Случай в хундае

 ***  Рассказ из сборника С.Е.Золотухин «Что было то было…»
Документальные истории из жизни врача.  ***

В феврале 2014 года мне надо было ехать в командировку в Черновцы. Там в медицинском университете я  должен был выступить в качестве официального оппонента по двум диссертациям. Прямого маршрута поезда из Донецка не было, и поэтому я приобрел билеты с пересадкой в Киеве. В то время от нас до Киева ходил скоростной поезд «Хундай», но отправлялся он с вокзала рано - в 6.30 утра. Я с вечера заблаговременно заказал такси. Однако ночью пошел сильный снег. Утром по телефону мне сообщили, что из-за снегопада такси выехать не может. Но в такое раннее время от моего дома до железнодорожного вокзала кроме такси не ходил никакой другой транспорт. Я понимал, что моя поездка срывается, как и защита диссертаций. Все рушилось.

На трассе я пытался останавливать попутки. Бесполезно. Наконец притормозила иномарка. Я объяснил водителю ситуацию. Водитель сначала был готов довести меня только до ближайшей стоянки такси, но потом изменил решение и довез до вокзала, даже  не взяв за проезд денег.

Я вовремя попал на поезд, уселся  в мягкое кресло, познакомился с соседями.

Напротив меня сидел пятидесятилетний человек с несколько отекшим раскрасневшимся лицом и добрыми глазами по имени Николай Васильевич. Рядом с ним расположился  парень, который был лет на пятнадцать его моложе, представившийся Алексеем. Кожа лица Алексея выглядела бледной, кончик носа соединялся с тонкими усиками, на носу сидели большие очки.

Первый пассажир пожаловался на погоду, на головную боль в затылке, сказал, что из-за спешки забыл выпить таблетку от давления. Я предложил ему лизиноприл.

- Спасибо, добрый человек, я пью десятку.

- У меня по 5 мг, вот две таблетки, - ответил я,  протягивая ему лекарства. Хорошее обращение - «добрый человек», интересно, в какой профессиональной среде его сегодня применяют?

- Кто знает, гипертоническая болезнь будет когда-нибудь излечиваться, или мне до конца дней придется эти колеса глотать? – спросил Николай Васильевич, запивая таблетку минеральной водой.

- А где вы работаете? – не выдержал я.


- В МВД области, душа моя, - ответил Николай и взялся рукой за затылок.

- Гипертоническая болезнь, - ответил Алексей Николаю Васильевичу, - является неизлечимой хронической болезнью, но хорошо контролируемой, не бойтесь.

- Вы врач? – спросил я у Алексея, заметив в его ответе много складных медицинских терминов.

- Да, терапевт, работаю в Киеве.

- Приятно встретить коллегу, я патофизиолог, хотя когда-то тоже был терапевтом. Работаю в Донецком НИИ травматологии и ортопедии. А можно, в порядке дискуссии вам возразить? Я по поводу излечимости.

- А что тут возражать? Имеются соответствующие базы данных систематических обзоров, руководства…

- Конечно, они есть… и есть болезнь, несмотря на наличие таких обзоров  и руководств. Вопрос возник, и он не в том, как снять симптом повышенного давления, а как  вылечить гипертоническую болезнь, вы же так поставили вопрос? – обратился я к Николаю Васильевичу, который в знак согласия кивнул головой.

- Вы хотите нам рассказать, какова причина болезни,  почему уменьшается просвет артериальных сосудов с последующей гипертрофией мышцы сердца, а затем как  осложняется болезнь инсультами или инфарктом миокарда? – спросил Алексей. – Так вот причину болезни никто точно не знает.

- Я хочу сказать, что всему виной – остеохондроз шейного отдела позвоночника. Ранние дегенеративные изменения в соединительной ткани приводят к изменению в межпозвоночных дисках, происходит сдвиг позвонков, сжатие позвоночных артерий и наступает гипоксия головного мозга. В ответ на гипоксию срабатывают защитные реакции организма. Первая защитная реакция приводит к спазму артериол. Спазм увеличивает долю крови, идущей к головному мозгу, но при этом ослабляется кровоток в периферических тканях кожи, кишечника, внутренних органов. Кстати, и половая функция у мужчин из-за этого страдает… Благодаря другой защитной реакции увеличивается сила сердечных сокращений. В совокупности  все эти защитные реакции и приводят к повышению артериального давления.

- А если мы будем применять современные антигипертензивные препараты, мы будем только вредить организму, так? – снова задал вопрос Алексей.

- Именно так. Все современные препараты снижают артериальное давление, но на время, пока организм снова не усилит сопротивление в ответ на наше фармакологическое вмешательство. Ведь назначаемые препараты не уменьшают гипоксию! – продолжил я объяснять свою точку зрения.

- А как же бороться с ростом артериального давления, особенно с последующими гипертоническими кризами? – не унимался Алексей.

- Надо лечить остеохондроз шейного отдела позвоночника, принимать хондропротекторы, делать специальную зарядку для укрепления одних мышц, и снижения спазма других, глубоких мышц шеи, снижать повышенную вязкость крови. Плюс правильная диета. Ну, а если больной обращается с гипертоническим кризом, т.е. если он не лечил раньше остеохондроз, то для снятия гипертонического криза допустимо применять любые антигипертензивные средства, или специальные приемы мануальной терапии.  Криз проходит быстро. Что эти рекомендации противоречат доказательной медицине?

 «Пора заканчивать спор, пока в голове у моего собеседника окончательно не  произошел разрыв шаблона с его обожаемой доказательной медициной», - подумал я.

- У меня есть друзья, работающие в нашем институте, - продолжил я. Они великолепно владеют техникой остеопатии, и они  лечат шейный остеохондроз, а вместе с ним и многие другие хронические болезни, в том числе гипертоническую болезнь.

Прервал наш профессиональный разговор Николай Васильевич:

- Я хорошо знаю директора вашего НИИ и многих других сотрудников и врачей. Когда-то я с ними общался, когда работал в …  ОБЭП-е, отделе по борьбе с экономическими преступлениями. ОБЭП был создан в стране в 1993 году.

Возникла пауза.

- А я вас вспомнил, - почти воскликнул я. – В 1996 или в 1997 году вы у меня в лаборатории проводили обыск! Помните, вы нашли  в сейфе несколько упаковок ампул реланиума, составили протокол и вместе с директором нашей частной медицинской фирмы А. Баешко доставили в райотдел милиции. Хорошо, что мы упросили вас наручники не надевать…

Во время такого поворота в дискуссии Алексей открыл рот и округлил глаза.

- Алексей! – обратился я непосредственно к нему. - Тогда на базе   лаборатории патологической физиологии мы создали научно-медицинскую фирму «Исцелитель». Я был ее учредителем. Фирма занималась лечением многих больных, но были и пациенты с алкогольной и наркотической зависимостью. Для них мы применяли «чистку» крови, т.е. проводили экстракорпоральную детоксикацию. Перед сеансом детоксикации для премедикации в подключичный катетер пациентов вводили реланиум. Для хранения реланиума требовались специальные сейфы и сигнализация. Сейфы были, сигнализации не было. Тогда вышло специальное постановление правительства, в котором транквилизаторы приравняли к наркотикам. Нам в вину вменяли не только ненадлежащее хранение сильно действующих препаратов, но и их распространение! Был чей-то донос, у нас помещение отбирали…

Во время моего длительного объяснения Алексею причины обыска в лаборатории, Николай Васильевич улыбался, а по окончании сказал:

- Милый человек, хоть убей меня, но я не помню этого эпизода в своей ментовской карьере. – Глаза говорившего при этом излучали саму доброту и благожелательность. – Хочу предложить вам сходить в бар вагона, надо бы за знакомство выпить и чего-нибудь перекусить.

- Выпить не могу, перекусить можно - ответил я.

- Я тоже не пью, - сказал Алексей.

- Тогда идите сами пить чай, а у меня аппетит пропал, - огорчившись, сказал Николай Васильевич.

Мы с Алексеем поднялись с кресел, и пошли в бар. Там заказали чай, бутерброды.

- А, что этот Николай Васильевич проводил у вас  действительно обыск, или вы обознались? – снова спросил меня Алексей.

- Да, это был он, конечно, семнадцать лет прошло, но форма обращения  к людям у него не изменилась.

- А чем все закончилось-то, в конце концов?

- Пока мы отбывали время в камере, сотрудники фирмы позвонили одному влиятельному человеку, который работал в СБУ, и он поехал в райотдел милиции, а потом в судмедэкспертизу. Там он получил и привез заключение, что в ампулах из-под реланиума, реланиума не оказалось, и нас отпустили.

- А что, такое могло быть? – изумился Алексей.

- Было же, - спокойно ответил я.

Мы закончили чаепитие и вернулись на места. Кресло Николая Васильевича было пустым. Он, видимо, перешел в другой вагон.