Чувство локтя

 
                Чувство локтя

- У Вас развязался шнурок, - сказала она, мило улыбнулась и обогнала его.
      Он остановился, стал возиться с кроссовками, ворча себе под нос:
- Шёлковые шнурки никудышные, хэбэшные надо поискать.
       И побежал трусцой дальше. Полкруга, и он догнал её, затем перешёл на шаг.  Бегунья как раз остановилась и открыла термос, стоявший на лавке. Налила чай в пластиковый стаканчик, протянула  ему.
- Хотите? Угощайтесь. На травах.
- Спасибо, - бросил он и вышел на очередной круг.
       Метров через сто перешёл на шаг и стал делать круговые движения руками. В свои почтенные годы он чувствовал себя вполне сносно и старался поддерживать форму. Сказывалась армейская привычка держать всё под контролем: мысли, чувства, поступки и, конечно же, тело.
       До сих пор эту женщину он здесь не видел. «Похоже, сегодня дебют. Пусть бегает. Не мешает, и ладно», - пронеслось в голове, а сзади послышалось:
- Лыжню!
       Дама обошла его лёгкой трусцой. Он посмотрел вслед, как глядит осмотрщик вагонов на удаляющийся состав: «Ушёл, и слава Богу!»
       Полковник приходил специально в пять утра до жары. Пустынный школьный стадион, никто не путается под ногами. Часа хватало на пять кругов и упражнения на снарядах. И вот вам – здрасьте! Баба! Нет, скорее дама.
       На женщин он не заглядывался, раз и навсегда решив: семья важней всего. Жена родила ему двух дочерей. Теперь уже и внуки взрослые. Служба помотала по Союзу, не до женщин было. Да и пример сослуживцев, менявших жён и любовниц, не вдохновлял. Он любил стабильность. Конечно, характер у жены не подарок. Показывать его она стала уже к концу первого года совместной жизни. А сначала была романтика: знакомство в электричке, свидания, трогательные письма. Он безоговорочно принял армейскую догму-шутку: «Офицерская жена всегда на звание старше мужа», поэтому первенство в решении домашних дел отдал своему «генералу в юбке».
- Ишь, почесала, почесала, - проворчал он и тоже перешёл на бег.
       Завершив положенные пять кругов, полковник подошёл к турнику. Неподалёку на травке незнакомка разложила резиновый коврик и выполняла упражнения. Подтягиваясь, он скосил глаза и с любопытством наблюдал за растяжкой, «велосипедом» и «берёзкой». «Надо же! И при такой фигуре можно быть гибким!» - удивился он и стал откровенно рассматривать «гимнастку». В глаза бросалась шапка пышных каштановых волос. Короткая стрижка открывала загорелую шею и затылок. Жёлтая футболка обтягивала плечи и грудь. Средний рост, и возраст явно пенсионный. Больше он не смотрел в её сторону, полностью отдавшись теперь брусьям.
 
       Она пришла сюда в надежде  отдохнуть душой и поработать над сдающим телом. В последнее время домашняя обстановка высасывала все силы. Этот длинный худой бегун впереди ей не помешает. Пусть отсвечивает чёрной банданой. Можно обойти на повороте. Но зачем? Он итак, кажется, подустал, перешёл на шаг. Идём на обгон! Нечего дышать в затылок человеку! Тем более с развязанным шнурком.
- У Вас развязался шнурок, - сказала она и ушла вперёд.

       Она вышла из квартиры, держа в руках ключи и часы. Уходя, каждый раз проверяла, не забыла ли. Оставь ключи – никто изнутри не откроет. Часы? Часы, чтоб вовремя вернуться и сделать то, что делала каждое утро вот уже почти два года.
       Сегодня она вышла раньше на полчаса. До небольшого школьного стадиона три минуты ходьбы. А там… Она никому не помешает и ей никто.  Вчерашний бегун  ходит, скорей всего, к пяти. Но чёрная бандана уже маячила на беговой  дорожке. «По-моему, светлая мысль явиться пораньше осенила не только меня», - улыбнулась женщина.
       Спортсмен разминался перед бегом. Вот он взял старт.
- Беги, беги. Займусь пока гимнастикой.
       Идя на второй круг, он заметил её. «Опять припёрлась. Мысли мои читает, что ли?»
       Они столкнулись на узкой тропинке.
- Физкульт привет! – поздоровалась она и вышла на беговую дорожку.
- Здрасьте, - буркнул он в ответ и поспешил к снарядам.
       «Не могла же я сделать вид, будто не замечаю его!» - успокоила она себя. Сказывалась вчерашняя нагрузка. С непривычки побаливали мышцы. «Ничего. Пару дней – и всё придёт в норму. Пять кругов – это для некоторых. Мне и двух с лихвой. Завтра приду, как вчера, в пять. Этому типу неприятно моё присутствие. Впрочем, какое мне дело!»

       За короткую ночь земля не успела оправиться от жары, и утро обещало очередной знойный денёк. Она уже заканчивала пробежку, когда услышала за спиной:
- Доброе утро!
       Мелькнула бандана, тщательно скрывавшая седую шевелюру, и знакомая фигура ушла вперёд.
- Доброе, - ответила она и перешла на шаг. «Видать, бегать нам вместе».
- Вижу, Вы упорно занимаетесь, - сказала  она, раскладывая коврик.
- Да, каждый день вот уже лет семь.
- А я новичок.
- Заметно.
- Врач посоветовал. Но предупредил: «Бегайте трусцой, а лучше ходите быстрым шагом. Бег в Вашем возрасте – стресс для организма».
- Ерунда. Организм надо держать в тонусе, - не согласился он. – А возраст -  понятие относительное.
       Они разговорились и почувствовали вкус беседы.

       Прошла неделя, другая…  Встречи стали регулярными. Он не начинал пробежку без неё, она – без него. Делая круг за кругом, успевали о многом поговорить. Она уже перешла на три круга, затем, подтягиваясь к нему, на четыре. Он отказался от пятого, понимая: для неё многовато. Покидая стадион, она говорила:
- Пока, - и слышала в ответ:
- До завтра, - после чего расходились в разные стороны.
       Прошёл месяц. Утренние встречи стали потребностью. Однажды несколько дней подряд она не приходила. Он ложился на траву и смотрел в небо. Отпущенные с привязи мысли лениво бродили в голове, как кони в ночном. Сделав круг-другой, он уходил и надеялся – завтра увидит её.
      
       В это ветреное утро он уже не ожидал её прихода, самого привела привычка. Она сидела на лавочке, поправляя красную повязку, прикрывавшую уши.
- Вам идёт красный цвет, - осмелился он на комплимент.
- Этот шарфик купила с первой пенсии. Сделала себе подарок, - откликнулась она и, сняв повязку, положила на край лавочки.
- А я перед дембелем приобрёл удочку. Иногда балуюсь. Рыбалка, знаете, укрепляет нервы.
- Я бы не смогла сидеть часами в ожидании. Меня успокаивает глажка.
       Подойдя к воротам стадиона, простились, как обычно:
- Пока, - сказала она.
- До завтра, - кивнул он и, задержавшись, посмотрел вслед.
      Она шла не спеша. Коврик в чехле подпрыгивал на плече. Ветерок разбросал копну волос. «Шарф. Она забыла шарф», - заметил полковник. Он вернулся. Скользкий шёлк сполз в траву. Он поднял его, вдохнул нежный аромат духов  и, скомкав, затолкал в карман. Завтра вернёт и скажет что-нибудь остроумное. Идти домой не хотелось, полковник свернул к дворницкой. Петрович уже тянул шланг. «Вот и занятие. По крайней мере приведу мысли в порядок», - обрадовался он.
      
- Ты уже вернулась? – донеслось из спальни. – Хочу есть.
- У меня всё готово. Только разогрею, - успокоила она.
       Супруг лежал уже второй год. Болезнь брала своё. Сначала перестал выходить на улицу, потом на балкон, затем и вовсе вставать с кровати. Уход за лежачим требовал времени и сил. Чтобы справиться с раздражением и некой брезгливостью, она бросалась в прошлое, вызывала воспоминания: лучшие минуты совместной жизни, его заботу и ласку. Листая альбом, любовалась фотографиями, с которых глядел крепкий молодой красавец. Ради него, дорогого человека, оставила работу, хотя могла ещё поддерживать семейный бюджет и вертеться в родном коллективе.
       Давно уже вымыта посуда, давно супруг забылся сном, а она, боясь нарушить покой, раскрыла книгу, которую читала целую вечность. Поймав себя на том, что тупо смотрит на страницу, отбросила. А перед глазами - силуэт: высокий, поджарый, с внимательными и умными глазами мужчина. «Это не увлечение, - думала она. – Просто приятно видеть рядом сильного, подвижного человека, с которым можно поболтать. А ещё здорово бежать по дорожке шаг в шаг, плечо в плечо, локоть в локоть».
        Тревога нахлынула внезапно. «Почему он так долго спит? Пора будить, не то ночью замучает бессонница». Она поспешила в спальню и по тому, как лежал супруг, догадалась: случилось непоправимое.

       Полковник  немного опоздал. Жена постирала футболку, и ему пришлось искать другую.
        Её не было. Минуты тянулись, бежали, застывали на месте. Он завершил пробежку и упражнения на снарядах, а она так и не появилась. С самого начала было предчувствие: сегодня не придёт. А завтра? Неужели он скучает? Да, скучает. Привык встречать взгляд грустных, но живых глаз, любоваться копной непослушных волос, слышать грудной голос, а главное, говорить обо всём-обо всём.
        Вспомнился её тревожный взгляд, когда рассказывал, как отказал мотор во время полёта, как пришлось уводить самолёт от жилых кварталов к реке.
- Страшно было? – воскликнула она. – О чём думали в те минуты?
- Не помню, - ответил он.
- Самоотверженность – удел сильных, - сказала она.
       В отвратительном расположении духа, он вернулся домой.
- Что так долго? – спросила недовольная жена.
       «Только не заводиться, - приказал себе, - найти предлог и слинять».
- Да, так как-то получилось… Кстати, сейчас ухожу. Петрович просил зайти. Ума не приложу, зачем понадобился ему! - придумал сходу и принялся завтракать.
- Не кажется тебе, что Петрович обнаглел? Сам пусть свою работу выполняет. Деньги за что получает?
- Отчего ж не помочь хорошему человеку?
- Запашет на весь день. А я планировала вечерком на дачу с ночёвкой.
- Поедем утром. Тем более, сегодня не поливной день, - сказал он и поспешил уйти.
       На стадионе уже появился народ. Он сам не понимал, зачем вернулся. Нащупал в кармане шарфик. «Надо бы вернуть. Хороший предлог увидеться! – обрадовался полковник и осёкся. – А где живёт – не знаю. Как узнать? Постой! А имя? Как зовут – не знаю. Кто она? С кем живёт? Не знаю ни-че-го…»

      Она не пришла ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю. Месяц показался ему годом. Шарфик он повязал на ветке куста сирени, росшего у забора возле  лавочки. Потом снял с головы бандану и привязал рядом. Уходя, несколько раз оглянулся. На ветру развивалось красное и чёрное, словно флаги, рвущиеся в бой.

       Вот и осень взяла в плен город, сменила декорации, добавив ярких красок. Стояло бабье лето. Поутихла боль утраты. Одиночество, поселившееся в квартире с уходом супруга, погнало её туда. Однажды утром она снова была на стадионе. Но его не было.  «Наверное, дела, а может, заболел. Хорошо бы проведать. Стоп! Где же он живёт? А имя? Имени даже не спросила! Как так вышло?» - недоумевала она.  Присела на лавочку и задумалась. Прошло с полчаса прежде, чем женщина пришла в себя, встала и огляделась. Глаза выхватили красный шарф и чёрную бандану, привязанные к ветке. Они свисали к земле, напоминая приспущенные стяги. Сердце забилось часто-часто.

       Поздний вечер. Проливной дождь разогнал прохожих. Вырулив с просёлочной дороги на шоссейку, машина набрала скорости. Они возвращались с дачи. В багажнике – ящички с виноградом и корзина с яблоками. На заднем сидении, рядом с супругой, гора капустных кочанов. Завтра приедут дочки, внуки, будет чем угостить.
       Откуда взялся этот старик, сунувшийся на дорогу! Полковник ударил по тормозам и, как много лет назад уводил самолёт от беды, резко вывернул руль вправо…   Удар. Последнее, что отметило сознание, были перепуганные глаза старика, вскинувшего руки. Машина резко ушла в сторону, не задев его.   

       Она в последний раз глянула на беговую дорожку. Далеко впереди трусцой бежали двое: он и она. Они бежали легко: шаг в шаг, плечо в плечо, локоть в локоть.
 (смотри продолжение Часть 2 по ссылке  http://proza.ru/2020/04/11/647