Хамус - Два

Отца Хамоса наконец то рукоположили в священники.
Святой отец первым пропел Хамосу "Аксиос".
Хор запел: "Аксиос, аксиос, аксиос"
Я тоже подпевал.
Правда что такое "Аксиос" я мог только догадываться из контекста.
Вероятно, что то типа того, когда болельщики футболистов Спартака кричат "шайбу, шайбу" или "давай, давай"

Ну отец Хамос и дал гари выйдя на свою первую проповедь, из которой я узнал, что светские книги, не только нельзя читать, но и дома хранить нельзя.
Исключительно духовную литературу можно читать и то лишь с благословения духовника.
Потому что знания надмевают и вводят в прелесть.

В моём извращённом миром мозгу возник образ, как знания надомнили физиологию человека и он возбуждённый тёмными силами вошёл в прелесть по самые помидоры.
Не сдержашись я кратко ржанул.

На меня тут же с осуждением взглянуло несколько пар глаз пожилых женщин. Они, будучи малым стадом, шедшим узкими вратами правды в рай, очень ревностно относились ко всему, что было для них свято.
Я прижав руки к груди, беззвучно извинился, сделав женщинам лёгкий поклон.

— У некоторых - горячо и торжественно говорил отец Хамос — даже - прости господи - китайские книги дома хранятся, эти люди не оставили свои заблуждения и ведут блудный образ жизни, растлевая чистые сердца истинных подвижников веры.

Это был явный намёк на отца Джона.
У него в самом деле, на даче полно китайской литературы. Я поначалу думал, что это книги его келейницы - матушки Ли Хуа, а потом когда я затеял с Ли разговор на эту тему, выяснилось, что она даже Дао Дэ Цзин не читала и совсем ничего не знает ни про Лао Цзы ни про Чжуань Цзы.

Это отец Джон читал восточную литературу пытаясь найти пути в потёмках китайской души, тогда ещё юной Ли Хуа, которую он привез из Сычуаня.

А сама матушка Ли впервые о этих книгах узнала, как раз от отца Джона, что впрочем не мешало ей быть продвинутой ученицей школы Багуачжан направления мастера Бяо Фу.
— Иногда еле сдерживаю себя, что бы утки мандаринки не зазвучали в моих руках — один раз в сердцах заявила она, когда отец Хамос в очередной раз перегнул палку, ударив по голове мальчика - чтеца, за не верно произнесённое слово "Превыспренняя".

Нет, конечно она читала
"Сон в красном тереме", "Речные заводи" "Как закалялась сталь" "Сказание о Юэ Фее" и другую классику китайской литературы, но читала, без задней мысли, просто читала, как все люди читают книги.

Проходя мимо матушки Ли, смиренно сложившей руки ладонь в ладонь, отец Хамас сказал, тоном, которым говорят
"Ага, ща"
— Господь тебя благословит, дорогая.

Слово "Дорогая" было сказано с таким вызовом, что даже подумалось, что Ли сейчас чего - нибудь сломает Хамосу.
Но на её лице не возникло никаких резких эмоций.
Она, тихо, как мышка присела на скамеечку у свечного ящика и стала ждать когда отец Джон выйдет из Алтаря.

Я встретился с Ли глазами, он привстала со скамейки и сделала мне поклон, похвалила за то, что вчера на Утрени я, по её мнению очень хорошо, а для первого раза даже талантливо, читал шестопсалмие.

А возможно ли вообще талантливо читать шестопсалмие?
Наверное нельзя. Надо будет сказать ей, что у нас так не говорят.