Дигнаре

Записки Кота из карантина

Dig-na-re, o Do-mi-ne… (Сподоби, о Господи!) – снова и снова пела Дарья – это трагичное произведение Генделя, которое в наше непростое время, стало особенно актуально. На самом высоком звучании Miserere (помилуй!) у меня, хоть я и Кот, слёзы выступали.  Но Дарья всё пела и пела, а бабушка всё перезаписывала, потому, что начались дистанционные уроки в музыкальной школе.

Надо было отправить отчет о выполнении домашнего задания, а оно всё не выполнялось. Учебный процесс наш длился с утра до позднего вечера. Бабушка с мамой его обслуживали. Про нас с собачкой, кажется, все забыли. Мр-рр мяу! Хорошо, хоть кормят. Но за ушком почесать тоже не мешало бы!

Сначала Дашка совсем заважничала. Бывало, подойду к ней приласкаться, а она: «Извини, Кисуль, у меня конференция!» И бежит к ноутбуку, который мама успела специально для неё купить и наладить. Поди ж ты!  А то – к синтезатору, который бабушка с великими сложностями умудрилась тут, далеко от дома, приобрести.

А нам с собачкой  - никакого внимания! Нет, я не жалуюсь. Но, кто был с ними, когда после Нового года все полегли с тяжёлой болезнью? Одна бабушка держалась на ногах, глотая всевозможные лекарства. Воображала-Дашка неделю в бреду лежала с температурой под сорок. Врачи приходили и уходили, приезжали и уезжали, говоря, что в лёгких всё чисто.  Успокаивая, что все дети болеют. (И правда, у них тогда школа на карантин была закрыта).

Когда Дашка уже начала терять сознание, бабушка пригласила врачей из частной клиники. Они и анализы все взяли на дому, и на рентген направили. Выяснилось, что – пневмония . С- реактивный белок в 11 раз превышал предельно допустимую норму. И, когда «скорая» снова отказалась везти ребёнка в больницу, мы с бабушкой гаркнули так, что дяденьки испугались и повезли. Там Дашке назначили сис… симп... в общем, какое-то лечение антибиотиками, и она ожила.

Потом так же болела мама, и мы с бабушкой лечили её дома, потому, что врачи боялись какого-то вируса и не давали направление на какие-то анализы. Тут уже и март начался. Мама потеряла работу. А когда, в середине марта, объявили эваку…  ой, самоизоляцию, бабушка собрала всех, взяла свои герани, «шуршанчика» (это её ноутбук старенький), и мы двумя бортами двинулись куда подальше.

В «куда подальше» мы неделю обустраивались, потом учили Дашку всему, что она пропустила в школе после зимних каникул.  Я – Кот (имя такое) – стал тут, у нас, за старшего.  Размышляю, анализирую, философствую. Люблю помечтать о собственной корове с молоком, но, думаю, бабушка не разрешит. Строгая она! Записочки, вот, из карантина крапаю.
 
В апреле началась Дашкина учёба на удалёнке. На первой же конференции с ММШ, в качестве заставки, дали очень странное уведомление: «Безграмотными в XXl веке, будут не те, кто не умеет читать и писать, а те, кто не умеет учиться, разучиваться и переучиваться.» Бабушка стала мрачнее тучи, сказав, что это перлы нашего министерства образования.

«Разучиваться – означает – утрачивать приобретённые навыки» - сказала она и замолчала на сутки. А потом пошёл этот самый… учебный процесс. Бабушка по ночам разбиралась в премудростях сольфеджио, называя это «средством от альцгеймера», записывала и переписывала Дашкины потуги в музыке. Мама взяла на себя ММШ. Я же – старший по этому дому, занялся воспитанием собачки – смешной нашей йоркширки.  Собачий ребёнок тоже нуждается в воспитании.  Кстати, зовут её Шанель, но у нас тут всё запросто! Так, что, она – Шаня.

Вчера сидел на подоконнике, наблюдал за жизнью двора. Там – никого! Милый старичок, в доме напротив, кормил на балконе галок. Они тут вместо наших голубей – совсем ручные. Кричат очень громко! Иногда прилетают красавицы сойки.  Дома здесь в четыре и пять этажей. Здорово!  Совсем не загораживают солнце. И дворники своими метёлками не выметают траву со двора.
 
К вечеру приехала ещё одна семья: мама с чемоданом и рюкзаком, да двое ребятишек.  Кто видел, помахали им из окон. Я, как вежливый кот, тоже улыбнулся. Беженцы (здесь их так называют) прибывают каждый день. Бабушка через планшет иногда слушает эхо нашего города.

Сегодня она ругалась на чужом языке, когда узнала, что у нас там опять будут перекладывать бордюрный камень на шестнадцать миллиардов. (это  ежегодный городской ритуал). Такую бабушку я ещё не видел! «Этим людям ни чума, ни война не помеха!» - кричала она.

Испугалась даже мама и позвала всех в поле. Вокруг поля за рекой, наш посёлок ходит гулять – со шведскими палками, детьми и, даже, собачками. Меня ещё не брали, но очень хочется!

Тут все добрые и вежливые. Соблюдая дистанцию, машут друг другу рукой и приветливо кивают. Вчера приезжали «космонавты» с жёлтыми чемоданчиками и опрыскивали дорожки, подъезды, двери. Мы с бабушкой смотрели из окна, и она плакала. Потом сказала, что мы с собачкой пропадём, если останемся одни. А вечером дома пекли хлеб в хлебопечке, и очень вкусно пахло. А ещё меня обещают взять в поле, посмотреть.

За сим откланиваюсь. Искренне ваш,
Кот из карантина