Часть 1. Записка в пакете из супермаркета

Зина вяло передвигала ноги по пути на работу.

«Здравствуйте, приходите к нам еще, блеклый свет очей моих», — репетировала она про себя речь, которую она бы отважилась произнести разве что в день увольнения. — «Как ваши каникулы? Мои были хорошо ровно до тех пор, пока не пришлось поставить будильник на семь утра и идти к вам, мои зайчики».

Прохлада уже сентябрьского утра залезала под одежду, словно холодные руки десантника, только что вернувшегося со службы. Озноб, больная голова от прощального отпускного похмелья и сумка со всякой ненужной дребеденью весом в тонну.

Она чувствовала, что идет нелепо, ведь опять пришлось надеть те самые черные штаны. Натирают, опять, сволочи. Неужели! Снова поправилась.

— Здравствуй, Зинуль, — к ней тут же подбежала другая кассирша, как только
Зина зашла в супермаркет. — Глянь какая! Ну… отпуск пошел тебе на пользу.

Зина молча натянула фирменную шапку и пристроилась на стуле.
«Не конец света… не конец», — повторяла она про себя. Вспомнив что-то, Зина загадочно улыбнулась и продолжила расставлять блоки сигарет над кассой, но движения ее стали по-хорошу нежными и размеренными. Конечно, работишка дерьмицо, как она часто повторяла про себя, но сегодня возможно она снова увидит свою азиатскую зазнобу. К этой встрече она готовилась еще до отпуска и строила мечты скинуть хотя бы пару процентов своего веса и неадекватных мечтаний. Отказаться от навязчивой мысли было так же сложно, как убедить соседского кота не срать под дверь.

— Зинуля-я-я… — словно напевала себе под нос ее коллега. Ей было скучно, почти все посетители супермаркета сейчас предпочли стоять на школьной линейке и поздравлять учителей немного подувявшими с вечера букетами. — Зинуль, познакомилась с кем, а?

Зина сморщила аккуратный носик и погладила себя по толстым ляжкам, словно оценивания возможность такого «добра» завоевать мужское внимание за пять дней отдыха в Алуште. Дни прошли замечательно занудно, но спокойно: ол-инклюзив в виде блинов бабульки, которая сдавала ей комнату, пляж в пяти минутах от дома, если передвигаться на вертолете через шоссе… В общем, все как было заявлено. Зонтики на пляже, вода с водорослями, медузы и ноль на массу мужчин, которых бы она сочла подходящими для короткого«лямур-тужур».

— Был один, подарил мне браслет из ракушек и несбывшиеся обещания, — ровным голосом очень занятой девушки отчеканила Зина. — Потом отвез меня в Париж на своем драндулете и вернул назад, когда я проснулась. Так подойдет?

Зина резко замолчала. С корзиной, полной сыра «брынза», пачек гречки и буханок цельнозернового черного, к ней направлялся посетитель. Коллега захлопала нарощенными ресницами и ничего не сказала — она знала, что этот тот самый зинкин кавалер, которому она никогда не считала полную стоимость покупки и доплачивала из своего кармана. Естественно, о своей роли он не знал, ведь любовь была пока что тайная и навсегда. Ему, впрочем, было как всегда не до кассирш: она тыкал большим пальцем в смартфон последней модели и почти запнулся о холодильник с «кока-колой».

Кое-как, запинаясь, он дошел до Зины и поставил корзину на ленту, даже не потрудившись выложить содержимое своего здорового завтрака. Зина закраснелась и, не отрывая от любимого клиента взгляда, начала складывать продукты в пакет с такой тщательностью, будто обслуживает царя всея супермаркета

— А сегодня… — тихо сказала Зина, — у нас особая акция. Флаер вы найдете внутри… только не выкидывайте.
— Ага, спасибо, — ответил мужчина без интонации, подхватил пакет и ушел.

Зине казалось, что сердце ее сейчас выбьется наружу и поскачет за накачанным красавцем низкого роста в по-гейски обтягивающей майке, прямо в его дешевую иномарку «Шкода» и уедет с ним навсегда. Он уже месяц приезжал сюда и всегда брал одинаковые продукты: то молоко, то сухари какие-нибудь. Всегда то, что можно приготовить, пока смотришь рекламу по телевизору. По тому, что красавчик никогда не покупил ни дохлых розочек из супермаркета, ни конфет, Зина сделала вывод, что он свободен и ищет музу.

Поэтому ей показалось вполне возможным сесть вечером накануне и написать ему записку на вырванном листе в клетку:

«Ты вдруг проходишь мимо кассы,
Веселый, милый, беспристрастный,
Любимый, очень нужен ты
Мне далеко, как до мечты
Хотела б встретиться с тобою
И насладиться этою игрою».

Поставив точку, Зина захотела плакать — таким бездарным ей все это казалось. Это было не первое в ее жизни любовное письмо. Находить недосягаемый гуталиновый идеал было для нее увлечением сначала в школьные и институтские времена, а позже и на работе.

Она подперла щеку рукой и растеклась по стулу, как сырой блин по сковородке. Казалось, что еще спустя пол часа интеллектуальных мучений, она начнет подгорать как останки оладушка. В конце концов Зина медленно и аккуратно, словно с неохотой, порвала лист и пододвинула к себе новый, уже без клеточек.

«Как же выплеснуть все, что я к нему чувствую?»

Обычные люди в ситуации Зины обычно спрашивают себя «А зачем мне это надо?», но случай был не тот. Зина узнала это чувство: будто легкие заполняются не воздухом, а веселящим газом, на нос неслышно приземляются розовые очки, а доступ к мозгу оказывается перекрыт шлагбаумом чувств.

Поэтому она написала просто: «Давно люблю тебя, приходи в кафе «Зоро» в субботу в 11 вечера. Я заплачу, просто приходи».

С плеч Зины словно свалились ангел и черт одновременно, сразу стало как-то проще. Вот это было по-честному.

Читать дальше: http://proza.ru/2020/04/10/1279
Иллюстрация: Ivanka Remizova