БАМ 9 Посёлок Мостовой

    Ещё за несколько месяцев до этого нашего отпуска Толя не раз выезжал на трассу с начальником МО Макаровым и главным инженером Коломойцевым (Олиферчуки к тому времени по неизвестной мне причине вернулись в Киев), где начиналось строительство посёлка и промбазы на месте строительства моста на реке Олёкме. Потом это место назвали посёлком Мостовым.  Поскольку жилые дома собирались из готовых щитов в северном исполнении, посёлок был построен очень быстро. Когда началась перевозка семей мостостроителей из Тынды, очень остро встал вопрос о строительстве детского сада, школа уже была,только не отделанная и необорудованная. К моменту нашего переезда в посёлке была построена котельная и проложены теплотрассы, запущен электрогенератор, подававший электричество в каждое строение жилого или производственного назначения. Тепло подавалось по трубам, проложенным поверх земли, утепленным стекловатой и опилками  и заключенным в тесовые короба. Такое положение теплотрасс диктовала вечная мерзлота. В Тынде теплотрассы были такие же,  да еще и проложены были перед выходами из домов, что доставляло немалые неудобства. Зимой  переходные трапы обледеневали и скользили. Требовалась немалая ловкость, чтобы не упасть  на них.  К счастью, в Мостовом додумались перенести теплотрассы за дома. Потом я  узнала, что и этим удобством мы обязаны Леониду Ефимовичу.
   Жилой посёлок состоял их двух параллельных улиц  и одной, расположенной перпендикулярно к ним. В основном дома, контора, столовая, магазин располагались на двух центральных улицах, в конце которых было выстроено несколько бань из лиственничного бруса.  На  третьей стояли два двухквартирных дома, построенные из деревянного бруса. Вначале они предполагались для комсостава Мостоотряда, но оказались малогабаритными, поэтому в них разместились семьи парторга, председателя профкома, главного энергетика и директора  школы.  Для начальника, главного инженера и главного механика был собран сборно-щитовой дом  чуть выше нашего. Дорога вдоль нашей улицы пересекала обе центральные и, спускаясь с некрутой сопки, вела к школе и дальше – к  промбазе, где строился мост. А центральная улица шла по подножью этой сопки  и соединялась с дорогой, через метров  400-500 тайги ведущей в посёлок дорожников, где располагалась амбулатория для обоих посёлков.
    Вдоль дороги стояли сбитые из досок довольно высокие сооружения со ступенями, похожие на трибуны. На мой вопрос, что это такое, Толя коротко бросил: «Мусорники». Я удивилась: «А как же сюда мусор выносить? Где контейнеры?»  «Завтра увидишь».
   Назавтра после 10 часов утра раздался  длинный сигнал грузовика. Толя сказал: «Это сигнал выносить мусор». Я быстро схватила ведро и выбежала из дома. Машина стояла возле ближайшей к нашему дому «трибуны», на которую по очереди поднимались женщины из соседних домов и вытряхивали мусор в кузов самосвала. Затем мусор вывозился подальше от посёлка в тайгу. Да, мусороперерабатывающего завода у нас не было. Мы просто засоряли и без того хрупкую природу зоны вечной мерзлоты.
   Приятно удивили отапливаемые толстостенные туалеты. В Тынде туалеты не отапливались.
   Снабжение продуктами и товарами первой необходимости было нормальное. В столовой  семейные не обедали, но всегда можно было купить там мясные полуфабрикаты и вкусную выпечку.
   Ближайший населённый пункт был посёлок Усть-Нюкжа,стоящий в устье реки Нюкжа, правого притока Олёкмы, расположенный от Мостового в 20 километрах.Он состоял из двух частей. Старая Нюкжа была эвенкийским посёлком, который я толком не рассмотрела, кроме детского сада в нём. Новая Нюкжа – более  цивилизованная.  Здесь были райисполком, больница с небольшим стационаром, в котором Алёнке удалили аппендицит, промтоварный и продовольственный магазин. Проходящая через Нюкжу дорога вела в Мостовой, Дюгабуль и другие трассовые поселения. В отдалении находился  аэропорт, из которого на «кукурузнике» или попутном вертолёте (если повезёт) можно было долететь в Тынду.
   Наш дом, построенный из лиственничного бруса, оказался тёплым и уютным.  Отопление и электричество подавались бесперебойно,  за что все мы были очень благодарны главному энергетику Эпельфельду Леониду Ефимовичу, как все его называли, но по паспорту он был Лев Эфраимович. Он был в постоянных заботах о своём беспокойном хозяйстве. Не так-то просто обеспечить трассовый посёлок необходимым запасом топлива: добыть выделенное по плану, выпросить хоть сколько-нибудь в запас, доставить – всё это требовало больших дипломатических способностей, настойчивости и сил. Поэтому его редко можно было видеть просто спокойно идущим: очень быстрый шаг, почти бег – таким он и предстает в моих воспоминаниях. А ещё он умудрился достать запасной электрогенератор. Именно его неугомонность и упорство создавали атмосферу тепла и уюта в наших домах.
   Наша квартира состояла из двух комнат, кухни, прихожей и маленькой кладовой. На всю ширину дома была пристроена дощатая веранда с отгороженной кладовой. В кухне разместилась  привезенная из Тынды газовая плита «Вера», столитровая металлическая бочка для воды и многострадальный кухонный гарнитур. В спальне –  двуспальная и алёнкина деревянные кровати, сделанные еще в Тынде плотником Сулевой. Там поселилась моя мама с внучками. В другой комнате – диван-кровать, платяной и книжный шкафы – вот и вся обстановка.
     Телевизор заработал не сразу. Приезжала из Тынды специальная бригада, устанавливала аппаратуру, настраивала антенны.  И вскоре мы смогли смотреть телевизор.Ребята из этой бригады рассказывали, что были серьёзные проблемы с настройкой – от сопки шло непонятное излучение, которое очень мешало.
     А однажды под вечер мама, посмотрев в окно, взволнованно позвала меня. Я подошла и увидела непонятное явление. День был пасмурный, солнце скрыто за тучами, а сопка, видимая из нашего окна, оказалась освещена сиреневым светом. А потом этот свет стал гаснуть так, как будто снизу между сопкой и источником света поднималась вверх непроницаемая преграда. Нижняя часть становилась неосвещенной. Граница освещенности медленно поднималась вверх. Длилось это минут 5-7. Что это было? Никто не знает.  Все, кого я спрашивала об этом, говорили, что не видели этого. Да и увидеть это можно  было только из окон наших двух домов.
     С соседями по дому Федюшиными Володей и Анной Константиновной мы уже были знакомы. С жителями  соседнего дома, главным энергетиком Леонидом Ефимовичем Эпельфельдом и его женой инженером техотдела Татьяной Александровной Постоловой, директором школы Саленко Валентином Фёдоровичем и его женой Светланой Александровной, учителем географии, я познакомилась чуть позже. Удивительно интересные, замечательные оказались у нас соседи.