В лесной глухомани

 



  Солнце  припекало. И  просёлочная  дорога, и  тропинка,  бегущая  рядом, петляя, терялась, в  кустах  луговины. Кругом  стоял  густой  знакомый  с детства  запах  леса.  Таинственная, спокойная  тишина    навевала, какие – то  странные   давние  чувства  знакомые  с самого  детства.       
Солнце  уже  высоко  висело над  лесным  озером. Берёзки  береговые  кудрявились  на солнце. Над  солнечной  заводью   мелькали, летали  сизоворонки.
Сохатый – лось  зашёл  по грудь в лесное  озеро  и   принюхался: решительно  фыркнув  ноздрями, шагнул  глубже, одна  голова виднелась с  чудесными рогами, да  уши – рукавицы, поплыл  к  противоположному  берегу.                Кругом  одна  глухомань. Корабельные  сосны чередуются с  ветвистыми  берёзами, шатровыми  елями, с  заболоченными  торфяниками. Глаз  радовал  зелёный -  зелёный  ковёр  мха, с  кочками.  Мне  казалось, что  озеро, как     огромная   чаща, с  чёрно -  жёлтой  водой. Но стоило  подойти  к ней  поближе, как  оно  приобретала  прозрачно – малахитовый  оттенок.   
Стайка  мальков, уткнувшись в корягу возле  берега, казались  сказочными.
Я  постепенно узнавал  окунёвое  место, где  первого  окуня  поймал  скоро, сразу. И  окунь – то с ладонь  всего, а  первый. К  вечеру  здорово  клевало, то и  дело вытаскивал «матросов». Ещё, ещё, ещё!  Вот  это окунь  - великан, больше  ладони! 
   Рыба  разом,  перестала  клевать  и занялась  какими -  то  непонятными, странными  делами.
Я выглянул из  кустов и  увидел  двух  утят: торопливо  перебирая  ножками- ластами, они бойко резали  воду,  уплывая  в камыши. Хитрецы – быстрее с глаз  долой.
- А  ну – ка, а  ну  - ка, утка, показывай   весь  свой  выводок.   
Со  сметённым  треском  крыльев  взлетела  утка  - мама, потом, после  небольшой  заминки, и  двое, тех, что  плыли  по  заводи.
Просвистел  крыльями   чирковый  селезень, шлёпнулся  неподалеку, поднял  чёрно – синие    брызги  на  солнце. Селезень  раз  крикнул, блеснул  разукрашенным  опереньем, прислушался. Подруга  не ответила, и селезень  ударил  по воде  крыльями, стремительно  поднялся  и  полетел.
На  ближней  к   берегу  сосне, распушив   рыжий  хвост,  сидела  ни никем  не  пуганная  белка и  вытаращив, как  ягоды  смородины  глаза  с восторгом  глядела на  меня.    
Вода  на  глади  блестела, как  осколки   сине – зелёного  стекла,  в оправе  густой   стенки  камышей. Стройные, тонкие, пушистые  сосёнки, вытянутые  рядком, отражались, словно  изумрудной  воде. Что – то  шелестело  в зарослях  берегового  тростника.  Тетерев -  косач  бормотал  в зелёном  и  сумрачном  ельнике.  Всё  в  лесной  крепи  казалось  причудливым  и  таинственным.         
Над  зеркальной  гладью  слышалось  монотонное  жужжание  комаров. В лесу  гулко  раздавался  перестук   дятла. 
Изумрудно -  зелёный  ковёр  мхов  подходил,  лежал  почти  у самой  воды. Кругом  была  одна  глухомань. Земля  под ногами мягко  зыбилась. Широкие  просеки  насквозь  резали  сосняки, ельники, березняки.
Я  вышел  на  просеку, на свою  тропинку. И вдруг  увидел  огромного глухаря, важно шагающего    впереди, не  таясь.
Лес,  стоял  гордый  и  какой – то  таинственный, загадочный.  Наполненный  до  самых   краёв  задумчивый  тишины.  Где – то  в  низкорослых  ёлочках  пересвистывались   рябчики, вскрикивала  пугливая  сойка, да  легко  разносился  крик  кукушки.
Каких  только  даров  нет  в эту пору  у Берендея! 
Одних  грибов  сколько? Здесь  их  не только  собирать, а  косить  можно. Дивные, грибные и  ягодные   места – может  быть  это  оттого, что  каждая  новая  встреча с этим   болотистым  краем  производит  впечатление  былой  первозданности, дикости  этих  заболоченных      
мест.
Корзина  стала  оттягивать  руку, доверху  нагруженная  грибами. Иду  дальше  и  опять  отдыхаю. Осторожно, внимательно, по  одной  снимаю  листики  багульника, мелкие  веточки, хвоинки с  верхнего  слоя  лесных  сокровищ.
Всё  теперь  домой.
Кучевые   белесые  облака  загорелись  жгучими  предзакатными  красками.  Запах  багульника  смешивался  с запахами  хвои, можжевельника, трав.   
Было  тихо  - тихо.  В  небе  разливался  закат.