Дверь

Вот опять окно,                Где опять не спят.                Может - пьют вино,                Может - так сидят. (М.Цветаева)

Поздняя ночь. Тесная кухня в панельной двушке. На небольшом пластиковом столике без скатерти стоит полупустая бутылка водки, две пива (одна закрытая, вторая початая), квадратный тяжелый стакан и элегантный тонконогий бокал для красного вина. На пластиковой дощечке в виде лимона - вареная колбаса и черный хлеб, небрежно напластанные толстыми ломтями.

За столом двое мужчин, приблизительно одного возраста (около сорока) и похожей комплекции – плотные невысокие, оба с короткой стрижкой, оба в спортивных штанах, пузырящихся на коленках.

- Ну, поехали. – Традиционная фраза сопроводилась диссонансным звоном – тонкий бокал и стакан, соприкоснувшись, издали нечто странное. Бесконечный и бестолковый разговор о рыбалке, поломке старенькой Нексии, нехватке денег, стерве-Катьке, бросившей хорошего мужика в такое неподходящее время продолжился бессмысленным мутным потоком.

Разлили еще, выпили и заговорили о машинах: вот у Сереги классная тачка. Мне обещали подработку, и заплатить солидно. Я, тут, прикидываю, может тоже такую взять…

Подхватив в очередной раз бутылку, Влад, хозяин квартиры, озадаченно взболтнул ее и даже зачем-то глянул на просвет. Но в прозрачной посудине было пусто. Пиво тоже как-то незаметно закончилось. А душа, безусловно, просила еще…

Внезапно грустную физиономию хозяина осветила кривоватая улыбка. Он вскочил и отправился вглубь квартиры. Бутылка, торжественно выставленная на замызганный стол, удивила гостя:
- Ух ты, это откуда такое чудо?

В самом деле, сосуд странного красно-оранжевого стекла, светился мягким золотистым светом. По стеклу шел затейливый растительный узор, едва заметно меняющийся – очень медленно распускались бледно-зеленые листочки, раскрывались бутоны, облетали лепестки. Носик был выгнут, как у старинного кофейника, а этикетки не было вовсе.

Скоренько разлив золотистый напиток, густой и немного вязкий, друзья-собутыльники приняли и привычно потянулись к закуске. Максим задумчиво сказал:
- Слабовата. И горькая какая. На травах, что ли?
- Горькая? А мне, наоборот, сладко, аж приторно.
- После Катьки осталось?
- Да нет, - оживился Влад, - тут такая штука получилась. Сидим мы, значит, с Витьком. Когда же это было..? После Нового года, точно. Может, на 23? Да, ладно. Сидим, короче, допиваем. Сам понимаешь – хочется еще. За окном мороз, да и денег ни шиша, а выпить хоца. Тут Витек и говорит:
- А в холодильнике ничего не осталось? Помнишь, Катерина у тебя заначивала в морозилке.
- Вспомнил... Это когда было. Давно все пусто.
Но Витек не успокаивается, встает и двигает к холодильнику. Дескать, ты, может, не заметил, в уголке где-то завалялась, то да се… Открывает дверцу и выдает такую руладу, что я чуть со стула не свалился. Поворачиваюсь и обалдеваю, честное слово. Весь холодильник забит жратвой. Баночки, коробочка, фрукты какие-то заморские разноцветные. А на нижней полке – бутылки. Всякие. Штук семьдесят.

- Не влезут, - меланхолично пережевывая колбасу и разглядывая бутылку, произнес Максим.

- Ага, не влезут! Холодильник внутри стал, как магазинный. Метра два в глубину. Мы с Витьком, не будь дураки, хвать по бутылке, и к столу. И дверцу захлопнули, не подумав. Но, с другой стороны, кто ж знать-то мог. Сели мы, значит, накатили. Тут Витек и спохватился – закуски-то не взяли! Открываем холодильник, а там все, как было – баночка с засохшей сметаной и пакет с кетчупом. Ох, Витек и матерился…
- А пили-то перед этим чего? Небось, палево какое?
- Точно! И бутылки нам из глюка упали.

Макс философски пожал плечами:
- Сейчас чего только не продают… И без всяких чудес. - Он аккуратно поставил бутылку, поднялся и, чуть пошатнувшись, шагнул к предмету разговора. Неразборчиво бормоча себе под нос, он распахнул дверцу, и возглас «Ну, и…» оборвался в самом начале.

Хозяин странного холодильника медленно обернулся и совершенно трезвыми глазами уставился на открывшуюся картину.

Холодильник стал еще больше, чем в первый раз. Теперь в него, пожалуй, можно было войти. Стенки, покрытые желто-серым снеговатым льдом, дымились, издавая неприятный запах, от которого щипало в носу. По ним располагались полки, на полу стояли ящики. Мясо, огромными кусками наваленное в них, вызывало странные ассоциации. Оно было синевато-стального и зеленого, почти изумрудного цвета. Причем, было понятно, что оно свежее – некоторые куски еще сочились кровью. Тоже не красной. А обрывки шипастой серо-зеленой шкуры, оставшейся кое-где, напоминали о динозаврах.

На полках стояли корзинки, наполненные то ли странными плодами, то ли яйцами, всевозможных размеров и расцветок. Тоже не похожими на яблоки и помидоры – шипастыми, покрытыми волосками, даже закрученными спиралью.

Приятели стояли, тупо хлопая глазами, и не могли произнести ни слова. Даже матерного.

Внезапно, лежавший на полу шишковатый фрукт, размером с колесо внедорожника, чуть покачнулся и лопнул. Замерев от ужаса и не в силах пошевелиться, друганы обреченно смотрели, как из-под жесткой зеленовато-чешуйчатой кожуры появились щупальца с присосками. Влад успел заметить, что эти присоски были вооружены острыми костяными крючками.

Медленно, как в кошмарном сне, чудовище выбиралось из оболочки и неторопливо, как бы перетекая, двигалось в сторону теплой калорийной пищи…