***

                ПОЕЗД ЖИЗНИ.
                (продолжение рассказа «Стрелок»)
    Светало, город ещё спал, только соловей где-то далеко начинал свои трели и переливы, да петухи стали перекрикивать друг друга. Было начало лета, и все деревья только набирали свою силу. Вокруг витали запахи свежести и  цветов.
    Вере Ивановне не спалось. Она лежала, закинув руки за голову, и думала:
    - Дети как выросли, вон Максим заканчивает десятый класс, а дочка Наташа - седьмой, совсем взрослые стали мои ребятишки, - думала она, - а для нас, родителей, они всё равно остаются маленькими, какими бы взрослыми они ни были.
    В открытое окно прорывались разные утренние звуки. Вот зашумели верхушки деревьев, и ветер пробежался по ним, а это звук проезжающих  машин, а вот тяжёлый состав пошёл по железной дороге, - прислушивалась Вера.
    Раннее утро всегда пахнет чем-то приятным и незабываемым. Вера лежала и мечтала, как её дети выучатся, получат профессию, родят ей внучат и она будет их нянчить и баловать.
    - Ну, развезло тебя Вера, далеко пошла, остановись и спустись на землю, - вдруг упрекнула она себя.
    - А вдруг война, что тогда будет со всеми нами, - тревожно вздрогнула Вера. Она отогнала эту мысль и больше не хотела  думать о войне.
    Вера осталась одна ещё, будучи молодой женщиной. Муж ушёл к другой, нашёл помоложе и уехал очень далеко сказав, что у него любовь. Вера осталась без мужа и поддержки, когда Максиму было 7 лет, а Наташе 2 годика. Сколько слёз, она пролила тогда по ночам. Да и дети постоянно спрашивали:
    - А где наш папа, когда он приедет?  А Вера всё говорила, что наш папа в длительной командировке и приедет не скоро. А что она могла ещё сказать? Тогда трудное было время, начало тридцатых годов. Она только закончила учёбу и стала врачом общего профиля.
    Спасала работа, не было покоя ни днем, ни ночью. Врачей было мало, и приходилось оказывать медицинскую помощь всём, кто обращался.
    Муж не появлялся и жил где-то далеко за Уралом, иногда присылал деньги, в основном ко дню рождения детей.
    Потом Вера устроилась работать в госпиталь и ей присвоили звание лейтенанта медицинской службы. Теперь она уже капитан.
    - Как быстро бежит время, - подумала она, - только сейчас и начали нормально жить, а тут все о войне говорят. Вон как Максим тренируется, говорит, что готовится воевать, бегает на лыжах, усиленно занимается всякими гирями, висит на турнике. А теперь пошёл на курсы рукопашного боя, - и снова она с беспокойством начала думать о войне.
    - Здоровый парень у меня вырос, - снова подумала Вера, отгоняя мысли о войне, - хорошо Наташа девочка, с девчонками проще, учёба, дом и всё. А пацаны, то подерутся,  то в какую-нибудь скверную историю попадут.
    Квартира у них была не большая, но места всем хватало, Вера получила её от госпиталя. Жили они не бедно, но и излишеств не было.
    Уже рассвело, и только сейчас она вспомнила, что сегодня выходной, а вчера был выпускной вечер у Максима. Она ходила на вручение дипломов об окончании им средней школы, а потом пораньше ушла, когда у молодёжи начались танцы.
    Она видела, как Максим и его девушка, Надя танцевали и были красивые и совсем молодые.
    - Они подходят друг другу, - подумала Вера, - хорошая будет пара.
    Надю она знала давно. Надя училась в параллельном классе с Максимом, у которого были на уме только учёба, тренировки и он особо не обращал на неё внимания. А ей Максим видимо нравился, и Надя иногда звонила ему по телефону, то про учёбу спросит, то про домашнее задание. Только в конце учебного года они начали дружить, и Вера радовалась этому.
    - Хорошая эта девочка, Надя, - думала она, засыпая, - не избалована, - Вера повернулась на другой бок и крепко уснула.
    Она не слышала, как пришёл Максим уже утром после выпускного вечера, а проснулась от звуков радио и вдруг услышала голос Левитана:
    - «Внимание! Говорит Москва! Говорит Москва! Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня 22 июня в 4 часа утра, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбардировке наши города: Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и другие».
    Внутри у Веры всё похолодело.
    - Это война, - с ужасом подумала она. Сразу же раздался звонок телефона, она быстро взяла трубку. Объявили общий сбор.
    Она тормошила Максима, проснулась и Наташа.
    - Вставай Максим, просыпайся, - тормошила она его. Слёзы брызнули из глаз, а Максим всё не просыпался. Потом открыл глаза и беспокойно спросил:
    - Что случилось, мама? - война, сынок! Меня срочно вызывают в госпиталь, - быстро говорила она, и в спешке стала собираться.
    - А что нам делать? – растеряно спросил Максим, Наташа стояла и плакала.
    - Вы уже большие, сами разберётесь, что делать. Вот деньги на первое время, я человек военный, мне нужно в госпиталь, - чуть успокоившись, заявила она. Она обняла детей, будто прощалась навсегда, а они стояли, тихо обнявшись, со слезами на глазах и впереди у них была пропасть неизвестности.
    - Что теперь с ними будет, с моими детьми, - лихорадочно думала она, - война ведь никого не пощадит.
    В госпитале собрался весь личный состав и начальник госпиталя, седовласый, пожилой полковник Степанов Владимир Петрович объявил, что началась война, и что их госпиталь переходит на военный и особый режим несения службы и казарменное положение. Он поставил задачи по укомплектованию врачами и средним медицинским персоналом, санитарками из гражданских учреждений, оборудованием, инвентарём и перевязочными материалами из стратегических запасов.
    - Скоро ожидается большой приток раненых, товарищи, - совсем не по- военному начал он, - мне позвонили, что очень много погибших и раненых наших граждан. Немцы развивают наступление от Балтийского, до Чёрного моря. Война будет жестокая и видимо страшная, и мы должны быть готовыми ко всему, даже к эвакуации, - с волнением говорил он.
    - А теперь, согласно моего приказу, капитан Петрова Вера Ивановна назначается на должность начальника санитарного поезда, который будет вывозить раненых с фронта в глубокий тыл, для оказания квалифицированной медицинской помощи и реабилитации военнослужащих, - закончил он, - санитарный поезд прибудет на вокзал завтра. Поэтому Вера Ивановна, наберите себе штат и собирайтесь в дорогу, вам предстоит  очень ответственная, напряжённая  и опасная работа.
    Весь этот день был очень напряжённый, и только к вечеру она смогла вырваться домой к детям. Вечером они с Максимом решили, что если он уйдёт на фронт, то Наташу он определит к тёте Вали, Вериной двоюродной сестре, которая была не против этого.
    Ночью Вера почти не спала, а всё думала, что будет дальше, но она даже не могла предположить, что будет так тяжело и так страшно.
    Утром все её провожали на вокзале, пришла и Надя. Девчонки все плакали, а Максим с каменным лицом смотрел на мать и не верил, что она уезжает на войну. Паровоз нетерпеливо пыхтел, будто куда-то торопился. И вот зазвучал протяжный гудок и поезд тронулся. А на перроне ещё долго стояли дети, обнявшись, и махали маме руками, пока поезд не скрылся за поворотом.
    Санитарный поезд, которым руководила капитан медицинской службы Петрова, был организован в спешке, и Вере с подчинёнными пришлось всё переоборудовать, как должно быть. Это был обычный пассажирский поезд с вагоном рестораном и почтовым вагоном.  Вера приказала оборудовать из почтового вагона - операционную, в каждом вагоне организовать перевязочные, а в вагоне ресторане - пищеблок. Вере очень повезло, что завхозом был хозяйственный человек, старшина Степан Васильевич Назаров, и старшая медсестра была строгая, средних лет женщина, Светлана Васильева. Здесь то и пригодились их организаторские способности. А деятельный завхоз, загрузил в поезд всё, что было можно и нельзя. Все вагоны были плацкартными и только один купейный.
    - Вера Ивановна, я приготовил вам купе, - услужливо обратился к ней завхоз, - пропуская начальника поезда вперёд.
    - Спасибо Степан Васильевич, - ну пойдемте, посмотрим купе,- а врачей, медицинских работников и санитаров, всех разместили? - строго спросила она.
    - Так точно, товарищ капитан медицинской службы, - по-военному отрапортовал старшина, - разместил, - в каждый вагон по две медсестре по два санитара с носилками, врачей тоже разместил. Пищеблок оборудовал, повара есть. Да и со Светланой подготовили операционную в почтовике и перевязочные купе  в каждом вагоне. А всего десять вагонов. Так что управились, товарищ начальник поезда, - закончил рапорт старшина.
    На всех станциях их поезд, с красными крестами на вагонах, пропускали вне очереди. Поезд двигался на запад в самое пекло войны. Первый день пути обошёлся без происшествий. За окном проплывали лесные пейзажи, было зелено и очень красиво и ничего не напоминало о войне. Берёзки, сосны и редкие ели стояли стройные как солдаты, и все кустарники были окутаны яркой зеленью. На маленьких станциях и разъездах играли дети, не подозревая, что война уже рядом. Только на крупных станциях чувствовалась какая-то мрачность,  сосредоточенность, везде появились военные патрули, строем проходили солдаты, зачастили военный машины и военная техника. Чувствовался запах войны во всём и везде. Люди ходили сосредоточенные, мрачные или напряжённо работали, не обращая ни на кого внимания. Проезжая всё дальше и дальше, они видели уже результаты бомбёжек, разрушенные здания, перевёрнутые машины и искорёженные соседние пути на станциях. Война уже была совсем близко.
    Вдруг со всех сторон послышались взрывы, и Вера увидела в окно два пикирующих самолета с крестами, кто-то крикнул:
    - Немцы бомбят, воздух…
    Поезд резко остановился. Все высыпали из вагонов и кинулись в лес. Взрывы ложились рядом с насыпью, и осколки летели далеко в разные стороны, уши закладывало, и слышался страшный треск и скрежет. Только Вера да завхоз остались в поезде. Было неимоверно страшно, все чувствовали какую-то не реальность происходящего. Только что было мирно и тихо, и тут началось такое, что в страшном сне не увидишь и наяву не придумаешь. Этот кошмар длился минут десять, пятнадцать, потом всё стихло.
    - Кто дал команду, остановиться? – строго  спрашивала машиниста Вера.
    - Никто не давал, -  тихо отвечал он, опустив голову, - тогда почему стоим? И без моей команды не останавливаться, - вы поняли? – отчитывала Вера машиниста. Есть специальные сигналы флажком из командирского вагона, если красный, остановитесь, если жёлтый, двигаемся дальше вперёд, если нет никакого флажка, то быстро едим вперёд, - или вы этого не знали? - не унималась, начальник поезда, - вам кто-нибудь флажок показывал?- снова строго спросила она? И не дожидаясь ответа, скомандовала:
    - Едим быстро вперёд, пока немцы не возобновили бомбёжку.
Поезд ещё постоял, пока занесли убитых и раненых, и потом тронулся, все забежали в вагоны. Вера срочно собрала всех старших по вагонам и стала отчитывать за самодеятельность:
    - Без моей команды вы не имеете права покидать вагоны, а вы все разбежались. А если бы были полные вагоны раненых, вы тоже бы их бросили? Какие у нас потери? - вдруг строго спросила она у старшей медсестры.
    - Двое убитых санитара и двое раненых, одна медсестра с пятого вагона тяжёлая, - доложила старшая.
    - На первой же станции нужно погибших похоронить и постараться заменить их из местных жителей, раненым оказать всю необходимую медицинскую  помощь, - строго закончила она, - все по местам, скоро будем грузиться.   
    Вскоре по пути следования им стали попадаться отступающие наши войска и техника. Солдаты шли все грязные, уставшие, уже слышалась канонада орудий, чувствовалось, что война совсем близко.
    На очередной станции, навстречу поезду бежал возбуждённый майор, махал чем-то и орал не своим голосом:
    - Стой, стой тебе говорю, куда прёшься, кто начальник поезда? - орал майор.
    - Я начальник поезда, спокойно ответила Вера, выйдя из вагона, - что случилось?
    - Немцы прорвались, прут сюда, быстрей уезжайте, сейчас они будут здесь, - кричал он.
    Вера окинула вокруг быстрым взглядом и увидела вереницу машин с ранеными, которые ожидали её поезд, - и решительно крикнула:
    - Быстро грузите всех раненых по вагонам, а вы майор помогите людьми, что бы быстро закончить погрузку и направьте солдат, что бы задержать немцев.
    Майор подбежал к раненым и крикнул:
    - Коммунисты, кто может держать оружие, за мной. Нужно задержать немцев, что бы загрузить раненых.
    Человек тридцать бойцов подошли к майору с забинтованными руками, ногами, повязками на голове и с оружием. Они понимали, что идут на смерть и шли сознательно на это,  что бы спасти всех раненых, которых стали спешно грузить по вагонам.
    На окраине станции они развернулись и залегли в цепь. Кто-то достал пару гранат и положил рядом, кто-то бутылки с зажигательной смесью, кто-то проверял своё оружие и все были удивительно спокойны и сосредоточены, не смотря на свои ранения. Во всех движения бойцов была какая-то расчётливость и не торопливость.
    Вдалеке показались немецкие мотоциклисты и пехота. Они ехали уверенно и нагло, ничего не опасаясь. Подпустив немцев поближе, раздалась команда майора - «Огонь»,  и немцы стали падать как подкошенные. Мотоциклы разъехались по сторонам и перевернулись, оставшиеся в живых немцы спешно отступили. Через минут пятнадцать немцы возобновили атаку, теперь впереди шли бронемашины и четыре танка, а за ними пехота. Оставшиеся бойцы открыли огонь, в ход пошли гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Но силы были не равные, один за другим солдаты затихали на месте боя, Но ни один не отступил, не дрогнул.  Под огнём немецкая пехота залегла и двое наших солдат кинулись навстречу танкам. Два сильных взрыва и танки загорелись. Эти ребята пожертвовали своей жизнью ради спасения других.
    Никто не выжил, все остались там, на окраине станции, и погибли смертью храбрых, вместе с майором. Но все остальные раненые были спешно погружены по вагонам, и поезд быстро начал набирать ход. Когда поезд покинул станцию и скрылся за поворотом, немецкие танки выползли к путям, но было уже поздно.
    Капитан медицинской службы Петрова шла по вагонам, и отдавала команды старшей медсестре и сопровождающим:
    - Этого бойца в перевязочную, этого - в операционную, этому дать воды, а этому нельзя пить, здесь нужно поменять повязку, - она шла по вагонам, и вокруг был просто ужас.
    Кругом слышались стоны, крики обезумевших людей, кто-то бредил, кто- то метался от температуры. Раны были все серьёзные, много было обожжённых. Бойцы были грязные в грязных, пропитанных кровью повязках, от которых исходил зловонный запах. Это было что-то ужасное. Поезд быстро уезжал на восток и увозил раненых. А в пути операционная и все перевязочные работали без остановки, медики без отдыха и перерывов, делали своё дело, спасали бойцов. Нужно было кого-то прооперировать, многих перевязать, всех хотя бы протереть от грязи, обработать раны. И всё это делали не обстрелянные молодые ребята, а в основном девчата.
    А один боец всё время кричал:
    - Не дам ногу отрезать, не дам! – и всё громко стонал, -  другой  причитал и спрашивал, - где моя рука, где моя рука? - третий тихо стонал и приговаривал, - я ничего не вижу ребята, я ничего не вижу! Все обожжённые метались от жара. И этот ужас был в каждом вагоне, это не возможно было слушать и вынести, просто от этого всего можно было сойти с ума. Вот что такое была эта - война.
    Сразу как они отъехали от станции, через двадцать - тридцать километров поезд попал под бомбёжку но, не сбавляя скорости, помчался на восток. Пути были целы, и поезд мчался, не сбавляя хода, всё дальше и дальше от линии фронта.
    На станцию назначения санитарный поезд прибыл только через трое суток. Хотя их состав отправляли вне очереди, но загруженность путей была очень большая. И днём и ночью шли составы с солдатами и техникой на фронт.
    Разгрузка раненых прошла быстро и без происшествий. Состав загнали на запасной путь для мойки,  обработки и оборудования всем необходимым. Завхоз, Степан Васильевич, энергично взялся за дело. Нужно было завести продукты, постельное бельё, собрать все инструменты, запастись медикаментами и перевязочным материалом. В этом ему помогала старшая медсестра Светлана.
    - Товарищ капитан, Вера Ивановна, вы бы бежали домой, хоть бы с детьми  повидались, - предложил заботливый завхоз.
    - Конечно, бегите Вера Ивановна, - поддержала Светлана, - мы справимся, - не переживайте.
    - Да и правда, почти всё решила, - подумала Вера и благодарно посмотрела на завхоза и старшую медсестру.
    Дома было хорошо и уютно, пахло едой и спокойствием. Максим и Наташа очень обрадовались, кинулись на шею матери, а Наташа закричала «ура, мама приехала» и заплакала. У Максима тоже были слёзы на глазах.
    Весь вечер они пили чай и разговаривали. Она вкратце рассказала о том, что видела. Но чтобы не напугать дочку, о многих страшных событиях промолчала. Но Максим понимал, что мама многое не договаривает и понимающе смотрел на неё.
    - Мам, а я пошёл на курсы снайперов, - вдруг заявил Максим.
    Вера опустила голову и тихо заплакала. За всю поездку в поезде она не проронила ни слезинки и была строгой и даже жёсткой. А тут сразу расплакалась.
    - Сынок, ты уже взрослый и сам вправе выбирать себе дорогу, только береги себя, знай, что у тебя есть мы с Наташкой, - тихо промолвила она.
    На следующий день санитарный поезд снова уезжал в неизвестность в сторону фронта, и Вера снова расставалась с детьми. Они стояли на перроне такие осиротевшие, обнявшись, её уже взрослый сын и совсем ещё девочка - дочь, и махали матери руками.
    - Что с ними будет? - снова думала Вера, - Максиму скоро 18 лет и его, конечно, заберут на фронт. Да он и сам уйдёт добровольцем. Хотя он и подготовлен физически, но война не щадит ни кого, - с горечью и слезами на глазах размышляла она, - и Наташа может остаться одна с сестрой, участились бомбёжки и всё может случиться.
    Вера вдруг вздрогнула как от холода, только от мысли, что с детьми что-то может случиться.
    - Вам холодно? – заботливо спросила Светлана, - уже не видно детей, идите, отдохните в купе. Я всё проверю, пройду по вагонам, - продолжала старшая медсестра, да и Степан Васильевич мне поможет.
    Вера понимала, что сейчас некоторое время ещё будет спокойно, но потом, ближе к фронту может произойти всё, что угодно. Могут быть и бомбёжки, и пути могут быть разбиты. В общем была полная неизвестность, так как обстановка менялась ежечасно. Немцы наступали, а наши войска ожесточённо отбивали атаки и отступали с большими потерями.
    Как Вера Ивановна и предполагала, было две не предвиденные остановки из-за бомбёжек и повреждения путей.
    На станции, куда свезли всех раненых, было не спокойно.  Была слышна канонада и много отступающих войск.
    - Да что же это такое, когда же мы, наконец-то остановимся и погоним немцев назад, - с горечью и обидой думала Вера.
    Все солдаты были уставшие, было видно, что бои идут очень тяжелые и ожесточённые и нашим солдатам приходится нелегко. Войска несли огромные потери в живой силе и технике, и раненых было очень много.
    Шла быстрая погрузка раненых по вагонам, когда послышался рёв самолётов, и кто-то крикнул - «Воздух». Кто мог, стали прятаться под машины, многие залегли. Первые бомбы упали за эшелоном, а на втором заходе, угодили прямо в вереницу машин с ранеными. Вера видела, как несколько машин просто разорвало вместе с ранеными и всё это подняло в воздух. А потом сверху падали изуродованные части тел людей и остатки машин. Это было просто ужасно. Кругом крики, стоны, мольбы о помощи, кровь, грязь. Спасли наши истребители, появившиеся внезапно и немецкие самолёты быстро улетели, беспорядочно сбрасывая бомбы на пустыре.
    Погрузка продолжалась, раненых было столько много, что мест в вагонах не хватало. Вначале погрузили тяжелораненых, потом всех остальных и поезд быстро стал набирать скорость.
    Вера снова и снова проходила по вагонам и давала команды. Шла тяжёлая и кропотливая работа по спасению раненых. Делались операции, перевязки, всех нужно было помыть, накормить. А кругом стоны, крики и даже ругань русским матом от боли и страданий.
    Поезд уезжал всё дальше и дальше на восток, и медицинские работники во главе с начальником поезда Петровой делали своё благородное дело.
    Проходя пятый вагон, Вера вдруг увидела знакомое лицо. Он лежал весь забинтованный и смотрел на неё удивлёнными глазами.
    - Вера, это ты? – промолвил тихо он.
    - Я, Петров, - Вера увидела, что ранение у него тяжёлое в грудь и сразу узнала своего бывшего мужа. Она взяла его за руку, вся обида сразу куда-то прошла и она поняла, что жить ему осталось, возможно, не долго.
    - Я, дорогой, сейчас возьмём тебя на операцию, лежи ничего не говори, - тихо промолвила она.
    -Быстро в операционную, - скомандовала Вера и санитары стали грузить раненого на носилки.
    В течение дня, всё постепенно успокоилось, основные медицинские мероприятия были выполнены. В каждом вагоне были умершие. Их снимали на небольших станциях и тут же хоронили.
    Вере Ивановне доложили, что у раненого в грудь танкиста Петрова, операция прошла успешно, и сейчас всё зависело от его организма.
    - Да, Петров, это же надо где встретились, - думала она, - значит, и он воевал с самого начала войны.
    Поезд уходил на восток, оставляя разрушенные войной города и посёлки, увозя и спасая раненых бойцов.
    В свой город они прибыли ночью, разгрузили раненых и разместили в госпитале. Вера Ивановна встретила в госпитале Надю, они обнялось, и были очень рады встречи. Надюша окончила курсы медсестёр и работала в госпитале. От неё Вера узнала, что Максим ушёл после школы снайперов, добровольцем на фронт и где он, она не знала. Наташа живёт у тёти Вали, и они часто видятся.
    У Веры всё похолодело внутри и ей стало страшно за сына, после того, что она насмотрелась на фронте.
    - Где теперь Максим, что с ним, - тревожно думала она, торопясь домой.
    Только потом, когда рассвело, она увидела, что центр города вообще разрушен бомбёжками. Она бежала домой и смотрела по сторонам, везде были руины домов и зданий, и ей стало страшно.
    Их дом чудом уцелел, так как стоял чуть обособленно, но стёкла были выбиты и окна зияли чёрными дырами. Только угол дома снесло от взрыва.
    В квартире был погром, разбитые стёкла, перевёрнутая взрывной волной мебель и разбросанные вещи. Вера с ужасом смотрела на всё это, и слёзы текли по её щекам.
    - Был уютный дом, в котором они дружно и счастливо жили, и теперь нет их  дома. Проклятая война, всем жизнь загубила, - растеряно и с ужасом думала она.
    Она быстро побежала к сестре, чтобы встретиться с дочкой. Оказывается, они жили в подвале разрушенного дома.
    Завыли сирены, и началась бомбёжка. Казалось, что бомбы рвались везде, со стен и потолка осыпалась штукатурка. Они сидели,  обнявшись с Наташей  в подвале, и плакали. Кругом всё гремело, ухало и казалось, что этому аду не будет конца.
    А когда всё стихло, Наташа пошла, провожать маму до госпиталя. Их охватил ужас, когда на месте госпиталя они увидели одни воронки и разрушенные здания. Пожарные тушили пожар, да и тушить то было уже нечего. Вокруг стояла группа работников, которые уцелели, Нади среди них не было.
    -  А  Надя в эту ночь дежурила, - со страхом промолвила Вера, - я с ней встречалась несколько часов назад. Она закрыла лицо руками и заплакала, плакала и Наташа, ещё не веря в случившееся. Погиб и её бывший муж, которого она привезла с фронта. Завалы разбирать было не кому и тела их так и не нашли.
    Санитарный поезд, стоявший на запасном пути, чудом уцелел. Персонал остался в нём ночевать и тем самым остались живы.
    Степан Васильевич со Светланой успели загрузить продукты и медикаменты, и они могли снова отправляться на фронт за ранеными. Вера позвонила руководству в областной центр и получила добро на поездку. Место разгрузки определили в областном центре. 
    Поезд тронулся на запад, и Вера ехала с тяжёлым сердцем.
    - Погибла Надя, погиб её бывший муж, Максим воюет, неизвестно где, и Наташа осталась с Валей одни, - с тревогой думала она, - что с ними будет?
    Впереди была только не известность. Шли тяжелые бои под Москвой.
    Этот знаменитый санитарный поезд под руководством  Веры Ивановны Петровой, ещё много раз курсировал между фронтом и тылом. Тысячи раненых было спасено, которые после лечения снова становились в строй и сражались с  фашистами. И в этом была неоценимая заслуга этих смелых, скромных,  бесстрашных и самоотверженных советских людей, медицинских работников, которые погибали, но спасали раненых.
     Вечная им слава!!!
                19 февраля 2020 года.    Зубенко В. И.

    Посвящается всем, кто защищал нашу Родину, отважным медицинским  работникам и в честь 75-летия Победы в Великой Отечественной Войне.