Точка невозврата

Точка невозврата

Есть точка невозврата из мечты,
Лететь на свет таинственной звезды…
Отр. из песни гр. «Ария» «Точка невозврата», сл. М. Пушкиной

Мираж

Лунный свет серебряным лучом освещал дорогу, по которой я шагала. Почти каждый вечер я проводила на своем любимом месте – в парке, находящемся на окраине Москвы. Здесь всегда безлюдно – это нравилось мне больше всего. Люблю уединение. Городской шум нагло врывается во внутренний мир и не дает насладиться покоем.
До девятиэтажки, где я жила, оставалось совсем чуть-чуть, когда каблук моей туфли зацепился за что-то и я свалилась лицом в лужу. Едва подавив в себе желание воспроизвести пару нецензурных фраз, я поднялась и со смертельной тоской принялась разглядывать разбросанную по земле мелочь, которую мне предстояло вернуть обратно в недра моей сумки.
-Позвольте Вам помочь.
Вот в такой ситуации я впервые услышала его голос.
Резко обернувшись, я увидела мужчину лет тридцати.
- Что? – несколько глуповато переспросила я.
- Я помогу вам собрать вещи. – Подойдя, он наклонился и за несколько секунд собрал содержимое моей сумки.
- Эм… спасибо, - пробормотала я.
Вдруг я вспомнила, что с моего лица стекают грязные капли. Это почему-то огорчило меня, хотя обычно я не задумываюсь о том, что думают обо мне окружающие.    
- Вы позволите? – Не дожидаясь ответа, незнакомец приблизился ко мне вплотную и непонятно откуда взявшимся белым платком вытер грязь с моих щек.
- Спасибо, – повторила я, сгорая от стыда и жалея, что земля не разверзлась подо мной и не поглотила меня.
- А теперь я провожу вас домой. – Мужчина улыбнулся. – Вы не возражаете?
- Не возражаю.
Мы зашагали вперед.
- Такой юной девушке разгуливать поздно вечером в безлюдном месте не совсем безопасно, вы не находите?
- Возможно. Я гуляла в парке. Мне это необходимо, - оправдываясь, ответила я.
- Необходимо?
- Да. После того…
- Что?
- Как моя семья погибла, я хожу в парк почти каждый вечер, - тихо сказала я.
- Соболезную, - мягко проговорил он. – Излияние души порой приносит облегчение.
- Мне больно сейчас об этом говорить, - сказала я, пристально глядя на мужчину. – Но, пожалуй, я могла бы рассказать вам, если… вы согласитесь встретиться со мной вновь. – Я что, пригласила его на свидание?
- Мы, несомненно, ещё встретимся, - с легкой улыбкой отозвался он.
- Я живу в этом доме. – Мы остановились.
- Жду тебя здесь завтра в полдень. – Он перешел на «ты».
- Хорошо. – Я позволила очаровательной, насколько это возможно, учитывая мое грязное лицо, улыбке скользнуть по моим губам.
- Подожди, - окликнул он меня, когда я открыла дверь подъезда. – Ты забыла кое-что сказать.
- Что? – недоуменно спросила я.
- Свое имя.
- Ребекка. Меня зовут Ребекка, - ответила я и вошла в подъезд.

Реальность. Полтора года назад

Я бежала по темной улице. Из одинокого фонаря лился тусклый свет. Я остановилась и перевела дыхание. Попыталась не дышать, чтобы уловить даже самый тихий звук. Кажется, они отстали.
Окрыленная надеждой, я зашагала вперед. Это был незнакомый район, поэтому меня пугала перспектива заблудиться. Впрочем, это уже случилось. Я находилась в окружении высоких домов. Как выбраться на проезжую часть, я не знала. И вокруг не было ни души, чтобы спросить. Время перевалило за полночь, свет в окнах жилых домов не горел.
Я шагала быстро, но старалась делать это максимально бесшумно. Поворотов впереди не было. Я была втиснута меж двух домов, и оставалось только шагать вперед. Дома остались позади. Кажется, справа забрезжил свет. Наверное, оттуда можно будет выбраться на дорогу. Тогда я поймаю такси и…
И тут они преградили мне путь. Они вышли из поворота – медленно, улыбаясь. Они знали, что я в западне, и предвкушали будущее веселье.
Их было трое. Один из них когда-то был моим лучшим другом.
- Ну что ты, Бекки, не будь такой строптивой, - почти нежным голосом проговорил Слава – так звали человека, которого я когда-то воспринимала чуть ли не как брата.
- Оставьте меня! – выкрикнула я, чувствуя, как сердце предупреждающим набатом отбивает удары.
Незнакомцы рассмеялись. А Слава только неотрывно смотрел на меня. В его глазах не было жалости. Лишь холодное спокойствие.
- Помнишь время, когда мы были вместе? – спросил он тихо.
- Мы никогда не были вместе в том смысле, какой ты имеешь в виду. Мы были друзьями, и я любила тебя, как брата, пока ты не оттолкнул меня, - с болью ответила я.
- Ты меня предала. Я любил тебя больше жизни, я готов был ради тебя умереть, я готов был ради тебя любому горло перегрызть. А ты меня предала, - шепотом сказал он.
- Неправда. Я никогда не давала тебе повода думать, что мы будем вместе.
- Ты сломала мою жизнь, мое сердце. Я бы мог простить все - но не предательство!
- Довольно разговоров! – крикнул один из товарищей Славы, нетерпеливо потирая руки. – Поразвлечёмся с ней, а потом делай с ней, что хочешь, Славка.
- Развлекайтесь, - спокойно произнес Слава и отошел в сторону.
Двое, омерзительно ухмыляясь, стали приближаться ко мне. Я, в панике сжимая ладони, отступала назад. Но сзади была только стена.
- Отпустите! – крикнула я, когда они приблизились вплотную.
Мои сопротивления были без труда подавлены.
Я закричала, зовя на помощь, но меня никто не слышал. Захлебываясь в слезах ярости и отчаяния, я пыталась вырваться, но они лишь громко смеялись. Они повалили меня на землю. Шанса вырваться не осталось.
В эту ночь они разрушили мою жизнь. А Слава стоял в стороне и наблюдал, как двое ублюдков измываются надо мной. Кажется, он упивался видом моих мук.

Мираж

Ровно в полдень я стояла возле подъезда своего дома и ждала. Наконец он пришёл.
- Ты опоздал на целую минуту, - пошутила я.
- Нет, это ты пришла на минуту раньше, - с улыбкой возразил он.
- Ты вчера узнал мое имя, а свое не сообщил, - сказала я, шагая рядом с ним.
- Можешь называть меня, как хочешь.
- Что это значит? У тебя же есть имя? – рассмеялась я.
- У меня много имен, - таинственно ответил он. – Называй меня Александр. Имя означает «защитник» - по-моему, вполне подходящее.
- Полагаешь, мне нужен защитник? – Я наклонила голову набок и вопросительно взглянула на него.
- Несомненно.
- От кого же?
- Быть может, от себя самой? – Александр остановился возле скамейки и сел.
Я устроилась рядом.
- От себя самой? – переспросила я в нетерпении. – Не понимаю…
- Зачастую самая большая опасность для человека исходит от него самого.
- Ты странный, - бесцеремонно заявила я, разглядывая лицо Александра.
Вчера я обратила мало внимания на его внешность.
Он был худощав, но в то же время крепок. Волосы у него были длинные, прямые, чернее воронова крыла. На белом лице сверкали холодные серые глаза. В этих глазах была завораживающая таинственность и открытость одновременно. Казалось, они отражали глубину души Александра, но в то же время в них невозможно было увидеть то, что есть в этой глубине. Эти глаза смотрели ласково и в то же время властно.
- Как называть тебя сокращенно?
- Лекс.
- Впервые слышу такой вариант старинного русского имени «Александр». Ну хорошо. А меня можешь называть «Бекки».
- Нет. Ты – Ребекка. Нельзя коверкать столь изящное имя.
- Ты так считаешь? – игриво улыбнулась я.
- Ты хотела рассказать свою историю, - напомнил он, будто не замечая мою попытку пофлиртовать.
- Ох, - вздохнула я, поднимая взгляд на небо. – Это сложно. Я боюсь, что старые раны откроются, если коснуться их.
- Тогда ты можешь не рассказывать. В любом случае, я знаю гораздо больше, чем ты думаешь.
- Кто ты? – резче, чем хотела, спросила я.
- Лекс. – Шаловливая улыбка прошлась по его губам.
- Я серьёзно.
- Это важно?
- Не знаю. Странно, что мы сидим здесь и разговариваем. Да еще и как давно знакомые люди.
- Тебя это пугает?
- Нет. Просто непривычно.
- Если хочешь, я уйду.
- Отчего же? Я намеревалась пригласить тебя на чашку чая в ближайшее кафе.
- Почему бы нет. – Он поднялся. – Пошли.
- Да.
Остаток дня мы провели вместе: выпили чай, съели несколько порций мороженого, гуляли допоздна в парке. Затем Лекс проводил меня до дома, и мы расстались. Он обещал, что придет завтра.

Прошли две недели с тех пор, как я познакомилась с Лексом. Мы встречались каждый день. Несколько дней мы подолгу гуляли в парке, либо просто по городу, пару раз заходили в кафе. Затем я пригласила его к себе домой.
Я всю сознательную жизнь любила музыку и играла на фортепиано. Лексу понравилась моя игра. Мы часами сидели в моей квартире: разговаривали, читали друг другу вслух книги, слушали музыку.
Я не могла разобраться в своих чувствах – в моей душе появилось нечто, чего раньше не было. То, что вроде бы заполнило пустоту, но в то же время заставляло непрерывно пребывать в тревоге и безотчетном страхе.
Когда мы с Лексом стояли в парке, укрываясь от дождя под деревом, я долго неотрывно смотрела в его глаза. Они манили и отталкивали страшной таинственностью, лившейся из глубин его души. Тогда я поняла, что же происходило в моей душе – я полюбила Лекса.

Реальность. Полтора года назад

Когда они оставили меня, я не испытала облегчения. Эти твари высосали весь свет, который был в моей душе. Я оказалась одна в страшной разрушительной тьме. Я хотела кричать, но связки словно парализовало. Я хотела бежать, но я не могла управлять собственным телом. И тогда я вспомнила – Олег. Мой дорогой Олег. Он поможет, он вытащит меня из этого ада, ведь Олег безмерно любит меня.
У меня хватило сил дотянуться до сумки и вытащить оттуда телефон. Набрав номер, стоявший первым в списке контактов, я поднесла трубку к уху.
- Да, - ответил он спустя долгие-долгие секунды. Его голос прозвучал холодно.
- Олег, родной… - заплакала я. – Приезжай, пожалуйста…
- Слава рассказал мне все. Про твою измену, про твою ложь, - сказал он и замолчал. Лишь спустя несколько секунд он заговорил вновь. - Больше не желаю тебя знать. Прощай.
В ухо ударили гудки.
Рука с телефоном опустилась на землю. Я поняла, что слез в моих глазах больше нет.
Наверное, я бы позволила отчаянию завладеть мной. Я так хотела умереть – лишь бы не чувствовать этой боли. Но оставался один человек, ради которого я должна была выжить.
Я медленно подняла руку с телефоном и набрала домашний номер родителей.

Мираж

- Недавно у меня появилась идея взять ребенка из детского дома, - поделилась я мыслью с Лексом.
- Почему бы не родить собственного?
- У меня не может быть детей, - прошептала я, ощущая, как печаль овладевает сердцем.
- Ты любишь детей?
- Очень. – Я взглянула в его глаза. – Всегда мечтала о сыне. Я пару раз ездила в один детский дом. Там есть мальчик, которого зовут Толя. Он просит, чтобы его называли Торин, как гнома в «Хоббите» Толкина. Гном Торин его любимый персонаж. – Вспомнив своего маленького друга, я улыбнулась.
- Хочешь, мы сейчас поедем туда? – спросил Лекс.
- Поехали, - коротко ответила я.

В этот день я познакомила Лекса с Толей. К моему огорчению, малышу Лекс не понравился. Толя взглянул на него пару раз недоверчиво, шепнул мне на ухо «Он плохой» и убежал играть с другими детишками.
Я виновато взглянула на Лекса. Он не мог слышать слов Толи, но, кажется, все равно все понял.

- Тебе понравился Толя? – спросила я у Лекса, когда мы возвращались из приюта.
- Славный малыш, - неопределенно отозвался Лекс.
- Я хочу, чтобы вы ладили.
- Зачем тебе это?
- Я хочу в ближайшем будущем усыновить Толю. Я полюбила его как родного сына.
- Мальчику нужен отец, - сказал Лекс. В его голосе не было никаких эмоций.
- Да, - кивнула я, гадая, подходящее ли сейчас время для признаний.
- Я не гожусь для роли отца, Ребекка. – Лекс будто прочитал мои мысли.
- Ты не любишь меня?
- Люди столько смыслов вкладывают в слово «любовь». Что именно ты подразумеваешь под ним?
- Ты знаешь, это очень странно, - задумчиво протянула я. – С тех пор, как я встретила тебя, в моей душе поселился страх. Я не могу понять, почему мне все время тревожно. Ощущение, как будто из меня выкачивают силы. Но в то же время я наконец обрела то, чего мне так не хватало долгое время. Я поняла, что не могу без тебя существовать.
- Ты делаешь неверный выбор, Ребекка, - проговорил Лекс, глядя на меня. Несмотря на то, что голос его был полон сожаления, глаза не выражали ничего, кроме безразличного холода.
- Разве не мне решать… - договорить я не успела.
Мы дошли до моего подъезда. Здесь стояли мужчина и женщина и пристально смотрели на нас с Лексом.
- Хочу познакомить тебя со своими знакомыми, Ребекка, - сказал Лекс, приподняв губы в полуулыбке. – Светозар и Надежда.
- Очень приятно, - искренне сказала я, улыбаясь новым знакомым.
- Взаимно. – Светозар галантно поцеловал мою руку.
- Лекс говорил, что вы потрясающе играете на фортепиано. Не возражаете, если мы как-нибудь оценим ваш талант? – спросила Надежда.
- Конечно, - с удовольствием согласилась я. Однако это было не тщеславие. Мне просто хотелось поближе познакомиться с этими милыми людьми. – Приходите ко мне завтра.
Они приняли приглашение и, попрощавшись, ушли.
- Мне тоже пора. Кстати, ты не против, если я тоже завтра приду? – спросил Лекс.
- Конечно, придешь. Разве мы могли бы не видеться целый день?
Лекс улыбнулся и мягко погладил меня по щеке. Затем он развернулся и зашагал прочь.

Реальность. Полтора года назад

Я открыла глаза – и зажмурила их обратно от разящего ослепительного света. Подождала несколько секунд – медленно раскрыла веки. Надо мной был абсолютно белый потолок, правда, местами слегка пожелтевший. Я повернула голову направо и увидела такую же кровать, как моя. Там спала молодая женщина. Возле кровати стояла тумбочка, забитая лекарствами.
«Я в больнице», - подумала я с удивлением.
Напрягая сознание, я начала выдергивать из памяти события последних дней.
И я все вспомнила. Как они гнались за мной. Как я разговаривала со Славой. Как умоляла их отпустить меня. Как Слава отдал меня на растерзание своим товарищам. И то, что они сделали со мной потом.
«Олег! Он сказал «Прощай»!», - вспыхнула в голове ужасающая мысль.
Горячие слезы начали закипать у меня в глазах, но, когда я вспомнила про родителей, мне стало легче.
«Наверняка это они позвонили в скорую, - размышляла я. – Скоро мама придет навестить меня, мы поговорим, и станет легче. Так было всегда.»
В палату вошел пожилой доктор.
- Вы очнулись, - обратился он ко мне. – Как себя чувствуете?
- Я в порядке. Мой ребенок? С ним все хорошо? – задала я самый главный вопрос.
Доктор отвел взгляд добродушных светлых глаз в сторону.
- Мой ребенок? С ним все хорошо? – повышенным тоном повторила я вопрос.
- Сожалею, - наконец он отважился вновь взглянуть на меня. – Вследствие изнасилования… Случился выкидыш. Сожалею, - повторил доктор.
Мне показалось, что передо мной пролегла огромная пропасть. Ее темная пасть готова была поглотить меня заживо.
- А мои родители… - прохрипела я, ощутив, как последние силы разом покинули меня.
- Они ехали на машине. Ваш отец превысил скорость, и случилась авария. Они сразу погибли.
Пропасть еще шире раскрыла подо мной пасть, и я, не найдя, за что ухватиться, рухнула в темную неизвестность.

Мираж

На следующий день ко мне, как договаривались, пришли Лекс, Светозар и Надежда. Оказалось, что последние – брат и сестра. Мы долго разговаривали, я сыграла несколько своих любимых этюдов. Светозар и Надежда были в восторге от моей игры. Они были очень добрые и милые, и я сразу полюбила их обоих. Не так-то много у меня друзей было, и я ценила тех, которых обретала.
В течение следующей недели мои новые друзья часто приходили ко мне в гости. Когда они приходили, Лекс поспешно покидал меня.
- Вы недолюбливаете друг друга, - заявила я ему однажды. – Почему?
- Рядом с людьми, которых зовут «Светозар» и «Надежда», не может находиться мрачный тип, вроде меня, - шутливо произнес Лекс, однако его холодно-серые глаза глядели серьезно.
Я устало опустилась в кресло и прикрыла лицо руками. Последние недели выдались для меня тяжелыми. Несмотря на то, что рядом почти постоянно находился любимый мужчина, я ощущала в сердце непонятную тревогу и печаль. Казалось, с каждым днем черная туча над моей головой все сгущалась и сгущалась. Особенно тяжело было в последнюю неделю. У меня начались головные боли, временами в теле появлялась слабость. Мое состояние меня пугало.
- Сегодня я хочу сводить тебя к моему знакомому музыканту. Он скрипач. Думаю, вам интересно будет пообщаться, - сказал Лекс.
- Куда мы пойдем? – воодушевилась я, надеясь, что новые впечатления разгонят тоску.
- Михаил играет в одном ресторане. Сходим туда, заодно угощу тебя вкусным ужином.
- Как мило, - улыбнулась я. – Спасибо.
Лекс улыбнулся в ответ. Его улыбка не выражала ничего, будто на его лице была непроницаемая маска.

Вечером мы сидели в ресторане. Аппетита не было, поэтому я лишь медленно потягивала вино, а Лекс вообще себе ничего не заказал. Его знакомый Михаил играл на скрипке невыразимо красиво. Я была искренне восхищена и хотела, чтобы игра шла дольше. Но вот музыка оборвалась, и Михаил подсел к нам. Лекс представил нас друг другу. Вначале мы поговорили о каких-то пустяках, затем мы с Михаилом начали беседовать об искусстве. Он оказался потрясающим собеседником. Я ощутила, как тоска слегка отступает, и ее место занимает слабо мерцающая, но настоящая радость. Такое бывало лишь, когда рядом находились Светозар и Надя.
Прекрасный вечер приблизился к концу. Я уговорила Михаила поехать со мной и Лексом ко мне домой и продолжить там беседу за чаем. Мы уже собирались уходить, как Михаил неожиданно упал. Я ужасно испугалась. Вскоре приехала скорая и констатировала смерть от сердечного приступа.
Я оказалась ввергнута в еще более черную тоску, чем прежде. В поисках утешения я поискала глазами Лекса. Он стоял возле барной стойки и наблюдал, как уносят тело Михаила. Красивые серые глаза отражали полное равнодушие.

Реальность. Полтора года назад

Прошла неделя, как меня выписали из больницы. Я вернулась в пустую квартиру. Смутно припоминаю, что я проплакала несколько дней подряд. А затем я просто целыми днями лежала. Горстями пила снотворное, чтобы больше спать и ничего не чувствовать. Я совсем не ела несколько дней, но голода не чувствовала, хотя ощущала слабость. Мне было плевать. Я приняла решение, и скоро все кончится.
В одно пасмурное утро я поднялась с кровати и прошла на кухню. Открыла шкаф, достала коробку с лекарствами. Совершенно спокойно набрала в ладонь горсть таблеток и проглотила их одну за другой. После этого я прошла обратно в спальню и легла на кровать. Закрыв глаза, я стала думать о том, что скоро буду с родителями и моим дорогим Сережей. Так я хотела назвать своего сына. Своего нерожденного сына.

Я открыла глаза и поняла, что нахожусь в больнице. Если бы у меня хватило сил, я бы застонала от отчаяния.
Я не умерла. Кто-то вызвал скорую, и меня откачали. Ненавижу того, кто это сделал!
Впоследствии я узнала, что скорую вызвала моя тетя. Она жила в другом городе, но, узнав о случившейся трагедии, приехала поддержать меня.
После выписки я опять вернулась в свою квартиру. Она будто преобразилась. Тетя сделала генеральную уборку, повесила светлые шторы. И убрала все наши семейные фотографии. Я отыскала их в ящике письменного стола и вернула на прежние места. Я хотела каждый день видеть лица людей, которых любила всем сердцем.

Вот уже целый месяц я притворялась, что возвращаюсь к нормальной жизни. Я начала есть, ходила гулять вместе с тетей (одну она меня не отпускала). Один раз даже приготовила печенье. Кажется, тетя мне верила. Я старалась изо всех сил. Мне необходимо было, чтобы она поверила мне. Только так я вновь обрету свободу.
Прошла еще неделя. Тетя уже не так сильно беспокоилась за меня. Она настолько уверилась в том, что я в порядке, что решила вернуться к себе домой.
Я ликовала.
Наконец я проводила тетю, пообещав ей, что навещу ее в ближайшее время. На следующий день после ее отъезда поздним вечером я вышла на улицу. Машин на дороге было много. Одному из водителей предстояло стать убийцей. Я не хотела создавать проблемы другим людям, но жить с раной в сердце, которая безостановочно кровоточила, я тоже не могла.
Я дошла до поворота и вышла на проезжую часть. Одна из машин летела прямо на меня. Водитель не успел вовремя затормозить. Последнее, что я помню очень отчётливо – боль, обнявшая все мое тело.

Мираж

Против нас восставшие миры,
Нас бросает в бездну новый взрыв,
Вот и все – мы все теперь ничто,
Яркий миг слияния с мечтой.
Отр. из песни гр. «Ария» «Точка невозврата», сл. М. Пушкиной
- Это было ужасно, - тихо сказала я.
Мы с Надей и Светозаром сидели в моей квартире и обсуждали смерть Михаила.
- Я стала бояться Лекса, - неожиданно даже для самой себя призналась я.
- Почему? – осторожно спросила Надя.
- Он с самого начала нашего знакомства был странным. Но сейчас я стала замечать некоторые вещи… Например, вчера, когда Михаил умер… Я смотрела на Лекса… В его глазах было безразличие, понимаете? – Я взглянула поочередно на брата и сестру.
- Да. Тебе не следует быть с Александром, Ребекка, - сказал Светозар, пристально глядя на меня.
- Почему? – удивилась я. – Каким бы он ни был, я люблю его.
- Ты ошибаешься, - мягко, но твердо возразила Надежда.
- Не понимаю…
- Ты не можешь любить Александра.
- Что за…
- Верно, - раздался его голос.
Я обернулась.
Лекс стоял на пороге гостиной, где мы сидели.
- Ты все слышал? – спросила я.
- Твои друзья правы, Ребекка, - проговорил он, игнорируя мой вопрос. – Ты привязана ко мне, но это не любовь.
- Я вас не понимаю, - раздраженно мотнула я головой. – Объясните, что происходит.
- Бекки, подумай, - с мягкой настойчивостью проговорил Светозар. – Ты уверена, что Александр тот, за кого ты его приниешь?
- Что ты хочешь этим сказать?
- И на этот раз он прав, - улыбнувшись, подтвердил слова Светозара Лекс. – Я не тот, кем ты меня считала. С самого начала нашей встречи, Ребекка, я был лишь охотником. Я заманивал тебя в свои сети, строил ловушки, и ты попалась.
- Кто ты? – тихо спросила я, пытаясь определить, кто из нас безумен.
- Подумай. – Лекс подошёл ко мне и вновь улыбнулся – нежно, почти любяще. Я бы поверила в эту улыбку, если бы не глаза, холодным льдом застывшие в пустом безразличии. – Я помогу. 
Он взял меня за руку и заглянул в глаза. А я смотрела в его глаза, не в силах оторваться от страшного, но в то же время такого манящего взгляда. Казалось, я тону в этих глазах, оказываюсь ввергнута во все большую и большую их глубину. Наконец весь мир перестал для меня существовать. Остались только эти бездонные глаза, пленившие мою душу.
- Ребекка! – Лекс мягко встряхнул меня.
Я будто очнулась ото сна. С изумлением я обнаружила, что мы стоим на улице.
- Как мы здесь оказались? – ошарашенно спросила я.
- Расстояния для меня не проблема, - бесцветным голосом отозвался Лекс. – Хочу, чтобы ты кое-что увидела. Взгляни на того мужчину. – Он указал пальцем на пожилого мужчину, который вышел с пакетами в руках из магазина и переходил на другую сторону улицы.
- И что? – непонимающе спросила я.
- Не успеет он дойти до той стороны, как из угла выскочит автомобиль и собьет его насмерть.
- Ты с ума сошел? – спросила я, скептически глядя на Лекса.
- Смотри! – властно велел он.
«Он псих!», - испуганно подумала я и стала наблюдать за мужчиной. В слова Лекса я не верила, но они все же внушали тревогу.
Когда мужчине осталось сделать всего два-три шага до пешеходной дороги, я вздохнула с облегчением. Но вдруг  какой-то автомобиль выехал из-за угла, послышался визг тормозов. Последнее, что я увидела – распростертое на земле тело мужчины и растекавшаяся под ним кровавая лужа.

- Что это было? – выдохнула я в ужасе, когда Лекс вернул нас обратно в мою квартиру.
Светозар и Надежда смотрели с сочувствием. Кажется, они знали, в отличие от меня, что происходит вообще и что только что случилось.
- Как я и говорил, мужчину сбила машина, - констатировал Лекс. И снова эта ничего не выражающая улыбка.
- Как ты узнал?
- Потому что я забрал его жизнь.
Слова застыли у меня на губах. Теперь я не сомневалась, что кто-то из нас двоих сумасшедший.
- Ты… что?
- Ты так и не поняла, кто я? – спросил Лекс, снисходительно глядя на меня.
- Бекки, - Надя подошла ко мне и взяла за руку. – Ты должна вспомнить то, что произошло с тобой за последние полтора года.
- Меня бросил муж, мои родители погибли в автокатастрофе, - недоуменно сказала я. – Зачем все это?
- Бекки, этого недостаточно. Ты должна вспомнить абсолютно все! – подал голос Светозар.
- Почему тебя бросил Олег? – спросила Надя.
- Откуда ты знаешь имя моего бывшего мужа? – в очередной раз удивилась я.
- Ребекка, почему он тебя бросил? – повысила она голос.
- Он подумал, что… - Я запнулась.
Неожиданно я поняла, что не могу всего объяснить. Я помнила, что Олег обвинил меня в предательстве. Внезапно эта мысль показалась мне нелепой. По какой именно причине Олег бросил меня? Ведь я не предавала его. Я не могла предать – я любила его.
- Ребекка, вспомни ту ночь, когда Олег заявил, что не желает тебя знать. – Светозар подошел ко мне и приложил руку к моему лбу.
Я взглянула в его глаза и увидела в них умиротворяющий свет, лучи которого коснулись меня и наполнили душу теплом.
- Вспоминай… - мягко шепнула Надежда.
Я закрыла глаза. Мое сознание вернулось в ночь, когда все произошло. И обрывки воспоминаний стали складываться в цельную картину.
Теперь я помнила все: изнасилование, разговор с Олегом, больница, выкидыш, сообщение о смерти родителей, попытки самоубийства. Попытки? Но во второй раз…
- Я умерла? – спросила я, резко открыв глаза.
- Нет, - ответили разом Светозар и Надежда.
- Пока нет, - мягко поправил их Лекс, все это время безмолвно наблюдавший за происходящим.
- Что произошло тогда? – Я выжидающе взглянула на них всех. – Я помню, что бросилась под машину. Я что, опять выжила?
- Да.
- Почему я ничего не помню с того момента, как произошла авария?
- Бекки, ты не должна пугаться. – Светозар поймал мой взгляд – и снова свет в его глазах наполнил мою душу теплом. – Ты выжила, но твое состояние было очень тяжелым. Долгое время ты лежала в коме. А когда ты очнулась… ты не помнила ничего. Твой рассудок помутился.
- И… где я сейчас? – затаив дыхание, спросила я.
Я чувствовала, что ответ будет сильным и шокирующим ударом.
- В психиатрической больнице.
- Значит, я сошла с ума… - тихо проговорила я. – Но ведь сейчас я в сознании… и не чувствую себя умалишенной.
- То, что происходит сейчас с тобой – происходит лишь в твоем сознании, - вмешался в разговор Лекс.
- То есть… - Я была потрясена. – Но как же… Получается, вас тоже нет?
- Есть. Мы все – реальные, - ответил Светозар. – Иллюзия лишь то, что происходит конкретно с тобой. Но и мы, и все люди, которых ты встречала – настоящие.
- И смерть мужчины, которого ты мне несколько минут назад показал, смерть Михаила – тоже реальность? – обратилась я к Лексу.
- Да.
- А вы все кто такие? – Я отошла от Светозара и Надежды и замерла у окна.
- Наши имена выдают нас, - улыбнулась Надежда.
- Надежда… - прошептала я. – Когда ты рядом, уныние рассеивается… Ты – надежда в прямом смысле этого слова!
- Да, - подтвердила она.
- А ты – свет, - сказала я Светозару. – Умиротворяющий, спасительный свет.
- Все верно, - кивнул он.
- Тогда кто ты? – Я подошла к Лексу.
- Противоположность им, - он указал на Надежду и Светозара. – Рядом со мной ты испытывала печаль, тоску, уныние. Твои силы постепенно покидали тебя. Тебе казалось, что ты полюбила меня, но на самом деле ты просто нашла то, что искала после тех ужасных событий, которые произошли с тобой в твоей реальной жизни. Ты глотала таблетки, ты прыгала под машину… ты искала смерть, хотя должна была жить. Когда человек упорствует в своих желаниях, увеличивается вероятность того, что они сбудутся.
- Ты… смерть? – одними губами произнесла я.
Эта новость оказалась самой шокирующей для меня.
- Да. – Лекс изогнул губы в притворно-ласковой улыбке. – Я принял форму человека, чтобы быть рядом с тобой. Ты не должна думать, что я вопреки всему пытался сделать тебя своей добычей. Это не так. Я останавливаю сердца людей, но я не властен над жизнью. Я забираю лишь тех, чье время пришло. А решать, чье время уже пришло – не моя забота.
- Ты сказал: я должна была жить. Тогда почему ты здесь?
- Ты пыталась дважды расстаться с жизнью – и дважды тебе был дарован шанс осознать ошибку и все исправить. Но даже лишившись разума, будучи пациенткой психиатрической больницы, в подсознании ты желала смерти. Ты всем своим существом стремилась к ней, жаждала покинуть этот мир преждевременно. Человек – забавное и наивное существо. Отчего некоторые из рода смертных полагают, что вправе распоряжаться своей жизнью? Это нелепое заблуждение! – До этого Лекс говорил без эмоций, но последние слова проговорил с жаром. – Человек то отчаянно ищет своей погибели, а когда находит ее, начинает в безумстве цепляться за жизнь. Что за глупые создания?! Вы не властны над своей жизнью, ибо не вы являетесь источником собственного существования. Ты, Ребекка, вознамерилась подчинить своей воле то, над чем не властна. Небеса могли бы покарать тебя – и ты была бы уже мертва. Но тебе было решено дать еще один, последний, шанс. Все это время Смерть, Надежда и Свет находились рядом с тобой, и ты должна была сделать окончательный выбор. О, если бы ты сразу отвергла меня и впустила в свою душу свет! Тогда ты уже была бы свободна. Но ты попросила меня быть рядом, ты слепо попадалась в мои ловушки, ты возомнила, что полюбила меня – меня, Смерть!
- Я не понимаю кое-чего. – Я подумала, как бы получше сформулировать вопрос. – Ты сказал, что устраивал мне ловушки. Разве ты не мог просто забрать меня с собой?
- Я уже говорил, что не властен над жизнью, я забираю лишь тех, чье время пришло.
- Значит, я еще должна жить? Когда придет мое время?
- Этого мне знать не дано.
- Неужели я действительно могу выбрать – жизнь или смерть? Разве человек может принимать подобные решения?
- Ребекка, ты плохо меня слушала, - произнес с укором Лекс… то есть Смерть. – Тебе был дан шанс исправить ошибку. Если ты сделаешь правильный выбор – ты всего лишь восстановишь тот порядок, который изначально должен был быть. Если же ты пойдешь за мной – ты получишь желаемое. Тогда ты умрешь в действительности. Но ты уверена, что смерть даст тебе покой? Ты хочешь быть рядом с близкими, которые умерли. Твой нерожденный ребенок сейчас в раю. И ты бы, конечно, хотела быть рядом с ним, верно? Но ты уверена, что самоубийцы попадают в рай?
Меня обдало жаром.
- С моим мальчиком… все хорошо? – дрожащим голосом спросила я.
- Он умер лишь для тебя. Но душа бессмертна. Если ты добровольно последуешь за мной, вопреки воле Небес, ты не сможешь спастись. Именно поэтому тебе дан последний шанс – ты еще можешь все исправить. Если хватит сил…
- Что это значит? Что я должна сделать? – почти крикнула я.
Он загадочно улыбнулся.
- Конечно, ты можешь раскрыть свою душу для света и надежды, однако… в тебе накопилось столько отчаяния, тоски и чувства безысходности, что у тебя может не хватить сил обрести веру и последовать за надеждой.
- Ребекка, - Надежда подошла ко мне, - ты должна выбрать. Мы тебе все рассказали, но мы не можем зажечь в твоем сердце веру, мы не можем заставить тебя надеяться. Это можешь сделать только ты сама.
- Надеяться… - прошептала я.
Надеяться? Я могла до этого надеяться на покой в Небесах, на то, что спасусь от своей боли, на то, что вновь встречусь со своими близкими там, за гранью этого мира. Но на что мне надеяться в моей земной жизни? На что? Меня уничтожили, меня обратили в ничто – у меня отняли все, чем я дорожила в своей жизни. Все, кого я любила – мертвы. Пусть их души живы, и им хорошо, но как мне жить без них на Земле? Ради кого мне жить? Где мне найти ту опору, которая позволила бы мне не свалиться в пропасть? Как увидеть ту искорку света, которая отразилась бы в моем сердце и зажгла бы в нем жажду жизни?
- Ребекка, когда нет веры и надежды, остается любовь, - тихо проговорил Светозар. – Тебя сломали изнутри, ты разучилась различать луч света во тьме, но любовь все еще живет в твоем сердце. Любовь – вот твое главное оружие в борьбе за жизнь.
Любовь. Да, Светозар прав. Я люблю. Родителей, которые погибли, когда ехали спасать меня. Своего сына, которому не позволили родиться. Их тела мертвы, но их души бессмертны. И еще они живут в моем сердце. Они бы не хотели, чтобы я сдалась и обрекла себя на погибель. Они бы хотели, чтобы я боролась.
- Я выбираю жизнь, - сказала я.
- Этого не достаточно, - грустно сказала Надежда. – Ты выбираешь разумом, а действовать должно сердце, Бекки!
- Если пойдешь за мной, вернуться не сможешь – учти, - сказал Лекс. – Ты наполовину уже моя, Ребекка. Ты можешь просто шагнуть ко мне, и для знакомого тебе мира ты умрешь. Путь до погибели всегда короче, чем до истинной жизни.
Я смотрела на него. Лекс улыбался. Только теперь я осознала, что ему все равно. Он не радуется боли, но и не испытывает сострадания. Он просто делает свое дело.
- Решай, Ребекка. Ты можешь шагнуть ко мне. – Лекс раскрыл объятия и улыбнулся еще шире.
Теперь его глаза казались мне холодным океаном. И чем больше я в них глядела, тем в большую глубину уходила, тем выше становилась вероятность, что я утону.
- Любовь обладает исцеляющей и спасительной силой… - ворвался в мое затуманившееся сознание голос Светозара.
Внезапно мне стало плохо. Ноги подкосились, и я упала на колени. Голова кружилась, тело бил озноб. Вокруг меня и во мне была тьма. Я падала в бездонный колодец. Не за что было уцепиться. Прежде я думала, нет такой бездны, которая была бы темнее той, в которой я пребывала после случившихся катастроф. Но сейчас я поняла, что ошибалась. Сейчас я познала отчаяние в предельной его степени. И это отчаяние сжигало мою душу, сжимало сердце ледяными пальцами.
Я поняла, что мне страшно. Я не хочу уходить, не хочу умирать! Я хочу жить! Мне нужен шанс – я все исправлю! Но где же, где же луч света, который рассеял бы тьму вокруг меня? Где надежда, которая вытащила бы меня из этой пропасти?
И тогда я вспомнила. Любовь. Когда нет веры и надежды, остается любовь.
Мальчик Толя, который называет себя Торином. То, что я с ним общалась – иллюзия, но ведь сам мальчик – реальный человек. И пусть только в своем сознании, но я познакомилась с ним. И я полюбила его. Мой родной сын умер, но у него ведь может быть брат. Толя не заменит моего Сережу, но я буду любить его так же сильно, как люблю своего родного сына. Да, я хочу усыновить Толю. Только дайте мне шанс!
Но я продолжала падать во тьму. Во мне загорелась жажда жизни, но ее не хватало для борьбы. Моего желания было недостаточно.
«Я сама виновата», - прожгла сознание мысль. Да, я, наивно полагая, что властна над жизнью и смертью, воспротивилась воле Самого Господа.
«Господи, прости! – закричала я мысленно из глубин души. – Умоляю, прости, дай мне шанс все исправить!»
Он ответил. Я это поняла, потому что отчаяние начало отступать. Я ощутила в сердце оживляющее тепло. Я увидела все ярче мерцающий свет, который проникал в меня и зажигал во мне надежду.
«Спасибо, Господи…», - шепнула я и раскрылась свету, живым потоком бьющему прямо в моё сердце.

Реальность. Наши дни

Есть точка невозврата из мечты,
И мы с тобой смогли ее пройти…
Отр. из песни гр. «Ария» «Точка невозврата», сл. М. Пушкиной

Я открыла глаза. Когда они привыкли к свету, я повернула голову и увидела две стоящие возле окна женские фигуры. Они не заметили, что я очнулась. Одной из женщин была моя тетя.
- А что случилось с вашей племянницей? – спросила незнакомая женщина у тети.
Последняя печально вздохнула и ответила:
- Нашей Бекки многое пришлось пережить. Полтора года назад ее изнасиловали. Она была беременна. Когда ее родители поехали к ней, они попали в автокатастрофу. У Бекки случился выкидыш. Ее муж Олег бросил ее. Дважды Бекки пыталась совершить самоубийство, и оба раза ее удалось спасти. Но во второй раз ее состояние оказалось очень тяжелым. Бекки долгое время пролежала в коме, а когда очнулась, выяснилось, что она ничего не помнит. У нашей девочки помутился рассудок. Я стараюсь навещать ее как можно чаще. Каждый раз прихожу сюда с надеждой, что есть изменения к лучшему, но всякий раз Бекки просто лежит и смотрит в потолок. – Тетя снова вздохнула.
Я окликнула ее. Обернувшись и взглянув на меня, тетя исторгла изумленный и восторженный вопль.
- Я вернулась… - произнесла я с улыбкой.
По щекам тети покатились слезы невыразимой радости.

- Мне нужен мальчик по имени Толя, - повторила я сотруднице детского дома.
Мы стояли в огромной комнате, где играли дети.
- Откуда вы его знаете? – спросила она, удивляясь.
- Я уже приходила сюда.
- Странно, я вас не помню. Не так много людей приходят посещать наших деток, и мы обычно запоминаем тех, кто приходит.
Я пожала плечами.
- Мария Егоровна, смотрите, что я нарисовал. – Наконец я увидела его. Толя подбежал к сотруднице приюта и показал ей рисунок.
- Торин, - окликнула я мальчика.
Он удивленно посмотрел на меня.
Я присела на корточки и протянула ему книжку Толкина «Хоббит».
- Ты ведь любишь эту книгу?
- Я только фильм смотрел, а книжки читать я еще не умею, - ответил он, почти благоговейно беря в руки книгу. – Спасибо!
- Если хочешь, мы можем прочитать эту книгу вместе, - предложила я, улыбаясь.
- А вы научите меня читать? – восторженно спросил мой милый мальчик.
- Конечно. И я куплю тебе еще много-много книжек.
- Правда?
- Конечно.
- Спасибо. Вы, наверное, добрая эльфийка. – Толя в порыве благодарности обвил мою шею детскими ручками. – Мне еще никто не дарил подарки.
- Теперь я буду делать это всегда… - прошептала я, нежно обнимая своего сына и благодаря Небеса за ниспосланное мне счастье.