Пациент 4. Госхулиган

- ... И заметьте, не докажете, а только скажете: "Я нормален", и мы тут же вас выпишем...
- Нет, профессор, со мной эта штука вашего знаменитого деда не пройдет... Я - вообще особый случай. И спокойно заявляю: я - не сумасшедший. А почему?.. Да потому, что вовсе не собираюсь от вас выписываться... Поймите, СХОРОНИТЬСЯ мне надо. Слишком много вопросов ко мне на "большой земле" скопилось у разных организаций и физических лиц. Да и выпишете вы меня на бумаге, а до дела не дойдёт. Мой куратор позвонит вашему начальству... Придет срок, когда я начну "задумываться о собственной нормальности", и вы меня выпишите... В принципе, я могу ничего от вас не скрывать. Всё равно не поверите... Дело в том, что я - специалист узкого профиля по черному юмору, законспирировано состоящий на службе у государства...
- Как так?
- А вот так... Каждое государство имеет свои спецслужбы. И это нормально.
- Нормально.
- Каждые спецслужбы проводят секретные операции. И это то же нормально. Иначе зачем эти службы нужны?
- И это нормально.
- Но согласитесь тогда и с тем, что порой операция может быть связана с юмором, смехом, издевательством, мнимым запугиванием или просто с высмеиванием. Вон Чарли Чаплин высмеял Гитлера по указке глобалистов, которые выращивали последнего для противостояния Сталину. "Он украл мои усики!" А чем закончилось? То-то... Нет, памятником на берегу Женевского озера. Я ведь как и мой здешний дружбан Бузотёр - хохмач по природе. Я его, кстати, потом у вас заберу. Мне такие спецы самому нужны. Но если тот "за свой такой веселый нрав" всегда попадал то в КПЗ, то в психушку, то я, наоборот, выходил от туда... Возьмем, к примеру, первую мою отсидку, лет 20 назад...
- За что попали первый раз?
- Да дело не в том, за что попал. Важно, КАК я вышел из КПЗ... Дело было такое, что вряд ли бы потянуло более чем на условное осуждение. И следователь колебался, выпускать ли меня до суда под подписку о невыезде или нет. И начал склоняться к тому, чтобы не выпускать. А тут как раз утром ко мне в камеру вошел один из надзирателей и обратился именно как к "специалисту по прикладному чёрному юмору". Короче, пришел на консультацию... Уже тогда уважали, значит... А здесь с кем приходится сидеть? Я приоткрою дверь... Слышите?

Бузотёр: ... вот так и закончилась эта онанистическая революция.
Космонавт: Мда, а вот в космосе такого безобразия бы не произошло. Все бы ваши деффектные гены летали бы в невесомости в виде мутных шариков различного диаметра. Их можно было бы замораживать жидким азотом и коллекционировать или выпускать в открытый космос, авось забеременеет какая-нибудь инопланетянка.
Бузотёр: Вот это хорошо. А то братия испугалась, что в космосе вообще нельзя спустить, или всё почему-то выстреливается в мочевой пузырь...

- Вот такие у вас чудилы. На букву М. А теперь почувствуйте разницу... Охранник КПЗ рассказал мне тогда следующее. У них раньше был начальник охраны, которого все очень не любили и даже ненавидели. Страдал этот начальник сахарным диабетом, а теперь вот уже несколько недель лежит в больнице с раком горла. И троих надзирателей обязали в свободное от дежурства время навестить бывшего шефа в больничной палате и принести ему какой-нибудь подарок. "Идти мне и моим двоим товарищам по смене ой как неохота, но.. надо, - сказал надзиратель. - А вот если бы ты придумал какую-либо веселую штуку, чтобы, значит, с одной стороны нам отомстить бывшему начальнику, а с другой при этом не пострадать самим, то я, как большой друг (по пьянке) следователя Калинкина, который ведет твоё дело, замолвлю за тебя словечко. И завтра днем тебя выпустят. До суда"... Ну, я СХОДУ и придумал. Правда, вышел я не завтра, а послезавтра, и не днём, а поздним вечером, а всё потому, что поторопился, плохо операцию продумал. Но ничего, и так то же неплохо было... Эх, и погудел же я перед судом... А суд, и впрямь, закончился приговором "2 года условно"...
- А что же с начальником охраны?
- А вы ещё не догадались?.. Ну пришли они к нему в палату. Мол, здрасьте, Николай Иваныч, вот вам гостинец, Николай Иваныч... Вы уж извините, все магазины обегали, выбор не богат, а здесь, говорят, не всё и можно... Так что задали вы нам задачку, уважаемый Николай Иваныч... И каждый не торопясь достает из своей сумки по здоровенному трехкилограммовому прозрачному пакету с одной и той же остродифицитной уже тогда карамелью. Доставали медленно, как бы смущаясь и колеблясь. Лицо Николая Ивановича сначала медленно покраснело, побагровело, потом и побелело... Оторвав от своей кровати спинку, он с каким-то глухим, захлёбывающимся рёвом погнался за обормотами, разбив дешевую люстру под потолком... Ну а вы, профессор, как считаете, удобно ли дарить конфеты "Раковая шейка" начальнику, у которого рак горла?.. Девять килограмм "Раковой шейки" человеку, страдающему как диабетик недостатком инсулина?.. На следующий день я жду своего обещанного освобождения, заходит вчерашний охранник и говорит, что их всех троих вызвал сегодня "на ковер" новый начальник охраны и здорово наорал на них. Мол, кретины, мерзавцы, что сотворили, и как же это вам в голову могло прийти такое. Я, мол, знаю ваши дубовые тыквы набиты ватой из тюремных матрасов, и самим вам такого никогда не придумать. Сознавайтесь, мол, кто надоумил? Так что, ничего не поделаешь, мол, пришлось нам тебя заложить, Юморист... А вечером, вместо обещанной свободы, Юмориста, меня тогдашнего то бишь, уже другие надзиратели отводят в кабинет к этому новому начальнику. "Ну всё, - думаю, - пропал". А тот ещё меня за дверью промурыжил, а сам тем временем орал на кого-то ещё, матерно ругаясь. Но вот дверь распахнулась и оттуда выпорхнул какой-то ментяра, красный как рак, вытирающий потное лицо носовым платком. "Ну и угораздило же меня ляпнуть про "Раковые шейки" не подумав, - корил я себя нещадно, - теперь отсюда никогда не выбраться. А вдруг ещё какое дело на меня повесят, что условным сроком не отделаюсь"... Заводят меня, значит, в кабинет, и начальник охраны этакий с виду гестаповец Мюллер, велит сопровождающему удалиться. Физиономия у папаши Мюллера свирепая до того, что чувствую, дело может дойти и до рукоприкладства. Но к моему глубочайшему удивлению пессимизм мой не подтвердился. Начальник попил водички и говорит вполне остывши: "Что ж, шутка твоя не плохая, а вот если и мне пособишь советом в одном дельце"... Короче, оказалось, что у его жены есть любовник, да не простой, а генерал-майор с Петровки. И ничего поделать с ним он, простой начальник охраны КПЗ, естественно, не может. Но вот если я придумаю что-нибудь эдакое, в результате которого можно будет отомстить генерал-майору и заодно разлучить его с женой, то завтра вечером буду уже точно на свободе. "Но так, чтоб я я при этом ничуть не пострадал", - напутствовал меня начальник охраны. "И чтобы я тоже ничуть не пострадал, - подумал я про себя. - А то опять не выпустят как последний раз". Я попросил у "заказчика" час времени на раздумья и был отконвоирован назад, в камеру. Задача была теперь гораздо сложнее. И я поклялся себе не торопиться, отвергая одно приходившее в голову решение за другим. Я как Штирлиц, вспоминающий, когда он мог умудриться оставить свои отпечатки пальцев на чемодане с советским передатчиком, лежал в камере и... придумал. Когда через час меня опять привели к начальнику охраны, то подобно тому же Штирлицу, я мог заявить ему как Мюллеру: "Это стоило мне ещё нескольких седых волос, но правда всегда торжествует - это моё убеждение". Мой план сразу же понравился начальнику и он сдержал своё слово, не дожидаясь результатов его реализации. Ох, ну и загулял же я, выйдя на волю...
- Что же вы придумали?
- Я не буду выдавать все свои тайны. "Секреты старых мастеров", так сказать. Тем более, что это только начало...