

В известном труде Н.Ф.Некрасова «Тринадцать «железных» наркомов» о военных делах Берии также нет ни слова. Впервые же в российских энциклопедических изданиях фамилия бывшего всесильного наркома появилась в 1997 г. Относительно его деятельности в годы Великой Отечественной войны приводятся неоспоримые заслуги по эвакуации промышленности, сооружению объектов оборонного значения. О военных же заслугах умалчивается и в этом издании.

В некоторых публикациях последних лет факт участия Л.П.Берии в военных действиях продолжает оставаться незамеченным: «Кстати, он ни разу не был на фронте, однако, не постеснялся представить себя в 1944 г. к полководческому ордену Суворова 1 степени…». Попытка показать Л.П.Берию как представителя Ставки предпринималась в ходе Лубянских исторических чтений в 2004 г. доктором исторических наук В.П.Сидоренко.

Исследование причин принижения военных заслуг Л.П.Берии на Кавказе сводится во многом к тому, что научных трудов в этом направлении довольно мало, в основном преобладает мемуарная литература, принадлежащая перу таких известных военных деятелей А.А. Гречко, И.В. Тюленев, С.М. Штеменко и другим. Все эти военачальники в той или иной степени связаны с битвой за Кавказ, а они, как показал анализ различных научных трудов, не всегда объективны, особенно в части касающейся личных ошибок и просчетов или коллективов, где они служили.

Другой крайностью является то, что фамилию Берии, как правило, связывают только с депортацией народов Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны  и преподносят весьма односторонне, обвиняя в  организации ложных доносов на партийных, государственных и военных деятелей, грубейших нарушениях закона. Более того, даже в современной истории, в связи с конфликтом между Россией и Грузией, вызванным задержанием офицеров ГРУ, В.В.Путин неловко сравнил политику М.Саакашвили с политикой Л.П. Берии.

В некоторых трудах утверждается, что Л.П. Берия вмешивался в решения командующих, мешал централизованному управлению войсками. Так, в мемуарах А.А. Гречко приводится фраза: «Большой вред боевым действиям 46-й армии на перевалах Главного Кавказского хребта нанес Берия. 23 августа он прибыл в штаб армии в качестве члена Государственного Комитета Обороны. Вместо оказания конкретной помощи командованию в организации прочной обороны Берия фактически внес нервозность и дезорганизацию в работу штаба, что приводило к нарушению управления войсками. Эта фраза, как и другая, по смыслу явно выпадают из предыдущего текста. Заметно, что ее кто-то вписал не из коллектива авторов. В более позднем издании это утверждение уже подкорректировано: «Значительно усложнилась работа управления фронта и штаба 46-й армии по усилению обороны Главного Кавказского хребта в связи с приездом в Сухуми 23 августа в качестве члена Государственного Комитета Обороны Берии. Вместо конкретной помощи, в которой нуждалось командование и штаб 46-й армии, Берия заменил целый ряд ответственных работников армейского и фронтового аппарата, в том числе и командующего армией генерал-майора В.Ф.Сергацкова».

Данные обвинения абсурдны хотя бы по той причине, что это противоречит другим страницам в этих же книгах, где приводится масса фактов, свидетельствующих о том, что командование этой армии не выполнило директивы Закавказского фронта от 24 июня 1942 г. по организации обороны перевалов, проявляло медлительность. Согласиться с авторами этого труда можно лишь в одном, что после посещения Берией 46-й армии приказом от 28 августа командующий генерал- майор В.Ф. Сергацков был назначен с понижением - командиром дивизии, а на эту должность  назначен генерал- майор К.Н. Леселидзе, что вполне отвечало сложившейся ситуации.

Известно, что Л.П.Берия, как член ГКО, был направлен на Кавказ в самый трагический период - в августе 1942 г., а потом - в марте 1943 г.

В планах немецко-фашистского командования на лето 1942 г. кавказскому направлению отводилось решающее место. Стремясь захватить Кавказ, противник рассчитывал овладеть огромными богатствами этой экономически важной части Советского Союза, лишив Красную Армию источников важнейших видов промышленной продукции и стратегического сырья, в первую очередь нефти.

Захватом Кавказа немецко-фашистское руководство рассчитывало решить и внешнеполитическую задачу - заставить Турцию выступить против стран антигитлеровской коалиции на стороне Германии. Для этой цели враг сосредоточил на кавказском направлении мощную ударную группировку в составе 22 дивизий, 9 из которых были танковыми и моторизованными (41%). Вполне естественно, что на начало операции превосходство врага в технике и личном составе было выше, чем на Сталинградском направлении.

Ситуация усугублялась тем, что основная группировка Северо-Кавказского фронта имела задачу оборонять побережья Азовского моря, Керченского пролива и Черного моря до Лазаревской (командующий - маршал Советского Союза С.М.Буденный). От Лазаревской вдоль черноморского побережья начиналась полоса обороны Закавказского фронта (командующий - генерал армии И.В.Тюленев).

Значительное удаление Кавказа от западных границ страны давало основание советскому командованию предполагать вторжение противника на Кавказ, вероятнее всего, посредством морских и воздушных десантов. Поэтому обороне Кавказа с севера, т.е. со стороны Дона, внимания уделялось мало16.

Основная часть группировки двух фронтов была предназначена к противодесантной и приграничной (с Турцией и Ираном) обороне. По сути, выход немецких армий от Ростова на юг приходился в неприкрытый тыл и фланг этих фронтов, в чем и был самый крупный стратегический просчет Ставки и Генерального штаба в летней кампании 1941г., а в дальнейшем - и 1942 г. Ожесточенные бои за Ростов в конце 1941 г., как за «ворота Кавказа», по всей вероятности, не дали советскому командованию уверенности в истинных намерениях врага. После поражения наших войск в районе Донбасса летом 1942 г. времени на оперативное и стратегическое перестроение враг не оставил, путь ему на Кавказ был открыт.

С прибытием на фронт, следует полагать, Л.П.Берия, с присущей ему энергией довольно быстро разобрался в сложной ситуации. Более того, направляясь туда, он добился назначения на ключевые должности своих надежных и проверенных генералов и офицеров, что не могло не породить недовольства со стороны некоторых армейских военачальников и тогда, и после войны. Вероятно, по его представлению, не у дел остался маршал С.М. Буденный, член Военного совета фронта Л.М. Каганович. Генерал-майор В. Ф. Сергацков был освобожден от должности командующего 46-й армией и назначен с понижением командиром дивизии. Не нашлось места на этом направлении генерал-лейтенанту Р.Я. Малиновскому, который с декабря 1941 по июль 1942 г. командовал Южным фронтом, потом Донской группой Северо-Кавказского, сформированной из трех армий этого же фронта. 8-11 августа Донская группа расформировывается и создается Северная группа Закавказского фронта. Ее возглавил генерал войск НКВД, протеже Берии. Малиновский направляется командующим 66-й армии под Сталинград, на другой фронт, что стало вторым его понижением менее чем за две недели. Данный эпизод руководства Донской группой в самый тяжелый и неприятный период для страны в биографии будущего маршала, министра обороны СССР отсутствует. В мемуарной литературе он сильно искажен в пользу Малиновского. К примеру, в воспоминаниях И.В. Тюленева, части генерала Р.Малиновского во второй половине августа вынуждены были отойти в район Пятигорск-Прохладный-Нальчик. Это противоречит приказу о расформировании Донской группы от 11 августа 1942 г. То есть, он там просто не мог быть.

О непосредственной роли Л.П.Берии в оборонительных операциях на Кавказе следует отметить, что именно ему принадлежат активные меры по организации обороны горных перевалов. 175 горных перевалов по его распоряжению были изучены, организована их охрана и оборона. В кратчайшие сроки было организовано строительство оборонительных сооружений на Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогах, создан особый режим в районах этих коммуникаций. Кроме этого, в целях устойчивого управления при штабе Закавказского фронта была сформирована оперативная группа НКВД по обороне Главного Кавказского хребта. В некоторых мемуарах приводятся утверждения ненужности этой структуры. Но эти посылки весьма спорны, хотя бы потому, что командующий Закавказским фронтом вынужден был постоянно метаться между Орджоникидзе, Баку, Тбилиси, Сухуми и Новороссийском, и создание структуры, занимавшейся исключительно обороной перевалов, все-таки, повышало устойчивость в управлении.

Известно, что за оборону некоторых перевалов отвечали сотрудники местных органов внутренних дел, одних войск для решения этой задачи было мало. Вблизи перевалов создавались режимные зоны, отселялись нежелательные элементы, что вообще являлось функцией органов внутренних дел и госбезопасности. К обороне привлекались местные истребительные и партизанские отряды.

Малоизвестным фактом остается активное участие Берии в организации противовоздушной обороны Бакинского нефтепромыслового района. В этом эпизоде он проявил себя как руководитель, разбирающийся в тонкостях военного дела. Вокруг столицы Азербайджана ранее был создан Бакинский фронт ПВО. Из-за нехватки противотанковых средств тогда стали снимать зенитные орудия и направлять их на фронт. Берия категорически запретил командованию Закавказского фронта направлять на фронт 100-миллиметровые зенитные пушки, способные поражать самолеты противника на больших высотах. Свое мнение он обосновывал тем, что после того, как враг не добьется своих целей сухопутной группировкой, то попытается просто уничтожить нефтепромыслы массированными налетами авиации с больших высот. Весь характер боевых действий доказал его правоту. В дальнейшем не случайно именно ему поручили после войны организацию войск ПВО страны на базе МПВО (местной противовоздушной обороны) НКВД СССР. Данный исторический  эпизод известен в основном ветеранам войск ПВО страны.

В этой поездке на фронт у Берии наблюдается очень хорошее видение ситуации, присущей военным руководителям крупного масштаба, способность предвидеть действия противника и принимать эффективные меры по упреждению его замыслов. В подтверждение этого может служить факт, что, прибыв на фронт, он сразу же обратил внимание на отсутствие планов обороны перевалов. Произошло это, вероятно, вследствие общих просчетов Ставки, Генерального штаба, так как в силу оперативного построения группировок фронтов за них никто отвечать не мог. В данном случае принцип ответственности за стык с соседом справа не совсем подходил, особенно к Закавказскому фронту. Более целесообразным был бы конкретный приказ, предписывающий заблаговременную подготовку обороны перевалов, который появился с большим опозданием.

Не случайно, почти одновременно с прибытием Берии на Кавказ родилась директива Ставки №170579 от 20 августа 1942 г., написанная в стиле И.В. Сталина, где вся вина за собственный оперативный, а возможно и стратегический просчет была переложена на командующего Закавказским фронтом, который только своими силами физически не мог выполнить эту задачу: «Глубоко ошибаются те командиры, которые думают, что Кавказский хребет сам по себе является непроходимой преградой для противника. Надо крепко запомнить - непроходимым является только тот рубеж, который умело подготовлен и упорно защищается. Все остальные преграды, в том числе и перевалы Кавказского хребта, если их прочно не оборонять, легко проходимы, особенно в данное время года».

Изучение оперативного построения Северной группы Закавказского фронта на конец октября 1942 г. позволяет сделать вывод о том, что к этому времени предполагалось отражение противника не только с западного направления, но и с севера, со стороны Астрахани, для чего предназначалась 44-я и 58-я армии. Все оборонительные работы, организованные Берией в кратчайшие сроки, налаживание производства оружия и боеприпасов в регионе, категорический отказ передавать полностью в оперативное подчинение командующим фронтами и армиями Грозненскую, Махачкалинскую, Орджоникидзевскую, Сухумскую дивизии войск НКВД и другие части, свидетельствуют о том, что этим наращивалась оперативная глубина построения, фактически создавалась вторая линия обороны. Кроме того, создание особых районов обороны, где основу составляли дивизии войск НКВД, предполагало особый режим, который не позволил агентуре врага осуществить задуманные акции в нашем тылу. О бандитизме в тылу ни в одном из упоминавшихся мемуаров вообще нет ни слова. Приводятся в них примеры активного участия в обороне бронепоездов, но все они в тот период принадлежали войскам НКВД. Приводятся одни и те же факты участия 46-го отдельного бронепоезда войск НКВД в отражении передовых отрядов немцев в районе Червленной-Терек-Наурской-Ищерской, снова без указания его ведомственной принадлежности.

Примером, подтверждающим необходимость создания Берией особых оборонительных районов, является оборона Орджоникидзе, где противнику, создавшему мощную ударную группировку, удалось прорвать фронт на узком направлении, но он был остановлен именно частями Орджоникидзевской дивизии НКВД, входившей в особый оборонительный район на самом важном рубеже  в нескольких километрах от города.

Передача в оперативное подчинение фронтам и армиям частей и соединений войск НКВД, свидетельствует о некоторых существенных проблемах, о которых ранее не принято было говорить. От войск только требовалось выполнить задачу любой ценой, отношение со стороны начальников, в чье распоряжение они поступали, было как к «чужим», снабжали их в первую очередь только боеприпасами, обеспечение всеми остальными видами довольствия было значительно хуже, очень часто про них попросту забывали. На примере той же Орджоникидзевской дивизии можно убедиться, что после того, как она с трудом выполнила оборонительную задачу, командующий 9-й армией тут же поспешил поставить задачу на контрнаступление без учетов прежнего боевого порядка дивизии в обороне в горах.

Обвинения Берии в создании параллельных штабов и управленческих звеньев из состава НКВД продиктовано особенностями того периода, когда довольно частыми были случаи потери управления соединениями, армиями, фронтами с одной стороны, с другой - это освобождало общевойсковых командиров от контроля за положением дел в своем тылу. Были все основания не доверять полностью командованию фронтов не по причине их личных качеств, а из-за наличия в их распоряжении незначительных сил и больших расстояний, поскольку все группировки оказались разобщены горами. В этой ситуации не то что управлять войсками, а просто следить за обстановкой было чрезвычайно сложно.

Следует учитывать, что еще свежим оставался в памяти разгром советских войск на Украине, под Ростовом летом 1942 г. Фактически только наличие в тылу Южного и Юго-Западного фронтов естественного водного препятствия - р. Дон - спасло их от окружения и полного уничтожения. Подтверждением служит потеря управления после выхода противника на левый берег Дона, в боях на Кубани и в Ставрополье, потеря управления 51-й армией, и как следствие, ее передача Сталинградскому фронту.

Исследование причин отказа передачи Берией в полное оперативное подчинение войск НКВД в прифронтовой полосе в первом периоде Великой Отечественной войны позволяет выявить ряд основных закономерностей. Во-первых, на эти войска была возложена задача охраны тыла, в первую очередь борьба с диверсионно-разведывательными силами врага и обеспечение режима прифронтовой полосы. Соответственно, наличие артиллерии, тяжелого оружия было минимальным, или оно вовсе отсутствовало. Непосредственно для ведения боевых действий они не предназначались. Во-вторых, Берия предъявлял более высокие требования к подготовке войск, как перед войной, так и в ходе ее, и он больше дорожил ими, чем это было в РККА на тот период. К примеру, несмотря на то, что войска перед войной в подавляющем своем большинстве выполняли возложенные на них служебно-боевые задачи, уровень их обученности, боеспособности оставался выше, чем в Красной Армии. Именно Берия на правительственном уровне  добился укомплектования войск НКВД по охране объектов промышленности и на железных дорогах, конвойных из расчета 14 человек на один суточный пост, против 9,5 сейчас.

Аналогичной ситуация была и в пограничных войсках. В период с 1938 г. до начала войны такой подход позволил подготовить войска в военном отношении лучше, чем РККА.  Это доказали все приграничные сражения и в последующем вся война. Л.П. Берия шел на конфликт со всеми должностными лицами, вплоть до И.В. Сталина, если речь шла о подчинении войск командованию Красной Армии. Несмотря на сложнейшую ситуацию на фронтах, к концу первого периода он добился того, чтобы войска НКВД в прифронтовой полосе привлекались к участию непосредственно в боевых действиях только с разрешения Наркомата внутренних дел, лично его и Ставки. Основой явилось утвержденное наркомом и Генеральным штабом только 28 апреля 1942 г. «Положение о войсках НКВД СССР, охраняющих тыл Действующей Красной армии». Оргштатная структура, кадровые вопросы, а также использование этих частей для выполнения других задач находились в ведении наркомата. При этом войска подчинялись Военным советам фронтов только в оперативном отношении, в остальном - управлению войск НКВД по охране тыла фронта. Без разрешения наркомата внутренних дел командующий фронтом не имел права передислоцировать ни одну воинскую часть. Это стало итогом первого периода войны, хотя проекты и положения разрабатывались ранее, но не было согласования именно в этом принципиальном вопросе. В дальнейшем при разработке планов применения внутренних войск в военное время, вопрос их оперативного подчинения всегда оставался ключевым.

На Кавказе войска НКВД привлекались к участию в боях в самые трудные, чаще всего, безвыходные ситуации. К примеру, обеспечивали охрану и оборону переправы через Манычское водохранилище, уничтожали прорвавшиеся и просочившиеся части противника в горах, когда была реальной угроза захвата ключевых объектов, от удержания которых порой зависела судьба армий и вообще операции (18-я армия, октябрь 1942 г. Туапсинская оборонительная операция, освобождение Фанагорийского, Шаумяна. Воспрепятствование выдвижению группировки противника на Майкопском направлении, оборона Нальчика 11-й сд, Орджоникидзе - войсками НКВД и др.)28.

Во многих книгах о битве за Кавказ обойден вниманием заместитель командующего 46-й армией, малоизвестный тогда офицер – полковник И.И. Пияшев. До этого он командовал 7-й дивизией войск НКВД в Воронеже, имел богатый опыт оборонительных боев с первых дней войны в Прибалтике, вначале в войсках НКВД по охране железнодорожных сооружений командиром полка, затем - командиром 34 мотострелковым полком  войск НКВД. Несомненно, что его назначение состоялось при участии Берии. В биографии этого талантливого офицера много малоизвестных страниц. За войну он командовал различными частями, соединениями, награжден десятью орденами. Судьба его, как и генерала И.И. Масленникова, была тесно связана с Берией, и жизнь его оборвалась в 1956 г. довольно скоро после расстрела наркома.

Именно Пияшеву была поставлена задача остановить немцев на гудаутском и сухумском направлениях. В тот период немецкие горнострелковые части, преодолев хребет, не дошли до моря около двадцати километров. Сводной группе из внутренних и пограничных войск, стрелковых подразделений Красной Армии, курсантов Сухумского и Тбилисского пехотных училищ, истребительных отрядов НКВД удалось не только остановить немецкую группировку, но и отбросить ее на северные склоны Санчарских перевалов к 20 октября. Остальные перевалы, захваченные немцами, отбить так и не удалось до их общего отхода.

По приказу Берии на Кавказ в срочном порядке были переброшены две стрелковые бригады, 5 стрелковых и два мотострелковых полка и другие части. Это позволило в августе—сентябре 1942 года сосредоточить на Кавказе до 9 дивизий внутренних войск. К этому времени в регионе было сосредоточено около 80 тысяч солдат и офицеров войск НКВД, в том числе резерв не менее 10 тысяч человек. В дальнейшем численность была доведена до 120 тысяч военнослужащих.

Во взаимодействии с частями Красной Армии на перевалах действовало 8 полков внутренних войск, 7 отдельных батальонов, 14 горнострелковых отрядов войск НКВД, более 70 разведывательных и партизанских групп. В составе войск НКВД находились сформированные из горцев добровольческие отряды. Среди них был Сванский отряд во главе с офицером внутренних войск Н. Лукашевым, бойцы которого героически сражались с противником30.Таким образом, вся территория Северного Кавказа и Закавказья оказалась под контролем войск НКВД.
В качестве вывода следует отметить, что Л.П.Берия на Кавказе, как член ГКО, внес существенный вклад в оборону этого стратегического направления. Относительно воинского звания «маршал Советского Союза» следует заметить, что в 1945 г. были упразднены специальные звания и вводились воинские. Специальное звание Берии генеральный комиссар государственной безопасности соответствовало воинскому званию маршала.  Маршальское звание Берии соответствовало и его реальным военным заслугам. Талант умелого организатора, способность быстро вникать в суть происходящих событий, мыслить по-военному масштабно позволили ему в кратчайшие сроки выполнить возложенные на него руководством страны задачи.

Как человек, располагающий подробной и полной информацией о настоящем вкладе всех партийных и военных деятелей в дело победы в высших эшелонах власти, он стал после войны одинаково опасен как для политиков, так и для военных. Через восемь лет после окончания войны самым веским аргументом в борьбе за власть после смерти Сталина могли стать военные заслуги любого из претендентов.

Личные военные заслуги Л.П.Берии были известны как Н.С. Хрущеву, так и другим претендентам на высшую государственную власть. Возможно, что эти заслуги могли стать гораздо  весомее, чем у некоторых. Опасения у них вызывала возможность использования Берией внутренних войск для захвата власти. Следует отметить, что они были вполне обоснованными.
 
Заместителем министра внутренних дел по войскам тогда был генерал армии И.И.Масленников, известный полководец, дивизией имени Ф.И. Дзержинского, дислоцированной в Москве и Реутове командовал генерал-лейтенант И.И. Пияшев. Следует помнить, что внутренними войсками тогда охранялся комплекс партийных зданий на Старой площади, правительственные и другие важные объекты. Не случайно после убийства Л.П.Берии внутренние войска, как мощная централизованная силовая структура, были сильно ослаблены всевозможными переподчинениями и организационными преобразованиями, а союзное министерство внутренних дел  на долгие годы стало подвергаться неоправданному «вниманию» со стороны партийных органов.

В дальнейшем роль Берии в годы Великой Отечественной войны всячески старались забыть или исказить, нескромно показывать свои заслуги, приукрасить или не замечать трагические стороны войны, откровенные ошибки и просчеты. Партийные и военные деятели до 80-х гг. прошлого века не могли допустить правдивого показа битвы за Кавказ. С началом перестройки и по настоящее время имя Берии стало нарицательным, и с ним не пристало связывать что-то положительное. В связи с именем своего наркома совершенно необоснованно был подвергнут забвению настоящий вклад сотен тысяч бойцов и командиров войск НКВД, особенно в самые трагические годы войны. Местами, фрагментарно им воздавалось должное, но настоящая оценка заслуг внутренних и пограничных войск НКВД СССР на всех участках советско-германского фронта еще ждет своих исследований. Этот ярлык висит и над органами НКВД. Полное, правдивое, без купирования исследование всех ратных дел Великой Отечественной войны неизменно приведет к краху некоторых устоявшихся стереотипов, переоценке роли известных полководцев, государственных деятелей и будет способствовать существенному обогащению малоизвестных страниц отечественной истории.