67. Про Байкал

Полжизни прошло в поездах. Что искали мои родители, куда постоянно ехали? До сих пор понять не могу. Все станции от Москвы до Белогорска знаю наизусть. С самого раннего детства.  Родители всегда знали, какими деликатесами славились станции. Где-то вкусные пирожки, они продаются только на этой станции, и только у этой бабушки.  Где-то домашняя картошечка, солёные огурчики, котлетки, рыбка, где-то яблоки. Еды, взятой с собой, хватало на день – два. А в поезде постоянно был прекрасный аппетит.

Помню, в те времена, примерно до шестидесятых годов, во время получасовых стоянок поезда на больших станциях, пассажиры бежали обедать в привокзальный ресторан.  И мы бежали тоже. Но лишь только тогда, когда были деньги. Потратить четыре рубля за обед – для нашей семьи было непозволительно. Поэтому покупали обед на двоих, а ели вчетвером. Это я хорошо помню. А мне так хотелось когда-нибудь съесть весь комплексный обед! Там, в привокзальном ресторане, где белые скатерти и салфетки, где шустрые официантки подают на подносах еду, улыбаются и желают «приятного аппетита». Да, это было так! Именно так! Хотелось пододвинуть к себе полную тарелку с борщом, тарелку с нежным, тающим во рту, картофельным  пюре и котлетой, с подливой, вкусной, пахнущей жареным хлебом, стакан компота. И есть. Есть! Ни с кем не делясь. Не ломая котлету пополам, не оставляя ягоды в компоте для младшего брата. Мне всегда хотелось есть.

Озеро Байкал! В те далёкие годы железная дорога проходила по самой кромке берега. Вдоль озера. Тоннелей было меньше, чем сейчас. А какой это шок, когда среди бела дня поезд ныряет в тоннель и свет включается не сразу! Дети начинают плакать во все свое детское луженое горло и резко замолкать с появлением света. И называлась эта дорога «кругобайкальской». Все пассажиры льнут к окнам. И весь день Байкал завораживает. Восхищает своим таинством, величием, музыкой, она звучит. Звучит протяжно, как натянутая струна. Я всегда слышу её. С детства. И она звучит во мне, эта великая музыка души.

Поезд идёт медленно,покачиваясь из стороны в сторону на поворотах. И такое увлекательное занятие: видеть в окно то хвост состава, то голову. Чёрный паровоз, извергая клубы чёрного дыма, сообщает длительным свистком о входе в тоннель. Он тянет длинный состав, удивляя пассажиров неожиданными остановками, паузами. Он едет вдоль Байкала с передышками по самому краю берега. Лихие пассажиры успевают выскочить из вагона, пробежаться по воде и снова запрыгнуть в вагон. Рвут скудные цветы и травы вдоль берега, чтобы хоть как-то прикоснуться к природе после почти недельной дороги в поезде.Отец был ловким и шустрым. Приносил маме букет из полевых трав, а мы с братом готовы были его съесть: он был живым, прохладным, дышащим и душистым…

В те годы даже мама не знала, что именно по этому пути её родители ехали из Украины на Дальний Восток полвека назад. И что её тётя, бабушкина сестра, выпала из окна вагона в воду озера Байкал и некому было её спасти, вернуть. Так и осталась она на том берегу и что с ней было дальше - никто никогда так и не узнал.

Утро в этой географической точке, по дороге на запад, или с противоположной географической точки, по дороге на восток, всегда начиналось одинаково:
-Байкал, Байкал! Смотрите, Байкал!
И весь день все пассажиры у окна.

Такое же чувство восторга и ностальгии до слез я испытала, когда впервые на поезде ехала из Москвы в Сочи, в возрасте пятидесяти пяти лет.
-Смотрите, Черное море начинается! - кричали пассажиры и я, молча, рыдала всей душой, потому что вспоминала свое неспокойное детство и родителей, кочевавших по всей стране в поисках лучшей жизни.

И вот Байкал остаётся позади, теперь все ждут Слюдянку. Станцию, на которой в изобилии будет продаваться омуль горячего или холодного копчения, тающий во рту. Отец отламывал сочные белые кусочки нежной мякоти омуля и подавал нам с братом по очереди. Как же это было вкусно!
В то время и не знала, что работая проводницей, побываю внутри этого удивительного красивого городка. Здание вокзала, произведение искусства, сложенное из кусков байкальского мрамора, запомнила навсегда.Сказочный дворец. Вкусный омуль. Молодые неугомонные родители.
Неутомимые до последних дней своих, спасибо вам за эту школу выживания и ознакомления с широчайшим окружающим миром!

На этом можно было бы и закончить воспоминания о путешествиях в поездах из детства, полные приключений, восторгов, слез, обид и болей. Но… Еще один небольшой сюжет, сыгравший важную роль в моей дальнейшей жизни.
Мне лет четырнадцать. Едем из Москвы. В соседнем купе семья из Грузии едет в Благовещенск. С красивой фамилией - Чубабрия. Мы сдружились с девочкой – красавицей Людмилой. И решили всегда дружить. Долго с ней переписывались, слали друг дружке письма, фотографии. Она познакомила меня со своим братом из Батуми. Года два переписывалась с ним. Для меня это было что-то невообразимое – мальчик из Батуми! Красавец, умница, письма в стихах. На фотографии пальмы. Пальмы! Это что-то невообразимое для моего мозга и восприятия. Недосягаемое. Я и слово-то, "пальма", узнала только тогда, когда прочла его в письме друга и увидела на фотографии.

А когда наша семья переехала в Благовещенск, оказалось, что мы живем на одной улице. Пошла Люду искать. Шла полдня. От улицы Ленина за вокзал и далее за КПП, к частным домам.По улице Шимановского. Нашла дом. Но Людмила уехала в Абхазию к брату. И мы так и не встретились.

Встретились случайно через три года. Она меня узнала: увидела с моим будущим мужем. И сказала, что если я выйду за него замуж, буду счастлива всю жизнь, потому что он удивительно добрый и замечательный человек. Оказалось, что мой будущий муж был другом её парня. Это была случайная и последняя встреча. Ничего в этой жизни не бывает случайным. Даже случайные встречи.